На том сэр Персид расстался с сэром Персивалем и поехал к королю Артуру. И он рассказал королю про сэра Персиваля. А сэр Агловаль, услыша речи о своем брате Персивале, сказал так:
      - Право же, - сказал он, - со мною он расстался не подоброму.
      13
     
      - Сэр, - сказал сэр Персид, - клянусь жизнью, он еще выкажет себя благороднейшим из рыцарей нашего времени.
      А когда он увидел сэра Кэя и сэра Мордреда, то сказал им сэр Персид так:
      - Любезные лорды, сэр Персиваль шлет вам обоим свой сердечный привет, и он просил меня передать вам, что, милостию Божией, он надеется еще до возвращения своего сюда ко двору стать столь же великим, как вы оба, и добыть себе славы, которая превзойдет даже вашу.
      - Возможно, что и так, - сказали сэр Кэй и сэр Мордред, - однако тогда, когда получил он посвящение в рыцарство, вовсе не похоже было на то, что из него получится добрый рыцарь.
      - Что до этого, - сказал король Артур, - то добрым рыцарем будет он непременно, ибо и отец его, и братья - все были рыцари изрядные.
      А теперь мы обратимся к сэру Персивалю, который продолжал свое странствие. Повстречался ему в лесу рыцарь в разрубленном шлеме и с иссеченным щитом. Лишь только они друг друга завидели, как сразу же изготовились к бою, и вот ринулись друг против друга со всею мощью своих коней и сшиблись с такою силою, что сэр Персиваль был сбит на землю. Вскочил сэр Персиваль проворно на ноги, подтянул щит свой на плечо, обнажил меч и крикнул тому рыцарю, чтобы он спешился и бился с ним до последнего.
      - Вот как, сэр, с вас еще не довольно? - говорит тот рыцарь.
      И, спешившись, он отпустил коня своего, и они сошлись налегке и стали осыпать один другого ударами славных своих мечей. Они рубились сплеча и кололи острием и нанесли один другому немало могучих ударов и жестоких ран. Так сражались они чуть не полдня, не дав себе и краткой передышки, и ран у того и другого было не меньше чем по пятнадцати, и оба они так истекали кровью, что дивно было, как могли они еще держаться на ногах. Но противник сэра Персиваля был рыцарь испытанный в боях, и он бился расчетливо, сэр же Персиваль был юн и могуч телом, но не столь искушен в боевых приемах, как тот другой. И вот заговорил сэр Персиваль первым, и сказал:
      - Сэр рыцарь, остановись и придержи руку свою на мгновенье, ибо мы уже слишком долго бьемся, а причины нам быть врагами нет. И потому, я прошу тебя, открой мне свое имя, ибо до сего дня не встречал я себе равных в бою.
      - Да поможет мне Бог, - отвечал рыцарь, - и я до сего дня не встречал рыцаря, который нанес бы мне столь жестокие раны, а ведь я бился во множестве поединков. Знай же, что я рыцарь Круглого Стола и зовут меня сэр Эктор Окраинный, и я брат славному рыцарю сэру Ланселоту Озерному.
      - Увы! - молвил сэр Персиваль, - мое же имя - сэр Персиваль Уэльский, и я странствую в поисках сэра Ланселота. Но теперь я вижу, что мне уже не довести до конца моих поисков, ибо вы убили меня своей рукою.
      - Ну, нет, - сказал сэр Эктор, - это я убит вашей рукою, и в живых мне не быть. И потому прошу вас, - сказал сэр Эктор Сэру Персивалю, - гоните как возможно быстро коня своего до ближайшего монастыря и привезите мне священника, дабы успел я причаститься Святых Даров, ибо на этом свете мне уже не жить. Когда же прибудете вы ко двору короля Артура, не говорите брату моему, сэру Ланселоту, что вы меня убили, ибо тогда он станет вам смертельным врагом. Но можете сказать ему просто, что я убит в поединке, когда странствовал в поисках его.
      - Увы! - сказал сэр Персиваль, - тому, о чем вы говорите, не бывать, ибо я так обессилел и истек кровью, что уж и на ногах не стою. Разве смогу я сесть на коня!
      14
     
      И тут стали они оба горько плакать и сокрушаться.
      - Так делу не поможешь, - сказал наконец сэр Персиваль. И, опустившись на колена, он сотворил благочестиво молитву всемогущему Иисусу, ибо в те времена он был одним из лучших рыцарей мира, в ком истинная вера стояла всего крепче.
      В тот же миг прошла перед ними священная чаша - Святой Грааль, и разлились в воздухе ароматы и благоухания, но видеть ясно, как ее пронесли, они не могли. Лишь перед взором сэра Персиваля мелькнул облик девы, несущей чашу, ибо сэр Персиваль был целомудрен и непорочен. И тот час же они оба оказались целы и невредимы, словно ран их и увечий и не бывало. И с великой кротостью возблагодарили они Господа.
      - Ах, Иисусе! - молвил сэр Персиваль. - Что это значит? Ведь вот только что мы прощались с жизнью, а теперь исцелены.
      - Я знаю отлично, - сказал сэр Эктор, - что это было. Это была священная чаша, несомая девой, а в той чаше - толика крови Господа нашего Иисуса Христа. Но видеть ее может лишь тот, кто сам непорочен.
      - Да поможет мне Бог, - сказал сэр Персиваль, - и мне показалось, будто я видел деву всю в белом, а в ладонях ее я разглядел чашу, и в тот же миг я был исцелен.
      И с тем подобрали они свои доспехи, как могли, починили, что было порублено, сели на коней и, беседуя, пустились в путь.
      В пути же поведал сэр Эктор Окраинный сэру Персивалю, что и он тоже давно разыскивает брата своего сэра Ланселота, но даже и на след его не сумел напасть.
      - А ведь я немало испытаний встретил на моем пути!
      И они поведали друг другу о своих приключениях.
      15
     
      Мы же теперь на время оставим сэра Эктора и сэра Персиваля и поведем речь о сэре Ланселоте, который претерпел немало жестоких тягот, блуждая в безумстве по диким лесам. Два года прожил он, питаясь плодами и чем придется и жажду утоляя одной водой. Одежды на нем тоже почти не было, и так, в одной лишь рубахе и штанах, бродя с места на место, вышел однажды сэр Ланселот на широкий луг, а посреди луга стоял шатер. Рядом же, на дереве, висел белый щит и два меча, а к стволу были прислонены два копья.
      Увидел Ланселот мечи, и в тот же миг бросился он к дереву, схватил меч, извлек его из ножен и стал рубить висящий щит, так что звон разнесся по лугу, ибо шум был такой, словно там рубились десятеро рыцарей.
      Тогда выбежал из шатра карлик, подскочил к сэру Ланселоту и хотел было вырвать у него из руки меч. Но сэр Ланселот схватил его за плечи и швырнул на землю, так что тот едва шею себе не сломал. Закричал тогда карлик, призывая на помощь.
      Тут вышел из шатра статный рыцарь, облаченный в богатый алый плащ с меховой опушкой. Лишь только взглянул он на сэра Ланселота, как сразу же понял, что тот не в своем уме. И он обратился к нему с учтивой речью:
      - Добрый человек, положи мой меч. Ибо сдаете? мне, что ты нуждаешься в сне и в теплой одежде, а не в том, чтобы размахивать оружием.
      - Что до этого, - отозвался сэр Ланселот, - то лучше ты ко мне не приближайся, ибо знай, что иначе я тебя зарублю.
      Видя это, рыцарь отступил в свой шатер, там карлик помог ему проворно облачиться в доспехи, ибо рыцарь решил силою отнять у сэра Ланселота свой меч. Вот стал он на него наступать, но когда сэр Ланселот увидел его облаченным в доспехи и с мечом в руке, он устремился ему навстречу с таким пылом и ударил его мечом по шлему так сильно, что у того от удара в мозгу помутилось, меч же в руке сэра Ланселота раскололся натрое. Упал рыцарь наземь замертво, и изо рта, из ушей и из носа хлынула у него кровь.
      А сэр Ланселот вбежал в его шатер и бросился с разбегу прямо в теплую постель.
      А там в постели лежала дама, она схватила свое платье и выскочила вон из шатра. И, увидев возлюбленного своего лежащим замертво, стала она плакать и рыдать, как безумная. Но при звуках ее плача рыцарь очнулся и пришел в себя и с трудом поднял на нее глаза.
      Он спросил ее, куда девался тот безумец, что нанес ему столь могучий удар.
      - Ибо такого удара за всю жизнь не получал я от руки рыцаря!
      - Сэр, - отвечал ему карлик, - вам не будет чести обидеть его, ибо ясно, что он безумен. Но, не сомневайтесь, в свое время он был из достойнейших мужей, да, видно, какое-то приключилось с ним горе и свело его с ума.
      - Сдается мне, - сказал карлик, - что в нем большое сходство с сэром Ланселотом, которого я видел на турнире в Лонезепе.
      - Упаси Иисусе, - сказал рыцарь, - чтобы такой славный рыцарь, как сэр Ланселот, оказался в столь тяжкой беде! Но кто бы он ни был, - сказал рыцарь, - вреда я ему не причиню.
      Имя же того рыцаря было сэр Блиант, и сказал он тогда своему карлику так:
      - Садись на коня и скачи побыстрее к моему брату сэру Селиванту в Белый Замок, расскажи ему о моем приключении и проси, чтобы он доставил сюда конную повозку. И тогда мы отвезем этого рыцаря в мой замок.
      16
     
