МОНАСТЫРИ И ЦЕРКВИ

М. С. Черкасова 

Из истории монастырских сел Белозерья

      Одной из рубрик в альманахах серии "Старинные города Вологодской области" стали исторические очерки отдельных сел и деревень нашего края(1). Значительный интерес представляет история сельских поселений Белозерья. Для их изучения весьма важны источники, сохранившиеся в составе монастырских архивов: акты, писцовые, дозорные, переписные, хозяйственные, вкладные и кормовые книги. Документация крупнейших русских монастырей - Троице-Сергиева и Кирилло-Белозерского - содержит ценные сведения о заселении и хозяйственном освоении Белозерского края, феодальном землевладении и организации обложения государственными налогами и владельческими повинностями здесь, церковном строительстве и приходской жизни.

В предлагаемой статье речь пойдет о двух расположенных по соседству монастырских селах юго-западного Белозерья. Это Танищи Кирилловские и Танищи Троицкие, принадлежавшие с 50-60-х годов XVI века соответственно Кирилло-Белозерскому и Троице-Сергиеву монастырям. Села эти находились на левом, низинном и песчаном, берегу реки Суды: Кирилловские Танищи - выше по ее течению, а Троицкие - немного ниже (ныне Кадуйский район Вологодской области). В XVI веке эта местность входила в состав Андожского (или Андогского) стана Белозерского уезда, и здесь преобладали, по мнению А. И. Копанева, черные крестьянские земли. Крупных вотчин князей Андогских, Вадбольских и Судских в данном районе не сложилось (2).

Наиболее ранние владельческие права на названные судские села можно связать с князем Иваном Александровичем Кривоборским (из рода князей Стародубских) (3), который, возможно, получил белозерские села за службу или же сам купил их в первой половине XVI века. На протяжении 50-60-х годов XVI века села Танищи переходят в руки Троицкого и Кириллова монастырей по вкладам пяти братьев Кривоборских, сыновей князя Ивана Александровича - Василия Большого, Василия Меньшого, Андрея, Федора и Ивана. В 1557/58 году братья дают Троицкому игумену Иоасафу комплекс Танищи с 22 деревнями на реке Суде "с лесы и слуги и со всеми угодьи, что х тому селу и х деревням х тем изстари потягло, куды ходила коса и соха и топор" . В грамоте упоминаются две деревни Троице-Танищского комплекса - Порог и Тырпуч - как уже принадлежащие монастырю. Видимо, их передача произошла еще при князе Иване Александровиче Кривоборском и не в письменной, а в устной форме. Религиозной мотивацией вклада братьев в Сергиев монастырь было поминовение их отца Ивана и матери Евдокии. Эти имена действительно можно видеть в Троицком пергаменном синодике второй половины XVI века (5).

Вскоре, в 1560/61 году, была оформлена данная грамота тех же вкладчиков на соседнее село Танищи (Старой Погост) в Кирилло-Белозерский монастырь (6). В 1550-е годы действовало уложение 1551 года (повторявшее нормы уложений времени Ивана III и Василия III), согласно которому земельные сделки светских феодалов с монастырями должны были совершаться с обязательного "государева ведома и доклада" (7). Под особый контроль правительства была поставлена земельная практика вотчинников старинных городов - Твери, Микулина, Торжка, Оболенска, Стародуба и в том числе Белоозера. По мнению А. И. Копанева, формой "государева доклада" сделок на княжеские вотчины в середине - второй половине XVI века можно считать упрочившуюся с этого времени практику обязательной их регистрации в Поместной избе (приказе) (8). Ссылки на "государев доклад" в Троицкой данной грамоте братьев Кривоборских нет, но, вероятно, дарение это прошло регистрацию в Поместном приказе. Что же касается дарения Кириллову монастырю, то вкладчики и сами кирилловские монахи, вероятно, не записали его своевременно в книги Поместного приказа, вследствие чего белозерские отдельщики П. Лихорев и П. Толмачев отдали село Танищи - Старой Погост в поместья детям боярским "по государеву указу". Потребовалась специальная грамота Ивана IV от 27 марта 1566 года белозерским губным старостам М. И. Лихореву и Я. М. Гневашеву о высылке помещиков М. Неправдина и Г. Босова вон из того села "со своими людьми" (9).

