Одинокий (лежа на
кровати)
Не, не, хозяин, – под конем!
Председатель
Так посчитай: семь дён в неделе,
А ты не робил ни в одном!
Чем дальше будешь прониматься?
Одинокий
Уж тут забота не твоя.
Председатель
А в пастухи не хошь наняться?
Отец-то пас...
Одинокий
Отец – не я!
Председатель
Известно дело. Я ж – с понятьем.
Спросить. Насильно не попру.
Но, говорят, все люди – братья,
И человек другому – друг.
Так я по-дружески, по-братски:
Мол, жив ли? Есть ли закурить?
(Вертит цигарку.)
Табак теперь пошел дурацкий!
Я самосад люблю палить.
(Одинокий садится, тоже закуривает.)
Председатель
Осиротел ты, парень, кругом...
Оно, любому доведись –
Конечно, туго! как не туго! –
И сон не в сон, и жизнь – не в жизнь.
Ну, как! Бывало и со мною:
Дадут в районе строгача –
Сорвусь, напьюсь, ругнусь с женою,
Других обижу сгоряча –
Пошло-поехало! Хоть в петлю
Потом – бывает – полезай...
Народ у нас не привередлив,
Но зря его не истязай –
Обидится! И не воротишь
Потом доверия вовек.
Не объяснишь: мол, по работе ж,
И нас, мол, жгут же... Человек,
Который не руководящий,
А – пахарь, сеятель и жнец,
В игре с «передаваньем дальше» –
Не окончательный венец.
Бывало, раньше, на вечорке:
Усядемся во всю длину
Скамьи – парнишки там, девчонки...
Я – первый – что-нибудь шепну
Соседу, он – другому то же,
Тот – третьему... а третий – глух!
И так, бывает, непохоже
Последний выскажется вслух,
Что с первым близко не стояло!
Но в том и перец, в том и смех!
Потом вечорка выявляла
Тех «глухарей» – чей, значит, грех,
Тому присудят наказанье...
И в наших нынешних делах,
Бывает, сверху указанье,
Пока до нас доходит, ах,
Какие терпит измененья!
А кто ответчиком? Земля!
И что ей наши извиненья,
Когда пустым-пусты поля
Под привередливой южанкой:
Не сорт! А труженику – стыд!
Куда глаза глядят, сбежал бы!
И – кто с ногами, тот бежит...
Себя спасает не спасает,
Тут дело личное: не трожь!
А землю отчую бросает:
Сама, земля, живи, как хошь!
Она, понятно, обойдется:
Ольхой ли, елкой – зарастет,
Цветком веселым улыбнется,
Весенней птахой запоет.
И хоть ты плачь под это пенье,
Хоть тоже в песне надсадись,
Но у нее долготерпенью
И всепрощенью – научись!
Не кто иной – она нам матерь
Всеобщая! Не отвергай,
И все воротишь, что утратил...
(Помолчав, устало.)
Так не пойдешь пасти?
Одинокий
Давай!
(Председатель уходит.)
Одинокий (под окном Конюшихи)
Эй, конюх, мне лошадку нужно!
Конюшиха (появляясь в окне)
Какого лешего орешь?
Одинокий
Пардон! Я – вежлив и послушен!
Конюшиха
Не барин: надо – сам возьмешь!
Одинокий
Возьму, возьму, за ради бога!
На вязке? где? какого взять –
Сбела, срыжа иль вороного?
Конюшиха
Любого можешь выбирать!
(В сторону.)
Ни одного на вязке нету!
Куда ушли – ищи-свищи!
Вечор в овсе бродили где-то,
Сегодня, может, где во ржи...
А я в такую рань да мокреть
Искать-ловить не побегу!
(Елейно – Одинокому.)
Они – близенько, в подугорье,
У озерины, на лугу...
3
Одинокий (блуждая по лугу в тумане)
Хитра карга – «у озерины»!
А озерине нет конца!
Я в этом царстве комарином
Единственный, похоже, царь.
(Ловит на шее комара, ему.)
Хочу – казню, а пожелаю –
Помилую... Лети, лети!
(Натыкается на старый вывороченный пень.)
Хоть эту бяку оседлаю,
Раз рысаков не смог найти!
(Садится на пень верхом.)
Но-но! Скачи, да порезвее!
Пора работать, старина!
...А председатель – жук! Уверил,
Что жизнь моя еще нужна
Для дела... Как я стал наивен!
Соломинку метнули – рад!
