УСТЮЖЕНСКАЯ СТАРИНА

И. В. Пугач
УСТЮЖНО-ЖЕЛЕЗОПОЛЬСКИЙ УЕЗД В XVI - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII ВЕКА

Вниманию читателя предлагается работа, посвященная социально-экономической истории Устюженского края XVI-XVII веков. Статья представляет собой часть диссертационного исследования на соискание ученой степени кандидата исторических наук "Устюжна Железопольская и уезд в XVI - первой половине XVII вв.: территория, население, хозяйство", выполненного под руководством доктора исторических наук, профессора П. А. Колесникова и кандидата исторических наук, доцента Ю. С. Васильева на кафедре Отечественной истории ВГПУ. Диссертация была успешно защищена в апреле 1999 года в Диссертационном совете, возглавляемом доктором исторических наук, профессором М. А. Безниным.

Основной круг рассматриваемых вопросов концентрируется вокруг проблемы социально-экономического развития города и уезда (края). Исследование основано на значительном числе источников, главным образом архивных, многие из которых впервые введены в научный оборот.

В данной статье рассматривается один из аспектов проблемы - история Устюженского уезда в XVI-XVII веках. Впервые автором обстоятельно изучены вопросы образования уезда и формирования его территории, структуры поселений и сельского населения, развития землевладения и поземельных отношений в крае, влияния государства на экономическое и социальное развитие. Все эти вопросы не получили должного освещения в отечественной историографии либо изучались фрагментарно, некоторые были только обозначены. В ходе подготовки публикации произведены структурные изменения диссертационного текста, не затронувшие содержательной стороны исследования.

В следующем номере альманаха "Устюжна" планируется публикация материалов, касающихся истории непосредственно Устюжны Железопольской.

Редколлегия

Введение

Социально-экономическая история России XVI-XVII веков была и остается одной из наиболее важных тем отечественной исторической науки. Большое значение для понимания закономерностей, специфики и особенностей исторического пути России имеет изучение социально-экономической истории отдельных регионов. Особенно это важно в отношении тех районов, где в силу объективных условий шло становление новых форм общественного разделения труда, более активно развивались товарно-денежные отношения, формировались устойчивые рыночные связи.

Одним из таких районов России в XVI-XVII веках был Ус-тюженский край - вполне сложившийся целостный регион, имевший важное значение в экономической жизни. Особая роль Устюжны Железопольской и Устюженского края как крупнейшего металлургического центра средневековой Руси предопределила главные направления исторических исследований. Редкая работа по социально-экономической истории России в XVI-XVII веках обходится без упоминания Устюжны Железопольской. При рассмотрении же вопросов, связанных с изучением русского средневекового города, уровня развития ремесленного производства, территориального разделения труда, Устюжна Железопольская становится одним из главных объектов исследования. В первую очередь это научные изыскания С. В. Бахрушина, Е. И. Заозерской, П. А. Колесникова, А. В. Никитина, К. Н. Сербиной, П. П. Смирнова, М. Н. Тихомирова, Н. Д. Чечулина и др.1. Исследователями с разной степенью полноты (от констатации роли и значения до подробнейшего анализа) рассмотрены многие стороны материально-технического и социально-экономического развития Устюжны Железопольской и Устюженского края, но как крупного промышленного металлургического центра.

На этом фоне другие сюжеты социально-экономической истории Устюженского края, особенно аграрной проблематики (хозяйственное освоение территории, демография, земельная собственность, сельскохозяйственное производство и ряд других), остались в тени и мало исследованы. Отдельных работ, посвященных этим вопросам, немного. Среди них наиболее ранней является монография И. Ф. Токмакова, в которой впервые дан развернутый очерк по истории Устюжны и уезда до конца XIX века2. Автор использовал большой круг литературы и источников. Правда, главное внимание И. Ф. Токмаков уделил церковной теме - истории монастырей и храмов Устюженского края.

Ю. В. Готье впервые ввел в научный оборот статистические данные писцового делопроизводства по Устюженскому краю 1620-х годов, дал краткую историческую характеристику Устюженского уезда и его административного деления 3. Большую роль в собирании архивных и материальных памятников по истории Устюженского края, изучении его истории сыграл Б. М. Яковцевский, возглавлявший в 1930-1950-х годах Устю-женский краеведческий музей4.

Значительный вклад в изучение и популяризацию истории Устюжны и Устюженского края внес П. А. Колесников. Эта тема постоянно присутствовала в научно-исследовательской и педагогической деятельности П. А. Колесникова, начиная с публикации цикла историке-краеведческих очерков по истории города и края в местной периодической печати5 и заканчивая обстоятельными научными статьями в центральных академических изданиях6.

Особое место среди всех работ П. А. Колесникова занимают статьи, посвященные социально-экономической истории Устюжны и Устюженского края XVI-XVII веков. Отдельная статья посвящена проблеме образования Устюженского уезда. В ней П. А. Колесников поддержал мнение, высказанное Ю. В. Готье еще в начале XX века, об официальном образовании Устюженского уезда в 1685 году, дал развернутое обоснование и периодизацию этапов становления уезда, опубликовал список населенных пунктов Устюженского края на 1630 год7. Последние работы П. А. Колесникова по истории Устюжны и Устюженского края появились в выпусках краеведческого историко-литературного альманаха "Устюжна"8. Большое влияние на развитие научно-исследовательской работы по проблемам социально-экономической истории Европейского Севера России оказало создание в Вологде в конце 1960-х годов региональных научных центров - Вологодского проблемного объединения по аграрной истории и Северного отделения Археографической комиссии АН СССР (РАН). За 30 лет деятельности в научный оборот введен огромный объем материала по истории Европейского Севера, в том числе и по истории Устюженского края XVI-XVII веков. В числе наиболее важных археографических и источниковедческих результатов их работы необходимо отметить публикацию материалов писцового делопроизводства по Устюженскому краю. Ю. С. Васильев и Н. П. Воскобойникова опубликовали сотную на посад Устюжны Железопольской 1567 года9, Н. П. Воскобойникова и П. А. Колесников - сотную 1597 года10, а Н. И. Баландин и В. П. Червяков - переписную книгу Устюжны Железопольской 1713 года11.

Автором настоящей работы опубликована писцовая книга Ус-тюжно-Железопольского уезда 1685-1686 годов , продолжается публикация писцовой книги станов и волостей Устюжны Железо-польской 1628-1630 годов13. Вышел из печати и ряд работ, посвященных вопросам источниковедения, демографии и землевладения Устюженского края XVI-XVII веков14.

Новым шагом в развитии региональной научно-краеведческой работы стала серия исторических альманахов "Старинные города Вологодской области". В трех выпусках альманаха "Устюжна"15 нашли достойное место публикации и исследования средневековой истории города и края по проблемам источниковедения (О. В. Арте-мова, И. В. Пугач), древнейшей истории и героического прошлого Устюженского края (А. Н. Башенькин, Ю. С. Васильев), местного дворянства (П. А. Колесников, С. А. Тихомиров), церковной истории (М. Ю. Хрусталев), материальной и духовной культуры (С. П. Белов, П. А. Колесников, А. Ю. Куликов, И. В. Пугач, А. А. Рыбаков, Б. М. Яковцевский).

Подводя итоги краткого историографического обзора, необходимо сказать, что в целом сложилось представление о роли и значении Устюженского края в экономическом развитии России XVI-XVII веков. В то же время различные аспекты социально-экономической истории края изучены неравномерно. Наиболее успешно и плодотворно исследована история Устюжны Железопольской и Устюжно-Железопольского района как крупного металлургического центра, о чем уже упоминалось выше. Вопросы же образования уезда и формирования его территории, структуры поселений и сельского населения, землевладения и поземельных отношений, влияния государства на экономическое и социальное развитие края исследовались менее интенсивно либо были только обозначены.

Именно эти недостаточно разработанные темы и стали для нас главными. В данной работе предпринята попытка проследить процесс становления и развития Устюжно-Железопольского уезда, его пространственные очертания - складывание территории и административно-территориальное деление; выявить основные количественные и качественные демографические характеристики - систему расселения и динамику поселений, численность сельского населения и его структуру; исследовать на уровне уезда (края) процесс становления и развития феодального землевладения, важнейшие изменения в его структуре, особенности поместного и вотчинного владения, состав местного дворянства и его происхождение.

Для решения этих задач привлечен комплекс как опубликованных, так и архивных источников. Первые сведения об истории края XIV-XV веков дают летописи16 и актовые материалы, прежде всего духовные и договорные грамоты великих и удельных князей17. Они позволили определить политико-административный статус Устюженского края в период удельной Руси и этапы становления Устюженского уезда.

К числу интересующих нас актов следует отнести и ряд жалованных грамот XV-XVI веков Симонову монастырю, закрепляющих за ним в Устюженском крае хозяйственные угодья и привилегии18.

Ценное собрание аналогичных актов имеется в Копийной книге Николо-Моденского монастыря за 1631-1675 годы19. В ее составе сохранились важные документы - копии жалованных грамот монастырю московских государей В. И. Шуйского (от 11 октября 1607 г. за приписью дьяка Анфиногена Голенищева) и М. Ф. Романова (от 22 июня 1623 г. за приписью дьяка Михаила Смывало-ва). В них определяется податной, административный и судебный иммунитет Моденского монастыря и его владений, содержится пересказ жалованных грамот Ивана IV (апрель 1576 г.), вдовы царевича Ивана Ивановича старицы Леониды (январь 1585 г.) и, видимо, жалованной грамоты Лжедмитрия I за приписью дьяка Корнила Иевлева (1605/06 г.). Кроме этого, в тексте упоминаются грамоты царей Федора Ивановича и Бориса Годунова. В Копийной книге содержатся выписки из материалов писцового делопроизводства XVII века (по городу и уезду), в том числе из описания Устюжны Железопольской 1626 года, писцовых книг 1628-1630 годов, переписных книг 1646 и 1678 годов на монастырские владения, ряд частноправовых актов. Данный источник впервые вводится в научный оборот.

Важным источником стали царские указы или указные грамоты, относящиеся к Устюжне (1613 г. - середина XVII в.)20. В работе использованы законодательные памятники: Судебник 1550 года. Соборное уложение 1649 года, решения Соборов 1580 и 1584 годов о монастырском землевладении, где определяются основные принципы государственной политики в отношении податного населения и землевладения21.

Однако наиболее многочисленную и разнообразную группу составляют делопроизводственные материалы государственных учреждений: жалованные, указные, уставные и иные грамоты, материалы земельных кадастров и налогообложения. Они отражают основные направления экономической и социальной политики правительства в отношении разных сословий и социальных групп, города и уезда в целом.

Центральное место среди них занимают материалы писцового делопроизводства, которые давно и широко вошли в научный оборот в качестве основных источников по социально-экономической истории феодальной России22. К ним относятся материалы дозора Пони-зовской волости Устюжно-Железопольского уезда 1614/15 года23, писцовые и межевые книги станов и волостей Устюжны Железо-польской 1628-1630 годов24 и Устюжно-Железопольского уезда 1685-1686 годов25. В полном объеме от XVI-XVII веков до нашего времени дошли материалы только одного из описаний - 1628-1630 годов26. Сохранившиеся данные позволяют достаточно подробно восстановить хронологию, методику подготовки и проведения этого описания. В 1627 году в Углич и Устюжну Железопольскую были направлены "писцы Северьян Ондреевич сын Давыдов да подьячий Осип Трофимов, да с ними же два человека молодых подьячих". После утверждения на молодых подьячих взяли поручные записи. Например, за одного из них - Василия Епифанова сына Русина - имеется поручительство в том, что он, "будучи у дела, в писцовых книгах никаково дурна не учинит и книг не отделав в уезде или здесь на Москве, покамест те писцовые книги не отдадут в Поместный приказ", не сбежит27.