Следы относительного действия уложения 1551 года можно видеть в конкретном указании Троицкой данной грамоты на лиц, могущих осуществить родовой выкуп (это как раз пять братьев-дарителей - Василий Большой, Василий Меньшой, Федор, Андрей и Иван), и размер выкупа - 110 рублей. В дальнейшем, однако, выкуп не был осуществлен и оба села Танищи прочно закрепились за Троицким и Кирилловым монастырями. Таким образом, хотя князья Кривоборские не принадлежали к белозерскому княжескому дому и пути их попадания на Белоозеро пока неясны, судские села этих князей разделили общую судьбу многих княжеских владений этого края, оказавшись в составе монастырских латифундий (10).

Согласно карте из монографии А. И. Копанева, некоторые деревни Кирилло-Танищского комплекса располагались на правобережье Суды - Оксентьева, Осечища (Осек), Турвал, Тимохина. Однако большинство деревень Кирилловских Танищ и все деревни Танищ Троицких находились на левом берегу Суды - Рыконец, Крюкова, Бережок, Шигодская, Старостина, Рогулева, Горбачевская. Некоторые из названных поселений археологически были изучены А. Н. Башенькиным. Исследователь отмечает, что вблизи деревень Барановой, Бережок и Крюковой сохранилась наиболее ранняя группа из трех курганных могильников древнерусского населения конца XI - начала XII века. Население на среднюю Суду двигалось со стороны средней Колпи, а по водоразделу этих рек проходила граница Новгородской и Ростово-Суздальской колонизации". О более раннем заселении Кирилловского комплекса Танищ говорит второе его название - Старый Погост. Память о таком раннем происхождении сохранялась еще и в середине XIX века. Продвигаясь от среднего течения Суды к ее низовьям, население в дальнейшем все более концентрируется в комплексе Троицких Танищ (об этом см. ниже).

Обращение к писцовым, дозорным и переписным книгам конца XVI-XVII века позволяет проследить эволюцию сельских поселений и происходящие в них демографические процессы. По сравнению с данной грамотой 1557/58 года Троицкая писцовая книга 1593/94 года показывает запустение ряда жилых селений комплекса Троицких Танищ. В книге различаются пустые деревни (Наумовская, Толстиковская) с пустыми дворами и пустоши, в которых имелась только переложная и поросшая лесом пашня (Бородино, Берется, Рогулева, Ореховская) (12). На месте деревни Тырпуч в писцовой книге фигурируют лишь тырпицкие покосы на реке Суде. Сейчас здесь известно городище XIV века, отмеченное на современной туристической карте Вологодской области. Определенная внутренняя колонизация рассматриваемого района отразилась в названиях сельских поселений типа: Алеканово - Другое Алеканово, Горка Ломанова - Другая Горка. Жилые селения на Суде в конце XVI века были небольшими: писцовая книга 1593/94 года отмечает в них по 1-3 двора.

Тяжелое экономическое положение Троицких Танищ вследствие польско-литовской интервенции начала XVII века отразили дозоры 1613/14 и 1620/21 годов. Произошла убыль крестьянского населения ("крестьяне сошли в мир", "сошли безвесно", "крестьяне ссечены" или убиты литовскими людьми, "крестьяне умерли"). Растет бобыльство, и падает платежеспособность населения (13). Правда, сведения правительственных дозоров послесмутного времени требуют критического к себе отношения. З. В. Дмитриева тщательно сопоставила их с данными вотчинных описаний по Кирилло-Белозерскому монастырю. При этом были выявлены весьма существенные расхождения по показателям крестьянского и бобыльского населения: официальными писцами они были заметно занижены (14). По белозерским вотчинам Троицкого монастыря у нас нет столь же массового выразительного материала, каким располагала З. В. Дмитриева. Однако по другим северным уездам (Вологодскому, Пошехонскому) нам также приходилось делать аналогичные наблюдения (15).

Описание 1626/27 года князя Н. Шеховского и подьячего М. Козлова зафиксировало несомненное улучшение экономического положения в комплексе Троицкие Танищи. Впервые фигурирует в Белозерском уезде "Шужбальская волость, а в ней волость Танища, а в ней село Новой Погост" (16). К этому времени село Танищи стало центром господского хозяйства самого Троицкого монастыря: в нем известен двор монастырский и служние дворы. К концу 20-х годов XVII века прекратился и опережающий рост бобыльства по сравнению с крестьянством, наладилось пашенное земледелие и промыслы: имелось 16 четвертей* монастырской и 115 четвертей крестьянской пашни (см. табл. 1).

