На Интернет-сайте «Лесного клуба России» помещена обширная информация о хищнической лесозаготовке на территории природоохранного парка «Таньунг Путинг» на Калимантане. Дело в том, что на территории этого парка, площадью всего 400 тыс. га, проживает одна из немногих сохранившихся в мире колоний орангутанов. Однако 40% всей территории парка повреждено незаконными рубками и лесными пожарами.
По мнению экспертов, в самых разных странах, где зафиксированы незаконные лесозаготовки и торговля незаконно заготовленной древесиной, в их организации принимают участие государственные чиновники вплоть до самого высокого, правительственного, уровня [103, 104, 128, 130, 137].
Например, исследования в рамках проекта «Global Forest Watch» в Камеруне показали, что незаконные лесные концессии распределялись на самом высоком уровне. Аналогичная ситуация отмечена в бразильском лесном комплексе, где до 80% древесины из Амазонии заготавливается незаконно [104].
В 1998 г. проблема незаконных лесозаготовок была особо обозначена на уровне правительств - в связи с подготовленным «Планом действий по лесам стран «большой восьмерки», в разработке которого принимал один из соавторов данной книги. Эксперты по лесам стран «восьмерки» подробно и откровенно обсуждали эту проблему. Было установлено, что практически во всех странах - членах «восьмерки» имеют место факты незаконных лесозаготовок в небольших размерах в государственных лесах, когда срубленная древесина используется не для продажи, а для местного использования на уровне дружеских или общинных услуг. Поэтому эксперты сошлись во мнении, что незаконные лесозаготовки внутри страны - это внутреннее дело страны. Но международная торговля незаконно заготовленной древесиной - это уже международный криминал, для борьбы с которым было предложено использовать «Конвенцию по борьбе со взятками международных чиновников в международных деловых операциях», принятую странами OECD (Организации экономической кооперации и развития) в декабре 1997 г.
Впоследствии и проблема международной коррупции, и проблема международной торговли незаконно заготовленной древесиной стали ключевыми для стран «большой восьмерки». Но в 1998 г. В.В. Страхов участвовал в разработке этой программы на совещании группы экспертов стран «восьмерки» по лесам, которое было организовано Лесной комиссией Великобритании в Эдинбурге в январе 1998 г. пока еще считалось, что основные объемы незаконных лесозаготовок и, соответственно, международной торговли, связаны с тропической древесиной. Предполагалось, что в будущем потребуются консультации и действия стран «восьмерки» для подключения международной экспертизы в отношении международной торговли бореальной древесиной. Это будущее оказалось гораздо ближе, чем многие думали.
В 2002 г. (27 февраля) штаб-квартира Всемирного фонда природы (WWF) в Швейцарии опубликовала обращение к странам «большой семерки», а также к Китаю и Южной Корее с призывом прекратить импорт нелегально заготовленных древесных ресурсов с российского Дальнего Востока. Согласно подготовленному WWF исследованию, незаконные лесозаготовки в этом регионе России достигли 1,5 млн м3 в год. По данным WWF, заготовка по крайней мерее 20% всей российской древесины ведется незаконно либо с серьезными нарушениями. Широко распространена коррупция в области лесозаготовок. В частности, в ряде случаев должностные лица и структуры, призванные бороться с такими явлениями, сами активно занимаются этим. По мнению представителей WWF, российское правительством должно принять меры по борьбе с незаконными рубками и незаконным экспортом леса [115].
Масштабы и серьезность проблемы побудили WWF срочно подготовить вторую, более обширную версию обзора по незаконно заготовленной древесине, поступающей на деревоперерабатывающие предприятия стран «восьмерки» и Китая.
Согласно этому обзору, опубликованному в июне 2002 г. [136], явление незаконных лесозаготовок и незаконной торговли лесом, включая торговлю незаконно заготовленной древесиной и переработку такой древесины, захватило уже более 70 стран мира, в том числе развитые и развивающиеся страны. Само явление включает все этапы пользования древесиной, от ее заготовки в лесу и вывозки, до транспортировки, продажи, переработки, захватывая нарушение законов, действующих на всех уровнях экономической жизни, от глобального до регионального, национального и локального. В результате этого, судя по оценкам WWF, общие потери государственных доходов правительств стран, которые позволяют существовать этому явлению, превышают 5 млрд долл. США ежегодно, и возрастает до 10 млрд долл. США для экономики этих стран, в первую очередь для тех, откуда на мировой рынок поступает такая древесина [103,136].
В настоящее время страны «восьмерки», совокупно с Китаем, ежегодно потребляют, перерабатывают и реэкспортируют около 2/3 мирового торгового оборота древесины, целлюлозы, бумаги, мебели и т.п., что, по оценкам экспертов, эквивалентно 609 млн м3 круглого леса. При этом только 1% (около 9 млн м3) поступает из лесов, в отношении которых выдаются экологические сертификаты, согласно которым можно быть уверенным, что в этих лесах ведение лесного хозяйства соответствует современным представлениям об экосистемном управлении лесами [17, 27, 40,].
Для позиции WWF, как известно, характерны широта охвата вопросов, непредвзятость и последовательность в отношении национальной лесной политики, направленной на решение проблем незаконной лесозаготовки и незаконной торговли лесом. Всемирный фонд природы относит к нелегальным рубкам все случаи, когда древесина вырубается, перерабатывается, покупается или продается с нарушением национального или местного законодательства или путем его обхода (WWF Position Paper - Illegal Logging and Forest Crime). Во всех заявлениях и обзорах WWF по этому вопросу всегда отмечается важность усилий государств по борьбе с коррупцией вообще и в лесном секторе в частности, для осуществления адекватной лесной политики. Отсутствие в теории и практике лесного хозяйства положений, регулирующих незаконную лесную торговлю и незаконные лесозаготовки, неизбежно приводит к самозахвату лесов и лесных земель [103, 108, 115].
По данным [103,136], общие потери лесов в результате роста незаконных лесозаготовок отбрасывают за черту бедности около 90% населения стран, где экономика развивается в основном за счет использования природных ресурсов, а это около 1,2 млрд людей развивающегося мира. По мере роста официальных объемов лесозаготовок в России увеличиваются и объемы незаконно заготовленной в лесах страны древесины и все большее ее количество поступает на мировой рынок [26, 42, 136].
Источником значительных и незаконных доходов в России, по мнению экспертов, детально изучавших эту проблему [17, 26, 27, 40, 42], стали все этапы организации пользования лесом, для чего отдельные недобросовестные представители лесозаготовительных и лесоторговых компаний, а также государственные служащие используют все прорехи и несовершенства лесного и гражданского законодательства, лесоустройства и лесного хозяйства. Наибольшее распространение получили следующие приемы:
- нарушения и неточности лесоустройства и установления размеров отпуска леса;
- незаконная выписка разрешительной документации на право рубки леса (лесорубочных билетов за взятки или под угрозой);
— нарушения в процессе сдачи участков в аренду;
— организация коммерческих рубок леса под видом лесохозяйственных работ (санитарных рубок леса, рубок ухода за лесом, прочих рубок в целях улучшения лесов и т.п.), а также рубка леса на особо охраняемых законом участках леса;
— декларирование одних пород под видом других;
— занижение реальной цены или реальных объемов в «официальном» экспортном контракте;
— изготовление, перепродажа и использование фальшивых транспортных сертификатов и других документов, подтверждающих происхождение экспортируемой древесины;
— фиктивные контракты с оплатой незаконными способами;
— изменение объемов экспорта за счет разницы в стандартах обмера сортиментов в России и странах-импортерах (Финляндия, Швеция, Япония).
Наиболее примитивным способом организации незаконной партии древесины является использование процедуры выдачи лесорубочных билетов на выполнение различных видов рубок. Весьма распространено назначение избыточных санитарных рубок леса на основе подтасовки фактов, а таким путем можно вырубать сплошнолесосечным способом даже запрещенные к главному пользованию древесные породы (например, кедр) [27].
