Севернее Кириллова тянется цепь озер: Долгое, Егорьевское, Остолоповское, Соровское. Последнее выделяется в этой группе по площади и длине. Через речку Сора оно связано с Бородавой и, следовательно, с Шексной.
      Иткольско-Волоцкая группа озер расположена в северо-западной части парка. Самое крупное из них — Иткольское озеро, оно имеет длину 4,7 км, наибольшую ширину 2,4 км и глубину 5,9 м. Из него берет начало река Иткла. В северной части озера — два низких, поросших кустарником острова. Самое глубокое в группе — Палшемское озеро (15 м), из которого вытекает Пидьма — левый приток Шексны.

      Особое место в национальном парке занимает крупное Перешное озеро, длина которого 6,7 км, а наибольшая ширина 4 км при наибольшей глубине 2,1 м. До войны здесь вели промышленный промысел рыбы, а теперь его облюбовали рыболовы-спортсмены. Из-за мелководья озеро быстро зарастает, но остается чистым. Почти не испытывая влияния хозяйственной деятельности человека, Перешное озеро считается эталоном озер средней тайги.
      Характер рельефа определяет растительность. Крайняя северо-западная часть парка (Шалго-Бодуново) располагается в Индоманском районе ельников черничных и кислично-черничных. До промышленных рубок последних десятилетий здесь преобладали еловые леса.
      На западной окраине парка, смыкающейся с Белозерской низиной, мозаично сочетаются ельники, березняки и, главным образом, сосняки. В хвойных лесах значительную долю составляет молодняк.
      Восточная часть парка — это в основном заболоченные сосняки. В настоящее время обширные площади заняты свежими вырубками и молодыми еловыми, реже сосновыми культурами. Вторичные леса — главным образом березняки. В пониженной части Вожезерской котловины, прилегающей к озеру Перешному, значительные площади — под чистыми болотами или хилыми сосняками. Нетронутые рубками лесные массивы сохранились лишь в границах водоохранной полосы вдоль берега озера Перешного, рек Перешня, Польшма, Вондога.
      Центральная часть парка в пределах Белозерско-Кирилловской гряды характеризуется абсолютным господством вторичных насаждений: березняков, осинников, ягодниково-травянистых сероольшаников. Типичных болотных почв тут немного — они располагаются в межхолмных понижениях.
      В южной части национального природного парка лежат чистые болотные массивы. В своем большинстве они прилегают к Сизьменскому разливу Череповецкого водохранилища. Процесс заболачивания здесь непрерывно развивается...
      На территории парка зарегистрировано свыше пятисот высших растений (без мохообразных), что составляет более пятидесяти процентов флоры Вологодской области. Основную группу видов флоры составляют северные виды. Очень интересна группа таежных видов сибирского происхождения. Сибирские таежники в основном прилегают к сырым еловым лесам, произрастающим в северной и северо-западной частях парка. Сравнительно небольшая группа видов, произрастающих преимущественно на торфяных болотах, составляет арктический элемент флоры.
      В флоре обильно представлены вида европейского происхождения, прежде всего широколиственные древесные породы и их спутники. Здесь проходит северная граница распространения дуба, клена, липы, вяза; встречается лещина и дикая яблоня. Широколиственные породы подверглись наиболее сильному уничтожению при вырубке лесов. К атлантическим видам относятся вереск и лобелия Дортмана. Лобелия найдена только в Новоозере Белозерского района, за пределами парка. Весьма слабо во флоре района представлены южные лесостепные и степные виды. Исключение составляют сон-трава, занесенная в Красную книгу, клевер черный, вероника колосистая.

      Около 60 видов растений нуждаются в особой охране. Восемь видов занесены в Красную книгу, 18 видов редки для всего северо-западного региона России и 36 видов являются редкими для области. Большой интерес представляют реликтовые и очень редкие водные растения, произрастающие в озерах национального парка, в том числе уникальный рогоз Кузьмичева, описанный только в Зауломском озере.
      Всего в районе расположения парка выделено 405 участков лесных насаждений, отличающихся особой природоохранной, научной и познавательной ценностью, общей площадью 10,9 тысяч гектаров.
      Глухие леса, богатые диким зверем, многочисленные водоемы, изобиловавшие рыбой, давали почти все для жизни местного населения — продукты питания, одежду и обувь, материал для изготовления предметов быта. Позднее леса стали сводить под пашни, развивалось животноводство. Основным занятием для части населения являлся охотничий промысел, в частности добыча пушнины для продажи за деньги. Обычно охотничий промысел не регламентировался никакими нормами и правилами. В результате к началу XX столетия в округе был повсеместно истреблен бобр, практически изведены лоси. В настоящее время численность лося восстановлена до промысловой, вновь разведенный бобр снова стал промысловым, как и удачно акклиматизированные кабан, американская норка, ондатра, енотовидная собака.
      В районе расположения национального парка «Русский Север» отмечено 238 видов наземных позвоночных животных. В водоемах встречаются 29 видов рыб. Около 110 видов животных, включая залетных и эпизодически встречающихся птиц, нуждаются в особой охране, а четыре вида занесены в Красную книгу — скопа, сапсан, беркут, орлан-белохвост.
      К особо ценным зоологическим объектам отнесены места обитания редких и исчезающих видов животных, районы сезонной концентрации копытных, околоводных и водоплавающих птиц, а также выявленные участки глухариных токов.
     