На этот пень – хоть майский ливень,
Хоть громы-молнии, хоть град
Обрушь – зеленым не займется!
А тоже где-нибудь шумел,
Не помышляя, что придется
Так оказаться не у дел.
Где ж, старина, златая крона
Твоя, и твой могучий ствол,
И та проворная ворона,
Которой ты и кров, и стол
Давал, и ветви для гнездовий?
Их нет! И им уже не быть!
...А все же вредно для здоровья,
Друг, вверх кореньями ходить!
(Встает, ходит вокруг пня.)
Воскреснуть – ясно, не воскреснем,
Но – встанем прямо! Примем вид
Былой. Давай-ка, батя, вместе...
(Налегая на пень плечом.)
Эй, ухнем! Раз-и-два!
(Пень тяжело переворачивается на основание.)
Стоит!
Чего коренья раскорячил?
Ты стой как следует, путем!
Давай мы корни в землю спрячем!
Тогда уж все – не упадем!
(Кое-как зарывает корни обломком доски).
Ну, встал, так стой, брат, до победы!
А мне пора. И так с тобой
Подзатянули мы беседу...
(Оглядываясь.)
А где ж мой рыжий-вороной?
Эй, тпру-тпру-тпруси, Карько-Рыжко'
Подайте голос, где вы тут?
(Свистит, ждет.)
Дурак! Они-то ведь – с умишком,
И сами в руки не пойдут.
А мой желудок просит пищи...
(Срывает и ест стебель пучки.)
Какой отчаянный туман!
Да в нем не то коня отыщешь –
Сам угодишь в какой капкан!
Сюда – захлюпался в болото!
Туда – наткнулся на реку...
А от лошадушек чего-то
Ни иго-го, ни угу-гу!
Обратно к конюху? – Облает!
Искусна в том. Имеет стаж.
Гляди, с утра какая злая...
Кру-угом!
К Маринке –
Шагом марш!
(Уходит в туман.)
4
Тень Клавы
И вот под тем же небосводом
Я – дух, я – облако, я – пар...
Моя желанная свобода
В обмен на жизнь – ужель не дар?
Что я утратила? Весомость?
Материю? Обличье? Твердь?
Зато мой дух обрел бессонность,
И надо мной не властна смерть!
К земле привязанной березе
Топор, срубив ее, помог:
Гляди, как вольно ветер носит
От труб оторванный дымок!
Березе – счастье и тропинка,
Была бы рядом, не в обход...
Какую ж даль ее дыминка,
В сравненьи с нею, обретет!
Хребты Кавказа и Памира...
Долина Нила... Океан...
На постоянную квартиру
Уж ей не будет ордер дан...
(Появляется Одинокий.)
Мой дядя! Ты ли это? Здравствуй!
Боюсь поверить... боже мой!
Да не страшись, я – не опасна!
Пока туман, побудь со мной!
Одинокий (испуганно отшатываясь)
Ты ж умерла!
Тень Клавы
Да погоди же!
Ну что с того? Ты – во плоти,
А я – бесплотна, – не обижу!
Одинокий пытается убежать, но она плотнее укутывает его туманом, удерживает.
Не уходи же, погоди!
Скажи скорей, давно ль ты дома?
Его – оставил там?
Одинокий
Кого?
Тень Клавы
Не притворяйся! Мой искомый
С тобою служит, под Москвой.
Ты – позабыл? Я приезжала
К тебе гостить, и там был он...
Одинокий (в сторону)
Ну, милая, с тобой, пожалуй,
Не заскучаешь!
(К ней.)
Ты погон
Его не помнишь?
Тень Клавы
На погоны
Я не смотрела! А собой
Таков: высокий. Смуглый. Стройный.
Сравнить – так только со струной!
Одинокий
Прости, но это – не приметы!
Тень Клавы (в отчаянии)
Он – лучше всех! Его нельзя
Не помнить! Дядя, милый, где ты
Его оставил?
Одинокий
Я – озяб,
Клавдия. И не сумасбродно ль
Тебя выслушивать? Прости,
Мне недосуг! А ты свободна:
Москва нужна, так и лети
В Москву!
Тень Клавы
Туман недолговечен
И не подвластен сам себе!
Смотри: над домиком в заречье
Сверкнуло солнце на трубе!
Вот-вот появится в окошке...
Куда мне? Где я прикорну?
(Мечется, с ужасом.)
Уже означились дорожки!
Скорей – в осоку! В глубину!
(Растворяется. Издалека – с глубокой горечью.)
