Династия художников Коровяковых известна в Устюжне многим любителям живописи и графики. Не раз Устюженский краеведческий музей экспонировал на своих выставках полотна и графические листы Павла Алексеевича, старшего представителя этого рода, его сына Ивана Павловича и внучки Нины Борисовны.
Павел Алексеевич Коровяков
Семейное предание наделяет Павла Алексеевича большим талантом и любовью к искусству. Родился он 4 января 1874 года в семье мещан Коровяковых, был младшим из четверых детей и единственным сыном. Родовой дом Коровяковых сохранился до сих пор (ул. М. Веселова, 11). Очевидно, мальчик обладал способностями к рисованию и большой тягой к знаниям, так как в 1885 году окончил Устюженское приходское училище, а в 1891 году получил аттестат об окончании двухклассного училища с отличными оценками по черчению и рисованию и похвальным листом.
Ближайшим большим городом, связанным с Устюжной речным транспортом, был Рыбинск. Там Павел Алексеевич учился живописи, а в 1897 году, со слов сына, был направлен в Высшее художественное училище при Академии художеств в Санкт-Петербурге. Два года он учился в мастерской у И. Е. Репина. Но за участие в студенческих волнениях был исключен и сослан под надзор полиции в Устюжну.
Молодой красивый художник сразу привлек внимание горожан и приезжавших на ярмарки крестьян окрестных деревень. Павел Алексеевич не отказывался от приглашений: они сулили заказы и деньги. Увидев в доме Безниных двух очаровательных сестер, сначала написал портрет старшей - Клавдии. Писал для себя, втайне от своей будущей жены. Приятель, как-то заглянув в его мастерскую, ахнул: "До чего хороша!" - и раззвонил по всему городу о тайной страсти молодого живописца. Вскоре Клавдия Александровна и Павел Алексеевич поженились. "Сошлись ангел и черт", - говорили о них. Молодой муж с обожанием относился к своей очаровательной жене, всегда обращался к ней уважительно и называл ее по имени и отчеству.
После свадьбы молодые уехали в Рыбинск, где Коровяков поступил в художественную мастерскую ("к хозяину", как он говорил). Здесь художники занимались иконописью, портретной и пейзажной живописью, оформлением лавок и магазинов, золочением рам и киотов (методику золочения Павел Алексеевич передал своим сыновьям, умеет это делать и его внучка Нина). Коровяковы недолго прожили в Рыбинске. Павел Алексеевич повздорил с хозяином, и тот не захотел держать несговорчивого живописца, кроме того, в городе началась холера, и он с женой вернулся в Устюжну и поселился в доме Безниных на улице Вознесенской (в настоящее время - ул. Интернациональная) рядом с белокаменной красавицей церковью. В документах по Вознесенской церкви сохранилась записка П. А. Коровякова: "За окраску артуса для Вознесенской церкви за работу три руб[ля] получены сполна. Живописец Павел Алек[сеевич] Коровяков"1.
Большая семья (к 1914 г. в ней было пятеро сыновей) требовала неустанных забот и внимания. Художник трудился не покладая рук: золотил киоты и иконостасы в церквях, реставрировал иконы и фрески, писал портреты и даже ездил по деревням в поисках заказов. Их двухэтажный дом всегда был полон людьми: гостями и заказчиками. Работал он и в Народном доме: рисовал декорации к спектаклям, участвовал в оформлении Художественного музея в Устюжне, а также города к праздникам, писал портреты вождей (портрет В. И. Ленина его работы долгое время висел в аптеке). В 1927 году Павел Алексеевич был приглашен в город Пестово для оформления Дома культуры.
