IV. Феодальное землевладение
Монастырская вотчина

В Устюженском крае 4 монастыря имели земельные владения. Их вотчины были различны по размерам и уровню хозяйственного развития и принадлежали двум небольшим местным монастырям - Николо-Моденскому и Гурьевской Шалоцкой пустыни, а также крупному Московскому Симонову монастырю и Тихвинскому девичьему монастырю.

Николаевский Моденский монастырь стоял на правом высоком берегу реки Мологи в устье речки Модинки. Когда он возник и кто был первым основателем обители, точно неизвестно191. Первоначально монастырские владения располагались вблизи монастыря и занимали территорию в излучине естественного изгиба русла реки Мологи. На наш взгляд, получил он их в начальный период своего существования. За XVI - первую половину XVII века владения монастыря практически не увеличились192.

В начале 70-х годов XVI века, после крупного пожара в Ус-тюжне, монастырь поставил в городе слободу в 26 дворов. Позднее, в начале 90-х годов XVI века, по челобитью посадских людей ее ликвидировали. 22 двора монастырской слободки, "оприч белых 4 дворов, которые даны под монастырь", были приписаны к посаду. За это посадский мир платил "с тех 22 дворов вперед игуменом или строителем в монастырь по 10 рублев на год ис таможенных денег ... ежегод безпереводно"193.

В Смутное время Моденский монастырь, соседняя Шалоцкая пустынь и их деревни были разрушены: "тех монастырей старцы и бобылишка от литовский людей высечены и деревни пожгли, стали пусты". Разорение было, видимо, полным. По результатам дозора монастырские владения "в сошное письмо не положены для их убожества" 194.

После этого на некоторое время монастырь переместился в Устюжну Железопольскую, объединившись с Воскресенским (Ильинским) монастырем. В 1613 году владения Моденского монастыря, Шалоцкой пустыни и соборного Рождественского храма были подвергнуты дозору. Оказалось, что формально вотчина запустела более чем в 2,5 раза. Если размер сошного письма в конце XVI века по результатам описания Дм. Бельского был определен в 65 четей, то по дозору 1613 года - только в 24 чети. Но и это, видимо, было тяжелым налоговым бременем. Игумен Моденского монастыря просил, чтобы всякие подати "платить с посадом вместе, а в уезд к сохам не приписывать ... и доходов никаких с уездными сохами не имать", так как с 1609 по 1613 год они платили "всякие подати, и острог ставили, и пушки ковали с устюженцы с посадцкими людьми вместе"195. К этому времени монастырь обзавелся в Устюжне дополнительной недвижимостью. По купчей и по вкладной грамотам посадского человека Василия Степанова сына Тормасова монастырь владел в городе мельницей с двором и огородом на реке Вороже 196.

Несмотря на небольшие размеры, монастырь всегда получал от государства на свои владения жалованные грамоты и постоянно пользовался льготами. Сохранилась копия жалованной тарханной грамоты, полученная Моденским монастырем в октябре 1607 года от царя В. И. Шуйского197. В ее основе лежат грамоты, полученные монастырем от Ивана IV в 1578 году198 и его сына Федора Ивановича в 1585 году199. В тарханной грамоте перечислялись льготы, которыми пользовались монастырь и его зависимое население. Кроме того, жалованная грамота освобождала монастырь от экономического подчинения новгородскому владыке 200.

В 1620-х годах наблюдается процесс унификации монастырского иммунитета, пересмотра "тарханов", коснувшийся и мелких монастырей201. В 1620 году монастырь получает "жалованную грамоту за приписью дьяка Семена Головина", а в июне 1623 года ему дают новую жалованную грамоту. Причина была в том, что под управление настоятеля Моденского монастыря игумена Елизария был вновь отдан монастырь "Воскресенья Христова, что на Устюжне на посаде". Требовалось, видимо, и за ним закрепить административный, податной и судебный иммунитет и льготы, которыми обладал Моденский монастырь.

Жалованные грамоты Моденскому монастырю, данные при царе Михаиле Федоровиче в 1620 и 1623 годах, более конкретно очерчивали пределы феодального иммунитета монастыря. Сохраняя практически в неизменном виде административные и судебные права монастыря как вотчинника, правительство в значительной степени ограничило его административно-финансовую независимость от государства и посадских властей. Теперь на него распространялись наиболее тяжелые и обременительные налоги и повинности - ямские деньги, стрелецкие хлебные запасы, городовое и острожное дело, которые он "тянул" с податным населением города и уезда "по писцовым книгам и по дозорным з живущаго с сошными людьми вместе"202.

К концу 20-х годов XVII века владения монастыря располагались в двух станах Устюженского края - Новом и Велетовском203. В самом монастыре было три деревянных храма: шатровый Николы Чудотворца, теплый клецкий Богоявления Иисуса Христа и клецкий Благовещения Пречистые Богородицы, который стоял на Святых воротах. Около главного храма находилась колокольня, территория монастыря была обнесена оградой. Рядом с монастырем, "на ручью", стояли мельница с "немецким колесом" и два двора - конюшенный и коровий. Выше монастыря, в луке, располагалась монастырская пашня, в разных местах 27 четвертей худой земли. Здесь же, на реке Мологе, находились сенокосные угодья - 370 копен204.

В Новом стане располагались старые монастырские владения - деревни Кортиха, Плотичья Озерина, Красная Дубровка, Липенка и 2 пустоши. Селения были средних размеров, в них насчитывалось 14 крестьянских и 17 бобыльских дворов, крестьянской пашни 13 четвертей, перелога 15 четвертей, пашни, лесом поросшей, 24 четверти и 305 копен сенокосов 205.

В Велетовском стане монастырь получил земли в конце XVI века. По выписи писцов князя Д. Бельского 1596 года ему из по-розжих земель дан погост Воскресенский "на темьян и на ладан". В 1630 году на погосте была церковь, монастырский двор и 3 двора "монастырских детенышей". Хозяйственные угодья состояли из 4 четвертей пашни паханой, 2 четвертей перелога, 4 четвертей пашни, лесом поросшей, и 70 копен сенокосов. К погосту "тянули" 5 пустошей. На них в общей сложности было 54 четверти пашни, поросшей лесом, и 50 копен сенокосов206.

Таким образом, всего за Моденским монастырем был погост, 4 деревни и 7 пустошей, 142 четверти пашенных угодий, из них 44 четверти пашни, 795 копен сенокосов.

Мужская Успения Пречистые Богородицы Гурьева Шалоцкая пустынь находилась на левом берегу реки Мологи при впадении в нее речки Шалочи, невдалеке от Моденского монастыря. О ней мало что известно. Основана пустынь была, видимо, в конце XVI века207. В 1603 году в источниках упоминается имя первого настоятеля - игумена Гурия208.

Как и Моденский монастырь, Шалоцкая пустынь была разгромлена в Смутное время и запустела. В 1609-1611 годах "на Шалче в монастыре литовские люди старцов посекли и монастырской живот пограбили и по нынешний по 123 [декабрь 1614. - И. П.] год через тот монастырь ходят литовские люди". Настоятель монастыря в челобитной царю писал, что ему "игумену Вастьяну с братьею на Шалче в монастыре жить немочно", и просил выделить место в Устюжне. 11 декабря 1614 года устюженский воевода И. С. Урусов по государеву указу отвел на посаде место, где "ему, Вастьяну, с братьею поставить храм Благовещанье святой Богородицы и монастырь, кельи и ограды поставить из устюжских посадцких людей огородных мест по речке по Вороже". Кроме пустого места, под новый монастырь игумену передавались уцелевшее церковное имущество и земли разоренного Благовещенского храма209.

К 1630 году сам монастырь и его хозяйство были в основном восстановлены. По данным писцовой книги 1628-1630 годов, в пустыни находилось два клецких храма - Успения Пречистые Богородицы и Рождества Иисуса Христа (теплый) - и колокольня. Из хозяйственных построек упоминаются конюшенный и коровий дворы. Рядом с монастырем находилась пашня - 30 четвертей, из которой 15 четвертей были распаханы, и сенокосы - 105 копен210.

Монастырь владел деревнями Гудина и Зимник, 4 пустошами. В деревнях стояли 5 крестьянских (8 "людей") и 6 бобыльских (11 "людей") дворов. Пашни разных видов числилось 102 четверти, сенокосов - 65 копен. Любопытна структура крестьянской пашни: из 30 четвертей 27 крестьяне пахали наездом. Хозяйственные угодья крестьян примыкали непосредственно к Белозерскому рубежу. В 1618 и 1623 годах по государевым грамотам монастырь заимел пустошь Подсосенье и Истоминскую пашню, а с 1596 по 1622 год в виде 7 вкладов получил 10 пожен. Общую площадь монастырского леса-болота писцы определили как "12 на 12 верст"211.

Крупнейшим духовным вотчинником в Устюженском крае был Московский Симонов монастырь. Его владения располагались в Велетовском и Калининском станах. Они формировались постепенно, в течение XV-XVII веков, путем концентрации земельных владений через пожалования, вклады и куплю земель 212.

В целом процесс становления и развития земельной собственности Симонова монастыря достаточно подробно рассмотрен в работах Л. Е- Ивиной213. Первые земельные владения Симонов монастырь на Мологе получил в 40-х годах XV века. Это были село Весь Егонская и 20 деревень, расположенные вверх по течению реки Мологи. Крупный вклад сделала "Олена [Елена] Михайлова жена Федоровича"214. В 1462 году Иван III подтвердил жалованной грамотой вклад и иммунитет данных монастырских владений215. Другое крупное пожалование монастырь получил в начале XVI века. 4 апреля 1506 года угличский князь Дмитрий Иванович дал строителю Симонова монастыря Михаилу 17 деревень со всеми угодьями. Они располагались по обоим берегам реки Мологи вниз по течению, от черной Понизовской волости Устюжны Железопольской216. Этим и исчерпываются сведения о монастырской вотчине в пределах Устюженского края на начало XVI века. Других данных о земельных приращениях монастыря путем вкладов или покупки не сохранилось217.

В 20-х годах XVI века Симонов монастырь укрепляет свое влияние в крае. Он получает жалованную грамоту от Василия III на свои бежецкие и угличские владения. Кроме того, монастырским властям удалось увеличить свои владения, как правило, за счет мелких родовых вотчин местных землевладельцев Нелединских, Рыку-новых, Сущевых218. С конца XVI века практически прекращается рост земельной собственности крупных монастырей. Симонов монастырь в эти годы приобрел незначительные земельные владения за счет мелких вкладов и купли219.

В 60-х годах XVI века монастырские власти выдержали трудную борьбу с князьями Прозоровскими за право Веси Егонской стать монополистом ярмарочной торговли в регионе. Благодаря поддержке Ивана IV, они добились исключительного права как на торговлю, так и на сбор таможенных пошлин на всем протяжении реки Мологи между городами Устюжной Железопольской и Мологой220. Кроме того, значительный участок рыбных ловель по реке Мологе выше села Веси Егонской, находившийся ранее за Устюженским посадом, перешел к монастырю221.

Таким образом, основные земельные владения в Устюженском крае Симонов монастырь получил еще до середины XVI века путем крупных княжеских пожалований и вкладов. В конце 20-х годов XVII века он имел в Устюженском крае более 2,3 тысячи десятин пашенных и около 130 десятин сенокосных угодий. В состав его владений входили 34 поселения: 1 село, 1 погост, 31 деревня, 1 починок и 60 пустошей222.

Территориально вотчина располагалась по обоим берегам реки Мологи и ее притока - реки Званы - в Велетовском и Калининском станах. Абсолютно большая часть - более 90 процентов владений - приходилась на Велетовский стан. В Калининском стане находилась всего 1 жилая деревня - Овсянниково и 6 пустошей. Правда, Овсянниково было большим селением для деревни. В нем находилось 6 крестьянских и 8 бобыльских дворов223.

Наиболее крупным поселением вотчины было село Весь Егон-ская. В 1630 году в нем находились 2 храма, хозяйственный комплекс - монастырский и коровий дворы, 10 крестьянских дворов и 14 дворов непашенных бобылей. По сравнению с приправочными дозорными книгами 125 (1616/17) года Б. Маклакова село значительно запустело - 15 дворов стояли пустые, бобыли "сошли безвестно". В селе находился крупный торг, "а торгуют в один день - воскресенье"224. Значительную вотчину в Устюженском уезде имел Тихвинский девичий монастырь. История происхождения вотчины достаточно необычна для XVII века. В 1626 году умерла инокиня Дарья, на-сельница этого монастыря. Монастырские власти, видимо, заранее получили ее согласие передать в монастырь свои владения. Игуменья Агафья и старицы Леванида и Александра225 вскоре били государю челом и положили "изусную память", письменно оформленную духовником старицы Дарьи - черным попом Феогностом. В ней излагалась последняя воля усопшей: "свою вотчину село Микифо-ровское с деревнями ... отходя сего света, отказала дати в свое обещание в монастырь".

29 июня 1626 года великие государи Михаил Федорович и Филарет пожаловали Тихвинский Введения Пречистые Богородицы девичий монастырь и "велели дати ... по царице инокине Дарье в вечной поминок вотчину ... село Микифоровское" с деревнями и угодьями. Грамота была жалованной, освобождала монастырь и крестьян от большей части податей и повинностей, предоставляла ряд таможенных льгот, административный и судебный иммунитет226.

Административным центром монастырской вотчины было село Микифорово. Оно оставалось и духовным приходским центром сельской округи. В 1628 году в нем находились 2 храма, 5 дворов церковного причта, 3 двора церковных бобылей, 1 двор приказчиков, 1 монастырский и 1 коровий дворы (в них жили 4 человека) и 3 крестьянских двора.

16 деревень и их хозяйственные угодья располагались компактно вокруг села Микифорово. Всего за монастырем было 49 дворов зависимого населения, в которых проживало 60 "людей" (в 27 дворах крестьянских - 28 человек, в 22 дворах бобыльских - 32 человека). Новое описание зафиксировало изменения в структуре сельскохозяйственных угодий. С 360 до 492 четвертей в поле выросла общая площадь пашни. Обрабатываемая пашня составляла менее 25 процентов: пашня паханая - 106 и наездом - 15 четвертей в поле, перелог - 171 четверть, лесом поросло 200 четвертей. Незначительно, с 436 до 431 копны, сократились сенокосные угодья227. Однако по сравнению с 1614 годом вотчина изрядно запустела. Исчезли 5 деревень - Слободище, Острихино, Топляево, Висгалово и Одинцово. В жилых селениях числились пустыми 13 дворов и 25 мест дворовых228.

Общая структура монастырских владений в конце первой трети XVII века и их административно-территориальное распределение представлены в таблицах 10 и 11.

Таблица 10
Монастырское землевладение в Устюженском крае в первой трети XVII века

Источники: РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 118 об.-121 об., 153-164, 235-272 об., 422-438 об.

* Здесь и далее в таблицах - четвертей в 1 поле.
** Здесь и далее в таблицах - копен.


В территориальном отношении большая часть монастырского землевладения - около 2/3 зависимого населения и пашни - были сосредоточены в Велетовском стане. Значительная часть сенокосов (при незначительных размерах пашни) находилась в Новом стане - 31,8 процента. Обращает на себя внимание и то, что в исконно устюженских землях - Новосередецком стане - монастырское землевладение полностью отсутствовало.

Таблица 11
Монастырское землевладение в Устюженском крае на 1630 год

Источники: РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 118 об.-121 об., 153-164. 235-272 об., 422-438 об.

Рост монастырской земельной собственности в крае в основном завершился к концу первой трети XVII века. Как правило, наиболее активно этот процесс шел на начальном этапе становления монастыря как хозяйственного центра. Важнейшей формой становления духовной вотчины в Устюженском крае на протяжении всего исследуемого времени были пожалования со стороны государства.

Поместное землевладение

До середины XVI века господствующей формой землевладения в Устюженском уезде было черносошное. Первая массовая раздача черных земель в уезде произошла в середине 60-х годов XVI века. В ходе "перебора" уездного дворянства земли феодалов, которые не попали в опричный корпус, были конфискованы, а их держатели переведены на новые места. Некоторым феодалам приходилось устраиваться самим, то есть отыскивать по знакомству, родству или собственной инициативе соответствующее количество черной, дворцовой или бывшей владельческой земли, а затем начинать хлопоты по получению ее от правительства. Часть таких дворян была испомещена и в Устюженском уезде, который со всех сторон окружали опричные земли229.

