|
Оглавление
I.
Неведомая сила
II.
Наше национальное достояние
III.
«Законы нового созидания»
IV.
Правда традиции
V.
Судьба писателя — судьба его
народа
VI.
Кануны
VII.
«Лад»
|
В начале 70-х широкое хождение (в
критике, да и среди читателей)
получили понятия «Вологодская
школа» и даже «Вологодское
возрождение», понятия,
обусловленные прежде всего такими,
действительно незаурядными
явлениями нашей литературы и шире
— общественной жизни, как
творчество поэта Николая Рубцова и
прозаика Василия Белова. Понятия
эти особенно не прижились и вскоре
как бы растворились в других,
казалось бы, полярно
противоположных по значимости: в
идейно и тематически зауженном — «деревенская
проза» и в расширительном —
современная школа традиционной
литературы. Однако и в том и в
другом случае очевидно признание
того факта, что «вологодское»
явление, как его ни оценивай,—
явление далеко не местное, но,
скорее, всеобщее, что к нему в
равной мере причастны и Сибирь, и
Кубань, и Урал, и Центральная
Россия, что чуть ли не повсеместно
можно отыскать свое «возрождение»
и что все эти местные явления —
только взаимосвязанные и
взаимообусловленные «фрагменты»
единого процесса.
Несомненно одно:
отныне на литературной карте
Отечества, а раз так, то и — мира,
ибо отечественная наша литература,
не только классическая, но и
современная, безусловно, имеет
всемирное звучание, и мы еще будем
говорить об этом,— появилась и
земля Белова.
Что ж это за
неведомая земля? Только ли одна
Вологодчина? Может быть, шире — та,
что сегодня получила наименование
«Нечерноземье», с его проблемами
подъема уровня сельского
хозяйства, мелиорации,
строительства дорог и т. д. и т. д.
Проблемами первоочередными,
общегосударственными,
общенародными, главная из которых,
конечно же, проблема человека,
живущего на этой земле, проблема
нравственная, духовная...
Да, конечно, земля
Белова — это и его родная
Вологодчина с затерявшейся среди
клюквенных и морошковых болот,
среди холмов и тысяч больших и
малых рек и озер, за темными лесами,
за тремя волоками деревней
Тимонихой, в которой жили его
прадеды, деды и родители, где
родился и вырос сам Белов, где
живет он подолгу и сейчас, став уже
известным писателем.
Земля Белова —
это и вся древняя Северная Русь. Со
стародавних времен шли сюда
восточнославянские племена, мирно
расселялись среди местных финно-угорских
народов. «Затерялась Русь в Мордве
и чуди, Нипочем ей страх...»— сказал
Есенин. Во время разгрома
разрозненных русских земель
полчищами Батыя и его преемников
устремлялись в северные леса и
болота люди с сожженных и
поруганных древних мест — с самой
Киевщины и более близких земель —
Черниговщины, Рязанщины, надеясь
на одно — возможность мирно
растить хлеб, детишек, сохранить
хоть то, что не успели сжечь
завоеватели.
Северная земля
сберегла древнейшие общерусские
былины, сказания, песни, обряды.
Здесь положил предел
многовековому «Дранг нах Остен»
западного рыцарства Александр
Невский. Здесь встала Москва,
родилась и воплотилась идея
единства Руси, идея освобождения
от иноземного ига. Здесь сложился
могучий духовный центр притяжения
не только русских, но и соседних
народов.
На этой земле
возникли очаги возрождения
русской культуры, здесь творили
Рублев и Дионисий.
Отсюда начался
патриотический поход Козьмы
Минина, в прошлом эта земля родила
Хабарова и Ломоносова, ныне —
Николая Рубцова и по меньшей мере
еще десяток талантливых писателей.
Вот что такое
земля Белова — одна из самых
духовно плодоносных земель России.
И если мы хотим сегодня всерьез
разобраться в общегосударственной
проблеме этой земли, мы должны ясно
представлять характер и основы
самосознания творца и хозяина ее —
человека.
Но если мы хотим
знать свою землю, свой народ, мы
должны знать и своих писателей, тех,
в чьем творчестве живет память
этой земли, ее правда, ее вера в эту
землю и ее народ.
И если мы
действительно хотим знать свою
Родину, сегодня нам для этого уже
не обойтись без Белова, без его
слова о родной земле.
Потому что земля
Белова — это и вся русская земля.
далее
|
