В рассказе Елизаветы Павловны потрясает то, как женщина, всю жизнь отдавшая деревне и сельскому хозяйству, родной земле, до сих пор не понимает: почему так изломали ее судьбу? Кому это было надо? Кто сделал политический капитал на судьбах таких, как она, ее родители, родные? Она ждет, когда будет сказана правда об этом, когда власть повинится перед людьми.
      А сегодня в самом центре Чушевиц стоит разрушенное здание церкви Покрова Пресвятой Богородицы. Одно время в ней была база МТС, стояли тракторы, машины. Оставлены только стены и полуразрушенные купола, которые взывают к совести людей и ждут. В деревнях еще сохранились полуразрушенные часовни. Тоже ждут.
      Примечание:
      В работе использованы воспоминания: Фаины Александровны Климовской, Августы Александровны Крюковой, Елизаветы Павловны Рогозиной, Александры Афанасьевны Фоминской, Александра Дмитриевича Юрина

.
     
      Оксана Передкова
      ученица 11 класса средней общеобразовательной школы № 2, пос. Вожега.
      Руководитель - учитель истории Любовь Федоровна Хвастунова
      Из истории раскулачивания в Тавенгском сельсовете Вожегодского района
      Анализ архивных документов и воспоминаний старожилов позволяет сделать вывод, что в ходе коллективизации раскулачивание затронуло жителей всех деревень Тавенгского сельсовета Вожегодского района.
      Так, из деревни Коротковской были раскулачены Иван Александрович и Аркадий Александрович Пенины. До коллективизации их хозяйства были крепкие (см. приложения №№ 1, 2). Из этой же деревни Коротковской "оверхушен" был Дмитрий Афиногенович Разгулин, облагался твердым заданием Александр Елисеевич Комаров.
      Из деревни Заберезник раскулачены были Иван Павлович Лобанов, Петр Иванович Новожилов, Александр Дмитриевич Тепляков, проведена в "верхушку" Нина Алексеевна Малышева.
      Из деревни Шибаевская раскулачили трех братьев Свистулиных. Все имущество Александра Васильевича Свистулина, 1877 года рождения, конфисковали, большой двухэтажный дом передали под школу, а самого хозяина со всей семьей выслали на Печору. У другого брата дом заняли под контору, а у третьего - под пекарню. Хозяйство Анны Александровны Свистулиной облагалось твердым заданием. В деревне Гора были раскулачены Иона Матвеевич Челпанов, Александр Анисимович Ярутин, Симеон Дмитриевич Сажин, а в деревне Гришковской - Василий Дмитриевич Чуприков и Александра Ивановна Костюничева. В деревне Протасовская хозяйство Павла Александровича Савенкова было проведено в зажиточное, а Николай Калинич Калинин был раскулачен.
      В деревне Песок были раскулачены Григорий Иванович Игнахин, Петр Иванович, Андрей Петрович и Григорий Степанович Кокаревы, а в деревне Мушининская - Иона Витальевич Сазонов.
      Раскулачивание, которое началось в нашем крае еще в 1929 году, приняло необычайно ожесточенный характер. Так, по переданным в ОГПУ сведениям о раскулаченных жителях Тавенгского сельсовета в 1929-1930 годах можно узнать, что у Николая Калиныча Калинина, Василия Александровича Калинина, Петра Ивановича Новожилова, Николая Ивановича Новожилова, Симеона Дмитриевича Сажина, Александра Васильевича Свистулина, Александра Дмитриевича Теплякова, Александра Анисимовича Ярутина все имущество было полностью конфисковано, а сами хозяева с семьями высланы в Коми область1.
      Кто же составлял списки кулаков? Из протоколов групп бедноты видно, что доносили на своих соседей односельчане. Из протокола собрания группы бедноты деревни Заберезник, актива колхозников колхоза "Борьба" от 30 мая 1932 года:
      "Повестка дня:
      Дать твердое задание и характеристику хозяйству тов. Малышева Н.А. Слушали односельчан, они требуют обсудить гр. Малышева Н.А. как кулацко-зажиточную часть деревни и выносят решение - данное твердое задание считать правильным на хозяйство Малышева Н.А.2".
      А кого же считать кулаком? Власти не дали такого определения. Вот и решают это колхозники сами:
      "Характеристики на кулацко-зажиточную часть деревни по Тавенгскому сельсовету:
      Кузнецова Александра
      Хозяйство экономически мощное по следующим причинам: частичное применение наемного труда, спекуляция хлебом (20 рублей за пуд) и приобретение за хлеб дорогостоящих вещей за бесценок.
      Кокарева Григория
      Хозяйство экономически мощное по следующим причинам: применение наемного труда в хозяйстве путем помочей и поденщины с достаточным количеством рабочей силы в своем хозяйстве"3 и так далее.
      Из этих характеристик видно, что к кулацко-зажиточной части в деревне причисляли в основном тех, кто применял наемный труд в своем хозяйстве. Число раскулаченных составило в Тавенгском сельсовете 9-12 % от всех хозяйств.
      Одной из форм раскулачивания были твердые задания. Что это за задания? Это поставка государству 1 центнера картофеля, 48 кг льноволокна, 48 кг льносемени4.
      Центр строго спрашивал за твердые задания. Вот телефонограмма от 8 апреля 1932 года: "Срочно высылайте сведения о сдаче твердых заданий кулацко-зажиточной части по весеннему севу. За невыполнение привлечь к ответственности. Зав. Райзо"5.
      Следуя указаниям центра, за невыполнение твердых заданий наказывали. Так, у Александра Елисеевича Комарова "за неимением выполненного задания подвергли под опись имущество и продали с торгов сельсовета на 120 рублей"6.
      Некоторых отдавали под суд и привлекали к принудительным работам на лесозаготовке. За неявку подвергались штрафам. Только за 5 месяцев - с 9.09.31 года по 22.02.32 года - сумма штрафов по Тавенгскому сельсовету составила 5 тысяч 300 рублей7.
      Пострадавшие крестьяне собирали справки, пытались доказать, что их несправедливо провели "на верхушки". Вот что рассказала Лидия Михайловна Разгулина, жительница деревни Коротковская: "Оверхушен был мой свекор Дмитрий Афиногенович Разгулин. Их сыну Павлу даже не разрешали посещать Огибаловскую школу. У них отобрали все: мебель, швейную машину, продали на торгах даже стол, правда, потом вернули. Никакого богатства-то у них не было, а оверхушили".
      В областном архиве хранится целое дело на Д.А. Разгулина. Сколько сил, здоровья, нервов потерял он, доказывая, что его хозяйство середняцкое, а не кулацкое. Куда только он не писал! Есть заявление и в Тавенгский сельсовет от 8.05.31 года, и в Вожегодский райисполком от 15.06.31 года (см. приложение № 3). Но решение президиума Тавенгского сельсовета от 14 сентября 1931 года такое: "Хозяйство Д. А. Разгулина считать вышедшим за пределы нормального середняцкого хозяйства по следующим причинам:
      1. Частичное применение наемного труда..."
      За невыполнение твердого задания описали имущество. И Дмитрий Афиногенович пишет заявление в прокуратуру. Прокурор Вожегодского района Северного края Арсеев выносит предписание - вернуть конфискованное имущество. Но вернули далеко не все.
      Не каждому удавалось доказать, что он не кулак. Вот и разорялись хозяйства, а из своих собственных домов переселялись труженики в зимовки и бани, превращались в нищих...

