|
У жителей вологодского города Сокол, которые последние десятилетия чувствовали себя обреченными, теперь появилась надежда
Кстати
Мэр, он же топ-менеджер
Сергей Сорокин не вписывается в привычный образ чиновника – главы захудалого райцентра (да и много ли найдется в России глав райцентров, которые летают в Москву, чтобы добыть денег на развитие своего города?). В его кабинете в скромном здании городской администрации только мебель, большой плазменный экран и письменные принадлежности на столе. Любому посетителю сразу видно – хозяин кабинета приходит в него работать, и не более. Никаких семейных портретов, изделий из малахита и прочих красивостей, которые так любы российскому чиновнику.
– У меня по понедельникам совещания длятся не больше 3 минут. Никто даже не рассаживается, – рассказывает Сергей Сорогин. – Я делаю объезд, снимаю все на камеру, потом вставляю флешку вот в этот экран, и всем без разговоров понятно, что надо делать.
«У каждой аварии есть имя, фамилия и отчество» – таков принцип руководства у Сергея Сорогина.
Сокол в цифрах
• Численность населения 40 566 человек
• Каждый год население Сокола сокращается на 700-1000 человек
• Каждый год от рака и лейкозов умирают 300-500 человек
• Трудоспособное население – 61,7 процента
• Дети до 14 лет –16,2 процента
• Пенсионеры – 22,1 процента
• Смертность в городе превышает рождаемость в полтора раза, на столько же – средние показатели по России
• Численность работающих –14 тысяч человек
За последние пять лет из градообразующих предприятий были уволены около 3 тысяч человек
• Средняя зарплата: 11 521 рубль
Население с доходами ниже прожиточного минимума – 28 процентов
• Общая площадь жилищного фонда 396 тысяч кв. метров Ветхое жилье 114,4 тысячи кв. метров
•Износ коммунальной инфраструктуры 75 процентов Доля населения, живущего в домах, признанных аварийными: 24 процента
Восемь избранных на спасение
Помощь от Минэкономразвития получат восемь моногородов: Тольятти, Байкальск, Прокопьевск, Ленинск-Кузнецкий, Нижний Тагил, Тутаев, Сокол и Набережные Челны.
Свирепый февральский мороз. He убранная с начала зимы центральная улица. Рыжий пес пытается разгрызть замерзшую в камень тушку голубя. Бока собаки напоминают стиральную доску. Выбившись из сил, пес ложится на снег, положив под живот свою скудную добычу. Прохожие смотрят на него равнодушно. Они сами живут едва ли лучше. На полках в магазинах – спички, соль, консервы и туалетная бумага производства местного ЦБК. Обойдя все торговые точки, мне не удается купить картошку. Зато продается водка за 27 рублей. Возле лучшего магазина, где есть молочные продукты и конфеты, дежурят дети из местного коррекционного интерната. Они выпрашивают еду.
В среду в 7 часов вечера я прибегаю в плохо отапливаемую съемную квартиру (между прочим, дом считается одним из лучших в городе) и караулю машину, которая раз в неделю забирает мусор. Если прозеваешь ее, отбросы будут храниться еще неделю! Мусорных баков в городе нет. Каждый двор – стихийная помойка.
Когда утром выходишь на улицу и вдыхаешь воздух, во рту появляется горечь. В чем дело – спрашиваю водителя.
– Так это ветерок с ЦБК подул, – будничным: тоном говорит он. И добавляет: – У нас тут большинство народу раком болеет, у нас дети-мутанты рождаются!
И смеется каким-то нездоровым смехом...
Таким был Сокол в феврале 2002 года – город, поразивший меня и навсегда врезавшийся в память, навсегда ставший олицетворением безысходности.
А если без эмоций, то Сокол считался вторым в области по промышленному потенциалу. На первом месте – металлургический Череповец, Вологда – лишь третья. Основу сокольской промышленности составляли два ЦБК – Сухонский и Сокольский.
