В истории лесоводственной науки большой след оставил М К Турский (1840—1899) Это был виднейший лесовод, профессор Петровской земледельческой и лесной академии, а затем Московского сельскохозяйственного института, замечательный экспериментатор, один из основоположников стационарного изучения леса в России Его краткий учебник «Лесоводство (1891, шестое издание
Стр. 76.
Митрофан Кузьмич Турский (1840—1899).
вышло под редакцией Н. Н. Степанова в 1929 г., седьмое—под редакцией Г. Р. Эйтингена в 1954 г.), многие годы служил пособием студентам, лесоводам и агрономам. М. К. Турский заложил опытные насаждения в лесной даче Тимирязевской сельскохозяйственной академии (рис. 9—10). В 1912 г. на территории академии М. К. Турскому воздвигнут гранитный памятник с надписью: «Славному сеятелю на ниве лесной. Лесная Россия».
Видный русский лесовод Д. М. Кравчинский (1857— 1918) работал ассистентом у А. Ф. Рудзкого в Лесном институте, затем лесничим Шиповского лесничества Во-
Стр. 77.
Рис. 9. Сосновое насаждение со вторым ярусом из липы. Опытная посадка М. К. Турского в 1878 г. Лесная опытная дача Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Кв. 11. Фото В. П Тимофеева, 1938 г.
ронежской губ. и, наконец, лесничим Лисинского лесничества и преподавателем Лисинского лесного училища Наибольшую известность среди лесоводов Д М Кравчинский завоевал своей научно-практической деятельностью именно в Лисинском лесничестве, с которым он был связан 35 лет. Д. М. Кравчинский известен как знаток еловых лесов. Применительно к этим лесам он разработал оригинальный метод постепенных рубок с введением кольцевания осины. Развивая мысли А. Ф. Рудзкого Д. М. Кравчинский ввел понятие хозяйственных типов насаждении и одним из первых с учетом этих категорий осуществил лесоустройство.
Стр. 78.
Рис. 10. Лиственница европейская с примесью лиственницы сибирской (60 лет). Запас — 500 м3. Опытная посадка М. К. Турского. Лесная опытная дача Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Кв. 5. Фото В. П. Тимофеева, 1936 г.
Стр. 79.
Дмитрий Михайлович Кравчинский (1857—1918)
Для Лисинской лесной дачи он выделил хозяйства по типам: ель по суходолу на суглинках, сосна боровая (строевая), сосна по болоту (дровяная), береза по суходолу, береза по болоту и пр. Самый термин «тип насаждения», широко используемый лесоводственной литературой, впервые предложил Д. М. Кравчинский. Его интересовали также вопросы влияния леса на климат, ухода за лесом, проблемы лесоустройства.
Профессор В. Я. Добровлянский (1864—1910) возглавлял кафедру лесоводства в Петербургском лесном институте с 1889 по 1901 г. Он изучал леса средней и южной России и знакомил с ними в лекциях и на практических занятиях своих учеников. Оригинальная научная
Стр. 80.
работа В. Я. Добровлянского «Из русских лесов» (1888) сразу привлекла внимание свежестью материалов и выводов. Она содержала «Отчет по осмотру некоторых лесов России, представленный Совету С.-Петербургского лесного института». В этой работе дано не только описание виденного, а сделан всесторонний лесохозяйственный анализ различных лесных массивов средней и южной России (в том числе Рожнов и Бузулукский боры, Погонный Лосиный остров, дубовые леса Поволжья, Черкасская лесная дача Киевской губернии и др.). Особенно большое внимание В. Я. Добровлянский уделил вопросам возобновления леса, при этом наибольший интерес проявил к сосне.
В. Я. Добровлянский решительно выступал против шаблона и рутины. Он писал: «Основной причиной неуспешности вообще возобновления у нас сосны является шаблонность хозяйства, заставляющая применять в данной даче и группе дач один и тот же прием рубки, не обращая внимания на существующее в даче различие существенных для возобновления условий» [13] [В. Я. Д о б р о в л я н с к и й. Из русских лесов. СПб., 1888.]. В ходе возобновления В. Я. Добровлянский различал: 1) количество семян; 2) условия прорастания семян; 3) появление всходов; 4) рост молодых всходов. Эти научные положения вошли впоследствии в учебники по лесоводству, но автор их был забыт и его теоретические выводы начали даже приписывать другим.
Для каждого из перечисленных показателей в отдельности В. Я. Добровлянский выявил его зависимость от определенных условий. В частности, он отметил, что на стадии роста молодых всходов решающее значение имеет растительность, с которой всходам сосны приходится вести борьбу. Однако, наряду с отрицательным, В. Я. Добровлянский показал и положительное значение травянистой растительности. Например, в возобновлении сосны он впервые вскрыл положительную роль иван-чая.
В работе «Из русских лесов» В. Я. Добровлянский высказал также мысль о необходимости установления типов насаждений, в связи с которыми должны проводиться аналитические работы по изучению возобновления леса и обобщению хозяйственных мероприятий при лесоустрой-
Стр. 81.
Василий Яковлевич Добровлянский (1864—1910).
стве. Для своих слушателей В. Я. Добровлянский написал курс «Лекций по лесоводству», изданный в 1898 г. литографским путем (рис. 11). Этот интересный учебник содержал ряд ценных положений и мыслей, основанных на хорошем личном знании лесов России.
«Для всех отделов учения о лесном хозяйстве лесовозращение [т. е. лесоводство. — И. М.] является главной основой», — писал В. Я. Добровлянский. По мысли автора, лесоводство распадается на три больших отдела: «учение об уходе за насаждениями, о возобновлении срубленных насаждений и о лесоразведении».
Стр. 82.
В разделе «О возобновлении срубленных насаждений», например, содержатся интересные положения о способах производства сплошных и постепенных рубок в связи с характером леса. Автор рассматривает «судьбу лесосек в типичных лесах», разбивая их на типы: I тип — леса северные с преобладанием ели, с примесью сосны, а также и мягких лиственных пород на местах с избытком влаги; II тип — сосновый лес средней России, типичный бор, на песке более или менее плодородном, в зависимости от древности его образования.
Большое внимание исследователь уделял напочвенному покрову в связи с характером насаждений и географическими условиями.
В учебнике В. Я. Добровлянского встречается ряд новых понятий и определений, вошедших впоследствии в учебную и производственную лесохозяйственную литературу. Здесь и понятие осветления, как видоизмененной прочистки, введенное в те годы Ф. Ф. Тихановым, и важнейшие элементы сплошных рубок, оказывающие влияние на ход возобновления леса, и ясно сформулированные цели и задачи ухода за лесом и т. д.
Это был последний русский учебник по лесоводству для студентов-лесоводов, включавший в себя разделы и естественного, и искусственного возобновления леса, если не считать переизданного в 1903 г. учебника Д. М. Кравчинского «Лесовозращение» (первое издание — 1883 г.) [14] [Учебники, включавшие все разделы лесоводства, выходили и в дальнейшем, но это были краткие энциклопедические курсы, рассчитанные в первую очередь на студентов нелесохозяйственных специальностей]. В дальнейшем Г. Ф. Морозов разделил лесоводство на два самостоятельных курса — на «Общее лесоводство», куда вошли теоретические основы лесоводства, вопросы естественного возобновления леса и ухода за ним, и на «Частное лесоводство» (лесные культуры), включавшее искусственное выращивание леса. Самобытные работы В. Я. Добровлянского способствовали дальнейшему прогрессу русского лесоводства.
С полным основанием можно сказать, что В. Я. Добровлянский немало сделал для внесения в лесоводство
Стр. 83.
Рис. 11. Заглавный лист литографированного курса лесоводства В. Я. Добровлянского.
Стр. 84.