Писцы получали в Поместном приказе приправочные книги - материалы предыдущих описаний. С. Давыдову и О. Трофимову были даны списки "с углицких приправочных книг письма и меры князя Дмитрея Бельского с товарищи 104 и 105-го [1595-1597]* году, книги Устюжны Железопольской письма и меры князя Дмитрея Бельского с товарищи 104 и 105-го [1595-1597] году, книги отдельные Хрепелевские волости письма и отделу Федора Беречин-ского да подьячего Микиты Чашникова 124-го [1615/16] году, книги Устюжны Железопольской письма и дозору Богдана Моклокова да подьячего Тимофея Степанова 125 [1616/17] году"28.

Писцовые материалы по уезду (краю) дают возможность рассмотреть вопросы юридического статуса края и его административно-территориального деления, расселения и типологии сельских поселений, виды и структуру феодального землевладения, вопросы демографии, экономики и др., а по Понизовской волости и Новосередецкому стану проследить динамику этих сюжетов с середины XVI до конца XVII века.

Большое значение для изучения социально-экономической истории XVII - начала XVIII века имеют делопроизводственные материалы местных органов государственного управления - Устюжен-

ской приказной и губной избы за 1614-1702 годы. Документы, составившие отдельный фонд РГАДА (ф, 1171), поступили из Устю-женского уездного суда сначала в Санкт-Петербургский Сенатский архив, а позднее, в 1859 году, в Московский архив Министерства юстиции. Опись фонда составлена в середине XIX века, видимо, после передачи в архив Министерства юстиции. Она подробно передает содержание грамот, челобитных и т. д. и может использоваться как источник наряду с самими документами, тем более что некоторые из них в настоящее время находятся в ветхом состоянии и не выдаются исследователям29. Из 365 единиц хранения этого фонда более трети датируется первой половиной XVII века. Эти источники дают разнообразный и богатый материал по вопросам социальных, экономических и имущественных отношений, о системе судопроизводства, о взаимоотношениях власти и местного населения и т. д.

В целом круг выявленных и использованных источников позволяет при их комплексном анализе решить поставленные в исследовании задачи.

I. Образование уезда

Объединение русских земель в единое государство изменило, а со временем и унифицировало административно-территориальное устройство страны. Со второй половины XVI века основной административно-территориальной единицей в России становится уезд.

О происхождении уезда как административно-территориальной единицы в отечественной историографии существуют различные мнения. С. М. Соловьев под уездом понимал совокупность мест или земель-волостей вокруг города, иногда - села: "Земельные участки, принадлежавшие городу, назывались его волостями, а совокупность всех этих участков называлась уездом. Такое же название могла носить и совокупность мест или земель, принадлежащих известному селу. В правительственном отношении уезд разделялся на волости, волости на станы, станы на околицы"30. Б. Н. Чичерин связывал происхождение уезда прежде всего со старыми судебными округами - "не одни поземельные владения определили уездное разделение", большей частью оно возникло "из прежних судебных отношений, вследствие чего уезд назывался иногда присудом"31. По мнению В. О. Ключевского, уезд - это "административно-судебный округ, тянувший к известному административному центру", "округ, в пределах которого ездил администратор для получения корма", а позднее, в XVI-XVII веках, - "административный округ города"32. Это мнение поддержал М. Н. Тихомиров, говоря, что термин "уезд" встречается с XII века именно в значении "податной округ", который князь объезжал для сбора дани33. Я. Е. Водарский высказал мнение, близкое к точке зрения С. М. Соловьева, что уезд - это административный округ, который объединяет населенные пункты, "тянущие" к известному центру, городу или селу34.

Различие взглядов на происхождение уезда во многом связано с тем, что до настоящего времени история формирования уездов в Русском государстве XV-XVII веков изучена крайне недостаточно. В целом не прослежен процесс становления поуездного деления страны, возникновения структурных единиц каждого уезда - станов и волостей35. Не решен и вопрос о внутренних границах уездов и их частей36.

Более детально изучены данные вопросы на уровне отдельных регионов. На материале писцовых и переписных книг первой половины XVII века Ю. В. Готье показал становой и волостной состав уездов Русского государства в пределах "Замосковного края". Однако при всей ценности работы Ю. В. Готье в ней даны лишь примерные представления о границах уездов, станов и волостей, не затрагивается вопрос об истории их формирования, хотя в отдельных случаях автор и указывает дату первого упоминания того или иного стана в источнике37. М. К. Любавский, изучая становление государственной территории великорусской народности, приводит многочисленные сведения о ранних упоминаниях в источниках волостей и населенных пунктов Северо-Восточной Руси XIV-XVI веков, но не рассматривает процесс складывания уездов и их административно-территориальных подразделений38. Достаточно хорошо изучены районирование, уездное деление и волостной состав уездов Поморья XVI-XVII веков в работах М. М. Богословского, Ю. С. Васильева, П. А. Колесникова39.

История становления и развития Устюженского уезда в XV- XVII веках, формирование его территории, административно-территориальное устройство также нашли отражение в литературе. Впервые к этому вопросу обратился Ю. В. Готье. Рассматривая административно-территориальное деление Замосковного края, автор пришел к выводу о том, что "Устюжна Железопольская ... составляла московское владение, тянувшее к городу Угличу и его уезду ... Отдаленность от Углича этой части уезда ... и наличие особого центра, который мог сделаться главным городом уезда, и были, вероятно, причиной обособления северных станов и волостей уезда ... Окончательное выделение этих станов в самостоятельную административную единицу последовало в 1685 г."40. В приложении к монографии "Замосковный край", озаглавленном "Материалы по исторической географии Московской Руси", Ю. В. Готье дает краткий очерк истории Устюженского уезда, его административное деление и примерное географическое положение станов и волостей относительно речной системы и уездного центра41. Однако в этой работе встречаются и явные противоречия. Характеризуя положение уездов Замосковного края в 20-х годах XVII века, Ю. В. Готье признает существование Устюженского уезда: "в третью группу ... входят некоторые центральные уезды ... и, наконец, небольшой уезд Устюжны Железопольской, затерявшийся близ границ Новгородского и Северного краев", а в ряде таблиц, в которых приведены итоги описания Устюженского края 1628-1630 годов, вводится графа "Устюженский уезд". В другом же месте читаем: "...с тех пор [с начала XIV в. и до 1685 г. - И. /7.] с некоторыми, может быть, перерывами. Угличский уезд состоял из двух не связанных одна с другой частей, тянущих к Угличу и Устюжне"42, то есть фактически существование Устюженского уезда отрицается.

Более подробно рассмотрен процесс образования Устюженского уезда в работах П. А. Колесникова43. В статье "Устюженский уезд в XVII в." он так же, как и Ю. В. Готье, пришел к выводу о том, что Устюжна и Устюженский край вплоть до 1685 года, хотя и формально, но входили в состав Угличского удела, а затем и уезда. самом процессе формирования уезда П. А. Колесников выделяет ряд этапов: XIII век - 1563 год - время, когда Устюжна и Устюженский край составляли часть Угличского удела; 1563-1685 годы - фактическое обособление станов и волостей Устюжны Железопольской в границах Угличского уезда; 1685-1780 годы - юридическое оформление и окончательное формирование территории Устюженского уезда. В приложении к статье П. А. Колесников опубликовал список населенных пунктов Устюженского края на 1628-1630 годы44.

Свое мнение, хотя и без доказательств, о времени образования Устюженского уезда высказывали исследователи, занимающиеся проблемами социально-экономического развития Московской Руси, эволюции русского феодального города или развития металлургического производства в XVI-XVII веках.

Приведем наиболее характерные и полярные из них. "Особое положение среди русских городов XVI столетия, - пишет М. Н. Тихомиров, - занимала Устюжна Железопольская - центр Устюженского уезда. Устюжна с уездом входила в состав удела, данного Иваном III его сыну Дмитрию Ивановичу"45. К середине XVI века относит существование Устюжно-Железопольского уезда и Н. Е. Носов. Об этом идет речь в предпринятом им поуездном обзоре процесса отмены кормлений в Замосковном крае46. Е. И. Заозерская также говорит о том, что в XVI - начале XVII века крестьянская металлургия представлена в основном тремя уездами - Устюженским, Белозерским, Угличским47. К. Н. Сербина в решении данной проблемы ссылается на мнение Ю. В. Готье о том, что "до 1685 г. Устюжно-Железопольский уезд вместе с Весьегон-ской округой входил в один Угличский уезд", но тем не менее оперирует понятием "Устюженский уезд" применительно ко всему XVII веку48.

Таким образом, история формирования Устюженского уезда в XV-XVII веках хотя и отражена в литературе, но явно недостаточно и противоречиво. В историографии существуют различные, иногда взаимно исключающие, точки зрения по принципиально важным вопросам истории Устюженского уезда, прежде всего о времени его образования. Все это дает не только основания, но и обязывает вновь обратиться к этой проблеме. На основе комплексного анализа источников, имеющихся в нашем распоряжении, попытаемся сделать исторический обзор административно-территориального статуса Устюженского края вплоть до конца XVII века, акцентируя внимание на его взаимоотношениях с Угличем.

По археологическим данным, на территории Устюжны уже в XI-XII веках существовало славянское поселение-крепость49. Однако первые достоверные письменные сведения об Устюжне относятся только к XIV веку50. Их всего два. В 1340 году новгородские "молодцы воеваша Устюжну и пожгоша ... отнимаша у лодейников полон и товар; потом же и Белозерскую волость воеваша"51. По данным этой же Новгородской первой летописи младшего извода, в 1393 году новгородцы "взяша у князя великого ... Устижно и много волостии поимаша"52.

"Оугличе Поле и что к нему потягло" попали под власть Москвы в результате "купли" Ивана Калиты. Если Устюжна входила в этот период в состав Угличского княжества, то новгородцы в 1340 году должны были "взять ее у князя великого", о чем новгородский летописец не говорит53. Более того, в духовной Дмитрия Донского 1389 года Устюжна как объект наследования не значится54. Автоматически включать ее в состав "Оуглеча Поля", когда в завещании перечислены все крупные села и волости, на наш взгляд, представляется необоснованным.

Об этом фактически говорит и В. А. Кучкин, автор обстоятельной монографии о формировании государственной территории Северо-Восточной Руси в Х-XIV веках. Он считает, что Устюжна входила в состав Ярославского, затем Моложского княжеств, а позднее, к концу XIV века, стала великокняжеской. Ее переход под власть московских князей произошел, вероятно, в 80-х годах XIV века, когда в руки Дмитрия Донского попала соседняя с Устюжной территория Белозерского княжества55. При столь скудных сведениях говорить о принадлежности в XIV веке Устюжны Угличу нет достаточных оснований, так как нет ни должной источниковой базы, ни данных о размерах и пределах Угличского княжества в XIV веке56. Остается открытым и вопрос о том, когда и как попала Устюжна в сферу притяжения и влияния Москвы, но, видимо, это произошло независимо от Углича. На наш взгляд, Устюжна почти до конца XIV века не имела не только административно-территориального, но и политического отношения ни к Москве, ни тем более к Угличу.

Об этом свидетельствует церковно-административное деление Древней Руси, по которому Устюжна и Углич принадлежали к разным епархиям Русской церкви. В ходе объединения русских земель вокруг Москвы и образования единого государства политические границы отдельных княжеств и "земель" значительно менялись. На этом активно и относительно быстро изменяющемся фоне церковно-административное деление Северо-Восточной Руси, а затем и Московской Руси было достаточно устойчивым и традиционным. Оно сложилось еще в период Древнерусского государства и отражало изначальную территориальную целостность "земли" или княжества и совпадало с их политическими границами. Устюженский край до начала XVIII века включительно входил в состав Новгородской митрополии, а Устюжна Железопольская была "древним городом Новгородской епархии". Даже в середине XVII века южная и юго-восточная граница Новгородской епархии шла по старой границе Новгородской земли, восточнее Устюженского края, и достаточно точно определена И. Покровским57. В церков-но-административном отношении Устюжна Железопольская и ее округа в XVI-XVII веках относились сначала к Городецкой, а затем к Устюженской десятине Новгородской епархии58. Углич же на протяжении всей своей истории входил, в состав только Ростовской епархии.

