В августе 1997 года доктор химических наук, профессор Российского химико-технологического университета имени Д. И. Менделеева Эдуард Григорьевич Раков передал в Кирилло-Белозерский музей-заповедник рукописный частушечник. Сборник частушек долгое время хранился в доме его отца - Григория Ивановича Ракова. Г. И. Раков родился в деревне Кабачино Кирилловского уезда Новгородской губернии, закончил школу-девятилетку в городе Кириллове, в молодом возрасте увлекался игрой на балалайке и гармошке.
Рукописный сборник объемом в 172 страницы, содержащий 1075 частушек, имеет твердый картонный переплет, украшенный с лицевой стороны изображением гармониста, одетого в русский народный костюм (вышитая косоворотка, брюки, заправленные в сапоги). Здесь же приводится название "Частушечник. Сборник частушек, собранных членами кружка краеведения при ЧПТ*. Декабрь 1925 г. №1. Издание кружка краеведения". На первом чистом листе сборника имеется круглая печать "Центральное бюро юных натуралистов. НКП Главсоцвос", на втором - штамп "Библиотека Череповецкого педагогического техникума". Графы "Шифр" и "№" не заполнены, что позволяет предположить, что штамп фиксирует не принадлежность собранию книг библиотеки, а то, что сборник создан в стенах этого учебного заведения.
Частушечник сопровождается небольшой вступительной статьей "В качестве предисловия", "Словарем провинциализмов", заметкой о методике сбора частушек под названием "Голос корреспондента" и оглавлением. В конце сборника приводится "Список лиц, собирающих частушки". В нем, к сожалению, указаны только фамилии, изредка - инициал. Частушечник по содержанию делится на две части: частушки Череповецкого и частушки Кирилловского уездов.
В предисловии частушечника редколлегия сообщает, что этот сборник зародился в недрах краеведческого кружка, но в силу своей специфики не мог выйти в рамках традиционных краеведческих сборников (о них писала во втором выпуске альманаха "Череповец" Э. П. Риммер). Редколлегия справедливо заметила, что выпускаемый рукописный сборник имеет много недостатков (не совсем умелое расположение отделов, материалов, отсутствие комментариев и т. п.) В предисловии отмечается, что записанные частушки "помещаются в таком виде, как они поются, ибо переработанные частушки не так характерны и не являются отражением жизни масс". В конце предисловия высказывается пожелание о том, что сборники частушек будут выходить регулярно, но нам неизвестно, было ли продолжение у столь полезного начинания.
Задачей данной работы не является подробный разбор всех представленных в сборнике частушек, хотя это было бы интересно. Сосредоточим внимание лишь на частушках, записанных в Кирилловском уезде, и только на том, как в частушке отразились глубокие политические, экономические, социальные преобразования, происходившие в стране в первой четверти XX века, на их преломлении в самом отдаленном от метрополии уезде Новгородской губернии.
Кирилловский уезд был создан по указу Сената 24 августа 1776 года на территории Новгородского наместничества. В начале XX столетия он занимал обширную территорию, в 2,5 раза превышающую современный Кирилловский район. Население, по данным 1913 года, в уезде составляло 152,7 тысяч человек (в настоящее время в районе проживает менее 20 тысяч человек). По данным первой Всероссийской переписи населения 1897 года, большинство жителей уезда было православным. Из 120 тысяч участвующих в переписи, только 400 человек заявили о принадлежности к другому вероисповеданию. Доля городского населения была невелика и составляла всего 3,6 процента (по стране этот показатель был значительно выше - 13,4 процента). Грамотность среди жителей города Кириллова была в пределах 50 процентов, а в уезде намного ниже - 18,1 процента1. В 1918 году восточные уезды Новгородской губернии, исторически и экономически тяготевшие к Вологде и Череповцу, образовали Череповецкую губернию. Она просуществовала до 1927 года и была преобразована в Череповецкий округ Ленинградской области. В том же году было ликвидировано уездное деление и образованы районы, в том числе и Кирилловский.