Сыновья вместе с отцом работали в его мастерской. Они растирали краски, готовили холсты, грунтовали фанеру (деревенские заказчики почему-то больше всего любили овальные портреты на фанере). В свободные часы Коровяков вспоминал Петербург, Академию художеств, копировал любимых художников - И. Шишкина, И. Левитана, писал портреты сыновей, делал фрагментарные карандашные зарисовки. В домашнем архиве мастера сохранился очень интересный карандашный портрет: маленький сосед Вася Львов с любопытством выглядывает из окна дома, расположенного напротив. И еще один рисунок: отец и сыновья идут за грибами по знаменитой Дворянской дороге.
Внучка Павла Алексеевича нашла в его бумагах рисунки гипсов, деталей человеческой фигуры. Выполнения этих рисунков неукоснительно требовал И. Репин от своих учеников. О разнообразных интересах художника свидетельствуют и найденные чертежи церкви. Наверное, он мечтал построить свой храм и вместе с сыновьями украсить его. Трудно представить, что могло произойти с художником, если бы он увидел, как рушат его любимую приходскую Вознесенскую церковь. Но он не дожил до этого дня. Умер Павел Алексеевич Коровяков 17 марта 1932 года, похоронен на Казанском кладбище. Память о нем бережно хранят его внуки. Самая большая комната в доме представляет собой выставку картин мастера: пейзажи, портреты сыновей, автопортрет и то самое знаменитое полотно, на котором изображена его жена.
В 1988 году сыновья Павла Алексеевича передали в дар Устюженскому краеведческому музею работы своего отца: его автопортрет, портрет его матери и портрет "Лизаньки" - сестры его жены, написанный вскоре после женитьбы на Клавдии Александровне. Хранится в музее и одна икона на жести - "Святой Преподобный Филарет" (1911 г.), скопированная П. А. Коровяковым для Филаретовой пустыни, что была в Устюженском уезде.
К сожалению, очень многие работы художника не сохранились. Создавались они в основном для людей состоятельных. Раскулачивание в Устюженском уезде в 1930-х годах мало кого из зажиточных крестьян оставило на своей земле. Многое было разграблено и уничтожено. О картинах местного художника вряд ли кто вспомнил.
Но то, что удалось сохранить, говорит о большом трудолюбии Коровякова. Недоучившись в Петербурге, он старался наверстать упущенное: учился у природы, копировал с альбомных репродукций великих мастеров, оттачивал свое мастерство, заставляя позировать жену. Чаще всего он рисовал ее руки, считая, что они похожи на ангельские, работал над акварельными набросками интерьеров церквей и отдельных элементов колонн и киотов. Интересен его последний "Автопортрет" (1925 г.). Здесь автор ставил своей задачей не только показать портретное сходство, но и раскрыть свой внутренний мир.
На портрете - погрудное изображение пожилого мужчины в очках в тонкой металлической оправе. Взгляд карих глаз устремлен на зрителя. Костюм едва намечен, но лицо, проработанное очень тщательно, невольно притягивает взор. Это лицо человека умного, интеллигентного, умеющего показать себя. Едва заметное высокомерие во взгляде не отталкивает, а, наоборот, притягивает, вызывает жгучий интерес: а что же за ним - нежелание раскрыть душу или маска, прикрывающая мягкосердечие и скромность? Портрет говорит нам об уме и таланте мастера, о его трудолюбии и любознательности. Он многое успел сделать, но самое главное - он передал свое увлечение искусством своим детям и внукам, и они с гордостью носят фамилию художника Коровякова.
Иван Павлович Коровяков
Самый младший сын Павла Алексеевича "Ванюшка", как его ласково называли в семье, родился 19 августа 1914 года. "Говорун и проказник", он рано начал помогать отцу в музее, писал плакаты и объявления, оформлял выставки. В 1929 году он окончил семь классов Устюженской средней школы и по разверстке райкома комсомола был направлен в Ленинград в ФЗУ имени КИМа. Наборщиком-акцидентом типолитографии "Печатный труд" Иван Павлович проработал недолго. По вечерам он учился на вечернем отделении Ленинградского государственного художественно-промышленного техникума.