      Территория национального парка разделена на четыре функциональные зоны, в которых установлен особый режим использования.
      Определяющая задача Зоны строгой охраны — восстановление и сохранение в естественном состоянии всего разнообразия природно-территориальных комплексов парка, включая характерные и уникальные сообщества растений и животных. Состояние природных комплексов различно, по-разному сложился и характер их использования. Поэтому в зоне строгой охраны выделены две подзоны.
      Подзона заповедного режима выполняет главную роль — сохранение эталонных участков природы в их естественном развитии. К данной подзоне отнесены участки природных комплексов, относительно слабо измененные деятельностью человека.
      Шалго-Бодуновский лесной массив расположен в Мегорско-Андомском (Кем-ском) ландшафтном районе, в котором преобладают комплексы холмов и понижений между ними. Более 90 процентов этого массива занимают леса, главным образом спелые и перестойные ельники. Шалго-Бодуновский лес признан учеными резерватом среднетаежных ельников. Особую уникальность придают ему элементы южнотаежной флоры, а также редкие и охраняемые в регионе виды растений — венерин башмачок, пальчатокоренники пятнистый и Фукса, медуница лекарственная, малина хмелелистная, страусник. Фауна характерна для таежных лесов и отличается редкой полнотой: медведь, лось, бобр, летяга, глухарь, рябчик, филин, кукша... По сырым лугам, окаймляющим лесной массив, встречается серый журавль, большой кроншнеп. В 1984 году Шалго-Бодуновский лес объявлен ландшафтно-зоологическим комплексным заказником.
      Участок Чарондских болот типичен для Вожезерского среднетаежного приозерного ландшафтного района. Облик его определяется сочетанием волнистых и увалистых озерно-ледниковых равнин и верховых болот и представляет собой один из очень немногих крупных болотных массивов в Вологодской области, практически не затронутых деятельностью человека. Лишь периферийную часть болот посещают в осеннее время сборщики брусники и клюквы, по рекам Перешной, Польшме, Вондонге проникают сюда единичные рыболовы и охотники. Эта заповедная глухомань привлекает богатый и разнообразный животный мир. Гнездятся несколько пар редких для севера журавлей, обычны глухарь, тетерев, белая куропатка, филин, черный дятел, медведь. По рекам многочислен бобр. В зимнее время отмечается концентрация лосей, проходят пути их сезонной миграции. Еще в 20-х годах нашего века отмечались стада дикого северного оленя.
      Большая часть охраняемого болотного массива выделена в подзону с заповедным режимом (резерват). Вдоль рек Перешня и Модлона, а также вдоль северного побережья озера Перешного разрешаются традиционный сбор ягод, любительская рыбная ловля для местных жителей под контролем лесников национального парка.
      Болотные массивы вдоль Славяно-Уломского разлива Череповецкого водохранилища появились в результате последней реконструкции Волго-Балтийского водного пути. Природоохранную ценность представляют как комплексы верховых и переходных болот со своеобразной фауной, так и зарастающие водной растительностью мелководья водохранилища. Гнездятся скопа, орлан-белохвост, серая цапля, журавль, много водоплавающих птиц. На пролете отдыхают и кормятся утки различных видов, гуси (гуменник, серый, белолобый, пискулька), лебедь-кликун (несколько стай по 15— 20 особей). В осенне-зимний период в бассейне реки Кишмы концентрируются лоси. Особо выделен эталонный участок с заповедным режимом в бассейне реки Кишмы вне зоны подтопления.
      Природные комплексы, типичные для Белозерского среднетаежного ландшафтного района приозерных террасированных заболоченных равнин, в верхнем течении реки Бородавы отнесены к подзоне экологической стабилизации. Эта экологическая подзона создана для восстановления ценных природных комплексов, нарушенных интенсивной хозяйственной деятельностью. Сюда мы относим участки, прилегающие к заповедной зоне и памятники природы — горы Маура, Сандырева, Цыпина, а также ландшафтный район, включающий водораздел и верхние течения рек Юмпша, Фафура, Рогач, Бородава.
      В этих местах разрешается традиционный сбор ягод, грибов, любительская рыбная ловля для местного населения. Хозяйственная деятельность ограничивается только теми видами работ, которые способствуют реставрации природных сообществ.
      Территория, входящая в состав национального парка, имеет богатейшую историю. Сохранению памятников истории культуры и археологии в неразрывном единстве с окружающим природным i культурным ландшафтом служит Зона охраны исторического ландшафта.
      В охранной зоне парка открыто около 50 археологических памятников, относящихся к периоду с V тысячелетия до н. а по XVI—XVII века. По концентрации памятников выделяются районы Никольского озера и среднего течения реки Порозовицы, река Модлона и западный берег озера Воже. На Порозовице подавляющее большинство памятников относится к XI—XIII векам, на Модлоне и Воже - к неолиту (III тысячелетие до н. э.). Наиболее известным является уникальное свайное поселение на Модлоне, одно из первых на территории Европы.
      В состав парка вошли крупнейшие в древности Волок Словенский, знаменитый волок на «Коротком», водные пути в на Шексне, Бородаве, Славянке, Иткле, Модлоне — где проходили древнейшие торговые пути, обусловившие расцвет не только материальной, но и духовной культуры Белозерья.
      В районе расположения национального парка выявлено 72 памятника истории, архитектуры, инженерного искусства. Кроме того, в составе ансамблей Кирилло-Белозерского, Горицкого и Ферапонтова монастырей взяты на государственный учет и охрану 66 отдельных памятников архитектуры, а в городе Кириллове — 30 памятников. Памятниками истории техники являются Волго-Балтийский и Северо-Двинский каналы.
      Многочисленные исторические села национального парка должны стать базой для создания музейных этнографических экспозиций, посвященных этнографии края и развитию ремесел. Существует идея открыть несколько филиалов музея-заповедника в местах, где тот или иной вид искусства или ремесла был когда-то наиболее развит. Например, в деревне Чистый Дор или Пялнобово (Коварзинский сельсовет) может быть устроен музей деревообработки; музей керамики — в деревне Ситька Николоторжского сельсовета; музей металлообработки и кузнечного ремесла — в селе Никольский Торжок; музей кружевного искусства и производства гармоней — в Волокославине, а музей льна и ткачества — в Горицах.
      Изготовление сувениров — кружев, вышивок, резьбы и росписи по дереву, корзиноплетения, производство светцов, подсвечников, подвесок и амулетов, имитирующих находки из археологических раскопок — между прочим, может стать основной доходной статьей наших земляков в случае развития индустрии туризма.
      Южная часть национального парка наиболее благоприятна для организации кратковременного или длительного отдыха. Чтобы туризм не вошел в противоречие с задачами охраны природы и исторического ландшафта разрабатываются планы обустройства Зоны регулируемого рекреационного использования, проще говоря — зоны организованного отдыха. Здесь также выделены две подзоны.
      Подзона экстенсивной рекреации предусматривает различные виды туристических и экскурсионных маршрутов, оборудованных местами отдыха и ночлега, автостоянками и причалами. Их пока недостаточно, но со временем инфраструктура будет отвечать принятым во всем мире стандартам.
      Посетителей отдаленных участков парка привлекает, конечно, сбор грибов и ягод, в первую очередь — клюквы, брусники, черники.
      Широко развита и популярна в Кирилловском районе спортивная охота. Границы национального парка включают территорию приписного охотничьего хозяйства районного общества охотников и рыболовов, а также других лесоохотничьих хозяйств Вологодской области.
      Значительны и рыбные запасы водоемов национального парка. И летом и особенно зимой они привлекают большое количество любителей. Круглогодичное спортивное рыболовство возможно на всех водоемах, однако наибольшей популярностью пользуются разливы Череповецкого водохранилища, озеро Воже, озера Сиверской и Бородавской групп, а также Иткольское.
      Места бытового и культурного обслуживания посетителей парка выделены в особую подзону. Это туристические базы в городе Кириллове (на берегу Сиверского озера напротив монастыря), на Никольском озере (около Устья Ситского) и на озере Пятницком (вблизи Ферапонтова монастыря). Другие памятники истории и культуры, которыми так богат район, пока не задействованы в плановых маршрутах и почти не известны самодеятельным туристам.
      Значительную часть национального парка «Русский Север» занимает Зона традиционного хозяйственного использования. Она необходима для традиционной хозяйственной деятельности. Но вести ее следует на принципах неистощаемого использования возобновимых природных ресурсов в размерах, обеспечивающих потребности местного населения и посетителей парка.
      Национальный парк должен стать местом, где единство природы и общества станет реальностью, где разумная деятельность человека никогда не приведет к разрушению природных взаимосвязей.
     
