Из таблицы 2 видно, что удельный вес мужчин в возрастном интервале 0–19 лет больше, чем удельный вес женщин в той же возрастной группе. Это объясняется тем, что мальчиков рождается больше, чем девочек. В возрастном интервале 20 – 39 лет удельный вес мужчин и женщин почти одинаков, а начиная с 40-летнего возраста удельный вес женщин увеличивается. Следовательно, разница в средних и медианных возрастах между мужчинами и женщинами возникает за счет превышения числа женщин над числом мужчин в возрасте старше 40 лет.
      Давая общую характеристику населения города Белозерска в 1897 году, можно констатировать, что оно было молодым: удельный вес мужчин и женщин в возрасте 60 лет и старше достигал соответственно 6,67 и 10,56 процента от всего населения.
      Рассмотрим более подробно брачностъ, рождаемость и смертность населения Белозерска в конце XIX века, статистические данные о которых приводятся в приложении 2.
      Брачность. Брачность измеряется коэффициентом брачности, который равен отношению числа заключенных браков к среднегодовой численности населения. Среднегодовое население исчисляется путем прибавления к начальному населению половины годового прироста. Среднегодовое население города Белозерска в 1897 году было равно 5033 человекам обоего пола. В городе Белозерске в 1897 году было заключено 7 браков на 1000 жителей. Для сравнения заметим, что в Вологде в 1897 году было заключено 12 браков на 1000 жителей [4].
      Из метрических книг можно получить такие сведения, как возраст женихов и невест – будущих родителей. Поскольку разводы в то время случались редко, главное внимание будет уделено первым бракам.
      Основной характеристикой брачности можно назвать возраст жениха и невесты. Молодые супруги имеют возможность вырастить большее число детей, особенно этот фактор учитывался в то время, когда была большая детская смертность. Распределение женихов и невест по возрасту представлено в таблице 3.
     
      Таблица 3
      РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ЖЕНИХОВ И НЕВЕСТ ГОРОДА БЕЛОЗЕРСКА ПО ВОЗРАСТУ (1897-1898 ГОДЫ), В ПРОЦЕНТАХ
     

      Из таблицы 3 видно, что в городе Белозерске в конце XIX века мужчины до 20-летнего возраста не женились, а что касается девушек, то более пятой части невест в этом возрасте уже вышли замуж. В возрастном интервале 20 – 24 года почти третья часть мужчин и более половины женщин обзавелись семьями. В следующем пятилетнем возрастном интервале мы видим почти 60 процентов всех женихов и примерно пятую часть невест. К 30-летнему возрасту оставалось уже мало как женихов, так и невест из числа желавших вступить в брак в данное время. Видимо, вполне актуально звучала народная мудрость: «К 30 годам жены нет, и не жди, не будет».
      Средний возраст женихов составлял 25,5 года, а невест – 22,4 года, то есть женихи в среднем были старше своих невест на 3,1 года.
      В пределах одного года браки заключались по времени весьма неравномерно. В 1897 – 1898 годах наибольшее количество браков (74,3 процента от их общего числа) было заключено в январе, феврале и ноябре. По одному-два брака заключалось в остальные месяцы года за исключением июля и августа, когда не было заключено ни одного брака. Сезонность в заключении браков объясняется как экономическими причинами, так и православными традициями.
      С течением времени семейное положение населения изменяется: люди вступают в брак; в результате смерти одного из супругов семья распадается, а часть лиц вовсе не вступает в брак. Чем больше полных семей, тем больше возможности для данного населения увеличить его численность.
      Для анализа семейного состояния населения города Белозерска использовались итоги переписи населения 1897 года (табл. 4).
     
      Таблица 4
      СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ ГОРОДА БЕЛОЗЕРСКА В 1897 ГОДУ
      (жители в возрасте 15 лет и старше)
     

     
      Из таблицы 4 видно, что 58,1 процента мужчин и 42,2 процента женщин состояли в браке, причем в половине всех семей мужья были моложе 40 лет, а жены – моложе 37 лет, что и объясняет высокий уровень рождаемости среди населения города. Вместе с тем в Белозерске наблюдалось также большое число холостых мужчин (37,2 процента), причем половина из них были моложе 30 лет. Подобная картина наблюдалась и среди девиц (35,9 процента), половина незамужних были моложе 25 лет. Если посмотреть, каким было соотношение холостых и незамужних по возрасту, то обнаружим, что первых было в возрасте моложе 30 лет 434 человека, а незамужних в том же возрасте – 414 человек. Следовательно, в Белозерске в то время недостатка женихов не наблюдалось. По-видимому, народное хозяйство уже стало требовать более подготовленных кадров, а для получения соответствующей подготовки необходимо было время.
      Этим можно объяснить и низкий уровень брачности населения города Белозерска в конце XIX века. Показательным является тот факт, что в Белозерске в течение четырех лет, по которым имеются сведения, ни один молодой человек в возрасте до 20 лет не вступил в брак.
      Рождаемость. Уровень рождаемости выражается через общий коэффициент рождаемости, который вычисляется как отношение числа рожденных детей обоего пола к среднегодовому числу жителей города. Общий коэффициент рождаемости населения Белозерска в 1897 году был равен 34 родившимся на 1000 жителей.
      За четыре года конца XIX века в городе Белозерске родилось мальчиков 341, девочек – 336. На 100 девочек родился 101 мальчик. Эта пропорция вполне допустима в колебаниях численности родившихся детей разного пола при небольшой численности населения (см. прил. 2).
      Общий коэффициент рождаемости, равный 34 % считается высоким, такой уровень в демографии определяется в пределах от 31 % до 40 % .
      Смертность. Уровень смертности выражается коэффициентом смертности, который вычисляется как отношение числа умерших к среднегодовому числу жителей. Коэффициент смертности, рассчитанный по отношению ко всему населению Белозерска, оказался равным 27 %, коэффициент смертности мужчин достигал 32 %, а женщин – 22 %. Уровень всех коэффициентов смертности был довольно высоким.
      Для того чтобы увидеть разницу в смертности населения в зависимости от пола и возраста, рассчитаем отношение числа умерших к числу живущих по отдельным интервалам возраста, причем число умерших возьмем как среднегодовое за три года: 1897, 1898 и 1899 годы (на 1000 человек) (табл. 5).
     
      Таблица 5
      СМЕРТНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ ГОРОДА БЕЛОЗЕРСКА В 1897-1899 ГОДАХ
     

     
      Из таблицы 5 видно, что смертность мужчин была выше смертности женщин во всех интервалах возраста, а особенно в возрасте старше 60 лет. Очень большой была смертность среди новорожденных: на первом году жизни из 100 родившихся мальчиков умирали 26, а из 100 родившихся девочек – 21.
      Среди населения Белозерска в то время долгожителей было очень мало. По переписи 1897 года мужчин в возрасте 80 лет и старше насчитывалось только 11 человек, а женщин – 25. Редко кто доживал до 90 лет, поэтому среди умерших в трехлетний период – 1897 – 1899 годы – ни одного такого старого умершего не встречается. Лишь одна женщина в возрасте 100 лет умерла в 1898 году. Она была мещанской вдовой.
      Начиная с 20-х годов XIX века в метрических книгах стали записывать не только возраст умерших, но и болезни, от которых они умирали.
      В нашем распоряжении имеются данные о причинах смерти 147 мужчин и 127 женщин – жителей Белозерска, умерших в 1898 и 1899 годах.
      Наибольший удельный вес среди болезней принадлежал туберкулезу. Средний возраст умерших от этой болезни мужчин составил 33 года, а женщин – 36 лет. На втором месте стояли болезни сердца, от которых умерли мужчины, средний возраст которых составил 71 год, а средний возраст женщин, умерших от этих болезней, – 65 лет. На третьем месте стояли болезни желудка и воспаление легких.
      По временам года смертельные случаи распределялись следующим образом: самым неблагоприятным временем года было лето (33,4 процента от общего числа умерших), немного лучше была ситуация весной – 26,2 процента, зимой – 20,6 процента, и наименьшее число умерших было осенью – 19,8 процента.
      Показатели рождаемости и смертности населения города Белозерска позволяют получить коэффициент естественного прироста населения города, который равен разности между этими коэффициентами и в данном случае составляет 7% (34 – 27 = 7).
      Рассматривая демографическую ситуацию в определенный период жизни общества, важно знать количественную оценку интенсивности процесса замещения поколений, то есть получить коэффициент воспроизводства данного населения. Простейшим коэффициентом воспроизводства населения является индекс жизненности, который представляет собой отношение числа родившихся к числу умерших за определенный период времени, обычно за год. В 1897 году на 100 умерших в Белозерске приходилось 126 родившихся, что свидетельствует о том, что население города имело расширенное воспроизводство.
      Таким образом, демографическая ситуация в городе Белозерске в конце XIX века характеризовалась традиционным типом воспроизводства населения, характерными чертами которого были высокая рождаемость, высокая смертность населения и низкий естественный прирост его.
     