Впервые как наследственное владение московских князей мы видим Устюжну в начале XV века. По Первому завещанию Василия I 1406 года Устюжна и Тошня составили удел князя Константина. Хотя, вероятно, произошло это раньше. Князь Константин - последний, шестой, сын Дмитрия Донского - родился за несколько дней до смерти великого московского князя. В завещании же Дмитрия Донского есть оговорка: "если даст бог мне сына, и княгиня моя поделит его [удел], возмя по частям у большие его братьи"59. В составе удела князя Константина Дмитриевича Устюжна находилась до 1433 года. Правда, в 1420 году после ссоры с братом - великим князем Василием I - он лишился удела, уехал в Новгород, но вскоре братья примирились60. Именно в уделе Константина Дмитриевича впервые и были объединены Устюжна и Углич, когда после смерти старшего брата (князя Петра) в 1428 году Константин унаследовал часть его удела, в том числе и Углич .

С этого времени традиции наследования надолго связали Ус-тюжну и Углич единой исторической судьбой. Устюженский край стал составной частью Угличского удела. Вместе, реже раздельно, они составляли уделы младших или боковых ветвей великих московских князей или были в кормлении княжеских и царских вдов.

В ходе феодальной войны второй четверти XV века удел Константина Дмитриевича перешел сначала к Дмитрию Шемяке62, а затем по духовной 1462 года великий князь Василий Темный передал его своему сыну Андрею Большому: "Оуглече со всеми волостми ... и с УСТЮЖНОЮ...СО всем с тем, как было за князем за Дмитрием за Шемякою"63. Отношения между Иваном III и его младшим братом были напряженными. В 1491 году угличский князь Андрей Большой был обвинен в измене и умер в заточении в 1493 году. Его сыновья Андрей и Дмитрий также до конца своих дней были в заточении и ссылке в Вологде64. Удел полностью перешел к великому князю65.

Объединив политически и территориально Северо-Восточную Русь, Иван III тем не менее восстановил удельную систему. В декабре 1503 года он наделил землями всех своих сыновей66. Был воссоздан и Угличский удел. Кроме Углича, в его состав вошли Зубцов, Мезецк и половина Ржева. Этот удел получил третий сын Ивана III Дмитрий Иванович по прозвищу Жилка. Устюжна в составе Угличского удела не названа67. Но, видимо, она изначально входила в его состав. С 1504 года Дмитрий Иванович начинает выдавать грамоты на земли в своем уделе. Так, в 1506 году он жалует Симонову монастырю "в моей вотчине в Углецком уезде на Ус-тюжне" ряд деревень по реке Мологе. В административно-территориальном отношении Устюженский край выступает как волость Угличского уезда: "...а наместницы мои углецкие и волостели устю-женские и кистемские и их тиуны тех их людей не судят ни в чем, опроче душегубства и розбоя с поличным", - отмечается в грамоте68.

Как долго в состав Угличского удела Дмитрия Ивановича входила Устюжна, не совсем ясно. Дело в том, что супруга Василия III Соломония до пострижения в 1525 году имела полуудельные права на Устюжну. Во всяком случае в 1507 и 1516 годах "великие княжны тиун" собирал там налоги совместно с великокняжескими наместниками69. В 1521 году в связи со смертью Дмитрия Ивановича Угличский удел прекратил свое существование. Фактический запрет со стороны Василия III на вступление в брак сделал выморочными не только Угличский удел Дмитрия Ивановича, но и Дмитровский и Калужский уделы его братьев70.

Ликвидация Угличского удела повлекла за собой территориальное обособление его частей71. В 1524 году Устюжна в жалованной грамоте Симонову монастырю выступает, на наш взгляд, как самостоятельная и независимая от Углича административно-территориальная единица. Во-первых, она исчезает из числа волостей Угличского уезда, упоминаются только "ясеницкие, кестемские и велетов-ские волостели и их тиуны". Во-вторых, деревни "на Устюжне", которые монастырь получил от угличского князя Дмитрия Ивановича в 1506 году, остались "в Углицком уезде в Велетове"72. Предоставляя полный финансовый иммунитет монастырю, Василий III упоминает и Устюжну, подтверждая ее административную независимость и самостоятельность от Углича: "а хто учнет на Устюжне мою пошлину брати горновое, и они в Велетове на монастырских крестьянех не емлют ничего и ни всылают к ним ни по что"73. Грамота была подтверждена от имени Ивана IV в феврале 1534 года, а позднее - царем Иваном Грозным в мае 1551 года и царем Федором Ивановичем в июне 1584 года. Подтверждает наличие великокняжеского наместника в Устюжне во второй четверти XVI века и описание города 1567 года: "По конец Дмитриевские улицы двор бывал наместника, а подле того двор же бывал тиунской"74.

Формально Угличский удел существовал в 1560-1563 и 1584-1591 годах. В первом случае Иван Грозный выделил его своему брату Юрию Васильевичу, но реально всеми делами в уделе заправляли бояре царя75. Последним угличским князем в 1584- 1591 годах был царевич Дмитрий - младший сын Ивана Грозного. После его загадочной смерти удельная система была окончательно ликвидирована.

Во второй половине XVI века Устюжна Железопольская и Устюженский уезд также остаются в пределах прежней традиции потенциального удельного владения, но уже исключительно по женской линии московских государей и в форме кормлений или вотчинного владения. В духовной грамоте 1572 года Иван IV жалует вдову своего брата Юрия Васильевича "княжну Ульяну до ее живота ... городом Устюжною Железною посадом и с деревнями, которые приписаны к посаду, и с ямскими откупы ... А после ее живота Устюжна Железная ... сыну моему Федору к Угличу"76. Княжна Ульяна, в монашестве старица Александра, получила Устюжну в кормление, видимо, сразу же после смерти мужа в 1563 году. По крайней мере, в 1567 году она получала с Устюжны корм "по прежнему государеву указу, с сохи по 15 рублев на год"7 . Как долго владела старица Александра Устюжною, неизвестно. По преданию, она вместе со свекровью по распоряжению Ивана Грозного была утоплена в Шексне . Завещание 1572 года предполагало еще один вариант наследования Устюжны: "А Бог даст мне сына з женою моею Анною, и аз его благословляю город Углеч и Устюжная, хо-лопей с волостями и селы ... которые даны старице Александре"79. Но брак Анны Колтовской с Иваном Грозным был непродолжительным. В сентябре 1572 года она была насильственно пострижена в монастырь80. Владельческие права на Устюжну имела и вдова царевича Ивана Ивановича старица Леонида (Е. И. Шереметева), получившая, видимо, ее в кормление. Об этом свидетельствует подлинная указная грамота от 20 августа 1583 года таможенникам Устюжны Железопольской о разрешении Троице-Сергиеву монастырю беспошлинно покупать железо и прочие товары в городе81. С середины XVI века в источниках появляются первые сведения об Устюжно-Железопольском уезде. Когда произошло образование, какая территория изначально составила Устюженский уезд, каково первичное административно-территориальное деление уезда? Ни на один из этих и многих других вопросов прямого и конкретного ответа источники не дают. В 40-х-50-х годах XVI века, когда в России происходило становление сословно-представительной монархии, системы центрального и местного управления, многие города, в том числе и Устюжна, получили правовые основания своей деятельности в форме уставных, земских, таможенных грамот. Как правило, правовое пространство этих актов - административно-территориальная единица, город или город с уездом.

Наиболее ранняя известная уставная грамота, возможно губная, была дана Устюжне Железопольской в 1539/40 году82. Первую таможенную грамоту Устюжна получила в 1542 или 1543 году. Правовые нормы этой грамоты, регулирующие таможенную, налоговую и торговую деятельность, фактически действовали на протяжении столетия. Это первый известный нам источник, в котором идет речь об Устюжно-Железопольском уезде, правда, в более позднем пересказе. В 1599 году к царю Борису Годунову обратились таможенные целовальники Устюжны Железопольской с просьбой "переписать на свое государево" имя уставную таможенную грамоту Ивана Грозного, так как "та грамота ветха". 25 января 1599 года Борис Годунов "устюжан, посадских людей пожаловал, велел им дати та-можную уставную новую грамоту, такову ж, какова у них грамота была преж сего. А в прежней их в уставной грамоте написано: лета 7051-го [1542/43]...". Далее следует текст первой грамоты. Подлинник таможенной грамоты Бориса Годунова был дословно подтвержден в 1608 году царем Василием Шуйским, а в 1618 году - царем Михаилом Романовым83. В тексте грамоты неоднократно упоминается Устюженский уезд, жители его станов и волостей: "Привезет устюжанин или из Устюжского уезда отколе ни буди на Устюжну товар свой" или: "а привезут рухлядь свою на своих санях или у них наймиты будут Устюжны Железопольской или Устюжского уезду". Причем уезд выступает как единый административный округ, внутри которого таможенные пошлины являются общими для посадского и сельского населения84.

Описание Устюжны Железопольской 1567 года также неоднократно упоминает станы, волости, населенные пункты Устюженского уезда, дает некоторое представление о его административном делении. Например, "да к ним же [городским монастырям и храмам. - И. П.] в Устюженском уезде в розных станех монастырских и церковных шесть деревень"85. Город и уезд в этой сотной выступают как единый, прежде всего административно-финансовый, организм: "А делают ямской двор и тюрьму устюженцы, посадские люди с Устюженским уездом с сох" или: "...а делывали те дворы посадские люди и с Устюженским уездом с сох"86. В последнем примере речь идет о наместничьем и тиунском дворах, составлявших внушительный комплекс жилых и хозяйственных построек (не менее 10), которые в 1567 году уже были "ветчаны добре и розвалились" . Последним наместником в Устюжне был Яков Иванов сын Кузьмин, который "съехал" в июле 1555 года88. Все это позволяет утверждать, что Устюженский уезд существовал как минимум за несколько десятилетий до описания 1567 года, об этом же свидетельствует таможенная грамота 1542 года.

В конце XVI века, в 1596 году, царская окружная грамота в Устюжну Железопольскую о новом порядке сбора перевозной пошлины предписывала: "на Устюжне на посаде и в уезде, по станем и по волостям, и по торжкам ... по той росписи выбрать из посадских людей и с уезду с сох на те перевозы целовальников и пере-возщиков с посадов бобылей и с уезду, сколько человек пригоже"89.

Большое число документов, дающих представление о существовании Устюженского уезда, сохранилось от Смутного времени. В увещевательной грамоте в Устюжну от 23 декабря 1608 года Василий Шуйский просит оповестить все население уезда: "А с сей бы нашей грамоты списав списки, послати во весь Устюжской уезд, чтобы всем людям было ведомо" - и обещает, что в случае поддержки "вас, устюжских помещиков и детей боярских, пожалуем многою денежною и поместною придачею и велим вас испоместить и наше жалование дать: а вас, посадских и уездных людей, пожалуем лготою на многие лета и торговать велим беспошлино" 90. В "Сказании о нашествии поляков на Устюжну Железопольскую" тоже неоднократно, прямо и косвенно, говорится об уезде. Так, когда в январе 1609 года город начал готовиться к обороне, "головы же начаше посылати в Устюжской и в Углецкой уезд и в Бежецкой Верх по дворян детей боярских и всяких людей чинов"91. Строительство острога и успешная оборона города, необходимость дальнейшей его защиты требовали помощи из центра. В апреле 1612 года князь Дмитрий Пожарский просил белозерского воеводу о содействии "устюженским дворянам и детям боярским в сборе с бело-зерских сел, которые близко к Устюжне", денег на жалованье "дворянам и детем боярским и всяким служилым людем, которые ныне на земской службе на Устюжне к устюжским деньгам в прибавку и людцкой и конской корм", чтобы "ратные люди без денежного жалования не разошлись и Устюжны бы литовским людям не выда-ти" . Это вызвало возмущение белозерцев. В челобитной они пишут о том, что "устюженцы не хотят с своего уезда ратным людям денежное жалованье давати и кормов, да указывают на чюжие уезды". Перечисляя свои финансовые и прочие тяготы, белозерцы убедили Дмитрия Пожарского в том, чтобы на Устюжне "тем ратным людем денежное жалованье и людцкой и конской корм вперед имати с Устюженского уезда"93.

