|
Сидят два свояка в гостях, едят тещину кашу.
- Каша-то с маслом лучше, — говорит один.
- Неправда, без масла намного хуже, - возражает другой.
- Нет, с маслом лучше.
-Да ты что? Хуже она без масла, любого спроси.
Писатель Василий Белов о народном слове своих земляков говорит так: "...слово приравнивалось нашими предками к самой жизни. Слово порождало и объясняло жизнь. Оно было для крестьянина хранителем памяти и залогом бесконечности будущего. Вместе с этим (и может быть, как раз поэтому) оно утешало, помогало, двигало на подвиг, заступалось, лечило, вдохновляло... Умение хорошо, то есть образно, умно и тактично, говорить в какой-то степени было мерилом даже социально-общественного положения, причиной уважения и почтительности" (Лад. Очерки о народной эстетике. М., 1989). По его мнению, культ слова сохраняется в вологодской деревне до сих пор.
Может быть, этим вниманием вологодского мужика к такому "невещественному" предмету, как слово, объясняется тот факт, что первым известным в России стал "Словарь областных слов, употребляемых в городе Устюге Великом" (1757 г., 301 слово), опубликованный П.К. Симони (Живая старина. 1898. Вып. 3).
До появления первого сводного диалектного словаря "Опыта областного великорусского словаря" (1852, 1858 гг.) вологодскими ценителями образного слова было составлено более двадцати списков диалектных слов. К концу же XIX века были накоплены горы записей лингвистического, фольклорного и этнографического материала -энциклопедия сведений о быте, культуре и мировоззрении вологодского крестьянина. Проблему обобщения, проверки и систематизации словарных материалов выполнил служащий Кадниковского земства Прокопий Александрович Дилакторский.
П.А. Дилакторский (15.10.1868, г. Кадников Вологодской губ. 10.12.1910, С.-Петербург) закончил составление своего словаря в 1903 году. Его полное название - "Словарь областного вологодского наречия в его бытовом и этнографическом применении. Собрал на месте и составил Прокопий Дилакторский" - точно указывает на те образцы, которым он стремился следовать: А.О. Подвысоцкий. Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении (СПб., 1885), Г.И. Куликовский. Словарь областного олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении (СПб., 1898).
Словарь П.А. Дилакторского до сих пор не издан, его рукопись хранится в словарной картотеке Института лингвистических исследований РАН (Санкт-Петербург. Шифр № 35; далее в тексте ссылки на рукопись - Дил.; иллюстрации приводим в орфографии автора, заменяя лишь отдельные литеры на современные, сохраняем ударение и фонетико-морфологические особенности).
Словарь П.А. Дилакторского является первым самым крупным опытом систематического описания лексики говоров Вологодской губернии XIX века.
Интерес к народному слову проявился уже в самых ранних работах П.А. Дилакторского, посвященных особенностям крестьянского быта и культуры Кадниковского уезда Вологодской губернии: свадебному обряду, пастушьим заговорам, народным суевериям, традиционным промыслам и занятиям.
Прокопий Александрович Дилакторский как краевед развивался под влиянием Н.А. Иваницкого, известного прежде всего своими этнографическими работами. Изучение местных говоров Дилакторский вел под наблюдением А.А. Шахматова, который помогал ему советами, присылал книги и картотечные материалы из Академии наук, принял участие в устройстве Дилакторского после переезда последнего в Санкт-Петербург.
История того, как проходила работа над словарем, раскрывается по письмам начинающего филолога академику А.А. Шахматову (Вологда: краеведческий альманах. Вып. 2. - Вологда, 1997). В своем первом письме от 7.03.1899 года Прокопий Александрович отмечал: "Словаря народных говоров Вологодской губернии нет, между тем соседние губернии Архангельская и Олонецкая имеют. Мне и хотелось пополнить пробел". Прежде всего Шахматов помог ему составить обращение к учителям и священникам о сборе и присылке ему данных о местных языковых особенностях. Исследователем были обработаны собственные записи по Кадниковскому уезду, затем сделаны выборки из публикаций вологодского фольклора, из словаря В.И. Даля. Были выписаны слова из изданий словарных и этнографических материалов в газете "Вологодские губернские ведомости" и в журнале "Живая старина".