принципов научности. В его работах, основанных на знании объективных природных и хозяйственных особенностей лесов России, находит отражение, хотя может быть и стихийно, идея развития. Особенно это заметно на его подходе к возобновлению леса (семена, условия прорастания их, появление всходов, их рост) и к анализу рубок в связи с конкретными условиями.
В. Я. Добровлянскому не довелось поднять лесоводственные положения на ступень широкого научного обобщения. Это было сделано в дальнейшем Г. Ф. Морозовым, создавшим цельное и стройное учение о лесе.
Из крупных лесоводственных сочинений, опубликованных в России во второй половине XIX в., можно назвать также следующие.
Ф. К. Арнольд опубликовал трехтомный труд (в четырех книгах) «Русский лес». Эта работа — своего рода энциклопедия лесного хозяйства, в самом широком смысле слова (включая эксплуатацию леса) — была написана в сотрудничестве с В. А. Тихоновым, а отдельные части — с Н. А. Филипповым, Л. И. Яшновым и Н. С. Нестеровым [15] [Ф. К. А р н о л ь д. Русский лес. СПб., 1893, 1897, 1898, 1899.]. В первом томе дана характеристика лесов России (главным образом статистические сведения о лесах), освещены «непорядки в хозяйстве русских лесов», сделаны тщетные попытки их устранения в рамках помещичье-капиталистической России. Первая часть второго тома включает ботаническую и лесоводственную характеристику древесных пород и способы посева и посадки леса; вторая часть охватывает вопросы «лесной технологии», включая технические свойства древесины, способы заготовки и транспорта леса, механическую и химическую обработку дерева; третий том освещает вопросы лесоустройства.
Название труда «Русский лес» не вполне отражает его содержание. Природа русских лесов в нем полностью не раскрыта. Из пояснений самого автора следует, что русский лес понимается им в суженном смысле — лесохозяйственные вопросы рассматриваются применительно только к «прирученному лесу», к среднерусским условиям — к районам с выраженным частным лесовладением. Это, по меткому выражению Ф. К. Арнольда (1893), «много-
Стр. 84.
страдальный лес», положение которого он признает «угрожающе печальным». Но вера автора в «сильную руку» покровительства над лесом со стороны царского правительства и попытки найти «гармонические» формы использования лесов со стороны промышленников и лесовладельцев уводили Ф. К. Арнольда в сторону от правильного решения коренных социальных вопросов. Обширные «лесные пространства Севера и Северо-Востока Европейской России, Сибири и Кавказских гор» автор вынес за рамки понятия «русский лес». Многое, даже рисунки отечественных древесных пород, взяты автором не из русских источников. Таким образом, обширный труд Ф. К. Арнольда «Русский лес» хотя и был значительным событием в русской лесохозяйственной литературе конца XIX в., но не представлял собой в полной мере русское лесоводство.
В 1895 г. Ф. К. Арнольд выпустил «Историю лесоводства» — ценный труд, насыщенный фактическим материалом.
В 1872 г. вышло первое, а в 1876 г. второе издание книги Н. С. Шафранова «Лесоохранение». В этой работе большое внимание уделено лесным пожарам и мерам борьбы с ними, побочным пользованиям в лесу, рассмотрению вреда, причиняемого лесу млекопитающими, птицами, насекомыми и сорными растениями, физическим явлениям природы, борьбе с неблагоприятными влияниями. Книга имела значение и для последующего развития лесной науки.
Из переводных сочинений необходимо назвать капитальный труд немецкого лесовода Буркгардта (1811—1879) «Посев и посадка леса», изданный в России в 1876 г. и содержащий подробные лесоводственные рекомендации отдельно по важнейшим древесным породам. Книга эта шире своего названия. В ней рассматриваются лесоводственные свойства древесных пород, их хозяйственное значение, возможности и пути смешения различных древесных и кустарниковых пород, вопросы не только искусственного, но и естественного возобновления леса, осушки заболоченных мест и пр. Книга дополнена главой «Лесоразведение в степях южной России», написанной Н. С. Шафрановым, которому принадлежит и перевод книги Буркгардта.
Стр. 86.
* * *
Итак, русские лесоводы второй половины XIX в. своими трудами внесли существенный вклад в область лесохозяйственных знаний, усилили в лесоводстве принцип научности.
В конце XIX в. назрела необходимость разработки типов леса, зародившейся, как мы видели, значительно раньше — в недрах народной мудрости.
А. Ф. Рудзкий, Д. М. Кравчинский, В. Я. Добровлянский, северные лесоводы-практики, а также Н. К. Генко, применивший классификацию типов насаждений в 1889 г. при устройстве лесов Беловежской пущи, первыми из лесоводов поняли эту необходимость и приступили к разработке идеи типов леса.
В те же годы к этой идее начали проявлять интерес представители смежных отраслей знания — почвоведения (В. В. Докучаев) и ботаники (С. И. Коржинский), подходившие к этому вопросу с позиций своей науки.
Лесоводственная практика на юге России обогатилась новыми методами степного лесоразведения, расширилась их научная основа. Начались аналитические работы по изучению естественного возобновления леса (В. Я. Добровлянский, Д. М. Кравчинский и др.).
Отдельные лесоводы заложили стационарные опыты по изучению леса (М. К. Турский и др.).
В конце XIX в. в изучение леса начинают проникать научные методы из других отраслей знания (например, анатомический метод для изучения различий в отношении древесных пород к свету). В этот же период впервые было начато изучение влияния леса на ветер (Шатилов в Моховом).
Русские ученые второй половины XIX в. значительно расширили теоретические предпосылки учения о лесе, а в начале XX в. Г. Ф. Морозов разработал основные положения учения о лесе
Русская лесоводственная мысль в начале XX века
Крупнейших успехов отечественное научное лесоводство достигло в XX в С этого времени оно окончательно оформилось и закрепило завоеванные позиции сложив-
Стр. 87.
шейся самобытной русской лесоводственной науки, получившей в дальнейшем мировое признание.
Русское лесоводство в начале XX в. связано с именами Г. Ф. Морозова, разработавшего учение о лесе, Г. Н. Высоцкого — виднейшего ученого в области степного лесоводства и др. В этот период расширяется научный интерес к лесам Севера. В его изучение внесли свою лепту М. Е. Ткаченко, П. П. Серебренников, А. В. Тюрин, Н. А. Кузнецов, А. С. Рожков, И. И. Гуторович, А. А. Битрих, А. Кириллов и др.
Изучение лесов Сибири и Дальнего Востока было значительно продвинуто работами В. Л. Комарова, В. Н. Сукачева, П. Н. Крылова, А. А. Строгого и Б. А. Ивашкевича. Большая плеяда русских лесоводов плодотворно изучала леса центральной и южной частей страны, практически решала лесохозяйственные вопросы.
Изучением вопросов лесного хозяйства в Прибалтике занимались X. Мельдер, Г. А. Давыдов, Матулянис и др.
Формирование учения о лесе
Новую эпоху в русском и мировом лесоводстве открыл своей научной деятельностью Г. Ф. Морозов (1867—1920), который считал, что пора всероссийских рецептов миновала, так же точно, как прошла пора простого перенесения западноевропейских, преимущественно немецких, образцов хозяйства на русские леса [16] [Г. Ф. М о р о з о в. Учение о типах насаждений. М., 1930.].
Свои основные научные работы Г. Ф. Морозов выполнил в течение первых двух десятилетий нашего века, будучи профессором Лесного института С тех пор имя Г. Ф. Морозова приобрело огромную и полностью заслуженную популярность.
