ДАР ТЬМЕ
Хрюша перевел несчастный взгляд с рассветно-блед-
ного берега на черную гору.
- Ты это точно? То есть наверняка?
- Я тебе повторяю десятый раз, - сказал Ральф. -
Мы его видели.
- А сюда-то он не придет?
- Господи, да откуда же я знаю?
Ральф дернулся, отвернулся и на несколько шагов
отбежал от него по берегу. Джек на коленках чертил
пальцем круги на песке. До них долетел сдавленный голос
Хрюши:
- Так это точно? Наверняка?
- А ты поди да посмотри, - сказал Джек презритель-
но. - Скатертью дорожка.
- Нет уж, спасибо.
- У зверя зубы, - сказал Ральф, - и больше черные
глаза.
Его передернуло. Хрюша снял очки и стал протирать
единственное стеклышко.
- Что ж теперь делать-то?
Ральф повернулся к площадке. Среди стволов, белой
каплей против занимавшейся зари, мерцал рог. Ральф от-
кинул космы со лба.
- Не знаю.
Он не забыл, как мчался сломя голову с горы.
- По-моему, мы с такой громадиной драться не ста-
нем, это уж точно. Мы только все болтаем, а мы и на
тигра не пойдем. Спрячемся. Даже Джек спрячется.
Джек не отрывал глаз от песка.
- А как насчет моих охотников?
Саймон крадучись отделился от тени под шалашом.
Ральф оставил без внимания вопрос Джека. Он показал ру-
кой на желтый просвет над морем.
- Пока светло, мы еще храбрые. Ну а дальше что? Он
там засел у костра, будто нарочно, чтоб нас не спас-
ли...
Он не замечал, что ломает руки. Голос сорвался на
крик:
- Мы остались без сигнала... Пропали.
Золотая точка высунулась из-за моря и разом подпа-
лила небо.
- А как насчет моих охотников?
- Подумаешь, мальчишки, вооруженные палками.
Джек вскочил на ноги. И, весь красный, зашагал
прочь. Хрюша надел очки и сверкнул на Ральфа единствен-
ным стеклышком.
- Ну вот. Ихнюю компанию задел.
- Да помолчи ты!
Разговор оборвали неумело извлекаемые звуки рога.
Словно встречая серенадой восход, Джек дул, пока не
всполошил в шалашах всех, и к площадке устремились
охотники и хлюпающие, как всегда они теперь хлюпали,
малыши. Ральф покорно встал, Хрюша тоже, и они побрели
к площадке.
- Болтовня, - сказал Ральф горько. - Одна болтов-
ня.
Он взял у Джека рог.
- Это собрание...
Джек его оборвал:
- Я созвал собрание.
- Не ты, так я бы. Ты просто в рог подул.
- А это как - не считается?
- Да возьми ты его. На, пожалуйста - говори-гово-
ри!
Ральф сунул рог Джеку и сел на свое место.
- Я созвал собрание, - сказал Джек, - из-за разных
вещей. Во-первых, вы уже знаете, мы видели зверя. Мы
забрались на вершину. В нескольких шагах от него были.
Он сидел и на нас смотрел. Не знаю, что он там делает.
Мы даже не знаем, что это за зверь...
- Он выходит из моря...
- Из темноты...
- С деревьев спускается...
- Да замолчите вы! - крикнул Джек. - Слушайте ме-
ня! Зверь, какой бы ни был, сидит наверху и...
- Может, ждет...
- Может, на нас охотится...
- Да, охотится.
- Охотится, - сказал Джек. Он вспомнил не раз ис-
пытанный лесной первобытный ужас. - Да. Зверь этот -
охотник. Нет, пока помалкивайте! Во-вторых, убить его
нам не удалось. И в-третьих, Ральф сказал, что от моих
охотников никакого толка.
- Не говорил я ничего подобного!
- Рог у меня. Ральф считает, что вы трусы, удирае-
те от кабана и от зверя. И это еще не все.
Вздох пронесся над площадкой, будто все чувствова-
ли, что сейчас будет. Голос Джека, срывающийся, но ре-
шительный, разбивал настороженную тишину:
- Он как Хрюша. Все повторяет за Хрюшей. Не ему
нами командовать.
Джек прижал к груди рог:
- Сам он трус.