Писцовая книга 1626/27 года составлялась в условиях проведения частичной налоговой реформы в России, когда внедрялась так называемая "живущая", или "дворовая четверть". Для Белозерского уезда ее числовые нормативы были установлены следующие: 9 дворов крестьянских и 6 дворов бобыльских. Приравнивая 2 бобыльских двора к одному крестьянскому, "дворовую четверть" здесь можно считать в 12 дворов. Для Танищского комплекса Троицкого монастыря, в котором было 22 крестьянских и 16 бобыльских дворов, писцы 1626/27 года определили оклад в 2,5 чети "пашни" (см. табл. 1). Однако сам механизм уплаты государственных налогов с монастырских вотчин имел свои существенные особенности в России XVI-XVII веков, и об этом стоит сказать отдельно.

В монастырских вотчинах единицей обложения были выти. Поскольку монастыри имели особый режим уплаты государственных налогов, то вытное письмо важно учитывать и при изучении механизма государственного обложения. В Кирилловском комплексе Танищи выти упоминаются в хлебном оброчнике Кириллова монастыря 1599 года и в переписной книге 1601 года (17). В Троицких Танищах писцовая книга 1594 года специально подчеркнула отсутствие вытей. Их введение относится к первой четверти ХVII века, и упоминаются они применительно к Троицким Танищам в недатированной перечневой выписи о селах Сергиева монастыря, относящейся приблизительно к первой четверти XVII века: 12 живущих вытей и 8 1/3 пустых. Последние, полагаем, соответствовали земле под пустыми дворами и дворовыми местами, поскольку монастырь вел учет всей пашни: и той, что обрабатывалась в момент описания, и той, что на данный момент не имела тяглых жильцов (18).

* Четверть - мера земельной площади (пашни), равная 0,5 десятины (1 десятина=1,0925 га).

Таблица 1

Село Троицкие Танищи с деревнями по описаниям конца XVI - первой четверти XVII века

Источники: ПКМГ. Отд. II. С. 418-420; АТСЛ. Кн. 571. Л. 251-251 об.; Кн. 636. Л. 64-72 об.; РГАДА. Ф. ГКЭ по Белоозеру. Кн. 1040. Л. 10-14; Копанев А. И. История землевладения Белозерского края... С. 78 (табл. 1).

О конкретной номенклатуре владельческих взносов с белозерского села Танищи в Троицкий монастырь имеются сведения для 1594 и 1703 годов. В конце XVI века белозерские крестьяне со всего комплекса Танищ платили денежный оброк в 4,5 рубля в год плюс "за московские дрова 4 алтына". Кроме того, на них лежала обязанность дважды в год проводить по рекам Суде и Шексне суда с монастырским запасом (хлеб, масло, мед, соль, рыба) для двух имеющих общерусское значение праздников - памяти Сергия Радонежского (25 сентября по старому стилю) и Троицына дня. В XVII веке монастырская барщина здесь большого развития не получила, и комплекс сохранял по преимуществу оброчно-промысловый профиль. Приходо-расходная книга Троице-Сергиева монастыря 1703-1704 годов упоминает в Танищах годовой оброк в 60 рублей, на который были переведены все прежние повинности: "за монастырскую десятинную пашню и за выделной хлеб, и за сенные покосы, и за дровяную возку, и за проезжую рожь, и за всякое монастырское изделье" (19). На Сергиев монастырь собиралась также арендная плата за "болотные черные сенные покосы" (23 алтына 2 деньги) и "стряпческие" (4 рубля 16 алтын 4 деньги), формировавшие монастырский централизованный фонд для выплаты денежного жалованья многочисленному административно-хозяйственному аппарату. Управлявший в 1700-е годы Танищским комплексом слуга Иван Федоров был пожалован монастырскими властями "дьячьми въезжими деньгами" в 30 алтын и "приказчиковым доходом" в 10 рублей в год.

Принципиальную черту финансового статуса белозерского села Троицы в начале XVIII века можно усматривать в том, что монастырская рента с крестьян по размерам своим была просто несоизмерима с государственными платежами: всего 75 рублей на вотчинника и лишь 10 алтын 6 денег на государство ("ямские прогонные деньги и за белой корм")! Это соотношение сложилось, конечно же, не в начале XVIII века, а имело более раннюю предысторию, некоторые моменты которой позволяют раскрыть публично-правовые акты конца XVI- XVII века.