Резкое увеличение числа лесозаготовительных компаний после объявления свободы частного предпринимательства привело к тому, что на определенном этапе своего развития, при обилии лесных ресурсов и отсутствии дифференцированного рынка, организация лесозаготовок носила знакомые черты плановой экономики. По разным оценкам, с лесосек вывозили только дорогие сортименты и оставлялось до 25% объема срубленной древесины [26, 27, 40].
В книге А. Морозова [40] приводится множество свидетельств и ссылок на конкретных участников процесса незаконной лесозаготовки и экспорта незаконно заготовленной древесины на Дальнем Востоке России. В частности, приводится замечание представителя Коммерческой службы при Генеральном консульстве США во Владивостоке о том, что при официально заявленном объеме ежегодного торгового обмена Приморья с Китаем - 250 млн руб., китайские представители свидетельствуют, что реальный объем этих приграничных операций в 10 раз больше. Таможенники за небольшую мзду пропускают контейнеры и вагоны в Китай фактически без проверки, и большая часть товаров пересекает границу нелегально [17, 26, 27].
Манипуляции с документами на незаконно заготовленную древесину могут происходить практически со всеми необходимыми с для экспорта официальными документами, включая контракт на продажу, в котором будут фигурировать заниженные цена, объем, сортность и т.п. [17, 40].
Особое место в ряду государственных структур, призванных решать проблему торговли незаконно заготовленной древесиной, занимают, по мнению ряда экспертов [17, 40], таможенные органы. В любом случае они зарабатывают для страны значительные финансовые средства, собирая пошлины с вывозимого леса. Но для того чтобы стать эффективным инструментом контроля над экспортом древесины, им необходимо многому научиться и многое изменить в своей работе, начав с уточнения своих товарных спецификаций и обучения персонала приемам установления различий между древесными породами и сортами вывозимой древесины.
Глубинной причиной незаконных лесозаготовок и последующего экспорта древесины является состояние мирового рынка лесоматериалов. Для Дальнего Востока России, входящего в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), спрос на лесоматериалы зависит от трех стран - Китая, Японии и Республики Кореи. До 1980-1990 гг. этот спрос вполне удовлетворялся поставками тропической древесины, в первую очередь из стран АТР, где послужил причиной бума незаконных лесозаготовок. После того как усилиями мирового сообщества, Международной организации тропической древесины и аналогичных межнациональных организаций, а также благодаря решениям Конференции ООН по окружающей среде и развитию в 1992 г. в Рио-де-Жанейро стали вводиться разнообразные меры контроля над экспортными потоками тропической древесины [103, 104,108,115]. Поэтому Дальний Восток России привлек китайских, японских и корейских лесоторговцев прежде всего возможностями большой наживы за счет скупки и перепродажи дешевой российской древесины. Причем через порты Дальнего Востока с успехом вывозится древесина, заготовленная не только в дальневосточных лесах, но и в Восточной Сибири [17, 26, 27, 136].
Рост потребности в древесине твердолиственных пород на рынках Китая, Японии и Кореи был обусловлен не только снижением поставок тропической древесины, но и ростом деревянного домостроения в этих странах. Воздействие рынка АТР на лесное хозяйство России огромно и требует специального изучения (см. главу 9), но есть отдельные моменты, которые особо проявились на рынке незаконной древесины, в частности повышенный спрос на древесину ясеня, который является в основном сопутствующей породой в хвойно-широколиственных лесах Дальнего Востока.
Ранее, в период плановых лесозаготовок, на Дальнем Востоке вблизи поселков заготовители вырубали прежде всего спелый и перестойный хвойный лес, в основном кедровый пиловочник, оставляя ясень и дуб за ненадобностью. Ясень и дуб хорошо сохранились среди хвойного молодого леса (30-50-летнего возраста) в местах бывших рубок. Сохранилась и развитая сеть лесных дорог, делающая эти леса легко доступными для лесозаготовителей [26, 27,40].
Поэтому сложилась весьма благоприятная ситуация для формирования и роста спроса на лиственную древесину. Близость бывших поселков лесозаготовителей к таким участкам леса с содержанием ясеня и дуба, при доступности в новых условиях частного предпринимательства транспортной и лесозаготовительной техники, способствовала взрывоподобному росту лесозаготовок ясеня, которые весьма быстро стали приобретать незаконный характер. Дело в том, что наиболее ценные экземпляры ясеня произрастают в основном в речных долинах и на пологих шлейфах склонов, т.е. в лесах первой группы, и соответственно, играют решающую роль в водоохранных функциях леса и контроле эрозионных процессов. Главное пользование по ясеню в этих лесах практически не предусмотрено лесоустроительным проектированием [40].
Подвести ясень под рубки главного пользования, в целях улучшения состояния древостоев и усиления природоохранных функций лесов первой группы, или под прочие рубки, включая санитарные или рубки ухода, практически невозможно без поддержки и помощи лесхозов и лесоустроительных предприятий. Но известны случаи, когда ясень рубили и без бумажной волокиты, а на принципах грабежа: заехали в лес, вырубили, что надо, и вывезли на продажу, присовокупив к какой-либо легально оформленной партии древесины [17].
В результате, по данным [26, 27], экспорт ясеня и дуба из портов Дальнего Востока России в Китай за годы перехода к рыночной экономике почти утроился.
Проблема незаконных рубок ясеня в Приморском и Хабаровском краях вышла из состояния скрытой и стала широко известна потому, что в 1997 г. за ее решение взялись и чиновники краевых администраций. В Приморском крае были разработаны и введены в действие так называемые транспортные сертификаты на перевозку древесины по территории края. Однако они не смогли решить всех проблем развития рынка незаконно заготовленной древесины. Рост экспорта ясеня и других твердолиственных пород из лесов Дальнего Востока России превысил размеры расчетного пользования [26, 27]. В связи с этим любопытно сопоставить официальные данные по экспорту твердолиственных пород в Японию и Китай с 1995 по 1999 гг., представленные федеральным органом государственного управления лесным хозяйством по Приморскому краю и администрацией Хабаровского края, с данными таможенных служб России и Японии (табл. 4.14).
Таблица 4.14
ЭКСПОРТ ДРЕВЕСИНЫ ТВЕРДОЛИСТВЕННЫХ ПОРОД
С ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ В 1995-1999 гг., м3 [27]
1 В числителе - данные управления лесами, в знаменателе - данные таможни.
2 По данным статистики Японии.
3 По данным статистики Российской таможенной службы.
В торговле с Японией получила распространение практика превращения законно заготовленного леса дорогих сортов (пиловочника и кряжей) в дешевые (хвойный и лиственный целлюлозный баланс). Отражение этих трансформаций в контрактах приводит к значительному снижению размеров налога на прибыль. При недостаточной квалификации таможенников такой прием часто весьма эффективен.
Немаловажную роль играет крайне запутанная система российской таможенной классификации лесоматериалов. Весьма часто персонал таможенных пунктов, благодаря давнему знакомству с представителями лесоторговых компаний, мало утруждает себя качественной проверкой партии на предмет ее соответствия документам [17, 40].
Но иногда японский импортер сам вынуждает поставщика снижать контрактное качество и цену пиловочника из-за их очевидного несоответствия тому, что декларировано им в подлинном контракте, предъявляемом японским властям. Такое случается из-за задержек с вывозом леса с лесосеки, задержек в порту с отгрузкой и оформлением, особенно в летнее, дождливое время. Партия пиловочника может быть переведена целиком в категорию балансов, однако, как только сделка совершена, японцы вновь пересортировывают партию, выбирая высокосортный пиловочник, который перепродается по значительно более высокой цене [17, 40].