Чуть позднее, в октябре 1612 года, устюженский воевода князь Андрей Васильевич Сицкий направил в Москву челобитную "устюжских посадских и уездных людей" о том, что ни приписанные к Устюжне для городового дела помещики Бежецкого Верха и Углиц-кого уезда, ни "Устюжсково уезду дворяне и дети боярские крестьянам своим в стрелецкие кормы и наем и во всякие городовые поделки ни во что тянуть ныне не велят". Далее указывалось, что "ныне литовские люди воюют в Бежецком Верху и в Устюжском уезде", и высказывалась просьба о том, чтобы вновь "всем дворяны и детям боярским и их приказщикам, и крестьяном, и торговым, и уездным всяким людем ... в городовые поделки и в стрелецкие кормы и во всякие подати тянуть велеть по-прежнему"94.

В конце марта 1614 года к воеводе Федору Ивановичу Погоже-ву пришла грамота о том, чтобы "он с другими воеводами послал ратных людей на Углич и Устюжну на воровских казаков атамана Яковлева, чтобы ... поиск учинить и крестьян Устюжского уезда побивати не дати и себя уберечь". Такая же грамота была послана в Устюжну воеводе Ивану Урусову95.

В первой четверти XVII века Устюжна Железопольская и Устюженский уезд сохраняли свою роль как объекта пожалований для царских вдов и дочерей. Так, в 1601 году Борис Годунов "дает государство великое Тверское со многими городами и землями", в том числе и Устюжну, своему будущему зятю герцогу Гансу в случае женитьбы его на своей дочери Ксенье. Заметим, Углича в этом списке нет96. Приглашенный на Московское царство польский королевич Владислав в 1610 году пожаловал последнюю супругу Ивана Грозного Марию Нагую (в монашестве старицу Марфу) "Устюжною Железопольской да в Устюжском уезде Понизовской волостью"97. Эти пожалования так и остались на бумаге. Реально в Ус-тюженском уезде получила владения другая вдова Ивана Грозного - Анна Колтовская. В августе 1614 года царь Михаил Федорович Романов "пожаловал ... царицу-старицу Дарью в Устюжском уезде Железопольского из своих дворцовых сел в вотчину село Микифорово с деревнями ... пашнями, и с сенными покосы, и с лесы, и со всеми угодьи". В марте 1616 года старица Дарья получила на свою вотчину в "Устюжском уезде" жалованную грамоту, дословно подтвержденную в июле 1621 года98.

Постоянно встречается название "Устюжский уезд" и в царских грамотах М. Ф. Романова на Устюжну Железопольскую. В Городовой книге № 1 по Устюжне за 1613-1623 годы Устюженский уезд прямо или косвенно упоминается более 50 раз 99.

В 20-х годах XVII века завершается первый этап официального существования Устюженского уезда. Е. И. Заозерская в своей монографии пишет о том, что это произошло в 1620 году, когда Устюженский уезд "со всеми доходы" был отписан к Угличу. Но, к сожалению, не указывает источник информации100. На наш взгляд, это произошло несколько позднее, в середине 20-х годов XVII века. Дело в том, что прямые упоминания об Устюженском уезде встречаются и после 1620 года. Одно из них - царская грамота от 22 октября 1623 года устюженскому воеводе Н. О. Колычеву о том, что местные жители нарушают государственную монополию "на Устюжне ж де на посаде и в Устюжском уезде дворяне и дети боярские, и их люди, и крестьяне, и всякие люди вина курят и пиво варят, и привозят к Устюжне"101.

Но уже в июне 1626 года Тихвинский Введенский монастырь получил в "вечный поминок" вотчину царицы-инокини Дарьи "в Уг-лецком уезде под Устюжною Железопольскою сельцо Микифоров-ское" с деревнями и пустошами102. Напомним, что до этого, в 1614, 1616 и 1621 годах, когда владение было за инокиней Дарьей, вотчина находилась в "Устюжском уезде Железопольском". А в 1628- 1630 годах станы и волости, "тянущие" к Устюжне, то есть бывшая территория Устюженского уезда, описывались уже в составе Угличского уезда. Материалы этого описания сохранились в копии начала XVIII века103.

В составе Угличского уезда Устюженский край находился более полувека, с середины 1620-х до 1685 года. Однако иногда он по-прежнему именовался уездом. Прямое упоминание Устюженского уезда встречается в 1635 году в царской грамоте воеводе Б. И. Тютчеву о запрещении местным жителям ловить капканами бобров и выдр и об объявлении этого запрета "на Устюжне, на посаде и во всем Устюженском уезде"104. В переписных книгах 1646 года станы и волости Устюжны Железопольской были "написаны именно Устюжским уездом"105.

Формальное вхождение в состав Угличского уезда повлекло за собой резкое фактическое усиление податного и тяглового бремени. В течение всего XVII века посадские люди добивались возвращения Устюжне отдельных деревень и волостей, ставших помещичьими, на том основании, что они "изстари" были за посадом, который ныне стал "безуездным"106. В своих челобитных посадские люди, когда речь шла о тягле, всегда возвращались к этому мотиву. Так, в 1632 году они писали: "А у Устюжны, государь, у посадишка уезду нет ни единыя волости"107. В 1649 году, повторяя старые жалобы, писали о том, что "Понизовская волость изстари была устюженской, а ныне за помещиком Лодыгиным" в Угличском уезде, и просили вернуть ее Устюжне 108.

Следующий этап в истории Устюженского уезда начинается с 1685 года, когда был издан именной царский указ с боярским приговором. Примечательно его заглавие: "О возсоздании Устюжского уезда и об описании станов и волостей онаго в особых писцовых книгах". Указ небольшой по объему, поэтому приведем его полностью: "Великие государи указали и бояре приговорили: станы и волости, которые в писцовых книгах 137 [1628/29] году и в переписных книгах 186 [1677/78] году написаны Углицким уездом, что под Ус-тюжною, написать в писцовых книгах Устюжским уездом и приписать к Устюжне Железопольской, для того в переписных книгах 154 [1645/46] и по указу 189 [1680/81] году, каков прислан из Стрелецкого приказу, те станы написаны именно Устюжским уездом; и о межеванье тех станов, а в тех станех помещиковых и вотчинниковых крестьян и земель послать грамоты к устюжскому писцу и учинити ему по наказу"109. Помимо указа, сохранились, правда частично, и материалы описания восстановленного Устюженского уезда110. После воссоздания Устюженский уезд с некоторыми административными и территориальными изменениями просуществовал до 1927 года. Подведем некоторые итоги. Сложившееся в отечественной историографии мнение о том, что Устюженский край вплоть до 1685 года являлся, пусть даже и формально, составной частью Угличского княжества (удела, позднее - уезда), не всегда согласуется с имеющимися источниками. На наш взгляд, этот долгий и сложный исторический путь имел ряд важных этапов. На начальном этапе, до конца XIV века, Устюжна входила в сферу влияния Новгорода, и, видимо, можно говорить о первоначальном тяготении Устюженского края к Новгородским землям.

Второй этап начинается с конца XIV века. В это время Устюженский край попадает под власть московских князей, а с начала XV века становится частью Угличского удела, в составе которого находится до конца первой четверти XVI века. Третий этап продолжается с конца первой четверти XVI века по первую четверть XVII века. Это первый период юридического существования самостоятельного Устюженского уезда. В исторической литературе существует достаточно устоявшееся мнение о причинах и формах нового административно-территориального деления Московской Руси. Анализируя исходные формы, в рамках которых происходит формирование уездов, Ю. В. Готье выделяет шесть типов уездов. Устюженский уезд он относит к пятому типу, к которому "можно отнести уезды, образовавшиеся вследствие административных мероприятий московского правительства, уже в более позднее время. В Замосковном крае этот тип имеет также одного представителя в уезде Устюжны Железопольской"111. Действительно, в 1685 году потребовалось правительственное распоряжение, но не по поводу образования, а о "возсоздание" Устюженского уезда.

Не подвергая сомнению типологию Ю. В. Готье о происхождении уездов Московской Руси, представляется более уместным отнести Устюженский уезд, как, впрочем, и Угличский, ко второму типу, то есть рассматривать его как уезд, "возникший из удела, если так можно выразиться, вторичной формации - из позднего удела боковых ветвей московского дома"112. Произошло это, на наш взгляд, в 1521 году. Распад Угличского удела и привел к появлению нового уезда - Устюжны Железопольской, самостоятельной административно-финансовой единицы во главе с наместниками. Дело в том, что в конце 1521 - начале 1522 года великий князь Василий Иванович одному из самых древних городских храмов Устюжны - Крестовоздвиженской церкви, расположенной на Городище, - выдал ружную и жалованную грамоты113. По ним, помимо податных и таможенных льгот, храм получал значительный административный и судебный иммунитет от светской и духовной власти: "а намесницы наши устюжанские, и их тиуны, и десятники митрополичьи, и зна-меншики, и старосты поповские попа Иосифа и тех его людей и крестьян не судят ни в чем, оприч душегубства и розбоя с поличным"114.

Четвертый этап в истории Устюженского уезда начинается с середины 20-х годов XVII века и продолжается до 1685 года. Историческая традиция, длительное время связывавшая Устюжну и Углич, сыграла свою роль. Устюжна Железопольская, ставшая городом и уездным центром "не вследствие своего положения как укрепленного и административного центра, а как промышленный пункт"115, то есть в силу социально-экономических причин, в период экономического упадка края свой статус уездного центра утратила. Территория уезда, сохраняя обособленность и самостоятельность, в административном отношении вошла в состав Угличского уезда.

Объяснение этому явлению, на наш взгляд, надо искать в особенностях административно-территориального устройства страны в XVI - начале XVII века: в отсутствии во внутренней политике правительства четких принципов административного деления, предполагающего территориальное единство уезда; в раздельной системе центрального управления, при которой "Устюжская четь ведала вне Поморья только посады без уездов", в том числе и Устюжны Железопольской116, а также в сохранении пережитков прежнего феодально-территориального устройства, существовавшего одновременно и параллельно с ним. Правительство и администрация даже в конце XVII века не всегда имели точное представление о границах станов и волостей ряда уездов и даже о их административно-территориальном устройстве117.

В начале XVII века, в период экономического и политического кризиса, в условиях, когда уезд для правительства был прежде всего фискальным финансовым округом, изменения внутренней структуры уездов, особенно новообразованных, были неизбежны. Существенную роль в этом могло сыграть и кардинальное изменение структуры землевладения, вызванное прежде всего раздачей черных и дворцовых земель. Иллюстрацией может служить пример Понизовской волости. Исконно устюженская черная Понизовская волость (в ряде источников о земельных пожалованиях королевича Владислава 1610-1611 гг.) после передачи в поместье стала числиться в составе Устюжского стана Угличского уезда118. Но фактором, сыгравшим решающую роль в ликвидации уезда, стало значительное разорение и запустение Устюженского уезда в Смутное время. Так, на правительственное распоряжение изготовить самопалы устюженский воевода в 1615 году отвечал: "...уезд весь запустел, железа не дмут и уголья не жгут"119.

Очередной этап в административно-территориальной эволюции Устюженского уезда начинается с 1685 года, когда произошло восстановление его юридического статуса, все станы и волости Устюженского края были вновь выделены в самостоятельный "Устюжский уезд Железопольский", просуществовавший до 1927 года. На этом этапе административно-территориальные характеристики уезда не претерпели серьезных изменений. Его история достаточно подробно рассмотрена в работах Е.Г. Истоминой и П. А. Колесникова120.

II. Формирование территории

Устюжно-Железопольский уезд находился на северо-западной окраине Замосковного края. Небольшой по территории, он располагался в бассейне среднего течения реки Мологи и ее притоков, прежде всего Чагодощи, Кобожи и Ижины. Прежде чем обратиться к конкретному рассмотрению процесса формирования территории и границ Устюженского уезда, его административного устройства, необходимо сделать некоторые предварительные замечания. В XVI-XVII веках границ уезда в нашем понимании не существовало. Говорить о них можно лишь условно. В целом внешние границы станов, волостей, самих уездов определялись совокупностью земельных владений, входящих в их состав и "тянущих" к административному центру. Сами границы земельных владений могли определяться либо точно, когда устанавливалась "межа" между прилегающими друг к другу владениями, либо, что было характерно для XVI века, неопределенно - "куда соха, топор и коса ходили". Кроме неустойчивости и неопределенности границ в XVI - первой половине XVIII века, исследователи отмечают наличие чересполосицы уездов, станов и волостей, принадлежность одних и тех же селений одновременно к разным уездам121.