      Приложение 1
      СПИСОК ЦЕРКВЕЙ, МЕТРИЧЕСКИЕ КНИГИ КОТОРЫХ БЫЛИ ИСПОЛЬЗОВАНЫ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ СТАТИСТИЧЕСКИХ СВЕДЕНИЙ О НАСЕЛЕНИИ БЕЛОЗЕРСКА В 1895-1899 ГГ.
      1. Белозерский Спасопреображенский Собор.
      2. Богородицерождественская.
      3. Воскресенская-Благовещенская.
      4. Иоанно-Богородская.
      5. Петропавловская.
      6. Пятницкая.
      7. Спасская.
      8. Троицкая.
      9. Успенская.
     
      Приложение 2
      ЧИСЛО РОДИВШИХСЯ, БРАКОВ И УМЕРШИХ В ГОРОДЕ БЕЛОЗЕРСКЕ В 1895-1899 ГГ.
     

      Источник: ГАВО. Ф. 496. Оп. 5. Д. 96. Л. 1-206; Д. 102. Л. 1-209; Д. 105. Л. 1 -212. Д. 108. Л. 1-207.
     
     
      ПРИМЕЧАНИЯ
      1 Статистическое Отделение Новгородской губернской земской управы // Материалы для оценки фабрик и заводов. Белозерский уезд. Новгород, 1901. С. 2-8.
      2 Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. Горкин А. П. / Изд. 2-е. М., 1999. С. 1129.
      3 Первая Всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Издание Центрального комитета Министерства внутренних дел / Под ред. Н. А. Тройницкого. XXVI. Новгородская губерния. Тетрадь 2. СПб., 1903. С. 2.
      4 Слащев К. Р. Демографическая ситуация в городе Вологде и Вологодском уезде в конце XVIII века // Вологда: Краеведческий альманах: Вып. 2. Вологда: ВГПУ, изд-во «Русь», 1997. С. 70.