С 1936 года его жизнь была связана с архитектурно-художественным оформлением шоссейных дорог. Интересно оформленные автомагистрали Москва-Ленинград, Москва-Симферополь, Киев-Харьков-Ростов, Москва-Минск, Ташкентская, Самаркандская, Московская кольцевая и другие снискали художнику признательность дорожников страны. Журнал "Автомобильные дороги" писал: "Деятельность художника очень разнообразна. Он выпускает художественно оформленные плакаты по пропаганде передового опыта, технике безопасности на дорожных работах, учебные плакаты для вузов и техникумов, создает почетные грамоты, юбилейные дипломы для награждения лучших дорожников и дорожных организаций, значки, посвященные лучшим автомобильным дорогам и мостам"2.
Жена Ивана Павловича Тамара Александровна вспоминала, что знакомством своим они тоже обязаны оформительскому искусству: "Однажды главный редактор стенгазеты, уходя в отпуск, поручил мне позвонить Коровякову с просьбой оформить стенгазету - так началось наше знакомство. А 30 апреля 1941 года мы поженились... и прожили вместе 54 года. С 15 сентября 1941 года мы оба служили в рядах Красной Армии до конца войны"3.
Иван Павлович был направлен в красноармейскую газету "Дорога на Запад" 2-го военно-дорожного управления. Плакаты и карикатуры художника хорошо принимались солдатами, делали газету живой и убедительной. С 1943 года Коровяков служил в Главном дорожном управлении и в Штабе тыла Красной Армии, где выполнял работу по оформлению оперативных карт наступательных операций наших войск в Германии и Японии.
Всю жизнь художник был тесно связан с плакатной редакцией ордена Трудового Красного Знамени Военного издательства МО СССР: он рисовал военно-политические плакаты и плакаты-лубки о подвигах воинов армии и флота. Редакция журнала "К новой жизни" (орган МВД СССР) с благодарностью отмечала: "Будучи автором серии цветных агитационных плакатов ("Я порвал с преступным прошлым", "Семья ждет тебя", "Воровство - гнусное преступление", "Школа - путевка в жизнь" и др.), И. П. Коровяков внес заметный творческий вклад в дело борьбы с правонарушениями и преступностью, в дело исправления и перевоспитания осужденных"4.
Многолетняя любовь к плакату послужила для друзей Ивана Павловича поводом для создания шутливого стихотворения:
Мы констатируем, Иван,
Что Вам талант от Бога дан.
И Вы несете высоко
Его давно и далеко...
Желаем Вам успехов, брат.
Чтоб Ваш в атаку звал плакат!
Человек общительный и коммуникабельный, Иван Павлович легко заводил знакомства, имел много друзей. Гостеприимный хозяин, он любил русское обильное застолье, веселье, шутки. Доброжелательность, щедрость, душевная доброта помогали ему в его многочисленных рабочих поездках по стране. Художник объездил всю Среднюю Азию, Север, Украину. Отпуск он любил проводить в Кижах и на Валааме, путешествовал на теплоходе по Волге до Астрахани, любил просторы Черного моря. И отовсюду привозил этюды, зарисовки. В походных условиях на помощь приходили фломастеры. Точные, быстрые, размашистые движения, и на листах возникали суровый пейзажи Валаама, волжские плесы, грозные мощные стены Кирилло-Белозерского монастыря. Очень редко из этих зарисовок потом возникали большие полотна. Листы оставались своего рода дневниками путешествий, походов, рабочих поездок, сконцентрировав в себе впечатления и эмоции автора.
Очень много заказов Иван Павлович выполнял для Байкало-Амурской магистрали. Он разрабатывал эскизы переходящего Красного знамени, почетных дипломов, почетных грамот и свидетельств для награждения лучших коллективов. Он был в числе первых почетных пассажиров этой магистрали.