      Приложения:
      Приложение № 18
      Характеристика хозяйства
      Аркадия Александровича Пенина
      До революции и после имел 4 лошадей, содержал земскую станцию, имел лучшую землю как пахотную, так и сенокосную, держал односельчан в своих руках, принимал участие в выделке овчин и кож.
      До 1923-24 года имел доходы: выстроил 4 дома. После раздела с братьями с 1925 по 1930 год применял в своем хозяйстве наемный труд, держал батраков по 3 года. Имущество умершего отца осталось ему.
      Был окулачен в 1929 году, но в сплошную коллективизацию выведен из кулаков.
      Приложение №29
      Характеристика хозяйства
      Ивана Александровича Пенина
      "В годы 1914, 1915, 1916, 1917, 1918 содержал земскую станцию, имел 3 лошадей, крупного рогатого скота 8 голов. До 1923 года имел овчинный завод с выделкой до 400 шкур в год. Применял частично наемный труд, а также держал батраков по целому году. С целью извлечения прибыли - аренда земли в 1925-26 годы.
      В первые годы революции служил объездчиком, имел доверие по службе, продавал лес беднякам за хлеб, масло и шерсть, кроме того, отпускал лес крестьянам за то, что последние в его хозяйстве работали. Был близок к старшим чиновникам и сумел в году 1915 построить дом. В 1929 году хозяйство было окулачено, но в сплошную коллективизацию было выведено".
      Приложение № 310
      Заявление Д.А. Разгулина в Вожегодский райисполком о снятии с него твердого задания
      Вожегодский районный Исполнительный комитет гражданина деревни Коротковской Тавенгского сельсовета Разгулина Дмитрия Анфиногеновича
      Заявление.
      Президиум Тавенгского сельсовета от 6 мая 1931 провел меня в кулацко-зажиточную верхушку деревни и дал мне твердое задание, не имея на то никаких причин, чтобы зачислить меня в верхушки деревни, за что говорит и выписка из протокола заседания президиума сельсовета, где ни слова не сказано, за что именно я зачислен в верхушки деревни, и даны мне твердые задания, да и причин на проведение моего хозяйства в зажиточное никаких не имеется.
      Хозяйство у меня самое что ни на есть середняцкое: имею одну лошадь, 2 коровы, одну свинью 6-месячную, одну нетель; трудоспособных двое: я да жена, и нетрудоспособных до 13 лет 4 человека, и богатство мне скопить не представляется возможности по семейному положению, да и эксплуатацией чужого труда в какой бы то ни было форме не занимался всю свою жизнь, против мероприятий Советской власти не выступал, а все обязательства выполнял, против колхоза агитацию не вел и не веду, и ни в чем не отстаю от остальных середняцких хозяйств, таких хозяйств в сельсовете сотни.
      Много было подано заявлений о вступлении в колхоз, меня в колхоз принимают и просят о снятии с меня твердого задания, это опять говорит за то, что я не являюсь зажиточным. Я зажиточным никогда не бывал и все время платил небольшие с/х налоги, так в 1929-30 году платил 5 рублей 12 коп., в 1930-31 - 7 рублей 25 коп., так же и в предыдущие годы с/х налог был маленький, потому как доходов с моего хозяйства не много и трясти не за что. Президиум сельсовета дал мне твердое задание, и вот уже продано с торгов имущества на 150 рублей за невыполнение задания, которое мне выполнитъ не под силу, потому что я излишков никаких в хозяйстве не имею и в будущем, если РИК не отменит постановление сельсовета за невыполнение задания, мне придется терпеть штрафы, совершенно напрасно разоряющие мое хозяйство, которые приведут меня к нищете.
      Я подавал заявление в сельсовет о снятии твердого задания, но сельсовет оставил старое задание в силе, и я вынужден обратиться в РИК с ходатайством о снятии с меня твердого задания, ни чем не заслуженного и отменить постановление Тавенгского сельсовета.
      К сему Дмитрий Разгулин.
      При сем прилагаю:
      1. Справку о семейном положении.
      2. Два окладных листа по сельхоз. налогу за 1929-30, 1930-31 годы.
      3. Выписку из протокола заседания президиума сельсовета от 6 мая 1931 года.
      4. Заявление в Тавенгский сельсовет с резолюцией президиума.
      5. Протокол граждан деревни Коротковская от 15.06.31 года.

      Примечания:
      1 ГАВО. Ф. 4860. Оп.1. Д. 2. Л. 133.
      2 Там же. Л. 57.
      3 Там же. Л. 48.
      4 Там же. Л. 39, 53.
      5 Там же. Л. 56.
      6 Там же. Л. 39.
      7 Там же. Л. 71.
      8 Источник: ГАВО. Ф.4860. Оп. 1. Д.2. Л.155.
      9 Источник: ГАВО. Ф.4860. Оп. 1. Д.2. Л. 155.
      10 Источник: ГАВО. Ф.4860. Оп. 1. Д.2. Л.26-27.

