Кроме того, очень часто случается, что при сухой погоде льняные всходы совершенно не показываются потому, что семя, вследствие совершенного отсутствия в песке необходимой для него влаги, вполне засыхает, теряет свою растительную силу, забивается травой и погибает. Быть может, на это некоторые заметят, что они сами видали, как лен рос на песчаной почве, и будут утверждать, что он отличался весьма нежным волокном. Очень может быть, что факт подобного рода и существовал в действительности, но в этом случае песчаная почва по всей вероятности лежала на довольно сильной и хорошо поддерживавшей влагу подпочве. Действительно на песчаной почве, лежащей на подпочве, способной сильно удерживать влагу, — в сырое и влажное лето или при местоположении, изобилующем постоянной влагой, можно получить лен с чрезвычайно тонким волокном, но за то он будет невысокого роста.
Впрочем, подобный результат мыслим лишь в том случае, когда слой песчаной почвы вообще не слишком толст, и поле ограждено от дурного влияния засухи, что конечно случается чрезвычайно редко; в противном же случае подпочва должна быть очень сильна и сверх того обладать богатым запасом питательных веществ, необходимых для роста льна, дабы была возможность противодействовать влиянию даже самой незначительной засухи и чтобы добытый материал мог бы хотя сколько-нибудь воротить затраты на обработку льна. Но такие подпочвы встречаются вообще необыкновенно редко, и засевать льном хотя и хорошо обработанное песчаное поле, но не удостоверившись сначала относительно степени силы подпочвы, — значит тоже самое, что бросать семена на совершенно невспаханную и проборонованную почву, ожидая урожая на авось.
На глинистой почве лен также не может произрастать успешно, а если он и растет на такой почве, то на столько худо, что уже не оплачивает труда по возделыванию его. Причина этого обстоятельства заключается между прочим в том, что лен, посеянный на глинистой почве, постоянно подвергается следующим невыгодным для него условиям и влияниям.
При обилии влажности и сырости на поверхности глинистой почвы последняя весьма легко превращается в довольно густое тесто, совершенно непроницаемое для воды, вследствие чего корни остаются без влаги, находящейся в застое на поверхности почвы, а также и без воздуха, между тем как и та и другой крайне важны и необходимы для правильной деятельности корней и для успешного образования самого волокна; очевидно, что таким образом задерживается и рост самого растения.
Затем вода, застаивающаяся на поверхности почвы, оказывает кроме того и другое неблагоприятное влияние на растение, а именно: последнее, не получая влаги от корней и находясь после сильных дождей под влиянием солнечного зноя, начинает подгнивать и слабеть в том месте, которое непосредственно соприкасалось с излишнею влагою, и если это случается часто и притом продолжается долго, то растение совершенно погибает.
Весною неизбежная сухая погода, наступающая почти постоянно тотчас же после дождливой погоды, влечет за собою затвердевание всей поверхности глинистой почвы и образование на ней коры. Эта кора бывает настолько плотна и крепка, что молодые всходы, только что выходящие из льняных семян, не в состоянии пробиться сквозь нее, вследствие чего они и гибнут под этою корою, если человеческая рука не поспешит на помощь, и если эта поверхностная кора не будет раздроблена удобным орудием, конечно, по возможности, без вреда только что появившимся всходам.
Быть может, хозяева-практики возразят на это, что указанное явление встречается не только на тяжело-глинистой, но также и на суглинистой почвах — и даже на такой, которая содержит в себе незначительную часть глины. Это возражение будет совершенно справедливо: суглинистая почва точно также, как и почвы, содержания в себе довольно значительный процент глины, нередко даже при хорошей обработке поля в жаркую, ясную погоду, наступающую после дождливого времени, покрываются подобною же твердою корою; но эта кора бывает значительно слабее, так что молодые всходы при частом посеве сами пробивают эту кору, и если даже приходится прибегать к посторонней помощи, то тут эта помощь может быть гораздо благонадежнее и легче выполнена, чем на тяжело-глинистой почве, где она бывает постоянно сопряжена с громадными расходами; наконец одного укатывания с помощью рубчатого катка на глинистой почве недостаточно, тогда как оно совершенно целесообразно на суглинистой или какой либо другой почве.
Часто случается, что такая кора бывает очень толста на тяжело-глинистой почве; в таком случае приходится неизбежно рисковать потерею по крайней мере ? семян и ожидать всхода только от одной четверти. Положим, что хотя и с большим убытком, удастся выйти из только что указанного неблагоприятного положения; но даже и в этом случае взошедший лен, весьма, впрочем, плохой и притом довольно жидкий, может все-таки впоследствии подвергнуться на глинистой почве пагубному влиянию летней жары и испытать нижеследующие невзгоды.
От жары глинистая почва сильно трескается, вследствие чего лен подвергается двоякому вредному действию: отдельные экземпляры растения, корни которых попадут в самые трещины или щели, подвергаются во-первых, влиянию сильного ветра, способствующего иссушению этих корней, а во-вторых, — воздействию солнечных лучей, от действия которых корни положительно выгорают, после чего погибает и самое растение даже в том случае, когда это воздействие не очень продолжительно. Другое пагубное действие растрескивания почвы на растение обнаруживается тогда, когда корни его попадают не в сами щели растрескавшейся почвы, а между ними; тогда частицы почвы (глины), находящиеся между такими щелями, сильно сжимаются от действия жары и, сжимая в тоже время корни и нижнюю часть растения, затрудняют их отправления, вследствие чего неизбежно погибает и самое растение, если только подобное сжатие бывает продолжительно.
По всем представленным здесь соображениям тяжело-глинистая почва должна считаться всего менее пригодною для культуры льна.
Тучный чернозем точно также весьма мало пригоден для успешной культуры льна, как и чисто песчаная и тяжело-глинистая почва. Лен, посеянный на тучном черноземе, в самое благоприятное лето, т. е. в довольно суховатое, обыкновенно очень часто полегает; притом растение сильно ветвится и становится слишком жирным, грубым и вследствие того дает до невозможности твердое волокно. В годы же неблагоприятные для произрастания льна, т. е. в сырое и дождливое лето кроме полегания и других только что указанных влияний, бывает неизбежно также и гниениe самого растения, что по большей части и случается со льном, посеянным на черноземе.
На чисто известковой почве лен вовсе не родится — по той же причине, по которой на такой почве ни родится ни один хлеб, — именно потому, что молодые всходы и без того уже перегорают на чисто известковой почве; в жаркую же погоду этот процесс перегорания идет еще сильнее.
На кисло-торфянистых и вообще на кислых почвах на льне поселяется определенный вид плесени, которая в сырое летнее время влечет за собою гниение растения, а в сухое лето — заболевание его, при котором на льняных стеблях образуются желтые пятна, вроде ржавчины, называемый льняною ржавчиною. Эта болезнь чрезвычайно вредно отзывается на крепости и прочности волокна. Некоторые недобросовестные льноводы иногда сбывают льняное волокно, полученное от льна, пораженного болезнью; такой обман обнаруживается только в готовом полотне и при самом процессе тканья — особенною слабостью нитей.
На почве, содержащей довольно значительное количество железа, лен также очень плохо удается.
Не смотря на непригодность этих ночв для произрастания льна, последний все-таки можно считать самым неприхотливым культурным растением относительно почвы.
Выбор почвы под лен.
При выборе почвы под лен, крестьяне псковичи например чрезвычайно разборчивы; разборчивость эта в особенности сказывается при покупке земли под лен на лето у соседних землевладельцев, ибо на собственном наделе крестьянину и выбирать нечего: какова земля, на такой и сей, а там — что Бог дает. В виду этой необходимости крестьян — не редко сеет лен на тяжелых почвах — глине или подзоле, по малосемейности, он не может взять исполу более хорошую землю; купить же землю на лето под лен не под силу — денег нет.