И. П. Коровяков был автором единого нагрудного знака СССР "Ударник коммунистического труда", которым были награждены 23 миллиона человек.
"За высокохудожественную авторскую разработку образцов и активное участие в своевременном изготовлении средств морального поощрения"5 художник был награжден Почетной грамотой ВЦСПС, нагрудным знаком "За активную работу в профсоюзах" и именными часами.
40 лет он проработал в Главном управлении по строительству автомобильных дорог государственного значения, а последние два года - руководителем графической группы проектного института "Союздорпроект" Минтрансстроя. За плодотворную работу И. П. Коровякову была установлена персональная пенсия республиканского значения.
Постоянный напряженный труд, длительные командировки, стремительный темп столичной жизни не притупили чувства нежной любви к городу детства и юности. С годами чувство привязанности к родным местам не только не ослабело, а переросло в настоящую страсть. Самой большой мечтой мастера в последние годы была поездка в Устюжну. Устюжна всегда жила в его душе: ее короткое лето, ее леса, перелески, величавые сосны на Шишкиной ниве, когда глаза успевают заметить на закате вдруг вспыхнувшую яркую синь неба в последних солнечных лучах, когда любуешься то ласковой и нежной, то грозной и мрачной Мологой, когда, раскинув руки, лежишь на сене и как будто растворяешься в жаркой струящейся голубизне неба. И тогда ты не царь природы, а малая ее частица, но это совсем не угнетает тебя.
В Устюжне Иван Павлович как будто становился самим собой, он знал всех, и все знали его. Радость свидания прямо захлестывала его, он "пил" ее живительную силу, балагурил, устраивал козни и розыгрыши. Из Москвы послал телеграмму родным в Устюжну: "Встречайте субботу. Ваня, Тамара, т. Тося..." (всего 10 подписей). Городской дом Коровяковых пришел в движение: везде мыли, чистили, готовили белье и постели. Двор подметали уже ночью. А он приехал один - "вот безобразник!". Все смеялись и плакали, а Иван Павлович хохотал: "Как я вас всех надул!". Ребятишки так и льнули к нему, они прекрасно понимали, что все будут одарены подарками. И "дядя Ваня" их никогда не разочаровывал. Но это все прелюдия. Устюжна и он сначала приглядывались друг к другу, притирались, они не виделись целый год, изменились. Удастся ли ему написать ее так, чтобы мысль о единстве земли и человека звучала ярко и убедительно.
Акварели И. П. Коровякова - это не изображение природы вне времени и национальной окраски. Каждый выбранный художником пейзаж является почти "портретным" изображением конкретного места в краях, дорогих сердцу живописца. Своими любимыми учителями художник считал П. Митурича, Г. Нисского и В. Городницына. У П. Митурича Коровяков учился владеть карандашом. Именно на годы учебы у этого мастера (1946-1950 гг.) приходится большинство графических работ Ивана Павловича ("На охоту", "У моста", "Заросшая поляна", "Лодки у берега"). П. Митурич учил его мягкой параллельной штриховке, свободной и непринужденной, когда волны штрихов текут и переливаются, и в каждом движении руки угадывается мерное дыхание.
У академика Г. Нисского Коровяков учился акварельному пейзажу, в котором выражались бы самые сокровенные чувства художника. Работы Г. Нисского военных лет оказали существенное воздействие на творчество Ивана Павловича. Они заставили молодого художника серьезно заняться акварельным пейзажем, в котором он ощутил потребность поведать зрителям о своем времени.