Масштабы такой практики впечатляют. Например, за шесть месяцев 1997 г. Япония (по японским данным) импортировала 120 тыс. м3 хвойных балансов из России, Северной Америки и Австралии (Japan Lumber Journal, 20.09.97). В то же время только по российской статистике за тот же период из России в Японию вывезено 163 тыс. м3 хвойных балансов [27].
Справедливости ради надо отметить, что МПР России (до 2000 г. предшественником МПР РФ была Федеральная служба лесного хозяйства России) фиксирует определенную часть незаконных лесозаготовок. Причем при фактическом отсутствии роста числа случаев незаконных лесозаготовок, по данным МПР за 2002 г., выявлен резкий рост их площади и величины посчитанного ущерба (рис. 4.6 а, б).
В частности, согласно информации пресс-службы Комитета природных ресурсов по Костромской области, помещенной на Интернет-сайте МПР России 3 декабря 2001 г., в Комитете состоялось совещание, на котором рассматривался вопрос самовольных рубок на территории Костромской области. Было оглашено, что за девять месяцев 2001 г. был зафиксирован 131 случай (за аналогичный период 2000 г. - 113). Объем древесины, установленный по фактам самовольных рубок, составил 6 325 м3, что почти в полтора раза больше, чем в 2000 г. число невыявленных случаев самовольных порубок возросло с 37 в 2000 г. до 56 в 2001 г. На этом совещании была высказана особая тревога по поводу существующей процедуры привлечения к ответственности лиц, совершивших нарушение. Даже когда дело доходило до суда, то реально взыскиваемая с нарушителя сумма была в несколько раз меньше суммы нанесенного лесу ущерба. По мнению главных лесничих области, одной из причин возросших объемов самовольно заготовляемой древесины является то, что она быстро скупается частными деревоперерабатывающими предприятиями.
Рис. 4.6. Рост объемов незаконных лесозаготовок (а) и ущерба от них (б) (по данным МПР)
На совещании в Костроме прозвучало много нареканий в адрес работников милиции. Работники государственной лесной охраны не снимают с себя ответственности за несвоевременное выявление случаев незаконных лесозаготовок в ряду других лесонарушений. Однако, как считает руководитель Комитета природных ресурсов по Костромской области А.Н. Коновалов, решение проблемы самовольных рубок зависит от степени взаимодействия лесной охраны с правоохранительными и судебными органами. Для улучшения этого взаимодействия был предложен финансовый механизм, суть которого заключается в следующем. Часть средств, полученных от наложенных штрафов, перечисляется напрямую на счета районных отделов милиции. Эффект от такого перечисления будет выше, если поощрять работников правоохранительных органов в соответствии с их участием в раскрытии дел по факту самовольных рубок.
Здесь уместно привести комментарий М.Л. Карпачевского из его книги «Хозяева российского леса», изданной в 2001 г. [17], согласно которому, говоря о незаконных рубках леса в России, лучше всего использовать толкование этого понятия, данное в решении Пленума Верховного суда РФ от 05.11.98 г. № 14: «Под незаконной порубкой следует понимать рубку деревьев, кустарников и лиан без лесорубочного билета, ордера или рубку по лесорубочному билету, ордеру, выданному с нарушением действующих правил рубок, а также рубку, осуществляемую не на том участке или за его границами, сверх установленного количества, не тех пород или не подлежащих рубке деревьев, кустарников и лиан ...».
Дело в том, как отмечает М.Л. Карпачевский, что данная трактовка относится к порядку применения судами статьи 260 УК РФ. Ответственность должна наступать в случаях, когда нанесенный ущерб превышает определенную величину (20 МРОТ или 200 МРОТ). Но за многие из этих же нарушений лесным законодательством предусмотрены иные наказания. В частности, согласно Правилам отпуска древесины на корню в лесах РФ (утв. постановлением Правительства РФ от 01.06.98 г. № 551), установлены неустойки, внесение которых фактически отменяет уголовную ответственность, даже если нанесенный ущерб вполне соответствует уголовной статье. Это позволяет допускать серьезные нарушения, не опасаясь уголовной ответственности, что, в свою очередь, способствует росту нарушений, особенно в случаях, когда официально применяемые неустойки меньше получаемой дополнительной выгоды. Слияние практически всех контролирующих структур в одно министерство значительно ослабило контроль за лесопользованием в силу заинтересованности государственных чиновников в благоприятной статистике [17, 42].
По данным Главного контрольно-ревизионного управления Президента России, ущерб, понесенный государством только в результате выявленных нарушений в лесном хозяйстве, в 2001 г. составил 2,8 млрд руб. При этом было отмечено увеличение случаев нелегальных рубок в 5,8 раз по сравнению с 2000 г. Лидерами по росту выявленных нарушений оказались Приморский край и Костромская область (8 раз), а также Вологодская область (6,2 раза) [42].
Однако по данным областных комитетов МПР РФ, в Вологодской и Псковской областях за девять месяцев 2001 г. самовольные порубки составили 20,8 и 20,9 тыс. м3 древесины соответственно. Это означает, что объем нелегально заготовленной древесины в этих областях равен лишь 0,5 и 3,5% объема легально заготовленной древесины [42].
По сведениям комиссии по борьбе с нелегальными рубками, созданной администрацией Вологодской области, раскрываются и регистрируются только случаи с небольшим объемом вырубленной древесины (до 500 м3). Существующая статистика отражает лишь самые грубые и зарегистрированные случаи нарушения лесного законодательства, например рубку без лесорубочных билетов или за пределами отведенных лесосек, когда нарушители были пойманы с поличным [42].
В апреле-мае 2002 г. МПР РФ по поручению Администрации Президента России провело частичное обследование состояния лесного хозяйства в стране. В результате МПР РФ повысило свои оценки объемов нелегальных рубок, сделав их сопоставимыми с данными других организаций [42].
По заказу шведского Фонда природы (WWF Швеции) экспертами WWF было проведено исследование проблемы незаконных рубок леса в регионах Северо-Запада России в связи с предположениями европейской общественности, в частности движения Гринпис (GREENPEACE International), что в экспорте российской лесной продукции в Швецию присутствует древесина, законность происхождения которой не может быть подтверждена государственными органами власти России, и в первую очередь МПР РФ. Результаты этого исследования, выполненного совместной группой российских и иностранных экспертов в рамках Лесной программы WWF и при финансовой поддержке WWF Швеции, были опубликованы в январе 2003 г. [42].
Эксперты WWF применили весьма простой способ для приблизительной оценки реальных объемов оборота незаконной древесины на Северо-Западе России. Они сравнили объемы официально заготавливаемой в регионе древесины с ее суммарным внутренним потреблением и экспортом из региона исходя из предположения, что если вся древесина в регионе заготавливается легально, то объем вырубленной и ввезенной из других регионов древесины должен быть равен сумме объемов древесины, потребляемой внутри региона и вывозимой из него.
Полученные ими оценки наводят на предположение, что 11-12 млн м3 могли быть получены в Северо-Западном регионе в обход законодательства. По подсчетам экспертов WWF, в 2001 г. суммарный объем оборота круглого леса (потребленного внутри Северо-Западного региона и экспортированного из него) оценивается примерно в 43,2 млн м3 в пересчете на круглый, необработанный лес. Но в Северо-Западном регионе, судя по данным Госкомстата России, в 2001 г. было заготовлено всего около 31 млн м3 эксплуатационной древесины. Эксперты WWF, делая свои расчеты, не исключали возможность завоза древесины из соседних областей. Но их исследование показало, объем завозной древесины не превышает 1 млн м3 круглого леса, учитывая стоимость перевозки круглого леса на дальние расстояния и реальный рынок спроса и предложения древесины в России. Реальными скупщиками древесины у соседей могли быть лишь крупные целлюлозно-бумажные комбинаты (ЦБК) Северо-Запада России. В ходе опроса, проведенного в рамках исследования, только два ЦБК подтвердили, что покупают некоторое количество древесины в соседних областях [42].