Первая тетрадь обработанных материалов (36 стр.) была отправлена в Академию наук в 1900 году. В 1901-1902 годах интенсивная работа продолжалась: "все дни вожусь со словарем". 2 декабря 1902 года П.А. Дилакторский отправляет материалы на буквы И-Н.В феврале 1903 года был закончен фрагмент на буквы О - Р, а 13 марта автор сообщал А.А. Шахматову: "По расчетам кончу всю работу в первой половине апреля". Составитель предполагал, что в словарь войдет более 20000 слов. В целом получились четыре большие тетради следующего объема: 138 страниц (А-3); 98 (Я-Я); 111 (О-Р); 103 (C-Я). Кроме того, имеется лист с оглавлением, вступление на двух страницах, список источников - на четырех, список сокращений - на одной. За свою работу благодаря хлопотам Шахматова составитель получил скромное вознаграждение, а опубликовать словарь не удалось, и он надолго остался лежать в архиве Академии наук.
Приведем впервые публикуемые вступительные замечания П.А. Дилакторского к своему словарю, где объясняются принципы сбора материала и правила указания источников.
"Я несколько лет записывал в Вологодской губернии слова, выражения, а также песни, причеты, сказки и т.п. народное творчество. Моих записей было, конечно, далеко не достаточно, чтобы взяться за составление словаря народного говора всей губернии, и поэтому я просил сообщать мне народные слова Вологодской губернии и примеры употребления слов.
Вот список лиц, откликнувшихся на мою просьбу присылать материалов [следует список из 25 фамилий. - Г.С.], которым и приношу мою благодарность.
Слова, которые записаны мною или которые слыхал, при составлении словаря я оставлял без ссылок на лиц, их записывавших; слова же, которые я не слыхал и потому за правильность их записи и объяснений не могу ручаться - везде отмечал кто сообщил слово или из какого сочинения оно взято, и, наконец, слова, где привожу примеры употребления, я счел за лишнее сообщать, кем они были записаны, так как приведением примеров ясно доказывается, что действительно они употребляются. Не мои примеры отмечены указанием источника или автора.
В печатных материалах, к сожалению, часто не указаны уезды, где записаны слова, и поэтому я такие слова принужден оставлять без ссылок на уезд, где они употребляются.
В заключение считаю своим приятным долгом выразить мою искреннюю благодарность Отделению русского языка и словесности императорской Академии наук за советы, указания и помощь, а также В.Я. Масленникову и Н.А. Артемьеву, благодаря которым я имел возможность получать в Вологде рукописи из Академии наук через Вологодское Александровское реальное училище".
Остановимся на списке источников, ориентируясь на рукопись Дилакторского. Источники можно разделить на пять групп: 1) рукописи, хранящиеся в императорской Академии наук - семь сборников местных слов, составленных жителями Вологодской губернии или иными лицами; 2) ответы семнадцати корреспондентов по "Программе для собирания особенностей народных говоров. 1. Программа для собирания особенностей северно-великорусского наречия" (изд. ОРЯС имп. АН СПб., 1896); 3) опубликованные работы лингвистического этнографического и фольклорного содержания более двадцати наименований; 4) "Словарь народных слов и выражений, собранных в Вологодском и Грязовецком уездах" П.А. Обнорского (рукопись, принадлежавшая Шахматову), карточки академика Шахматова, "которые отмечены фамилиями: Буслаев, В. Попов, Срезневский; 5) собственные записи автора и письменные свидетельства его корреспондентов.