«Свободна»... что ты понимаешь!
На всем живом – гляди – роса,
Ты по росе идешь-ступаешь,
А то – глаза мои, глаза...
Одинокий (тряся головой)
Пропала... тьфу ты! Ну, добился:
Сдает чердак! Ведь был не сон...
Ужель до чертиков допился?
Пора завязывать. Пардон.
(Боязливо оглядываясь.)
Еще погонится, пожалуй?
Еще преследовать начнет?
Вон-вон, болотиною ржавой
Пехота нечисти ползет!
Вон – залегла между кочами!
А вон – шевелится в кустах!
С такими странными речами...
Бегу с позиций! Дело – швах!
А это что еще за крюки?
(Отбиваясь от цепляющихся кустов.)
Отстань! Рассыпься! Отцепись!
(Неумело крестится.)
Голос Клавы
А это, дядя, мертвых руки!
Одинокий
Уйдите, проклятые! Брысь!
(Оглядываясь, бежит по болотине.)
5
Председатель (стучит в окно дома)
Григорий! Трактор на мази ли?
Гриша
Входите! Что ж – из-за стены?
(Появляется в раскрытом окне.)
Председатель
Так... удобрений повозить бы
Сегодня с берега Двины.
Гриша
А как навоз?
Председатель
Да что поделашь!
Пускай лежит – не убежит!
Гриша
Ну, так дак так. А я хотел уж
Приняться: горы, этажи
Вокруг двора! Скотина тонет.
Доярки голосом ревут.
Председатель
Пошлю... вот будет посвободней!
Вишь, удобренья-то текут,
А мы копеечку платили!
Гриша
Что толковать! И в прошлый год...
Председатель
Так как бы снова не уплыли!
Двине – чего? В нее войдет!
Гриша
Ну, так дак так! Куда возить-то?
Председатель
Да прямо на поле сгружай.
Суперфосфат, азот, селитра
Растают сами от дожжа.
Земля – она ж у нас худая,
Добра – чуть-чуть. Избытков нет.
Чего ни бросишь – все впитает!
Поди, и это – не во вред.
Гриша
А, может, все-таки под крышу?
Найдем какой-нибудь сарай?
Председатель
И сам бы рад, да нету, Гриша!
Давно все занял... Ну, бывай!
(Идет по деревне.)
Бывай, бывай здоров, Гришуха!
...Десяток-два таких ребят,
Да плюс при каждом – молодуха,
Какой бы делу был домкрат!
А молодух-то вот и нету:
Чуть подросли – и верть-поверть!
Была – и нет. Да что об этом!
Давнишня мода – не теперь
Заведена. От года к году
Хоть посчитай, хоть так смотри,
Все гуще в городе народу,
А в деревеньках – раз, два, три –
И кончен счет.
Навстречу Отпускник с корзиной.
Председатель (подавая ему руку)
Вас иль Семенычу! Что рано
Взбодрился?
Отпускник
Думал – по грибы,
Да не нашел из-за тумана
Ни той дороги, ни тропы,
Что раньше к лесу приводила.
Председатель (с усмешкой)
А их и с солнцем не найдешь!
Вспахала и заборонила
Дороги старших молодежь.
Видал, какое клеверище
Образовали? Ни межи!
Негосударственная пища –
Твои грибы!
Отпускник
Ну, не скажи!
Конечно, нынче жизнь иная:
Мясная, масляная. Но
Я не забыл, как снедь лесная
Спасала нас не так давно
От гибели. Да как – без леса?
А веник в баню? А дрова
Для печи?
Председатель
Что за интересы!
Корма, корма нужны! Трава
Коровам!
Отпускник
Сядем, председатель,
Коль не торопишься?
Председатель (махнуврукой, садится на бревно)
Устал!
А не люблю – на самокате...
Колхоз-то, вишь, теперь не мал:
Пожалуй, за день не обегать!
Один – из ранешних восьми,
То тут затор, то там прореха,
Поскачешь, черт его возьми!
Отпускник
Скакать-то, думаю, не надо –
Руководи!
Председатель
Руковожу!
Сам бригадир на все бригады,
Сам – в председателях хожу,
И конюшу, брат, и доярю,
Вот-вот придется пастушить...
Кажинный день как на пожаре!
А раз горит – изволь тушить.
Отпускник
Так, говоришь, всю жизнь – в прорыве?
Не тянешь, стало быть: слабак!
А рыбу ты, гляжу, повывел
Из речки начисто! Не так?
