Стр. 114.
В 1914 г. после 20-летней производственной работы пришел в науку Е. В. Алексеев. Основы его лесной типологии на Украине опирались на типологические взгляды Г. Ф. Морозова раннего периода.
В эти же годы продолжалась производственно-научная деятельность Л. И. Яшнова, начатая им еще в 80-х годах прошлого века.
Значительные работы по изучению типов условий местопроизрастания леса проведены в первом десятилетии нашего века под руководством А. А. Крюденера, составившего классификацию типов насаждений [63] [А. А. К р ю д е н е р. Основы классификации типов насаждений и их народнохозяйственное значение в обиходе страны. Материалы по изучению русского леса. Вып. III, Пг., 1916.]. В те же годы проводилось типологическое изучение лесов б. Курляндской губернии Хр. Мельдером, разработавшим для них классификацию типов [64] [Хр. М е л ь д е р. Типологическая классификация лесов Курляндской губернии. СПб., 1913.].
А. П. Тольский, М. Е. Ткаченко, Е. В. Алексеев и Л. И. Яшнов наиболее полно развернули свою творческую научную деятельность после Великой Октябрьской социалистической революции.
* * *
Итак, в начале XX в. лесоводственная наука не только пополнилась новыми фактическими материалами, полученными в многообразных условиях русских лесов, но и обогатилась важными теоретическими положениями, позволившими разработать научно обоснованные методы лесоводства. Именно в это время заложены основы учения о лесе (лесоведении), чему не мало способствовали достижения естествознания второй половины XIX в.
Передовые деятели русской лесоводственной науки, уже в те времена занимаясь раскрытием объективных закономерностей в природе леса, стремились, быть может и не всегда последовательно, к активному отношению к ней.
Развитию учения о природе леса в России, разработке оригинальных методов лесоводства благоприятство-
Стр. 115.
Андрей Петрович Тольский (1874—1942)
вали и наличие обширных естественных лесов, которые в отличие от лесов Германии, Франции и многих других стран Западной Европы, не были сильно изменены вмешательством человека, и разнообразие географических условий произрастания наших лесов. Все это не могло не способствовать развитию самобытного лесоводства.
Многие из лесоводственных приемов, разработанные в других условиях (за рубежом) и перенесенные в нашу страну, оказались мало приемлемыми или вообще неподходящими.
Рассматривая лес, как явление географическое, Г. Ф. Морозов писал: «... наша обширная родина, вклю-
Стр. 116.
чающая в себя и такие ботанико-географические области, какие не существуют в Германии, принуждена была довольно скоро становиться на собственные ноги: одна уже область сухого лесоводства заставляла вырабатывать свои приемы лесоразведения и возобновления. Сюда надо присоединить затем степное лесоразведение, некоторые приемы в лесах лесостепи, хозяйства в лесах Севера, наши технические приемы укрепления и облесения оврагов и песков, а также те, которые вырабатывались из необходимости преодолевать большие пространства» [65] [Г. Ф. Морозов. Лес как явление географическое (Введение к материалам по изучению русского леса). Материалы по изучению русского леса. Пг., 1914, стр. 17.]. Но это лишь одна из причин (точнее — одно из условий), благоприятствовавших развитию учения о лесе.
Русские естествоиспытатели и лесная наука
XIX век, особенно его вторая половина, и начало XX в. ознаменовались большими успехами в естествознании.
Открытия выдающихся естествоиспытателей способствовали дальнейшему развитию науки о природе во всех ее проявлениях.
Особенно много дало поколение русских ученых-естествоиспытателей, формировавшееся в эпоху 60-х годов под влиянием передовых идей революционных демократов.
Идея зональности почв, выдвинутая и обоснованная создателем научного почвоведения В. В. Докучаевым, оказала огромное влияние на развитие научного лесоводства. Проводником идей В. В. Докучаева в лесоводстве явился Г. Ф. Морозов, которому довелось некоторое время работать на одном из опорных участков (Каменно-Степное лесничество) «Особой экспедиции Лесного департамента», возглавлявшейся В. В. Докучаевым.
В дальнейшем учение В. В. Докучаева помогло Г. Ф. Морозову раскрыть лес как явление географическое и подойти к разработке учения о типах насаждений. Морозов писал: «... в моей жизни это учение (Докучаева. — И. М.) сыграло решающую роль и внесло в мою деятельность такую радость, такой свет и дало такое нравственное удовлетворение, что я не представляю себе свою жизнь без основ Докучаевской школы в воззрениях
Стр. 117.
ее на природу. Природа сомкнулась для меня в единое целое, которое познать можно только стоя на исследованиях тех фактов, взаимодействие которых и дает этот великий синтез окружающей нас природы» [66] [Г. Ф. М о р о з о в. Учение о лесе. М., 1926, стр. 6.].
В. В. Докучаев [67] [Исключительно велико значение экспедиции В. В. Докучаева в разработке научных основ степного лесоразведения. Участники экспедиции заложили опыты в различных географических пунктах степи: 1) Хреновской участок (Воронежская область), включающий «Каменную степь», Хреновской сосновый бор и Шипов лиственный лес; 2) Старобельский (на водоразделе Дона и Донца в Ворошиловградской области УССР); Велико-Анадольский (вблизи Азовского моря). Непосредственно сам Докучаев руководил этой экспедицией с 1892 г. по 1897 г. Закладкой опорной сети опытных лесничеств экспедиции было положено начало лесного опытного дела в России.] сам близко подходил к идее типов леса и этим, возможно, усилил влияние на типологическую концепцию Г. Ф. Морозова. Так, В. В. Докучаев подчеркивал необходимость отличать по крайней мере два типа лесной растительности: леса речных долин и леса сухих равнинных степей [68] [В. В. Д о к у ч а е в. Наши степи прежде и теперь. 1936, стр. 71.].
О роли леса, как почвообразователя, в лесоводстве в общих чертах известно было давно. Однако до В. В. Докучаева эта сторона вопроса разработана не была. Большое лесоводственное значение имеют исследования В. В. Докучаева «по выяснению влияния широколиственных лесов и раменей на почву и грунт, по изучению причин безлесья и т. д.» [69] [Г. Ф. М о р о з о в. Значение работ В. В. Докучаева для лесоводства. «Почвоведение», 1903, № 4.]
К. А. Тимирязев (1843—1920) в 1865 г., еще будучи студентом, выпустил книгу о Дарвине и всю жизнь пропагандировал и развивал его идеи. Уже одним этим он способствовал прогрессу естествознания в России в конце XIX и начале XX в.
Экспериментальные работы К. А. Тимирязева по изучению фотосинтеза, снискавшие мировую известность, подводили научный фундамент под решение коренных вопросов растениеводства, в том числе и лесоводства.
В 1885 г. был опубликован труд известного натуралиста Ф. П. Кеппена «Географическое распространение хвойных дерев в Европейской России и на Кавказе».
Стр. 118.
Этот ученый описал географическое распространение и условия произрастания 453 древесных пород и, исходя из научных данных того времени, пытался установить причины, обусловившие их распространение.
Наибольшее внимание Ф. П. Кеппен уделяет влиянию почвы и климата на распространение и рост древесных пород, а также и на качество деревьев; автор освещает значение геологических факторов и касается роли человека в изменении границ древесной растительности.
Особенно многосторонне в труде Ф. П. Кеппена описаны роды сосны, лиственницы, ели и пихты. Исследователь не ограничился одним ботаническим описанием, а дал и лесоводственную характеристику этих пород; им использованы даже таксационные материалы, например таблицы Варгаса. В книге описаны и уклонения в росте деревьев от нормы («уродливости»), вредные влияния; на основе сообщений с мест приводятся, в частности, случаи вырастания на Урале кедра на сосне и прививки его на сосну в Прибалтике.
