В. БАНИГЕ
АРХИТЕКТУРА
ВВЕДЕНИЕ
Вологда, как и Москва, отпраздновала свое восемьсотлетие в 1947 году. И «Москов» и Вологда впервые упоминаются в письменных источниках под 1147 годом. Упоминаются как уже существующие города. Но точное время их возникновения нам неизвестно – как и многих других русских городов, существовавших в древнейший период истории нашего государства.
В «Житии преподобного Герасима» – первого вологодского «чудотворца» – рассказывается, что в 1147 году среди «великого леса» на правом берегу реки Вологды, у ее изгиба, стояла деревянная церковь Воскресения на Ленивой площадке, а вокруг нее находился «средний посад малого Торжку». Рукопись эта относится к XVII веку. Можно было бы подумать, что автор, живший на пять веков позднее, допустил большие неточности. Однако сведения из «Жития» не расходятся с другими документами и натурными исследованиями.
В письменных источниках XIII столетия Вологда упоминается как город. А археологические раскопки, произведенные в 50-х годах нашего века, показали, что уже в XII веке Вологда была городом далеко не маленьким.
Когда же и как возник этот древний русский город?
Ответить на такой вопрос можно достаточно точно, об этом уже писали некоторые авторы.
До XI века огромный северо-восточный край заселяли финские племена. Почти сплошь покрытые дремучими лесами, земли изобиловали разнообразными видами пушного зверя. Очень ценная и на Руси и на Западе, пушнина не могла не привлечь внимания энергичных и предприимчивых граждан «Господина Великого Новгорода», широко известного как крупный торговый центр далеко за русскими границами. Уже с первой половины, а может быть и с начала XI века новгородские ушкуйники ведут борьбу с финнами за владение богатыми северными лесами и, видимо, к XII веку почти полностью завладевают ими.
Для удобства продвижения дальше, в глубь лесов, и для упрочения своего владычества новгородцы во многих местах среди леса, обычно на водоемах, ставят свои городки или поселки: обязательно – церковь на площади, вокруг – жилые домики. Поселения, как правило, обносились деревянной крепостцей – острогом. Так, почти без сомнения, выглядела в конце XI – начале XII века и Вологда.
В XIII веке новгородцы несколько раз называли в своих летописях Вологду как принадлежащую им. Однако не все русские города признавали за Новгородом бесспорное право на владение освоенной ими областью. Некоторые большие и сильные в то время города сами претендовали на богатый северный край. Например, младший сын известного ростовского героя Василько после гибели отца в 1237 году получил в удел «Белоозеро, Вологду и Устюг Великий». Но сильное еще в XII веке Ростовское княжество уже ко второй половине XIII столетия утратило былое влияние и не могло оспаривать право мощного Новгорода. Но у «Великого Господина» появились другие конкуренты. Его северные земли в последней трети XIII века привлекли внимание тверских князей, а позднее – и московских. Долго продолжалась борьба за владение Вологдой и недешево она ей обошлась: не раз ее разоряли, выжигали.
Над тверскими князьями новгородцам удалось в конце концов взять верх, но в борьбе с Москвой победила непрестанно крепнувшая и возвышавшаяся русская столица. Окончательно Вологда была причислена к Московскому великому княжеству в конце XV века, при Иване III, то есть в трагический для Новгорода период, когда он перестал быть вольным «Великим Господином», и был насильственно присоединен к Москве.
К тому времени Вологда была уже большим, достаточно хорошо укрепленным городом [1], игравшим видную роль и в стратегическом и особенно в торговом отношениях, так как тут образовался начальный, вернее – сборный пункт больших и важных водных путей: Сухона, Двина и дальше – Белое море или – Кама и Волга. В Вологде хранились различные ценности, немалая часть «государевой казны». Сюда же, в северный край, Иван III ссылал наиболее для себя опасных и вместе с тем «именитых» пленников: казанского хана Алегама с женами, своего брата «князя углицкого со чады», знаменитого литовского князя Острожского. Эта мрачная традиция ссылать неугодных правительству, особо видных политических деятелей сохранялась в Вологде долго – и в XVIII и в XIX столетиях, вплоть до Октябрьской революции.
