Согласно данной концепции, основным направлением экономической политики государства в Индии должна была стать поддержка крупного частного капитала в промышленности, сельском хозяйстве и сфере обращения. Утверждая, что крупное частное предприятие является наиболее способной к накоплению и наиболее производительной формой хозяйства, сторонники этого течения заявляли, что предлагаемый ими курс обеспечит наиболее высокие темпы экономического роста, что само по себе наилучшим образом решит все экономические и социальные проблемы Индии 2 [FICCI. Guidelines for the Fourth Plan. New Delhi, 1968. P. 15]. Поэтому, в частности, они выступают против каких-либо мер в направлении уменьшения экономического неравенства, утверждая, что последнее является необходимым условием увеличения производительных накоплений и ускорения экономического роста. Одним из постоянных требований ФИТПП являлось "уменьшение налогообложения акционерных компаний и частных лиц, которые способны к более высоким темпам накопления, чем правительство" 3 [FICCI. 42 Annual Session: Resolutions. New Delhi, 1969. P. 4].
Заявляя, что разделение сфер крупной, средней и мелкой промышленности "следует предоставить рыночным силам", защитники свободного предпринимательства выступают против специальных мер государственной поддержки мелкой промышленности, особенно резервирования за последней тех или иных производств. Мелкой промышленности по существу отводится лишь роль зависимого придатка крупной фабрики, а ее развитие предлагается обеспечивать путем поощрения в первую очередь крупных частных предприятий, которые будут "участвовать в капитале мелких". Аграрную проблему Индии данная концепция предлагает решать на путях развития крупного капиталистического земледелия. Ее адепты требуют отказа от установления "потолка" на размеры земельной собственности, прежде всего в отношении "эффективных" и "хорошо управляемых" хозяйств, настаивают на государственной поддержке развития частных акционерных компаний в земледелии (особенно на вновь осваиваемых землях) 4 [FICCI. Seminar on Prosperity. New Delhi, 1970. P. 24–31, 75; Mazumdar A. A New Economic Order and Our National Priority. New Delhi, 1991. P. 17].
Политика представителей индийского крупного бизнеса в отношении иностранного капитала определяется стремлением, с одной стороны, обеспечить протекционистскую защиту от конкуренции последнего, с другой – воспользоваться сотрудничеством с ним для расширения своих позиций в экономике. В этом вопросе их концепцию отличает известная противоречивость. Признание необходимости протекционизма сочетается с требованиями свободы импорта средств производства и технологий.
Выступая за недопущение иностранного капитала в отрасли, уже освоенные индийским капиталом, за ограничение иностранного участия в капитале 50% и ниже, за установление "потолка" на размеры выплат иностранным фирмам за предоставленную технологию, идеологи крупного бизнеса в то же время настаивают на создании "благоприятного климата" для привлечения иностранных частных инвестиций. Конкретные позиции тех или иных групп индийского капитала по этому вопросу определяются их общей финансовой силой, отраслевой направленностью предпринимательства, способностью обеспечить сотрудничество с иностранным капиталом и т.п. 5 [FICCI. Correspondence and Relevent Documents Relating to Important Questions Dealt with by the Federation. New Delhi, 1968. P. 295]. Важную роль играют также конъюнктура на международном рынке капитала, конкуренция за привлечение иностранных инвестиций между развивающимися странами, развивающимися и развитыми капиталистическими странами, а с конца 80-х годов между этими двумя группами стран и странами бывшего "социалистического лагеря", провозгласившими курс на "свободное предпринимательство", в котором большая роль отводится иностранному капиталу. Последнее обстоятельство, резко увеличившее спрос на инвестиционные ресурсы (и соответственно усилившее и ужесточившее давление в сторону "свободного предпринимательства" со стороны МБРР, МВФ и других международных финансовых организаций), все больше заставляет индийский крупный бизнес требовать отмены ограничений для иностранного капитала и создания благоприятного климата для него. "Следует помнить, – отмечает ОТППИ, – что технология и ресурсы иностранного инвестора ограниченны. Он будет искать сферы наименьшего противодействия. Следует учитывать также, что западный мир привержен задачам обеспечить успех эволюции Восточной Европы и поэтому большая часть имеющихся ресурсов будет автоматически уходить в этот регион. Следовательно, развивающийся мир будет конкурировать в привлечении оставшейся части и прямые иностранные инвестиции потекут в направлении наименьшего противодействия и наиболее благоприятных возможностей" 6 [Mazumdar A. Op. cit. P. 10–11].
Сказанное во многом предопределило взгляды данных идеологов на роль государства в экономике. Требуя обеспечить благоприятные для индийского капитала условия сотрудничества с иностранным капиталом, материальной и финансовой поддержки частного предпринимательства, они в то же время настаивают на ослаблении контроля над крупным частным предпринимательством, выступают за "политику, которая ставит своей целью максимально возможную экономическую свободу и возможно меньшее вмешательство государства в экономические и социальные дела общества" 7 [Shenoy B.R. Indian Planning and Economic Development. Bombey, 1963]. По их мнению, роль государства должна быть ограничена "вопросами обороны, отношений с зарубежными странами, внутреннего правопорядка, развития инфраструктуры и тем минимумом регулирующего контроля, который будет скорее способствовать экономической активности, чем сдерживать ее" 8 [Mazumdar A. Op. cit. P. 26]. Утверждая, что государственные предприятия по самой своей природе менее эффективны, чем частные, что их рост ведет к возникновению "государственных монополий, нарушающих экономическую и политическую демократию", отрицательно сказывается на темпах экономического развития, интересах потребителей и общества в целом, они считают, что "правительство должно быть полностью исключено из сферы бизнеса" 9 [Ibidem]. Поэтому они выступают против курса на расширение госсектора, особенно путем национализации, и по существу стремятся ограничить его сферой "экономической и социальной инфраструктуры". В рамках данной концепции госсектор не только не должен расширяться, но и, напротив, по мере роста частного капитала должен сокращаться путем полной или частичной денационализации. В соответствии с выдвинутым ФИТПП положением о сочетании государственной собственности с частным управлением, предлагается расширять участие частного сектора в акционерном капитале государственных компаний, усиливать его роль в контроле и управлении ими путем обязательного представительства в советах директоров, в акционерном капитале, передачи государственных компаний под управление частных фирм. Одновременно выдвигалось требование отменить все ограничения крупного частного предпринимательства в отраслях, которые прежде резервировались за государственным сектором, включая оборонную промышленность 10 [FICCI. A Minimum Programme of Economic Action. New Delhi, 1980. P. 9–10; Mazumdar A. Op. cit. P. 12–13, 26].
В основе своей данная концепция не является оригинальной, она заимствована у сторонников ортодоксального либерализма – теории свободного предпринимательства Л. Мизеса, Ф. Хайека, М. Фридмена и др. Сторонники этой концепции в Индии попытались использовать ее для построения модели преобразования колониальной социально-экономической структуры в структуру, характерную для стран развитого капитализма.
Поскольку развитие по данному пути может усилить экономические, социальные и политические противоречия, вызвать рост настроений против крупного капитала, ФИТПП, ОТППИ и другие организации крупного бизнеса выступают за "создание консультативного механизма на высшем уровне, включающего министров центрального правительства, возглавляющих экономические министерства, и представителей торговли и промышленности". Это "орган, который должен не только периодически обсуждать экономические вопросы и принимать по ним решения, но также служить форумом вовлечения деловых кругов в процесс принятия политических решений". Одновременно они требуют от правительства обеспечения "дисциплины", прежде всего принятия суровых мер против "недисциплинированности рабочих", выступают за установление "сильной власти", расширение полномочий президента и судебных органов при ограничении прав парламента 11 [FICCI. A Minimum Programme of Economic Action; FICCI. A Minimum Programme of Harmonious Industrial Relations: All India Organisation of Employers. New Delhi, 1980. P. 1–14] (в этих целях многие из них выступают за переход от парламентской демократии к президентской системе правления).
