Дело в том, что первые русские появились в Русском Устье, по преданию, не обычным путем: они «вышли из России на ботах и кочах морем и двинулись на восток, где и осели в Устье реки Индигирки среди инородцев». Очевидно, чтобы попасть из России в Якутскую область на ботах и кочах морем, необходимо добраться до моря через наш север. Сохраненные же ими черты характера: осторожность, расчетливость, медлительность, консерватизм - говорят за то, что они и сами и были жителями нашего севера, и с севера унесли в глубь Сибири черты характера, свойственные северянам.

      Что эти «старинные люди» по происхождению северяне, доказывает их язык, сохранивший выражения и слова, свойственные именно северо-восточной полосе России. Где говорится «доспеть» в смысле «достать», «щерба» в смысле «уха», «лыва» в смысле «лужа», «якша» в смысле «грязь, болото», «веретье» в смысле «холм», «на проходе» в смысле насквозь, на пролет? Все это слова северорусского наречия. А «мольчать» вместо «молчать» - разве не северное слово? А характерное для северян цоканье? А чисто-северные формы: осенесь, лонесь, ночесь, завсе, и чрезвычайно характерное для севера и, в частности, для Вологодской губерн. выражение «даром» в смысле «все равно», - откуда взялись все эти слова, как их занесло с нашего севера? Очевидно, первые выселенцы из России были жители Вологодского края. А ружье, имеющее странное для г. Зензинова название «турка» - разве не называется так же в зырянском краю?

      По преданию, предки «старинных людей» бежали из России от тяжестей военной службы. Предание говорит, что среди первых насельников были и зыряне, от которых осталась теперь фамилия Чихачев. Попав в этот край, они там и костенели вдали от всякой культурной жизни: от Русского Устья до Якутска надо ехать около 3000 верст или около полутора месяцев сносной оленьей езды. Вот соображения, по которым книга г. Зензинова должна служить хорошим пособием этнографам севера при изучении быта и обычаев своего края.

      Вл. Тр—в.

     

      Иллюстрированный Сборник "Ежегодник Пермского губернского Земства2. Вып II. 1916. Пермь 1916. Ц. 2 р. (весь доход от продажи издания поступит в фонд Пермского Университета).


      Пермское земство могло бы продавать этот сборник-ежегодник в пользу фонда Пермского Университета и по гораздо более высокой цене. 32 статьи и заметки с многочисленными иллюстрациями, картограммами и диаграммами заслуживали бы на книжном рынке и более высокую оценку.

      Содержание сборника богато и разнообразно. Здесь мы видим и перепечатку помещенной в ваших „Известиях" статьи г. Трапезникова: „Первобытное население севера России", при чем статья снабжена картой первоначального расселения чудских народностей, и статью г. Теплоухова: „Женские головные уборы Пермяков" с рядом фотографических снимков, и статью г. Вишневского „Антропологические данные о населении Пермского уезда" со многими фотографиями, диаграммами и картограммами, и статью г. Южакова „Прикамье и Приуралье в сельскохозяйственном отношении", и статью г. Знаменского „Краткий очерк горного дела на Урале", и статью г. Белдыцкого „Из природы и быта Пермского края", и статью г. Весновского „Целебные силы Урала".

      Кроме этих больших статей в сборнике много заметок, из которых назовем заметку г. Непеина „Памятка церковной скульптуры на севере России", иллюстрированную снимками, между прочим, статуи Иисуса Сидящего из Вологодского музея и снимками экскурсии нашего общества летом 1915 года. Затем отметим заметку инженера г. Н. Михайлова „Северо-Екатерининский канал", г. Белдыцкого „Торговый путь на Печору", г. Южакова " В. Г. Короленко в Перми", снабженную снимком с квитанции смотрителя Тобольского тюремного замка в приеме от жандарма денег „государственного преступника" Короленко (15 Августа 1881 г.) и, наконец, г. Белдыцкого „О русском севере и необходимости его изучения".