     
      Марина Драгомерецкая
      ученица 11 класса Девятинской средней общеобразовательной школы Вытегорского района.
      Научные руководители - заместитель директора по воспитательной работе Галина Георгиевна Антонова, учитель истории Татьяна Александровна Филатова
      Спецпоселения в Вытегорском районе в 1930-е годы
      Раскулачивание российской деревни - одна из самых драматических страниц нашей истории. Проводилось оно по какому-то адскому сценарию, написанному в кабинетах на Лубянке. Как правило, это проводилось ночью уполномоченными райисполкомов и представителями деревенской бедноты. В Вытегорском районе раскулачили многих. Не вернулся из лагерей Крайнего Севера "раскулаченный" крестьянин Кузьма Степанович Даньшин, хозяйство которого в Ежезерском сельсовете считалось богатым. Рассказывает А.К. Даньшина: "В 32-ом приехали на лошади трое. Двое из милиции, один местный - Федя Дудин, сказали папе: "Вы арестованы!", описали все имущество: сундуки с приданым, швейную машинку, самовар, перину... У меня была гребенка новая в голове, а старая, две половинки связаны нитками, была положена в шкаф, через стекло ее видно было. Взяли эту гребенку со шкафа и мне в голову положили, а новую сняли. А папе костюм велели снимать, сапоги".
      Раскулачивали и менее зажиточных крестьян, к примеру, В.Д. Гришкина и его трех братьев из деревни Куштозеро. Вспоминает Анастасия Васильевна Маньшева, дочь Василия Николаевича Гришкина: "Отца ночью арестовали и увезли. Сначала не знали куда, а потом кто-то известил, что он сидит в Крестах. А в 32-ом году также ночью подогнали одну лошадь, запряженную в розвальни, и объявили, чтоб мы собирались в дорогу. Нас у мамы было пятеро. Что получше было - одели, нас раздели, а нам бросили, что уже и носить-то было стыдно, и нас полуголых в зимнюю пору посадили на розвальни в сено, чтоб мы не мерзли. Даже куска хлеба с собой не разрешили взять. Мама была в положении шестым ребенком. В дороге бегала по деревням и просила милостыню для нас. Вначале нас привезли на Ветку в тупик".
      Спецпоселение "Ветка" располагалось в 49 километрах к юго-востоку от Вытегры, вдали от шоссейной дороги (16 км), речных путей и мест обитания людей, в глухом лесу. Свое название поселок получил от специально проложенного ответвления (ветки, или тупика) узкоколейной железной дороги для вывозки леса. Из рассказа очевидца Ивана Федоровича Гришкина, сына раскулаченного Федора Николаевича Гришкина: "Я, одиннадцатилетний подросток, вместе со своими родителями, младшими братьями и сестрами, а также с семьями трех дядей: Николая, Ивана, Василия зимой были привезены на Ветку. Одновременно вместе с нами были семьи раскулаченных Стакановых, Степкиных, Кирьяновых. Всех нас поместили в один барак, в котором уже жили приехавшие по вербовке финны. Из-за тесноты и большой скученности людей погибла моя младшая сестра Лиза, нечаянно упавшая в корыто с горячим щелоком. Посреди барака стояла печка - чугунка, под потолком проходила железная труба, на которой рабочие сушили одежду. Спали все на нарах. Был страшный голод, за работу платили часть денег и давали пайки хлеба. Труд был тяжелый, так как было дано твердое задание. С помощью лучковой пилы нужно было каждому мужчине в течение суток заготовить 7 кубометров леса. Если пила ломалась, то были вынуждены ночью ее ремонтировать, иначе это считалось умышленное вредительство, за которое давали до семи лет тюремного заключения. За невыполнение задания также наказывали. Мой дядя Николай Николаевич Гришкин не справлялся с нормой и был сослан в Кресты".
      Поселок Ветка как спецпоселение просуществовал б месяцев. Весной 1932 года семьи раскулаченных перевозят на новое место. Из воспоминаний А.В. Маньшевой: "Потом нас повезли в обратном направлении. Мама знала деревни, так довезли обратно до Лемы, а потом обратно в лес, там стоял один барак, никакого жилья больше не было и нас всех в один барак, и сказали - это ваше место жительства".
      Спецпоселение "Известь" располагалось в 35 км южнее Вытегры, на реке Лема, в 9 км от шоссейной дороги. Для размещения переселенцев в поселке находилось 4 бревенчатых барака. В ходе поиска удалось установить фамилии всех семей раскулаченных и сосланных в поселок "Известь" в 1932 году. Позднее сюда не привозили раскулаченных.
      Из деревни Куштозеро были сосланы четыре семьи братьев Гришкиных: Николая, Ивана, Василия, Федора, две семьи Степкиных, семья Андроновых, семья Титковых, семья Стакановых;
      из деревни Ундозеро - три семьи братьев Есиных: Егора, Михаила, Ивана;
      из деревни Плоские Нивы - семьи Протасовых, Кирьяновых;
      из деревни Даньшино - семья Даньшиных;
      из Анхимовского сельсовета - семья Потроховых и др.
      Вспоминает А.В. Маньшева: "Как жить: ни хлеба, ни обуви, ни денег - ничего не было. Мама с братом моим Иваном пошли в деревни просить кусок хлеба или картошки. Подавали мало. С очередной такой командировки мама пришла и родила девочку. На третий день мама с маленькой девочкой на руках пошла просить хоть корку хлеба. Девочка простудилась, заболела и умерла. Вот так мы и жили. Потом нас, детей, у всех забрали и увезли. Даже родители не знали, где мы. Потом им сказали, что мы в Кондушах, в яслях. Кормили нас плохо. Давали одну селедку, пососем голову. Пить воды не давали, так мы из лужи на улице пили. Рядом в поле росло много ягод голубики, но нам не давали есть, выгоняли с поля".
      Надо отметить, что все это подтверждают и другие очевидцы - Василий Иванович Гришкин и Алексей Федорович Гришкин.
      В спецпоселении "Известь" управлял всеми делами комендант. Права свободного передвижения у людей не было в течение 5-6 лет. Зимой основное занятие - заготовка леса и перевоз его по дороге-ледянке в деревню Лема, а весной - сплав по реке. По воспоминаниям А.В. Маньшевой: "Весной 32-го года мужчин дома никого не было, матери стали работать на сплаве леса по реке, им стали давать паек - 400 граммов хлеба. Работу давали самую тяжелую и плохую. Лес для сплава был навален по обе стороны реки. Мостов и пароходов не было. На сплав было с колхоза набрано народу. Наших матерей отправляли, где хуже и тяжелее. Мастер по сплаву утром кричит: "Эй! Выселенки! Вплавь за реку лесу катать!" Что было им делать, если не пойдешь - пайку хлеба не дают. Вот они, наши матери, вброд по реке, а весной вода в реке выше пояса, а иногда даже одна голова над водой, а вода со льдинами. День катают, а вечером еще больше воды в реке, на ночь надо в барак, опять вплавь. Наутро опять такая же картина и до тех пор, пока не кончится лес..."
      Без конца можно рассказывать о тяжелой работе, безысходной жизни переселенцев. Многие из них до конца существования поселка (до 1965 года) оставались его старожилами. Осенние экспедиции 1998 года на места спецпоселений "Ветка" и "Известь" дополнили наши представления об их расположении, занятости, условиях жизни людей. По зову сердца вместе с нами побывала впервые на месте ссылки отца и матери А.Ф. Левкина (село Девятины), родившаяся в спецпоселении в 1937 году, она поклонилась месту, где стоял их барак и попила воды из отцовского колодца.
      В заключение - несколько слов о дальнейшей судьбе спецпоселенцев. Они и их дети во время Великой Отечественной войны призывались в Советскую Армию и сражались на фронте.
      Погибли на фронте: Степан Николаевич Стаканов - отец семерых детей, Иван Васильевич Гришкин, Михаил Федорович Есин. С первых дней войны и до полной победы находился на фронте и вернулся домой инвалидом Иван Федорович Гришкин, награжденный медалью "За победу над Германией". На разминировании села Ошта работала в 1945 году А.В. Маньшева. Награждена значком "Отличный минер". Ее отец - Василий Иванович Гришкин - в годы войны выполнял спецзадание - изготовлял ружейные болванки и лыжный кряж для военных целей, за что был награжден орденом "Трудового Красного Знамени". В мирное время за свой труд он занесен в Книгу почета Вытегорского леспромхоза. Медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов" отмечена А.К. Даньшина.
      Трагична судьба нескольких поколений этих людей, ныне полностью реабилитированных. Да, они смогли выстоять и доказать своим трудом и дальнейшей жизнью, что они не были "врагами народа" . Они были великими тружениками, и по отношению к ним была допущена большая несправедливость.
      Примечание:
      В работе использованы воспоминания: А.Ф. Гришкина, В.И. Гришкина, И.Ф. Гришкина, А.К. Даньшиной, А.М. Есиной, А.Ф. Левкиной, А.Ф. Маньшевой.

      Использовання литература:
      1. Вытегра: Краеведческий альманах. - Вып. 1. - Вологда, 1997.
      2. Документы свидетельствуют. - М. - 1998.