МОНАСТЫРИ И ЦЕРКВИ

Д. Е. Гневашев
Николаевский Курьюжский монастырь в XVI-XVII веках

      В массиве научной и научно-популярной литературы, увидевшей свет в последние годы, прочное место занимают исследования, авторы которых сделали акцент на изучении монастырской общины и монастырей как хозяйствующих субъектов в различных аспектах их исторического бытия. Традиционным стало обращение и изучение (на монографическом, диссертационном, краеведческом уровнях) истории ряда обителей обширного Европейского Севера России. Подводя предварительный итог развитию региональной историографии, посвященной изучению православных монастырей Севера России (1989 – 2000), А. В. Камкин сформулировал одну из ее задач. Она заключается в том, чтобы увидеть монашество как «целостное духовно-культурное явление» [1]. Однако внимание историков сосредоточено в большей степени на крупных и крупнейших северных духовных корпорациях, знаменитых своими известными подвижниками, обширными латифундиями, неповторимыми храмовыми ансамблями, а зачастую и тем, и другим, и третьим. Интерес к подобным монастырям обусловливался также и удовлетворительно сохранившимися монастырскими архивами. Между тем за рамками исторического исследования до сих пор остаются судьбы сонма пустыней и монастырьков, раскиданных в прошлом по необъятным северным просторам. Иногда возникшие на заре монастырской колонизации данного региона, подобные обители не уступали своим древним происхождением самым именитым монастырям. Одним из таких монастырей являлся Курьюжский (Курдюжский) монастырь, основанный при впадении реки Курьюги (Курдюжки) в Ковжу, о древнем периоде жизнедеятельности которого и пойдет речь.
      Поскольку Курьюжский монастырь никогда не становился объектом специального научного рассмотрения, а в справочной литературе о монастыре приведены противоречивые сведения, мои исследовательские задачи конкретизируются в рассмотрении следующих аспектов истории обители: время и обстоятельства основания монастыря; характеристика монастырского землевладения и хозяйства; причины упадка монастырского хозяйства.
      Архив Курьюжского монастыря как совокупность крепостной казны и хозяйственной документации, по моим предположениям, к настоящему времени утрачен. Однако сохранившийся комплекс источников, позволяющих проследить основные вехи жизни Курьюжского монастыря в середине XVI –XVII веке, оставался не введенным в научный оборот до составления Г. П. Ениным перечня документов, содержащихся в огромных по объему копийных книгах Кирилло-Белозерского монастыря [2]. В 1663 году Курьюжская пустынь была приписана к соседнему Кирилло-Белозерскому монастырю, и, видимо, сразу же после приписки в кирилловский архив были переданы документы приписанного монастырька. Позднее часть наиболее важных владельческих актов была скопирована в кирилловские копийные книги [3].
      На основе данного комплекса источников я попытаюсь ответить на поставленные выше вопросы.
      Прежде всего необходимо остановиться на обнаруженной путанице в работах дореволюционных историков относительно времени основания, географического положения и судьбы Курьюжского монастыря вплоть до его упразднения. Так, в справочнике В. В. Зверинского (1897) сообщается, что «Николаевский – Ковженский – Курьюжский, или Курдюжский», монастырь находился при впадении реки Ковжи в Белое озеро (в 44 верстах к северо-западу от Белозерска). Если время упразднения обители В. В. Зверинскому осталось неизвестным, то основание монастыря в начале XV века им утверждалось как несомненное. Завершающим этапом жизни монастыря В. В. Зверинский считает его приписку в 1829 году к церкви Сретения села Ковжи [4]. Исследователю, безусловно, были знакомы работа Амвросия (Орнатского) «История российской иерархии» и списки настоятелей монастырей П. М. Строева, ссылки на которые в числе других материалов приведены В. В. Зверинским в библиографическом указателе. Однако В. В. Зверинский не придал значения тому факту, что в справочнике Амвросия приведены сведения о двух одноименных монастырях – Ковженском Николаевском и Курдюжском Николаевском (Курдюжской пустыни), и произвольным образом в описательной статье своих историко-топографических материалов объединил известия о судьбах двух различных монастырей.
      В своей работе (1812) Амвросий попытался локализовать названные монастыри и сообщил минимальные сведения о них. Первый (Николаевский Ковженский) Амвросий локализовал в устье реки Ковжи (близ села Ковжи). Он также сообщал, что монастырь «в свое время принадлежал к Вологодской епархии» и был упразднен еще до 1764 года. Местоположением второго монастыря (Николаевского Курдюжского) Амвросий считает правый берег реки Ковжи (в 100 верстах от Кириллова и в 500 верстах от Новгорода). Кроме того, Амвросий сообщает о факте приписки Курдюжской обители к Кирилло-Новоезерскому монастырю [5].
      П. М. Строеву также были знакомы описательные статьи о вышеназванных монастырях в работе Амвросия, однако он (как впоследствии и В. В. Зверинский) при составлении перечня настоятелей объединил Курьюжский и Ковженский монастыри в один. «Ковженский, или Курьюжский Николаевский», монастырь, по П. М. Строеву, был основан в 1553 году, приписан к Кирилло-Белозерскому 30 июня 1663 года [6] и упразднен в 1764 году. Несомненно, П. М. Строеву был известен комплекс документов Курьюжского монастыря из кирилловских копийных книг, на основе которых он и установил точный год приписки Курьюжского монастыря к соседней корпорации, а также составил перечень курьюжских игуменов и строителей. Однако знакомство с этими документами не позволило П. М. Строеву четко определить географическое положение монастыря. С одной стороны, он помещает его «в Бадожской волости, на реке Ковже, на Курьюги» (на основе документов копийных книг), с другой – «в 40 верстах от Белозерска» (позаимствовав этот ориентир у Амвросия) [7]. Не избежал этой же ошибки и митрополит Макарий (Булгаков) в своей капитальной работе «История русской церкви», предложив две датировки основания Курьюжского монастыря – начало XV века и 1553 год, в очередной раз приняв Николаевский Усть-Ковжский монастырь за Николаевский Курьюжский.
      Таким образом, и Зверинский, и Строев, и Макарий описывали в своих трудах под одним названием два разных монастыря – Николаевский Усть-Ковжский и Николаевский Введенский Курьюжский. Если Усть-Ковжский монастырь был основан в конце XIV – начале XV века преподобным Федором Ростовским при впадении реки Ковжи в Белое озеро [8], то местом основания Курьюжского монастыря следует считать впадение реки Курьюги в Ковжу, а временем основания – 1552/53 год. Одна из выписей из белозерских писцовых книг XVI века подчеркивает, что монастырь «стал на черном лесу на пустыне в лето 7061-го». Другая выпись дополняет предыдущую известием о том, что Курьюжский монастырь был «строения старца Тихона», который был еще жив к моменту описания. С момента основания монастыря в 1552/53 году и как минимум до 1564 года Тихон игуменствовал в монастыре, а к 1573 году, видимо из-за преклонных лет, уже занимал пост монастырского строителя, уступив настоятельство новому игумену Ефрему [9]. По содержащимся в кирилловских копийных книгах документам Курьюжского монастыря можно проследить основные этапы существования обители.
      Уже к 1564 году (в этом году было проведено, видимо, первое описание монастыря в рамках общеуездного описания) в Курьюжской пустыне закончилось масштабное для подобного монастырька строительство. За 12 лет, прошедших с момента основания до описания 1564 года, в обители были воздвигнуты два деревянных храма – холодный Введенский («о пяти верхах») и теплый Никольский. Братия, в том числе игумен и строитель, размещалась в 10 кельях. До конца XVI века число келий оставалось прежним (10), а количество монашествующих незначительно увеличилось [10]. Первоначально храмы и братские кельи не были обнесены оградой, и только описание 1585/86 года зафиксировало «около монастыря забор». К 1573 году монастырское хозяйство обзавелось конюшенным, коровьим и гостиным дворами. В 1564 году белозерские писцы отметили и наличие мизерной монастырской вотчины – четыре четверти пашенной худой земли, шесть десятин пашенного леса и небольшой сенокос на 10 копен сена [11]. Поселений с зависимым населением у монастыря исследуемые документы ни в XVI, ни в XVII веках не отмечают.
      Интересным документом, рисующим складывание хозяйства Курьюжского монастыря, является данная грамота крестьян Бадожской волости на речку Удаж. В 1565/66 году челобитье властей монастыря бадожским крестьянам было удовлетворено; под строительство мельницы монастырь получил речку Удаж, протекавшую в трех верстах к югу от монастыря, «да земли ... на все стороны около мелницы по сту сажень на той же речке на Удаже» [12]. Описания 1573 и 1585/86 годов фиксируют среди монастырских служб действующую мельницу.
      Скупые сведения писцовых описаний все же дают возможность в общих чертах представить структуру и направление развития монастырского хозяйства. В целом сорокалетие 1550-х – 1580-х годов протекало для властей и братии Курьюжской пустыни под знаком формирования и усложнения ее хозяйства. К концу XVI века монастырь освоил типичный для региона репертуар аграрных занятий для обеспечения собственных нужд.
      Иную картину можно наблюдать на протяжении первой половины XVII века. Несмотря на то, что монастырь продолжал увеличивать свою вотчину (между 1625 и 1627 годами по царскому указу в монастырь была пожалована пустошь Панкратовская в Бадожской волости, 25 четвертей), переписные книги рисуют весьма плачевное состояние и самого монастыря, и его хозяйства. К моменту переписи (1625) в монастыре насчитывалось всего шесть монахов (вместе со строителем Логином [13]), проживавших в трех кельях. Еще одна келья стояла пустой. Состояние Введенской пятиглавой церкви охарактеризовано переписчиками как ветхое: кровля и паперть «огнили», а «кресты посвалялись, а иные с церкви спадали». Прирубленная к трапезной Никольского храма келарская также «огнила и обвалилась». На конюшне стояли две кобылы и два жеребенка, в коровьем «дворце» – три дойные коровы, три телушки и три овцы. Мельницы в монастырском хозяйстве уже не было – «мелют и толкут в монастырь сами на себя». Если раньше монастырская житница наполнялась хлебом, возделанным на монастырской пашне, то к 1625 году в ней имелось «зборных» (т. е. тех, что «выпросят в миру») четь ржи и две чети овса. Записанная в итоге переписных книг (со слов курьюжских старцев) яркая характеристика экономического положения монастыря заслуживает быть приведенной здесь полностью: «А денежные казны в монастыре ... нет, и книг казначейских, и келарских, и житничных нет и не ведетца, потому что у них к пустыне вотчины нет ни на один четверик, питаютца бога ради, копают землю около монастыря копылом, ходят хлебца просити в миру по волостям и тем сыты бывают. И служек у них, и детенышев, опричь трудников богарадных, нет. И торгу у них никоторого нет, и не ведетца, и исстари не бывало» [14].
      Среди возможных причин, вызвавших упадок монастырского хозяйства, на мой взгляд, можно выделить главную. Она заключается в неуклонном ослаблении и угасании роли черной волости в общественном устройстве средневековой Руси. Общероссийская тенденция отчетливо проявилась, пусть и с некоторым опозданием, и на территории Европейского Севера. Своим основанием Курьюжский монастырь был обязан местному «миру» – черносошным крестьянам белозерской Бадожской волости. И в биографии его основателя и первого игумена Тихона мы вправе усматривать местные крестьянские корни. С момента возникновения Курьюжский монастырь находился под опекой черной волости. Обеспечение монастыря землей и угодьями происходило за счет «государевой земли», которой, однако, распоряжался мирской сход. Возведение храмов, келий, хозяйственных построек наверняка также происходило не без участия волостных крестьян. Оснащение монастырских церквей утварью, иконами, богослужебными книгами, колоколами было возможным лишь за счет коллективных усилий крестьян Бадожской волости и вкладчиков, среди которых подавляющее большинство составляли все те же крестьяне Бадожской и сопредельных волостей [15]. Как отмечает А. В. Камкин, подобные малые черносошные монастыри были наиболее близки крестьянству, и их жизнь определялась волей и традицией местного «мира». Играя роль своеобразных местных богаделен, такие монастыри не были обузой для крестьян и занимали в кругу их жизни значимое место [16].
      Переломным периодом в жизни черносошной белозерской волости, повлекшим за собой разрушение древних волостных институтов и традиций, явились первые годы царствования Михаила Федоровича, когда в Белозерье развернулось беспрецедентное по своим масштабам поместное верстание. За несколько лет социально-экономический портрет Белозерья существенно изменился. На смену коллективному землевладельцу и землепользователю (черной волости) пришел новый хозяин – служилый люд из разных уголков Московского царства (по А. И. Копаневу – «разношерстная масса» [17]), поверстанный белозерскими поместьями из дворцовых и черных волостей. В новых условиях одни привычные волостные формы общежития и самоуправления видоизменялись, другие размывались и исчезали. Среди них оказалась и практика волостного покровительства и опеки над местными монастырьками и пустынями.
      Не стоит забывать и о годах «лихолетья», оставивших Белозерский, Вологодский и многие другие уезды страны в страшном запустении. Исследуемые документы Курьюжского монастыря не упоминают о прямых фактах разграбления монастыря бандами польских, литовских и русских воров, как это было со многими другими монастырями и храмами. Однако всеобщее запустение косвенным образом сказалось на жизнедеятельности монастыря и было тем фоном, на котором развивался кризис монастырского хозяйства.
      Заключительным этапом самостоятельного бытования Курьюжского монастыря явилась его приписка к крупнейшему на Севере России Кирилло-Белозерскому монастырю. За прошедшие четыре десятилетия после описания монастыря в 1625 году курьюжская монастырская община не смогла переломить экономическую ситуацию. Ко времени приписки монастырское хозяйство и сама обитель представляли печальное зрелище. В челобитной курьюжских монахов царю о приписке их монастыря к Кирилло-Белозерскому в качестве аргументации можно найти такие слова: «Били челом нам, великому государю... Пустыня-де их стоит на диком лесу, от жилья удалела, а вотчин и пашенные земли у них нет, скитаютца в мире Христовым имянем. И от давных-де лет на церквах кровли и паперти огнили. А которые люди в церковное строение по вере своей дают вкладом денги и лошади, и пришлые старцы, пожив насилством недель по пяти и по шти, и обрав денги и книги из церкви уносят и лошади уводят. И от того-де дом Николы Чюдотворца разоряетца. А оберегать-де их от таких разорителей некому». Челобитье монастыря было рассмотрено думным дьяком Семеном Заборовским и удовлетворено. По указной царской грамоте от 29 июня 1663 года было велено Курьюжский монастырь строить, ведать и «от сторон оберегать» архимандриту Никите и кирилловским соборным старцам [18]. С этого времени судьба Курьюжского монастыря определялась властями Кирилло-Белозерского монастыря.
      Ниже публикуются семь документов из архива Курьюжского монастыря, дошедших до нас в составе кирилловских копийных книг. Источниковедческая характеристика источника, содержащего публикуемые курьюжские акты, дана Г. П. Ениным [19]. Тексты документов переданы полностью в современной транскрипции с сохранением особенностей написания имен, географических названий и др. Выносные буквы вносятся в строку, буквенные обозначения цифр передаются арабскими цифрами. Пунктуация в основном дана в соответствии с современными правилами. Восстановленные по смыслу части текста заключены в квадратные скобки.
     