      Мы не имеем возможности дольше останавливаться на сборнике Пермского губ. земства. Выскажем только общее впечатление от сборника. сборник важен не для жителей одной какой-либо из северных губерний, так как в нем собрано достаточно материалов, интересных для жителей севера вообще; то обстоятельство, что редакторам, г. г. Южакову и Белдыцкому, удалось собрать так много разнообразных, более или менее глубоких исследований разных сторон быта севера, показывает, как много подчас незаметных, но тонких наблюдателей быта и знатоков истории края скрыто на пространстве нашего севера. Примеру Пермского земства, давшего такой хороший толчок „выявлению" части этих незаметных работников, следовало бы последовать и земствам соседних губерний, дабы оказать посильное содействие изучению севера. Как важно это последнее, яркий тому пример дается в статье г. Белдыцкого „О русском севере и необходимости его изучения". Когда архангельские купцы замышляли учредить полярную компанию для рыболовства в Варангерском поморье, Архангельский губернатор маркиз де-Траверсе на записке купечества сделал надпись: „Там могут жить только два петуха две-три курицы", а начальник экспедиции в Северном море Данилевский высказался: „Северное море бедно рыбой и нужно радоваться прекращению здесь русских промыслов, вследствие несчастий от этих промыслов". Другой Архангельский губернатор Казначеев утверждал, что „воскресить и поднять на севере торговлю, мореходство - это такие задачи, которые испугают не только меня, но и самого гениального администратора". После таких отзывов наше правительство уступило норвежцам „негодные" земли Варангерского побережья. И вот в 1868 г. гаммерфестский губернатор доносил, что в бывших русских владениях получено рыбы 10 мил. штук на 642 тысячи спецингов (963 тысячи рублей) и в ловле участвовало около 13 тысяч чел. В последующие годы улов в „бывших русских владениях" оценивался в 1.200.000 р. а по переработке его в сухую рыбу и жир в 1.700.000 р. Так мы добровольно уступили источник нашего государственного богатства иностранцам, главным образом, вследствие нашего невежества. История должна нам послужить уроком.

      В. Ад—р.

      _____________

     

      Действия Нижегородской губернской учебной архивной комиссии. Сборник т. XI. Памятники истории нижегородского движения в эпоху смуты и земского ополчения 1611—1612 г. г.

      Ц. 3 р. 50 к.

      Громадный, в 570 стр., том Сборника издан по мысли проф. С. Ф. Платонова в память 300-летия ополчения Минина и князя Пожарского. Он содержит свод документальных и литературных памятников, освещающих историю Нижнего Новгорода в эпоху смуты и рассеянных по многим и в настоящее время трудно доступным для не специалистов изданиям. Но история Нижнего Новгорода той поры, особенно в связи с движением в эпоху смуты и земского ополчения, тесно связана с историей всего северного края и неотделима от последней. Поэтому и лица, желающие по источникам изучать историю северного края и, в частности, вычегодско-вологодского, найдут в Сборнике нижегородской архивной комиссии ценный материал.

      Достаточно сказать, что Вологда и Вологодский край упоминается в Сборнике в 37 актах, Устюг Великий – в 14-ти. Здесь мы видим, как проповедь объединения Руси против „злых похищников" идет из Нижнего Новгорода в Вологду, как Вологда посылает от себя приглашение примкнуть к движению и в Устюг, и в Соль-Вычегодскую, и в Каргополь, как из Соли Вычегодской эта пропаганда направляется в Пермскую землю и к Соли Камской, и как мало помалу весь северный край сливается воедино около идеи освобождения России от нашествия иноплеменного и смуты внутренней. Мы видим из ряда напечатанных в Сборнике актов и документов, как северный край снабжает земское ополчение порохом и свинцом, потому что в Украйных городах „пороху оскудело" и как руководители движения в Низовских городах убеждают вологжан придти на помощь „со всякими ратными людьми на конях и с лыжами, покаместа лыжная пора не миновала".

      Для историка края Сборник дает неоценимый материал. Сборник иллюстрирован очень приличными воспроизведениями в количестве до 30-ти, а также снабжен указателями личных имен и географических названий.

      В. Т.

      ___________

      Река Сухона (описание и исследование). Инженер путей сообщения И. Петрашень. Вып. XXVIII „Материалов для описания русских рек и истории улучшения их судоходных условий". Изд. Управления внутренних водных путей и шоссейных дорог (по отделу водяных сообщений).

      СПБ. 1911 г., 131 стр.

     

      Книга г. Петрашень, хотя и написана в 1907 г. (см. 5 стр.), но содержит в себе ценный и интересный материал для всякого, кто хочет знать о Северной реке, ее гидрографии и экономическом значении для края. Следует отметить, что исследования инженера Петрашень послужили преддверием к проекту шлюзования Сухоны, который так или иначе должен был разрешиться в эту сессию законодательных учреждений.

      После „Краткого исторического очерка Северного края России", составленного интересно и умело, особенно в целях освещения р. Сухоны как транзитного и колонизационного пути, автор дает сведения о движении грузов, фрахтах, о флоте Северо-Двинского бассейна (теперь несколько устаревшие). Далее следуют гидрографические описания Кубенского озера и Сухоны. Автор подробно останавливается на проекте расчистки фарватера Сухоны (Никитина), излагает теорию пропусков воды через шлюз «Знаменитый».