В этих условиях, пожалуй, единственным критерием, позволяющим объективно определить территорию уезда, его примерные границы, служат географическое положение селений и пределы их хозяйственных угодий. Большое значение при определении реальных границ административных единиц имели и природно-ландшафтные характеристики данной территории, прежде всего система рек и болот. Водоразделы и непригодные для сельскохозяйственного использования земли определяли естественные границы расселения, пространственную организацию сельской общины-волости, структуру и плотность поселений.

В исторической географии разработаны эффективные методы, позволяющие по материалам писцового делопроизводства картографировать территорию и примерные границы тех или иных административных единиц. По отдельным уездам (в зависимости от сохранности источников) это возможно фактически с конца XV века122.

При определении территориальных границ Устюженского уезда на первом, начальном, этапе его существования возникают трудности, связанные с отсутствием материалов писцового делопроизводства по уезду за XVI - начало XVII века. Однако и сохранившаяся источниковая база при ее комплексном анализе позволяет в целом решить поставленную задачу. Остановимся на этих источниках несколько подробнее. Первую группу составляют источники, содержащие прямое упоминание административных единиц, населенных пунктов в составе Устюженского уезда. Наиболее важными из них являются сотные по Устюжне Железопольской 1567 и 1597 годов, жалованные грамоты на владения в Устюженском уезде, сохранившиеся материалы дозоров по Устю-женскому уезду и актовый материал, прежде всего царские грамоты на Устюжну Железопольскую123. Они позволяют определить административно-территориальное деление, структуру поселений и примерные границы отдельных административных единиц.

Расширить базу данных о территории и поселениях Устюженского уезда XVI - начала XVII века позволяют более поздние источники. Описание Устюженского края 1628-1630 годов, проведенное через несколько лет после ликвидации Устюженского уезда, дает возможность практически полностью восстановить границы и состав поселений Устюженского уезда в начале 20-х годов XVII века. Дело в том, что в ходе описания земель владельцы поместий и вотчин предоставляли, как правило, все имеющиеся документы на владение, в том числе и выписки из не дошедшего до нас описания Устюженского уезда 1596-1597 годов, проведенного князем Д. Г. Бельским. Важным источником является и комплекс документов о строительстве в 1632 году новой крепости в Устюжне (так называемое "острожное дело"). Они позволяют выявить территорию, приписанную к Устюжне для строительства в 1609-1614 годах острога, а затем частично вошедшую в состав Устюженского уезда124.

Наконец, третью группу составляют источники, позволяющие восстановить южную и юго-западную границы Устюженского уезда:

не имея прямого отношения к территории Устюженского уезда, они дают возможность не только объективно определить границы, но и рассмотреть процесс территориального развития уезда в первой четверти XVII века. Прежде всего это комплекс документов XV- XVII веков, относящийся к владениям Симонова монастыря - селу Веси Егонской и ее округи125, новгородские писцовые книги XVI века по Бежецкой пятине, непосредственно примыкавшей к южным и западным границам Устюженского уезда126, актовый и писцовый материал по Угличу127.

Реконструкция территории Устюженского уезда шла путем локализации селений по писцовой книге 1628-1630 годов и переписной книге 1713 года на картах Устюженского уезда второй половины XIX - начала XX века. Кроме этого, для более точной локализации территории станов и волостей, отдельных населенных пунктов, использовались акты XVI-XVII веков, материалы I ревизии и Генерального межевания. Большое значение имеют "Материалы по статистике Новгородской губернии" по Устюженскому уезду второй половины XIX века128, которые содержат ценные сведения о географическом положении населенных пунктов. Помимо местоположения селений на природно-хозяйственных объектах - реке, озере или дороге - в них указано расстояние как до административного центра - уездного, волостного и приходского, так и до ближайшей пристани и почтовой станции. Притом, что местоположение сельских поселений Устюженского края, особенно по правому берегу Мологи, где располагалась большая часть деревень, определилось еще в сере- . дине XVI и сохранилось до XX века, "Материалы..." позволяют локализовать абсолютное большинство сел и деревень Устюженского уезда на конец первой четверти XVII века.

Значительное влияние на процесс формирования территории Устюженского уезда оказали политические события XV-XVI веков, связанные с объединением русских земель в единое государство, и преодоление традиций феодально-административного, прежде всего удельного, устройства вотчины великих московских князей. Мы уже говорили о важности для исторической судьбы Устюженского края взаимоотношений Москвы и Великого Новгорода. По мнению В. Н. Вернадского, до 70-х годов XV века изменений в составе новгородских волостей не происходит. Все они договорными грамотами с Тверью и Москвой закреплены за Новгородом . Эти волости располагались по юго-восточной границе Новгородской земли, а Бежичи и Егна примыкали непосредственно к Понизовской волости Устюжны Железопольской. Однако, несмотря на договоры, московские князья начинают вторгаться в пределы новгородских владений уже в начале XV века. Одним из элементов такого вторжения были "сместные" владения. В совместном владении Великого Новгорода и Москвы находился ряд новгородских волостей, в том числе и Бежичи - Бежецкий Верх. Проникновение московских князей в эту волость, управлявшуюся их наместниками совместно с новгородскими посадниками, происходило исподволь, по старинному образцу, путем всякого рода "промыслов". Так, великий князь Василий I в 1423 году завещал своей жене Софье "промысел" - волость Кистьму (Кесьму) в Бежецком Верхе130.

Скорее всего, и другая новгородская волость - Егна - стала "промыслом" великих московских князей, а позднее вошла в состав Угличского удела. Находясь в непосредственной близости и не имея общей границы с Угличем, она в административном отношении стала "тянуть" к Устюжне. С XVI века название этой волости в источниках уже не встречается. На ее территории располагались Велетовская и Калининская волости (станы), входившие на протяжении XVI- XVII веков в состав Устюженского или Угличского уездов.

После присоединения Новгорода к Москве в Новгородской земле произошли существенные перемены в области административных границ, структуры и состава землевладельцев. Для нас особый интерес представляет история Бежецкой пятины. На протяжении всего XVI века ее восточная граница существенно не менялась и проходила в непосредственной близости от Устюжны Железопольской131. Преимущественно именно за счет Бежецкой пятины шло расширение в первой четверти XVII века территории Устюженского уезда. Новгородские писцовые книги XVI века по Бежецкой пятине дают возможность восстановить эту границу. Описание Тверской половины пятины 1536-1545 годов позволяет довольно точно определить южную границу Устюженского уезда вплоть до устья реки Кирвы.

Территория Устюженского уезда складывалась на протяжении XV- XVIII веков. Ядром этой территории стали земли Понизов-ской волости, расположенные по рекам Мологе, Чагодоще и Шалочи. Они, на наш взгляд, составили в 1406 году устюженскую часть удела князя Константина Дмитриевича. В целом эта территория совпадала с границами северной части удела моложского князя Михаила Давыдовича 132.

Первые сведения об административном устройстве Устюжно-Железопольского уезда даны в сотной по Устюжне Железопольской 1567 года. В ней упоминаются Понизовская волость и два стана - Середецкий и Новый133.

В XVI-XVII веках по отношению к частям, составляющим уезд, наблюдается преобладание тех или иных названий, видимо, в зависимости от типа, по которому шло формирование уезда. Как известно, наиболее частыми из них были погосты, волости и станы. Подробно эту закономерность показал на примере Поморья М. М. Богословский134. В Устюженском уезде преобладали станы и волости. Встречаются погосты, но не как административные единицы, а как поселения. В XVII веке, как пишет М. М. Богословский, уже нельзя указать "никаких различий между округами, обозначаемыми тем, другим или третьим термином, ни по размерам, ни по географическому положению, ни по административному устройству, так что различные термины - просто синонимы, предпочитаемые по разным местностям". Все они "представляют из себя группы поселков, связанные церковным, хозяйственным и административным единством и совершенно одинаковы по своему значению"135.

Однако за этими названиями стояли те или иные исторические традиции и процессы. Волость возникала и организовывалась самостоятельно в ходе колонизации и естественного хозяйственного освоения определенной территории, как правило, участка вдоль реки. Позднее государство регистрировало ее в своих актах и приспосабливало для своих целей уже как готовую сложившуюся административную единицу. Так, Понизовская волость располагалась "по низу" от Устюжны, по обоим берегам реки Мологи, более чем на 50 верст вниз по течению. Ее западной границей была деревня Соловцово, а восточной - деревни Липенка, Мартыновское и Липенский ез, ранее государев. В сотной 1567 года упоминаются 17 населенных пунктов Понизовской волости - 13 деревень и 4 починка136. Сравнивая их список с более поздними источниками, в частности с дозорной книгой 1615 года или с писцовой книгой 1628-1630 годов, можно говорить о том, что он достаточно полно отражает состав и структуру поселений Понизовской волости середины XVI века. Волость изначально была частью территории Устюженского края, а затем и уезда. Вплоть до начала XVII века она была "чер-

Формирование территории Устюжно-Железопольского уезда в XVI - первой четверти XVII в. Карта-схема

ной" посадской волостью Устюжны Железопольской. Не позднее 1615 года Понизовская волость была разделена на две части. Большая часть была отдана во владение думному дьяку Петру Третьякову и стала называться Понизовской волосткой, а меньшая вошла в состав Нового стана. Правда, надо сказать, что волость к этому времени изрядно запустела. Из 17 жилых деревень и починков, известных во второй половине XVI века, осталось только 7, из них 6 вошли во владения П. Третьякова137. С конца 20-х годов XVII и до середины XVIII века Понизовская волость входила в состав Хрипелевской волости, но в писцовых книгах и материалах первых ревизий всегда выделялась особо138. В целом Понизовская волость была наиболее устойчивым административно-территориальным образованием Устюженского уезда с ясными границами. Этого нельзя сказать о других административных образованиях Устюженского уезда - станах. По мнению М. М. Богословского, слово "стан", по крайней мере на Севере, обозначало первоначально место остановки правительственного агента, объезжающего округ, где для него местное население обязано было строить и содержать двор (резиденцию). В связи с этим "станом" называли также место совершения разных официальных актов и сбора населения или его представителей для выслушивания правительственных распоряжений, центр, где заседал суд и где волостное собрание совершало раскладку податей 139.

В поморских уездах станы, по классификации М. М. Богословского, представляли собой внутриуездные единицы со сложной территориальной структурой. Это наблюдение характерно и для Устюженского уезда. Все устюженские станы отличаются распыленностью территории и неустойчивыми очертаниями границ. На наш взгляд, их появление и территориальное оформление (а территория уезда в течение XVI-XVIII веков постоянно увеличивалась) стали результатом сложных социально-экономических и политических процессов. Сам стан, как форма административного устройства, являлся для правительства средством создания новой системы управления. Такими, видимо, выступают Новый и Середецкий станы Устюженского уезда. Любопытны сами названия станов. Одно (Середецкий) обозначает местоположение между двумя известными местностями или административными единицами, другое (Новый) - недвусмысленное название вновь образованного административного округа. На наш взгляд, станы были образованы вскоре после ликвидации в 1521 году Угличского удела одновременно с образованием и юридическим оформлением Устюженского уезда. Скорее всего, эти станы были созданы на территории юго-восточных окраин новгородских волостей, погостов и черных земель Устюженского края, переданных в поместное и вотчинное владение.

Что они представляли в территориальном отношении во второй половине XVI века, сказать трудно. От 1567 года известна принадлежность шести населенных пунктов к Середецкому стану и одного - к Новому стану140. Все они находились во владении устюженских городских монастырей и храмов. Кроме того, известны названия еще четырех бывших черных деревень, которые "по государеву указу в роздачю ж розданы", - Зарученье, Калентьево, Ногатино и Пона-рино. Их принадлежность к тому или иному стану неизвестна, но очевидно, что все они принадлежали Василию Сивкову Востинскому141.

