В 1946 году ограниченным тиражом вышла в свет книга «Проблемы северо-западной металлургии». Подводя итоги научных поисков, руководители Ленинградско-Мурманской экспедиции Академии наук СССР академик И. П. Бардин, профессор А. Е. Пробст и доцент В. В. Рикман писали: «Два с лишним века лучшие умы России стремились к созданию северо-западной металлургии. Петр I, с гениальной прозорливостью понимавший все значение металлургической базы в этом районе, пытался ее создать любыми средствами... При ограниченном уровне тогдашней техники и слабом знании природных богатств нашей родины Петр не мог успешно реализовать свою идею... То, что было недоступно в петровскую эпоху, будет осуществлено в гигантских масштабах в сталинскую эпоху... Благодаря мобилизации всех средств современной науки и техники Северо-Запад СССР уже в ближайшие годы будет иметь свою мощную металлургическую базу в масштабах, о которых прежде нельзя было и мечтать»[1].
Экземпляр этой редкой книги принадлежал профессору Московского института стали и сплавов Н. И. Коробову. Николай Иванович преподавал в институте курс «Основы проектирования металлургических предприятий», и вполне естественно, что данная книга была для него настольной. Об этом говорят подчеркивания, знаки вопросов и восклицаний, такие вот замечания на полях: «Мое участие и разногласия с Бардиным на совещании в Ленобкоме...», «Историческая ошибка Бардина, Рикмана, Пробста». Последний комментарий относится к абзацу, который приведен выше.
«Историческая ошибка...» И кого — Бардина! Неужели главный металлург страны ошибался, предвещая большое будущее новой металлургической базе с центром в Череповце? А может. Коробов провидчески угадал тогда день сегодняшний: никакой северо-западной металлургии нет, а вместо серии заводов Европейский Север имеет всего один, но зато — супергигант, который обрушивает на жителей города тысячи тонн вредных выбросов? Или считал утопией строительство комбината на пустом месте, вдали от руды и угля?..
«Историческая ошибка»... «Прожектерство»... «Отрыжка культа личности»... «Блестящий образец инженерно-экономического решения». Это все о Череповецком металлургическом. В его судьбе переплелись элементы волюнтаризма и научного подхода, героизма и неприкрытой показухи, фарса и трагедии.
В краеведческой литературе выбор Череповца местом строительства завода объясняется тем, что он находится на полпути между рудой и углем. Но, оказывается, все не так просто. Сколько дебатов в правительстве, в среде ученых и технократов велось вокруг расположения центра новой металлургической базы! Если перечислить пункты, в которых предполагалось разместить северо-западный завод, то получится длинная цепочка: Анненский Мост, Архангельск, Беломорск, Вологда, Воркута, Кандалакша, Котлас, Лодейное Поле, Петрозаводск, Плесецкая, Свирь, Сорока, Череповец...
До недавнего времени история создания северо-западного металлургического завода была окутана покровом таинственности. Полвека первоисточники скрывались от исследователей в правительственных архивах под грифом «секретно». В начале тридцатых годов в Заполярье были открыты крупные месторождения железных руд и коксующихся углей, которые непременно следовало задействовать, ибо индустриальный Ленинград испытывал острую потребность в металле. Сложность заключалась в том, что вблизи северной столицы не было технологического топлива. Поэтому ученые — металлурги и экономисты — в качестве топливной базы для ленинградской металлургии предлагали использовать торфяные массивы, отходы лесопиления и гидроэлектроэнергию, которыми были богаты Кольский полуостров и Карелия. Более смелые ученые в качестве топлива называли угли Печорского бассейна. Главным тормозом их использования было отсутствие прямого транспортного сообщения с будущим заводом. Однако после того, как в 1937 году было принято правительственное постановление о строительстве Севере-Печорской железнодорожной магистрали, появилась реальная возможность создания Кольско-Печорского металлургического завода. В марте 1939 года Гипромез (Государственный институт по проектированию металлургических заводов) подготовил «Соображения о развитии черной металлургии в ближайшие 10—15 лет». На базе руд Енского месторождения Кольского полуострова и печорских углей намечалось построить завод мощностью 600 тысяч тонн чугуна, 700 тысяч тонн стали и 700 тысяч тонн проката в год. Наиболее, вероятной точкой строительства называлась Кандалакша[2]. Проект вполне отвечал классической формуле расположения металлургических предприятий: «на руде» или «на угле».