      Тут же прилагается и прекрасный график (по Никитину) колебания горизонта воды р. Сухоны под влиянием пропуска. Наконец, последняя глава посвящена гидрологии Кубинского озера, расчетам расхода воды из него в Сухону, а также устанавливает соотношение притока воды в озеро с питанием р. Сухоны (по системе Никитина). Г. Петрашень в конце своего исследования приходит к следующим главнейшим выводам (стр. 128):

      1. Кубинское озеро, вследствие своих сравнительно небольших размеров, само по себе не обеспечивает p. Сухоне достаточного для нее питания. Большую часть воды, поступающей в Сухону из Кубенского озера, дают притоки его и атмосферные осадки.

      2. При помощи землечерпания, при благоприятных качествах грунта, возможно получать восьмичетвертовый судовой ход в Кубинском озере при горизонте в 0,50 саж. по верхней рейке шлюза „Знаменитого", при этом горизонте возможно еще питать реку Сухону не менее чем 9-ю куб. саж. в 1".

      3. При помощи девятикубового питания из озера далеко не во всякий год возможно обеспечить на фарватере реки глубину не меньше 4-х четвертей аршина, даже и по окончании исполняющегося ныне частями проекта расчистки.

      4. На нижних водомерных постах приращение горизонта от увеличения питания на 1 кб. саж. - весьма незначительно, почему усиление главного питания (из Кубенского озера) на небольшое количество кубических сажен в 1" для фарватерных глубин нижней Сухоны (где имеются наибольшие затруднения судоходству) не имеет особенного значения, тогда как для самого озера это обстоятельство может повлечь за собой истощение его сливной призмы прежде, чем закроется навигация. В силу этого же соображения едва ли является целесообразным поднимать начальный горизонт питания и затоплять лежащие вокруг озера земли.

      5. Обеспечение достаточной глубиной (8 четв.) Рабангской Сухоны и р. Вологды может быть достигнуто только сооружением ниже устья Вологды второй Сухонской плотины.

      6. Для возможности прохода судов через раскрытую плотину «Знаменитую» любой осенью, порог ее при перестройке должен быть заложен более чем на 0,67 саж. ниже конечного горизонта питания Кубенского озера, а сама плотина, на случай исключительного маловодья, должна быть снабжена щитовыми заставами.

      7. Если единовременно с улучшением р. Сухоны будут намечены расчистки и выправления перекатов Северной Двины от Устюга до Архангельска и потому требуемая глубина на р. Сухоне вырастает до 8-ми и более четвертей аршина, то единственно возможным способом улучшения судоходных качеств реки Сухоны явится полное ее шлюзование.

      Книга, как официальное издание, вышедшее до войны, имеет прекрасный внешний вид: толстая бумага, отчетливая печать, прекрасные фотографии, карты и графики на меловой бумаге, словом, отвечает изысканному вкусу. Получив случайно, и с большим запозданием, эту ценную книгу, я хотел бы высказать о ее доступном и более широком распространении.

      Меня удивляет лишь отсутствие графика падения воды (меженной) в p.p. Сухоне и М. и Б. Двине от истока до устья (профиль реки). Если нельзя было воспользоваться последними нивелировками, то следовало бы использовать данные графы Тилло (1880 г.), на которые, кстати, автор ссылается в одном месте своей серьезной работы.

      Н. Ильинский.

     

      Княжедворский луговой стационарный пункт в 1914 и 1915 г. г. Из отчета, составленного В. Н. Сукачевым, А. И. Савенковой и Е. В. Наливкиной. Птр 1916 г. Изд. Мин. Зем. Д. З. Вып. 14 "Материалов по организации и культуре кормовой площади". Под общей редакцией В. Н. Штейна. 89 стр. (с 3 рисунками и 30 чертежами).

     

      Уже давно сознавалось, что временные посещения обследователями данной местности дают материал, характерный лишь для данного момента обследования, так сказать, материал текущей статистики. Естественно, что для выводов более широких, для установления законов развития и жизни, наприм., растений данного пункта, этого летучего обследования недостаточно. Необходимо длительное, непрерывное изучение условий существования растений, необходимо уяснить смену растительности за целый период лет. С последней целью устраиваются стационарные пункты, где обследователи работают в течение ряда лет. Луговодство, наиболее привлекающее (после лесоводства) за последнее время Министерство Земледелия, уже имеет несколько таких опытных участков как научного, так особенно прикладного характера. К числу первых относится Княжедворский луговой стационарный пункт в Старорусском уезде Новгородской губернии (Подгодинской волости), существующий с 1914 года.