Мгновенье помолчал и добавил:
- Там наверху мы с Роджером пошли вперед, а он ос-
тался.
- Я тоже пошел!
- Потом уже.
Двое мальчиков смотрели друг на друга сквозь на-
висшие космы.
- Я пошел, - сказал Ральф. - Я уже потом убежал.
Но ведь ты сам тоже убежал.
- А ты скажи, что я трус, - попробуй. - Джек по-
вернулся к охотникам: - Он не охотник. Разве он добывал
нам мясо? Он не староста, мы про него вообще ничего не
знаем. Только и умеет приказы отдавать, а люди, видите
ли, должны ему подчиняться. Вся эта болтовня...
- Вся эта болтовня? - крикнул Ральф. - Болтовня? А
кто ее затеял? Кто созвал собрание?
Джек весь красный, набычась, упершись в грудь под-
бородком, злобно глянул на него исподлобья.
- Ну, ладно, - процедил он многозначительно, с уг-
розой, - ладно же.
Прижал к себе рог левой рукой, а правым указатель-
ным пальцем рассек воздух:
- Кто считает, что Ральф недостоин быть главным?
Он с надеждой обвел всех глазами. Они замерли. Под
пальмами стояло мертвое молчанье.
- Поднимите руки, - сказал Джек строго, - кто за
то, чтобы Ральф больше не был главным.
Длилось молчанье - тяжкое, стыдное, густое. Щеки
Джека постепенно бледнели, потом, вдруг, в них снова
ударила краска. Он облизнул губы и так повернул голову,
чтоб ни с кем не встречаться взглядом.
- Кто считает...
Голос сорвался. Рог заплясал в руках. Джек откаш-
лялся и сказал громко:
- Ну что ж, ладно.
Очень осторожно он положил рог на траву у своих
ног. Из обоих глаз выкатилось по постыдной слезинке.
- Я с вами больше не вожусь. Все.
Большинство потупились - разглядывали траву, свои
ноги. Джек снова откашлялся.
- Хватит, больше я Ральфу не слуга.
Он кинул взглядом по бревнам справа, подсчитывая
охотников, прежде составлявших хор.
- Я ухожу. Один. Пускай он сам свиней половит. Кто
захочет охотиться вместе со мной - пожалуйста.
И, натыкаясь на бревна, бросился к спуску на белый
песок.
- Джек!
Джек оглянулся, посмотрел на Ральфа. Мгновенье
постоял, застыв, и крикнул пронзительно, бешено:
- Нет!
Спрыгнул с площадки и побежал по берегу, не заме-
чая катящихся слез. И пока он не скрылся в лесу, Ральф
смотрел ему вслед.
Хрюша был вне себя.
- Ну, Ральф же, я говорю, а ты стоишь, как...
Тихо, глядя на Хрюшу и не видя его, Ральф сам с
собой говорил:
- Он еще вернется. Солнце зайдет, и он вернется. -
И тут он увидел рог в руках у Хрюши.
- Ты чего?
- Ну так вот...
Хрюша оставил попытку урезонить Ральфа. Прочистил
стеклышко и вернулся к своей речи:
- Обойдемся и без Джека Меридью. И другие у нас на
острове найдутся. Но раз уж зверь этот вправду есть,
хоть мне чего-то не верится, нам все равно надо дер-
жаться поближе к площадке; так что не больно он и нужен
теперь со своей охотой. Ну, и нам, значит, надо решить,
что делать.
- Ничего мы не решим, Хрюша. Ничего нельзя сде-
лать.
Все горестно примолкли. Потом Саймон встал и взял
у Хрюши рог, и тот так удивился, что даже не сел. Ральф
посмотрел на Саймона.
- Саймон? Ну что у тебя опять?
Легкий смешок пронесся по кругу, и Саймон съежил-
ся.
- По-моему, что-то можно сделать. Нам...
Снова под грузом публичности ему изменил голос. Он
поискал взглядом сочувствия и выбрал лицо Хрюши. И по-
вернулся к нему, прижимая к смуглой груди рог.
- По-моему, надо подняться на гору.
По кругу прошла дрожь. Саймон осекся. Хрюша смот-
рел на него с насмешливым недоуменьем.
- Зачем же туда подниматься к этому зверю, если уж
Ральф и те двое ничего ему сделать не смогли?
Саймон в ответ шепнул:
- Что же можно еще сделать?