      ПРИМЕЧАНИЯ
      1 Камкин А. В. Православие на Севере России в исследованиях 1989 – 2000 гг. // Региональные аспекты исторического пути православия: архивы, источники, методология исследований. Материалы межрегиональной научной конференции. Вологда, 2001. С. 14.
      2 Описание документов XIV –XVII вв. в копийных книгах Кирилло-Белозерского монастыря (далее – ОДКБМ), хранящихся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (далее – ОР РНБ). СПб., 1994.
      3 По-видимому, в 1663 г. в кирилловский архив, а затем и в кирилловские копийные книги попали не все курьюжские акты. Так, опись Николаевской Курьюжской пустыни 1768 г. упоминает наличие в крепостной казне пустыни единственной грамоты: «При оной пустыне старых грамот и других писем. Грамота митрополита Ростовскаго Варлаама на оную пустыню о небрании с церквей ржаных денег, за красною печатью. Оная грамота писана в столбце, ветха». (РГАДА. Ф. 1441. Оп. 3. Д. 122. Л. 14. № 113. За обращение моего внимания на этот источник выражаю глубокую благодарность Л. И. Глызиной). Поскольку ростовскую кафедру в XVI – XVII вв. занимали два архиерея, носивших имя Варлаам, то данный акт датируется временем управления ими Ростовско-Ярославской епархией в ранге митрополии (1589–1603 или 1619– 1652 гг.).
      4 Зверинский В. В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. СПб., 1897. Т. 3. С. 107, 108. № 1805.
      5 Амвросий (Орнатский). История российской иерархии. Ч. IV. М., 1812. С. 548, 880, 881.
      6 Следует 29 июня 1663 г. (ОР РНБ. СПб. ДА AI/16. Л. 1502 об.).
      7 Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей российской церкви. СПб., 1877. Стлб. 123-125. № 91.
      8 Толстой М.[В.] Древние святыни Ростова Великого // Чтения в ОИДР. 1847. № 2. С. 58, 59; Феодор, преподобный // Русский биографический словарь. СПб., 1913. Т. 25 (34): «Яблоновский – Фомин». С. 311; Стрельников С. В. Кто крестил Ивана III? // Российское государство в XIV –XVII вв. Сборник статей, посвященный 75-летию со дня рождения Ю. Г. Алексеева. СПб., 2002. С. 65; Он же. Ростовские грамоты XV –XVI веков // Русский дипломатарий. Вып. 9. М., 2003. С. 38 – 40; Дополнения к актам историческим. СПб., 1846. Т. 2. № 34; Памятная книжка Новгородской губернии на 1858 год. Новгород, 1858. Приложение. С. 84. № 69.
      9 См. документ № 1.
      10 На 1564 г. – 15 монахов, в том числе игумен и строитель; на 1573 г. – то же; на 1585/86 г. – 17 монахов, в том числе игумен и келарь (см. документы № 1, 3, 4).
      11 На 1573 г. – 9 четвертей пашни и 10 десятин непашенного леса; на 1585/86 г. – 6 четвертей пашни и 8 десятин непашенного леса (см. документы № 3, 4).
      12 Л. 1498 об.; «А та земля царева государева [и] великого князя, а роспашь нашие волости Бадожские, вниз по реке по Ковже до Лунешки. Да и та речка Удаж, да и покосы на тех реках наши ж» (см. документ № 2).
      13 Строитель Логин в списке настоятелей Курьюжского монастыря П. М. Строевым не упоминается.
      14 См. документ № 6 (Л. 1501 об.).
      15 «А в церквах церковное [строение], образы, и свечи, и книги, и колокола, и клепало, и ризы, и кадило – все мирское». (1585/86 г.). (См. документ № 4).
      16 Камкин А. В. Православная церковь на Севере России. Очерки истории до 1917 года. Вологда, 1992. С. 63, 64.
      17 Копанев А. И. История землевладения Белозерского края XV – XVI в. М. ; Л., 1951. С. 73. По данным исследователя, в течение 1613– 1615 гг. из-за массовых поместных раздач практически не осталось черных и дворцовых земель. (Там же. С. 72 – 82).
      18 См. документ № 7. Амвросий (Орнатский) считал, что Курьюжский монастырь был приписан к Кирилло-Новоезерскому монастырю.
      19 Описание документов XIV –XVII вв. ... С. 3 – 8.

ДОКУМЕНТЫ НИКОЛАЕВСКОГО КУРЬЮЖСКОГО МОНАСТЫРЯ

      № 1
      1564 года сентября 29. – Выпись из писцовых книг Белозерского уезда Федора Ивановича Колычева и подьячего Ивана Леонтьева на Николаевский Курьюжский монастырь в Белозерском уезде
     
      Лета 7073-го сентября в 29 день. Выпись з белозерских книг писма Федора Ивановича Колычева да подьячего Ивана Леонтьева.
      В Белозерском уезде в Бадожской волости монастырь на реке на Ковже на Курьюги. А стал на черном лесу на пустыне в лето 7061-го. А на монастыре церковь Введение Пречистые, клецки, о пяти верхах. Да теплая церковь Никола Чюдотворец, клецки. А у церкви служит игумен Тихон. Да на монастыре ж десять келей. В келье игумен Тихон. В келье строитель Тихон. Да тринатцать старцов черноризцов.
      Пашни четыре чети в одном поле, а в дву по тому ж. Сена десять копен. Лесу пашенного шесть десятин в одном поле, [а] в дву по тому ж. Земля худа.
      К подлинной выписи Федор Иванович печать приложил.
      Припись подьячего Ивана Леонтьева.
      Списано с списка, а подлинной нет.
     
      ОР РНБ. СПб. ДА AI/16. Л. 1498.
      Уп.: ОДКБМ. №641.
     
      № 2
      1565/66 года. – Данная грамота волостного старосты Степана Емельянова сына и «всех крестьян» Бадожской волости Белозерского уезда игумену Николаевского Курьюжского монастыря Тихону на речку Удаж под строительство монастырской мельницы
     
      Се яз, староста Бадожские волости Степан Емельянов сын, да яз, Первой Поздеев сын, да крестьяне: Вешняк Софонтьев сын, да Фома Григорьев сын, да Василей Степанов сын, да Филип Григорьев сын, да Рогоза Федоров сын, да Третьяк Софонтьев сын, да Истома Яковлев сын, да Леонтей Федосов сын, да Иван Юрьев сын, да Рогоза Офонасьев сын, да Иван Михайлов сын, да Софрон Сидоров сын, да Поздей Насонов сын, да Тимофей Григорьев сын, да Осюта Иванов сын, да Лука Григорьев сын, да Третьяк Григорьев сын, да Ефрем Иванов сын, да Осюта Дементьев сын, да Вешняк Суетин сын, да Ишук Иевлев сын, да Осип Онофреев сын и все крестьяне Бадожские волости, что нам били челом от В[в]едения Богородицы и от Николы Чюдотворца ис пустыни Курьюга игумен Тихон з братьею, а прошали речку Удаж под мелницу. И мы всею волостью ту речку Удаж дали [1] к В[в]едению Богородицы и к Николе Чюдотворцу на Курьюг в дом игумену Тихону и всей братье. Да земли есмя дали им же на все стороны около мелницы по сту сажень на той же речке на Удаже. А та земля царева государева [и] великого князя, а роспашь нашие волости Бадожские, вниз по реке по Ковже до Лунешки. Да и та речка Удаж, да и покосы на тех реках наши ж.
      А даную писал Бадожские волости земской дьяк Федча Угримов, сын Игумнов, лета 7074-го.
      Списывано с списка ж. А подлинной нет.
     