Так, к 1567 году "по государеву наказу розданы в роздачю безоброчно розным помещиком и вотчинником к их новым поместьям и вотчинам в угодья" посадские оброчные сенокосы, "а иные - и за вотчинные пашни, по государеву указу против старых их поместий и вотчин, которые в розных городах взяты у них на государя в опришнину к дворцовым селам"230. К помещикам и вотчинникам перешли не только посадские сенокосы, но и деревни, "что были черные, которые по государеву указу в роздачю ж розданы". Известны названия некоторых из них - Зарученье, Понарино, Калентьево, Нагатино231. В сотной 1567 года названы и некоторые феодалы: Василий Досадин и его сын Русин, Михаил Перский, Лука Востенский, Василий Сивков и другие232. Скорее всего, это были помещики. В первой половине XVII века фамилии помещиков Досадиных, Востинских, особенно Перских были наиболее распространены среди помещиков Устюженского края, и прежде всего в Новосередецком стане.

Во второй половине XVI века, особенно в 60-х годах, была раздана, на наш взгляд, большая часть черных земель Нового и Се-редецкого станов Устюженского уезда. Возможно, и организация самих станов стала следствием массовых пожалований. В последней четверти XVI века раздача земель в уезде шла достаточно медленно. Наиболее раннее известное нам и подтвержденное поземельным актом поместное пожалование относится к последней четверти XVI века. По ввозным грамотам 94-го и 95-го (1585-1587) годов Ждан Бирилев получил в поместье сельцо Алешково и несколько пустошей233.

Черной - "государевой" - к началу XVII века оставалась только Понизовская волость. В 60-х годах XVI века в ее состав входили 17 населенных пунктов. Они располагались от Устюжны на десятки верст вниз по реке Мологе. Это были деревни Берняково, Плосково, Соловцово, Верхняя Кротынь, Нижняя Кротынь, Осно-полье, Григорково Селище, Лычно, Левонтьево (Лентьево), Ивановская (Ванско), Попчиха, Грива (Шуклино), Липницы, Мартынове и починки Братышков, Лукьянов Глуховской, Частых 235.

К концу XVI века часть поселений Понизовской волости запустела. По выписи из писцовых книг Дмитрия Бельского 104-го (1595/96) года в ее составе было 13 живущих деревень с 53 крестьянскими и 6 бобыльскими дворами. Пашни всех категорий числилось 227 четвертей в одном поле. В пустоши превратились деревни Липицы (Липницы) и Плосково, починки Братушков и Чесник (Частых)235.

Наступление на черные земли Понизовской волости началось в Смутное время. При царе В. И. Шуйском она впервые была отдана в поместье Петру Кузминскому236. После приглашения боярами на московский престол сына польского короля Сигизмунда Владислава многие феодалы стали обращаться к нему с просьбой о земельных пожалованиях. В числе таких челобитчиков была и царица-старица Марфа - Мария Федоровна Нагая, последняя жена Ивана Грозного. Как писал Сигизмунд III московским боярам, она жаловалась на то, что "князь Василий Шуйский, будучи на великом господар-стве Московском, ограбил ее, отнял то, чем пожаловал ее великий князь Иван Васильевич, и велел кормить с дворца скудною пищею; которые люди живут у нее, тем жалованья денежного и хлебного не дают, она ныне во всем обнищала и одолжала"237.

По традиции и, видимо, по совету московских бояр королевич Владислав пожаловал царицу-вдову старицу Марфу "Устюжною Железною да в Устюжском уезде Понизовною волостью в вотчину до ее живота, со всеми угодья и доходы, которые платили крестьяне в казну". В вотчину она получила не только волость, но и, судя по тексту жалованной грамоты, город: "старице-царице Устюжною посадом и посацкими людьми и крестьяны владеть ... и судить, и расправы меж ими чинить, и денежные доходы и столовые и всякие запасы велеть с них збирать на себя ... чем она пожалует велит их пообложить"238. Но вдова, если и владела Устюжною и Понизов-скою волостью, то недолго. После ее смерти о пожаловании волости в поместье Владиславу "били челом" братья Г. С. и И. С. Щербачевы и окольничий князь Федор Мещерский. Сначала по гетманскому листу от 11 августа 1611 года волость была отдана Щербачевым, а после их измены, в октябре 1611 года, князю Федору Мещерскому.

Каких-либо конкретных сведений о населении, структуре хозяйственных угодий этого поместья нет, известны только самые общие данные о территории и количестве поселений. Единственное, о чем можно говорить, - это дальнейшее запустение и разорение волости, что, впрочем, было характерно в целом для центра и северо-запада страны. Оно не обошло и эти места, тем более что здесь была одна из наиболее оживленных дорог, по которой ходили "литовские люди и черкасы в белозерские и вологодские места"239.

После избрания на царствование М. Ф. Романова Понизовская волость переходит в поместье к думному дьяку Петру Третьякову. Прежний владелец окольничий князь Ф. Мещерский становится руководителем приказа Большого прихода и, видимо, получает другое поместье240. По дозору 123-го (1614/15) года устюженского воеводы И. С. Урусова поместье П. Третьякова состояло из погоста, 7 деревень и 9 пустошей. За несколько лет запустели деревни Берня-ково. Нижняя Кротынь, Попчиха, Грива (Шуклино) и Мартыново.

В дозорной книге не указано население и нет, как правило, конкретных данных по отдельным видам пашни. Всего в поместье было 232 четверти пашни в одном поле и 950 копен сена, то есть около 450 десятин сельскохозяйственных угодий, не считая лесов. В поместье полностью отсутствовала барская запашка. Незначительной была доля крестьянской "пашни паханой", она показана только в 4 деревнях и составляла всего 1,5 процента от общей площади пашенных угодий. Зато "отхожая пашня" занимала около трети - 33,2 процента241.

В 130-м (1621/22) году поместье, "что преж сего было за думным дьяком за Петром Третьяковым в Понизовской волости", было отдано Дмитрию Васильевичу Лодыгину. Каких-либо изменений к этому времени не произошло. Поместье по-прежнему включало в себя погост, 7 деревень и 9 пустошей. Через 5 лет, в 1626 году, "за немецкую службу" большая часть поместья была отдана Д. В. Лодыгину в вотчину. В дальнейшем поместье и вотчина переходят к сыну Д. В. Лодыгина - Тимофею Дмитриевичу Лодыгину, а затем по государевым грамотам 151-го (1642/43) и 157-го (1648/49) годов к зятю Т. Д. Лодыгина - стольнику Матвею Степановичу Пушкину242.

В непосредственной близости от Устюжны Железопольской, к югу, располагались волости Хрипелевская и Велетовская243. На протяжении XVI - начала XVII века Хрипелевская волость была дворцовой либо временно передавалась в кормление. Так, в середине 80-х годов XVI века село Хрипелево с деревнями было за Ми-китою Путиловым, затем за Борисом Годуновым. В 1607 году оно перешло к боярину Михаилу Федоровичу Нагому244. Позже село Хрипелево с приселками и деревнями передали в кормление сибирскому царевичу Араслану Алеевичу и отписали обратно в состав дворцовых земель в 1613 году245. В первые годы правления М. Ф. Романова волость пошла в "роздачю за новгородцы за дво-ряны и за детьми боярскими разных пятин в поместья"240 Чуть ранее, с 1610 года, началась массовая раздача земель в поместья соседней дворцовой Велетовской волости.

Массовое испомещение дворян в Хрипелевской и Велетовской волостях в первой четверти XVII века окончательно изменило структуру феодального землевладения в уезде и превратило помест-ное землевладение в господствующую форму. В Хрипелевской волости наделение дворян поместьями началось в 1614 году. В этот год волость была описана Федором Беречин-ским и подьячим Микитой Чашниковым. После описания началась массовая раздача дворцовых земель волости. Все без исключения отдельные выписи из этого описания, представленные 17 помещиками, не упоминают прежних владельцев. Наиболее ранний поземельный акт - отдельная выпись 123-го (1614/15) года Микиты Белавина на владение П. Ю. Деяновского, которое в писцовой книге значится как "старое его поместье"247.

"Старыми" поместьями писцы считали те, которые не сменили своих прежних владельцев между валовыми описаниями. В Устю-женском крае перед описанием 1628-1630 годов валовым было описание конца XVI века "князя Дмитрия Бельского с товарищи 104-го [1595/96] и 105-го [1596/97] году". Такого рода "старых" поместий были немного - всего 4. Кроме поместья Ж. Бирилева, в Новосередецком же стане находилось поместье С. И. Самойлова, а в Хрипелевской волости - П. Ю. Деяновского и Б. 3. Елагина248. Последний получил его в 124-м (1615/16) году. Одновременно со становлением поместного землевладения идет активное его развитие за счет внутреннего перераспределения фонда поместных земель. Особенно интенсивно происходит этот процесс в конце первой четверти XVII века. За 15-20 лет, к 1630 году, даже в бывших дворцовых землях сменился корпус помещиков. Из 36 ввозных грамот на поместья только 2 не упоминают прежних владельцев. Они относятся к Хрипелевской волости и были даны в 126-м (1617/18) и 128-м (1619/20) годах. В Велетовском стане такого рода грамоты вообще отсутствуют. Не известны они после 1620 года и по другим территориям уезда.

Процессы становления поместного землевладения и его дальнейшего развития даже в пределах одной административной единицы шли, как правило, параллельно. Показательным в этом отношении является Хрипелевская волость. За 15 лет, прошедших со времени начала раздачи дворцовых земель в волости, только 16 из 50 (32,0 процента) поместных владений перешли к новым помещикам от прежних владельцев без изменений. Из них 8 поместий (половина) - от родственников, 3 - остались за вдовами, а 2 поместья - результат раздела между детьми крупного, около 600 десятин пашни, поместья Степана Чепчегова.

Остальные поместья находились еще в стадии формирования. Так, поместье М. В. Ефимьева сформировалось из 4-х частей, принадлежавших ранее Б. А. и Т. 3. Ефимьевым, Г. Зыбину и В. и 3. Сабуровым. Кроме того, в 1629/30 году М. В. Ефимьев выменял часть поместья П. Деяновского в приселке Мезга249. Поместье Н. В. Линева состояло из владений, принадлежавших ранее Б. А. Ефимьеву, князю Б. Мещерскому, вдове А. Болтовой. Часть поместья он получил из порозжих земель250.

К концу первой трети XVII века в Устюженском крае фактически заканчивается пространственное разрастание поместного землевладения. На 1630 год фонд порозжих земель был практически исчерпан. Его доля от общего фонда земельных владений светских феодалов составляла около 5 процентов пашни и 4,3 процента сенокосов. В ряде станов эта категория земель вообще отсутствует. В Хрипелевской волости в порозжих землях числились остатки 4-х поместий и 10 пустошей, что по размерам общей пашни составляло всего около 2,3 среднестатистического поместья Хрипелевской волости и 1,2 - в целом по Устюженскому краю.

Всего в конце первой трети XVII века в Устюженском крае было 102 поместья. 59 поместий, или 57,8 процента, располагались в пределах одного стана или волости, 43 (42,2 процента) поместных владения находились в двух или трех административных округах. Наибольшее число разбросанных по разным станам поместий приходится на Новосередецкий, Калининский и Велетовский станы, соответственно 17, 11 и 9 владений. В Новом стане таких поместий было 4, а в Хрипелевской волости - всего 2 из 50, что составляло только 4 процента от общего числа.

На первый взгляд, поместья в Хрипелевской волости располагались компактно. Но, находясь в пределах одной волости, они часто были в большей степени территориально разбросаны, чем в станах. Дело в том, что территория Хрипелевской волости на протяжении первой четверти XVII века постоянно росла. Она состояла из собственной территории вокруг двух крупных сел Хрипелево и Мики-форово, ряда приселков и погостов, приписанных к Хрипелевской волости и разбросанных по окраинам Устюженского уезда, - До-лоцк. Железная Дубровка, Мезга, Орел, Тухани и другие.

Многие поместья, по нашим подсчетам более 40 процентов, находясь в пределах Хрипелевской волости, были разбросаны по этим приселкам и погостам. Так, поместье стольника Р. Я. Лодыгина было распылено по приселкам Мезга, Перя, Тухани251. Владения Д. П. Долгорукого - в Долоцке, Железной Дубровке и Тухани252, С. Б. Ханыкова - в Долоцке, Мезге и Пере254. Кроме того, более половины поместий Хрипелевской волости имели в своем составе "жеребьи" населенных пунктов и пустошей, что еще больше увеличивало степень их территориального дробления. Большинство поселений, особенно центральной части волости, имели нескольких владельцев. Волостной центр - село Хрипелево - был разделен между тремя феодалами, близлежащие деревни Квашнино и Степачево - между четырьмя и тремя помещиками и т. д.254 Если принять во внимание совладения, то измельченность поместий будет еще выше. В конце первой трети XVII века в совместном владении двух и более феодалов, как правило родственников, находилось около 10 процентов поместий. В описании 1628-1630 годов указаны владения 4-х дворян, расположенные за пределами Устюженского края, а именно в Городском, Кадском и Рожаловском станах Угличского уезда и в Кес-тме. Иных данных о наличии у устюженских помещиков владений в других уездах страны нет255. Большая часть местного городового дворянства таковых и не имела. Исключение составляли поместные пожалования в Устюженском крае ряда московских дворян "царского чину". По нашим данным, это были М. И. Толстой и Б. П. Ушаков.

Михаиле Иванов сын Толстой получил поместье в Хрипелевской волости по ввозной грамоте в 1615/16 году, которым до этого владел один из его родственников - Прокофий Толстой. В 1630 году за М. И. Толстым было сельцо и 2/3 деревни, 2 крестьянских и 4 бобыльских двора, в которых проживало 13 "людей". 3 двора и 3 места дворовых числились пустыми. Стоял запустевшим и помещиков двор, имением управлял приказчик. Сам М. И. Толстой проживал, видимо, в Дмитровском уезде, где у него была довольно большая вотчина256. Жилец Богдан Петров сын Ушаков вместе со своим родным братом Иваном владели в Новосередецком стане вотчиной, доставшейся им после отца. На Богданову половину вотчины в 1630 году приходились половина сельца и половина деревни с 2 людскими дворами, 5 крестьянскими дворами (12 "людей") и 1 бо-быльским двором. В деревне Исаково находился и вотчинный двор Б. П. Ушакова. Основные владения Ушаковых были сосредоточены в центральных и западных уездах страны257.

К данной категории можно отнести и некоторых новгородских дворян, испомещенных в Устюженском уезде и сохранивших свои владения в новгородских землях. Об этом свидетельствует одна из записей в описании поместья О. В. Румянцева. Он был испомещен в Хрипелевскую волость из Деревской пятины Новгородского уезда не позднее 1626 года и получил небольшое, в 4 крестьянских двора и около 50 десятин пашенных угодий, поместье, которое до этого принадлежало С. Путилову, владевшему поместьем и в Новгородском уезде. Одного из своих бобылей "прежний помещик Степан Путилов вывез в новгородское свое поместье в 130-м [1621/22] году"258.

Однако такого рода пожалования новгородским дворянам, на наш взгляд, были единичны и, скорее всего, непродолжительны. Как правило, эти поместья запустевали и переходили в разряд владений местного мелкопоместного дворянства. К концу первой трети XVII века эта тенденция прослеживается даже в Хрипелевской волости, где массовое испомещение новгородских дворян произошло за полтора десятка лет до этого. Здесь в поместьях доля жилых помещичьих дворов и барской запашки составляла более 75 процентов против 70 процентов в целом по краю259.

Статистические данные о размерах поместных владений устюженских дворян, особенностях их административно-территориального распределения в конце первой трети XVII века представлены в таблицах 12 и 13.

Таблица 12
Структура поместного землевладения в Устюженском крае в конце первой трети XVII века

Источник: РГАДА. Ф. 1209. К-901.

В целом средний оклад устюженских помещиков равнялся 345 четвертям, что было значительно ниже не только владений московских дворян, оклад которых в конце первой трети XVII века составлял в среднем 494 четверти260, но и местных помещиков соседних уездов. Средний поместный оклад в эти годы в Шелонской пятине составлял 452 четверти, а в Обонежской - 390 четвертей261.

За этой среднестатистической картиной скрывается значительный разброс как в размерах самих поместных владений, так и, что более существенно, в особенностях их административно-территориального расположения. Поместья дворян, находившиеся в Хрипелевской волости, значительно уступали по своим размерам владениям помещиков остальной территории Устюженского края. Так, средний размер поместного владения по четырем станам составлял более 500 четвертей пашни и 21,4 десятины сенокосов, а в Хрипелевской волости - около 180 четвертей пашни и 6,3 десятины сенокосов.