Список источников позволяет говорить об охвате всей территории Вологодской губернии конца XIX века (всего десять уездов: Вельский, Вологодский, Великоустюжский, Грязовецкий, Кадниковский, Никольский, Сольвычегодский, Тотемский, Устьсысолъский, Яренский - в этих границах губерния существовала с декабря 1796 года до марта 1918). Учтенный Дилакторским материал неодинаков по качеству, но безусловно положительным является использование ответов на программу ОРЯС. Учтены разнообразные речевые ситуации обыденного разговора и фольклорные тексты.
Главный объект словаря П.А. Дилакторского - "областные" или диалектные слова, употребляющиеся на всей территории Вологодской губернии ("повсеместно, т.е. во всех уездах Вологодской губернии") или в отдельных ее уездах.
Диалектные слова по своему значению чрезвычайно разнообразны: бытовая лексика (названия построек, утвари, посуды, пищи, одежды, домашних животных, транспортных средств, сельскохозяйственных орудий), географическая лексика, названия зверей, птиц, растений и грибов, лексика различных промыслов и ремесел (прядения, ткачества, сапожного, лесного, рыбацкого и т.д.), наименования лиц по родству, по различным качествам, названия болезней, игр, лексика обрядов и верований. Как и в словарях современников (Подвысоцкого, Куликовского, Васнецова, Добровольского), у Дилакторского сделан упор на показ бытового, этнографического и художественного использования слова.
Приведем выборочно несколько примеров:
"Вареги, варяги (Вол., Гр., Ник., Тот., Кадн.). Чулки или рукавицы, связанные из толстой квашеной овечьей шерсти. Вареги (рукавицы) одне не носятся, а вкладываются в кожаны (Дил. 1. Л. 36 об.);
Ватрушка (Тот., Вел., Кадн., Вол.). Рогулька, пирог, налитый сверху чем-нибудь. Напеки-ко мне ватрушек на дорогу (Дил. 1. Л. 37 об.);
Вахлаки (Тот.). Морошка (ягода). Rubus Chamaemo rus (Шадрин. Дил. 1. Л. 37 об.);
Вахлак (Вол., Тот.). Опухоль, волдырь, вал (Иваницкий - рук. Даль) (Дил. 1. Л. 37 об.);
Вахлыш (Вол., Тот.). То же, что вахлак, вал. У него на руке какой вахлыш вскочил (Дил. 1. Л. 37 об.);
Вежай (Устье., Яр.). Божат. Крестный отец (Дил. 1. Л. 38 об.); Вербник (Вол.). Рыболовная снасть, похожая на невод. Ячеи больше, чем у невода, без поплавков, и оканчивается кошелем. Прикрепляют вербник к двум лодкам и плывут по течению воды. Попадает только крупная рыба: язи, лещи, сиги и т.п. (Костылев, Иваницкий - рук.) (Дил. 1.Л. 39);
Верхозём (Сольв., Ник., Тот., В.-Уст.). Верхний слой земли, преимущественно на пашне. Вишь, какой у нас верхозем-то хороший (Дил. 1. Л. 41);
Верша, Верша (Вол., Гряз., Кадн., Вел.). Рыбный самолов: конусовидный сплетенный из ивовых или березовых виц, прутьев и ставится в воротах заездка. Отличается от ванды или ванны тем, что верша состоит как бы из двух ванд: одной большой и другой меньшой, но в которой есть небольшой проход, и эта вторая прикрепляется внутри первой большой. Рыба, пройдя в проход маленькой ванды, не может выйти обратно [приведен рисунок. - Г.С.]. Верши делаются и из нитяных сетей, натянутых на деревян(ные) кольца. В верши ныне плохо ловится, почитай, совсем ничего не попадает" (Дил. 1. Л. 41).