На этом речь его окончилась, и Хрюша взял рог у
него из рук. И Саймон сел в самом дальнем уголке.
Хрюша теперь заговорил уверенней и таким тоном,
который, будь обстоятельства чуть полегче, все сочли бы
даже довольным.
- Я, значит, уже сказал - мы без кое-кого обойдем-
ся. И еще скажу - надо решать, как нам быть. И я,
по-моему, знаю, чего Ральф нам сейчас скажет. Самое
главное на острове - это дым, а дыма без огня не быва-
ет.
Ральф нетерпеливо дернулся:
- Без толку, Хрюша. Костра у нас нет. Там оно си-
дит. А нам надо тут оставаться.
Хрюша поднял рог, как будто его словам тем самым
прибавлялось значительности.
- Костра нет - на горе. А что плохого будет, если
мы его тут разожгем? Вон на тех на скалах. Или на песке
прямо. Дым-то от него небось точно такой же.
- Верно!
- Будет дым!
- Можно у бухты!
Все заговорили разом. Только у Хрюши могло хватить
дерзости ума на то, чтоб предложить новый костер - на
берегу.
- Ну да, разожжем костер здесь, - сказал Ральф. Он
огляделся. - Прямо тут - между площадкой и бухтой. Хо-
тя, конечно...
Он осекся и нахмурился, размышляя и в забывчивости
обгрызая ноготь.
- Конечно, дым этот будет ниже, не так далеко ви-
ден. Зато нам не придется подходить близко. Близко к...
ну...
Все сразу поняли и закивали. Да, близко подходить
не придется.
- Что ж, давайте разводить костер.
Все гениальное просто. Обретя цель, за работу взя-
лись со страстью. Хрюша так ликовал, так наслаждался
освобожденьем от Джека, так гордился своим вкладом в
общее дело, что помог таскать топливо. Далеко он, прав-
да, за топливом не ходил, оно оказалось под рукой -
рухнувший ствол на самой площадке, для других заповед-
ный, ибо, хоть никто на нем никогда не сидел, святость
площадки охраняла все, что было на ней даже ненужного.
А близнецы сообразили, что костер теперь будет совсем
рядышком и не так страшно будет ночью, и малыши пусти-
лись в пляс от этого открытия.
Здесь валежник был не такой сухой, как на вершине.
Почти весь сырой, сгнивший, изъеденный мечущимися жуч-
ками; поднимать его приходилось с осторожностью, иначе
он рассыпался мокрой трухой. Они боялись углубляться в
чащу и предпочитали собирать топливо по кромке, с тру-
дом выдирая его из цепкого подлеска. Опушку и края про-
секи они хорошо знали, и рядышком был рог, были шалаши,
и днем тут было не страшно. Как будет тут в темноте,
думать никому не хотелось. И потому они работали спешно
и весело, хотя с приближением сумерек спешность все
больше отдавала паникой, а веселость истерикой. Пирами-
ду из листьев, прутьев, веток, стволов сложили на песке
у самой площадки. Впервые Хрюша сам снял очки, стал на
коленки и лично собрал лучи в пучок. И вот под дымным
навесом расцвел желтый куст пламени.
Малыши, после той, первой катастрофы почти не ви-
девшие огня, весело расшалились. Скакали и пели, будто
они на пикнике.
Наконец Ральф приказал кончить работу и выпрямил-
ся, размазывая пот по лицу грязной рукой.
- Костер нам нужен поменьше. С таким не справить-
ся.
Хрюша осторожно опустился на песок и стал чистить
стеклышко.
- Мы будем делать опыты, учиться. Сперва мы разож-
гем маленький жаркий костер, а потом будем туда зеленые
ветки ложить - для дыма. Одни листья для этого побольше
подходят, другие поменьше, и потому...
Костер угасал, а с ним вместе и оживленье. Малыши
перестали плясать и петь и разбрелись кто куда - за
фруктами, в шалаши, по берегу.
Ральф плюхнулся на песок.
- Надо новый список составить, кому когда дежурить
у костра.
- Да, если ты кого сыщешь.
Ральф огляделся. И тут он впервые заметил, как ма-
ло осталось старших, и понял, отчего последняя работа
показалась такой трудной.
- Где Морис?
Хрюша снова потер стеклышко.