На основании этого эксперты WWF сделали осторожный вывод: поскольку отсутствует официальная информация о дополнительных заготовках 11-12 млн м3 эксплуатационной древесины в Северо-Западном регионе, т.е. почти на 40% больше, чем сообщается в официальной отчетности государственных чиновников, то это означает, что для удовлетворения своих потребностей Северо-Западный регион в 2001 г. использовал незаконно заготовленную, незаконно проданную и незаконно купленную древесину в объеме 11-12 млн м3. В это легко поверить, потому что, по данным МПР России, использование расчетной лесосеки по всем многолесным территориям Европейской России в 2000-2001 гг. не превышало 50%.
Можно предположить поэтому, что основной проблемой незаконного оборота древесины и всей системы незаконных лесозаготовок в России является не примитивное воровство по принципу «заехал в лес, срубил, что надо, и вывез вон», которое подпадает под классификацию самовольных порубок леса, а более масштабный лесной полукриминальный и криминальный бизнес. Его основу составляют коммерческие рубки, проводимые лесозаготовительными компаниями на основании полного комплекта разрешительной документации. Но при этом объем и сортность вырубаемой древесины могут существенно отличаться от указанных в лесорубочных билетах, включая рубки леса за пределами установленных лесосек, не говоря уже о рубках леса в пределах особо охраняемых территорий.
Например, в работах [17,42] приводятся сведения, что, по данным налоговой полиции и региональных администраций Северо-Запада России, значительные объемы древесины (до 50%) уводятся из-под налогообложения. Причиной является широко распространенная практика наличных расчетов за древесину. В частности, Федеральная служба налоговой полиции РФ в октябре 2001 г. сообщила, что ежегодно в связи с нарушением законодательства лесное хозяйство страны теряет около 1 млрд долл. США (РИА «Новости», 5 октября 2001 г.). Это превышает половину всего российского экспорта круглого леса в 2001 г. (1,7 млрд долл.) [42].
По мнению экспертов неправительственных экологических организаций, подготовивших в последние годы несколько обширных исследований этой проблемы [17, 40, 42, 115], среди основных причин, способствующих развитию незаконных лесозаготовок в лесах России, является несовершенство действующей нормативной базы лесного хозяйства, особенно лесоустройства и отпуска леса, в основу которых положена, как известно, идея пользования лесом.
На рост экспорта незаконно заготовленной древесины, особенно на Дальнем Востоке, повлияло то, что соседние страны - основные массовые покупатели древесины - совершенно равнодушны к ее реальному происхождению.
Внимательное изучение проблемы показывает, что традиционные самовольные порубки леса в России незаметно превратились в коммерческие незаконные лесозаготовки, которые стали новым фактором лесного рынка и лесной политики. Торговля незаконно заготовленной древесиной, в т.ч. экспорт леса в страны ближнего и дальнего зарубежья, расширяется. Содержанием незаконного оборота древесины и всей системы незаконных лесозаготовок в России отнюдь стало не примитивное воровство по принципу: «заехал в лес, срубил, что надо, и вывез вон», а более масштабный и, по сути, криминальный бизнес. Но в основе этого бизнеса лежат вполне законные коммерческие рубки, проводимые лесозаготовительными компаниями на основе полного комплекта разрешительной документации. Но, при отсутствии должного государственного контроля со стороны органов лесного хозяйства, объём и сортность вырубаемой древесины могут существенно отличаться от указанных в лесорубочных билетах (включая рубки леса за пределами установленных лесосек), не говоря уже о рубках леса в пределах особо охраняемых территорий. Приводятся сведения [17, 42], что по данным налоговой полиции и региональных администраций Северо-Запада России, значительные объемы вывозимой древесины (до 50%) уводятся из-под налогообложения.
Безусловно, чтобы вылечить болезнь, надо лечить не симптомы (ловить жуликов в лесу), а причины болезни. Наш анализ указывает на две главные причины увеличения объёмов незаконных лесозаготовок и роста экспорта незаконно заготовленной древесины из России.
Первая - внешняя - причина связана с состоянием мирового рынка лесоматериалов, на котором есть устойчивый спрос на незаконно заготовленную древесину, поскольку она, как правило, всегда дешевле.
Вторая - внутренняя - причина связана с реформами лесного хозяйства России, в результате которых был упразднен специализированный федеральный орган государственного управления лесным хозяйством, что привело к потере управляемости и утрате контроля над лесопользованием.
Главными внешними рынками для лесной продукции России, в том числе и для незаконно произведенной, являются: Европейский рынок (для лесов Европейской части России) и рынки Азиатско-Тихоокеанского Региона (для лесов Азиатской части России, и особенно для Дальнего Востока России). Это два крупнейших (после североамериканского) мировых рынка лесной торговли, обладающих практически неограниченным спросом на лесоматериалы. На Европейском рынке спрос на российские лесоматериалы определяется, главным образом, странами Европейского Союза, на рынке Азиатско-Тихоокеанского Региона (АТР) - Китаем, Японией и Республикой Корея. До 1980-1990-х гг. этот спрос вполне удовлетворялся поставками дешевой древесины, в первую очередь, из стран АТР, Южной Америки, а также из Канады и СССР. Усилиями мирового сообщества, прежде всего, Международной организации тропической древесины, опираясь на решения ООН (МГЛ и МФЛ КУР ООН), стали вводиться разнообразные меры обеспечения экологически безопасного лесопользования с помощью критериев и индикаторов устойчивого управления лесами, экологической сертификации, добровольных кодексов хорошего лесопользования, принимаемых лесопромышленными компаниями и т.п. [117, 133].
Северо-Запад Европейской части России и Дальний Восток России привлекли повышенное внимание европейских, китайских, японских и корейских лесоторговцев возможностями большой наживы за счет скупки и перепродажи дешевой российской древесины. Оба региона привлекательны не только обилием лесов и низкой ценой древесины, но и возможностью экономить на транспортных расходах. Например, через порты Дальнего Востока с успехом вывозится древесина, заготовленная не только в дальневосточных лесах, но и в Восточной Сибири. А через порты Балтийского моря и по железной дороге вывозится российская древесина, заготовленная не только в регионах Северо-запада России, но и в областях и республиках Северного, Волго-Вятского и Центрального районов Европейской части России [17, 26, 27, 40, 42, 136].
Реформы лесного хозяйства, начавшиеся в 2000 г., были частью этапа совершенствования структуры Правительства России по централизации и усилению федеральной власти. В области управления лесным хозяйством это выразилось в концентрации всех функций и полномочий государственного управления, как распорядительных, так и контрольных, в одном министерстве - МПР РФ (вместо упраздненной специализированной Федеральной службы лесного хозяйства России). В 2001 г. стала проявляться тенденция отхода государства от традиционных ключевых позиций государственного контроля над лесопользованием. Во всяком случае, не предпринималось активных действий в этом направлении. Реформа лесного хозяйства странным образом способствовала росту незаконных лесозаготовок, причем в такой степени, что проблема незаконных лесозаготовок в России давно уже не сходит со страниц мировой прессы.
Вопросы лицензирования добычи полезных ископаемых частными нефтяными и газовыми компаниями, которые являются опорой современной экономики России, сегодня имеют наибольший политический и экономический резонанс. Вопросы лесного хозяйства невольно отходят на второй план. Поэтому многие из них решаются между делом, и нередко не руководителем лесной службы, а теми руководителями МПР РФ (министром и его заместителями), которые несут ответственность в сфере политики и стратегии развития данной отрасли.
То есть специфика лесного хозяйства на федеральном уровне не учитывается и не осознается общегосударственная, глобальная значимость лесного хозяйства России.
