Книги, брошюры, статьи и журналы Калантара, несмотря на их многообразие, не только по форме, но и по содержанию и назначению имели много общего между собой. Во-первых, эта общность обусловливалась принципами Калантара, которыми он руководствовался в своей литературной деятельности, давая ей целеустремленное направление. Он смотрел на литературу как на «посредницу между наукой и народом». Во-вторых, Калантар был не просто молоковедом и зоотехником. Ему были близки интересы деревни, и он своим талантом и энергией отзывался на все явления и требования жизни. В-третьих, насколько широко распространял Калантар знания, данные науки и техники, настолько же осторожно и строго он отбирал предметы и темы для своей пропагандистской работы, своих статей и журналов. Аветис Айрапетович весьма остерегался от пропаганды всяких случайных или непроверенных опытов, предупреждая, что они могут нанести не только материальный, но, что еще опаснее – моральный ущерб, могут преждевременно разочаровать крестьян в науке.
Наконец, в-четвертых, ученый считал, что «труд земледельца несравненно тяжелее и должен быть разумнее, чем труд ремесленника, который может работать по образцам, по формам, шаблонам». Именно в этом разумном отношении к природе и видел Калантар назначение своих трудов и журналов, стараясь давать читателям не рецепты или готовые выводы, а понимание явлений.
Во всех журналах, которые издавались или редактировались им, имелись отделы «Вопросы и ответы». Здесь печатались ответы на те вопросы читателей, по которым не публиковались самостоятельные статьи, но которые представляли живой интерес для крестьян именно в данный момент. Стараясь избежать и здесь вредной краткости ответов, их рецептурности, Калантар часто помещал обстоятельные статьи, давая объяснения на вопрос «почему поступать так, а не иначе».
Вопросы и ответы, кроме непосредственной пользы подписчикам, еще давали редакции указание на то, чем наиболее интересуются читатели. «Этим создается живое общение между редакцией и читателями», которым так дорожил Аветис Айрапетович.
Однако следует остановиться еще на одном весьма примечательном моменте. Как-то в одном из обращений «К читателям», коснувшись своей дальнейшей издательской деятельности, Калантар писал: «...Читателям хорошо известно, с какой любовью и самоотверженностью вели это нелегкое и, скажем прямо, убыточное дело».
И действительно, Калантар вкладывал в любимое общественное дело на ниве народного просвещения не только свой талант, свои силы, свою энергию, но и значительную часть личных материальных средств. Об этом очень выразительно сказано в одном из обращений редактора к читателям журнала:
«Земледелец» во все время своего существования разделял судьбу настоящего земледельца. Он также из всех сил старался как-нибудь выбиться на дорогу, он также хозяйничал при ужасных условиях, не вымолачивая даже на семена к новому году.
Но силы не покидали редакцию. Она с настойчивостью боролась со всеми невзгодами, к которым следует прибавить и недостаток личного состава самой редакции.
...Затраты журнала далеко еще не покрываются, зато нравственно мы себя чувствуем более и более удовлетворенными, видя, что круг читателей увеличивается. Веря в лучшее будущее, все стремления редакции только направлялись на то, чтобы не дать заглохнуть доброму и крайне полезному делу».
Итак, мы ознакомились с некоторыми популярными работами Калантара, с профилем и назначением его журналов, приемами и формами воздействия на массы и, наконец, с принципами, которыми руководствовался ученый в практике печатной пропаганды.
Но каковы были общественные позиции Калантара и его журналов, чьи интересы они представляли, ради кого и чего их издатель-редактор шел на столь значительные материальные жертвы? Выяснить это тем более важно, что свою популяризаторскую деятельность Калантар особенно усилил в годы первой русской революции и последовавшей за ней реакции. Именно в этот период важнейших общественных явлений в истории человечества он начал писать свои основные работы и издавать журналы.
Каковы же были политические убеждения Ав. А. Калантара и какому лагерю он сочувствовал? Лучше всего на этот вопрос отвечает передовая статья журнала «Земледелец», написанная его редактором: «О крупном хозяине есть кому позаботиться. Для среднего же и мелкого, а тем более для крестьянского хозяйства мало что сделано. Мы желаем служить именно этой категории хозяйств, составляющих подавляющее большинство» (41).
Сказанное вполне определенно говорит о политических и общественных позициях Ав. А. Калантара и его журналов.
В своих публицистических статьях: «1905 год», «К пятидесятилетию освобождения крестьян», «Земледелие и государственное богатство» и др., порой острых, хотя и недостаточно конкретных по известным соображениям, Калантар проводил мысль, что помещичье землевладение не есть вечное явление и земля должна быть в руках крестьян – «хозяев земли». Об этом свидетельствуют такие, например, его высказывания: «Истек исторический 1905 год... год мечтаний, розовых надежд, год самого нервного ожидания осуществления заветных желаний. Но наибольшую долю волнений пришлось перенести сельскому обывателю, земледельцу, хозяину земли» (68).
Касаясь вопроса о владении землей, «который следует решить», Калантар говорил, что сельскому хозяйству надо «дать разумный ход». «Беднота деревенская, – отмечал он, – происходит оттого, что само хозяйство находится в таком положении, что далеко не приносит всей той пользы, которую она могла бы и должна приносить». «И бесконечно прав был Н. Некрасов, – продолжает Калантар, – написавший после 19 февраля 1861 года:
Знаю, на место цепей крепостных
Люди придумают много иных.
Так... но распутать их легче народу.
Муза! С надеждой приветствуй свободу!» (69).
В эти годы Калантар распространяет марксистскую революционную литературу. Так, на страницах его «Земледельца» мы находим такое объявление:
«Из редакции журнала «Земледелец» (Казанская, 11) можно выписывать следующие книги: К. Маркс. Наемный труд и капитал; Ф. Энгельс. К критике политической экономии; К. Маркс и Ф. Энгельс. Коммунистический манифест; Женщина и политика». Приводится более 30 названий (68).
ПЕРЕДВИЖНЫЕ УНИВЕРСИТЕТЫ
Пламенный поборник народного просвещения, Калантар постоянно изыскивал новые, все более доходчивые формы популяризации знаний, пропаганды достижений сельскохозяйственной науки и техники. Кроме печатной, он широко применял устную, наглядную и другие формы агрономической пропаганды. Мы расскажем о некоторых таких начинаниях ученого.
...В летний знойный день в украинскую деревню Саксагани на берегу Днепра, прогромыхивая, въехали повозки. Обоз остановился, с повозок стали снимать какие-то бережно укрытые предметы и распаковывать их.