2. Реформистское течение экономической мысли:
концепция "оптимального компромисса"
Данное течение весьма распространено в Индии, его взгляды разделяются многими деятелями ИНК и отколовшихся от этой партии группировок, партии Джаната и Лок Дал, многими индийскими экономистами, в том числе такими влиятельными, как Р.К. Хазари, А.М. Кхусро, В.К.Р.В. Рао, Д. Брайт Сингх, Манмохан Сингх и др. Эти воззрения лежали в основе рекомендаций Комиссии по изучению проблемы монополий 1965 г. Наконец, они являлись основной составляющей того компромиссного социально-экономического курса, который осуществлялся на практике в независимой Индии (отнюдь не всегда совпадая с официально провозглашенными целями).
Представители этого течения, выдвигая в качестве социального идеала "общество всеобщего благосостояния", "общество социалистического образца", "социализм", "индийский социализм" или "смешанную экономику", выступали за создание "сбалансированной", или "уравновешенной", экономики, в которой не должно быть концентрации экономической власти ни в государственном, ни в частном секторах. Поэтому предлагалось сочетать меры по развитию государственного сектора со стимулированием частного сектора, в том числе акционерных компаний.
В отличие от идеологов свободного предпринимательства сторонники этого течения подчеркивали необходимость "рассредоточения экономических возможностей", расширения предпринимательской базы, обеспечения конкурентных условий в экономике. Признавая существование в Индии крупного капитала, а также экономическую и политическую опасность его дальнейшего роста, они не исключали антимонополистических мер, но лишь в том случае, если эти меры не наносят ущерба эффективности производства и не препятствуют достижению частными предприятиями "оптимальных" размеров. По существу они выступали за экономику, в которой бы действовало множество конкурирующих друг с другом предприятий оптимальных размеров, видя в такой конкуренции главный путь предотвращения возникновения монополий. В целях создания конкурентной экономики предлагалось при выдаче лицензий отдавать предпочтение новым предпринимателям, средним предприятиям, мелким и средним монополистическим группам перед крупными монополистическими группами, особенно в отраслях, где последние уже занимали сильные позиции 12 [Hazari R.K. Industrial Planning and licensing Policy: Final Report. Delhi, 1967. P. 25; Report of the Monopolies Inquiry Commission. 1965. Delhi, 1966. P. 142; Indian Express (New Delhi). 1973. 12.X].
Подходя к вопросу эффективности производства и оптимальных размеров предприятия с узкой технико-экономической точки зрения, главным образом с позиции влияния на издержки производства, сторонники данной концепции вынуждены были признать, что общая слабость средней буржуазии в Индии не позволяла ей играть существенную роль в создании таких предприятий. Будучи противниками "чрезмерного" усиления позиций государства в экономике, они приходили к выводу, что во многих отраслях на нынешнем этапе развития "нет другой альтернативы, кроме поощрения крупных промышленных домов" 13 [Hazari R.K. Op. cit P. 25; Indian Express. 1973. 12.X]. Последние следовало особенно поощрять "в отраслях, требующих применения новой технологии или имеющих перспективы значительного производства на экспорт" 14 [Ibidem].
Антимонополистическая политика по сути дела сводилась лишь к ограничению наиболее явных злоупотреблений крупного капитала монопольным положением. В то же время роль государственных предприятий ограничивалась созданием "уравновешивающей силы", "противовеса" монополиям. "Если данная капиталоемкая отрасль нуждается в расширении, – говорилось в докладе Комиссии по изучению проблемы монополий, – стоит основать в ней также в качестве уравновешивающей силы одно-два предприятия в государственном секторе" 15 [Report of the Monopolies Inquiry Commission. P. 143].
В целом же выбор между государственными и частными предприятиями должен определяться критерием технико-экономической эффективности. "Очень важно, – писал Д. Брайт Сингх, – изучить вклад капитала в производство в аналогичных государственных и частных предприятиях, и, если обнаружится, что отдача на капитал больше в последних... экономическая логика требует, чтобы государственное предприятие было передано частному сектору" 16 [Bright D. Economics of Development (with Special Reference to India). Bombay, 1966. P. 178].
Несколько большую роль, чем идеологи крупного капитала, отводят сторонники данной концепции государственному регулированию, в том числе расширению социальной базы предпринимательства путем поддержки "новых" мелких и средних предпринимателей. Вместе с тем многие из них в целом являлись сторонниками его ослабления и расширения свободы рынка, поддерживали косвенные методы регулирования в противовес прямым, призывали к "деконтролю в различных областях" 17 [Khusro A.M. Industrial Policy: a Critique and Approach. Delhi, 1973. P. 8, 47].
Признавая желательность уменьшения экономического неравенства, проведения аграрных реформ и помощи бедноте, они выступали, однако, против радикальных мер, затрагивающих сложившиеся отношения собственности или же наносящих ущерб эффективности производства, уменьшающих накопления и т.п. Как и адепты крупного капитала, они полагали, что существует конфликт между экономическим равенством и экономическим ростом. Развивающиеся страны, пока они не преодолеют отсталость, в той или иной мере должны жертвовать первым во имя второго. Представители этого направления избегали классового подхода к проблемам развития, в том числе социально-экономической трансформации общества. "Наша концепция социалистического общества,– пишет В.К.Р.В. Рао, – не только отказывается от использования силы, но и базируется на убеждении и, если необходимо, самоограничении в создании социалистического порядка... Она отказывается от опоры на "классовую вражду" 18 [Young Indian: Republic Day Special Number. Delhi, 1973. P. 47]. Правда, многие из них признавали, что предлагаемая ими модель развития ведет к усилению экономического и социального неравенства между элитой и широкими массами населения, значительная часть которого живет за чертой бедности. "Противоречия между элитой и массами, – писал Манмохан Сингх, – если они не будут контролироваться, могут быть в высшей степени разрушительными и дестабилизирующими... демократии будет трудно управлять экономической системой, которая делает упор на стимулы для богатых и сверхбогатых и жесткую дисциплину для бедных". Однако, ссылаясь на взгляды Кейнса, он считал, что при ограничении личного потребления буржуазии неравенство в доходах и богатстве "имеет определенное функциональное оправдание", ибо способствует накоплению. Поэтому он видел выход в самоограничении личного потребления богатых: "Если мы хотим, чтобы политические и экономические процессы протекали организованно, богатые должны согласиться с определенной степенью самодисциплины. Привилегированные классы должны считать аскетизм добродетелью". Одновременно он апеллирует к идеям Махатмы Ганди, согласно которым капиталисты являются "опекунами" принадлежащей им собственности: "В этом контексте в высшей степени уместным является то ударение, которое делал Ганди на опекунстве, нестяжательстве или добровольной бедности элиты "19 [Singh M. Productivity and Social Change // RBI Bulletin (Bombay). 1983. III. P. 12–13].
Данное течение экономической мысли было весьма близко взглядам таких западных экономистов, как Т. Арнолд, М. Димок, Дж. К. Гэлбрейт, Т. Куин и др. В индийских условиях такая концепция представляла своего рода компромиссный социально-экономический курс, попытку создать условия для развития всех слоев и групп национального капитала, обеспечить более широкую базу капиталистического развития.
3. Концепция децентрализованной экономики
Широкое распространение в Индии традиционных докапиталистических, мелкотоварных и раннекапиталистических форм хозяйства, ухудшение их положения в ходе столкновения с крупным капиталистическим производством создали обширную социальную базу для мелкобуржуазного течения экономической мысли. В той или иной мере оно нашло отражение в требованиях различных ассоциаций мелкого бизнеса, публикациях их центральной организации – Федерации ассоциаций мелкой промышленности Индии (ФАМПИ), партий Джан Сангх и Бхаратия Кранти Дал (БКД), преобразованных позднее в Бхаратия Джаната Парта (БДП), Лок Дал, в концепциях некоторых экономистов, особенно бывшего деятеля партии Джан Сангха Субраманиама Свами.