Автора волновала судьба русских лесов. Он писал: «О засевании вновь лесами опустошенных пространств никто почти не думает... То же безотрадное зрелище преследует нас не в одних только лесных местностях, а также на юге, там, где отдельные клочки леса, успевшие уцелеть до недавнего времени, ныне дорубаются окончательно, а на месте их все более и более расширяется степь. Особенно наглядно подтверждается приводимый мною пример, представляемый скудными остатками лесов в Екатеринославской губернии по (Днепровской) Самаре. Нетрудно предсказать, что если не будут приняты серьезные меры со стороны правительства в защиту вымирающих лесов, то через несколько десятилетий их не станет более в Екатеринославской, Херсонской, Подольской и некоторых других губерниях».
Книга Ф. П. Кеппена представляет собой не только обширную критическую сводку литературных данных. В ряде случаев автор пользовался также сообщениями и материалами, присылавшимися ему лесничими.
Русские ботаники-дендрологи вместе с лесоводами много сделали для изучения не только морфологии, систематики и географии лесных древесных пород, но и их биологии, что имело большое значение для развития тео-
Стр. 119.
рии и практики лесоводства. В начале этого века В. М. Пеньковский дал наиболее полную сводку о деревьях и кустарниках европейской части России, Кавказа и Сибири.
Далекие от лесоводства ботаники, занимавшиеся, например, проблемами эмбриологии, своими выдающимися открытиями способствовали более глубокому пониманию биологии древесных пород, а следовательно, и прогрессу лесоводственных знаний. К числу их можно отнести И. Н. Горожанкина (1848—1904), открывшего половой процесс у хвойных, и его ученика В. И. Беляева (1855— 1911), подробно изучившего это сложное явление. С. Г. Навашин (1857—1930) в своей магистерской диссертации «Склеротиния у березы» проследил историю развития гриба, вызывающего невсхожесть семян березы, исследовал в дальнейшем прохождение пыльцевой трубки у орешника, ольхи, грецкого ореха, открыл и изучил халазогамию у березы и в конце концов сделал свое знаменитое открытие о двойном оплодотворении у покрытосеменных [70] [Двойное оплодотворение означает оплодотворение как яйцеклетки, так и вторичного ядра зародышевого мешка. Благодаря двойному оплодотворению создается своеобразная пища для развивающегося зародыша, который формируется за счет и отцовских и материнских элементов.].
Естественно, что большое значение имели работы тех ученых ботаников, которые непосредственно были связаны с лесоводственными объектами. Назовем в связи с этим Н. И. Железнова (1816—1877), изучившего в 70-х годах прошлого века распределение воды в древесных породах в разное время года и в разных частях дерева (в том числе отдельно в древесине и в лубе).
Ботаник-физиолог В. Н. Любименко (1873—1937), получивший первоначально лесное образование, разработал метод определения отношения древесных пород к свету, основанный на различиях в чувствительности хлорофилоносного аппарата у разных древесных пород. Экспериментальные исследования, проведенные по этому методу, позволили В. Н. Любименко построить шкалу светопотребности наших древесных растений.
Необходимо назвать учителя В. Н. Любименко, крупного русского ученого — академика И. П. Бородина
Стр. 120.
(1847—1930). В конце прошлого и начале текущего века он возглавлял в Лесном институте кафедру ботаники. Его учениками и сотрудниками были также В. Н. Сукачев и Н. А. Максимов (1880—1952). Преемником И. П. Бородина по кафедре был Л. А. Иванов.
Одна из замечательных особенностей этих наших крупнейших ботаников заключалась, между прочим, в том, что они глубоко понимали необходимость максимального приближения своей научной деятельности к запросам лесного дела, лесной науки, не замыкались в рамки чистой ботаники, находили свое место при решении задач, стоящих перед лесоводственной наукой.
Л. А. Иванов известен своими экспериментальными исследованиями в области анатомии и физиологии древесных пород и разработкой научной биологической базы подсочки; В. Н. Сукачев — работами по географическому изучению растительности нашей родины, в том числе лесов, учением о типах леса в приложении этого учения к лесохозяйственной практике, изучением истории и генезиса отдельных древесных пород (лиственницы, березы). В изучении древесных пород большая роль принадлежит также преподавателю Лесного института Э. Л. Вольфу.
Такой крупнейший ботаник, как академик В. Л. Комаров, установил границы распространения древесных растений в Якутии и на Камчатке и описал ряд древесных пород Дальнего Востока, причем некоторым из них он дал практическую характеристику, представляющую лесоводственный интерес. Этот ученый первым указал, что заражение дубовых лесов Амурской области грибной инфекцией есть результат пожарных ранений и что именно это послужило главной причиной «всех нареканий на монгольский дуб, как плохой материал» [71] [В. Л. К о м а р о в. Условия дальнейшей колонизации Амура. «Известия Русского географического общества», т. XXXII, вып. 6, СПб., 1896.]. Научных проблем лесоводства в большей или меньшей степени касались и А. Н. Бекетов, Г. И. Танфильев, С. И. Коржинский и др.
А. Н. Бекетов (1825—1902), повлиявший на развитие научных взглядов К. А. Тимирязева и других своих уче-
Стр. 121.
ников, был не только сторонником и пропагандистом учения Дарвина. Еще до появления труда Дарвина «Происхождение видов» А. Н. Бекетов высказал важные положения о влиянии внешних условий и борьбы за существование на происхождение организмов. Занимаясь флорой и ботанико-географическими проблемами, он интересовался распространением древесных пород и причиной безлесия степей, которая, по его мнению, связана с климатическими и доисторическими факторами. А. Н. Бекетов — первый заинтересовался вопросом о разведении леса в тундре. Его интересовали также вопросы влияния климата на прирост сосны и ели.
Заметную роль в истории ботанической науки в нашей стране сыграл научный студенческий кружок, руководимый А. Н. Бекетовым в Петербургском университете. В этом кружке делали первые шаги в науке К. А. Тимирязев, И. П. Бородин и другие его ученики, ставшие впоследствии крупными учеными.
Известный географ и ботаник Г. И. Танфильев (1857—1928), ученик А. Н. Бекетова и участник экспедиций В. В. Докучаева, много сделал для изучения вопросов, связанных с распространением лесов, со взаимоотношением леса и тундры, леса и степи. Его магистерская диссертация называлась «Пределы лесов на юге России» [72] [Г. И. Т а н ф и л ь е в. Пределы лесов на юге России (Труды экспедиции, снаряженной Лесным департаментом под руководством проф. В. В. Докучаева). 1894.] и докторская — «Пределы лесов в Полярной России по исследованиям в тундре Тиманских самоедов» [73] [Одесса, 1911.].
Объясняя причины безлесия степей, Г. И. Танфильев решающее значение придавал почвенным условиям (соленосность грунтов); почвенными же условиями он объяснял надвигание тундры на лес (заболачивание, усугубляемое вечной мерзлотой). Г. И. Танфильев отметил и объяснил приуроченность лесов в тундре и в степи к определенным формам рельефа, составил карту лесов на юге европейской части СССР, провел изучение корневой системы дуба на лесных почвах и на песках, занимался вопросами влияния лесов и болот на климат.
Стр. 122.
Не все объяснения природных явлений, данные в свое время Г. И. Танфильевым, сейчас могут быть признаны исчерпывающими и правильными (например, относительно безлесья степей). Однако многие его научные положения и богатейшие фактические данные интереса для науки о лесе не утратили. Они, как и работы В. В. Докучаева, дали особенно много для углубленного понимания леса как географического явления.
Классические исследования Г. И. Танфильева способствовали расширению знаний об условиях существования леса, о сменах растительности и т. д. Они оказали сильное влияние на последующее изучение поднятых им вопросов ботаниками, почвоведами, лесоводами.