Такие посевы льна на подзоле и пр. и заставили некоторых дилетантов, вроде г. Василева, вывести заключение, что крестьяне г. Псковской сеют лен где попало и предпочитают-де подзол суглинку и пр. Это заключение совершенно ложно. В местностях или селах, где земля вообще плохо обрабатывается сохою под все хлеба, крестьяне предпочитают супесок всем другим почвам; в тех же исключительных селах, где ведется хорошая, тщательная и глубокая вспашка, предпочитают под лен суглинистую почву, несколько лет хорошо обрабатывавшуюся, всем другим почвам. Действительно, на этих общих почвах при указанной разнице в обработке земли льны родятся превосходно; но в виду того, что большинство земель Псковской г. обрабатываются плохо, — изобильные урожаи льна встречаются преимущественно на почвах супесчаных и лишь как редкость — на суглинистых, так как еще слишком мало суглинистых почв подвергнуто многолетней хорошей обработке, или, как говорят крестьяне, «мало переродившейся глины». Крестьяне говорят так из убеждения, что почва за последние три или пять лет переродилась: сами-де видели, как на суглинке некоторых исключительных хозяйств лет пять тому назад ни льна, ни ржи много не родилось, а теперь и того, и другого убрать не успеваешь. Эти переработанные суглинистые земли крестьяне также называют «дорогими землями», потому что все они баснословно дорого отдаются под лен.
Крестьяне избегают сеять лен на подзоле и легком песке; они также недовольны льном, выросшим на так наз. (в той местности) «черноземе». Подзолистой почвы избегают, как заведомо самой неплодородной земли; тоже и песчаной — вследствие того, что лен на ней слишком страдает от засухи, отчего в сухую весну или от засух раннего лета урожаи льна на легких песчаных почвах бывают неудовлетворительны. Про псковской «чернозем» (немец назвал бы его попросту "Мооr-Boden" или торфяною почвою) т. е. почву, получающуюся преимущественно при очистке из под леса низменных мест, после искусственного или естественного осушения болот и низменных мест, крестьяне говорят: «хлеб на нем родится еще ничего, только овес гораздо бур выходит, весь в пятнах (ржавчина), а льну на нем не уродиться хорошо: стеблем-то он ничто, да семян не дает и тоже в пятнах, отчего и волокно от него дешевле». Действительно, нам приходилось видеть вновь возделанные под лен места, площади в 3, 5 и 8 дес. этого псевдо чернозема, — почти все эти места (исключая тех, на которых было сожжено особенно много поросли и разного рода сучья, иначе — тех которые были сильно удобрены древесного золой отличались от прочих посевов льна; лен был хоть и высок стеблем, но весь заражен паразитным грибком (brulure), называемым у простонародья «ржавчиною». Этот паразит, появляющийся на льне, преимущественно на почвах с недостаточным количеством минеральных, в особенности калиевых веществ, и есть причина бессемянности этого льна: паразит, раз появившись на стебле, не дает зерну вполне налиться; семена в коробочках пораженного паразитом льна остаются светло-желтоватыми, без лоска и маслянистости и совершенно плоски, как лист бумаги.
Сильное удобрение золою (посредством ли сжигания на месте сучьев и прочей растительности, или же разбрасыванием покупной или своей золы) — самое лучшее и дешевое средство для предохранения льна от этого паразита. Доказательством действительности этого средства служат те места этого «чернозема», на которых было сожжено много древесного материала в виде поросли, сучьев и пр. — они не были заражены ржавчиною и давали удовлетворительный урожай семян.
Место льна в севообороте.
Выбор для льна надлежащего места в севообороте или в плодопеременности составляет важное обстоятельство, которое каждый льновод непременно должен иметь в виду, чтобы иметь возможность продолжать льняную культуру, а не отказаться от нее вследствие истощения почвы.
Залежи и пустыри все более и более переводятся в хозяйствах, к тому же их всегда бывает выгоднее пускать под культуру посевных льняных семян; след. невольно приходится высевать лен на волокно на полях, вперемежку с хлебами или какими либо другими культурными растениями. Однако не нужно забывать, что вообще лен принадлежит к категории тех растений, которые не мало истощают почву. С другой стороны нельзя сказать, чтобы он истощал почву значительно сильнее всех других растений, напр., некоторых зерновых хлебов; об этом будет сказано в подробности ниже, где будет идти речь об истощении почвы льном и о тех питательных веществах, которые требуются для успешного его произрастания.
Лен положительно не обладает способностью извлекать необходимые для него питательные вещества непосредственно из навоза или компоста; вот почему он растет обыкновенно чрезвычайно неуспешно, если высевается тотчас же после унавоживания. Сельскохоз. химики в виду того, что лен может расти с успехом на прежнем месте лишь по прошествии шестилетнего срока, пытались отыскать удобрения, в которых содержалось бы все то, что требуется для хорошего развития льна; но до сих пор эти попытки не увенчались успехом. Практика решительно говорит, что поле должно быть снова занято льном не ближе, как по прошествии шестилетнего периода при рациональном плодосеменном хозяйстве; на искусственное удобрение приходится смотреть лишь как на средство, могущее предохранить почву от более сильного истощения и так сказать облегчить льну процесс отыскивания и усвоения им питательных веществ.
И так лен можно возвращать на прежнее место сева не ранее, как по истечении шестилетнего периода времени, притом при условии, чтобы почва была достаточно сильна; при среднем же, а тем более при слабом качестве почвы, часто лучше засевать лен только по прошествии 8 лет, или же и чрез 6 лет, но прибегая при этом к помощи искусственного удобрения, как это и делают очень известные практики в Бельгии и Голландии.
Прежде чем перейти к описанию лучших тамошних хозяйств, где ведется культура льна с плодопеременною системою, не лишне познакомиться с теми культурными растениями, после которых лен наиболее удается и которые, поэтому, считаются растениями, ему предшествующими. Результаты многолетней практики, равно как и химические исследования культурных растений, показывают нам, что всего выгоднее, если льну вообще предшествуют следующие культурные растения:
1. Клевер и другие травы этой группы. Эти растения полезны именно тем, что поле, засеянное ими, хорошо бывает затенено, конечно при надлежащей густоте их посева, что в нем хорошо сберегается та влага, которая, как известно, столь необходима для успешного роста льна и наконец тем, что все эти травы при густоте своего роста предохраняют поле, предназначенное впоследствии под лен от распространения сорных трав. Кроме того, лен пользуется еще хорошо разрыхленною и свежею почвою, превосходящею своею свежестью всякий хороший природный луг. Почва делается рыхлою, так как при вспашке длинные корни клевера, выворачиваясь из почвы, производят разрыхление. Корни же, оставшиеся на зиму в самой почве и подпочве под влиянием атмосферы действуют удобряющим образом на растения, следующие за льном.
2. Лен точно также растет непосредственно после почти всех хлебных злаков, т. е. после ржи, ячменя, и главным образом овса. Объясняется этот факт тем обстоятельством, что названные хлебные злаки извлекают довольно равномерно из почвы необходимые для них питательные вещества и оставляют для льна известный процент извести. Всегда стараются принять такой севооборот, чтобы лен шел за овсом, если уж необходимо сеять его после хлеба.
3. После конопли лен точно также родится хорошо, что, между прочим, составляет единственное исключение из того правила, добытого практикой, что лен всего плоше растет после самого себя и всех масличных культурных растений. По всей вероятности этот факт хорошего развития льна после конопли хотя и установлен столетнею практикою, долго еще не будет объяснен теоретически.
4. Горох, бобы и вообще все стручковые растения, благодаря оставляемому ими в почве довольно значительному проценту извести, также могут быть отнесены к хорошим предшественникам льна. Однако известь, остающаяся после этих растений, находится в почве в такой форме, что для того, чтобы быть полезною для льна, она должна подвергнуться каким-то изменениям в самой почве. Эта же естественная переработка может иметь место лишь в том случае, когда поле после стручковых растений, непосредственно за год до посева льна, будет засеяно каким-нибудь яровым хлебом; это тем более необходимо, что бобы, горох и проч. требуют хорошей почвы с довольно сильным предварительным удобрением, так что в этом случае нечего опасаться недостатка для льна в питательных веществах почвы в особенности при поливке жижею.