Устное народное творчество жителей Новгородской губернии привлекало внимание специалистов в конце XIX - начале XX веков. Достаточно вспомнить графа П. Шереметьева и его "Зимнюю поездку в Белозерский край в 1900-1901 годах"2. Помимо охоты на медведей и лосей в Кирилловском уезде граф собирал предметы народного искусства (деревянную и медную посуду, полотенца и т. п.), записывал исторические песни, былины, сказки. В своей книге П. Шереметьев называет имена кирилловских жителей, которые знали и любили песню. Среди них особенно выделен Алексей Иванович Арапов, 70 лет от роду, который хорошо пел старинные песни. Учитель Петропавловского министерского училища (село Петропавловское переименовано в Чарозеро) В. Ф. Иванов увлекался сбором подобного этнографического материала и привлекал к этому своих учеников. Среди его учеников наиболее талантливым оказался Александр Першаков, собиравший песни в старинном посаде Чаронде. В результате такой коллективной деятельности получился целый сборник, с которым любезно ознакомили графа П. Шереметьева3. В 1908-1909 годах с целью изучения устного народного творчества посетили Кирилловский и Белозерский уезды братья Б. М. и Ю. М. Соколовы4. Во время экспедиции они собрали богатейший материал, состоящий из 1198 фольклорных произведений. В первую очередь это были былины, сказки, предания, исторические и лирические песни. Одновременно они записали и 152 частушки. Практически в то же время Кирилловский уезд посетила известная исследовательница русского фольклора Е. Линева. В 1909 году ее труд был опубликован5. Как и предшественников, ее интересовали в основном песни эпического и исторического жанра.
Помимо значительных исследований в области фольклора появились в то время и небольшие статьи в местных губернских изданиях. В 1906 году в двух выпусках "Вестника Новгородского земства" была опубликована статья "Русская народная поэзия"6. Автор подписался лишь инициалом "N". Высоко оценив русскую народную песню, автор отметил, что в настоящее время старая песня, которая шла из глубины русской души, исчезает, а на смену ей идут другие "своеобразные песни, в которых уже не видно ... ни особенного глубокого внутреннего смысла, ни поэтического творчества, ни неподдельного искреннего настроения... Среди молодого поколения распространены теперь единственно песни - "частушки", которые всегда под раздирающие душу писклявые звуки гармошки распеваются всеми, кончая маленькими детьми, только что выучившимися говорить, лет с 3-4-х"7.
Исследовательница Е. Линева тоже отмечала угасание старинной песни и даже искала причины этого явления. Местные жители на ее вопросы отвечали, что песни не поют, так как "деревня обеднела... народ в город ушел", "теперь жить стало лучше, вот и не поют". Отметила Е. Линева и еще одну тенденцию: близость к городу влияла на назойливость и вульгарность частушки. Город не дает пришельцам из деревни хорошего музыкального образования, в силу этого народное творчество направляется на другую "торную" дорогу, где мельчает, грязнится, где механическая "вертушка" часто с нелепым набором слов вытесняет старинную поэтическую песню8.
Нелестно отзывались о частушках и местные жители - любители и ценители старинных песен. В беседе с графом П. Шереметьевым А. И. Арапов отметил, что "теперешные девушки мало поют старинные песни... Теперь среди крестьян распространились болтушки"9 (т. е. песни-частушки - И. С.).
Исследователи не только подвергали частушку огульной критике, но и делали попытки ее осмыслить, подвергнуть определенному научному анализу. Автор статьи в "Вестнике Новгородского земства" предложил некоторую классификацию частушек, поделив их на две большие группы: первая, которую создают крестьянские девушки, чаще всего поющие о девичьей и замужней жизни, и вторая, которую создают деревенские парни. В девичьих частушках больше искренности, настроения, поэзии, чувства и смысла. В песнях - "частушках", составленных парнями, преобладающим мотивом является солдатчина. В них говорится о будущей службе "царю и отечеству", о расставании с родиной и подружкой, которую просят не выходить замуж до его прихода из солдат.