В Вологде неоднократно бывали московские великие князья, что также указывает на значение города. Сюда приезжали посланцы Ивана III, великий князь Василий IV и царь Иван IV, посещения которого особенно ярко запечатлелись в истории Вологды и заметно отразились на ее облике. О пребывании грозного царя в древнейшем из северны., городов, об его особом к нему внимании сохранилось много интересных сведений – и легендарных и достоверных, о них упоминали почти все авторы, писавшие об истории Вологды, начиная с летописцев XVII века. Мы остановимся только на важнейших из этих сообщений. Грозный приезжал в Вологду несколько раз, живал в ней подолгу. Она была включена в опричнину – «особый государев удел», как и ряд других русских городов.
Но, на наш взгляд, вполне правдоподобно предание, рассказывающее о намерении Ивана IV устроить свою вторую, северную резиденцию именно в Вологде, подальше от ненавистных ему бояр. Тут, видимо, сыграло роль значение Вологды как крупного торгово-политического центра, особенно возросшее благодаря заключенному в 1555 году договору с Англией, для торговли с которой использовалось Белое море. Несколько позднее, но тоже в XVI веке, вологжане стали торговать с немцами и голландцами.
Иван Грозный решил превратить Вологду в сильную крепость. Постройка каменной крепости начата была в 1565 году. Крепостные стены должны были оградить детинец (кремль) – новый городской центр, выбранный царем и не совпавший с прежним центром города, – Ленивой площадкой, а находящийся несколько ниже по течению реки, на ее высоком, правом берегу. Собственно «городом» в XVI да и в XVII веках именовалась именно эта территория, непосредственно к которой примыкали Верхний и Нижний посады, расположенные также на правом берегу реки Вологды. А левый берег ее заняло Заречье – обширный район, образовавшийся несколько позднее и быстро разросшийся в конце XVII и в XVIII веке.
В древнейшей части города до сих пор существует бывшая Ленивая площадка, на которой в 1947 году разбили сквер и установили памятник в честь важнейших событий в истории Вологды: ее восемьсотлетия, борьбы с иноземными интервентами и провозглашения Советской власти. На Ленивой площадке долго стояла деревянная церковь Воскресения – первая упомянутая в документах вологодская постройка, она сгорела в середине XVIII века. Но уже почти за два столетия до этого она утратила значение главного вологодского храма. Для такого «высокого» назначения царь нашел старую церковь, без сомнения, слишком простой, не торжественной. Она осталась за пределами крепости.
В «городе» одновременно со строительством его крепостных стен по царскому указу в 1568 – 1571 годах был возведен величавый собор Успения, несколько позднее получивший название Софийского. Может быть, тогда же, может быть, несколько позднее, но, во всяком случае, в XVI веке по соседству с главным городским храмом стала располагаться резиденция вологодских епископов, находившаяся раньше на Ленивой площадке, около старого деревянного Воскресенского собора.
По воле Ивана IV в Вологде развернулись грандиозные строительные работы. Строились, как мы уже сказали, крепостные стены, главный храм города, царский деревянный дворец с церковью Иоакима и Анны [2] – разумеется, в пределах крепости. С одной стороны крепости протекала река Вологда, с трех других ее сторон прорыли каналы и заполнили их водой; самым большим и глубоким каналом была протекающая здесь речка Золотуха.
В Вологде наряду с издавна процветавшим в ней плотницким ремеслом широкое развитие получило кузнечное дело, осваивалось кораблестроение. Крупным церковным и просветительным центром Севера стала Вологодская епархия. В XVI – XVII веках в епархии составлялась широко известная Вологодско-Пермская летопись.
В 1571 году в Вологде (похоже, что и во многих русских областях) разразился «великий мор». В том же году крымский хан напал на Москву. Обеспокоенный этими событиями, Иван IV спешно отбыл в столицу. И ... «тогда Вологды строение переста». Собор был почти готов вчерне, но в нем не было еще никакой отделки, никакого убранства и он семнадцать лет простоял пустым, заброшенным. Возведена была лишь небольшая часть задуманной царем мощной крепости, и то, видимо, не до конца.
Но значение Вологды как крупного, оживленного, удобно расположенного города возросло именно в царствование Ивана Грозного. Известно, что уже после отъезда царя по его приказу в Вологде строились большие речные ладьи. Продолжали развиваться и другие ремесла. В истории Вологды наиболее яркие и запоминающиеся страницы связаны с выдающейся, но мрачной и страшной личностью грозного царя.