5. Многие хозяева уверяют, что лен преимущественно хорошо родится после корнеплодных растении и в этом случай бывает хорошо обеспечен против зарастания сорными травами. Это мнение хотя и нельзя назвать вполне неосновательным, так как оно имеет некоторое основание, но все-таки его нельзя признать и вполне верным, и именно по следующим причинам. Опыты показали, что если высевать картофель и сахарную свекловицу, то доставляемые ими продукты будут много доброкачественнее тогда, когда почва под них не унаваживается непосредственно. Притом они все-таки извлекают из почвы довольно большое количество питательных веществ, и потому лен, идущий вслед за этими культурными растениями, хотя нередко и выходит довольно нужный, но за то обыкновенно бывает столь низкоросел и редок, что даже не оплачивает тех издержек, которые необходимы для получения из него волокна. Что же касается собственно другой выгоды, т. е. обеспечения льна от зарастания сорными травами, то этот факт действительно имеет место в настоящем случае, но только при том условии, если картофель или свекловица вовсе не удобривались навозом. Если же засевать лен после корнеплодных растений, предварительно унавозив почву подобно тому, как это делается под картофель, засеваемый как корм для скота, или же под полевую репу и проч., в таком случае лен, попадающий в довольно сильную и притом разрыхленную почву, действительно растет хорошо, но только берет количеством; что же касается его волокна, то оно бывает уже не столь нежно, как в том случае, когда лен следует после неудобренных корнеплодов. Но за то лен не может быть обеспечен от сильного засорения поля сорными травами, именно вследствие того, что навоз, вывезенный под корнеплоды в весеннюю нору, при нашем непродолжительном лете, хотя и действует удобряющим образом, тем не менее не разлагается как следует во время роста растения, вследствие чего и семена сорных трав тоже не успевают перегнивать, как следовало бы, а перезимовав, всходят на следующий год, т. е. именно тогда, когда лен уже посеян, и часто заглушают молодые всходы льна, в особенности, если почва была не совсем тщательно обработана. Это обстоятельство, как бы исключающее корнеплодные растения из списка предшественников льна, может иметь место только у нас в России; в западной же Европе, где лето бывает гораздо продолжительнее, а зима легкая, семена сорных трав обыкновенно в первый же год сгнивают вместе с навозом, и лен, следуя за корнеплодными растениями, для которых поле было удобрено, уже не подвергается опасности быть заглушенным сорными травами, вследствие чего корнеплоды считаются в западной Европе именно такими культурными растениями, после которых лен растет чрезвычайно удачно.
Из числа хлебных злаков рожь и овес, гречиха, равно как клеверовидные растения, растут хорошо после посева льна. Некоторые из корнеплодных растений также могут безубыточно следовать за льном, но только в том случае, когда почва очень сильна. Корнеплоды вообще принадлежат к тем растениям группы, которые не требуют непосредственно хорошего унавоживания. Масличные растения вообще все без исключения худо родятся после льна и положительно неоплачивают труда разведения. Клевер и травы, принадлежащие к группе бобовых, родятся очень хорошо после льна; однако же засевать их вместе со льном, как это делается в некоторых небольших хозяйствах Бельгии, положительно не следует, во-первых потому, что в благоприятное лето клевер часто вредит дальнейшему paзвитию льна, а во вторых - потому, что для ycловий произрастания клевера также требуются питательные вещества, которые естественно теряются уже для льна, и последний конечно не может расти успешно.
В восточной и северной полосах Европы, где лен все-таки родится превосходно, такой посев положительно немыслим именно потому, что во время выдергивания льна почва в осеннее время становится чрезвычайно рыхлою, причем воздух и вода имеют в нее совершенно свободный доступ; кроме того влага, остающаяся после дождя, выпадающего после первых морозов, тоже не остается на поверхности почвы, а всасывается ею, так как в это время она очень рыхла и пориста и, окружая таким образом корни трав, замерзает при первом морозе, вследствие чего очень часто замерзают и самые корни этих трав.
Кроме только что указанного случая замерзания трав, посеянных вместе со льном, значительно содействует этому также и то обстоятельство, что снег, покрывающий совершенно голое поле, ничем на нем не задерживается, а потому и сносится ветром, между тем как на жниве он удерживается на поверхности поля оставшеюся на нем соломою; а известно, что поле, покрытое снегом, бывает более защищено от неблагоприятных на него влияний, чем поле совершенно непокрытое этим последним.
Что касается ржи, то после льна она вообще родится с большим успехом, как о том уже сказано выше. К этому необходимо прибавить, что обыкновенно чрезвычайно ранний посев льна, влекущий за собою и раннее освобождение поля от готовых уже льняных стеблей, имеет ту выгоду, что получается свободное таким образом поле с достаточно разрыхленною почвою от выдергивания льна, так что остается лишь удобрить, вспахать и взбороновать его пред посевом; после этого оно будет достаточно приготовлено для yспешного возрастания ржи.
Само собой разумеется, что при удобрении такого поля, должен быть употреблен так называемый мелкий37 навоз рогатого скота. Такой навоз быстрее разлагается; но при этом он не должен перегорать, как это случается обыкновенно с конским навозом, который кладут на почву и без того уже теплую. На холодных почвах конечно не обнаруживается такого действия.
В помещичьих хозяйствах Тверской губер., где лен введен уже в севооборот, он в большинства хозяйств поставлен после клевера с тимофеевкой. Так напр, в сельце Богатыреве, А. С. Юрлова, Тверского уезда, севооборот следующий: 1) пар, 2) рожь, 3) овес и ячмень, 4) пар, 5) рожь, 6, 7 и 8) клевер с тимофеевкой и 9) лен.
Сельцо Константиновское 0. А. Каморской, Новоторжского уезда: 1) пар, 2) рожь, 3) яровое, 4, 5 и 6) клевер с тимофеевкой и 7) лен.
Село Болдеево Л. А. Ушакова Бежецкого уезда: 1) пар, 2) рожь, 3) яровое, 4, 5, 6 и 7) клевер с тимоф., 8) лен и так далее.
Но есть хозяйства, в которых лен также введен в севооборота без травосеяния. Почти все севообороты со льном без травосеяния, которые мы встречали, были следующее четырехпольные: 1-е пар, 2 е рожь, 3-е ? поля картофель, ? лен, 4-е овес. Подобный севооборот мыслим без истощения земли, только при значительном запасе удобрения и хороших покосах.
В севообороте немногих хозяйств Псковской губ., ведущих многопольную систему и не допускающих возврата льна на то же micro ранее шести лет, — лен преимущественно сл4дует после двухлетнего клевера с тимофеевкой; крестьяне тоже охотнее берут землю под лен из-под двухлетнего клевера с тимофеевкой, чем после какого либо ярового хлеба, так как при подобной последовательности получается лучшие урожаи льна. Большинство же селовых или помещичьих хозяйств еще не бросило трехпольной системы, при которой лен может быть высеян лишь в яровом поле вслед за рожью. На общинных крестьянских полях лен возделывается тоже в яровом поле после ржи, а в некоторых деревнях — в озимом ноле, т. е. после пара. Разводят (местами) лен после пара, т. е. в одном поле с рожью, вовсе не случайно, не по случаю гибели посеянной ржи, а с целью получить самое раннее и ценное волокно; иногда же — по случаю недостатка навоза для надлежащего удобрения всех полос под рожь.
Во многих местностях Псковской губ. полосы со льном имеют преимущественно ржаные поля тех деревней, которые празднуют свой годовой праздник 8-го сентября, нуждаясь к этому дню в деньгах; крестьяне и засевают в озимом поле узкие полосы льна раннего посева, чтобы к упомянутому дню уже продать волокно. В тех же местах, где погибают посевы ржи, крестьяне такие озимые поля засевают не льном, а ячменем (житом). Крестьянин уже осенью решает, какое количество земли он засеет льном и, вследствие этого еще с санным путем или самое позднее до Пасхи (когда еще он не может предугадать участи своей озими) покупает необходимое или сбывает лишнее количество льняных семян, причем рассчитывает в обрез, ибо льняное семя — самый ценный продукт г. Псковской. Таким образом, весною, когда решается вопрос — быть или не быть в данной местности урожаю ржи, многиe крестьяне, ржаные полосы которых обречены погибели, засевают их ячменем; они не в состоянии добыть лишних семян ни за какие деньги, да у большинства из них денег к весне и не бывает, лишняя же мера — две ячменя для обсеменения пропавшей полосы найдется или дома или у своего брата-мужика, который побогаче, или же у соседа-помещика с условием отдать осенью с надбавкою.