Большое значение для развития лесоведения и лесоводства имели работы климатологов и метеорологов А. И. Воейкова, Н. П. Адамова, Г. А. Любославского, В. Н. Оболенского.
Заслуженное место в лесной науке заняли работы русских зоологов (особенно энтомологов) — Н. А. Холодковского, А. А. Силантьева, И. Я. Шевырева, М. Н. Римского-Корсакова и многих ныне здравствующих отечественных ученых.
Н. А. Холсдковский (1858—1921) — профессор Лесного института и Военно-медицинской академии в Петербурге. Наиболее известен этот ученый как зоолог. В Лесном институте Н. А. Холодковский ввел преподавание энтомологии и биологии лесных зверей и птиц. Его перу принадлежат два курса зоологии и энтомологии, выдержавшие несколько изданий. В своей научной деятельности Н. А. Холодковский немало способствовал распространению в России идей Дарвина.
Сотрудник Н. А. Холодковского А. А Силантьев разработал новый курс биологии и экономического значения лесных зверей и птиц [74] [А. А. С и л а н т ь е в. Зоологические исследования и наблюдения 1894—1896 гг. (Труды экспедиции, снаряженной Лесным департаментом под руководством проф. В. В. Докучаева), вып. 2, 1898.]. Подобного труда ранее не существовало ни у нас, ни за границей. Этот курс содержит материалы, важные для лесоводства.
Значительны заслуги талантливого энтомолога И. Я. Шевырева (1859—1920) — известного пионера на-
Стр. 123.
учного изучения короедов. Многие нынешние лесоводы со студенческих лет хранят в памяти благодарность автору увлекательной и в то же время высоко научной книги «Загадка короедов» (1910). И. Я. Шевырев одним из первых энтомологов изучал вредителей леса и разработал меры борьбы с ними в лесостепных и степных районах. Многие из этих работ весьма актуальны и сейчас.
Большую известность получили труды М. Н. Римского-Корсакова в области лесной энтомологии. М. Н. Римский-Корсаков — автор «Зоологических экскурсий», «Определителя повреждений лесных и декоративных деревьев и кустарников Европейской части СССР» и других работ, составивших учебные курсы в высших лесных учебных заведениях.
Особенно углубленно русские энтомологи вместе с лесоводами изучили биологию майского жука (и других пластинчатоусых) и выработали меры борьбы с этим распространенным вредителем сосны в различных районах СССР.
Наша отечественная лесоводственная наука высоко ценит виднейших создателей лесной фитопатологии А. А. Ячевского (1863—1932) и С.И.Ванина (1891—1951). Особенной известностью среди лесоводов пользовался труд А. А. Ячевского «Болезни древесных пород», напечатанный в Петербурге в 1914 г. в сборнике лекций для лесничих.
Профессор, заведующий кафедрой лесной фитопатологии Ленинградской лесотехнической академии С. И. Ванин известен в нашей стране и за рубежом не только как фитопатолог, но и как крупный древесиновед. Его труды по лесной фитопатологии и древесиноведению выдержали по нескольку изданий и до сих пор являются настольными книгами советских лесоводов.
Большое значение для науки о лесе имеет открытие русского ботаника Ф. М. Каменского о симбиотическом характере питания древесных пород при помощи почвенных грибов, сделанное им в 1881 г. Первым из лесоводов, который отметил значение микоризы для разведения дуба и сосны в степях, был Г. Н. Высоцкий [75] [Г. Н. В ы с о ц к и й. Микориза дубовых и сосновых сеянцев. «Лесопромышленный вестник», 1902, № 29.]. Вопрос
Стр. 124.
о лесоводственном значении и использовании микоризы привлек наиболее широкое внимание ученых в советский период, особенно за последние 10—15 лет. Наибольший интерес к эффективности применения микоризы проявили А. В. Бараней [76] [А. В. Б а р а н е й. Влияние микоризы на рост и состояние дуба. «Лесное хозяйство», 1939, № 1.], Е. Н. Мишустин [77] [Е. Н. М и ш у с т и н и О. И. П у ш к и н с к а я. Микориза древесных растений и ее значение при полезащитных лесонасаждениях. «Микробиология», т. 18(5), 1949.], С. И. Ванин [78] [С. И. В а н и н. Микориза и ее значение для степного лесоразведения. «Труды Лесотехнической академии им. С. М. Кирова», т. 66, 1949.], А. И. Ахромейко [79] [А. И. Ах р о м е й к о. Роль микориз в жизни леса. «Лесное хозяйство», 1950.], Н. В. Лобанов [80] [Н. В. Л о б а н о в. Микотрофность древесных растений. М., 1953.] и др.
Проведенные исследования, значительно расширив представления о природе микоризы и ее значении для жизни леса, внесли и существенные поправки в прежние выводы, в том числе отвергли универсальность рецепта внесения микоризной земли. Результаты исследований по микотрофии растений (преимущественно древесных пород) были подытожены в 1953 г. на специальной конференции в Академии наук СССР (Труды конференции по микотрофии растений, М., 1955).
Зона обитания корней лесных растений (ризосфера) заселена многочисленными микроорганизмами — бактериями, актиномицетами, грибами, протозойными и другими формами мельчайших существ; количество микробных клеток в почве может доходить до сотен миллионов и миллиардов в 1 г почвы.
Это — огромный мир, деятельность обитателей которого оказывает серьезнейшее влияние на плодородие почвы, а значит, и на рост и жизнедеятельность леса. Жизнь различных мельчайших существ по-разному складывается в разных по характеру лесах, полезащитных насаждениях, на вырубках и т. д. Выяснение взаимосвязей между микроорганизмами и лесом — важная задача. За последние годы в этом направлении достигнуты известные успехи, предложены некоторые способы улучшения роста лесных насаждений, например, путем микоризации почвы, бактеризации семян и сеянцев, вне-
Стр. 125.
сения в почву многокомпонентных биопрепаратов. Внимание ученых было в основном обращено на изучение микоризы, однако необходимо изучение всей микрофлоры, окружающей корни лесных растений, а не только микоризы. В настоящее время микробиологи изучают микрофлору с этой точки зрения [81] [Е. Н. М и ш у с т и н и О. И. П у ш к и н с к а я. Микориза древесных растений и ее значение при полезащитных лесонасаждениях. «Микробиология», т. 18(5), 1949.].
Гениальный ученый Д. И. Менделеев (1834—1907), будучи химиком, глубоко интересовался в то же время и лесом, лесоводством. Он высказывался за организацию лесного хозяйства, ставил вопрос об уходе за лесом и всестороннем изучении лесов. Таким образом, успехи естествознания в конце XIX и начале XX в. благотворно сказались и на науке о лесе. Представители различных областей естествознания в России, в том числе крупнейшие ученые, прямо или косвенно способствовали своими трудами развитию лесной науки, укрепляли ее естественно-научные основы.
Успехи естественных наук способствовали, наконец, тому, что опирающиеся на них новые разделы лесной науки (лесоведение) стали одновременно и частью естествознания, расширив тем самым и его границы. Со своей стороны русские лесоводы обогатили своими исследованиями почвоведение, метеорологию, ботанику, зоологию и другие области естественных наук.
В последующем развитии лесоведения и лесоводства большую роль сыграло учение И. В. Мичурина и других крупнейших естествоиспытателей.
Лесное опытное дело в России. Опытные лесничества
Крупную роль в развитии научного и практического лесоводства в России сыграли опытные лесничества. Их впервые организовали в конце XIX в. со специальной целью провести по определенной программе систематические научно практические исследования. Но еще задолго до этого эти исследования осуществляли учебные лесничества.
Первым таким лесничеством было Лисинское (в 50 км к югу от Ленинграда). Начиная с 1805 г. оно стало
Стр. 126.