Широко представлена лексика народных обрядов и верований: богоданная матушка, большой барин, вывод, подружье. Поезжана, грибок — из свадебного обряда. Большое место отводится названиям народных игр (вотакалка, гнилая, горюн, грудки, груня, столбушка); описаны условия игры, роли игроков, время и место их проведения, например: «Пшону сеять (Сольв.). Игра на посиденках. Девки становятся в линию, парни также в линию напротив девок. Те и другие поют поочередно. Когда девки пропоют свой стих, то берутся за руки и наступают на парней. Которые тогда подаются назад; когда парни запоют, то они наступают на девок, и те отступают. Начинают петь девки. После каждого стиха припев: "Ой рядила ладу", последнее слово стиха. Поют: "Коней выпустим. - Коней взымаем. - Коней выкупим. - На выкуй не дадим. - Мы дадим сто рублей. - Нам сто не надобе. - Мы дадим тысячу. - Нам тысячу не надобе. — Что же вам надобе? – Нам надобе девица. - Вам которая девица? - Нам надо крайняя. - У нас крайняя в золоте. - Нам надо в жемчуге. - У нас нет такой. - Давайте ворота найдем". Девки, не разъединяя рук, подымают их вверху, образуя ворота, в которые и проходят парни. Они направляются к избранной девушке и поют: "Наша играла да выиграла, ваша играла да проиграла". После этого поют девки: "Благо бесова урода со двора сволокли. Не ткаха была, не шелковица. Испечет - сожгет, сварит - прольёт, принесёт на стол - не поклонится. Не по воду хожайка, не щей варея, не хлеба печея. Не поклониться - отворотиться". После этого поют парни...» (Дил. 3. Л. 97). Как видим из приведенного описания, даже в игре формируется идеал домовитой, прилежной хозяйки в противовес нерасторопной неумехе.
Принадлежность слова к диалектному словарному составу определяется путем сопоставления данных местных говоров со словарями, где зафиксировано общерусское лексическое богатство. Для П.А. Дилакторского таковыми были "Толковый словарь живого великорусского языка" В.И. Даля (СПб., 1882. Т. I-IV) и вышедшие к тому времени выпуски "Словаря русского языка Составленного Вторым отделением имп. Академии наук" (1891-1916), первые восемь выпусков (тетрадей) которого редактировал Я.К. Грот, а с 1897 года - А.А. Шахматов. При отборе слов учтены разные типы лексических диалектных отличий: диалектизмы словарные - их большинство, диалектизмы семантические, диалектные фразеологизмы. Включено в словарь небольшое количество собственных имен (Вань), приводятся местные варианты некоторых географических названий: "Вельско, Вельское (Вел.). Вельск, уездный город. Не воротится мой миленький/Из Вельского домой... (песня)" (Дил. 1. Л. 38 об.).
Общий объем лексики в словаре Дилакторского составляет, на наш взгляд, около десяти тысяч слов (ср.: у Подвысоцкого их около пяти тысяч). Это достаточно много и в сравнении с современным "Словарем вологодских говоров", где на букву А 28 слов, а у Дилакторского - 74 и т.д.
Порядок расположения слов в словаре последовательно алфавитный в отличие от словаря А.О. Подвысоцкого, который совмещал алфавитный и гнездовой принципы. Все производные слова, образованные от одного корня, но относящиеся к различным частям речи, сопровождаются самостоятельными словарными статьями и помещаются на своем алфавитном месте. Формы совершенного и несовершенного вида глагола отдельно не выделяются, в заголовке ставится более употребительная форма вида. Фиксируются раздельно глаголы одного вида, образованные посредством разных суффиксов: валандаться, валан-дериться, валяндать "медлить, волочить, мешкать" (Дил. 1. Лл. 35, 36). И в других случаях, как правило, однокоренные слова с различными словообразовательными показателями составляют самостоятельные словарные статьи, но при каждом из них даются ссылки на другие соответствующие слова. Прилагательные превосходной степени, причастия и деепричастия самостоятельными статьями не сопровождаются, иногда выделяется сравнительная степень.