На долю помещиков Хрипелевской волости приходилась и большая часть самых мелких поместий. В Хрипелевской волости поместья до 150 четвертей (50 четвертей в одном поле) пашни имели 62,0 процента помещиков, а по четырем станам этот показатель был ниже в среднем в 3,5 раза и составлял 17,3 процента. Средний размер поместья в Хрипелевской волости по общей площади хозяйственных угодий был более чем в 3 раза меньше, чем на остальной территории.

Таблица 13
Размер поместий устюженских дворян в конце первой трети XVII века

Источник: РГАДА. Ф. 1209. К-901.


* В одном поле, худой земли.
** Из них 10 владений имели менее 20 четвертей, 11 - менее 30 четвертей.


Абсолютно противоположная картина наблюдается при ранжировании структуры поместных владений по числу зависимого населения. Средний размер поместья в Устюженском крае в конце 20-х годов XVII века с учетом владельческих дворов составлял 4,2 двора. Если говорить только о дворах зависимого населения, то по 3,2 двора на одно поместье. При средней населенности поместного зависимого двора в 2,1 "людей" это могло в среднем составить примерно 12 душ мужского пола на каждое поместье, что примерно соответствовало аналогичным показателям центральных уездов страны262.

В целом по краю структура поместья по количеству дворов и зависимого населения представлена ниже.

Таблица 14
Обеспеченность зависимым населением поместных владений в Устюженском крае в конце первой трети XVII века

Источник: РГАДА. Ф. 1209. К-901.

В поместном землевладении преобладали мельчайшие имения в 1-5 дворов. Вместе с незаселенными владениями они составляли более 3/4 от общего числа поместий. 27,5 процента помещиков вообще не имели зависимого населения, а 28,4 процента владели только 1-2 дворами. Доля тех, у кого было от 6 до 10 дворов, составляла 17,6 процента, свыше 10 дворов имели всего 4,9 процента. Группа крупных землевладельцев крайне невелика: 5 помещиков имели владения, превышавшие 10 дворов зависимого населения. Это были стольник Р. Я. Лодыгин (11 дворов), С. Я. Арцыбашев (12), П. В. Бирилев (12), К. А. Сизов (13) и А. С. и И. С. Чепчеговы (19 дворов)263. У всех крупных поместий имелись общие черты, которые, на наш взгляд, объективно предопределяли возможность сохранения феодального хозяйства в экстремальных условиях первой четверти XVII века. Все владения располагались в пределах одной административной единицы, в основном компактно. Помещики получили их по наследству от отца или владели ими в течение нескольких десятков лет. И, что особенно важно, никто из них, за исключением К. А. Сизова, не имел вотчин264.

Обеспеченность рабочими руками помещичьего хозяйства в Устюженском крае в конце первой трети XVII века была выше, чем в соседних новгородских пятинах. Средний размер поместья в Белозерской половине Бежецкой пятины в конце 20-х годов с учетом владельческих дворов составлял только 2,9 двора, а крестьянских дворов в среднем на поместье приходилось менее одного265. В Обо-нежской пятине у 39 процентов помещиков не было крестьян, а в 30 процентах владений их было от 1 до 5. В среднем на одно поместье здесь приходилось 2,4 человека зависимого населения266.

Размер поместных владений по числу зависимого населения также имел ярко выраженную территориальную окраску. Если в среднем на одно поместье в крае приходилось 3,2 двора и 6,7 "людей" зависимого населения, то в Хрипелевской волости эти показатели были значительно выше и составляли в среднем 4,1 двора и 9,8 "людей" на одно поместье против 2,2 двора и 3,8 "людей" для остальных четырех станов территории края 267. В станах располагалось и абсолютное большинство мелких поместий, особенно тех, где не было зависимого населения, - 25 из 28. Большая часть из них приходилась на Велетовский и Новосередецкий станы.

Соответственно и уровень развития поместного хозяйства в Хрипелевской волости был значительно выше. Так, на одно поместье здесь приходилось более 21 четверти "пашни паханой", а в станах только 12,9 четверти. Столь заметная разница объясняется, на наш взгляд, различной степенью влияния социально-экономических и политических факторов. Хрипелевская волость, бывшая до середины первой четверти XVII века дворцовой, в меньшей мере испытала на себе влияние хозяйственного кризиса и Смутного времени, чем остальная территория, где была сложившаяся структура поместного владения, но в значительной степени разоренная в конце XVI - начале XVII века.

С конца первой трети XVII века наблюдается положительная тенденция - восстановление разрушенного поместного хозяйства. И чем выше была степень разорения, тем значительнее оказывались темпы восстановления. Так, доля пашни "наездом", приходившаяся на одно поместье, в Хрипелевской волости составляла 2,4 четверти, а на остальной территории была в 2,5 раза выше - 6 четвертей.

Таким образом, процесс становления поместного землевладения в Устюженском уезде растянулся с середины XVI века до 30-х годов XVII века. Сложившаяся к концу первой трети XVII века структура поместных владений в Устюженском крае была достаточно сложной. Как правило, преобладало мелкое землевладение со значительным дроблением и чересполосицей. Эта особенность поместных владений, особенно в Хрипелевской волости, закладывалась изначально при испомещении, а впоследствии значительно усиливалась в ходе дальнейшего развития поместья. Крайняя измельченность поместных владений имела и ярко выраженную территориальную окраску. Абсолютное большинство мелких поместий (по числу зависимого населения) приходилось на территории со сложившейся устойчивой структурой поместного владения, в значительной степени нарушенной в "смутные" годы.

С конца первой четверти XVII века дальнейшее развитие поместного землевладения шло за счет внутреннего перераспределения фонда поместных земель. Особенно активно этот процесс шел на бывших дворцовых землях. За 15-20 лет, к 1630 году, в Хрипелевской волости изменился не только персональный состав помещиков, но и конкретные размеры их владений. За это время лишь менее трети (32 процента) поместий перешло к новым помещикам от прежних владельцев без изменений.

В 20-х годах XVII века начался процесс перерастания части поместных владений в жалованные выслуженные вотчины и наблюдалась тенденция становления владений смешанного типа - "поместье-вотчина".

Светская вотчина

О становлении и развитии светской вотчины в Устюженском уезде в XVI веке известно немного. Источники дают лишь фрагментарные сведения. Так, в сотной 1567 года назван ряд местных феодалов, в том числе отмечены вотчина И. Арбузова и "Урусоевская" (Урусова) вотчина268. В конце XVI века в непосредственной близости от Устюжны Железопольской имел вотчину И. Я. Щет-нев, в которую входила деревня Соболевское269. В начале XVII века она перешла к другим феодалам. Часть ее в качестве приданого получил А. Сизов и передал затем своему сыну Константину270. Другую, большую, часть вотчины И. Я. Щетнев в 1610 году продал Я. Дубровскому271.

В целом светское вотчинное землевладение в Устюженском крае в XVI веке было развито крайне слабо. По данным описания 1628-1630 годов на всей территории будущего Устюженского уезда в начале XVII века насчитывалось всего 5 "старых" вотчин. Из них к родовым можно отнести только две вотчины - братьев И. П. и Б. П. Ушаковых и окольничего Н. В. Годунова272. Остальные были либо купленные, как у Я. Дубровского, либо полученные в приданое, как вотчина А. Сизова, либо "меновные", как у Г. В. Самойлова. Последнюю Григорий Вьялин сын Самойлова Упятева выменял у конюшего боярина Бориса Федоровича Годунова накануне вступления последнего на престол в 1597 году. В свою очередь Б. Ф. Годунов купил ее у Офонасия и Степана Батюшковых273.

Владения Никиты Васильевича Годунова и его наследников были самой крупной вотчиной в Устюженском крае на протяжении XVI - первой половины XVII века. В середине 80-х годов XVI века, в первые годы царствования Федора Ивановича, все представители рода Годуновых были пожалованы крупными земельными владениями. Н. В. Годунов получил Перекую и Долоцкую волости-погосты. Перская волость располагалась по левому берегу реки Мологи между ее притоками Кирвой и Кобожей. Долоцкая волость находилась рядом, на левом берегу реки Кобожи. В административном отношении до начала XVII века они входили в состав Бежецкой пятины Новгородского уезда274. Во время строительства острога в Устюжне владения Годунова приписали к Устюженскому уезду, а позднее погосты, как приселки, вошли в состав Хрипелевской волости275.

В конце первой четверти XVII века (не ранее 1620 г.) вотчина перешла к сыну Н. В. Годунова Алексею276. К 1630 году за стольником А. Н. Годуновым в вотчине было 2 погоста, 2 сельца, 14 деревень и 3 починка. В них находились 24 крестьянских, 32 бобыльских двора и 51 двор непашенных бобылей, в которых проживало 158 "людей". Общие размеры пашенных угодий составляли 587,5 четверти в одном поле и 509 копен сенокосов. Административным центром вотчины было крупное сельцо Федоровское. В нем находился двор вотчинника и 18 крестьянских и бобыльских дворов. Вотчина довольно успешно пережила Смутное время и быстро восстановила свой хозяйственный потенциал. Об этом говорят наличие в составе поселений 3 починков и незначительная степень запустения. В вотчине отмечено только 2 пустых двора, что составляет менее 2 процентов, а доля пашни паханой составляла около 38 процентов от общей площади. В конце первой трети XVII века это был самый высокий показатель по Устюженскому краю среди всех феодальных владений277.

В первой четверти XVII века в Устюженском уезде появилась вотчина, данная в кормление царице-старице Дарье. Инокиня Дарья (в миру Анна Колтовская), одна из жен Ивана Грозного, к этому времени уже более четырех десятилетий была монахиней, последние 22 года жизни - насельницей Тихвинского девичьего монастыря278. 26 августа 1614 года Михаил Федорович "пожаловал ... .царицу-старицу Дарью в Устюжском уезде Железопольском из своих дворцовых сел в вотчину село Микифорово" с 21 деревней и 19 пустошами "с пашнями, и с сенными покосы, и с лесы, и со всеми угодья". По отдельным книгам Якима Дубровского 1614 года хозяйственные угодья вотчины состояли из 360 четвертей пашни разных категорий, 436 копен сенокосов, 48 десятин дровяного и поверстного леса "в разных местах в длину на 3 версты, а поперег на 2 версты с четью"279. Вотчина была ей пожалована до "ее живота", то есть кончины, и без права распоряжения - "а роду своего и племени и по душе не дать". В марте 1616 года старица Дарья получила жалованную грамоту на свою вотчину с полным податным и судебным иммунитетом, подтвержденную в 1621 году280. Как светская вотчина это владение просуществовало чуть более 10 лет. После смерти старицы Дарьи оно перешло Тихвинскому монастырю.

Окончательное становление структуры светского вотчинного землевладения в Устюженском уезде связано с пожалованиями первой четверти XVII века за различного рода "сидения"281. За "московское осадное сиденье при царе Василье" получили вотчины жилец И. А. Отрепьев (1614/15 г.), стольник П. И. Лодыгин (1616/17 и 1617/18 гг.), стремянный конюх М. С. Ренев (1623/24 г.), "царицына чину" боярский сын Н. В. Блудов (1630 г.)282. Вотчинами, что были даны "при государе и царе и великом князе Михаиле Федоровиче Всея Руссии за московское осадное сиденье королевича приходу" пожаловали И. В. Наумова ( 1618/19 г.), 3. Б. Ханыко-ва (1621/22 г.), того же боярского сына Н. В. Блудова (1621/22 г.) и П. Муравьева283. В октябре 1626 года Д. В. Лодыгин получил жалованную вотчину "за немецкую службу против московских осадных си-делцов королевича приходу", за его "службу и за раденье, что он во 125 [1616/17] году посылай в вольные немцы в Любок да в Анборг против московских осадных сиделцов королевича приходу"284.

Всего за 15 лет, с 1614 по 1630 год, в Устюженском крае было осуществлено или подтверждено 10 пожалований выслуженными вотчинами восьми дворян . Стольник П. И. Лодыгин и боярский сын Н. В. Блудов были пожалованы дважды. Первый - "за две осады московского сиденья", второй - "за осадное сиденье при царе Василье" и "за осаду королевича приходу". Всего к новым вотчинникам перешло 992 четверти пашенных и 2191 копна сенокосных угодий. На 1630 год в них было 111 дворов зависимого населения и проживало 369 "людей", что составляло соответственно 47,0 и 65,1 процента от общего числа зависимого населения светской вотчины в уезде286. Наиболее крупные выслуженные вотчины были пожалованы Д. В. Лодыгину и И. В. Наумову. В них соответственно насчитывались 51 двор и 20 дворов зависимого населения, в которых проживало 216 и 74 "людей".

Общая структура светской вотчины, состав вотчинников и размеры их владений в конце первой трети XVII века представлены в таблицах 15 и 16.

Таблица 15
Светская вотчина Устюженского края в конце первой трети XVII века

Источник: Устюжна: Историко-литературный альманах. Вып. 2. Вологда, 1993. С. 154-157, 169-170; Устюжна: Краеведческий альманах. Вып. 3. Вологда, 1995. С. 297-304, 329-331; РГАДА Ф. 1209. К-901. Л. 408 об.-422, 443 об.-458.

* Из них 11 дворов вотчинников.
** Из них 15 холопов жили во дворах вотчинников.


Всего в Устюженском крае в конце первой трети XVII века насчитывалось 13 вотчин, из которых 3 были "старые", а 10 - жалованные выслуженные вотчины. Все "старые" вотчины располагались в Новосередецком стане. Значительные вотчинные владения находились в Новом стане и Хрипелевской волости.

По своим размерам вотчины заметно различались. Сравнительная статистическая характеристика вотчинного хозяйства представлена в таблице 16. На общем фоне выделяются крупные владения А. Н. Годунова и Д. В. Лодыгина. В них было сосредоточено 65,9 процента дворов, 67,0 процента людей и 63,5 процента обрабатываемой пашни, хотя доля общей пашни составляла только 44,8 процента. Жалованные вотчины давались, как правило, из мобилизованного для этих целей поместного земельного фонда, либо в разряд вотчины переводилась часть поместья. В последнем случае в значительной степени менялся облик оставшегося поместного владения. Со временем оно запустевало, так как большая часть зависимого населения переводилась самим хозяином в вотчинный "жеребей".

Таблица 16
Внутренняя структура светской вотчины Устюженского края в конце первой трети XVII века

Источник: Устюжна... Вып. 3. С. 297-304; РГАДА- Ф. 1209. К-901. Л. 443 об.-458.


Так, Д. В. Лодыгин получил в вотчину около 75 процентов хозяйственных угодий своего прежнего поместья - 225 четвертей пашни и 852 копны сенокосов из 315 четвертей всей пашни и 1022 копен сенокосов. Через четыре года (в 1630 г.) в его вотчинной части было сосредоточено около 90 процентов крестьянских дворов и более 92 процентов "людей"287. Однако качественные показатели развития вотчинного хозяйства Д. В. Лодыгина были ниже не только аналогичных показателей во владениях А. Н. Годунова, но и в целом по краю. Объясняется это, на наш взгляд, начальным этапом становления вотчины, реальным результатом которого стало только увеличение людности двора. Этот показатель составляет 4,2 "людей" на 1 двор, что существенно выше, чем в среднем по краю (2,5 "людей"), и особенно у А. Н. Годунова (1,5 "людей" на 1 двор).

Итак, становление и развитие светской вотчины в Устюженском крае пришлось на конец XVI - первую треть XVII века и было связано со значительными пожалованиями черных, дворцовых и поместных земель. Большую часть из них составляли выслуженные вотчины.

Состав устюженского дворянства

Корпус светских феодалов Устюженского уезда начал складываться со второй четверти XVI века. В числе первых помещиков можно назвать представителей родов Востенских, Досадиных, Перских, Сивковых288.

Состав устюженского дворянства сформировался под влиянием активной, прежде всего поземельной, политики правительств Ивана IV (особенно в годы опричнины) и Михаила Федоровича Романова. В это время происходят значительные изменения как в структуре феодального землевладения, так и в составе землевладельцев Устюженского уезда.

В конце 20-х годов XVII века в составе устюженского дворянства насчитывалось 111 светских феодалов, представлявших 67 фамилий.

Таблица 17
Фамильный состав светских землевладельцев Устюженского края в конце 20-х годов XVII века

Источник: РГАДА. Ф.1209. К-901. Л. 1-462 об.


Из титулованной знати в числе устюженских помещиков были представители двух княжеских родов. Князь Григорий Матвеевич Мещерский имел незначительное поместье - 15 десятин пашни и 30 копен сенокосов, расположенное в Хрипелевской волости и принадлежавшее ранее его брату Семену289. В начале XVII века в Ус-тюженском уезде поместья были и у других представителей этого рода. В частности, в 1611-1613 годах за Федором Мещерским на праве поместного владения была Понизовская волость290. Богдан Матвеевич Мещерский в начале 20-х годов владел поместьем в приселках Мезга и Долоцкое, перешедшим затем частично к Н. В. Линеву291.

