И стали жить да поживать, да денежки наживать.
627
НАСТАСЬЯ ПРЕКРАСНАЯ
Не в котором царстве, не в нашем государстве, именно в том, в котором мы не живём, жил-был царь, у него были сын да дочь: сын – Иван-царевич, дочь – Марья-царевна. У этого царя был круг дворца прекраснейший сад; в этом саду была беседка, у этой беседки стоял на часах солдатик очень красивый. И ходила в этот сад прогуливаться одна генеральская дочь. Влюбилась она в этого солдатика; постоянно придёт к нему, посидит, поразговаривает и отправится домой. Царь это дело сметал, приходит к солдату и говорит: «Слушай, служивый! должно быть, тебя любит эта генеральша?» – «Точно так, ваше царское величество, у нас с нею любовь происходит третий год».
Однажды царь пошёл прогуливаться в сад, и явилась тут генеральша. Захотелось царю склонить её к себе в любовницы, но она ни за что не соглашается.
[Царь упрекает генеральшу в связях с солдатом, ссылаясь при этом на признание последнего при разговоре. Генеральша гневается на солдата]. Сейчас отправилась домой и обсказала своему родителю. Тот приказал посадить солдата в темницу. Посадили солдата в темницу. А в него была давно влюблена Марья-царевна, но не могла найти способа с ним сблизиться. Тогда нашла легчайший способ: сделала к солдату подземный ход и стала ходить каждый день. Солдату отлично стало жить, только что не на воле.
Однажды царь вздумал женить своего сына. Стали свататься за тридевять земель в тридесятое царство к Настасье прекрасной, и та была согласна идти за царевича с тем только, чтобы отгадать одну загадку. Прислала она в чемодане саблю, и нужно было отгадать: в котором конце носок и в котором рукоятка.
Приходит Марья-царевна к солдату и обсказывает ему об этой загадке. Солдат отвечает ей: «Простая штука отгадать: опустите чемодан-то в молоко; в котором конце рукоятка, тот и повернётся кверху, так и отпишите, будет верно». Опустили в молоко, – верно, сбылось по-солдатову. Отписали туда обратно. Только опять присылает двенадцать голубей: нужно узнать, который из них старший; голуби были сизые.
Марья-царевна приходит к солдату и говорит ему: «Опять пришла загадка: двенадцать голубей – и нужно узнать, из них который старший». Солдат отвечает Марье-царевне: «Ступай, насыпли пшеницы и пустите голубей; все голуби будут клевать, один будет менее; он будет ходить с воркованьем кругом их, так вы возьмите, заметьте; так будет верно». Заметили голубей, отправили обратно, вдруг оттуда письмо, чтобы сам приезжал Иван-царевич. Иван-царевич собрался в путь и отправился. Приходит Марья-царевна к солдату и говорит: «У нас отправился братец Иван далеко». Отвечает ей солдат: «Ежели меня не будет там, так ему домой не воротиться». – «Ах! как же так! вы поезжайте туда, я вас отсюда выпущу..»
Вышел солдат из темницы. Марья-царевна дала ему денег на дорогу; солдат купил себе приличное платье, пошёл по кабакам и набрал себе двенадцать пьяниц. Пьяницы говорят: «Что прикажете, хозяин, делать?» – «Что делать? ничего, а только вино пить». – «Ах, брат, житьё важное!»
Отправились в путь-дорогу. Много ли, мало ли отошли они места, только солдат увидел: дерутся на дороге два чертёнка, делят после деда-прадеда шапку-невидимку, не могут разделить. Солдат подошёл к ним и говорит: «Полноте вам драться, давайте, я вам разделю». – «Раздели, брат, пожалуйста!» Солдат взял ружьё, зарядил порохом. «Вот я хлопну, так бегите; который этих порошков больше насбирает, того и шляпа». Хлопнул из ружья, чертя побежали. Он надел шляпу-невидимку и пошёл к своим товарищам, хлопнул одного шляпой, пьяницы и начали драться. Солдат снял шляпу. «Ребята, что вы, тише!» Пьяницы начали друг на дружку жаловаться: «Он мне дал оплеуху!» Другой: «Он мне дал оплеуху, вот и драться стали». Солдат угостил их водкой.
Пошли дале. Опять на дороге дерутся два чертёнка. Солдат подошел к ним. «Об чём, ребята, дерётесь?» – «Вот делим скатерку-самоварку, два года не можем разделить». – «Давайте, я разделю». – «Раздели, брат, пожалуйста». Солдат зарядил ружьё, хлопнул из него. «Ну, ступайте, бегите, собирайте эти порошки, который скоряе сосбирает, того и скатерка». Черти убежали, солдат взял скатерку и ушёл к своим товарищам. Раскинули скатерку. Всего стало довольно – водки и кушанья.
Опять пошли вперёд. Идут дорогой, опять солдат видит: дерутся два чертёнка. Подходит к ним. «Об чём, ребята, дерётесь?» – «Вот делим после деда-прадеда ковёр-самолёт, три года не можем разделить». Солдат взял ружьё, хлопнул из него. «Бегите скоряй, считайте эти порошки, который скоряй сосчитает, того и ковёр». Черти убежали, а солдат взял ковёр-самолёт и отправился к своим товарищам. Товарищи давно ждали его. Солдат угостил их, раскинул ковёр. Сели, полетели, подобно из лука стреле пущенной, сразу представились в то царство [где жила Настасья прекрасная], спустились в сад. Ещё Ивана-царевича и слуху не было. Солдат и говорит своим товарищам: «Слушайте, ребята, будут вас спрашивать, так вы отвечайте, каждый про себя: я большой-набольшой». Вдруг увидали, что прилетел жених на ковре по воздуху; сказали Настасье прекрасной, та пошла встречать и говорит своим придворным: «Однако хитёр жених!» Приходят туда и видят: все пьяны. Начали спрашивать: «Послушайте, господа, кто из вас большой?» Все в один голос отвечают: «Я большой-набольшой!» Так и не могли добиться. Настасья прекрасная приказала принять их во дворце и говорит: «Потом сама я узнаю, кто из них старшой!»
Пьяницы пришли во дворец, начали там пировать, а Настасья прекрасная приказала положить в комнату одну перину. Пьяницы уснули кто где, а солдат лёг на перину. Вдруг ночью приходит Настасья прекрасная, взяла и отстригнула у солдата угол от жулетки, а сама ушла.
Солдат, взявши, у всех отстриг углы у жулеток. Утром приходит Настасья прекрасная и спрашивает: «Кто, господа, у вас большой?» Пьяницы все в один голос отвечают: «Я большой, я большой!» Подходит к солдату. «Вот он над вами старшой!» Тут пьяницы говорят ей: «Почему вы замечаете?» – «Я вечор вот угол отстригла у жулетки». Пьяницы посмотрели: также и у них нет углов. «Нет, это неправда; вот и у нас углов нет». Настасья пре; красная посмотрела: толку нет, приказала их прогнать в шею. Это не жених, какие-нибудь оморики [?].
Солдат с пьяницами отправился из дворца в город и нанял квартиру. Вдруг приехал Иван-царевич. Началась пушечная пальба по всему городу; стало известно, что приехал настоящий жених. Настасья прекрасная собралась, пошла встречать со всем своим прислугам. Встретили Ивана-царевича, приняли во дворец и начали водить его по комнатам. Привели его в одну комнату, в которой между окон была решётка вроде копий и на кажном копье человечья голова. Вот и говорит Настасья Ивану-царевичу: «Иван-царевич! вы две загадки отгадали, так я согласна идти замуж, только с тем, что вы сошьёте мне платье под венец, какое и я сошью, такое и вы сошей-те, чтобы материя одна была, ширина одна и длина одна, к завтрашнему утру чтобы было готово».
Иван-царевич пошёл по портным, по портнихам, только его дураком называют: «Почём мы знаем, какое она сошьёт!» Идёт он городом со своим адъютантом; попадается им навстречу старуха. «Что, баушка, не знаешь ли какой-нибудь портнихи или портного хорошего?» – «Нет, родимые, не знаю; сходите, вот недавно приехали какие-то пьяницы, спросите у них, они народ дошлый, небось и знают». Иван-царевич отправился к ним на квартиру, приходит туда, а там песни, пляска, драка, что такое и сочиняется! Иван-царевич и спрошал у них: «Послушайте, господа! кто из вас большой?» Все отвечают: «Я большой, я большой». Царевич посмотрел и отправился обратно, вдруг солдат выбегает за ним. «Вам что угодно, Иван-царевич?» – «Вот что, брат земляк, не можете ли, пожалуйста, сошить платье: какое царевна сошьёт, такое и мне нужно. Всех обошёл портных, никто не берётся». – «Так что же, я возьмусь и сделаю, только что подпишите треть царства». Царевич переговорил со своим адъютантом. «Ну, хорошо, с нашей стороны будет готово, только, пожалуйста, изготовьте к завтрашнему утру». Царевич отправился к себе на квартиру, а солдат угостил товарищей своих,, надел шляпу-невидимку и отправился во дворец. Приходит, нашёл комнату где платье шилось. Платье только совсем отделали. Солдат сидит, вдруг является Настасья прекрасная, приказала одной фрели-не надеть. Та надела и прошла по полу. «Ну где ему, дураку, сошить такое платье!» Фрели-на сняла платье, положила в гардероб, а Настасья прекрасная ушла. По уходу её, солдат взял, платье себе под пазуху и опять сел. Через несколько времени хватились платья, а его нет; опять взяли скроили по той же мерке, та же и материя, одна длина, и давай шить скорей; сразу кончили. Солдат отправился домой, приходит утром, угостил товарищей своих. Вдруг является царевич и спрашивает солдата: «Что, изготовили?» – «У меня готово, как у вас?» – «У нас тоже». – «Ну, так пожалуйте документ». Царевич подал ему документ, солдат ему платье. «Ступай, неси, только не кажи ей, наперёд пускай она свое покажет».
