Весь Башлачёв
Красников Г.
«В игре что-то не так»
[…]
О вступающих на творческий путь можно было сказать словами Ахматовой: «Ну, что же, голос прорезался, теперь дело за судьбой»... А вот с этим-то как раз у большинства будущих кумиров и вышла неувязка, и если бы не появился вдруг, не ворвался тогда же нечаянной кометой в «круг расчисленных светил» Александр Башлачёв, то уж и совсем дело оказалось бы почти безнадёжным. В Александре Башлачёве русский рок фактически обрёл и своё оправдание, и свою осмысленную полноту и мощь, и, надо честно признать, свою трагическую обречённость. Если в ком реально и прорывались полифония и симфонизм «эпоса второй половины XX столетия», то это, конечно же, был Башлачёв. Пусть не для полноценной симфонии, пусть всего лишь для бурной и даже сумбурной к ней увертюры, но в абсолютно глухом к чистоте истоков, в оглушающем шуме рок-космоса он расслышал такие слова и звуки, «которых не слышит никто» (Н. Рубцов). В обстановке, когда неудобоваримый подстрочник с чужого языка и чужого образа мыслей считался неким патентом на оригинальность и нонконформизм, Башлачёв тысячелетним чутьём светлого отрока, затосковавшего по утраченной вечной истине святой Руси, находит пронзительные слова, поэтической силой которых и начинал со скрипом подниматься подлинный (не банально-политический!) «железный занавес», открывая сокрытые мистические горизонты русской истории (а отнюдь не западные «кисельные берега и молочные реки», как мечталось диссидентствующей публике):
Что ж теперь ходим круг да около |
Так, можно сказать ниоткуда, без всяких литературных школ, без профессиональных натаскиваний, без именитых учителей и покровителей, самочинно и отчаянно смело появился национальный поэт огромной трагической силы. Пожалуй, что после Есенина во всей русской поэзии XX века ни в ком не было такого ощущения собственной близкой гибели, ощущения катастрофичности русского бытия:
Отпевайте немых! А я уж сам отпоюсъ... |
Не отмеренной на эстетских весах холодной рыбьей кровью наполнены строки Башлачёва. Но каждое слово срывается в рыдание, в предсмертный крик и стон, обнажая до последних корней суть этого слова, а значит, и суть бытия. Ведь слово – это и есть время и пространство словленного, уловленного бытия, и потому ответственность за произнесённое слово есть ответственность за бытие. В лукавом, мёртвом слове словлены лукавый и пустота, там имитация бытия, а проще говоря – подлог. Даже у самых больших поэтов не найти такого страшного эпитета, передающего движения в преисподнюю: «и поплыл в преисподнем белье»! И какой тут слух к слову, к глубочайшему смыслу, спрятанному в обиходном, домашнем слове «исподнее бельё»! А рядом переливаются, перекликаются яркими созвучиями и смыслами – «поле» и «подпольщики»! Не случайно поэт признавался: «Я мыслю (если это можно так назвать) на уровне морфологии: корней, суффиксов, приставок. Всё происходит из корня». Вот уж действительно ради кого стоит изучать русский язык, и в первую очередь нам самим свой родной язык, чтобы увидеть в нём те глубины, те семантические пространства, которые успел расслышать и передать Александр Башлачёв! Даже в, казалось бы, умиротворяющей «Колыбельной» нет у него безмятежности: «Спите, дети, я пошел. Скатертью тревога...»
Самое поразительное в том, что это не было стихийным, случайно обретённым даром. Башлачёв оказался взрослее и зрелее своих ровесников. Наиболее часто встречающиеся в его песнях и размышлениях слова – ЗАЧЕМ и КОРНИ. И в этом смысле он не только истинный поэт, но и природный тревожный (тревожащий) философ, мыслитель (часто его мысли напоминают дневниковые записи Шукшина, которому стали тесны рамки кино, как Башлачёву рамки песни). С одержимым упорством не устаёт он повторять: «Я подхожу к рок-музыке с точки зрения, безусловно, литературной, с точки зрения идеи. Для меня цель – прежде всего. И, вероятно, постоянно отвечаю на вопрос: ЗАЧЕМ?» Его категорически не устраивает чужая западная форма, в которую рядились наши музыкальные бедные родственники. Он был убеждён: «Наверное, каждый, затевая свое дело, надеялся, по крайней мере, на открытие новой Америки. Но, ковыляя в чужих модельных желтых ботинках по нашей всепогодной грязи, застревал где-нибудь в Тульской губернии. А может, и не стоит идти никуда дальше, может, где-то тут под забором и растет трын-трава сермяжной истины! Что мы прёмся в Тулузу со своим компьютером? Нас, оборванцев, там никто не ждёт». Вот какую революционную новизну принёс этот гениальный мальчик из вологодского края в российский рок. «Я слышу, – говорил он, – частушка и рок-н-ролл – как они близки! Когда я слушаю Боба Дилана, я слышу в нём русскую народную песню!»
[…]
Источник: Красников Г. «В игре что-то не так» / Г. Красников ; В. Дементьев// Вологодский ЛАД. – 2007. – N 1. – С. 188–200.