     
      Анна Кузнецова
      ученица 11 класса Мяксинской муниципальной средней общеобразовательной школы Череповецкого района.
      Руководитель - учитель биологии Мария Михайловна Васина
      Из истории затопленных деревень (по воспоминаниям жителей бывшего Мяксинского района)
      В истории нашей Родины много событий, о которых нельзя однозначно сказать - хорошо это или плохо. К таким относится и история Рыбинского водохранилища. Можно говорить о роли, которую сыграло рукотворное море в развитии пароходства и энергетики, в строительстве крупного индустриального города Череповца, спорить о влиянии водохранилища на экологию. Нас же заинтересовала судьба людей, которые жили на затопляемой территории и вынуждены были переселяться с родных мест.
      Из бывшего Мяксинского района под затопление попали не менее 25 деревень и поселков из более чем 700 затопленных селений. В списках переселенцев, по состоянию на 20 мая 1999 года, числится 600 фамилий. При этом указаны только главы семейств. А так как семьи были большие, то можно с большой долей вероятности сказать, что только в Мяксинском районе было переселено не менее 3000 человек.
      Нам удалось узнать о многих замечательных и известных людях, которые жили в деревнях до их затопления. Это братья Новожиловы в селе Кондаш, знаменитые кузнецы, о которых говорили, что они могут блоху подковать. Село Ольхово было родиной Николая Амосова, отличного врача-хирурга, автора научных статей, писателя, доктора медицины.
      На дне моря оказалась деревня Ленино (Избишино), где в 1933 году родился Аркадий Алексеевич Савеличев, член Союза писателей, автор повестей и рассказов.
      В деревне Пертовка было имение семьи Верещагиных. Перед затоплением дом был разобран и перевезен в Череповец. Началась война. Бревна долгое время лежали во дворе краеведческого музея и постепенно ушли на дрова.
      В деревне Ольхово жили братья-художники Платон и Сидор Палановы. Они писали виды деревень и особенно - Леушинского монастыря. Одну из картин этих художников в школьный музей подарила жительница деревни Ольхово - Анна Александровна Галанина. Сегодня ей 82 года, проживает она в Мяксе.
      По рассказам жителей деревни Леушино мы составили план-карту Леушинского монастыря. Вот как рассказывает об этом монастыре Лидия Ивановна Алексеева: "Это был очень красивый монастырь, он располагался на возвышенном месте, поэтому во время затопления вода к нему подошла в последнюю очередь. Монастырь окружал Монашенский лес. Так его называли потому, что сами монашки смотрели за порядком в лесу, лес был чистый, ухоженный, росли в нем корабельные сосны - они были очень высокие и могучие, в два и более обхвата, чистые стволы, крона только на самой верхушке. Посмотришь на верхушку - шапка слетит с головы".
      Эти сосны, по рассказам старожилов, возили при Петре I для строительства кораблей. А за 1,5 км от монастыря, по прямой дороге, был расположен Крестик, или как его еще называли - "Заячий остров". На нем было очень много зайцев, а жили на Крестике заключенные, которых привезли для вырубки леса перед затоплением. Примечательно было то, что дорога к Заячьему острову шла все в гору, плавно, и в начале дороги по обеим сторонам росли маленькие елочки, затем шли ели повыше, а в конце дороги росли высокие красивые сосны. И когда шли по дороге, то было такое впечатление, что идешь внутри огромного ковша, но вид был очень красив!
      Леушинский монастырь был сделан основательно, на совесть. Перед затоплением кирпичные здания взрывали, но разрушить не смогли, поэтому большинство построек ушло под воду целыми, и купол самой высокой церкви еще долгие годы был виден над поверхностью воды. Впоследствии местные жители еще долго возили на лодках от развалин кирпичи для хозяйственных нужд.
      Осенью 1999 года Рыбинское водохранилище очень сильно обмелело: уровень воды упал на 3 метра. На месте Леушинского монастыря на время выступил из воды большой остров. Несмотря на большое удаление (около 18 км), эти места являются излюбленным местом рыбаков.
      Виктору Леонидовичу Леонтьеву удалось снять на видеопленку, что представляет собой эта вышедшая на время из-под воды местность. Под водой сохранились большие плиты, которыми были выстланы в монастыре дорожки между зданиями. Хорошо виден кирпичный фундамент здания. Валяется много обломков и целых кирпичей. Удивительно хорошо сохранились под водой пни деревьев. По этим пням жители деревни, посмотрев фильм, определили одну из аллей дубов (а может, лиственниц), росших когда-то в монастыре. Некоторые сохранившиеся под водой водохранилища предметы экспедиция привезла в школьный музей - замки, ключи, скобы.
      Переселенцы рассказывали нам о своих бывших деревнях, селах, о лесах, лугах, о том, как там было хорошо и как жаль им родных мест. "Даже ночью снятся родные места, а проснешься - ничего нет", - вспоминает Елизавета Александровна Кочкина, жительница деревни Леушино. Она бегала еще в школу в деревню Мякса, когда в 1941 году их семью выселили.
      Выселяли жителей своеобразно - хорошие дома разбирали и помогали перевозить, а плохие оставляли для затопления. Семью предупреждали о выселении, а если чуть зазеваешься - проснешься без крыши над головой.
      "Вечером ложились спать - дом был, утром проснулись - дома нет, - вспоминает Валентина Васильевна Кочкина, жительница деревни Кузьмодемьянское. - Осталась одна печь, отец огородил вокруг нее досками, и семья жила долгое время около этой печи. Когда был дождь, уходили на пристань. Очень хотелось собрать урожай, но и этого не удалось: в конце концов, ломая соседние дома, все истоптали. Была еще лошадь с телегой, на этой лошади и уезжали с родного места. Очень не хотелось уезжать!"
      По словам Валентины Васильевны, одна монашка написала такие строки:
      Птичкам гнездышка жалко?
      А тем более нам.
      Неужели придется
      Идти по разным сторонам?
      Некоторые деревни были на высоком месте, как например, Веретье. Вода затопила не всю деревню и в настоящее время там сохранилось 30 жилых домов (а было более 200).
      У Серафима Павловича Тяпина (деревня Леушино) остались в памяти сведения о заключенных: "Зимой они ходили мимо нашего дома. Раз, в сильную метель, они не захотели идти на работу, в лес, и остановились замерзшие. Конвоир, чтобы их наказать, приказал ложиться в снег. Один не лег, тогда конвоир в него выстрелил и убил. Другого застрелили за побег. За любую провинность заключенных раздевали, связывали ноги, зимой открывали форточки и оставляли так на всю ночь".
      Из журналов, газет и архивов мы узнали много интересного об игуменье Леушинского монастыря Таисии (в миру - Мария Васильевна Солопова). В монахини Мария постриглась 39 лет от роду, изначально была послушницей Тихвинского Введенского монастыря. Занималась обучением детей в монастырской школе. После пострижения попала в Леушинскую общину. За 20 лет Таисия превратила бедную обитель в первоклассный монастырь, известный по всей России.
      В 1899 году леушинская игуменья была награждена наперсным крестом от Святейшего Синода, а в 1892 - золотым с украшениями крестом. Игуменья Таисия пользовалась особым доверием великого русского святого XX века - отца Иоанна Кронштадтского - и часто сопровождала его в паломнических поездках.
      Всю свою жизнь игуменья Таисья собирала книги и иконы - создались прекрасная коллекция и замечательная библиотека. Писала стихи. В свет вышли 5 сборников ее стихов на религиозные и нравственные темы.
      Игуменью заботило благолепие. Предметом ее особого внимания был церковный хор. Он прославился на всю губернию. В нем пели 50 сестер и девочки из учительской школы.
      Умерла мать Таисия 2 января 1915 года и была похоронена в своей обители, на пользу которой она так много трудилась. Могила ее ныне также осталась под водой.
      Море житейское, море глубокое,
      Солоны воды твои!
      Жаждой томимою грудь одинокую
      Можешь ли ты утолить?
      Море житейское, море широкое!
      Страшны нам волны твои!
      Гордо вздымаясь стеною высокою,
      Топят бессильных они.
      Эти строки, написанные мудрой женщиной в начале XX века о "море житейском", стали впоследствии восприниматься как предвидение...
      Список населенных пунктов бывшего Мяксинского района, затопленных водами Рыбинского водохранилища (данные на 20.05.1939)