Царевич пришёл к Настасье прекрасной. Та встретила его. «Ну, что же, изготовили?» – «У меня готово». – «Так покажите». «Нет, вы наперёд покажите, потом и я покажу». Царевна надела платье и прошла по полу. «Ну вот у нас какое!» Царевич вынул свое – точно такое же. «Ну, Иван-царевич хитёр, только кто у тебя хитричает? Ещё сделай мне башмаки, такие, какие и я сделаю». Иван-царевич отвечает: «Ну, хорошо, приготовлю».
Распростившись с Настасьей прекрасной, отправился опять с адъютантом по сапожным мастерам, но ни один не берётся. «Чёрт её знает, какие она сошьёт!» Адъютант говорит царевичу: «Пойдём-ка опять к пьяницам». Приходят к пьяницам, опять спрашивают большого, – все в один голос: «Я большой, я большой!» Солдат выходит опять к Ивану-царевичу. «Что вам, Иван-царевич, нужно?» – «Да вот что: нужны башмаки, не можете ли, пожалуйста, сделать?» – «Отчего, могу, только треть царства подпишите; приносите утре документ – и получите башмаки».
Царевич отправился на квартиру: солдат, угостивши своих товарищей, опять отправился вечерком во дворец. Приходит туда, там башмаки совсем сделали, поставили на шкап. Солдат взял их и отправился. Там после него хватились башмаков – нет. «Что же такое? Не чёрт ли у нас уносит?» Давай опять кроить и шить новые; сразу изготовили.
Царевич приходит утром, приносит солдату документ на треть царства, отдаёт солдату, солдат ему вручает башмаки. «Ступай, неси, только не кажи, наперёд пускай она свои покажет».
Приходит царевич во дворец. «Изготовили ли?» – «У нас готово». – «Ну так покажите-ка!» – «Нет, вы свои наперёд покажите, потом и мы». Царевна вынула из шкапа башмаки. «Ну вот у нас». Иван-царевич вывязал из платка, также подаёт свои башмаки. Царевна посмотрела и сказала: «Ну, хитёр Иван-царевич, только не знаю, кто у тебя хитричает. Ну, теперича, когда сделал башмаки, так сделай то, что я сделаю в сегодняшную ночь».
Царевич отправился и задумался очень тяжко; говорит своему адъютанту: «Ну тепериче куда пойдём?» – «Куда идти? Пойдём опять к пьяницам, они не помогут ли?» Опять пошли к пьяницам. Приходят туда. Увидал их солдат. «Что вам требуется, Иван-царевич?» – «Да вот что: Настасья-прекрасная приказала сделать в сегодняшную ночь то, что она сделает: не можете ли как-нибудь устроить?» – «Отчего не могу, только пожалуйте документ на треть царства, приходите утре».
И царевич отправился на квартиру. Солдат вечером пошёл опять во дворец. Только что подходит ко дворцу и видит: стоит тройка коней; и выводят Настасью-прекрасную, завязанную платком. Фрелины с причетами садят её в карету, и солдат тут сел. Кучер повёз неизвестно и куда. Вот подъехали к морю, где стояла шлюпка. Настасья-прекрасная вышла, села в шлюпку, и солдат сел также. Поехала на остров, который недалеко был от берегу; Настасья-прекрасная вышла и давай причитать. «Ах, друг мой, выйди, простися со мною в последний раз!» Вдруг море заволновалось, и вышел оттуда водяной царь, поздоровался, также прослезился. «Ну, прощай, моя дорогая любовница, не видаться нам будет никогда!» Царь лёг к ней на колени, она начала у него искать в голове и выдернула золотой волосок. Солдат захватил его за волосы, целую горсть вырвал. Царевна посидела со своим любовником, простилась, села в шлюпку и поехала. Солдат также сел с нею. Вдруг видит: плывут в море два селезня. Царевна поймала одного, а другого солдат поймал. Вышли на берег, сели в карету и поехали домой.
Встретили царевну фрелины. Приходит она в зало в веселом виде, и солдат пришёл также с нею, опустила селезня и приказала убрать как можно лучше. Взяли селезня, начали унизывать разными лоскуточками: солдат также стал украшать своего. Те, убравши совсем селезня, взяли опустили на пол; солдат посмотрел: у него хуже убран селезень; взявши, своего опустил, нижнего завязал в платок и отправился домой.
Утром рано является царевич. «Ну что, брат, сделали?» – «Сделал. На вот тебе селезня и горсть золотого волоса, а вы пожалуйте документ». Царевич отдал ему документ, а солдат сказал ему ещё: «Ты впредь не кажи, а пусть она покажет». Царевич приходит во дворец. Встретила его Настасья-прекрасная. «Ну, Иван-царевич, сделал ты то, что я сделала?» – «Я не знаю, вы покажите наперёд, что вы сделали». Царевна приказала опустить селезня. «Ну, у вас есть ли такая штука?» Царевич развязал узел, опустил своего селезня, гораздо превосходнее ихнего. Царевна и говорит: «Ну, хитёр Иван-царевич, не знаю только, кто у тебя хитричает». Опять вынимает из кармана золотой волосок. «Ну, у вас есть ли такая штука?» Иван-царевич вынял и подал целую горсть волосья. – «Ну, Иван-царевич, это последняя тебе моя загадка, так давай, собирайся как можно скорее, поедем в твоё царство венчаться». Царевич сразу в поход изготовился и отправились. Солдат не торопится домой, знай кутит со своими товарищами, много прокутил времени, потом сказал: «Ну, друзья, и нам пора отправляться». Рассчитались за квартиру честно-благородно, вышли за город, сели на ковёр-самолёт и сразу представились в свое царство, ещё Ивана-царевича и в слухах нет. Тут солдат наградил всех пьяниц деньгам; те отправились по питейным домам: еще не все были забраны пьяницы; увидались со своим друзьям. Те опрашивают: «Что, братцы, где пропадали, не видать было?» – «Не говорите, братцы, были в таком месте – чёрт знает, где и были!»
Солдат в это время опять нарядился в солдатское платье и сел в темницу. Опять стала являться Марья-царевна и спрашивает: благополучно ли съездил, также про брата.
Вот через некоторое время приехал Иван-царевич. Встретили его с пушечною пальбою и, так как к свадьбе всё было готово, потому на другой день и обвенчались. От царя вышел милостивый манифест, чтобы всех пленных из заключённых мест ослободить, а про солдата совсем забыли.
Марья-царевна приходит к отцу и говорит: «Дражайший родитель! Что же вы всех пленных ослободили, а есть один солдатик заключён в темнице, – что же ему милости нет?» – «Ох, дражайшая дочь! Ладно, что напомяну-ла, а то я совсем про него забыл».
Сейчас приказ вышел: ослободить солдата. А Марья-царевна заранее сказала ему, когда выйдет на волю, являлся бы на свадьбу. Солдат по выходе оделся как можно лучше и отправился во дворец на свадьбу, и принят был в лучшем виде, наипаче от Марьи-царевны. Отошло венчанье, съехались гости, пошёл пир на весь мир. Как немножко распировались, солдат подходит к царю и подаёт ему три документа. Царь, прочитавши про себя, потом обратился ко всем посетителям своего дому и «ачал читать вслух. Прочитавши все документы, проводил свадьбу. После свадьбы призывает к себе сына. «Ну, сын мой любезный, вы отправляйтесь в то царство к своей супруге, здесь тебе не принадлежит ничего, потому что ты сам подписал три трети царства. А остальную (?) я ему отдаю с Марьей-царевной».
Царевич и отправился в царство с Нас-тасьей-нпрекрасной. Старый царь отдал Марью-царевну замуж за солдата. Солдат и стал жить да поживать, царством управлять.
628
ДИВИЙ МУЖ
В некотором царстве, в некотором государстве, не в том, в (котором мы живём, жил царь с царицей, а у них был сын Иван-царевич. Дворец царский стоял в густом зелёном саду, в котором росли золотые яблочки. И повадился в этот сад ходить вор, рвать золотые яблоки. Долго подстерегали вора этого и, наконец, поймали; поймали и посадили в темницу. Вор этот был Дивий муж. Однажды Иван-царевич, гуляя в саду, увидал на окне темницы, в которой сидел вор, маленькую красивую птичку и хотел её застрелить, но стрела пролетела в окно темницы. Иван-царевич подошёл к окну, а Дивий муж и говорит ему: «Иван-царевич, выпусти меня! я тебе ее только отдам стрелу, но и вперёд пригожусь». Иван-царевич сжалился над ним и выпустил из темницы. А Дивий муж в этот день приговорён был к смертной казни.
Когда Дивьего мужа не оказалось в темнице и об этом донесли царю, то царь велел привести всех темничных сторожей и хотел их казнить, но один из сторожей сказал царю, что вора выпустил Иван-царевич. Царь очень рассердился на сына и собрал своих бояр и князей, чтобы судить Ивана-царевича. Бояре и князья и присудили выгнать Ивана-царевича из царства. В этот же день его и выгнали.