      Место для него выбрано в казенном лесничестве и представлено суходольными лугами - наиболее распространенными в Новгородской и соседних г. г. (в том числе и Вологодской). Хотя возраст, пункта еще не слишком велик (2 года), но, как видно из разбираемой книжки, организационный план работ на нем вполне установился, а опыт и наблюдения дали за этот двухлетний период очень интересные данные, мы сказали бы даже, очень важные для практика-луговода и вообще сельского хозяина.

      Помимо растительного покрова 6 ассоциаций («сухое» и «влажное» разнотравье, „осока", „пушица", „склон", „пойма") изучению подлежали и главнейшие явления жизни луга, как то: измерялись рост трав и производительность луга в различные периоды, определялась степень испарения и влагоемкость дернины, изучалась корневая система отдельных видов, определялась температура на различных горизонтах травостоя и почвы, устанавливалась при помощи литиметров просачиваемость дернины и т. д., словом, изучалась экология (Собственно наука о ведении хозяйства растениями (правильнее ойкология)), условия жизни и взаимодействие растений.

      Численно и в виде кривых в книге подтверждаются многие закономерности из жизни почвы и луговой растительности. Таковы кривые влажности почвы в различных ассоциациях и глубинах. Особенно важно видеть, как ассоциации с определенными видами мха являются более влажными, чем те же ассоциации при удалении мха или с другими видами его (в последнем случае род Thuidium и Climacium). Интересны температурные кривые для тех же ассоциаций с мхом и без него: мох, оказывается, умеряет микроклимат луга, делая его более мягким, со слабыми температурными амплитудами. Важен для с. хозяина и тот факт, что maximum хорошего сена пойма дает в начале июля, а суходольные ассоциации в первой половине июня! Наконец особенно, по-нашему, ценный вывод о влиянии мохового покрова, на который обычно установился отрицательный взгляд. На стр. 82 читаем: „Моховой покров необходим для нынешней растительности данных ассоциаций. Моховой покров не есть что-то внешнее для данного сообщества, он - необходимый сочлен этого сообщества, т. к. вся структура данного, обитающего на этом мощном ковре сообщества приспособлена к условиям существования, создаваемым мхом. Растительное сообщество, обитающее здесь, является приспособленным не только к определенной почве, к определенной влажности, к определенным климатическим условиям, но ко всем этим условиям плюс моховой покров. Поэтому удаление мохового покрова не улучшает, а ухудшает данное сообщество, т. к. изменяет те условия, к которым оно уже является приспособленным".

      Мы отметили лишь некоторые из закономерностей, установленные на княжедворском луговом пункте, но и из приведенных примеров очевидно, как важно для практического луговодства подобное длительное наблюдение в целях уяснения динамики луга - до сих пор известной более apriori, чем aposteriori. Поэтому нужно пожелать, чтобы названный стационарный пункт еще много лет получал бы возможность служить детальному изучению жизни луга, столь необходимому в практических интересах Северной маслодельной России.

      Н. Ильинский.

     

      Вологодская тимофеевка (сеянка). Обработал по материалам обследования старший специалист по луговодству Л. И. Моляков. Изд. М. З. Д. З. 15 выпуск „Материалов по организации и культуре кормовой площади". Под общей редакцией В. Н. Штейна.

      14 рис. и карта. Птр. 1916 г. 92 стр.

     

      Давно пора осветить роль Вологодских крестьян — производителей семян тимофеевки или по-местному сиянки (а не „сеянки").

      Странно слышать было, что на рынке встречается тимофеевка из Австрии, Америки и т. п., как будто не существовало своей родной тимофеевки. По закрытии с войной иностранного рынка, конечно, весьма кстати обратить внимание на значение Северной тимофеевки как кормовой травы. Поэтому названная книжка, работа официального лица, должна привлечь к себе внимание общества, заинтересованного в нахождении собственных ценностей.

      За два года обследования (1912 и 13 гг.) в руках специалиста по луговодству Л. И. Молякова скопился заметный материал для характеристики Вологодской тимофеевки. К тому же составитель, по-видимому, пользовался, хотя, по нашему, недостаточно и материалом земской анкеты, произведенной среди местного населения в 1911 г.

      Последняя могла бы дать боле детальную картину производства, чем случайные посещения обследователей подсек, обычно скрываемых крестьянами от глаз стороннего человека (явочных).

      Мы не станем детально разбирать и приводить содержание глав, т. к. производство тимофеевки уже описывалось неоднократно как в научной, так и сельскохозяйственной литературе. В частности № 2 «Известий Вологодского Об-ва изучения Северного края» 1916 г, содержал две статьи на эту тему: Ильинского и Молякова, хотя упоминания о них в последней работе Молякова не имеется.