- Наверно... нет, не пойдет он один в лес, правда
же?
Ральф вскочил, обежал костер, встал рядом с Хрю-
шей, отводя рукой волосы со лба.
- Но нам нужен список! Ты, я, и Эрикисэм, и...
Не глядя Хрюше в глаза, он просил небрежно:
- Где Роберт, Роджер?
Хрюша весь согнулся и подбросил щепочку в костер.
- Наверно, ушли. Наверно, они с нами больше не во-
дятся...
Ральф опустился на песок и стал дырявить его паль-
цем. Вдруг в одной ямке он увидел кровь. Разглядел обг-
рызенный ноготь и заметил каплю там, где откусил заусе-
ницу.
Хрюша говорил:
- ...Я видел, когда мы топливо собирали, они ушли.
Смылись они. За ним побежали.
Ральф оторвал взгляд от ногтя и посмотрел ввысь.
Словно в лад всем их переменам небо сегодня перемени-
лось, как бы подернулось пылью, и горячий воздух пошел
белыми пятнами. Мутный серебряный диск будто приблизил-
ся и остыл, но жара все равно давила, душила.
- С ними вообще всегда морока, правда?
Голос был у самого его уха, и в нем билась трево-
га:
- Без них обойдемся. Без них даже лучше, правда?
Ральф сел. Волоча тяжелое бревно, явились торжест-
вующие близнецы. И швырнули бревно в золу, взметнув
искры.
- Сами отлично справимся, правда?
Долго, покуда бревно сохло, занималось, наливалось
красным, Ральф сидел на песке и молчал. Он не заметил,
как к близнецам подошел Хрюша, как он шептался с ними,
как все трое ушли в лес.
- Ну вот.
Он вздрогнул и очнулся. Хрюша и близнецы стояли
рядом. Они были нагружены фруктами.
- Я подумал, - сказал Хрюша, - надо нам вроде как
пир устроить.
Все трое уселись. Фруктов было много, и все вполне
спелые. Они заулыбались, когда Ральф взял один и надку-
сил.
- Спасибо, - сказал он. И - с радостным изумлени-
ем: - О, спасибо большое!
- Сами отлично справимся, - сказал Хрюша. - У кого
соображенья нету, те только всем жизнь отравляют. А мы
разожгем маленький жаркий костер...
Тут Ральф вспомнил, что его мучило:
- Где Саймон?
- Не знаю.
- Не полез же он на гору, как ты думаешь?
Хрюша шумно расхохотался и взял себе еще фруктов.
- С него станется. - Хрюша заглотал спелую мякоть.
- Он же чокнутый.
Саймон прошел мимо фруктовых деревьев, но сегодня
малыши были слишком заняты костром и за ним не увяза-
лись. Он продрался в чащобе и вышел к тем лианам, кото-
рыми заткало опушку, и залез в самое плетево. К лист-
венной бахроме льнул солнечный свет, и на лужайке пля-
сали без устали бабочки. Он опустился на коленки, и
солнце хлестнуло его лучом. Тогда, в тот раз, воздух
трясся от зноя; а теперь нависал и пугал. Скоро густая
длинная грива Саймона взмокла от пота. Саймон неловко
вертелся и так и сяк. Солнце било нещадно. Скоро ему
захотелось пить, потом просто ужасно захотелось.
Он все стоял на коленях.
Очень далеко Джек стоял на берегу перед группкой
мальчиков. Он ликовал.
- Охотиться будем! - сказал он. Он окинул их
взглядом. На всех были изодранные черные шапочки, и
когда-то давным-давно они стаивали двумя чинными ряда-
ми, и голоса их были как пенье ангелов.
- Будем охотиться. Я буду главным.
Они покивали ему, и сразу все стало легко и понят-
но.
- И еще - насчет этого зверя.
Все оглянулись и посмотрели на лес.
- Значит, так. Про зверя нам нечего думать...
Теперь уж ему пришлось им покивать в подкрепленье
своих слов.
- Зверя надо забыть.
- Правильно.
- Ага.
- Забыть его!
Если Джека и удивила эта готовность, виду он не
подал.
- И еще одно. Тут нам мерещиться не будет всякое.
Тут почти самый конец острова.
Горячо и дружно, из глубины своих тайных мучений,
все согласились с Джеком.