Идёт Иван-царевич дорогою и горько плачет. Сел он на камешек, чтобы отдохнуть, и вспомнил о Дивьем муже. Глядит, а Дивий муж стоит перед ним, словно из земли вырос, и говорит ему: «Здравствуй, Иван-царевич! я давно тебя дожидаюсь. Прошу пожаловать ко мне отдохнуть и хлеба-соли покушать..»
Иван-царевич очень обрадовался, встал и они отправились в дом к Дивьему мужу. За столом Иван-царевич рассказал про свое горе, как отец выгнал его из царства.
«Не печалься и не горюй, – оказал ему на это Дивий муж, – всё к лучшему!» Потом велел жене своей поднести Ивану-царевичу рог с питьём да. сладкого яблочка наливчатого. Когда тот выпил и закусил яблочком, Дивий муж подвёл его к палице булатной во сто пудов и сказал: «Попробуй, подними! этой палицей ты должен сразиться со змеем». Иван-царевич сколько ни пытался, никак не мог поднять палицы. Тогда Дивий муж велел жене своей снова налить рог питьём и поднести на-ливчатый яблочек, и когда он выпил и съел яблоко, то приподнял булатную палицу. Тогда Дивий муж оказал ему: «Иди теперь к царю, который живёт недалеко отсюда, наймись к нему в конюхи, ты убьёшь змея, поедающего каждый день по десятку людей».
Пошёл Иван-царевич к царю, нанялся в конюхи и был лучше и исправнее всех конюхов, послушен и услужлив каждому, за что его все другие конюхи и все служащие царя полюбили, и царь часто награждал его за исправность, а вскоре поставил его первым конюхом. Не взлюбил его только один конюх по имени Девкин-сын и искал случая погубить его.
Однажды царская дочь делала для конюхов угощение и приказала всем прийти в её комнаты. Обнося их вином, она заметила, что одного конюха нет; не было также и Ивана-царевича, который в это время чистил коней. Вычистив коней, он сел отдохнуть и задумался и вспомнил о Дивьем муже. А Дивий муж стоит перед ним, как из земли вырос, и говорит ему: «Пожалуй ко мне, Иван-царевич, хлеба-соли откушать». Иван-царевич встал и они пошли. Дивий муж велел подать Ивану-царевичу рог питья и наливчатое яблочко; когда Иван-царевич выпил и съел яблоко, Дивий муж подвёл его опять к булатной палице во сто пудов и сказал: «Подними её!» Иван-царевич поднял палицу, как перышко. «Можешь теперь сразиться с змеем! – сказал Дивий муж, – поторопись же домой, чтобы товарищи не заметили твоего отсутствия; они скоро выйдут из-за стола. Завтра же, когда царь повезёт свою дочь на съедение змею, ты зайди ко мне и получишь от меня палицу и боевого коня». Иван-царевич вернулся домой.
На другой день, действительно, по жребию выпало, что царь должен был отдать свою дочь на съедение змею. Все пошли её провожать до того места, где её надо было оставить, а Иван-царевич пошел к Дивьему мужу. Дивий муж напоил, накормил его, отдал ему стопудовую палицу и богатырского боевого коня и сказал: «Когда победишь змея, то спеши приехать сюда, не показываясь царю».
Сел Иван-царевич на коня, привязал к боку палицу и поехал сражаться с змеем. Скоро он увидал царевну, которая сидела на берегу моря и горько плакала, дожидаясь смерти. Иван-царевич, не показываясь ей, спрятался за ближнее дерево. Вдруг видит он: море заколыхалось и вышел из него змей. Иван-царевич выехал из своей засады и бросился на змея. Долго бились они, наконец Иван-царевич так ловко ударил змея палицей по голове, что он тут же и издох. Хотел он тотчас же ехать, чтобы царевна не узнала его, но заметил на руке своей большую рану, из которой текла кровь, и подошел к царевне, чтобы та перевязала ему рану. Царевна перевязала ему руку своим шелковым платком, стала благодарить за свое спасенье и просила ехать вместе с нею во дворец к отцу её. Но Иван-царевич, помня наказ Дивья мужа, не сказал ей ни слова, повернул своего коня и уехал. И лишь только он скрылся из глаз, как конюх Девкин-сын выскочил из-за кустов с ножом в руках и сказал царевне: «Если ты не скажешь отцу своему, что я спас тебя от змея, то я тебя зарежу». Царевна испугалась и дала ему верное слово назвать его освободителем от змея.
Вот приходят они во дворец к царю. Царевна подвела Девкина-сына к отцу и сказала, что он её спас от змея. Царь обрадовался, увидав свою дочь живою, и в награду за спасение своей дочери обещал Девкину-сыну отдать за него дочь, а в приданое дать полцарства. Назначили и день свадьбы.
Когда узнал об этом Дивий муж, дал Ивану-царевичу волшебное колесо и гусли, велел ему одеться стариком и идти в заповедный луг, который находился недалеко от царства. При посредстве волшебного колеса Иван-царевич выстроил золотой дворец и стал играть на гуслях волшебные песни.
Услыхала эти песни царевна и посылает свою няньку узнать: кто так хорошо играет. Нянька пришла в заповедный луг и увидала золотой дворец. Вошла она во дворец – во всех комнатах благоухание, из первой комнаты прошла во вторую, потом в третью – никого нет. Наконец, в последней комнате увидела прекрасного юношу, играющего на гуслях, и так заслушалась его несен, что не могла сойти с места.
Между тем, царевна ждала, ждала, не могла дождаться няньки. Посылает она другую, и та также не возвратилась. Не вытерпела царевна и пошла сама. Приходит во дворец, видит – няньки её сидят, а прекрасный юноша играет на гуслях. Царевна тотчас же узнала в нем своего избавителя от змея, подошла к нему и просила идти с ней к царю. Иван-царевич и пошел. Пришли они к царю, и она рассказала, как он её избавил от змея, а равно и о том, как Девкин-сын хотел её зарезать. Царь так рассердился, что велел тотчас же отрубить голову Девкину-сыну, а Ивана-царевича женил на своей дочери.
629
СКАЗКА ПРО ЦАРЯ И ПРО МИХАИЛУ ТРУНЩИКОВА
Не в котором царстве, не в котором государстве, не именно в том, в котором мы живём, жил-был царь да царица, а у этого царя не было короны. Он и стал сбирать свое царство собрал всех главных начальников и простого роду мужиков, кто бы ему корону мог достать с острова, где она хранилась. Вотот-ка и выискался один – Михайло Трунщиков. «Я, говорит. – могу достать корону». А царь и говорит: «Много ли тебе надо, как корону достанешь?» А Михайло Трунщиков и говорит: «Мне денег не надо, а дай мне волю на двенадцать дён в каждом кабаке пить вино». Царь согласился. Прошло двенадцать дён, и стал собираться Михайло Трунщиков за короной. Пришёл он к царю и просит благословления, а царь ему в ответ: «С богом». И спросил ещё царь у Михаилы Трунщикова: «Много ли тебе, – говорит, – надо на дорогу?» А Михайло Трунщиков у него и попрошал 12 кораблев, чтобы были начинены с порохом, а на тринадцатом мы, – говорит, – поедем, и дай команду солдат».
Отправился Михайло Трунщиков в дорогу– и подъезжает к тому к месту, на котором - острову была корона. Сейчас и зачал распоряжаться: «Причаливайтесь!» Команда пристанешь?» чалилась к острову, вышел Михайло Трунщиков из корабля и пошёл по острову, взял с, собой трех солдатов. Идёт он островом, а на и этом острову маленьких змей – по колено брели. Но у них была такая одёжа, что они боялись. Подходя к дому, а у этого дома лежала змея 30 сажень длины и 12 ширины.
Они сильно испугались её, но Михаило Трунщиков не струсил, перешел по ей, и солдаты за им, перешли все четверо, она и не слыхала, вошли в дом, а в доме в переднем углу стояла корона. Взял Михайло Трунщиков корону и воротились назад. Только из дома вышли, а змея повернулась к ним ротом, а сама говорит человеческим голосом: «А! – говорит, – вы пришли корону воровать!» Сама рот распелила и хочет всех съесть. А Михайло Трунщиков и говорит: «Не ешь, дай мне снести корону на корабль, так втожно и ешь, а коли топере съешь меня и корону, так тебе барышу нет и нам убыток». А она говорит: «Не поверю, ты, – говорит, – не придёшь». А Михайло Трунщиков: «Я, – говорит, – тебе оставлю грех солдатов под заклад». И оставил грех солдатов. сам пришел в корабль и оказал своим солдатам: «Отчаливайтесь скоряе!» – Сейчас отчалились и поехали обратно в путь. Змея подождала Михаила, но не могла дождаться и съела трех солдатов, а сама и закричала большим голосом и приказала маленьким змеям своим: «Летите, – говорит, – на море и прожигайте корабли, увёз нашу корону Михайло Трунщиков». Спорхнуло стадо змей и полетело. Видит Михайло Трунщиков, что дело не ладно, и приказал своим солдатам отчаливать три корабля с порохом. Сейчас солдаты перетянули снасти и остались три корабля, а они в путь поехали. Налетели змеи на три корабля и зачали крышу прожигать, думали, что тут Михайло Трунщиков. Обсели кругом корабли, прожгли крышу и опыхнул порох и разорвало корабли и змей на мелкие части.