Кирилловская часть сборника 1925 года составлена из частушек, записанных в Талицкой, Кирилловской, Николоторжской волостях. Записывали их, видимо, студенты Череповецкого педагогического техникума и члены краеведческого кружка Е. Николаева, Поросенкова, Тараканова, Кл. Пугачева, П. Степанцев, А. Белова. Выбор этих волостей для сбора фольклора объясняется, как нам кажется, не научными, историческими постулатами, а, скорее всего удобством сбора для собирателей - выходцев из этих мест. В связи с этим кирилловские частушки, представленные в сборнике, не дают чистого среза, не отражают всех особенностей этого вида народного искусства обширного Кирилловского уезда. Записанные частушки собраны в крупных волостях, близких к городам и торговым селам, в которых давно уже было развито отходничество, процветали промыслы: кружевоплетение, гончарный, ложкорезный, гармонный. Прохождение через центры волостей почтовых трактов, наличие поблизости крупных водных магистралей (Мариинской водной системы и канала герцога А. Виртембергского) также способствовали быстрому проникновению отдельных элементов городской культуры в деревенскую среду.
История первой четверти XX столетия насыщена бурными политическими событиями, которые глубоко отразились даже в неспешном укладе деревенской жизни. Среди таких событий можно отметить Первую мировую и гражданскую войны, революцию 1917 года и последовавшие за ними изменения в политической, экономической жизни страны. Менялся и весь традиционный уклад жизни. Все это нашло отражение и в частушке, которая живо реагировала на все общественные изменения. Редколлегия сборника постаралась облегчить нашу задачу, предварительно разделив частушки по тематическому принципу, выделяя среди них: политические, военные, антирелигиозные, бытовые, любовные, юмористические, смешанные. Классификация редколлегии во многих отношениях довольно спорная, искусственная, навеянная временем. К сожалению, большая часть политической частушки к настоящему времени утрачена - лист (две страницы с записанными на эту тему частушками) был уничтожен в 1930-е годы.
Нам кажется, что классификацию частушек лучше произвел автор статьи в "Вестнике Новгородского земства", выделив мужские и женские частушки, а среди них, по нашему мнению, можно отметить еще отдельные подгруппы, среди девичьих - женских: сиротские, любовные, замужние и т. д., среди мужских - любовные, ухарские (последних в сборнике немного, всего около одного процента). Среди череповецких частушек мужских в три раза больше.
Анализируя этот вид устного народного творчества, надо помнить, что частушки создавались в молодежной, очень восприимчивой ко всему новому среде. В связи с этим в них находили отражение многие жизненные явления. Правда, информация, заложенная в них, часто носит скрытый, завуалированный характер. Это обусловлено многими причинами. Частушка создавалась с целью привлечения внимания к любовным проблемам девушки или парня. В ней отражались внутренние переживания молодой девушки при выходе замуж, при измене любимого, измене подружки и т. п. Создатели частушки выросли в устойчивой деревенской среде, которая в начале XX века отличалась высокими моральными устоями, крепкими традициями деревенской общины, в ней сильна была вера в "царя-батюшку", почти отсутствовала информация о жизни в стране и за рубежом.