Благодаря Г. Ф. Морозову оформилось учение о смене пород и о типах леса, разработаны оригинальные методы возобновления сосны и т. д. Г. Ф. Морозов создал стройное и цельное учение о лесе, называемое им также лесоведением. Лесоведение это — «блестящая поэма о жизни леса», принадлежащая «к числу замечательных творений биологической мысли» [17] [В. Н. С у к а ч е в и С. И. В а н и н. Георгий Федорович Морозов как ученый и педагог. Л., 1947.]. В целом учение Г. Ф. Моро-
Стр. 88.
Георгий Федорович Морозов (1867—1920)
зова — крупнейший вклад в лесную науку, но часть его положений в настоящее время нуждается в дальнейшем уточнении, развитии и пополнении
Учение о лесе разрабатывалось Г. Ф. Морозовым постепенно, по мере работы его над лекционным курсом в Лесном институте. В 1912 г. вышло первое издание книги «Учение о лесе» (рис. 12) Это издание содержало раздел «Введение в биологию леса», вып. 1. В 1920 г. опубликована книга «Основания учения о лесе» в более широком плане, но в нее не вошли некоторые важные разделы курса, обнародованные ранее Г. Ф. Морозовым
Стр. 89.
Рис. 12. Титульный лист первого издания книги Г. Ф. Морозова «Учение о лесе». Вып. 1.
Стр. 90.
в отдельных статьях. Оказались сокращенными, по сравнению с изданием 1912 г., и некоторые разделы его труда. Лишь в посмертном издании, благодаря заботам ученика Г. Ф. Морозова В. В. Матренинского, «Учение о лесе» удалось воспроизвести с возможной полнотой. Книга «Учение о лесе», вышедшая в дальнейшем несколькими изданиями, получила широкую и заслуженную известность и в нашей стране и за рубежом.
В формировании научного лесоводственного мировоззрения Г. Ф. Морозова главную роль сыграли следующие факторы:
1. Достижения естествознания второй половины XIX в. и прежде всего появление труда Ч. Дарвина «Происхождение видов».
2. Влияние основоположника научного почвоведения В. В. Докучаева (Г. Ф. Морозов работал в составе его экспедиции и горячо проникся его учением).
3. Практическое знакомство с природой и хозяйством средне- и южнорусских лесов и насаждений.
4. Двухлетнее знакомство с опытом ведения лесного хозяйства в Германии и Швейцарии.
5. Влияние пионеров-лесотипологов (лесоводов-практиков, главным образом северных лесоустроителей и лесничих), а также и лесоводов-ученых, предшественников и современников Г. Ф. Морозова (В. Я. Добровлянский, Д. М. Кравчинский, Г. Н. Высоцкий и др.).
Разделяя научные взгляды Ч. Дарвина, Г. Ф. Морозов связывал жизнь леса с борьбой за существование, приводящей к естественному отбору, и с индивидуальной изменчивостью. Он выдвинул необходимость изучения не только биологических свойств древесных пород, но и биологических свойств леса. Под ними он имел в виду «степень энергии борьбы за существование между древесными растениями в лесу, степень изменения данным лесом внешней среды, характер защитных влияний, создаваемых лесом, условия роста и те внешние формы, в которых выражается лесообразование и т. д.» [18] [Г. Ф. М о р о з о в. Учение о лесе М., 1926, стр. 78.]
Свое учение он ярко, талантливо, глубоко разработал на основе именно конкретного знания природы русских лесов.
Стр. 91.
Будучи учеником В. В. Докучаева, П. Ф. Морозов пришел к признанию леса как явления географического. Отмечая, что разнообразные формы леса могут быть поняты только в связи с внешней или географической средой, Г. Ф. Морозов в понятие внешней среды вкладывал не только климат, но и почву (в особенности) и ряд других экологических факторов.
Таким образом, по Г. Ф. Морозову, «природа леса слагается из природы пород, природы их сочетаний, природы условий местопроизрастания» [19] [Г. Ф. М о р о з о в. Учение о типах насаждений. М., 1930.] (1930, стр. 8).
В соответствии с этим учение Г. Ф. Морозова о лесе распадается на следующие части: 1) биология лесных пород; 2) биология насаждений; 3) учение о типах насаждений. Этим частям предпосылается важный отдел — «Введение в биологию леса». В нем Г. Ф. Морозов излагает общий взгляд на природу леса, останавливая внимание на различиях деревьев в лесу и вне леса, на различиях в форме деревьев, произрастающих в лесу, на естественном отборе в лесу, дает развернутое определение леса, показывает лес как явление «биосоциальное» и географическое, очерчивает общие контуры учения о лесе, ставит вопрос о лесоведении (учении о лесе) как теоретической основе лесоводства. Он пишет: «Лесоводство состоит из двух отделов: из учения о лесе — с одной стороны, и учения о преобразовании этого леса, пользования им без истощения его, или собственно лесоводства — с другой; первое учение знакомит нас с природою леса, второе с методами его видоизменения и т. д. Первое знакомит нас с сущим, второе с должным; учение о лесе есть по существу своему отрасль науки, преследующая вскрытие причинных зависимостей между теми явлениями, которые она изучает» [20] [Г. Ф. М о р о з о в. Учение о лесе. М., 1926, стр. 76.].
Г. Ф. Морозов трактует учение о лесе как об особой дисциплине, которая по существу своему является составной частью учения о растительных сообществах [21] [Там же, стр. 75.]. Вместе с тем он подчеркивает значение такой дисциплины как научной базы лесоводства, более того, указывает, что эта «его научная база — учение о лесе — обязана своим
Стр. 92.
развитием почти исключительно лесоводству», выросла из лесоводственного материала [22] [Г. Ф. М о р о з о в. Учение о лесе. М., 1926, стр. 76.].
Необходимость для лесоводства «обоснования своего прикладного отдела на познании природы леса влекла за собою постепенное выделение из лесоводства научной его базы: вначале учения о биологических свойствах пород, как материала для образования леса, затем учения о насаждениях собственно и учения об условиях местопроизрастания» [23] [Там же.].
Таковы вкратце положения Г. Ф. Морозова о лесе, изложенные им в первой части книги «Учение о лесе», в разделе «Введение в биологию леса».
Остановимся на некоторых отдельных составных частях учения о лесе, разработанного Г. Ф. Морозовым, не ограничиваясь при этом изучением книги «Учение о лесе», а используя и другие его работы (особенно по вопросам типов леса).
Биология лесных пород
В отделе «Биология лесных пород» Г. Ф. Морозов ставит главной целью выявление лесообразующей роли древесных пород. Он подробно рассматривает отношение древесных пород к экологическим факторам (к свету, к зольным веществам почвы, к влаге, к теплу), характеризует быстроту роста пород, размножение их. В результате подробного научного анализа Г. Ф. Морозов разъясняет читателю, почему, например, «дуб образует смешанные насаждения, сосна же — и чистые, и смешанные, отчего дубравы представляют собой обычно сложные формы, ельники — простые» и т. д.
По учению Г. Ф. Морозова, то или иное биологическое свойство одной и той же породы не является чем-то неизменным: одна и та же порода может быть в одних климатических условиях более требовательной к свету, чем в других; на одной почве более выносливой, чем «а другой; одна и та же порода извлекает питательные вещества с различной интенсивностью в разное время вегетацион-
Стр. 93.
ного периода. Заслуга Г. Ф. Морозова еще и в том, что он показал значение этих различий для практики лесного хозяйства.
Биология насаждений. Учение о смене пород
От биологии лесных пород, лесоводственных свойств их Г. Ф. Морозов, естественно, переходит к биологии насаждений, к учению о лесоводственных свойствах насаждений. До Г. Ф. Морозова этот отдел лесоводственной науки находился в зачаточном состоянии.
Анализируя природу сочетаний деревьев в насаждениях, Г. Ф. Морозов отмечает, что «кроме борьбы за существование, в лесу наблюдаются и другие виды взаимодействия древесных пород» — их «сотрудничество, защита и взаимное приспособление».
