Качественно процент, как доказал Маркс, есть прибавочная стоимость, которую приносит собственность на капитал, обособленно от реального процесса вопроизводства. Напротив, предпринимательский доход представляет функционирующий капитал, который действительно приносит прибыль. Деление прибыли на процент и предпринимательский доход придает капиталу форму, в которой он обособлен от отношений между наемными рабочими и капиталистами, поскольку непосредственно характеризует отношение между двумя категориями капиталистов. В то же время предпринимательский доход внешне противостоит не наемному труду, а лишь проценту и представляется независимым от собственности на капитал, результатом лишь функций капиталиста как управляющего процессом производства, выступая формально в виде платы за труд по управлению и надзору.
С развитием акционерных обществ, кредитной системы, института наемных управляющих, отделением управления от собственности на капитал произошло, как показал Маркс, существенное изменение роли капиталиста в реальном процессе производства и обращения. Когда «лицо, являющееся только управляющим, не владеющее капиталом ни под каким титулом... исполняет все реальные функции, выпадающие на долю функционирующего капиталиста как такового,— тогда остается лишь служащий, а капиталист как лицо излишнее исчезает из процесса производства» 23[Там же. С. 427]. С развитием кредита, анализу которого в «Капитале» уделяется большое внимание, свободные денежные капиталы и доходы все больше концентрируются в банках и ссужаются ими, а не их собственниками. В этой форме капитал все более принимает общественный характер, выступает как концентрированный капитал всего класса капиталистов. В проценте, поскольку он есть отношение между разными категориями капиталистов, классовый антагонизм между трудом и капиталом, по выражению Маркса, совершенно погашен, выступает лишь как отношение вещи (денег) к самой себе. Но капитал, приносящий проценты, хотя и обособлен внешне от процесса производства, по своему внутреннему существу остается превращенной формой промышленного капитала, а процент — особой формой прибавочной стоимости.
Определив на основе закона прибавочной стоимости внутреннюю природу процента и показав, что он выражает существование самих средств производства как капитала в их противоположности к наемным рабочим, Маркс раскрыл ту особенность капиталистической формы эксплуатации труда, которая с развитием капитализма приобретала всевозрастающее значение. Столь же важное значение имело научное объяснение сущности фиктивного капитала, который в виде различных ценных бумаг (акций, облигаций), будучи «дубликатом действительного капитала», совершает обособленное от обращения последнего, самостоятельное движение и приносит прибавочную стоимость в форме дивиденда или процента. Эта форма капитала придает эксплуатации труда еще более скрытый характер.
В рукописи III книги «Капитала» принципиально по-новому была решена проблема объяснения на основе законов стоимости и прибавочной стоимости земельной ренты. В 1859 г. в «Первом выпуске» своего сочинения Маркс писал, что в теории стоимости Рикардо имелось «самое разительное» противоречие, давшее возможность развернуть полемику против закона определения стоимости рабочим временем. Суть связанной с этим противоречием проблемы заключалась в следующем: если стоимость определяется содержащимся в товаре рабочим временем, то «каким образом могут товары, вовсе не содержащие в себе труда, обладать меновой стоимостью или, другими словами, откуда берется меновая стоимость того, что создано исключительно силами природы?» 24[Там же. Т. 13. С. 48]. Эта проблема должна была, согласно первоначальному плану Маркса, получить разрешение «в учении о земельной ренте», которое предполагалось изложить в специальной книге, посвященной земельной собственности.
В процессе работы над рукописью 1861 —1863 гг. все более вырисовывалась необходимость объяснения земельной ренты на основе законов стоимости и прибавочной стоимости уже в сочинении о капитале. Тогда Маркс хотел рассмотреть земельную ренту в связи с анализом образования средней прибыли, как «иллюстрацию» к теории цены производства. Позднее в рукописи III книги изложение этого вопроса переросло в обширный отдел, получивший название «Превращение добавочной прибыли в земельную ренту». Исследование земельной собственности ограничивалось тем самым определенными рамками. «Анализ земельной собственности в ее различных исторических формах лежит за рамками этой работы. Мы занимаемся ею лишь постольку, поскольку часть прибавочной стоимости, произведенной капиталом, достается земельному собственнику» 25[Там же. Т. 25. Ч. II. С. 163].