Среди крупных политических событий начала XX века в кирилловской частушке не нашла отражения русско-японская война, революция 1905-1907 годов. Война с Германией и ее союзниками продолжалась длительное время, она потребовала многократных мобилизаций, затронула практически все слои населения России. В первую очередь были взяты на фронт молодые мужчины и парни. Длительная разлука с ними вызвала появление множества частушек, в которых высказывается негативное отношение к стране, развязавшей войну. Очень часто в частушке звучат слова "германский царь", "германский городок", "германец". В частушках нет прямых угроз Германии, осуждения правительства, развязавшего войну. Война воспринимается как неизбежное зло, а в частушках звучат большая грусть, сожаление о любимых, сквозит надежда на скорейшее окончание войны, высказывается искреннее сочувствие подружкам, у которых любимые попали на фронт. Взятых в солдаты в частушках называют ласково, с сочувствием "некрут", "рекрут", "солдатик", "забритой". Сочинители частушек глубоко не задумываются о причинах войны, не ищут ее зачинщиков. Вину за то, что их суженый или милый отдается в солдаты, перекладывают на их несчастную долю, судьбу и даже на близких, которые не все сделали, чтобы избавить сына от солдатской службы. В качестве примера можно привести текст частушки:
Сдали милого в солдаты
И угнали на войну...
Свечку ставила Илье
Не забрили бы хорошего,
Поставила бы две.
Затяжная война, большие потери, ухудшение материального положения породило у кирилловских жителей негативное отношение к войне, пассивный протест, стремление уйти от службы, оправдание дезертирства из армии, побеги с фронта:
Нонче раненые в славе
и браковка на чести
расхорошие ребята
у германца в крепосте.
Наличие большого количества пленных в Германии, глубокое сочувствие к их страданиям, лишениям также нашли отражение в кирилловской частушке:
Насуши милая сухариков
завязывай в платок
Поеду милого проведывать
В германский городок.
Первая мировая война перешла в гражданскую. Дезертиров стало еще больше. Местное население хорошо знало, где они скрывались, но власти их не выдавало и всячески затрудняло поиск дезертиров:
У реки у Ягрыша
прятается милый
отойдите коммунисты
пропустите милого.
Сочувствие бежавшим солдатам, совет жалеть их, не вычеркивать из привычной жизни звучат в другой частушке:
Дезертиры будут свататься
не надо обегать
их неволя заставляет
из солдатов убегать.
Негативное отношение к власти, ее действиям в частушке высказывается часто в завуалированной форме. Так, протест против мобилизации, воинских призывов переносится не на органы власти, а на технические средства власти:
Из Череповца машина
Шибко не шибко бежит
Друга милого уносит
Век такого не нажить.
Ты машина паровая
Куда миленка повезла
Машина свистнула свисток
И пошла на Дальний Восток.
Иногда, впрочем, власть называется, но не называется причина репрессий, звучит только скорбь по утрате милого:
Коммунисты расстреляли
Дролечку у камыша
Ты подумай-ко, товарушка,
Осталася одна.
Смена власти привела к появлению новых должностных лиц, новых названий, но они долго не приживались в деревне. В частушках еще звучат старые должности:
У меня на сарафане
На оборке кисея ...
Меня любят не простые
Из конторы писаря.
Приход в местные органы власти новых лиц, как правило, из местных жителей (беднота, революционные матросы и солдаты, нередко участвовавшие в революционных событиях и понесшие за это наказание от царизма) вызвал появление подобных частушек:
Раньше были острожными,
Теперя писаря.
Надоело это право
Всем чужая сторона.
Ироничное отношение к власти сменялось на полушутливое, с надеждой на решение каких-то порой не самых актуальных проблем:
У кого игровых нет,
Заявляйте в комитет.
В комитете разберут,
По игровому дадут.
Особой темой в частушечнике 1925 года выделены антирелигиозные частушки. Их немного. Из всей совокупности кирилловских частушек они занимают менее 0,5 процента. Однако вопросы отношения к религии проходят и по другим частушкам, в первую очередь, любовным. Резкая критика в адрес церкви присуща только первым, составленным, видимо, под влиянием определенной пропаганды:
Ты сыграй, моя гармонька,
Брякни колокольцами.
Не пойдемте девки в церковь,
Будем комсомольцами.
Расписание себе
Я составила.
На молитву ни минуты
не оставила.