В связи с этим уместно вспомнить указание Энгельса, который говорил, что «взаимодействие живых существ включает сознательное и бессознательное сотрудничество, а также сознательную и бессознательную борьбу». Следовательно, уже в области природы нельзя провозглашать только одностороннюю «борьбу» [24] [Ф. Э н г е л ь с. Диалектика природы. Госполитиздат, 1949, стр. 249.].
Это высказывание Энгельса наглядно иллюстрируют примеры, взятые Г. Ф. Морозовым из жизни леса.
Но Г. Ф. Морозова можно упрекнуть при этом в неудачных выражениях и терминах, вроде «взаимное покровительство», «взаимопомощь» и т. д., приводящих иногда к неправильной трактовке, например, к представлению о девственном лесе как гармонической системе, к антропоморфизму.
Опираясь на факты, накопленные не только в области лесоводства, но и метеорологии, физиологии растений, почвоведения, Г. Ф. Морозов подробно останавливается на свойстве леса создавать и видоизменять занятую им среду, показывает значение ярусности в насаждениях, иллюстрируя конкретными примерами из жизни русских лесов влияние верхних ярусов на нижние и нижних на верхние, изменение напочвенного покрова в связи с влиянием полога насаждения.
Стр. 94.
Г. Ф. Морозов не ограничивал понятие леса только растительными организмами. Хотя вопрос о взаимосвязях между лесом и фауной не был предметом специального его изучения и не вошел в «Учение о лесе», как это впервые сделал М. Е. Ткаченко в своем капитальном труде «Общее лесоводство», но вопрос этот также интересовал Г. Ф. Морозова.
Г. Ф. Морозов понимал, что «лес, создавая свою внутреннюю структуру, создает вместе с тем особую биологическую обстановку для животного царства» [25] [Г. Ф. М о р о з о в. Отрывочные заметки из лекций по общем) лесоводству. «Лесной журнал», 1918, вып. 6—8, стр. 168.]. Он отмечал, что «лес со своей внутренней средой играл в течение веков отбирающую, так сказать, роль: лишь те организмы сохранились в нем, которые приспособились к особенностям его внутренней среды. Фауна в лесу есть один из факторов в жизни леса, в успешности его возобновления и долговечности его в частности» [26] [Там же, стр. 169.].
Наконец, Г. Ф. Морозов рассматривает влияние насаждений друг на друга. Биология насаждений благодаря Г. Ф. Морозову занимает большое место в русском научном лесоводстве.
Весьма большой интерес представляют оригинальные взгляды Г. Ф. Морозова на смену пород. Он блестяще показал динамичность биологических процессов, совершающихся в лесу, изменение леса во времени. «Все в природе течет и изменяется, рука времени касается всего, что есть в природе живого и неживого. И лес, как ни устойчив в отдельных своих формах, в проявлениях тоже подвержен тому же закону времени, тоже течет... Лес не есть что-либо однородное, не только в пространстве, но и во времени» [27] [Г. Ф. М о р о з о в. Учение о лесе. М, 1926, стр. 248.].
В освещении процессов различных смен древесных пород Г. Ф. Морозов показал исключительную глубину анализа и широту научных обобщений. Он критикует взгляды геоботаников того времени (Коржинского, Флерова), видевших причину смен в одном биологическом свойстве древесной породы, именно в светолюбии, и требует принимать во внимание и другие лесоводственные
Стр. 95.
свойства — среду, почву и климат, прямое и косвенное вмешательство человека в жизнь леса.
Рассматривая взаимоотношения сосны и ели, Г. Ф. Морозов пишет: «Биологические свойства ели, сами по себе взятые, говорят еще очень мало; только в связи с почвенно-грунтовыми условиями и климатом они могут иметь значение, например, теневыносливость ели — превосходное орудие в борьбе за существование, но только не на сухих и бедных почвах, где эта теневыносливость нисколько не устроит ее и не даст ей победы над светолюбивой сосной» [28] [Г. Ф. Морозов. Учение о лесе. М., 1926. стр. 285.].
«Сосна елью вытесняется там, где условия местопроизрастания в полном порядке отвечают ели» [29] [Там же, стр. 291.]. Г. Ф. Морозов допускает также длительное совместное существование сосны и ели в одном пологе на почвах среднего качества.
Еще в 90-х годах прошлого столетия в ботанической литературе существовало положение, сводящееся к тому, что светолюбивый дуб не может конкурировать с елью и пихтой и должен уступить место теневыносливым породам. Г. Ф. Морозов вместе со своими учениками выдвинул ряд доказательств обратного.
Г. Ф. Морозов вскрыл и объяснил процесс смены сосны дубом, указав, что решающую роль в этом неблагоприятном явлении сыграла хозяйственная деятельность человека.
Учение Г. Ф. Морозова о смене пород оказало большое влияние на дальнейшее развитие не только лесоводства, но и геоботаники, почвоведения и некоторых других наук.
За истекший с тех пор период некоторые положения Г. Ф. Морозова по вопросам смены пород подверглись пересмотру, как-то: в отношении значения подзолистости почвы для дуба — со стороны проф. М. Е. Ткаченко [30] [М. Е. Т к а ч е н к о. Общее лесоводство. М. — Л., 1952.]; по вопросам взаимоотношений сосны и ели, дуба и ели, сосны и дуба — со стороны академика В. Н. Сукачева [31] [В. Н. С у к а ч е в. Дендрология с основами лесной геоботаники. Л., 1938.] и ряда других геоботаников и лесоводов. Получены новые
Стр. 96.
факты и связанные с ними выводы, прямо или косвенно подтверждающие отдельные положения Г. Ф. Морозова (работа Б. Д. Зайцева о различиях в величине коэффициента ненасыщенности органического вещества почвы под еловыми и сосновыми насаждениями [32] [Б. Д. З а й ц е в. Почвенные условия местопроизрастания сосны и ели. М., 1931.]; В. П. Тимофеева о возобновлении в елово-широколиственных насаждениях Брянского массива [33] [В. П. Тимофеев. Возникновение ели в елово-широколиственных лесах. «Советская ботаника», 1936, № 5.]; П. С. Погребняка по отдельным видам смены пород [34] [П. С. П о г р е б н я к и др. Основы лесной типологии. Киев, 1944.] и др.).
Экологическим фактором большого значения являются лесные пожары, с давних времен обусловливающие различные смены пород в девственных лесах Севера, Сибири, Дальнего Востока и других районов. На это обращали внимание в свое время многие лесоводы и ботаники.
Однако, несмотря на более чем 40-летний период, истекший со времени первого опубликования «Смены пород» [35] [Г. Ф. М о р о з о в. Смена пород (из лекций по общему лесоводству). «Лесной журнал», 1913, вып. 7—10.], и происшедшие за это время значительные изменения в лесоводственной и ботанической науках, раздел «Смена пород» в «Учении о лесе» Г. Ф. Морозова и до сих пор имеет большое научное и учебное значение.
Учение Г. Ф. Морозова о типах насаждений
Наиболее широкую известность среди лесоводов Г. Ф. Морозов приобрел еще при жизни своим учением о типах насаждений. Он показал, что «учение о типах выросло не только из жизни, но при том из русской действительности» [36] [Г. Ф. М о р о з о в. Учение о типах насаждений. М., 1930, стр. 33.].
Зачатки знания о типах русских лесов зародились в нашем народе, который уже давно подметил, что «каков грунт, таков и лес».
«Северному крестьянину, — пишет вслед за П. П. Серебренниковым Г. Ф. Морозов, — хорошо известно, что на «бору беломошнике» он найдет лучший материал для
Стр. 97.