В XVII веке на северный русский город обрушилась лавина несчастий. Во время нашествия поляков вологжане проявили мужество и инициативу, объединив города своего края на борьбу с интервентами. Враги потерпели поражение. Однако позднее, в 1612 году, из-за недосмотра и нерадивости воевод, видимо, успокоенных победами русских воинов, Вологда сильно пострадала от неожиданного нападения врага, была разграблена и выжжена.
Сравнительно быстро отстроившийся город в 1632 году снова сгорел, «оприч дальних посадов». В 1654 году среди населения свирепствовала моровая язва, унесшая много жизней. В 1670 – 1671 годах вологжане страдали и гибли от вызванного небывалым неурожаем голода. Во время этого голода были возведены каменные стены Архиерейского дома.
Зато дальнейшая жизнь Вологды, вплоть до революции, протекала спокойно и тихо, даже, можно сказать, дремотно-тихо и монотонно. Тишина эта нарушалась, правда, несколько раз пожарами, частыми тогда не только в Вологде.
С возникновением Петербурга и новых водных путей недавно еще оживленный город потерял свое важное торгово-политическое значение и превратился в сравнительно небольшой провинциальный город, живущий в основном своими сугубо местными интересами. Такое определение больше всего подходит к Вологде периода с 1708 по 1780 год, когда она была причислена к Архангельскому краю, то есть перестала быть даже самостоятельным центром.
Нельзя обойти молчанием неоднократные посещения Вологды Петром I, которые были для вологжан, несомненно, большим событием. Петр приезжал в Вологду пять раз, разумеется, с деловыми, практическими целями (что характерно для самого энергичного и деятельного из русских царей). Четыре раза он побывал в Вологде, когда она еще играла заметную роль и в торговой и в политической жизни страны. Последний раз Петр был тут в 1724 году, незадолго до смерти. Останавливался он всегда в небольшом домике голландского купца Гутмана. Домик этот превращен теперь в филиал Краеведческого музея.
Вернемся ненадолго назад. Несмотря на упомянутые нами бедствия, и XVII и предыдущий XVI век составили период политического и главным образом торгового расцвета Вологды. Об этом периоде сохранилось немало различных документов: летописей, записок иностранцев, описей, записей в приходо-расходных книгах, всяческих переписок и т. д. Многие из этих документов рассказывают о большом городе-крепости с многочисленным населением, густо застроенном деревянными зданиями разнообразного назначения; очень много было церквей с колокольнями.
Как мы уже говорили, собственно «городом» именовали в ту пору лишь центр города, четырехугольный детинец, огражденный недостроенными каменными стенами с одиннадцатью башнями и возведенными в 1632 году рублеными стенами с двенадцатью башнями; стены эти заменили деревянный острог, существовавший в XVI веке. Все эти старинные укрепления не дошли до нас, их остатки были разобраны в начале XIX века. В этом огражденном центре, недалеко от собора, Архиерейского дома и царского деревянного дворца находились важнейшие правительственные постройки. Тут же, около речки Золотухи, расположили Гостиный двор – гостиные избы и несколько лавок. Этот торговый центр разросся за пределы крепости: за каменной крепостной стеной, вплотную к ней примыкая, сосредоточилось множество лавок и торговых рядов. И не только торговых лавок – вокруг крепости быстро вырастал большой город.
Вологда была в тот период крупным и оживленным торговым центром, привлекавшим и своих и зарубежных «гостей». Иностранцы строили тут дома и конторы, поначалу главным образом в специально отведенном им на левом берегу реки Вологды районе города – Фрязинове, занимавшем часть Заречья; позднее их постройки появлялись и в других местах Вологды. И купцы иногородние и вологодские, и остальные вологжане (большей частью – квалифицированные ремесленники), и многие монастыри и епархии, даже отдаленные, строили дома и дворы на посадах.
Посады, в первую очередь Нижний, затем Верхний и Зареченский, росли, застраивались, увеличивалось их население. А задуманная Грозным крепость становилась ненужной, ветшала, разрушалась. Огражденный ею «город» терял свое былое значение административного центра, становился даже менее населенным и оживленным, чем окружавшие его посады.
В 1780 году было учреждено Вологодское наместничество, главным городом которого стала Вологда, пополнившаяся к тому времени многими каменными зданиями, сильно разросшаяся; но рост этот происходил без всякой системы. Напомним, что как раз в это время многие провинциальные города, застройка которых была также бессистемна и хаотична, получили новые обязательные строительные «регулярные планы». В 1781 году Екатериной II был утвержден со сравнительно небольшими коррективами представленный вологодским губернатором Мальгуновым проект застройки города Вологды, очень близкий к упомянутым «регулярным планам».