По этой причине государство стало принимать фантастические по недальновидности и вредоносности, если не сказать резче, решения в области государственного управления лесным хозяйством. Например, в конце 2003 г. Государственная Дума внесла изменения в Лесной Кодекс России, разрешающие беспрепятственное строительство коттеджей и дач на территории лесов, относящихся к категории первой группы защитности которые определяют экологическую безопасность населения, чистоту питьевой воды и т.п. Этот вопрос рассматривался без участия руководителей государственной службы МПР РФ. Интересы Министерства представлял заместитель министра, ответственный за работу во взаимодействии с Государственной Думой России и, естественно, ничего не понимающей по существу вопроса. Были попраны и интересы государства, и общегосударственная значимость лесов России, которую защищали измененные статьи Лесного кодекса.
Фактически были попраны интересы народа в угоду небольшой группке высокопоставленных чиновников, которым только и по карману строительство коттеджей вблизи городов, на берегах рек и водохранилищ, на территории водоохранных и других лесов, по категории относящихся к первой группе защитности.
Подобные действия нынешнего федерального органа государственного управления лесным хозяйством России (МПЕ РФ) не воспринимаются ни лесхозами - органами лесного хозяйства на местах, ни предприятиями лесопромышленного комплекса, ни общественностью России, ни мировым сообществом.
Это очень важный момент, на который не обращает внимания Правительство России. Дело в том, что частные лесозаготовительные, деревоперерабатывающие и лесоторговые компании, составляющие лесопромышленный комплекс России, а также все население России, являются главными партнерами государственного лесного хозяйства в условиях рыночной модели экономики, которую развивает Правительство. Когда партнеры не имеют общих законных интересов, то они не понимают друг друга и возникает хаос или неуправляемость ситуации, что для лесов смерти подобно, и мы вынуждены покупать иностранную мебель, сделанную из ворованной русской древесины.
Беспрецедентный рост незаконных лесозаготовок - свидетельство тому, что управление лесным хозяйством практически утрачено.
Из-за полного непонимания правительством России сущности и значения лесного хозяйства в рыночной экономике, государство и население несут многомиллиардные убытки. А богатым наше население пока что назвать трудно.
Потере эффективного управления лесным хозяйством способствует и ничтожная на мировой шкале цена за русский лес. Плата за древесину, отпускаемую на корню в России, пересекла в 2001 г. долларовый барьер. Доля платы за древесину, отпускаемую на корню, в средней цене российского круглого леса составляет менее 7%, в то время как в других развитых странах она колеблется между 30 и 70%. Для сравнения: средняя плата за один кубический метр древесины, отпускаемой на корню в 1999-2000 гг., составляла в Финляндии 18,6-54,8, в Канаде - 12,3, в Швеции - 28,5 долл. США (в зависимости от качества древесины) [42].
Рис. 4.7. Сравнительные оценки величины попенной платы в разных странах (балансы и бревна)[58]
Это - цена, за которую государство, являясь собственником леса, продает себе в убыток лес на корню. Но как только лес срублен и древесина стала собственностью того, кто купил ее на корню, рыночная цена древесины вырастает на порядок и более.
Рис. 4.8. Оценки себестоимости заготовленного круглого леса в разных странах [58]
Быстрый рост платы за лес на корню в России невозможен и из-за его легкопрогнозируемых последствий для лесозаготовительных предприятий, которые будут катастрофичными. Но рост цен на продукцию деревопереработки не остановить ничем. Таковы тенденции мирового лесного рынка. Именно поэтому так вялы попытки Правительства России повышать плату за древесину, отпускаемую на корню. Они сталкиваются с мощным противодействием магнатов лесной промышленности России, влияние которых отмечается и на федеральном, и особенно на региональном и локальном уровнях [17, 40].
Замена института лесосырьевых баз, выделявшихся ранее для лесной промышленности, на институт аренды лесов и лесных аукционов, просто усложнила взаимоотношения между государством (собственником леса) и частным бизнесом (единственным законным лесозаготовителем), потому что государство продолжает мириться с получением крайне низких доходов от лесного хозяйства, то есть от использования своей собственности - лесного фонда. Это стало одним из самых разрушительных последствий реформирования структуры управления лесным хозяйством.
Складывается впечатление, что после утраты лесным хозяйством юридической и финансовой самостоятельности федеральное Министерство природных ресурсов, получив права и функции государственного управления лесным хозяйством, понимает под лесным хозяйством только аренду, продажу и рубку леса, а это как раз и невозможно сделать на тех условиях, которые выгодны только чиновникам. Потому что Россия уже вошла в мировое сообщество, строит открытую экономическую систему на принципах рыночного капитализма, и мировое сообщество не равнодушно к судьбе лесов России [108,128,136].
Если ситуацию не переломить, то тенденция вялотекущих изменений приведет нас к новому для России типу лесного хозяйства, который мало чем будет отличаться от бразильского, индонезийского или камерунского типа. Совершенно незаметно Россия возглавит группу стран - ресурсных колоний старого и молодого бизнеса Запада и Востока. Наших соседей на Востоке - Китай, Японию, Южную Корею, еще долгое время такой ход развития событий будет устраивать. Наши соседи на Западе - страны Европейского Союза - рано или поздно постараются использовать вопрос о поставках незаконно заготовленной древесины в качестве причины навязывания нам своих методов, правил и технологий в области лесного хозяйства и лесозаготовок. И экспортная зависимость трансформируется в технологическую зависимость лесного сектора России.
Глава 5
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ
ТЕОРИИ ЛЕСНОГО ХОЗЯЙСТВА РОССИИ
5.1. Лесное хозяйство и идея пользования лесом
Лесное хозяйство, как известно, - дитя нужды. В разное время и в разных странах оно появилось в виде практических и экономически выгодных действий там и тогда, где и когда леса были истреблены или сильно истощены по тем или иным причинам. В России это совпало по времени с переходом от феодального устройства страны к централизации власти в руках московских князей.
Основные теоретические положения организации и ведения современного лесного хозяйства России сформировались в XVIII-XIX вв. на основе национального опыта. Характерной чертой этого опыта является участие значительного количества приглашенных иностранных специалистов в развитии теории и осуществлении практики лесного хозяйства. Поэтому было бы неправильно говорить об исключительной самобытности русской школы лесного хозяйства и противопоставлять отечественный опыт лесного хозяйства - европейскому.
Также ошибочно было бы говорить, что русское лесное хозяйство является практическим воплощением идей теоретиков европейского или даже германского лесного хозяйства, заложивших краеугольные камни в фундамент русской лесной науки и русского лесного хозяйства.
Структура системы лесного хозяйства России начала закладываться в период реформ Петра Великого по укреплению государственности и стало специфическим видом землепользования, т.е. способом извлечения дохода из земли, занятой древесными растениями. Исторически сложилось так, что с самого начала лесное хозяйство развивалось как специализированный вид деятельности по использованию леса и лишь через некоторое время оно стало заниматься и воспроизводством леса. По точному замечанию М.М. Орлова: «Деятельность чисто лесоэксплуатационная не есть еще лесное хозяйство; она входит в состав лесного хозяйства только тогда, когда приобретает характер постоянства, обеспеченного таким расчетом, при котором лес, срубаемый надлежащим образом, восстанавливается для нового пользования» [46].
До середины XIX в. особой необходимости в проведении лесохозяйственных работ в России не было. Пользование лесами еще не достигло того критического уровня, когда природа уже не в состоянии была собственными силами восстановить изъятые у нее ресурсы. И тем не менее пользование ими подошло во многих районах европейской России к тому пределу, когда без точного расчета становилось опасным наращивать лесозаготовки [46].
