Квартира Николая Михайловича Рубцова

ВОСПОМИНАНИЯ, ДОКУМЕНТЫ, ИССЛЕДОВАНИЯ

КВАРТИРА 66

«За окном был довольно унылый пейзаж. Слева – кусочек дороги. Справа – сараи. Прямо – зеленый, в жухлой крапиве пустырь. А за ним – на разных высотах – прямоугольники слепо мерцающих крыш. Я поневоле вздохнул:
– Никакого вида. Не то, что на той квартире.
– Зато нет здесь соседа с рыбьим лицом! – рассмеялся Рубцов. Потом он достал из черного кожаного портфеля бутылку с шампанским. Выстрелив пробкой, сказал:
– Выпьем за эту маленькую квартирку! Чтобы в ней хорошо писались стихи...»
Багров, С. П. Россия, Родина, Рубцов : [документальное повествование] / С. Багров ; [предисловие: М. Рябков]. – Вологда : Вологодская писательская организация, 2005. – С. 213–216, 240.
Читать полный текст

«Улица Яшина, дом № 3, 66-я квартира. Здесь, в начальные дни января Рубцов предпринял попытку создать спокойную жизнь семьянина, у которого будет жена, хорошо налаженный быт, здоровье, достаток и вдохновение на работу. Но сделать все это было не просто. Его угнетало чувство вины перед дочерью Леной, которую он любил и хотел, чтоб она была рядом. Донимали Рубцова в те дни еще и болезни – то грипп, то желудок, то сердце. И потому далеко не каждого, кто звонил в его дверь, он пускал на порог. Ему надоело вести разговоры на вечные темы, пить бормотуху, глядеть на похмельные лица знакомцев, выслушивать то, что они говорят, а потом ублажать их своими стихами. Шли же к нему отовсюду. Шли молодые и старые. Шли неудавшиеся поэты. Шли дилетанты. Шли алкоголики. Шли инженеры и техники. Шли журналисты. Шли те, кого не пускают домой ночевать. Шли те, кому хотелось выложить душу перед поэтом. Вся Вологда знала его, как человека, чье сердце открыто для потрясений. И вот поднимались на пятый этаж.
В тот день девятого января мы с Васей Елесиным тоже решили его навестить. Николай нас встретил, как братьев, и тут же велел Дербиной сварить черный кофе, который мы прихватили с собой.
Вид у Рубцова был не из лучших. Бледность его обострившегося лица, глаза, как бы взятые застоявшейся думой, лохматая гривка волос под голым затылком и темная вязаная рубаха – все подсказывало о том, что Николай невозможно устал, хотел бы покоя, в который, если и верил, то не сильнее, чем в образ Спасителя на иконе, висевшей рядом с эстампом Гоголя на стене.
– Как она, жизнь? – спросили мы Николая.
Рубцов поставил пластинку Вертинского, ткнул в выключатель, и когда проигрыватель запел, показал головой на кухню, куда ушла Дербина:
– Она поэтесса. И я поэт. Для семьи – это плохо. Все равно, что в одной берлоге ужиться медведице и медведю.
Мы улыбнулись, приняв слова Николая за шутку. Кофе мы пить не стали, потому что по вкусу напоминало оно простой кипяток.
– Почему-у? – удивился Рубцов.
Удивилась и Дербина:
– Не знаю, – сказала тоненьким голоском, – на чайник я положила чайную ложку.
Рубцов рассмеялся:
– А надо всю пачку! – и уставился взглядом на Дербину.
– Ну какая же ты хозяйка? Это тебе не чай! – И направился в кухню, чтобы бухнуть в чайник всю пачку кофе.
Встреча у нас получилась спокойной. Голос Вертинского, задушевный и тихий, не призывающий ни к чему, помогал нам вести разговор, листать какую-то старую книгу и читать между делом такой же старый журнал со статьей «Есенинщина и Есенин».
За окном падал снег. Рядом с нами была высокого роста, выпиравшая из одежд голубоглазая женщина с желтыми волосами. Семейным покоем веяло от нее. Нам с Елесиным даже замнилось, что, наверное, с ней у Рубцова будет все хорошо, устроится жизнь, уйдут все расстройства и появится одержимость взять еще не одну поэтическую вершину. Николай хотел, чтобы мы поближе узнали женщину, на которой он собирался жениться. Найдя среди книг поэтический сборник «Сиверко», дал на время мне его почитать. На обложке книги было написано: «Любимому поэту Николаю Рубцову от Людмилы Дербиной».
Уходя от Рубцова, ни Елесин, ни я не могли допустить и мысли, что время его истекает, что через десять дней Николая не будет. Последнее, что мы запомнили, выйдя уже из квартиры, это угол стены, приоткрытую дверь и в ней Рубцова и Дербину с улыбавшимися глазами. Ну, разве могли мы подумать, что Дербиной намечено стать убийцей поэта?!»
Багров, С. П. Надвигается вечер : [документальное повествование] / Сергей Багров ; [редактор: М. Д. Рябков]. – Вологда : [б. и.], 2003. – С. 48-50.
Читать полный текст