В конце 1939 года неутомимый исследователь природных богатств Заполярья академик А. Е. Ферсман закончил рукопись монографии «Полезные ископаемые Кольского полуострова», где высказал оригинальную идею «посадить» завод где-нибудь на перекрестке потоков руды и угля, в данном случае — на стыке путей Воркута — Котлас — Ленинград с дорогами, ведущими к югу от Кольского полуострова[3]. Эта идея легла в основу документа под названием «Материалы по вопросу об организации металлургической базы на Северо-Западе СССР», который был разработан сотрудниками Народного Комиссариата черной металлургии СССР в первой декаде июня 1940 года.
«Стремление к возможно более быстрому осуществлению строительства завода и созданию хороших бытовых условий для трудящихся,— писали наркоматовцы,— делает нецелесообразной постройку завода как на рудной, так и на топливной базе. Металлургическое производство весьма трудоемко, и, как показывает практика строительства новых металлургических заводов, вместе с металлургическим заводом возникает город с населением не менее 60—100 тысяч жителей. Так как Кольский полуостров и Печорский бассейн являются районами с суровым климатом, весьма мало освоенными, с редким населением, место постройки завода должно быть выбрано в более обжитом и освоенном районе, где-либо между сырьевой и топливной базами, ближе к районам потребления металла. ...Поскольку большая часть металла пойдет в г. Ленинград, более правильным представляется строительство завода ближе к Вологде. Что касается конкретной точки строительства завода, то ее целесообразно выбрать в месте пересечения железнодорожной линии Вологда — Ленинград с водной системой, связывающей между собой районы железорудных месторождений, Ленинград, Горький и другие районы, приблизительно около г. Череповец»[4].
Рассматривался и другой вариант размещения завода: в районе южной оконечности Онежского озера (условно ст. Свирь). При строительстве магистрали Коноша — Масельская ст. Свирь также оказывалась на пересечении железнодорожных путей с водной системой, к тому же эта точка была ближе к Ленинграду.
Какое место выбрать? Окончательный ответ предполагалось дать после тщательной проработки обоих проектов. Это была всего лишь научная концепция, рабочая гипотеза. Для того, чтобы теория обрела жизненную плоть, следовало провести огромную подготовительную работу: организовать промышленные испытания железных руд, установить возможность коксуемости угля, построить железнодорожные магистрали к источникам сырья и топлива и многое-многое другое.
В решающий момент в науку вторглась большая политика. Кованые сапоги фашистских молодчиков уже стучали по брусчатке европейских столиц. Война с гитлеровской Германией становилась неизбежной, и следовало встретить врага во всеоружии. Укрепление металлургической базы на Урале, в Сибири, в Северо-Западном регионе страны стало задачей огромной государственной важности.
Чтобы начать строительство северо-западного завода, нужно было заручиться поддержкой самого Сталина. Поэтому сорок страниц «Материалов...» были сжаты до шести и направлены в виде докладной записки в адрес первых лиц государства за подписями наркома черной металлургии И. Т. Тевосяна и председателя Комитета по делам геологии И. И. Малышева. «...Дефицит районов Северо-Запада так велик,— подчеркивали наркомы,— что требует для своего покрытия постройки крупного завода мощностью 1,0~1,2 млн. тонн... Наиболее благоприятно расположенным в отношении транспортной связи как с месторождениями угля и руды, так и с районами металлопотребления... является район г. Череповец»[5]. Заканчивалось письмо характерной для того времени припиской: «С Народным Комиссаром внутренних дел СССР т. Берия согласована передача этого строительства НКВД», т. е. сооружение всех объектов металлургической базы будет осуществляться ГУЛАГом.
Через 10 дней, 20 июня 1940 года, И. В. Сталин и В. М. Молотов подписывают постановление № 1066—417с «Об организации металлургической базы на Северо-Западе СССР». Преамбула правительственного документа звучала так: «В целях организации металлургического производства для снабжения металлом Северо-Запада СССР Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП (б) ПОСТАНОВЛЯЮТ: Предрешить вопрос о постройке металлургического завода в районе г. Череповец...»[6].
И сразу закрутился маховик административно-командной системы. Из резервного фонда Совнаркома были выделены финансы. Снимались с других объектов и направлялись в Череповец оборудование и механизмы. Рабочие кадры угольных шахт и рудников пополнялись новыми партиями заключенных.
Несмотря на секретность начавшихся работ, 21 сентября 1940 года в газете «Индустрия» появилось сообщение о том, что Гипромез приступил к составлению проекта нового металлургического завода, который намечено построить в городе Череповце[7]. Это была единственная заметка в открытой печати о Череповецком заводе до его ввода в строй в 1955 году, но она не осталась не замеченной читателями. Об этом говорит переписка Наркомата черной металлургии с редакцией газеты «Правда». Именно туда, в главную газету страны, инженер из Бреста А. С. Бирилло направил письмо, которое озаглавил «Недомыслие или прожектерство?».