      ИЛЬЯ СМИРНОВ
     
      КАНАЛ ГЕРЦОГА
      ВЮРТЕМБЕРГСКОГО
     
      Северо-Двинская система каналов соединяет бассейны рек Волги и Северной Двины, пересекая в Вологодской области междуречье Шексны и Сухоны. Наиболее примечательная ее часть проходит в границах национального природного парка «Русский Север».
      В последнее время этот участок старой водной системы все больше привлекает внимание как перспективный туристический маршрут, ведущий к замечательным архитектурным и художественным памятникам Белозерья. Да и сама по себе череда старинных каналов с деревянными гидротехническими устройствами представляет самостоятельный интерес как памятник науки и техники прошлого века.
     
      Об устройстве канала между Шексною и Кубенским озером, который бы связал столицу с Архангельским портом, мечтал еще Петр I. Впрочем, водная дорога из бассейна Волги в Двину была известна задолго до строительства Петербурга. Этой дорогой была река Порозовица, впадающая в Кубенское озеро и берущая свое начало в Благовещенском озере. Оно, в свою очередь, располагалось всего в четырех верстах от речки Славянки, левого притока Шексны. Между ними, а точнее между Благовещенским и Никольским озерами, из которого вытекает речка Славянка, находился знаменитый Славенский волок, существовавший уже в X — XI веке.
      Письменные источники подтверждают, что в 1389 году волок принадлежал княгине Феодосье, жене князя Давида Семеновича Кемского. По ее духовному завещанию он отошел к сыну Дмитрия Донского Андрею. В 1450 году великий князь разделил доход с волока между крестьянами Волока Славенского, Кирилло-Белозерским и Ферапонтовым монастырями. Крестьяне, жившие на волоке, волочили две трети судов, а остальные сопровождали монастырские слуги. Соответственно распределялись и доходы. Кроме платы за тягу судов купцы платили еще пошлину белозерскому князю.
      В 1576 году Иван Грозный пожаловал Славянский волок Кирилло-Белозерскому монастырю вместе с землями и крестьянами этой волости. В 1602 году на нем по инициативе монастырских властей и с разрешения Бориса Годунова был устроен Торжок, ожививший торговлю и местные водные перевозки. Церковная реформа 1764 года лишила монастырь этих земель, где образовалась свободная Волокославинская волость. Шекснинско-Кубенский волок, историю которого мы кратко осветили, и стал основой для создания искусственной водной магистрали. Река Славянка при этом стала играть только вспомогательную роль, поддерживая через свой приток речку Улому горизонт воды в озерах, составляющих систему.

      К практическому осуществлению замыслов Петра I приступили только в начале XIX века. Глубокая долина, по которой извивается река Порозовица, вцадающая в Кубенское озеро, и почти непрерывный ряд мелких озер, следующих от истока Порозовицы по направлению к городу Кириллову, привели к мысли проложить канал из Сиверского озера к Шексне. Выход канала в реку намечался близ деревни Звоз, чтобы суда, идущие в Шексну, могли миновать наиболее порожистую часть русла.
      Предложения изыскателей легли в основу «Представления», с которым канцлер граф Н. П. Румянцев обратился к Александру I и получил его утверждение, «но обстоятельства внешней и внутренней жизни страны не позволили даже составить проект его».
      Толчок к осуществлению замыслов дал случай. В 1818 году потребовалось доставить к Архангельскому порту для кораблестроения 86 268 пудов дуба из южных губерний России. До Усть-Угольского, селения на берегу Шексны в 285 верстах от Рыбинска, дуб дошел водой на судах и зазимовал. Оттуда гужем по лесным проселочным дорогам доставлены были дубовые кряжи на верховье реки Вологды, а там с открытием весенних вод сплавлены к Архангельскому Адмиралтейству в нарочно построенных барках. По реке Вологде, выше губернского города, в то время стояло много водяных мельниц, поэтому для прохода дуба пришлось разбирать до семи мельничных плотин. Таким образом, доставка этой партии дуба была выполнена с величайшими затруднениями, а при проходе через некоторые плотины даже с явной опасностью для жизни судорабочих. Дуб прибыл в Архангельск только на другой год и обошелся правительству чрезвычайно дорого, а крупные поставки древесины предполагались и в дальнейшем. Кроме того, с Волги доставлялись в Архангельск различные металлические изделия для кораблей: железо, чугун для балласта и тому подобные тяжести.
      Эти обстоятельства заставили в 1823 году вернуться к неосуществленным предложениям 1796 года. Осмотром местности и проектными работами руководил по долгу службы родственник императора Павла I герцог Александр Вюртембергский, тогда главнокомандующий Ведомства путей сообщения и публичных зданий. В 1824 году проект на постройку системы был высочайше утвержден.

