Кедры купца Грибанова
 
      В двадцати пяти километрах от Великого Устюга в сторону Котласа расположен городок Красавино. Название полностью соответствует живописной местности. Высокий левый берег Малой Северной Двины (так называют речное пространство от слияния Сухоны и Юга до впадения Вычегды) причудливо изрезан холмами и террасами. По ним без всякой четкой планировки разместились деревянные домики. Почти у каждого из них растут деревья, в основном наши привычные: сосна, береза, черемуха, Рябина и тополь. Среди них изредка встречается и кедр.
      При подъезде со стороны Великого Устюга в начале городка растут три кедра, по возрасту близкие к столетним. Со слов уроженца Красавино, доктора сельскохозяйственных наук Н.П. Чупрова - это кедры семьи Багрецовых. С Галей Багрецовой он учился в одном классе. Два старых кедра есть в другом конце Красавино, на Дресвинском Угоре. Николай Прокопьевич с детства помнит еще три кедра на обрыве двинского берега за деревней Васильевской, в трех километрах от Красавино. Кедры были красивые и огромные - двое мужчин не могли полностью обхватить ствол руками. Кто их посадил, неизвестно. Домов близко не было, только край поля и лес. В ледоход вода подступала почти до кедров. Мужики саками ловили рыбу в мутной воде. А летом рыбачили здесь красавинские подростки. Если спрашивали: «Куда ходили?», отвечали: «Под кедры», хотя место звалось Ермолово. В непогоду под деревьями жгли костры, обтесывали стволы для растопки. Шишек бывало много, но залезать на деревья было трудно. Один кедр спилили, увели на дрова, два других погибли позднее.
      - В отношении красавинских кедров все говорят, что их посадил фабрикант Яков Грибанов, - уверенно заявил Н.П. Чупров. - После революции потомки Якова Грибанова сбежали за границу, оставили большую библиотеку. Мы потом книжки читали с печатью: «Библиотека Якова Грибанова и сыновей».
      В госархиве г. Великого Устюга в ведомости описания землевладений по уезду за 1890 год в графе «Наименование впадения» указано: «Сельцо Красавино с деревнями Лапиным и др. по дер. «Клепиково», «Лемешево», Харитоново, остров «Камчатка», пожня «Обменово», Иванцово, Малый Чертовик, Луковатик, Зуев остров, Большой Чертовик и др.». В графе «Наименование владельца» имеются записи: «№ 249 Грибанов Владимир Ильич, мануфактур советник, Никольский 1 гильдии купец, потомственный почетный гражданин»; «№ 250 Грибанова Якова Никольского купца сыновья, фабрика»; «№ 251 Грибанов Фонтей и Ко амбар на Быковской пристани». Количество земли по межевым и другим документам отмечено 3318 десятин, из них усадебной 6, пашни 184, сенокосу 561, выгону 1135, лесу 1223, неудобной 297 десятин.
      В самом Красавино остатки от прошлых посадок кедра сохранились по сей день. Расположены они в очень красивом местечке «Верхняя дорожка», там, где когда-то было имение владельца местной фабрики Якова Грибанова. Сейчас на склоне высокого холма стоит пустующее четырехэтажное здание бывшего санатория-профилактория Красавинского льнокомбината. О состоянии кедров отчасти можно судить по табл. 5.
      По свидетельству местных старожилов, кедров раньше было около двух десятков, и им более 200 лет. Конкретных данных о времени посадки пока найти не удалось. Попробую привлечь следующие факты. В книге В. Малкова «По земле вологодской» (1972) отмечено, что в 1843 г. архангельский купец П.К. Люрс, арендовав у своего бывшего компаньона - Никольского купца Якова Грибанова земельный участок, построил кирпичный завод, а затем заложил первый камень в фундамент фабрики по переработке льна. На высоком холме посреди дремучего бора вырастали кирпичные корпуса, в которых устанавливалось дорогостоящее оборудование, закупленное в Англии. В 1851 г. на фабрике работало уже около 100 человек. Однако дела у Люрса шли неважно, и он вынужден был продать свое заведение Якову Грибанову. Новый хозяин значительно расширил производство, построил себе дом-имение, а на речке Лапинке соорудил плотины, что привело к образованию прудов, сохранившихся до наших дней. Всего вернее, в эти годы (1851-1860) предприимчивый фабрикант и производил посадки кедра, доставляя саженцы из Коряжемского монастыря, до которого по воде от Красавино не было и 80 верст. Если это так, то сейчас кедрам около 150–160 лет. С учетом возраста посадочного материала, возможно, чуть и больше.
     
      Таблица 5. Некоторые данные о «грибановских» кедрах в г. Красавино (по состоянию на 13 августа 2002 г.)
     

      Примечание: Последние три кедра растут в стороне от других на холме перед прудом, где условия произрастания более сухие, поэтому и размеры их меньше.
     
      О современном состоянии «грибановских» кедров лучше судить по фотографиям, помещенным во вклейке. Живых кедров сейчас десять. Следы человеческой «деятельности» заметны на каждом дереве. Невольно возникает вопрос: «Когда же человек научится по-настоящему бережно относиться к природе?»
      Пока я обходил и описывал кедры, двое пожилых людей из ближайшего частного дома, не выходя за калитку, недружелюбно поглядывали на меня. Я подошел к ним, сказал кто я такой и зачем сюда приехал. Настороженность красавинцев пропала.
      - А мы-то думали, что опять москвичи приехали, - сказала бабуся. – Фабрику скупили, денег не платят. Обмеряют землю, говорят, что построят здесь дома отдыха, с ресторанами и всякими играми, бассейнами. Люди из столицы и из других стран будут сюда ездить. И вам, старикам, работа найдется: полы мыть, сторожить. А мы не хотим таких перемен. Шумно будет, неспокойно. Нам, устюжанам, и вотчины Деда Мороза хватает...
      - Мы тут с тридцатого года живем, - перебил ее дед. - Кедра было больше, за ними приглядывали. Теперь она (он относил кедр к женскому роду) ничейная. Где еще растет? У памятника воинам есть, у Багрецовых. Три больших кедра в поле у реки были, погибли. У Богородской мельницы были, да сейчас там вроде бы нет. Еще по деревням есть более молодые... На мой вопрос, почему дед не посадил кедр у своего дома, он сказал:
      - А на кой ляд она мне нужна? Как шишка пойдет, весь огород обтопчут. Однако не спорю, дерево красивое. На войне мне часто снились. Особо вон та кедра, что у пруда. Ну, а эти пропадут, потому что ничейные.
      Про кедры у бывшей Богородской мельницы дед не слыхал.
      - Может, раньше и были, а сейчас вряд ли есть. Да вы съездите, не ленитесь, долго ли на своей машине махнуть, - посоветовал он мне и сыну.
      Но что поделаешь, на поиски селения Богородское у нас уже не хватало времени - завтра утром надо было прибыть в Архангельск.
     