«Каждого сведущего человека, желающего своей Родине процветания,— писал Бирилло,— это сообщение глубоко опечалило, так как оно показало, что в нашей стране не перевелись беззастенчивые прожектеры, пренебрегающие интересами народного хозяйства. Можно простить автору любой проект, фантастический в настоящих условиях, но нельзя прощать подобных перлов фантазии, как постройка Череповецкого металлургического завода, доставка руды и угля к которому будет настолько дорогой, что завод станет тяжелой обузой для народного хозяйства». «...Почему не построить металлургический завод в самом Печорском бассейне?» — задает вопрос Бирилло, и сам же отвечает: «Даже в условиях четырехмесячной навигации можно снабдить его рудой на весь вненавигационный период... Череповецкий вариант — плод явного пренебрежения интересами социалистического хозяйства»[8],— приходит к выводу инженер из Бреста.
Тем временем подготовка к строительству завода разворачивалась и на череповецкой стройплощадке, и в геологических партиях, и в кабинете президента Академии наук.
1 октября 1940 года специальная комиссия АН СССР по Кольскому полуострову провела совещание, на котором определила основные направления развития черной металлургии Северо-Запада. С заключением по рассматриваемому вопросу выступил вице-президент Академии наук академик И. П. Бардин.
«Наличие крупных месторождений железных руд и каменных углей на Европейском Севере,— сказал он,— свидетельствует о том, что здесь можно создать мощное металлургическое производство. Конечно, по сравнению с Югом и Уралом транспортные показатели будут огромными. Стоимость перевозок сырья и топлива в себестоимости продукции составит 30, а может, даже 40 процентов.
Статистика потребления чугуна, листового проката, сортамента фасонных профилей показывает, что промышленности Ленинградской, Вологодской областей и Коми АССР требуется более 1,5 миллионов тонн металла. Если к этому еще прибавить Горьковскую область, то строить большой металлургический завод на Северо-Западе мы имеем право.
А месторасположение — Череповец — выбрано очень удачно, город находится на судоходной реке, так что металл можно подавать не только по железной дороге, но и по воде»[9].
Дискуссий относительно выбора Череповца центром северо-западной металлургии среди ученых не было. А вот в недрах ГУЛАГа, которому доверили ответственное государственное дело строительства и где были специалисты на все руки, такое единодушие отсутствовало. 10 марта 1941 года НКВД препровождает в Наркомат черной металлургии рапорт начальника сектора инженерной геологии Главгидростроя Семенцова, который предложил выбрать местом для строительства завода Анненский Мост, что дало бы ежегодно около 30 миллионов рублей экономии на перевозках по сравнению с Череповцом[10]. В апреле 1941 года зам. наркома внутренних дел СССР А. П. Завенягин направил в правительство докладную записку о переносе строительства северо-западного металлургического завода из Череповца в район Кандалакши[11]. Назывались и другие пункты: Архангельск, Коноша, Вологда, Котлас. На все предложения Наркомат черной металлургии отвечал отказом, заявляя, что место постройки металлургического завода утверждено правительством и лично товарищем Сталиным, поэтому нет никаких оснований для изменения места строительства этого объекта. Решающим фактором выбора географической точки Наркомат называл близость будущего завода к потребителям металла, что сокращало стоимость перевозок готовой продукции. А так как главным потребителем металла на Северо-Западе страны являлся Ленинград, то Череповец представлялся лучшим вариантом[12].
Война на несколько лет приостановила споры о местоположении северозападного завода. 27 января 1944 года артиллерийский салют возвестил об освобождении Ленинграда от 900-дневной блокады, а два месяца спустя Государственный комитет обороны принимает постановление о восстановлении промышленности и городского хозяйства северной столицы. В связи с этим возникает вопрос о возобновлении со второго квартала 1945 года строительства Череповецкого металлургического завода. В октябре 1944 года проект постановления о строительстве ЧМЗ и горнорудных предприятий Енского и Оленегорского месторождений направляется заместителю Председателя Совнаркома СССР Л. П. Берии[13].
Однако проекту не суждено было стать постановлением. Группа экспертов по транспорту, которую возглавил член-корреспондент АН СССР А. В. Горинов, пришла к неожиданным результатам. Специалисты рассмотрели несколько вопросов расположения северо-западного завода: Анненский Мост, Архангельск, Беломорск, Котлас, Лодейное Поле, Череповец — и пришли к выводу, что размещение завода в Череповце даст максимальные пробеги всех грузов — свыше 8 тысяч тонно-километров и удорожание себестоимости перевозок[14]. Основываясь на этих данных, экспертная комиссия Госплана СССР в составе академиков И. П. Бардина, А. А. Байкова, Л. Д. Шевякова и еще 9 членов 4 ноября 1944 года сделала заключение: «Считать необходимым перенести строительство завода в район Анненского Моста»[15].