На основе законов стоимости и прибавочной стоимости Маркс объяснил превращение добавочной прибыли в дифференциальную земельную ренту, определив ее как специфически капиталистическую форму экономической реализации частной земельной собственности, отделенной от труда и капитала. Исходя из различий стоимостей и цен производства и характерного для сельского хозяйства более низкого органического строения капитала по сравнению со средним строением капитала в промышленности, К. Маркс пришел к неизвестному Рикардо определению абсолютной земельной ренты как превращенной формы той части прибавочной стоимости, которая представляет собой разницу между стоимостью и ценой производства продуктов земледелия. Благодаря этому на основе закона прибавочной стоимости был раскрыт эксплуататорский характер доходов земельных собственников, выяснены особенности формирования стоимости продуктов земледелия («даров природы»), что имело важное значение для доказательства истинности трудовой теории стоимости.
Исторически земельная собственность, торговый и ростовщический капитал, приносящий проценты, предшествовали промышленному капиталу. Но в теоретической системе Маркса имеет место обратная последовательность, которая обусловлена тем фактом, что в исторически сформировавшемся буржуазном обществе именно промышленный капитал является первичной формой и определяет новый характер торгового капитала, капитала, приносящего проценты, и земельной ренты. В то же время раскрытие сущности производных от промышленного форм капитала и капиталистической земельной ренты служит в теории Маркса предпосылкой рассмотрения их исторического генезиса, которому посвящены в отделе 4 глава «Из истории купеческого капитала», в отделе 5 глава «Докапиталистические отношения» и в отделе 6 глава «Генезис капиталистической земельной ренты» (подробнее см. гл. 29 настоящей работы).
Исследование особых форм прибавочной стоимости завершается в третьей книге обобщенной характеристикой доходов и их источников, в виде которых на поверхности явлений обнаруживаются действительные внутренние связи отношений капиталистического процесса производства как конкретного целого. К сожалению, данная часть рукописи осталась незавершенной. Но о ее содержании можно составить более полное представление, если принять во внимание обширное изложение вопроса о доходе и его источниках в рукописи «Теории прибавочной стоимости», в которой данный вопрос рассматривается в связи с критикой вульгарной политической экономии 26[См. там же. Т. 26. Ч. III. С. 471—568].
Этим исследованием Маркс показал, что создаваемая в процессе производства стоимость внешне обособляется на три самостоятельных формы дохода (прибыль, или процент, земельную ренту, заработную плату), каждая из которых внешне связана соответственно с особым источником (средствами производства, землей, трудом как таковым). Вследствие этого внутренняя природа капитала и специфически исторический характер капиталистического способа производства полностью затуманиваются. Характерные для него производственные отношения овеществляются, принимая вид фетишистского отношения людей к вещам. «Форма дохода и источники дохода выражают отношения капиталистического производства в наиболее фетишистской форме. Это — их бытие в том виде, в каком оно проявляется на поверхности, оторванное от скрытой под ней связи и посредствующих промежуточных звеньев» 27[Там же. С. 471]. Открытие тайны этой формы служит вместе с тем завершающей ступенью доказательства данных в I книге «Капитала» определений стоимости, прибавочной стоимости и законов, регулирующих их величину. В результате анализа реальных отношений и процесса капиталистического производства было показано, что распадение вновь созданной стоимости на заработную плату, прибыль (процент) и ренту не изменяет границ самой стоимости, а лишь придает ей такие формы проявления, в которых она выступает на поверхности общества — в конкуренции и в обыденном сознании участников капиталистического процесса производства и обращения.
4. Открытие экономического закона движения буржуазного общества.