     
      История

      Николай Макаров
      ученик 8 класса Киинской основной общеобразовательной школы Бабаевского района.
      Научный руководитель - учитель истории Галина Владимировна Толстогузова
      Витье веревок в Киинской волости (реконструкция промысла по воспоминаниям старожилов)
      Особенности жизни населения сильнее всего проявляются в наиболее устойчивых чертах его материальной культуры - жилище, одежде, утвари.
      Мы занимаемся сборам предметов утвари, сохранившихся у населения. Члены краеведческого кружка побывали во всех деревнях Центрального сельсовета бывшей Киинской волости. Мы не только стараемся собрать как можно больше предметов старины, но и узнать об их предназначении, использовании в быту.
      В Киинской волости жили удивительные люди, владеющие разными ремеслами. Это мастера по плетению из бересты, по изготовлению различного хозяйственного инвентаря: саней, санок, корзин, граблей, деревянных ведер, лопат, веретен, по витью льняных веревок.
      Старожилы еще помнят имена людей, занимавшихся витьем веревок. Это Григорий Николаевич Старостин, Степан Иванович Сахаров, Федор Михайлович Баркин, Петр Петрович Иванов, проживавшие в деревне Киино; Михаил Кондратьевич Алешкин - житель деревни Тарасово, Александр Силантьевич Иванов, проживавший в деревне Шилово.
      Не только жизнь женщин была тесным образом связана со льном, с нитью, но и жизнь мужчин, которые тоже иногда пряли, но пряжа эта была совсем другого сорта. Женская пряжа по толщине напоминала волосок, а мужская была с детский мизинец. Она предназначалась для веревочного витья. Куделю привязывали к прялке тонкой веревочкой из льна, которая состояла из двух прядей. Использовалась для прядения обычная женская прялка или более широкая. Веретенами пользовались теми же, что и женщины. Из кудели выволакивалась толстая прядь, которая скручивалась руками или специальной мутовкой. Затем эту пряжу сматывали в большие клубки. Когда было напрядено достаточное количество клубков, из нитей начинали вить веревки. В зависимости от того, какой толщины должна быть веревка, брали три нити, четыре или более.
      Старинных приспособлений для витья веревок нам найти не удалось, но по рассказам старожилов Василия Михайловича Румянцева и Лазукова Юрия Федоровича мы изготовили похожее приспособление. Это деревянная доска, на которой крепится ручка для скручивания нити. На три деревянных штыря привязывали три нити и протягивали до специальной доски с тремя петлями и там закрепляли. Ручку начинали вращать по часовой стрелке, нить скручивалась и по мере скручивания сокращалась. На одном конце скручивали пряжу, а с другого конца осторожно вели разъединительную плашку с тремя жгутами, которые свивались в один прочный жгут. Такую работу выполняли, если нужно было свить небольшую, не очень длинную веревку. Если же нужна была длинная веревка, то пряжу протягивали далеко вдоль улицы, а чтобы она не падала, подставляли козлы, а затем начинали скручивать пряжу. Веревка получалась очень крепкая и прочная. Если веревка была очень длинной, ее рубили на части необходимой длины и закрепляли концы, чтобы они не расплелись.
      Нетолстые веревочки мужики вили дома из льна обычно из двух прядей. Каждую прядку окручивали на колене, затем обе пряди скручивались вместе, концы закреплялись. Такие веревочки нужны были всюду: для мешочных завязок, к ткацким устройствам, для рыболовных снастей, Без веревки ни пахать, ни корчевать, ни строить невозможно. Веревки использовались для привязывания воза с дровами, сеном, для переноски дров. Их использовали и в качестве вожжей.
      Когда-то на Руси дань платили холстами и веревками. Русский военный флот тоже не мог обойтись без прочных веревок, свитых умелыми руками мужиков. Нельзя без них обойтись и в наше время.
      Все эти вещи и приспособления служили и до сих пор служат людям. Они воздают славу мастерам, оставившим для нас прекрасные образцы своего мастерства, которые нужно беречь как основу современного искусства народа.

      Примечание:
      В работе использованы воспоминания старожилов, проживающих в деревнях Киино, Морозово, Тарасово, Шилово, Нижний Конец Центрального сельсовета: Юрия Федоровича Лазукова (1928 года рождения), Кирилла Павловича Мальцева (1931 года рождения), Кирилла Ивановича Орлова (1921 года рождения), Александры Павловны Орловой (1925 года рождения), Василия Михайловича Румянцева (1927 года рождения), Александры Васильевны Спиридоновой (1929 года рождения), и других жителей Бабаевского района.