К этому времени в России начинал складываться первый в ее истории свободный рынок ресурсов, труда, капитала и т.д. Изучение лесного хозяйства России той эпохи создает возможность для нас извлечь крупицы не ведомых нам пока знаний из трудов наших основоположников о том, как вести лесное хозяйство в условиях рыночной экономики.
Например, в работе А.Ф. Рудзкого «Руководство к устройству русских лесов», второе издание которой вышло в 1893 г. [61], лесное хозяйство и устройство леса для ведения лесного хозяйства рассматривалось в виде непрерывного процесса совокупного анализа информации о внешних, внутреннем и местных рынках, об их удаленности от устраиваемого леса, о затратах на транспортировку леса, о всех видах лесных ресурсов (древесных и «невесомых полезностях леса» - термин А.Ф. Рудзкого), о методах взятия леса и улучшения состояния леса и т.д., выполняемый лесничим «в противовес единовременному сведению леса, проданного на корню с целью извлечения наибольшего дохода от продажи древесины, для чего, собственно, и устраивать лес нет надобности» [61].
Взгляды русского лесовода и лесоустроителя Александра Фелициановича Рудзкого и его учеников на первоочередное изучение рынков спроса на древесину и лесоматериалы и «невесомых полезностей леса» как составной части лесоустройства и плана ведения лесного хозяйства [61] приобретают особое звучание сейчас, когда лесоустроительное проектирование оторвано от рыночной составляющей лесного хозяйства.
Размышляя над «невесомыми полезностями» русского леса, достаточно взглянуть на историю нашего лесного хозяйства, чтобы понять со всей очевидностью, что по целому ряду территорий России экологические аспекты управления лесным хозяйством являются основными, и они должны быть отражены и в лесоустройстве, и в лесоустроительном проектировании, и в практике действий и решений на уровне лесхозов и лесничеств. В глобальном плане это необходимо сделать потому, что в бореальных по преимуществу лесах России баланс между скоростью фотосинтеза и дыхания растений и скоростью разложения органического вещества микробными сообществами сдвинут вследствие климатических особенностей в сторону процессов фотосинтеза [6]. В результате доминирует накопление органического вещества, т.е. так называемый сток углерода превышает его эмиссию. Это фундаментальное свойство лесных и водно-болотных бореальных экосистем значительно увеличивает геополитическую роль лесов России.
Основоположники теории и практики лесного хозяйства России были взращены на лучших идеях своего времени. Зеленым памятником основоположникам стоит русский лес. Нам всем, пользующимся сегодня плодами труда предшествующих поколений лесничих, должно знать и помнить об их преданности русскому лесу. Они любили русский лес и радели за него, непрестанно учились и совершенствовали лесное дело, передавали свой драгоценный опыт ученикам и в пределах своих возможностей препятствовали хищническому истреблению леса.
Источником идей теории лесного хозяйства стали интеллектуальные и нравственные ценности эпохи Просвещения, главными из которых для лесного хозяйства стали идеи целесообразности и экономической эффективности. С эпохи Просвещения началось торжество рыночного капитализма, свободного рынка или того, что называют сейчас «рыночной моделью развития» [112].
Благодаря своей примитивности рыночная модель развития стала доминирующей в мировой экономике, независимо от значительных различий политического устройства между странами [75]. Мы уже отмечали в предыдущей книге, что распространение рыночной модели экономического развития содействовало также всеобщему признанию «человека венцом вселенной и мерилом всего» [80], что для леса имеет в основном негативные последствия.
Принципы рационализма, доходности и практической целесообразности нашли в XIX в. благодатную почву в лесном хозяйстве, особенно Германии, Швейцарии, Франции и России. Этими принципами буквально пронизано изложение теоретических основ лесного хозяйства и лесоустройства в работах А.Ф. Рудзкого и его учеников, особенно М.М. Орлова.
С исчерпывающей полнотой М.М. Орлов отобразил эти принципы в своем трехтомнике по лесоустройству. В частности, он особо подчеркнул, что лесное хозяйство возможно организовать, только когда выделенная для пользования площадь леса конкретна и имеет надолго определенные территориальные границы («...лесным хозяйством надо называть такую деятельность человека, приложенную к лесу, которая направлена на постоянное и наивыгоднейшее пользование этим лесом, взятым в определенных и постоянных границах»). Только в этом случае возможно расчеты ежегодного пользования лесом согласовать с мерами по возобновлению леса и по уходу за ним [46].
Природу идеи пользования лесом, а также ее толкование применительно к лесному хозяйству точнее всего, на наш взгляд, выразил М.М. Орлов: «Человек находит леса среди природы уже имеющимися, как бы данными для удовлетворения его потребностей. Соответственно потребностям возникают различные пользования лесом. Одни из этих пользований непосредственно направлены на деревья, образующие лес, и требуют рубки этих деревьев; такие пользования лесом называют прямыми пользованиями, так как они затрагивают самое существо леса, сюда относятся все пользования древесиной и корой, для извлечения которых необходима рубка леса. Другие пользования лесом не касаются существа его, не требуют рубки деревьев и направлены на извлечение из леса, или какого-либо второстепенного по сравнению с древесиной и корой продукта, как, например, плодов, соков, трав и подстилки, или же на пользование лесом в целом, как средой, в которой только и возможно осуществление того или иного промысла - пчеловодства, звероловства или выпаса скота. Все эти пользования, не затрагивающие самого существа леса, не связанные с рубкой его, называются побочными пользованиями» [46].
Идея пользования лесом стала основной в конструкции лесного хозяйства. Именно вокруг нее выстроено здание классического лесного хозяйства. Все последующие изменения в теории и практике лесного хозяйства России с XVIII в. до настоящего времени были направлены только на увеличение объемов изъятия лесных ресурсов и развитие способов рубки леса [1, 32, 64, 65, 67].
Идея экономической эффективности лесного хозяйства в классическом понимании [46, 61] в годы развития планового типа экономики в России (1927-1991 гг.) естественным образом выпала из поля зрения ученых и практиков, и ее заменили сначала плановая потребность народного хозяйства в лесоматериалах и воспроизводстве лесных ресурсов [1, 37], затем - суждение о рациональном лесопользовании в разных его толкованиях [65, 95], что также полностью соответствовало плановой экономической системе. При этом само понятие леса отошло на второй план и практически выпало из словаря лесного хозяйства. Говоря о лесе и думая только о пользовании им, стали чаще заменять понятие леса такими терминами, как «лесные ресурсы», «ресурсы древесины», «лесосырьевые базы» и др. [1, 24, 25, 29, 37, 60, 65, 67].
На смену идеям плановой экономики и построения социализма в отдельно взятой стране пришла идея вхождения России в рыночную модель мировой экономики. Стали говорить о необходимости перехода лесного хозяйства к рыночной модели развития, понимая под этим, судя по всему, еще больший упор на идею пользования лесом и еще большую зависимость лесного хозяйства от лесопромышленников, чем в плановый период развития. Возникла определенная тяга к первоисточникам и идеям основоположников лесного хозяйства, в которой даже наблюдались моменты определенного реванша классического лесного хозяйства в новых экономических условиях [66, 90].
Ситуацию усложнило принятие Лесного кодекса и природоохранного законодательства, которые, как казалось многим в конце XX столетия, могут решить современные проблемы сохранения лесов и развития лесного хозяйства одновременно. Но простое включение в лесное законодательство терминологии классического лесного хозяйства не означает, что найдено адекватное решение новых проблем. Это большой вопрос для дискуссии: способно ли классическое лесное хозяйство решить новые проблемы, стоит лишь избавиться от инерции плановой экономики и создать новую нормативно-справочную базу лесного хозяйства, начав с инструкции по лесоустройству, инструкции по расчету пользования лесом, правил рубок леса и т.д.