Рукопись III книги «Капитала», завершающая построение теоретической системы, является в то же время заключительной ступенью раскрытия и обоснования экономического закона движения буржуазного общества, в чем Маркс видел конечную цель своего сочинения. Изложенная в трех книгах «Капитала» экономическая теория, отражая в форме системы специфически исторических категорий внутреннюю объективную диалектику становления и развития капитала, процессов производства и обращения капитала, вместе с тем служит научным доказательством закона движения, характеризующего исторически преходящую природу капиталистического способа производства. Было бы поэтому в корне ошибочно, по примеру некоторых критиков «Капитала», рассматривать теоретическую систему Маркса как следствие субъективной цели автора, соответственно которой он выбирал из действительности то, что ему было нужно для обоснования замены капитализма социализмом.
«Самоотрицание» буржуазных производственных отношений Маркс последовательно доказывал с помощью анализа внутренних противоречий и законов капиталистического производства и обращения. Теоретическая система «Капитала» в ее целостности является поэтому одновременно критикой капиталистического способа производства и буржуазной политической экономии, которая рассматривала капиталистический строй как абсолютную форму общественного производства. «Подобно тому, как система буржуазной экономики развертывается перед нами лишь шаг за шагом,— писал Маркс еще в экономической рукописи 1857—1858 гг.,— так же обстоит дело и с ее самоотрицанием, которое является ее конечным результатом» 28[Там же. Т. 46. Ч. II. С. 222]. Уже в товаре — простейшей экономической форме — был выявлен специфически общественный характер буржуазного производства. Исходя из товара и двойственности заключенного в нем труда, Маркс на основе исследования процесса производства капитала обнаружил самые глубокие экономические противоречия буржуазного общества, антагонизм между процессом возрастания стоимости и процессом производства потребительных стоимостей, между трудом и капиталом. Благодаря открытию прибавочной стоимости как специфически капиталистической формы прибавочного труда и абсолютной цели процесса производства и воспроизводства капитала была определена та внутренняя движущая сила капиталистического производства, которая необходимо ведет его к развитию и разложению.
Законы производства прибавочной стоимости, будучи законами повышения эксплуатации рабочих, обусловливают вместе с тем технические перевороты, рост накопления, концентрации и централизации капиталов, расширение масштабов производства, а тем самым — изменения в системе отношений капиталистического производства и обращения. Поскольку технический базис постоянно революционизируется, с течением времени неизбежно нарастает конфликт между развитием производительных сил, расширением производства, с одной стороны, самовозрастанием капитала, производством прибавочной стоимости — с другой. Развитие производительных сил общественного труда в его капиталистической форме проявляется, как показал Маркс, в росте органического строения капитала, которое ведет к дальнейшему углублению противоречий и вызывает последствия, угрожающие самому существованию капиталистического способа производства. Сделанный в результате исследования процесса производства и накопления капитала в I книге сочинения Маркса революционный вывод о несовместимости «капиталистической оболочки» с производительными силами, которые выросли в результате применения капитала в производстве, получил дальнейшее развитие и обоснование во II и III книгах «Капитала».
Анализируя процесс обращения, Маркс раскрыл противоречия, присущие движению промышленного капитала. По мере того как промышленный капитал «овладевает общественным производством, совершается переворот в технике и в общественной организации процесса труда, а вместе с тем и в экономико-историческом типе общества» 29[Там же. Т. 24. С. 65]. Уже исследование простого товарного обращения в I книге привело Маркса к выводу о формальной возможности кризисов перепроизводства товаров. Противоречия, свойственные простой товарной метаморфозе, развиваются и углубляются в процессе кругооборота и оборота индивидуального и всего общественного капитала. В результате расширяются реальные возможности для возникновения периодических кризисов перепроизводства, которые в свою очередь обостряют противоречия между основными классами буржуазного общества.