С конца XVIII века в городе началось довольно интенсивное строительство, получившее наибольший размах в первой четверти XIX столетия. В это время было возведено много прекрасных построек в стиле русского провинциального классицизма. Позднее, в XIX веке, в план Вологды 1781 года были внесены некоторые изменения.
Самыми оживленными общественными, административными и торговыми центрами давно уже стали районы у Каменного моста и Сенной площади, а теперь и некоторые другие места города, который сильно вырос, пополнился новыми, современными зданиями. И все же часть давно исчезнувшего детинца, та его часть, где расположены бывший Архиерейский дом с колокольней и оба собора, смело можно назвать одним из лучших, наиболее живописных ансамблей города, предметом законной гордости вологжан, неизменно привлекающим внимание и интерес посетителей Вологды.
СОФИЙСКИЙ СОБОР И ВОЛОГОДСКИЙ КРЕМЛЬ
Вологодский кремль (название это неточно, оно появилось в XIX в.) – это только часть бывшего грозненского кремля-детинца, но лучшая его часть.
Действительно, Вологодский кремль очень красив и живописен. Он не принадлежит к широко известным, стилистически выдержанным русским ансамблям, хотя некоторые их постройки и отделены друг от друга многими веками. Вологодский кремлевский комплекс тоже создавался в течение нескольких столетий, но его разновременные постройки сильно отличаются друг от друга по своему виду, у них нет единого стиля. И все же, несмотря на смешение стилей, а может быть, в какой-то степени благодаря этому смешению, кремль Вологды с его разнообразными строениями и старыми разросшимися деревьями представляется нам очень привлекательным и интересным.
Под названием «Вологодский кремль» подразумевают обычно бывший Архиерейский дом, должно быть, главным образом благодаря его высоким крепостным стенам, и неразрывно связанные с этими стенами меньший (Воскресенский) собор и колокольню. А стоящий на высоком берегу реки Вологды, вне архиерейских стен, но рядом с ними, Софийский собор – древнейшее здание города – оказывается вне кремля? Мы сказали об условности такого названия, и нам кажется неправомерным, просто невозможным исключать из этого названия царящий над всем ансамблем грозненский собор. Именно Софийский собор прежде и больше всего привлекает внимание посетителей кремля – привлекает своей суровой, величавой красотой и монументальностью (илл.1). В давно исчезнувшем настоящем кремле Ивана Грозного он появился намного раньше каменного двора архиереев, а теперь бесспорно главенствует над всем центральным городским ансамблем – Вологодским кремлем.
Почти все авторы, писавшие о Вологде, отмечали влияние московского Успенского собора на архитектуру вологодской Софии. Да, центральный храм Русского государства еще долгое время после своего возведения производил огромное впечатление на русских зодчих, и это сказалось на облике многих городских и монастырских соборов. Думается, есть правда в словах старинной популярной песни, рассказывающей, что Иван IV, задумав поставить в вологодском детинце главный городской храм, «образец взял с Московского собору со Успенского». Но образец этот нигде, и в Вологде также, не был воспроизведен точно, везде появлялись свои, местные отклонения от него.
У московского и вологодского соборов есть общие архитектурные черты, в особенности это относится к их шестистолпным планам. Однако между этими двумя храмами есть и существенные различия. Строгий, скромный облик вологодской Софии с ее предельно скупым декором ближе к памятникам Новгорода, чем Москвы: отсутствуют аркатуры, бусины портиков и другие архитектурные элементы, столь характерные для фасадов московского Успенского собора. Различны в обоих храмах и формы несущих столбов [3].
Даже среди богатырски мощных соборов XVI века вологодский храм выделяется монументальностью своих форм, почти лишенных декора (илл. 2). План его имеет вид прямоугольника с сильно выступающими полукружиями алтарных апсид. Цоколь очень простой формы образован валиком и двумя уступами в его нижней части. Между апсидами алтаря и с обеих его сторон поставлены полуколонки с простейшими завершениями. Расположенные в два яруса окна четверика сделаны с воронками, без всяких профилировок; нижние окна – высокие, верхние – небольшие. Все окна – четверика и алтаря – узкие, почти одинаковой ширины. С севера и юга в собор ведут ничем не прикрытые перспективные порталы. У западного, главного входа перед порталом стоит большое сводчатое двухарочное крыльцо с белокаменной гирькой. Вытянутые пилястры с заменяющими капители импостами поддерживают большие закомарные обрамления. Покрытие шестистолпного Софийского собора может служить классическим примером русской крестовокупольной системы. Над закомарами возвышаются мощные барабаны с огромными маковицами. Аркатуры отсутствуют не только на соборных стенах, нет их и на барабанах глав. Маковицы завершаются тонко выполненными крестами оригинальной, так называемой «процветшей» формы.