В Хрипелевской волости находилось поместье княгини Ненилы Мышецкой и ее 2-летнего сына Богдана, которое она получила по ввозной грамоте 1625/26 года после смерти мужа - князя Григория Мышецкого292. Род смоленских князей Мышецких никогда не занимал видного положения в московском обществе. По мнению П. Н. Петрова, этот род был захудалым, малоизвестным и был разбросан по отдаленным местам, в том числе и на Северо-Западе государства 293.

Среди устюженских помещиков можно видеть и представителей московского дворянства: стольников Р. Я и П. И. Лодыгиных, стряпчего А. С. Чепчегова, стремянного конюха М. С. Ренева, жильцов Ф. А. Новокщенова и И. А. Отрепьева и "царского чину боярских детей" Н. В. Блудова и В. Б. Снисарева. Поместья М. С. Ренева и Н. В. Блудова находились в Велетовском стане, остальные владения московских дворян располагались в Хрипелевской волости. Часть помещиков Устюженского уезда к 20-м годам XVII века уже имела значительные родовые корни и могла быть по своему происхождению отнесена к местному уездному дворянству. Это прежде всего помещики Новосередецкого и Нового станов: Батюшковы, Бирилевы, Досадины, Самойловы. Наиболее крупным был род Перских - 11 помещиков, что составляло 10 процентов от общего числа землевладельцев края.

Многие из представителей 67 феодальных семейств, владевших землями в конце 20-х годов XVII века в Устюженском крае, имели родовые корни в новгородских пятинах и известны, по крайней мере, с середины XVI века. Так, только в описании Бежецкой пятины за 1545 год встречаются представители рода Бирилевых, Лодыгиных, Ушаковых и др., всего 11 фамилий , а за 1564 год - представители 9 родов295. В 1582-1584 годах в целом по новгородским пятинам их число увеличивается до 25296.

Динамика разрастания родов новгородских дворян по Северо-Западу России в XVII веке усиливается. В описании Новгородского уезда 1626-1627 годов зафиксированы фамилии представителей 26 дворянских родов, испомещенных и в Устюженском крае. Среди них такие крупные (10 и более представителей), как Барановы, Елагины, Еремеевы, Култашевы, Лодыгины, Неплюевы, Трусовы297. По данным описания 1628-1630 годов, фамильный состав устюженских дворян с 1613 года вырос более чем в 2 раза. В Устюженском уезде появились представители 38 новых феодальных семейств. При этом 33 из них (52 помещика) были выходцами из новгородских пятин.

Подробная картина родовых корней устюженских дворян, появившихся в первой трети XVII века, и их размещение по станам и волостям края представлены ниже.

Таблица 18
Родовые корни устюженских дворян, появившихся в первой трети XVII века

Источник: РГАДА. Ф.1209. К-901. Л. 1-462 об.


За исключением поместья П. В. Мусина, доставшегося ему после отца, помещики из этой категории владели землями в Устюженском крае в первом поколении. Испомещение происходило из дворцовых, поместных либо порозжих земель. Численный состав феодальных семейств Устюженского края в 20-х годах XVII века представлен в таблице 19. В среднем дворянский род был небольшим (около 1,7 человека).

На наш взгляд, этот показатель определили два обстоятельства. Во-первых, незадолго до описания 1628-1630 годов произошли существенные изменения в структуре феодального землевладения. В первое десятилетие царствования Михаила Федоровича были розданы в поместья дворцовая Хрипелевская, а несколько раньше - черная Понизовская волости. После этого значительно выросла доля поместного землевладения, и по общим показателям оно стало господствующей формой. Во многом это определило и общие показатели. В среднем по краю 18,0 процента составляли малочисленные роды, а 40,5 процента вообще представлены только одним человеком.

Во-вторых, процесс становления устойчивого наследственного поместного владения только начинался. Так, в Хрипелевской волости, где было сосредоточено около половины всех поместных владений, состав помещиков на 70 процентов был представлен новгородским дворянством в первом поколении. Соответственно значительно выше здесь был и процент феодальных семейств, представленных одним землевладельцем, - 61,5 процента.

Таблица 19
Феодальные семейства Устюженского края в конце 20-х годов XVII века

Источник: РГАДА. Ф.1209. К-901. Л. 1-462 об.


Процесс укрепления и дальнейшего разрастания поместно-вот-чинных родов, пришедших в первой четверти XVII века из новгородских пятин, продолжался в течение всего XVII века. По весьма ограниченным данным писцовой книги 1685 года в Хрипелевской волости утвердились и численно выросли роды Карсаковых, Култашевых, Мусиных-Пушкиных, Ханыковых; сохранились - Барановых, Линевых, Лодыгиных, Мордвиновых, Мышецких, Неплюевых, Савиных и др. В волости появились представители и новых для Устюженского края дворянских родов - Нелидовы и князья Шаховские298.

Отсутствие полных данных о составе землевладельцев в крае за XVI и середину XVII века не позволяет детально рассмотреть развитие корпуса светских феодалов. Но тем не менее тенденции, характерные в целом для Северо-Запада России XVII века, а именно: разрастание, укрепление и устойчивость старых родовых кланов и снижение удельного веса малочисленных феодальных семейств, - наблюдаются и в Устюженском крае299.

Об устойчивости клановых феодальных семейств Устюженского края в первой половине XVII века свидетельствует ряд важных обстоятельств.

Во-первых, в первой четверти XVII века в Устюженском уезде возрастает и становится преобладающей практика наследования поместий по прямым и боковым линиям внутри родов. Эта тенденция Проявляется довольно определенно по всей территории края, особенно там, где поместье как форма служилого феодального землевладения имело длительное время бытования и исчислялось не одним поколением помещиков. В целом по Устюженскому краю в конце первой трети XVII века 55,5 процента поместий переходили к новому владельцу фактически по наследству - от отца или родственников.

Таблица 20
Пути формирования поместного владения устюженского дворянства в первой трети XVII века (% )

Источник: РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 1-462 об.


Мы уже говорили о том, что уровень развития феодального землевладения, его динамика и тенденции, а следовательно, и процесс становления корпуса светских феодалов имели в Устюженском крае свои особенности.

В станах, где сложилась устойчивая структура служилого поместного землевладения, наследственное поместье составляет примерно 71 процент, по разным станам - от 60,0 до 77,8 процента. Здесь становление поместного землевладения пришлось на XVI век и наиболее распространенным был переход поместья от отца или близкого родственника - дяди, брата, что говорит о сформировавшемся родовом устюженском дворянстве и его корпоративности. Процент дворян, испомещенных на устюженских землях, которые принадлежали ранее представителям иных феодальных родов в крупных станах - Велетовском и Новосередецком, значительно ниже и составляет от 14,8 до 21,6 процента, а в среднем - 20,7 процента.

В Хрипелевской волости, где становление поместий в 20-х годах XVII века только начинается, картина иная. Доля владений, полученных по наследству, составляет 32,7 процента, что значительно меньше доли владений, сформированных из фонда поместных земель. Здесь испомещение в первом поколении неизбежно влечет изменения в составе землевладельцев. Из числа устюженских помещиков исчезают Лупандины, Ребровы, Снисаревы и ряд других мелкопоместных дворян. Об этом свидетельствует и доля "менов-ных" поместий - 9,1 процента. Во-вторых, наблюдается разрастание дворянских родовых корпораций за пределы отдельных станов и волостей края. Представители одной фамилии и даже одни и те же владельцы имеют земли в ряде станов и волостей. Чем многочисленнее клан, тем более сложными выглядят структура земельных владений и их территориальное распределение.

Показательным в этом отношении является пример помещиков Перских. Этот род имел, видимо, местное происхождение и известен в Устюженском уезде с середины XVI века300. Один из Перских, правда, в конце XVI века отмечен и в Деревской пятине301. В 20-х годах XVII века в крае насчитывалось 11 потомков, представлявших 5 ветвей рода Перских. Их поместные владения были разбросаны по всем четырем станам Устюженского уезда. Причем большинство из них (8 из 11) имело владения, распыленные в двух или трех станах (см. табл. 21).

В течение XVII века клан Перских, оставаясь крупнейшим устюженским дворянским родом, значительно вырос. Только в пределах небольшой части Хрипелевской волости, описанной в 1685 году известны 12 представителей рода Перских302. В конце 20-х годов XV11 века в данной волости их вообще не было.

В-третьих, уже в первой четверти XVII века наблюдается тенденция развития владения смешанного типа - "поместье-вотчина", что, без сомнения, укрепляло позиции феодального семейства в крае. В конце 20-х годов XVII века уже 10 представителей восьми дворянских родов имели данный тип владений. У половины из них владения были разбросаны по разным административным единицам края.

Немаловажным обстоятельством, на наш взгляд, является и то, что в первой половине XVII века идет активная борьба феодалов за землю и сокращается фонд порозжих земель в крае. Порозжие земли в крае к этому времени составляют менее 3,5 процента общего фонда пашенных земель, а в ряде станов вообще отсутствуют.

Таким образом, процесс становления дворянских поместно-вот-чинных кланов в Устюженском крае растянулся практически на целое столетие - с середины XVI до 30-х годов XVII века. В значительной мере эволюция дворянских родов была предопределена особенностями развития феодального землевладения в крае. Достаточно длительный процесс становления состава землевладельцев определил и размеры феодальных семейств в Устюженском крае. Если в соседней Бежецкой пятине численность дворянского рода в середине XVII века приближалась к 3 человекам , то в Устюженском крае в начале 30-х годов она составляла только 1,7 человека, а около 60 процентов фамилий были представлены 1-2 землевладельцами. Со второй трети XVII века по мере развития поместных и вотчинных владений происходит укрепление, численное и территориальное разрастание как старинных местных феодальных семейств, так и многих малочисленных до этого семейств новгородских дворян.

Т а б л ица 21
Административно-территориальная структура поместных владений рода Перских в Устюженском крае в конце первой трети XVII века

* Кроме того, часть совместного поместного владения Ивана и Федора Меньшого Перских располагалась в Кестме.

Уровень развития

Общая структура феодального землевладения в конце первой трети XVII века представлена в таблицах 22-24. Данные таблиц характеризуют как формальное количественное соотношение различных форм феодальной собственности на землю, так и реальное состояние и уровень развития поместного и вотчинного феодального хозяйства.

По формальному показателю - общей земельной площади - господствующей формой землевладения в этот период было поместье. 74,3 процента всей пашни находилось в поместном владении, а вотчинное землевладение составляло только 25,7 процента. Из них на долю светской вотчины приходилось 11,5 процента, а на долю духовной вотчины - 14,2 процента.

Примерно такое же распределение и сенокосов - соответственно 72,1 процента и 27,9 процента (14,6 процента в светской и 13,3 процента в духовной вотчинах) общей площади.

Таблица 22
Структура феодального землевладения в Устюженском крае в первой трети XVII века

Источник: РГАДА. Ф.1209. К-901.


* В числе "пашни паханой" учтена как крестьянская, так и владельческая.


Эти цифры не дают объективной картины соотношения внутренней структуры и состояния поместья и вотчины в третьем десятилетии XVII века. Они отражают прежде всего прошлое состояние, особенно поместного хозяйства, и показывают объективные потенциальные возможности их дальнейшего развития.

Реальное состояние и соотношение поместья и вотчины дают иные показатели - доля различных видов "пашни паханой", количество и структура зависимого населения. Если общая доля поместного землевладения составляла около 3/4 всех земельных владений в крае, то доля обрабатываемой пашни - менее половины, только 47,6 процента. На светскую вотчину приходилось 24,2 процента, на духовную - 28,2 процента.

Таблица 23
Структура основных сельскохозяйственных угодий феодальных владений в Устюженском крае в конце первой трети XVII века

Источник: РГАДА. Ф. 1209. К-901.

Еще более внушительная диспропорция выявляется при сопоставлении доли "пашни паханой" во внутренней структуре различных видов землевладения. Так, в поместье эта доля составляла всего 8,2 процента, в светской вотчине - 27,0 процента, в духовной вотчине - 24,3 процента.

Таким образом, степень запустения поместного массива на конец третьего десятилетия XVII века составляла 91,8 процента, что более чем в 3 раза превышало размеры запустения вотчинного землевладения304. Верно показывая общий уровень развития поместного и вотчинного хозяйства в экстремальных условиях первой четверти XVII века, эти данные во многом отражали результат податной политики государства, а не действительную степень запустения. Дело в том, что статистика писцовых описаний не могла учесть все явления, развивающиеся в этой сфере, например, уклонение от государственных платежей путем прямого сокрытия части пашни либо придания ей "нетяглого" статуса. Реальная хозяйственная ситуация была, видимо, несколько лучше305.

Темпы восстановления и развития феодальных владений были различны. В частности, об этом свидетельствуют размер и доля пашни "наездом" в общей структуре обрабатываемых земель. В поместье она составляла около четверти - 24 процента от всей крестьянской запашки. Примерно такая же доля пашни "наездом" была и в монастырской вотчине. В светской вотчине "наезжая" пашня практически отсутствовала. Здесь шло увеличение численности зависимого населения, а не расширение площади обрабатываемой пашни. В светской вотчине было и более низкое соотношение крестьянской и владельческой запашки. Оно составляло соответственно 92,8 процента и 7,2 процента. В духовной вотчине эти показатели равнялись 90,9 и 9,1 процента, а в поместье - 71,3 и 28,7 процента.

Общий размер поместного земельного оклада или вотчинного владения при том, что большая часть земель была запустевшей, мало что значил. В XVII веке величина пожалования или поместного оклада реально не отражала уровня благосостояния феодального хозяйства. Действительным его выражением было количество дворов, а еще точнее - численность зависимых людей в поместье или вотчине.

Соотношение поместья и вотчины, их внутренняя структура на основе сравнения категорий зависимого населения представлены в таблицах 24 и 25. Реальный удельный вес вотчинного хозяйства, составлявшего всего четверть (25,7 процента пашни) земельных владений, был значительно выше. Большая часть зависимого населения - 64,0 процента дворов и 57,6 процента "людей" - была сосредоточена в вотчине.

Существенное влияние на распределение зависимого населения между светской и духовной вотчинами оказали темпы развития жалованной вотчины. По числу поселений и особенно по числу дворов преимущество было за монастырской вотчиной. В светской вотчине располагалось 22,7 процента поселений, а в монастырской - 27,5 процента. Дворов в монастырской вотчине насчитывалось в полтора раза больше, чем в светской, - 38,9 процента против 25,1 процента. Соотношение же общего числа зависимого населения - "людей" - было в пользу светской вотчины (34,0 процента против 23,6 процента). Этот результат был следствием бурного роста численности зависимого населения жалованных вотчин за счет поместных владений. Наиболее активно шел этот процесс во владениях Д. В. Лодыгина. В его вотчине на 51 двор приходилось 216 "людей", что составляло 4,2 "людей" на один двор. В крупной вотчине А. Н. Годунова, полученной в конце XVI века, этот показатель был в 2,8 раза ниже и составлял только 1,5 "людей" - 158 на 107 дворов.

Т а б л и ц а 24
Структура феодальных владений в Устюженском крае в конце первой трети XVII века
(по числу зависимого населения)

Источник: РГАДА. Ф. 1209. К-901.

Особенностью внутренней структуры феодального землевладения в Устюженском крае конца первой трети XVII века было преобладание бобылей в вотчинном хозяйстве. В светской вотчине их доля составляла 51,5 процента дворов и 46,1 процента населения, а в монастырской вотчине была еще выше - 55,7 процента дворов и 57,4 процента зависимого населения. Значительную часть бобылей, особенно в крупных вотчинах, составляли беспашенные бобыли - 18,2 процента дворов и 10,8 процента людей в светской вотчине и 6,3 процента дворов и 8,1 процента людей в монастырской вотчине.

В поместьях находилось около половины (49,8 процента) от общего числа поселений, около 36 процентов дворов и 42,4 процента всего зависимого населения. Внутренняя структура зависимого населения поместных владений была следующей: крестьяне - 54,7 процента дворов и 58,1 процента "людей"; бобыли - 41,3 процента дворов и 37,1 процента "людей". Холопов в помещичьем хозяйстве было немного - 4 процента дворов и 4,8 процента "людей". Часть холопов не имела отдельных дворов и проживала в помещичьих дворах. Таких было 30,3 процента.