      Карлик поскакал во весь опор и вскоре возвратился вместе с сэром Селивантом, с шестью слугами и повозкой. Они подняли пуховую постель прямо с сэром Ланселотом и отвезли все в Белый Замок, и сэр Ланселот так и не проснулся, покуда не очутился в стенах замка. А они успели связать его по рукам и по ногам и кормили его добрыми яствами, поили крепкими напитками, так что под конец вернулись к нему его сила и его прекрасный облик. Но рассудок ему возратить они не смогли, он оставался безумен и себя не помнил. И пробыл там сэр Ланселот целых полтора года, в чести и в достатке.
      Но вот однажды владелец замка сэр Блиант снарядился в дорогу, сел на коня, держа копье в руке, и отправился на поиски приключений. Ехал он по лесу, и повстречались ему два странствующих рыцаря: один был сэр Брюс Безжалостный, а другой - его брат, сэр Бартелот. Они оба бросились вдвоем на сэра Блианта и поломали об него свои копья. Тогда они обнажили мечи и затеяли против него яростный бой, и долго они так бились. Но под конец сэр Блиант был жестоко изранен, почувствовал, что силы ему изменяют, и, обратившись в бегство, поскакал назад к себе в замок.
      А сэр Ланселот в это время глядел из окна, и он видел, как они все трое подскакали к стенам замка и как те двое набросились на сэра Блианта, размахивая мечами. И при виде этого, как ни безумен был сэр Ланселот, все же он пожалел своего хозяина сэра Блианта. Одним усилием он разорвал цепи у себя на ногах и на руках, жестоко поранив при этом себе запястья; а затем выбежал сэр Ланселот через задние ворота и встретил тех двоих рыцарей, что преследовали сэра Блианта. Он голыми руками стянул с коня сэра Бартелота, вырвал у него из ножен меч, с мечом тем ринулся на сэра Брюса и нанес ему по голове столь могучий удар, что тот опрокинулся навзничь и перелетел через круп своего коня.
      Сэр же Бартелот, увидев, какой удар был нанесен его брату, зажал в руке копье и хотел уже проколоть им сэра Ланселота насквозь. Но это заметил сэр Блиант, и он ударил сэра Бартелота по руке. Тогда сэр Брюс и сэр Бартелот вскочили снова на своих коней и, сколько было в конях духу, пустились прочь.
      И вот, когда явился туда сэр Селивант и увидел, что сделал сэр Ланселот для его брата, он тогда возблагодарил Бога, и брат его тоже, что в свое время они обошлись с сэром Ланселотом добром. Но когда сэр Блиант увидел, что, разрывая цепи, сэр Ланселот поранил себе запястья, он тогда раскаялся, что держал его закованным.
      - Прошу тебя, брат мой сэр Селивант, не накладывай на него более цепей, ибо он учтив и всем доволен.
      И было у них по этому случаю великое веселие, и после того сэр Ланселот провел у них еще полгода с лишком.
      Вот однажды утром увидел вдруг сэр Ланселот: несется огромный вепрь, а за ним гонятся собаки, но вепрь тот был столь могуч, что собакам не под силу было его задержать. Следом явились охотники, трубя в рога, иные верхами, иные же пеши, и вот видит сэр Ланселот, как один из всадников спешился, привязал коня к дереву и прислонил к стволу свое копье.
      17
     
      Тогда сэр Ланселот приблизился туда, отвязал коня, нашел и добрый меч, притороченный к седельной луке, вскочил в седло, подхватил копье с земли и пустился вскачь вслед за вепрем.
      Вот видит он его - тот сидит, прижавшись задом к скале, неподалеку от отшельничьей обители. Ринулся сэр Ланселот на вепря с копьем в руке, и копье его сломалось вдребезги. А вепрь тут повернулся проворно и вырвал у лошади легкие и сердце, так что сэр Ланселот оказался на земле; и, прежде чем он успел высвободить ноги из стремян, вепрь разодрал ему мякоть бедра до самой кости. Разъярился тут сэр Ланселот, вскочил на ноги, выхватил меч из ножен и одним ударом отсек вепрю голову долой.
      Между тем вышел из хижины отшельник и увидел сэра Ланселота с зияющей раной на бедре. Пожалел он его и хотел было устроить в своей обители. Но сэр Ланселот при звуках его голоса, разъяренный своей раной, ринулся на отшельника с мечом и хотел его зарубить. Бросился отшельник от него бежать, и тогда сэр Ланселот, не в силах догнать его, ибо так жестоко истек он кровью, швырнул ему вслед свой меч.
      Отшельник снова к нему подошел и спросил сэра Ланселота, каким образом получил он эту рану.
      - А, приятель, - отвечал сэр Ланселот, - вепрь покусал меня так сильно.
      - Тогда ступайте за мной, - сказал отшельник, - и я вас исцелю.
      - Иди, друг, своей дорогою, - Отвечал сэр Ланселот, - и не трогай меня.
      Отшельник ушел прочь, и повстречался ему добрый рыцарь с большой дружиной.
      - Сэр, - обратился к нему отшельник, - там, вблизи моей обители, лежит человек, собою прекраснейший из всех, кого случалось мне в жизни видеть. Он жестоко ранен вепрем, которого он успел убить. Но я-то знаю, - сказал добрый старец, - что, если не оказать ему помощи, он умрет от своей раны, а это будет великой жалости достойно.
      И по просьбе отшельника рыцарь привел туда телегу, в нее положили и вепря, и сэра Ланселота, ибо он уже так обессилел, что с ним можно было делать что угодно. Сэра Ланселота доставили в обитель отшельника, и там отшельник залечил его рану. Но отшельнику негде было добывать ему пропитание, и он совсем исчах и ослабел и телом, и духом, ибо от недостатка пищи он сделался еще безумнее, чем был прежде.
      И вот однажды сэр Ланселот убежал из той обители и снова стал блуждать по лесу. И счастливый случай привел его в город Корбеник, где жила леди Элейна, родившая Галахада, Ланселотова сына. Вот вошел сэр Ланселот в город и пробежал его насквозь туда, где стоял замок; а все мальчишки в городе бежали вслед за сэром Ланселотом, бросали в него землей и били его. Сэр же Ланселот кого успевал схватить, того отшвыривал от себя, с - такой силой, что второй раз они ему уже не попадались, ибо он многим переломал руки и ноги.
      Так добежал он до ворот замка, а оттуда вышли рыцари и пажи и укрыли сэра Ланселота от преследователей. Разглядев же его и видя, каков он собой, нашли, что мужа столь прекрасного не приходилось им видеть. А когда они заметили рубцы от ран, покрывавшие во множестве его тело, то решили, что, верно, был он прежде доблестным рыцарем. Они принесли ему одежду прикрыть его могучее тело и постелили у ворот замка соломы ему на подстилку, и туда каждый день ему бросали пищу и ставили питье, но мало кто из них решался приносить и отдавать ему пищу прямо в руки.
      18
     