Вскоре на сельской площади выросло сооружение, напоминающее павильон. Сотни крестьян с любопытством наблюдали, как человек, прибывший с обозом, выставлял книги, рисунки, пособия, коллекции семян, удобрений, молочные машины. Когда павильон был готов, агроном приступил к чтению лекции. Послушать ее собралось около 500 человек. В ходе лекции демонстрировалась работа молочных машин.
С особенным интересом крестьяне следили за сепаратором, который отделял сливки от молока. Из полученных в сепараторе сливок на других машинах потом приготовлялось масло.
Это был «передвижной сельскохозяйственный музей», организованный редактором журнала «Земледелец» Ав. А. Калантаром в 1908 году. «Музей» Калантара побывал в 8 губерниях, сделал 8000 верст пути и прошел почти через всю Европейскую Россию – от Ярославля до Бессарабии.
«Передвижной музей», «летучие школы», «странствующие заводы» и «университеты на колесах», как их называли в разных местах, в период развития молочного дела сыграли большую роль. Кочуя с места на место, они наглядно показывали рациональные способы молочного производства.
Первые такие странствующие школы и заводы начали колесить по стране еще в восьмидесятых годах. И все они получили свое рождение в Едимоновской школе молочного хозяйства, которой заведовал Н. В. Верещагин, а затем Ав. А. Калантар. То был период изобретения сепаратора* [* Правый сепаратор, привезенный в Россию, был установлен в Едимоновской школе молочного хозяйства в начале 80-х годов] и начало его внедрения в молочное хозяйство.
О передвижной маслодельне, снаряженной в 1886 году в Курскую губернию, Ал. А. Калантар писал: «Она была открыта для всех интересующихся, привлекала учениц со всей окрестности, которые знакомились с доением коров, с отстаиванием молока, с отделением сливок, с приготовлением разных сортов масла. Влияние передвижной маслодельни сказалось непосредственно: ряд хозяйств приобрели вскоре сепараторы, убедившись, что из одного и того же количества молока можно получить масла больше, чем прежде, и готовить самое высококачественное масло» (70).
Передвижные заводы-школы кочевали по всей России. Они побывали в деревнях Вологодской, Смоленской, Курской, Полтавской, Владимирской, Архангельской и Казанской губерниях. В дальнейшем школы-маслодельни появились и в Эриванской губернии – Мец Караклисе, Амасии и других армянских селах.
Исключительную роль сепаратора в преобразовании молочного дела отметил В. И. Ленин в своей гениальной работе «Развитие капитализма в России». Владимир Ильич указывал, что сепараторы особенно быстро распространились в России с 1886 года. Несомненно, немалую роль в этом сыграли передвижные маслодельни. Впервые они были созданы Едимоновской школой как раз в 1885 году.
ВОСКРЕСНЫЕ ЧТЕНИЯ
...Ленинград. Лето 1958 года. За Невской заставой состоялись первые «Воскресные чтения». Почин подхватила Выборгская сторона, затем выступила Московская застава, и вот уже населению многих районов Ленинграда стали понятны и знакомы эти слова – «Воскресные чтения».
Хорошее всегда слышно далеко. И потому идея «Воскресных чтений» быстро завоевала популярность, нашла отклик в массах. Ведь начало «Воскресных чтений» – это рождение своеобразного народного университета, появление живой формы воспитания трудящихся, организации их разумного досуга.
«Пусть шире распахнутся двери наших клубов и дворцов культуры, красных уголков, пусть чаще они приглашают народ на «Воскресные чтения»! – так недавно писала газета «Известия» об интересном и поучительном начинании ленинградцев (71).
Когда мы прочли эти строки, нам невольно вспомнился Петроград конца прошлого века, когда там устраивались воскресные вечерние школы для рабочих, в которых преподавала Надежда Константиновна Крупская, на занятиях бывал и Владимир Ильич Ленин, а несколько позже там проводились «Воскресные народные чтения», на которых выступали передовые ученые страны и в числе их Ав. А. Калантар.
...Петроград. Осень 1907 года. В тот воскресный день в Сельскохозяйственном музее было особенно многолюдно. Собравшаяся публика в полной тишине внимала лектору, занимавшему кафедру. Это был средних лет невысокий мужчина в пенсне. Его четкий голос доходил до самых последних рядов:
– То, что мы могли бы добыть от земли, – с уверенностью говорил лектор, – составляет неисчислимые богатства. Россия из голодающей страны превратится в богатое, могущественное государство, как тот богатырь из русской былины, который, припадая к земле, набирался силы, побеждавшей горы и моря» (68).
Этим лектором был Аветис Айрапетович Калантар. В 1907 году вместе с другими деятелями науки он в Петербурге положил начало «Воскресным народным сельскохозяйственным чтениям», которые настолько охотно посещались публикой – на каждом из них бывали от 350 до 500 человек, – что приходилось, за ограниченностью помещений, даже отказывать многим желающим. Воскресными чтениями Калантар стремился популяризировать сельскохозяйственные знания, не стесняя слушателей ни образовательным цензом, ни возрастом, ни временем.
«Мне пришлось с Калантаром работать в Петербургском сельскохозяйственном музее, – вспоминает А. П. Юрмалиат. – В этом музее были организованы «Воскресные народные лекции». Они собирали огромные аудитории, особенно когда выступал Аветис Айрапетович».
Основными слушателями лекций являлись солдаты последнего года службы и рабочие. Сельскохозяйственные чтения проводились, в частности, для рабочих Обуховского сталелитейного, Балтийского судостроительного, Ижорского и других заводов Петербурга.
По воскресным дням, когда в музее бывало особенно много посетителей, Калантар демонстрировал эффективность научных опытов по скотоводству и молочному хозяйству и давал объяснения коллекциям музея. Много заботы он проявлял о пополнении экспозиции музея образцами новых машин и приборов по молочному хозяйству. Однако с увеличением числа коллекций пользование ими все больше затруднялось в связи с «отсутствием надлежащих каталогов и описаний отделов и предметов». Чтобы устранить этот недостаток, Калантар составлял каталоги и описания коллекций музея.
В «Ежегоднике» Департамента земледелия за 1908 год, например, сообщается, что еще «в 1893 году был подготовлен к печати, но не издан за отсутствием средств, вып. I указателя коллекций (Отд. VI, класс 2-й) «Орудия, машины и приборы молочного хозяйства», составленный А. А. Калантаром».
Блестящий мастер научной популяризации, Аветис Айрапетович там же в Соляном городке, в аудитории Сельскохозяйственного музея, начиная с 1891 года, читал общедоступный курс молочного хозяйства, а в 1894 году учредил первые частные курсы (с практикой) для всех желающих. Весь его курс молочного хозяйства обычно состоял из 18 – 20 чтений и проходился в течение весеннего полугодия. Курс содержал сведения по анатомии и физиологии животных, по уходу за ними; знакомство с машинами и приборами; экскурсии в образцовые имения, – все это давало слушателям нечто существенное для ведения ими молочного хозяйства.