Председатель
Нашел, о чем! Мы рыб не сеем:
На них – не план, за них – не спрос!
А ты вот зря сидишь, лысеешь,
Уж лучше б шел на сенокос!
Луга машины убирают,
А берегов, где – во! – трава,
Они совсем не задевают.
Я было пробовал сперва
Механизированным звеньям
Внушать и словом, и рублем,
Что не приемлю небреженья,
Что человеку за рулем
Остаться надо человеком,
А не придатком к колесу...
Стыдил, упрашивал, да где там!
Высоко голову несут –
Не снизошли! Под снег уходят
С травой стоячей берега.
Так ты по старой по охоте,
Погода славная пока,
Не хошь ли день-другой горбушей,
А то и стойкой – помахать?
А я бы вслед тебе старушек
Насобирал – повыгребать.
Отпускник
Косить? А что, конечно, можно!
Попробую! Нет, отчего ж?
А на какую метишь пожню?
Председатель
Да на какую, парень, хошь!
Поближе есть и есть подальше...
На ближние, пожалуй, правь.
Чайку смородинного, каши
С дымком – забыл? – отведашь въявь.
Сегодня в людях, скажем трезво,
Втройне нужда: хоть сам рожай!
Кусты рубить, кочкарник резать,
Болота-лывы осушать –
Такая вышла установка...
Оно, на мой хозяйский глаз,
Давно пора! Наизготовке
Душа: за дело – хоть сейчас!
Но – с кем? Повывелись крестьяне,
Сошли на нет. А от чужих
Добро земле едва ли станет:
Хоть ты ласкай их, хоть строжи,
Одна малина: равнодушны
К тому, что делают, увы!
Им на земле не то что скучно,
А все равно. Они мертвы
Для дела нашего живого,
И положенье вряд спасут...
В них не заложена основа
Крестьянская. Им суд не в суд.
Ведь на ура, как бы в атаку,
Атаковали – и шабаш! –
С землей нельзя. Да и уракать
Я больше, кажется, не раж.
Землице надобно вниманье
Не на сезон, а на века,
Она – не баба на гулянье,
Что на любого дурака
Позарится. В своей недоле
Она достойна и горда!
Не принесет дитя в подоле.
Не ей пред нами – нам рыдать
Пред ней...
6
Знакомые дальние сенокосы. На переднем плане – солдатские палатки, в глубине – избушка. Горит костер. Солдаты после работы на лугу занимаются своими делами. На берегу под ивой – Роман с томиком Пушкина в руках.
Роман (цитируя)
«Невольно к этим грустным берегам
Меня влечет неведомая сила...»
Семен (от костра)
Товарищ командир, о чем вы там?
Роман
Я говорю, Семен, – как здесь красиво!
Семен
Красиво? Гм! Однако, комарья,
На месте Бога, я бы поубавил!
Роман
Не поленись, подкинь в костер корья,
И недосмотр всевышнего – исправлен!
...Какой покой! Какая тишина!
Какая высь! Аж голова кружится...
Семен
А все одно – чужая сторона
И лично мне для жизни – не годится!
Роман
А ты, Семен, я вижу, из задир!
Семен
Ну, чем тут жить? Одними, что ль, грибами?
Нет, вас бы к нам, товарищ командир!
Не знаю края радостней Кубани!
У нас такие яблоки висят –
По кулаку, по два! А помидоры!..
А как девчата песни голосят! –
Сдаются соловьи – какие споры!
Иван (выходя из палатки, задорно)
Стоп, Сеня, врешь! Уж если про девчат,
То первенства тебе не уступаю!
Закрой глаза!
Семен
Ну, сделал.
Иван (достает из кармана гимнастерки
фотографию, подносит ее к Сениному лицу)
А сейчас –
Открой! Остыл?
Семен (взяв фотографию, долго смотрит на нее)
Нет, Ваня, я вскипаю!
Иван (довольно)
Кипи, кипи!
Семен
Невеста, что ль?
Иван
Она!
Давай назад, а то, пожалуй, сглазишь!
(Забирает фотографию.)
Семен (с издевкой)
Сидит и ждет солдата у окна...
Ни-ни других – ни в службе, ни в запасе!
Иван
Ни-ни!
Семен
Увы, святая простота!
И ей не скучно?
Роман
А в твоем веселье,
Семен, взыграла нотка, да – не та!
Семен
Так точно, виноват! Поскольку зелен!
(Уходит в палатку.)