      А у короля Пелеса был племянник по имени Кастор, и он просил короля, чтобы король посвятил его в рыцари. И по его просьбе король на праздник Сретенья Господня произвел его в рыцари.
      В день своего посвящения сэр Кастор раздавал людям дорогие одежды. И послал он за местным дураком, каковым у них почитался сэр Ланселот, и когда он явился перед сэром Кастором, сэр Кастор пожаловал ему алый плащ и все прочее, что к нему принадлежало. И когда сэр Ланселот предстал перед ними в рыцарском облачении, они увидели, что он всех прекраснее при дворе и всех превосходит статностью и красотою.
      Он пробыл с ними недолго, а затем вышел в сад, лег у ручья и уснул. А после полудня вышли в сад леди Элейна и ее девушки играть и резвиться, и одна из девушек, блуждая по саду, заметила у ручьи прекрасного спящего рыцаря.
      - Молчите, - молвила ей леди Элейна, - ни слова больше, покажите мне только, где он лежит.
      И она привела леди Элейну к ручью, где он спал. Та, лишь только на него взглянула, тут же вспомнила его и узнала в нем сэра Ланселота. И тогда она так заплакала и зарыдала, что обессилела от слез и опустилась на землю. Долго она так плакала, а затем поднялась, подозвала своих девушек и сказала им, что внезапно занемогла. А сама поспешила вон из сада и прямо бросилась к отцу. Она отвела его в сторону и сказала ему так:
      - Ах, мой милый отец! вот теперь мне пришла нужда в вашей помощи, и если теперь вы мне не поможете, то навеки прощай все мое счастье!
      - О чем вы, дочь моя? - спросил король Пелес.
      - В вашем саду, куда я вышла прогуляться, у ручья я нашла спящего сэра Ланселота Озерного.
      - Быть того не может! - удивился король Пелес.
      - Истинно, сэр, он там! - отвечала она. - И сдается мне, он все еще не в своем уме.
      - Тогда погодите, - сказал король, - и предоставьте все мне.
      И король позвал с собой самых доверенных людей - четверых своих приближенных, дочь свою леди Элейну и даму Брузену, ее служанку. И когда они подошли к ручью и увидели сэра Ланселота, дама Брузена сказала королю так:
      - Надобно нам быть очень осторожными в обращении с этим спящим рыцарем, ведь он безумен, и если мы разбудим его неловко, - что он тогда сделает, никто из нас знать не может. И потому повремените немного, покуда я наведу на него чары, чтобы он еще час спал, не пробуждаясь.
      Так она и сделала, и тогда король распорядился, чтобы все разошлись и скрылись с глаз, дабы никого не было на пути короля. А затем четверо его приближенных и две дамы подняли за руки и за ноги- сэра Ланселота и отнесли его в башню и уложили в том самом покое, где хранилась священная чаша Святой Грааль. Положили сэра Ланселота перед той священной чашей. И вошел туда святой человек, снял с нее покров, и тогда чудесной силою той святой чаши сэр Ланселот был исцелен.
      Вскоре сэр Ланселот пробудился и стал громко стенать и вздыхать, ибо его мучила боль, от полученных ран и ушибов.
      19
     
      Когда же он увидел короля Пелеса и леди Элейну, то, охваченный стыдом и раскаянием, стал их спрашивать:
      - А, Господи Иисусе! как очутился я здесь? Во имя мой любезный господин, откройте мне, как я сюда попал?
      - Сэр, - отвечала ему леди Элейна, - в наши края а брели в безумии, потерявши рассудок. И здесь вас держали шута, и ни одна живая душа не знала, кто вы, пока, волею счастливого случая, одна из моих девушек не показала мне вас спящего у ручья. А я лишь только увидела вас, как тотчас же вас узнала. Я рассказала про вас моему отцу, и вас положили перед священной чашей, и ее волшебная сила вас исцелила.
      - Ах, помилуй, Иисусе! - воскликнул сэр Ланселот. - Если это правда, то сколько же людей должны знать здесь о моем безумии?
      - Да поможет мне Бог, - отвечала леди Элейна, - об этом знает лишь отец мой да я и дама Брузена.
      - Тогда, ради Иисуса, - сказал сэр Ланселот, - храните это в тайне и не открывайте ее никому на свете! Ибо мне стыдно от души, что со мной произошло такое, - ведь я изгнан из пределов Английского королевства.
      И пролежал там сэр Ланселот еще более двух недель, прежде чем в силах оказался подняться на ноги. Но вот однажды обратился он к леди Элейне с такими словами:
      - Прекрасная леди Элейна, из-за вас постигло меня много бед и мучений, нет нужды перечислять их, вы сами это знаете. Однако я отлично помню, как оскорбил вас, поднявши на вас меч и чуть не убив вас после той ночи, которую я провел с вами. Всему причина была та, что вы и дама Брузена устроили так, что я против моей воли возлежал с вами. Тогда-то и был зачат, как вы говорите, ваш сын, сэр Галахад.
      - Это правда, - сказала леди Элейна.
      - Тогда не согласитесь ли вы, ради меня, - сказал сэр Ланселот, - пойти к вашему отцу и испросить у него для меня место, где мне поселиться? Ибо ко двору короля Артура вернуться мне нельзя.
      - Сэр, - отвечала леди Элейна, - ради вас я готова жить с вами и умереть, и если от жизни моей вам не будет проку, а будет прок от моей смерти, знайте, что я всегда готова ради вас умереть. Я пойду к моему отцу, и я твердо знаю: что бы я у него ни испросила, он все исполнит. И где бы вы ни жили, господин мой сэр Ланселот, я неизменно буду подле вас, дабы услужать вам, сколько это в моих силах.
      С тем она явилась к отцу своему и сказала:
      - Государь, господин мой сэр Ланселот желает жить здесь у вас в каком-нибудь из ваших замков.
      - Что ж, дочь моя, - отвечал король, - поскольку его желание - поселиться в наших краях, пусть он возьмет себе замок Блиант, и вы там живите вместе с ним. И возьмите с собою двадцать прекраснейших юных дам из благороднейших родов нашей страны и двадцать рыцарей. Ибо знайте, дочь моя, что мы все высоко ценим честь родства с сэром Ланселотом.
      20
     
      Вернулась леди Элейна к сэру Ланселоту и поведала ему о распоряжениях своего отца.
      Между тем прибыл ко двору рыцарь по имени сэр Кастор, племянник короля Пелеса, явился к сэру Ланселоту и спросил у него, как его имя.
      - Сэр, - отвечал сэр Ланселот, - мое имя - Кавалер Мальфет, что означает: "Рыцарь, свершивший проступок".
      - Сэр, - сказал сэр Кастор, - возможно, что и так, но мне все же сдается, что ваше имя должно быть сэр Ланселот Озерный, ибо я, помнится, встречал вас и прежде.
      - Сэр, - сказал сэр Ланселот, - вы неучтивы, ибо пусть даже мое имя и сэр Ланселот, но я предпочел не открывать его, а вам-то что за горе сохранить мой секрет, ведь вам от того вреда не будет? Но знайте, если только я в силах буду, я еще покараю вас, попадитесь вы мне только на пути!
      Тут сэр Кастор упал на колени и стал молить сэра Ланселота о прощении:
      - Ибо, клянусь, я никому не обмолвлюсь о том, кто вы, покуда вы останетесь в наших краях.
      И тогда сэр Ланселот его простил. И вот отправились король Пелес с двадцатью рыцарями и леди Элейна с двадцатью дамами в замок Блиант, который стоял на острове, окруженном со всех сторон чистыми водами глубокой и широкой реки. Когда же они прибыли туда, сэр Ланселот дал тому острову название Остров Радости. Его же самого там все звали не иначе как Кавалер Мальфет, то есть "Рыцарь, свершивший проступок".
      Сэр Ланселот заказал себе щит, весь черненый, посредине серебряная фигура королевы в короне и коленопреклоненный рыцарь во всеоружии перед нею. И каждый день, неизменно, как бы ни развлекали, ни веселили его дамы, он в один и тот же час обращал взор в сторону Логрского королевства, где оставались король Артур и королева Гвиневера, и принимался плакать так горестно, словно сердце у него, того и гляди, разорвется.
      И вот однажды как-то прослышал сэр Ланселот о турнире, что должен был состояться неподалеку, в трех милях от их замка. Призвал он к себе карлика и приказал ему отправиться на турнир.
      - И прежде, чем рыцари разъедутся, смотри успей возгласить, так чтобы всем было слышно, что на Острове Радости, где стоит замок Блиант, живет рыцарь, который зовется Кавалер Мальфет, и этот рыцарь готов сразиться со всяким, кто бы ни пожелал к нему приехать. И тот, кто его одолеет, получит в награду красавицу девицу и ловчего сокола.
      21
     