Средний размер поместья в Устюженском крае в конце 20-х годов XVII века с учетом владельческих дворов составлял 4,2 двора, из них 3,5 двора зависимого населения. При средней населенности зависимого двора в 2,1 "людей" на одно поместное владение приходилось в среднем около 7 "людей" тяглого населения.

Недостаток свободных земель для вотчинных пожалований привел к тому, что правительство начало переводить часть владений помещиков в разряд вотчин, формируя таким образом смешанный тип владения "вотчина-поместье". 10 светских вотчинников из 13 сохраняли за собой и поместья. Общая структура владений смешанного типа представлена в таблице 25. У большинства дворян (6 из 10) общие размеры земельных владений поместья превышали, иногда значительно, размеры их вотчины.

Таблица 25
Структура землевладения смешанного типа "вотчина-поместье" в конце первой трети XVII века

Источник: РГАДА. Ф. 1209. К-901.

* В - вотчина.
** П - поместье.


Несмотря на это, во всех случаях, кроме одного, количество зависимого населения в вотчинах превышало их число в поместье. Особенно показателен в этом отношении пример М. С. Ренева. В его вотчине находилось около четверти, по сравнению с поместьем, пашни, но было сосредоточено все зависимое население. Здесь отчетливо наблюдается тенденция перевода крестьян из поместной в вотчинную часть своего владения, видимо, для упрочения собственного положения как феодала.

* * *

Подведем итоги. Рассматривая социально-экономическое развитие Устюженского края, можно с полной уверенностью говорить о том, что период XVI - первой половины XVII века стал важным этапом в его истории.

Присоединение в конце XV века Новгорода к Москве и образование единого государства коренным образом изменило политико-географическое положение Устюженского края. Он оказался в центральной части государства, которая связывала между собой в единое целое крупные экономические регионы - старинные московские земли, северо-западные новгородские земли и Поморье. Хозяйственный подъем первой половины XVI века превратил Устюжну в крупный феодальный торгово-промышленный город-посад.

К середине XVI века происходит экономическое становление Устюженского края. В основном завершается его хозяйственное освоение, формируется система сельского расселения, а число населенных пунктов достигает максимума. В первой половине XVI века происходит юридическое оформление Устюженского уезда, вобравшего в себя территорию, реально составляющую зону экономических интересов Устюжны Железопольской. На этот период приходится расцвет социально-экономического развития Устюженского края, основные показатели которого не были превзойдены на протяжении XVII-XIX веков. Со второй половины XVI века на экономическое развитие края, как и в целом страны, определяющее и в основном разрушающее влияние оказывают социально-политические факторы. Все большую роль в социально-экономическом развитии Устюженского края начинают играть методы феодального принуждения: идет активный рост феодального землевладения, усиливаются эксплуатация и закрепощение тяглого населения.

К концу первой трети XVII века в крае завершается становление устойчивой системы феодального землевладения и фактически заканчивается его пространственное разрастание. К 1620 году оказываются розданными почти все черные и дворцовые земли. Фонд порозжих земель на 1630 год практически выбран полностью. Наступает новый этап - развитие поместного и вотчинного землевладения за счет внутреннего перераспределения и восстановления разрушенного феодального и крестьянского хозяйства. В целом к середине XVII века Устюженский край во многом утрачивает своеобразие социально-экономического облика.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Чечулин Н.Д. Города Московского государства в XVI в. СПб., 1889; Смирнов П. П. Города Московского государства в первой половине XVII века. Т. 1. Вып. 1. Формы землевладения. Киев, 1917; Т. 1. Вып. 2. Количество и движение населения. Киев, 1919; Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века. Т. 1-2. М., 1947-1949; Бахрушин С. В. Научные труды. Т. 1. М., 1952; Тихомиров М. Н. Россия в XVI столетии. М., 1962; Заозерская Е.И.У истоков крупного производства в русской промышленности XVI-XVII веков. М., 1970; Колесников П. А. Из истории металлургии Устюжно-Железопольского района в XVI-XVII вв. // Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России. М., 1961; Колесников П. А. Устюжна Железопольская по материалам описаний 1567 и 1597 гг. // Города феодальной России. М., 1966; Никитин А. В. Русское кузнечное ремесло в XVI-XVII вв. М., 1971; Сербина К.Н. Очерки из социально-экономической истории русского города. Тихвинский посад в XVI-XVIII вв. М.; Л., 1951. Сербина К.Н. Крестьянская железоделательная промышленность Северо-Западной России XVI - первой половины XIX в. М., 1971.

2Toкмaкoв И. Ф. Историко-статистическое и археологическое описания города Устюжны с уездом Новгородской губернии. М., 1897.

3 Г о т ь е Ю. В. Замосковный край в XVII в. Опыт исследования по истории экономического быта Московской Руси. М., 1937.

4 О научно-организаторской и краеведческой деятельности Б. М. Яковцев-ского см.: Валдаева Л. А. Славное имя // Устюжна: Историко-литератур-ный альманах. Вып. 1. Вологда, 1992. С. 127-130. В 3-м выпуске альманаха "Устюжна" опубликована статья из рукописного наследия Б. М. Я к о в ц е в-с к о г о "Пищали и самопалы Устюжны Железопольской" (Вологда, 1995. С. 124-147).

5 Первая публикация П. А. Колесникова в районной газете "Вперед" относится к 1939 г. Она была посвящена 330-летнему юбилею героической защиты Устюжны от польско-литовского отряда в 1609 г. В 1960-70-х годах П. А. К о-лесников опубликовал два цикла историко-краеведческих очерков: "Странички истории нашего края" и "История Устюжны и земли Устюженской (в документах и материалах)". См.: Вперед [Устюжна]. 1939. № 45, 46, 51; 1960. № 67, 70, 73, 75, 79, 82, 83; 1976. № 151; 1977. № 2. 5, 14, 20, 27, 33, 40, 47, 55, 64, 77, 80.

6 Подробный историографический анализ "устюженской темы" в научном наследии П. А. Колесникова сделан А. В. Камкиным. (К а м к и и А. В. Петр Андреевич Колесников - историк Устюжны // Устюжна: Краеведческий альманах. Вып. 3. Вологда, 1995. С. 411-420).

7. Колесников П. А. Устюжно-Железопольский уезд в XVII в. // Проблемы исторической географии России. М., 1982. См.: Г о т ь е Ю. В. Указ. соч. С. 105-106.

8Koлecникoв П. А. Слово об Устюжне и альманахе // Устюжна: Историко-литературный альманах. Вып. 1. Вологда, 1992; Колесников П. А. Дворянство Устюженского уезда XVII - начала XX веков // Устюжна: Историко-литературный альманах. Вып. 2. Вологда, 1993; Колесников П. А., Пугач И. В. Город кузнецов и оружейников // Устюжна... Вып. 3.

9 1567 г. - Сотная с книг И. И. Плещеева и Григория Зубатово Никитина сына Беспятого на посад Устюжны Железопольской / Публ. Ю. С. В а с и л ь е-ва и Н.П.Воскобойниковой// Социально-правовое положение северного крестьянства (Досоветский период). Вологда, 1981. С. 136-177 (далее - Сотная 1567 г.).

10. Сотная с писцовых книг Д. Г. Бельского на посад Устюжны Железополь-ской 1597 г. / Публ. Н.П.Воскобойниковой и П. А. Коле с-н и к о в а // Крестьянство Севера России в XVI в. Вологда, 1984. С. 130- 158 (далее - Сотная 1597 г.). 11. Книга переписная города Устюжны Железопольской 1713 г. / Публ. Н. И. Баландина и В.П.Червякова// Аграрная история Европейского Севера. Вологда, 1970. С. 196 - 252.

12 Писцовая книга Устюжно-Железопольского уезда 1685-1686 гг. / Публ. И. В. П у г а ч а // Проблемы историографии и источниковедения истории Европейского Севера. Вологда, 1992. С. 169-189 (далее - Писцовая книга 1685-1686 гг.).

13 Писцовая книга станов и волостей Устюжны Железопольской 1628-1630 годов / Публ. И. В. Пугача// Устюжна... Вып. 1. С. 82-105; Устюжна... Вып. 2. С. 153-172; Устюжна... Вып. 3. С. 294-345 (далее - Писцовая книга 1628-1630 гг.).

14. Пугач И. В. Сельское население Устюженского края в первой трети XVII в. // Сельское расселение на Европейском Севере. Вологда, 1993. С. 22- 43; Пугач И. В. Писцовые книги Устюжно-Железопольского уезда XVII в. // Тезисы докладов и сообщений III Всероссийского научно-практического совещания по вопросам изучения и издания писцовых книг и других историко-геогра-фических источников. Вологда, 1990. С. 57-60; Пугач И. В. Структура феодального землевладения Устюжно-Железопольского уезда в XVII в. // Крестьянское хозяйство: история и современность. Материалы к Всероссийской научной конференции. Вологда, 1992. С. 94-97; Пугач И. В. Поместное землевладение в Устюженском крае в первой трети XVII в. // Особенности российского земледелия и проблемы расселения IX-XX вв. М., 1998. С. 26-29.

15 Устюжна: Краеведческий альманах. Вып. 1-3. Вологда, 1992-1995.

16 НПЛ. М.; Л„ 1949.

17 ДДГ. М.; Л., 1950. № 12; 14; 16; 20; 61; 89; 99; 104; СГГД. Ч. 2. М., 1816. № 166, 167.

18 АФЗХ. Т. 4. Акты московского Симонова монастыря (1506-1613 гг.). М., 1983. № 1, 18, 101, 102, 105, 121, 201, 202; Каштанов С.М. Хронологический перечень иммунитетных грамот XVI века. Ч. 1 // АЕ за 1957 год. М., 1958. № 38, 208; Каштанов С.М. Хронологический перечень... Ч. 2 // АЕ за 1960 год. М., 1961. № 774, 781, 846.

19 ГАВО. Ф. 1009. On. 1. Д. 48.

20 РГАДА. Ф. 137 / Городовые книги Разрядного приказа. Кн. № 1.

21 Российское законодательство Х-XX веков. Т. 2-3. М., 1985.

22 См.: Пугач И. В. Писцовые книги Устюжно-Железопольского уезда XVII в. ...

23 В 1614 г. по государеву указу и "по наказу за приписью государева думного дьяка Петра Третьякова воевода Устюжны Железопольской Иван Степанович Урусов дозирал Устюжны Железопольские в уезде". Он описывал владения самого Петра Третьякова - Понизовскую волость. В дозорной книге описаны только селения и хозяйственные угодья - пашни, сенокосы, лес (Дозорная книга Понизовской волости Устюжно-Железополвского уезда 1614/15 г. // АЮБ. Т. 2. № 128).

24 РГАДА. Ф. 1209. К-901. На данный момент в альманахе "Устюжна" (вып. 1-3) значительная часть писцовой книги опубликована (см. прим. 13). В этом выпуске альманаха публикация завершается.

25 РГАДА. Ф. 1209. К-902. Сохранившаяся часть писцовой книги опубликована полностью (см. прим. 12).

26 Возможно, писцовые книги XVI в. по Устюжно-Железопольскому уезду были утрачены еще в начале XVII в. В одной из челобитных о споре по поводу пожни говорится о том, что "пожни не сыскано [т. е. не найдены писцовые книги, подтверждающие владельческие права. - И. П.], потому что в Московское разорение в Поместном приказе книги сгнили" (РГАДА. Ф. 137. Кн. 1. Л. 206).

27 АПД. Т. 1. М., 1913. № 248. С. 522; № 253. С. 529.

28 Там же. № 248. С. 522. Ни одно из этих описаний не сохранилось. Какие-то сведения можно получить в писцовой книге 1628-1630 гг., поскольку землевладельцы предъявляли выписки на земельные владения и из этих описаний.

29 РГАДА. Ф. 1171. On. 1171/1. 365 ед. хр. 30. Соловьев С. М. Сочинения. В 18-ти кн. История России с древнейших времен. Кн. 2. Т. 4. М., 1988. С. 520, 521.

31 Ч и ч е р и н Б. Н. Областные учреждения России в XVII в. М., 1856. С. 59.

32. Ключевский В. О. Сочинения. Т. VI. М., 1989. С. 99, 100.

33. Тихомиров М. Н. Указ. соч. С. 27-28. 34. Водарский Я.Е. Население России в конце XVII - начале XVIII века. М., 1977. С. 144.

35 С. М. Каштанов считает, что эти вопросы мало изучены. (К а ш т а-н о в С. М. Формирование Ростовского уезда в XV-XVI вв. // История и культура Ростовской земли. 1995. Ярославль, 1996. С. 8-16). Только в работе Я. Е. Водарского дано административно-территориальное деление России конца XVII в., состав и схемы уездов с примерными границами станов и волостей (В о-дарский Я.Е. Население России... С. 233-263).

36. Водарский Я.Е. Население России... С. 138-141.

37 Г о т ь е Ю. В. Указ. соч. С. 371-407.

38. Любавский М.К. Образование основной государственной территории великорусской народности. Заселение и объединение центра. Л., 1929.

39 Богословский М.М. Земское самоуправление на Русском Севере в XVII в. Т. 1. М„ 1909. С. 9-47; Колесников П. А. Северная деревня в XV - первой половине XIX века. Вологда, 1976. С. 48-72; Васильев Ю. С. Аграрные отношения в Поморье в XVI-XVII вв. Сыктывкар, 1979. С. 22-31; Васильев Ю. С. Об историке-географическом понятии "Заволочье" // Проблемы истории феодальной России. Л., 1971.

40 Г о т ь е Ю. В. Указ. соч. С. 105, 106.

41 Там же. С. 404, 405.

42 Там же. С. 130, 404.

43 Колесников П. А. Устюжна (очерки истории города и района). Архангельск, 1979. С. 11-13; Колесников П. А. Устюжно-Железопольский уезд в XVII в. ... С. 183; Колесников П. А. Дворянство Устюженского уезда XVII - начала XX веков... С. 44, 45 и др.

44 Колесников П. А. Устюжно-Желеэопольский уезд в XVII в. ... С. 182-186.

45. Тихомиров М.Н. Указ. соч. С. 210. 46 Н о с о в Н. Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. Л.. 1969. С. 421, 423, 447.

47. Заозерская Е.И. Указ. соч. С. 262.

48. С е р б и н а К. Н. Крестьянская железоделательная промышленность... С. 3, 16, 21-23. Необходимо отметить, что Весь Егонская и ее округа, которые принадлежали Симонову монастырю, до конца первой четверти XVII в. относились к Бежецкому Верху.

49. Никитин А. В. Городище в Устюжне // КСИА. Вып. 110. М., 1967. С. 114-118.

50 В Угличском летописце, составленном во второй половине XVIII в., Устюжна под именем Юстюг Железный упоминается значительно раньше, в числе шести городов угличского князя Романа, правившего с 50-х годов XIII в. до 1285 г. (Угличский летописец. Углич, 1911. С. 12). Этот достаточно поздний историко-литературный памятник, требующий критического осмысления, и лежит в основе датировки первого упоминания Устюжны в источниках. См.: СИЭ. Т. 14. М., 1973. С. 898; Колесников П. А. Устюжна (очерки истории города и района)... С. 9.

51 НПЛ. С. 351.

52 Там же. С. 386.

53 Углич не упоминается в этой летописи не только в данном конкретном случае, но и на протяжении всего XIV в.

54 ДДГ. № 16.

55 К у ч к и н В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X-XIV вв. М., 1984. С. 304.

56 К у ч к и н В. А. Указ. соч. С. 283.

57 Покровский И. Русские епархии в XVI-XIX вв. Т. 1. Казань, 1897. С. 66, 89-91.

58 Там же. С. 91, 92. Об этом, в частности, говорит следующий факт: в 1567 г. в старейшем устюженском храме - ружной церкви Воздвижения Честнаго Креста - не было священника. Но у сына прежнего попа Григория, Васюка, 15-ти лет, была "грамота благословенная архиепископа Пимина Великого Новаго-рода и Пскова". В грамоте ему велено "к пению попа наимовати, докуды сам взмужает и в попы станет" (Сотная 1567 г. С. 141, 142).

59 ДДГ. № 12. С. 35; № 20. С. 57.

60 Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 5. М., 1988. С. 124.

61 Там же. С. 150, 154. Углич в начале XV в. входил в состав владений боковой ветви московских князей - серпуховского и боровского князя Владимира Андреевича. По докончанию великий князь Василий I дал ему в удел вместо Ржевы Углич и ряд городов, среди которых Устюжна не значится. См.: ДДГ. № 16. С.43.

62. Карамзин Н. М. Указ. соч. С. 154. 63 ДДГ. № 61. С. 195.