      В I главе даются коротенькие указания на литературу о Вологодской тимофеевке. Здесь же приводятся и некоторые статистические данные, преимущественно полученные из обследования. Обследовалось 99 подсек, с общей площадью засева 56 дес. 905 саж. (а полевые высевы?). В этой же главе нас несколько смущает утверждение составителя, будто „в Вологодской губернии весьма устойчиво держится первобытная система полеводства и выражается в форме лесопольной и огневой". Человеку, знакомому с Севером, известно хорошо, что только одни зыряне на крайнем Северо-Востоке губернии, лишенные до сих пор надельной земли, быть может, отвечают мысли Л. И. Молякова, но что касается вообще Вологодской губернии, то это явная ошибка. Вологодская губерния пережила этот период огневой системы в XVII — XVIII ст. и в наше время, за исключением указанного С. - В. губернии, безусловно, введено всюду традиционное трехполье, местами даже интенсивируемое клеверосеянием и др. улучшениями под влиянием агрономов.

      Что же касается до подсек, на которых крестьяне сеют тимофеевку, лен, а также и хлеба: рожь, овес - то это лишь подспорье к трехпольному (зерновому) хозяйству, и только! Не будь так проста обработка паленины (подсеки), часто получаемой бесплатно, крестьяне давно бы бросили ее. К тому же следует прибавить, что подсеку чаще занимают под лен, как более ценный продукт в хозяйстве, и значительно реже под рожь и др. хлеба и травы. Считать такое побочное использование подсек за „систему полеводства" - при установившемся давно уже трехполье - по меньшей мере, недоразумение. Ссылка же на авторитет А. Е. Ермолова, якобы признающего переход от переложной системы к многопольной через тимофееву траву, как-то механически пристегивается по всему предыдущему и ни в чем не подтверждает мысли составителя.

      II глава посвящена выяснению естественных условий культуры подсечной тимофеевки.

      Обследование подтверждает значительное большинство случаев разведения тимофеевки на подсеках, иначе „новинах", т. е. недавних вырубках леса, при том низинных с толстым моховым и торфяным покровом; преобладающими почвами на подсеках являются глина и суглинки (78,3%).

      Вторую и при том значительную часть этой главы (с 26 стр. по 39) занимает описание почв Тотемского и Вельского уезда, но они, к сожалению, взяты целиком, со всеми таблицами из выпущенных в 1909 и 1912 гг. земской г. Статистикой „ Материалов для оценки земель Вологодской губернии" (т. III и IV) и прямо не относятся к подсекам с тимофеевкой. Нельзя отрицать, конечно, что работа губернского почвоведа (Колоколова, прибавим мы) должна же характеризовать почвы соответствующих уездов. Однако, сличая пункты, для которых приводятся анализы почв из исслед. Колоколова, мы ни одного не нашли, относящегося к тем селениям, где разводится тимофеевка (на подсеках или полях), а последних в I главе официальной книжки приводится 242 (в 66 волостях 9 уездов).

      Экскурсионные же данные обследования вполне позволяли произвести подробнее почвенные анализы над привезенными образцами и целыми монолитами. Между тем в книжке Л. И. Молякова приводятся одни пробы на Сао „аппаратом Вольфа". По нашему мнению, было бы значительно убедительнее привести 3-4 анализа для типичных почв, где высевается тимофеевка, чем 13 страниц цитаты, не заключающей в себе прямого отношения к затронутой теме.

      III глава разбирает технические условия культуры подсечной тимофеевки. Эти условия в большинстве случаев настолько первобытны и остались неизменными и до сих пор, что вполне совпадают с описаниями прежних исследователей края: Шустикова, Загорского, Потанина, Бажаева.

      Новый шаг вперед представляет культура тимофеевки в районах, где сказалось влияние агрономов, у хуторян в частных экономиях. Вообще говоря, уезды центральные, где была установлена самая древняя культура „сиянки", сохранили ее в первобытном виде. Население же западных уездов, находящееся ближе к рынку сбыта (Вологда, Череповец...) стало заниматься разведением тимофеевки на новых началах и, по-видимому, при содействии агрономов.

      К сожалению, в книге не отмечена эта разница между стародавней культурой и нарождающейся новой, не указывается в этой главе также и того, где она разводится - на „подсеке" или „в поле". Наши личные наблюдения говорят за то, что усложненные способы культуры ее (плужная вспашка, удобрение, смесь с клевером) практикуются почти исключительно на полях, но в книжке этого не видно. Деревни Тотемского уезда Лунево, Останинская, подсек не имеют, а высевают тимофеевку с клевером в полевом клину. Между тем в 3-ей главе они отнесены к местам с подсечной тимофеевкой, о подсечной (исключительно) тимофеевке говорит и заголовок 3-ей главы.