Но не так-то просто было изменить район новостройки без указания вождя. 13 ноября 1944 года Сталин приглашает президента АН СССР В. Л. Комарова в Кремль для вручения Звезды Героя Социалистического Труда, а заодно дает задание Академии наук найти новые источники железной руды для Череповецкого завода, чтобы избежать дальних перевозок: «Следует развернуть поиски железной руды в районах Онежского озера, Ладоги и к Северу от них,— говорил Сталин.— Уголь также можно было бы привозить из новых бассейнов, расположенных сравнительно недалеко от Ленинграда»[16]. Президент заверил вождя, что поручит ученым развернуть исследования в указанном направлении и в месячный срок доложит о благоприятных результатах.
Во второй половине декабря В. Л. Комаров направил И. В. Сталину докладную записку, в которой были обобщены соображения бригады ученых Академии наук. «Совершенно ясно,— писал президент,— что рост потребления металла со стороны промышленности Ленинграда, Мурманска, Архангельска, Москвы и Горького, при наличии здесь крупных запасов металлического лома, со своей стороны диктует необходимость создания в северозападном районе надежного металлургического тыла»[17]. Завод, по мнению Комарова, следовало строить в Череповце, а для более тщательного исследования его сырьевой базы и поисков новых источников сырья следовало бы создать специальную комплексную экспедицию АН СССР.
1 февраля 1945 года по указанию Сталина Госплан СССР провел заседание Совета научно-технической экспертизы по рассмотрению проектов размещения металлургического завода для обеспечения металлом промышленности Ленинграда и северо-западных районов страны. И. П. Бардин ознакомил присутствующих с заключением экспертной комиссии и попросил поддержать ее выводы о переносе места строительства завода в район Анненского Моста. Приглашенный на заседание заместитель секретаря Ленобкома М. В. Басов задал вопрос: «Чем вызвано изменение точки строительства?». Объяснить обстановку взялся член-корреспондент Академии наук СССР А. В. Горинов: «При базировании Ленинградского завода на Кольской руде и воркутинских углях получается колоссальный объем транспортных перевозок. Удельный вес к работе всей железнодорожной сети СССР составит свыше трех процентов. Не приводя цифр, могу сказать, что любой вариант по сравнению с череповецким дает экономию в расходах по стоимости перевозок порядка 30—50 миллионов рублей. Излишние перевозки могут быть оправданы только чрезвычайными преимуществами. Таких преимуществ в Череповце нет». Члена-корреспондента поддержал инженер Союзтранспроекта Н. Н. Сафонов: «При строительстве в Анненском Мосту за амортизационный срок деятельности завода (30—35 лет) мы сэкономим полтора миллиарда рублей. Другими словами, за счет экономии можно построить еще один завод типа Череповецкого». Реплика Басова: «Наркомчермет имеет свою точку зрения в выборе площадки?» На это Бардин ответил: «Наркомат черной металлургии на этот раз согласен с выводами, что Анненский Мост дает преимущества в смысле транспорта. От этого никуда не уйдешь. Я согласен с товарищем Басовым, что для немедленного развертывания работ можно начать работы в Череповце и этим самым выиграть год-полтора. Площадка проверена, город близко, город хороший. Но зато придется терять 50 миллионов рублей ежегодно на транспорте. Это самая дорогая составляющая из всей проблемы. Видимо, придется пожертвовать годом и располагать завод в Анненском Мосту»[18]. И Совет научно-технической экспертизы принимает решение: «В связи с необходимостью срочного обеспечения Ленинграда собственной металлургической базой, поставить перед соответствующими организациями вопрос о форсировании изыскательских работ по площадке строительства завода в районе Анненский Мост...»[19].
Однако правительство не утвердило рекомендацию экспертов о переносе места строительства. Сталин поддержал президента АН СССР и дал добро на организацию Ленинградско-Мурманской экспедиции. Председателем ученого совета экспедиции был назначен И. П. Бардин.
С чего начала экспедиция? Прежде всего подвергла критическому анализу ранее произведенные исследования с учетом мировой практики строительства и эксплуатации аналогичных заводов. В порядке рабочей гипотезы наметила направление первоочередных исследовательских работ. Результат не замедлил сказаться: полевые работы были проведены в короткий срок. Однако прямую директиву Сталина — отыскать более близкие к Череповцу месторождения руды и угля — ученые не выполнили. И все же Ленинградско-Мурманская экспедиция нашла путь удешевления металла — максимальное использование местного сырья и топлива: металлического лома, торфа, пиритных огарков и гидроэнергии. Это значительно снижало транспортные издержки на тонну проката, а уменьшение себестоимости перевозок экономически было равноценно приближению источников сырья и топлива к заводу.