Услыхала старшая змея этот стук и опять закричала громким голосом: «Летите, – говорит, – остальные змеи и жгите их насмерть». Поднялись все остальные змеи и полетели в погоню Михайло Трунщикова. Видит Михайло Трунщиков опять такую неудачу и приказал отчалить четыре корабля с порохом. Сейчас отчалили четыре корабля. Налетели змеи на эти корабли и опять же начали прожигать крыши. Как только прожгли и дотронулись жигалом до пороху, порох спыхнул, разорвало корабли и всех змей.
Услыхала этот стук старшая змея; рассердившись, поднялась и полетела сама. Увидел Михайло Трунщиков старшую змею и сказал своим солдатам: «Отчаливайте остальные пять кораблей с порохом, а сами идьте на всех парусах». Сейчас солдаты отчалили корабли и поехали на одном корабле.
Налетела большая змея и бухнулась на пять кораблей. Видит Михайло Трунщиков, что змея упала на те корабли Как она села, корабли упрузли в воду. Испугался Михайло Трунщиков, что подмочит порох и не опыхнет, но не успела она сесть на корабли и проткнула жигалом крышу, дотронулась жигалом до пороху, и опыхнул порох, и розорвало пять кораблей и её расхватило на мелкие части. Чрево из её выкинуло на берег с трём солдатам, которые были отданы под заклад: они были неврежены. И видя Михайло Трунщиков, что там на берегу три солдата ходят, приказал подчалиться к берегу. Причалились к берегу и подошли те три солдата, которые были в змеиной брюшине, а Михайло Трунщиков на корабль нейдет, на радостях ходит взад да вперед, по берегу. Солдаты сговорились: «Давайте, отчалимтесь, да уедемте, пущай он останется здесь, ему отсюда не прийти, а мы дома скажем, что его змеи съели, а мы, мол, корону достали, нас царь « наградит». Сейчас отчалились от берегу, а Михайло Трунщиков скач-поскач, а никак не может взойти на корабль, сел на берег и заплакал. Поплакал, и придумалось ему: «Пойду я за кораблем, не могу ли дойти до дому?» И пошёл Михайло Трунщиков берегом, подался недалеко, вдруг выскочил из лесу чёрт, бежит, да сам и кричит: «А! ты у нас корону увёз и всех змей перевёл, вот уж топере не убежать, я тебя съем!» Михайло Трунщиков побежал от черта и перескочил за канавку, тут уж чёрту дела нет до него, он не может за канавку перейти, тут уж земля не чёрта, а медведя. Только он за канавку перескочил, сейчас ему медведь навстречу, три сажени вышины да две ширины, разел пасть и говорит: «Заходи ко мне в рот, от меня уж не уйдёшь. Ты корону увёз и всех змей перевёл, да и от чёрта ушел, а уж от меня не уйдёшь, я тебя съем!» А медведь-от был милостливый. И стал прошать Михайло Трунщиков, чтобы он его спас. И говорит Михайло-Трунщиков: «Михайло Потапович, спаси меня», – а сам поклонился медведю в ноги. Сейчас медведь уселся на лужок и стал рассказывать Михаилу Трунщикову: «У царя сегодня пир, вот уж приехали к нему с короной». А Михайло Трунщиков и затосковал сильно: «Ах! – говорит, – не привелось мне на пиру попировать!» А медведь говорит ему: «Ежели желаешь, то мы поспеем на пир с тобой». Он опять поклонился медведю в ноги. «Сделай, – говорит, – такую милость, чтобы поспеть на пир!» Сейчас медведь приказал взлезать на его, полез Михаиле Трунщиков на его, медведь поприсел. И поскакал медведь во всю рысь. Подскакал к овинам к тому городу, в котором был царь, и приказал, чтобы про него не сказывать что его медведь привёз: «Ежели как скажешь, так сейчас тебя из артели выхвачу и съем». Забожился Михайло Трутников, что не окажу. Простился с медведем и пошёл в город. А царь корону принял от тех и усадил всех в передний угол. Уж пьют да попивают, а Михаила не забывают, за упокой поминают, потому что те приехали и сказали, что Михаила Трунщикова змеи съели, и никто не считал его живым. Только идет Михайло Трунщиков на глаза царю. Царь как увидел его, сейчас схватил в охапку и спрошал: «Где ты взялся?» – «А вот, – говорит, – они уехали, а меня медведь привез». И рассказал всё царю подробно, как дело было. Рассердился царь и расстрелял солдатов, тех, которые омманули его, только трех оставил, которые были в змеином чреве. А Михайло Трунщиков только помянул про медведя, а медведь тут и есть, распихивает народ своей широкой грудьей; стража вся испугалась такого преогромного зверя, и у солдатов выпали ружья из рук. И пропустили медведя к царю во дворец. Подходит медведь и добирается до Михаила Трунщикова и хочет его съесть. Но Михайло Трунщиков ему в ответ говорит: «Не ешь меня, медведь, не я, – говорит, – сказал про тебя, но хмель мой сказал. Давай и тебя напоим, и ты неладно заговоришь». Сейчас прикатили сороковку бочку, напоили медведя, он одним духом её высосал и сделался пьяной и повалился и не помнит сам себя. А стража хотела его убить. Но Михайло Трунщиков не дал. «Он, – говорит, – меня спас, так и я его спасу». А вся стража покорилась Михаилу Трунщикову.
Медведь проснулся и не помнит, как он плотно опал. Там стали рассказывать другие протчие, как это дело было; медведь поблагодарил Михаилу Трунщикова, что он спас от стражи, и сам удалился во свою сторону. А Михаила Трунщиков получил от царя половину царства и женился на царевне у того же царя. И топере ещё все-т живут с царевной и царствуют вместе со своим тестем.
630
СКАЗКА О ВОЛШЕБНОЙ ЛОШАДИ И ЗОЛОТОМ КОЛЬЦЕ
В некотором царстве, в некотором государстве жил старичок со старушкой; у него был сын оченно молодых лет, и состояние их оченно бедное И не знают, какому ремеслу отдать учиться своего сына; не знают, куда отдать, как с хлеба-соли сбыть. И пошёл в город отец со своим сыном. И не может приискать сыну ни какой должности. Сидит против одной харчевни, сам про себя и думает: «Хоть бы нечистый дух взял моего сына в ученье!» Только успел это подумать сам про себя, и выходит из этой харчевни старик. «Отдай, братец, мне своего сына в ученье» — «Что же ты возьмёшь за ученье?» — «Сто рублей возьму». — «К чему же ты научишь моего сына?» — «Ко всякому ремеслу могу обучить». — «А где ваша фатера?» — «Моя фатера там за заставой дом большой». — «Надолго ли ты возьмёшь моего сына?» — «На три года, я ранее взять не могу его».
Отец отдал сына и неизвестно кому. Про ходит год, другой, так же и третий, время приходит, надо идти за своим сыном. Приходит в этот дом. «Где, — говорит, — мой сын?» — «Теперь тебе ещё не время получить сына, завтрашний день можешь увидеть его». На другой день приходит опять. «Ну вот, — говорит, — твой сын, если узнаешь, то и будет твой сын, а если не узнаешь, то навеки расстанешься с ним. Я, — говорит, — завтрашний день выпущу двенадцать голубей; из двенадцати голубей узнавай твоего сына». Он это пересказал и ушёл неизвестно куда. Старик отец вы шел из дому на луг, на этом лугу гуляет го лубок. Этот голубок видит, что отец идёт, хлестнулся о сырую землю и сделался прекрасным добрым молодцем. «Ты, — говорит, — ба тюшка, за мной?» — «Да, любезный сын, за тобой». — «Смотри же, — говорит, — любезный батюшка, мой хозяин оборотит нас двенадцати голубям, и замечай: я правое крылышко выставлю, и говори, что это мой сын. И потом он нас оборотит двенадцати лебедям, из лебедя в лебедь и в одно перо. Ты, смотри, гляди, я лишь вдоль-то артели и пролечу. И говори, что это мой сын. Он тебе скажет: ступай куда хошь с ним. Потом он нас оборотит двенадцати молодцам, из молодца в молодец, из лица в лицо и платье одинаковое. Смотри, замечай: я будто что нечаянно уроню белый шелковый платочек и стану поднимать, и го вори, что это мой сын. Он и окажет: ступай куда хочешь и с ним».
Так отец и взял своего сына домой. Приходит домой на фатеру. «Ну, старуха, не знаю, к чему моего сына обучили». — «Ну, любезный батюшка и матушка, не тужите обо мне! Вот что я тебе скажу, любезный батюшка. Я хлопнусь о сырую землю и сделаюсь карею лошадью, ты меня и продавай, а узды с меня не продавай и проси за меня сто рублей».