смолья — подсочки, что в «бору-ягоднике» или на еловых «холмах» он может выбрать лучший материал для построек, что если он срубит бревно в «сурадке», «суболотке» или «согре» [37] [Согра — лес (преимущественно еловый) на сырых перегнойных почвах с травяным покровом. Суболоть — сосновый сильно заболоченный лес с кукушкиным льном, сфагнумом и болотными кустарниками; близок к этому типу и сурадок.], то такие бревна будут суковаты, креневаты, кроме того, недолговечны, так как скоро загнивают, что наконец «согру» можно расчисткой обратить в сенокос» [38] [Г. Ф. Морозов. Учение о типах насаждений. М., 1930, стр. 141.].
Однако эти по существу глубоко правильные и точные народные представления о лесе не сразу стали достоянием лесохозяйственной практики, а тем более лесоводственной науки. Только в конце прошлого столетия некоторые северные лесоустроители и лесничие, столкнувшись с этими понятиями и оценив их практическую значимость, начали разделять леса по типам насаждений. Опубликование результатов их работ способствовало популяризации и развитию первоначальных сведений по практической типологии лесов Севера.
Придя к понятию типов леса от «запросов лесокуль-турного дела» [39] [В. Н. С у к а ч е в. Понятие о типах леса и лесорастительных условий. Глава в кн.: М. Е. Т к а ч е н к о, Общее лесоводство, М.—Л., 1939, стр. 415.] и от географических воззрений докучаевской школы, Г. Ф. Морозов в дальнейшем высоко оценил и типологические работы северных лесоводов, мало того, он признал за ними приоритет в этой области и поддержал их своим научным авторитетом.
Опираясь далее на результаты этих основных положений и используя частично опыт других лесоводов (Д. М. Кравчинского, В. Я. Добровлянского и др.), Г. Ф. Морозов развил свое учение о типах насаждений.
Тип насаждения, по Г. Ф. Морозову, — понятие лесоводственно-географическое и связан с определенной климатической областью, затем с типом рельефа и с почвенно-геологическими условиями. Тип насаждения — низшая классификационная единица. «Самыми крупными единицами будут зоны и подзоны, затем области и подобласти и, наконец, типы лесных массивов и типы наса-
Стр. 98.
ждений» [40] [Г. Ф. М о р о з о в. Учение о типах насаждений. М., 1930, стр. 93.]. Последние в пределах типа лесного массива разделяются «по почвенно-грунтовым условиям: на основные типы и, благодаря вмешательству человека, на типы временного характера» [41] [Там же, стр. 54.].
Особый интерес к почвам — характерная черта раннего периода морозовского учения о типах. Еще в 1904 г. он дал следующее определение типа насаждений: «Тип насаждения есть совокупность насаждений, объединенных в одну обширную группу общностью условий местопроизрастания или почвевно-грунтовых условий» [42] [Г. Ф. М о р о з о в. О типах насаждений и их значении в лесоводстве. «Лесной журнал», вып. 1, 1904, стр. 14.]. Отсюда следует, что Г. Ф. Морозов придавал первостепенное значение условиям среды, хотя и в несколько суженном смысле. С тех пор, независимо от изменений в оттенках лесотипологической концепции, этот взгляд на почву красной нитью пронизывает учение Г. Ф. Морозова о типах насаждений. Правда, он потребовал от лесоводов умения «смотреть одновременно и на лес и на почву» [43] [Г. Ф. М о р о з о в. Учение о типах насаждений. М., 1930, стр. 22.]. В этом несомненная заслуга Г. Ф. Морозова. Но, как правильно отметил ряд ученых (П. П. Серебренников, В. Н. Сукачев, М. Е. Ткаченко, С. Я. Соколов, П. С. Погребняк и мн. др.), фактически Г. Ф. Морозов это правильное положение нередко сам нарушал.
Г. Ф. Морозов недооценивал состав древостоев при характеристике типов леса, и не случайно это сразу вызвало возражения, особенно со стороны лесоводов-таежников, в том числе горячих сторонников идеи типа леса (например, П. П. Серебренникова) [44] [П. П. С е р е б р е н н и к о в. О типах насаждений и их значении в северном лесном хозяйстве. Вельск, 1912.]. Приведенное изречение Г. Ф. Морозов применял именно в связи с «временными типами». По его мнению, следовало обращать внимание не на тот лес, который имеется, а на тот, который должен быть, который ближе соответствует данным почвенным условиям, т. е. на «материнский» тип.
Такая концепция в настоящее время привела бы к недооценке изучения и практического значения производных
Стр. 99.
типов леса. Но она становится ясной, если учесть, что Г. Ф. Морозов выдвинул ее в эпоху, когда древесные породы, входившие в так называемые «временные типы», считались бесперспективными.
Взгляды Г. Ф. Морозова на типы леса постепенно менялись, и впоследствии он понимал тип леса более широко, чем вначале, указывая, что «классификация лесных сообществ в настоящее время, если она желает быть естественной, должна быть основана на совокупности всех лесообразователей» [45] [Г. Ф. М о р о з о в. Учение о лесе. М ., 1926, стр. 328.]. К ним он относит:
«1) внутренние, экологические свойства древесных пород;
2) географическую среду: климат, грунт, рельеф, почву;
3) биосоциальные отношения: а) между растениями, образующими лесное сообщество, б) ими и средой и в) ими и фауной;
4) историко-геологические причины;
5) вмешательство человека» [46] [Там же.].
Однако Г. Ф. Морозов вынужден был считаться с неодинаковой в его время степенью изученности перечисленных лесообразователей. Он отмечал: «В этом отношении невольно более слабыми местами окажутся третий и четвертый факторы, т. е. биосоциальная природа взаимных отношений организмов, с одной стороны, и историко-геологические моменты — с другой, как менее изученные» [47] [Там же.] [подчеркнуто нами. — И. М.].
Из этого следует, что практические положения Г. Ф. Морозова в отношении разделения леса на типы насаждений, сохранив свою первоначальную основу (географическая среда, климат, грунт, рельеф, почва), в конечном счете расширились более решительным признанием роли экологических свойств древесных пород, значения состава насаждения. Дальнейшее изучение типов леса Г. Ф. Морозов представлял в форме охвата всех факторов лесообразования, в том числе и отношений между растениями и даже между ними и животными. Самому Г. Ф. Морозову эту идею довести до практического завершения не довелось.
Стр. 100.
Несмотря на наличие некоторых не совсем правильных представлений, например «о самостоятельности леса», Г. Ф. Морозов в своем учении с большой силой сумел подчеркнуть динамичность типов насаждений. Он указал, что так же, как нельзя говорить о неизменяемости вида (в ботанике), нельзя говорить и о постоянстве типов насаждений, если иметь в виду большие промежутки времени [48] [Г. Ф. М о р о з о в. Учение о лесе. М., 1926, стр. 315.]. Г. Ф. Морозов критиковал появившееся в то время в ботанической географии понятие о заключительной формации.
Из всех лесоводов своего времени Г. Ф. Морозов был наиболее близок к пониманию единства организмов и среды. Он писал: «Любая классификационная единица — будь то зона, область или тип насаждений — представляется нам сложным общежитием живых существ в непременной связи с внешней средой» [49] [Там же, стр. 239.]. Неудачная терминология («биосоциальные отношения» и др.), случаи отождествления типа насаждений (и других классификационных единиц) с организмом, отдельные спорные высказывания (например, приравнивание своих классификационных единиц к типу ландшафта академика Л. С. Берга) не умаляют ценности мыслей Г. Ф. Морозова о единстве организма и среды.
Нельзя забывать, в какую эпоху жил Г. Ф. Морозов. Многие русские ученые-натуралисты того времени не были знакомы с диалектическим материализмом [50] [В. Н. С у к а ч е в. Дендрология с основами лесной геоботаники. Л., 1938, стр. 85.], и это было одной из причин их неправильных суждений.