В наиболее конкретной форме противоречия и классовые антагонизмы, определяющие исторически преходящую природу капиталистического способа производства, отражены в III книге «Капитала». На основе анализа процесса образования средней нормы прибыли было раскрыто, что капиталисты, несмотря на конкуренцию друг с другом, составляют «поистине масонское братство в борьбе с рабочим классом как целым» 30[Там же. Т. 25. Ч. I. С. 217]. Вместе с тем процесс образования общей нормы прибыли и цены производства показывает, что рабочий класс не может освободиться от эксплуатации, не устранив экономическое господство всего класса капиталистов. Особо важное значение для определения исторического места капиталистического способа производства имели открытие закона тенденции нормы прибыли к понижению и объяснение развития внутренних противоречий этого закона, прежде всего конфликта между расширением производства и увеличением стоимости, между избытком капитала и избытком населения.
Явление падения нормы прибыли было замечено классиками буржуазной политической экономии. Смит, как известно, пытался связать этот процесс просто с действием конкуренции, Рикардо — с ростом заработной платы, обусловливаемым увеличением земельной ренты вследствие перехода от лучших к худшим землям. В III книге «Капитала» Маркс вывел закон падения нормы прибыли из роста органического строения капитала и объяснил, что он реализуется как тенденция, поскольку абсолютному его осуществлению противодействует ряд факторов (повышение степени эксплуатации труда, удешевление элементов постоянного капитала и т.д.). В то же время повышение степени эксплуатации рабочих вследствие технического прогресса и роста производительности труда вызывает дальнейшее уменьшение доли переменного капитала, что в свою очередь ведет к понижению нормы прибыли. «Норма прибыли понижается не потому, что труд становится менее производительным, а потому, что он становится более производительным. То и другое, повышение нормы прибавочной стоимости и понижение нормы прибыли, суть лишь особые формы, в которых получает свое капиталистическое выражение возрастающая производительность труда» 31[Там же. С. 263]. В этом заключается глубокий антагонизм закона тенденции нормы прибыли к понижению.
Скрытую основу закона тенденции нормы прибыли к понижению составляют методы производства относительной прибавочной стоимости, которые, увеличивая степень эксплуатации рабочих, в то же время не допускают, чтобы капитал той же самой величины применял столько же труда, как и прежде. Отсюда повышение нормы прибавочной стоимости сопровождается уменьшением массы прибыли, производимой капиталом данной величины, а поэтому — тенденцией средней нормы прибыли к понижению. До известных пределов падение нормы прибыли, как установил К. Маркс, может компенсироваться увеличением ее массы и замедляться вследствие противодействующих причин. Но развитие производительной силы труда достигает такого уровня, на котором не только ускоряется обесценение наличного производительного капитала, но происходит перенакопление и образование избыточног капитала, не находящего для себя реального применения.
Одновременно с ростом органического капитала и тенденцией нормы прибыли к понижению относительно уменьшается потребность в рабочей силе. Наряду с избытком капитала образуется избыток населения. Вместе с тем углубляется противоречие между условиями производства прибавочной стоимости и условиями ее реализации, превращения в денежную форму прибыли, поскольку падает доля переменного капитала, а спрос на товары со стороны рабочих ограничивается узкими рамками стоимости рабочей силы и существованием относительного перенаселения. Углубление всех свойственных капиталистическому процессу расширенного воспроизводства противоречий назодит свое проявление в разрушительных периодических кризисах перепроизводства.
Кризисы перепроизводства лишь временно разрешают эти противоречия. Дальнейшее возрастание капитальной стоимости снова предполагает развитие производительных сил, которое сопровождается ростом органического строения капитала и углублением антагонизмов, присущих капиталистическому производству. Таким образом, Марксом было доказано, что капиталистическое производство является средством для удовлетворения жизненных потребностей производителей. Оно подчинено капиталу, который ставит развитию производства исторический предел, экономически обусловленный законами образования прибыли и тенденцией общей нормы прибыли к понижению.
Антагонистический характер капиталистического способа производства, по определению Маркса, состоит в том, что «средство – безграничное развитие общественных производительных сил – вступает в постоянный конфликт с ограниченной целью – увеличением стоимости существующего капитала» 32[Там же. С. 274]. Развивая производительные силы, капитал вместе с тем вопреки воле капиталистов создает материальные условия для новой, более высокой исторической формы общественного производства. Одновременно усиливается обособление материальных условий производства от действительных производителей, углубляется противоречие между трудом и капиталом.