      Эту разницу следовало бы отметить тем более, что в следующей V-ой главе говорится о „полевой" и «подсечной» тимофеевке как различающихся по своим морфологическим признакам. Без этого желательного разграничения в технике производства той и другой, естественно, ниже встречаем голые списки сорных трав и вредителей, безотносительно к местонахождению культуры.

      При ином же распределении материала получились бы интересные выводы, приводящие в связь технические и естественные условия с наличностью определенных сорняков и вредителей, а это в свою очередь позволило бы выработать специальные методы борьбы с ними там и здесь.

      Глава IV „Производство и сбыт" обнаруживает полную дезорганизованность в этой отрасли крестьянского хозяйства. и лишь можно вполне согласиться с составителем книги, стоящим ближе всего, видимо, к этому вопросу, что единственное надежное средство взяться за сбыт, скупку семян тимофеевки кооперативам и земствам.

      Специальная глава V „Морфологические порайонные особенности" по вегетативным признакам (кустарность, высота стебля, число, ширина и длина листьев) выдвигает на первый план тимофеевку с подсек Тотемского и Вельского уездов. Однако, неравномерное число измерений и подсчетов для различных уездов, иногда слишком незначительное: 20, 34... этот вывод делают весьма относительным и шатким. По нашему, еще стоило бы прибавить к тому, что есть, подсчет семян в колосьях тимофеевки различных уездов и всхожесть (подсечной и полевой, конечно, отдельно) - для вывода о продуктивности тимофеевки на семена.

      С заключением, что «Вологодская тимофеевка является растением богатым вегетативными и воспроизводительными (?) органами», приведенный материал заставляет согласиться.

      Н. Ильинский.

     

      Луга юго-западной части Вологодской губернии в сельскохозяйственном отношении. Часть I. Долинные луга.

      Составлено Н. В. Ильинским. Вологда 1915 г.

     

      Эта небольшая книжка (в 61 стр. с четырьмя фотографиями разного вида лугов) заслуживает внимания как специалистов-луговодов, так и более сознательно относящихся к своему делу сельских хозяев. При сильно развивающемся молочном хозяйстве луга играют в Вологодской губернии огромное значение, каковое должно еще увеличиваться при современной дороговизне животных продуктов. Ограничиваясь пока долинными лугами, автор, судя по предисловию, собирает материалы и для описания материковых лугов, имеющих во многих местах Вологодской губернии, однако, все же второстепенное значение.

      Две главы своей книжки автор посвящает статистическим данным по Вологодской губернии и некоторым общим сведениям по луговодству, в том числе и принятой им классификации лугов. Три главы заключают само описание отдельных видов лугов с подробным перечислением встречающихся на них трав, с указанием их хозяйственного значения и процентного участия разных трав в общем травосборе. В заключение приводится: а) ботаническая литература по вологодским лугам, и в) статьи и заметки вообще о вологодских лугах.

      Юго-западная часть, которой касается рассматриваемая книжка, включает в себя четыре уезда: Вологодский, Грязовецкий, Кадниковский и Тотемский. Эти уезды более остальных частей Волог. губ. населены, так как в них населенность на 1 кв. версту колеблется между 8 (в последнем из названных уездов) до 34 (в Вологод. уезде), в остальных же между 0,8 (в Устьсысольском) до 11 (в Велико-Устюжском). Соответственно этому и % леса из общей площади уезда в первом случае колеблется между 33 и 74, а во втором между 69 и почти полными 100%. Лесистость северо-востока в юго-западном крае Вологодской губ. сменяется лугами и пашней. Исключая абсолютно луговых угодий, каковы заливные места, во всех остальных случаях луга на севере получают только после расчистки леса.

      В указанных выше 4-х уездах более благоприятный для сбора трав 1912 год было:

      Во всех этих четырех уездах материковые луга преобладают, превосходя по своей площади почти в три раза долинные в среднем для всего юго-западного края Вологод губернии. Из долинных, опять-таки в среднем по 4 уездам, приходится из общей луговой площади 12,7% на незаливные, 6,5% на заливные и 5,5% на заливные осочинные и „озерские пожни". Под последними разумеются в Вологодской губ. громадные, достигающие иногда десятка тысяч десятин, низины, залегающие около больших озер (Кубинского и других) и по берегам больших рек (напр., Сухоны).