«В начале 69-го Рубцов жил уже на новой квартире, которая оказалась последней в его жизни.
Это однокомнатная квартирка на пятом этаже (улица Яшина, 3 – 66) приютила поэта на полтора года. «Живу под самой крышей, – говаривал Рубцов, – выше меня только Бог».
Белков, В. С. Первые итоги : (из жизни Н. Рубцова) / Вячеслав Белков ; [редактор А. А. Цыганов ; художник Э. В. Фролов]. – Вологда : Полиграфист, 1999. – С. 27.
Читать полный текст

«…В декабре 1968 г. Н. Рубцов получил отдельную однокомнатную квартиру в Вологде.
И вот о случайной встрече Геты Меньшиковой и Лены с Л. Дербиной на квартире Н. Рубцова в конце июля – начале августа 1970 года рассказывает Лена Рубцова в записи от 25 марта 1998 года: «Поднялись на пятый этаж ... Открывает дверь. Папа наш. Растерялся и в то же время обрадовался (а ведь Лену он не видел уже два года! – Прим. автора). Прошли. У него, оказывается, травма ноги, прыгает на одной, вторая забинтована (это как раз после вышеупомянутого случая с разбитыми стёклами под крыльцом). Сзади него, из комнаты, вижу, женщина выходит. Странно, почему-то в сорочке. Смутилась. Он говорит: «Это Люда...» А та женщина быстро одела платье (по-моему, она его гладила), сказала что-то и ушла. Мне она показалась слишком высокой, крупной против него. Он-то какой-то маленький, неуклюжий со сломанной ногой... На кухне было не убрано. Беспорядок какой-то... Я сказала матери, что нам пора уходить. Она вроде как не хотела. Но я подбежала к выходной двери и пыталась её открыть... Он, когда я бросилась по лестнице вниз, а мать за мной, кричал: «Не уходите! Я погибну, погибну!»... Когда мы выскочили из квартиры, из соседней квартиры вышла женщина-соседка, она видела эту сцену расставания... Мать моя (Гета Меньшикова. – Прим. автора) почему-то не помнит, как он кричал «не уходите, я погибну», а у меня эта фраза в голове до сих пор».
Кириенко-Малюгин, Ю. И. Тайна гибели Николая Рубцова : (факты, исслед., разгадка тайны? ) / Юрий Кириенко-Малюгин ; [ответственный за выпуск А. Бандорин]. – Изд. 3-е, доп. – Москва : НО «Рубцовский творческий союз», 2009. – С. 16, 86–87, 97.
Читать полный текст

«Когда Николаю Рубцову наконец-то дали однокомнатную квартирку на улице Александра Яшина, Александр Яковлевич Яшин хлопотал о предоставлении Рубцову жилплощади, и в результате Рубцову и дали квартиру на улице его имени! Виктор Петрович Астафьев – так описано в его воспоминаниях – самолично помогал ему обживать новое жилье, ходил с ним по магазинам, подбирая одеяла и подушки, чашки и ложки, шторы на окна и даже картинку на стену.
…Сергей Багров вспоминает, как в сентябре 1969 года, собираясь в командировку, он решил заглянуть по пути на улицу Яшина, к Николаю Рубцову. «В комнате было хотя и прибрано, но уныло. Голые стены. Прогорклый воздух. Лампочка на шнуре... На свой поезд я опоздал и остался с ночевкой у Николая. Он принес с балкона мне раскладушку. Сам улегся спать на диван. Свет не включали. Лежали с открытой дверью балкона. Слушали набегавшие звуки города и не спеша вели разговор...»
– Все, казалось бы, есть, – пожаловался Рубцов. – Квартира, деньги, друзья, а уже надоело.
– Почему надоело? – удивился Багров.
– Потому что все было. Все лучшее, то, к чему человек стремится. Любовь – была. Слава – была. Жить даже стало неинтересно.
Помолчав с минуту, Рубцов продекламировал: «Надоело лежать, надоело сидеть, надо попробовать повисеть».
– Что ты, Коля?! – испугался Багров.
– Нет, я не покончу с собой, – повернувшись к нему, сказал Рубцов. – Просто я себя ощущаю на кромке обрыва. Нечего больше мне делать на этом свете. Если и буду жить, то недолго. Теперь уж никто не спасет.
– А поэзия?
– Разве только она...
«Николай отвернулся к стене, закрылся наглухо одеялом. В комнате сделалось тихо-тихо. Вероятно, поэт задумался о судьбе, которая грозно висела над ним, ничего ему в эту минуту не обещая». Этот разговор состоялся осенью 1969 года, когда Людмила Д. переехала в Вологду теперь уже на постоянное жительство. Она поселилась с дочерью в деревне Троица, в двух километрах от города, устроилась работать в библиотеку».
Коняев, Н. М. Гибель Николая Рубцова : «Я умру в крещенские морозы» / Николай Коняев. – Москва : Яуза : Эксмо, 2010. – С. 366–367, 420, 469, 476–477, 478–479.
Читать полный текст