Успех чтений был исключительный. Много позднее, на одном из съездов Аветис Айрапетович говорил об этих курсах: «Их посещали без перерывов такие люди, что приходилось удивляться их терпению, – люди, убеленные сединами, занятые своими делами, просиживали курсы до конца в течение 6 недель, не пропуская ни практических занятий, ни чтения лекций» (21).
Калантаровские курсы, которые в своем роде многие годы были чуть ли не единственными в стране, просуществовали около четверти века (до 1917 года) и пользовались очень широкой известностью. Каждый раз, когда в редакции газет и журналов поступали запросы читателей с просьбой указать, «имеются ли и где курсы по молочному хозяйству», то следовал такой ответ: «Курс по молочному делу читает Ав. А. Калантар в Соляном городке, « С-Петербурге».
Свою обширную деятельность но популяризации науки Калантар подчинял, прежде всего, интересам целеустремленной агрозоотехнической пропаганды. Вместе с тем он стремился постоянно совершенствовать методы и формы этой пропаганды, способы воздействия на простую аудиторию и продвижения знаний в народ, в широкую крестьянскую массу. Для этого он изучал опыт сельскохозяйственной пропаганды других стран. Узнав, однако, о приемах агропропаганды, «практикуемых в Америке, – стране, в которой для этой цели сделано больше, чем где-либо», Авотис Айрапетович с сожалением отмечал, что там «во главу угла поставлен принцип как бы «продажи» знаний со стороны агронома и «купли» их со стороны слушателя; по-американски это, может быть, и хорошо выходит, а по-нашему как будто и ни к чему» (56).
Кстати сказать, Калантар считал необходимым изучить и обобщить опыт агрономической пропаганды в нашей стране. В связи с этим в 1927 году он писал: «Было бы интересно собрать материал из русской, весьма обширной практики приемов воздействия на массы хотя бы бывшей земской агропомощи и, в особенности, современной (советской – А. Б.), вылившейся в весьма разнообразные формы воздействия на массы» (56).
Активную общественную деятельность Калантар развертывал не только в крупных столичных организациях – Вольное экономическое общество. Московское общество сельского хозяйства, Русское общество охранения народного здравия, – но и в целом ряде провинциальных – Северном. Юго-востока России, Южно-русском, Кавказском и др., состоя почетным членом многих из них.
В Петербурге была такая, например, организация с довольно многозначащим названием – Северное общество. Как видно из его устава, в составлении которого участвовал и Аветис Айрапетович, оно имело цель «содействовать развитию сельского хозяйства в северных губерниях России путем распространения знаний». Членами его могли быть «все без различия пола и звания, занимающиеся или интересующиеся сельским хозяйством» (57).
Одним из организаторов этого общества и его председателем был Ав. А. Калантар. Он же, как сказано было выше, состоял редактором печатного органа общества-журнала «Северное хозяйство». Деятельность этого общества распространялась на весь север России, начиная от Прибалтики на западе и до самого Урала на востоке, от Архангельска на севере и до Ярославля на юге. Со всего этого обширного края от крестьян и сельских хозяев двадцати пяти губерний в общество шли запросы и просьбы, на которые его руководители отзывались и делом и словом, а часто посылали специалиста или сами выезжали «для устройства дела на месте».
В начале нынешнего столетия Аветис Айрапетович учредил при обществе Комитет скотоводства под своим руководством и через него стал широко проводить новейшие массовые мероприятия по улучшению молочного хозяйства: курсы, лекции, выставки, конкурсы.
Особенно большое значение Калантар придавал курсам, считая, что земледелец есть «самый благородный слушатель чтений и ценитель доброго совета».
В 1902 году, выступая на съезде молочных хозяев в Ярославле, Калантар, опираясь на личный опыт, ставит вопрос о том, что курсы должны устраиваться непременно в селениях, а не в уездных центрах или городах. «Чтения в деревнях, – говорил он, – имеют громадный успех и приносят заметную пользу. Слушателей масса, внимание захватывающее, если лектор сумел заинтересовать аудиторию и затронуть истинную нужду деревни. Наоборот, курсы в городах менее удобны. Приходиться иметь дело с крайне пестрой публикой, лектор не в состоянии дать целесообразной программы и затрудняется в выборе способа изложения» (21).
Аветис Айрапетович стремился сопровождать курсы обширной демонстрацией машин, приборов, приемов производства. Такой комплект наглядных учебных пособий пи скотоводству и молочному хозяйству, выставленный на Петербургской Международной учебно-промышленной выставке «Устройство к оборудование школы», удостоился высшей премии. Вскоре по его же инициативе, в Петербурге возникает Центральная мастерская наглядных пособий. Многие агрономы хорошо помнят изготовлявшиеся в ней модели скотных дворов, кормушек, молочных и т. д.
Калантару приходилось одновременно готовить учебные программы, методические указания, подбирать литературу. Однако, выбирая печатные произведения, годные для курсов и чтений по сельскому хозяйству, знакомясь с каталогами книг, он каждый раз убеждался, что книжек, вполне пригодных для непосредственного прочтения народу, почти нет. И ему приходилось браться за их издание. Так появилась его известная «Библиотека народных чтений».
Вот что писал журнал «Молочное хозяйство» о наглядной пропаганде молочного дела, которую проводил Калантар через возглавляемое им Северное общество: «Всем известно, как медленно у нас проводятся в жизнь всякого рода усовершенствования, признанные наукой. Это и не удивительно: мысль «об улучшении» крестьянину совершенно нова. Только основательное и наглядное освещение дела в его же хозяйстве может внушить ему сознание выгоды перехода от старых способов к новым.
На этот правильный путь стало Северное сельскохозяйственное общество (в Петербурге) организацией курсов по скотоводству и молочному хозяйству для крестьян (45).
Первые итоги сельскохозяйственной пропаганды Калантар изложил в докладе, прочитанном им на съезде деятелей агрономической помощи населению, состоявшемся в Москве в 1911 году. В частности, по вопросу об опытном кормлении, организованном Калантаром, съезд решил созвать совещание «для критической оценки уже сделанного и намеченного пути, по которому должны идти последующие работы» (27).
Нельзя пройти мимо еще одной сферы общественной деятельности Аветиса Айрапетовича. Существовала в том же Петербурге такая ассоциация – «Общество содействия женскому сельскохозяйственному образованию». Калантар был одним из активных его организаторов и неоднократно избирался членом его Совета.