Белозерская вотчина Сергеева монастыря впервые упоминается в общей жалованной грамоте Ивана IV от 28 апреля 1578 года, определившей особый порядок уплаты государственных налогов и отбывания монастырскими крестьянами государственных повинностей (без вмешательства местных властей и сборщиков). Грамота 1578 года имеет подтверждения царей Федора Ивановича (в 1584 году), Бориса Годунова (в 1601 году) и Михаила Федоровича (в 1613 году) (20). О действительной уплате троицкими властями госналогов со своей белозерской вотчины говорит упоминание книг Большого Прихода (это был один из финансовых приказов в Москве) в писцовой книге 1594 года. Согласно им, в Танищах Троицких до 1594 года имелось сошного письма четверть сохи.

По указной грамоте царя Федора от июня 1584 года должностные лица на Белоозере не могли привлекать троицких крестьян к ямчужной повинности: доставке земли, дров, золы, к котельной и судовой поделке, для изготовления пороха. Троицкие власти сами могли определить место в Белозерске для ямчужного двора и варить там по 2 пуда пороха с сохи (21). Аналогичные распоряжения для Сергиева монастыря распространялись и на другие города: Бежецк, Галич, Кашин, Старицу, Суздаль, Тверь, Углич, Ярославль. Такое же право имел для своих крестьян и Кирилло-Белозерский монастырь по грамоте от 29 октября 1582 года (22).

После "смуты" особый порядок выплаты и отбывания государственных налогов и повинностей для Троице-Сергиева монастыря (равно как и для других духовных корпораций России) получает дальнейшее документальное оформление. 14 марта 1615 года белозерскому воеводе И. В. Головину была направлена указная царская грамота о том, чтобы с белозерской вотчины Сергиева монастыря не брали "хлебные запасы на ратных людей". В это время вокруг самой Троицы оставалось еще немало "осадных ратных людей", кормящихся с монастырских вотчин, поэтому троицких крестьян надо было уберечь от двойной уплаты. Хлебные запасы собирались не городовыми воеводами на местах, а самими троицкими властями (23). В копийной книге белозерских актов Сергиева монастыря сохранился список с общей жалованной грамоты царя Михаила Федоровича от 31 декабря 1617 года, подтвердившей особый порядок уплаты корпорацией государственных податей и распространение его на "вновь прибылые" троицкие владения (в Вологодском, Холмогорском, Алатырском и других уездах, городах Бежецке, Вологде, Великом Устюге) (24).

Одним из наиболее тяжелых налогов в России XVI-XVII веков были ямские деньги. 14 июля 1619 года белозерскому ямскому приказчику М. Викентьеву была направлена указная грамота о сборе ямских денег с посадских людей и со всего "Белозерского уезду" по 800 рублей с сохи, "опричь Троицкого Сергиева монастыря вотчин". С последних сам монастырь собирал ямские деньги и отправлял их в Москву в Ямской приказ (25). Что же касается размеров сохи как окладной единицы для сбора государственных налогов, то на белозерских землях Сергиева монастыря она, согласно дозору 1620/21 года, составляла как раз 800 четвертей, то есть не отличалась от служилой, поместно-вотчинной. Такая именно соха введена (а точнее, возобновлена) была для Сергиева монастыря общей жалованной грамотой царя Михаила Федоровича от 20 января 1619 года (26).

Помимо ямских денег, монастырские крестьяне выплачивали в государеву казну "стрелецкие хлебные запасы", выполняли "городовое и острожное дело". Перечень этих повинностей содержат общие жалованные грамоты от 17 октября 1624 года и от 11 апреля 1625 года, относящиеся в том числе и к Белозерскому уезду. Данные платежи и повинности должны были выполняться "по писцовым и дозорным книгам с сошными людьми вместе" (27) (имеется в виду, вероятно, служилая, 800-четвертная соха). Новая серия царских грамот о государственном обложении Троицкого монастыря последовала в 1669-1679 годах. 15 сентября 1679 года белозерскому воеводе И. Д. Загряжскому была направлена указная грамота царя Федора Алексеевича о неуплате Троицким монастырем ямских и подводных денег на Белоозере, поскольку, согласно нормам общей грамоты 1625 года, "денежные зборщики и ямские стройщики" не должны были въезжать в белозерские владения монастыря. По-прежнему ямские деньги монастырь платил сам на Москве в Ямском приказе (28). Десятью годами раньше, в 1669 году, белозерскому губному старосте С. Б. Торжиеву была направлена указная грамота об освобождении троицких крестьян от выполнения губной повинности на местах (предоставления целовальников и сторожей к тюрьмам и выплаты "подможных денег в губные расходы") (29).