      И вот, когда провозглашен был этот вызов, устремились на Остров Радости рыцари числом в пять сотен. И знайте, что ни один рыцарь в Артуровы времена не совершил столько бранных подвигов, сколько сэр Ланселот за те три дня. Ибо, как правдиво упоминается в Книге, он одолел всех пятьсот рыцарей, но ни одного из них не лишил жизни. А потом сэр Ланселот им задал великий пир.
      Тем временем подъехали к замку, что стоял на Острове Радости, сэр Персиваль Уэльский и сэр Эктор Окраинный. И, увидев тот веселый замок, пожелали они попасть внутрь, но это им не позволяла окружавшая стены вода, а моста они сыскать не могли. И вдруг видят они на том берегу даму с ястребом на руке, и тогда сэр Персиваль ее окликнул и спросил, кто живет в этом замке.
      - Любезные рыцари, - она отвечала, - в этом замке находится дама - первая красавица здешних мест, имя же ее - леди Элейна. И еще в этом замке у нас один из прекраснейших рыцарей и самый сильный, я полагаю, человек на свете, и он зовет себя Кавалер Мальфет.
      - А как попал он в здешние края? - спросил сэр Персиваль.
      - Правду сказать, - отвечала дама, - он прибыл в наши места безумцем, собаки и мальчишки гнались за ним через весь город Корбеник, но священной силою чаши Святого Грааля ему был возвращен рассудок. Он ни с одним рыцарем не вступает в поединок в иное время, как только утром или в полдень. Если же вы хотите попасть в этот замок, - сказала дама, - скачите на тот конец, и там вы найдете лодку, которая переправит вас вместе с конями.
      Они с ней простились и вскоре нашли лодку; сэр Персиваль тут спешился и сказал сэру Эктору Окраинному:
      - Дожидайтесь меня здесь, покуда я не проведаю, что он за рыцарь. Ведь нам не к чести будет, если он один, а мы против него выступим оба.
      - Как вам будет угодно, - отвечал сэр Эктор, - я останусь здесь, покуда не получу от вас вестей.
      Сэр Персиваль переправился на тот берег и, подъехав к воротам замка, сказал привратнику так:
      - Ступай к доброму рыцарю, что живет в этом замке, и скажи ему, что странствующий рыцарь вызывает его на поединок.
      Привратник ушел и вскоре возвратился и пригласил его въехать на обычное место, где проводятся поединки и где дамы и лорды смогут их видеть. Скоро сэр Ланселот дал знать, что он готов к бою, и они с сэром Персивалем поскакали навстречу друг другу. Они сшиблись с такой силой и удары их копий были столь сокрушительны, что они оба, и кони и всадники, оказались повергнуты наземь. Тут же высвободили они ноги из стремян, выхватили из ножен благородные свои мечи и ринулись один на другого, как два вепря. Они наносили друг другу жестокие раны, и вот, наконец, когда они уже бились более двух часов, сэр Персиваль заговорил первым и сказал так:
      - Любезный рыцарь, прошу вас вашей рыцарской честью, откройте мне ваше имя, ибо я не встречал рыцарей, вам равных.
      - Сэр, что до имени моего, - отвечал сэр Ланселот, - то я скрывать его от вас не буду: меня зовут Кавалер Мальфет. А теперь, - сказал сэр Ланселот, - назовите и вы мне свое имя.
      - Истинно, - отвечал сэр Персиваль, - мое имя - сэр Персиваль Уэльский, я был братом сэру Ламораку Уэльскому, а отец наш был король Пелинор, и сэр Агловаль мне брат.
      - Увы! - молвил сэр Ланселот, - что я сделал! Зачем бился с вами, с рыцарем Круглого Стола? Ведь и я некогда состоял в вашем братстве!
      22
     
      И с тем сэр Ланселот преклонил колена и отбросил меч свой и щит от себя прочь. Сэр же Персиваль при виде этого весьма удивился и сказал ему так:
      - Сэр рыцарь, кто бы вы ни были, я требую от вас, именем высокого Ордена Рыцарства, чтобы вы назвали мне ваше истинное имя!
      И тогда тот ответил ему:
      - Да поможет мне Бог, мое имя - сэр Ланселот Озерный, сын короля Бана Бенвикского.
      - Увы! - воскликнул тут сэр Персиваль. - О, что же я сделал! Ведь я послан королевой разыскивать вас и вот уже два почти года ищу вас повсюду. А на том берегу дожидается меня сэр Эктор Окраинный, ваш брат. И потому, ради Господа, - сказал сэр Персиваль, - простите мне обиды, вам ныне мною причиненные!
      - Сэр, вы уже прощены, - отвечал сэр Ланселот. Тогда сэр Персиваль послал за сэром Эктором Окраинным, и лишь только, сэр Ланселот его завидел, он бросился ему навстречу и заключил его в свои объятья. А потом сэр Эктор уг перед ним на колени, и они оба так плакали, что людям жалко было на них смотреть. Между тем вышла к ним леди Элейна. Она оказала им прием, которого радушнее невозможно вообразить, и поведала сэру Эктору и сэру Персивалю, как все дело было, как сэр Ланселот забрел, блуждая, в те края и как он был исцелен. Тогда-то и стало известно, сколько времени провел сэр Ланселот у сэра Блианта и сэра Селиванта, при каких обстоятельствах он с ними повстречался и как расстался с ними, раненный вепрем, и как отшельник залечил его страшную рану, и как он, в конце концов, попал в город Корбеник.
      23
     
      А теперь мы оставим сэра Ланселота на Острове Радости с его дамой леди Элейной и в веселом обществе сэра Персиваля и сэра Эктора и обратимся к сэру Борсу Ганскому и к сэру Лионелю, которые без малого два года искали повсюду сэра Ланселота, но нигде и следов его не могли сыскать. Странствуя так, по воле случая выехали они к замку короля Брангориса, а там хорошо знали сэра Борса, ибо пятнадцать лет назад королевская дочь родила от него сына, которому имя было Элин Белый. Когда сэр Борс увидел этого отрока, тот сразу же пришелся ему по душе. Король же Брангорис принял обоих рыцарей с великим радушием.
      Вот наутро пришел сэр Борс к королю Брангорису и говорит:
      - У вас растет мой сын Элин Белый, и раз уж это так, то да будет вам ведомо, что я намереваюсь взять его с собою ко двору короля Артура.
      - Сэр, - отвечал король, - вы можете, разумеется, взять его с собою, но ведь он еще в нежном возрасте.
      - Что до этого, - сказал сэр Борс, - то я все же возьму его с собою в дом доблести и славы.
      И вот, когда сэр Борс собрался в путь, сильно горевали все в замке, оплакивая предстоящий отъезд Элина Белого. Но под конец они все же уехали и в недолгом времени прибыли в Камелот, где находился король Артур. И когда король Артур узнал, что Элин Белый - сын сэра Борса и внук королю Брангорису, он произвел его в рыцари Круглого Стола. И впоследствии он выказал себя добрым рыцарем и охотником до приключений.
      А теперь мы возвратимся к нашей повести про сэра Ланселота.
      Однажды сэр Эктор и сэр Персиваль явились к сэру Ланселоту и стали спрашивать, что он намеревается делать дальше и не поедет ли он вместе с ними к королю Артуру.
      - Нет, - отвечал сэр Ланселот, - это сделать мне никак невозможно, ибо я был с таким позором изгнан от его двора, что решил никогда более туда не являться.
      - Сэр, - сказал сэр Эктор, - я вам родной брат, и я люблю вас больше всех на свете. И, уж конечно, если бы я видел, что это вам позорно, я никогда бы не посоветовал вам такое. Но король Артур и все его рыцари и королева Гвиневера в особенности так скорбят и убиваются по вас, что дивно это видеть и слышать. Не забывайте о вашей прежней славе, ведь вы - самый знаменитый из ныне живущих рыцарей. Двое вас только таких на свете: вы и сэр Тристрам. И потому, брат мой, - сказал сэр Эктор, - снаряжайтесь в дорогу и едемте ко двору вместе с нами. Я думаю и берусь подтвердить, - сказал сэр Эктор, - что госпоже моей королеве розыски ваши обошлись в двадцать тысяч фунтов.
      - Хррошо, брат мой, - молвил сэр Ланселот, - я поступлю по вашему совету и поеду вместе с вами.
      И с тем они взяли своих коней, снарядились в путь и простились с королем Пелесом и леди Элейной. Леди же Элейна, расставаясь с сэром Ланселотом, жестоко сокрушалась.
      - Господин мой сэр Ланселот, - сказала она, - в этом году на праздник Пятидесятницы ваш и мой сын Галахад будет посвящен в рыцари, ибо ему сравняется полных пятнадцать лет.
      - Госпожа моя, поступайте по своему усмотрению, - сказал сэр Ланселот. - И дай ему Бог выказать себя добрым рыцарем.
      - Что до этого, - молвила леди Элейна, - то я не сомневаюсь, что он окажется лучшим рыцарем в своем роду за одним исключением.
      - Ну что ж, и то будет неплохо, - отвечал ей сэр Ланселот.
      24
     