В конце прошлого столетия общество открыло высшие женские курсы, которые фактически явились первым в стране женским сельскохозяйственным институтом. Аветис Айрапетович в течение многих лет сам преподавал в институте и всячески способствовал его развитию. В 1907 году он провел среди читателей своего журнала «Земледелец» денежный сбор «на устройство первого в России женского сельскохозяйственного института». Все ото делалось в пору, когда мысль о выступлении женщины в деревне в роли агронома не была достаточна понятна даже среди широкой общественности.
Любимым занятием Аветиса Айрапетовича была также организация сельскохозяйственных выставок, на которых он являлся непременным участником, будь то крупной или малой выставкой, в ближних или дальних районах страны – на Кавказе, Украине, в Сибири или в подстоличных селах – все равно. На выставках он выступал то организатором, то главным экспертом, то пропагандистом всего лучшего, прогрессивного, что они представляли на суд общественности.
На выставке животноводства, устроенной Московским обществом сельского хозяйства, наряду с экспертами профессорами Е. А. Богдановым, В. И. Лемусом, А. А. Поповым по отделам скота имелся также эксперт-судья, который говорил свое решающее слово при возникновении между экспертами разногласий. Таким главным судьей был избран Ав. А. Калантар.
Не раз в павильонах, у стендов, возле живых экспонатов разных выставок крестьяне слушали лекции Калантара – энтузиаста научной пропаганды. Вот в прибалтийских деревнях Рябово и Ковелахты открываются выставки, а назавтра из газетной заметки «Чтения на выставке» узнаем, что «командированный на эти выставки старший специалист Департамента земледелия по молочному хозяйству А. А. Калантар устроил сельскохозяйственные чтения о кормлении скота. Чтения сопровождались соответствующими демонстрациями» (42).
В Ярославле проходит съезд животноводов. Председательствующий на съезде А. А. Калантар высказывает пожелание, чтобы «между заседаниями были устроены чтения по отдельным вопросам молочного хозяйства» (72), и такие внеочередные «чтения» о научных новинках делались на многих съездах.
Итак, всюду, где ни появлялся Калантар, возникали и устраивались выставки, съезды, лекции, научные диспуты, ставились опыты, намечались смело задуманные проекты и конкретные дела, которым всегда искренно, всей силой души отдавался Аветис Айрапетович.
Первый Всероссийский съезд по молочному хозяйству был организован Аветисом Айрапетовичем в 1899 году, и с тех пор он систематически проводил такие съезды во многих губерниях, отличительной чертой которых являлось то, что их занятия «из области академических рассуждений, как это было на прежних съездах, перенесены в область практических жизненных начинаний».
Но, главное, съезды, руководимые Калантаром, принимали, как правило, более демократический и представительный характер, выступали в защиту мелких хозяев и крестьян. Так было, например, на Ярославском съезде 1902 года, когда там рассматривались вопросы качества масла. Пользуясь этим, крупные землевладельцы попы, пытались узаконить кулацкую монополию на маслоделие, предложив право на производство масла «предоставить только лицам с определенным имущественным цензом» (21).
Калантар решительно выступил против подобных попыток, предложив установить не имущественный, а специальный ценз, который гарантировал бы известный опыт и навыки. «Имущественный ценз, – подчеркивал он, – неминуемо вытеснит мелких предпринимателей, имеющих огромное значение в возникновении маслодельного производства в данной местности, как первых пионеров» (21). Съезд принял предложение Калантара л основу своей резолюции.
Вслед за тем встал вопрос о более широком привлечении крестьян к работе съездов. Это предложение вызвало тревогу среди именитых делегатов. Князь Шаховской заявил: «Мы хотим услышать свободный голос крестьян, но меры привлечения их должны быть крайне осторожны» (21). Опять выступает Калантар, и вновь его предложение «о более широком участии в будущем съезде мелких хозяев и крестьян» принимается в виде резолюции съезда (21).
В протоколах съезда особо подчеркнуто, что успех его работы предопределился назначением Министерством земледелия «на съезд своего представителя в лице такого усердного, живого и даровитого деятеля, как А. А. Калантар» (21). Делегаты выразили ему «искреннюю благодарность за участие в работе съезда». Так проходили все съезды, когда за их организацию и проведение брался Аветис Айрапетович.
Следует отметить также Первый съезд но животноводству Северной области, состоявшийся в январе 1919 года. Это было вообще первое большое собрание животноводов молодой Советской республики, на котором Ав. А. Калантар был председателем оргкомитета и постоянным ответственным председателем съезда. Здесь Аветис Айрапетович сделал большой доклад: «Характер животноводственных мероприятий применительно к новым условиям землепользования и современному хозяйственному строю». Съезд принял конкретные постановления по всем отраслям животноводства, а также разработал «Проект декрета об урегулирования реквизиции» (скота – А. Б.) и «Минимальные нормы кормления животных».
Громадное значение для животноводства страны имел Съезд по племенному делу в крестьянских хозяйствах, состоявшийся в 1927 г., на котором Ав. А. Калантар был избран в президиум и где он сделал содержательный доклад «Об отечественных породах скота, имеющих значение для племенного дела».
«Животноводственные ресурсы страны, – говорил Аветис Айрапетович в докладе, – способны дать нам находки мирового значения, которые могут быть попользованы не только нами, но и всем человечеством».
VI. МЕЖДУНАРОДНЫЕ СВЯЗИ
Развитие сельского хозяйства в сторону продуктивного животноводства, создающего важнейшие по питательности продукты, происходило также в других странах. К началу двадцатого века вопросы молочного хозяйства повсеместно настолько назрели, что явилась необходимость обмена знаниями, исследованиями и опытом в международном масштабе.
На такой путь культурного обмена в молочном доле Ав. А. Калантар вступил еще в период своей деятельности в Едимоновской школе. В 1888 году, например, директор опытной станции в Копенгагене Фиорд и датский ученый Шторк обратились к находившемуся в то время в Дании Н. В. Верещагину с предложением о проведения совместно с Ав. А. Калантаром исследования ряда вопросов, интересующих молочных хозяев не только России и Дании, но и других стран. Первое такое содружество между молоковедами России и Дании было начато в области контроля молока.
В это же время Аветис Айрапетович совершил поездку заграницу для «изучения состояния молочного дела и постановки его обучения». В Германии он хотел ознакомиться с лабораторией известного проф. Флейшмана и его работами. Немецкий ученый очень радушно принял гостя, но оказалось, что раденский институт, где работал Флейшман, закрылся, а в новом месте, куда он переехал, лаборатория не была еще устроена.