      Росли кедры в Богородском
     
      Еще в 1844 г. некто И. Иваницкий опубликовал в «Вологодских губернских ведомостях» стихи под названием «Кедры в Богородском».
 
      День вечерел. Бледнел закат огнистый;
      Разнообразный говор умолкал:
      Проникнут был прохладой воздух чистый;
      На старой церкви ярко крест сиял.
      Под вашей сенью широко-ветвистой,
      О, кедры царственные, я стоял, -
      И, внемля тихому ветвей шептанью,
      Я предался сердечному мечтанью.
 
      Свидетели давно протекших дней!
      Вы зеленью одеты, как бывало;
      А сколько крепких, как и вы, людей
      Уже давно и невозвратно пало!
      Но время, под навесом сих ветвей,
      Сказаний о былом не начертало,
      И сохраняют ваши рамена
      Понятные лишь сердцу письмена.
 
      В саду обители уединенной
      Вы были в юности насаждены,
      И, как отшельники лесов, смиренно
      Растете здесь, от бурь ограждены;
      Лишь колокола голос вдохновенный
      Вы слышите средь этой тишины,
      Да соловей в час вечера прелестный,
      Вас услаждает песнью поднебесной.
 
      Бывало тот, кто сам здесь назначал
      Для вас места святительской рукою,
      Склонясь на жезл задумчиво стоял,
      Любуясь вашей тенью молодою,
      И по себе на память начертал,
      Вкруг вас свой вензель влажною чертою,
      И странник прочитает по прудам
      Для вас святое имя - Варлаам.
 
      И, погрузясь душою в размышленья
      О жизни и делах минувших лет,
      Услышит тихий голос поученья
      Между ветвей: все суета сует!
      А звезд небесных горные селенья,
      Зари вечерней колокола слово –
      Проговорят ему о жизни новой.
     
      Видно, что стихи писал непрофессиональный поэт. Хороши или плохи они, рассматривать не будем, хотя сам факт посвящения их кедру примечательный. Хочу обратить внимание на год публикации и слова «свидетели давно протекших дней». Значит, в 1844 г. кедры имели уже солидный возраст. Можно предположить, что кедры были насаждены, как отмечено в стихах, еще в конце XVII века.
      10 сентября 1975 г. я долго беседовал с ответственным секретарем Вологодского общества охраны природы Надеждой Васильевной Дугановой о памятниках природы вообще и о кедрах, в частности. От нее я впервые узнал, что в 5 км от Великого Устюга по дороге на Красавино у бывшей Богородской мельницы растет 5 кедров довольно солидного возраста. Правда, сама она там не была.     
      

Рис. 6. Схема местонахождения с. Богородское вблизи г. Великого Устюга. (Переснято с плана XVIII в. из книги В.П. Шильниковской «Великий Устюг». 1987 г.)

      У многих пожилых устюжан я не раз спрашивал - знают ли они, где находится бывшая Богородская мельница. Почти все отвечали, что про такую мельницу слыхали, но где она находится, не припомнят.
      В книге В.П. Шильниковской «Великий Устюг» я обнаружил схему, на которой отмечено село Богородское (см. рис. 6), скопировал ее и послал директору сельского лесхоза Николаю Николаевичу Мелехину, выпускнику АЛТИ и моему хорошему знакомому с просьбой посмотреть, есть ли кедры в Богородском? Вскоре он мне сообщил, что осталось в бывшем селе Богородском три кедра: два у старых церковных строений в плохом состоянии, и один в стороне у речки - в хорошем. У этого хорошего кедра высота около 19-20 м и диаметр ствола на высоте груди не менее 50 см. Кедры периодически плодоносят, но шишки снимают еще неспелыми.
      В той же книге «Великий Устюг» встретилась любопытная фотография Троицкого Гледенского монастыря, где на переднем плане растет взрослый кедр с весьма типичной для этой породы формой кроны (рис.7,8).     
      

Рис. 7. (вверху). Троицкий Гледенский монастырь. Вид с юго-запада. Снимок выполнен и 1921 г. А.Х. Седельниковым	Рис.8 (слева). Схема местонахождения Троицкого Гледенского монастыря вблизи г. Великого Устюга. Переснято с натурального плана-съемки середины XIX в. из книги В.П. Шильниковской «Великий Устюг», 1987. Пунктиром показано старое русло реки, изменившей свое направление после наводнения 1807 г.

     
      Я попросил Н.Н. Мелехина побывать у монастыря, чтобы обследовать состояние этого кедра и посмотреть, нет ли еще здесь других его собратьев. К сожалению, ни одного кедра к настоящему времени не сохранилось.
     