      И с тем они тронулись в путь и через две недели прибыли в Камелот, что зовется по-английски Винчестер. И когда сэр Ланселот оказался среди них, король и все рыцари от души были рады его возвращению.
      И поведали там сэр Персиваль и сэр Эктор Окраинный от самого начала все приключения, как сэр Ланселот был безумен почти во все время своего отсутствия и как он назвал себя Кавалер Мальфет, что значит: "Рыцарь, свершивший проступок", и как за три дня на Острове Радости сэр Ланселот поверг пять сотен рыцарей.
      И все время, пока сэр Эктор и сэр Персиваль вели свои речи, плакала королева Гвиневера так, что казалось, она умирает. И она рада была сэру Ланселоту безмерно.
      - А, Иисусе! - сказал ему король Артур, - мы диву даемся, что могло вас, сэр Ланселот, свести с ума? Я и многие другие полагаем, что это случилось от любви к прекрасной Элейне, дочери короля Пелеса, от которой, как гласит молва, у вас родился сын по имени Галахад. И говорят, что ему предстоит свершить много чудесных подвигов.
      - Государь мой, - отвечал сэр Ланселот, - быть может, я и поступал неразумно, но теперь я нашел, что искал.
      И больше король не сказал об том ни слова. Но все сородичи сэра Ланселота знали, из-за кого на самом деле он впал в безумие.
      И задали при дворе веселый пир, и было меж ними много радости и веселья. Все лорды и дамы радовались от души, когда узнали, что сэр Ланселот снова возвратился ко двору. А теперь мы оставим это и поведем речь о сэре Тристраме и о сэре Паломиде - некрещеном сарацине.
     
      * XV *
      1
     
      Когда сэр Тристрам возвратился из странствий к себе в замок Веселой Стражи - а все это время, что сэр Ланселот пропадал, эти два года с лишком, сэр Тристрам разъезжал по всему королевству Логрскому, а молва и слава о нем распространялась еще шире, и много чудесных приключений было с ним в пути, и он всякий раз выходил из них с честью и с победой, - и вот, когда он возвратился, Прекрасная Изольда рассказала ему о том, что на день Пятидесятницы назначено большое празднество.
      И еще она рассказала ему о том, как сэр Ланселот пропадал два года и как он все это время был безумен и как он был наконец исцелен священной чашей Граалем.
      - Увы! - молвил сэр Тристрам, - этому причиной была ссора между ним и королевой Гвиневерой.
      - Сэр, - отвечала леди Изольда, - мне все это известно, ибо королева Гвиневера прислала мне письмо, в котором написано, как все это было, чтобы я попросила вас заняться его поисками.
      - Но теперь, благословен да будет Господь, - сказала Прекрасная Изольда, - он снова в здравии и благополучии и уже возвратился ко двору.
      - А, Иисусе! Это меня весьма радует, - сказал сэр Тристрам. - А теперь и вам и мне следует приготовиться в путь, ибо мы с вами отправляемся туда на празднество.
      - Сэр, - отвечала леди Изольда, - с вашего изволения, я предпочла бы не ездить туда, ибо мое присутствие выделяет вас из всех рыцарей и из-за меня вам приходится слишком много сражаться.
      - Тогда и я не поеду, - сказал сэр Тристрам, - если вы предпочитаете туда не ездить.
      - Упаси Бог, - сказала Прекрасная Изольда, - ведь тогда обо мне будут дурно говорить все королевы и знатные дамы; ибо как же это возможно, чтобы вы, один из благороднейших и славнейших рыцарей в мире и рыцарь Круглого Стола, не присутствовали на празднестве? Что же тогда скажут о вас другие рыцари? "А! Поглядите-ка на сэра Тристрама: на соколиную и псовую охоту он ездит, за стенами замка отсиживается со своей дамой, а с нами не знается. Увы, - скажут из них иные, - жаль, что он назвался рыцарем и удостоился любви прекрасной дамы".
      А что королевы и дамы скажут обо мне? Скажут, жаль, что такая женщина живет на свете, которая столь благородному рыцарю, как вы, препятствует в делах славы.
      - Да поможет мне Бог, - сказал сэр Тристрам Изольде Прекрасной, - это отличные слова и благородный совет. Я вижу теперь, что вы меня любите. И как вы мне советуете, так, в главном, я и поступлю. Но только поеду я один, ни муж, ни отрок не будут меня сопровождать. И отправлюсь в путь в будущий вторник, вооруженный лишь копьем своим и мечом.
      2
     
      И вот, когда подошел срок, сэр Тристрам простился с Прекрасной Изольдой, и она отправила с ним четырех рыцарей, но, отъехав на полмили, он отослал их назад. После того проехал он еще милю и увидел впереди сэра Паломида, повергнувшего наземь какого-то рыцаря и ранившего его едва не насмерть. И тогда пожалел сэр Тристрам, что на нем нет доспехов, придержал коня и остановился. А сэр Паломид, лишь только завидел сэра Тристрама, крикнул ему громким голосом:
      - Сэр Тристрам, раз уж мы встретились, то, прежде чем расстаться, рассчитаемся за все старые обиды!
      - Что до этого, - отвечал сэр Тристрам, - то на свете нет среди христиан человека, который мог бы похвастаться, что я перед ним обратился в бегство. И да будет ведомо тебе, сэр Паломид, что уж тебе-то, сарацину, и подавно не придется похвастаться, что перед тобой обратился в бегство сэр Тристрам Лионский.
      И с тем сэр Тристрам пустил вскачь своего коня и со всей мощью устремился на сэра Паломида, ударил его копьем, и раскололось его копье на сотню кусков, Тогда сэр Тристрам выхватил меч свой, снова повернул коня и обрушил тому на голову шесть могучих ударов. А сэр Паломид стоял и глядел на сэра Тристрама и дивился его пылу и его неразумию. И сказал себе сэр Паломид так: "Этого сэра Тристрама, даже и без доспехов, теперь не удержишь от боя. Но если я теперь направлю на него коня и убью его, буду навеки опозорен, куда ни поеду".
      Тут говорит ему сэр Тристрам:
      - Эй, трусливый рыцарь, что намерен ты теперь сделать? Отчего не хочешь ты биться со мною дальше? Можешь не сомневаться, я выстою против тебя и против всей твоей злобы.
      - А, сэр Тристрам, - отвечал сэр Паломид, - ведь ты отлично знаешь, что биться с тобою мне был бы позор, ибо ты обнажен, я же облачен в доспехи, и если я тебя убью, то будет лишь к моему бесчестью. И ты знаешь отлично, - сказал сэру Тристраму сэр Паломид, - мне известны твоя сила и стойкость в рыцарском поединке.
      - Это правда, - отвечал сэр Тристрам. - Мне понятны твои сомнения.
      - Хорошо сказано, - молвил сэр Паломид. - А теперь я прошу вас, ответьте мне на вопрос, который я вам задам.
      - Задавайте, - сказал сэр Тристрам, - и я отвечу вам правду, да поможет мне Бог.
      - Сэр, если предположить, - сказал сэр Паломид, - что вы были бы в полном облачении, а я без доспехов, как вы сейчас, как бы вы со мной поступили, по истинной рыцарской чести?
      - А, - сказал сэр Тристрам, - я тебя понял, сэр Паломид, ибо теперь я должен буду произнести мое суждение! И, клянусь благословеньем Господним, то, что я скажу, будет сказано не из страха перед тобою, сэр Паломид. Вот что я говорю: знай, сэр Паломид, что тебе надлежит уехать от меня, ибо я не стал бы с тобою биться.
      - И я не стану, - сказал сэр Паломид. - И потому поезжай своей дорогою!
      - Что до этого, - отвечал сэр Тристрам, - то мое дело: уезжать или оставаться. Но одно меня, сэр Паломид, удивляет, - сказал сэр Тристрам, - отчего столь добрый рыцарь, как ты, по сей день не крещен, ведь вот брат твой сэр Сафир давно уже принял крещение?
      3
     