Дальнейшим исследованием в III книге «Капитала» Марксом были выявлены противоречия внутри класса капиталистов (между промышленниками, торговцами, банкирами), а также между капиталистами и земельными собственниками. Развитие системы кредита сопровождается образованием акционерных обществ, внутри которых происходит «упразднение капитала как частной собственности в рамках самого капиталистического способа производства» 33[Там же. С. 479]. Вместе с тем усиливается отделение управления производством от содственности на капитал, формируется класс чисто денежных капиталистов. Капиталист перестает быть лицом, экономически необходимым для осуществления процесса воспроизводства. Одновременно с накоплением капитала, углублением конфликта между развитием проихводительных сил и капиталистическими производственными отношениями происходит, как установил Маркс, обострение экономических противоречий между буржуазией и пролетариатом, нарастает классовая борьба.
Впервые в трех книгах «Капитала» было дано, таким образом, резвернутое политико-экономическое обоснование исторической миссии пролетариата, которая была провозглашена основоположниками марксизма в «Манифесте Коммунистической партии» (1848). В предшествующей политической экономии рабочие изображались только как страдающий или просто производящий продукты и прибыль класс буржуазного общества. Классическая буржуазная политэкономия, особенно в лице Риккардо, указывала на противоположность интересов классов буржуазного общества и тем самым, как отмечал Маркс, вскрыла корни исторической борьбы и исторического развития. Но она оказалась не в состоянии подойти к мысли о капитализме как последней антагонистической форме производства и о возможности преобразования буржуазного общества в результате классовой борьбы. «Если пролетарий в глазах классовой политической экономии, - писал Маркс, - представляет собой лишь машину для производства прибавочной стоимости, то и капиталист в ее глазах есть лишь машина для превращения этой прбавочной стоимости в добавочный капитал» 34[Там же. С. 479]. Таково, можно сказать, определение исторической роли рабочего класса и буржуазии, данное классической школой. Социалисты – рикардианцы и прудонисты, как известно, непосредственно из закона трудовой стоимости и факта поляризации богатства и нищеты делали выводы о несправедливости частной собственности и строили утопические планы переустройства общества. В противоположность этому выводы, к которым пришел Маркс, основывались не на благих намерениях, отвлеченных идеалах и моральных принципах, а на подлинно научном исследовании капиталистического способа производства, порождающего конфликт между развитием производительных сил и буржуазными производственными отношениями и создающего в то же время в лице рабочего класса общественную силу, которая осуществляет революционное преобразование общества.
Вместе с углублением конфликта между безграничным развитием производительных сил и возрастанием стоимости капитала, между общественным характером процесса производства и частной собственностью капиталистов повышается степень эксплуатации рабочих, растет относительно избыточное рабочее население, ухудшается материальное положение всего рабочего класса, которое сопровождается ростом богатства и его концентрацией в руках немногих магнатов капитала. Наряду с ростом возмущения рабочего класса и усилением его сопротивления господству капитала возрастают организованность пролетариата, его способность осуществить «экспроприацию экспроприаторов» путем классовой борьбы.
В заключительном отделе III книги «Капитала» после исследования доходов и их источников предполагалось охарактеризовать три основных класса буржуазного общества (капиталисты, наемные рабочие, земельные собственники). Итог всего сочинения Маркса должен был составить анализ классовой борьбы как формы разрешения противоречий капиталистического способа производства. К сожалению, этот план Маркса не был реализован. По свидетельству Энгельса, итоговые обобщения Маркс обычно откладывал до окончательной редакции. Но содержание этого завершающего раздела III книги «Капитала» вырисовывается из всего предшествующего изложения теоретической системы, а также из других произведений Маркса, связанных с борьбой классов в условиях буржуазного общества.