Целый месяц Аветис Айрапетович пробыл в Киле, где детально изучил работу молочной школы и опытной станции, познакомился с методами, принятыми здешними учеными для исследования молока, масла и сыра, с техникой сыроварения из центрифугированного молока.
В эту же поездку Калантар посетил ряд научных центров Дании, Швеции, Норвегии и Англии. По дороге в Стокгольм он заехал в Альнарп (недалеко от Мальме), в Сельскохозяйственный институт, имевший два разряда: «высший» с преобладающей теорией и «низший» с преобладающей практикой. Институт по своей организации, по стремлению соединить теорию с опытом, представил для Калантара много интересного. Он подробно ознакомился с учебной программой, лабораторным оборудованием и организацией практики. В Стокгольме, на заводе «Сепаратор», он осмотрел все машины Де-Лаваля.
Весьма примечательной оказалась и поездка в Англию. В Лондоне, в лаборатории, которой заведывал д-р Фит (бывший помощник проф. Флейшмана), Калантар узнал, что здесь «в последнее время обратили внимание на испытание молока от единичных коров и от целых стад различных пород» (39), иначе говоря, проводили исследования, аналогичные тем, которыми занимался Калантар в Едимонове еще в 1883 году.
Пламенный патриот Родины, ученый и общественный деятель Аветис Айрапетович не раз представлял науку своей страны и возглавлял делегации русских ученых на международных съездах и выставках, высоко поднимая роль отечественной науки, устанавливая широкие творческие связи и пропагандируя идею международного сотрудничества.
В 1903 году в Брюсселе состоялся первый Международный молочный конгресс, привлекший делегатов шестнадцати государств. Россия была представлена своим главным специалистом по молочному делу. Конгресс положил начало организации под названием Международной Федерации по молочному делу, в числе учредителей которой находился и Ав. А. Калантар. Он вошел в состав постоянного бюро Федерации и оставался его бессменным членом вплоть до 1914 года. Кроме того, он был избран почетным президентом секции по борьбе с фальсификацией молочных продуктов.
В 1911 году Федерация на своем IV конгрессе объявила конкурс на научные изыскания в области молочного дела. В связи с этим Аветис Айрапетович в качестве уполномоченного от России обратился ко всем ученым и специалистам страны с призывом «принять участие в этом скромном, но почетном международном состязании». «Лица, не владеющие иностранными языками, – писал он, – могут рукопись направить ко мне лично. (С-Петербург, Екатерининский канал, 35)» (27).
Калантар превосходно организовал участие русских молоководов в этой международной организации. Влияние России в Федерации на результаты ее конгрессов и их решений нее время возрастало. Так, если на первом конгрессе Калантар представлял Россию в единственном числе, то на втором он возглавлял делегацию в составе трех человек, на третьем конгрессе из девяти, а на пятый, Стокгольмский конгресс, делегация явилась во главе с Аветисом Айрапетовичем в составе около шестидесяти человек.
Шестой конгресс намечалось созвать в России, которая своим бурным ростом маслоделия в Сибири и первым в то время в мире Вологодским молочнохозяйственным научным и учебным институтом живо заинтересовала и привлекла членов конгресса. Но вспыхнувшая первая мировая война отодвинула это дело надолго на будущее время.
Вслед за основанием Международной Федерации молочного хозяйства Калантар стал добиваться создания в России национального комитета молочного хозяйства, при этом он все время говорил, – «нам необходимо сплотиться и двинуть молочное дело вперед!»
В 1912 году журнал «Молочное хозяйство» писал по этому поводу: «На страницах нашего журнала неоднократно обсуждался вопрос об учреждении специального общества, которое взяло бы на себя заботу о развитии молочно-хозяйственного дела России. Общество могло бы сослужить большую службу... Что же это – мечты или действительность? Повторяем ли мы просто слова, сказанные раньше Ав. А. Калантаром... или это нечто новое?
На этот раз мечты претворяются в действительность. «Не сегодня – завтра получится утвержденный устав Всероссийского союза молочного хозяйства. Наконец, дождался я этого», – писал нам на днях главный поборник этой идеи Аветис Айрапетович Калантар. Итак, близок час работы.
Устав этого союза будет по напечатании выслан всем желающим. За всякими справками можно обращаться к Ав. А. Калантару (С-Петербург, Екатерининский канал, 35)».
Увы! Трудно было сломить косность и бюрократизм в правительственных сферах старой России. Мечты Калантара воплотились в действительность лишь в наши дни, с учреждением Национального Комитета СССР по молочному делу, который был создан в 1955 году.
Что особенно отрадно, в первый состав Комитета вошли ученики и последователи Ав. А. Калантара, продолжающие его дело. Это – заслуженный деятель науки и техники, доктор химических наук проф. Г. С. Инихов; доктор технических наук, заведующий кафедрой молочного дела Сельскохозяйственной академии им. Тимирязева проф. Р. Б. Давидов; доктор технических наук, заведующий кафедрой молочного дела Ереванского зооветеринарного института профессор З. X. Диланян и другие.
В 1956 г. Национальный Комитет СССР вступил в Международную Федерацию молочного хозяйства, одним из учредителей которой являлся Аветис Айрапетович.
Калантар не был поклонником иностранного и не терпел людей, поступающих так. Он считал, что отечественная зоотехническая наука и практика должны идти своими путями, на основе своих законов.
Однако, обнаруживая лучшие черты своего народа, Аветис Айрапетович стремился к международному сотрудничеству и культурному обмену. Он охотно делился опытом и мыслями с учеными разных стран и вместе с тем внимательно присматривался к тому, что выработано соседями в той отрасли, которая занимает видное место в нашей стране.
В этой связи необходимо остановиться на весьма плодотворной деятельности Калантара по организации производственных экскурсий работников сельского хозяйства во многие соседние с нами страны. Ученый не только устраивал такие экскурсии, но и лично руководил ими, сопровождая специалистов, крестьян и общественных деятелей по Дании, Швеции и другим странам, знакомим их с ведением сельского хозяйства в этих государствах, в особенности с крестьянским молочным хозяйством. Нередко отдельные группы заезжали также в Норвегию, Англию, Голландию, Бельгию и другие страны.
Владея многими языками (вместе с родным он знал более десяти языков), Аветис Айрапетович легко ориентировался при поездках и пользовался литературными источниками любой страны.
Первую заграничную поездку работников сельского хозяйства нашей страны Калантар устроил в 1901 году, а затем повторял ее ежегодно, вплоть до 1914 года. За этот период лично им было устроено 13 заграничных экскурсий с более чем 300 участниками.