Впрочем, многое вменялось в вину Г. Ф. Морозову необоснованно. Иногда по его адресу делают упрек в пассивном восприятии природы леса. Это не верно. Вот что писал Г. Ф. Морозов в своем учении о типах насаждений:
«Для нас лес и его элементы представляют двойной интерес, как явление «из мира сущего» и как вещь, которую мы должны преобразовать (подчеркнуто нами. — И. М.) ради определенных социальных целей» [51] [Г. Ф. М о р о з о в. Учение о типах насаждений. М., 1930, стр. 41.].
Стр. 101.
Слово «преобразовать» убедительно свидетельствует о стремлении Г. Ф. Морозова не только к познанию природы леса, но и к переделке ее в нужном для человека направлении.
Г. Ф. Морозова интересовало и конкретное практическое изучение типов насаждений. Этому вопросу он сам и его ученики уделяли большое внимание. Он дал примеры лесоводственно-типологического описания и анализа отдельных лесных массивов России. К сожалению, Г. Ф Морозову не довелось создать самой классификации типов насаждений, но он дал мощный толчок к научной разработке типов леса. Под влиянием Г. Ф. Морозова идея типов леса привлекла всеобщее внимание лесоводов и получила весьма широкое развитие в работах его современников и учеников, а также лесоводов более позднего периода.
Об истоках лесной типологии
Учение о типах леса получило широкое развитие в различных странах мира, но зародилось оно в России.
Большой известностью в зарубежных странах пользовалось до недавнего времени учение о типах леса финского ученого А. К. Каяндера. В самой Финляндии оно имело не только теоретическое значение, но сыграло в лесном хозяйстве и заметную практическую роль, так как широко использовано при устройстве лесов страны. Мы не входим здесь в критическое рассмотрение типологии А. К. Каяндера, не касаемся ее положительных и отрицательных сторон, однако необходимо остановиться на некоторых фактах. Работа А. К. Каяндера о типах леса опубликована в 1909 г. Первые работы Г. Ф. Морозова о типах насаждений вышли в свет в 1903 и 1904 гг. Одновременно или еще ранее этому же вопросу уделяли внимание северные лесоводы — И. И. Гуторович и П. П. Серебренников и такие деятели русского лесного хозяйства, как А. Ф. Рудзкий, В. Я. Добровлянский и Д. М. Кравчинский.
Но дело не только в этом — понятия типа леса, по А. К. Каяндеру, и типа леса, по Г. Ф. Морозову, а также и русских типологов конца XIX в. различны; они формировались, по-видимому, независимо друг от друга.
Стр. 102.
В начале текущего столетия А. К. Каяндер работал в лесах Севера России и Сибири, непосредственно сталкивался с местными жителями лесных районов, с нашим народом — этим первым типологом лесов. На А. К. Каяндера, как и на других исследователей, не могли не повлиять их типологические представления. Они могли быть развиты им в дальнейшем.
Имеются и документальные подтверждения того, что сама идея типов леса в том виде, в каком она положена в основу типологии А. К. Каяндера, была выдвинута в России на 60 лет раньше появления его работы.
Основным признаком того или иного типа леса, по А. К. Каяндеру, служит напочвенный покров. Однако еще А. Е. Теплоухов писал: «Растения, прозябающие в тени лесных насаждений, служат часто верным признаком степени плодородия почвы, влажности и даже составных частей ее, равно как и густоты насаждений. Предмет сей столь важен, что не ускользнул даже от внимания крестьян. Таким образом, они называют мелкослойную, смолистую, крепкую сосну брусняжной, ибо почва, поросшая брусникой, указывает на рост сосны хороших качеств. Особо примечательны в лесах следующие растения: лишаи, мхи, папоротники, широколиственные травы (луговые), хвощ, осоки, вереск, брусничник, черничник, гоноболь, смородинник, малинник и проч.» [52] [А. Е. Т е п л о у х о в. Устройство лесов в помещичьих имениях. Руководство для управителей, лесничих и землемеров. СПб., 1850.]
В учебнике Н. А. Анненкова «Лесоводство», изданном в 1851 г., можно прочитать следующие строки: «Кто практически знаком с распределением растений, тот, судя по роскоши развития растений, легко узнает и свойства почвы и ее достоинства». В этой книге указывается в качестве характерных растений для сосновых лесов вереск (Calluna vulgaris), особенно брусника (Vaccinium vitis idaea) и др.
Из приведенных выдержек ясно, что значение напочвенного покрова как индикатора условий роста леса в России глубоко понимали еще задолго до А. К. Каяндера. Этим мы не умаляем научного значения типологии Каяндера и ее роли в дальнейшем развитии лесотипологической мысли.
Стр. 103.
Деятельность Г. Ф. Морозова в других областях науки
Как ученый Г. Ф. Морозов сыграл значительную роль не только в лесной, но и в других науках — в почвоведении, ботанике, географии. В 1899 г. вышел первый номер журнала «Почвоведение» со статьей Г. Ф. Морозова. Г. Ф. Морозов оказал сильное влияние на развитие геоботаники и фитоценологии, хотя эта область научного знания развивалась параллельно с морозовским учением и разрабатывала свой подход к изучению растительных группировок.
Именно благодаря Морозову «Лес стал одним из наиболее поучительных примеров растительных группировок в фитоценологии» [53] [И. П. Б о р о д и н. Памяти ученика, товарища и друга. Вступительное слово к книге Г. Ф. Морозова «Учение о лесе». 1926.]. За труды по изучению русского леса Географическое общество присудило Г. Ф. Морозову золотую медаль.
Труд Г. Ф. Морозова «Учение о лесе» широко цитируется не только в отечественной, но и зарубежной лесоводственной, ботанической и почвоведческой литературе.
Г. Ф. Морозов первый предложил разделить курс лесной технологии на две части: учение о древесине и технология дерева.
На протяжении 25 лет Г. Ф. Морозов занимался изучением и возобновлением сосны. Для своего времени он был лучшим знатоком этого больного, по его выражению, вопроса. Г. Ф. Морозова интересовали вопросы рубок, лесокультурной практики; большое внимание он уделял борьбе с засухой. При разрешении практических лесокультурных задач Г. Ф. Морозов требовал научного лесоводственного подхода и энергично боролся с бездоказательными рецептами. Требуя от лесоводов понимания и учета природных свойств леса при разрешении вопросов возобновления, он в то же время обращал внимание на необходимость подходить к ним реально — учитывать «экономические условия времени». «Экономические условия, — писал он, — производят отбор из технически допустимых или технически целесообразных методов возобновления» [54] [Г. Ф. М о р о з о в. Будущность наших сосняков в связи с типами насаждений в зависимости от хозяйства в них. 1909.].
Стр. 104.
Г. Ф. Морозов был одним из трех членов Постоянной лесокультурной комиссии Лесного департамента и своей деятельностью очень способствовал развитию лесного опытного дела в России. Г. Ф. Морозов был одним из лучших педагогов Лесного института. Его лекции, по свидетельству С. И. Ванина, пленяли слушателей, «они захватывали логичностью и широтой своих построений и страстной любовью к науке и к лесу».
Ассистенты Г. Ф. Морозова А. Г. Марченко (впоследствии профессор) и А. А. Хитрово, развивая идеи своего учителя, дали интересные работы по изучению биологии дубовых лесов. Когда по инициативе Г. Ф. Морозова и под его редакцией начали издаваться «Материалы по изучению русского леса», в них приняли участие и другие ученики и последователи этого виднейшего лесовода.
Г. Ф. Морозов отдал науке о лесе 27 лет. Но за этот сравнительно недолгий период он проявил такую кипучую деятельность в области лесоводственной науки и смежных отраслей знания, вложил такую огромную силу таланта в изучение русских лесов и создание русского научного лесоводства, что с полным правом имя Г. Ф. Морозова должно быть включено, выражаясь словами И. П. Бородина, «в список наиболее выдающихся деятелей русской науки».