Человечество в своем развитии подошло к порогу, за которым польза и выгода от лесов (рыночные и, по своей сути, безнравственные категории) должны уступить место другим, нравственным категориям, о которых говорили основоположники лесной науки. В первую очередь к ним относится общегосударственная значимость лесов.
5.2. Цели лесного хозяйства
Начиная с момента зарождения лесного хозяйства России, его цели формировались как следствие сочетания ряда проблем, которые приходилось преодолевать государству. Первое место среди них следует отдать громадным размерам и транспортной неосвоенности территории России. Только на втором плане - рост потребностей в дешевой древесине (дешевой - в смысле доступности). Потому что лес длительное время не стоил ничего. Основные затраты на его добычу были связаны с рубкой и транспортировкой древесины. Речная сеть традиционно использовалась на территории России в качестве транспортных путей и летом, и зимой - в силу длительного морозного периода на большей части страны. Традиция строительства дорожной сети с твердым покрытием, каковую в теплую, по сравнению с Россией, Европу принесли римляне, в России приживалась весьма медленно. Зимний путь был быстр и удобен и устанавливался местами на 5-7 месяцев. Просто никому в голову не приходило стелить камнем дороги там, где сама природа их устраивала вдоль речной сети. Летний путь был короток - 3-4 месяца, и была весенняя и осенняя распутица, когда любые дороги становились непроезжими.
Разведывание транспортно доступных лесов было государственной задачей и ее можно считать первой ласточкой развития лесоустройства. По Указу Петра I от 1703 г. государственным чиновникам повелевалось составлять описание всех транспортно доступных лесов для нужд строительства флота и армии: «...лесов, находящихся на расстоянии до 50 верст (53 км) от больших рек (Волга, Днепр, Дон) до 20 верст (21 км) и от малых рек (Воронеж, Десна, Хопер и пр.)». Исходя из этого можно определить цель лесного хозяйства того времени как сохранение для нужд государства с последующей вырубкой транспортно доступных естественных древостоев во всех лесах, поименованных в Указе 1703 г. Кстати сказать, тем указом Петра Великого были определены и древесные породы, необходимые для кораблестроения и выработки орудийных лафетов (дуб, клен, ильм, вяз, карагач, лиственница и сосна толщиной 12 и более вершков).
На цели лесного хозяйства длительное время влиял и основной уклад жизни населения России: лес и древесина были основным строительным материалом и главным источником топлива.
Начало собственно государственного лесного хозяйства связано с принятием форстмейстерской инструкции 1789 г., которая определила задачу лесоустройства как выявление и закрепление лесов на условиях заповедания за государством и цели лесного хозяйства: охрану, сбережение и отпуск леса, посадку новых лесов.
Сложившаяся к середине XIX в. пространственная структура владения лесами, называвшаяся «лесные дачи»1[1 Лесная дача (или просто дача) - юридически оформленные и обмежеванные органами государственного межевания лесные территории, для которых составлялся план ведения лесного хозяйства начиная с лесоустроительной инструкции 1845 г. [91]], предопределила задачи лесного хозяйства, включая систему устройства лесов и ведения хозяйства в них, а также отпуска леса и лесной торговли. Цели и задачи лесного хозяйства стали определяться лесоустройством не вообще, а в каждой конкретной даче, на строго определенной площади, границы которой практически не менялись длительное время [46].
Лесоустроительные инструкции 1845, 1854 и 1859 гг. последовательно ставили перед лесным хозяйством задачи посредством лесоустройства приведения в известность площадей, запасов древесины и состояния лесов на территории устраиваемых дач. Лесоустройство должно было определять точное количество леса, возможного к ежегодной вырубке без оскудения дачи, с указанием конкретных мест на территории дачи, которые в конкретный год после лесоустройства могут быть вырубаемы.
Благодаря этому с помощью лесоустройства решались такие важные задачи ведения лесного хозяйства, как прекращение неправильных рубок и организация мер по сохранению лесов и их охране, контролю над лесопользованием, по организации эффективных и «удобоисполняемых» действий для обеспечения возобновления вырубаемых лесных пространств [46, 91].
Из этого следует, что для государственных лесов цель лесного хозяйства определялась следующим образом: обеспечение государства необходимым количеством лесных материалов при сохранении лесов без их истощения.
Наконец, в Инструкции для оценки лесов 1872 г. в качестве цели лесоустройства было сформулировано установление планов правильного лесного хозяйства с целью получения постоянного дохода от лесов. Согласно комментариям А.В. Тюрина [91], под постоянным доходом при правильном лесном хозяйстве понимались практически любые виды дохода, который можно было извлекать из лесов. Сюда могли входить и доходы, повторяющиеся из года в год, хотя и не в одинаковом размере, но непрерывно. Постоянными считались и доходы, появляющиеся периодически, но на весьма большом отрезке времени, позволяющем говорить о постоянстве. К постоянным доходам лесного хозяйства относились также доходы, поступающие по прошествии определенного времени после лесоустройства, т.е. не с первого года введения плана правильного лесного хозяйства. Также к постоянным относили доходы, которые могли прерываться в середине оборота рубки в силу рыночной конъюнктуры или породно-возрастной структуры древостоев, намеченных в рубку, но затем появлялись опять по тем же причинам, по прошествии определенного периода времени, и затем могли образовываться непрерывно или с перерывами, но на столь большую перспективу во времени, что их считали постоянными [46, 91].
Постепенно, шаг за шагом, по мере накопления опыта и знаний идея «правильного лесного хозяйства» стала из умов и научных публикаций переходить в практику лесоустройства и лесного хозяйства.
Лесоустроительными инструкциями 1883 и 1900 гг. для удельных лесов были определены задачи лесоустройства по установлению планов ведения лесного хозяйства, которые обеспечивали бы извлечение постоянного наибольшего дохода при постепенном улучшении состояния дач и роста их ценности. Этим определялась и цель ведения лесного хозяйства - извлечение постоянного наибольшего дохода при постепенном улучшении состояния лесов и увеличении их ценности.
Лесоустроительная инструкция 1914 г. готовилась при непосредственном участии М.М. Орлова, и поэтому она определила главной задачей лесоустройства для государственных лесов - составление планов правильного лесного хозяйства. Фактически в этой инструкции были закреплены в качестве целей лесного хозяйства основные позиции теории правильного лесного хозяйства: извлечение лесного дохода, равномерность пользования в пределах ревизионного периода, изучение лесов, постоянное пользование нелесными землями и снижение площади непроизводительных участков леса.
Таким образом, перед изменением социально-политического устройства России, последовавшим после большевистской революции 1917г., возникли и обрели форму государственной инструкции идеи о правильном лесном хозяйстве и лесоустройстве как главном инструменте его достижения.
После этого в Инструкции по лесоустройству Управления лесами Наркомзема РСФСР от 1926 г. были просто воспроизведены основные положения Инструкции 1914 г., с добавлением к ним новаций, обусловленных поиском новой терминологии будущей плановой экономики без собственников, когда все многообразие экономических отношений покрывалось одним термином - «народное хозяйство». Эта инструкция определила целью лесоустройства составление планов правильного лесного хозяйства по лесничествам и их частям с таким расчетом, чтобы они допускали последующее их объединение по районам, а в конечном результате давали бы возможность установления единого общего плана лесного хозяйства РСФСР, обеспечивающего осуществление задач хозяйства, указанных в §1 Инструкции [91]. Именно в этой инструкции и в этом параграфе впервые для советского периода истории лесного хозяйства были сформулированы его цели и задачи, распространяемые на все леса России в границах ее территории:
1) обеспечение постоянства пользования лесами;
2) удовлетворение потребности в древесине всех отраслей народного хозяйства и местного населения;
3) полное извлечение всех видов полезностей из леса;
4) улучшение состава и роста лесов в связи с поддержанием и поднятием производительности почв.