Вот что писал О. И. Ивашкевич об одной из таких поездок, в которой участвовали управляющие молочными школами, инструктора и специалисты по животноводству из Сибири, Минска и Ярославля:
«Минувшим летом я впервые побывал заграницей. Поездка продолжалась три недели. Но в течение этих трех недель я приобрел столько полезных познаний, что их не приобрести сидя на одном месте и в три года. Поездкой руководил весьма опытный в заграничных экскурсиях Аветис Айрапетович Калантар. Ему мы обязаны, что все дни нашей поездки были распределены весьма производительно» (73).
Особенно интересной была одна из экскурсий по Дании и Швеции, устроенная в 1909 году специально для крестьян, собранных из 14 губерний. Перед тем, как выехать заграницу, Аветис Айрапетович собрал экскурсантов в Петербурге, где показал им подстоличные фермы, Сельскохозяйственный музей, прочитал несколько лекций о том, что предстоит посетить и изучить за рубежом.
В продолжение последующих лет ученый вел переписку с участниками крестьянской экскурсии, следил за их хозяйством и видел в них стремление к переменам, к введению новых приемов. Результаты экскурсии были обобщены в работе «Поездка русских крестьян в Данию», напечатанной в журнале «Земледелец» и затем вышедшей отдельной книжкой.
Возвратившиеся из заграничной поездки крестьяне были встречены двояко со стороны местных земств. Либеральные земства поощряли новые взгляды и стремления «повидавших свет» крестьян. В некоторых земствах им даже были предоставлены должности инструкторов для проведения бесед на тему о возможном прогрессе крестьянского хозяйства при иной организации дела. Однако деятели консервативных земств упрекали Министерство земледелия за такой показ новых идей, открывавших глаза крестьянству на иные возможности.
Интересно отметить, что заграничные производственные экскурсии для крестьян и специалистов Аветис Айрапетович устраивал также после революции, по поручению Советского правительства в 1926 – 1928 годах.
Профессор Ленинградского сельскохозяйственного института С. Г. Давыдов отмечает: «В качестве огромной заслуги Ав. А. Калантара я считаю организацию им систематических поездок специалистов по животноводству и крестьян заграницу, главным образом, в Данию, для ознакомления там с организацией мероприятий по улучшению крестьянского скотоводства. В одной из таких поездок участвовал и я, и очень хорошо узнал Аветиса Айрапетовича во время нашего путешествия. Он свободно говорил по-немецки, по-английски, по-французски и по-датски» (20).
В 1927 году Аветис Айрапетович едет в Италию. Официальной целью поездки было участие в заседании Научного совета Римского международного аграрного института, членом которого он состоял. Вместе с Калантаром в составе советской делегации, направившейся в Рим, находились Д. Н. Прянишников, Н. И. Вавилов и Н. А. Артемьев. После окончания работы Совета были устроены экскурсии по Италии. Эта была последняя, сороковая по счету заграничная поездка Калантара.
VII. ИСТЫЙ ГРАЖДАНИН
В этой заключительной главе следует сказать о личных качествах Калантара, ибо черты характера человека неразрывно связаны со многими фактами его биографии.
Аветис Айрапетович занимал видное положение. Его интересы выходили далеко за пределы своей специальности и распространялись на всю сельскохозяйственную Россию. Он руководил крупными учреждениями, обществами и органами печати, пользуясь огромным уважением окружающих. На него ссылались, как на бесспорный авторитет, его цитировали, его слова ставились эпиграфом к научным трудам и публицистическим произведениям. Именем Калантара назван ряд учреждений: в Лихвинском уезде Калужской губернии – «Калантаровская сельскохозяйственная школа»; в Чувашской АССР Вурнарский сельскохозяйственный техникум; в Армянской ССР Степанаванский зоотехнический техникум: лаборатория молочного дела Ереванского зооветеринарного института; Донской союз животноводческих кооперативных объединений и др. Наконец, Совет Петровской академии (Московский сельскохозяйственный институт) присудил ему редкую награду – Золотую медаль «За заслуги в области сельского хозяйства».
Калантар знал одиннадцать языков: французский, немецкий, английский, датский, шведский, норвежский, голландский, итальянский, турецкий, русский, армянский. Он представлял интересы России в сношениях по экономическим вопросам с соседними государствами, был ученым и общественным деятелем с мировым именем. Признанием его международных заслуг является награждение правительствами России, Швеции, Дании. Франции орденами своих стран.
Огромная популярность, которой пользовался Калантар, дала студентам и профессорам Вологодского института основание заявить ему: «Вы представляете фокус, в котором преломляются лучи, идущие со всех концов России и от которого вновь с еще большей силой они рассеиваются» (58).
Все же одному из близких друзей ученого как-то пришлось заметить: «Калантар велик не по персоне». И действительно: среднего роста, живой, с искрящимися юношеской энергией добрыми глазами, простой в быту и на работе, искренний в обращении с людьми – во всем он представлялся заурядным человеком, без какой-либо напускной важности. Если исключить его большие мысли, труд и дела, во всем остальном это был человек самой безыскусственной простоты и сердечной души.
Вот почему хочется сказать о нем словами поэта, когда-то посвященными одному великому человеку: «Другие лучшими казаться ввек хотят. Он был ввек лучшим, чем казался».
Именно таким воспроизводят облик основателя отечественного молочного дела его многочисленные ученики, соратники и друзья в своих воспоминаниях, которыми они так любезно поделились с автором этой книги.
«Прошло более 20 лет с тех пор, как мы были свидетелями и участниками плодотворной деятельности нашего дорогого учителя – Аветиса Айрапетовича, – пишет проф. А. В. Озеров. – Естественно, что очень многое, за этот долгий срок позабыто или воспроизводятся в памяти в недостаточно четких чертах, но общий облик Аветиса Айрапетовича как крупного ученого, пытливого исследователя, прекрасного педагога и воспитателя, общественного деятеля и чуткого обаятельного человека, у нас, знавших его и учившихся у него, навсегда останется в нашей памяти.
Мне приходилось посещать Аветиса Айрапетовича в его квартире на территории Тимирязевской академии. Он жил со своей, приехавшей из Ленинграда, дочерью и внучкой, которой было 5 лет. Надо было видеть, с каким трогательным вниманием и любовью он отдавался воспитанию своей маленькой внучки – миловидной девчурки с темной кудрявой головкой.
Дедушка рассказывал ей сказки, сам сочинял их, читал стишки, рисовал в ее альбоме, и все это доставляло ей большое удовольствие. Это был милый, добрый, любящий и любимый дедушка» (32).
Калантар обладал образным языком, он был немножко поэтом, художником, музыкантом, композитором. В Тимирязевке, как и в Вологодском институте, звали многие его стихи, частушки и песни. Особенно полюбился студентам «Марш агрономов» Калантара, к которому он написал также и музыку. Вот припев к маршу:
Кто же тот, кто несет
Луч света в народ,
Друг его агроном
Навстречу идет.