постоянным местом учебной практики студентов Лесного института. Много поколений лесоводов прошло через это лесничество, вошедшее в историю русской лесной науки. Лисинское лесничество — одно из старейших в мире. Оно связано преемственной связью с Лисинской лесной дачей, выделенной генеральным межеванием 1787 г. Это лесничество стало местом работ по осушительной мелиорации, начатой здесь в 1834 г.
Под влиянием осушения в ряде участков лесничества малопроизводительные «корявые» леса перешли в древостой I—II классов бонитета с крупными запасами высококачественной древесины.
С 1841 г., когда было проведено первое лесоустройство, до 1851 г. (года ревизии) в Лисинском лесничестве осуществлены значительные по тому времени работы [82] [А. В. П р е о б р а ж е н с к и й. Вековой опыт ведения хозяйства в Лисинском и Охтенском лесхозах. Л., 1953.]. За этот период в Лисино пронивелировано все лесничество; прорыты осушительные каналы протяжением 267 км; расчищены русла ручьев, речек и старых канав (50 км); прочищено 179 га молодняков; произведены культуры сосны и ели на площади 380 га; проложено 58 км грунтовых дорог и пр.
В Лисинском лесничестве заложены многочисленные лесокультурные опыты (рис. 13). Посевы сосны, произведенные в 40-х годах прошлого века с участием студентов Лесного института, дали к 1930—1940 гг. хороший строевой лес, в котором последующие поколения студентов проходили учебную практику уже по таксации.
К сожалению, большая часть этих искусственно выращенных лесов уничтожена гитлеровцами во время немецкой оккупации в Великую Отечественную войну.
Пионерами-лесничими в Лисино были Ефимов (1805—1807 гг.), Михайловский (1816—1818 гг.), Громов (1818—1825 гг.), Стульчинский (1828—1832 гг.) и др. С Лисинским лесничеством тесно связана научно-исследовательская деятельность профессоров и преподавателей Лесотехнической академии. В этом лесничестве закладывали опыты и проводили исследования ученые лесоводы — И. Г. Войнюков, Ф. К. Арнольд, Д. М. Кравчинский, Н. П. Кобранов, М. М Орлов, М. Е. Ткаченко и др.
Стр. 127.
Рис. 13. Куртина пихт, выросшая из посева 1851 г на грядах старого питомника (средняя высота — 25 м, диаметр 9–48 см), 1948 г. Лисинское лесничество. Фото А. В. Преображенского.
Стр. 128.
Более чем 100-летнюю историю имеет степное Велико-Анадольское лесничество (1843 г.). Позиции леса укрепляют теперь на месте бывшей когда-то степи, спутники леса — лесные травы, кустарники и деревья, естественным путем заселившиеся под пологом искусственных насаждений.
В Велико-Анадоле выросла крупная опытная станция — Мариупольская, продолжающая работы по степному лесоразведению.
В 90-х годах прошлого столетия экспедиция Лесного департамента под руководством В. В. Докучаева заложила лесные полосы в Каменной степи и других местах. Первыми фактическими создателями их здесь были лесничие (докучаевцы) К. Э. Собеневский, Г. Ф. Морозов и Н. А. Михайлов. В 1908 г. эти работы прекратились. Только в наше время этот ценнейший эксперимент получил надлежащее развитие на основе применения комплекса Докучаева—Костычева—Вильямса. Лесные полезащитные полосы, а также приовражное лесоразведение — важная составная часть этого комплекса. Благодаря созданию лесных полос Каменная степь преобразилась: за последнее десятилетие ее облесенная площадь более чем удвоилась, а урожаи хлебов возросли в два-три раза.
На землях Каменной степи в настоящее время создан Научно-исследовательский институт земледелия имени В. В. Докучаева, успешно продолжающий комплексные исследования в области испытания различных сельскохозяйственных культур и структур полезащитных лесных полос с учетом влияния последних на урожайность полей.
В районе заложенных В. В. Докучаевым и его помощником К. Юницким лесных полос в Старобельском участке сейчас ведет работу Деркульская лесная станция Украинского научно-исследовательского института лесного хозяйства и агролесомелиорация [83] [С 1949 по 1956 г. станция принадлежала Институту леса АН СССР, который ее создал.]. Здесь осуществляются обширные комплексные исследования существующих и вновь создаваемых лесных полос и одновременно учитывается влияние их на урожайность полей.
Стр. 129.
Ведутся также работы и по изучению естественных степных байрачных лесов, площади которых разбросаны в зоне сухой лесостепи и издавна являются объектом лесного пользования. Эти опыты — наглядное доказательство возможности и необходимости разведения лесов в степях.
В 1865 г. основана лесная опытная дача сельскохозяйственной академии. С работами в этой даче Петровской сельскохозяйственной академии (ныне Тимирязевской) связаны имена профессоров лесоводства и таксации В. Т. Собичевского, М. К. Турского, Г. М. Турского, Н. С. Нестерова и др. На территории этой дачи проводилось стационарное изучение влияния леса на водный режим, закладывались и последовательно изучались опытные насаждения (эти работы в 80-х годах начал М. К. Турский), решались некоторые вопросы биологии древесных пород и т. д.
Несколько опытных лесничеств, в том числе Брянское (1907 г.), образовано в начале XX в. В этом лесничестве изучается природа и хозяйство сосновых лесов. В нем начинали свою научную работу профессора — П. 3. Виноградов-Никитин, В. П. Веселовский, А. В. Тюрин, В. П. Тимофеев и другие.
Неизменный интерес проявляли русские лесоводы и почвоведы к дубравам Шиповского опытного лесничества, созданного в 1908 г.
В свое время Шипов лес привлек внимание Петра I, назвавшего его «Золотым кустом» и отнесшего этот массив к корабельным лесам.
«Золотым дном» называли в те давние времена соседний Теллермановский лес. Здесь, как и в Шиповом лесу, еще в начале XVIII в. получали древесину для судостроения выборкой всего лучшего, что было в Теллермановском массиве, далее проводились сплошные рубки. Более интенсивно эксплуатировавшийся Шипов лес был вырублен уже в 1810—1830 гг., после чего в нем стали преобладать порослевые поколения. Эти изменения не могли не сказаться на характере деятельности лесоводов, приложивших немало усилий к разработке методов семенного восстановления наших дубрав.
В Северном опытном лесничестве (Архангельская губ.), образованном в 1910 г., в дальнейшем проходило
Стр. 130.
Стационарное изучение подневольно-выборочных рубок и разработка других вопросов северного лесного хозяйства. Здесь работали С. В. Алексеев, А. А. Молчанов, И. М. Стратонович.
В 1911 г. открыто Казанское опытное лесничество. Его первым лесничим был А. А. Юницкий. На базе этого лесничества, а также организованного в 1919 г. Раифского учебно-опытного лесничества, после Октябрьской революции были начаты опытно-исследовательские работы по лесу в Татарии. В них принимали участие многие лесоводы, ботаники и представители других отраслей знания.
Проведением ценных длительных опытов в Боровом лесничестве (Бузулукский бор Куйбышевской области), особенно по изучению «лесного климата» и проблемы культур сосны на засушливом юго-востоке, наука обязана профессору А. П. Тольскому. Созданные им культуры — «Золотой фонд отечественного лесного опытного дела» [84] [Е. Д. Г о д н е в. А П. Тольский. «Выдающиеся деятели отечественного лесоводства». М , 1950.]. Длительные стационарные опыты с культурами сосны здесь же провел Е. Д. Годнев (ученик А. П. Тольского), который, в частности, испытывал защитное влияние полога лиственных пород (например, тополей).
В опытных работах в Боровом лесничестве непосредственно участвовали и практические работники лесоводства. Бузулукский бор издавна является объектом научной деятельности лесоводов, энтомологов, ботаников.