      К работам на трассе канала приступили в 1825 году. Строителям пришлось проделать очень значительный по тому времени объем работ. Канал начинался в Топорне искусственным шлюзованным каналом, который до входа в Сиверское озеро тянулся почти на 7 километров. Строители превратили речку Карботку в канал длиною 1,34 км, который стал называться Кузьминским, углубили дно реки Поздышки протяженностью в 3,4 км, соединяющей озера Бабье (Покровское) с Зауломским; пройдя по последнему, путь снова попадал в копаный канал длиною 6,23 км, пересекающий Вазеринское озеро. Далее шел озером Кишемским и каналом в 4,04 км, оканчивающимся шлюзом у соединения с рекой Итклой. Следуя Итклой и Благовещенским озером длиною 6,4 км, путь переходил в реку Порозовицу длиною 34,14 км, впадающую в Кубенское озеро. Преодолевая водораздел между реками Шексной и Порозовицей, строители сделали шесть шлюзов на Волжском склоне, поднимающем суда на 38 футов (11,4 м), и семь шлюзов на Двинском склоне, опускающих суда на 45 футов (13,5 м).
      Работами по постройке системы ведала Дирекция работ Кирилловского канала. Она выдавала, видимо, подряды на часть объемов работ купцам, а те в свою очередь нанимали крестьян в качестве основной рабочей силы. Условия работы были очень тяжелыми. В «Отношении директора работ Кирилловского канала в Кирилловский земской суд» предлагалось принять меры к розыску бежавших крестьян Кирилловского уезда. В этом документе, датируемом 22-м августа 1825 года, приводится список бежавших с работ четырнадцати крестьян сел Колкач, Талицы, деревень Рогово, Малово, Жевелово и других и требуется вернуть их, «чтобы работы не останавливались».
      Несмотря на большой объем работ и на громадные трудности, встретившиеся в ходе строительства, Кирилловский канал был построен за короткий срок. Уже в мае 1828 года он был открыт для судоходства. А 23 августа последовал высочайший указ герцогу Вюртембергскому, в котором император выражал ему благодарность «за столь полезное сооружение». Далее в указе говорилось: «Дабы сохранить память Ваших трудов на пользу Государства по Ведомству путей сообщения, повелеваем именовать новый канал Каналом Александра, герцога Вюртемберского».
      Грузовое движение на сухоно-двинских водных путях, а затем и на Канале Александра Вюртембергского осуществлялось с глубокой древности в судах, носивших название «досчаников» и «насадов». Первые имели до десяти саженей длины (21,3 м), вторые строились исключительно из дерева, были длинными и широкими, плоскодонными с небольшой осадкой, имели крытый грузовой трюм. Такой тип судна характерен был и для XVI и для XIX столетий.
      Новый канал, примыкающий к Марии некой системе (Волго-Балту) с востока, привлек к себе усиленное судоходство. По новой системе пошли транзитные грузы, дубовый лес в Архангельск, а в обратном направлении из богатых лесом районов Севера сплавлялось большое количество сосновой и еловой древесины на Волгу и особенно по Мариинской системе к Петербургу
      Движение судов по каналам и озерам системы до появления паровых машин и двигателей осуществлялось различными способами. Пропуск судов через все шлюзы вели исключительно людской тягою. По Топорнинскому каналу так же или конною тягою Сиверское озеро суда проходили под парусом, пользуясь попутным ветром. Далее до озера Кишемского путь шел без больших препятствий Озеро Кишемское окружено топкими берегами и имело вязкое дно, поэтому его прохождение было очень сложным Для облегчения прохождения по нему судов устроили по фарватеру «10 свайных пал, по которым тяга производилась зачаливанием канатов и при помощи шпилей». От судна на лодке завозился канат, закреплялся на пале (столбе), и вращением шпиля на судне оно подтягивалось к палу, затем эта операция повторялась.
      По берегам реки Итклы были устроены дамбы для прохождения бурлаков. Благовещенское озеро тоже имело когда-то насыпной бечевник по левому берегу, но он разрушился, и суда по озеру шли или под парусами, или завозом — от суда вперед завозился якорь, и при помощи шпиля судно подтягивалось вперед Река Порозовица из-за мелководности и извилистости также была трудна для прохождения, нередко приходилось прибегать даже к перегрузке груза на паузки — небольшие с малой осадкою суда Четыре устроенных на ней шлюза не решали проблемы поддержки большой воды. По Кубенскому озеру суда плыли под парусами. Осенью и в бури движение по нему было небезопасно, и нередко плоты и суда разносило по всему озеру.
      Канал герцога Александра Вюртембергского остался в Ведомстве путей сообщения и публичных зданий и после окончания строительства. Управляла им специально созданная дирекция, находившаяся в Кириллове. В 1844 году были образованы Округа путей сообщения, в том числе и Вытегорский, в чьем подчинении оказался канал герцога Вюртембергского. Округа в свою очередь делились на отделения и дистанции. Для производства работ на каналах, надзора за их сохранностью и за судоходством в это же время взамен мастерских бригад и полицейских команд были учреждены военно-рабочие роты из нижних чинов военного ведомства. В целом по стране число таких рот доходило до пятидесяти двух — с 10 400 рядовыми и 520 унтер-офицерами. В Кириллове разместилась 14-я военно-рабочая рота.
      На базе искусственной водной системы было создано Кузьминское отделение Вытегорского округа. Свое название оно получило от местечка Кузьминка, находившегося на берегу канала, соединившего озера Сиверское с Покровским, вблизи Кириллова. По инициативе этого отделения в июне 1878 года положено и начало Кузьминских судоремонтных мастерских, которые одновременно занимались и ремонтами и реконструкциями системы, а также изготовлением судовой обстановки. При мастерских же базировался и путейский флот, обслуживающий систему на всем ее 133 километровом участке. В начале XX века флотилия путейцев состояла из паровых судов «Герцог», «Александр Вюртембергский», «Чайка», «Иткла», колесного судна «Ермак», буксиров «Елка», «Удаж».
      Первоначально путь для судов по системе был одинакового размера с Мариинским, а именно длиною 13 сажен (27,7 м), шириною 27 1/2 фута (8,25 м). Однако с первых лет эксплуатации выявились недостатки. Так, Вазеринский канал запертый шлюзами, наполнялся с весны снеговыми водами, а потом, вследствие испарения воды и расхода на пропуски судов при шлюзовании и фильтрации через оба шлюза, в половине лета обмелевал и становился доступным для прохода судов с очень незначительной осадкой. С течением времени обмеление сделалось еще более чувствительно от засорения канала оплывом откосов. Все это, а также изменение размеров шлюзов на Мариинской системе в 1861 — 1866 годах, заставило удлинить шлюзы и на системе герцога Вюртембергского. Позже, по мере обветшания шлюзовых камер, они неоднократно перестраивались, несколько удлинялись и к концу XIX века допускали проход 20-саженных судов (42,6 м).
      После реконструкции, к 1889 году, упразднили ряд ставших ненужными шлюзов. В 1892 году на канале герцога Вюртембергского осталось 10 шлюзов и 6 плотин. Плотины, искусственно регулирующие подпитку канала, были устроены еще на реке Шоше, соединяющей озеро Мелеховское с Вазеринским, но уже с другой стороны канала.
      В последних десятилетиях XIX века на смену парусным судам пришли паровые. Долгое время систему обслуживал однопалубный товаро-пассажирский пароход «Кубена». На нем имелись каюты первого — четвертого классов. Причем в третьем классе пассажиры спали в трюме на нарах, а в четвертом размещались «вповалку» прямо на полу. Между Вологдой и Топорней курсировал пароход «Кириллов».
      В начале XX века появились небольшие паровые суда и у местных судовладельцев. Например, кирилловский предприниматель Афонин содержал три двухвинтовых товаро-пассажирских парохода - «Вера», «Надежда» и «Любовь», а также имел свою пристань. Кирилловские, николоторжские, волокославинские купцы охотно пользовались услугами водного транспорта. После реконструкции системы в 1916—1918 годах паровым судам уже разрешалось входить в шлюз на парах, то есть своим ходом, но со скоростью не свыше 1 версты в час при входе и 1 1 /2 версты на выходе. После окончания работ по переустройству канала часть оборудования из Кузьминки вывезена в Вологду, а мастерские перепрофилированы в судоремонтное предприятие. Они стали производить мелкий и средний ремонт судов. Они же принимали активное участие в переоборудовании паро- и газоходов в теплоходы.
      Экономическое значение канала практически на протяжении всего XIX века было очень велико. Однако оно было подорвано постройкой в начале 70-х годов железной дороги Ярославль — Вологда, продолженной в 1898 году до Архангельска. По ней в южные районы Европейской России стали вывозить столько древесины, сколько не могла пропустить несовершенная водная система. Потеряв значение в общероссийском масштабе, она продолжала играть важную роль в обслуживании Архангельской, Олонецкой, Вологодской и отчасти Новгородской губерний.
      Печальный опыт переброски грузов в годы русско-японской войны, породил проект, рассматривавшийся в конце 1909 года на заседании Вологодского земского собрания. Согласно этому проекту, канал герцога Вюртембергского должен был стать составной частью грандиозного водного пути, который соединил бы Иркутск с Петербургом. По мнению автора идеи Б. В. Безсонова, для этого следовало прорыть соединительный канал между Северными и Южными Мылвами на Урале. Новая водная магистраль могла иметь громадное стратегическое значение. В случае каких-либо военных действий на Востоке, по ней пошла бы значительная масса грузов без забот о подвижном составе и без задержек. В случае устройства каналов на Урале между Мылвами следовало бы немедленно начать реконструкцию старых участков Северодвинской системы. Но дальше слов дело так и не пошло.
      Начавшаяся мировая война заставила наконец российское правительство обратить внимание на несовершенную систему каналов герцога Вюртембергского. Реконструкция началась в 1916 году. В условиях военного времени работы проходили в большой спешке в течение пятнадцати месяцев. Строители вновь перестроили шлюзы для пропуска судов размером до 40X6 сажен (85X12,7 м), подключили к системе через реку Итклу Ферапонтовское озеро, построив для задержания в нем весенних вод и регулирования спуска воды в систему на речке Паске.
      Основные работы на системе, по воспоминаниям старожилов, выполняли пленные австрийцы и незначительное число немцев и турок. Составленная тогда «Инструкция солдатам при охране шлюзов на системе герцога Вюртембергского» предписывала осуществлять строжайший надзор за работой военнопленных, а в необходимых случаях разрешала применять оружие.
      На Вазеринском канале, где производились особенно большие дноуглубительные работы, стоял большой экскаватор, а землю от него отвозили по узкоколейной железной дороге в вагонетках. Видимо, в это время и была сделана плотина на реке Бородаве, вытекающей из Ферапонтовского озера и впадающей в реку Шексну, что обеспечило лучшую подпитку системы герцога Вюртембергского, и уровень воды в озере вновь поднялся.
      Переустройство канала представляло собой довольно сложную гидротехническую комбинацию, в которую вошла целая сеть рек и озер. Это привело к изменению горизонта вод во всех озерах, вошедших в данную систему. Повышение уровня привело к расширению водного зеркала Сиверского, Зауломского и других озер, к заболачиванию их берегов. Немалый вред был причинен и древним памятникам Кирилло-Белозерского монастыря и в целом городу Кириллову, стоящему на берегах трех озер — Сиверского, Долгого, Лунского.
      * * *
      В первые годы советской власти на системе герцога Вюртембергского производились кое-какие улучшения расчистка фарватера, углубление каналов. Название изменили на Северо-Двинский водный путь. Роль его, особенно после постройки Беломоро-Балтийского канала, постепенно уменьшалась. Путь из Белого моря в Онежское озеро по Волго-Балту оказался несравненно совершеннее и удобнее для новых типов судов. Только в годы Великой Отечественной войны потребовалось провести еще одну реконструкцию водной дороги от Шексны до Сухоны. После неоднократных перестроек на системе осталось 7 шлюзов — три на Топорнинском канале, один на Кишемском, два на реке Порозовице и один на Верхней Сухоне.
      В послевоенное время ремонтом и реконструкцией водной системы занимались Кузьминские судоремонтные мастерские. Их силами была выполнена механизация привода шлюзовых ворот, замена деревянных ворот шлюзовых камер на металлические. Понтонные переправы на всей системе также сделали из металла, а их привод заменили с ручного на механический.
      После реконструкции Волго-Балта повысился уровень воды в Шексне. По этой причине был разобран и первый шлюз на Топорнинском канале.
      Долгое время система активно использовалась для пассажирских перевозок, которые осуществляло Сухонское пароходство. Постоянно действовала линия «Вологда — Кириллов» С 1957 года действовала еще одна линия «Череповец — Кириллов». К середине 70-х годов проложена асфальтированная дорога Вологда — Повенец с отворотом на Кириллов Рейсы на пароходах стали нерентабельными. Пассажиры предпочитали трехчасовой путь на автобусе двенадцатичасовому на пароходе, и они были отменены. В настоящее время по Северодвинскому пути идут только туристические теплоходы «Яковлев» и «Коровин»
     