Внутреннее помещение вологодского собора силою своего художественного воздействия на зрителя также превосходит интерьеры многих соборов XVI века. Такому впечатлению в первую очередь способствует прекрасная живопись, украшающая внутренние стены, своды, столбы. Она выполнена ярославцем Дмитрием Плехановым «с товарищи». Первоначально восточная пара столбов соединялась со стенами каменной алтарной перегородкой. В настоящее время алтарь отделяется от основного храма сооруженным в XVIII веке иконостасом, расчлененным на пять ярусов, с граненым выступом посередине. Этот грандиозный иконостас внес в интерьер собора чуждую ему ноту классицизма XVIII – XIX веков, К средней паре столбов с восточной стороны прислонены деревянные клиросы. С западной стороны каждого из четырех столбов поставлены киоты одинакового с иконостасом стиля. Вдоль северной и южной стен небольшое возвышение (в одну ступень), настланное тесом, указывает места захоронения вологодских владык. Полы в остальной части собора также деревянные (чугунный пол XVIII в. разобран).
Итак, массивные стены почти без декора, щелевидные окна, два открытых перспективных портала и монументальное арочное крыльцо у главного входа; над стенами – большие полуциркульные закомары, над ними возвышаются пять могучих барабанов, увенчанных мощными, блестящими главами, а над главами сияют прекрасные по рисунку кресты. Во внутреннем пространстве храма царит сказочный мир фресок с увлекательной повествовательностью и чудесными красками.
Такой была вологодская София и триста лет назад. Почему триста, ведь ей уже четыреста лет? Строили ее в 1568 – 1570 годах. И строили так тщательно, так бережно, что вся сложенная из кирпича часть – стены, своды, барабаны – действительно оказалась, как говорится в летописи, «крепка на расселины». Части эти, хотя и неоднократно ремонтировались, но ни разу за четыреста лет не возникала необходимость их переделки (перекладки). Напомним, однако, что в 1571 году храм еще не был полностью доделан и свой окончательный вид он принял только в XVII столетии.
После отъезда Ивана IV собор семнадцать лет простоял незавершенным, пустым. Только при сыне Грозного Федоре вспомнили о забытом храме и частично, очень небогато украсили его – вернее, только один его придел. В 1613 году иностранные завоеватели разорили собор, сожгли его деревянный «верх» – кровлю и маковицы; кровля была, конечно, посводной, а главы, вероятно, меньшего, чем сейчас размера, ближе к шлемовидной форме.
После литовского разорения собор очень быстро восстановили, слишком быстро и поэтому неполностью. Доделывали и украшали его почти в течение всего XVII столетия. В 20-х годах сделали луженые главы, а в середине века»белым железом» покрыли весь «верх»,то есть позакомарную крышу и заново главы, которые тогда уже были сделаны очень большими и пучинистыми. В 30-х годах к западному порталу пристроили деревянное крыльцо. Несколько раньше, в 20-х годах, появилась первая соборная колокольня, деревянная, восьмиугольная, с шатром, крытым «чешуей». В 1650 году ее заменили каменной, тоже восьмиугольной, с шатровым же, но каменным верхом, увенчанным небольшой главкой. Колокольня эта просуществовала до XIX века.
В это же время непрестанно украшали и интерьер; невысокую каменную алтарную преграду прикрыл высокий иконостас.
В 1686 – 1688 годах было предпринято первое капитальное обновление собора. Прежде всех остальных работ приступили к росписи храма. Ярославские Художники под руководством талантливого живописца Дмитрия Плеханова расписали внутренние соборные стены. Наконец-то главный храм Вологды получил это прекрасное и почти непременное украшение древнерусских соборов.