В. Д. Огиевский известен широко поставленными опытами (1910—1916 гг.) по изучению климатических экотипов (особенно сосны) в некоторых районах европейской части нашей страны. Ранее этого он вел исследовательские работы в Собичском бору (вблизи города Шостки). Сделанные им в этом бору посадки впоследствии изучал его ученик проф. С. А. Самофал.
В историю отечественного лесоводства вошел и Хреновской бор (Воронежская область). Лесничему Н. Д. Суходскому в конце прошлого века удалось решить трудную в местных условиях задачу — создать успешные культуры сосны в сухих борах. В конце XIX в. Хреновской бор был объектом изучения почвоведов — К. Д. Глинки и
Стр. 131.
Рис. 14. Культура сосны, созданная посадкой в 1905 г. в насыпные холмики 70 X 70 см. Работа выполнена под руководством Д. И. Товстолеса. Охтенское лесничество. Фото А. В. Преображенского.
Н. М. Сибирцева, ботаника Г. И. Танфильева, климатолога Н. П. Адамова, зоолога А. А. Силантьева. Здесь начинал свою деятельность Г. Ф. Морозов.
Заметную роль в развитии отечественного лесоводства сыграло также Охтенское лесничество (под Ленинградом), перешедшее в 1903 г. в ведение Лесного института (рис. 14). В этом лесничестве вели исследования А. Ф. Рудзкий, М. М. Орлов, Д. И. Товстолес и др. Особенно ценные научные работы по изучению плодоношения насаждений провели здесь А. Н. Соболев и А. В. Фомичев. Их исследования сыграли большую роль в последующей разработке этого вопроса не только в нашей стране, но и за рубежом.
Большую историю имеет Лосиноостровская лесная дача под Москвой, прошедшая все стадии интенсивности хозяйства. «От примитивных форм, когда древесина не имела сбыта и не было нужды в лесовосстановлении, когда охота и бортные промыслы определяли значение хозяйства дачи, оно прошло путь классической постановки через «нормальную» лесосеку, через ежегодные вырубки нескольких лесосек и вступило в фазу, при ко-
Стр. 132.
торой «невесомые» полезности в лесу получают свое материальное выражение» [85] [Ф. В. П р о с к у р я к о в. 100 лет Лосиноостровской лесной дачи. М., 1950.]. Между прочим, в первом лесоустройстве здесь (1842 г.) принимал участие Н. В. Шелгунов, работавший младшим таксатором. Дача была объектом исследований многих ученых лесоводов, в том числе В. Я. Добровлянского, Г. Г. Даниель-Бекова, Н. Н. Степанова, А. Н. Якубюка и др.
Русские лесоводы и лесоводственная техника
Русские лесоводы обогатили лесоводственную технику рядом оригинальных методов рубок, лесокультур, ухода за лесом.
В конце прошлого века воронежский лесничий Г. А. Корнаковский, ввел в Теллермановских дубравах (рис. 15) узкополосные сплошно-лесосечные чересполосные рубки, с расчетом главным образом на предварительное естественное возобновление дуба [86] [Г. А. К о р н а к о в с к и й. О возобновлении дубовых насаждений в Теллермановской роще. «Лесопромышленный вестник», 1904, вып. 43, 44 и 46.].
Г. А. Корнаковский рекомендовал и также сам применял предварительный посев желудей под пологом древостоя, т. е. до рубки. Этот опыт дал положительные результаты [87] [С. Н. К р а с н о п о л ь с к и й. Золотое дно. «Лесоведение и лесоводство», 1928, вып. 5.]. По образному выражению Г. Ф. Морозова, Г. А. Корнаковский принадлежал «к числу тех немногих, которые прокладывают самостоятельные пути, мысли и шаги которых отмечены творчеством» [88] [Г. Ф. М о р о з о в. Памяти Гр. Андр. Корнаковского. «Лесной журнал», 1908, вып. 2.].
Мы уже упомянули, что В. Д. Огиевский разработал для дуба способ «густой культуры местами» и с успехом применял его в Тульских засеках. На рис. 16 показана дубрава, заложенная В. Д. Огиевским в 1895 г.
Далеко за пределами нашей страны получил известность коридорный метод культуры дуба и ухода за ним, разработанный для Тульских засек А. П. Молчановым. Этот метод обеспечивал дубу осветление сверху и затенение с боков.
Стр. 133.
Рис. 15. Пойменная дубрава 180 лет на правом берегу Хопра. Теллермановское опытное лесничество Института леса АН СССР. Июль 1951 г. Фото В. П. Тимофеева.
Стр. 134.
В тех же Тульских засеках лесничий Крюковского лесничества А. И. Успенский предложил и осуществил оригинальный метод «моложения» культур дуба путем смелого освобождения их на больших площадях от заглушающего действия осины и березы.
В Чувашских дубравах лесничий Б. И. Гузовский провел большие работы по выращиванию дуба и применил свои оригинальные приемы ухода за ним. Интересен, в частности, его подход к оценке подлеска из орешника. Этот автор считал необходимым регулировать густоту подлеска и периодически его изреживать — в этом случае орешниковый подлесок полезен для дуба; при несоблюдении такой меры подлесок из лещины вреден для него. Опыт создания дубовых лесов в Чувашии оказался исключительно удачным.
Э. Шабак [89] [Э. Ш а б а к. Уход за «шубой». «Лесной журнал», 1914, вып. 8.] разработал классификацию «шубы» для ухода за дубом разных районов европейской части нашей страны.
Оригинальный способ посадки сосны на песках под защитой шелюги, вводимой черенками за год до посадки, разработал преподаватель Харьковского земледельческого училища А. А. Колесов [90] [А. А. К о л е с о в. Сосновые посадки на песках Харьковского земледельческого училища. «Лесной журнал», 1899, № 2.]. Он же ввел посадочное орудие для сосны, получившее в лесокультурной практике название меча Колесова. Для своего времени введение этого орудия было большим шагом вперед. А. А. Колесов писал о нем так: «... из всех орудий для посадки сеянцев и саженцев с голыми корнями я считаю садильный меч самым удобным орудием: 18-летний опыт указал, что в этих работах и английская лопата и садильный немецкий кол и все другие орудия значительно хуже, и потому давно оставлены».
Чтобы уменьшить деформацию корней при посадке, киевский лесничий Н. А. Розанов предложил набор буравов для подготовки посадочных мест на различных почвах, включая и твердую мерзлую землю, и сконструировал бур и для более глубокого бурения — для изысканий воды и исследований почв.
В России были предложены несколько конструкций простейших сеялок для посева леса. Некоторые из них
Стр. 135.
Рис. 16. Густая культура дуба местами. Посев желудей дуба произведен В. Д. Огиевским осенью 1895 г. в кв. 234 Тульских засек по 25 штук на площадку 1X1 м. Фото И. Н. Зарудного. 1950 г.
получили довольно большое распространение (сеялка А. Ф. Борисова, отчасти сеяльный кол А. А. Кириллова и некоторые другие).
М. М. Орлов ввел в учебно-опытных лесничествах Лесотехнической академии выборочно-постепенные рубки. Значительно раньше, в начале века, он предложил сплошные и котловинные рубки в даче «Руда» (вблизи г. Ново-Александрия), основанные на использовании имеющегося подроста сосны [91] [А. Г. М а р ч е н к о. Использование соснового подроста в лесной даче «Руда». Сб. статей по лесному хозяйству в честь 25-летней деятельности проф. М. М. Орлова. Пг., 1916.]. Групповая система рубок применительно к соснякам Бузулукского бора предложена Г. Ф. Морозовым и М. Е. Ткаченко и творчески осуществлена после революции в виде группово-постепенных рубок лесничим А. А, Савицким, а затем М. А. Красновым.
Стр. 136.