64. Коноплев Н. Святые Вологодского края. М., 1895. С. 104-105.

65 3 и м и н А. А. Удельные князья и их дворы во второй половине XV и первой половине XVI в. // История и генеалогия. М.,1977. С. 163, 164.

66 ДДГ. № 89. С. 353-364.

67 Там же. С. 360.

68 АФЗХ. Т. 4. № 1. С. 7.

69 3 и м и н А. А. Удельные князья и их дворы... С. 184; ВГВ. 1851. № 28. С. 223; № 31. С. 351-352.

70 3 и м и н А. А. Удельные князья и их дворы..." С. 186.

71 По мнению В. О. Ключевского, "удел в значении княжества подразделялся из уезды" (К лючевский В. О. Сочинения. Т. VI. С. 99).

72 АФЗХ. Акты московского Симонова монастыря. № 18. С. 25.

73 Там же. С 25.

74 Сотная 1567 г. С. 147.

75 3 и м и н А. А. Удельные князья и их дворы... С. 184.

76 ДДГ. № 104. С. 441.

77 Сотная 1567 г. С. 162; ААЭ. Т. 1. СПб., 1836. № 279. С. 315.

78 Токмаков И. Ф. Историко-статистическое и археологическое описания... С. 4-6; Карамзин Н.М. Указ. соч. Т. 9. СПб., 1836. С. 26, 63, 84.

79 ДДГ. № 14. С. 443.

80 3 и м и н А. А. В канун грозных потрясений. М., 1986. С. 8.

81 Каштанов С.М. Хронологический перечень иммунитетных грамот XVI века. Ч. 2. № 1131. С. 199 // АЕ за 1960 год. М., 1962.

82. Каштанов С. М., Назаров В. Д., Ф л о р я Б. Н. Хронологический перечень иммунитетных грамот XVI в. Ч. 3. № 1-212. С. 220 // АЕ за 1966 год. М., 1968. Грамота известна в пересказе грамоты М. Ф. Романова от 5 августа 1623 г.

83 Хрестоматия по истории СССР. XVI-XVII вв. / Под. ред. А. А. 3 им и и а. М„ 1962. С. 29-36.

84 Там же. С. 30.

85 Сотная 1567 г. С. 146.

86 Там же. С. 147.

87 Там же.

88 Боярская книга 1556 г. // Архив историке-юридических сведений, относящихся до России, издаваемый Н. В. К а л а ч о в ы м. Кн. III. СПб., 1861. С. 126; Носов Н. Е. Становление сословно-представнтельных... С. 447; 3 и-м и н А. А. Список наместников Русского государства первой половины XVI в. // АЕ за 1960 год. С. 37-38. О значении Устюжны Железопольской в системе кормлений середины XVI в., ее экономическом положении говорит размер кормленого оклада Я. И. Кузьмина - он записан в 12 статье с окладом в 45 р., одним из самых высоких. В 50-х гг. XVI в. подобного рода оклад в государстве был у четырех наместников, а выше только у одного, см.: Носов Н. Е. Становление сословно-представительных... С. 447. 450, 489, 497, 517.

89 ААЭ. Т. 1. № 367. С. 454, 455.

90 ААЭ. Т. 2. СПб., 1836. № 93. С. 189; Васильев Ю.С. Исторические реалии "Сказания о нашествии поляков на Устюжну Железопольскую" // Устюжна... Вып. 2. ... С. 179, 180; СГГД. Ч. 2. М., 1816. № 167.

91 Сказание о нашествии поляков на Устюжну Железопольскую // Устюжна... Вып. 2. ... С. 184; Токмаков И.Ф. Указ. соч. С. 11.

92 АПОЗС. 1611-1613 гг. М., 1911. № 71. С. 84, 85.

93 Там же. № 72. С. 85, 87.

94 Там же. № 123. С. 201, 203. "Токмаков И. Ф. Указ. соч. С. 128.

96 РИБ. Т. XVI. Русские акты Копенгагенского государственного архива, извлеченные Ю. Н. Щ е р б а ч е в ы м. СПб., 1897. № 78. С. 336; № 81. С. 351.

97 ААЭ. Т. 2. № 166. С. 284.

98 АИ. Т. 3. СПб., 1843. № 41. С. 37; № 67. С. 61.

99. РГАДА. Ф. 137. Кн. 1. Л. 94 об., 112, 145. 153. 197 об., 201 об., 248 об., 391 об. и др.

100. 3 а о з е р с к а я Е. И. Указ. соч. С. 263.

101 РИБ. Т. 35. СПб., 1917. № 326. С. 608.

102 Там же. № 354. С. 686, 687.

103 РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 458. 104. РИБ. Т. 35. № 443. С. 917. 105 ПСЗ-1. Т. 2. СПб., 1830. № 1150.

106. С е р б и н а К. Н. Крестьянская железоделательная... С. 12; РГАДА. Ф. 1171. № 358.

107 РГАДА. Ф. 141/1632 г. Д. 73. Л. 63.

108 С е р б и н а К. Н. Крестьянская железоделательная... С. 12.

109 ПСЗ-1. Т. 2. № 1150.

110 Писцовая книга 1685-1686 гг. С. 169-189. 111. Г о т ь е Ю. В. Указ. соч. С. 105.

112 Там же. С. 104.

113 К а ш т а н о в С. М. Хронологический перечень... Ч. 1. ... № 178, 183. С. 327-328; Каштанов С. М., Н а з а р о в В. Д., Ф л о р я Б. Н. Хронологический перечень... Ч. 3 // АЕ за 1966 г. М., 1968. № 1-159. С. 215.

114. ААЭ. Т. 2. № 62. С. 139. Видимо, несмотря на отношение к Новгородской епархии, ряд храмов и монастырей Устюженского уезда находились в прямом управлении митрополичьей (патриаршей) кафедры.

115 Т и х о м и р о в М. Н. Указ. соч. С. 212, 213.

116 В е с е л о в с к и и С. Б. Сошное письмо. Т. 2. М., 1916. С. 9. Углич не входил в число городов, которые управлялись Устюжской четвертью. См.: Приходо-расходные книги Московских приказов 1619-1621 гг. М., 1983. С. 326-392.

117 В о д а р с к ий Я. Е. Население России... С.140.

118 Смутное время Московского государства. Вып. 8. Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе. 1610-1611 гг. М., 1911. С. 87-89.

119. Сперанский А. Н. Торговля Устюжны Железопольской в первой половине XVII в. // Русское государство в XVII веке. М., 1961. С. 155.

120 См.: Истомина Е.Г. Границы, население городов Новгородской губернии. Л., 1972; Колесников П. А. Устюжно-Железопольский уезд в XVII в. // Проблемы исторической географии России. М., 1982.

121 См.: Богословский М. М. Земское самоуправление... Т. 1. С. 9-38, Тихомиров М. Н. Указ. соч. С. 27-34; Водарский Я.Е. Территория и население Севского разряда во второй половине XVII - начале XVIII вв. // Вопросы истории хозяйства и населения России в XVII в. М., 1974. С. 243-262; Водарский Я.Е. Карты первой половины XVIII века как источник для реконструкции уездных границ XVII века (на примере Чарон-ды) // САС. Вып. VI. Вологда, 1978. С. 80-82; Кобрин В. Б. Власть и собственность в средневековой России. М., 1985. С. 26-27.

122 А н д р и я ш е в А. М. Материалы по исторической географии Новгородской земли. Шелонская пятина по писцовым книгам 1498-1576 гг. М., 1914; Копанев А. И. История землевладения Белозерского края XV-XVI вв. М.; Л., 1951; Битов М. В. Приемы составления карт поселении XVI-XVII вв. по данным писцовых и переписных книг // Проблемы источниковедения. Вып. V. М., 1956; В и т о в М. В. Историко-географические очерки Заонежья XVI- XVII вв. М., 1962; В и т о в М. В., В л а с о в а И. В. География сельского расселения Западного Поморья в XVI-XVIII веках. М., 1974; В о-дарский Я.Е. Опыт составления исторических карт землевладения Серпуховского и Оболенского уездов по переписи 1678 г. // Славяне и Русь. М., 1968; Водарский Я.Е. Население России... С. 42-46.

123 Сотная 1567 г.; Сотная 1597 г.; Дозорная книга 1614-1615 гг. // ДЮБ. Т. 2. СПб., 1864. № 128. С. 41-45; РГАДА. Ф. 137. Кн. 1; и др.

124 РГАДА. Ф. 141. Д. 73; Ф. 1209. К-901.

125 Ш у м а к о в С. А. Обзор грамот Коллегии экономии. Вып. I. М., 1899; АФЗХ. Т. 4.

126 НПК. Т. 6. СПб., 1910.

127 Углич. Материалы для истории города XVII и XVIII столетий. М., 1887; ТЯГУАК. Вып. I. М., 1890; Вып. II. М., 1892; ВДЮЛ. Вып. 41-46, 48-50. Ярославль, 1886-1890; Шумаков С. А. Угличские акты (1400-1749 гг.) // ЧОИДР. 1899 г. Кн. 1. М., 1899. С. 1-236.

128 Материалы по статистике Новгородской губернии. Т. 6. Устюженский уезд. Новгород, 1885.

129 Б е р н а д с к и й В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV в. М., 1961. С. 16, 17, 282.

130 3 и м и н А. А. Витязь на распутье. М., 1986. С. 15.

131 АИСЗР. Т. 2. Л., 1974. С. 184.

132 К у ч к и н В. А. Указ. соч. С. 286. Рис. 10.

133. Сотная 1567 г. С. 141, 142, 144, 176, 177 и др.

134. Богословский М.М. Указ. соч. Гл. II- III. С. 9-47.

135. Там же. С. 29.

136 Это черные деревни: Борнякова Лежина, Ванско, Верхняя Кротынь, Гри-горково Селище, Громошибля Глуховская, Лентьево, Липницы, Лычно, Мартыновское, Нижняя Кротынь, Оснополье, Плоское, Соловцово - и починки: Бра-тышков. Гривы Шуклина, Лукьянов Глуховской и Частыха (Сотная 1567 г. С. 177). Здесь и далее названия населенных пунктов даются в написании источников.

137 Дозорная книга 1614-1615 гг. // АЮБ. Т. 2. № 128. С. 41-45.

138 Например, описание 1628-1630 гг. (РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 438 об.-458). Колесников П. А. Устюжно-Железопольский уезд в XVII в. С. 184.

139 Богословский М. М. Указ. соч. С. 30, 31.

140 В составе Середецкого стана упоминаются деревни Ветренниково, Игуменцово, Минкино, Обухове, Чесавино и Юньково, а в составе Нового стана - деревня Хотыль (Сотная 1567 г. С. 139, 141, 142, 144).

141 Сотная 1567 г. С. 172.

142 Сотная 1597 г. С. 157.

143 В 60-х годах XVI в. здесь заканчивались пределы сенокосных угодий устюжан: "...да противу их же монастырских покосов, что у них отписано на усть речки Кирвы под Ноугородским рубежом" или: "...на реке на Кобоже по обе стороны с посаду ж и из деревень наездом же кашивали безоброчно" (Сотная 1567 г. С. 145).

144 Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. З... С. 294-308. 145 Там же. С. 172.

146. НПК. Т. 6. С. 524-564.

147 РГАДА. Ф. 137. Кн. 1. Л. 108 об., 155, 195 об.

148 Там же. Ф. 141. Д. 73. Л. 27, 28, 49.

149 Там же. Л. 28.

150 См.: Хрусталев М. Ю. Преподобный Евфросин Синозерский и основанная им Благовещенская Синозерская пустынь // Устюжна... Вып. 1. С. 33. 151. Богословский М.М. Указ. соч. С. 39-40.

152 Например, "в приселке Туханех пустошь Обакумиха" (РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 320, 375 и др.) и "приселок Тухани на суходоле, а в нем церковь ... да в селе ж церковного причету..." (Там же. Л. 408 об. - 409). Или: "да в приселке в Долоцке пустошь, что была деревня..." (Там же. Л. 297, 298 об., 302 об. и др.) и "приселок Долоский, а в нем церковь ... и всякое церковное строение тутошних приходных людей. Причетников: во дворе ... да к тому ж погосту деревня..." (Там же. Л. 355-355 об.). Аналогично употребляется термин "приселок" и относительно округов Железная Дубровка (Там же. Л. 361 об., 366 об. и др.) и Люботово (Там же. Л. 282 об.) и их бывших административных центров - погоста Дубровка Железная (Там же. Л. 315-315 об.) и села Люботово (Там же. Л. 302 об.).

153 РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 298, 320 об. и др.

154 Там же. Л. 410-410 об. По тексту описания территория приселка Липо-вик совпадает с территорией прихода, а сами термины употребляются как синонимы.

155. Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 3. С. 301.

156 РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 438 об., 444, 458. В конце XVI в. Пони-зовская волость делилась на трети. См.: Сотная 1597 г. С. 156. 157 Б а ш е н ь к и н А. Н. Древности земли Устюженской // Устюжна... Вып. 1. С. 26, 27; Башенькин А.Н. Культурно-исторические процессы в Молого-Шекснинском междуречье в конце I тыс. до н. э. - I тыс. н. э. // Проблемы истории Северо-Западной Руси. СПб., 1995. С. 29.

158 Д е г т я р е в А. Я. Русская деревня в XV-XVII веках. Очерки истории сельского расселения. Л., 1980. С. 49-51.

159 АИСЗР. Т. 2. С. 188-189.

160. Веселовский С. Б. Село и деревня Северо-Восточной Руси XIV-XVI вв. М.; Л., 1936.

161 АИСЗР. Т. 2. С. 185.

162 Там же. С. 188.

163 Там же. С. 186. Табл. 153.

164 Там же. С. 189.

165 Там же.

166 Там же. С. 291. Табл. 227.

167 Там же. С. 191.

168 Д е г т я р е в А. Я. Указ. соч. С. 65.

169 Колесников П. А. Устюжна Железопольская по материалам описаний 1567 и 1597 гг. С. 146.

170 АИСЗР. Т. 2. С. 193-194.

171 Г о т ь е Ю. В. Указ. соч. С. 113, 114.

172 Там же. С. 114.

173 Там же.

174 В административном отношении они распределялись следующим образом: в Велетовском стане - село Весь Егонская, погосты Воскресенский и Раменье; в Новосередецком стане - село Соболеве; в Новом стане - погосты Перетерг и Перя; в Хрипелевской волости - села Борисоглебское, Никифорове и Хрипеле-во, погосты Долоский и Чирец, приселки - Железная Дубровка, Липовик, Люботово, Мезга и Тухани. В первой четверти XVII в. после вхождения в состав Устюженского уезда некоторые погосты, например Воскресенский, утратили свою административную функцию.

175. Дегтярев А. Я. Указ. соч. С. 45.

176 К о л е с н и к о в П. А. Северная деревня ... С. 111. Табл. 11.

177 ВДЮЛ. Кн. 46. С. 615-619.

178 Расчет сделан по методике, предложенной авторами Аграрной истории Северо-Запада России. См.: АИСЗР. Т. 1. Л., 1971. С. 17-20.

179 С к р ы н н и к о в Р. Г. Россия накануне "смутного времени". М., 1985. С. 180.

180. АИСЗР. Т. 3. Л., 1978. С. 198.

181 Там же. С. 198.

182 РГАДА. Ф. 1147. Д. 34.

183 С е р б и н а К. Н. Крестьянская железоделательная промышленность...С. 12, 13.

184 ВДЮЛ. Кн. 46. С. 615-619.

185 С е р б и н а К. Н. Крестьянская железоделательная промышленность... С. 78.

186 Сопоставление численности двора в XVII в. делать довольно сложно. В переписях 1646 и 1678 гг. учитывалось все мужское население двора, а до этого - только дворовладельцы и мужчины, имеющие семью (см.: АИСЗР. Т. 1. С. 17-20).

187 Переписи населения России. Итоговые материалы подворных переписей и ревизий населения России (1646-1858). Вып. 1. М., 1972. С.106-107.

188 В о д а р с к и й Я. Е. Население России... С. 48.

189 ААЭ. Т. 4. СПб., 1836. С. 34.

190. Водарский Я.Е. Население России... С. 53.

191 По мнению И. Ф. Токмакова, монастырь возник в XV в. Сохранился ряд народных преданий об основании Моденского монастыря. Наиболее раннее из них связывает возникновение обители с именем родоначальника династии знаменитых купцов и промышленников Строгановых. Предания были записаны и сохранились в монастырском архиве за XVII в. Их содержание изложено в краеведческой литературе. См.: ГАВО. Ф. 1009. On. 1. Д. 411. Л. 2; Т о к м а к о в И. Ф. Указ. соч. С. 87-89; Хрусталев М. Ю. Николо-Моденский монастырь: страницы истории // Устюжна... Вып. 3. С. 166-169.