Время приходит: стук о сырую землю и сделался прекрасною карею лошадью. Старик и приводит лошадь на конную. «Сколько стоит твоя лошадь?» – «Сто рублей». – «Получи деньги». – «Я, говорит, – коня продаю, а узды не продаю». – «На что нам твоя такая дряная узда?» Старик получил деньги и отдал коня. Только успел немного миль отойти и – «Я, батюшка, с тобою! Ну вот, – говорит, – любезный батюшка, я завтра оборочусь опять сивой лошадью и проси за меня двести рублей». Оборотился сивой лошадью и повёл его отец на конную, всё равно как и раньше взял двести рублей. «Вот что, – говорит, – любезный батюшка, я тебе окажу: оборочусь я последний раз вороным жеребцом, и тогда ты за меня проси триста рублей, а узды никак не продавай; если ты меня с уздой продашь, то тебе меня веки веков не видать». Оборотился вороным жеребцом и старик опять эту же самую плохую надел узду. Попадаются ему встречу купцы. Не могли сторговаться и привёл старик коня на конную. И ниоткуда возьмись, является старик. «Что, дедка, продаешь коня?» – «Продаю». – «Сколько стоит? – «Триста рублей». – «На, возьми деньги». – «Я, – говорит, – коня-то продаю, а узды не продаю». – «А разве, – говорит, – без узды лошадь продаётся?» Выхватил у него повод и сел на коня, и этот конь давай носить его по болотам и лесам. И едва он мог приворотить к своей сестре колдунье. И привязал своего коня к берёзе. Пришедши в избу к своей сестре, и говорит: «До того я ездил, что пристал, дай мне спокою». Она его напоила, накормила и спать уложила. «Ах, – говорит, – что он сделал! привязал коня и не напоил его!» Она подошла, отвязала этого коня и привела на реку поить, а конь никак не пьёт, дальше в воду заходит да мордой фыркает. Она понемногу и стала повод отпущать и говорит сама себе: «Вот хорошие кони нашей худой воды не пьют», – а вода такая чёрная. Этот конь рванул поводом и вырвал повод у старухи из рук и вдоль реки и поплыл.
Волшебник узнал, что конь уплыл – за ним в погоню. Оборотился щукою, а конь ершом и – под камень. И щука к камню подплыла. Как щука ни воровата, не могла ерша поймать. А этот ёршик и уплыл в турецкое государство и стал под плот. Через несколько времени идёт горничная девица за водою. Этот ёршик оборотился золотым кольцом и – прямо в ведро. А девушка: «Ах, какое прелестное колечко», – и взяла его, надела на руку. Носит несколько времени, а царская дочь и говорит: «Где ты, – говорит, – горничная, нашла сие кольцо?» – «Я нашла сие кольцо, когда ходила утром за водою, стала черпать воду и нашла его в ведре». – «Ах, любезная девица, продай сие кольцо!» – «Нет, ваше царское величество, кольца я не продам, а если вам угодно, извольте, я вашей милости так подарю его». Эта девица и отдала кольцо царской дочери. Живут так несколько времени, он днём кольцом, а ночью с царскою дочерью добрым молодцом.
И вскоре старик-волшебник и узнал, что молодец находится в турецком государстве золотым кольцом у царской дочери на руке. Приходит прямо лично к этому царю: «Отдайте вы мне сие кольцо!» Царь отвечает: «Я и знать не знаю, какое кольцо!» – «У твоей дочери на руке», – говорит волшебник. Призывает свою дочь этот царь. «Что же, – говорит, – любезная моя дочь, какое ты имеешь чужое кольцо? отдай сему старику кольцо». – «Не отдам я сего кольца, скорее соглашусь лишиться жизни, не есть ли с сим кольцом расстаться». А старик сказал, волшебник: «Если вы мне не отдадите кольца, то всё ваше царство сожгу! Отдайте мне моё кольцо!» Царь опять призывает свою дочь. – «Отдай, – говорит, – дочь моя любезная, кольцо!» – «Я сказала, что не отдам!» Старик говорит, волшебник: «Чтобы завтра было кольцо!»
Время приходит к вечеру, и так наступила ночь. Он стукнулся о пол и сделался прекрасным добрым молодцем. «Когда придёт, – говорит, – завтра старик-волшебник, отдай ты ему окаянному своё кольцо, смотри только, когда будешь отдавать кольцо, сними его с руки и брось его на пол около самых ног. Тогда я рассыплюсь пшеницей и старайся приступить несколько зернет. А старик-волшебник оборотится голубем и будет клевать эту пшеницу; когда всю пшеницу приклюет, полетит и скажет: веки веков никогда не прилечу! Тогда отступи зернета, и я опять у тебя буду кольцом на руке».
И живут несколько времени: он днём кольцом, а ночью всегда добрым молодцом. Время пришло такое, что и днём стал ходить молодцом. Царевна и говорит: «Любезные родители! Я не могла лучше себе найти достойного жениха, как этот кавалер! Он днём кольцом, а ночью со мной добрым молодцом. Любезные родители! Позвольте нам с ним принять законный брак». «А что, – говорит царь, – он может защитить моё царство?» – и вызвал его к себе. – «Могу, – говорит, – ваше царское величество». – «Каким же ты родом можешь сохранить моё царство?» Он хлестнулся о пол – ещё прекраснее сделался. И как бы невидимой силой сделал показание, как будто бы держит всё царство на одной руке и хранит оберегательство своей державы. Тогда царь сочетал их законным бракам. И стали царствовать и благодарить бога.
631
ГОРЫНЯ, КОРОМЫСЛО И ИВАН-БОГАТЫРЬ
Горыня и Коромысло отправились путешествовать по белу свету. Дорогою повстречались с Иваном-богатырём. «Куда путь держите?» – спрашивает Иван-богатырь. «Пошли путешествовать по всей земле», – отвечает Горыня. Иван-богатырь и пошёл вместе с ним. Вот дошли они до горы. Иван-богатырь и говорит Коромыслу: «Развороши эту гору!» Коромысло разбежалось, хлопнулось об гору и отлетело назад. Так же точно отскочил и Горыня. Иван-богатырь усмехнулся и говорит: «Ой вы, горе-богатыри!» – ударил по горе кулаком, и гора развалилась. Пошли дальше. Видят: у дороги стоит ветхий домишка, а в нём сидит маленький мужичок и ест разные сласти. Иван-богатырь и говорит Горыне и Коромыслу: «Растворите-ка ворота!» Горыня и Коромысло сколько ни бились, ни силились, никак не могут растворить ворот. Иван-богатырь подошёл к воротам, дотронулся пальцем, и ворота свалились с петель. Вошли они во двор, оттуда в сени и не могут найти дверей в избу. Ходили, ходили, наконец нашли. Иван-богатырь и говорит Горыне и Коромыслу: «Идите в избу и расправьтесь с этим стариком». А старик этот был подземный царь. Вошли Горыня и Коромысло в избу. Старик ударил того и другого, и они полетели от него прочь: Коромысло под лавку, а Горыня к двери. Услыхав стук, Иван-богатырь вошёл в избу. Старик испугался, выскочил из избы и спрятался. Горыня и Коромысло подсмотрели, что он спрятался на дворе под камень. Иван-богатырь отвалил камень, и увидали они бездонную яму. Вот и стали они плести верёвку из елей, целый лес и сплели на сотню верст, а конец верёвки все-таки до дна не достал. Тогда они приплели свою одежду и даже сапоги. Вот Иван-богатырь и стал опускаться по этой верёвке, а Горыня и Коромысло держали за конец. Долго он спускался, наконец спустился до дна и пошел подземным царством. Шёл долго ли, коротко ли я увидел хрустальный дворец, а вкруг того дворца стоит войско с огненными мечами. Иван-богатырь подошел к войску, показал ему кулак, раздвинул по сторонам и вошёл во дворец. В этом дворце и жил подземный царь. В-этом дворце было много дверей, « все они крепко заперты. Иван-богатырь дотронулся до них пальцем, и двери растворились. Наконец подошёл к последней двери, за которой сидел подземный царь, а с ним девица-пленница. «Кто там?» – спрашивает подземный царь. – «Я, твой слуга», – отвечает Иван-богатырь, отворил дверь, схватил царя за бороду, ударил об пол и положил под половицу. Потом подошёл к красавице и стал её спрашивать: кто она и как сюда попала? Красавица рассказала ему, что муж её находится здесь в плену и сидит закованный в цепях в соседней комнате.
Вошли они туда. Муж красавицы едва уже дышал и не мог стаять на ногах, потому что две недели не едал ничего. Расковали его и положили на кровать. Но он недолго пожил и умер.
Иван-богатырь с красавицей пошли на белый свет. Шли долго и пришли опять к яме, в; которую Иван-богатырь спускался. Как им попасть на белый свет? Вдруг видят: выпал из гнезда орлёнок. Иван-богатырь взял его » свои руки, покрыл своей одеждой и держит. Прилетел орёл и видит, что Иван-богатырь ласкает его птенца. И спросил его: «Чем ты хочешь, чтобы я послужил тебе за то, что ты призрел и приласкал моего птенца?» Иван-богатырь попросил вынести его на белый свет. Вот они сели на орла и скоро очутились на белом свете. И женился Иван-богатырь на красавице, и стали они жить да поживать да детей наживать.