Таким образом, и государственные, и владельческие платежи собирались в троицких вотчинах во второй половине XVI-XVII веке самими монастырскими властями. Такой порядок можно рассматривать, на наш взгляд, как существенное свидетельство не изжитых еще явлений феодального иммунитета, хотя государству с середины XVI века и удалось привлечь церковные организации к уплате ведущих, наиболее обременительных налогов (ямские деньги и стрелецкие запасы). Право самим собирать казенные подати со своих крестьян и самим организовывать отбывание ими государственных повинностей (губной, сторожевой, городовой, острожной) означало для крупнейших монастырей осуществление еще очень большого объема административно-судебных прерогатив над зависимым населением.

Максимальных пределов численность населения Троицких Танищ достигла к концу XVII века. Переписная книга 1678 года отметила здесь 16 жилых и 2 пустых селения и в них - 90 крестьянских и бобыльских дворов, в которых проживало 309 человек (30). По сравнению с концом XVI века средняя дворность селения возросла до 5,6 двора, а "людность" самих дворов - до 3,4 человека. Некоторые крестьяне поступали в число приказчиков и деревенских служек монастыря, а затем нередко и постригались в нем самом. Во вкладной книге под 1697 годом имеется запись о том, что служка из Танищ Федор Бражников (эта фамилия известна на службе монастырю с начала XVII века) за вклад в 5 рублей был пострижен в троицкие монахи (31). В конце XVII века в Танищском комплексе Троицкого монастыря были известны внутривотчинные переходы крестьян, практикуемые также и во многих других уездах. Например, из опустевших деревень Лох и Агишино троицкие крестьяне перешли в 1672-1674 годах жить в другие селения того же комплекса ("волости").

О приходской жизни в двух селах Танищах XVI-XVII веков известно немного. В каждом из них уже в середине XVI века было по церкви: в Кирилловских Танищах - во имя Усекновения честные главы Иоанна Предтечи, в Троицких - в честь его Зачатия. Совпадение наименований церквей с именем первого владельца Танищских сел - князя Ивана Кривоборского - позволяет предположить, что храмы первоначально были воздвигнуты им в честь своего небесного патрона. В дальнейшем их содержание ("строение") производилось на средства монастырей-собственников и крестьянских общин. Более древней, согласно воспоминаниям, бытовавшим среди местных жителей в XIX веке, считалась деревянная шатровая церковь Кирилловских Танищ (Старого Погоста). В Троицких Танищах была Зачатьевская церковь "древяна клецки". Описание 1626/27 года отметило при ней дворы церковного причта (попа, пономаря, проскурницы) и кельи нищих. "Келейничество" при приходских храмах (как сельских, так и городских) - это широко распространенное явление на Руси XVI-XVII веков, отраженное практически во всех писцовых и переписных книгах. Зачатьевской церкви принадлежали "образы, ризы, сосуды, книги" - все мирского "строения". На колокольне находилось "клепало", созывавшее прихожан на службу (32). К Зачатьевской церкви относилась целая деревня Наумовская, где располагался поповский двор.

В окладной книге Вологодского владыки 1668 года отмечена уплата священником Борисом церковной дани с Зачатьевской церкви 1 рубль 23 алтына 2 деньги (33). В переписной книге Вологодского владыки 1698 года указаны размеры приходов этих церквей: в Кирилловских Танищах - 28 дворов, в Троицких - 47 дворов (34). В. В. Зверинский пишет о существовании в Троицких Танищах в XVII-XVIII веках небольшого монастырька, однако в известных нам источниках (Описи Троице-Сергиева монастыря 1641-1642 года, переписных книгах Троице-Сергиева монастыря 1701 года) таковой не упоминается (35). Наибольшее скопление населения в Троицких Танищах приводит к расширению церковного строительства. К 1698 году здесь уже известна вторая деревянная церковь - во имя Кузьмы и Демьяна. К 1800 году появилась и каменная Успенская церковь, по названию которой и само село стало все чаще называться не Танищи, а Успенское (36). К середине XIX века, помимо трех церквей, в селе имелись также и две часовни (37).