      ОР РНБ. СПб. ДА AI/16. Л. 1498 об.
      Уп.: ОДКБМ № 644.
     
      Примечание: [1] В ркп. «gamu».
     
      №3
      1573 года декабря 7. – Выпись из писцовых книг Белозерского уезда Дмитрия Ростопчина и подьячего Григория Чиркова на Николаевский Курьюжский монастырь в Белозерском уезде
     
      Лета 7082-го декабря в 7 день. Выпись из белозерских книг писма Дмитрея Ростопчина да подьячего Григорья Чиркова.
      В Белозерском уезде в Заозерском стану в Бадожской волости на речке на Ковже и на усть речки Курьюга стал монастырь на черном лесу в лето 7061-го строения старца Тихона. В монастыре церковь Введения Пречистые, клецки, о пяти верхах. Да теплая церковь Никола Чюдотворец. В монастыре ж в келье игумен Ефрем. В келье строитель Тихон. Да восмь келей, в них живут тринатцать братов, 'старцы во иноцы [1].
      У монастыря двор конюшенной, и гостин, [да] двор коровей. К монастырю ж пашни худые земли девять чети в поле, а в дву по тому ж. Да непашенного лесу десять десятин. Да к монастырю ж мелница на реке на Удаже, от монастыря три версты.
      У подлинной выписи печать Дмитрея Ростопчина.
      Припись подьячего Григорья Чиркова.
      Списано с списка ж, а подлинной нет.
     
      ОР РНБ. СПб. ДА AI/16. Л. 1498.
      Уп. ОДКБМ. № 642.
      Примечание: [1 –1] – Так в ркп.
     
      № 4
      1585/86 год. – Выпись из писцовых и дозорных книг князя Белозерского уезда Федора Борисовича Жирового-Засекина и подьячих Семена Филиппова и Степана Федорова на Николаевский Курьюжский монастырь в Белозерском уезде
 
      Лета 7094-го. Выпись [из] белозерских писцов[ых книг] писма и дозору князя Федора Борисовича Жирового Засекина да подьячего Семена Филипова да Степана Федорова.
      В Белозерском уезде в Бадоской волости на черной земли монастырь на Ковже реке усть реки Курьюга. А в монастыре церковь Введение Пречистые Богородицы, о пяти верхах. Да теплая церковь Никола Чюдотворец. Обе древяные, клецки. А в церквах церковное [строение], образы, и свечи, и книги, и колокола, и клепало, и ризы, и кадило – все мирское.
      Да на монастыре кельи. В келье игумен Ефрем. В келье келарь Наум. Да восмь келей брацких, а в них живут пятнатцать братов. А около монастыря забор. А у монастыря двор гостин, двор коровей.
      Пашни паханые около монастыря шесть чети в поле, а в дву по тому ж. Земля худа. Сена под монастырем по Ковже реке да по Курьюге ставитца десять копен. Лесу непашенного от Бадожские волости по Ковже реке, по Иевлев ручей, да по Курьюге по реке, по Крутой ручей, да по реку по Удаж восмь десятин в поле, а в дву по тому ж. Да тово ж монастыря мелница на реке на Удаже, а оброку с нее не идет.
      У подлинной выписи печать князь Федора Жирового Засекина.
      Припись подьячих Семена Филипова да Степана Федорова.
      Списывано с списка ж. А подлинной нет.
     
      ОР РНБ. СПб ДА AI/16. Л. 1498, 1498 об.
      Уп.: ОДКБМ. № 643.
     
      №5
      1625 – 1627 годы. – Данная грамота («выпись») белозерских писцов князя Никиты Леонтьевича Шаховского и подьячего Максима Козлова черному попу Николаевского Курьюжского монастыря Кириллу на пустошь Панкратовскую, Кусторевскую то ж, в Бадожской волости Заозерского стана Белозерского уезда
 
      По государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу писцы князь Никита Леонтьевич Шеховской да подьячей Максим Козлов дали Введения Пречистые Богородицы и Чюдотворца Николы Курьевские пустыни, что на реке на Ковже черному попу Кирилу к церкве земли в Белозерском уезде в Заозерском стану в волосте Бадоге из государевых порозжих земель пустошь, что была деревня Панкратовская, Кусторевская то ж. А в ней два места дворовых старые пустоты. Пашни перелогом и лесом поросло середние земли с отхожею пашнею, что за рекою за Ковжою по Ковжезерской дороге, дватцать пять чети в поле, а в дву по тому ж. Сена восмь копен. Лесу пашенного десятина. А по приправочным книгам писма и дозору Ивана Шетнева да подьячего Ждана Софонова 95-го году в той пустоши написано пашни то ж, что и по новому писму. И попу Кирилу на той пустоши дворы ставить, и крестьян призывать, и пашня пахать, и сена косить, и лес сечь. И крестьяном ево слушать во всем, которые впредь на той пустоше будут.
      У подлинной выписи печать князь Никиты Леонтьевича Шеховского.
      Припись подьячего Максима Козлова.
     
      ОР РНБ. СПб. ДА AI/16. Л. 1499.
      Уп.: ОДКБМ. № 645.
     
      Примечание: Датируется временем проведения в Белозерском уезде описательных работ князем Н. Л. Шаховским и подьячим М. Козловым (известны их книги письма и меры 134-го[ 1625/26] и 135-го [1626/27] годов. (Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV – начала XVI в. М, 1964. Т. 3. № 289-289а).
     
      № 6
      7625 года января 17. – Переписные книги имущества Николаевского Курьюжского монастыря переписчиков Григория Ивановича Телегина и белозерского площадного подьячего Федора Трофимова
     