632
СКАЗКА ОБ ИЛЬЕ МУРОМЦЕ
Города Мурома Илья был Муромец, сын Иванович. Он 20 лет без ног был, никуда не ходил. В его именины, на окончанье сенокоса, отец и мать пошли к обедне помолиться о его здоровье. Ушли они, помолились богу. Господь царь небесный услышал их молитву и послал к нему, Илье, Илью-пророка да Миколу-милостивого. Пришли они к нему и говорят: что-де сидишь? А он им говорит: «Да вот, не могу встать, а то попотчевал бы вас». А они говорят: «Вставай на нога, благословясь». Он встал и стал, немного опираясь. «Слава богу, – говорит, – для вас будто мне бог здравие даёт, я обрадел! У отца моего сварено пиво, я вам принесу». Он пошёл и нацедил большую чашу пива и стал потчевать. Они говорят: «Выпей сам на здоровье!» Он выпил и говорит: «Для вас я принесу другую». Сходил и принёс. Ему опять говорят: «Выпей сам на здоровье!» Выпил и другую чашу. Его и спрашивают: «Как чувствуешь йоги?» – «Чувствую, – говорит, – силу». – «Так сходи, – говорят, – и выпей третью». Сходил он и по третью, выпил её. Спросили его опять про силу, а он сказал: «Чувствую большую силу, такую, что если бы в землю поставить столб, а в столб ввернуть кольцо, то им я повернул бы всю подвселенную». И пошёл он и принёс им целую бочку-сороковицу пива; те попробовали; оказали: «Хорошо пивко; дай бог тебе жить да богатеть», – и ушли. Приходят отец с матерью и видят, что сын здоров, на ногах стоит, и благодарят господа, что здоров. Обрадовались этому, позвали кое-кого по ближности – поздравить сына с именинами. Вот потом и стал Илья говорить отцу с матерью: «Поживу я с вами немножко и приищу себе коня по мысли, чтобы можно было на нём разъехаться». И стал он по ближности коня искать. Отец с матерью дали ему благословенье; он ходил и искал коня: какого ни найдёт, руку положит, конь подгибается. Ну, да нашёл-таки такого коня, какого ему нужно было, обратал его и поехал. И стал он говорить отцу-матери: «Поеду я теперь поганые места очищать, дайте мне благословение!» Те говорят: «Мы даём благословение, только добрых людей не обижай». И поехал он винное царство: слышал он, что есть там сильный, могучий богатырь, изморил он всё тамошнее царство: по 12-ти овец-яловиц за обедом съедал. Голова с пивной котёл, между глаз аршин уляжется. Приехал Илья к нему, – богатырь в те поры обедать сбирается: у него приёмницы, как вилы наземные, ткнёт овцу – и в рот. Спросил его богатырь: «Откуда ты, молодец?» – «Из Мурома», – отвечал Илья. «Слышал я, – говорит, – есть богатырь Илья; скажи, велик ли он ростом будет?» – «Да точно такой, как я», – отвечает Илья. «Не велик же ваш богатырь, верно не ест он столько, как я, видишь вот, сколько я поедаю!» – «Нет, – отвечает Илья, – наш богатырь ест по-обычному, да ведь нет и толку в большой еде: у отца моего была кобыла обжорчива да «орава опойчива, объелись барды и околели». Не показалось Илье, и богатырь начал искоса на него посматривать, не показалось и ему, бросил в него железными вилами, да попал в косяк, а не в Илью. Глядел, глядел на него Илья, да и говорит: «А по-моему, не так, а вот как». Взял свою шляпу из-под пазухи, весом 40 пудов, да как бросит в него; голову ему сразу проломил и бревно вышиб, так его тут и покоренил.
И поехал Илья дальше, всё на поганые места забирается, где «а дорогах людей грабят. Слышал он: есть Соловей-разбойник – на семи дубах гнездо овито, от свисту его люди умирали. Подъезжает, и будет за полверсты, свистнул Соловей-разбойник. Конь под Ильёй упал на карачки. И говорит Илья: «Что, мой конь, испугался? Не богатырского ли огарка, не молодецкого ли посвисту?» Оглядел он Соловья, натянул тугой лук, навёл калену стрелу и пустил в правый глаз. И упал с дуба долой Соловей. Потом взял его Илья и привязал к своему стремену и поехал. А у Соловья по-ближности были три дочери. Подъезжает Илья, и видят они его. Младшая и говорит: «Вон батюшка кого-то ведёт»; другая посмотрела и говорит: «Нет, кабы ли не нашего батюшка кто-то ведёт?» И хотели они его воротами задавить: ворота-то были на железных цепях. Но не допустил до того Соловей и закричал им: «Принимайте этого человека с честью я славой, чтоб меня в живых оставил». Те и приняли Илью с честью и славой, попочитали его и просят: «Оставь нам батюшку на прокормленье!» А Илья говорит: «Нет, не оставлю». И поехал с Соловьем дальше. По ближности тут свадьба была. Приезжает он на свадьбу, принимают его там с честью. Сидит он за столом и говорит: «Есть у меня птица – на дубу при дороге сидела, людей свистом убивала». Тем испытать захотелось: «Заставь, – говорят, – свистнуть хоть «а полсвиста». И говорит Илья: «Ну, Соловей-разбойник, свистни, да не во весь свист». Свистнул Соловей – из окон рамы повьшрядали, а люди на пол попадали. Из этого места поехал Илья в инное царство; на тамошнего короля много силы наступало, а сила воя некрещёная; стали Илью об обороне просить. Взял он берёзу из корени вон и начал тою берёзою силу некрещёную бить и в три часа всю её перевел. Отсюда поехал Илья снова в инное царство. Там наступал на православных сильный, могучий богатырь. Съехался с ним Илья. Ровно не два богатыря съезжались, а две горы сходились! Выбил богатырь Илью из седла» да поправился он, наступил на него и побил: упал тот к ногам его. «Из какого ты града, чьего ты роду-племени?» – спросил его Илья. «Ох! – отвечал тот. – Вот был бы я на твоём месте, не стал бы, как ты, спрашивать: из какого граду, чьего роду-племени? А распорол бы я груди белые твои, закинул бы очи ясные». Сказался он Илье и нашёлся ему в родне. И стал его звать с собой Илья – поганые места очищать; побратались они и поехали вместе. Поехали и доехали до инного царства. Там тоже могучий богатырь наступает на царство и просит царь Илью о помощи. Пошёл Илья с товарищем и много силы побили.. Царь позвал их к себе и сделал пир навеселе, а после того Илья с товарищем домой поехал. Весело встретили их отец с матерью, начали угощать, пировство пошло, а нашей сказке, пришёл конец.
633
КУЗЬМА СКОРОБОГАТЫ
В некотором царстве, в некотором государстве жил старик со старухой, а у них был сын по имени Кузьма, по прозванью Скоробогатый. Когда старик и старуха померли, не захотелось Кузьме сидеть дома, а захотелось по земле походить, света белого посмотреть. Вот собрался он в путь-дорогу, взял краюшку хлеба, косарь да ножик, сел на лошадь задом наперёд и поехал странствовать. Едет он день, едет два, а всё версты не может отъехать. Наскучило ему, и устал он сидеть, слез с лошади и лёг на землю отдохнуть. Видит, на лошадь его село несколько мух да пауков. Рассердился на них Кузьма, хватил ножом по лошади и убил восемь пауков и несколько мух, только ножик его переломился на две части: одна часть прилипла к языку лошади, другая попала ей в рот, да там и пропала.
Отдохнув, Кузьма поехал дальше. Видит, середи дороги стоит столб, а на нём надпись. Сошёл Кузьма с лошади и стал читать надпись. На столбе было написано: «Всякий проезжающий, какой бы ни был богатырь, должен подписать здесь своё имя и прописать свою храбрость». Кузьма пожелал подписаться на столбе, и вот как он написал: «Слушайте и читайте, что я вам расскажу: здесь проезжал богатырь Кузьма по прозванию Скоробогатый, который одним взмахом по восьми пауков побивает, а маленькой сошки мух и счету нет». Написал и поехал дальше.
Через несколько времени подъезжают к этому столбу два богатыря: Еруслан Лазаревич и Алёша Попович. Прочитавши надпись, они подивились, что существует на свете такой богатырь, и захотели его догнать. Догнали его скоро, и видят: лошадь у него не богатырская, а простая кляча, сам он не вооруженный ничем и сидит не по-русски, но когда вспомнили его храбрость, то, подъехав к нему, поклонились ему до земли и просили принять их в число меньших братьев. Кузьма с важностью отвечал им на это, что согласен считать их меньшими братьями, и поехали они вместе.
Едут и видят на пути город. Не доезжая до него, остановились и отпустили лошадей своих в зелёный луг. Царь этого города, узнавши о приезде богатырей, выслал против их войско в 50 человек. Еруслан Лазаревич подошёл к старшему названному своему брату и спрашивает: «Кому идти против них?» Кузьма сказал: «О такое пустое войско мне рук не стоит марать, иди ты и приколи их». Еруслан Лазаревич выехал и побил всё войско. Царь выслал вдвое больше, но и это войско побил Алёша Попович. Царь, видя, что с богатырями трудно справиться, вздумал помириться и послал князей своих и бояр к Кузьме, как к старшему богатырю, с подарками и с просьбою пожаловать к нему во дворец.
Пришли к Кузьме князья и бояре и сказали: «Сильный и храбрый богатырь Кузьма Скоробогатый! Не вели нас казнить, а позволь слово выговорить». – «Говорите», – отвечал Кузьма. Тогда они сказали: «Царь наш, узнав, что вы богатыри сильные, храбрые и воинственные, просит у вас прощения и приглашает к себе во дворец». Тогда Кузьма вместе с братьями поехал к царю во дворец. Царь встретил их с низкими поклонами и повёл в свои хоромы, а потом сделал для них большой пир. Кузьма с братьями так были довольны приёмом и угощением царя, что согласились остаться жить у него при дворце.