Сторонники этой концепции нередко заявляют, что они выступают как против капитализма, так и против социализма. Ссылаясь на экономические воззрения Махатмы Ганди, они претендуют на особый "индийский", или "гандистский", путь развития. Подобно представителям мелкобуржуазных взглядов периода становления капитализма на Западе, они искали свой социальный идеал не в будущем, а в прошлом – в эпохе свободной конкуренции раннего капитализма, выступая за децентрализованную экономику мелких крестьянских хозяйств, ремесла и мелкой промышленности.
Исходя из того что для развивающейся экономики характерны нехватка капитала и избыток рабочей силы, сторонники этой концепции считали, что развитие в таких условиях должно осуществляться на базе трудоемкой техники мелкого производства. "Крупная промышленность, – отмечалось в предвыборном (1971) манифесте БКД, – должна появиться лишь позднее, как вершина промышленной структуры, основу которой будет составлять домашняя или мелкая промышленность... будет расти на базе домашней или мелкой промышленности... отвечая ее требованиям и приспосабливаясь к ее нуждам" 20 [Bharatiya Kranti Dal. Election Manifesto 1971. Bombay, 1971. P. 24–25]. Такая эволюция якобы обеспечит наилучшее использование факторов производства, ликвидацию безработицы, устранение монополий, равномерное хозяйственное развитие, уменьшит экономическое неравенство, позволит применять технику и технологию, максимально соответствующие местным условиям. При этом нередко утверждалось, что самой подходящей для развивающейся экономики является так называемая промежуточная технология, характерная для уже пройденных развитыми странами этапов эволюции.
Данная концепция объективно представляла собой своеобразную попытку воссоздать "нормальный" ход капиталистической эволюции, деформированный колониальными условиями. Однако делалась эта попытка в эпоху НТР, когда не только в экономически развитых государствах, но и в самой Индии действовали базирующиеся на технике НТР крупные предприятия. В подобных условиях традиционная техника мелкого производства являлась безнадежно устаревшей, а использующие ее предприятия и заведения были неэкономичны и неконкурентоспособны. Понимая это, приверженцы концепции требовали гарантировать рост мелкой промышленности путем ограничения конкурирующей с ней крупной: "Основание капиталоемких предприятий не должно служить цели производства тех товаров, которые могут производиться мелкой промышленностью... Существующим заводам и фабрикам, производящим товары (например, текстиль), которые могут изготовляться домашней или мелкой промышленностью, не будет разрешено продавать свою продукцию внутри страны. Они должны будут экспортировать ее... а если не смогут... то будут закрыты, внутренний рынок останется заповедником мелкой промышленности" 21 [Ibidem].
Базирующаяся на рассредоточенном мелком производстве и использующая отсталую технику промышленность не способна успешно конкурировать на внешних рынках и противостоять конкуренции импортных товаров на внутреннем рынке. Поэтому у наиболее последовательных сторонников данной концепции курс на "децентрализацию промышленности" и ограничение крупного промышленного производства естественно сочетался с линией на внешнеэкономический изоляционизм – отказ от попыток расширить экспорт промышленных товаров, от привлечения как иностранного капитала, так и помощи по межгосударственной линии, введение жесткого импортного протекционизма, закрывающего внутренний рынок для товаров зарубежной промышленности, и т.п. 22 [Report of the Joint Committee on the Monopolies and Restrictive Trade Practices (MRTP) Bill. Evidence. Delhi, 1967. Vol. 2. P. 186–187; Sunday Standard. 1977. 10.IV]. Рассматриваемая концепция внутренне противоречива. С одной стороны, ее приверженцы выступают за уменьшение неравенства, в том числе путем уравнительных мер (установления "потолка" на размеры собственности, доходов, потребления и т.п.). Однако, с другой стороны, на практике они противятся мерам, затрагивающим интересы мелкой и средней буржуазии села и города, требуют уменьшения сферы и уровня прямого налогообложения (распространяющегося в Индии лишь на зажиточные слои населения). Особенно ярко противоречивость и непоследовательность этого течения экономической мысли проявилась в оппозиции его сторонников расширению госсектора и государственного регулирования экономики, без чего невозможно ни ограничение крупного частного предпринимательства, ни уменьшение неравенства. Их позиция в этой области во многом идентична требованиям идеологов свободного предпринимательства: "...национализация... как правило, не отвечает национальным интересам... за исключением оборонных отраслей, все остальные могут быть в частном секторе... в те отрасли, для которых имеется частный капитал, пусть идет частный капитал, а куда он не идет, пусть идет государство" (роль которого по существу ограничивается развитием инфраструктуры), "правительство должно разрешить частным предпринимателям участие в государственных компаниях", не государственное регулирование, а "конкуренция должна быть основным принципом экономической политики" 23 [Bharatiya Kranti Dal: Election Manifesto 1971. P. 11, 26; Report of the Joint Committee on the MRTP Bill. Evidence. Vol. 2. P. 184–188, 194–198; Times of India. 1977. 18.IV].
Свойственные мелкой буржуазии и близким к ней нижним слоям буржуазии экономическая разобщенность и неорганизованность, переходность их социально-экономического положения обусловили их идеологические и политические шатания, создававшие возможность их подчинения влиянию крупного капитала. Противоречивость рассмотренной концепции, особенно враждебность государственному сектору и государственному регулированию, может сделать ее орудием в руках крупного бизнеса. Весьма симптоматично, что сторонники данной концепции нередко называют в качестве образца японскую модель развития. Не случайно поэтому, что крупный капитал, стремясь расширить свою социально-политическую базу, порой поддерживал партии и организации, ратующие за "рассредоточенную экономику мелкого производства".
4. Радикально-демократическая концепция государственного капитализма
Концепция децентрализации не являлась единственным выражением взглядов мелкобуржуазных и других непролетарских слоев индийского общества. Широкое распространение в стране получила радикально-демократическая концепция социально-экономического развития. Этой концепции в той или иной мере придерживались многие лидеры бывшего левого крыла ИНК, социалистической и ряда других партий. Она связана с именем видного индийского экономиста Д.Р. Гадгила, а также таких известных экономистов, как С.К. Гоял, Р.Ч. Датт, М.В. Намджоши, Х.К. Паранджапе, К.Н. Радж, Гьян Чанд, Сукхамой Чакраварти и др. Эта концепция получила определенное отражение в докладах Комитета по разработке экономической программы ИНК 1948 г., Комитета по изучению политики промышленного лицензирования 1969 г., Группы по разработке экономической политики ИНК 1969 г.
Выдвигая в качестве своего социального идеала социалистическое общество, радикальные демократы критиковали интерпретацию "социализма" идеологами либеральной буржуазии, а также официальную концепцию "общества социалистического образца" за расплывчатость, неопределенность, отсутствие конкретной программы его построения, нежелание затронуть интересы крупного бизнеса и кулацко-помещичьей верхушки деревни. Провозглашая лозунги социалистического общества, радикальные демократы чаще всего выступают за экономику, базирующуюся на сочетании госсектора, кооперации и мелкого частного производства при ограничении крупного частного капитала. При этом многие из них рассматривают подобного рода "смешанную экономику"' лишь как временное (хотя и весьма длительное) явление, переходное к "чистому" социализму. Характеризуя такую переходную экономическую систему, как "государственный капитализм", Х.К. Паранджапе считал, что ее главной чертой и необходимым условием эволюции в нужном направлении являются постоянное усиление позиций государства в экономике и расширение государственного контроля над частными монополиями, направленное на предотвращение установления господства последних 24 [Paranjape H.K. The Poverty of Policy. Bombay, 1973. P. 13–14; Ecomomic and Political Weekly. Bombay. Annual Number 1973. P. 319].