     
      Елена Белоглазова
      ученица 10 класса Куркинской средней общеобразовательной школы Вологодского района.
      Научный руководитель - учитель истории Любовь Анатольевна Шавилова
      История вологодского кружевного промысла в истории моей семьи
      Кружевоплетение как домашнее женское рукоделие известно на Севере с глубокой древности. Самые старые, сохранившиеся в музеях, вологодские кружева датируются по-разному: золото-серебряные - XVII веком, льняные - рубежом XVIII и XIX веков.
      В 80-е годы XIX века кружевной промысел распространился почти во всех деревнях вокруг Вологды, в селе Кубенском, за 20 верст от него и на другой стороне Кубенского озера. Особо важное значение приобрела скупка кружев и снабжение кустарок образцами узоров, сырьем и материалами. Кружево последовательно проходило иногда через 6-7 перекупщиков. "Начиная приблизительно с начала 90-х годов, скупщики, обладающие достаточным капиталом, преимущественно хозяева мануфактур, лавок в крупных селах, вошли в непосредственное отношение с кружевницами путем личных разъездов по деревням или с помощью наемных агентов. Кружевницы постепенно превращались в наемниц, так как скупщики давали им нитки, кредиты, сколки и предоставляли другие мелкие услуги"1.
      По воспоминаниям деда, мой прапрадед Алексей Григорьевич Белоглазов был скупщиком кружев. Он называл своего деда "предпринимателем". В селе Кубенское поселяне собирались на торгу обычно по четвергам. К этому дню из всех окрестностей доставляли ткани и кружево. Подобрав большую партию, крупные скупщики (на иных работало до 300 мастериц) отправляли свой товар прямо в Петербург и Москву. Маленькие же партии выносились из Кубенского торговцами-коробейщиками, занимавшимися разносной торговлей2.
      К какому роду скупщиков кружев относился мой прапрадед, сказать трудно. Может быть, он занимался даже поставкой кружев в кустарный склад Вологодского губернского земства. Кустарный склад и учрежденная в декабре 1886 года в Вологде постоянная выставка изделий местных кустарей при Вологодской губернской земской управе в течение всего периода существования, то есть до революции 1917 года, раздавали кружевницам рисунки, образцы и сколки, снабжали их доброкачественным сырьем для плетения, а также помогали в сбыте изделий, распространяли и пропагандировали высокохудожественные образцы кружев по России и за рубежом3.
      В 80-90-е годы XIX века в Вологодском уезде кружевным промыслом занимались 10079 семейств, в которых 15406 лиц плели кружева и косынки, в Грязовецком - 1587 семейств (2184 кустаря), в Кадниковском - 1486 семейств (2242 кустаря). Примечательно, что экономическое положение 13152 семейств напрямую зависело от кружевного промысла4.
      Стихийный, неорганизованный характер кружевоплетения в деревнях привел к снижению качества сколков, случайным узорам, низкому качеству изделий и даже смешению стилей. Возникла угроза потери промысла в начале XX века.
      Возникшие кружевные артели поддержали высокий уровень технического и художественного мастерства этого промысла. Вот как росло число артелей в Вологодской губернии: 1913 год - 29 артелей, 1919 - 99 артелей, 1920 - 113 артелей5.
      В 1919 году возникла Христорождественская (Несвойская) кружевная артель6. В этой артели с 1934 года работала бухгалтером моя прабабушка Аполлинария Ивановна Киселева (Суворова). С 1928 по 1931 год она училась в краевой инструкторской кружевной школе. Эта школа была организована по инициативе Артельсоюза в 1928 году, и моя прабабушка была первой выпускницей этой школы. Закончив ее, она была направлена на работу в Пучковскую кружевную артель. Отработав там 3 года, прабабушка перешла работать бухгалтером в Несвойскую кружевную артель.
      До 11 января 1939 года артель объединяла 2 сельсовета: Несвойский и Гончаровский. На территории Несвойского сельсовета находилась контора артели. Кроме того, артель имела еще два выездных отделения: Слободица и Стрелково. Артель охватывала 15 колхозов с 63 деревнями и насчитывала 466 членов. В январе 1939 года артель разделилась, от нее отделилась Диковская кружевная артель. В Несвойской артели осталось 12 колхозов с 40 деревнями при 285 членах. Из них колхозников 227 (20%), совхозных рабочих - 40 (14 %), единоличников - 18 (6 %). В артели было много молодежи до 26 лет (46 человек).
      Вот как выглядело соотношение кустарно-промысловой кооперации и местной промышленности в выпуске валовой продукции в 1920-30-х годах по Вологодской губернии. Продукция местной промышленности в 1929-30 годы оценивалась в 15624 рублей (47,69%), а кустарно-промысловой кооперации - в 17,142 рублей, или 52,31 %; в 1931 году - соответственно в 18,132 рублей (40,08 %) и 26,997 рублей (59,82 %)7.
      Каким же образом действовал механизм изъятия средств из знаменитого на весь мир вологодского кружевного промысла?
      Попробую воссоздать его на основе исторических документов, на примере работы кружевных артелей родного мне Кубено-Озерского района - Пучковской, Несвойской, Высоковской и других, в которых в 1930-е годы работали моя прабабушка и сноха моей бабушки Антонина Алексеевна Петухова (в девичестве Позднякова).
      В 1931 году всем артелям Кубено-Озерского района уполномоченным РИКа и райкома ВКП(б) было разослано письмо, в котором резко критиковалась работа кружевных артелей. Отмечалось "безобразно низкое выполнение плана первого квартала 3-го решающего года пятилетки" и назывались "позорными" показатели выполнения плана по мобилизации средств8.
      На самом же деле в 1931 году экспортный план по кружевоплетению был перевыполнен на 35,2 %, то есть вместо 330 тысяч рублей заданного объема производства произвели кружев на сумму 446412 рублей9. При этом нужно учитывать, что с 1929 по 1931 год экспортные задания резко возросли. Так, если кружевными артелями Кубено-Озерского района в 1929-1930 годы было произведено экспортных кружев на сумму 16169 рублей, то в 1931 году показатель увеличился в 6,76 раза и составил в общей сумме 109280 рублей. В четыре раза увеличилось производство кружев для внутреннего рынка: с 449218 до 1 999 906 рублей10.
      Только за первый квартал 1931 года Севкрайкустсоюз перевыполнил программу по кружевам на 12,2 %, за что Волкружевсоюз был премирован тысячей рублей, из которых только половина была отправлена непосредственно на премирование артелей, а 500 рублей получили чиновники союза11.
      Постоянное перевыполнение экспортных заданий привело к тому, что за три года (с 1931 по 1933) экспортный план по кружевам увеличился в 4 раза и, как отмечается в документах, "выполнялся успешно"12. Кубено-Озерский район по размеру выпускаемой продукции занимал 2-е место, а по производству экспортных кружев - 1-е среди других районов Вологодского округа. Удельный вес Кубено-Озерского района составлял 17 % от всей продукции кружевного производства края и 56 % - по экспортным заданиям, причем он являлся единственным районом, вырабатывающим штучные экспортные изделия13.
      Из-за страха, что кустари могут перепродать неучтенные кружева, центральные органы пытались установить полный контроль над их работой. В обзоре работы Волкружевсоюза за 8 месяцев 1933 года отмечалось появление кружевных изделий на вологодском рынке как результат скупки и продажи их частнику, причем подчеркивалось, что частник "орудовал" в Усть-Кубенском и Кубено-Озерском районах14. Чтобы не допустить утечки кружев, была поставлена задача коллективизировать труд кустарок-кружевниц. С 1931 года стали усиленно создаваться общественные мастерские. По состоянию на 1 апреля 1931 года имелась 121 мастерская с количеством работающих в них 2975 человек.
      Что означала эта цифра? Если принять во внимание, что Волкружевсоюз объединял около 50000 кустарок-кружевниц, то число их в обобществленных мастерских составило 5,95 % 15. Из общего числа кустарок процент коллективизированных в мастерские достиг лишь 6,28 16.
      Волкружевсоюз сам отмечал неэффективность общественных мастерских: "С открытием общественных мастерских расходы значительно повысятся. К сожалению, в данное время достаточного отчетного материала, чтобы обосновать это положение, нет. Во всяком случае надо полагать, что расходы повысятся на 7-8 % к обороту по изделиям"17.
      Для создания мастерской требовалось отдельное помещение, обязательно чистое, с хорошим освещением, с несколькими рукомойниками, а также складским помещением. К тому же кустарки работали по деревням, разбросанным по сельсовету. Например, Несвойская кружевная артель объединяла 63 деревни. Работа в общественных мастерских означала, что женщинам нужно было ходить каждый день на работу за много верст, что было бы для них не просто неудобным, но и означало значительную потерю времени, которое они могли бы потратить опять же на дополнительное плетение кружев.
      Несмотря на невыгодность общественных мастерских, Волкружевсоюз постоянно требовал увеличения их числа, доведя показатель обобществления кустарок в 1934 году до 50 %. Это позволило установить полный контроль над их работой и расходованием сырья, подвергнуть мастериц политической и идеологической "обработке".
      Общественные мастерские с красными уголками, громкими читками, политинформациями, различными совещаниями являлись для большевистского руководства идеалом. Поэтому не удивительно, что, когда кустарки, снимая для работы какую-нибудь избу, как это принято было раньше на посиделках, требовали повесить в ней иконы, это было воспринято Волкружевсоюзом как происки классовых врагов18.
      Не отказываясь от общественных мастерских, Волкружевсоюз одновременно создавал производственные бригады в качестве переходных форм к мастерской. По воспоминаниям Антонины Алексеевны Петуховой (Поздняковой), работавшей председателем Вепревской кружевной артели Кубено-Озерского района, ей приходилось организовывать производственные бригады по деревням. Надо было находить и уговаривать 10 опытных кружевниц, затем находить и снимать избу, организовывать работу бригады: обеспечивать кружевниц нитками, сколками, булавками, бумагой, наволочками, коклюшками, пяльцами. Самое трудное было найти керосин. На готовые изделия она делала калькуляцию, определяла сорта, оформляла расчеты, а ночью паковала кружева. После того, как кружевницы сдавали сработанные изделия, им выдавались нитки и сколки для выполнения новых образцов. Готовые кружева везли в районный центр, в село Кубенское, а оттуда они поступали в Вологду. Здесь возникали новые проблемы по доставке кружев, потому что нужно было достать подводу, довезти кружева так, чтобы их ни в коем случае не замочило ни дождем, ни снегом и т.п.
      Почти все кустарки-кружевницы, объединявшиеся в артели, были одновремено колхозницами 19. В 1934 году в составе членов кружевных артелей было 86,9 % колхозников и 2,5 % рабочих совхозов20.
      Между правлениями колхозов и кружевными артелями отношения были довольно натянутыми, так как работа кустарок в артели не позволяла им в полной мере работать в колхозах. Несмотря на существующие договоры с председателями колхозов о закреплении кружевниц за артелями, колхозное руководство часто снимало женщин на другие работы. Доходило до того, что кружевниц-экспортниц отправляли на лесозаготовки, штрафовали в случае отказа выходить на колхозные работы.
      К примеру, председатель колхоза им. Ворошилова Стрекинов вместо 14 требуемых артелью мастериц выделил восьмерых и заявил: "Пусть сам Сталин приезжает, а кустарок не дам"21. На собрании Несвойской кружевной артели 16 марта 1941 года кружевница Головкина возмущалась тем, что "правление колхозов угрожает кустаркам отнять приусадебную землю, если они будут плести кружева"22.
      Снабжение работниц вспомогательными материалами (булавками, картоном-плюром), керосином для освещения фактически не было налажено. Документы свидетельствуют, что планы государственного финансирования промысла постоянно не выполнялись. Зато отчисления финансовых средств осуществлялись на сто процентов. Так, на 1 ноября 1931 года Волкружевсоюз получил 60 тысяч из 180 тысяч запланированных, или всего 40 % от плана. Финансирование же капитального строительства в кружевном производстве было еще ниже - 12,5 %. Выполнение же контрольного задания Крайсоюза по отчислениям Волкружевсоюз выполнил на 100 % 23.
      Другим способом извлечения средств из промысла были: паенакопления и займы. Заем в 1931 году так и назывался: "Заем третьего решающего года пятилетки". Для обеспечения выполнения планов паенакопления и займа в Кубено-Озерском районе уполномоченным РИКа за подписью председателя РИКа Смирнова было направлено письмо, где предлагалось следующее: "Президиуму сельского совета необходимо в обязательном порядке в течение второго квартала заслушать доклады Правления кружевных артелей о выполнении промфинплана и о ходе работ по проведению ударного месячника и, выяснив конкретных виновников срыва плана, привлечь к ответственности", а также "выделить представителя сельсовета в Штаб по мобилизации средств при артелях, в основу которого ложатся следующие обязанности:
      1. Проверка правильности и своевременности сбора паевых;
      2. Распространение займа и наблюдение за погашением задолженности по займам;
      3. Наблюдение за погашением задолжености по разным лицам и так далее."24
      Несомненно, что под таким давлением задания по паенакоплению и займам выполнялись любой ценой. В 1933 году Волкружевсоюз получил краевое Переходящее знамя за перевыполнение планов паенакопления и займов. Финансовый план был выполнен на 166,2 %, а план реализации займа на 145,2 % 25. И это при том, что заработок кружевниц был очень низким.
      Вот что мы читаем в докладе правления Волкружевсоюза о работе за девять месяцев 1934 года: "В 1932 году зарплата по отдельным номерам изделий колебалась от 8,5 копеек до 11 копеек в час или 9,5 копеек в среднем. С 1 ноября 1932 года зарплата по согласованию с краевыми центральными организациями была увеличена вдвое, таким образом средняя зарплата определялась примерно 17 копеек в час, что составит из расчета 8 часов рабочего дня средний дневной заработок 1,36 рубля и месячный - 34 рубля".
      Динамика фактически выплаченной зарплаты показывает, что в 1933 году средняя заработная плата в час определялась в 19 копеек, а в 1934 году - в 15 копеек. Уменьшение в 1934 году средней заработной платы объяснялось неполным использованием квалифицированной рабочей силы и слабой производительностью труда26.
      К тому же заработная плата выплачивалась несвоевременно. На 1 января 1934 года задолженность по заработанной плате составила 542 тысячи рублей, а на 1 апреля этого же года - 967 тысяч рублей. Волкружевсоюзу удалось снизить задолженность к 1 октября 1934 года до 204 тысяч рублей27. Тем не менее, полностью с кустарками так и не рассчитались.