Дальнейшего развития теории лесного хозяйства практически не было. По-видимому, идея пользования лесом была исчерпана до конца. Во всяком случае, среди официально признаваемых и провозглашаемых принципов, целей и задач лесного хозяйства уже около ста лет звучат принципы непрерывности и неиcтощительности пользования лесом [1, 37, 65, 95].
Известная всем специалистам формулировка постоянства пользования лесом стала директивой лесного хозяйства только в советский период истории. По мнению А.В. Тюрина [91], декларативное упоминание об организующем принципе постоянства пользования, однако без указания на его равномерность, появилось впервые только в Инструкции по лесоустройству Управления лесами Наркомзема от 1926 г. Характерен комментарий А.В, Тюрина по этому поводу, Он отметил, что ранее в лесном хозяйстве такой принцип не провозглашался, поскольку выражение «постоянство пользования» в действительности не имеет технического содержания [91].
В конце прошлого века А.Ф. Рудзкий, рассматривая в своей фундаментальной работе «Руководство к устройству русских лесов» [61] задачи лесничего в условиях бурно развивающейся рыночной экономики России конца XIX в., отмечал, что организация ведения лесного хозяйства и устройство лесов начинаются с анализа рынков лесоматериалов, их удаленности от лесов, с учета затрат на транспортировку леса и различные методы взятия леса и улучшения состояния лесов и т.д. Как отмечал А.Ф. Рудзкий, именно в этом заключается работа лесничего в противовес отпуску леса на корню «для единовременного его сведения с целью извлечения наибольшего дохода от продажи древесины, для чего, собственно, и устраивать лес нет надобности» [61].
Современное государственное лесное хозяйство России развивалась постепенно, но его теория практически оставалась неизменной. Если лесное хозяйство России в общей сложности претерпело более 20 реформ и ведомственных перемещений в системе государственного управления, то его теоретические основы сохраняются до настоящего времени. Возможно поэтому, в отличие от многих других видов деятельности государства, лесное хозяйство всегда оставалось в центре внимания руководителей государства, несмотря на временные скачки в угоду политическим моментам.
5.3. Правильное лесное хозяйство и нормальный лес
Идея пользования лесом, воплощенная в учении о правильном лесном хозяйстве и нормальном лесе, получила свое дальнейшее развитие в формулировании понятий о спелости деревьев и насаждений и расчетах пользования лесом на оборот рубки, поскольку правильное лесное хозяйство должно соответствовать принципу хозяйственной целесообразности: максимальная выгода при минимальных затратах [46].
Размер пользования и ежегодный доход от пользования лесом традиционно определяли в виде конкретной площади леса, с которой планируется его вырубка, или в виде ожидаемого объема вырубаемой древесины. Объему вырубаемой на продажу древесины должен всегда соответствовать наличный запас древесины на намеченном к годовой вырубке участке леса (лесосек). Извлечение максимально возможного дохода в результате пользования лесом путем периодической рубки деревьев для продажи древесины является главным стимулом для организации пользования лесом на протяжении весьма длительного периода времени, желательно равномерно и непрерывно.
Поэтому в основе учения о правильном лесном хозяйстве лежат представления о том, что при организации лесного хозяйства можно достичь определенной цикличности процессов пользования лесом. В этом случае все многообразие и сложность явлений в лесу легко укладываются в простую схему чередования на конкретной площади процессов рубки леса, возобновления, роста, развития и поспевания леса и опять рубки леса.
Сказанное обусловило быстрое развитие принципа планирования ведения лесного хозяйства, получившего название «оборот рубки». Для расчета плана ведения лесного хозяйства на оборот рубки необходимо знать, в отношении какой конкретной площади леса ведется планирование, в каком возрасте (или в каком классе возраста) наступит та спелость деревьев и насаждений, в отношении которой будут складываться привлекательные цены на лесоматериалы, причем на тех рынках лесоматериалов, на какие ориентировано хозяйство [46,61].
Одним из самых важных моментов понимания теории правильного лесного хозяйства и природы идеи нормального леса является обязательное установление конкретной площади леса, в отношении которой ведется расчет пользования на весьма длительный период времени, измеряемый количеством лет, требующихся для возобновления леса после рубки и его роста до спелого состояния, т.е. до следующей рубки на том же самом месте. Поэтому на строго определенной, конкретной и неизменной в течение долгого времени площади леса производится картирование (лесная съемка) и измерение (лесная таксация) леса для выделения годичных лесосек по площади и установления размеров ежегодного отпуска леса по массе [1, 46].
Для удобства принятия решений в лесном хозяйстве используется представление о части леса под названием насаждение. Если лес как географическое явление есть понятие, в отношении которого применимы аксиомы пространственной непрерывности и временной бесконечности, то насаждение есть, по своей сути, умозрительно вычленяемая часть леса. Как отмечал М.М. Орлов: «...насаждение есть понятие чисто техническое, создавшееся под влиянием хозяйственной необходимости сочетания разнообразных мероприятий с различными особенностями леса и преследующее цели лесохозяйственные» [46].
Именно такое толкование насаждения, а не как синонима понятия древостоя, положено в основу теории лесного хозяйства. Как отмечал М.М. Орлов: «Лежащие в основе естественного разделения леса на лесные формации, или типы леса, существенные природные различия обычно вызывают применение неодинаковых хозяйственных мероприятий, что в свою очередь предполагает соответствующее выделение насаждений, которые в таком случае могут совпадать с типами леса; однако это совпадение будет частным случаем или исключением, мыслимым только при очень грубом лесном хозяйстве. В виде же общего положения надо признать, что в пределах одной и той же лесной формации насаждений должно быть много, смотря по различиям в составе, полноте, запасе, в особенностях роста и в предполагаемых хозяйственных мероприятиях в различных участках» [46].
При ведении классического лесного хозяйства, т.е. в полном соответствии с учением о нормальном лесе и о правильном лесном хозяйстве, планирование на оборот рубки предполагает наличие такого количества выделенных насаждений, образующих непрерывный возрастной ряд (хотя бы по классам возрастов), которое позволяет организовать такой же непрерывный ряд ежегодного пользования лесом сплошнолесосечным способом. Теоретически это достигается достаточно просто. Надо площадь леса разделить на участки для ежегодной их вырубки таким образом, чтобы по прошествии определенного количества лет, ежегодно вырубая один из выделенных участков (лесосек), уже новые поколения лесничих пришли на участок леса, с которого была начата вырубка леса, и обнаружили на нем лес, годный для рубки.
Если годичный лесосек (или годичная лесосека) по массе вырубаемой древесины не превышает годичный прирост древесины по массе и, более того, эти величины не намного отличаются друг от друга, то возникает теоретическая возможность бесконечного пользования данной площадью леса, но при соблюдении многих условий. К числу важнейших условий относится успешное и без значительного запаздывания возобновление леса на вырубленных участках, которое в конечном итоге зависит от того, когда, как и на какой площади вырубается лес. В этом сущность учения о правильном лесном хозяйстве [1, 46, 65].
Таким образом, при ведении сплошнолесосечного пользования лесом планирование пользования на оборот рубки предполагает, что в год вырубается одно насаждение, при условии, что лес - нормальный. Это означает, что, как минимум, распределение деревьев по основным таксационным показателям на территории леса, в отношении которого применятся планирование на оборот рубки, должно соответствовать нормальному распределению.
В формулировке М.М. Орлова эта идея оборота рубки выглядит следующим образом: «В хозяйстве же непрерывном, где должно быть много насаждений, полное совпадение оборота со спелостью возможно только при так называемом нормальном строении хозяйственного целого, т.е. тогда, когда в нем будет столько равных и равнопроизводительных частей, сколько лет в спелости и в обороте рубки; тогда, очевидно, можно рубить каждый год по одинаковому количеству древесины, всегда спелой и в течение оборота восстанавливающейся в том же количестве и качестве» [46].