Предусматривая коренные преобразования в социально-экономической структуре индийского общества, данная концепция отводила при этом ключевую роль антимонополистическому курсу, но не ради "восстановления конкуренции и рыночного механизма", "разукрупнения производства", а с целью укрепления госсектора и государственного регулирования. Антимонополистические меры должны были осуществляться "путем очень тесной координации налоговой, финансовой и промышленной политики" 25 [Young Indian: Special Independence Number. 1972. P.D163]. В остальных отраслях следовало отдавать предпочтение кооперативам, мелкой промышленности и новым предпринимателям, не связанным с крупным капиталом. Кроме того, рекомендовалось постоянно усиливать государственное участие в собственности, контроле и управлении крупнейшими частными предприятиями* [В тех отраслях, где технико-экономические факторы диктуют необходимость создания крупных, капиталоемких предприятии и где поэтому особенно сильны тенденции к концентрации и монополизации производства, следует создавать государственные предприятия].
За мелкой промышленностью предлагалось зарезервировать значительную сферу производства потребительских товаров, а необходимые по технико-экономическим соображениям исключения допускать лишь в пользу государственного сектора. В развитии мелкой промышленности большое значение придавалось поддерживаемой государством кооперации, а основной упор делался по существу на трансформацию докапиталистических укладов мелкой промышленности в государственно-капиталистический (государственно-кооперативный) уклад.
В аграрном вопросе данная концепция выступала с позиций защиты главным образом среднего и мелкого крестьянства и сельскохозяйственных рабочих. Подчеркивалось, что без радикальной перераспределительной политики в сельском хозяйстве любое увеличение государственных ассигнований на развитие этой отрасли лишь усилит неравенство в ней. Радикальные демократы считали, что решительное перераспределение земли в пользу безземельных и малоземельных крестьян не только уменьшит экономическое и социальное неравенство в деревне, но и повысит трудоинтенсивность земледелия и в сочетании с использованием новой трудоемкой технологии увеличит занятость и производство. Требуя резкого снижения "потолка" на размеры землевладения, они предлагали одновременно расширить финансовую базу государства за счет возросших доходов сельской верхушки, путем обложения ее прогрессивным налогом на сельскохозяйственные доходы и отказа от государственного субсидирования поставок удобрений, электроэнергии и воды для орошения зажиточным слоям деревни. Фактически они выступали за создание такой аграрной структуры, в которой бы не было крупного частного землевладения, а действовали бы мелкие хозяйства, поддерживаемые государством и кооперацией 26 [См.: Гадгил Д. Планирование и экономическая политика в Индии. М., 1968. С. 40, 205, 241–242, 324; Raj K.N. Direct Taxation of Agriculture. Trivandrum, 1973. P. 3, 12; Young Indian: Special Independence Number. 1972. P.D. 154, 163].
В целом, согласно данной концепции, политика уменьшения неравенства не только не противоречила бы экономическому росту, но, напротив, являлась бы важным условием ускорения последнего. Подчеркивая необходимость специальных государственных мер в этом направлении, ее сторонники включили в них не только вышеупомянутые структурные преобразования, но также радикальную перераспределительную политику, предполагавшую ограничение собственности, доходов и потребления зажиточных слоев населения.
Радикальные демократы выступали за всемерное расширение госсектора и государственного регулирования. Хотя их конкретные предложения в вопросе о сферах, путях и методах такого расширения различаются, можно отметить ряд типичных требований. В сферу госсектора предлагалось включить основные отрасли экономики, обеспечивающие важнейшие материальные и финансовые факторы производства, производящие и распределяющие предметы первой необходимости, главные экспортные производства, отрасли с высокой степенью концентрации производства и монополизации.
Деятельность государственного и кооперативного секторов следовало переориентировать в интересах сельской и городской бедноты. Демократизации госсектора призваны были служить предлагаемые ими изменения кадрового состава государственного аппарата в пользу приверженцев социализма и госсектора, действенное участие рабочих в управлении предприятиями и т.п. Будучи сторонниками усиления элементов планирования в экономике, радикальные демократы выступали за применение всего арсенала средств государственного регулирования – как косвенных, так и прямых – при изменении их социальной направленности в интересах бедноты 27 [См.: Гадгил Д. Указ. соч. С. 60–70; Young Indian: Special Independence Number. 1972. P.D. 154–167; Paranjape H.K. Op. cit. P. 14].
Представители данного течения сознавали необходимость определенных политических предпосылок для осуществления предлагаемого ими социально-экономического курса, преодоления сопротивления крупного бизнеса и других привилегированных групп, интересы которых затрагивает такой курс. Они указывали на важность организации массового движения в поддержку прогрессивных преобразований, мобилизации тех слоев, которые заинтересованы в таких преобразованиях, особенно сельской бедноты.
5. Эволюция официальной концепции развития
Рассмотренные концепции в их эволюции, столкновении и взаимовлиянии определили основные черты официальной концепции социально-экономического развития на различных этапах перехода от колониальной экономики к капиталистической. В конечном счете эволюция официальной концепции и ее соотношение с действительным социально-экономическим курсом государства были обусловлены сдвигами в социально-классовой структуре индийского общества, прежде всего в структуре правящего класса. С этой точки зрения можно выделить два этапа.
Первый должен был обеспечить ломку колониальной социально-экономической структуры, расчистку путей для капиталистической эволюции, создание соответствующей системы норм и институтов, а также материальных и финансовых условий такой эволюции. Это требовало широкого непосредственного участия государства в экономике, применения различного рода административных мер регулирования, ограничивающих свободу рынка и свободу предпринимательства. В результате при объективно антифеодальном и антиимпериалистическом характере политики создавались благоприятные условия для ее официального оформления в виде курса на построение "общества социалистического образца", в основе которого лежали радикально-демократические концепции. Основные направления этих концепций совпадали со взглядами лидера национально-освободительного движения и бессменного премьер-министра Индии в период с 1947 по 1964 г. Джавахарлала Неру. Его взгляды получили выражение в докладе (1948) возглавляемого им Комитета по разработке экономической программы, созданного Всеиндийским комитетом ИНК. В этом докладе обосновывался курс на постепенный переход в руки государства основной, если не всей, части крупной промышленности, всемерное развитие поддерживаемой государством кооперации как в сфере производства, так и в сфере обращения, национализацию банковского и страхового дела, расширение сферы государственного регулирования и планирования. Этот курс был призван обеспечить радикальное решение проблемы монополий и в то же время создать эффективные условия защиты кустарей и ремесленников. Намечавшаяся в докладе социально-экономическая структура не исключала и частного сектора, и в этом смысле ее можно было назвать "смешанной экономикой". Однако эта концепция была динамичной и рассматривала "смешанную экономику" отнюдь не как нечто неизменное, а скорее как переходный, хотя и весьма длительный, этап к установлению полного господства государственных и кооперативных форм собственности и предприятий путем постоянного расширения их позиций в экономике 28 [Report of the Economic Programme Committee of the AICC. 1948].
Доклад натолкнулся, однако, на мощную оппозицию. Резкие протесты ФИТПП, сопротивление правых кругов в руководстве ИНК привели к тому, что он не получил окончательного одобрения Всеиндийского комитета ИНК и не стал официальным программным документом правящей партии. Не стал он и основой официального курса государства. Социально-экономическая концепция, известная как "курс Неру", сформировалась на партийном и государственном уровне лишь в середине 50-х годов. Многие ее элементы вошли в резолюцию сессии ИНК, принятую в Авади в 1955 г. и провозгласившую конечной целью этой партии построение "общества социалистического образца", в документы сессий ИНК в Амритсаре в 1956 г. и в Нагпуре в 1959 г. На государственном уровне "курс Неру" наиболее полно отразился в "Резолюции о промышленной политике" 1956 г., а также в текстах "Второго пятилетнего плана" и "Третьего пятилетнего плана", опубликованных соответственно в 1956 и в 1961 гг. В этих документах выдвигалась идея расширения государственного сектора, овладевающего командными высотами в экономике и играющего основную антимонополистическую роль. В известной мере в этой концепции отразились идеи, содержавшиеся в упомянутом докладе 1948 г. Однако сфера госсектора была определена в ней значительно уже, курс на национализацию существующих крупных частных предприятий фактически не выдвигался. Предусматривалось одновременное развитие государственного и частного секторов, в том числе и в крупной промышленности.