В таких частушках часто встречаются слова "поповские легенды", "безбожница". В любовных и бытовых частушках эта тема звучит уже в других аспектах. Чувствуется, что посещение храма является обязательным для всех категорий жителей, но у многих молодых девушек в душе нет глубокого религиозного чувства, в церковь они ходят по традиции, по настоянию родителей, а иногда и по другим причинам:
Отпусти, мама, к обедне,
Я встану наперед.
Не мое ли красно солнышко
На крылосе поет.
Даты христианских праздников очень глубоко вошли в народный быт. По ним сверяли хозяйственный календарь, их использовали и для совершения других гражданских обрядов:
После Пасхи выйду замуж,
Ты останься холостой,
Купи новую тальяночку,
Гуляй с моей сестрой.
Вера в Бога у девушек нередко переплеталась с верой в различные чудеса. Иногда в частушках звучат отголоски и языческих обрядов:
Пойду в лес молиться буду
Ко рябинушке густой.
Сохрани меня, рябинушка,
От славушки худой.
В некоторых частушках звучит тема оправдания перед Богом своего поведения:
Пошла плясать,
Только пол дрожжит,
Мое дело молодое,
Меня бог простит.
В некоторых деревнях Кирилловского уезда жили старообрядцы. Их крупные общины были и в соседних уездах, граничащих с рассматриваемыми нами волостями (село Новленское и его округа). Знакомство со старообрядческой практикой, их обычаями прослеживаются в частушке:
Не кури милой куделю,
Я не староверочка.
Попривыкла к шабачку
Молоденькая девушка.
Тема изменений в экономике страны, изменений в жизни кирилловских крестьян звучит в частушке довольно активно. Среди новых явлений надо отметить появление техники. Широкое использование паровозов для перевозки солдат, грузов, для поездок в крупные города на заработки вызвало появление многих частушек. Термины "паровоз", "поезд" не употребляются, а заменяются словом "машина":
Ты машина паровая
Куда миленка повезла.
Машина свистнула свисток.
Пошла на Дальний Восток.
Иногда встречается и новая терминология, которая постепенно входит в жизнь:
Сходи, подруженька, туда
Где машина ухнула.
Не привезли ли дорогого.
Спроси у кондуктора.
Пароходы на реке Шексне, включенной в Мариинскую водную систему, и на канале герцога А. Виртемберского появились значительно раньше паровозов, и к ним уже привыкли. Частушек с упоминанием пароходов довольно много и нередко в них употребляются конкретные географические названия:
Пароход идет от городу,
Другой-то от Гориц.
Сегодня миленький приедет
Коленька Иванович.
Выгодное географическое положение, удобное сочетание в крае водных дорог с близостью железнодорожных путей вызвало к жизни такую частушку:
У меня миленок хитер
На машину да и в Питер.
Я-то девушка водой
На пароходе за тобой.
В рассматриваемое нами время появился еще один новый вид транспорта - воздушный. В народе часто самолеты называли "эропланами". В Кирилловском уезде родились многие прославленные русские и советские летчики: И. Г. Чучин, А. В. Виноградов, Е. Н. Преображенский. В частушках звучит гордость за смелых летчиков:
Дорогово милого
На эроплане видела.
Бросил белую записочку
"Летаю, милая".
Частушка зафиксировала и появление телеграфа в уезде:
Телеграфные столбы,
Кто вас порасставил.
Далеко милой уехал,
На кого меня оставил.
Много частушек посвящено работе. В них нашли отражение и традиционные занятия кирилловцев: обработка земли, заготовка и сплав леса, промыслы. Активно звучит тема тяжелого женского труда на земле, с обработкой льна и шерсти:
Полоса-то полоса
Полоса широкая.
Не последнее ли лето
На тебе работала.
Села прясть, а не прядется.
Веретенечко не вьется.
Нитки рвутся - не вяжу,
На милого не гляжу.
Довольно редко, но попадаются частушки, посвященные отхожим промыслам, например, сплаву леса:
Милый поплыл на лесу,
Сказал, на платье привезу.