Оригинальные методы постепенных рубок в сосняках, с учетом особенностей возобновления сосны в южно- и средне-русских районах, разработал лесовод Н. К. Генко, а затем в советский период — Д. И. Товстолес [92] [Д. И. Т о в с т о л е с. Допитання про способа рубанка в сосновых насаждениях. «Записки Киiвського Сiл-Господарческ. ун-ту», т. 1, 1926.], Е. В. Алексеев [93] [Е. В. А л е к с е е в. Семенно-лесосечные рубки. Киев, 1927.], А. Н. Якубюк [94] [А. Н. Я к у б ю к. Постепенные рубки. Опыт их ведения в даче «Прокудин бор». М., 1931.] и др.
Русские лесоводы разработали теорию и практику защиты железных дорог от снежных заносов с помощью лесонасаждений. Пионерами в этом деле были И. Ф. Рерберг (начало 70-х годов XIX в.), Н. К. Срединский и С. А. Грейч (80-е годы прошлого столетия). В дальнейшем много работали в этой области Н. Н. Степанов, Н. И. Сус и ряд других лесоводов.
В 1897 г. вышло «Наставление по уходу за лесом», опубликованное Лесным департаментом. В нем нашли отражение оригинальные идеи русского практического лесоводства, особенно опыт Тульских засек. В «Наставлении» дана новая классификация рубок ухода, причем впервые произведено разделение их на прочистки, прореживания, проходные рубки, уборку перестойных деревьев и вырубку подлеска.
Русские лесоводы давно проявляли интерес к вопросам осушения заболоченных лесных земель и повышения таким путем продуктивности леса. Осушение заболоченных лесов, проведенное в Ленинградской области, Прибалтике, Белоруссии и центральных областях России, свидетельствует о неоспоримости положительного влияния осушки на рост леса. В 80-х годах прошлого века проводились работы по исследованию и осушению болот в губерниях Новгородской (начаты в 1875 г.), Олонецкой и Ярославской (начаты в 1879 г.), Псковской (1880 г.) и некоторых других. Но опыт осушения лесных земель не получил широкого распространения. Этому препятствовали социально-экономические условия и низкий уровень техники того времени.
Ценные технические проекты и предложения были сделаны в области лесосеменного дела, особенно по
Стр. 137.
сушке шишек хвойных пород лесничим Г. Мисюревичем [95] [Г. М и с ю р е в и ч. Способ добычи семян хвойных пород. «Лесной журнал», 1914.] и Э. К. Перримондом [96] [Э. К. П е р р и м о н д. Лесная семеносушильня на 4 барабана («По указанию постоянной лесокультурной комиссии»). СПб., 1912.].
Некоторые русские лесничие проявили себя новаторами не только в лесоводстве, но и в инженерных науках, например в дорожном деле. Таким специалистом большого диапазона был, например, А. А. Юницкий.
До Октябрьской социалистической революции в России не было предпосылок для введения в лесоводство машинной техники. Это ограничивало творческие возможности лесоводов, до крайности суживало рамки их деятельности. Наглядную иллюстрацию этого приводит И. М. Зима (1952): «Более пятидесяти лет назад тобольский лесничий Костомаров создал эффективную модель новой лесокультурной машины для посева леса. Желая хотя бы довести до сведения широкого круга лесничих о своем изобретении, Костомаров поместил описание машины в «Лесном журнале». Публикуя статью, он надеялся, что, может быть, кто-нибудь из лиц, имеющих машиностроительный завод, прочтет эту заметку, пожелает изготовить машины для питомников и тем поможет прогрессу отечественного лесоразведения. И хотя машина Костомарова заменяла труд 40 рабочих, ни один заводчик не откликнулся на статью изобретателя» [97] [И. М. З и м а. Механизация лесохозяйственных и лесомелиоративных работ. М., 1952.].
Все-таки в условиях даже того времени русские лесоводы внесли большой вклад в прогресс лесоводственной техники.
Работы русских лесоводов и зарубежное лесоводство
Мы уже говорили, что передовые деятели русской лесоводственной науки, разрабатывая для нее новые пути и сообразуясь с особенностями лесов и их выращивания в различных районах страны, ценили все передовое, прогрессивное, что создано наукой не только в России, но и за рубежом.
Г. Ф. Морозов с вниманием относился к материалам и некоторым положениям немецких ученых: почвоведа
Стр. 138.
Раманна (1851—1926) — об отношении древесных пород к зольным элементам в разные сроки, о значении лесной подстилки; лесовода К. Гайера (1822—1907) — о составе и форме насаждений; метеоролога и лесовода Эбермайера — о влиянии леса на влагу и т. д.
Заслуженной известностью пользуются у нас работы шведского ученого Г. Гессельмана (1874—1943).
Г. Гессельману принадлежат ценные исследования по вопросам лесного почвоведения и возобновления леса. Особенный интерес представляют его работы по изучению лесной подстилки и гумуса. Он установил новые типы лесной подстилки (пять типов), выявил и описал некоторые стадии превращения гумуса. Г. Гессельман был президентом международного союза лесных научно-исследовательских учреждений и организатором международного лесного конгресса в Стокгольме в 1929 г. В работах этого конгресса принимали участие и советские лесоводы.
Но передовые русские лесоводы, в том числе Г. Ф. Морозов, боролись против механического перенесения в отечественное лесоводство зарубежных готовых рецептов, против схоластики, против догматизма.
Если в какой-то мере некритическое перенесение зарубежных эталонов в некоторые русские учебники лесоводства могло иметь известное оправдание в начале XIX в., то во второй половине XIX в., а тем более в XX в. это уже никак не могло быть оправдано. К этому времени у нас накопился обширный отечественный материал, отражающий многообразные условия существования лесов в нашей стране, появились основанные на этом материале значительные теоретические обобщения по различным отделам лесной науки. И мы действительно видим, как ряд теоретических концепций ученых лесоводов Запада подвергается в России плодотворному критическому пересмотру в XX в., особенно после Великой Октябрьской социалистической революции. Так произошло, например, с теорией акклиматизации растений известного немецкого профессора Г. Майера (1856—1911).
В 1927 г. в СССР было переведено на русский язык сочинение немецкого профессора К. Рубнера «Ботанико-географические основы лесоведения», а в 1931 г. — немецкого же профессора X. Вагнера — «Каемчато-выборочные рубки». В 1932 г. в русском переводе вышла книга про-
Стр. 139.
фессора Оксфордского университета (Англия) Р. С. Троупа «Лесоводственные системы» (R. S. Troup. Silvicultural systems, Oxford, 1928). В 1951 г. в СССР переведена монография американского ученого Дж. Китреджа «Влияние леса на климат, почвы и водный режим».
В свою очередь и работы виднейших русских ученых оказывали благотворное влияние на зарубежное лесоводство. Большой интерес к работам русских ученых проявляли передовые лесоводы и естествоиспытатели различных стран. Например, в 1904 г. прогрессивный румынский лесовод Д. Р. Русеску, под благотворным влиянием идей В. В. Докучаева, А. А. Измаильского, П. А. Костычева и других русских ученых, горячо выступал за насаждение лесных полос в Румынии в целях борьбы с засухой. Немецкий профессор Раманн дал следующую оценку докучаевской школе: «Скоро придется учиться русскому языку тем иностранным почвоведам, которые хотели бы стоять на современном научном уровне» [98] [Г. Ф. М о р о з о в. Значение работ В. В. Докучаева для лесоводства. «Почвоведение», 1903, № 4.].
В болгарских курсах лесоводства давно большое место отводится трудам М. К. Турского, Ф. К. Арнольда, А. Н. Соболева [99] [Т. Димитров. Частно лесовъдство. София, 1926.]. Интерес к работам русских лесоводов особенно возрос в настоящее время: в болгарских учебниках освещаются методы возобновления дуба В. Д. Огиевского, А. П. Молчанова, Г. А. Корнаковского, широко используются труды Г. Ф. Морозова и др. [100] [Н. Пенев и И. Радков. Лесовъдство. Ч. II, София, 1952; Б. И. Захариев. Горски культуры. София, 1953.]