      Список с переписных книг.
      /л. 1499/ Лета 7133-го генваря в 17 день, по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу и по грамоте ис приказу Болшого дворца за приписью государева дьяка Ивана Федорова и по наказной памяти воеводы Василья Леонтьевича Кафтырева, Григорей Иванович Телегин да площадной подьячей Федко Трофимов, приехав в Курьюжскую пустыню, переписали церкви и в них божие милосердие образы, и книги, и ризы, и на колоколнице колокола, и всякое монастырьское строение, и хлеб в житницах, и на поварне и в хлебне всякие монастырьские сосуды.
      В Белозерском уезде в Заозерском стану на реке на Ковже Курьюские новые пустыни, что на диком лесу. А в той пустыне храм во имя Введение Пречистые Богородицы, рублен на подклете боровками на четыре стороны, о пяти верхах. Верхи з [1-«боровками»-1] маковицы обиты чешуею. Ветх; кресты посвалялись, а иные с церкви спадали; кровля погнила, и в церкви мочи многие; паперть огнила. А в ней настоящей образ, икона болшая в киоте Введение Пречистыя Богородицы на сусалном золоте; у образа цата серебряная; пелена тафта желтая; на пелене крест нашит тафтою черчатою; опушка тафта черчата. Перед тем образом свеча болшая тоща; насвешник железо белое. В том же киоте два образа местных болших. Образ Спасов Нерукотворенный на золоте; пелена тафта черная; крест нашит толком желтым; опушена киндяком. Свеча местная болшая тоща; насвешник железо белое. Да в том же киоте местной же образ Воскресение Христа Бога нашего на празелене; пелены нет. Свеча местная тощая, гривенки в три. Четвертой местной образ Николы Чюдотворца на вохре в чюдесех; по полям травы писаны краской; /л. 1499 об./ пелена крашенинная; крест нашит зендень красная. Над тем же образом настоящим над В[в]едением Пречистыя Богородицы образ прежней стоящей пядница малая Введение Святые Богородицы. Да над тем [образом] сень. Образ в сени Троицы Живоначалные с чюдесы. На столпех по сторонам шесть образов: Спасов образ да Пречистые Богородицы, да святые написаны: Авив да Стефан первомученик, да Филип, да Лаврентей. Да промеж царьскими дверми и сиверскими образ местной болшой Умиление Пречистые Богородицы на вохре; пелена киндяшная червчата поленяла; крест нашит зендению зеленою; опушена крашениною. Полсвечи ломана, гривенки с четыре. На сиверских дверех написан на вохре Благоразумный разбойник. Против левого крылоса в киоте десять образов, меншие пядницы, на золоте. Да малые ж пядницы, шесть образов на золоте. Да деисус в киоте, малые пядницы, семь образов на краске. Да вверху болшой деисус на вохре. В нем Спасов образ Вседержителев. По сторонам шесть образов: Пречистые Богородицы, Ивана Предтечи, архистратигов Михаила и Гаврила, и святых апостол Петра и Павла. Да под [2] деисусом паникадило медное невелико; яблочек дер[ев]яной позолочен; кисть шолк красной.
      В олтаре престол обложен крашениною. На престоле Евангилье, обложено мухояром червчатым; евангелисты медные; застешка одна, ременная. Образ запрестолной Пречистые Богородицы на золоте Одигитрие. На другой стороне того образа образ Николы Чюдотворца. Да жертвенник, обложен крашениною. Да сосудов церковных на жертвеннике. Потир оловянной, да на потыре покровец; крест на покровце вышит на отласе на зеленом красным отласом, опушен отласом черчатым, дву пядей. Да покровец же потырной, отлас зеленой; крест нашит /л. 1500/ отласом че[р]вчатым, опушен отласом червчатым, подложен крашениной синею, дву пядей. Да переносной покровец, воздух, отлас зеленой, крест нашит отлас черной, опушен отласом червчатым, подложен крашениной лазоревою, трех пядей.
      Хоруговь, гарус червчат; крест нашит; дороги рудожелты; опушен киндяком лазоревым, полутрети пяди. Кадило медное невелико.
      Книг церковных. Апостол тетр в десть, в коже красной, жуки и застешки медные. Треодь цветная в десть, в коже красной, жуки и застешки медные. Книга Измарагд в десть, в затылке, застешки ременные, сто дватцать девять глав. Златауст, писан с Мытаря и фарисея априля по первое число, в затылке. Книга Канунник на господские праздники и великих святых и Правила святых отец, в коже сыромятной; дал вкладом к Пречистой Богородицы и к Николе Чюдотворцу з Белаозера борисоглебской поп Иев. Да Прелог полугодовой в десть, с месяца марта по сентябрь месяц, в коже красной, жуки и застешки медные. Книга Синоксарь в полдесть, с Мытаря и фарисея по девятую неделю Всех Святых, в полдесть. Псалтырь в четь, с следованием, в коже в красной, жуки и застешки медные. Книга Правила поповские, да Святцы с тропари и с кондаки, да три Полу-ношницы и молитвы, в четверть, в коже красной, без жуков, застешки медные, ветха.
      Да церковь теплая с трапезою во имя святого великого чюдотворца Николы, верх по клецки. А в той церкви на правой стране настоящей образ болшая пядница Никола Чюдотворец на краске; венец древяной золочен; цата медная золочена; гривна серебряна вита. Да по сторонам против венца невеликие /л. 1500 об./ образы. Образ Спасов да образ Пречистые Богородицы; венцы серебряны, золочены; пелена крашенинная; крест шит на пелене шолком черным и красным. Против образа свеча местная тощая; насвешник оловяной. Да на той же свече свеча малая покрашена, с травами, з гривенку; насвешник оловяной. Двери царьские на вохре. Вверху на дверех Благовещение Пресвятыя Богородицы. Да на тех же дверех написаны святых образы: Василия Великого, Иванна Златаустого. По сторонам на столицах два святых: Авив да архидьякон Стефан. Да над царьскими дверми деисус. В киоте три образа: образ Спасов, да образ Пречистые Богородицы, да Иванна Предтечи. На правой же староне подле настоящей образ, пядница болшая, на празелени; на ней дванадесять владычных праздников. Да образ Рожество Христово на празелени, пядница болшая. Да над теми образы деисус со апостолы, на резе, ветх. Да на левой стране три образа: образ в киоте Введение в церковь Пресвятыя Богородица на вохре; венцы и поля золочены сусалним золотом. Да образ Воплощение Пресвятыя Богородица, пядница малая. Да на том же образе написано семь святых, подписи не знать. Да образ Николы Чюдотворца на сусалном золоте. Под теми трема образы пелена с одново холщевая, крест нашит крашенинной. Да вверху болшой деисус на вохре. А в нем Спасов образ Вседержитель, по сторонам шесть образов: Пречистая Богородица, да Иванна Предтечи, да архистратигов Михаила и Гаврила, и святых апостол Петра и Павла. Перед деисусом паникадило древяное; кисть ниты черные. На налое два образа, пядницы малые: образ Пречистые Богородицы на празелени; а другой образ Николы Чюдотворца на золоте. В олтаре престол крашениной поволочен темносинею. На престоле Евангилье, обложено крашининою, ветхо, евангилисты медные. Два креста на рези, обложены медью. Жертвеник, /л. 1501/ обложен крашениною. На жертвенике сосуды церковные служебные: потыр оловяной; три блюдца оловяных, четвертое древяное; две чарки: чарка медяная, а другая древяная; кандия медная невелика; укропник медной; да потыр же древяной, краска празелень кругом, подписана кеноварем; торель деревяная; темьянник древяной. Да полотенце Ризы полотенные, ветхи; оплечье отласное. Стихарь полотенной ветх; оплечье крашенинное. Поручи бумазия жолта. Катило медное невелико.
      Да книг церковных. Апостол тетр в полдесть, в коже красной, застешки и жуки медные. Два Охтая на воемь гласов в полдести; один в коже красной, застешки медные, а другой в затылке, в белой коже. Да Треодь постная в полдесть, в затылке. Да Минея общая в полдесть, в коже в черной. Да три Псалтыри в полдесть: одна с следованием, в коже красной, застешки и жуки медные; а другая в коже черной, без жуков, застешки медные; третья Псалтырь, в затылке, застешки ременные. Ирмолой, в затылке. Часовник, в коже черной. Книга Николы Чюдотворца житие и Каноны, ветха, в затылок, розва-лилась. Святцы с тропари и с кондаки, в затылке. Минея, месяц февраль, в затылке, застешки ременные. Пролог в десть, в коже красной, жуки и петли медные.
      В трапезе божия милосердия образов. На правой стороне от дверей настоящий образ деисус, вверху праздницы и пророцы на краске. Да десять образов на краске, пядницы малые.
      Да к той же трапезе прирублена келарская, огнила и обвалилась.
      Да на монастыре колоколница рублена, кругла, крыта тесом. На колоколнице четыре колокола малых зазвонных, два поболши.
      Да на монастыре ж три кельи старческих. В келье строитель старец Логин да с ним в той же келье старец Нифонт. В другой келье черной священник старец Кирил да с ним старец Макарей. В третьей келье старец Тимофей да с ним старец Макарей. Всех старцов шесть братов. Да келья пуста.
      На монастыре ж хлебня. В хлебне живет трудник Тимошка Ермолов. Службы в ней трудные, жернова и квашни, ступа и песты. Мелют и толкут в монастырь сами на себя. Мелницы у них нет. /1501 об./
      Перед хлебнею поварня. Судов поваренных и в хлебне: котлик медной в ведро: да другой котлик медной же в полведра. Да древяных судов: две мисы розбиты, два блюда ветшаных, да пять ставцов держаных. Скатерть холщовая. Погребов у них нет.
      На конюшне лошадей: две кобылы, рыжа, а другая коура; да два жеребята, оба рыжи, одно годовое, а другое селеток.
      Да [под] монастырем дворец коровей, а во дворце хором: изба; против избы сарай да хлев. Во дворе живет коровник Нифонтко Иванов с женой. Коров на дворце три коровы дойных да три телушки по другому году. Да три овцы.
      Да в житнице зборново хлеба, что выпросят в миру, четь ржи да две чети овса.
      А денежные казны в монастыре, сказали священник черно [й] старец Кирил и все старцы той пустыни, в казне денег нет, и книг казначейских и келарских и житничных нет и не ведетца, потому что у них к пустыне вотчины нет ни на один четверик, питаютца бога ради, копают землю около монастыря копылом, ходят хлебца просити в миру по волостям и тем сыты бывают. И служек у них, и детенышев, опричь трудников богарадных, нет. И торгу у них никоторого нет, и не ведетца, и исстари не бывало.
      Переписные книги писал белозерец площадной подьячей Федко Трофимов.
      У подлинных книг черной поп Кирило и вместо братьи руку приложил.
      Григорей Телегин руку приложил.
     