Воротился яблочек,
Не привез на фартучек.
Из частушки мы видим, что в кирилловской деревне в первой четверти XX века сохранялись глубокие традиции крестьянской общины. В деревне земля делилась на пахотные наделы, обработка земли производилась лошадьми, причем в крестьянских хозяйствах могло быть не по одному коню:
У милого коней пара
Вороной да каренький.
Меня не новый завлекает,
Завлекает старенький.
Последствия столыпинской аграрной реформы, уход из общины тоже нашли отражение в частушке:
У милого домик новенький
На хуторе стоит.
Если сделает изменушку,
Зажгу, и пусть горит.
Из частушки иногда можно узнать ассортимент наиболее популярных на селе товаров и их стоимость:
Не пей ни пива, ни вина,
Пей одну наливочку.
Пей одну наливочку
По пять рублей бутылочку.
Проникновение и широкое распространение новых для деревни товаров тоже нашло отражение в частушке:
Покупай, мама, на Троицу
Галоши новые.
Набивается миленок
Ко мне в игровые.
Первая четверть XX века внесла значительные изменения в состав жителей и систему их взаимоотношений. Старая система была сломана, но процесс создания новой шел медленно. Особенно это было характерно для сельской местности. Долгое время господствовала еще старая система оценки личности: достаток, трудолюбие, хорошие родители и т. п. Особенно это проявлялось в оценке жениха. Богатый жених из хорошего дома - мечта многих девушек:
Шитой дом, шитой дом
Шитое крылечко.
Погляжу на этот дом
Заболит сердечко.
Мы с миленочком гуляли.
Говорят, что парочка.
У меня машина швейная,
У него тальяночка.
Выход замуж по расчету, по воле родителей нравился не всем молодым людям. Значительная часть девушек мечтала выйти замуж по любви. Мотив этот постоянно звучит в девичьих частушках:
Не люба так не подтянешь
Резиновым ремнем.
Не люба так не подкупишь
Серебряным рублем.
Нередко в частушке высмеивается желание молодых парней перенимать некоторые городские манеры, слова, выражения, стремление выглядеть не так, как большинство их сверстников:
У милого поговорка
"Нечего подобного".
Стоит ли его любить
Такого благородного.
Определенное значение при выборе жениха в Кирилловском уезде имело не только возможное наследство, но и профессия жениха. Высокой популярностью пользовалась на селе профессия учителя:
Я в училище ходила
Буки-веди поняла.
Я учителя любила.
В руки книги не брала.
В девичьих частушках часто можно встретить критерии оценки парней, которые девушкам нравились. Чаще всего это внешние данные: "черно-бровенький", "кудри русые густые", "сероглазенький", "черноглазенький", "глазки серые веселые". Повышало авторитет парня наличие гармошки.
Девичья частушка отличается большой грустью, искренностью и достоверностью в описании семейной жизни, семейных отношений. В них звучат жалобы на сиротскую долю, тоска по родной семье, матери. Родная мать в частушке оценивается всегда как очень близкий, любящий человек, которому можно пожаловаться, поделиться своими мыслями и чувствами. Свекровь, наоборот, очень часто выступает как злая сила:
Под окном стоит береза
Тонкая, гибучая.
У милого матка злая
Как крапива жгучая.
Я не по полу хожу,
Хожу по острому ножу.
Хуже дролиной семеюшки
Нигде не нахожу.
Замужество, расставание с родными у девушек ассоциировалось обычно не с радостями семейной жизни, а, прежде всего с обилием тяжелой работы, непростым вхождением в большую новую семью, недоеданием, недосыпанием:
Песни пой, пока поется.
Замуж выйдешь - не придется.
Не придется песни петь,
Придется горюшко терпеть.