      ЛЕОНИД ЛЕЛЕКОВ
     
      ЗАГАДКА ГОРЫ МАУРА
     
      Горицы или Горйцы — допустимы оба ударения — бесспорно славянское название очень широкого распространения, особенно в гидронимике, но здесь, под Кирилловом, это так называемый ойконим, обозначение населенного пункта. Смысл данного названия как будто понятен всякому славянскому уху: «маленькие горки», «невысокие горки». В словаре В. И. Даля горицей именуется трава острица или мшанка. Кроме того, существует с прошлого века и третье толкование — от старославянского глагола «горети» в значении «светиться», «сиять», «искриться». Хотя бы для речек с названием Горица такая этимология подходит гораздо больше. Но во всяком случае перед нами исконно славянское слово. А вот Маура (по топонимической классификации — ороним, обозначение черты гористого ландшафта) никакому истолкованию на восточнославянской языковой почве, как, кстати, и на финской, не поддается. К тому же это бессуфиксальное образование, тогда как русские топонимы в подавляющем большинстве случаев образуются с помощью различных суффиксов, что хорошо видно из названия Горицы.

      Там, где бессильна этимология, иной раз бывают полезны более простые средства. Для начала надо посмотреть на карте, конечно, не слишком современной, где располагаются сходные названия. Специальные историко-географические справочники Барсова, Всеволожского и тому подобные наших топонимов не содержат. В таком случае остаются губернские статистические описания 60-х годов прошлого века, лучшее текстовое пособие из существующих. Их данные кое-что проясняют. Если взять за центр ориентации Москву, то в середине России мы найдем Горицы всего один раз, под Липецком. На Брянщине, Смоленщине, в Белоруссии нет ничего, на Псковщине и Новгородчине сходные названия мелькнут всего по разу. Их не будет ни в Олонецком, ни в Архангельском краях, вообще нигде севернее и восточнее наших кирилловских Гориц. Вопреки ожиданиям данный ойконим выглядит совсем не общерусским. По два таких названия возникают в Тверской и Ярославской губерниях, одно на Владимирщине, а следующее окажется очень далеко на востоке, в Нижегородской губернии. Единственным исключением у нас предстает Вологодский край, притом только его западная половина. Тут целых четыре топонима Горицы, считая кирилловские.
      Почти такую же картину получаем после картографирования названий от топоосновы «Маур-». Маурино на Тарусе всего одно для Подмосковья, Маурино под Ростовом Великим, да еще Мауринская слобода на Вятке. Больше нигде ничего, кроме Вологодчины. На нее падает десяток таких названий, причем больше половины их тоже сосредоточены на западе края. Там, где больше всего Гориц, равным образом находим больше всего производных от топоосновы «Маур-». Стало быть, между двумя этими названиями существовала прочная историческая взаимосвязь, что уже немаловажно. Наши Горицы и Маура на Шексне, как видим, соединены не волею слепого случая, а некоей закономерностью. Следует также отметить один важный момент: Горицы — форма очень устойчивая, почти единственная. Только на Псковщине у нас Горицк, да еще возможна форма единственного числа Горица. Совсем иное дело с производными от «Маур-». В отличие от нашего оронима Маура в губернских статописаниях представлены только ойконимы, названия населенных пунктов в самых различных вариациях. Тут и Маурниково, и Маурениковская, и Мауркино, чаще всего Маурино, но есть и Маурина Хребтовская (на Кулое). Это, во-первых, дает знать, что когда-то таких названий было очень много, во-вторых, что смысл топоосновы тем не менее уже не угадывался, не читался.
      Суммируем полученные результаты: оба топонима, Горицы и Маура или производные последнего, принесены на Вологодчину со стороны Подмосковья какой-то племенной группой славян, осевшей именно здесь, окрест Вологды. Далее на восток оба названия, особенно Горицы, убывают. Без особого труда можно установить этническую принадлежность носителей наших топонимов. Из трех племенных групп восточнославянского происхождения, проникших сюда с запада — новгородцев, то есть ильменских словен, затем кривичей и, наконец, вятичей — две первые определенно не отдавали нашим топонимам никакого предпочтения. Со стороны Москвы, из бассейна Оки, на Вологодчину продвигались только вятичи. Они-то и несли с собой исследуемые нами названия.
      Новая проблема состоит в том, где и когда вятичи стали широко ими пользоваться, ведь в самом бассейне Оки пока что известно всего одно-единственное тарусское Маурино. Между тем топонимы до эпохи нового времени не изобретались, а наследовались. Надо проследить историю вятичей до первых ее истоков, насколько это возможно. «Повесть временных лет», что общеизвестно, приписывает вятичам, самой восточной группировке среди всех славян, происхождение с дальнего славянского запада, «от ляхов», и сверх того относится к ним откровенно враждебно. По этой причине многие ученые начиная с Татищева, даже не признавали вятичей за славян вообще, как сейчас это утверждает, к примеру, ленинградский археолог А. Д Мачинский. Наши ведущие слависты-филологи В. В. Иванов и В. Н. Топоров выражаются осторожнее, подчеркивая лишь то, что вятичи были чужаками среди восточных славян. Как всегда, имеются инаковерующие. Некоторые историки считают сообщение «Повести временных лет» о западно-славянском происхождении вятичей недостоверным. У них вятичи так и возникли на Оке.
      Тем не менее, хотя бы для контроля, нам с вами стоит заглянуть на запад Славии. Там мы найдем многие десятки, если не сотню с лишним, наших топонимов, притом куда более древних, чем на Руси. Сведения «Повести временных лет», по всей видимости, не были праздным измышлением летописца. Во-вторых, и здесь ойконим Горицы/Горица стабилен, разве что может быть уснащен определениями вроде Ямничка Горица, Кам-на, Горнья, Иванчна, Словенска и тому подобное. Зато производные от топоосновы «Маур-» тоже более многочисленные, как на Вологодчине, и снова демонстрируют множество вариантов словообразования.
      По географическим лексиконам прошлого века названия типа Горица от Прибалтики под Ростоком спускаются на юг восточнее Берлина, мелькают в Чехии, в Австрии, особенно в провинции Штирия, и обильнее всего представлены до наших дней на северо-западе Югославии, прежде всего в Словении. Далее к югу на Балканах они заметно убывают, но доходят до северной Греции и Болгарии. Если учитывать варианты типа Горичка, Горишка, Горичани и некоторые итальянизированные нормы на севере Адриатики, то для всей Центральной Европы от Ростока до берегов знаменитого Ахерона можно насчитать около ста подобных названий. В тех местах, где сгустки подобных топонимов особенно плотны, в Словении и в Штирии, обитает особый западнославянский народ — горичане. Мелкие их группы проживают в Венгрии. Если сравнить немецкие картографические издания за истекшее столетие, то сразу видно, что там, где веймарский лексикон 1865 года числит около тридцати Гориц вне Словении, на новейших картах уцелело менее десяти, а то и пяти. Из этого легко оценить скорость исчезновения наших топонимов, а также сделать очевидный вывод, что лет за двести — триста до составления веймарского лексикона всех и всяческих Гориц в центре Европы было попросту без счета.
      Ситуация с производными от основы «Маур-» намного сложнее. В той же зоне, что и западнославянские Горицы, их сохранилось не так много, но вне данной зоны, там, где древних славян вообще никогда не было, их и теперь еще десятки. Ими покрыта вся Западная Европа до Уэльса, но без Скандинавии, пестрит карта Южных Балкан, Эгеиды, Малой Азии. Сразу видно, что в отличие от бесспорно славянских Гориц на Одере, в Богемском Лесу, на Шумаве, Драве, Ахероне и прочих производные от «Маур-» создавались каким-то иным этносом. Рассмотрим только самые отчетливые примеры.