      Громадная площадь, занимаемая на Севере у нас „озерскими пожвями" и вообще болотистыми лугами, преобладание на них таких, считаемых неважными в кормовом отношении трав, как осока, ситник и хвощи, и в тоже время наблюдаемое повсеместно использование их для кормовых целей - все это невольно побуждает высказать пожелание точнейшего исследования кормового значения каждого из этих растений. Удобнее всего это сделать новому нашему молочно-хозяйственному институту в Вологде, т. к одни из самых обширных „озерских пожен" у него лежат под рукой. В отдельных осоках, хвощах и проч., не смотря на внешнее сходство их между собою, наблюдается в действительности громадная разница в кормовом отношении, что отчасти уже и подмечено нашими хозяевами, выделяющими, напр., как более пригодные для корма из осок Carex aquatilis Wallb, или из хвощей Equisetum limosum L. (указания на это встречаются в рассматриваемой книжке см. стр. 51).

      Проф. П. Будрин (в „Землед. Газете").

     

      Из жизни Севера.

      Прибыли лесопромышленных предприятий на Севере.

      По официальным отчетам прибыли лесопромышленных предприятий Севера за 1915-й год выражаются в следующих цифрах: Северное общество целлюлозного и писчебумажного производства „Сокол" получило чистой прибыли 737.591 р. при валовой выручке в 1.342.551 р.; в 1914 г. чистая прибыль была 514.875 р.; в 1913 г. - 628.302 р.; товарищество „Петра Беляева Наследники" получило чистой прибыли 692.483 р. при валовом доходе в 3.055.354 р.; в 1914 г. чистая прибыль товарищества была 238.959 р.; в 1913 г. - 134.973 р. Ораниенбаумское товарищество лесопильных заводов получило чистой прибыли 88.722 р. при валовом доходе в 158.826 р. Вологодское лесопромышленное общество получило чистой прибыли 2.457 р. при валовом доходе в 209.641 р. Акционерное общество северных бумажной и целлюлозной фабрик получило чистой прибыли 1.206.063 р. при валовом доходе в 4.350.115 р. Акционерное общество „Норд" получило чистой прибыли 45.535 р. при валовой в 1.433.498 р. Акционерное общество «Сосна» получило чистой прибыли 181.038 р. при валовой в 4 708.316 р. Акционерное общество «Стелла Поляре» получило чистой прибыли 44.115 руб. при валовом доходе в 1.547.939 р. Акционеры получили на капитал такие проценты: Северного общества «Сокол» - 14, «П. Беляева Наследники» - 12 1/2, «Норд» - 8, Северных бумажной и целлюлозной фабрик - 20, «Сосна» — 10%.

     

      Доходы писчебумажных фабрик в России.

      По сведениям «Ежегодника Министерства Финансов», доходность писчебумажных фабрик в России увеличилась за время войны на 135%, при чем у некоторых фабрик доходность возросла даже до 249%, а есть фабрики с увеличением доходности на 473%.

      Лесной доход России.

      По официальным сведениям, за 8 месяцев 1916-го года лесной доход казны выразился в сумме 43.300.000 руб. против 38.500 000 руб. от тех же 8-ми месяцев 1915-го года.

      Новая целлюлозная фабрика на Севере.

      По сообщению стокгольмских газет, в Норвегии образовалось акционерное общество с капиталом в 3.500.000 крон для основания целлюлозной фабрики в Котласе с годовым производством на 20 тысяч тонн целлюлозы. К работам по сооружению фабрики уже приступлено.

      Германская дача на Севере.

      Вологодская городская дума возбудила ходатайство о реквизиции лесной дачи германского общества „Вальдгоф". Дача эта находится в Маныловской волости, Кадниковского уезда, состоит из 16.000 десятин прекрасного леса и числится за приказчиками фирмы „Вальдгоф" - Филиппом и Мильком, германскими подданными.

      Немецкие лесопромышленники на Севере.

      „Вечернее Время" со слов немецких газет сообщает, что император Вильгельм командировал своего адъютанта Вильгельма фон-Гретенау на съезд лесопромышленников в Любек. Фон-Гретенау был избран председателем этого съезда. В. Ф. Гретенау, владелец лесопромышленных бирж в Гамбурге, Бремене, Любеке и Дюссельдорфе, подолгу жил в Вологде по своим торговым делам, прекрасно знаком с севером России и обладает массой фотографических снимков со всего, что казалось ему интересным в России. За несколько дней до войны он, не окончив приемки лесного товара у вологодских лесопромышленников, уехал заграницу, а теперь оказался в штабе кайзера. Из немецких же газет «Вечернее Время» извлекло сообщение, что во время рабочего бунта в Эссене безоружную толпу расстреливали из пулеметов лейтенанты Фриц и Гаральд Граапы, за что им была объявлена благодарность кронпринца. Граап являются владельцами лесных дач в Кадниковском уезде, Вологодской губ. Незадолго до войны они остроумно ликвидировали свое «германское землевладение»: несмотря на свою состоятельность, они были объявлены несостоятельными и их дачи перешли к конкурсному управлению. Сами Граапы оказались лейтенантами прусской службы, и один из них по подозрению в шпионстве был арестован, другой, как военнообязанный, выслан в Пермскую губернию. Третий, женатый на княгине Мещерской, проживал в Вологде уже во время войны как уполномоченный американского посольства.