- А теперь вы все - слушай. Потом мы, наверно,
пойдем в этот замок - в скалах. Но сначала мне надо еще
кое-кого из старших отвлечь от рога и всяких глупостей.
Убьем свинью, закатим пир. - Он помолчал и продолжил,
уже с расстановкой: - И насчет зверя. Как убьем свинью,
мы часть добычи ему оставим. Тогда он, может, нас и не
тронет.
Вдруг он вытянул шею:
- Ладно. Пошли охотиться, в лес.
Повернулся и затрусил прочь, и они сразу послушно
за ним последовали.
Боязливо озираясь, они рассыпались по лесу. Джек
почти тотчас наткнулся на взрытую землю и выдернутые
корни - улики против свиней - и тут же вышел на свежий
след. Он дал всем сигнал - обождать, а сам двинулся
вперед. Он был счастлив, сырая лесная мгла облегла его,
как ношеная рубашка. Он скользнул вниз по склону и вы-
шел на каменный берег, к редким деревьям.
Свиньи, вздутыми жировыми пузырями, валялись под
деревьями, блаженствуя в тени. Ветра не было; они ни о
чем не подозревали; а Джек научился скользить бесшумно,
как тень. Он вернулся к затаившимся охотникам и подал
им знак. Дюйм за дюймом они стали пробираться в немой
жаре. Вот в тени под деревом праздно хлопнуло ухо. Чуть
поодаль от других в сладкой истоме материнства лежала
самая крупная матка. Розовая, в черных пятнах. К боль-
шому, взбухшему брюху прильнули поросята, они спали или
теребили ее и повизгивали.
Ярдах в пятнадцати от стада Джек замер; вытянул
руку, указывая на матку. Оглянулся, вопросительно огля-
дел мальчиков, и те закивали в знак того, что им все
понятно. Правые руки скользнули назад - дружно, разом.
- Ну!
Свиньи сорвались с места; и всего с десяти ярдов
закаленные в костре деревянные копья полетели в облюбо-
ванную матку. Один поросенок, одержимо вопя, кинулся в
море, волоча за собой копье Роджера. Матка взвизгнула,
зашлась и встала, качаясь, тряся воткнувшимися в жирный
бок двумя копьями. Мальчики заорали, метнулись вперед,
поросята бросились врассыпную, свинья прорвала теснящий
строй и помчалась в лес, напролом, через заросли.
- За ней!
Они затрусили по лазу, но тут было слишком темно и
густо, так что Джек выругался, остановил их, стал пол-
зать по земле. Он молчал, только дышал с присвистом, и
все запуганно, уважительно переглядывались. Вдруг он
ткнул в землю пальцем.
- Ага, вот...
Пока все разглядывали кровяную каплю, Джек уже
ощупывал сломанный куст. И вот он пошел по следу, не-
постижимо и безошибочно уверенный; за ним потянулись
охотники.
Возле логова он остановился:
- Тут она.
Логово окружили, но свинья вырвалась и помчалась
прочь, ужаленная еще одним копьем. Палки волочились,
мешали бежать, в боках, мучая, засели зазубренные ост-
рия. Вот она налетела на дерево, всадила одно копье еще
глубже. И после этого уже ничего не стоило выследить ее
по каплям свежей крови. День шел к вечеру, мутный,
страшный, набрякший сырым жаром; свинья, шатаясь, зат-
равленно кровоточа, пробиралась сквозь заросли, и охот-
ники гнались за ней, прикованные к ней страстью, зады-
хаясь от азарта, от запаха крови. Вот они уже увидели
ее, почти настигли, но она рванулась из последних сил и
снова ушла. Они были совсем близко, когда она вырвалась
на лужайку, где росли пестрые цветы и бабочки плясали в
застывшем зное.
Здесь, сраженная жарой, свинья рухнула, и охотники
на нее набросились. От страшного вторжения неведомых
сил она обезумела, завизжала, забилась, и все смешалось
- пот, крик, страх, кровь. Роджер метался вокруг общей
свалки, тыча копьем в мелькавшее то тут, то там свиное
мясо. Джек оседлал свинью и добивал ее ножом. Роджер
наконец нашел, куда воткнуть копье, и вдавливал, нава-
лясь на него всем телом. Копье дюйм за дюймом входило
все глубже, и перепуганный визг превратился в пронзи-
тельный вопль. Джек добрался до горла, и на руки ему
брызнула горячая кровь. Свинья обмякла под ними, и они
лежали на ней, тяжелые, удовлетворенные. А в центре лу-
жайки все еще плясали ничего не заметившие бабочки.