По мнению ученых, размещение завода целесообразно проектировать ближе к месту потребления металла. Исходя из этого были выбраны три пункта предполагаемого строительства: Череповец, Лодейное Поле, Анненский Мост. Все они располагались непосредственно у воднотранспортных путей и вблизи возможных источников гидроэнергии. Предпочтение все-таки было отдано Череповцу. Во-первых, благодаря более удобному его расположению к главным центрам потребления металла и ломообразования: Ленинграду, Москве, Архангельску, Ярославлю, Горькому. А во-вторых, потому, что неподалеку от города раскинулись огромные торфяные болота. Торф предполагалось использовать в качестве энергетического топлива. Один миллион тонн торфа должен был сберечь за год 400 тысяч тонн печорского угля. Поэтому для Анненского Моста и Лодейного Поля, где не имелось торфяных месторождений, количество привозного угля было определено в 2500, а для Череповца — в 2100 тысяч тонн[20]. Такой экономический расчет делал вариант размещения северозападного металлургического завода в Череповце наиболее оптимальным.
16—18 апреля 1946 года Совет по изучению производительных сил Академии наук СССР заслушал отчет Ленинградско-Мурманской экспедиции и пришел к выводу, что «основные вопросы сырьевой и топливной базы северо-западной металлургии исследованы и подготовлены в такой степени, которая позволяет приступить к проектированию Череповецкого завода и одновременно к подготовительным и строительным работам на площадке»[21]. Но такое решение не устраивало руководство Карелии. Секретарь ЦК КП (б) Карело-Финской ССР Куприянов выступил с предложением перенести строительство в Петрозаводск, который, по его мнению, имел больше преимуществ, чем Череповец: рядом и железные руды, и месторождения торфа, и дешевая энергия карельских рек. Пришлось проводить экспертизу... Эксперты не нашли каких-либо оснований для пересмотра ранее установленного правительством места строительства и сделали заключение: «Северо-Западный завод необходимо строить в Череповце»[22].
30 декабря 1947 года И. В. Сталин подписал постановление: «О строительстве Череповецкого металлургического завода и рудно-сырьевой базы для него», в одном из пунктов которого было записано: «Возобновить предусмотренное постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 20 июня 1940 года строительство Череповецкого металлургического завода на базе железорудных месторождений Кольского полуострова и каменных углей Печорского бассейна»[23].
4 октября 1948 года Совет Министров СССР принял развернутое постановление «О создании строительных организаций и о сроках строительства Череповецкого металлургического завода и его рудно-сырьевой базы». Согласно постановлению, первый чугун нужно было получить в 1952 году, сталь — в 1953-м, прокат — в 1954-м году[24].
Много сложностей выпало на долю первостроителей, пока 24 августа 1955 года из доменной печи не вырвался огненный поток металла, ознаменовавший рождение Череповецкого металлургического завода.
...Шел 1956 год. Заводской продукцией был только чугун, причем стоил он 613 рублей за тонну, в два раза дороже, чем привозной с Юга. Противники создания новой угольно-металлургической базы получили яркое доказательство своей правоты. Вновь на страницах журналов, а затем и в правительственных кругах заговорили о том, что не надо было браться за строительство заведомо убыточного завода. В декабре 1956 года на Пленуме ЦК КПСС, а затем и в феврале 1957 года на сессии Верховного Совета СССР ЧМЗ был назван в качестве примера чрезвычайно высокой себестоимости производимой продукции. И объяснялось это результатом «неправильного в отдельных случаях размещения предприятий по экономическим районам без должного учета сырьевой базы, дальности транспортировки сырья, топлива и готовой продукции»[25].
Депутат Верховного Совета СССР академик И. П. Бардин, выступивший в прениях по докладу министра финансов СССР А. Г. Зверева, решительно отверг мнение об ошибочности строительства Череповецкого завода, считая, что завод будет давать прибыль и при существующей удаленности от источников сырья и топлива, но при условии его максимального расширения и форсирования строительства полного металлургического цикла. «Пока Череповец будет давать только чугун,— говорил Бардин,— народное хозяйство будет нести миллионы рублей убытка. Эти убытки можно было бы устранить, если бы строительство завода планировалось правильно и если бы мартеновский и прокатный цехи строились одновременно с доменным.