      Помимо долгов по заработной плате, постоянно нарастала и дебиторская задолженность. Так, например, по Кубено-Озерскому району за девять месяцев 1934 года дебиторская задолженность достигла двухсот тысяч рублей, что заставило руководство района данное положение оценить как безвыходное28. Это, тем не менее, не остановило руководство. За 9 месяцев 1934 года было собрано 122,9 % паевых и 95,9 % займа29.
      Такое колоссальное перемещение средств из промысла, как и в целом по стране, вызвало уменьшение потребления и снижение уровня жизни населения. В документах того времени мы читаем о трудностях сбыта кружев на внутреннем рынке и о затоваривании ими. И это не удивительно: людям приходилось больше думать о хлебе насущном, чем о кружевах.
      Тем не менее, гонка за кружевами заставляла руководство наращивать производительность труда. Число кустарок, занятых в кружевном производстве, по сравнению с 1929 годом, уменьшилось, но объем выработки изделий увеличился.
      Приведенные цифры довольно ярко свидетельствуют об уровне эксплуатации в кружевном промысле30.
      Как и по всей стране, в кружевном промысле разворачивалось стахановское движение. В 1938 году в целях подготовки областного совещания стахановцев Волкружевсоюзом были разосланы анкеты в кружевные артели с требованием выслать характеристики на кустарок-стахановок. Интересно, что от каждой артели поступило по две характеристики. Это наводит на мысль, что сверху был отпущен необходимый минимум: две стахановки. И артели отчитались по минимуму.
      От Несвойской кружевной артели характеристики были отправлены на Людмилу Николаевну Березину и на Анну Васильевну Вересову31.
      О том, как организовывалось стахановское движение на местах, мы можем судить по выступлению кустарки Никаноровой на собрании уполномоченных Несвойской кружевной артели 16 марта 1941 года, где она фактически вскрыла причины успеха отдельных стахановок: "Работают двое, а весь заработок зачисляется на одну"32.
      Несмотря на то, что труд кустарок-кружевниц так бессовестно обворовывался государством, они держались за этот промысел.
      Я уже отмечала, что все кустарки были колхозницами, а так как, работая в колхозе, колхозники практически не получали денег, то работа в кружевных артелях позволяла женщинам получать хоть какую-то наличность. Многие крестьянские семьи Кубеноозерья в тяжелые тридцатые годы выживали именно за счет доходов от кружевного промысла.
      К примеру, у моей прабабушки Аполлинарии Ивановны Киселевой (Суворовой) было пятеро детей и безногий муж, потерявший ноги на лесозаготовках. И тем на менее, семья сумела 30 июля 1940 года купить дом. Единственным источником денег для покупки дома были доходы от продажи кружев, которые плела прабабушка помимо своей основной работы бухгалтера в Несвойской кружевной артели.
      С началом Великой Отечественной войны прекратились экспортные заказы, и артель, просуществовав еще около трех месяцев, была ликвидирована. Прабабушке пришлось уйти работать телятницей в колхоз. Впоследствии, когда артель была восстановлена, Аполлинария Ивановна, чтобы заработать пенсию побольше, плела и сдавала в нее кружева. В те времена кружевоплетение было единственной возможностью для женщин-колхозниц обеспечить себе старость.
      Труд кружевниц очень тяжелый. Нередко к старости они теряли зрение. Моя прабабушка тоже ослепла на один глаз. Умерла Аполлинария Ивановна в 1993 году, но в нашей семье по-прежнему хранятся сплетенные ею кружева.

      Примечания:
      1 Внеземледельческие промыслы Вологодской губернии. - Вологда. - 1903. - С. 17-18.
      2 Русское кружево и русские кружевницы: Исследование историческое, техническое и статистическое Софьи Давыдовой. - СПб. - 1882. - С. 122.
      3 ГАВО. Ф. 34. Оп. 1. Д. 392. Л. 201, 236, 325, 370; Д. 2935, л.79, 80, 81. Д. 2940. Л. 23, 37, 36, 75, 78, 79-80, 81-82, 83-84, 86-87, 88, 180, 181, 216, 219, 254, 259, 258.
      4 Внеземледельческие промыслы... - С. 17-18.
      5 Оршанский Л.Г. Художественная и кустарная промышленность в СССР. 1917-1927 года. - Л. - 1927. - С. 30.
      6 ГАВО. Ф. 834. Оп. 1. Д. 138. Л. 9.
      7 ГАВО. Ф. 854. Оп. 1. Д. 5. Л. 1.
      8 ГАВО. Ф. 898. Оп. 1. Д. 60. Л. 15, 16.
      9 ГАВО. Ф. 854. Оп. 1. Д. 6. Л. 8.
      10 ГАВО. Ф. 898. Оп. 1. Д. 45. Л. 19.
      11 ГАВО. Ф. 854. Оп. 1. Д. 10. Л. 46.
      12 Там же. Д. 203. Л. 135.
      13 ГАВО. Ф. 898. Оп. 1. Д. 96. Л. 191.
      14 ГАВО. Ф. 854. Оп. 1. Д. 203. Л. 82.
      15 Там же. Д. 1. Л. 17, 20.
      16 Там же. Д. 66. Л. 14.
      17 Там же. Д. 1. Л. 24.
      18 Там же. Д. 203. Л. 82.
      19 ГАВО. Ф. 898. Оп. 1. Д. 96. Д. 193.
      20 Там же. Д. 96. Л. 191.
      21 Там же. Д. 96. Л. 94.
      22 ГАВО. Ф. 934, Оп. 1. Д. 138. Л. 3.
      23 ГАВО. Ф. 854, Оп. 1. Д. 5. Л. 62, 63.
      24 ГАВО. Ф. 898, Оп. 1. Д. 60. Л. 15.
      25 ГАВО. Ф. 854, Оп. 1. Д. 203. Л. 135.
      26 Там же. Д. 203. Л. 191.
      27 Там же. Д. 203. Л. 193.
      28 ГАВО. Ф. 898, Оп. 1. Д. 96. Л. 197.
      29 Там же. Д. 96. Л. 196.
      30 Там же. Д. 128. Л. 34.
      31 ГАВО. Ф. 854. Оп. 1. Д. 84. Л. 38.
      32 ГАВО. Ф. 834. Оп. 1. Д. 138. Л. 2.