      - Что до этого, - отвечал сэр Паломид, - то мне еще невозможно принять крещение из-за клятвы, данной мною много лет назад. Но, как бы то ни было, в сердце моем и в душе я уже много дней храню добрую веру в Иисуса Христа и в Его нежную Матерь Марию. И мне осталось провести еще один лишь бой, а после того я тут же приму крещение.
      - Клянусь головой, - сказал сэр Тристрам, - если за одним боем дело стало, то искать его тебе долго не придется. Ибо упаси Бог, - сказал сэр Тристрам, - чтобы по моей вине ты дольше оставался язычником. Вон там лежит рыцарь, которого ты ранил и поверг наземь, помоги мне облачиться в его доспехи, и я, не промедлив, позволю тебе исполнить твою клятву.
      - Как вы желаете, - сказал сэр Паломид, - так тому и быть. И они подъехали к тому рыцарю, сидевшему на песке, и сэр Тристрам его приветствовал, а тот слабым голосом ему ответил.
      - Сэр рыцарь, - сказал ему сэр Тристрам, - прошу вас, назовите мне ваше настоящее имя.
      - Сэр, - тот отвечал, - мое настоящее имя - сэр Галерон Галовейский, и я рыцарь Круглого Стола.
      - Да поможет мне Бог, - сказал сэр Тристрам, - меня печалят ваши раны! Но дело вот в чем: я должен просить вас, чтобы вы ссудили меня всеми вашими доспехами, ибо, как вы видите, я безоружен, а я должен биться в поединке вон с тем рыцарем.
      - Сэр, я вам их отдаю с доброй охотою. Но остерегитесь, предупреждаю вас, ибо тот рыцарь - боец могучий, которого опаснее не приходилось мне встречать. Но прошу вас, сэр, - сказал сэр Галерон, - назовите мне ваше имя, а также и имя того рыцаря, что нанес мне поражение.
      - Сэр, что до моего имени, то знайте, я зовусь сэр Тристрам Лионский, а что до него, то это - сэр Паломид, брат доброго рыцаря сэра Сафира; только сэр Паломид по сей день еще не крещен.
      - Увы! - сказал сэр Галерон, - великой жалости это достойно, чтобы столь славный рыцарь и столь доблестный боец был не крещен.
      - Да поможет мне Бог, - сказал сэр Тристрам, - он либо убьет меня, либо же я его убью, но прежде, чем мы с ним расстанемся на этот раз, он примет крещение.
      - Господин мой сэр Тристрам, - сказал сэр Галерон, - ваша слава и доблесть хорошо известны во многих странах, и Бог да убережет вас от урона и бесчестья и на этот раз!
      Тут сэр Тристрам снял доспехи с сэра Галерона, который был благородным рыцарем, совершившим немало славных подвигов, и он был собою велик, костьми широк и плотью обилен. И без доспехов он остался стоять на ногах, ибо он был поражен сзади копьем. Но насколько в силах был сэр Галерон, он помог сэру Тристраму снарядиться к бою.
      И вот сэр Тристрам сел на коня и в руке зажал копье сэра Галерона, и сэр Паломид уже тоже изготовился к бою. И ринулись они друг на друга на всем скаку и ударили один другого в средину щита. Копье сэра Паломида при этом сломалось, и сэр Тристрам поверг его, и всадника и коня, прямо на землю.
      Тогда сэр Паломид, как только смог, поспешил высвободить ноги из стремян, перетянул наперед свой щит и обнажил меч. И, видя это, сэр Тристрам тоже спешился и привязал коня своего к дереву.
      4
     
      И бросились они друг на друга, словно два диких вепря, и бились они так друг с другом, наседая и приседая, разя и рубя, как надлежит двум благородным рыцарям, отличившимся во многих боях. Но все время сэр Паломид испытывал жестокий страх перед мощью сэра Тристрама и потому не теснил его очень, и так они рубились два часа с лихвою. И сэр Тристрам иной раз наносил сэру Паломиду столь могучие удары, что у того подгибались колени, а сэр Паломид изрубил и посек у сэра Тристрама щит и наконец нанес сэру Тристраму жестокую рану, ибо сэр Паломид был искусный боец.
      Тогда сэра Тристрама обуял бешеный гнев свыше меры, и Он ринулся на сэра Паломида с такою силой, что сэр Паломид не устоял и рухнул ниц на землю. Но он тотчас же вновь вскочил на ноги, и тогда сэр Тристрам нанес сэру Паломиду жестокую рану в плечо. Сэр Тристрам рубился с неослабным пылом, но и сэр Паломид ему не уступал и столь же яростно разил его в ответ. Но под конец сэр Тристрам удвоил свои удары и, по счастью, выбил меч у сэра Паломида из руки, и если бы сэр Паломид нагнулся за своим мечом, был бы он в тот же миг убит. И потому сэр Паломид стоял недвижимо, с тяжким сердцем взирая на меч свой.
      - Ну как? - спрашивает его сэр Тристрам. - Теперь ты в моей власти, как нынче утром я был в твоей. Но никогда, ни при одном дворе или в среде добрых рыцарей не скажут, что сэр Тристрам может убить безоружного рыцаря. А потому подними свой меч и доведем наш бой до конца!
      - Что до этого боя, - отвечал сэр Паломид, - то я готов довести его до конца. Но у меня нет уже больше особой охоты сражаться, - сказал сэр Паломид. - Оскорбления, мною вам нанесенные, не столь велики, чтобы нам невозможно было вновь стать друзьями, ведь все, в чем ни преступил я против вас, я делал из любви к Прекрасной Изольде. Что же до нее, то ее я ппчитаю, как несравненную среди дам, и я никогда и ни в чем не покушался оскорбить ее, и ей же я обязан всею моей славой. А раз против нее самой не совершил я оскорбления, а в чем против вас виновен, за то вы ныне отплатили мне многими жестокими ударами - хоть и я немало ударов нанес вам в ответ, но теперь могу сказать, что рыцаря вашей силы и столь ровного дыханья не встречал я, не считая разве сэра Ланселота Озерного, - потому я прошу вас, господин мой, простите мне, в чем я вас обидел! И ныне же отведите меня в ближайшую церковь, дайте мне прежде очиститься исповедью, и тогда увидите сами, как я приму святое крещение. А затем мы все вместе отправимся ко двору короля Артура, чтобы поспеть туда к ближайшему празднику.
      - В таком случае садитесь на коня, - сказал сэр Тристрам, - и как вы говорите, так пусть и будет. Бог да простит вам все мои обиды, а я вас прощаю. Здесь же поблизости, не далее как в миле отсюда, живет епископ Карлайлский, и он совершит над вами святое крещение.
      И с тем они сели на коней, и сэр Галерон поскакал вместе с ними, и когда они прибыли к епископу, то объяснили ему свое желание. И епископ распорядился наполнить водою большой сосуд, и когда он освятил воду, то исповедал сэра Паломида и отпустил ему грехи. И сэр Тристрам и сэр Галерон были его восприемниками.
      А вскоре после того они снова пустились в путь и приехали в Камелот, где в это время были король Артур и королева Гвиневера, а также и почти все рыцари Круглого Стола. И был король и весь двор его тоже очень рады, что сэр Паломид принял крещение.
      И туда же на празднество прибыл сэр Галахад, сын сэра Ланселота Озерного, и он сел на Погибельное Сидение. И тогда разъехались по всему свету все рыцари Круглого Стола. Сэр Тристрам возвратился в замок Веселой Стражи, а сэр Паломид вновь пустился преследовать Зверя Рыкающего. На этом кончается вторая книга о сэре Тристраме Лионском, которую пересказал с французского сэр Томас Мэлори, рыцарь, да поможет ему Иисус. Аминь. Третьей же книги нет. Далее же следует благородная повесть о Святом Граале, каковым именем зовется священная чаша и знак благословенной крови Господа нашего Иисуса Христа, а ее принес в нашу землю Иосиф Аримафейский. И потому, как и надо всеми грешниками, всеблагий Господи, смилуйся над Твоим рыцарем. Аминь.
     