Учитывая, что границы Бежецкой пятины на протяжении всего XVI века существенно не менялись, попробуем определить территорию и примерные границы Нового и Середецкого (позднее Новосе-редецкого) станов в начале XVII века по ссылкам на выписи из описания Устюженского уезда 1597 года Дмитрия Вольского и данным писцовой книги 1628-1630 годов.

Значительный по территории Новосередецкий стан располагался к юго-востоку от Устюжны. Его административным центром было село Соболеве. В 1597 году оно принадлежало Ивану Щетневу142. В Новосередецкий стан входила также северо-восточная территория по реке Шалочи - деревни Шалоцкая Вершина, Понизовье и др. В стане в 1630 году числилось 28 жилых селений и 98 пустошей, 29 из которых в конце XVI века были жилыми населенными пунктами. Насколько границы Новосередецкого стана соответствовали территории Середецкого стана второй половины XVI века, сказать трудно, источники не дают возможности их сопоставить.

Аналогична история и с Новым станом. Его примерные территориальные и административные границы мы можем определить только на конец 20-х годов XVII века. Основная территория Нового стана состояла из двух частей, находившихся на противоположных концах уезда. Первая, западная, часть располагалась по левому берегу реки Мологи, между ее притоками Кирвой и Кобожей. Здесь располагались основные владения крупной вотчины Д. Н. Годунова. Именно она составляла территорию стана в XVI - начале XVII века. В середине XVI века здесь проходила юго-западная граница Нового стана Устюженского уезда и начинался Новгородский уезд143. Вторая часть, восточная, составляла компактные владения Моденского монастыря и Шалоцкой пустыни и располагалась за Понизовской волостью, ниже по течению реки Мологи. Эта территория была приписана к Новому стану в результате раздела Понизовской волости не позднее 1615 года. В состав Нового стана вошли земли по реке Мологе, ниже деревни Ванско. Кроме того, в административном отношении к Новому стану относились незначительные территории, составлявшие мелкие поместные и вотчинные владения, расположенные в нижнем течении рек Ворожи, Ижины, Кати и на реке Зване144. В 1630 году в стане было 32 жилых и 7 запустевших за первую треть XVII века населенных пунктов.

Самой крупной и населенной административной единицей была Хрипелевская волость. Прямых указаний на ее принадлежность в XVI веке к Устюженскому уезду нет. Есть только косвенные упоминания об этом в сотной 1567 года145. Нет упоминаний о ее принадлежности и к Бежецкой пятине, примыкавшей непосредственно к Устюженскому уезду. В писцовой книге по Тверской половине 1536-1545 годов не встречается упоминаний ни о самом селе Хри-пелеве, ни о других селениях этой волости. Граница новгородских погостов-волостей Слезкино и Охоны проходит южнее деревень, относящихся к селам Хрипелево и Микифорово146. Определенно отнести Хрипелевскую волость к Устюженскому уезду в XVI веке мешает то, что она до начала XVII века входила в состав великокняжеских оброчных или дворцовых земель и могла управляться только дворцовым ведомством. Первые подтвержденные источниками данные о принадлежности Хрипелевской волости к Устюженскому уезду относятся только к началу XVII века. Царской грамотой от 1614 года предписывалось включить ее в состав Устюженского уезда со всеми тяглыми обязанностями147.

В первой четверти XVII века происходит значительное расширение территории Устюжно-Железопольского уезда. Связано это было с необходимостью увеличения числа тяглого населения в уезде для выполнения государственных повинностей, в первую очередь "городового дела". С этой целью к Устюжне Железопольской был приписан ряд волостей и земельных владений из Белозерского, Городецкого, Угличского уездов и Бежецкой пятины148. Некоторые из них, как, например, Белетовская (Велетовская) волость Углицкого уезда, вошли в состав Устюженского уезда149. Другие же, как, например, Сухацкая или Судская волости Белозерского уезда - только на период строительства острога. Погосты Бежецкой пятины, вошедшие в состав Устюженского уезда в 1609-1614 годах, были приписаны к Хрипелевской волости в качестве приселков. Это - Долоцкий150, Железная Дубровка, Люботово, Мезга, Орел и Тухани.

Говоря о территориальном устройстве поморских уездов, М. М. Богословский выделяет три уровня административного статуса станов и волостей: "Во-первых, это административный центр, где местные власти выполняют свои правительственные функции; во-вторых, это простая областная единица, группа селений, объединенная, общей администрацией, такая же, как волость и погост; наконец, это - сложная единица, стан высшего порядка, объединяющий ряд волостей. Иногда сосредоточение волостей в более сЛожную группу также называлось волостью" 151.

Такого рода сложным административно-территориальным образованием в Устюженском уезде была Хрипелевская волость. Первоначально она представляла собой типичную волость - село Хрипелево с деревнями, - вытянувшуюся вдоль реки Ижины. Позднее в ее состав вошла Никифоровщина - село Никифорове (Микифорово) с деревнями. В конце XVI - первой четверти XVII века к Хрипелевской волости, как отмечалось выше, приписали все территории соседних уездов, отошедшие к Устюженскому уезду. В прошлом это были окраинные восточные погосты Бежецкой пятины: Долоцк, Железная Дубровка (Дубровский), Мезга, Орел и Перя и, видимо, дворцовые волости - Люботово и Тухани. После присоединения к Хрипелевской волости они утратили свою самостоятельность как территориально-административные округа, а погосты (как поселения) - свои функции административных центров и сохранили в лучшем случае функции приходских духовных центров, некоторые вовсе запустели. В описании 1628-1630 годов все они названы приселками. Термин "приселок" писцы употребляли в качестве названия определенного территориального округа или же его бывшего административного центра - погоста либо села132. Один из приселков - "на Пере" - делился в свою очередь на части, которые также назывались приселками. В описании, наряду с общим названием "в приселке на Пере"153, упоминаются, по крайней мере, два из них. Один - "приселок Липовик на Пере" - в административном отношении относился к Хрипелевской волости154, другой - "приселок Возный на Пере" - находился в Новом стане. Здесь же находилось несколько селений еще одного приселка - Долоцко-го. И приселок Возный на Пере, и часть приселка Долоцкого входили в состав вотчины А. Н. Годунова155. В составе "тое ж Хрипе-левские волости в обводных землях" в это время описывалась и Понизовская волость, которая утратила свой самостоятельный административный статус после того, как большая ее часть в начале XVII века была отдана в поместное владение156.

Всего в Хрипелевской волости в 1630 году было 103 населенных пункта. К этому времени, начиная с середины XVI века, на всей территории Хрипелевской волости, включая приселки, запустело 143 селения, за вторую половину XVI века их число сократилось на 69, а за первую четверть XVII века - на 74.

В первой четверти XVII века в состав Устюженского уезда вошли два новых стана - Калининский и Велетовский. Калининский стан, небольшой по территории, располагался на левом берегу реки Званы, в ее среднем течении. В 1630 году в нем было всего 12 населенных пунктов. За вторую половину XVI - первую четверть XVII века стан значительно запустел. Число нежилых селений составляло 76 пустошей. В течение всего XVI века Калининский стан (волость) "тянул" к Устюжне Железопольской и находился в период существования Угличского удела в ее административном подчинении. Велетовский стан (волость) располагался по реке Мологе, в основном на ее левом берегу. Его территория, начинаясь ниже (по течению) Понизовской волости, простиралась до границ владений Симонова монастыря - села Веси Егонской, входившей уже в состав Городецкого уезда Бежецкого Верха. В Велетовском стане находились владения Симонова монастыря - более 64 процентов населенных пунктов стана. Видимо, это стало основной причиной, повлекшей территориальное расширение Велетовского стана. В середине 20-х годов XVII века в ходе административных преобразований часть Городецкого уезда - вотчина Симонова монастыря - была передана в состав Велетовского стана, а село Весь Егонская определено его административным центром. По данным писцовой книги 1628-1630 годов, после укрупнения стана в нем стало 58 населенных пунктов. Территория Велетовского стана в наибольшей степени запустела к концу 20-х годов XVII века. По данным на 1630 год, в ней числилось 170 пустошей. За вторую половину XVI века запустели 105 поселений, а за первую четверть XVII века - 65.

Таким образом, во второй половине 20-х годов XVII века, когда Устюженский уезд был "отписан к Угличу", его территория состояла из Хрипелевской волости с приселками и четырех станов - Новосередецкого, Нового, Калининского и Велетовского. В конце первой четверти XVII века фактически завершается формирование территории Устюженского уезда и его площадь достигает максимальных размеров. С 1630-х годов существенных территориальных и административных изменений в составе "станов и волостей, тянущих к Устюжне Железопольской", а следовательно, и территории всего Устюженского края, в течение XVII века не происходит.

III. Сельское расселение и население

Расселение как форма пространственного освоения природной среды отражает уровень социально-экономического развития как конкретного региона, так и общества в целом. Возникновение и утверждение поселений в средневековой Руси происходило не обособленно, а в ходе формирования региональных систем расселения. Такая система представляла собой единство относительно самостоятельных поселений, соединенных между собой связями различной силы и интенсивности. Со временем подобные системы приобретали более или менее четкую структуру. В условиях централизации государства, в зависимости от охвата территории, именно они превращались в административно-территориальные единицы - погосты, волости, станы или уезды.

Формирование системы расселения в Устюженском крае началось со времени колонизации ильменскими словенами бассейна реки Мологи. В Х-XIII веках в связи с улучшением климатических условий и понижением уровня водоемов начинается активное хозяйственное освоение края, происходит становление первичной структуры поселений. Они располагались по берегам рек, где имелись обширные поймы и хорошо дренированные террасы157. Долгое время, видимо до конца XV века, плотность населения в регионе была незначительна, а само расселение представлено в основном приречным типом поселений. Сказывалось местоположение - окраина Новгородской земли и Московского княжества, где слабо действовали силы экономического и административного притяжения.

Кардинальным образом изменилась ситуация в XVI веке. В первой половине XVI столетия завершается длительный процесс массового создания новых поселений и формирования основной структуры региональных систем расселения Центра и Северо-Запа-да страны. Экономический подъем той поры стал основой этого процесса. В последующем возникновение новых поселений перестало быть ведущим процессом в хозяйственном освоении территории. По мнению А. Я. Дегтярева, в это время сложился новый комплекс социально-экономических факторов, оказывающих влияние на развитие системы расселения. Сосуществование большого количества поселений вело к тому, что выбор места для нового починка становился все более сложным. Большинство удобных для поселения земель уже было занято, и хозяйственные ареалы деревень часто соприкасались друг с другом. Вклиниться между ними новому поселению становилось все более затруднительно. Плотность расселения в большинстве регионов государства, за исключением Поморья и окраин, достигла пределов их хозяйственных возможностей и обострила борьбу за землю158.

Развитие сельского расселения в Устюженском крае в первой половине XVI века шло в русле тех же общих тенденций и характеризовалось бурным процессом создания новых поселений. Материалы писцового делопроизводства, дающие необходимые статистические данные по Устюженскому краю за XVI век, не сохранились. Более поздние описания XVII века позволяют проследить только примерную динамику развития поселений, начиная со второй половины XVI века. Поэтому, рассматривая процесс становления системы расселения в крае, обратимся к примеру соседних территорий, прежде всего Бежецкой пятины, непосредственно примыкавшей к Устюжне Железопольской, а в XVII веке частично вошедшей в состав Устюженского уезда.