У царя этого была дочь, красавица из красавиц, первая во всём свете. Пан китайский посватал её за своего сына, а царь не хотел отдать и отказал. Пан китайский, рассердившись за это на царя, объявил ему войну. Царь послал сказать Пану китайскому, что он нисколько не боится его, потому что у него при дворе есть такие богатыри, что одним взмахом восьми побивают. Пан китайский послал войско в триста тысяч человек, а царь против него выслал одного Кузьму Скоробогатого, который выехал на своей худой лошаденке и ничем не вооружённый, только один косарь был воткнут за поясом. Увидав такое огромное войско, Кузьма сначала было струсил, но потом оправился. Войско Пана китайского расположилось на широком зелёном лугу. Подъехав к войску, Кузьма сошёл с лошади, привязал её к берёзе, а сам сел на камень и стал натачивать свой косарь. Пан китайский выслал против Кузьмы одного китайца, который был похрабрее всех, и велел ему делать то же, что станет делать Кузьма. Выехал китаец, сел на другой камень против Кузьмы и также стал натачивать свой нож. Потом Кузьма подошёл к китайцу и поклонился ему до земли. То же сделал и китаец. Кузьма в это время ударил его косарем по шее, и китаец упал мертвый.
Когда это увидели китайцы, то бросились на него. Кузьма вскочил на лошадь, но позабыл её отвязать от берёзы и давай хлестать что было силы. Где взялась и сила у лошади: поднялась на дыбы, вырвала березу с корнем и понеслась на китайцев. Китайцы под нею падали как снопы, давили друг друга, а берёза их хлестала и била. И так было побито всё войско.
Пан китайский, узнав о разбитии своего войска, поскорее заключил с царём мир и заплатил ему большую дань. Кузьму царь встретил с почётом и в благодарность за победу женил на своей дочери. Когда же царь умер, Кузьма сделался наследником его царства и стал жить да поживать и меньших своих братьев не забывать.
634
ИВАНОВ ЦВЕТ
Жил в одном городе богатый трактирщик, у которого было много служащих, или как их зовут – половых. Однажды половые разговорились между собою о том, как можно сделаться богатым и знатным. Один и говорит: «Я знаю средство сделаться богатым». – «Что же ты не испытаешь его, коли знаешь?» – спрашивают другие. «Боюсь, опасно». – «По крайней мере расскажи нам, в чём это средство заключается». – «Нужно, – говорит, – достать Иванов цвет, т. е. цветок папоротника, который расцветает только в ночь на Иванов день. Кто этот цветок добудет, от того никакой клад не укроется, и он может всё сделать, что захочет». – «Ладно, попробуем!» – сказал один из половых по имени Сидорка.
И вот, когда настал канун Иванова дня, поздно вечером Сидорка отправился в лес к знакомому кусту папоротника. В полночь он увидел, что на папоротнике расцвёл цветок. Сидорка сорвал его и побежал домой. И вдруг он видит: большой огненный шар катится ему прямо под ноги. Сидорка понял, что это дьявольское навождение, и закричал: «Чур меня!» Шар тотчас же пропал. Пошёл он дальше.
Долго шёл, наконец увидал вдали огонёк. Пошёл на огонёк и подошёл к избушке. Заглянул в неё и видит: на печи лежит старый-престарый старик. И говорит ему старик: «Тебе одному, не справиться с Ивановым цветком, я тебе помогу в этом». Слез старик с печки, взял ножик и разрезал у Сидорки на ладони кожу, всунул под неё цветок и в ту же минуту заро-стил рану. Потом взял со стены сумочку, подал ему и сказал: «Город, в котором ты живёшь, окружён врагами, и тебе, чтобы освободить его, стоит только сказать: ранец, ранец, задай врагам танец! Когда же захочешь, чтобы всё прекратилось, то скажи: ребята, в сумку!»
Только что это вымолвил старик, как Сидорка очутился у города. Город действительно был окружён неприятелем. Увидавши врагов, Сидорка закричал: «Ранец, ранец, задай врагам танец!» И вылезло из ранца войска видимо-невидимо, напало оно на врагов и прогнало их от города. После этого Сидорка был встречен царём с большим почётом, произведён в фельдмаршалы и находился при царе до самой его смерти.
635
ПРО ВОЛДЯНКУ-БЕЛЯНОЧКУ
Жил-был старик да старуха, а детей у них не было. Пошли старик да старуха в лес по грибы и нашли там волдянку-белянку, принесли домой, положили в горшочек и закрыли волошком. Через час вдруг в горшочке под волохом заговорило: «Дедушка да бабушка, откройте!» Открыли, а там – девушка Аннушка.
Вот-отка, живёт Аннушка и растёт не по годам, а по часам, в сутки, в двои уж большая выросла. Пошли девки в лес по грибы и стали упрашивать, чтобы отпустили с ними и Аннушку. А дедушка да баушка говорят: «Куды! как да заблудитесь!» – «Нет, не заблудимся, опустите». И опустили Аннушку. Шли они да и заблудились, эти девицы, и пришли к еги-бабиной избушке. Еги-баба и закричала: «Фу, фу, фу! русский дух! слыхом не слыхано, видом не видано, сам на дом пришёл, съем, – говорит, – топерь!» А девки и говорят: «Ой ты, баушенька! ты бы накормила да напоила, втожно бы и ела!» Еги-баба затопила печь, заварила завару и давай девок кормить. Иные девки едят да в пазушку кладут, а Анна всё ела спроста дочиста. Отъели, еги-баба и говорит: «Подайте мою завару!» Все подали завару, а Аннушке и нечего отдать. Еги-баба отпустила девок домой, а Анну оставила у себя. Пришли девицы домой и сказали, что еги-баба не отпускает Аннушку. Затужили старик да старуха, да делать нечего, не воротишь.
А еги-баба подала Аннушке лошадье копыто, да и говорит: «Ищи в голове да приговаривай». Та и стала искать в голове да приговаривать: «Спи глазок, спи другой, спи ушко, спи другое, спи ручка, спи другая, спи ножка, спи другая!» Еги-баба и уснула, а девица вышла на крыльцо, да и плачет.
Вдруг бежит стадо коней. «О чём, красная девица, плачешь?» – «Да вот, еги-баба домой не опускает». – «Садись на меня да держись за уши, так я тебя домой довезу».
Девица только села, а еги-баба и завозилась. Видит, что дело неладно, села в стучу и погналась за Аннушкой. Только бы схватить, а лошадь и сунулась к старику на поветь. А старик был тут и с ружьём; сбирался итти в лес искать Аннушку. Увидел он сперва коня с девицей, потом еги-бабу в ступе с помелом и выстрелил в неё из ружья. Тут еги-баба и ноги протянула. Закопали её на задворье и палку на могиле поставили, а коня повели в анбар к овсу к цельному сусеку. Аннушка и старики и топере живут по-прежнему, всего наживают да Анну наряжают, да взамуж обещают.
636
КОТОК ЗОЛОТОЙ ЛОБОК
Жил старик со старухой близ лесу в худой избёнке. Раз старуха и посылает старика в лес: «Ступай, – говорит, – старик, наруби дров, я хоть печку истоплю да каши наварю». Взял старик топор и пошёл в лес дрова рубить. Подходит к пню, только ударил по нем топором, как выскочил Коток Золотой лобок и крикнул: «Меня кота будишь, мне спать не даёшь! что тебе, старик, надо?» Старик не знал, что сказать, думал, думал, наконец, и придумал: «Избёнку надо бы, избёнка у нас плоха стала..» – «Ступай домой, – говорит Коток, – будет у вас новая изба..»
Приходит старик домой и видит: стоит большая новая изба. Вышла к нему навстречу старуха и говорит: «Дом-то у нас богатый, да дровец нет, поди наруби дров». Пошёл опять старик в лес, стукнул топором в пень, выскочил Коток и говорит: «Меня кота будишь, мне спать не даёшь! чего тебе, старик, надо?» – «Старуха дровец просит», – сказал старик. «Хорошо, иди домой будут у вас дровца». Приходит старик домой и видит: около дома целые костры дров навалены. А старуха вышла из дому и говорит: «Всего-то у нас много, только хлеба нет, поесть нечего».
Взял опять старик топор и пошёл в лес. Стукнул топором о пень.. (и т. д.). «Чего тебе надо?» – «Муки старуха просит, есть, – говорит, – нечего». – «Хорошо, ступай домой, будет у вас мука». Приходит старик домой и видит: хлеба полные амбары навалены. Вышла старуха и говорит старику: «Всего-то у нас много, только сидеть не на чём». Взял старик.. (и т. д.). «Чего тебе надо?» – «Мебели просит старуха, сидеть, говорит, не на чём». – «Ступай с богом домой, будет у вас и мебель». Приходит старик домой и видит: мебелью весь дом установлен. Старуха опять и говорит: «Всего-то у нас много, только одёжи нет, надеть нечего».
(Кот даёт старику и старухе одежду. Тогда старуха заявляет желание сделаться царицей, а чтобы старик был царём. И это исполняется. Наконец, старуха посылает мужа к коту, чтобы тот сделал её богородицей. На это кот ничего не ответил и ушёл в пень. Старик вернулся домой и вместо дворца нашёл прежнюю ветхую избёнку и жену свою в прежнем виде).