      * КНИГА ШЕСТАЯ *
      ПОВЕСТЬ О СВЯТОМ ГРААЛЕ В КРАТКОМ ИЗВОДЕ С ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКА, КАКОВАЯ ЕСТЬ ПОВЕСТЬ, ТРАКТУЮЩАЯ О САМОМ ИСТИННОМ И САМОМ СВЯЩЕННОМ, ЧТО ЕСТЬ НА ЭТОМ
      СВЕТЕ
      * I *
      1
     
      В канун Пятидесятницы, когда все рыцари из дружины Круглого Стола собрались в Камелоте и выслушали праздничную службу и столы наконец уставили яствами для пиршества, вдруг въехала прямо в пиршественную залу прекрасная дама на коне, и видно было, что она гнала во всю мочь, ибо конь ее был взмылен. Спешилась она и сразу, приблизившись к королю, ему поклонилась, а он сказал ей в ответ:
      - Девица, да благословит вас Бог.
      - Сэр, - сказала она, - Бога ради, скажите мне, где сейчас сэр Ланселот?
      - Вот он, вы можете его видеть, - отвечал король. Тогда она подошла к сэру Ланселоту и сказала:
      - Сэр Ланселот, я приветствую вас от имени короля Пелеса и прошу вас рыцарской честью последовать за мною в лес, что отсюда поблизости.
      Тогда сэр Ланселот спросил ее, у кого она живет.
      - Я живу, - она отвечала, - у короля Пелеса.
      - Что же вам угодно от меня7 - спросил сэр Ланселот.
      - Увидите, - отвечала она, - когда со мной прибудете на место.
      - Что ж, - сказал он, - я с охотою последую за вами. И сэр Ланселот повелел своему оруженосцу седлать коня и принести ему доспехи без промедления. Тот все исполнил. Но тут подошла к сэру Ланселоту королева и сказала.
      - Неужели вы покинете нас на праздник?
      - Госпожа, - сказала ей вновь прибывшая дама, - знайте, что завтра к обеду он уже снова будет с вами.
      - Если бы я думала, - сказала королева, - что и завтра он не вернется, я бы его доброй волею с вами не отпустила.
      И с тем сэр Ланселот отправился в путь, ехал, ехал и наконец приехал в лес, а в лесу была глубокая лощина, и в ней они увидели обитель святых монахинь. Ключарь их уже ждал и распахнул перед ними ворота, они въехали на двор монастыря и сошли с коней. Тут окружила сэра Ланселота большая толпа, и все очень радовались его приезду; они отвели его в аббатисин покой и помогли ему разоружиться.
      И вдруг видит он там на ложе двух своих кузенов: сэра Борса и сэра Лионеля. Он разбудил их, и они, видя его, весьма обрадовались.
      - Сэр, - сказал сэр Борс сэру Ланселоту, - что за приключение привело вас сюда? Мы думали найти вас завтра в Камелоте.
      - Да поможет мне Бог, - сказал сэр Ланселот, - меня привела сюда одна женщина, а для чего, не знаю.
      А покуда так они беседовали меж собою, вошли вдруг туда двенадцать монахинь и ввели с собою Галахада, а был он лицом столь прекрасен и статен телом, что едва ли можно было в мире сыскать ему равного. И все женщины шли и плакали.
      - Сэр, - сказали они все разом, - мы привели вам этого отрока, которого мы вырастили, и просим вас посвятить его в рыцари, ибо от руки более достойной не мог бы он получить посвящение в Рыцарский Орден.
      Поглядел сэр Ланселот на юного пажа и увидел, что он хорош собою и кроток, как голубица, и исполнен достоинств, и подумалось сэру Ланселоту, что среди его сверстников не попадался ему ни один столь совершенный обликом. И сказал тогда сэр Ланселот:
      - От него ли самого исходит это желание? И отрок и все они отвечали: "Да!"
      - Тогда, - сказал сэр Ланселот, - он получит посвящение в Рыцарский Орден в славный день великого праздника.
      И устроили Ланселота на ночлег со всем радушием. А наутро при первых лучах зари он по желанию Галахада посвятил его в рыцари и сказал:
      - Бог да сделает тебя хорошим человеком, ибо красотой ты не уступишь никому на этом свете.
      2
     
      - А теперь, любезный сэр, - сказал сэр Ланселот, - не поедете ли вм вместе со мною ко двору короля Артура?
      - Нет, - тот отвечал, - пока еще я с вами не поеду.
      Тогда сэр Ланселот с ними простился и уехал вместе со своими кузенами. И к исходу утра в Светлое Воскресенье они прибыли в Камелот. Король с королевой уже ушли к святому отцу слушать обедню. Они оба возрадовались от души возвращению сэра Борса и сэра Лионеля, и все их рыцари тоже.
      Когда же король и все рыцари возвратились от обедни, увидели вдруг бароны, что на сидениях вокруг всего Круглого Стола золотыми буквами написано: "Здесь должен сидеть такой-то" и "Такой-то должен сидеть здесь".
      Так обошли они вкруг всего стола и дошли до Погибельного Сидения, и там они нашли свежую надпись золотыми буквами, так гласившую:
      "Когда сравняется четыреста пятьдесят лет и еще четыре года со дня страстей Господа нашего Иисуса Христа, тогда будет занято это место".
      И сказали тут они все:
      - Это чудное дело и дивное!
      - Во имя Господа! - промолвил сэр Ланселот, и он объяснил смысл той надписи от Рождества Господа нашего и по сей день.
      - Мне сдается, - сказал сэр Ланселот, - что место это должно быть занято как раз сегодня, ибо сегодня первый праздник Пятидесятницы, после того как сравнялось четыреста пятьдесят лет и четыре года. И если все здесь согласны со мною, я бы сделал так, чтобы эти буквы были скрыты до той минуты, покуда не явится тот, кому дано исполнить этот новый подвиг.
      И распорядились принести шелковый покров, чтобы укрыть надпись на Погибельном Сидении. После того велел король всем поспешать к обеду.
      - Государь, - сказал ему сэр Кэй-Сенешаль, - если мы теперь усядемся прямо за ваш пиршественный стол, мы тем нарушим древний обычай вашего двора, ибо прежде никогда не садились вы в этот день за обед, не увидев или не услышав какого-нибудь чуда.
      - Ваша правда, - отвечал король, - но я так обрадовался, что вижу сэра Ланселота и его кузенов вновь целыми и невредимыми у нас при дворе, что вовсе забыл про древние обычаи.
      Но между тем, пока они так стояли и беседовали, является вдруг туда паж и так говорит королю:
      - Сэр, я принес вам чудесные вести.
      - Какие же? - спросил король.
      - Сэр, здесь неподалеку, под стенами замка, протекает река, над рекою стоял большой камень, и я сам видел, как этот камень плывет по воде и не тонет, а из камня торчит меч.
      И сказал тогда король:
      - На это чудо я должен взглянуть.
      И он пошел вместе со всеми своими рыцарями. Выйдя к реке, увидали они и впрямь камень, плывущий по воде, - глыбу красного мрамора, а в нее воткнут добрый меч, богато изукрашенный, рукоять его из драгоценных камней, с искусно выбитыми золотыми буквами. И прочли бароны надпись, в которой значилось:
      "Ни один не извлечет меня отсюда, кроме того лишь, у кого на боку назначено мне висеть, и это будет лучший из рыцарей мира".
      Увидевши такую надпись, молвил король сэру Ланселоту:
      - Любезный сэр, этот меч должен принадлежать вам, ибо, вне сомнения, вы - лучший из рыцарей мира.
      Но сэр Ланселот ответил здраво:
      - Сэр, этот меч предназначен не мне; у меня не хватит духу наложить руку на него, ибо не на моем боку ему место. А кто попытается его извлечь и не сумеет, получит от этого меча жестокую рану, от которой долго не сможет исцелиться. И еще, да будет ведомо вам, с того мгновения, когда будет добыт этот меч, начнутся приключения со Святым Граалем, как именуется священная чаша.
      3
     
      - Тогда, любезный племянник, - сказал король Артур Гавейну, - попытайте-ка вы удачи, ради меня.
      - Сэр, - тот отвечал, - да не заслужу я немилости вашей, но я не хочу этого делать.
      - Сэр, - молвил король Артур, - по моему желанию и повелению, попытайтесь выдернуть этот меч.
      - Сэр, вашему повелению я покорюсь.
      И с тем он ухватился за рукоять меча, но не смог даже пошевельнуть его.
      - Благодарю вас, - сказал король.
      - Господин мой сэр Гавейн, - сказал сэр Ланселот, - знайте, теперь этот меч поразит вас так жестоко, что вы не захотели бы к нему прикоснуться и за богатейший из замков в этом королевстве.
      - Сэр, - тот отвечал, - я не вправе был оспаривать волю моего дяди короля.
      Но король, слыша эти речи, сам раскаялся, и сказал он сэру Персивалю:
      - Сэр, а вы не попытаете ли, ради меня, удачи? И он с готовностью взялся за рукоять меча, чтобы разделить участь сэра Гавейна, и потянул со всей силы, но не смог и покачнуть его. Больше же так и не нашлось никого, кто отважился бы коснуться того меча.
      - Ну вот, теперь вы можете садиться за обед, - сказал королю сэр Кэй, - ибо чудо вы уже видели.
      С тем король и все остальные возвратились ко двору, и рыцари расселись по своим местам. А юные рыцари, которые уже отличились в боях, прислуживали им за столом. И вот, когда все блюда были расставлены и все места вкруг стола заняты, кроме одного лишь Погибельного Сидения, случилось вдруг дивное чудо: все двери и окна дворца захлопнулись сами собой. Но даже и при этом стало все же не совсем темно, и они все очень дивились и тому и другому. Наконец заговорил первым король Артур и сказал так:
      - Клянусь Богом, любезные други и лорды, ныне повидали мы чудес немало! Но полагаю, до наступления ночи мы увидим их еще больше.
      В это время вошел туда добрый старец, совсем дряхлый, в белых одеждах, и ни один из рыцарей не знал, кто он и откуда взялся. За собою вел он юного рыцаря в красных доспехах, но без щита и без меча - только порожние ножны висели у него на боку. И произнес старец такие слова:
      - Мир вам, любезные лорды!
      А потом обратился к королю Артуру и сказал:
      - Сэр, вот я привел вам юного рыцаря, он королевской крови и из рода Иосифа Аримафейского, и через него будут свершены дивные чудеса при этом дворе и в чужих странах.
      4
     