Новые родственники часто оказывались неласковыми, несправедливыми к молодой женщине, поэтому они получали в частушке такие названия, как "сотона-свекровка", "несогласная семейка" и т. п. Семейные отношения в Кирилловском уезде в первой четверти XX века характеризовались строгостью. Это выражалось в ограничении времени гуляний под угрозой побоев. Наказание следовало и за порчу нарядов, одежды, обуви, за встречи с парнем, которого не желали в женихи родители. Запрещали родители своим дочерям и получать подарки от парней до замужества. Довольно строго в семьях соблюдался обычай выдавать замуж или женить по старшинству (сначала старший брат, за ним средний и т. д.).
Отмечается в кирилловской частушке и раннее взросление молодежи, которое проявлялось как в работе, так и гулянье:
Тятенька да маменька,
Я теперь не маленька.
Мне шестнадцатый годок,
Купите шелковый платок.
Среди определенной части молодежи возникал протест против строгих патриархальных нравов. Он выражался в отказе от сватовства не по любви, а по воле родителей:
Не люби, милой, богату,
Бери, милый, по душе.
Не надо каменной палаты,
Проживем и в шалаше.
В девичьих частушках приветствуется любовь по сердцу, иногда и против воли родителей. Часто звучит тема получения подарков от любимого как символа любви. Многие частушки посвящены теме любовных страданий, грусти о милом, взятом на службу, осуждается измена "дроли" или подружки - супостаточки. Остро ставится тема соперничества.
Частушки складывались и исполнялись в определенном, иногда очень небольшом по размерам регионе. Иногда в них звучат названия определенных городов, сел и деревень, а также названия рек, ручьев, церквей, церковных приходов:
От Желобного-то ручей
Широко разливается.
Федя Кононов идет,
Платочком утирается.
Иногда встречаются в частушках и имена жителей. Кирилловская частушка увековечила имена, видимо, самых знатных ухажеров: Мишу Сахарова, Федю Кононова, братьев Демидовых. В частушках встречается много мужских имен. На первом месте по частоте упоминания стоит имя Иван (Ваня, Ванюша), на втором месте - Шура (Шурочка). Встречаются имена Коля, Фома, Филарет, Саня (Санечка), Володя (Володенька), Анатолий (Толинька), Яша. Однако в большинстве частушек употребляются слова "дроля", "милый", "миленок", "игривенький", "милеша". Если ухажер не нравится девушке, то она может назвать его "мазуриком", "стареньким" и т. п. Женские имена встречаются очень редко и, как правило, в мужских частушках. Это Матреша, Дуня, Груша, Нюша. Чаше личные имена заменяются на слова "мила", "милка", "милашечка", "сударушка".
Подводя некоторые итоги, можно сказать, что в кирилловской частушке первой четверти XX века отразились основные политические, экономические, социальные потрясения, происходившие в стране. Однако анализ совокупности всей кирилловской частушки показывает, что это был для деревни не быстрый революционный, а медленный эволюционный путь. Традиционная народная культура, веками устоявшийся уклад жизни тормозили многие явления XX века.
* Сокращенное написание Череповецкого педагогического техникума - ред.
1 Глызина Л. И. Уездный город Кириллов // Кириллов: Историко-краеведческий альманах. - Выпуск 1. - Вологда, 1994. - С. 39, 46.
2 Шереметьев П. Зимняя поездка в Белозерский край 1900-1901 г. - М., 1902. - С. 70.
3 Там же. - С. 23, 83.
4 Сказки Белозерского края / Зап. Б. М. и Ю. М. Соколовы. - Архангельск: Северо-Западное книжное издательство, 1981.
5 Великорусские песни в народной гармонизации / Зап. Е. Линевой. - Вып. 2: Песни Новгородские. - СПб., 1909.
6 Русская народная поэзия //Вестник Новгородского земства. - 1906. - №№ 23-24.
7 Там же. - № 23. - С. 83.
8 Великорусские песни... - С. XXXIII.
9 Шереметьев П. Указ. соч. - С. 70.