      Кедры садовода Спирина
     
      Будешь в Никольске, обязательно зайди к Спириной Вере Владимировне. Человек она интересный. И об отце, и о кедрах подробно расскажет, - посоветовал мне главный лесничий Вологодского управления лесного хозяйства Лев Николаевич Беляев. Сам он из тех мест и многое знал об известном северном садоводе-мичуринце В.В. Спирине
      Присутствовавший при этом разговоре начальник отдела Николай Сергеевич Кудринский добавил:
      - Я тоже оттуда. С войны кедры помню. Выглядели они прекрасно. В большие перемены мы бегали в сад за шишками и яблоками. Нас погонят - мы кубарем в реку, и бродом на тот берег. Сад - достопримечательность Никольска, сколько там всяких пород! Теперь запущен. В городе и парк был изумительный. Красота! Нынче зашел - одни пьяницы бродят, мусорят. Берег оползает. Река Юг раньше от рыбы бурлила на плёсах, теперь - река мертвая. Шутка ли - по сто тысяч кубометров ежегодно сплавляют! Съездил в родные края - одна боль на душе осталась.
      О кедрах в Никольске я встретил упоминание в литературе. С.Д. Георгиевский в 1932 г. писал, что «Никольские кедры в 40-летнем возрасте давали семена, превышающие обычные кедровые орешки в 1,5 раза - обстоятельство, имеющее огромное значение при селекции этого вида»
      Только ради того, чтобы взглянуть на кедры Спирина, я выкроил один день, чтобы съездить в Никольск. Преодолев от Великого Устюга 150 километров по бездорожью за ночь, попутный бензовоз высадил меня в центре Никольска ранним утром 3 августа 1976 г. Город спал. Кое-где изредка гавкали собаки и орали петухи. Это, казалось, еще больше усиливало спокойствие захолустного городка. На улицах - ни одной человеческой души.
      Закинув за плечи рюкзак, я побрел по склону вниз. Река Юг была вся в густом тумане. И вдруг, как привидение, передо мной за изгородью возник кедр, точнее скелет кедра, со стволом и сучьями без единой хвоинки. То, что дерево погибло не от старости, стало ясно, когда снизу на стволе я увидел множество подрубов и надрезов. К тому же, судя по размерам дерева (диаметр ствола около 28 см, а высота около 10 м), возраст дерева не превышал 50-60 лет.
      Всходило солнце. Туман быстро рассеивался, и я увидел второй кедр, уже более крупный: диаметр ствола его был 44 см, а высота 12 м. Он тоже был высохшим полностью. Было четко видно, как с высоты 3 м ствол разделялся на 4 отдельных ствола. У этого дерева частично были подмыты корни. Умереть ему помогли мощные соседи - тополь и лиственница, оба дерева высотой около 25 м и диаметром ствола по 80 см.
      Заметив меня, дремавшие на тополях вороны подняли страшный крик. Мне пришлось поскорее уйти с их глаз. У третьего кедра, растущего на берегу, живая крона была лишь вверху. Его также затеняли тополя - наглядный пример тому, что никогда не надо сажать кедры рядышком с этой породой, особенно с северной стороны.
      Я огорчился - вот так встреча со знаменитыми кедрами! Однако за высоким забором, в саду, росло шесть кедров неплохого внешнего вида, поскольку росшие с ними тополя и липы затеняли их частично. Не перелезая через забор и не используя высотомер и рулетку, я на глаз, установил размеры деревьев: толщина стволов - 24, 26, 32, 34, 36 и 48 см, высота соответственно - 12, 12, 13, 14,14 и 18 м. Диаметр кроны был от 4 до 6 м. У наиболее крупного дерева ствол был ровный, снизу хорошо очищенный от сучьев из-за подгона, состоящего из в основном из липы. Еще один кедр - десятый по счету - рос невдалеке у дороги, невзрачный на вид, высотой 7 м и диаметром 20 см. Крона его была редкая, узкая, шириной не более 3 м.
      Место для сада было выбрано удачное - возвышенное положение на берегу реки Юг, юго-западный склон. Сад огорожен, но в заборе местами оторваны доски и протоптаны дорожки. Среди деревьев и кустарников много построек, типа амбаров, солидный приземистый дом несеверной архитектуры с деревянными колоннами. Через забор я прочитал: «Стоматологическая поликлиника». Не заходя в сад, сел на лавочку у калитки. Припекало солнце, и под ошалелое карканье ворон я задремал. Проснулся от ровного, чистого, хорошо поставленного голоса:
      - Я Вам, молодой человек, сочувствую, но сегодня поликлиника не работает.
      Передо мной стояла рослая пожилая женщина, седоволосая, с красивым русским лицом. Сквозь очки на меня смотрели крупные глаза, увеличенные линзами.
      Я вскочил, сбрасывая дремоту.
      - Нет, у меня зубы не болят. Я к Вере Владимировне Спириной.
      - Так это я! - удивилась женщина. – Из Архангельска, говорите? Очень приятно. Свежий человек - здесь редкость. Пройдемте в мою половину дома. Вторую, как видите, я сдала стоматологам.
      Мы прошли в кабинет. Пока хозяйка выпускала на улицу огромного сибирского кота, который почему-то меня страшно испугался и сразу дал дёру, я осмотрелся. Просторная комната, высокий потолок, длинные узкие окна. У одного из них стоял массивный письменный стол, за ним точеная этажерка с книгами. На стене портрет - седоволосый дед с белой бородкой клинышком. Снизу в рамке указаны годы жизни: 1860-1938. Я понял, что это Владимир Владимирович Спирин. Рядом еще одна фотография: волевая женщина с правильными чертами лица внимательно рассматривает куст яблони. На цветастом платье у нее орден Знак Почета. Это была, конечно, сама Вера Владимировна.
      Хозяйка предложила мне сесть в кресло, сказав, что в него отец всегда усаживал гостей. Сама села за письменный стол, взяла в руку пачку «Беломора», спросила: «Вы курите?», и, узнав, что я некурящий, отодвинула пачку в сторону.
      Вера Владимировна действительно оказалась интересным собеседником. Это был один из тех редких представителей сельской интеллигенции, которыми всегда славилась Россия. Про отца и кедры она рассказала следующее. Отец - прирожденный испытатель-натуралист, самоучка, один из зачинателей развития садоводства на Севере, ученик И.В. Мичурина, в 1931 г. ездил к нему специально на консультацию. За 54 года творческой деятельности вывел 6 сортов яблони, 9 - крыжовника, 10 - малины, 2 -смородины, автор многих статей и книг по садоводству.
      Посадки кедра связаны с пребыванием здесь в ссылке знаменитого путешественника, этнографа, географа и ботаника Григория Николаевича Потанина. Прибыв из Сибири в Никольск в 1873 г., он дал 13-летнему Володе Спирину горсть кедровых орешков, а тот на следующий год посадил их в небольшой питомник в усадьбе у нового родительского дома на берегу реки Юг. В одной из статей в журнале «Прогрессивное садоводство и огородничество» за 1909 год В.В. Спирин писал: «Сибирский кедру нас в лесах не встречается, а растет севернее в Устюжской и Сольвычегодском уездах, но в моем саду имеются уже плодоносящие третий год кедры, посаженные семенами около 37 лет назад».
      - От первых кедров брали шишки, садили уже своими орешками, - рассказывала Вера Владимировна. - Несколько деревьев из-за шишек срубили браконьеры. Рос в саду кедр-стланец, тоже давал шишечки, его ломали на венки умершим. Откуда взялась такая традиция? Отказывать было неудобно, и, в конце концов, растение погибло. Каков был урожай, спрашиваете? Да мы, сударь, его и не видим, до нас снимают, а нам уж что достанется.
      - Не только кедров жаль, погибает вся коллекция отца, - продолжала Вера Владимировна с явной горечью. - Еще при отце, с 1932 г. мы были Никольским ягодным опорным пунктом, потом стали филиалом плодово-овощного института. Но кто из Москвы сюда поедет? Потанин сто лет назад писал, что Никольский уезд - один из самых диких в Вологодской губернии. Однако дикости и невежества у нас достаточно и сейчас. Это видно по отношению к кедру, яблоням, другим растениям. Ухода постоянного и хорошего нет совсем. На штатных сотрудников денег нет. Я одна официально числюсь научным сотрудником, живу на пенсию. Школа, конечно, помогает, но директору плодовый сад не нужен, ему дом подавай. Я пока не отдаю, вот пустила зубной кабинет. Они помогают в уборке сушняка и сухого листа. Много книг передала в музей. Местным властям тоже не до нас. Секретарь райкома помешался на асфальтировании райцентра, у председателя исполкома нет хобби вообще...
      После экскурсии по саду Вера Владимировна на прощание попросила:
      - Вы уж напишите, пожалуйста, в газету о том, что скоро полностью может погибнуть вся наша коллекция.
      Я смолчал, понимая, что не смогу выполнить эту просьбу по одной простой причине - в кармане лежал билет на вечерний самолет до Вологды. А чтобы написать серьезную статью, надо было оставаться хотя бы на пару дней и во всем обстоятельно разобраться. Однако с Верой Владимировной мы переписывались еще три года вплоть до ее смерти. Она по-прежнему очень переживала, что труды ее отца гибнут, и до этого никому нет дела.
      Спустя семь лет, 16 августа 1983 г., я также мимоходом заехал в Никольск. Сразу поспешил на Банковскую, 11, к дому с деревянными колоннами. Дом пустовал. Спереди к забору была прибита жердь. Кедры в саду были живы, на берегу сухостойные - срублены. Шел моросящий дождик, и это усиливало чувство какой-то утраты.
      В Никольск судьба больше меня не забрасывала. В 2002 г. я попросил своих бывших дипломников, главного лесничего гослесхоза Сергея Дмитриевича Анфалова и директора сельского лесхоза Николая Николаевича Собянина сообщить мне о дальнейшей судьбе никольских кедров.
      «По поводу кедров у дома Спирина, - писал С. А. Анфалов, - сообщаю, что состояние их удовлетворительное, но происходит их медленное усыхание. Наш лесхоз посадкой кедра не занимался и не занимается. Население района в единичных случаях около домов садят по 1-2 деревца, но приживаемость их низкая».
      «Что касается кедров, посаженных В.В. Спириным, сообщаю следующее, - писал Н.Н. Собянин. – В саду имеется 5 кедров, состояние удовлетворительное, но усыхают вершины. В доме Спириных находится дом творчества молодежи, возрождаются старинные традиции местных умельцев. Еще 3 кедра расположены на кладбище, высаженные им же. Состояние их плохое, подрыты корни, вершины также усыхают. Нашим лесхозом в 1977 г. произведены посадки кедра на участке, вышедшем из-под сельхозпользования. Площадь 2 га. Сейчас им 25 лет, высота в среднем 7 м, диаметр ствола 12 см, ширина кроны 3 м. Проведены осветления, состояние удовлетворительное».
      Как говорят: «И на этом слава богу!». Жизнь кедра в Никольске продолжается. Надо верить, что кедр - это «красивое и полезное дерево», как называл его В.В. Спирин, займет достойное место в северном плодоводстве. В газете «Правда Севера» от 8 июля 1936 г. он писал: «Не думайте, что Север останется без садов, без плодов и ягод. Такой обширный край должен иметь свои сады, нужно только работать, не покладая рук».
     