Что же касается владельческих прав Троицкого монастыря на Танищи, то после 1704-1705 годов они, вероятно, были утрачены. Это могло быть связано с развернувшейся в начале XVIII века военно-реорганизаторской деятельностью Петра I. В 1702 году строится Тырпицкий металлургический завод на реке Шогде (недалеко от ее впадения в Суду), к которому, вероятно, могли быть приписаны окрестные деревни (38). Известны также широкие раздачи Петром I земель в междуречье Андоги и Суды своим сподвижникам - вице-адмиралу Сенявину, генерал-лейтенанту Полонскому и другим (39). В общей жалованной грамоте 1752 года императрицы Елизаветы Петровны Троице-Сергиевой лавре на все ее вотчины белозерских сел за корпорацией на значится. Нет их и в последнем по времени описании, произведенном в самый канун секуляризации, - "офицерских описях" начала 1760-х годов.

В XVIII-XIX веках бывший Троице-Танищский комплекс оказался в государственном ведомстве и частных руках. По данным на 1865 год, в селе Успенском проживали в основном временнообязанные (343 человека), государственные (208 человек) крестьяне и дворовые люди (55 человек). В селе имелся господский двор поручика Глазова. Жители занимались лесосплавом по Суде и Шексне до Рыбинска. В соседнем селе Кирилловские Танищи (Старый Погост) население занималось жжением извести (40). В окрестностях села были найдены серные источники, полезные в лечебном отношении. В административном плане села эти входили в Барановскую волость Белозерского уезда Новгородской губернии. Из прежних 30 селений обеих вотчин к началу XX века сохранилось только 12 деревень и имелось 2 фермы (41). История судских сел в XX веке требует специального рассмотрения.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. См., например: Артемова О. В., Безнин М. А., Камкин А. В., Саблин В. А. Исторический очерк деревень Алекино, Леонтьевщина, Уткино // Вологда. Краеведческий альманах. Вып. 2. Вологда, 1997. С. 274-392.

2. Копанев А. И. История землевладения Белозерского края в XV-XVI вв. М.; Л., 1951. С. 186-187.

3. Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV - первой трети XVI в. М., 1988. С. 36, 37 (схема 2).

4 РГАДА. Ф. 281 (ГКЭ), по Белозерску. № 808 (подлинник подписан двумя из пяти дарителей, Андреем и Иваном "в братьи своей место"); список XVII в.: АТСЛ. Кн. 636; Л. 60-63; Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. Л. 602.

5 АТСЛ. Ф. 304.1 (Собрание ТСЛ). Кн. 40. Л. 17об.

6.Шумаков С. Обзор ГКЭ. Тексты и обзор белозерских актов (1395-1758 гг.). Вып. 2. М., 1900. С. 8.

7 Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины ХVII в.: Тексты. Л., 1986. № 5. С. 31-33.

8. Законодательные акты...: Комментарии. Л., 1987. С. 19 (автор - А. И. Копанев).

9. Федотов-Чеховский А. А. Акты, относящиеся до гражданской расправы древней России. Т. 1. Киев, I860. № 79; Шумаков С. Обзор ГКЭ. Вып. 2... С. 65-66.

10. Копанев А. И. История землевладения Белозерского края... С. 169.

11. Башенькин А. Н. Сельское расселение в Белозерье Х-ХIII вв. // Сельское расселение на Европейском Севере: Межвузовский сборник научных трудов. Вологда, 1993. С. 7-8, 9 (карта); см. также: Кадуйские зори: Историко-литературное издание / Сост. и ред. В. Аникин. Кадуй, 1995. С. 7.

12. ПКМГ. Отд. П. С. 418-420; Черкасова М. С. Землевладение Троице-Сергиева монастыря в XV-XVI вв. М., 1996. С. 274 (табл. 10).

13. АТСЛ. Кн. 517. Л. 251-259 об.; Кн. 636. Л. 50-54 об., 64-72 об.; РГАДА. Ф. 281 (ГКЭ), по Белозерску. № 907 (подлинник со скрепой подьячего А. Корнаухова). В самом г. Белозерске дозорная книга 1617 г. отметила пустое место дворовое Троицкого Сергиева монастыря (Белозерье. Историко-литературный альманах. Вып. 1. Вологда, 1994. С. 51. (Публикация Ю. С. Васильева)).