      ОР РНБ. СПб. ДА AI/16. Л 1499- 1501 об.
      Уп. ОДКБМ. № 646.
      Примечания: [1 –1]В ркп. – «зборов»; может быть, следует «з боровками»?
      [2] В ркп – «пед».
     
      №7
      1663 г. июня 29. – Указная грамота царя Алексея Михайловича (из Монастырского приказа) властям Кирилло-Белозерского монастыря о приписке к нему Николаевского Курьюжского монастыря
     
      Список.
      От царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца в Белозерской уезд в Кирилов монастырь богомолцом нашим архимариту Никите, старцу Матфею Никифорову, келарю старцу Павлу Ремезову. Били челом нам, великому государю, Белозерского уезду Николы Чюдотворца Курьюжские пустыни старец Герасим Видбалев з братьею, пустыня-де их стоит на диком лесу, от жилья удалела, а вотчин и пашенные земли у них нет, скитаютца в мире Христовым имянем. И от давных-де лет на церквах кровли и паперти огнили. А которые люди в церковное строение по вере своей Николе Чюдотворцу дают вкладом денги и лошади, и пришлые старцы, пожив насилством недель по пяти и по шти, и, обрав денги и книги, из церкви уносят и лошади уводят, и от того-де дом Николы Чюдотворца разоряетца. А оберегать-де их от таких разорителей некому. И нам, великому государю, пожаловати б их, велеть тое пустыню, дом Николы Чюдотворца, строить и их, старцов, во всем ведать и оберегать вам, Кирилова монастыря властем. И мы, великий государь, пожаловали их, будет та пустыня ни х которому монастырю не приписана [1] и тое пустыню велели строить и ведать Кирилова монастыря вам, властем. А на челобитной их о том помета думного дьяка Семена Заборовского. И как к вам ся наша, великого государя, грамота придет, а будет та пустыня ни х которому монастырю не приписана, и вы б ту Курьюжскую пустыню строили, и ведали, и от сторон оберегали.
      Писан на Москве лета 7171-го, июня в 29 день.
      Позади подлинной пишет:
      Диак Филип Артемьев.
      Справил Евтихей Елисеев.
     
      ОР РНБ. СПб. ДА AI/16. Л. 1502-1502 об.
      Уп.: ОДКБМ № 647.
      Примечание: [1] В ркп. – «приписано».

Две переписные («записные») книги:
а) монастырей и пустыней;
б) церквей и причта Белозерского уезда и Чарондской округи конца XVII века

      Данные «записные» книги находятся в рукописном сборнике конца XVII века, в котором имеется 71 нумерованный лист (с литерными листами 19а, 69а), 6 листов в середине в разных местах и 5 чистых ненумерованных листов в конце сборника, в 4°. Сборник в современном архивном переплете, с картонными корочками. При переплете нарушен порядок листов сборника, который восстанавливается по тексту и должен иметь, исходя из имеющейся нумерации, следующий порядок: листы 2 – 8, 1, 9 и далее до конца. Переплет закрыл часть приписок на внутренних полях в «записной» книге церквей.
      В составе сборника: 1) «Записная» книга церквей и их причта Белозерского уезда и Чарондской округи, относившихся к Вологодско-Белозерской епархии, с указанием количества дворов по приходам: листы 1, 9 – 67; 2) «Записная» книга монастырей и пустыней этой же территории и принадлежности (возможно, без конца): листы 2 – 8; 3) «Книга кружечной стойки винной продажи 201-го году» (1693): листы 68 – 69 об.; 4) «Тетрадь записная меде 199-го году» (выдачи меди серебрянику Ивану на оклады икон за июль 1691 – апрель 1692): листы 69а-71.
      На листе 1, после заголовка, имеется приписка конца XIX века: «Роспись церквей и м. м. (монастырей. – Ю. В.) Белоз. уезда при Симоне. № 4». На листе 2, после заголовка – приписка: «При Симоне». На листе 68, вверху: «20»; после заголовка простым карандашом столбиком сделан расчет года: «7201–5508=1693». На л. 69а после заголовка: «№ 6».
      В «записных» книгах на полях против записей по церквям, где сидели вдовые попы, приписка: «вдовой поп»; при отсутствии попа: «попа нет»; при наличии безместного попа: «безместной»; в остальных случаях, в большинстве, но не везде: «се» (в кружке или скобках), что означало наличие правомочного священника при церкви.
      В книгах имеются сокращения: «д.» или «дв.» – двора (дворов), в публикации они сохранены; «м.» – в публикации раскрыто – монастыря]. Числа, записанные буквами, переданы арабскими цифрами.
      Данные «записные» книги, надо полагать, являлись учетной документацией Вологодского архиерейского дома, были составлены по территории всей епархии.
      Ю. С. Васильев
     
     
      (л. 2) Книга великого господина преосвященного Симона, архиепископа Вологодцкого и Белозерского, записная монастырем и пустыням Белозерского уезду и Чаронския округи [1].
      (л. 3) 14. Пустыня словет в Судбицах, в Белозерском уезде. А в ней церков святого Николая Чюдотворца. Служит черной поп Сергий. Детей у нево 2 сына, Иван да Михаил; грамоте оба учены. А братии монахов, ни крестьян нет. Питаются от земли.
      16. Пустыня словет Воронина, в Белозерском уезде. А в ней церков Господня (л. 3 об.) Богоявления, в приделе святого Николая Чюдотворца, другая Пресвятыя Богородицы Успения. Служит черный поп Нафанаил. Братии в ней монахов, по их скаске, 10 человек, крестьянских 14 д. (се).
      42. В Белозерском уезде, на Ворбозом-озере пустыня, словет Зосимина. А в ней церков Христова Рожества, в приделе святого Иоанна Богослова, другая церков Пресвятыя Богородицы Благове- (л. 4) щения, в приделе святого Николая Чюдотворца ветха [На правом поле, часть закрыта переплетом: «В приделе ... индития, и срачица, и святы антимис – все изотлело»]. Служит черной поп Иосиф. А братии в ней монахов, по их скаске, 9 человек, крестьянских 10 д. Приписана-де к Кирилову монастырю Белозерского (се).
      68. Пустыня словет на Важбахте, в Чаронской округе. А в ней церков великомученицы Пятницы. Служил черной поп Макарей, а ныне попа нет. Братии в ней монахов 5 человек, (л. 4 об.) крестьян нет; от земли питаются [На правом поле: «Попа нет»].
      72. На Чаронде, на Воже-озере, на острову монастырь Спаской. А в нем церков Всемилостиваго Спаса Нерукотворенного образа, другая Пресвятыя Богородицы Успения. Служит черной поп Аврамей да черной поп Дорофей. Братии в ней монахов 7 человек, крестьян нет; от земли питаются.
      (л. 5) 44. В Белозерском уезде, на устье Шексны реки монастырь Троецкой. А в нем церков Троицы живоначалныя, другая Пресвятыя Богородицы Благовещения, в приделе великомученика Димитрия; третия преподобнаго Алексея человека Божия. А служит игумен Варлам, да белой поп Артемей Харламов, да диякон Алексей Артемьив. Детей у попа Артемия 1 сын, Тихон; грамоте учен. А у дьякона детей нет. Братии в монастыре монахов 25 человек (се).
      (л. 5 об.) 105. В Белозерском уезде пустыня, словет Курьюшская [2]. А в ней церков Пресвятыя Богородицы Введения, другая святого Николая Чюдотворца. Служит черной поп Феодосей, братии в ней монахов 2 человека, крестьян нет; питаются от земли.
      159. Пустыня словет Старая, в Белозерском уезде, в Судцком стану, на устье Ножемы реки. А в ней церков святого Николая Чюдотворца. Служит черной поп Тарасей, братии в ней монахов (л. 6) 4 человека; питаются от миру милостыней и сами земли припашивают.
      168. Монастырь Кирилов Новозерского. А в нем церков Христова Воскресения, в приделах великомученика Димитрия, да святого Николая Чюдотворца, да преподобнаго Кирилла Новоезерского; другая Пресвятыя Богородицы Одигитрия, в приделе святого и праведнаго Алексея человека Божия. Служит игумен Филарет, да черной поп Афанасей, да белой поп Аврамей Алексиив; детей у него нет. Братии (л. 6 об.) в нем монахов 25 человек (се).
      169. Монастырь словет Старой, на устье Андоги реки. А в нем церков Пресвятыя Богородицы Успения. Служит черной поп Игна-тей из Новозерского Кирилова м[онастыря], и братия в нем живут от общины Кирилова ж м[онастыря] (се).
      171. Пустыня в Белозерском уезде, словет в Становищах, приписана к Новозерскому же Кирилову м[онастырю]. А в ней церков святого Николая Чюдотворца. Служит черной поп Ияков ис Кирилова ж Новозерского (л. 7) м[онастыря], и братия в нем живут и питаются от общины ж Кирилова м[онастыря] Новозерского (се).
      197. Монастырь Никицкой на Шексне реке. А в нем церков пресвятыя Богородицы Благовещения, другая великомученика Никиты. Служит черной поп Варлам да белой поп Тихон Никифоров, детей у нево нет. Братии в нем монахов 8 человек. В приходе, по их скаске, 29 д., их же монастырьские крестьяне. Приписан к Кирилову монастырю] Белозерского (се).
      (л. 7 об.) 198. Монастырь девичь Горицкой на Шексне ж реке. А в нем церков Христова Воскресения, в приделах Пресвятыя Богородицы Одигитрия, да святыя мученицы Екатерины, да преподобнаго Кирилла Белозерского, да благовернаго царевича Димитрия Углецко-го. Служат попы Трофим Савельив, да Тихон Иванов, да диякон Исак Яковлев, детей у Трофима 3 сына, Иван, Алексей, Иван; грамоте все учены. А у Тихона детей нет, у дьякона 1 сын Иван; грамоте учен. Да в нем же (л. 8) игуменья Марфа да 72 сестры (се).
     