      Поскольку нас прежде всего интересует пришекснинская гора Маура, отберем сначала чистые аналоги к ней. Это гора в Уэльсе под названием Аррениг Маур, затем гора Монмаур во французских Высоких Альпах и рядом, в Савойских или Грайских Альпах, огромный горный массив Мауриаиа. Далее отметим гору Маурберг в Тироле и там же горный ойконим Маура, потом гору Маурино в Пьемонте и гору Монте Мауро в Абруццах, горный перевал в Доломитовых Альпах Пассо ди Маурия. Дли Словении типичны только ойконимы вроде Мауровичи, Мауриничи, но дальше к югу, в Греции, ярким протуберанцем вспыхивают названия гор и горных хребтов бессуффиксального образования — Маура, Мауро, Мауре — и суффигированные формы Маурейя, Маурели, Mayрайя, Маурана, Мауриллон, Мауратон. Не менее трех горных массивов называются Маурои орос, то есть «Мауровы горы»,
      Кроме того, в центре и на западе Европы присутствует множество рек и населенных мест от топоосновы «Маур-», например, городок Маур на Грейфензее под Цюрихом, два округа Маурах в Австрии, реки Maypе и Маурель в Испании, Мауриш в Мекленбурге, кантоны но Франции Маурон, Мауро, Маурс Шатание и разброд словообразования всех этих и подобных т топонимов точно так же, как и на Вологодчине, знаменует вырождение семантики топоосновы «Маур-». Представление о ее смысле зато уцелело в Греции, где для нее создавались византийские глоссы-пояснения и кальки-переводы на четырех языках — латыни, итальянском, турецком и, конечно, славянском. Во всех случаях без исключения это будут «Черные горы» (Монтана нигра, Монтенегро, Карадаг). За неимением иных этимологии, кроме вторичной искусственной от этникона «мавр, мавры», не остается ничего иного, как предположить, что и на Шексне стоит Черная гора, хотя здесь вятичи едва ли улавливали данный смысл. Если для Гориц принять третью этимологию от «горети», то между ними и Маурой кроме оппозиции культуры к природе появится еще одна — оппозиция света к мраку.
      Для датировки важно следующее: глоссы к топониму Маурон орос дает уже Малала, автор VI века н. э„ то есть это слово явно не греческое, как и не латинское, и не германское. Еще раньше, до 300 года н. э., но неизвестно когда именно, на среднем течении Эльбы располагался край Мауринга. Это топоним от основы «Маур-» с наращением германского патронимического суффикса — «инг». Буквальный его смысл, как и латинизированного оронима Мауриана в Альпах, «страна Мау-ры», «Мауровский край». В эти времена никаких славян восточнее Днепра на будущей Руси еще не было, а в Европе романизированные галлы, германцы, на юге греки упражнялись в переделках и переоформлениях оронимов и ойконимов от топоосновы «Маур-», плохо улавливая ее исчезающий смысл. Итак, славяне вместе с другими центрально- и южно-европейскими народами унаследовали это почему-то очень престижное, видимо сакральное, название от предыдущих эпох, у какого-то неведомого народа.
      Таким народом скорее всего мог быть только один древне-европейский этнос — венеты. Как раз они в разные эпохи чересполосно, разрозненными очагами сидели по всей Европе, кроме Восточной, от Эгеиды, где их знавал Гомер, до Атлантики, где их нашел Цезарь. От имени западных венетов доныне сохранился топоним Вандея. Самый значительный анклав венетов, увековеченный названием Венеции, простирался от Адриатики до южной Германии. Баденское озеро именовалось у древних авторов Лакус Венетус. Кроме этого, на юг Италии прорвалась отдельная группа венетов и обосновалась в Абруццах. Соответственно в итальянской Адриатике уцелели минимум четыре варианта оронимов типа Маура и один в Абруццах, но во всей прочей Италии их больше нет. Это верный знак венетского происхождения всех пяти оронимов.
      Венеты крайне важны для нашего исследования по двум веским причинам, надежно установленным в качестве исторических фактов еще более ста лет тому назад. Факт первый — примерно во времена Цезаря прибалтийские германцы и финны почему-то перенесли название полувымерших к тому времени венетов (венедов) на славян. Немцы и сейчас так зовут лужицких сербов (Wenden или Win-disch), а финны и эстонцы именуют всех русских целиком vene, а Россию Venaja, то есть русские, на взгляд из финской Прибалтики, продолжают оставаться «венетами». Факт второй состоит в следующем: речь идет о так называемом иноназвании или этниконе, поскольку никто в славянском мире не прилагал к своим соплеменникам обозначение «венеты». Из этого всеобщего для древних славян правила было только одно единственное исключение. Виновниками его оказываются как раз вятичи. Именная основа их самоназвания «Вят-» является славянизацией этнонима венетов «Венет-/ Вент-» с выпадением носового -я-. Такая славянизация, между прочим, произошла довольно поздно, когда это племя уже сидело на Оке. По данным арабских источников носовое -и в названии вятичей еще сохранялось в X веке («Винт»). Стало быть, знакомая нам форма «вятичи» совсем поздняя, она, видимо, устоялась лишь после XI века. На момент оседания в бассейне Оки они еще были «венетичами», чужеродными пришельцами из Центральной Европы с точки зрения других местных славян. Как раз их самоназвание доказывает, что у германцев и финнов на самом деле имелись неведомые нам исторические поводы связывать древних центральноевропейских венетов со славянами, а также удостоверяет долю истины в сообщении «Повести временных лет». То же самое явствует из переноса вятичами далеко на восток неславянского оронима типа Маура. Как видим, его историческое значение выходит далеко за пределы местных краеведческих интересов. Он проливает некоторый свет на самые ранние этапы славянской истории. ...Тема данного очерка наметилась в процессе довольно праздного разглядывания плана города Гориция на итало-югославской границе. Это самый значительный и наиболее славный из всех населенных пунктов такого названия, в средние века столица графства Горицкого и соответствующего архиепископства. Последнее сохраняется и поныне. На северном выезде из города план указывал гору Сан-Мауро. Сходство ситуации с нашей кирилловской было слишком очевидно, как и вторичность осмысления итальянского оронима от имени католического святого Сан Мауро, то есть Св. Мавр. Только в пору раннего средневековья было канонизировано шесть лиц с этим именем. До всех этих канонизаций гора, конечно, называлась иначе, видимо, просто Маура или Мауро, как в Абруццах. Западные славяне почему-то, как это кажется, сознательно сближали территориально топонимы типа Горица и Маура, быть может, если держаться старой этимологии для Гориц, для подчеркивания священного контраста между обозначениями света и тьмы. Подтверждением этому служит Горица на том самом Ахероне, который у древних греков отделял их мир от потустороннего. Дело в том, что у Ахерона есть второе название — Мауропотамос, «Черный поток». Здесь ойконим Горицы сопоставлен не с оронимом, а с гидронимом от топоосновы «Маур-», что существа сакральных оппозиций, если они были, не меняет. Похоже, что это наиболее приемлемое объяснение для тесного соседства Гориц(ы) с Маурою на севере Адриатики, на знаменитом Ахероне-Мауропотамосе и у нас на Шексне. Обнаруженное совпадение — не более чем частный случай, но и не исключение. На Вологодчине имеются другие топонимы западно-славянского происхождения, например гидроним Тарнога. По восточнославянской фонетической норме в нем не может быть фонемы -а-, а только лишь -е-, как в украинском топониме Тернополь. Формы с -а- засвидетельствованы и фонетически допустимы исключительно в Польше: Тарнобжег, Тарногоуд, Тарнов, Тарновски горы, Тарногура, Тарноруда, Торноц и другие. Следовательно, Тарнога — ярко выраженный полонизм, черта польских говоров, не зря вятичи пришли «от ляхов». Тень сомнения падает даже на главнейший из местных топонимов, название Вологда. По утверждению географа-краеведа начала века А. Орлова в бассейне верхней Одры тоже известен гидроним Вологда, приток реки Малапаны, впадающей непосредственно в Одру. А. Орлов на этом основании доказывал, что и на западе Польши сначала — до славян — жили финны. Современная наука не видит финского субстрата в бассейне Одры. Если польская речка Вологда существует, этот гидроним будет славянским и миграционным в нашем краю. На вероятность этого указывают польский топоним Вологощь и гидроним Волозда — Белоруссии. Несомненно, что при тщательном обследовании местной топонимики будут сделаны и другие неожиданные открытия.
     