Тогда же на маковицы собора вместо старых поставили новые золоченые (местами) кресты, искусно выполненные московскими мастерами по образцу крестов московской церкви Николы Явленного. Деревянное крыльцо у западного портала было заменено каменным, двухарочным, покрытым сводом, опирающимся на столбы. Изнутри крыльцо было «украшено стенным письмом». «Письмо» это было выполнено или художниками Плеханова, или же, что вполне вероятно, вологодскими живописцами Ермолой и Яковом Сергеевыми [4]. Известно, что над южным и северным порталами «по обе стороны» в 1686 году ими были написаны «святые изображения», которые тогда же прикрыли «киотами белыми железными». А другие вологодские художники писали иконы для вновь сделанного пятиярусного иконостаса. Перед росписью, «чтоб в храме было светло», сильно расширили пять окон четверика и пробили небольшие окошечки в нижней части алтаря. Все оконные откосы были расписаны плехановскими мастерами.
В 1698 году в большой пожар кровля и главы сгорели, огонь попортил кресты. Очень быстро все было восстановлено; закомары покрыли деревянной кровлей, главы сделали лужеными, исправили чудесный рисунок крестов. Сделанные после пожара главы были огромны, больше прежних, но почти без сомнения повторили их очертание: маковицы в XVII веке тоже были очень большими и пучинистыми. Особенно велика была центральная глава: к концу 1720-х годов она «за великим отягщением осела на другие ... причинила им немалое повреждение». Пришлось разобрать все маковицы и построить новые, несколько меньшие по размеру, чем прежние, но схожие с ними по форме, давно полюбившейся вологжанам. Эти мощные главы «сроднились» с монументальным грозненским храмом, не внесли диссонанса в его величавый облик, как и появившееся в конце XVII века красивое каменное, монументальное крыльцо.
Но этого нельзя сказать о железной четырехскатной крыше, построенной в 40-х годах XVIII века вместо старого деревянного позакомарного покрытия. Крыша эта, прикрыв закомары и часть барабанов, «принизила» высокое здание, придала ему приземистость.
Немного позднее вместо обветшавшего иконостаса сделали новый, пятиярусный, существующий и теперь. В 1760 году в алтаре пробили большое квадратное окно. Вместо старого «косящатого» (деревянного) пола был настлан пол из чугунных плит.
В середине XIX века ко всем трем соборным входам пристроили закрытые каменные притворы, при этом западный притвор «похоронил» в своих стенах интересное крыльцо XVII века. Сделаны были большие квадратные проемы «в соответствии среднему» и расширены некоторые другие окна. Такие мероприятия заметно исказили вид собора.
В 1860-х годах вокруг собора построили каменную ограду с железной решеткой. В эти же годы вологодский епископ пожелал видеть колокольню главного городского храма самой высокой в епархии, и древняя, просуществовавшая больше двухсот лет колокольня подверглась коренному изменению: архитектор Шилдкнехт перестроил ее в ложноготическом стиле, от первоначального здания осталась лишь его нижняя часть. Но нельзя отрицать, что звонница эта и в теперешнем виде привлекает внимание посетителей кремля своей стройной «высотностью» и золоченой маковицей (илл. 3). Сохранились колокола XVII века с характерными для того времени названиями: Часовой, Водовоз, Большая лебедь и т. д. А аналогию древней звонницы и почти ее современницу можно видеть и теперь – это колокольня Владимирской церкви.
Недавно, в 1950 – 1960-х годах закончена последняя, реставрация собора [5].
Ветхая четырехскатная кровля заменена железным покрытием по закомарам. Мощные закомары теперь раскрыты и реставрированы. Высокие перспективные порталы, южный и северный, освобождены от закрывающих
Соборы и Архиерейский дом. Генеральный план:
1 – Софийский собор; 2 – Воскресенский собор; 3 – колокольня; 4 – Казенный приказ; 5 – Безымянный корпус; 6 – надвратная церковь Воздвижения; 7 – переход на галерею Крестовой палаты; 8 – Консисторский корпус; 9 – Крестовая палата с церковью Рождества Христова; 10 – Иринеевский корпус; 11 – Гаврииловский корпус; 12 – Иосифовский корпус; 13 – служебные корпуса; 14 – стены и башни Архиерейского дома
их пристроек. У западного входа оставлено интересное большое крыльцо XVII века, которое было почти целиком раскрыто при разборке притвора XIX века. Всем окнам собора возвращены первоначальные щелевидные формы. Маковицы покрыты оцинкованным железом по реставрированным деревянным кружалам, сделанным двести сорок лет назад. Мы уже говорили, что форма их восходит к еще более древней, существовавшей в XVII веке [6]. Огромные пучинистые главы, венчающие сейчас старинный собор, видны далеко за пределами Вологды и играют первостепенную роль в очертании не только кремля, но и всего города.