192 В конце XVI в. из порозжих земель Велетовской волости монастырь получил запустевший погост Воскресенский (Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 3. С. 344).

193 ГАВО. Ф. 1009. On. 1. Д. 48. Л. 21 об.; Сотная 1597 г. С. 141-142.

194 РГАДА. Ф. 137. Кн. 1. Л. 100 об.

195 Там же. Л. 101, 101 об.

196 ГАВО. Ф. 1009. On. 1. Д. 48. Л. 37 об.-39.

197 Там же. Л. 20-21 об.

198 "Дана грамота 7086 [1577/78] году, апреля в 29 день" (Там же. Л. 21 об.).

199 Грамота датирована январем 1585 г. - "лета 7093 году, генваря в 15 день", но является подтверждением более ранней грамоты, которую монастырь получил не позднее 1581 г. В тексте есть ссылка на грамоту "царевича князя Ивана Ивановича", сына Ивана Грозного (Там же. Л. 21 об.).

200 "В их монастыре ... попы и дьяконы архиепископу новгородскому дани, иных ни которых пошлин не дают и десятинники, и заезщики к ним не въезжают Ни по что" (Там же. Л. 21).

201 Черкасова М. С. К изучению финансового статуса русских монастырей в XVI-XVII веках (по актовому материалу) // Кириллов: Краеведческий альманах. Вып. 3. Вологда, 1998. С. 65-87.

202 ГАВО. Ф. 1009. On. 1. Д. 48. Л. 5.

203 До описания 1628-1630 гг. монастырские владения межевали "по госу-дареве грамоте Василей Свербеев да Ляпун Батюшков" (ГАВО. Ф. 1009. On. 1. Д. 48. Л. 1 об.). Затем владения были описаны С. А. Давыдовым. В монастыре хранилась подлинная выпись с описания 1628-1630 гг. за его печатью.

204 Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 3. С. 306.

205 Там же. С. 306-308.

206 Там же. С. 344-345.

207 В 1596 г. посадский человек Филька Григорьев сын Мякишев сделал в монастырь вклад - пожню Мякишиху на реке Мологе (Писцовая книга 1628- 1630 гг. // Устюжна... Вып. 3. С. 305).

208 Т о к м а к о в И. Ф. Указ. соч. С. 99, 100.

209 ААЭ. Т. 3. СПб., 1836. № 52. С. 94. Как долго просуществовал Благовещенский монастырь, неизвестно. Во время описания Устюжны Железопольской в 1626 г. он существовал: имел 1 храм, колокольню, трапезную, хлебню и несколько братских келий. Монахов было всего 4 человека и 1 священник (Архив СПбФИРИ РАН. Колл. 111. Д. 116. Л. 25-27).

210 Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 3. С. 304.

211 Там же. С. 305-306.

212 Большая часть моложских владений вотчины Симонова монастыря, в том числе и ее административный центр - село Весь Егонская, до 20-х гг. XVII в. входили в состав Городецкого уезда Бежецкого Верха.

213 И в и н а Л. И. Крупная вотчина Северо-Восточной Руси конца XIV - первой половины XVI в. Л., 1979. С. 58-59, 128, 140-144, 161-162, 168-172, 187-189; И в и н а Л. И. Внутреннее освоение земель России в XVI в. Л., 1985. В этой работе владения Симонова монастыря по реке Мологе, в Велетовском и Калининском станах, территория по реке Мологе с г. Устюжной и с с. Весью Егонской, устюженские и моложские станы, жившие своей обособленной жизнью, подробно не рассматриваются (И вина Л. И. Внутреннее освоение... Гл. 2. С. 95). Все известные акты по землевладению Симонова монастыря в районе реки Мологи (до начала XVII в.) опубликованы частично С. А. Шумаковым в начале XX в. и полностью Л. И. Ивиной (Ш у м а к о в С. А. Угличские акты... № LVII, XLI; Шумаков С. А. Обзор грамот... Вып. 1. Ч. 1. С. 23-25, 35; И в и н а Л. И. Копийная книга актов Симонова монастыря XVII века // Проблемы источниковедения. Т. X. М., 1962. С. 235-254; АФЗХ. Акты московского Симонова монастыря... № 1, 18, 101, 102, 105, 121, 201, 202).

214 По мнению И. А. Голубцова и Л. И. Ивиной, это была жена М. Ф. Сабурова, который позднее, в 60-х гг. XV в., являлся одним из влиятельных старцев Симонова монастыря (АСЭИ. Т. 2. № 345, 361; И в и н а Л. И. Крупная вотчина... С. 58-59).

215 АЮБ. Т. 1. СПб., 1857. № 31. IX. С. 98; № 31. XIV. С. 103-105.

216 АФЗХ. Акты московского Симонова монастыря... № 1. С. 7. Монастырю были пожалованы "в Углицком уезде на Устюжне" деревни Перемуть, Стре-лица, Слюдка, Лекма, Микулино, а за рекою Мологою деревни Волчина Большая, Волчина ж Меньшая, Грязливец, Бор, Горка, Середняя, Большой Двор, Мышкино, Чудь, Болдыреве, Егница, Глиснево. В последующем, в 1524 г., они составили большую часть Велетовской волости (Там же. № 18. С. 25).

217 Видимо, как и во второй половине XV в., их не было. Не получил монастырь земли и по духовной угличского князя Дмитрия Ивановича, хотя по его завещанию были розданы более 50 селений, большинство местным угличским монастырям (ДДГ. № 99; И в и н а Л. И. Крупная вотчина... С. 129).

218 Ш у м а к о в С. А. Угличские акты... № XXIII, LIII, LIV, LV; И в и н а Л. И. Крупная вотчина... С. 141-144.

219 Размеры и темпы приобретения Симоновым монастырем новых земель в Устюженском крае были незначительны. Фактически земли были сосредоточены в районе среднего течения реки Званы, где располагалось несколько деревень вокруг сельца Овсянникове. В 1551 г. монастырь купил половину сельца Овсянннково и половину деревни Чулково. Борьба монастыря за полное владение ими растянулась на всю вторую половину XVI в. и завершилась только в начале XVII в. (АФЗХ. Акты московского Симонова монастыря... № 101, 102, 105, 201, 202; Шумаков С. А. Угличские акты... № LVII, XLI; Шумаков С. А. Обзор грамот... Вып. 1. Ч. 1. С. 23-25, 35). Более того, в середине XVI в. у монастыря к дворцовым селам были отписаны 11 починков (Ивина Л. И. Крупная вотчина... С. 168).

220 ААЭ. Т. 1. № 262, 263, 269.

221 АФЗХ. Акты московского Симонова монастыря... № 121. С. 132-134.

222 Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 2. С. 171, 172; Вып. 3. С. 331-344.

223 Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 2. С. 171. Деревня Овсянниково во второй половине XVI в. была сельцом, а одна из пустошей - Чулково - деревней (АФЗХ. Акты московского Симонова монастыря... № 101, 102, 105, 201, 202; Шумаков С. А. Угличские акты... № LVII, XLI).

224 Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 3. С. 331-332.

225 Старицы Александра и Леванида - дочери князя Григория Гагарина, племянницы старицы Дарьи (царицы Анны Колтовской).

226 Жалованная грамота опубликована два раза: РИБ. Т. 35. № 354; АИ. Т. 3. № 142. В грамоте деревни перечислены в том же порядке, что и при пожаловании старице Дарье (см.: АИ. Т. 3. № 41. С. 37-38; РИБ. Т. 35. № 354. С. 686-687).

227 РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 422-438 об.

228 См.: АИ. Т. 3. № 41. С. 37-38; РИБ. Т. 35. № 354. С. 686-687; РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 433-434, 436-437.

229 По мнению П. А. Садикова, перебор уездного дворянства в ходе опричнины, начавшийся в 1565 г., продолжался до самой смерти Ивана Грозного. Земли вокруг Устюженского Железопольского уезда - Пошехонье, Белоозеро, владения Симонова монастыря. Бежецкая пятина и др. были взяты в 1565-1571 гг. в опричнину, а большая часть феодалов выселена. Так, дворяне и дети боярские Бежецкой и Обонежской пятин, вошедших в опричнину в 1571 г., были переселены в приграничные местности, в т. ч., на наш взгляд, и в Устюженский уезд. См.: Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. Ill-130, 190; Веселовский С. Б. Село и деревня... С. 135, 138; Be с е ло в с-к и й С. Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 172, 173, 178, 180, 181, 184 и др.

230 Сотная 1567 г. С. 171-172.

231 Там же. С. 172.

232 Там же. С. 174.

233 Это было одно из наиболее "старых поместий" в Устюженском крае. Через 45 лет, в 1630 г., поместье находилось за ним же - "за Жданом Култаше-вым сыном Бирилева, да за сыном его за Гришкою, а Гришка ныне верстан и государеву службу служит". Сын боярский Ждан Култашев Бирилев был заметной фигурой среди устюженского дворянства на рубеже XVI-XVII вв. В Смутное время он принимал активное участие в борьбе с поляками и тушинцами. В декабре 1608 г. возглавлял отряд устюженских ратных людей, разгромивший тушинский отряд в Устьрецком стане (на юго-западной границе с Устюженским уездом), участвовал в обороне Устюжны Железопольской от поляков и казаков в 1609 г. См.: Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 1. С. 88; Сказание о нашествии поляков на Устюжну Железопольскую // Устюжна... Вып. 2. С. 188; Васильев Ю. С. Исторические реалии "Сказания о нашествии поляков на Устюжну Железопольскую" // Устюжна... Вып. 2. С. 176. Не менее известным был и другой представитель этого рода - Путала Бирилев, видимо, брат Ждана Бирилева. Долгое время его избирали губным головой устюженские дворяне. 234 Сотная 1567 г. С. 177. Наряду с оброчными и худыми посадскими дворами крестьяне Понизовской волости ежегодно должны были поставлять рыжики в Москву, в Большой Дворец, собирая их в "боровых лесех в посацких и в помесных и в вотчиных во всем Устюженском уезде". Большая часть перечисленных селений сохранилась до настоящего времени.

235 Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе 1610-1611 гг. М„ 1911. С. 89.

236 Там же. С. 88.

237 После смерти Ивана IV М. Ф. Нагая вместе с сыном фактически была сослана в Углич, где царевич Дмитрий получил удел. В конце 80-х годов XVI в. царицу ограничили в правах, а находящееся во владении ее малолетнего сына Угличское удельное княжество подчинили московской приказной администрации, направив туда дьяка Михаила Битяговского. В 1591 г., когда после смерти царевича Дмитрия Угличский удел был ликвидирован, вдовствующую царицу насильно постригли в монастырь и отправили "в место пусто" на Белоозеро (Соловьев С. М. Сочинения. В 18-ти кн. История России с древнейших времен. Кн. VI. Т. 9. М., 1990. С. 593; Скрынников Р. Г. Борис Годунов. М., 1983. С. 46, 84).

238. ААЭ. Т. 2. № 166. С. 284.

239 Через эти места проходила дорога с Веси Егонской в Белозерье и на Вологду. С 1609 по 1617 г. "литовские люди, черкасы и казаки" постоянно появлялись в этих краях - "войною ходят беспрестанно" (ААЭ. Т. 3. № 52. С. 94. № 92. С. 126).

240. Соловьев С. М. Сочинения... Кн. VI. Т. 9. ... С. 40.

241 АЮБ. Т. 2. № 128. С. 41-45. Дозор проводился "по государеву указу ... и по наказу за приписью государева думного дьяка Петра Третьякова".

242 РГАДА. Ф. 141/1669 г. Д. 214. Л. 241.

243. До начала правления Михаила Федоровича волости официально не входи-дц в состав Устюженского уезда, но их население наряду с посадскими и уездными дюдьми привлекалось к государственному тяглу и повинностям, особенно "городовому делу".

244 В дни вступления на престол Федора Ивановича (31 мая 1584 г.) Борис Годунов получил чин конюшего, т. е. фактического главы Боярской думы. Одновременно Годуновы получают и крупные земельные пожалования: Борис - Вагу и Хрипелевскую волость, Дмитрий - Чаронду, Никита - Долоскую волость (в начале XVII в. вошла в состав Устюженского уезда) (Смирнов П. П. Посадские люди ... Т. 1. С. 240, 241; Скрынников Р. Г. Борис Годунов... С. 22).

245 РГАДА. Ф. 137. Кн. 1. Л. 108; Ф. 141 / 1632 г. Д. 73. Л. 28, 29. Кроме села Хрипелево, за сибирским царевичем были соседние крупные села Ми-кифорово и Туханн. В 1628 г. они входили в состав Хрипелевской волости.

246 РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 272 об.

247 Там же. Л. 401 об.

248 Там же. Л. 39 об.-49, 335 об.-337, 401-403.

249 Там же. Л. 365 об.-369 об.

250 Там же. Л. 360 об.-365 об.

251 Там же. Л. 316-321 об.

252 Там же. Л. 310-315.

253 Там же. Л. 296 об.-300 об.

254 Там же. Л. 273, 278 об., 290. Исключение из этой достаточно ярко выраженной тенденции территориальной распыленности поместных владений составляли только 11 мелких поместий Хрипелевской волости.

255 Эти ссылки не случайны. Дело в том, что официально все 4 стана и Хри-пелевская волость Устюженского края входили в это время в состав Угличского уезда. В соответствии с формуляром составления писцовых описаний такого рода указания для одного уезда были обязательны. В писцовой книге Угличского уезда 1628-1630 гг. даны аналогичные ссылки. Например: "...за Иваном Шестого сыном Квасовым ... да за ним же в поместье под Устюжною Железопольскою в Но-восередецком стану 10 четвертей да в Новом стану 27 четвертей бес третника" или "за Федором Меньшим да за Иваном Васильевыми детьми Перского в поместье ... да за ними ж на Устюжне в Новосередецком стану..." (Угличские писцовые книги. Угличский уезд в XVII в. № 38. С. 314 и № 45. С. 608-609. На титульном листе карандашом надпись: "Писцовые книги Угличского уезда XVII века с предисловием и примечаниями М. А. Липинского. Из кн. 41-46. Ярославль, 1886-88. Временник Демидовского юридического лицея").

256 РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 394 об.-396 об. Кроме Устюжны, в конце первой трети XVII в. поместные владения М. И. Толстого находились в Во-ротынске, а вотчинные - во Ржеве, Торжке и Дмитрове (С т а ш е в-с к и й Е. Д. Землевладение московского дворянства в первой половине XVII в. М., 1911. С. 202).

257 Устюжна... Вып. 2. С. 154-155; Сташевский Е.Д. Указ. соч. С. 210. Вотчинные и поместные владения Б. П. Ушакова были разбросаны в Бежецком Верху, Владимире, Зубцове и Угличе. Родовые корни Ушаковых находились, видимо, в соседней Бежецкой пятине, граница которой в XVI в. проходила вблизи Устюжны Железопольской. Брат Богдана Иван записан в писцовой книге 1628-1630 гг. как бежечанин. Вотчина, которую братья Ушаковы получили после отца, известна с конца XVI в. по материалам описания Д. Вольского (К о-лесников П. А. Дворянство Устюженского уезда XVII - начала XX веков // Устюжна... Вып. 2. С. 49-50).

258 РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 339.

259 Реально этот показатель был еще выше. Ряд помещиков одновременно имели и вотчины, где и находились их господские дворы. Например, И. О. Отрепьев, у которого в Калининском и Новосередецком станах находились 2 части довольно крупного, более чем 400 десятин общей пашни, поместья. В Новосередецком стане у него была и вотчина в 120 десятин земли. Здесь, в сельце Невское (Новинка), он и проживал. Еще интереснее была ситуация у М. С. Ренева. Его сельцо Кащеево было поделено, половина находилась в поместье, а другая половина - в вотчине, где и стоял его вотчинный двор (Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 1. С. 90-91; Вып. 2. С. 156-157, 159; Вып. 3. С. 315, 329.

260. Сташевский Е.Д. Указ. соч. С. 20.

261 АИСЗР. Т. 4. С. 67, 68. Уменьшение размера поместного оклада в Обонежской пятине в 30-х годах XVII в. авторы объясняют наличием большого числа "поверстанных новиков", что было характерно и для Устюженского края.

262 По данным Е. Д. Сташевского, на каждое поместье московского дворянства начала 1630-х гг. приходилось 24 человека (АИСЗР. Т. 4. С. 82).