В практической политике государственному сектору , отводилась еще более узкая сфера, чем это было официально провозглашено. Развитие государственного сектора и государственного регулирования стимулировало накопление капитала, перелив его из сферы обращения в сферу производства, ускоряло процесс формирования промышленного капитала, способствовало переходу сельской верхушки к ведению интенсивного капиталистического хозяйства. Стимулируя рост всех групп национального капитала, оно содействовало расширению социальной базы капиталистического развития в мелкой промышленности и сельском хозяйстве.
Говоря о причинах значительного отклонения фактического социально-экономического курса индийского государства от официально провозглашенного, многие исследователи видят их в стремлении Дж. Неру избежать социальных и классовых конфликтов, в политике компромиссов, в нежелании пойти на коренную реорганизацию государственного аппарата и мобилизацию народных масс. В этих условиях официальная концепция "смешанной экономики", государственного регулирования на основе консультаций с представителями частного сектора неизбежно усиливала влияние господствующих в частном секторе сил, прежде всего крупного капитала 29 [Administrative Reforms Commission: Report on Machinery for Planning. Delhi, 1968. P. 1–2; Dutt R.C. Socialist Transformation in India // Man and Development. Chandigarh, 1983. Vol. V. № 1. P. HI, 114; Kurien C.T. Nehru and Village India. Madras, 1980; Singh T. Towards an Integrated Society. Bombay, 1969; Chakravarty Sukhamoy. Development Planning: The Indian Experience. Delhi, 1988. P. 14; Маляров О.В. Роль государства в социально-экономической структуре Индии. М., 1978. С. 179–250].
Второй этап капиталистической трансформации колониальной экономики явился закономерным продолжением первого. В результате осуществленных под эгидой государства структурных преобразований, созданных им необходимых предпосылок и условий многократно усилились спонтанный рост частнокапиталистического уклада, интеграция государственно-капиталистического и частнокапиталистического укладов. На первый план выдвигаются инфраструктурные и обслуживающие функции государства, а степень его самостоятельности, доля в экономике начинают снижаться.
С завершением к середине 60-х годов основного этапа импортзамещающей индустриализации экономическое развитие стало все больше наталкиваться на узость внутреннего рынка, что породило попытки усиления экспортной ориентации, базирующейся на поощрении крупного частного предпринимательства при ослаблении государственных ограничений последнего.
Это вызвало определенные изменения официальной концепции социально-экономического развития. По мере роста нижних слоев буржуазии, их интеграции с верхними влияние мелкобуржуазной и радикально-демократической мысли на официальную концепцию ослабевает, а промонополистической и буржуазно-реформистской возрастает* [Кратковременными отклонениями от этого общего процесса было усиление влияния радикально-демократической концепции развития на базе массового антимонополистического движения в 1969–1973 гг. и мелкобуржуазной концепции развития в результате прихода к власти коалиционного правительства оппозиционных Индийскому национальному конгрессу буржуазных и мелкобуржуазных партий в 1977–1979 гг.]. Помимо внутренних факторов с конца 80-х годов в том же направлении стал действовать переход стран бывшего социалистического лагеря к идеологии и практике "свободного рынка" и "свободного предпринимательства". Отказ нового руководства этих стран от социалистической идеи усилил позиции противников государственного сектора и государственного регулирования в Индии. "Наша приверженность командной и контролируемой экономике, базирующаяся на социализме XIX столетия, – заявляет ОТППИ, – возможно, была отчасти оправданна в 40-е годы с позиций социальной справедливости, но не может быть оправданна ныне в контексте коренным образом меняющегося глобального экономического сценария. Сами авторы социализма, командной и контролируемой экономики, убедившись в бесполезности своих систем, демонтируют их быстрее нас" 30 [Mazumdar A. Op. cit. P. 2]. Кроме того, перемены в этих странах усиливают в них спрос на экономическую помощь, ссудный и предпринимательский капитал развитых капиталистических стран, создавая мощную конкуренцию развивающимся странам и ослабляя их сопротивляемость давлению международного капитала, прежде всего в лице МВФ и МБРР, направленному на изменение политики их правительств в сторону "свободного рынка" и "свободного предпринимательства". В силу всех этих причин все чаще раздаются призывы индийских государственных деятелей к пересмотру "рецептов 50-х годов", "курса Неру" прежде всего по таким вопросам, как контроль и лицензионная политика, защита мелкой промышленности. Вместо концепции расширяющегося госсектора как главного орудия преобразования экономики в направлении построения "общества социалистического образца", уменьшения неравенства и т.п. предлагается по существу концепция госсектора, ответственного лишь за "возведение фундамента инфраструктуры". Государственные предприятия должны стать полностью автономными и конкурирующими друг с другом, в них должен участвовать частный капитал. На нынешнем этапе уже не следует отдавать какого-либо предпочтения государственному сектору перед частным, ибо и тот и другой образуют ныне один и тот же сектор – "индийский", или "национальный". Эта тенденция к "обуржуазиванию" официальной концепции в значительной мере приближает последнюю к практическому курсу государства.
Но необходимо иметь в виду, что большинство населения Индии все еще связано с докапиталистическими укладами. Во всяком случае многие ведущие экономисты отдают себе отчет в том, что решение структурных проблем развития Индии на путях свободы рынка и предпринимательства невозможно. Наиболее крупная фигура экономической науки Индии 80-х годов Сукхамой Чакраварти* [Будучи профессором экономики Делийского университета, Сукхамой Чакраварти в конце 80-х годов был одновременно вице-президентом Международной экономической ассоциации и возглавлял Экономический совет при правительстве Раджива Ганди, а затем В.П. Сингха. Одновременно он был председателем Индийского совета по исследованиям в области общественных наук (главного руководящего и координирующего органа в области общественных наук)] писал: "Я не думаю, что планирование как стратегия (в отличие от любой конкретной стратегии планирования) может быть легко отвергнуто там, где дело идет о глубоких структурных сдвигах и где "невидимая рука" (рыночных сил. – Авт.) почти не обнаруживается" 31 [Chakravarty Sukhamoy. Op. cit. P. 5].
В предисловии премьер-министра Индии к "Восьмому пятилетнему плану" (1992/93–1996/97 гг.), опубликованному в июле 1992 г., говорится: "Планирование было одним из столпов нашей политики со времени завоевания независимости, и наша нынешняя сила проистекает из его достижений. Сегодня признается, что во многих сферах дальнейшее развитие может быть лучше достигнуто путем освобождения их от ненужных видов контроля и регулирования, ухода от государственного вмешательства. В то же время мы считаем, что рост и развитие страны не могут быть предоставлены полностью рыночному механизму. От рынка можно ожидать равновесия между спросом, поддерживаемым покупательной способностью, и предложением, но он не может обеспечить баланс между потребностями и предложением. Планирование необходимо для преодоления этой ограниченности рыночного механизма. Планирование необходимо для макроэкономического управления, для заботы о бедных и угнетенных, кто в своем большинстве находятся за пределами рыночной системы и мало что имеют. Таким образом, перед нами не стоит проблема выбора между рыночным механизмом и планированием; задача состоит в том, чтобы эффективно увязать их между собой, с тем чтобы они дополняли друг друга" 32 [The Eight Five Year Plan. New Delhi, 1992. Preface].
Глава 38
ЗАРОЖДЕНИЕ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
В СТРАНАХ ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ
Развитие экономической науки на национальной основе в большинстве стран Юго-Восточной Азии (ЮВА) началось лишь после второй мировой войны, когда с достижением независимости перед молодыми государствами остро встали проблемы экономической модернизации, планирования и управления народным хозяйством, подготовки национальных кадров экономистов.