      Кедровый сад под Грязовцем
     
      После окончания Архангельского лесотехнического института в 1959 г. я прибыл на должность инженера по охране и защите леса в Грязовецкий лесхоз Вологодской области. В первый же день старший лесничий Михаил Николаевич Лохов угостил меня кедровыми орешками.
      - Сибирские? - спросил я.
      - Нет, наши, чагринские, - ответил он и рассказал, что в 20-ти километрах от Грязовца в деревне Чагрино какой-то помещик еще до революции посадил крупный кедровый сад (рис.9). Кедры давно и обильно плодоносят, и в колхозе «Аврора», которому принадлежит этот сад, трудодни отоваривают шишками.
      - И по сколько же им выдают? - поинтересовался я.
      - У колхозников есть поговорка: «Заработал трудодень - получи шишку!», - пошутил Лохов, и уже серьезно добавил: - А когда как. Почти каждый год заготовляют не одну тонну шишек. Сад берегут, охраняют. Для колхоза он выгоден. Но семена почему-то не прорастают, садили даже шишками.     
      

Рис. 9. Схема местонахождения Грязовецкой кедровой рощи.

     
      Вскоре по служебным делам мне пришлось побывать на территории колхоза «Аврора», и, конечно же, я заглянул в знаменитый сад. Кедры мне очень понравились - стояли ровными рядами, в основном обособленно друг от друга. Кроны почти до земли, густые, темно-зеленые. Расстояние между рядами около 10 м, в ряду где 10, где 5 м. По краям сада росли липы, кое-где ель и лиственница.
      Шел конец сентября и, конечно, шишки с деревьев были собраны. Не обошлось без потерь - на земле валялись обломанные ветви с озимью. Сад не охранялся, в центре его стоял пустой, полуразрушенный шалаш, наспех сколоченный из досок. Отдельные группы ребятишек искали в траве шишки. Они чувствовали себя здесь хозяевами, с удовольствием позировали перед моим фотоаппаратом.
      От соседнего дома подошла пожилая женщина, сказала:
      - В прошлом году так обтоптали все, что траву не успела выкосить. Без сена осталась, пришлось корову на козу поменять. Незрелые шишки кладут в сено, там они дозревают, раскрываются. Прошлую субботу здесь было человек пятьдесят. И дети были, и взрослые. В основном шишки сбивают палками. Додумались и до такого: привязали длинную веревку где-то на середине ствола, и давай все дружно за нее дергать. Дерево трясется, и шишки падают. Орут от радости, как сумасшедшие.
      Вскоре я перешел на работу в вологодское лесоустройство и в саду смог побывать лишь спустя 15 лет. 19 июля 1969 г. сделал пометку в записной книжке: «Состояние кедров в целом удовлетворительное. У многих деревьев снизу до высоты 2 м опилены сучья. Шишки еще незрелые, но их собирают все кому не лень. Откуда-то на велосипедах прикатили подростки, человек десять, у каждого к багажнику привязано по корзине. «Это зачем же вы сюда понаехали?» - спросил я. «А затем, зачем и вы, - услышал я в ответ. – Вон, у вас, какой здоровенный портфелище!». Оказалось, ребята приехали из Вологды, за тридцать километров. С таким браконьерством бороться было бесполезно - прогоню этих, нагрянут другие. Все же о кедре я им кое-что рассказал...».
      К тому времени удалось собрать более детальные сведения о роще-саде. Первое сообщение было опубликовано в 1950 г. в «Ботаническом журнале». П.И. Белозеров писал, что посадки кедра произведены в 1900-1901 гг. инженером Петровым у своей усадьбы. Саженцы в возрасте 5-10 лет привезены из Сибири в специальных корзинах с комом земли. В основном они были высотой около аршина (0,71 м), а отдельные даже в рост человека, их возраст был 5-10 лет. Высаживали деревца ровными рядами через 5 саженей (это 10,7 м) в шахматном порядке.
      На схеме 1948 г., которая была передана мне в 1975 г. главным лесничим «Облмежколхозлеса» Алексеем Ивановичем Алешкиным, отмечена площадь рощи -3,1 га (рис.10).     
      