263 Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 1. С. 102-103; Вып. 2. С. 166-167; Вып. 3. С. 313-314; РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 316- 321 об., 380-388.

264 Вотчина, которой владел К. А. Сизов, была небольшой (36 четей пашни), полностью запустевшей, располагалась на значительном расстоянии от поместья, в другом стане, что делало перевод крестьян в нее нецелесообразным.

265 АИСЗР. Т. 4. С. 72-73. Это данные по Белозерской половине. Тверская половина в конце 1620-х гг. была еще полностью пуста. Бежецкая пятина находилась в сходных, даже более тяжелых условиях, чем Устюженский уезд. Она также была основательно "воевана" в Смутное время, а в первой четверти XVII в. правительство произвело здесь массовые поместные и вотчинные раздачи. В конце 1620-х гг. в Бежецкой пятине (Белозерская половина) крестьянских дворов было меньше, чем помещичьих: 210 против 220, а бобыльских - 300. Только к середине XVII в. средний размер поместья в Бежецкой пятине достиг 4-5 дворов, хотя 30 /о поместных владений еще не имели дворов зависимого населения. (АИСЗР. Т. 4. С. 79. Табл. 43). 2/3 новгородских помещиков в середине XVII в. относились к слою мельчайших феодалов, в собственности которых находилось от 1 до 5 дворов (в среднем 2,5 двора) и 4-5 крестьян.

266 АИСЗР. Т. 4. С. 69.

267 Напомним, что по размерам земельных владений большая часть мелких поместий приходилась на Хрипелевскую волость. Здесь 62 % помещиков имели поместье, не превышающее 150 четвертей пашни. По 4 станам этот показатель был в среднем ниже в 3,5 раза и составлял 17,3 %.

268 Сотная 1567 г. С. 171-174.

269 Там же. С. 157-158.

270 Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 2. С. 169-170. "За Костентином Алексеевым сыном Сизова отца его приданая вотчина, что дал в приданье отцу ево Иван Шеньев". В 1628 г. здесь было 2 пустоши - Кошки-но. и Лисицыне, 34 чети заросшей лесом пашни и 10 копен сенокосов.

271 Во время строительства острога, в 1609 г., доля с вотчины И. Я. Щетне-ва была определена из расчета 25 четей жилой пашни (РГАДА. Ф. 141 / 1632 г. Д. 73. Л. 42). Яким Дубровский купил ее в 1610 г. "у Ивана Яковлева сына Шетнева 118-м [1609/10] году, село Соболевское на речке на Острожне" и 2 пустоши - Веретягино и Кузенино. В 1628 г. в селе Соболевском было 10 жилых дворов, из них 4 крестьянских (Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 2. С. 155-156).

272 Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 2. С. 154-155; Вып. 3. С. 297-304.

273 Меновная запись была оформлена не только на Г. В. Самойлова, но и на его малолетнего сына Ивана. Вотчина была небольшой, всего 15 десятин пашни и 10 копен сенокосов (Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 2. С.156).

274 В 90-х годах XVI в. Н. В. Годунов просил новгородского митрополита прислать в его Долоцкую вотчину в Бежецкой пятине священника (Исторические сведения о Синозерской пустыне Устюженского уезда Новгородской губернии, и ея основателе преподобномученике Евфросине Новгородском чудотворце. Новгород, 1912. С.4;Хрусталев М. Ю. Преподобный Евфросин Синозерский... // Устюжна... Вып. 1. С. 33). 275 РГАДА. Ф. 141 / 1632 г. Д. 73. Л. 39, 40. В 1609 г. для строительства острога в числе других владений были приписаны "село Федоровское з деревнями и Долоцкая волость 75 вытей".

276 В сентябре 1618 г. окольничий Н. В. Годунов был одним из воевод, руководивших обороной Московского Кремля, в июле 1620 г. встречал, а затем и присутствовал на приеме английского посла (см.: Соловьев С. М. Сочинения. В 18-ти кн. ... Кн. V. Т. IX. М., 1990. С. 103, 131, 132).

277 Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 3. С. 297-304.

278 Царица-старица Дарья стала монахиней Тихвинского Введенского девичьего монастыря не позднее 1604 г. Об этом говорит царская грамота от 22 июля 1604 г.: "писала нам [Борису Годунову. - И. П.] ... царица старица Дарья Алексеевна, что мы ее пожаловали, велели ей быти по ее обещанию в Ноугород-ском уезде у Введения Пречистые Богородицы в девичьем монастыре на Тифине и общину устроити". В это время в монастыре было 45 стариц. В челобитной старица Дарья просила дать ей вотчину, так как "вперед им прокормиться нечем, вотчинки к монастырю нет". Вотчину дали, но небольшую, в Тихвинском погосте (АИ. № 49. С. 60). В монастыре старица находилась, видимо, не постоянно. Так, " 1610/11 г. она уезжала из монастыря (см.: ААЭ. Т. 3. № 257. С. 395). 279 АИ. Т. 3. № 41. С. 37-38. Деревни компактно располагались вокруг села Микифорово - Романцово, Волосово, Слободище, Дьяково, Лисицыне, Яс-требцово, Острихино, Котлаево, Лукьянцово, Визгалово, Олексеево, Ременниково, Еремейцово, Жахнево, Образцово, Муравьеве, Доманово, Осиновик, Таршеево и Вороново. Большая часть пустошей запустела, видимо, в Смутное время. Из 19 пустошей 13 в конце XVI в. были деревнями и 1 - починком.

280 АИ. Т. 3. № 67. С. 61. В 80-х годах XVI - начале XVII в. старица Дарья, видимо, пребывала в Белозерском Воскресенском девичьем монастыре. Федор Иванович пожаловал ей и монастырю "в вотчину в Белозерском уезде ... из черных волостей сельцо Никольское с пустошми". Как писала в челобитной в марте 1616 г. старица Дарья после ее перехода в Тихвинский монастырь, это пожалование - "та де вотчина, сельцо Никольское с деревнями, у нее взято и отдано старцу Дионисию Голицыну, а ей ... дано в вотчину в Устюжском уезде Же-лезопольского селцо Никифоровское с деревнями". В 1626 г. старица Дарья умерла, а вотчина, как это ни удивительно, перешла в Тихвинский девичий монастырь, где царица-старица была инокиней в последние годы жизни.

281 Данные жалованные вотчины были разновидностью выслуженных вотчин. Они давались за два осадных сидения в Москве 1610 и 1618 гг. В первом случае - за борьбу с Тушинским вором во время похода на Москву польского гетмана Жолкевича; во втором случае - за борьбу с королевичем Владиславом.

282 Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 2. С. 156-157, 170; Вып. 3. С. 304-306, 329-331.

283 Писцовая книга 1628-1630 гг. // Устюжна... Вып. 3. С. 331; РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 408 об.-421. П. Муравьев заложил свою жалованную вотчину Т. С. Огибалову, а тот в 1630 г. - В. Б. Матюкову.

284 АПД. Т. 2. Вып. 1. М„ 1917. № 14. С. 38; РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 443 об,-458.

285 Значительная часть жалованных грамот за события 1610 г. была выдана после В. И. Шуйского вождями первого ополчения - Ляпуновым, Трубецким и Заруцким. Эти грамоты выдавались под условием их утверждения новым царем. 286 Абсолютно большая часть зависимого населения так называемых "старых" вотчин приходилась на одну - А. Н. Годунова. В ней было сосредоточено 85,6% дворов и 79,4 /о "людей".

287 РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 442 об,-443 об., 457-458.

288 Сотная 1567 г. С. 174.

289 РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 348-349 об.

290 Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе 1610-1611 гг. М„ 1911. С. 88-89.

291 РГАДА. Ф. 1209. К-901. Л. 361 об.-364.

292 Там же. Л. 305-308 об.

293 П е т р о в П. Н. История родов русского дворянства. Кн. 1. М., 1991. С. 286.

294 Я н и ц к и й Н. Ф. Экономический кризис в Новгородской области XVI века. Киев, 1915. Приложение X. С. 67-86.

295 Там же. Приложение XI. С. 87-96.

296 Там же. Приложение XIV. С. 110-226.

297 Обозрение Писцовых книг по Новугороду и Пскову. М., 1841. С. 57- 71. Многие из представителей этих родов - Барановы, Бирилевы, Востинские, Дубровские, Елагины, Карсаковы, Лупандины, Мусины, Неплюевы, Третьяковы, Ушаковы - были в XVI - начале XVII в. в Новгородском уезде губными старостами, казачьими и стрелецкими головами и сотниками (см.: Носов Н. Е. Очерки по истории местного управления Русского государства первой половины XVI в. М., 1957. С. 349-367).

298 Писцовая книга 1685-1686 гг. С. 169-189; РГАДА. Ф. 1209. К-902. Л. 37 об.-106 об.

299 В о р о б ь е в В. М., Дегтярев А. Я. Русское феодальное землевладение от "Смутного времени" до кануна петровских реформ. Л., 1986. С. 124-128.

300 Сотная 1567 г. С. 174.

301. Я н и ц к и й Н. Ф. Указ. соч. Приложение XIV.

302 Писцовая книга 1685-1686 гг. С. 1-37 об.

303 В о р о б ь е в В. М., Д е г т я р е в А. Я. Указ. соч. С. 121.

304 В Белозерской половине Бежецкой пятины в 1627 г. степень запустения поместного массива достигала 99,5 %, а фонд порозжих земель составлял более половины - 57,8 % (АИСЗР. Т. 4. С. 73).

305 В о р о б ь е в В. М., Дегтярев А. Я. Указ. соч. С. 76. Авторы приводят любопытные данные по соседней Бежецкой пятине. В 1626/27 гг. на 500 дворов зависимого населения здесь приходилось только 28 четвертей обрабатываемой пашни.

ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ

Бобыли - бедное, иногда бездворовое, феодально-зависимое население в Русском государстве в XV-XVII вв. Несли облегченное тягло - бобыльский оброк. С введением в начале XVIII в. подушной подати приравнены к крестьянам.

Боярские дети - низший слой феодального сословия, провинциальное дворянство.

ввозная грамота - акт, подтверждающий пожалование феодалу поместья.

В поле, а в дву по тому ж - своеобразный способ фиксации в писцовых книгах площади пашни при трехпольном севообороте. Измерялось только паровое поле, а остальные - озимое и яровое - "смечались", поэтому общая реальная площадь пашни, если употреблялся данный оборот, в 3 раза больше.

Воевода - в XVI-XVII вв. военачальник, стоящий во главе полка или отряда; представитель центральной власти, возглавлявший местное управление в городе или уезде.

Городовое (острожное) дело - повинность, возлагаемая на зависимое население по строительству укреплений в городе (крепости или острога) и поддержанию их боевой готовности.

Губная изба - выборный орган местного самоуправления в уездах, который ведал сыском и судом по уголовным делам. Губные старосты избирались из местного дворянства, целовальчики - из зажиточного крестьянства. Губные избы действовали на основании губных грамот, выдаваемых центральной властью. Наиболее ранняя из дошедших - Белозерская губная грамота 1539 г.

Дворовое место - участок, на котором ранее располагался двор. Дворяне - феодальное сословие в России в XVI-XVII вв.; делилось на чины, образующие жесткую иерархическую систему как служебную, так и поземельную. Высший разряд составляли чины думные (аристократия) - бояре. окольничие, думные дворяне, думные дьяки; средний - чины служилые московские (столичное дворянство) - стольники, стряпчие, дворяне московские, жильцы; низший - чины служилые городовые (местное дворянство) - выбор, дети боярские дворовые, дети боярские городовые.



1. Ввиду того, что издание рассчитано на широкий круг читателей, помещаем краткий словарь терминов, встречающихся в источниках и характерных для средневековой России XVI-XVII вв.



Дозорные книги (дозор) - описание, проводимое в отдельных местнос-тях или владениях с целью выявления реального экономического состояния податного населения, в ходе которого уточнялись общие и индивидуальные размеры тягла. Жеребей - доля, часть поселения или земельного участка, находящаяся во владении отдельного лица.

Земская изба - выборный орган местного самоуправления в городах, черных и дворцовых волостях. Земские старосты и целовальники избирались из числа тяглого населения данной местности. Их функции и полномочия определялись уставной грамотой, выдаваемой центральной властью.

Копна - мера земельной площади для измерения сенокосов (10 копен = 1 десятине = 1,09 гектара).

Кормление - 1) система содержания должностных лиц (наместников, волостелей и др.) за счет местного населения. Ликвидировано земской реформой 1555/56 г.; 2) пожалование доходов с определенной территории (город, уезд, волость).

Люди (ед. число - человек) - население (только дворовладельцы и мужчины - главы семей, если они проживали в одном дворе), которое записывалось в писцовые книги при поземельных описаниях.

Московские дворяне - см. дворяне.

Наместник - должностное лицо до середины XVI в., возглавлявшее местное управление.

Обжа - единица поземельного обложения в Новгородской земле в XV- XVII вв. (в XVI в. - около 15 десятин пашни).

Острог - деревянное укрепление, крепость.

Пашня лесом поросшая - заброшенная, давно не обрабатываемая пашня.

Пашня наездом (отхожая) - вводимая в сельскохозяйственный оборот пашня, на которой не было жилых дворов.

Пашня паханая - постоянно обрабатываемая пашня.

Пашня перелогом - недавно заброшенная пашня.

Погост - 1) административно-податной округ на Северо-Западе Руси; 2) крупное селение, центр административного и церковного округа.

Порозжие земли - запустевшие земли, составляли земельный фонд для поместных и вотчинных пожалований.

Посад - 1) городское поселение, не имеющее крепости; 2) торгово-ремесленная часть города.

Посадские люди - тяглое население города.

Починок, селище - поселение, возникающее при первоначальном хозяйственном освоении новой территории.

Пустошь - запустевшее селение.

Пятина - административно-территориальный округ в Новгородском уезде.

Руга - денежное или натуральное содержание монастырей и храмов со стороны государства.

Сотная - официальная выписка из писцовой книги на земельное владение или поселение.

Стольник - см. дворяне.

Стремянный конюх - придворный чин.

Стряпчий - см. дворяне.

Тиун - мелкий чиновник, выполняющий административно-судебные функции.

Тягло - совокупность платежей податного населения в пользу государства.

Удельное княжество (удел) - составная часть крупных великих княжеств, выделяемая членам великокняжеской семьи.

Холоп - лично зависимый от феодала человек.

Целовальники - должностные лица, избираемые в органы местного самоуправления и дающие крестоцеловальную запись.

Четверть - мера земельной площади (2 четверти = 1 десятине).

СПИСОК ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ

ААЭ - Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедицией императорской Академии наук.

АЕ - Археографический ежегодник.

АИ - Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комнссиею.

АИСЗР - Аграрная история Северо-Запада России.

АПД - Акты писцового дела. Материалы для истории кадастра и прямого обложения в Московском государстве.

АПОЗС - Новые акты Смутного времени. Акты подмосковных ополчений и Земского собора. 1611-1613 гг.

АСЭИ - Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV - начала XVI в.

АФЗХ - Акты феодального землевладения и хозяйства. Т. 4. Акты московского Симонова монастыря (1506-1613 гг.).

АЮБ - Акты, относящиеся до юридического быта древней России.

ВГВ - Вологодские губернские ведомости.

ВДЮЛ - Временник Демидовского юридического лицея.

ГАВО - Государственный архив Вологодской области.

ДДГ - Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIVXVI вв.

НПК - Новгородские писцовые книги, изданные Археографическою комиссиею. Т. 6. СПб., 1910.

НПЛ - Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов.

Писцовая книга 1628-1630 гг. - Писцовая книга станов и волостей Устюжны Железопольской 1628-1630 гг.

Писцовая книга 1685-1686 гг. - Писцовая книга Устюжно-Железопольского уезда 1685-1686 гг.

ПСЗ-1 - Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое.

РГАДА - Российский государственный архив древних актов.

РИБ - Русская историческая библиотека, издаваемая Археографическою комиссиею.

САС - Северный археографический сборник.

СГГД - Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел.

СИЭ - Советская историческая энциклопедия.

Сотная 1567 г. - 1567 г. - Сотная с книг И. И. Плещеева и Григория Зубатово Никитина сына Беспятого на посад Устюжны Железопольской.

Сотная 1597 г. - Сотная с писцовых книг Д. Г. Вольского на посад Устюжны Железопольской 1597 г.

СПбФИРИ РАН - Санкт-Петербургский филиал Института Российской истории Российской академии наук.

ТЯГУАК - Труды Ярославской губернской ученой архивной комиссии. ЧОИДР - Чтения Общества истории и древностей российских при Московском университете.
     

К титульной странице
Вперед
Назад