В колониальный период во всем регионе существовало лишь несколько основанных властями метрополий (исключение составлял формально независимый Таиланд) высших учебных заведений, готовивших специалистов в области экономической науки: Ханойский университет во Вьетнаме (основан в 1918 г.), Рангунский университет в Бирме (1920), университеты "Таммасат" (1897), "Чулалонгкорн" (1917) и "Касетсат" (1943) в Таиланде, Высшая юридическая школа в Индонезии (1928), Университет Малайи в Сингапуре (1949); относительно более развитая структура экономического образования имелась на Филиппинах – Университет Филиппин (1908) и целый ряд частных университетов. Во всех странах практиковалась посылка студентов, главным образом из семей местной знати, на учебу непосредственно в западные страны. Поэтому многие из тех, кто стали преподавателями экономических наук в национальных университетах в первые годы независимого развития, получили образование в университетах Великобритании и США, в Сорбонне, Нидерландской школе экономики.
С начала XX в. колониальными властями в странах ЮВА стали создаваться и научно-исследовательские учреждения экономического профиля, главным образом прикладного характера. В отличие от исторических исследований, которые в межвоенный период уже активно проводились в Бирме, Вьетнаме, на Филиппинах, в Индонезии, теоретическая экономическая наука находилась в регионе в зачаточном состоянии. (Некоторое исключение составляли Филиппины и Вьетнам, где уже проводились отдельные экономические исследования при университетах.)
С достижением независимости страны региона вплотную столкнулись с необходимостью ускоренного решения двуединой задачи: значительного расширения подготовки ученых-экономистов на национальной основе и создания организационной структуры исследовательской экономической науки. В первую очередь усилия молодых государств были направлены на создание системы высшего экономического образования. Уже в 40 – 50-х годах (в Малайзии – в 60-х годах) под эгидой организованных сразу после завоевания национального суверенитета советов по делам высшего образования или министерств образования и культуры (в Таиланде, формально сохранившем статус независимого государства, Министерство образования было создано еще в 1892 г.) возник целый ряд новых государственных и частных университетов с экономическими факультетами, школами или институтами экономики. Создавались также и отдельные вузы экономического профиля, обычно принадлежащие различным экономическим ведомствам. Теоретические экономические исследования в этот период проводились главным образом на факультетах университетов и при различных государственных органах (в научных отделах министерств и департаментов, национальных планирующих организаций, национальных банков).
В 60 – 70-х годах (на Филиппинах значительно раньше, еще в межвоенный период) началась организация исследовательской экономической науки в национальном масштабе. Были созданы различные национальные органы управления развитием научных, в том числе экономических, исследований, многочисленные научно-исследовательские подразделения при университетах и самостоятельные научно-исследовательские центры и институты. Среди крупнейших можно назвать Институт исследований Юго-Восточной Азии (ИСЕАС) в Сингапуре, экономический факультет Университета Индонезии и Центр стратегических и международных исследований в Джакарте, Школу экономики Университета Филиппин в Кесон-сити, Институт азиатских исследований при Университете "Чулалонгкорн" в Бангкоке, факультет экономики и управления Университета Малайи в Куала-Лумпуре.
Практически во всех странах возникли национальные ассоциации ученых-экономистов. Дополнительный импульс развитию экономических исследований дали усилия по их координации в рамках различных региональных организаций, и в первую очередь в рамках АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии), в которую входят с 1967 г. Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Филиппины и с 1984 г. Бруней.
Различия в социально-политическом строе стран ЮВА определяли и существенные различия в характере развития их национальных экономических исследований. Так, в Социалистической Республике Вьетнам, Лаосской Народно-Демократической Республике и Народной Республике Камбодже, избравших после завоевания независимости путь строительства социализма, становление экономической науки шло в русле марксистской политэкономии. В Бирме с 60-х годов доминировали исследования экономических закономерностей некапиталистического пути развития и до последнего времени были сильны тенденции к национальной замкнутости не только в области экономики, но и в сфере науки. В странах региона, входящих в АСЕАН и идущих по пути капиталистической эволюции, экономические исследования развиваются в целом в русле западной мысли.
Так же как в странах АСЕАН в настоящее время, в Бирме до 60-х годов экономическая мысль развивалась под определяющим воздействием западной науки. Первый план экономического развития страны "Пидота" (1952) был разработан силами американских специалистов. Теоретические экономические исследования также велись в рамках подходов, выдвинутых западными учеными. Наибольшее воздействие на бирманских экономистов оказали неокейнсианские и неоклассические теории экономического роста и "смешанной экономики", а также теория дуалистичности колониальной и постколониальной экономики, в разработку которой большой вклад внес долгое время работавший в Бирме английский ученый и чиновник колониальной администрации Дж. Ферниволл. Основными направлениями исследований бирманских экономистов в 50-х годах были работы по экономической истории колониальной Бирмы (У Эй Хлэйн, Маун Шейн) и по проблемам экономической стратегии преодоления отсталости и слаборазвитости (У Тэ Тун – в то время директор Центрального департамента экономики и статистики, Хла Мьинт – ректор Рангунского университета).
После прихода в 1962 г. к власти Революционного совета, создания Партии бирманской социалистической программы, провозглашения политики социалистической ориентации и "опоры на собственные силы" Бирма полностью отказалась от использования услуг иностранных консультантов при разработке национальной стратегии экономического развития. В 60-х годах получили распространение в популярной форме идеи политэкономии социализма, некапиталистического развития бирманской экономики, национализации собственности иностранных и крупных национальных предпринимателей. Официальный курс состоял также в проведении антифеодальных и антикапиталистических преобразований в деревне, во введении монополии внешней торговли; поощрялось изучение опыта хозяйственного строительства в других странах социалистической ориентации. Наиболее активно выступали в печати экономисты У Ба Ньейн, У Чан Эй (псевдоним Маун Су Зан), У Эй Хлэйн.
В 70-х годах, когда в результате неэффективного функционирования национализированных предприятий и нарушения баланса товарооборота между городом и деревней отчетливо проявились тенденции стагнации и дезорганизации бирманской экономики, в экономической литературе началась разработка мер по улучшению деятельности госсектора (путем его перевода на хозрасчет), по либерализации политики в отношении национального частного предпринимательства и иностранного капитала. Полностью отказавшись от привлечения западных экономистов, Бирма в то же время не поддерживала тесных связей и с учеными социалистических стран. В условиях резкого ухудшения экономического положения в стране в середине 70-х годов (усиление инфляции, рост стоимости жизни, обострение продовольственной проблемы в городах) бирманское правительство вновь было вынуждено обратиться за помощью к иностранным консультантам – на этот раз к экспертам Международного банка реконструкции и развития (МБРР). Следует отметить, что принятие ряда рекомендаций доклада специальной миссии МБРР в 1981 г. и советов из последующей серии обзоров и докладов по бирманской экономике стало немаловажным фактором некоторой стабилизации экономической ситуации в стране в первой половине 80-х годов. К концу 80-х годов, несмотря на некоторые попытки правительства либерализовать экономику, хозяйственное положение Бирмы вновь резко ухудшилось, что привело к падению в 1988 г. правительства Партии бирманской социалистической программы, приходу к власти военных и отказу от социалистической ориентации. Не последней причиной бедственного экономического положения Бирмы явились ее длительный курс на научную автаркию и одновременное пренебрежение развитием национальной экономической мысли.
Одним из наиболее известных экономистов ЮВА является Хла Мьинт, работавший главным образом в Великобритании и в 50 – 60-х годах ставший одним из ведущих теоретиков западной экономической науки по проблемам развития освободившихся государств. Получив образование в Рангунском университете и докторскую степень в Лондонской школе экономики, Хла Мьинт в 1950–1965 гг. преподавал в Оксфордском университете, одновременно в 1958–1961 гг. был ректором Рангунского университета и экономическим советником правительства Бирмы. В 60-х годах, кардинально разошедшись с бирманским руководством во взглядах на пути развития страны, он покинул Рангунский университет и стал профессором Лондонской школы экономики. Его перу принадлежат многочисленные статьи в ведущих западных экономических журналах и монографии "Экономика развивающихся стран" (1964) и "Экономическая теория и слаборазвитые страны" (1971). Хла Мьинт был также одним из авторов программного исследования "Экономика стран Юго-Восточной Азии в 70-е годы" (1971), подготовленного по поручению Азиатского банка развития.