14 Дмитриева З. В. Сравнительно-историческое изучение государственных и вотчинных переписей за первую четверть XVII в. (К проблеме достоверности данных писцовых книг) // ВИД. Вып. XXII. Л., 1991. С. 230-242.

15. Черкасова М. С. Демографические процессы в Троицких вотчинах северных уездов по государственным и монастырским описаниям первой трети XVII в. // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Новгород, 1996. С. 78-83.

16. РГАДА Ф. 281 (ГКЭ), по Бежецку. Кн. 1040. Л. 10-14.

17. ВХК. Л., 1983. С. 354, 355, 372, 400.

18. АТСЛ. Кн. 637. Л. 313.

19 ПКМГ. Отд. П. С. 420 (в хозяйственном отношении с. Танищи на р. Суде было тесно связано с пошехонскими, в низовьях Шексны, и ярославскими, на Волге, владениями Троицкого монастыря); РГАДА. Ф. 237 (Монастырский приказ). Oп. 1. Ч. 2. Кн. 911. Л. 146; см. также: Булыгин И. А. Монастырские крестьяне России первой четверти XVIII в. М., 1977. С. 38, 98 и др.

20. РГАДА. Ф. 281 (ГКЭ), по Балахне. Кн. 409. Л. 39. Хронологический перечень. П. № 1039.

21. Архив СПб. ФИРИ РАН. Ф. 29 (С. Б. Веселовский). № 1784.

22. ААЭ. Т. I. № 317; ХП. П. № 1121; Толстой Дм. История финансовых учреждений России. СПб., 1848. С. 192.

23. ДАИ. Т. П. СПб., 1846. NB 37 (по подлиннику из архива Белозерского уездного суда, дьяк Богдан Тимофеев),

24 РГАДА. Ф. 281 (ГКЭ), по Белозерску. Кн. 1039. Л. 14-23 об.; другой список ХVII в. (Там же, по Холмогорам. Кн. 14385. Л. 232-241); публ.: Сборник ГКЭ. Т. I. Пг., 1922. № 483. Отлб. 532-537. Грамота 1617г. была подписана в 1624,1625,1657 и 1680 гг.

25 ДАИ. Т. П. № 49. Ямским приказом в это время руководили кн. Дм. Мих. Пожарский, дьяки Андрей Подлесов и Богдан Губин.

26 РГАДА. Ф. 281 (ГКЭ) по Кашину. Кн. 6879. Л. 69 об-74. Подписана в 1682 г. Белозерские дозорщики 1620/21 г. как раз и пользовались 800-четвертной сохой (РГАДА. Ф. 281 (ГКЭ), по Белоозеру. № 907).

27. Сборник ГКЭ. Т. I. № 529 а, 530. Оглб. 597-602, 912-919. Грамота 1625 г. была подписана в 1657 и 1680 гг.

28 РГАДА. Ф. 281 (ГКЭ), по Белозерску. Кн. 1040. Л. 9-10.

29 Там же. Кн. 1039. Л. 7 об.-9. Подпись 1680 г.

30. АТСЛ. Кн. 583. Л. 393-398 об.

31 Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря... Л. 385.

32. АТСЛ. Кн. 636. Л. 51; РГАДА. Ф. 281 (ГКЭ), по Белозерску. Кн. 903. Л. 66-68 об.

33. ГАВО. Ф. 883 (И. Н. Суворов). Кн. 42. Л. 152 об.

34. ГАВО. Ф. 512 (Спасо-Прилуцкий монастырь). Кн. 140. Л. 48 об.

35. Зверинский В. В. Материалы для историко-топографического исследования о православных монастырях в России. Т. III. СПб., 1897. № 2151.

36 Памятная книжка Новгородской губернии на 1858 г. Новгород, 1858. С. 78.

37. Богословский Н. Материалы для истории, статистики и этнографии Новгородской губернии, собранные из записей приходов и волостей // Новгородский сборник. Вып. 1. Новгород, 1865. С. 249-250.

38. Заозерская Е. И. Список мануфактур, возникших при Петре I // Исторические записки. Т. 19. М., 1946. С. 262.

39. Кадуйские зори... С. 18-20.

40. Богословский Н. Материалы... С. 250-251.

41. Список населенных мест Новгородской губернии. Вып. XI. Белозерский уезд. Новгород, 1912. С. 16.

Публикация подготовлена в рамках авторского проекта, поддержанного Российским гуманитарным научным фондом (№ 96-01-00538).
     

К титульной странице
Вперед
Назад