Не удивительно ли: «взрослый» журнал печатает прозу, которая вполне могла бы появиться в детском журнале, например, «Пионер»? Речь о «Сладком острове» Александра Яшина, опубликованном в 12 книжке «Нового мира».
Дело в том, что перед нами превосходная проза в равной степени принадлежащая взрослым и детям. Тем и другим нужна и интересна по-своему. Как сказка. Таковой она и является по мироощущению, по слову, по ласково-задумчивой интонации, волшебным светом сквозящей в чудесных метаморфозах мира, открываемого как-бы впервые. Но главное: вере в чудо по силе и страсти ожидания его. На наших глазах как бы возникает первородное единство мира, когда человек – самое живое из живого без всяких усилий ощущал свою слитность с природой. Теперь мы мучительно вспоминаем, «проявляем» в себе, осмысливаем странно-зыбкую картину первобытного мира, запечатленную в душе первого человека.
Эта нравственная идея не обнажена, не сформулирована отдельно, а словно восходит из сказочного строя «Сладкого острова», из спокойной, мудрой глубины повествования, как утренняя лилия, поражая нас прежде всего красотой, как и мальчика, пришедшего за сказкой: «Миша почти не дышит и внимательно вглядывается в чашечки цветов на озерной глади. Тихо-то как! И вдруг из воды, прямо из воды, на глазах у Миши вылезает новый цветок и развертывает во всю ширину свои лепестки. Да нет, Мише это не показалось! Так вот прямо взял и развернулся целый белый цветок, хоть кричи. Это же удивительно) Это же здорово!
Но Миша не закричал и даже не пошевелился. И правильно сделал. А вдруг это не цветок вовсе? Вдруг это и есть сказка, самая настоящая?»
Мальчик уходит в сказку, переступив черту, если не запрета, то простого нелюбопытства. Идя за гранью обыденного, он манит и увлекает нас, не подозревая, конечно, что мы с волнением, тревогой и завистью наблюдаем каждый его шаг. Но в сказку уходит он. Нам надо еще поверить, преодолеть инерцию привычного хода жизни. И оттого – тревога: мы предчувствуем решение, от которого многое зависит. Нам предоставлена попытка, случай, и мы увлечены. Что же еще? Не достаточно ли того, что мы пережили как благодарные читатели? Но «сладкий остров» есть на самом деле. Это там воздух «абсолютно стерильный. И потому так ярко горели здесь закаты и восходы, тысячекратно повторенные в воде», там «ласковая» вода, а лещ – озерный лось», и «когда купаешься, плывешь – «все тело пьет воду». Таков и «воздух» повествования: в нем ярко переливаются, отражаясь друг в друге, слова, и, словно сама по себе, выкристаллизовывается поэзия. Повествование увлекает вглубь, в тайну, обещая приключение. Так и есть. Сюжет строится, завязывается не по прихоти автора, а будто вяжутся чудесные узелки. И происходит это, стоит лишь поглядеть на мир удивленным, жаждущим открытия взором детства, и не «закричать», чтобы не спугнуть ненароком того, что может оказаться чудом. Александр Яшин продолжил плодотворную линию русской советской прозы, берущую исток в волшебных сказах о природе М. Пришвина, К. Паустовского, И. Соколова-Микитова.
Мы закрываем сказку. Кто-то утешится пережитым, книжным. А кто-то отправится на поиски сказки «настоящей». Но прежде ее надо почувствовать себе. И в этом помогав- «Сладкий остров» Яшина, обращенный к взрослым и детям.