Иван (обескураженно)
Смутил, ушел... Видали карася?
Приятель, называется! Эх, Сеня!
А все-таки без веры жить нельзя:
Мечта, надежда, вера – вот спасенье
На жизненных ухабах. А без них –
Чем жить? Одною, что ль сиюминуткой?
Роман
Да брось, Иван! Такой на Сеню стих
Нашел. Вперед отделывайся шуткой!
Устал, небось?
Иван
По правде говоря,
Маленько есть. Зато – стожок! Видали?
Такого, как у нас, богатыря
Колхознички сработали б едва ли!
Роман
У них, похоже, некому метать:
Девчонки-недоростки да старушки...
Иван
Погоде бы, как нынче, постоять
С недельку, с две, и – все! И – пой частушки!
Роман
Частушки, говоришь? А вот сейчас,
Сию минутку, – спеть тебя не тянет?
Иван
А что? Пока огончик не погас,
Пожалуй, мы тихонько затальяним!
(Берет баян.)
Посовременней?
(Усаживается на бревнышко у костра.)
Роман (присаживается рядом)
Что-то баловства
Не хочется. Давай чего потише.
Иван
Так... это мы... Ну, это мы – раз-два!
(Перебирая клавиши.)
Разведаем! Нащупаем! Разыщем!
Отец одну, мне помнится, любил:
Чуть захмелел, и сразу – за родную!
Вот только я слова, поди, забыл,
Так, может, пропущу строфу иную.
(Негромко, задушевно запевает.)
При лужке, лужке, лужке,
При зеленом поле,
При знакомом табуне
Конь гулял по воле.
Роман (подхватывая)
Ты гуляй, гуляй, мой конь,
Пока не поймаю,
А поймаю – зауздаю
Шелковой уздою.
(Вместе.)
Поймал парень коня,
Зауздал уздою,
Вдарил шпоры под бока, –
Конь, лети стрелою!
Ты лети, лети, мой конь,
Да не спотыкнися!
Возле милого крыльца,
Конь, остановися!
Стань, остановися,
Стукни копытами,
Чтобы вышла дивчина
С синими глазами.
А девица не пришла,
Пришла ее мати:
– Здравствуй, здравствуй, добрый зять,
Пожалуйте в хату!
А я в хату не пойду,
Пойду во светлицу,
Разбужу я сладким сном
Спящую девицу.
Увлекшись, они не замечают приближающихся со стороны леса девушек – артисток самодеятельности, среди которых – Вера. Девушки на цыпочках крадутся к поющим, дружно вступают в последний куплет.
А девица не спала,
Гостя поджидала,
Правой ручкой обняла
И поцеловала!
Иван (изумленно оглядываясь)
Откуда столько голосистых?
Вера
Русалки! Прямо из воды!
Как услыхали баяниста,
Так все и кинулись сюды!
Да не глядите очень строго,
Мы вам и спляшем, и споем!
Роман
Ну, что ж, горнист, играй тревогу!
Подъем, товарищи, подъем!
Иван играет. Солдаты выбегают из палатки, окружают артистов.
Артисты (поют)
По перелескам
И по лесам,
По деревенским
Родным местам
И – по безвестным!
У нас работа –
Не по часам,
У нас работа –
По адресам,
Где любят песню!
Беги-беги, беги-беги, наш «Автоклуб»!
У косарей на пожне выкипает суп!
Наполним содержанием мы их досуг –
Они нас чашкой с ложкой не обнесут!
Настанет вечер,
Взойдет звезда,
Для новой встречи
Займут места
(хоть нет афиши!) –
Доярка с мужем,
Шофер с женой,
Механик дружной
Большой семьей...
Вниманье! Тише!
...Под деревцем, под кустиком, который люб,
Закрой глазок, закрой другой, наш «Автоклуб»!
А завтра – сплавщики, а завтра – лесоруб
Тебе «Добро пожаловать!» уронят с губ.
Мы те артисты,
Где каждый сам
Из лесорубов
Да из крестьян,
И, если надо,
В беде не бросим,
В нужде спасем,
Сенов накосим,
Хлебов нажнем –
Своей бригадой!
Солдаты дружно аплодируют.
Вера (выступая из группы певших)
Говорят, мое поле –
За тремя волоками.
Говорят, моя доля –
За семью мороками.
А какой это волок –
Перелесок родимый!
А какой это морок –
Взмахи отчего дыма!
От рожденья до гроба
Проходивший в посконном
Прадед потом и кровью
Полил эти загоны.