По мнению Г. В. Абрамовича, в первой половине XVI века в Бежецкой пятине происходили значительные изменения. Прирост населения и сельскохозяйственное освоение новых земель шли, как правило, за счет становления новых деревень и починков. Значительно усложнилась структура и выросла плотность расселения. Особой интенсивностью отличались данные процессы в юго-восточной части Тверской половины, в том числе и в одной из ее составных частей - волости Слезкино - отдаленной северо-восточной окраине. В XVII веке погосты этой волости вошли в состав Устю-женского уезда. Г. В. Абрамович отмечает, что в первой половине XVI века активно заселялась восточная часть Бежецкой пятины. Количество населенных пунктов на этой территории в первые 45 лет XVI века увеличилось на 81 процент, а дворов - на 79 процентов. И если север восточной части Бежецкой пятины, где располагалась волость Слезкино, заселялся не так интенсивно, как юг, то в последующие 6 лет (1545-1551) "из 253 вновь появившихся за 6 лет обеж, - считает Г. В. Абрамович, - 142 обжи, или 56 %, пришлось на 4 погоста в волости Слезкино, расположенной на правом берегу реки Мологи, в самом восточном углу пятины, образуемом изгибом Мологи; на границе с городом Устюжною ...". Характерно, что за 1500-1545 годы волость Слезкино дала лишь небольшой прирост при одновременном сокращении количества обеж, тогда как за 1545-1551 годы число дворов выросло на 90 процентов, а обеж - на 110 процентов159. Надо полагать, это был результат внутреннего хозяйственного освоения пятины, "починковая колонизация", характерная в целом для первой половины XVI века160. 89,2 процента новых поселений составляли именно починки161.

Причины такого хода сельского расселения, по мнению Г. В. Абрамовича, следующие. Во-первых, произошла смена центров экономического притяжения. После присоединения Новгорода к Москве земли, бывшие далекой окраиной, оказались наиболее близко расположенными к новой столице. Это стимулировало их заселение. В сферу этого притяжения попал и Устюженский край162. Большое значение в перераспределении рабочей силы в Бежецкой пятине имела разница в размерах владельческих повинностей. Активный прирост населения и массовое возникновение новых поселений в этот период наблюдались в районах с более низкими средними размерами оброков. В погостах, где размер повинностей был в два раза ниже средних, прирост населения составил от 88 до 136 процентов. Этот фактор регулировал движение населения не только между погостами, но и между отдельными поместьями164. Миграция населения в Устюженский край была вызвана как запустением юга пятины "от дороги, от проезжих людей и от ратных", так и льготами, которые предоставлялись в волости Слезкино. После голода и мора 50-х годов XVI века правительство разрешило призывать сюда на пустые деревни и пустоши крестьян, предоставляя им льготы на срок от 6 до 10 лет с освобождением от уплаты великокняжеской дани, ямских и приметных денег, выполнения городового дела, посошной службы и т. д.164. Вскользь упоминается и третья причина - близость Устюжны Железопольской. Полагаем, что именно эта причина и явилась определяющей. Необходимость стимулирования развития металлургии и привела к тому, что именно в этом районе правительство ввело столь значительные льготы165.

Таким образом, можно говорить о том, что в первой половине, особенно в середине XVI века, идет значительная миграция населения и завершается процесс становления системы сельского расселения в Устюженском крае. В 60-х годах число населенных пунктов достигает максимума. По самым примерным подсчетам, их количество в границах территории уезда XVII века превысило 750.

Хозяйственный подъем первой половины XVI века сменился кризисом. Запустение 1570-1580 годов разрушило сложившуюся систему расселения. В 1582-1585 годах территория Тверской половины Бежецкой пятины запустела по сравнению с 1500 годом на 75,9 процента, а по сравнению с серединой XVI века - на 83,4 процента166. Число поселений уменьшилось более чем в 10 раз, более чем в 5 раз сократилась численность населения, осталось 16 процентов дворов и 17 процентов "людей". Перераспределение населения пошло по пути роста дворности сохранившихся поселений. Убыль населения по погостам была различна. 17 погостов запустели полностью. В меньшей степени разорение коснулось северо-востока. В Спасском погосте (в Слезкино) население сократилось на 61 процент167.

Помимо общих причин, размеры запустения в Бежецкой пятине были вызваны еще и опричным погромом - многие погосты оказались на пути М. Скуратова во время похода на Новгород 1570 года. Примерно 2/5 населения были потеряны пятиной во время голода, мора и поветрия 1570/71 года. Рост государственных повинностей усилил миграционные процессы. Наблюдается как перераспределение населения внутри пятины - укрупнение поселений, так и бегство крестьян168. Все эти причины определили масштаб разорения Устюженского края. По нашим подсчетам, число запустевших поселений за последнюю треть XVI века в пределах территории уезда начала 20-х годов XVII века - более 320 населенных пунктов, что составляло менее половины количества поселений, существовавших в 60-х годах XVI века. Однако этот показатель значительно ниже, чем в соседних новгородских пятинах. Во многом степень запустения и его размеры были обусловлены и структурой земельной собственности в крае, а именно господством дворцового и черносошного землевладения. Разорение в дворцовой Хрипелевской волости или Новом стане (в его состав в 20-х годах XVII века вошла черная Понизовская волость) значительно ниже, чем в Новосередецком стане, где преобладало поместное землевладение. Свое влияние оказал и характер хозяйственной деятельности сельского населения, его активная роль в металлургическом производстве. В большей степени, чем сельская округа, запустела Устюжна Железопольская. По сравнению с 1567 годом посад в 1597 году по числу дворов запустел почти на 70 процентов, а численность населения сократилась примерно в три раза169.

В 90-х годах XVI века начинается процесс экономической стабилизации, наблюдается рост численности населения и восстановления ряда поселений. Эти тенденции имели свои местные особенности. Так, в Бежецкой пятине рост населения шел не во всех погостах и в основном за счет дворов бобылей и холопов. Их число выросло соответственно в 4 и более чем в 2 раза. В целом прирост населения за 1584-1600 годы составил около 20 процентов170. Точных данных о числе восстановленных селений в Устюженском уезде за этот период нет, однако некоторое представление дают размеры запустения первой трети XVII века. С 1598 по 1630 год на территории Хрипелевской волости, Новосередецкого и Нового станов запустело 27 починков, возникших в конце XVI века.

В начале XVII века произошли события, которые окончательно подорвали экономику страны, особенно центра и северо-запада. Голод и мор 1601-1603 годов, а затем и Смута прервали позитивные тенденции восстановления прежней системы расселения, наметившиеся в конце XVI века. Степень нового разорения превысила размеры запустения 70-х-80-х годов XVI века. Устюженский уезд непосредственно на себе испытал тяготы гражданской войны и польской интервенции. Вот как характеризует эти события Ю. В. Готье: "Под Устюжною Железопольскою, так же, как и в Бежецком Верху, местность была сильно разорена еще в 1608- 1609 годах. В Понизовской волости Устюженского уезда по дозору, проведенному в 1615 году воеводой Урусовым, пашня существовала лишь в 4 деревнях из 12, да и то в самых незначительных размерах ... В Бежецком и Устюженском уездах враждебные правительству отряды засели, по-видимому, особенно прочно, быть может, потому, что к Москве их долгое время не пускали правительственные ополчения, сосредоточенные в 1614-1615 годах около Ярославля и Кашина"171. В качестве примера Ю. В. Готье приводит ряд записей из расходной книги Краснохолмского монастыря за январь 1609 года о выдаче денежных сумм "воеводе пану Миколаю Косаковскому да рохмистру Ивану для оберегания как шли под Устюжну", "пану Павлу ... как ехал под Устюжну", "воеводе пану Миколаю Косаковскому ... да пану Ивану Баклановскому ... для оберегания Никольской вотчины, как шли из-под Устюжны под Городецко"172. Польские войска находились в уезде по крайней мере до 1612 года. Писцовая книга 1628-1630 годов датирует гибель крестьян "от литовской войны" периодом 1609-1612 годов. Но и после 1612 года на территории уезда находились отряды, поддерживавшие поляков. Об этом свидетельствуют грамота, которая пришла к воеводам Углича и Устюжны весной 1614 года о поимке "воровских казаков атамана Яковлева", а также расходная книга уже упоминаемого нами Краснохолмского монастыря. В ней отмечен такой факт: "...приезжали монастырь грабить казаки-донцы как шли из-под Устюжны с первово дела Якова с товарищи ... и взяли из казны 70 рублев"173.

Особенно сильно пострадала в этот период южная часть Устюженского уезда. Превратились в пустоши прежде всего малодворные деревни, починки и селища. В большинстве случаев причина запустения, если она указана, одна - "побили литовские люди", "запустело от литовской войны". Характерен в этом отношении пример Симонова монастыря. Из 59 пустошей, числившихся за монастырем в Велетовском стане, 11 ранее были деревнями, 24 - починками. В отношении 17 пустошей писцы указывают "пустые места дворовые". В 11 случаях указывается и причина превращения в пустошь: 10 - "от литовской войны 118 [1609/10] году", "побили литовские люди 120 [1611/12] году"; 3 - "в зяблые годы"; 1 - "от меженины". Из них 8 ранее были деревнями, 3 - починками, а 6 пустошей (14 "мест дворовых"), так и не став официально починками или деревнями, снова запустели. Возрождение такого рода пустошей отмечено в начале XVII века в Новосередецком, Велетовском станах и Хрипелевской волости. Из 520 пустошей 197, или 37,9 процента, в конце XVI века являлись жилыми населенными пунктами, остальные 62,1 процента - запустели, видимо, в годы хозяйственного кризиса. Запустевшие поселения отмечаются во всех станах и волостях. Подавляющее большинство полностью запустевших селений приходится на поместья и на вотчину Симонова монастыря. В светской вотчине их немного - всего 6 из 197.

В третьем десятилетии XVII века происходит восстановление ряда старых и строительство новых населенных пунктов. Таких отмечено 20: 4 сельца, 11 деревень, 2 починка восстановлены из пустошей, 3 починка построены вновь. Кроме того, ряд селений сменил свой статус: 1 деревня стала сельцом, а 3 починка - деревнями. Как видим, этот процесс не мог перекрыть размеров запустения. Наличие всего 3-х новых починков говорит о том, что фактически в конце первой трети XVII века восстановление прежней системы расселения не началось. Более того, за период с 1597 по 1630 год на территории края запустели 58 починков и селищ. Процесс с конца XVI века пошел в ином направлении - увеличения дворности сохранившихся поселений.

При всей условности динамику сокращения числа поселений за вторую половину XVI - первую треть XVII века дают материалы описания Устюженского края 1628-1630 годов. Они дифференцируют пустоши на две категории - жилые на время предшествующего описания 1596-1597 годов и запустевшие к этому времени поселения. В середине XVI века сложилась устойчивая система расселения, которая была зафиксирована описанием второй половины 60-х годов XVI века. В конце 90-х годов прошло новое описание. Учитывая, что запустевшие поселения заносились во все последующие описания, мы можем определить примерное число населенных пунктов на период этих описаний, то есть на 1567, 1597 и 1630 годы.

Таблица 1
Динамика числа поселений в Устюженском крае в середине XVI - первой трети XVII века

Источник: РГАДА. Ф. 1209. К-901.

Всего за 60 с небольшим лет число поселений сократилось более чем на 2/3 и составило 30,9 процента. В целом описание 1628-1630 годов позволяет увидеть степень разорения и запустения Устюженского уезда в конце XVI - первой четверти XVII века, его экономического и людского потенциала. На 1630 год в Устюженском крае насчитывалось 233 населенных пункта. Неравномерность количества населенных пунктов в различных административных единицах объясняется не только размерами территорий последних. Важное значение имели природно-хозяйственный ландшафт, характер заселения, структура землевладения и степень разорения отдельных административных единиц. Хрипелевская волость выгодно отличалась по всем этим параметрам от станов. Здесь была менее разветвленная речная система и, что особенно важно, мало болот, и наблюдалась относительно высокая плотность расселения. Многие селения волости стояли "на суходоле", в северной части края такое явление было тогда еще достаточно редким. Имело значение и то, что вплоть до окончания Смуты волость была дворцовой. Типология поселений Устюженского края в отдельных его административных единицах в конце первой трети XVII века представлена в таблице 2.

Таблица 2
Типология поселений Устюженского края в конце первой трети XVII века

Источник: РГАДА. Ф. 1209. К-901.