      ЛЕОНИД АРКАДЬЕВИЧ ЛЕЛЕКОВ (1934—1988) — автор впервые публикуемой статьи о горе Мауре и урочище Горицы — был широко образованным ученым. Занимаясь прежде всего историей и историографией Древнего Востока, он был специалистом и в таких специфических областях знания, как теория реставрации или историческая топонимика. К числу последнего рода работ и принадлежит его статья о Горицах и Мауре, бросающая совершенно неожиданный свет на происхождение этих названий. Свободно владея иностранными языками, Леонид Аркадьевич чутко реагировал на их сходные элементы. Под этим углом зрения он и приступил к разгадке происхождения названий Горицы и Маура. Читатель не найдет здесь конечного вывода, его сделает новое поколение специалистов.
      Автор как бы демонстрирует безграничные возможности топонимики, которая была для него ключом в мир древней истории. Леонид Аркадьевич самозабвенно любил Кириллов и его окрестности. Этот городишко — большая деревня для столичного жителя — был как бы вторы» домом Лелекова. Сюда он приезжал и зимой и летом, им исхожены все ближние и дальние поля и леса. Излюбленным местом его прогулок была гора Маура, с которой открывается потрясающий по красоте вид на Кирилло-Белозерский монастырь и Сиверское озеро. Здесь, на Мауре, развеян после кремации прах Леонид» Аркадьевича. И символическое, если не что-то мистическое, видится в том, что последняя статья ученого посвящена месту его последнего пристанища.
     
      ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
      ПОСТАНОВЛЕНИЕ
      20 марта 1992 г. № 182 г. Москва
      О СОЗДАНИИ НАЦИОНАЛЬНОГО ПРИРОДНОГО ПАРКА
      «РУССКИЙ СЕВЕР» МИНИСТЕРСТВА ЭКОЛОГИИ
      И ПРИРОДНЫХ РЕСУРСОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
      В ВОЛОГОДСКОЙ ОБЛАСТИ
      В целях сохранения уникальных природных комплексов Вологодского Поозерья, использования их в рекреационных, эколого-просветительских и научных целях Правительство Российской Федерации ПОСТАНОВЛЯЕТ:
      1. Принять предложение органов исполнительной власти Вологодской области, согласованное с заинтересованными министерствами и ведомствами Российской Федерации:
      о создании на территории Вологодской области (Кирилловский район) национального природного парка «Русский Север» Министерства экологии и природных ресурсов Российской Федерации общей площадью 166,4 тыс. гектаров;
      о предоставлении в пользование национальному природному парку «Русский Север» 75,9 тыс. гектаров земель государственного лесного фонда Кирилловского механизированного лесхоза Вологодского лесохозяйственного территориального производственного объединения;
      о включении в состав национального природного парка «Русский Север», без изъятия из хозяйственной эксплуатации, 90,5 тыс. гектаров земель сельскохозяйственного и другого назначения, в том числе колхоза им. Кирова — 16,6 тыс. гектаров, колхоза «Россия» — 3,3 тыс. гектаров, совхоза «Родина» — 19,3 тыс. гектаров, совхоза «Горицкий» — 16 тыс. гектаров, совхоза «Труженик» — 3,8 тыс. гектаров, совхоза «Николоторжский» — 9,5 тыс. гектаров, Пустынского психоневрологического интерната — 0,1 тыс. гектаров, Вогнемского психоневрологического интерната — 0,5 тыс. гектаров, г. Кириллова — 0,6 тыс. гектаров, объединения «Вологодавтодор» — 0,7 тыс. гектаров, земель запаса — 0,3 тыс. гектаров, Кирилловского производственного участка объединения «Вологдамежхозлес» — 0,2 тыс. гектаров, карьеро-управления «Севзапиндустрия» — 0,3 тыс. гектаров, Северодвинского канала Вологодского техучастка — 2,2 тыс. гектаров, прочих организаций — 0,7 тыс. гектаров.
      Предприятия и организации, земли которых включаются в состав национального природного парка «Русский Север», осуществляют хозяйственную деятельность, не противоречащую задачам указанного парка.
      2. Администрации Вологодской области совместно с Министерством экологии и другими заинтересованными министерствами и ведомствами уточнить границы национального природного парка «Русский Север».
      3. Министерству экологии и природных ресурсов Российской Федерации и администрации Вологодской области осуществить в 1992 году необходимые организационно-технические мероприятия, связанные с созданием национального природного парка «Русский Север».
     
      Первый заместитель Председателя
      Правительства Российской Федерации
      Е. Гайдар
     
     
     

К титульной странице
Назад