     
      Анастасия Мотовилова
      ученица 10 класса, член кружка Дворца детского и юношеского творчества имени А.А. Алексеевой г. Череповца.
      Научный руководитель - методист Оксана Васильевна Субботина
      Из истории организации и становления пионерских лагерей города Череповца в 1920-е - 1930-е годы
      В первые годы Советской власти под руководством партийных ячеек при государственных учреждениях и общественных организациях возникло множество разнообразных детских коммунистических объединений. Однако деятельность разрозненных детских объединений и организаций не решала вопроса о целенаправленном воспитании всей массы пролетарских детей. Попытка Наркомпроса, Наркомздрава и Всеобуча в 1918-1919 годы создать единую детскую организацию юных коммунистов ("ЮКов") из-за отсутствия опыта подобной работы и нехватки соответствующих кадров окончилась неудачей. Придавая большое значение работе среди детей и считая детские организации подготовительной ступенью к коммунистической организации молодежи, ЦК РКП(б) в 1921 году на IV съезде РКСМ предложил комсомолу взять на себя решение вопроса о создании в стране единой детской коммунистической организации. В феврале - мае 1922 года в Москве был проведен опыт по созданию детских коммунистических групп юных пионеров. В ходе этого эксперимента комсомол сформулировал цель и задачи будущей организации, в основном разработал ее структуру, даже элементы пионерской символики. Было признано целесообразным создавать первые детские коммунистические группы непосредственно при комсомольских ячейках предприятий и учреждений.
      При участии комсомольского актива (Евгений Веселовский, Александр Углов, Николай Озеринин и другие) в апреле 1923 года в Череповце был создан первый пионерский отряд в составе 50 мальчиков. Отряду было присвоено имя Карла Либкнехта. Для повседневной работы по организации пионерских отрядов и руководства ими при губкоме комсомола был выделен штатный работник - председатель губбюро юных пионеров. Первым на эту должность был назначен Е. Веселовский. Он развернул энергичную деятельность по созданию пионерских отрядов, подбору руководителей, формированию руководящих органов пионерских организаций по городам, уездам Череповецкой губернии.
      Пионерские отряды создавались не в школах, а при комсомольских ячейках предприятий. Первый отряд существовал при ячейке комсомола металлистов, второй - коммунальников и кожевников, третий - водников, четвертый - железнодорожников, пятый - лесопильного завода и шестой - при комсомольской ячейке деревни Матурино.
      Руководители пионерских отрядов к весне 1924 года назывались уже не начальниками, а вожатыми. Вожатыми первых пионерских отрядов в Череповце работали Василий Лазутин, Николай Ошанин, Аркадий Мишин, Валериан Елагин, Николай Жильцов, Павел Степанцев, Мария Бутылина, Леонид Виноградов, Петр Кузьмин и другие.
      Летом 1924 года при Череповецком городском комитете комсомола сформировалось городское бюро юных пионеров, его председателем был избран Николаи Озеринин. Городская организация юных пионеров объединяла тогда шесть отрядов и насчитывала в своих рядах 238 человек (153 мальчика и 85 девочек).
      15 июня 1924 года состоялось первое губернское совещание председателей городских и уездных бюро юных пионеров. На нем обсуждались вопросы о формах и методах работы пионерских отрядов. С возникновением пионерских отрядов было связано и появление первых пионерских лагерей. Каждый пионерский отряд создавал свой пионерский лагерь.
      Летом 1924 года пионерская организация водного транспорта сформировала лагерь, который расположился в бору между селами Луковец и Вахново, на левом берегу Шексны. Небольшая группа мальчиков и девочек (до 25 человек) прожила в шалашах около 10 дней. В этом своеобразном лагере соблюдался строгий порядок, ночью у костра дежурили по очереди 2-3 пионера. Ребята были доставлены на двух рыбацких лодках. По воспоминаниям одного из участников этого лагеря, вожатого отряда водников - Н.М. Ошанина, несколько труднее было добираться обратно, против течения Шексны. Ребятам, которые были крепче физически, приходилось тянуть лямки, как бурлакам. По возвращению в город все ребята выглядели отдохнувшими, загорелыми, жизнерадостными.
      Осенью 1924 года Е. Веселовского, переведенного на работу в Мурманск, на посту председателя губернского бюро юных пионеров сменил комсомолец Валентин Цауне. Инициативный, энергичный, всегда подтянутый, он был для пионеров примером дисциплинированности. Валентин неизменно ходил в зеленой гимнастерке, с красным галстуком. В походы всегда брал горн, на котором умел играть все пионерские сигналы. Ребята очень любили и уважали В. Цауне, всегда с большим интересом слушали его беседы.
      Летом 1925 года был организован первый официальный летний пионерский лагерь. В июле, в течение двух недель, в живописной местности на берегу реки Шексны, в Вахнове, расположился пионерский лагерь на двести человек. Начальником лагеря был назначен Валентин Цауне. Было проведено много интересных походов в лес и увлекательных игр. Из воспоминаний В.А. Никитиной: "Первый мой лагерь был в Вахнове. Там была школа, прекрасная березовая роща, красивый берег Шексны, чудный сосновый бор. В лагере все делали сами. Сначала приезжали старшие пионеры (15-16 лет), приводили в порядок помещение, потом встречали нас. Мы привозили с собой постельники, набивали их сеном и укладывали рядами в комнатах прямо на полу. Правда, располагались по рангу: сначала звеньевой, рядом его помощник, санитар, потом члены звена. На подоконниках в спальнях раскладывали в строгом порядке свою посуду. Столовая - одни столы - была сооружена в роще. Супы, каши варили старшие ребята по очереди. Для этого были два больших котла".
      Впоследствии Вахновский лагерь стал традиционным. В 1925-1927 годах лагерь работал в одну смену, а уже с 1928 года - в две смены.
      Из воспоминаний И.А. Будзко: "Большим событием было проведение общегородского пионерского лагеря в 1926 году в селе Вахново, на реке Шексне. Тогда пионерские лагеря на предприятиях и учреждениях не проводились, а на весь город с трудом организовывали лагерь человек на 100, сроком на две недели. Я был там помощником вожатого отряда".
      Жизнь в первых пионерских лагерях проходила следующим образом.
      7.30. - подъем. Горн по утрам поднимал ребят сигналом: "Утро настало. Пора просыпаться. Полно, товарищи, спать!"
      Утренняя гимнастика, на которой отсутствующих не было. Одним из правил пионеров стало классическое: "В здоровом теле - здоровый дух". После упражнений - водные процедуры.
      Утром пионеры становились на линейку. Когда звучала торжественная команда: "К подъему государственного флага - салют!", ребята замирали в строю. Затем все расходились под бой барабанов, а у флага оставался дежурный. Он сменялся каждый час.
      8 - 9 ч. - так называемый "чай на воздухе": чай, булка и завтрак. Следующий прием пищи был только в половине третьего.
      С 9 часов - уборка помещений и кроватей. Врач, вожатый, физрук каждое утро обходили палаты - принимали дежурство у ночной смены. Ребята встречали комиссию, стоя у своих постелей, которые должны были выглядеть "как конфеточки". За нарушения на общей линейке для виновника звучала команда: "Два шага вперед!" Ребята боялись этих слов. Кроме этого, коллективное порицание и улыбки неодобрения ожидали нерасторопного подростка.
      10 - 12 ч. - игры на свежем воздухе. Огромной популярностью пользовался мяч. После - если была хорошая погода - солнечные ванны под присмотром врача, и исследовательская работа в близлежащих деревнях, а также помощь крестьянам-беднякам. По воспоминаниям самих ребят, работать приходилось много. Пионеры во время сенокоса ходили помогать беднякам в деревню Пехтеево.

К титульной странице
Вперед
Назад