Другие выдающиеся деятели русской лесоводственной науки начала XX века
Академик Г. Н. Высоцкий (1865—1940) — выдающийся лесовод, климатолог, почвовед, геоботаник, гидролог, гидрогеолог и физико-географ. Он был учеником М. К. Турского и К. А Тимирязева, одним из ближайших сподвижников и последователей В. В. Докучаева, близким другом Г. Ф. Морозова, которого он вместе с тем считал своим «лесоводом-учителем». Г. Н. Высоцкий, как отмечает С. С. Соболев, «воспринял всю концепци Докучаева в целом, следовал главному завету Докучаева — изучать всю единую цельную, нераздельную природу» [55] [А. Г. Исаченко. Георгий Николаевич Высоцкий — выдающийся отечественный географ. Л, 1953.]
Стр. 105.
Георгий Николаевич Высоцкий (1865—1940)
В создании лесоведения, в его развитии труды Г. Н. Высоцкого вместе с трудами Г. Ф. Морозова сыграли огромную роль.
Г. Н. Высоцкий был лучшим для своего времени знатоком «степного вопроса». До него в работах по степному лесоразведению преобладал стихийный, эмпирический подход, господствовал шаблон. Примером такого шаблона был «нормальный» тип посадок с господством из ильмовых пород, введенный в качестве обязательного для всех степных лесничеств и давший в конечном счете неудовлетворительные результаты. Г. Н. Высоцкий всесторонне и глубоко изучил природу степей и на этой основе разработал некоторые оригинальные и действенные методы ее
Стр. 106.
преобразования, научно обосновал выбор древесных пород и типы их рационального смешения для полезащитного лесоразведения. Разрабатывая теорию посадок леса в степи, он «блестяще показал, что вопросы степного лесоразведения тесно связаны с проблемой взаимоотношения леса и климата, леса и почвы и лесной гидрологией» [56] [В. Н. С у к а ч е в. Из истории проблемы преобразования природы наших степей путем лесонасаждений. «Вопросы географии», сб. 13, 1949.].
В начале этого века Г. Н. Высоцкий высказал следующий взгляд на причины безлесия степей: «... недостаток осадков при сильной испаряемости есть важная причина лесонеспособности степных мест. Другой не менее важной причиной лесонеспособности степей представляется солонцеватость грунта, являющаяся также результатом недостатка осадков» [57] [Г. Н. В ы с о ц к и й. Степи Европейской России. Полная энциклопедия русского сельского хозяйства. СПб., 1905.]. В настоящее время климатическая теория безлесия степей устарела, но в приложении к южным степям она не потеряла своего значения, хотя термин «лесонеспособность» устарел и применительно к ним [58] [Е. М. Л а в р е н к о. Степи СССР. Растительность СССР, т. II, 1940.].
В практике степного лесоразведения большую роль сыграл разработанный Г. Н. Высоцким древесно-кустарниковый тип облесения. Этот тип он обосновал тем, что дуб и кустарники испаряют влаги меньше, чем другие породы; кроме того, он обратил внимание также на значение глубины корневой системы: породы с глубокими корнями обладают лучшей способностью высасывания влаги из глубинных слоев почвы, что имеет большое значение для лесоразведения в южных степях с сухими почвами
Г. Н. Высоцкому принадлежит идея и известного древеснотеневого типа лесных культур в степях, разработанного им совместно с лесничим Велико-Анадольского лесничества Н. Я. Дахновым [59] [П. С. П о г р е б н я к. Георгий Николаевич Высоцкий. Сб. Выдающиеся деятели отечественного лесоводства. М., 1950.].
Г. Н. Высоцкий изучал не только природу степей и искусственные насаждения, но и природу естественных лесов; он предложил классификацию дубрав и сосняков и
Стр. 107.
этим способствовал развитию учения о типах леса, разрабатываемого тогда Г. Ф. Морозовым.
Много внимания Г. Н. Высоцкий уделил изучению «природной внешней среды леса», состоящей из частей двух сфер: атмосферы и педосферы» [60] [Г. Н. В ы с о ц к и й. Учение о лесной пертиненции. Л., 1930.]. Влияние леса проникает «в обе эти сферы жизни». В научном объяснении этих вопросов особенно сказалась эрудиция Г. Н. Высоцкого как лесовода, климатолога и почвоведа. Весьма велики научные заслуги Г. Н. Высоцкого в изучении климатического и гидроклиматического значения лесов, распределения минимальных температур в лесу, на полянах, опушках, в прилегающей открытой степи. Большое внимание Г. Н. Высоцкий уделил вопросу трансгрессивного или запредельного влияния леса на климат, т. е. влияние леса за пределами его границ. Он высказал гипотезу об увлажняющем влиянии лесов северо-запада нашей страны на безлесные степные районы юга.
В настоящее время не все, конечно, можно безоговорочно принять из обширного научного наследства Г. Н. Высоцкого, в том числе и приведенную гипотезу. Не везде подтверждается и первая половина широко известного тезиса Г. Н. Высоцкого — «Лес сушит равнины и увлажняет горы». Но это не снижает его огромной роли в науке.
Большая заслуга принадлежит Г. Н. Высоцкому в лесном опытном деле, одним из ведущих деятелей которого (вместе с М. М. Орловым, Г. Ф. Морозовым, а затем В. Д. Огиевским) он был в России еще в дореволюционный период. Эта сторона его деятельности получила особенно большой размах после Великой Октябрьской социалистической революции, когда Г. Н. Высоцкий организовал лесное опытное дело в Белоруссии и принял активное участие в его развитии на Украине.
Одновременно с Г. Ф. Морозовым и Г. Н. Высоцким в лесоводственную науку вошли и такие ученые, как М. М. Орлов и А. Н. Соболев. Научные интересы М. М. Орлова сосредоточились преимущественно на лесоустройстве и таксации. Но вместе с тем он предложил метод учета плодоношения древостоев посредством семеномеров (этот же метод, независимо от М. М. Орлова,
Стр. 108.
был предложен также русским лесничим Замараевым), разработал некоторые способы рубок и пр. Первая работа М. М. Орлова посвящена истории искусственного лесовозобновления в России. Предложенный им метод разведения дуба и его спутников клетками, в шахматном порядке, оказался наилучшим для Тростянецкого опытного лесного хозяйства (Харьковская область).
М. М. Орлов вложил много труда в совершенствование техники лесоустройства в нашей стране. Вместе с тем он был противником морозовского направления в типологии леса, называя его «модернизированной типологией», препятствовал применению его в лесоустройстве. Отчасти это объяснялось тем, что Г. Ф. Морозов первоначально недооценивал некоторые важные таксационные признаки, например состав древостоя и бонитет. Особенно же вызывали возражения у М. М. Орлова и других противников морозовской типологии работы некоторых учеников Г. Ф. Морозова. Важные лесохозяйственные признаки леса часто у них заслонялись или даже вытеснялись подробными геологическими, почвенными и ботаническими описаниями; в некоторых из этих работ проявлялось стремление в большинстве случаев к замене временных типов материнскими, даже когда это шло вразрез с хозяйственной целесообразностью. Все это, разумеется, давало некоторое основание для критики морозовской концепции.
Ряд капитальных трудов по таксации и лесоустройству М. М. Орлова опубликован в послеоктябрьский период. Но взгляды этого автора по некоторым основным вопросам экономики и организации лесного хозяйства не соответствовали характеру и требованиям социалистического хозяйства и, естественно, встретили со стороны ряда советских лесоэкономистов суровую критику.