Монументальное, несколько приземистое здание стало стройным, стилистически выдержанным и обрело, наконец, былой вид – вид древнего грозненского храма, строгого и величественного в своей простоте (илл. 2).
Тут мы вынуждены сделать отступление, вернее – дать некоторое пояснение. Дело в том, что, рассказывая о Софийском соборе, ни один из авторов не усомнился в правильной ориентации его главного входа и алтарных апсид. Алтарь любого храма должен был быть обращен на восток, это было обязательным и непреложным правилом для строителей всех веков, хорошо известным всем исследователям старины. Такое правило должно было относиться и к вологодскому собору. Положение собора оказалось исходной точкой для определения ориентации всех остальных кремлевских построек. Но эта ориентация неверна. Алтарь собора, оказывается, смотрит на северо-восток, причем больше на север, чем на восток. Поэтому-то и обращенную к собору кремлевскую стену следовало бы именовать не восточной, как ее называют почти все, а скорее, северной и соответственно этому ориентировать и все другие постройки кремля [7]. Авторы двух последних книг о Вологде (М. В. Фехнер, Г. Бочаров и В. Выголов) стараются обойти такие «неудобные» определения, но не всегда им это удается, что вполне понятно. Чтоб не противоречить большинству авторов и безымянным письменным источникам, я принимаю утвердившиеся за несколько столетий названия и ориентацию строений Вологодского кремля, хотя и знаю, что они неверны.
Однако почему произошла такая необычная путаница, кто ее внес? Можно ответить, почти не сомневаясь: не терпевший никаких возражений грозный царь. Он хотел, чтобы алтарь был обращен к реке; это было действительно прекрасно в архитектурном отношении, хотя и резко противоречило церковной традиции. И строители не посмели ослушаться царского приказа, хотя заведомо знали, что нарушают древний «святой» канон.
Почти рядом с собором, немного западнее, расположен обнесенный высокими «крепостными» каменными стенами бывший Архиерейский дом. Против собора, как бы встроенная в восточную стену двора, возвышается соборная колокольня. В юго-восточном углу ограды стоит второй, меньший по размеру собор – Воскресенский.
Вся огражденная высокими стенами территория разделена сейчас довольно бессистемно расположенными на ней разновременными зданиями как бы на три двора. Из них главный, центральный занимает большую часть территории; в северо-восточном ее углу находится маленький Консисторский дворик, в северо-западном – Г-образный хозяйственный двор.
Основные здания главного двора образуют очертания буквы П, то есть четырехугольника, незавершенного с южной стороны. Восточная линия начинается почти рядом с нынешними въездными воротами и состоит из трех зданий: Экономского и Безымянного корпусов и бывшей Воздвиженской надвратной церкви. Церковь эта соединяется крытыми переходами на арках [8] с северной линией, состоящей (не считая этих переходов) из одного большого здания – Симоновского корпуса. К его западному торцу примыкают две небольшие постройки – корпуса Гаврииловский (южнее) и Иринеевский (севернее). Западную линию буквы П вместе с маленьким Гаврии-ловским корпусом составляет большой и пышный Иосифовский корпус, в котором в течение полутораста лет, вплоть до революции, жили вологодские архиереи.
С северо-востока к Симоновскому корпусу примыкает корпус Консисторский, образующий западную сторону двора, получившего также название Консисторского. С северной и восточной сторон этот небольшой дворик ограничен высокими кремлевскими стенами с более поздними к ним пристройками.
В настоящее время большая часть бывшей архиерейской резиденции, почти все помещения ее главного, центрального двора используются Областным краеведческим музеем.
Первоначально дом вологодских архиереев находился на Ленивой площадке, около первого кафедрального собора (Воскресенского, деревянного). В XVI веке Архиерейское «дворище» было перенесено в непосредственное соседство с новым главным городским храмом.