637
ИВАН ГЛИНЯНЫЙ
Жил старик со старухой. Однажды старик сказал старухе: «Старуха, принеси-ка мне глины, я слеплю мальчика, так он будет нам заместо сына». Старуха принесла глины, размочила её и они стали лепить, слепили и положили в печку сохнуть, а старуха села у печки прясть. Прядёт она, вздремнула и уронила клубок с веретенцем в голбец. Встала и хотела было идти за ним, как вдруг слышит из печки: «Мама, отвори!» Старуха отворила печку и оттуда вышел Иван по прозванью Глиняный и сказал: «Я схожу, мама, за клубком», – и пошёл. Старуха села и дожидается. Выходит из голбца Иван Глиняный и говорит: «Мама, мама, какую я тебе сказку скажу: был я в голбце, съел я клубок да веретенце и тебя съем с пряслицем!»
Съел свою мать и пошёл на улицу. Видит – отец дрова рубит, подошёл и говорит: «Тятя, тятя, какую я тебе сказку скажу: был я в голбце, съел я клубок да веретенце, мать с пряслицем и тебя съем е топором». Съел отца и пошёл по улице. Навстречу ему идут девки с ведрами. «Девки, девки, какую я вам сказку скажу: был я в голбце, съел я клубок да веретенце, мать с пряслицем, отца с топором и вас съем с вёдрами!» Съел девок и пошёл дальше. Попадаются ему бабы с граблями. (Следует та же сказка; затем он съедает мужиков с косами, мужика с дровами в лесу и, наконец, натыкается на медведя). Как тут быть? Слыхал он, что медведь очень силён. Начал он было сказку свою, но медведь не испугался и заворчал. Иван Глиняный струсил и спрятался за толстое дерево. Но медведь поймал его и стал мять; мял, мял, да и раздавил. И выкатились из него: клубок да веретенце, старуха с пряслицем, старик с топором, девки с вёдрами, бабы с граблями, мужики с косами и мужик с дровами. Увидевши медведя, и все начали бить его чем попало. Медведь испугался и убежал, а они возвратились всяк к своему месту, покатился и клубок с веретенцем за своей старухой.
638
ТРИ ПОКУПКИ
Не в котором царстве, не в котором государстве жил-был царь, а у него были три сына. Раз и говорит своим сыновьям государь: «Даю я вам по сту рублей, подите и купите все по штуке, кому что нужно». И отправились братья в путь-дорожку и дошли до столба. И написано на столбе и показывают руки на все три стороны; и во все три стороны были дороги. И пошли братья по разным дорогам: старший прямо, средний вправо, а младший влево.
И приходит старший брат в город, подходит к рынку и видит: сидит мужчина, а у него три коляски. Старший брат подходит к нему и спрашивает: «Сколько стоят твои коляски?» Мужчина отвечает: «Эти две тридцать рублей, эта одна сто рублей». – «Почему же эта дороже?» – «Потому, что эта коляска может в час объехать весь белый свет». Подал деньги и отправился домой со своей покупкой.
Средний брат входит в город и видит: сидит векошница, а у нее лежат три зеркала. И спрашивает: «Сколько стоят эти зеркала?» – «Эти два сорок рублей, а это зеркало одно сто рублей». – «Что за особенность в том зеркале?» – «А в него посмотришь и увидишь, что где делается на белом свете». Подал деньги за зеркало и отправился домой.
Третий брат входит тоже в город и видит: лежат в лавочке яблоки. И спрашивает он: «Много ли стоят эти яблоки?» Отвечает торговец: «Эти яблоки по двадцать рублей, а этот один сто рублей». – «Почему же этот дороже? – «Потому что, кто бы ни был у вас в семье или где на белом свете нездоров какой-либо болью, можешь вылечить одной частью от этого яблока». Подал деньги торговцу за яблоко и отправился домой.
И встретились все три брата и приходят домой и кажут своему отцу покупки и рассказали, у кого для чего существует.
Через несколько времени вышли афишки по всем правлениям, не токма по городам, что не в котором царстве, не в котором государстве у царя больна дочь и лежит она уже несколько годов в постеле, и государь объясняет, что кто может вылечить мою дочь, за того отдаю свою дочь замуж.
Вот и стали собираться наши три брата. Посмотрел средний брат в зеркало и увидел, в каком государстве больная, сели в коляску и отправились в это государство. И въехали в город и сейчас донесли государю, что приехали лекаря из иных земель. Государь велел допустить их до своей больной дочери. Младший брат сейчас вырезал из своего яблока часть и подал больной. Она съела эту выточку и тотчас почувствовала легче, а через трое суток выздоровела. И отгадайте: за которого» следует ее отдать? – За меньшого, потому что. у меньшака яблока убыло, у тех не убыло.
639
СЧАСТЬЕ
Жил-был мужик, и у него было три сына: двое умных, а третий дурак, а у них был отец. Захотел большой брат поискать счастья и выпрошал у отца сто рублей. Пошёл путём-дорожкой, попадает ему навстречу старичок и спрашивает: «Куда молодец пошёл?» – «А я пошёл искать счастья». Старик и говорит ему: «Пойдём ко мне, у меня есть счастье. Есть у меня козёл. И только скажи ему: топни всем ногам, – и сейчас и будет груда денег». Молодец отдал старику сто рублей, взял козла и повёл его. Дошёл он до кельи и пришлось ему тут ночевать. Постучал он, и вышла старуха. «Кто?» – «А я, баушка, пусти переночевать». Старуха сказала: «Беги, мы радёшеньки». Вот он привязал козла к столбу, а сам лёг на полати и наказывает старухе: «Не говори, старуха, козлу: топни всем четырём ногам».
Когда молодец уснул, старуха и говорит старику. «Скажем козлу, чтобы топнул ногам?» – «Ну, говори». Старуха сказала, козёл топнул ногам, и стала груда денег. Старик и старуха напугались и начали деньги обирать. Вот старик сходил к суседу, купил у него козла, привязал к столбу, а того козла спрятал.
Поутру встал молодец, взял козла и пошёл домой. Приходит домой и говорит отцу: «Сбирай, батюшка, всех гостей и суседей». Вот отец собрал всех, кого он велел, посадил всех за стол, а молодец поставил козла на постилу и говорит: «Козёл, топни всем четырем ногам!» А козёл и не топает. Он по другой раз говорит и третий, всё козёл стоит. Вот он его и давай пинать, а отец глядел, глядел, да и начал сына за волосы пазгать и потом прогнал его в пастухи.
Через несколько времени второй сын говорит отцу: «Батюшка! дай мне сто рублей денег, и я пойду искать счастья». – Отец подал сто рублей.
Вот он и пошёл и доходит до кельи. Стоит тут старик и спрашивает: «Куда ты пошёл?» – «А вот, пошёл искать счастья». А старик сказал: «Купи, я продам, счастье у меня есть: скатерка-развернушка. Только скажи: скатерка, дай попить и поесть, – всё сейчас и будет». Вот он взял скатерку и пошёл и выпросился в одну избу ночевать. Поужинал, лёг спать и сказал хозяину: «Ты не говори: скатерка, дай попить и поесть», – а сам уснул. Старуха и говорит: «Старик! давай, скажем!!» – «Ну, давай, говори! Вот старуха и сказала: «Скатерка! дай попить и поесть». Сейчас на столе и очутились всякие пироги и вино. Вот они поели, завернули скатерку и убрали, а на место этыя положили свою.
Вот поутру молодец встал, взял скатерку и пошёл домой. Приходит домой и велит отцу собрать всех родных и суседей. Собрали, посадили за стол, молодец и говорит: «Скатерка, дай попить и поесть». А она и не шевелится. Вот он и другой раз и третий, она всё молчит. Отец и этого сына отправил в пастухи.
Того же часу и говорит младший сын дурак: «Давай и мне сто рублей, и я пойду искать счастья». – «Куда ты, дурак, пойдёшь?» Вот он и заплакал. Отец подал ему сто рублей. Дурак обрадовался, взял деньги и пошёл.
Дорогой настиг старика и разговорились они. Старик позвал его к себе и говорит: «У меня есть плётка, ты только ей скажи: плётка щёлкни!» Взял он плётку и пошёл.
Дошел до кельи, где жил первый старик к выпрошался ночевать. И наказывает старику, чтобы он не говорил: плётка щёлкни! Дурак уснул, а старуха и говорит: «Старик, скажем!» – «Полно, дура, молчи!» – «Нет, скажем!» – «Ну, говори!» Вот старуха и сказала: «Плётка, щёлкни!» Плётка и давай их со стариком щелкать. Старик на улицу, и она на улицу. Вот старик и разбудил молодца. Молодец говорит: «Возьму плётку, токо отдаси козла». Старик забожился, что отдаст. Вот молодец и схватил плётку, а старик отдал ему козла. Пошел он опять и дошёл до другой кельи, выпросился ночевать и говорит: «Не говорите: плётка щёлкни!» Сам уснул, а старуха и сказала: «Плётка, щёлкни!» Плётка и начала их щелкать. Они разбудили ночлежника и просят, чтобы тот унял плетку. А тот и сказал: «Токо отдаси скатерку, так уйму». Старуха сейчас и отдала.
Вот он пришёл домой и велит отцу собрать. всех суседей. Отец собрал и посадил всех за стол. Дурак поставил козла на постилу и сказал: «Топни всем четырём ногам!» Козёл топнул, и очутилась груда денег. Положил скатерку и сказал: «Скатерка, дай попить и поесть!» – и сейчас на столе явились пироги и разные вина.