...Всякое дело, если оно начато, надо вести по плану и доводить до конца, только тогда можно полностью пожать плоды»[26].
Через некоторое время управляющий Ленинградским филиалом Гипромеза В. В. Кошелев получил задание Госэкономкомиссии, Госплана СССР и Министерства черной металлургии СССР рассмотреть вопрос о путях снижения себестоимости череповецкого металла и определить меры по быстрейшему завершению строительства Череповецкого металлургического завода и его топливно-сырьевой базы.
Ленинградские проектировщики представили в Минчермет СССР хорошо мотивированный технико-экономический доклад «Объем производства и состав Череповецкого металлургического завода, обусловливающие его безубыточную работу»[27]. Анализируя основные элементы себестоимости череповецкого металла, структуру завода и сортамент его продукции, проектанты пришли к выводу, что убыточность ЧМЗ является временной, а для обеспечения рентабельности завода необходимо быстрее ввести в действие запланированные ранее сталеплавильные и прокатные цехи, а затем удвоить производство стали, листового и сортового проката. Тогда Череповецкий завод вместо убытков будет давать до 300 миллионов рублей накоплений в год.
Эти предложения в марте 1958 года были рассмотрены в Совете технико-экономической экспертизы Госплана СССР. В своем заключении экспертная комиссия полностью подтвердила предложение о необходимости увеличения объема производства металла на Череповецком заводе с целью обеспечения его рентабельности и в свою очередь предложила увеличить по сравнению с наметками Ленгипромеза выплавку стали с 3,7 до 4,7 миллиона тонн за счет дополнительного строительства электросталеплавильного цеха и производство проката с 3 до 3,2 миллиона тонн, оставив без изменения объем выплавки чугуна в количестве 2,4 миллиона тонн в год[28].
Не удивительно ли: полемика о том, быть Череповецкому заводу или не быть, привела к неожиданному повороту. Вместо закрытия завода Совет Министров СССР своим постановлением от 24 апреля 1958 года определил рубежи увеличения мощности Череповецкого металлургического завода в 2,7 раза по сравнению с первоначальной[29].
И сразу же затухающее было строительство заводских цехов возобновилось. Первого мая 1958 года по праздничной площади Металлургов был провезен первый слиток стали. 25 января 1959 года первые стальные слитки прошли через мощные валки блюминга, а в ноябре того же года ЦК КПСС и Совет Министров СССР поздравили строителей и металлургов Череповца с большой трудовой победой — завершением строительства и вводом в действие крупнейшего в Европе листопрокатного цеха. В ответной телеграмме участники многотысячного митинга обязались досрочно выполнить задания по строительству и вводу в эксплуатацию новых объектов: «Мы примем все меры к тому, чтобы на полтора-два года раньше выполнить задание Коммунистической партии по завершению строительства Череповецкого металлургического завода»[30].
Вологодский обком КПСС и Вологодский совнархоз одобрили эту инициативу, а Совет Министров СССР в целях обеспечения потребности в металле промышленности северо-западных и центральных районов страны постановлением от 9 мая 1960 года «Об ускорении строительства Череповецкого металлургического завода Вологодского совнархоза» предусмотрел окончание строительства этого завода и выход его на проектную мощность по выплавке чугуна, производству стали и проката в 1963 году[31].
Еще до войны в Госплане СССР был разработан план развития народного хозяйства районов Европейского Севера и Северо-Запада на 1943—1957 годы. В соответствии с этим планом объем производства черной металлургии предполагалось довести к 1957 году до размеров, полностью обеспечивающих потребность этих регионов в металле. Наряду с реконструкцией цехов металлургии Ленинграда, вводом в эксплуатацию Череповецкого и Пудожгорского заводов и Ленинградского газодоменного завода, предполагалось построить завод передельной металлургии в Ленинграде мощностью 600 тысяч тонн стали и 400 тысяч тонн проката, крупный металлургический завод с законченным циклом в районе Котласа (по типу Череповецкого) и завод ферросплавов на базе сырьевых ресурсов Карело-Финской ССР[32].
Разрабатывая в середине 40-х годов основы создания новой металлургической базы, ученые во главе с И. П. Бардиным также предлагали вслед за Череповецким заводом возобновить строительство Пудожгорского металлургического комбината, а затем построить еще несколько металлургических предприятий, ибо считали, что нельзя делать на заводе все: и качественный, и рядовой металл.