До середины XVII века все постройки владычной резиденции были сплошь деревянными. Двор был обнесен деревянным забором с несколькими воротами, самыми парадными из которых были восточные Святые – большие, «створистые», с прорезной решеткой, с точеными столбами и вереями, украшенные иконами и увенчанные тремя лемеховыми шатрами. Но уже тогда, в первой половине XVII века в резиденции вологодских архиереев находились все необходимые для административного епархиального центра помещения. Были, конечно, кельи архиерейские, келья «крестовая», «казенные» кельи, где хранились казна и ценности, «судная» изба со всеми атрибутами «правосудия»: кроме соборного уложения были в ней большие и малые цепи с ошейниками для преступников. Были еще во дворе домовая, «клетская», церковь, изба «воротняя» (для привратников) и, разумеется, всевозможные хозяйственные помещения: погреба, поварни, ледники и т. д. Несколько позднее, в середине столетия, над упомянутыми Святыми воротами вместо обитых «чешуей» шатров поставили вторую домовую церковь – Трехсвятскую. Поэтому и ворота даже после разборки церкви долгое время именовались то Трехсвятскими, то Святыми. А посередине двора был выкопан небольшой пруд, в котором «водились караси».
Только в конце 1650-х годов на дворе вологодских владык появилась первая каменная постройка. Она очень проста, но ее трудно не заметить. Помещались в ней казенные и казначейские кельи. Здание – невысокое, двухэтажное, с асимметрично поставленным мезонином. Первоначально оно выглядело несколько иначе, чем сейчас. Его главный фасад очень украшало приводившее во второй этаж большое крыльцо «на два схода», с покрытием «бочкой», обитой лемехом. Крыльцо разобрали, вероятно, в конце XVIII – начале XIX века. Тогда же изменили форму окон: одни растесали, другие заделали. Но и сейчас от всего здания с его исключительно толстыми стенами веет подлинной стариной. Отметим, что в его архитектуре многое заимствовано от деревянной избы (клети), в особенности это относится к внутренней планировке бывшего Казенного приказа, или Экономского корпуса, как его называют теперь [9] (илл. 7).
Очень интересно второе по времени каменное здание двора – большой трехэтажный Симоновский корпус, названный по имени архиепископа Симона, при котором он был построен в 1669 – 1671 годах (илл. 6). Над восточной частью корпуса поставлен высокий четверик одноглавой домовой церкви с четырехугольным алтарем. Сама церковь, очень небольшая, занимала часть второго этажа – самого высокого и светлого, в котором находились также архиерейские кельи и наиболее нарядное и торжественное помещение во всем дворе – Крестовая палата; в ней вологодские епископы принимали наиболее знатных гостей, был здесь трижды и Петр I. В трех этажах этого огромного по тому времени здания размещались и другие помещения самого различного назначения: всевозможные хозяйственные, кельи для служителей всех рангов, ризница над церковью и т. д.
Фасады украшены междуэтажными поясками, пилястрами и парными полуколонками, рядом ширинок с плоскими крестами, очень нарядными и пышными наличниками окон второго этажа. Окна двух других этажей – первого и третьего – меньше и проще.
Заметным украшением главного фасада было нарядное двухрундучное крыльцо. В сущности, эта была большая трехэтажная закрытая пристройка, заключавшая в себе лестницу и верхнюю крылечную площадку. С нижнего, открытого с трех сторон и увенчанного шатром крыльца по лестнице можно было подняться на второй этаж. В XVII и в XVIII веках до 1760-х годов верхняя площадка этого крыльца-пристройки соединялась переходами с западным крыльцом Софийского собора. Архитектурно крылечная пристройка была связана с главным фасадом междуэтажными поясками и карнизом.
Над третьим этажом здания поднималась очень высокая тесовая крыша, значительно более крутая, чем теперь. Расчлененные пилястрами стены возвышающегося над всем зданием четверика церкви завершались кокошниками и были покрыты кровлей, несколько более крутой, чем в настоящее время. Единственный барабан церкви венчала покрытая белым железом «луковичная» маковица [10].
В XVII да и в первой половине XVIII века здание это выглядело очень торжественно. Первоначально все его фасады, вызывавшие без сомнения всеобщее восхищение современников, были открыты со всех сторон, так как не существовало еще примкнувших к ним позднее построек. Это было самое роскошное здание не только в епископской резиденции, но и во всей Вологде.
Позднее Симоновский корпус много раз подвергался всевозможным пределкам и постепенно терял свой торжественный вид. Недавно, в 1960-х годах, зданию была в значительной мере возвращена его былая нарядность.
Софийский Собор.
Реконструкция В. Баниге