В 1902 г. в Петербургском Лесном институте по инициативе Г. Ф. Морозова кафедра лесоводства была разделена на две: на кафедру общего лесоводства, куда вошли лесоведение и разделы, связанные с естественным лесовозобновлением и уходом за лесом, и кафедру частного лесоводства, включившую вопросы искусственного возобновления и разведения леса. С того времени в России, в отличие от большинства зарубежных лесных
Стр. 109.
Алексей Николаевич Соболев (1871—1911).
учебных заведений, лесоводство стало развиваться в виде двух самостоятельных научных дисциплин.
Первым профессором частного лесоводства в Лесном институте был А. Н. Соболев. Для своего времени он был хорошим знатоком дубовых лесов и хозяйства в них. Этому способствовало прежде всего то, что по окончании Лесного института А. Н. Соболев работал в Тульских засеках помощником лесничего под руководством известного деятеля русского лесоводства А. П. Молчанова, особенно удачно решавшего задачу возобновления дуба. Кроме того, А. Н. Соболеву удалось лично ознакомиться с дубовыми лесами Поволжья и Украины, а также с некоторыми Западноевропейскими дубравами и с постановкой там лесокультурного дела. В качестве
Стр. 110.
председателя дубравной комиссии А. Н. Соболев, наряду с А. П. Молчановым, Г. А. Корнаковским, В. Д. Огиевским и А. Г. Марченко, способствовал большим сдвигам в изучении и разработке вопросов биологии и возобновления дубовых лесов России.
Большую известность А. Н. Соболеву не только в нашей стране, но и за рубежом снискали исследования плодоношения насаждений, преимущественно еловых, проведенные им совместно с ассистентом А. В. Фомичевым в 1904—1905 гг. Этим исследованиям предшествовало систематическое изучение плодоношения сосны, начатое В. Д. Огиевским еще в 1895 г.
Исследования А. Н. Соболева ценны прежде всего новым подходом к изучению плодоношения. Он впервые поставил вопрос об изучении плодоношения не отдельных деревьев, не группы их, а насаждения в целом, как «такой совокупности растений, которая составляет в лесоводстве нечто целое, нераздельное», и рассматривал плодоношение как «одно из основных лесоводственных свойств насаждения», выражая его «весом всхожих семян на единицу площади» [61] [А. Н. С о б о л е в и А. В. Ф о м и ч е в. Плодоношение лесных насаждений. СПб., 1908.].
В соответствии с этим новым был и методический подход к учету плодоношения. Изучались деревья всех категорий, в частности всех классов по Крафту, и даже с более детальным подразделением их. Такой постановкой исследований А. Н. Соболев стремился решить одну из проблем лесоведения и вместе с тем важную практическую задачу лесоводства. Вот что писал он по этому поводу в 1908 г.: «Молодая наука — лесоведение стремится научными путями познать свой объект — лесное насаждение и, изучая его основные свойства, она не может не интересоваться первым из них, от которого зависит самое существование леса, его способностью давать семена. Но, помимо научной важности этого вопроса, изучение плодоношения, дав нам средство понять закономерность этого явления, может научить лесничего предвидеть наступление плодоношения, руководить им и вызывать его по мере надобности; возможность овладеть всем этим имела бы громадное практическое значение» [62] [Там же, стр. 17.].
Стр. 111.
Эти мысли, высказанные полвека назад, актуальны и сейчас. Они свидетельствуют вместе с тем об активном, несозерцательном подходе А. Н. Соболева к изучению природы леса.
Значительный вклад в лесоводственную науку внесли также современники Г. Ф. Морозова — Н. С. Нестеров (1860—1926) и В. Д. Огиевский (1861—1921).
В лесной опытной даче б. Петровской (ныне Тимирязевской) сельскохозяйственной академии Н. С. Нестеров продолжал стационарные опыты М. К. Турского и заложил ряд других опытов.
Проведенное Н. С. Нестеровым в 1905 г. изучение влияния леса на ветер стало классическим; он экспериментальным путем определил изменение скорости ветра перед лесом, в лесу и за лесом; установил образование воздушного прибоя вблизи леса при движении ветра с открытого места к лесу и воздухопада вблизи заветренной стороны леса; его данные показали, например, что если скорость ветра открытого места принять за 100, скорость его при приближении к лесу меняется следующим образом: на расстоянии ПО м — 100%; 76 м — 84%; 30 м — 98%; при вхождении в лес ветер резко теряет силу.
Значительное внимание этот ученый уделял стационарному изучению вопросов лесной гидрологии, в том числе влияния полога леса на проникновение к почве летних и зимних осадков, влияния леса на сток воды с лесопокрытого бассейна, на уровень грунтовых вод, транспирацию древесных пород и т. д. Многочисленные экспериментальные работы Н. С. Нестерова по изучению влияния леса на задержание осадков, на глубину грунтовых вод, снеготаяние и сток, на скорость ветра и т. д. послужили основанием для научных обобщений в разработке ряда разделов лесоведения. Н. С. Нестеров продолжил и развил опыты М. К. Турского с географическими посевами сосны. В настоящее время в лесной опытной даче Тимирязевской сельскохозяйственной академии растут насаждения из семян, полученных из Архангельской, Костромской, Молотовской, Московской, Владимирской, Киевской и других областей нашей страны, а также из-за границы (Польши, Норвегии, Шотландии, Франции и др.). Много сделано Н. С. Нестеровым в области интродукции и акклиматизации древесных пород в лесной
Стр. 112.
опытной даче Тимирязевской сельскохозяйственной академии.
В. Д. Огиевский (1861—1921) —один из пионеров лесного опытного дела в России, профессор Петербургского Лесного института (1912—1919) и затем Киевского сельскохозяйственного института (1919—1921). В конце прошлого и начале текущего века он организовал ряд опорных пунктов для стационарных научных исследований в лесах Сумской, Киевской и Тульской губерний. В 1909 г. В. Д. Огиевский возглавил первую в России контрольную лесную семенную станцию, созданную в Петербурге.
С именем В. Д. Огиевского связаны широко поставленные опыты с географическими посевами сосны, изучение лесосеменного дела, разработка метода выращивания дуба посредством густой культуры местами, исследование плодоношения сосны, изучение особенностей естественного возобновления леса в связи с различными вариантами рубок в южных борах, разработка способов облесения сосновых и дубовых вырубок, изучение различных способов культуры сосны в связи с рубками. В. Д. Огиевский изучал также биологию хрущей и разработал некоторые меры борьбы с ними.
Работы В. Д. Огиевского оказали значительное влияние на последующее развитие лесокультурного дела в нашей стране. Его метод густой культуры дуба, предложенный им в 1895 г. в Тульских засеках, получил известность. Этот метод рассматривался В. Д. Огиевским как одно из средств борьбы с нежелательной сменой дуба другими древесными породами и с заглушением его травами.
Здесь налицо опять-таки пример активного, а не созерцательного отношения русского лесовода к природным явлениям (в данном случае к смене пород). До настоящего времени не утратили интереса выводы В. Д. Огиевского о плодоношении семенников сосны после рубки и о целесообразности подготовки их к плодоношению еще в древостое за несколько лет до рубки. Ряд опытов В. Д. Огиевского по лесным культурам проанализирован и продолжен прежде всего его учеником С. А. Самофалом (см. «Труды по лесному опытному делу Украины», вып. II, 1923 г. и др.).
Стр. 113.
Василий Дмитриевич Огиевский (1861—1921)
Мы не останавливаемся здесь на характеристике других крупных деятелей русского лесоводства. Назовем
лишь А. П. Тольского (1874-1942), проработавшего 14 лет (1903—1917) в Бузулукском бору, где он заведовал опытным лесничеством и где сложились его основные взгляды на методы культур сосны в засушливом юго-востоке европейской части нашей страны.
Во втором пятилетии XX в. начал свою разностороннюю научную деятельность крупнейший советский лесовод М. Е. Ткаченко.