Впрочем, главная и почти единственная причина, заставляющая крестьянина Псковской г. засевать пропавшие под рожью места ячменем, а не льном, — не в трудности достать семена для посева, а в необходимости припасти озимую и яровую солому, чтобы скот не нал с голоду, ибо солома служит единственным кормом для скота. Засей крестьянин погибшую ржаную полосу льном — он разорен: у него не хватит ни корма, ни подстилки для самого необходимого количества скота; кроме того, ячмень на удобренной земле доставляет своим урожаем доход не меньший, чем хороший урожай ржи. Ячмень всегда ценится дорого.
Крестьянин, сеющий лен в ржаном поле, редко отводит под него более 73 своего озимого поля; за то в яровом поле берет уже меньше под лен, чем тогда, когда он не сеял его в озимом, именно не более 1/3 ярового поля, имея в виду произвести достаточное количество и ярового хлеба для прокормления семьи и скота. Таким образом, разбив все три поля (озимое, яровое и пар) на 3 части, отделив по одной части от озимого и ярового полей под лен, крестьянин получает из всего пахатного надела: 3 части под паром, 2 части под рожью, 2 части под яровым хлебом и 2 части под льном. Что касается употребляемого при этом некоторыми крестьянами оборота полос, то они следуют такому 9-польному севообороту: 1) пар с удобрением, 2) рожь, 3) лен, 4) пар с удобрением; 5) рожь, 6) ячмень, горох или греча — последние в необходимом для домашнего обихода количестве, 7) пар без удобрения; если же останется навоз после удобрения предыдущих двух паровых полей, то удобряется слегка и это поле, 8) лен, 9) овес и необходимое для домашнего обихода количество картофеля.
Конечно, такого рода севооборот — явление чисто случайное: в большинстве случаев лен сеется только в яровом поле. При посеве льна лишь в яровом поле редкий крестьянин берет под него более половины всего своего поля; но из этого еще нельзя вывести заключения о существовании у них шестипольного севооборота: 1) пар, 2) рожь, 3) яровое, 4) пар, 5) рожь и 6) лен, потому что крестьяне при посеве льна в одном яровом поле выбирают места с такою почвою, "которую лен любит" и "которая лен родит", и снова засевает это место льном, как только оно является яровым. Крестьянин-собственник у себя в поле не разбирает, какой хлеб должно сеять после или перед льном. Однако этого нельзя сказать про крестьян-собственников, введших травосеяние на своих пустошах: они, основываясь на опытах некоторых хозяйств, предпочитают сеять лен после трав.
Кроме только что указанных мест, лен в большом количестве возделывается на новых пустырях или залежах. Наиболее применимым у нас севооборотом, принятым в некоторых наших хозяйствах, оказался следующий восьмипольный севооборот: 1) пар с полным удобрением, 2) озимая рожь, 3) овес или ячмень, засеянный с клевером, 4) клевер для двух укосов; осенью сильная поливка жижей, или же небольшое количество навоза, 5) два покоса, 6) один ранний покос и поздний выгон, 7) лен с легким искусственным удобрением или с поливкою жижей, 8) яровая рожь или овес.
Этот севооборот оказался особенно практичным в скотоводственном хозяйстве и притом при разведении крупного рогатого скота — преимущественно для легких почв, а при коневодстве главнейшим образом для тяжелых почв.
У нас до сих пор еще плодосменная система введена в сравнительно немногих хозяйствах, хотя в настоящее время она начинает более распространяться; к сожалению это распространение идет чрезвычайно медленно. Большинство наших хозяйств до сих пор держится устаревшей трехпольной системы, и потому, мне кажется, следовало бы без особенных затруднений дробиться на три поля, как например, шестипольные и девятипольные, что дало бы полную возможность вести хозяйства, не отступая сразу от трехпольной системы.
Но не все севообороты могут быть применимы повсюду, а годятся лишь для известных и определенных местностей и почв — потому уже, что вообще сбыт сельскохозяйственных продуктов не во всех местностях может быть одинаково выгоден; поэтому каждый хозяин сам должен выбрать именно тот севооборот, который окажется наиболее пригодным и подходящим к его хозяйству, с своей стороны напомним лишь еще раз, что подобный выбор, произведенный конечно вполне осторожно, чрезвычайно важен в деле льноводства.
Для большего облегчения хозяев в деле выбора надлежащего севооборота укажем здесь на те растения, которые с наибольшей выгодой и при наименьшем истощении почвы, могут быть возделываемы одно после другого.
Пшеница.
Пшеница после ржи, бобов, кукурузы и клевера растет с успехом; несравненно хуже удается она после картофеля. При этом необходимо иметь в виду, что вообще, пшеница не должна возвращаться на прежнее поле ранее, как через три года.
Рожь.
Рожь может хорошо расти после каждого культурного растения; но с гораздо большим успехом родится после клевера, стручковых растений, рапса и гречихи; рожь лучше всего растет на хороших и густых лугах или выжженных природных лугах. Она может следовать несколько раз непосредственно сама после себя, если почва не истощена.
Ячмень.
Ячмень с большим успехом разводится после корнеплодных растений, а также после яровой пшеницы и ржи, но за то после озимой пшеницы и ржи он растет не вполне удачно в особенности же, если эти зерновые хлеба следуют после бобовых трав, каковы: клевер, люцерна и проч.; в этом случае урожай ячменя, посеянного после овса, хотя и никогда не бывает хорош, но все же удается лучше, чем после озимой пшеницы или ржи, следующих за травами. Ячмень, посеянный по ячменю же, также родится очень плохо.
Овес.
Овес вообще растет с успехом после большей части хлебов, лучше же всего родится он после клевера, на новях и лугах, как естественных, так равно и искусственных, а также после корнеплодных растений. При известных почвенных условиях, он также может быть возделываем несколько лет кряду на одном и том же поле.
Горох.
Горох на благоприятной почве может быть разводим почти что после каждого культурного растения, в особенности же после бобов и картофеля, но еще лучше после чечевицы, вики и полевых бобов. Чтобы культура гороха была ycпешнa, и чтобы он не слишком истощал почву, он не должен возвращаться на старое место paньшe шестилетнего срока.
Гречиха.
Гречиха произрастает с большим успехом на лугах, превращенных в пашню, тем 6oлеe, что во время своего роста она значительно способствует оседанию слишком рыхлой почвы и извлекает из положенного под нее удобрения весьма ограниченное количество питательных веществ. Остальною частью навоза может воспользоваться пшеница; засеваемая после гречихи, она обыкновенно растет роскошно и дает хороший урожай. Что же касается собственно очереди гречихи в поле уже разделенном систематически, то она родится с большим успехом после ржи, ячменя, рапса и вини.
Клевер.
Клевер разводится с большим успехом после озимого xлебa и корнеплодных растений, причем засевается вместе с яровыми хлебами, наприм.: с ячменем, овсом, озимою пшеницею и рожью, которые, вообще, служат защитою его молодым всходам от влияния pезкогo ветра. Красный клевер может быть разводим в поле 3 года кряду. Что же касается эспарсета и люцерны, то они могут быть высеваемы до тех пор, пока растут густо. Клевер может возвращаться на старое свое место не прежде как по прошествии 6-ти лет после последнего его посева.
Картофель.
Картофель лучше всего растет после клевера, люцерны и других луговых трав, а также на неистощенных новях.
Конопля.
Конопля особенно успешно родится после корнеплодных растении и может быть разводима на одном и том же месте в продолжении неcкoлькиx лет.
Указав на эти данные, мы предоставляем затем каждому хозяину самому набрать севооборот, согласно с положением его ночвы и с местными особенностями, а также соответственно требованиям рынка.
IV. ВОЗДЛЫВАНИЕ ЛЬНА.
А. Подготовка пашни под лен.
Обработка поля под лен.