Его романтический взгляд на действительность счастливо сочетается с настойчивым стремлением найти, казалось бы, в самых обыденных мотивах черты нового ("Церковь на берегу реки", 1960 г.). Уютная церквушка на берегу небольшой речки, а рядом тренога с высоковольтной линией и бегущими вперед проводами. Соединение милой старины и современных масштабов и замыслов, пожалуй, не совсем удается автору. Он не уверен, правомочно ли такое сочетание, и заставляет зрителя сомневаться, возможно ли вообще увидеть работу в целом, не разбивая ее на временные куски. Чувство диссонанса возникает от акварели "Мост через Ворожу" (1972 г.): как будто бетонная лапа монстра своей беспощадной тяжестью обрушивается на непритязательные, легко ранимые, такие хрупкие старые уголки Устюжны. Как грустно, если город перестает быть единственным и неповторимым. Это чувство возникает у всех, кто не был в городе 15-20 лет. Постепенно оно проходит, но некий осадок в душе остается надолго. А ведь художник и понимает лучше, и видит зорче, и чувствует глубже.
Грустная нота звучит в работе "Вознесенская церковь зимой" (1973 г.). Автор изобразил ее с такой нежностью, с какой можно любить только самый милый уголок детства. И действительно, на этой улице у церкви он родился, вырос, отсюда ушел во взрослую жизнь. Или "Дмитриевская церковь вечером" (1973 г.). Как тиха! Как притягательна! Былое очарование тревожит, томит душу, заставляет задуматься, заглянуть в себя. Оказывается, не лишены мы ни чувства доброты, ни любви, ни понимания.
Иван Павлович Коровяков принадлежал к поколению живописцев, прошедших трудными дорогами Великой Отечественной войны. Прежде чем заняться творчеством, этому поколению необходимо было завоевать, казалось бы, естественное право жить. На войне родилось чувство личной ответственности за сохранение первозданной красоты родной земли - будь то крошка пичуга, доверчиво льнувшая к человеческому жилью, первый одуванчик или шорох падающих снежинок. Это же чувство легло в основу собирательного образа Устюжны, который присутствует во всех акварелях Коровякова. Этот лирический цикл - итог многолетней работы мастера над темой, ставшей в последние годы жизни основной в его творчестве.
Художник пришел к акварельному пейзажу не сразу. Он рассказывал, что увлекался всем, вплоть до монументальной живописи. Четкие плакаты, монументальные въездные знаки в Устюжну, изготовленные в мастерской устюженского художника Е. Лебедева по проекту Ивана Павловича, иллюстрации к книгам на военные темы, все другие направления творчества мастера - все это было "трамплином" для пейзажного искусства Коровякова. Накопленные знания, умения, громадное количество впечатлений от многих российских дорог, тяжелые переживания (и этого хватало с избытком: чего только стоил ему донос из-за нарисованной на товарища и выброшенной в мусорную корзину карикатуры, а потом - 3 года тюрьмы в Боровичах) - все это подспудно завершило духовную работу и готовность сосредоточиться на устюженском пейзаже.
В любимые свои работы автор пытался внести поэтичность венецианского пейзажа, покой шишкинских картин, затаенную грусть пейзажей Ф. Васильева, светлую тоску А. Саврасова. Нет, Коровяков не достиг в своих работах уровня этих великих мастеров живописи, он просто стремился, опираясь на их достижения, выразить свое и для своих.
Иван Павлович искал в природе гармонию, чистоту, святость. В этом он расходился с Г. Нисским, который мыслил природу как прекрасное жилище человечества, чувствуя себя с ней на равных. А у Коровякова природа - выразительница тончайших и сложнейших, порой едва уловимых переживаний и настроений.
Почитая Устюжну как начало начал, чувствуя в ней надежность и живительную силу, Иван Павлович, где возможно, пропагандировал ее и помогал городу. В "Московском журнале" опубликована интересная статья Надежды Копыловой "Родом из Устюжны" с несколькими устюженскими пейзажами Коровякова ("Зима в Устюжне", "Козий мостик на реке Вороже", "Дворянский особняк XIX в. и церковь Благовещения". Работы датируются 1974-1975 гг.)6.
