Михаил Николаевич Волконский
(1860 - 1917). Писатель, драматург. Автор многочисленных художественных произведений на темы русской истории, написанных в "авантюрном" духе, романов и повестей из современной жизни, популярных пьес, знаменитой пародийной оперы "Вампука, принцесса Африканская".
М.Н.Волконский занимался активной общественной деятельностью, писал фельетоны, путевые очерки, разбросанные по страницам газет и журналов.
(...) Из собора я прошел на вокзал, где встретил шведа, с которым познакомился в Архангельске, угостил его обедом и пошел показать и посмотреть дом Петра Великого. Дом каменный, с садиком и гораздо лучше содержан, чем в Архангельске, но меньше. В нем всего две комнаты: маленькая передняя и другая, позади, побольше. В комнатах собраны мебель, картины, ружья, книги, но все это в беспорядке. Книги, например, валяются просто на полках, а между тем они, наверное, представляют ценность, так как очень стары. На столе стоит шкатулка голландской работы со следующей странной надписью: Alle hoffnung Hat vergnucht ich ruhe laroslav anno 1710. В одном углу прислонено ружье весом в два с половиной пуда, из которого раньше стреляли в крепостях. В другом углу стоит горка с посудой, но, к сожалению, закрытая, так что мне не удалось узнать, какого качества. На столе книга, в которой посетители расписываются; какой-то шутник написал: "Кушайте на здоровье". За домом небольшой сад над рекой Вологдой, которая в это время года очень мелка, но берега ее высоки и красивы.
Шведу моему надо было на поезд и я поехал с ним на вокзал, посадил его, а сам отправился с казаком Гагосовым в Спасо-Прилуцкий монастырь в пяти верстах от города. Мы сели на поезд по Архангельской железной дороге и доехали до первой платформы, откуда до монастыря пять минут ходьбы.
Монастырь, основанный в конце XIV века св. Дмитрием, окружен каменной стеной с четырьмя башнями (до десяти сажень в ширину), построенной в 1656 году. Выкрашена ограда в розовый, желтый и белый цвета. За оградой шесть церквей. Мы вошли в ворота и в сад, хотя надпись гласит, что без разрешения гулять нельзя. Никого нет. Мы прошли к часовне, выстроенной над колодцем, в которой хранится крест, сделанный преп. Дмитрием Прилуцким. По стенам нарисованы эпизоды из его жизни с описаниями.
Потом мы зашли на могилу поэта Батюшкова, но она интереса не представляет. Пожелав посмотреть церкви и узнав, что ключи у казначея, я послал к нему Гагосова; вскоре он вернулся в сопровождении казначея, к которому я обратился с просьбой отворить церковь. "У нас церкви для молитвы, а не для осмотра", - ответил он. Гагосов сказал, что мы тоже будем молиться, но что и посмотреть не мешает.
"Сейчас будет служба, тогда и войдете", - продолжал огрызаться монах. (Виноват, но я иначе не могу назвать его нелюбезный разговор).
Действительно, двери растворились и мы вошли в церковь. Там только одна старая икона преп. Дмитрия, которая была с Иоанном Грозным под Казанью, интересна, а другие, как всегда, написаны по стенам и не стары.
Из церкви нас казначей направил (на это у него хватило любезности) к одной из башен, внутри которой высится полый каменный столб, и, по объяснению нелюбезного монаха, сложенный из каменных мешков. Хотя я силился это понять и заглядывал в глубину башни, но прелести и особенности в ней никакой не нашел; только сильно загажено птицами. По внутренней стороне стены от башни до башни идут галереи, деревянные и очень старые, так что ход на них закрыт. Будь казначей полюбезней, я бы попросил его показать эти балконы, но тут не решился. Мы вышли за ограду и вздохнули свободнее. Монастырь стоит над самой рекой, Вологдой, и вдали виден город со своими многочисленными церквами и колокольнями.
Из монастыря мы решили пройти в город пешком, но сначала остановились посмотреть, как строят новый мост для железной дороги. Работа идет весело под звуки "Дубинушки", да такой "Дубинушки", даже повторить нельзя; на соседнем мосту собралась целая толпа и слушает с восторгом. В самый разгар песни на одного из рабочих упало какое-то тяжелое железное орудие и ударило прямо в голову; его сейчас же увели, чтобы положить на голову йод. А на голове уже кровь!
Мы пошли вдоль реки и прошли мимо лагеря, где шла усиленная стрельба (...)
Отправился искать Царе-Константиновскую церковь, которую отыскал на окраине города. Церковь совсем маленькая, невзрачная; входить нужно по лестнице в первую, зимнюю половину; ничего интересного ни в зимней, ни в летней половинах нет, кроме лепных рам на стенах в стиле "рококо", в которых раньше, несомненно, были иконы. Но над дверью, отделяющей обе половины, есть арка! И вот эту-то арку поезжайте все смотреть. Это нечто необычайное по красоте и по сочетанию красок!
Я долго любовался ею и все не мог понять, откуда такое великолепие попало в эту церквушку. К сожалению, ее освещает всего одно окно, а потому снять фотографию не было никакой возможности. Описать же ее я не берусь; боюсь, что только испорчу и не сумею передать то, что каждый может увидеть.
Церковный сторож рассказывал, что из Петербурга приезжали смотреть ее и им тоже не удалось снять фотографии. Как я жалел, что я не художник!
Еще раз напоминаю всем, едущим в Вологду: не забудьте зайти в Царе-Константиновскую церковь и полюбоваться ее аркой! (...)