В начале 60-х годов курс на создание северо-западной металлургии фактически был свернут, ибо в правительстве создалось мнение, что «наличие освоенной площади Череповецкого завода, квалифицированных кадров и мощной строительной базы создает благоприятные условия для дальнейшего развития завода с меньшими удельными капитальными вложениями, чем при строительстве новых предприятий». То есть дешевле развивать Череповецкий металлургический завод, чем проектировать новостройки, и потому по распоряжению Совета Министров СССР в план проектных работ Ленфилиала Гипромеза было включено задание по дальнейшему развитию ЧМЗ.
27 октября 1963 года Высший Совет Народного Хозяйства рассмотрел технико-экономический доклад, представленный проектантами, и предложил на его основе разработать проектное задание на расширение Череповецкого завода с увеличением мощности по выплавке стали до 8,5—10 миллионов тонн в год[33]. Проект был закончен в конце 1966 года. Затем он поступил на экспертизу в Министерство черной металлургии и в Госстрой СССР. Там внесли коррективы: заменили полосовой непрерывный стан «1700» на более производительный широкополосный стан «2000», увеличили емкость конвертеров более чем на 1/4 и объем доменной печи с 2700 до 3000 кубометров. После XXIV съезда КПСС, который определил, что «наращивание производственных мощностей в черной металлургии следует осуществлять за счет агрегатов большой единичной мощности»[34], в генплане ЧМЗ появилась домна-пятитысячница, а емкость конвертеров увеличилась со 150 до 350 тонн. Сложность заключалась в том, что в действующем цехе на ограниченном пространстве предстояло построить не только саму домну, но и еще 233 объекта, проложить тридцать километров железной дороги, километры трубопроводов, конвейеров, построить электростанцию, склад окатышей, речной причал и множество других объектов. Заводчане предложили альтернативный вариант: вместо домны-пятитысячницы построить печь объемом 3200 кубометров, а затем реконструировать и сделать точно такими же еще три печи. Преимущества варианта заключались в следующем: срок сооружения новой доменной печи сократится на два года, снизятся затраты, появится возможность унификации агрегатов, улучшится обеспеченность доменных печей сырьем.
Но в Москве к предложениям череповецких металлургов отнеслись скептически. Из Госплана СССР пришло разъяснение, что «баланс по чугуну в XI пятилетке в стране складывается таким образом, что если не строить в Череповце печь производительностью 4,5 миллиона тонн в год, то потребуется строительство двух доменных печей объемом 3200 м3»[35]. В общем, строительство домны-гиганта необходимо опять же по государственным соображениям.
Вот так на строительной площадке, рассчитанной на завод с годовой производительностью 2 миллиона тонн стали, вырос супергигант, который ежегодно давал стране до 12,8 миллиона тонн стали и одновременно почти 600 тысяч тонн вредных выбросов.
Так что же такое ЧМЗ — ЧМК — АО «Северсталь»: историческая ошибка или образец инженерно-технической мысли?
Напомню главные условия, определившие строительство северо-западного завода: 1) благоприятное расположение относительно районов развитого машиностроения; 2) близость мощных залежей торфа; 3) использование в доменной плавке пиритных огарков; 4) возможность сооружения гидростанции вблизи завода[36].
На сегодняшний день мы можем констатировать, что почти ни один фактор, который должен был улучшить экономические показатели первенца северо-западной металлургии, не сработал. Расчет на сокращение завоза в Череповец дальнепривозного угля за счет использования местного торфа не оправдался. Торф оказался не пригодным в качестве газогенераторного топлива, и сегодня Череповецкая ГРЭС работает на печорских углях. Не удалось уменьшить завоз железорудного сырья за счет применения в доменной плавке пиритных огарков — присутствие в них примесей цинка, мышьяка, меди разрушало броню и кладку печи. Таким образом, местные ресурсы не стали основой для развития северо-западного завода.
Так что же — ошибка в выборе места строительства? Чисто арифметически — да. Однако ЧМЗ — ЧМК — АО «Северсталь» живет и здравствует, и за свою сорокалетнюю историю он выдал миллионы тонн высококачественного металла.
В чем же секрет такого феномена? Сработал главный фактор при выборе точки строительства — географическое положение. Чрезвычайно благоприятное положение Череповца по отношению к металлопотребляющим городам — Санкт-Петербургу, Москве, Архангельску, Ярославлю, Нижнему Новгороду — стало определяющим. Этот фактор оказался чудодейственным и перевесил все остальные.
Железнодорожная магистраль Санкт-Петербург — Екатеринбург и Волго-Балтийский водный путь образовали в Череповце мощный транспортный узел, где сошлись потоки руды, угля и металлошихты. Технический прогресс в сочетании с рациональной организацией производства превратил Череповецкий завод в большой промышленный комплекс, а Северо-Запад — в крупнейшую индустриальную базу, подобную Уралу и Кузбассу.