Мне завещаны дедом
Поле с матушкой-рожью,
Боровые приметы,
Луговые остожья.
...На судьбу не в обиде,
Буду век сенокосить,
Только зря не губите
Во бору моем сосен!
Будет рожь колоситься
Год от года все выше,
Только зря не гасите
Струйку дыма над крышей...
Аплодисменты. К Вере присоединяется одна из артисток. Поют дуэтом.
Ой, реченька-реченька,
Чего ж ты не полная?
Ой, люшеньки, ой, люли,
Чего ж ты не полная?
Чего ж ты не полная,
С бережком не ровная?
Ой, люшеньки, ой, люли,
С бережком не ровная?
А как же мне полной быть?
С бережками ровной быть?
Ой, люшеньки, ой, люли,
С бережками ровной быть?
Ваня Воронка поил,
Паня воду черпала...
Ой, люшеньки; ой, люли,
Паня воду черпала...
Роман, не отрываясь, глядит на Веру.
7
Там же. Берег речки. Звездная ночь. Из темноты выходят Вера и Роман.
Вера
По виду вы – не деревенский.
А по душе – совсем как я...
Роман
Вопрос становится вселенским,
Больным вопросом бытия...
Земля упрятала железо
В свои глухие тайники,
Чтоб на глаза оно не лезло,
Босой не ранило ноги.
Земля веками обрастала
Живородящим тленом трав
И лепестков... и – мягкой стала!
И человек навеки прав,
Что полюбил ее, такую:
В цветах и в зелени лесов!
Живи, смеясь!
Трудись, ликуя!
...Но мир тем больше бестолков,
Чем дальше старится. Бряцая
Железом, держит начеку
Страна страну. Не знал отца я:
Упал он, не отдав врагу
Своей земли...
Вера
Мой так же сгинул,
А мог бы жить еще да жить!
Роман
Как ясно я сегодня вижу,
Чем надо в жизни дорожить!
Вера
Я почитаю вам, хотите? –
Свое...
Роман
Вы... пишете стихи?
Вера
Да так... домашний сочинитель.
Не осудите за грехи.
(Останавливается под ивой, глядя на звезды, декламирует.)
Не приближай к себе звезду!
Не порывайся убедиться,
Что звездам надо – высоту:
Без высоты им – не светиться!
Не превышай свои права,
Неугомонный человече!
Есть для тебя по грудь трава,
Есть для тебя – цветы по плечи,
И голубой прохлады шелк,
И вдоль поляны след росистый,
И соловьиный перещелк,
И звоны речки серебристой...
Но на холме, поправ цветы,
Стоишь ты, голову закинув,
И звезды смотрят с высоты
В твои глаза – светло и дивно.
И уж земная красота –
Не красота как будто вовсе,
И лучезарная мечта
Ввысь от земли тебя уносит.
...Не возомни, что ты – могуч,
И звездной полночью, спросонок
Не ухватись за звездный луч –
Он слишком призрачен и тонок.
А ты – неловок и велик,
И чересчур материален,
И твоего паденья вскрик
Закономерен и реален.
Но полночь новая придет –
И вновь – звезда перед очами!
И, замышляя звездный взлет,
Ты перестанешь спать ночами.
И, расколов земную тишь,
Собою землю озаботив,
Ты полетишь, ты полетишь,
Ты полетишь – на звездолете!
Упорный, долгий непокой
Вознаградишь, сравнясь с богами,
И тронешь трепетной рукой
Звезды студеный, мертвый камень...
Ты ей довериться страшись!
В такой близи она жестока:
Ни подозрения на жизнь
И на свеченье – ни намека...
Но для влюбленного – увы! –
Напрасны предостереженья!
Защиту скинув с головы,
Земного жаждешь ты сближенья.
Для отверженья нет причин!
Ты в отвержение не веришь!
...И смертоносные лучи
Войдут в распахнутые двери.
Обратно – рад или не рад, –
He одолев сердечной грусти,
Спеши в надежный аппарат,
Терпи тройные перегрузки.
Свои объятья раскрывай
Земле: она летит навстречу!
Вновь для тебя – по грудь трава,
Вновь для тебя – цветы по плечи,
И голубой прохлады шелк,
И вдоль поляны – след росистый,
И соловьиный перещелк,
И звоны речки серебристой...
Ее целуя, промолчи!
Не омрачи свиданья горем:
О том, что ты неизлечим,
Она сама узнает вскоре...
Роман
Вы так меня разбередили,
Что я, простите, сам не свой.