Преобладающим типом поселения в крае, как и в целом по стране, являлась деревня - 80,3 процента. Процентное соотношение различных типов селений Устюженского края близко к аналогичным показателям по Угличскому уезду. Правда, в Устюженском уезде более сложной была структура сельских поселений высшего порядка, особенно в Хрипелевской волости, что являлось следствием особенностей формирования территории уезда. Она была представлена селами, погостами и приселками174. Достаточно необычно на общем фоне выглядит иерархия поселений в Новосередецком стане. Половина сохранившихся населенных пунктов - села и сельца. На наш взгляд, это результат развития поместного землевладения. Именно становление поместья изменило соотношение типов поселений. В середине XVI века на северо-западе Руси идет активный процесс возникновения селец. Деревни, в которых располагались владельческие дворы, - усадища, обрастая людскими дворами, "обзаводясь" церковью, быстро становились хозяйственными и религиозно-административными центрами феодальных владений и приобретали новый статус175.

В среднем в конце 1620-х годов на одно селение на территории края приходилось 4,4 двора, что выше, чем в северо-западном Поморье - 3,9 двора176, и Угличском уезде - 4,2 двора177. По отдельным станам и волостям этот показатель колеблется от 3,2 до 5,3 двора.

Писцовая книга дает возможность установить численность населения Устюженского края в конце 20-х годов XVII века. Всего в этот период насчитывалось 1026 "живущих дворов", из них 895 дворов зависимого населения (1609 "людей"). Учитывая население дворов помещиков, вотчинников, церковного причта и приказчиков с дворовыми людьми (131 двор, в них 20 "дворовых людей"), мы можем вычислить примерную численность сельского населения. Она составляла примерно 7 тысяч человек, среди которых зависимого населения было около 6,5 тысячи человек178.

Таблица 3
Население Устюженского края в 1628-1630 годах

Источник: РГАДА. Ф. 1209. К-901.

Более высокое среднее число "людей" на один двор в Хрипелевской волости связано с тем, что в условиях значительного разорения территории с наибольшей плотностью расселения часть зависимого населения вынуждена была переходить на жительство во дворы более зажиточных крестьян. Этот процесс характерен для светской вотчины, в которой часто встречались дворы, где совместно проживали крестьяне и бобыли. Иногда прямо указывается, что бобыли "пристали", "на пристанье" и т. д. Здесь же находилась значительная часть дворов, в которых проживали "люди", не состоящие в прямом родстве.

Основной категорией зависимого населения являлись крестьяне - 41,7 процента дворов, 51,7 процента "людей". Следующей по численности группой были бобыли - 36,2 процента дворов, 38,6 процента "людей". Особую группу составляли "беспашенные бобыли" - 5,5 процента дворов, 4,8 процента "людей", которые отмечены в вотчинах Нового и Велетовского станов. Видимо, они составляли ту часть населения вотчин, которая была связана с обработкой господской запашки, добычей и плавкой железной руды, производством древесного угля. Незначительную часть составляли "людские дворы" - 2,3 процента дворов, 2,3 процента "людей". В эту категорию при статистической обработке данных писцовой книги отнесены "человечьи дворы", а также дворовое население, непосредственно обслуживающее вотчинников и помещиков (холопы, "деловые люди"), - 1,2 процента "людей".

Таблица 4
Запустение поселений Устюженского края в 1397-1630 годах

Источник: РГАДА. Ф. 1209. К-901.

* Запустевшие земли, составлявшие государственный фонд для пожалований.

Таким образом, в конце первой трети XVII века в Устюженском крае было 233 населенных пункта и 197 пустошей, запустев-

ших за период с 1597 ("описания 104-105 годов князя Вольского с товарищи") по 1630 год. И мы можем определить как общее число поселений в конце XVI века - предположительно 430, так и общие размеры запустения - 45,8 процента.

В большинстве случаев запустение коснулось и сохранившихся поселений. В этом отношении как по числу полностью запустевших, так и по размерам частично запустевших жилых селений Хрипелев-ская волость и Велетовский стан значительно превосходят другие административные единицы. 90,1 процента пустых дворов и 92,7 процента пустых мест дворовых приходится на эту волость и стан. Значительное запустение крестьянских дворов мы наблюдаем в поместьях - 44,3 процента, также бобыльских дворов в духовных вотчинах - 56,7 процента (из них 79,3 процента приходится на вотчину Симонова монастыря). Особняком стоит Новый стан, в котором всего 2 пустых двора беспашенных бобылей. Объясняется это, на наш взгляд, двумя причинами: во-первых, господством вотчинного владения - 147 дворов из 153, где степень эксплуатации была ниже, чем в поместье; во-вторых, территория этого стана, находившегося в северной части края, вообще, видимо, не подвергалась нападению "литовских людей". Иначе невозможно объяснить тот факт, что в поместьях и духовных вотчинах стана вообще нет пустых дворов, а в вотчине Алексея Годунова на 115 дворов приходится лишь 2 пустых двора, да и те принадлежат беспашенным бобылям.

Частично мы можем проследить причины запустения и судьбы крестьян, покинувших свои прежние места жительства. В таблице 6 зафиксированы все случаи запустения дворов и мест дворовых, причина которых указана в писцовой книге 1628-1630 годов.

14 дворов и 8 мест дворовых из 219 пустых дворов и 389 пустых мест дворовых числятся за беглыми крестьянами и бобылями, что составляет соответственно 6,4 и 2,1 процента. Даже если исключить поразительный в этом отношении пример вотчины Симонова монастыря, по которой крестьяне и бобыли всех 98 запустевших дворов числятся как "сошедшие безвестно", то и тогда число дворов и мест дворовых крестьян и бобылей, которые "сошли", более чем в 3 раза превышает число "збежавших". "Уложение 1597 года значительно расширило крепостническую практику ..., - отмечает Р. Г Скрынников, - ... Любой переход крестьянина рассматривался отныне как бегство. Беглый подлежал возврату со всей семьей и имуществом"179. Но в таком случае возникает закономерный вопрос: как могли крестьяне в конце 20-х годов XVII века без всяких затруднений и юридических последствий покидать своих владельцев?

Таблица 5
Миграция населения Устюженского края в первой трети XVII века

Источник: РГАДА. Ф. 1209. К-901.

По мнению авторов "Аграрной истории Северо-Запада России", "законодательство конца XVI - начала XVII веков, каким бы важным оно ни было для последующих судеб крестьян, не произвело моментального переворота в их положении ... ни в конце XVI, ни в начале XVII веков, законы, отменявшие переходы, фактически не выполнялись. Для того чтобы крестьянская крепость стала явью, нужно было организовать систему сыска, что удалось сделать лишь в XVII веке... Крепостническая регламентация труда и хозяйства крестьян, их общественного быта и семейной жизни в тех формах, в каких она выступает в инструкциях и других документах второй половины XVII века и особенно XVIII века, еще не была оформлена в конце XVI века"180. Полная реализация законодательства по окончательному закрепощению зависимого населения могла быть проведена только в условиях оформления или подтверждения владельческих прав на крестьян, что дали проведенное по всей стране валовое описание 20-х годов XVII века и организация мощной системы сыска беглых крестьян. До этого все "законы, направленные на прекращение переходов, в конце XVI - начале XVII веков оставались неэффективными. Они не могли задержать все растущую волну переходов"181.

В этих условиях уход крестьян был, по-видимому, частным делом их землевладельца и решался двусторонним соглашением. Только в случае конфликта крестьянин попадал в категорию "беглых".

Подтверждением этого служит состав фонда "Устюженской приказной избы за 1614-1702 годы". За первую половину XVII века в нем зафиксировано только 6 актов о производстве розыска беглых крестьян. Наиболее ранняя грамота датируется 1623 годом182.

В ряде случаев есть возможность проследить судьбу крестьян, покинувших своих землевладельцев. Яасть из них уходила в города - Москву, Великий Новгород, Вологду, Кострому, Устюжну. За 1618-1628 годы в эти города ушли крестьяне из 7 дворов и 8 "дворовых мест". Уходили крестьяне и к новым землевладельцам: "люди" из 3 дворов и 2 "мест дворовых" ушли в другие вотчины, а из 1 двора и 11 "мест дворовых" - в поместья. В условиях массового разорения, когда была подорвана сырьевая база металлургического производства, нарушено сложившееся разделение труда между городом и деревней, разорваны устойчивые торговые связи с другими регионами государства, в города уходили прежде всего крестьяне, владевшие ремеслом и имевшие высокий уровень профессионального мастерства или же занимавшиеся торговлей и сбытом ремесленной продукции. Подрыв металлургической базы в крае привел не только к миграции сельского населения, но и к переселению части посадского населения в близлежащие деревни183. Размеры этих переходов были, по-видимому, значительно выше, чем отмечено описанием 1628-1630 годов.

Таблица 6
Запустение ряда уездов в первой трети XVII века

Источник: РГАДА. Ф. 1209. К-901; ВДЮЛ. Кн. 46. С. 615-619

Г о т ь е Ю. В. Замосковный край в XVII в. Опыт исследования по истории экономического быта Московской Руси. М., 1937. С. 132; Колесников П. А. Северная деревня в XV - первой половине XIX века. Вологда, 1976. С. 78.

Сравнительный анализ абсолютных и относительных показателей размеров запустения Устюженского края к концу первой трети XVII века на фоне соседних уездов дает основание говорить о более высокой степени его разорения. Число поселений, запустевших с середины XVI века до 30-х годов XVII века, составляло около 70 процентов, что не превышает аналогичных показателей по Угличскому уезду - более 85 процентов184. Однако по степени запустевших дворов Устюженский край превосходит Бежецкий, Угличский и особенно Вологодский уезды в полтора раза и более.

Занятия устюженского крестьянства в XVI-XVII веках не ограничивались сельскохозяйственным производством. По мнению К. Н. Сербиной, уже в конце XVI века городская кузнечная промышленность Устюжны Железопольской прочно базировалась на сырье (крицы и уголь), получаемом от деревенских домников и угольщиков . На наш взгляд, эта зависимость отчетливо проявляется с середины XVI века. Поэтому исходные параметры, прежде всего демографическая ситуация, для восстановления экономического потенциала Устюженского края (сельского хозяйства и, что более важно, металлургического комплекса) имели более глубокое и важное значение, чем в других уездах страны, где господствовало сельскохозяйственное производство.

К сожалению, отсутствие массового статистического материала середины и второй половины XVII века не позволяет проследить динамику развития поселений и движение населения в Устюженском крае на протяжении всего XVII века. Объем имеющихся источников дает возможность определить только основные тенденции этого развития. Исключение составляют лишь отдельные территории и владения.

Так, в 4-х пригородных деревнях Воскресенского и Моденского монастырей за период с 1626 по 1678 год ситуация выглядит следующим образом. При общем росте населения монастырских деревень идут заметные процессы его внутреннего перераспределения. Меняется соотношение между крестьянскими и бобыльскими дворами в пользу последних. Видимо, возрастает численный состав прежде всего крестьянского двора186.

Таблица 7
Развитие поселении Устюженского края в XVII веке

Источник: ГАВО. Ф. 1009. On. 1. Д. 48. Л. 35-37 об., 76-79 об.

Источники дают возможность за этот же период проследить развитие ряда поселений Хрипелевской волости, расположенных на поместных и вотчинных землях. Основные направления развития те же - увеличение размеров селений, рост населенности двора. Кроме того, усложняется иерархия поселений. Часть из них переходит в иной статус. 3 деревни из 10 населенных пунктов переросли свои функциональные характеристики и перешли в более высокий разряд - сельцо. В ряде поселений значительно увеличилось число дворовых людей, что свидетельствует о расширении владельческого хозяйства помещиков и вотчинников. В эту категорию входят как "старинные" и "приданные" крепостные, так и переселенные крестьяне, так называемые "полонные люди". При общем увеличении населенности двора практически отсутствуют пустые дворы и места дворовые.

В целом структура, численность и состав основных категорий зависимого населения Устюженского края в период с 1630 по 1678 год представлены в таблице 9. За полстолетия число дворов в сельских поселениях края выросло примерно в 2,7 раза - с 895 до 2391187. Выросла людность двора крепостного крестьянина, хотя она была несколько ниже, чем в целом по стране. По данным переписи 1678 года, средняя численность двора составляла 3,68188, а в Устюдеенском крае - 3,5 человека.

Таблица 8
Развитие населенных пунктов Хрипелевской волости в XVII веке (1630-1685 гг.)

К титульной странице
Вперед