В отличие от буржуазных экономистов реформистского направления (Г. Зингер, Р. Пребиш, Г. Мюрдаль), выступавших с тезисом о негативном воздействии законов мирового капиталистического рынка на развивающиеся страны и о необходимости проведения ими политики национальной индустриализации и протекционизма, Хла Мьинт явился одним из наиболее последовательных защитников идеи свободной торговли и развития, ориентированного на внешние связи, в первую очередь на экспорт сырьевых товаров. В качестве примеров успешной сырьевой экспортной специализации Хла Мьинт приводит Мексику, Малайзию, Таиланд и Филиппины и такие развитые капиталистические страны, как Австралия и Новая Зеландия. Тот факт, что другие развивающиеся страны не смогли воспользоваться возможностями, открываемыми торговлей сырьем, объясняется, по мнению Хла Мьинта, не столько внешними (неблагоприятные тенденции колебания цен на сырьевые товары), сколько внутренними причинами (политическая нестабильность, жесткое администрирование экономики, чрезмерная враждебность к иностранному и национальному частному капиталу). "Наш анализ, – пишет Хла Мьинт, – подводит к выводу, что основная причина трудностей лежит скорее во внутренней модели экономического развития чем в характере внешних связей" 1 [1 Myint Hla. Economic Theory and the Underdeveloped Countries. London, 1971. P. 115]. Именно поэтому развивающиеся страны должны не ограничивать влияние мирового капиталистического рынка на свою экономику, а проводить необходимые внутриэкономические преобразования. "Народы отсталых стран,– считает Хла Мьинт,– более всего выиграют от политики, сочетающей свободу внешней торговли с внутренним государственным контролем" 2 [Ibidem].
В пользу свободной торговли для развивающихся стран помимо обычно упоминаемых в неоклассической теории выгод от международной специализации производства в соответствии с принципом сравнительных издержек Хла Мьинт приводил и такие аргументы, как "воспитательный" эффект открытой экономики (т.е. восприятие извне новых потребностей, технологий, методов организации производства) и возможность реализовать потенциальные излишки продукции (так называемая теория выхода для избытка –vent for surplus). В этом последнем пункте Хла Мьинт обращается к малоизвестным аспектам учения Адама Смита, которое, по его мнению, в наибольшей степени применимо именно к развивающейся экономике. Если Д. Рикардо основную роль внешней торговли видел в наиболее эффективном распределении ресурсов страны между производством на внутренний и внешний рынок (экспортное производство при этом может быть увеличено только за счет внутреннего), то А. Смит подчеркивал способность внешней торговли создавать условия для производства и реализации избыточного продукта, который в противном случае вообще бы не производился.
Фритредерские позиции Хла Мьинта подверглись острой критике со стороны многих западных экономистов. Чаще всего отмечалось, что доводы бирманского экономиста в пользу свободы торговли являются по существу доводами в пользу развития международной торговли вообще и в этом смысле с ними трудно не согласиться. Но лозунг свободы торговли не случайно выдвигается странами, обогнавшими в развитии своих торговых партнеров, так как он неизменно играет на руку сильному конкуренту, в данном случае развитым капиталистическим государствам. Как известно, в 70-х годах, когда позиции промышленно развитых стран по ряду трудоемких товаров ослабли, они немедленно прибегли к защитным мероприятиям, получившим название "новый протекционизм".
Столь прямолинейная защита Хла Мьинтом открытой экономики во многом объясняется, по-видимому, его вполне оправданным неприятием курса автаркии, избранного в 60-х годах руководством его собственной страны. В то же время немалой заслугой бирманского экономиста является то, что еще в 50 – 60-х годах он обратил внимание на первоочередную важность внутренних факторов развития экономики освободившихся государств, на негативные моменты излишнего протекционизма, на положительные стороны экспортной ориентации. В период общего увлечения строительством крупных промышленных предприятий Хла Мьинт говорил о необходимости более сбалансированного развития современного и традиционного секторов экономики (поощрение мелкой и кустарной промышленности, модернизация сельского хозяйства), предвосхищая тем самым изменения в экономической политике развивающихся стран, которые произошли лишь в 70-х годах.
Как уже отмечалось, экономическая наука в странах АСЕАН развивается в основном в рамках западной экономической мысли. Отдельные марксистские, неомарксистские и так называемые марксистско-мусульманские исследовательские группы и семинары функционируют в ряде университетов Индонезии 3 [См., напр.: Лонгсанти Тонгчай. Суверенная страна в неоколониалистских цепях // Проблемы мира и социализма. 1982. № 4]. Немногочисленные марксистские авторы работают в Таиланде. Их влияние, однако, ограничено очень узким кругом академической интеллигенции и в последнее время значительно упало.
Пожалуй, наименьшее распространение в странах АСЕАН по сравнению с другими регионами развивающегося мира получили леворадикальные идеи (школы зависимости). Хотя отдельные понятия, разработанные представителями этого направления (как, например, "зависимый капитализм", "центр и периферия мирового капиталистического хозяйства", "империалистическое господство"), достаточно часто встречаются в академической литературе и официальных правительственных публикациях, их употребление весьма поверхностно. По существу положения теории зависимости разделяют лишь немногие ученые – Р. Офренео, Р. Константино (Филиппины), Дж. Вонг (Сингапур) и др. 4 [Constantino R. The World Bank Trejan Horses, XKX and Recolonization. Quezon City, 1982; Ophreneo R. Capitalism Philippine Agriculture. Quezon City, 1980; Wong J. ASEAN Economies in Perspective. A Comparative Study of Indonesia, Malaysia, the Philippines, Singapore and Thailand. Hongkong, 1979]
В Индонезии и Малайзии самостоятельным направлением исследований является разработка теории "исламской экономики", характеристика которой дана в главе 34.
Теоретическую базу экономической науки стран АСЕАН составляют по преимуществу понятия, выработанные западной экономической мыслью в рамках неоклассического синтеза. Проводниками названных идей помимо представителей чисто академической науки явились в странах АСЕАН так называемые технократы – высшие чиновники государственных экономических ведомств, ответственных за разработку национальных стратегий развития, управляющие и консультанты крупных частных и государственных компаний, нередко сочетающие свою работу с преподаванием в университетах и научно-исследовательской деятельностью. Большинство из них либо получили образование за границей, либо, окончив экономические факультеты крупнейших национальных вузов, защитили диссертации в зарубежных университетах, преимущественно в США и Великобритании. В националистически настроенных кругах Индонезии ведущих экономистов-технократов даже называют берклианской мафией, поскольку многие из них являются выпускниками Калифорнийского университета в Беркли (США).
Основополагающим принципом большинства концепций, разрабатываемых в странах АСЕАН, служит тезис о "смешанной экономике", при которой частное предпринимательство считается основным двигателем развития и в то же время провозглашается необходимость в той или иной степени вмешательства государства в экономические и социальные процессы, их планирование и регулирование. Поэтому дискуссии между экономистами стран АСЕАН ведутся в основном о мере и методах, но не о самом принципе государственного вмешательства в экономику. Интересно, что неолиберальные рыночные концепции, столь популярные с конца 70-х годов на Западе, в рассматриваемом регионе не нашли пока столь же широкого распространения.
Вместе с тем важно подчеркнуть, что и в официальных планах развития (в Индонезии – с 1965 г.), и в большинстве академических исследований в странах АСЕАН настойчиво отвергается экономический этатизм и отмечается, что именно частное предпринимательство является основой национальной экономической организации. Этот акцент заметно отличает взгляды ученых стран АСЕАН, например, от индийских концепций планирования 60 – 70-х годов или индонезийских официальных экономических концепций периода "направляемой экономики" (1957–1965) при президенте Сукарно. В последних государству отводилась ведущая роль, что объективно выводило эти концепции за рамки теоретических представлений сторонников собственно "смешанной экономики".