Зачем мы раньше не бродили
Над этой тихою рекой?
Зачем вы – здесь, а я – далече?
И – страшно выговорить, но –
Счастливой этой нашей встречи,
В душе загаданной давно,
Могло не быть! Она случилась,
Как мановение судьбы,
Как небом посланная милость!
...Я все минувшее забыл,
А предстоящего не мыслю
Вдали от вас...
Вера
Зачем вы – так?
Роман
Снега в душе давно нависли,
И вот – подтаяли, и – шмяк!
И – вдребезги! Теперь я – новый,
Как будто заново рожден!
Вера (мягко, с юмором)
А мир – все тот же: бестолковый!
Роман (убежденно)
Перемениться должен он!
(Порывисто целует Веру.)
Вера
...Роман... Ромашка... Нет, – Ромео...
Ромео?! Что я говорю!
(Далекий раскат грома).
Гроза! Ты слышал – прогремело?
Роман
Не бойся! Встретим здесь зарю!
Садятся на бревнышко у потухшего костра.
Голос Клавы (нежный, страдающий)
Туманным ли утром,
Ночной ли порою,
Приди ко мне, милый,
Я стала Землею.
Разрой этот пепел!
Раздуй! Под золою
Узнай меня, милый:
Я стала Землею.
Рябиновой кистью
Склонюсь над тобою,
Коснись меня, милый!
Я стала Землею.
Пробьюсь из-под камня
Струей ключевою,
Испей меня, милый,
Я стала Землею.
Сплету твои ноги
Ромашкой-травою,
Люблю тебя, милый!
Останься со мною...
Вера
Она поет... Ты слышал песню?
Роман
Мне показалось – не поет,
А плачет! ...Что ты скажешь, если
У службы я возьму развод
И навсегда сюда приеду?
Вера
Мне трудно что-нибудь сказать:
Опасны просьбы и советы
В таких делах.
Роман
Мне надо знать
Твое желанье. Очень надо!
Прости, боюсь высоких слов...
Вера
Не говори... Я буду рада.
Роман (вставая на фоне разгорающейся зари)
Спасибо, Вера. Я готов...
Вера (перебивая, изумленно)
Роман, ты – светишься!
Роман
Я счастлив! Что хочешь, сделаю! Вели!
Вера (нежно, чисто целуя его глаза)
Хочу, чтоб никогда не гасли
Вот эти звезды у Земли.
1977-1978
* * *
Наблюдаю демографию такую:
На деревне мужики холостякуют.
И вдовцы, и разведенные, и парни
Перезрелые, далёко после армий.
Небракованные армией ребята
Пропадают, нетверезы и кудлаты.
Есть у каждого по баньке и по дому,
Но тоскуют по чему-то по другому.
По мотору есть, по денежной работе, –
Все не то. Как опрокинутые, ходят.
...Девки – в городе. Их ухать – не доухать...
Наженились молодые на старухах.
Не рассказывают, лучше али хуже.
Очень многим не досталось и старушек.
1978
* * *
Где были озими,
Там стали выпасы...
Всю ночь над озером
Кричали чибисы.
Кричали чибисы,
Что не спасти гнезда, –
Оплакав, ринуться,
Куда глядят глаза.
Всю ночь дымилася
Река туманная:
Была – росиночка,
Теперь – поганая.
Былые россыпи
Песчинок ласковых
Теперь лепешками
Буренок застланы.
Всю ночь молилася
(Да ночь – с воробушка!):
– Ты, темень, смилуйся,
Укрой стыдобушку!
День мимо – призраком!
Свет мимо – серною!
Но утро брызнуло
Немилосердное.
Над безответною,
Над безутешною
Сойдитесь ветками,
Кусты прибрежные!
– Мы рады, рады бы, –
Концами острыми
Стучат не ратники –
Сухие остовы, –
Да все оглоданы,
Кругом обломаны,
Теперь не воины
Мы, бесшеломые...
И в речку росную
Чуть свет – с копытами
Бока навозные,
Хвосты немытые:
Километровые
Стада немалые...
Но для буренок ли
Речные жалобы?
...Реки лишенные,
Детишки-нытики
В жару, бажоные,
Сидят в корытиках.
И, явно сетуя
(Скотина множится!),
Хозяйка детная
В тазу полощется
С бельем, настиранным
В воде колодезной:
– Реки-то, милые,
Коснуться боязно!
Там моют тракторы,
Пасут бульдозеры!