      Монастырь Ферапонтов
      202. Церков Пресвятыя Богородицы Рождества, в приделе святого Николая Чудотворца; другая Пресвятыя Богородицы Благовещения; третия преподобнаго Мартемияна; четвертая Господня Богоявления, в приделе преподобнаго Ферапонта. Служит игумен Афонасей, да черной поп Варлам, да черной поп Варфоломей, да черной диякон Дионисей. Братии в нем монахов 50 человек (се).
      (л. 1.) Книга великого господина преосвященного Симона, архиепископа Вологодцкаго и Белозерского, записная церквам, и попам, и их поповым детем, и сколко у которой церкви в приходе дворов [3].
      (л. 1 об.) 1. Церков святого Иоанна Златоустаго, другая – Николая Чюдотворца в Белозерском уезде, на Устье Уголском. Служат попы Аристарх Семионов да сын ево поп Стефан Аристархов; детей у Аристарха 2 сына, Пимин да Иван; грамоте оба учены; в приходе, по их скаске, 44 д. (се).
      2. Церков Рождества Христова, другая Пресвятые Богородици Рождества в Белозерском уезде, на Сизме, в Запогостье. Служат попы Тимофей Петров да сын иво, поп Лазарь Тимофеив; детей у Тимофея 2 сына, (л. 9) Фома да Семен; грамоте оба учены. А у Лазаря 1 сын Федор; грамоте учен же. В приходе, по их скаске, 74 д. [О порядке листов рукописи см. в ее описании (с. 115)] (се).
      3. Церков Пресвятыя Богородицы Рождества, в приделе святого апостола Иоанна Богослова, другая Николая Чюдотворца в Белозерском уезде, в Чюровскии волости, в патриарше вотчине. Служат попы закащик Иван Порфирьив да брат иво, поп Никифор Порфирьев. Да у них ж 2 брата, Иосиф да Никита; грамоте оба учены, а детей у них нет. В приходе сколко дворов, и тому-де есть их скаска на Вологде в казенном приказе (се).
      (л. 9 об.) 4. Церков святого апостола Андрея Первозванного, другая святого пророка Илии в Белозерском уезде, Кирилова монастыря] в вотчине, в селе Сизме, в Чаронских то ж. Служит поп Кондрат Прохоров, детей у нево 2 сына, Иван да Онтон; грамоте оба учены. В приходе, по иво скаске, 76 д. (се).
      5. Церков великомученика Христова Димитрия, другая Николая Чюдотворца в Белозерском уезде, на Ирме. Служит поп Никифор Иванов [Сверху приписано: «Умер»], детей у нево нет. В приходе, по иво скаске, 40 д. (се).
      (л. 10) 6. Церков Николая Чюдотворца в Белозерском уезде, на Ковже, служит поп Тит Иосифов, детей у него нет. В приходе сколко дворов, и тому-де есть у нево скаска на Вологде в казенном приказе (се).
      7. Церков Кирилла чюдотворца в Белозерском уезде, на Коленце. Служит поп Анисим Викулов, детей у нево 3 сына; грамоте учены. В приходе сколко дворов, и тому-де у нево дана скаска на Вологде в казенной приказ.
      8. Церков Преображения Господня, другая (л. 10 об.) святых мученик Бориса и Глеба в Белозерском уезде, на Ирме. Служит поп Афонасей Трофимов, детей у нево 2 сына, Андрей да Стефан; грамоте оба учены. В приходе, по иво скаске, 17 д.
      9. Церков святых мученик Сергия и Вакха, другая святыя мученицы Пятницы в Белозерском уезде, на Малой Веретье. Служит поп Прокопей Никифоров, детей у него нет. В приходе, по иво скаске, 17 д.
      10. Церков преподобнаго Иоанна Кушника, дру- (л. 11) гая Николая Чюдотворца в Белозерском уезде, в Угрюмове. Служит поп Климент Давыдов, детей у него нет. В приходе сколко дворов, и тому-де скаска у него дана на Вологде в казенной приказ (се).
      11. Церков Пресвятыя Богородицы Введения, другая Николая Чюдотворца в Белозерском уезде, в Лохте. Служит поп Матфей Андреив, детей у нево 2 сына, Федор да Никифор; грамоте оба учены. В приходе, по иво скаске, 17 д.
      12. Церков Пресвятыя Богородицы Покрова, другая (л. 11 об.) святых чюдотворцев Космы и Дамиана, третия преподобнаго Александра Невского в Долгой Слоботке, в Белозерском уезде. Служит поп Марко Прокопьив, детей у нево нет. Живет с ним брат Максим; грамоте учен. В приходе, по иво скаске, 24 д.
      13. Церков Пресвятыя Богородицы Благовещения, другая преподобных отец Зосимы и Саватия соловетцких в Белозерском уезде, в Едомской волости. Служит поп Федор, детей у нево 1 сын Иван да брат Василей; грамоте оба учены. В приходе, по иво скаске, 30 д.
      (л. 12) 14. Церков святого Симиона Богоприимца, другая святых мученик Флора и Лавра в Белозерском уезде, в Даргуне. Служит поп Федор Василив, детей у нево 2 сына, Семен да Лаврентей; грамоте оба учены. В приходе, по иво скаске, 15 д. [На правом поле: «Антимис печатной киивской с мощми, привезли дворяне, на престол не положен до указу»] (се).
      15. Церков Кирилла Чюдотворца в Белозерском уезде, в селе Ко-захте, Ферапонтова м[онастыря] в вотчине, попа нет. В приходе, по скаске церковнаго старосты, 12 дв. [На поле: «Попа нет».] (се).
      16. Церков архангела Христова Михаила, другая святого пророка Илии да в приделе [На правом поле внизу: «Антимис писан красками, да на нем же нашит с Вологды из собору взятой интимис и положен сверх индитип»] (л. 12 об.) Николая Чюдотворца в Череповской волости, в патриарше вотчине, в селе Ильинском. Служит поп Василей Григорив да дьякон, сын иво Григорей Василиев. Да у нево ж попа Василя 2 сына, Пров да Семен; грамоте оба учены. В приходе, по иво скаске, 45 дв. (се).

К титульной странице
Вперед
Назад