Идеи "смешанной экономики" в сочетании с различного рода традиционными и националистическими концепциями послужили непосредственной основой официальных стратегий экономического развития в странах АСЕАН – "нового порядка" президента Индонезии Сукарно (с 1965 г.), "новой экономической политики" в Малайзии, "нового общества" бывшего президента Филиппин Ф. Маркоса (1972–1986), "сингапурского социализма" Ли Куан Ю. Необходимо иметь в виду, однако, что западная теория "смешанной экономики" родилась как концептуальное обоснование роли государства, базирующегося на высокоразвитых и достаточно гибких частнокапиталистических рыночных структурах, в то время как в рассматриваемых странах эту теорию используют для обоснования государственного вмешательства, вызванного, напротив, слабостью национального частного предпринимательства. Не случайно поэтому официальные стратегии экономического развития, являясь по существу концепциями капиталистической модернизации, в правительственных документах и многих академических исследованиях именуются тем не менее стратегиями "третьего пути". Так, один из ведущих малазийских экономистов, В. Канапати, прямо утверждает, что страны АСЕАН отвергают как капиталистический, так и социалистический путь. Своеобразие и преимущество их модели развития заключается, по его мнению, в том, что для нее характерно "гибкое сочетание предпринимательства с разумным государственным регулированием". В индонезийской Конституции постулируется, что экономика страны основывается на принципе семейных отношений, т.е. равного участия в труде и справедливого распределения результатов, "как в единой семье". В официальной идеологии "нового общества" на Филиппинах провозглашались принципы "демократизации богатства" и "ограничения чрезмерной собственности" (использованные в основном новой бюрократической буржуазией в борьбе с представителями старой буржуазно-помещичьей олигархии – политическими противниками Ф. Маркоса справа).
Хотя к разработке планов экономического развития (а они официально принимаются во всех странах АСЕАН) по-прежнему привлекаются западные специалисты и эксперты международных экономических организаций (ЭСКАТО, МБРР, АЗБР), для рассматриваемых стран характерна все большая опора на собственный научный потенциал. Заметный вклад в разработку национальных экономических стратегий в странах АСЕАН внесли такие ведущие экономисты-технократы, как Сумитро Джойохадикусумо, Виджойо Нитисастро, Али Вардана – в Индонезии, С. Вирата, Г. Сикат, Б. Патерно, Г. Ликарос – на Филиппинах, Пуэй Унгпакорн, Бунчу Рочанасатьен, Унакун – в Таиланде, и др. В значительной степени силами местных специалистов в странах субрегиона были разработаны планы индустриализации национальных хозяйств: в 50 – 60-х годах превалировала политика замещения импорта, наиболее характерная для Филиппин и Индонезии, в 70 – 80-х годах – политика ориентации на промышленный экспорт, а для Сингапура, который раньше других стран АСЕАН миновал фазу импортзамещения и перешел к стимулированию экспорта промышленной продукции, – политика индустриализации третичных отраслей экономики и развития экспорта капитало- и наукоемкой продукции.
С 70-х годов в планах экономического развития во всех странах АСЕАН, прежде ориентировавшихся в первую очередь на достижение высоких показателей роста ВНП и строительство современной крупной промышленности, произошел сдвиг в сторону социальных аспектов развития, модернизации сельского хозяйства (наиболее детально разработанная сельскохозяйственная стратегия была выдвинута на Филиппинах), поддержки мелкой и кустарной промышленности, более равномерного развития отсталых регионов, проблемы распределения доходов между различными социальными слоями и этническими общностями (как, например, политика поощрения экономической деятельности "бумипутра" – "сынов земли", т.е. малайской общины в Малайзии). Национальные измерения были приданы и наиболее популярным в 70 – 80-х годах концепциям развития стран "третьего мира" – "основных нужд" и "опоры на собственные силы". Так, например, в Индонезии последняя трансформировалась в идею "национальной сопротивляемости".
В 80-х годах большое место в планах развития уделяется кредитно-финансовой стабилизации и решению проблем внешней задолженности. Со второй половины 80-х годов под влиянием прорыночных сдвигов в мировой экономической науке на передний план выдвинулись теории либерализации экономики. На Филиппинах (после прихода в 1986 г. к власти правительства Корасон Акино), в Малайзии и Сингапуре были разработаны программы приватизации государственной собственности.
В то же время становление теоретических экономических исследований идет пока в рассматриваемом субрегионе весьма медленно. Основными авторитетами в этой области по-прежнему остаются такие крупнейшие западные теоретики, как А. Маршалл, Дж. Кейнс, П. Самуэльсон, Дж. Гэлбрейт, Я. Тинберген, X. Ченери, в последнее время – глава монетаристской школы М. Фридмен. Наибольшую самостоятельную ценность представляют поэтому конкретные исследования учеными стран АСЕАН тех или иных аспектов экономического развития региона и отдельных государств Юго-Восточной Азии.
В первую очередь здесь следует выделить исследования крупнейшего индонезийского экономиста и государственного деятеля Сумитро Джойохадикусумо. Он получил образование в Сорбонне и Нидерландской школе экономики, где в 1943 г. ему было присвоено звание доктора экономики, затем преподавал в Университете Индонезии, в 1951–1957 гг. был деканом экономического факультета этого университета и одновременно министром экономики и финансов. Затем, не приняв методы "направляемой экономики" президента Сукарно, отошел от государственных дел, но после 1965 г., когда Индонезия взяла курс на более открытую и децентрализованную экономику, он вновь занимал посты министра торговли и затем министра научных исследований. Помимо многочисленных научных статей С. Джойохадикусумо написал ряд монографических исследований, в числе которых "Сырьевая торговля и экономическое развитие" (1953), где подчеркивается ключевая роль экспорта сырья в экономике освободившихся стран и поддерживается идея создания товарных соглашений и сырьевых картелей развивающихся государств на мировом рынке; "Индонезия в луче прожектора" (1959) содержит критику этатистских принципов "направляемой экономики" режима Сукарно; "Индонезия: проблемы и перспективы" (1967) – труд, посвященный разработке основных направлений экономического курса страны периода "нового порядка" президента Сухарто (проблемы восстановления экономики, развития внешней торговли, борьбы с инфляцией, привлечения иностранного капитала, первоочередного подъема сельского хозяйства, проведения индустриализации, начинающейся с импортзамещения в области легкой промышленности, и т.п.). "Индонезия в мировом развитии: настоящее и будущее" (1976) – последняя крупная работа С. Джойохадикусумо,. содержащая анализ широкого круга внутриэкономических, региональных и международных экономических проблем Индонезии, среди которых политика в области научных исследований, энергетики, адаптации технологий и развития мелкой промышленности; проблемы региональной экономической интеграции в АСЕАН и установления НМЭП; перспективы экономического развития Индонезии до 2000 г. С. Джойохадикусумо, как и многие другие экономисты-технократы, нередко переоценивал эффективность разработанных на Западе мер экономической политики в условиях многоукладной, слаборазвитой экономики. Тем не менее ему нельзя отказать в умении акцентировать внимание на ключевых для Индонезии проблемах на различных этапах ее развития* [Среди других экономистов стран АСЕАН, посветивших труды проблемам экономического развития своих государств и региона в целом, следует назвать индонезийских ученых – Виджойо Нитисастро, Сукаджи Ранувихарджо, Хади Сусастро; малазийских ученых – М. Ариффа, B. Канапати; сингапурских ученых – Лим Чонгъя, Панг Энгфонга, Ю. Посенга, Ли Суана; таиландских ученых – Пуэя Унгпакорна, Удома Кердпибуле, Сомсакди Ксуто; филиппинских ученых – Г. Сиката, C. Вирата, Е. Эстанислао, P.M. Баутиста, Д. Сисипа].