Лен любит расти на рыхло-обработанной, но плотно слежавшейся почве; на рыхлой же и не плотно слежавшейся почве лен родится весьма неудовлетворителено; вот почему необходимо обращать особое внимание на то, чтобы почва могла ocесть еще до пocевa. Зная, что в последний раз боронуют за день или за два до посева, следует предыдущую операцию (т. е. боронование при легкой почве) непременно выполните 14-ю днями ранее последнего боронования под пocев, так как почва для осадки требует обыкновенно не менее двух недель. Имея в виду этот расчет и придерживаясь того правила, что вообще лен следует сеять в поле возможно ранее, каждый хозяин сам может легко определить, когда и какая работа должна быть выполняема в весеннюю пору.
Если же по каким-либо причинам не пришлось бы успеть произвести осенью двух запашек, то все-таки не должно бороновать поля после подъема, а лучше оставить его на зиму в пластах, как это и делается обыкновенно при зимовании поля со второю вспашкою. Но такой случай положительно не должен встречаться; тут все зависит от распорядительности хозяина и его умения вести дело.
В льноводстве такого рода опоздание влечет за собою значительные невыгоды. Во-первых, в осеннее время рабочая и лошадиная силы бывают много дешевле и легче приискиваются, чем весною за отсутствием в это время работ у крестьян, и притом лошади, вследствие откорма за лето, бывают обыкновенно в сравнительно более удовлетворительном состоянии, а с таким скотом легче произвести тщательную плужную вспашку, нежели весною, когда за неимением достаточного корма крестьянский скот приходится поднимать чуть ли не руками, или по крайней мере при первой весенней вспашке сберегает его, чтобы он не свалился с ног. Тут трудно сладить не только с плугом, но даже с сохою. Наконец, осенью легче найти хороших пахарей, тогда как весною так много пахотной работы под другие культурные растения, а хороших или даже посредственных плужных пахарей у нас еще столь мало, что хозяину не приходится быть очень разборчивым.
Впрочем, все эти неудобства весенней пахоты ничтожны сравнительно с теми убытками, которые получаются от несоответствующей почвы и культуры лена.
Почва настолько уже подготовленная весною, что остается лишь пробороновать ее два раза и один раз пропахать культиватором, бывает много рыхлее и содержит в себе не только всю естественную влагу, но также и ту, которая образовалась в бороздах от осенних туманов, дождей, морозов и зимнего снега, а стало быть имеет больше силы, нежели в том случае, если бы вторая вспашка была произведена весною, или — что еще хуже — если бы подъем жнива был произведен в весеннюю пору. Но такой обработки по-видимому не встречается даже в самых нерациональных хозяйствах.
И в самом деле, при раннем пахании весною почва бывает еще слишком сыра и кроме того состоит из комков, отчего и не может быть хорошо размельчена; далее воздух бывает много суше, нежели в осеннюю пору, и самые работы, невыполненные вследсвие, промедления, в осеннее время неизбежно следуют гораздо скорее одна за другою, чрез что почва подвергается губительному действию более сухого воздуха, так что поле после обработки не имеет надлежащей рыхлости и, кроме того, бывает лишено большей части влаги и некоторого питательного материала; подобные явления по всей вероятности не могут не оказывать вредного влияния на лен. Известно, что ранний посев составляет главнейшее условие для успешного роста льна; но очевидно, что поле, вспаханное в осеннее время только однажды, будет весною засеяно позднее. Впоследствии, когда будем говорить о посеве лена, мы еще укажем на степень ущерба, причиняемого запаздыванием посева. Сверх того льну, посеянному на почве, вспаханной в осеннюю пору только один раз, приходится расти на почве, обработанной менее рыхло и содержащей в себе меньшее количество влаги, вследствие чего рост его несколько замедляется; к тому же при сухой погоде он скорее может пострадать от засухи, нежели лен, посеянный на таком поле, которое с осени было вспахано два раза, а третью окончательную вспашку получило весною.
Обработка под лен поля, засеянного клевером или другими кормовыми травами, представляет некоторый особенности, а именно: при первой пахоте или подъеме поля пашут не мелко, как при поднятии жнива, а глубоко; это делается для того, чтобы глубоколежащие корни попали на поверхность или в верхний слой почвы и, перегнивши, обратились в перегной. Если трава на клеверном поле и па искусственной лугу — длиннее двух вершков (что случается довольно часто), то следует укатать ее катком так как в противном случае трава будет мешать правильному переворачиванию пластов плугом, причем от излишнего притока воздуха к обороченным дерновым пластам, может задерживаться быстрота согнивания содержащихся в них трав. Во всем же остальном обработка почвы выполняется совершенно тем же порядком, т. е. осенью поле вспахивают два раза; в промежутках между первой и второй пахотами поле тщательно боронуется, а после второго пахания оставляется на зиму в пластах; затем уже перед посевом при легкой почве она тщательно боронуется два раза, а на тяжелой — два раза боронуется и сверх того раз вспахивается культиватором, или же просто по нем проводят плугом мелкие борозды, как при обработке жнива. В случае надобности искусственные удобрительные вещества также запахиваются весною с помощью культиватора.
При обработке же под лен поля из-под корнеплодов пахота обыкновенно значительно облегчается, так как почва уже разрыхлена предшествующею обработкою. Тем не менее, в наших русских хозяйствах существует обыкновение производить пахание и боронование льна только один раз; это особенно вредно в наших хозяйствах, где далее после корнеплодов рыхлая почва все-таки содержит в себе такое количество сорных трав, что положительно невозможно довольствоваться одною осеннею вспашкою, иначе лен будет заглушен сорными травами; кроме того, потребуется большие расходы па поле, дабы не лишиться всего урожая.
Говоря о пахоте, я нередко употреблял выражения "мелкая" и "глубокая" пашня, но не выражал цифрами степени углубления. Я это делал потому, что, встречаясь с цифрами или с числовыми данными, читатели обыкновенно принимают их за что-то неизменное и применяют их во всех частных случаях, не прибегая ни к каким изменениям. Но это — большая ошибка, так как числовые данные ни в каком случае не могут и не должны иметь значения постоянной, во всех случаях применимой величины; различный почвенные и другие чисто местные условия требуют изменения этих данных в каждом частном случае.
У нас, в России, весьма часто встречаются поля с такими мелкими почвами, и именно потому, что при сошной пахоте почвенный слой не может быть утолщен, а у нас до сих пор почти исключительно применяется сошная обработка. Чтобы получить с обработанного поля хотя сколько-нибудь сносный урожай, невозможно обойтись при обработке жнива, без одной глубокой вспашки и без двух таких вспашек — при обработке клеверного поля или поля засеянного травами, что и заставляет, сверх плужной работы, прибегать еще и к помощи катка и двух вышеуказанных боронований, а также и почвоуглубителя (гогенгейский почвоуглубитель на одну лошадь стоит 14 руб.), который должен быть применяем при каждой глубокой вспашке.
Произведя осенью (например, при помощи плуга) вторую вспашку на жниве, равно как и после клевера и корнеплодных растений, и притом вспахивая по вышеуказанным причинам мелко, а не глубоко, — следует тотчас же за плугом пустить почвоуглубитель, и притом таким образом, чтобы он шел между бороздами, проделанными плугом, после чего поле должно перезимовывать непроборонованным; затем вся дальнейшая обработка продолжается весною точно так же, как это делается и при пашне, имеющей довольно глубокий почвенный слой. При поднимании клеверного поля, или поля с травами при мелком верхнем почвенном слое, должна быть употреблена мелкая пахота, но без следующего за нею подпочвенного пахания. Таким образом, и в настоящем случае, как было уже замечено, подпочвенное пахание должно следовать непосредственно после второго и осеннего пахания.
Впрочем, при обработке клеверного поля, бывшего под какою-либо другою кормовою травою, нечего опасаться каких-либо затруднений. В тех местностях, в которых поля засеваются клевером и другими кормовыми растениями а следовательно существует уже плодопеременное и многопольное хозяйство, сошное пахание уже оставлено и заменено паханием при посредстве плуга, — словом ведется уже более или менее рациональное хозяйство. При такого рода условиях верхний слой почвы всегда бывает на столько подготовлен, что при поднятии пашни, можно уже пахать на 5 вершков совершенно беспрепятственно, так что при этом почвоуглубитель обыкновенно делается уже ненужным, ибо при второй пахоте борозда проводится в 5 вершков глубины.