С учетом сложной структуры и комбинированного характера производства в 1983 году завод был реорганизован и переименован в Череповецкий металлургический комбинат. 24 сентября 1993 года в соответствии с Указом Президента Российской Федерации государственное предприятие — Череповецкий металлургический комбинат — зарегистрировано в мэрии г. Череповца как акционерное общество открытого типа «Северсталь».
Уникальные свойства Кольской руды и печорских углей предопределили высокое качество череповецкого металла, а низкие затраты по переделу — его высокую рентабельность.
В настоящее время АО «Северсталь» — крупнейший производитель стального проката в России и один из ведущих экспортеров черных металлов на мировом рынке. Комбинат известен как крупнейший производитель стали для судостроения, автомобилестроения, бытовой техники, трубных и метизных заводов, конструкционных материалов самого широкого назначения.
На фоне общего падения производства в России АО «Северсталь» выглядит довольно устойчиво. По итогам работы за 1994 год череповецкие металлурги вышли на первое место по всем технико-экономическим показателям, опередив такие гиганты, как Магнитогорский и Новолипецкий металлургические комбинаты.
Продукция «Северстали» является высококонкурентной, а международные награды, присвоенные комбинату за коммерческий престиж и лучшую торговую марку — «Золотой Меркурий», «Золотой Глобус», «Бриллиантовая Звезда» и другие,— знак международного признания АО. «Северсталь» на мировом рынке.
Акционерное общество «Северсталь» уже много лет является лидером среди металлургических предприятий мира. Это ли не аргумент в пользу правильного выбора Череповца местом строительства северо-западного завода?
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Бардин И. П., Пробст А. Е., Рикман В. В. Проблемы северозападной металлургии. М.; Л.: Изд. АН СССР, 1946. С. 138.
2 РГАЭ. Ф. 8875, Оп. 38. Д. 408. Л. 4.
3 Ферсман А. Е. Полезные ископаемые Кольского полуострова. Современное состояние. Анализ. Прогноз. М.; Л.: Изд. АН СССР, 1941. С. 243.
4 РГАЭ. Ф. 8875. Оп. 40. Д. 85а. Л. 35-37.
5 Там же. Ф. 8875. Оп. 38. Д. 408. Л. 141.
6 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 57. Д. 70. Л. 182.
7 РГАЭ. Ф. 8875. Оп. 43. Д. 93. Л. 8.
8 Там же. Л. 1-7.
9 АРАН. Ф. 512. Оп. 1-1940. Д. 17. Л. 77-79.
10 РГАЭ. Ф. 8875. Оп. 43. Д. 94. Л. 71.
11 Там же. Л. 36-37.
12 Там же. Л. 71. " Там же. Ф. 4372. Оп. 44. Д. 1390. Л. 80-82.
14 Там же. Л. 92.
15 Там же. Л. 90.
16 АРАН. Ф. 277. Оп. 1. Д. 197. Л. 15.
17 Там же. Ф. 544. Оп. 3. Д. 63. Л. 2.
13 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 44. Д. 1390. Л. 152-167.
19 Там же. Л. 50.
20 Там же. Ф. 399. Оп. 2. Д. 2494. Л. 31.
21 Северо-Западная металлургия. Труды совещания Ленинградско-Мурманской экспедиции. Лен. газетно-журнальное изд-во, 1947. С. 332.
22 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 46. Д. 1045. Л. 18.
23 Там же. Ф. 8875. Оп. 1. Д. 7. Л. 181.
24 ВОАНПИ. Ф. 1933. Оп. 9. Д. 16. Л. 1.
25 Заседание Верховного Совета СССР четвертого созыва. Шестая сессия. Стенографический отчет. М., 1957. С. 60—61.
26 Там же. С. 340-342.
27 Государственный архив научно-технической документации г. Санкт-Петербурга. Ф. 104. Оп. 1. Д. 152. Л. 56-63.
28 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 57. Д.408. Л. 10.
29 ВОАНПИ. Ф. 2522. Оп. 51. Д. 6. Л. 7-8.
30 Череповецкий металлург. 1959. 21 ноября.
31 ЧФ ГАВО. Ф. 444. Оп. 1. Д. 1050. Л. 7.
32 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 41. Д. 611. Л. 152.
33 ЧФ ГАВО. Ф. 444. Оп. 1. Д. 1306. Л. 38.
34 XXIV съезд КПСС. Стенографический отчет. Т. 2. М.: Политиздат, 1971. С. 260.
35 ВОАНПИ. Ф. 2522. Оп. 90. Д. 76. Л. 76.
36 Бардин И. П., Пробст А. Е., Рикман В. В. Указ. соч. С. 90.