Слово в заголовке статьи дается в орфографической форме, последовательно указывается ударение. Однако фиксируются в качестве отдельной словарной статьи и фонетические варианты слов как лексикализованные, так и произносительные: валтожиться, волто-житься "часто с кем беседовать, болтать, часто бывать вместе с кем, ухаживать за кем, уговаривать" (Дил. 1. Л. 35 об., 37). В случае, когда имеется несколько таких вариантов, в словарных статьях приводятся соответствующие ссылочные указания: "Вареток. То же, что вараток, вароток" (Дил. 1. Л. 36 об.). Иногда варианты включаются в одну статью: "Валек, Валёг (Кадн., Вел., Устье, В.-Уст.). Лентяй, лежебок, обманщик, мошенник, плут" (Дил. 1. Л. 35).
Словарная статья обычно имеет следующее построение: 1) заголовок - толкуемое слово; 2) географические сведения (отмечается география слова или значения); 3) грамматическая характеристика слова (часть речи, род, наклонение и т.д.) - редко; 4) пометы; 5) толкование значения (или значений) слова (фиксируются географически документированные значения многозначного слова); 6) примеры употребления слова; 7) указание на источник; 8) этимологические справки о заимствованных словах.
Устойчивые и терминологические сочетания, а также идиомы оформляются самостоятельными словарными статьями: "Валкижечь. Рубить, валить лес и сжигать его для расчистки под пашню (Даль)" (Дил. I. Л. 35 об.); "В густую ехать (Кадн.). Сильно задеть кого или нешуточному делу завязаться. С тобой нельзя и говорить-то: ты как раз в густую и поедешь... Мы думали, что у них тем и кончилось, что побранились. АН нет! У них дело-то поехало в густую: Ефим-то, говорят, пошел в Кадников просьбу в суд подавать (свящ. Попов)" (Дил. 1. Л. 55 об.); армяк скроить "отказать жениху или невесте в сватании"; в горячем часу "сгоряча"; губу натянуть "рассердиться"; гусиная дорога "Млечный путь".
Грамматическая характеристика слов, как уже отмечено, дается очень неравномерно, иногда она отсутствует. Составителя больше привлекало отражение местных словообразовательных особенностей.
В словаре применяются следующие виды помет: 1) грамматические (часть речи, грамматические значения и формы); 2) пометы и замечания о сфере употребления слова, о месте, занимаемом словом в диалектном лексиконе.
Определение значения слова - основная часть статьи в словаре Дилакторского. Значения диалектных слов, совпадающие со значениями соответствующих слов литературного языка, определяются посредством этих литературных слов (одним словом или группой синонимов): "Ваган (Вол.). Лентяй, домосед" (Дил. 1. Л. 35). Часть слов истолкована с помощью филологических толкований: "Вадега (В.-Уст., Ник., Сол.). Глубокое место в реке, плесо, яма" (Дил. 1. Л. 35); "Веретье (Кадн.). Рваная старая одежда, простыня, рогожа, холстина, которой покрывают товар в дороге (Иваницкий). 11 (Сол., Яр., Устье.). Сухое возвышенное место. По веретьям растет больше ягод (Куклин). См. веретея, веретья" (Дил. 1. Л. 38).
Применяются и энциклопедические толкования, в частности, для объяснения этнографизмов и терминов: "Ванда (Кадн., Вол., Ник., В.-Уст.). Рыболовная снасть, связанный из ниток или из ивовых виц мешок, имеющий конусообразную форму, ставится на дно реки на быстрых местах в заездках, отверстием против течения (см. ванна, верша)" (Дил. 1. Л. 35 об.); "Вершёные дома (Кадн., Вол., Ник., В.-Уст.). Дома, имеющие крышу на два ската с князьком посередине [рисунок. - Г.С.] и дома невершеные - это те, у которых крыша на один скат [рисунок. - Г.С.]. Невершенными строятся холодные постройки, строятся и избы, но крайне редко. Там хоромы-то невершеные (Свад. Прич.)" (Дил. 1. Л. 41).