Благодарны мы мастеру и за прекрасно оформленный праздник в Устюжне и Даниловском, посвященный 200-летию со дня рождения К. Н. Батюшкова (май 1987 г.). С русской поэзией у художника связано еще несколько работ ("А. С. Пушкин", "У могилы поэта", "Дом поэта в Михайловском"), выполненных к 150-летию со дня гибели Александра Сергеевича Пушкина.
Иван Павлович Коровяков передал в дар музею около 200 своих работ, разных по тематике и технике исполнения. Это и гравюры, и акварели, и гуашь, и масляная живопись, и работы в смешанной технике. Убедительно звучит у художника военная тема, интересны портреты, необычен дизайн дорог, но самыми живыми, душевными, глубоко прочувствованными остаются все-таки пейзажные мотивы Устюжны, любовь к которой он пронес через всю жизнь.
Умер Иван Павлович в Москве 12 апреля 1995 года, не дожив до 50-летия Победы меньше месяца, но успев передать в дар Устюженскому краеведческому музею свой графический цикл, посвященный этому великому событию. Он ушел из жизни, полный творческих планов и надежд. К 750-летию его любимого города он хотел издать книгу своих рисунков, посвященных этой дате.
Нина Борисовна Серова
"Считаю, что по жизни иду своей тропинкой", - сказала о себе художница Нина Серова (урожденная Коровякова), внучка Павла Алексеевича и племянница Ивана Павловича. Нина родилась в Устюжне 27 августа 1943 года. Она человек поразительной скромности, тонкого ума и разносторонних интересов. Художник, в какой бы технике он ни работал, какому бы жанру ни отдавал предпочтение, всегда по-своему воспринимает окружающий мир. У него другие, более совершенные, отношения с природой, он глубже ощущает сопричастность окружающему миру, вслушивается в себя, старается понять, что ему предназначено судьбой. Настоящее преклонение перед природой испытывает Нина Серова.
"Утро. Глаза еще закрыты, но душа уже проснулась. Где-то поблизости жужжит муха. Сейчас я открою глаза, и солнце сразу же наполнит комнату своим сияющим светом. Комната большая, в 5 окон, в простенках висят картины в старинных рамах, написанные дедушкой. Детство было, как сказка", - вспоминает художница доброту и уют устюженского дома. "Тон нашей жизни задавал отец. Он устраивал поездки на лодках вниз по Мологе. Брали с собой самовар, кастрюли, ложки, продукты. Мужчины ловили рыбу, мама готовила уху. Купались, загорали, было весело и хорошо. А главное, мы были связаны с природой, вернее, мы жили в природе"7.
"Из школьных лет всплывают в воспоминаниях поездки на велосипеде за цветами, рано весной - за фиалками, потом - за ландышами, в июне - за полевыми цветами. И сейчас перед глазами прекрасный луг и много-много белых ромашек, и васильки во ржи, и солнце в зените, и жаворонки в небе. Лесные тропинки, стрекотание кузнечиков, полуденный зной и запах меда"8.
Когда читаешь эти строки из дневника Нины Серовой, невольно думаешь, что почти всем судьба дарует счастливые мгновения, но любимцев своих она награждает тонкими чувствами, избирательной памятью, чуткостью души. И Нина, как ее дед и дядя, тоже стала художницей. После окончания средней школы она поступила в Вологодскую кружевную профтехшколу на отделение машинной вышивки. Ей нравилось вышивать. Получалось легко, будто играючи. Талант юной вышивальщицы по достоинству оценил преподаватель по композиции Сергей Васильевич Кулаков. "Вышивка - это народное творчество", - говорил он и не сдерживал фантазии своих учеников. Он часто приносил книги по искусству на занятия, знакомил с азами живописи. Это для Нины было тайной за семью печатями, и стыдно было сознавать, что она, выросшая среди картин деда, частенько листавшая альбомы о творчестве А. Саврасова, В. Петрова, В. Маковского, Ю. К левера, И. Шишкина и других русских художников, ничего не понимала в живописи. Именно стремление к знаниям побудило Нину после окончания профтехшколы идти учиться в Московское художественно-промышленное училище имени Калинина на отделение народной вышивки. Здесь она основательно изучала народное творчество и постигала человеческую душу через вышивку, хохломскую роспись, вологодские кружева. Огромный город ошеломил ее, даже испугал, но тут были не сравнимые ни с чем возможности для изучения и понимания искусства. Она могла заглянуть в душу художника, внимательно всматриваясь в его творения. Начинающая художница еще мыслила категориями реалистического искусства, но уже приближалась к пониманию импрессионизма и сюрреализма: "Побывав на выставке абстрактных работ американских художников, в абстрактную сферу не проникла, но, когда преподаватель истории искусства показала нам картины С. Дали, я прониклась не мозгом, а сердцем его сюрреализмом"9.