Рис. 10. Схема Грязовецкой кедровой рощи. Выкопировка с планшета 1948 г.

     
      В пояснении к схеме-абрису отмечалось, что рельеф ровный, с половины рощи слегка покатый с уклоном 3-4° к северу. Почва лессовидно-суглинистая. Грунтовые воды залегают неглубоко, на территории сада и около него есть понижения, в которых вода почти никогда не пересыхает.
      Председатель областного отделения Общества охраны природы Н.В. Дуганова и Т.П. Четвертинина в буклете «Памятники природы Вологодской области» писали в 1968 г., что в дворянском имении «Чагрино» в середине XIX в. был разбит сад, где росли кедр сибирский, сосна, дуб, туя, ясень, клен, орешник, липа. С двух сторон сад был обсажен березами. В 1902-1904 гг. последний наследник этого семейства инженер-путеец Н.А. Петров расширил сад еще на 2 га, засадив их кедрами. Как отмечает П.И. Белозеров, по всей длине тянется 8 полных рядов и 4 неполных в выступе. В поперечном направлении по наибольшей длине имеется 22 ряда. Состояние кедров в целом хорошее, высота 10-11 м, кроны конусовидные, почти до земли, ширина 5-6 м. Диаметр стволов на высоте груди 40-50 см. Роща недавно обнесена изгородью, проезд по дороге через рощу закрыли. Внутри изгороди оказалось 170 деревьев, и 50 - за изгородью, т.е. в 1950 г. в роще было 220 деревьев. Несколько деревьев в понижениях погибло, причина - сильное увлажнение почвы. У некоторых ослабленных деревьев усыхали вершины по той же причине.
      В 1920 г. роща была передана во владение одной из первых в Грязовецком уезде сельхозартели «Чагрино», вошедшей затем в колхоз «Аврора». С началом семеношения в 1925-1930 гг. увеличилось рекреационное воздействие на рощу-сад. На период созревания шишек стали нанимать сторожа. Урожай колхоз снимал раньше времени, затем шишки клали в сено на дозревание. Снимали в год по 8-10 центнеров орехов.
      В литературе роща получила название Грязовецкая, среди местного населения звалась Чагринской, хотя ближе к ней была дер. Шепяково.
      В период реорганизации сельского хозяйства в 1956-1960 гг. роща оказалась в заброшенном состоянии. Предлагали построить в роще дом отдыха, но эта идея почему-то быстро заглохла. В газете «Вологодский комсомолец» от 2 ноября 1966 г. за подписью В. Коротяева появилась статья «Погибающая красота» с припиской редакции «Кто виноват в умирании рощи в Чагрино?». Автор писал: «Роща решением Вологодского облисполкома объявлена государственным заказником, о чем гласила надпись на плохо обтесанной доске, приколотой большими коваными гвоздями к одному из самых красивых деревьев при въезде в рощу... Ездят по корням тяжелые тракторы и телеги, коровы бьют их копытами, выедая траву, как будто ее мало около Чагрино».
      На эту публикацию откликнулся известный писатель Владимир Чивилихин. Он, в частности, отмечал: «Николай Иванович Жилин, председательствующий в своё время в колхозе «Аврора», на территории которого и расположена упомянутая выше Чагринская роща, получал от орехов до 130 тысяч старыми деньгами, причем часть урожая шла колхозникам на трудодни. А ухода за этим своеобразным северным садом никакого не требовалось. Надо лишь огородить ее и обеспечить охрану в момент созревания шишек». Статья писателя-кедролюба возымела действие. В роще был наведен относительный порядок. Мой хороший товарищ Алексей Иванович Алешкин, занимая должность главного лесничего областного управления межколхозно-совхозных лесов, писал мне, что на время созревания шишек нанимается сторож, организованно производится сбор урожая, создан питомник и между кедрами высаживается молодняк. Часть семян рассылается по другим лесхозам. К очередному юбилею Октябрьской революции планируется создать еще одну такую же рощу-сад.
      А.И. Алешкин выслал мне пять кедровых шишек. Почему-то посылка шла от Вологды до Архангельска больше двух недель. Непросушенные шишки все полностью покрылись плесенью. Я промыл их, высушил, выколотил орешки и передал своему другу Владимиру Николаевичу Нилову - заведующему дендросадом на реке Юрос, принадлежавшем Архангельскому институту леса и лесохимии. Забегая вперед, скажу, что всхожесть семян оказалась высокой – 75 %, так что миф о бесплодии грязовецких кедров оказался несостоятельным. Просто колхоз торопился и собирал неспелый урожай шишек и семян.
      В 1967 г. рощу детально обследовал научный сотрудник ЛенНИИЛХ Л.И. Крестьяшин. Он заложил пробную площадь (1,14 га), на которой сделал сплошной перечет деревьев, срубил для анализа хода роста усохшее дерево, измерил диаметры крон и выборочно - высоты деревьев. При анализе материала подметил, что первые 5-8 лет кедр рос очень медленно, после 10-15 лет прирост в высоту достигал до 40 см в год, после 30 лет наблюдалось его снижение. Размеры крон находились в прямой зависимости от диаметра ствола. Даже в редких культурах 80-90 % урожая давала верхняя половина кроны кедра. Итоговый вывод у Л.И. Крестьяшина был оптимистичным: условия центральной части Вологодской области, отстоящей почти на 700 км от западной границы ареала кедра сибирского, благоприятны для произрастания культур этой породы.
      В 1969 г. я провел детальное обследование рощи, которое повторил в 1974 г. с дипломницами Зоей Матросовой и Ниной Кугач, а в 1988 г. с дипломником Андреем Блохиновым. Промежуток времени между крайними обследованиями - 19 лет. В роще произошли определенные изменения (табл.6).Уменьшилось количество деревьев кедра на 43 дерева, или на 18%.
     