В одной статье иногда сводится значение слова, характерное для различных говоров: "Вадья. Вадья (Яр., Устье, Ник., Тот.). Небольшое озерко, окошко среди болота, трясина [зырянское вад]. Иди осторожнее, в вадью не попади. 11. (Сол.). Кадка, кадушка под скоромное масло (Баженов)" (Дил. 1. Л. 35).
В словаре устанавливается, где записано слово (его значение), кем или в каком источнике оно засвидетельствовано. Отсутствие сведений об источнике означает, что слово зафиксировал сам П.А. Дилакторский.
Справочный отдел не имеет в словарной статье постоянного места и используется редко. Сюда относятся этимологические справки о заимствованных словах, стилистические оценки или указания на сферу использования: бранное слово; говорят преимущественно о ком-либо, о чем-либо. Например: "Воздушистый (Кадн). Грудастый, с сильно развитыми дыхательными органами, не задыхающийся на бегу (говорят преимущественно про лошадей). (Иваницкий-рук.)" (Дил. 1. Л. 43 об.)"; "Взмывать (о воде). (Вол., Тот., Кадн., В.-Уст.). Подниматься выше уровня, прибывать. Поди скоро и Шарегу взмывать начнет!" (Дил. 1. Л.44).
Приведем одну любопытную словарную статью - справку о прозвищах жителей города Вологды: «Вологжане. Жители города Вологды и ее уезда. Существуют следующие прозвища вологжанам: "телятники, теленка с подковой съели" (будто вологжане при встрече царя Иоанна IV поднесли на большом блюде зажаренного теленка с серебряными подковами. Царю не понравился подарок, и он велел вологжанам тут же съесть. По другим преданиям царь Иоанн IV велел наказать тех вологжан, которые по случаю дороговизны мяса ели телятину); "толоконники, толокном Волгу замесили" (см.: Сахаров. Сказания русского народа. СПб., 1885, часть 1, стран. 2/7), "заспихи, царя проспали" (будто бы когда Александр II приехал в Вологду, то не только нигде не было народу, но даже и собор оказался запертым. Из статьи В. Невского (Истор. вести. Т. 53. 1889. № 8) как очевидца встречи узнаем, что это сказка; "На словах как на масле, а на деле как в Вологде", т.е. вологжане много обещают, да мало делают. Река Вологда крайне тихая: если бросите щепку, то ее понесет по ветру, хотя б даже и против течения; "лягушечники" - город на низком, болотистом месте. Масса лягушек, и лягушечьи концерты можно летом слышать почти всюду» (Дил. 1. Л. 49).
"Словарь областного вологодского наречия в его бытовом и этнографическом применении" - не простая историческая реликвия, он до сих пор имеет свою самостоятельную научную и практическую ценность. Для составителей современного "Словаря вологодских говоров" его подробные этнографические толкования позволяют более точно определять значения диалектного слова. Он помогает прогнозировать поиск местных слов при современном изучении говоров, а в случае отсутствия в говорах слова, зафиксированного когда-то Ди-лакторским, делать выводы о динамике лексического состава севернорусских говоров в XX веке.
В заключение отметим, что с точки зрения современной диалектной лексикографии в словаре Дилакторского не всегда различается диалектное и общенародное, преувеличивается самостоятельность фонетических вариантов одного слова, омонимичные слова квалифицируются как одно многозначное слово, нет системы в описании значений слов, отсутствуют их грамматические характеристики. Всё это объясняется уровнем лексикографии эпохи и непрофессионализмом составителя.
"Словарь областного вологодского наречия в его бытовом и этнографическом применении" П.А. Дилакторского - первый большой словарь, включающий диалектную лексику Вологодской губернии второй половины XIX века. Составленный одним автором по определенной схеме, скорректированной по советам А.А. Шахматова, словарь отличается богатством лексических данных. Существенную основу словаря составили записи живой речи, этнографические сведения и фольклорные материалы. Вместе с тем словарь является, хотя и в меньшей мере, источником для изучения фонетических и морфологических особенностей говоров, а также содержит разнообразные сведения по этнографии губернии.
|