Аветис Айрапетович имел врожденную любовь ко всякой общественной самодеятельности, руководил драматическими кружками, ставил спектакли. «Ни один студенческий вечер не проходил без участия нашего любимого учителя, – вспоминает доцент В. А. Ларчин. – Будучи приглашен на вечер, он и здесь не оставался пассивным наблюдателем, а веселился вместе с нами. То мы его видели в кругу группы студентов, которым он рассказывал веселые эпизоды из своей жизни, то он брал на себя «обязанности» дирижера в хоре. Причем все это у него выходило настолько непринужденно и естественно, что его присутствие среди нас не только не стесняло, но всегда доставляло нам большую радость» (28).
Студенты искренно любили своего профессора. Он отвечал им тем же чувством. Нельзя не удержаться, чтобы не привести стихотворение, написанное студенткой Р. Бологовской (Вологда, 1922):
«Ав. А. КАЛАНТАРУ
Здесь, в комнате труда, средь атомов молочных,
Приветствуем мы Вас, наш милый ветеран;
В житейском море волн изменчивых, коварных
Встречали часто Вы и штиль, и ураган.
Вы сорок долгих лет дарили Ваше знанье,
Культуру сеяли в глухих углах страны;
Монархов видели и видели восстанье.
Но все по-прежнему – и свежи, и сильны!
По-прежнему Ваш взор сверкает ярким светом,
И живости полна как прежде ваша речь.
Пленяете Вы всех улыбкой и приветом,
И перед Вами враг влагает в ножны меч.
Пускай бегут года, пусть Ваши мысли зреют,
Но молодость души храните, как алмаз;
Пред Вашим опытом пусть опыт всех бледнеет,
Но только б смех звучал и после, как сейчас!»
Аветис Айрапетович очень любил людей и всегда готов был помочь им от всей своей прекрасной души. Его доброта и обаятельность были исключительны.
«Аветис Айрапетович часто бывал у нас в студенческом общежитии (Островское общежитие за прудом в Тимирязевке), – вспоминает проф. А. П. Никольский, – бывал в нашей комнате, где жили Борисенко (теперь профессор ТСХА) и я. Помню, как мы его угощали кипятком (это было в 1922 г.) из закоптелого железного чайника и пресными лепешками из муки и воды, испеченными без масла на железном листе. И Аветис Айрапетович не отказывался от «чая» без сахара и лепешки без масла. Ему было даже, как нам казалось, приятно быть с нами. Он говорил, что все эти трудности временные и что будет доброе время, когда мы будем жить богато. И вот теперь мы вспоминаем об этом» (48).
О крепких связях Аветиса Айрапетовича с широкими массами крестьянства напоминает доцент В. А. Ларчин, который пишет: «Летом 1920 г. в с. Вятском Ярославской губ. проходили торжества и я по долгу службы должен был встретить прибывших гостей. Но в первый день приезда Калантара в с. Вятское мне не удалось встретить и заняться его устройством. Оказывается, здесь его многие крестьяне хорошо знали, и как только он прибыл в село, его пригласил к себе в гости местный крестьянин Илья Селиванов. На второй день, при встрече Аветис Айрапетович с восхищением отзывался о русской бане, в которой он вымылся у своего приятеля, и еще больше о простокваше, которой угостил его хозяин после бани» (28).
Ученый обладал неиссякаемой жизненной энергией. «Первое, что меня поразило при знакомстве с ним я 1907 г., – пишет проф. Г. С. Инихов, – это постоянная бодрость, веселость и подвижность, обилие и смелость его новых мыслей. Это качество Аветис Айрапетович сохранил на всю жизнь. 30 лет спустя, за месяц до смерти, когда он в последний раз был в Москве, уже почти 80-летним стариком, он проявлял ту же подвижность, интерес к работе, к общественной жизни» (18).
Это был человек динамичной натуры, всегда исключительно активный и всегда молодой, – подтверждает проф. С. М. Смиренский (Ереван). – Помню, как на совещаниях в профсоюзном комитете при рассмотрении договоров на социалистическое соревнование между кафедрами энергичные выступления Аветиса Айрапетовича всегда носили конкретный, деловой характер и вызывали острые дискуссии, приводившие к плодотворным результатам».
«Первый раз я видел Аветиса Айрапетовича, – пишет проф.З. X. Диланян, – в 1927 году летом в Вологде, где собрались все видные специалисты молочного дела и выпускники Вологодского института по случаю 15-летия со дня основания его... Ав. А. Калантар только вернулся из поездки в Италию и поспешил на 15-летие своего детища. Как только Ав. А. Калантар появился на сцене, сейчас же ему указали на председательское место, и все участники стоя приветствовали своего дорогого учителя. Затем я очень близко познакомился с Ав. А. Калантаром уже в Ереване, работая под его руководством более, том семь лет до конца его жизни. Ав. А. Калантар был хорошим воспитателем и другом молодежи. Я всегда его помню жизнерадостным, бодрым, с прекрасной улыбкой на лице, вечно занятым общественными делами».
О Калантаре, как о человеке честном и неподкупном, способном бескорыстно увлекаться общественными интересами, жертвовать всем личным ради высоких общественных идеалов, ради самоотверженного служения науке для народа, свидетельствуют в своих воспоминаниях многие его современники. При этом приводятся факты и примеры из его жизни, трогательные своей беспритязательностью.
Интересен эпизод из дореволюционного периода жизни Аветиса Айрапетовича, рассказанный его племянником Р. Т. Калантаром. «Когда заграничная фирма выпустила новый тип сепаратора, Аветис Айрапетович напечатал статью, высоко оценив эту машину и рекомендовал ее русским сельским хозяевам. В результате новый сепаратор получил в России широкое распространение. Вскоре фирма прислала ученому чек на известную сумму в качество процента от прибыли, расценив его статью как коммерческую услугу...
Калантар был оскорблен чеком и возмущен таким отношением к нему. Он вернул чек обратно и вместе с ним послал письмо, в котором весьма сожалел, что «во главе фирмы, выпускающей такие хорошие машины, стоят столь неблаговидные дельцы», потребовав опубликования письма. Вслед затем Калантар возбудил судебное дело против фирмы за оскорбление. Дело это тянулось два года».
Большой интерес представляют также критические пометки, сделанные Калантаром при чтении книг других авторов. На полях одной книги, обильно украшенной всякими рекламными рисунками, читаем: «Все эти украшения ужасны. Они допустимы на прейскурантах, а не на серьезной книге». В другом месте Аветис Айрапетович отмечает: «Наука не коммерция и не может служить ее целям».