Наконец все очнулись и отвалились от туши. Джек
встал, раскинул руки:
- Глядите.
Он хихикал, махал пропахшими ладонями, а все хохо-
тали. Потом Джек схватил Мориса и мазнул его кровавой
ладонью по лицу. Роджер начал вытаскивать копье, и
только тогда все вдруг его увидели. Роберт подвел общий
итог фразой, встретившей бурный восторг.
- В самую задницу!
- Слыхали?
- В самую задницу!
На сей раз весь спектакль играли Роберт и Морис; и
Морис так смешно изображал попытки свиньи увернуться от
приближающегося копья, что все ревели от хохота.
Но, приелось и это. Джек принялся вытирать окро-
вавленные руки о камень. Потом стал разделывать тушу,
потрошил, выуживал горячие мотки цветных кишок, швырял
наземь, а все на него смотрели. Он работал и приговари-
вал:
- Мясо пронесем по берегу. А я пока вернусь на
площадку и приглашу их на пир. Чтобы времени не терять.
Роджер сказал:
- Вождь...
- А?
- Как мы огонь разведем?
Джек опять сел на корточки, хмуро глянул на
свинью.
- Налетим на них и возьмем огня. Со мной пойдут
четверо. Генри, и ты, и Роберт, и Морис. Раскрасимся и
подкрадемся. Пока я буду с ними говорить, Роджер схва-
тит головню. Остальным всем - возвращаться на наше
прежнее место. Там и разведем костер. А потом...
Он умолк и поднялся, вглядываясь в тени под де-
ревьями. И снова заговорил, уже тише:
- Но часть добычи оставим для...
Снова он опустился на колени и что-то стал делать
ножом. Его обступили. Он кинул через плечо Роджеру:
- Заточи-ка с двух концов палку.
Он поднялся, в руках у него была свиная голова, и
с нее капали капли.
- Ну, где палка?
- На - вот.
- Один конец воткни в землю. Ах да - камень. Ну в
щель всади. Ага, так.
Джек поднял свиную голову и наткнул мягким горлом
на острый кол, и кол вытолкнулся, высунулся из пасти.
Джек отпрянул, а голова осталась на палке, и по палке
тонкой струйкой стекала кровь.
Все тоже отпрянули; а в лесу было тихо-тихо. Они
вслушались; в тишине только исходили жужжанием обсевшие
кишки мухи.
Джек сказал шепотом:
- Берите свинью.
Морис и Роберт насадили тушу на жердь, подняли
мертвый груз, выпрямились. Стоя среди этой тишины в лу-
же запекшейся крови, они выглядели почему-то как улич-
ные воры.
Джек сказал громко:
- Голова - для зверя. Это - дар.
Тишина, вгоняя их в трепет, дар приняла. Голова
торчала на палке, мутноглазая, с ухмылкой, и между зу-
бов чернела кровь. И вдруг со всех ног они бросились
через заросли, на открытый берег.
Саймон остался, где был, - темная, скрытая листвой
фигурка. Он жмурился, но и тогда свиная голова все рав-
но стояла перед ним. Прикрытые глаза были заволочены
безмерным цинизмом взрослой жизни. Они убеждали Саймо-
на, что все омерзительно.
- Я и сам знаю.
Саймон поймал себя на том, что говорит вслух. Он
поскорей открыл глаза, и свиная голова тут как тут ус-
мехалась, довольная, облитая странным светом, не заме-
чая бабочек, вынутых кишок, не замечая того, что она
позорно торчит на палке.
Он отвел взгляд, облизал сухие губы.
Дар зверю. А вдруг зверь явится за ним? Кажется,
голова с этим соглашалась. "Беги, - говорила голова
молча, - иди к своим. Ну да, они просто пошутили, и
стоит ли из-за этого огорчаться? Просто тебе нехорошо,
только и всего. Ну, в висках ломит, может, что-то не то
съел. Иди, иди, детка", - говорила голова молча.