      Таблица 6. Таксационная характеристика Грязовецкой кедровой рощи в разные годы обследования
     

      Примечание: В 1948 г. учтено кроме кедра 20 деревьев ели, 2 березы, 60 липы, 1 пихта, I лиственница, 3 тополя. В 1969 г. лип осталось 56 шт., количество остальных деревьев - без изменений.
     
      От количества высаженных 286 кедров (эти цифру привела географ И.Н. Шайжина, составившая в 1970 г. схему рощи как природного охраняемого объекта) сохранилось к 1988 г. 191 дерево, или 67 %. По размерам растущие деревья весьма разнообразны: толщина ствола на высоте груди колеблется от 21 до 86 см (рис.11), толщина ствола у основания - от 30 до 98 см; ширина кроны - от 2 до 13 м, высота - от 10 до 18 м, хотя, казалось бы, при таком редком расположении все деревья должны расти примерно одинаково. Видимо, причина сильной дифференциации размеров деревьев кроется в наследственных свойствах отдельных кедров и в различии микроусловий, связанных прежде всего с влажностью почвы. За последние 14 лет средний диаметр стволов увеличился с 49,7 до 53,2 см, средняя высота с 13,9 до 14,2 м. В то же время средние размеры крон уменьшились, хотя и незначительно, в связи с отмиранием нижних крупных сучьев (рис.12).     
      

Рис. 11. Распределение деревьев кедра по толщине ствола: а -1974 г., б - 1988 г.	Рис. 12. Распределение деревьев по ширине кроны: а -1974 г., б -1988 г.

     
      Процент отмирания сучьев уменьшается от толстомерных к тонкомерным деревьям. К 1988 г. более чем наполовину усохла крона у 48 % деревьев. При этом процент усыхания заметно уменьшается с увеличением размера (толщины) дерева (рис.13). У 8 деревьев (4%) крона усохла почти на 100 %, что приведет в ближайшие два года к их полной сухостойности. У многих кедров наблюдается многовершинность стволов. У 6 деревьев из одного основания до высоты груди отходило по два ствола, раздвоение стволов наблюдалось и выше.
      Удивляют прекрасным ростом 28 кедров, на которых нет ни одного мертвого сучка. Особенно хорош один из кедров с исключительно правильной конусовидной формой кроны (см. фотовклейку), сплошь «обсыпанный» шишками. Его вполне можно выделить как эталон кедра.
     
      

Рис. 13. Зависимость процента усыхания кроны от диаметра ствола - а; связь диаметра кроны с диаметром ствола – б.	Рис.14. Вид Грязовецкой кедровой рощи с высоты 2 км. Аэрофотосъемка 1986 г. Масштаб 1:15 000.

      Местные жители отмечают, что кроны деревьев часто страдают от оледенения. Оно бывает осенью или зимой во время оттепелей, когда обильно выпавший дождь или мокрый снег густо налипает на сучья и замерзает. Под тяжестью массивной корки льда сучья обламываются.
      За счет отмирания деревьев расширились просветы и прогалины между деревьями, что хорошо заметно на аэрофотоснимке 1986 г. (рис. 14.).
      По средней высоте грязовецкие кедры, находящиеся на расстоянии примерно 650-700 км от западной границы ареала, мало чем отличаются от своих собратьев в Коряжемской роще, хотя климат здесь мягче и теплее (табл. 7). Видимо, и здесь на темпы роста в высоту оказало влияние свободное пространственное расположение деревьев. Замечу, что в сомкнутых рощах: Соловецкой, Черевковской и Катаевской рост в высоту более успешный и близок к IV, а в Петряевской - к III классам бонитета. Преобладающим в Сибири и на Дальнем Востоке является IV-V классы бонитета.
      По сравнению с зауральскими кедрами очень сильно отличается рост кедров в европейских рощах по толщине (табл.7). В 100-летнем возрасте сомкнутые кедровники, например, в Забайкалье, имеют средний диаметр 17-27 см, что в 1,5 раза меньше, чем в рощах Европейского Севера.
     
      Таблица 7. Средние высота и диаметр посадок кедра на Европейском Севере и в пределах его ареала.
     

      * Использованы данные таблиц хода роста по Горному Алтаю В.Т. Грибачева, Забайкалью - В.Е. Ермакова, Восточным Саянам – В.А. Поварицына.
     
      Семеношение кедров началось, по свидетельству старожилов, еще перед Великой Отечественной войной, в возрасте около 30 лет. П.И. Белозеров (1950) упоминает, что в 1949 г. была собрана тонна орехов с 220 деревьев. В отдельные годы урожай бывал очень хорошим, с лучших деревьев снимали до 700-800 шишек, тогда как в обычные годы по 500-600 шт. Сделаю приближенный расчет: 500 шишек умножаю на 200 деревьев, получаю 100 тыс. шишек; если средний вес шишки в российских масштабах принять за 60 г., то урожай составит 6 тонн шишек, или 1,5 тонны семян. Так что приведенная П.И. Белозеровым цифра вполне реальна. Правда, такой урожай можно снять только при надежной охране рощи в июле-августе.
      По измеренным нами в 1988 г. случайно найденным в траве 25 шишкам средний их размер составил: длина 61 мм, ширина 46 мм. Среднее количество семян в шишке равнялось 56 шт. (при колебаниях от 42 до 68 шт.). Средняя длина семян 11,6 мм, ширина 7,9 мм. Масса 1000 семян весила в среднем 259 г. Эти показатели оказались ничуть не меньше, чем средние данные для ареала кедра сибирского. Например, в учебном пособии «Лесные культуры» (Редько, Мерзленко и Бабич, 2005) отмечена масса 1000 шт. семян кедра сибирского в среднем 208,3 г.; по учебнику Н.Е. Булыгина «Дендрология» (1991) - 1000 семян кедра сибирского составляет в ареале 220-250 г.
      В 1965-1966 гг. в междурядьях и не открытых местах Грязовецким межколхозно-совхозным лесхозом было высажено более 200 сеянцев-двухлеток. В 1974 г. нами учтено молодых кедров 180 шт. Средняя высота в 10-летнем возрасте составила 0,8 м. Прирост по высоте за последние 3 года (1974 г. в расчет не принимался) составил в среднем: в 1971 г. – 12,5 см., в 1972 г. - 12,8 и в 1973 г. - 13,2 см. (табл. 8).
     