...Там стали выпасы,
Где были озими.
Спрошу я встречного
И поперечного:
– Зачем вы к реченьке
Бесчеловечно так?
Кому река пустяк,
Спрошу решительней:
– Зачем к себе вы так
Неуважительно?
За благо боретесь,
К прогрессу движетесь,
А в бане моетесь
Навозной жижею...
1973-1974
* * *
Поникшая, засохшая
Трава перестоялая:
Не кошена, не ношена,
На кореню завялая.
Колюча, непоклониста
И снегом чуть присыпана,
Стоишь одна, лишь понизу
Шныряет мышь несытая.
Тепло у мышки в сенечках,
Да чем ее употчевать?
Ведь у тебя – ни семечка
И ни другого-прочего.
От стужи звезды крошатся,
Разбрызгивая дребезги...
Тепло в яслях у лошади,
Тепло в копне приземистой.
Но ты в копну не кинута
И лошади не брошена...
Ах, почему ж, родимая,
Ты до сих пор не скошена?
1975
* * *
Отпылала вешняя заря,
Ласковое лето отгорело.
Добрую погоду с октября
Спрашивать, наверное, не дело.
Только он и сам не подведет,
Дело и без требований знает:
Золото осеннее метет,
Золотом дороги устилает...
Опустели пожни и поля,
Убраны сады и огороды.
Позволяет матушка-земля:
– Отдохните, люди, от работы!
Поменяйте робу на пиджак,
Выключите шумные моторы,
Пусть в осеннем воздухе дрожат
Собственные ваши разговоры.
Собственные пляски на кругу,
Собственные песни дорогие...
В праздники гулянье – не прогул,
Марьюшки, Иваны, Евдокии!
...Дождику себя не удержать –
Выплеснется радужно из тучи:
Убранный в амбары урожай
Вырос не без дождика могучим.
Солнышко присядет на плетень
Попросту, не ведая зазнайства:
Можно и ему отметить День
Тружеников сельского хозяйства.
1982
* * *
Натешив душу свинурами [Свинуры – грибы (арх).]
Из-под пахучих кедрачей
И невозбранными кострами
В тиши непуганых ночей,
Чуть журавли затрубят в горны
В посентябренных небесах,
Вновь обреченно и покорно
Засобираемся назад
Мы – косари, не сталевары! –
Не внемля жалобе души,
На городские тротуары
Под злые окрики машин.
С глухой тоской по сну на сене
Ночами маяться начнем
Заботой: что ж мы тут посеем?
На сплошь асфальте – что пожнем?
С косой и вилами в разлуке
Вновь обреченные дремать,
Чем убаюкать эти руки,
Что привыкали создавать,
Что полюбили жать и сеять,
Не жить минуты без труда?
Ведь если их начать лелеять,
Не счастье будет, а беда.
Они пойдут на компромиссы:
Безвольные, того гляди
На шее чьей-нибудь повиснут
Повелевая: награди
Златым колечиком! Браслетом!
Нет, бриллиантом! Нет, другим!
Рукам, к труду привыкшим, это,
Как говорится, не с руки.
Им суждены дела святые:
Спасти, взрастить, поставить, дать...
На цепи, пусть и золотые,
Их непростительно менять.
1980
* * *
Мне в городе – как в коробе
Груздю! Хочу домой:
Попробовать из проруби
Студёнки ледяной,
Не скрюченно – раскрученно,
Убравши локотки,
Упасть на плат излучины
Заснеженной реки.
Открыто, не украдкою,
Елушек не стыдясь,
По-старому – припадкою
К родной воде припасть
И позабыто-узнанно
Тянуть, покуда – ах! –
Не звякнула, не хрустнула
Твердинка на зубах,
С восторгом детским, ранешным
Увидеть в глубине:
Серебряные камешки
Шевелятся на дне.
Вкруг них песчинки малые
То в пляс, то в хоровод.
Живым-жива река моя,
Ничто ей – зимний лед.
Ее питают тайные
Земные родники.
Как новая, восстану я
От проруби-реки.
Унылое отвяжется,
Счастливое – найдем!
И трудной не покажется
Дорога на подъем.
1981
ПЕЧАТНЫЙ ОРГАН НАШ
Верхнетоемской районной газете
Газета «Новый Север»
Жива в моей судьбе...
О пахоте, о севе,
О жатве, молотьбе,
О лесозаготовках
(Когда чему черед!)
С привычною сноровкой
Вещала круглый год.
И в столбиках коротких,