«Благодарный ученик Калантара», как называет себя академик ВАСХНИЛ проф. А. П. Редькин, пишет: «Аветис Айрапетович любил труд, науку, высшим для себя удовлетворением признавал работу. Нельзя забыть этого простого, прямого, искреннего, без капли карьеризма, обаятельного человека. С Аветисом Айрапетовичем я работал более 20 лет. Мы, его ученики, унаследовали от своего учителя любовь к своей Родине, преданность ее интересам» (18).
На склоне жизни, отвечая на поздравления в связи с 55-летием деятельности, Аветис Айрапетович писал.
«Я по своему положению мог бы добиться многих бюрократических благ и материального обеспечения, но всего этого у меня и в помыслах не было, Зато успехи порученного мне дела окрыляли меня и двигали к новой работе. И я высоко ценил, поощрял и помогал многочисленным своим товарищам-специалистам. Зато же была у нас семья дружная, воодушевленная общей работой» (18).
Эти слова, сказанные ученым 4 апреля 1937 года, то есть незадолго до смерти, ярко раскрывает облик создателя молочного дела в нашей стране.
Аветис Айрапетович по праву заслужил всеобщее уважение и почетное звание отца молочного дела. Он сделал слишком много по силам человека. Вот почему «его помнят и чтут многочисленные его ученики, его не забудут все те, кто с ним встречался; его как человека всегда жизнерадостного, чрезвычайно остроумного и обаятельного – нельзя забыть!» – заявляет старейший деятель Латвийской сельскохозяйственной академии, профессор И. А. Берзинь (13).
«Советская наука бережно хранит славные традиции Ав. А. Калантара – этого подлинного новатора, – пишет проф. Р. Б. Давидов. – Нет сомнения, что беззаветный научный труд его учеников и последователей принесет много славных достижений отечественному молочному делу».
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Профессор Ав. А. Калантар и отечественное иголочное дело. М., 1948.
2. Государственный исторический архив Московской области. Ф. 228, д. 4793.
3. Известия Петровской земледельческой и лесной академии. 1882.
4. М. Е. Лобашев. Очерки по истории русского животноводства. М. – Л. 1954.
5. Л. А. Калантар. Воспоминания. Рукопись.
6. Ав. А. Калантар. Предварительные очерки (по истории молочного хозяйства). Рукопись.
7. Ав. А. Калантар. Отчет лаборатории. 1884 – 85 и 86 года. М. 1887.
8. Известия Петровской земледельческой и лесной академии. 1884.
9. «Ежегодник Департамента земледелия» за 1907 г.
10. «Сельское хозяйство и лесоводство». 1890.
11. Известия Петровской земледельческой и лесной академии. 1881.
12. «Вестник Русского сельского хозяйства». 1888.
13. И. А. Берзинь. Воспоминания. Рукопись.
14. «Вестник Русского сельского хозяйства», 1889.
15. Центральный Государственный исторический архив в Ленинграде. Ф. 398, д. 18989.
16. Ав. А. Калантар. Приготовление сыров в мелком хозяйстве и домашнем быту. М. 1926.
17. Ав. А. Калантар. Воспоминания. Рукопись.
18. «Тимирязевец». 1947 г.
19. Центральный Государственный архив Октябрьской революции и социалистического строительства. Ф. 478, оп. 8.
20. С. Г. Давыдов. Воспоминания. Рукопись.
21. Труды съезда молочных хозяев Северных губерний. Ярославль. 1902.
22. Журналы агрономического совещания. Птб., 1910.
23. Ав. А. Калантар. Развитие кооперативного молочного хозяйства в России. 1909.
24. «Правда». 21 октября 1958.
25. Труды первого съезда по животноводству Северной области. Пгр. 1919.
26. И. К. Степановский. Маслоделие – богатство Севера. Влгд. 1912.
27. «Молочное хозяйство». 1911.
28. В. А. Ларчин. Воспоминания. Рукопись.
29. Труды молочнохозяйственной лаборатории НКЗ. Вып. 1.
30. «Молочное хозяйство». 1927.
31. «Молочное хозяйство». 1925.
32. А. В. Озеров. Воспоминания. Рукопись.
33. «Беднота». № 1974.
34. «Пути сельского хозяйства». 1927.
35. «Известия». 4 декабря 1925.
36. «Экономический вестник Армении» 1928.
37. Ав. А. Калантар. Состав молока как принцип при улучшении пород молочного скота. Доклад на VIII съезде русских естествоиспытателей и врачей.
38. «Правда», 23 марта 1955.
39. Центральный Государственный исторический архив в Ленинграде. Ф. 398, д. 16820.
40. «Правда». 2 марта 1945.
41. «Земледелец». 1903.
42. «Молочное хозяйство». 1908.
43. Ав. А. Калантар. Общедоступное руководство по молочному хозяйству. М. 1922.
44. «Сельскохозяйственная жизнь». 1929.
45. «Молочное хозяйство». 1909.
46. Ав. А. Калантар. Луговодство, травосеяние и скотоводство – основа северного хозяйства. Спб. 1908.
47. Ав. А. Калантар. Доклад по обследованию животноводства. Влгд. 1913.
48. А. П. Никольский. Воспоминания. Рукопись.
49. Ав. А. Калантар и А. В. Озеров. Белорусский скот.
50. Ав. А. Калантар. Закономерность окраски животных и термическая теория пигментации. М. 1927.
51. «Школьное хозяйство». 1896.
52. Сборник статей по вопросу женского с. х. образования. Спб. 1905.
53. Закон об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в СССР. 1959.
54. «Школьное хозяйство». 1900.
55. Центральный Государственный исторический архив в Ленинграде. Ф. 382, д. 3402.
56. «Известия». 27 августа 1927.
57. Центральный Государственный исторический архив в Ленинграде. Ф. 776, оп. 8, д. 1517.
58. Приветствие Ав. А. Калантару в день его 40-летней деятельности от студентов и преподавателей Вологодского молочного института. Рукопись.
59. «Молочное хозяйство». 1905.
60. «Молочное хозяйство». 1904.
61. «Земледельческая газета». 1901.
62. «Пути сельского хозяйства». 1926.
63. «Вестник сельского хозяйства». 1912.
64. «Школьное хозяйство». 1901.
65. «Северное хозяйство». 1902.
66. «Земледелец». 1909.
67. «Земледелец». 1902.
68. «Земледелец». 1905.
69. «Земледелец». 1911.
70. «Сельское хозяйство и лесоводство». 1889.
71. «Известия». 11 июня 1958.
72. Труды съезда молочных хозяйств Ярославской и Вологодской губ. Ярсл. 1899.
73. «Молочное хозяйство». 1910.