Из дневника художницы: "Иногда говорят: "Рисуй!", - а мне кажется, и рисовать, и писать надо соответствующее настроение. Наступает момент, и душа готова к работе. Природа перед глазами, ты сливаешься с ней. Время как бы исчезает, наступает прекрасный миг зарождения произведения... и ощущаешь трепет положенных мазков"10. Удивительно, но у художницы мало работ с видами Москвы и Ленинграда, где она прожила более 20 лет. Почти все ее акварели посвящены Устюжне: "Дом на берегу Мологи" (1993 г.), "Покровская церковь" (1983 г.), "Тополя" (1984 г.), "Белый шиповник" (1993 г.). Они немного декоративны, но легко узнаваемы и нежны по колориту.
Некоторое время Нина Борисовна расписывала капроновые платки, вышивала платья в ателье и наконец устроилась художником-оформителем на Парнасский завод строительных конструкций в Ленинграде. Здесь был совсем другой круг общения, другие интересы, и опять она почувствовала, что знаний ей не хватает. Французские импрессионисты с их наполненными солнцем и светом картинами заставили глубоко изучать Г. Флобера, О. Бальзака, Э. Золя, чтобы затем погрузиться в жизнь В. Ван-Гога, П. Сезанна, А. Тулуз-Лотрека. Она чувствовала их сердцем, но выразить в красках еще не могла. Появилась потребность в изучении философских произведений Ф. Ницше, М. Монтеня, 3. Фрейда. Снова и снова Нина Серова перечитывала русских поэтов XIX века, изучала произведения О. Хайяма, Низами Гянджеви, японскую поэзию, смотрела работы В. Кандинского и К. Малевича, которые оказались самыми понятными и близкими для нее художниками.
Из дневника художницы: "Была на выставке Филонова. Вышла и заплакала. Как у него в картинах, так живу в жизни. Вышла из Русского музея, я ничего не вижу, мне ничего не надо"11.
После таких встреч с искусством появлялась "ненасытность" в работе. Нина Борисовна отключалась от всего окружающего, все забывала, подчинялась одному желанию: сказать все, что чувствуешь, с помощью красок и кисти.
Из дневника художницы: "Труд становится наркотиком, он уносит силы физические и психические, но дает надежду, что жизнь не бессмысленна, живу и плачу, плачу и живу"12.
Встреча с ленинградским художником-дизайнером Анатолием Антоновичем Романовичем заставила Н. Б. Серову серьезно задуматься о своем творчестве, изменить не только манеру письма, но и стиль и образ мышления.
Умный и тонкий психолог, А. Романович сумел понять сущность талантливой художницы, стремящейся найти себя в живописи. Он считал, что любое произведение искусства - это прежде всего философия. Новый мир, который мастер открыл перед Ниной, ей захотелось воплотить в красках. И появились работы, настолько необычные, что ее нежные и безыскусные устюженские пейзажи как-то потерялись среди ярких, бьющих по глазам и по нервам шаров, кубов, звезд среди мрачных глубин таинственных миров. Цветоносные проблемы живописи становятся центральными в ее творчестве. При создании живописных образов художница ищет цветовой мотив и разрабатывает его в сложной колористической гамме, построенной на тонких тональных переходах. Сочетанием красочных форм и пятен она создает иллюзию глубины пространства, движения воздуха. Это образ целого мира, созвучного внутреннему миру человека, гамма человеческих чувств, выраженных в цвете: и боль, и радость, и мрачные глубины отчаяния, и тоска, и счастье.