«Зоя Николаевна Богачева жила с Николаем Рубцовым в одном доме, этажом ниже. И я несколько лет назад пришла к ней с просьбой поделиться своими воспоминаниями о поэте. Вот ее рассказ.
– Николай Михайлович, – рассказывала Зоя Николаевна, – поселился на пятом этаже, а мы с мужем Алексеем жили на четвертом, и познакомились мы ближе благодаря тому, что нас как-то Николай затопил... Он подружился с Алексеем. Да, пожалуй, и признавал из соседей только его да меня. Отчество у Алексея было Сергеевич, но Николай почему-то звал: Алексей Ваныч. И переубедить его было невозможно. Часто мне говаривал Николай, что и квартиру ему дали на пятом этаже, чтобы сверху все было видно. Ему нужна была высота. Ему очень нравилось, что он живет высоко. Стихи писал на балконе…».
Коренева, М. Он любил высоту / М. Коренева // Вологодская неделя. – 2005. – 10 февраля. – С. 14.
Читать полный текст

«… Так пришли к дому № 3 на улице Яшина. Вот и квартира № 66 на пятом этаже. Комната маленькая, как и все «хрущевки». Но Коля теперь в ней хозяин. Можно спокойно жить и работать. Коля рад этому жилью. Ходит довольнешенек по комнате, показывает удобства (совмещенные ванну и санузел), открывает дверь на балкон.
Письменный стол поставил посредине комнаты, разделяя ее на две части. За ним раскладушка, тоже поперек комнаты, как и стол.
– Еще на окна что-то надо. Надо диван, кресло... Поймав мой вопросительный взгляд, поясняет:
– Для гостей. Зеркало, часы. Ой, много чего надо. На кухню стол, шкаф для посуды...»
Старичкова, Н. А. Наедине с Рубцовым : (воспоминания) / Нинель Старичкова. – Вологда : [Малоземов], 2001. – С. 98-100.
Читать полный текст

«12 января на улице Яшина в Вологде состоялось торжественное открытие мемориальной доски на доме, в котором жил и погиб замечательный русский поэт Николай Рубцов.
На церемонии открытия присутствовали известные вологодские писатели, любители рубцовской поэзии, а также гости Вологды, приехавшие сюда почтить память выдающегося поэта. Своими воспоминаниями о поэте с присутствующими поделились писатели Станислав Куняев, Александр Грязев, Виктор Коротаев, Василий Белов.
В скромной квартире № 66 на пятом этаже этой ничем не выделяющейся среди других «хрущевки» Николай Рубцов прожил последние полтора года своей жизни. В том, что память о поэте жива, на церемонии открытия можно было убедиться воочию: собралось без малого человек двести, так, что голос выступавших в последних рядах почти не был слышен. На доске из светлого мрамора – скромная, лаконичная надпись: «В этом доме жил и погиб выдающийся русский поэт Николай Рубцов (1936 – 1971)».
Затем присутствующие отправились в Петровский скверик, где будет сооружен (предположительно – к 850-летию Вологды) памятник Николаю Рубцову».
Тарунин, А. Память о поэте жива / А. Тарунин // Русский огонек. – Вологда, 1996. – 19-25 января. – С. 1.
Читать полный текст

КВАРТИРА 62

Арефьева, Г. Как будто бы общаюсь с ним самим : [воспоминания Гертруды Арефьевой] ; записала Е. Юшкова // Русский Север Пятница. – Вологда, 2001. – 13–19 января. – С. 17.
В т. ч. о посещении Николаем Рубцовым квартиры мастера резьбы по дереву Алексея Сергеевича Богачева.
Читать полный текст

ЖИТЬ ПО-РАЗНОМУ КОНЧАЮТ

Что бы в старости ни сталось,
Я представить не могу,
Что на склоне лет усталость
И меня согнет в дугу!

Даже в час пустой и скверный
Не поверю в ту муру.
Просто я, как всякий смертный,
Знаю то, что я умру.

Помню я про этот финиш,
Но не кинусь в бред и дрожь,
Мол, куда стопы ни двинешь,
Все равно туда придешь!

На земле, где так отчаян
Жидконогий род пройдох,
Жить по-разному кончают:
Рузвельт умер,
                     Геринг – сдох!

<1960>