      Нефть на Ухте.

      Минувшей осенью закончены разведочные работы русского товарищества „Нефть" на реке Ухте. Работы велись в местечке Чибью более года. Одна скважина была заложена на левом берегу р. Ухты глубиной до 200 саженей, вторая в двух верстах севернее глубиной в 50 саж. и третья - контрольная - рядом со второй глубиной в 30 саж. При бурении первой скважины на 170 саж. ударил такой сильный газовый фонтан, что пришлось прекратить работы. Мало помалу он утих, и появилась нефть в небольшом количестве. Теперь идет тартание нефти. Суточный дебет нефти доходит до 15 пудов при 17-часовой работе.

      Северо-Екатерининский канал.

      С ранней весны 1916 года приступлено к работам по переустройству Екатерининского канала. Выполнение работ поручено Пермскому отделению Казанского округа путей сообщения, в распоряжение которого получены и кредиты на работы и изыскания от Управления водных путей. Предпринятые работы преследуют две цели: улучшить современное состояние водного пути и облегчить плавание судов по нему в навигацию 1917-го года и, кроме того, собрать необходимый материал для составления проекта полного переустройства системы с восстановлением шлюзов на канале и устройством водохранилищ для питания его, а также для шлюзования всех соединяемых рек, в том числе Вычегды и Верхней Камы до устья Вишеры.

      Проект лесной реформы.

      Министерство земледелия внесло на рассмотрение финансово-экономического совещания разработанный проект реорганизации всего лесного хозяйства на севере. Ведомством выработаны меры привлечения крупных капиталов путем установления отпуска леса по долгосрочным договорам. Независимо от этого предположено пойти навстречу нуждам средних и мелких древообрабатывающих предприятий, особенно кустарных, путем выдачи ссуд как на оборудование заводов, так и на оборотные средства. Далее имеется в виду командировать особых инструкторов для технической помощи кустарям. В целях развития крестьянского промысла по заготовке и сплаву леса по С. Двине предполагается объединить местных „заготовщиков леса в союз и устроить в Архангельске лесную пристань, где пришедшие бревна могли бы храниться впредь до продажи. Для осуществления намеченной министерством программы испрашивается единовременно 4.800.000 руб., в течение 3-х лет ежегодно по 1.700.000 руб. и постоянно на увеличение административного персонала 300.940 руб. От одной только поставки после войны союзным и нейтральным государствам строительных материалов ведомство ожидает миллиард франков золота в год.

      Записка ведомства набрасывает следующие широкие перспективы: „В результате всех проектируемых ведомством мероприятий явится создание на севере многочисленных крупных, средних и мелких древообрабатывающих предприятий. Опираясь на возникающие промышленные предприятия на севере, появится новое население; будут призваны к жизни естественные богатства края, широко разовьется скотоводство и во многих местах огородная и полевая культура. Вообще наш север войдет, при таких условиях, могучим фактором в общий экономический оборот Империи. Первым последствием подобного явления будет освобождение России от необходимости приобретать свыше чем на 70 мил. рублей разного рода лесных фабрикатов. Затем невыгодный для России экспорт лесного сырья совершенно прекратится, вся заработная плата от переработки древесины останется в самой России. Наконец явится возможность уже в самом непродолжительном времени массового сбыта лесных изделий на мировой рынок, предъявляющий к этим изделиям, в виду истощения лесов в культурных странах, все больший и больший спрос".

      Соединение p.p. Волги и Северной Двины.

      На съезде деятелей по водным путям сообщения, происходившем в Москве в январе 1917 года, был заслушан доклад по вопросу о соединении бассейна Белого моря с бассейном Волги через реки Вятку, Молому и Северную Двину. Докладчик П. А. Оленин лично обследовал этот древний путь новгородцев и предложил съезду вынести постановление о необходимости детального изучения путей по предлагаемому им проекту. Докладчику возражал представитель м—ва путей сообщения, находивший излишними новые пути на севере. Однако съезд единогласно принял постановление о необходимости производства изысканий в намеченном П. А. Олениным направлении.

     

К титульной странице
Назад