Однако все-таки встречаются такие случаи, когда поля засевают клевером под сошное пахание. Тут каждому хозяину не трудно будет дознать мелок или глубок почвенный слой на его поле, и затем сообразить, на сколько должна быть мелка пахота при второй вспашке почвоуглубителем, или может ли он просто производить две глубокие вспашки. Что же касается весенней обработки, то она может быть совершенно одинаковою с тою, которая употребляется обыкновенно при толстом поверхностном слое.
Обработка болот под лен.
Места из-под осушенных болот и озер, обеспеченные от пагубного влияния засухи, равно как и от действия чрезмерной влажности, обрабатываются точно так же как обрабатывается и обыкновенное жнивье, конечно после испытания степени глубины слоя ила и верхней почвы, дабы знать должно ли при второй осенней пахоте производить глубокую или мелкую вспашку при помощи почвоуглубителя.
Совершенно таким же образом следует обрабатывать и почву из-под естественных лугов, залежей и проч., удостоверившись сначала в том, как велика растущая на них молодая поросль, каковы наконец свойства самой почвы, подпочвенного слоя и проч. Выяснив все подробности, распределяют работу и ведут эту последнюю точно таким же образом, как это делается при обработке под лен клеверных полей.
Если же земли и выгоны, которые предположено обработать под лен, вследствие небрежного ведения хозяйства, успели уже порядочно зарасти кустарником, — в таком случае эти кусты необходимо вырубить, а корни лучше выкорчевать и затем обработать почву по возможности рациональным образом посредством плуга, нежели оставляет их в почве и обрабатывать последнюю сохой.
Первый способ тем более рационален, что работа корчевания кустовых корней далеко не может идти в сравнение с работою корчевата древесных пней: она гораздо легче и может быть выполнена без всяких затруднений за определенную задельную плату с десятины. За подобный труд с охотой примется каждый крестьянину если только к этой работе будет приступлено после окончания посевов и пред самым покосом, когда иногда выпадают свободные от работ дни, или же наконец пред самою уборкою озимей, — словом в такое время, когда нет особенных работ. К этому следует еще прибавить, что вообще работа корчевания кустовых корней нисколько не вредит скоту, пасущемуся в это время на лугу, или на залежи.
Что же касается собственно того, что выгоднее: обрабатывать ли луг и залежь под лен плугом и другими улучшенными орудиями, или сохою, то ясно и без дальнейших объяснений, что хорошо обработанная почва (а в ней-то лен и нуждается, на ней только и можно ожидать успешного произрастания его), должна быть без всякого сомнения непременно предпочтена для него почве, обработанной сохою.
Обработка нови под лен.
На новях или местах из-под лесной растительности встречается обыкновенно множество древесных пней, и потому корчевание их представляет не совсем удобоисполнимую работу, как вследствие совершенного отсутствия в хозяйствах необходимых для этой цели и вполне удобных снарядов, так и вследствие большой дороговизны рабочих рук.
Плуг для обработки таких мест оказывается совершенно неудобоприменимым, и если надо уже обрабатывать их, то необходимо прибегнуть к помощи сохи, так как этим орудием, благодаря одной из составных его частей, а именно резцу, гораздо удобнее обрабатывать землю между корнями, нежели плугом. Но при этом следует иметь в виду то обстоятельство, что результаты посева лена на почве таким образом обработанной обыкновенно вполне соответствуют достоинству этой обработки.
Как бы почва ни была благоприятна для роста льна (что случается нередко, если почва находилась под лиственным лесом), все-таки на такой, слишком неудовлетворительно обработанной почве, получается лен до того посредственный, или, вернее сказать, скудный, что было бы лучше и даже выгоднее засеять эти места после предварительного их обжигания сначала рожью или гречихою, так как оба эти хлеба родятся на таких местах превосходно, о чем было уже сказано; притом как то, так и другое растения могут скорее, чем лен, вынести таким образом обработанную почву, а извлеченный при этом доход будет значительно превышать величину того дохода, который был бы получен при посеве лена на этом месте
Подготовка почвы под посев льна в Псковской губернии.
Подготовка земли под посев льна в Псковской губернии производится крестьянами, как на своих, так и на помещичьих полях, также как и под ячмень, т. е. весною поле два раза вспахивается, после каждой вспашки боронуется и укатывается, если это понадобится. В деревнях малолетние подростки разбивают земляные комья деревянными колотушками (они описаны в статье о полеводстве г. Псковской). Даже в тех хозяйствах, где все поля обрабатываются плугами, поля, отданные крестьянами, под лен, подготовляются к посеву сохою, а не плугом, ибо крестьяне еще не имеют собственных плугов, а плуги экономий в это время всегда в работе; тем не менее крестьяне, уже работавшие плугом, охотнее предпочитают поднимать плугом поле под лен, в особенности поле клеверное, для чего и выпрашивают его у помещика за разные отработки. Весною 1877 года в селе Зубово нам пришлось видеть, с какою охотою крестьянин поднимал, полученные от владельца села плугом, купленную им на лето под лен десятину, заставляя своего мальца притаптывать неплотно прилегшие земляные ленты. Некоторые хозяева, обрабатывающие свои поля плугом, очень довольны, что крестьянин купленную под лен десятину обрабатывает сохою, утешаясь тем, что "сохой глубоко не вспашешь, а чем мельче взореть землю под лен, тем меньше урожай лен ее истощает".
Единственное удобрение, вывозимое крестьянами некоторых местностей на глинистую почву под лен в яровом поле, — это кострика; ее вывозят для уменьшения плотности глиняной почвы, но это бывает довольно редко. Лен по пару лишь тогда пользуется очень малым удобрением с осени, если назначенный под рожь пар был вдоволь удобрен; если немного осталось позема, то его раструхивают кое-где по полоскам пара, назначенного на будущий год под лен; но это бывает очень редко: у крестьян едва хватает навоза, чтобы вдоволь удобрить и под рожь.
Возделываемые под лен нови предварительно очищаются, посредством плинтования, от всякого рода поросли, как то: орешника, ольхи и других молодых деревьев, которые после плинтовки складываются в кучи вышиною в два и более аршина; кучи распределяются возможно равномернее по выплинтованному месту и оставляются до следующей весны, когда при первой же возможности сжигаются и превращаются в золу. Полученную золу разбрасывают, но не с целью равномерного распределения этого удобрительного вещества, а только для того, чтобы удалить ее с тех мест, где образовались зольные кучи, дабы зола не переела семени, упавшего на это место. Таким-то образом бессознательно единственно в силу того, что гораздо легче сжечь хворост, чем убрать его иным путем с новей, последние удобряются золою, а они большею частью сильно нуждаются в последней, так как это места "черноземные" по преимуществу.
Так как такое удобрение золою производится случайно с целью уничтожить наваленный хворост, то и количество золы, каким удобряются эти места, тоже непостоянно, — оно зависит от количества и качества древесной флоры данной местности и часто бывает слишком малым для того, чтобы избавить владельца льна от плохого урожая волокна и семени, если только почва черная (Moorboden) или торфяная.
Очистив и удобрив новь, крестьянин приступает в первой вспашке с топором в руках, для перерубания оставшихся мелких корней, мешающих сохе свободно работать. Эта первая вспашка нови довольно затруднительна и требует опытности, — иначе придется провозиться лишний день, или два на одной десятине. За первою вспашкою следует боронование, затем вторая вспашка и боронование; приготовленная таким образом новь ждет посева лена. Как при обработке поля, так и при разработке нови под лен не соблюдают определенного промежутка между первою и второю вспашками, — приступают к паханию или боронованию не по мере спелости пашни, а когда это позволяют другие полевые работы, в которых крестьянин набирает со всех сторон, нередко даже не по силам, отчего все часто делается не во время. Впрочем, пашне всегда дают до посева отдохнуть с неделю, а иногда и долее, смотря по работам; но и это делается лишь в силу того, что к этому времени подоспевает сев ячменя.