Саймон поднял лицо, из-под тяжелых мокрых прядей
посмотрел в небо. Там наконец были тучи, большими вспу-
ченными башнями они катили над островом - серые, розо-
вые, цвета меди. Тучи наваливались на землю; они выжи-
мали, выдавливали от минуты к минуте все более душный,
томительный жар. Даже бабочки и те покинули лужайку,
где капала кровью и усмехалась эта гадость. Саймон
опустил голову, стараясь не разжимать век, потом прик-
рыл глаза ладонью. Под деревьями не было теней, и все
застыло и подернулось перламутром, будто, сбросив с се-
бя очертанья, вдруг перенеслось в вымысел. Над черным
комом кишок, как пила, жужжали мухи. Вот они обнаружили
Саймона. Сытые, они обсели струйки пота у него на лице
и стали пить. Они щекотали ему ноздри, у него на ногах
они затеяли чехарду. Черные, радужно-зеленые, несчет-
ные; а прямо против Саймона ухмылялся насаженный на кол
Повелитель мух. Наконец Саймон не выдержал и посмотрел;
увидел белые зубы, кровь, мутные глаза - и уже не смог
отвести взгляда от этих издревле неотвратимо узнающих
глаз. В правом виске у Саймона больно застучало.
Ральф и Хрюша лежали на песке, смотрели на костер
и праздно швыряли камешки в его бездымную сердцевину.
- Эта ветка - уже все.
- Где Эрикисэм?
- Надо еще принести. Кончились зеленые ветки.
Ральф вздохнул и поднялся. Под пальмами на площад-
ке не было теней; и странный свет бил сразу отовсюду. В
вышине по вспученным тучам ружейным выстрелом ухнул
гром.
- Дождь будет проливной.
- А костер как же?
Ральф сбегал в лес, принес зеленую пышную ветку и
бросил, в огонь. Ветка хрустнула, листья скрутились, и
повалил желтый дым.
Хрюша бесцельно водил пятерней по песку.
- Народу у нас мало для костра, вот беда. Эрикисэм
- это ж одно дежурство. Они все вместе делают...
- Ну да.
- Это ж нечестно. Понимаешь? Они по очереди должны
дежурить.
Ральф подумал и понял. Он лишний раз убедился, что
совершенно не умеет рассуждать по-взрослому, и печально
вздохнул. Этот остров все меньше ему нравился.
Хрюша глянул на костер.
- Скоро еще зеленая ветка понадобится.
Ральф перевернулся на живот.
- Хрюша. Что же нам делать?
- Ну, как-то справляться без них.
- Да - а костер?
Он хмуро оглядел черно-белое месиво, в котором ле-
жали несгоревшие ветки. Поискал слов:
- я боюсь...
Увидел, что Хрюша поднял на него глаза, и понес
наудачу:
- Я не зверя боюсь. То есть его тоже, конечно. Но
ведь никто не хочет понять насчет костра. Если б тебе
бросили веревку, когда ты тонешь... Или доктор бы ска-
зал; надо это принять, а то умрешь - неужели бы ты не
принял? Ведь же принял бы?
- Ясное дело, принял бы.
- Неужели им непонятно? Ну скажи? Ведь без сигнала
мы все тут умрем! Посмотри-ка!
Над золой зыбились горячие струйки - слюдяные,
прозрачные. Дыма больше не было.
- Мы не можем поддерживать костер. А им все равно.
И даже... - он заглянул в потное Хрюшино лицо, - даже
мне иногда все равно. Ну вот возьму я и на все плюну.
Что же с нами тогда будет?
Хрюша в смятенье снял очки.
- Не знаю я, Ральф. Надо держаться, и точка.
Взрослые бы держались.
Ральф, начав облегчать свою душу, уже не мог оста-
новиться:
- Хрюша, за что?
Хрюша посмотрел на него удивленно:
- Ты это насчет... ну...
- Да нет... я вообще... почему у нас все так пло-
хо?
Хрюша долго тер очки и думал. Когда он понял всю
степень доверия Ральфа, он вспыхнул от гордости.
- Не знаю, Ральф. Наверно, он виноват.
- Джек?
- Джек. - Вокруг этого слова уже тоже витало табу.
Ральф веско кивнул.
- Да, - сказал он, - возможно, все из-за него.
Лес разразился ревом; бесноватые с красно-бело-зе-
леными лицами выскочили из кустов, голося так, что ма-
лыши с воплями разбежались. Краешком глаза Ральф уви-
дел, как спасается Хрюша. Двое бросились к костру.