Завязка на одну отрасль и стала причиной городских бед, к тому же местным предприятиям крупно не везло с собственниками. Владельцем главного комбината – Сухонского – стала финансово-промышленная группа «Фокс». Ее хозяева, коммерсанты из Сибири, платили налоги в другом регионе по месту регистрации, зарплату работникам не считали нужным платить вовремя и постоянно враждовали с областной администрацией. Кроме того, «фоксы» (так горожане называли владельцев ЦБК) не вкладывали ни рубля в оборудование и экологию, а ЖКХ и вовсе старались не замечать. Жителям домов, находившихся на балансе ЦБК нечего было и думать о ремонте и благоустройстве.
– Будете возмущаться – тепло отключим, – говорили сокольчанам, и они претерпевали молча.
«Фоксов» вытеснили из Сокола лет пять назад. После этого глава финансово-промышленной группы стал фигурантом уголовного дела, подался в бега и недавно был экстрадирован в Россию. «Фоксы» ушли, но город получил травму, от которой оправиться оказалось нелегко.
Неразбериха была такой, что в квартиры приходили по три квитка от разных управляющих компаний с требованием оплаты коммунальных услуг.
Некоторое время назад областная администрация всерьез взялась за проблемы Сокола и стала дотировать город, который при иных обстоятельствах сам был бы донором.
Ветер перемен подул в Соколе прошлой весной, когда обладминистрация поручила исполнять обязанности главы города Сергею Сорогину. В октябре горожане избрали его мэром. И некоторое время спустя название Сокола стало известно на всю страну. За полгода в городе успели сделать больше, чем за последние 10 лет: убрали мусор, установили во дворах баки, наладили уличное освещение, отремонтировали 46 домов. А накануне зимы отремонтировали котельную и самые проблемные теплосети. Без этого Сокол наверняка очутился бы в числе замерзающих городов, о которых регулярно рассказывают новости. Но всего этого Сергею Сорогину оказалось мало. Он сумел подготовить план стратегического развития города, убедивший столичных чиновников из Минрегионразвития вложить в этот небольшой городок изрядные финансовые средства.
– Федеральная программа развития моногородов была нашим шансом, и мы не могли не воспользоваться им, – говорит мэр Сокола Сергей Сорогин.
План сокольчан оказался лучшим среди сотен, поступивших для рассмотрения. И погибающий городок на Вологодчине стал одним из восьми счастливчиков, которым Москва дала шанс на новую жизнь. Сколько денег будет затрачено на развитие Сокола – пока точно не известно. Но счет идет на миллиарды рублей. На эти средства будет реформирована городская промышленность: Сокольский ЦБК с его полуразрушенными корпусами будет практически отстроен заново, появятся новые деревообрабатывающие и домостроительные предприятия, а также современная инфраструктура.
Жизнь самих горожан тоже должна измениться до неузнаваемости – говорят в администрации. Из полусгнивших деревянных бараков люди переедут комфортабельные дома: 114 тысяч квадратных метров жилья и 395 считаются аварийным! Кроме того, в городе отремонтируют разбитые улицы, наладят водопровод, канализацию, электрические и газовые сети.
– Первое, чем мы займемся уже в этом году, – экология, чтобы люди отравленным воздухом не дышали, и ЖКХ, – говори Сергей Сорогин.
А пока градоначальник, добывший для города многомиллиардные бюджетные деньги готовит детальный проект их использования, во дворе дома, где я жила восемь лет назад, молодая женщина наблюдает за мальчишкой, который с восторженными криками катается с вершины огромного сугроба, превращенного в катальную горку (такая вот детская площадка сокольского фасона).
– Самое главное – он здоровенький родился, – говорит она, прослеживая глазами все маневры ребенка. – А второго рожать боязно. У нас ведь лотерея такая – родишь здорового – счастье. А ежели не повезло...
Жители 40-тысячного города прозябающие в нищете, дышащие отравленным воздухом, опустившие руки и скатившие на дно или продолжающие бороться за будущее, пока не знают, что принесут в их жизнь московские миллиарды. Но у людей, которые последние десятилетия чувствовали себя обреченные теперь появилась надежда. |