Целины, залежи или пустыри поднимаются под лен не ранее, как через 4 года после того, как были заброшены, отчего они успели уж задернеть и потому чрезвычайно трудно поднимаются сохою; для облегчения работы впереди сохи пускают резец. Резец устроен на подобие сохи; но вместо лемехов и пр., он снабжен ножом, приделанным, как и ножи у плугов, в наклонном положении острием вперед; последнее режет дерн в глубину вершка на 2; приводится в действие резец, как и соха, одною лошадью. Подобным резцом дерн на залежах режется пластами или ремнями без переворачивания их; вслед же за резцом пускают соху, которая уже оборачивает разрезанный дерн корнями вверх.
В окрестностях сел, где уже введены плуги, крестьяне, как было сказано выше, для поднятия целины или залежи, берут плуг у соседа-помещика; при подъеме целины или залежи плугом употребление "резца" конечно излишне.
При подъеме целины или залежи одним из вышеуказанных способов дальнейшая обработка ее делается двояко: или целину приготовляют как полевую землю под лен, т. е. еще два раза боронуют и раз (между первым и вторым боронованиями) пашут; или же, подняв целину одним из вышеупомянутых способов, ее слегка проборонывывают и ждут времени посева; после посева семена заборонывывают; это называется "сеять по пласту". Большинство крестьян предпочитает на целине или залежах сеять по пласту, уверяя, что и лен родится лучше, да и полевых работ много меньше. При посеве по пласту залежь поднимается несравненно позже, чем при вторичной орбе с двойным боронованием до посева.
Б. УДОБРЕНИЕ ПОД ЛЕН.
Полезно ли льну удобрение.
Потребность данного растения в навозе и качество, которому должен удовлетворять этот навоз, узнаются обыкновенно по количеству неорганических веществ, содержащихся в золе самого растения. Об этих веществах было уже сказано выше, и потому я приступаю прямо к рассмотрению того, на сколько пригодна для льна то или другое удобрение, причем буду возвращаться к неорганическим веществам лишь при описании известных родов искусственных, вспомогательных удобрений, обративших уже на себя заслуженное внимание практики.
Из результатов, полученных на практике, оказывается, что навоз со скотных дворов не годится для непосредственного удобрения почвы под лен. При посеве лена после удобрения навозом, взятым со скотных дворов, лен дает чрезвычайно непрочное волокно и даже нередко совершенно погибает в сухое лето, а весною молодые его всходы сильно страдают от сорных трав. Причина этих явлений весьма проста: навоз из скотных дворов принадлежит именно к числу таких удобрительных средств, которые не скоро разлагаются и стало быть требуют довольно продолжительного времени, почти целого года, для передачи почве питательных веществ в виде окончательных продуктов разложения.
Таким образом, лен, нуждаясь в известных веществах и встречая местами чистую, неудобренную почву, местами же неразложившийся еще навоз, в сущности оказывается растущим как бы на мало унавоженном поле, а потому бывает неровен, с неровным волокном, что уже можно считать как бы неурожаем лена.
Лен, растущий на участке с суховатою почвою, конечно может достигнуть хорошего роста; но для этого он все-таки должен заимствовать питательные вещества из лежащего подле него навоза; тот же лен, которому приходится стоять на навозе, сильно тянется вверх, причем такой ускоренный рост оказывает чрезвычайно вредное влияние на крепость и нежность волокна. При слишком сильном росте на такой почве лен сверх того обладает склонностью полегать и в этом случае, если остается без всякой поддержки (которая конечно требует рабочих рук), подвергается сильному гниению, в особенности при наступлении сырой погоды. Наконец, произрастая на такой почве, лен очень часто бывает подвержен процессу перегорания; при несовершенно еще разложившемся, т. е. свежем навозе, это почти неизбежно. Вследствие такого перегорания очень многиe экземпляры молодого льна совершенно погибают, а другиe пропадают при первой случившейся засухе. К этому необходимо еще прибавить, что льну, растущему на непосредственно для него удобренной почве, могут также угрожать сорные травы, чего никогда не случается, если он высевается вторым или третьим культурным растением на почве, находящейся еще в силе и искусственно удобренной или политой жижею.
Навозная жижа.
К наилучшим удобрениям для получения как хорошего волокна, так и посевных семян, принадлежит навозная жижа, (с примесью туков, которые в настоящем случае не играют самостоятельной роли, а примешиваются в виде дополнения, и то, если имеются под рукою, так что главным матepиaлoм остается навозная жижа); она может иметь большое значение в деле удобрения, в особенности если с нею обращаются рационально.
Несмотря на важное значение жижи она у нас совершенно пропадает; наши хозяйства до сих пор еще не заботятся о том, чтобы скапливать ее для вывозки на поля. Закладкою компостных куч у нас также не занимаются; что же касается различных искусственных вспомогательных удобрений, не исключая и минеральных, то мы имеем о них весьма ограниченные сведения, и потому у нас они очень мало распространены. Применение их в наших хозяйствах началось только в самое последнее время.
Чистую навозную жижу вывозят на льняное поле до трех раз, и притом каждый раз не больше того количества, которое может непосредственно всосаться почвою без задержки ее на поверхности последней. Однако количество жижи, которою поливается поле, должно быть все-таки регулируемо и иметь известный предел; оно не должно превышать 25 сороковых бочек, или 1,000 вед. на десятину. Это количество для более равномерной разливки часто разбавляют чистою водою; но такое разжижение делается только в таком случай, когда в хозяйстве нет ни распределительной бочки, ни такой же телеги; если же они имеются, то разбавление водою представляет совершенно излишнюю операцию, так как она увеличивает число бочек, которое приходится вывезти на поле.
Наиболее пригодный и целесообразный способ удобрения льна навозного жижею, дающий наилучшие результаты, заключается в прибавке к чистой жиже (1,000 вед. на дес.) 240 вед. мелкой древесной золы. Этою жидкостью, хорошо перемешанною, поливают поле в осеннее время тотчас же после последней осенней вспашки, а потом такую же порцию выливают весною тотчас же после весенней вспашки, или перед боронованием (предпоследним) до посева, — словом вторая поливка жижею должна быть произведена непосредственно после обработки почвы за две с половиною недели перед посевом. К этому необходимо прибавить, что в данном случае не имеет значения то обстоятельство, как обработана почва: плугом на небольшую глубину, культиватором (запашником) на тяжелых почвах, или же посредством боронования — на легких почвах.
Удобрение полей навозною жижею с примесью золы в два приема, в пропорции на 2.000 вед. жижи 480 вед. золы, можно считать совершенно достаточный. По прошествии некоторого времени после посева можно полить поле навозною жижею еще два раза, каждый раз по 500 вед. жижи на такое количество воды, но только без примеси золы. Таким образом, для того, чтобы вполне удобрить навозною жижею десятину, следует употребить до 3,000 вед. чистой жижи и 480 вед. древесной золы, если только можно достать ее по близости; в крайнем же случае можно обойтись и без золы, хотя рациональнее прибавлять ее к жиже.
Последние две поливки должны быть произведены после заборонования семян и перед их всходом, и притом они должны быть выполнены по возможности поздно вечером, после теплых и сухих весенних дней, ибо тогда действие их на молодые всходы, находящееся еще под землею, несравненно благотворнее. Эти поливки полезны еще и в том отношении, что препятствуют развитию земляной блохи, нелюбящей сырости вообще, а тем более той, которая бывает после означенных поливок.
Такая поливка льняного поля навозной жижей в сущности обходится очень дешево, если только имеется достаточное количество этого удобрительного материала. Сверх того она есть самое лучшее средство для получения большого количества хорошего и волокнистого льна. Наконец не следует упускать также из виду и то обстоятельство, что почва, остающаяся после снятия льна с поля, удобренного навозною жижею, бывает истощена никак не более того, как если бы она была удобрена под лен каким-нибудь другим, лучшим удобрительным средством.
Хлебный навоз.