Ральф приготовился защищаться, но они схватили полуоб-
горевшие ветки и помчались по берегу. Трое других оста-
лись, стояли и смотрели на Ральфа; и он понял, что са-
мый высокий, весь голый, только краска да пояс, - Джек.
Ральф перевел дух и сказал:
- Ну?
Джек не ответил, поднял копье и заорал:
- Слушай - вы все! Я и мои охотники живем у плос-
кой скалы на берегу. Мы охотимся, мы пируем, нам весе-
ло. Кто хочет присоединиться к моему племени - приходи-
те. Может, я вас и оставлю у себя. А может, и нет.
Он умолк и огляделся. Маска спасала от стыда и не-
ловкости. Он каждому заглянул в лицо. Ральф стал на ко-
лено у костра, как спринтер перед стартом, и лицо его
скрывали волосы и грязь. Близнецы выглядывали из-за
пальмы на краю леса. Возле бухты малыш зашелся плачем,
а Хрюша стоял на площадке, прижимая к груди белый рог.
- Сегодня мы пируем. Мы убили свинью, у нас есть
мясо. Если хотите, можете угоститься.
В вышине из облачных каньонов снова бабахнул гром.
Джек и двое неопознанных дернулись, задрали головы и
сразу успокоились. Все рыдал малыш у бухты. Джек еще
чего-то ждал. Потом нетерпеливо шепнул дикарям:
- Ну, давайте!
Те зашептали в ответ, но Джек оборвал их:
- Ну!
Дикари переглянулись, оба разом подняли копья и
хором сказали:
- Вы слушали Вождя.
И все трое повернулись и затрусили прочь.
Тогда Ральф встал и посмотрел туда, где исчезли
дикари.
Эрик и Сэм подходили, шепча испуганно:
- Я уж думал, это...
- Ой, и я так...
- ...испугался.
Хрюша стоял наверху, на площадке, и прижимал к
груди рог.
- Это Джек, Морис и Роберт, - сказал Ральф. - Неу-
жели им весело?
- Я думал, сейчас начнется астма.
- Слыхали про твою какассыму.
- Я как увидал Джека, сейчас решил, что он за ро-
гом пришел. Даже не знаю почему.
Мальчики посмотрели на рог с нежной почтитель-
ностью. Хрюша положил его на руки Ральфу, и малыши, ви-
дя привычный символ, заспешили обратно.
- Нет, не тут.
Ральф взошел на площадку, чтобы соблюсти ритуал.
Он пошел впереди, как ребенка, неся рог, потом очень
серьезный Хрюша, потом близнецы, малыши и те, кто еще
остались.
- Сядьте все. Они на нас напали из-за огня. Им ве-
село. Только...
И тут мысли Ральфа заслонило завесой. Он что-то
хотел сказать, и вдруг эта завеса...
- Только...
Все смотрели на него, очень серьезно, пока еще не
омраченные никакими сомнениями в том, не зря ли его
выбрали, Ральф отвел от глаз эти дурацкие патлы и гля-
нул на Хрюшу.
- Только... Ах, ну да, костер! Ну конечно!
Он засмеялся, осекся, потом, наоборот, очень глад-
ко заспешил:
- Костер - это главное. Без костра нас не могут
спасти. Я и сам бы с удовольствием размалевался и стал
дикарем. Но нам надо поддерживать костер. Костер - са-
мое главное на острове, потому что, потому что...
Снова он умолк, и в наставшей тишине было теперь
недоуменье, сомненье.
Хрюша шепнул с нажимом:
- Без костра нас не спасут.
- Ах да. Без костра нас не спасут. Так что надо
следить за костром и чтобы все время был дым.
Он умолк, и никто не сказал ни слова. После мно-
жества пламенных речей, произнесенных на этом самом
месте, выступление Ральфа даже малышам показалось неу-
бедительным.
Наконец за рогом потянулся Билл:
- Ну, мы не можем жечь костер наверху... потому
что... мы не можем жечь костер наверху. И нам людей не
хватает. Давайте пойдем к ним на их этот пир и скажем,
что нам с костром, значит, не справиться. А вообще-то
охотиться и всякое такое, ну, дикарями быть и вообще,
наверное, адски интересно.