На вопрос: "С чего это началось?" - Нина Борисовна загадочно ответила: "С трубы!". Каждый день, идя в свою мастерскую, художница видела высокую дымящую трубу то на фоне звездного неба, то в облаках и воображала себе, как труба летит в пространстве. А. Романович, руководивший в то время их оформительской мастерской при заводе, услышав ее рассказы, предложил попробовать изобразить трубу, но не реалистично, а как-то по-своему. "Отсюда, - вспоминает художница, - и начались муки творчества - страстное желание изобразить то, что вижу, но не предметно, а цветом". Вызревает такая работа трудно, требует абсолютной отдачи сил, редко приносит удовлетворение. И тогда на помощь приходит поэзия. Художница самовыражается в слове. Ее дневники читаются, как философские романы, а стихи завораживают:
Белый квадрат полотна
в душе растворился.
Звезды в пространстве
песни поют о Вселенной.
Ветер шепчет деревьям
слова о любви.
Время молчит.
В 1993 году, в год 50-летия Нины Борисовны Серовой, в Устюженском краеведческом музее состоялась ее юбилейная выставка. Устюжане, знакомые с творчеством художников-реалистов, были поначалу шокированы совершенно для них новым направлением в искусстве. Но, когда улеглись первые восторги, недоумение, возмущение, когда горожане вновь и вновь смотрели работы художницы, а школьники захотели познакомиться с так поразившим и очаровавшим их автором этой необычной для них живописи, все поняли, что Нина Борисовна покорила своих земляков. Многие посетители выставки захотели приобрести на память тарелки, подносы, броши, маленькие картинки, в которых художница выразила свое понимание жизни, сконцентрировала свои чувства и эмоции.
С 1998 года Н. Б. Серова живет и работает в Устюжне, милом ее сердцу городе, в доме своего детства и юности, среди картин любимого деда. Она вновь возвратилась к размеренной неторопливой провинциальной жизни. "Все возвращается на круги своя", - говорит она. Кто знает, может быть, именно здесь ждет ее творческая удача, и еще не раз устюжане смогут полюбоваться ее необычными яркими работами.
В музее хранятся четыре живописных полотна Н. Б. Серовой и несколько тарелок, расписанных ею. Человек поразительной щедрости, она дарила свои работы всем, кто об этом просил, и сейчас ее произведения находятся в частных коллекциях Франции и Польши, Германии и Ирландии, у многочисленных друзей и поклонников ее творчества в нашей стране.
Своему родному городу художница сделала щедрый дар: прекрасную библиотеку по вопросам философии и искусства. "Рука дающего да не оскудеет!" - ее принцип. Будем же следовать ему и мы!
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Материалы по истории храма Вознесения Господня в Устюжне за 1904, 1905, 1909 гг. (УКМ. Ф. 3. К. 11. Д. 2 (16)).
2 Его главная тема - дороги (от редакции) // Автомобильные дороги [Минтрансстрой СССР]. 1974. № 8. С. 3 (обл.).
3 Материалы личного дела И. П. Коровякова (УКМ. Ф. 3. К. 136. Д. 373).
4 Там же.
5 Там же.
6 Копылова Н. Родом из Устюжны // Московский журнал [Учредители: редакция "Московского журнала", мэрия города Череповца]. 1994. № 3. С. 31.
7 Дневниковые записи из личного архива Н. Б. Серовой.
8 Там же.
9 Там же.
10 Там же.
11 Там же.
12 Там же.