Чтобы хотя отчасти заменить навозом благотворное влияние на лен удобрения жижею, необходимо вывозите его в поле вскоре после последней осенней вспашки — словом тогда, когда оно только что приведено в то состояние, в котором должно будет зимовать, т. е. следует класть навоз на поле, находящееся в пластах. Количество вывозимого навоза зависит от подпочвы: если она тяжела и трудно проницаема, то следует класть до 300 пуд., если же она легка и проницаема — 500 пудов на десятину. Разбрасывание вывезенного навоза по полю имеет большое влияние на равномерное всасывание его почвою и затем на равномерное усвоение содержащихся в нем питательных веществ корнями растения; вот почему следует возможно равномернее разбрасывать навоз по всему полю и притом более или менее тонким слоем.
Вывезенный таким образом на поле навоз оставляют зимовать незапаханным и незаборонованным. Весною он также остается на поле под влиянием дождя, росы и других атмосферических деятелей — до тех пор, пока почва не обсохнет на столько, что можно приступить к дальнейшей обработке (боронованию). Пред самым боронованием нужно сгрести граблями весь навоз с поля, и в особенности из борозд. Эту операцию нельзя выполнять помощью бороны; последняя препятствует тщательному выполнению работы и в особенности очищению борозд от залегшего в них навоза (на это необходимо обращать особенное внимание), хотя работа бороною идет несравненно быстрее. В весеннюю пору выполнение этой операции обходится гораздо дешевле, нежели осенью. Огребание навоза с поля производится обыкновенно женщинами, а известно, что в это время года женский труд недорог.
Собранный таким образом навоз вывозится обыкновенно на тощие поля, предназначенные под горох, картофель, бобы и другие корнеплодные растения, требующие неполного удобрения; для такой цели навоз с льняного поля может быть вполне пригоден. После очищения льняного поля от навоза последнее боронуется и затем подвергается дальнейшей обработке.
Человеческие экскременты.
Человеческие экскременты (золото) — также хорошее удобрение по лен, как это показала практика. Это удобрение употребляется на полях в виде компоста, перемешанного с гипсом. Вывозят его в осеннюю пору, пред самым поднятием поля, причем его разбрасывают совершенно равномерно и затем запахивают, подобно навозу, при поднятии поля или при первой его вспашке в осеннюю пору.
Птичий помет.
Птичий помет оказался также весьма действительным удобрением под лен. Его запахивают, подобно золоту, в осеннее время.
Минеральное удобрение.
Из существующих минеральных удобрений, некоторые удобрения также оказались весьма полезными. К ним можно отнести, например, сернокислое кали, которое может быть употребляемо или самостоятельно, или в смеси с суперфосфатом. В большинстве случаев это удобрение смешивают вместе с суперфосфатом, причем на 1 дес. берется 6 пуд. суперфосфата и 24 пуда сернокислого кали. Этот удобрительный материал точно также употребляется осенью. Он удерживает в почве влагу и сверх того значительно содействует разложению содержащихся в почве растительных веществ.
Превосходное действие на лен оказывает также поваренная соль: под влиянием этого удобрения получается довольно хороший урожай льна, который дает весьма тонкое и крепкое волокно, довольно легко отделяющееся от древесины во время механической его обработки. Это удобрение употребляется обыкновенно в количестве до 20 пуд. на десятину.
Зола.
Торфяная зола, равно как зола и остатки с мыловаренных заводов также могут быть отнесены к хорошим удобривающим средствам для льна, в особенности же последние, употребляемые в Бельгии в довольно больших массах весною, задолго до посева льна.
Древесная зола также может быть не бесполезна как удобрительный материал, если посыпать ею поле, только что засеянное льном: польза такого удобрения увеличивается в особенности тогда, когда эта операция соединяется с поливкою распущенной жижей только что засеянного льняного поля, о чем будет сказано ниже несколько подробнее.
Костяная мука.
Костяная мука также составляет весьма ценное удобрение под лен и употребляется обыкновенно точно так же, как и под всякое другое культурное растение и в точно таком же количестве. Что касается времени употребления, то этот удобрительный материал должен быть запахиваем в осеннюю пору при поднятии поля.
Известь.
Известь также приносит значительную пользу во время произрастания льна. Она употребляется обыкновенно в количестве 5 пуд. на дес. и рассыпается по полю в раннюю пору, — весною тотчас же после того, как поле успело оттаять и высохнуть, т. е. непосредственно перед первым весенним боронованием. Употребление извести в большем количестве против приведенного обыкновенно оказывает на лен весьма вредное влияние; именно — льняной стебель становится чрезвычайно хрупким, в особенности если почва посыпалась ею перед самым посевом.
Известь, рассыпанная по полю в большом количестве, обыкновенно попадает в сок стебля, тогда как будучи употреблена заблаговременно до посева льна, и притом в умеренном количестве она, соприкасаясь с корнями и корневыми мочками, только как бы раздражает органы растения, в особенности те из них, которые способствуют усвоению этим растением необходимых для него питательных веществ из воздуха.
Выше мы видели, что льняные волокна состоят главнейшим образом из веществ, заимствуемых растением из воздуха; между тем волокно есть главная часть растительного стебля, а потому и не удивительно, если для успешного произрастания льна, последний должен заимствовать из составных частей воздуха довольно значительную массу пищевых веществ. Принимая во внимание это обстоятельство, а также тот факт, что главнейшиe органы льняного растения, предназначенные для усвоения из воздуха питательных веществ, т. е. листья, чрезвычайно ограничены в числе и в своих размерах, нельзя не согласиться с тем, что для успешного развитая волокна в льняном растении вместе с усилением деятельности стебля весьма важно также и усиление деятельности листьев, что вышеуказанным нами способом и достигается вполне посредством усиления деятельности корней.
В. ПОСЕВ ЛЬНА И ЗАДЕЛКА СЕМЯН.
Выбор льняного семени для посева, его качество и уход за ним.
Прежде чем приступить к посеву льна, необходимо предварительно запастись льняными семенами и быть вполне уверенным в их доброкачественности и годности к посеву. В виду этого каждый хозяин должен подвергнуть семена, предназначенные для посева, предварительному испытанию, в особенности в том случае, когда посевное семя покупное.
Прежде чем приступить к испытанию посевных семян хозяин должен знать, какими наружными признаками характеризуется вполне доброкачественное семя, каким образом следует подвергать его испытанию; наконец он должен быть знаком с теми местами производства, откуда можно получать хорошие посевные семена.
Хорошо всхожее льняное семя обыкновенно имеет светло-коричневый цвет. Льняные семена — не круглые, а напротив продолговатые и плоские; будучи опущены в сосуд с водою, они должны непременно падать на дно его. Если раскусить хорошее посевное зерно льна, то вкус его должен быть сходен со вкусом свежего ореха и при этом слегка отдавать запахом свежего прованского масла. Кроме того, хорошее льняное зерно, положенное на раскаленное железо, обыкновенно подпрыгивает с треском; если же бросить его в огонь, то оно сгорает с маленьким треском, образуя небольшое пламя. Если совершенно сухую, свободную от пота руку опустить в сосуд, наполненный льняными семенами, то при свежести и всхожести последних, довольно значительная масса должна прилипнуть к руке. Наконец если взять на ладонь некоторое количество семян и затем сжать их в горсти, то в случае добротности они должны непременно проскользать между пальцами с большею легкостью и без всякой задержки, благодаря чрезвычайно гладкой и ровной поверхности зерна.
Плохое льняное семя всегда много темнее цветом; оно бывает обыкновенно или слишком тоще, или же слишком жирно для посева. Если опустить его в сосуд с водою, то оно часто плавает на поверхности воды. При раскусывании такое зерно обнаруживаете затхлые вкус и запах. Худое, залежавшееся зерно, сохранявшееся в сыром месте, будучи опущено на раскаленное железо или на сковороду, не подпрыгивает с треском; брошенное же в огонь оно только обугливается, вовсе не давая пламени. Если опустить руку в сосуд, наполненный дурными льняными семенами, то последние или вовсе не будут приставать к руке, а если и пристанут к ней, то обыкновенно в очень небольшом количестве. Кроме того, такое семя, сжатое в ладони, вовсе не проскальзывает между пальцами, а слипается в маленькие комочки, задерживаясь таким образом в ладони. Наконец заметим еще то, что в залежавшемся семени весьма часто появляется особого рода слизь, изменяющая значительно их доброкачественность.