      Таблица 8. Распределение количества деревьев по ступеням годичного прироста в посадках кедра 1965-1966 гг.
     

     
      Учитывая очень медленный рост кедра в возрасте до 10-15 лет, нельзя согласиться с Л.И. Крестьяшиным (1967), что кедры в рост человека имели возраст 5-10 лет. К возрасту грязовецких кедров, высаженных Н.А. Петровым в 1900-1904 гг., смело можно добавить 4-5 лет. Таким образом, средний биологический возраст кедра на момент нашего последнего изучения в 1988 г. был не 96, а 101 год. На мой взгляд, это будет точнее.
      В 1988 г. в роще не было сторожа. Хозяйка соседнего дома сообщила, что сторожа - люди временные, несколько лет рощу охранял ее хромой муж, потом сторожем был поэт Клюев, сейчас нет никого. «Шишек собираем мало, орехов получаем не более 20 килограммов, не успеваем, к середине июля уже все обобрано, - пожаловался главный лесничий межколхозного лесхоза А.А. Казаков. - Постоянного сторожа не найти, желающих нет. Раньше давали сторожу ружье и пускали слух, что оно заряжено солью: если попадет - не смертельно, но очень больно. Теперь ружье не разрешают. А без него, извините, и морду набить могут...».
      А.А. Казаков сообщил, что состояние рощи ухудшается. Приглашали ученых из Ленинградской академии, те сказали, что почвы тут плохие и нарушен водный баланс из-за дренажа полей. В прошлом колхоз построил невдалеке рабочий аэродром, поля обрабатывали химикатами и вносили с самолета удобрения. Может быть, и это повлияло на состояние кедров.
      В 1989 г., находясь в командировке в Вологде, я не утерпел, сел на грязовецкий автобус, доехал до развилки на Стеблево, а там три километра протопал до рощи. Около часа бродил по ней с фотоаппаратом, любуясь сибирскими «иноземцами» и вспоминая добрым словом дворянина Н.А. Петрова. Хорошую память оставил он о себе на вологодской земле!
      На сегодняшний день из «старых» кедровых рощ Грязовецкая - самая крупная на всем Европейском Севере. В последние годы мне не довелось ее детально обследовать, но, оказавшись в Вологде 15 ноября 2003 г., я попросил своих старых знакомых и друзей: начальника Северного лесоустроительного предприятия Николая Викторовича Дермана, ведущего инженера Валерия Петровича Загороднего и бывшего главного лесничего Алексея Ивановича Алешкина свозить меня в эту рощу. И вот что я записал кратко вечером в дневнике: «На вид роща значительно постарела, финским высотомером-эклиметром измерили высоту средних по размерам деревьев - около 16 м. Много деревьев с отмирающими или отпиленными снизу сучьями. Липа вываливается от старости... Заглянули в один из домиков по соседству, из трубы которого шел дымок. Из-за дверей ответил старческий женский голос: «Дверь не открою. Прошлый раз открыла, так все обобрали. И шишек у меня нет. А кедры пока живы, слава богу! До июля их теперь никто не тронет».
      Грязовецкие лесоводы из местных семян неоднократно пытались вырастить молодое поколение кедров. Два наиболее крупных участка обследованы мной и моим дипломником Андреем Блохиновым в 1988 г.: один в квартале 56 Монзенского лесничества вблизи дер. Сидорово, другой – на территории у конторы лесхоза (табл. 9).
     
      Таблица 9. Характеристика участков молодых культур кедра в Грязовецком районе (по состоянию на осень 1988 г.).
     

     
      На участке 1 до рубки произрастал сосняк брусничный. Почва глееслабоподзолистая, среднесуглинистая на тяжелом покровном суглинке.
      Строение почвы по горизонтам:

А₀ - 0-4 – Лесная подстилка из остатков моховой и злаковой растительности, светло-бурая, рыхлая, свежая, слаборазложившаяся, густо пронизана корнями растений;

A₁A_2g – 4-16 - Серовато-белесый, оглеенный, уплотненный, комковато-плитчатый, часто встречаются корни, среднесуглинистый, переход резкий по волнистой линии;

B_1g - 16-36 - Светло-буровато-серый, оглеенный, комковатый, плотный, встречаются корни, тяжелосуглинистый, переход резкий по неровной линии;

В₂ – 36-55 - Желтовато-бурый, комковатый, плотный, суглинистый, переход ясный;

С - 55-125 - Красновато-бурый, призмовидный, тяжелый суглинок.

      В напочвенном покрове преобладала брусника и зеленые мхи, реже встречались лишайники и травы: майник двулистный, грушанка, золотарник и другие. В подлеске единичен можжевельник. После рубки сохранился подрост березы и ели высотой около 1м до 500 шт. на 1 га.
      Особенность создания культур - посев семян в площадки. Такой метод обычно не практикуется, так как орешки часто съедают мыши. В данном случае этого не произошло, приживаемость культур была 56 %. В возрасте 27 лет большинство кедров имело удовлетворительное состояние. Однако были и деревья с усыхающими верхними побегами и полностью усохшие. Основная причина - затенение лиственными породами. Рубки ухода запаздывали и проводились нерегулярно.
      Участок 2 находится на территории усадьбы Грязовецкого мехлесхоза в 200 м от деревообрабатывающего цеха. На участке размером 200 ? 50 м культуры располагаются в 14 рядов с расстоянием между ними 3,7-3,9 м. Рельеф ровный. Бывший тип леса - ельник черничный III класса бонитета. Почва - глееслабоподзолистая тяжелосуглинистая на покровной глине, которая залегает неглубоко, уже с 36-40 см. В напочвенном покрове четко выделяются два яруса: первый - из черники, брусники со значительным участием хвоща лесного, луговика извилистого и других растений; второй - из зеленых мхов. Подлесок представлен рябиной и ивой. После рубки частично сохранился мелкий подрост ели.
      Молодые кедры высотой от 3 до 6 м имеют в целом удовлетворительное состояние. У 10 % деревьев кедра наблюдается пожелтение хвои и признаки усыхания кедра. Высокая дифференциация деревьев по размерам, что в определенной мере отражает рис. 15, и неодинаковое их состояние объясняется прежде всего тем, что условия для произрастания кедра здесь нетипичные, К тому же место часто посещается людьми, есть случаи обламывания веток.
      Отрадно, что грязовецкие лесоводы делали попытки расширить посадки кедра в своем районе. У меня сохранилась вырезка из газеты «Вологодский комсомолец» от 22 июля 1979 г. Корреспондент Е. Лялина писала, что в 1967 г. в честь 50-летия Октябрьской революции преподаватели и учащиеся Грязовецкого техникума механизации и электрификации сельского хозяйства в окрестностях Грязовца заложили кедровый парк из 400 пяти-семилетних саженцев кедра, выращенных лесхозом из семян местной рощи. В 1979 г. кедров осталось 300 штук, они имели высоту 2,5-3 м, затем земли учебного хозяйства техникума передали совхозу «Ростиловский» и настоящего хозяина не стало. Молодежь любит отдыхать среди посадок, ломают ветки на букеты, три кедра сожгли заживо. Участок интенсивно прокашивается и от кос тоже есть повреждения деревьям.     
      