В 1928 г. книга Г. Ф. Морозова «Учение о лесе» издана в Германии (рис. 17), в 1953 г. — в Польше [101] [М о г о z о w G. Nauka о lesie. Warszawa, 1953.].
Американский почвовед Уайльд (Wilde, 1946) в своей книге «Лесные почвы и рост леса» широко использовал русскую терминологию и работы Г. Ф. Морозова.
Книга Г. Ф. Морозова «Учение о лесе» используется в немецких, австрийских, американских и других учебниках по лесоводству (Vanselow, 1931; Baker, 1934; Dengler, 1935; Rubner, 1927, 1953; L. Tschermak, 1950; Hartmann, 1952).
Стр. 140.
Значительное влияние на методику изучения плодоношения древостоев в США и в некоторых других странах оказала известная работа А. Н. Соболева и А. В. Фомичева «Плодоношение лесных насаждений», опубликованная в 1908 г. Уже в 1911—1912 гг. эта работа цитировалась в американской периодической специальной литературе и вошла затем в некоторые американские учебники по лесоводству [102] [T o u r n e y and К о г s t i a n. Seeding and planting in the practice of forestry, 1931 Первое издание книги «Посев и посадка леса в практике лесного хозяйства» проф. Тумей (Tourney) было опубликовано в 1916 г.]. Результаты этого труда отражены также в немецких учебниках. С этой работой был знаком шведский лесовод Г. Гессельман, использовавший некоторые результаты ее в своих публикациях.
Американский лесовод Зон [103] [Р. Зон получил образование в России и знал русскую лесоводственную литературу.] провел в 1911 г. изучение плодоношения белой сосны на пробных площадях с расчленением на пять классов, т. е. так, как это было проведено впервые А. Н. Соболевым и А. В. Фомичевым
Американские лесоводы, особенно Зон, много заимствовали из работ Г. Н. Высоцкого относительно степного лесоразведения и гидрологии леса.
Достижения русского лесоводства привлекали внимание зарубежных лесоводов, посещавших Россию. Так, в 1901 г. известный немецкий профессор А. Шваппах побывал в лесах Петербургской, Вологодской, Московской и Тульской губерний, в степных лесничествах юга, включая Крым, в юго-западных губерниях. Отчет А. Шваппаха о поездке был опубликован в России [104] [Д-р. А. Ш в а п п а х. Очерки лесного хозяйства в России (путевые заметки). Пер и пред А. В. Костяева. СПб., 1902.]. Познакомившись в Тульских засеках с методом выращивания дуба, разработанным А. П. Молчановым, А. Шваппах «пришел в восторг от результатов коридорного возобновления дуба и рекомендовал его даже для Германии» [105] [Э. Э. К е р н. Основы лесоводства, 1926.].
А. Шваппах положительно оценил метод восстановления ели лесничего Лисинского лесничества Д. М. Кравчинского. Он писал: «Кравчинский не только достиг уже хороших результатов своими способами возобновления,
Стр. 141.
Рис . 17. Заглавный лист книги Г. Ф. Морозова «Учение о лесе», изданной в Германии в 1928 г.
Стр. 142.
но он тщательно заботится также об уходе за насаждениями, чтобы насколько возможно исправить существующие недостатки. В осиновых и березовых насаждениях, являющихся наследием прежнего хозяйства со сплошными рубками, постепенно появился довольно богатый еловый подрост, который при тщательном уходе еще способен к развитию» [106] [А. Ш в а п п а х. Очерки лесного хозяйства в России, стр. 29.].
А. Шваппах был поражен лесными пространствами Севера. Он писал: «Одна Вологодская губерния, древесные запасы которой главным образом и необходимо принимать во внимание для мировой торговли ближайшего времени, имеет, за вычетом болот, речек и озер, еще 27,3 миллиона гектаров казенного леса, следовательно вдвое более общей лесной площади Германии» [107] [Там же, стр. 11.]
Большое научно-практическое значение для лесоводственной науки вообще и для шведского лесного хозяйства, в частности, имело получение семян сибирской лиственницы (по-видимому, лиственницы Сукачева) из России в конце прошлого века Из этих семян, полученных из Архангельска, выросли в высокогорных районах Швеции хорошие лиственничные насаждения, давшие уже в 35-летнем возрасте запас (в переводе на га) 124 м3 (рис. 18).
Мы уже отмечали успешный, широко известный опыт разведения лиственницы из архангельских семян, заложенный в России в первой половине XVIII в., — Линтуловскую рощу.
Опыт в Швеции можно рассматривать как продолжение этого опыта. Оба они, как и другие подобные опыты, заложенные в нашей стране, свидетельствуют о возможности и перспективности разведения лиственницы сибирской далеко за пределами ее естественного распространения.
Широко известны в зарубежной лесохозяйственной литературе труды М. Е. Ткаченко. Из его работ, написанных еще в дореволюционный период, наибольшее внимание привлекли: 1) «Леса севера»; основные положения этого труда о строении девственных лесов использованы немецкими лесоводами — профессором К. Рубнером
Стр. 143.
Рис. 18. Лиственница (35 лет) около Тернафорса (Швеция) в березовых лесах на высоте 530 м над уровнем моря (наибольший диаметр на высоте груди — 19 см, высота—11 м) Выращена из семян, полученных из Архангельска в 1898 г.
К. М. Мюллером и др., 2) «Закон объемов древесных стволов». Этот закон позволяет на основе измерений только двух диаметров ствола (на высоте груди и на половине высоты дерева) и его длины дать с высокой точностью объем ствола деревьев любой породы. Последняя работа послужила основным критерием для проверки таблиц шведскому профессору Ионсону (Jonson, 1927, 1928).
В четвертом издании книги проф. К. Рубнера (Rubner, 1953) получила заметное отражение советская типология леса, разработанная В. Н. Сукачевым. В этой же книге, кроме упомянутых уже Г. Ф. Морозова, В. Н. Сукачева и М. Е. Ткаченко, цитируются работы ряда других русских и советских исследователей.
Подобные примеры можно значительно умножить. Они служат хорошей иллюстрацией к словам А. М. Горь-
Стр. 144.
кого о том, что русская наука в XIX—XX вв. мощно влилась в общий поток научно-исследовательской работы Европы [108] [М. Г о р ь к и й. Ответ интеллигенту. Собр. соч., т. 26, 1953.].
В настоящее время особенно расширилась взаимная научно-техническая информация в области лесного дела между Советским Союзом и странами народной демократии. Некоторые советские публикации по лесохозяйственным вопросам переведены в Китае, Польше, Чехословакии, Болгарии и других странах.
* * *
Итак, с конца XIX и особенно начала XX в. лесоводство из отдельных научных положений, из искусства, которым оно в значительной мере было в прошлом, все более превращается в стройную науку, фундаментом которой становятся достижения естественных наук, накопленный практический опыт и экспериментальные исследования лесоводов.
Лесоводство не ограничивается накоплением фактов — происходит аналитическое изучение и обобщение их. Создается учение о лесе — лесоведение. Идея развития пронизывает основные разделы лесоводственной науки. Серьезный интерес проявляется к лесу как явлению географическому, появляются обобщения по смене пород, разрабатывается учение о типах леса. Обширность естественных лесов с ненарушенным строением, разнообразие географических условий в нашей стране благоприятствуют углубленному изучению природных особенностей леса. Дальнейшее развитие получает лесоводственная техника, создаются оригинальные методы рубок, возобновления и воспитания леса. На научной основе разрабатываются новые методы создания леса в степях.
Достижения русского лесоводства становятся постепенно известными за рубежом.
Велики и разнообразны научные заслуги деятелей нашего отечественного лесоводства второй половины XIX и начала XX в.