      Король весьма обрадовался этим словам и так сказал доброму старцу:
      - Сэр, добро вам пожаловать, и юному рыцарю, что явился с вами, тоже.
      Тогда старец помог юноше снять доспехи, и он остался в рубахе из тонкой красной материи, а на плечи он накинул ему плащ, подбитый горностаем. И сказал старый рыцарь молодому:
      - Сэр, следуйте за мною.
      И он подвел его прямо к Погибельному Сидению, подле сэра Ланселота, и поднял добрый старец покров, и открылась там надпись, гласившая: "Это место сэра Галахада, Высокородного Принца".
      - Сэр, - молвил старый рыцарь, - знайте, что это место - ваше.
      И он уселся без колебаний на Погибельное Сидение и так сказал старому рыцарю:
      - Теперь, сэр, вы свободны отправиться, куда вам угодно, ибо вы все исполнили, как было вам предписано. И передайте поклон от меня моему деду королю Пелесу и господину моему королю Пешеру-Рыболову и скажите им от моего имени, что я навещу их, когда только смогу.
      Добрый старец ушел, на дворе его ждали двадцать славных
      В оруженосцев, все сели на коней и ускакали оттуда прочь. А все рыцари Круглого Стола дивились сэру Галахаду, что он отважился сесть на то место, хоть сам еще был в столь нежном возрасте, и никто не знал, откуда он, - видно, промысел Божий его привел. И сказали они все так:
      - Вот рыцарь, который достигнет Святого Грааля, ибо прежде никому не удавалось сюда сесть, не навлекши на себя несчастья.
      А сэр Ланселот при виде своего сына радовался ему от души. А сэр Борс сказал своим товарищам:
      - Ручаюсь жизнью, этот юный рыцарь сподобится великой чести!
      И много было толков при дворе, так что дошли они и до королевы. И она подивилась, что за рыцарь это мог быть, отважившийся сесть на Погибельное Сидение. А люди ей сказали, что он походит на сэра Ланселота.
      - Можно догадаться, - сказала королева, - что это его сын, которого родила от сэра Ланселота дочь короля Пелеса, волшебными чарами склонившая его возлечь с нею. Тогда имя этого юноши - Галахад. Хотелось бы мне увидеть его, - сказала королева, - ибо он, уж конечно, должен быть благородным рыцарем, ведь таков его отец, породивший его; пусть подтвердят это все рыцари Круглого Стола.
      Когда же они отобедали и король со всеми рыцарями поднялся от стола, подошел король к Погибельному Сидению, поднял покров и нашел на нем имя сэра Галахада. И тогда он показал его сэру Гавейну и молвил:
      - Любезный племянник, с нами теперь сэр Галахад, который нас всех прославит. И ручаюсь жизнью, он достигнет Святого Грааля, как про то объяснял нам сэр Ланселот.
      Потом приблизился король Артур к сэру Галахаду и сказал:
      - Сэр, добро вам сюда пожаловать, ибо вы подвигнете многих славных рыцарей на достижение Святого Грааля и вы свершите то, чего еще многие благородные рыцари будут пытаться достигнуть, но тщетно.
      И король взял его за руку и вышел с ним из дворца, чтобы показать сэру Галахаду чудо с камнем и мечом.
      5
     
      А королева услышала об этом и тоже явилась туда вслед за ними, сопровождаемая многими своими дамами. И показали им камень, вздымающийся на воде.
      - Сэр, - сказал король сэру Галахаду, - вот перед вами величайшее диво, какое только приходилось мне видеть. Многие добрые рыцари пытали здесь удачи, но не преуспел ни один.
      - Сэр, - отвечал сэр Галахад, - тут нечему дивиться, ибо этот подвиг назначен не им, но мне. Я же, рассчитывая твердо на этот меч, меча с собой не привез, лишь ножны у меня на боку.
      И с тем он наложил руку на меч и без труда вынул его из камня, вложил его в ножны и так сказал королю:
      - Ну вот, так-то будет лучше, чем прежде.
      - Сэр, - сказал король, - теперь да пошлет еще вам Бог щит.
      - Теперь у меня есть меч, который некогда принадлежал доброму рыцарю Балину Свирепому, а он был славный рыцарь и добрый боец. Этим мечом он убил своего брата Балана, что великой жалости достойно, ибо и он был рыцарь добрый. Они зарубили один другого, и все через плачевный удар, что нанес Балин королю Пелесу, который по сей день еще не исцелился и не исцелится, покуда я его не исцелю.
      И тут вдруг видит король, и все остальные тоже: скачет к ним во весь опор по-над рекою дама на белой лошади. Вот приветствовала она короля с королевой и спрашивает, с ними ли здесь сэр Ланселот. Он же сам ей отвечает:
      - Я здесь, прекрасная дама!
      И тогда она сказала, залившись слезами:
      - Ах, сэр Ланселот! Куда подевалось все ваше величие за один нынешний день?
      - Девица, отчего вы так говорите?
      - Сэр, истинно я вам говорю, - отвечала девица, - ведь еще сегодня утром вы были первым рыцарем в мире. А кто скажет это теперь, тот будет лжецом, ибо есть теперь один рыцарь, лучший, нежели вы, и доказательство тому - этот меч, к которому вы не дерзнули даже прикоснуться. На этом переменяется слава ваша и уходит. А потому запомните: отныне не считайте себя более лучшим рыцарем в мире.
      - Что касается до этого, - отвечал сэр Ланселот, - то я знаю отлично, что и раньше не был лучшим.
      - Нет, были, - сказала девица, - вы и теперь - лучший среди грешных людей на этом свете. Вам же, государь мой король, отшельник Насьен велел передать вот что: вы сподобитесь величайшей чести, какая выпадала королю в Британии, ведь ныне в доме твоем объявился Святой Грааль и напитал тебя и всех рыцарей твоей дружины Круглого Стола.
      И с тем она ускакала прочь той же дорогой, какою явилась.
      6
     
      - Ну, - молвил король, - знаю я, что на подвиг во имя Святого Грааля теперь отправитесь все вы, рыцари Круглого Стола, и никогда уж мне больше не видеть вас всех вместе. А потому напоследок я еще раз погляжу на вас всех на турнирном поле! На луг под стенами Камелота выезжайте все вы выступать в турнире и состязаниях, дабы после вашей смерти люди говорили о том, что за славные рыцари некогда сражались на этом лугу.
      Все согласились с замыслом и желанием короля, и поспешили они облачиться в доспехи, какие потребны для турнира. Король же все это устроил затем лишь, чтобы увидеть в бранном деле сэра Галахада, ибо король знал, что, отправившись в странствие, сэр Галахад едва ли возвратится ко двору.
      И вот собрались все на лугу, и велик и мал.
      Сэр Галахад, по настоянию короля и королевы, облачился в добрый панцирь, надел также шлем, но щита не взял, как ни молил его об том король. Сэр Гавейн и другие рыцари стали просить его, чтобы он взял копье. Он так и сделал. Королева же со всеми своими дамами поднялась на башню, дабы наблюдать оттуда турнир.
      И вот сэр Галахад выехал на средину турнирного поля и принялся ломать копья с чудесным искусством, так что все кругом ему дивились, ибо он всех, с кем ни встретится, выбивал из седла. И в короткий срок он одержал верх над многими славными рыцарями Круглого Стола, кроме лишь двоих, и это были сэр Ланселот и сэр Персиваль.
      7
     
      Тогда по желанию королевы король повелел ему спешиться и отстегнуть шлем, чтобы королева могла видеть его лицо. И, посмотрев в лицо ему, она сказала так:
      - Воистину могу сказать, что его породил сэр Ланселот, ибо никогда еще два человека так не походили друг на друга видом. И потому не диво, что он столь доблестен в сраженье.
      И сказала одна дама, стоявшая подле королевы:
      - Госпожа, Бога ради, разве ему по праву рождения предназначено быть столь славным рыцарем?

К титульной странице
Вперед
Назад