Рис. 15. Распределение деревьев кедра по толщине – а и соотношение высоты и диаметра кедров в молодых посадках на территории Грязовецкого лесхоза - б; 1 и 2 – номера участков.

     
      Е. Лялина отмечала, что 15-летние кедры есть у телевышки, и они тоже требуют защиты. А.И. Алешкин писал мне, что в Жернаковском лесничестве растут кедры имени Павла Евсеевича Кретова, долгое время работавшего начальником управления «Облмежколхозлес». О судьбе молодых посадок у меня нет сведений на сегодняшний день.
     
      Посажены в честь победы над Наполеоном
     
      Летом 1975 г. я работал с большой группой студентов в Белозерском лесхозе - мы изучали последствия распространенных тогда авиахимуходов за лиственно-хвойными молодняками. Белозерье мне было хорошо знакомо: в составе Вологодской экспедиции одиннадцать лет назад я проводил здесь лесоустройство, был начальником объекта. Исколесил почти весь лесхоз, но о старых кедрах ничего не слыхал.
      В один из теплых июльских вечеров (по записям в тетрадке – 22 июля) после тяжелого рабочего дня в лесу, а затем плотного ужина, мы полулежа нежились на новом крашеном крыльце конторы Визьменского лесничества. Легкий теплый ветерок нагонял с запада темные тучи. Техник-лесовод Вячеслав Викторович Соколов, симпатичный парень-холостяк, чтобы понравиться студенткам, развлекал нас разными историями: о том, что в здешних озерах и речке Андоме водятся щуки по центнеру весом («Однажды попала нам такая на крючок и тащила лодку против течения пять верст»), и о том, что клюкву они после первых заморозков собирают метлой («Сметаем с кочек в большие кучи, а потом проветриваем на ветру, глядишь, мешков десять за день получается»), и о том, что в лесных колодцах до сих пор лежит золото, спрятанное отрядом поляков («Раз шлем золотой вытащили да ларец с серебром»)... Когда случайно зашла речь о кедре, Вячеслав сказал:
      - Кедры? Как это их у нас нет? Вот, за конторой у нас растут. Правда, еще маленькие. И в школьном отделении питомника посажены. А крупные есть в деревне Юркино, в бывшем помещичьей имении. Есть кедр в Верхней Мондоме, около Дресвянки, оттуда мы брали материал для прививок. Есть на том берегу Андозера, на Норовой Горе. А в Юркино, если хотите, хоть сейчас на мотоцикле сгоняем. Кстати, его я на клюкву купил. Поехали? До грозы успеем.
      Я тут же собрался, прихватив с собой фотоаппарат. На новенькой ярко красной «Яве» мы лихо покатили по лежневке в сторону Белозерска. Через час были на месте.
      - Ну, где Ваши кедры, Вячеслав Викторович? - спросил я, снимая шлем.
      - Да вот они, - как-то огорченно ответил молодой лесовод. - Еще пару лет были все живые, а сейчас, смотрите, одни скелеты...
      Четыре могучих кедра, толщиной у основания почти до метра, стояли среди тополей, не уступая им по высоте. А тополь, как известно, достигает на вологодской земле самых крупных размеров. Но тополя были живы и шелестели листвой, а на кедрах не было ни одной зеленой хвоинки. Почти от основания отходили многочисленные стволы, сформировавшиеся еще в молодом возрасте из боковых сучьев. На фоне надвигающейся тучи это производило тягостное впечатление.
      Откуда-то незаметно к нам подошла старушка, сказала:
      - Опоздали, голубчики! Без шишки останетесь. Померла кедра. За два года скрутило, бедную. Мне вот скоро девяносто будет, и сколько помню, она с шишкой всегда была. Белка из лесу постоянно прибегала...
      Представившись старушке «ученым мужем», я попросил подробнее рассказать о кедрах, которых она относила к женскому роду. Она охотно поделилась с нами своими знаниями. Мы находились на месте бывшей усадьбы генерала Ванифантьева, участника войны 1912 года. Усадьбе, наверное, лет четыреста. В ней был барский дом, сад, пруд. В пруду разводили карпа. И хотя по соседству в озерах было полно рыбы, господа предпочитали ловить карпа на удочку в пруду. Была в имении какая-то родословная книга, берегли ее, а после революции увезли - то ли в Ферапонтово, то ли в Кириллов. У генерала был сын Юрий, в честь его и назвали селение. Была тут каменная церковь, после революции ее взорвали и разобрали на кирпич. Был льнозавод, товарищеская артель по совместной обработке земли, колхоз, скотный двор, в после войны - конюшня.
      - В чем же причина гибели? - спросили мы долгожительницу.
      - Да все просто, - объяснила она, - как конюшню-то убрали, так кедра и померла. Земля обсохла, не стала подтекать к ней конская жижа. Да и охотников за шишкой в последние годы стало много. Петли веревочные закидывают, из ружья палят. Один залез с пилой на дерево, да упал, сук-то ему в бок и воткнулся. В Белозерск прямо с суком и отвезли, теперь вот и страдает легкими, непутевый.
      По сообщению словоохотливой бабуси кедры растут и в лесу. И тут она нашла объяснение: ворованные орехи на людях есть грешно, а вдруг заподозрят, осрамят. А когда пойдут за грибами, наберут с собой шишек, там их потрошат и роняют орехи. Они и прорастают.
      - Одна кедра у нас в деревне растет, вон за тем домом, - продолжала старушка. - Да еще две кедры были у моего соседа. Ох, хороши были! Но как стали давать шишку, взял он да и спилил их. И его тоже бог наказал - с войны не вернулся. А эти кедры старые. Еще моя бабушка - вечная ей память! - говорила, что посажены они были в честь победы над Наполеоном. Считайте сами, сколько им лет. Полторы сотни, не меньше.

К титульной странице
Вперед
Назад