Однако как бы ни были значительны и оригинальны идеи, открытия и предложения передовых русских лесо-
Стр. 145.
водов, они не находили благоприятной почвы для полного приложения и использования при капитализме, в старой России. С особенной остротой разрыв между лучшими устремлениями наших передовых людей, в том числе лесоводов, и практикой лесного хозяйства страны обнаружился в конце 90-х годов прошлого и начале текущего столетия. В этот период проявилось наиболее сильное хищническое истребление лесов, особенно в центральных губерниях, дополняемое лесными пожарами, борьба с которыми в то время не была и не могла быть поставлена на надлежащую высоту.
В таких условиях любое начинание передового русского лесничего, любое предложение его не уходило дальше границ лесничества, в котором он непосредственно работал. При этом даже наиболее высоко квалифицированным лесоводам далеко не всегда удавалось поставить задуманный опыт в том виде, как хотелось. Так, Д. М. Кравчинский вынужден был, подчиняясь казенным рамкам периодно-площадного метода лесоустройства, применять чересполосное примыкание лесосек при своих постепенных рубках, хотя эта чересполосность, увеличивая ветровал ельников, ухудшала дело.
Даже М. М. Орлов [109] [М. М. О р л о в. Нужды русского лесного хозяйства. «Известия Лесного института», вып. 14, 1906.], которого в данном случае трудно упрекнуть в предвзятости, должен был признать неудовлетворительность существовавшей в начале этого столетия постановки высшего лесохозяйственного образования и лесного опытного дела в России.
Еще почти за четверть века до этого А. Ф. Рудзкий, отдавая дань уважения русским лесничим за их крупнейшие заслуги в степном лесоразведении, пытался в записке на имя министра государственных имуществ обратить внимание правящих кругов на то, что «... все, сделанное поныне, может быть рассматриваемо лишь как попытка, как доказательство технической возможности лесоразведения, и до сих пор остается почти нетронутым вопрос об облесении степи, о систематической и планообразной деятельности государства на изменение к лучшему природных и экономических условий степи» [110] [Архив Академии наук СССР, ф. 92, оп. 1, № 63.].
Стр. 146.
Правящие классы буржуазно-помещичьей России не были непосредственно заинтересованы в развитии лесоводства. Широкой плановой деятельности, разумеется, не могло и быть.
Несмотря на то что лесоустройство в казенных лесничествах в нашей стране было начато с 40-х годов прошлого века, оно практически продвинулось мало и к началу XX в.: к 1903 г. площадь устроенных лесов в казенных лесничествах Европейской России составляла 23%, в Азиатской части — лишь 5% [111] [М. М. О р л о в. Нужды русского лесного хозяйства «Известия Лесного института», вып. 14, 1906.].
Стр. 147.
Глава шестая
РАЗВИТИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ЛЕСОВОДСТВА
ПОСЛЕ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Уже с первых дней прихода к власти Советское правительство придавало большое значение развитию лесоводства. В обращении Совнаркома от 5 апреля 1918 г. ко всем рабочим, крестьянским и солдатским депутатам, подписанном В. И. Лениным, говорилось, что «... имеющихся во всей России лесных специалистов далеко не достаточно для проведения в жизнь тех широких задач, кои намечаются... что лесных специалистов нельзя заменить другими без ущерба для леса и тем самым для всего народа лесное хозяйство требует специальных технических знаний... что наследство несчастной войны оставило громадные площади оголенных мест, которые необходимо в интересах народа, немедленно засадить и засеять лесом... что все леса нужно привести в известность, описать и организовать в них хозяйство» [1] [«Леса республики», 1918, № 2.].
Однако гражданская война, интервенция и разруха не дали советскому народу возможности в те годы стать на путь полного осуществления этого декрета. Но едва это сделалось возможным, развитие нашего лесоводства быстро пошло вперед.
В 1931 г. была выделена территория водоохранных и защитных лесов с установлением в них особого лесоводственного режима.
Стр. 148.
В 1936 г. территория таких лесов была расширена, а леса переданы в ведение вновь образованного Главного управления лесоохраны и лесонасаждений при СНК СССР.
В СССР, согласно постановлению Правительства, с 1943 г. все леса разделены на три группы: а) первую группу образуют леса государственных заповедников, почвозащитные, полезащитные и курортные, леса зеленых зон вокруг промышленных предприятий и городов, а также ленточные боры в Западной Сибири и степные колки; лесные массивы, входящие в эту группу, подлежат особо бережному отношению и охране; б) ко второй группе отнесены леса преимущественно на территории ряда районов центральной и южной частей РСФСР, а также среднеазиатских республик; в этих лесах рубка определяется размером годичного прироста; в) третью группу составляют леса промышленного значения, где рубка должна проводиться с учетом обеспечения все возрастающих потребностей в древесине.
Социалистическое лесное хозяйство призвано обеспечивать расширенное воспроизводство лесного фонда.
В истекшей пятилетке (1951—1955 гг.) объем работ по восстановлению леса значительно возрос. За этот период посеяно и посажено древесных растений на площади 2820,1 тыс. га. По отношению к довоенной пятилетке (1937—1941 гг.) это составляет 251% и к послевоенной (1946—1950 гг.) — 164%. Кроме того, в 1951—1955 гг. проведены также специальные мероприятия [2] [А. И. Б о в и н. Состояние и задачи лесохозяйственного производства и науки в шестой пятилетке. Тезисы доклада Главного управления лесного хозяйства и полезащитного лесоразведения Министерства сельского хозяйства СССР на Всесоюзном совещании работников сельскохозяйственной науки. М., 1956.] по содействию естественному возобновлению леса на площади 2675,6 тыс. га.
Как уже отмечалось, ученые и практики-лесоводы нашей страны внесли очень значительный вклад в степное лесоразведение. Опыт посадок леса в степи, накопленный крупнейшими русскими лесоводами — В. Е. Граффом, Ф. Ф. Тихановым, Г. Н. Высоцким, Г. Ф. Морозовым, Н. П. Кобрановым, М. М. Кирьяковым, X. Полянским, Н. Я. Дахновым и многими другими, а также выдающи-
Стр. 149.
мися почвоведами — В. В. Докучаевым, П. А. Костычевым и В. Р. Вильямсом, обогатил мировую лесную науку.
Грандиозные работы по разведению леса в степях в невиданных в истории масштабах развернулись в Советском Союзе после 1948 г. К настоящему времени на огромных территориях заложены государственные защитные лесные полосы, созданы и продолжают создаваться защитные лесные полосы на землях многих колхозов и совхозов. С 1931 по 1941 г. было посажено более 450 тыс. га полезащитных насаждений и водоохранных лесов.
За три с половиной послевоенных года колхозы, совхозы и лесхозы произвели 2,6 млн. га защитных лесонасаждений.
На водоразделе Волги и Дона за последнее время создана государственная защитная полоса Камышин— Сталинград протяжением 250 км. По берегам р. Северный Донец легла государственная лесная полоса [3] [По данным «Павильона лесного хозяйства» на ВСХВ, 1954] г. Белгород — р. Дон протяжением 700 км.
Создаются государственные лесные полосы Пенза— Екатериновка—Вешенская—Каменск, Воронеж—р. Дон.
Директивами XX съезда КПСС по шестому пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР предусмотрено заложить не менее 370 тыс. га защитных лесных насаждений по оврагам и на песках, а также создать 560 тыс. га полезащитных лесных полос на землях колхозов и совхозов.
Полезащитные лесные полосы оказывают весьма благотворное влияние на урожаи сельскохозяйственных культур. Об этом убедительно свидетельствуют материалы Института земледелия центрально-черноземной полосы имени Докучаева, демонстрированные на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в 1954 г. По этим материалам, в среднем урожай за 1949—1953 гг. был (в ц/га):