Великий ученый, совершивший революцию в истории политической экономии, не мог не быть диалектиком по отношению к самому себе, собственным экономическим исследованиям на различных их этапах. Он не был порабощен не только теоретическими и методологическими положениями великих экономистов и философов, но и какими-нибудь своими заранее предпосланными схемами, жесткими, неподвижными определениями. Поэтому и конечные теоретические результаты экономического исследования Маркса, и вытекающие из них практические выводы не становятся абсолютными истинами. Напротив, они создают диалектические предпосылки для дальнейшего прогресса политической экономии, всей экономической науки.
Глава 27.
РАЗВИТИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ КАПИТАЛИЗМА В ПОЗДНИХ РАБОТАХ Ф. ЭНГЕЛЬСА.
Подготовка к выходу в свет II и III книг «Капитала» — одна из главных исторических заслуг Энгельса. При жизни Маркс часто советовался с Энгельсом по различным вопросам, входившим в сферу его экономических исследований. Особенно ярко это проявилось в процессе издания I тома «Капитала», когда Маркс посылал другу оттиски печатных листов своей книги, а Энгельс делал замечания, давал советы. Теоретическая деятельность Энгельса в области политической экономии капитализма была связана прежде всего с «Капиталом» Маркса, его продолжением. Вместе с тем самостоятельные труды Ф. Энгельса, в том числе его работы позднего периода, внесли весомый вклад в создание и развитие марксистской политической экономии.
1. Развитие теоретических идей и метода «Капитала» К. Маркса.
Еще при жизни Маркса Энгельс, исходя из «Капитала», подверг, как известно, детальному критическому разбору теорию стоимости, прибавочной стоимости и ренты Дюринга. Позднее в сфере его внимания оказались прудонистские теории, а также экономические взгляды Родбертуса. В процессе этой идейной борьбы Ф. Энгельс особо подчеркивал то принципиально новое, что внес в науку политической экономии К. Маркс.
Раскрывая вздорность претензий Родбертуса на приоритет в области открытия прибавочной стоимости, Энгельс показал, что они являются полностью безосновательными по отношению не только к Марксу, но и к буржуазной классической политэкономии. Важные доказательства беспочвенности обвинений Маркса в «плагиате у Родбертуса» заключаются в том, что характеризует революционное развитие теории прибавочной стоимости в «Капитале» Маркса. Там, где предшественники Маркса видели решение, подчеркивал Энгельс в предисловии ко II тому «Капитала», он видел проблему. Во-первых, Маркс исследовал труд со стороны его свойства создавать стоимость и тем самым подготовил предпосылку для истинно научного определения стоимости. Во-вторых, Маркс является основоположником теории денег, базирующейся на том, что товар и товарный обмен с необходимостью порождают противоположность товара и денег. В-третьих, анализом процесса превращения денег в капитал Маркс доказал, что оно основывается на купле-продаже не труда, как полагала буржуазная классическая политэкономия, а товара рабочая сила. Тем самым он обосновал прибавочную стоимость исходя из закона стоимости и разрешил противоречие, характерное для теории Рикардо. В-четвертых, Маркс развил первую рациональную теорию заработной платы. В-пятых, он впервые дал основные черты истории капиталистического накопления и показал его исторические тенденции. В-шестых, Маркс определил абсолютную и относительную прибавочную стоимость, исследовал прибавочную стоимость как всеобщую капиталистическую категорию, показав, что прибыль и земельная рента являются ее особыми, превращенными формами. В-седьмых, впервые Маркс разрешил противоречие между законом стоимости и фактом образования равной прибыли на равный капитал. Ничего этого не было у Родбертуса. Благодаря выявлению указанных моментов в предисловии Энгельса ко II тому «Капитала» был расчищен путь для правильного понимания роли Маркса в развитии политической экономии. Вместе с тем, излагая в ходе полемики подлинные взгляды Маркса, Энгельс конкретизировал некоторые категории «Капитала» с точки зрения тех их форм, в каких они выступают в действительности и в процессе исторического развития.
Большое внимание в работах Энгельса уделялось рассмотрению на основе «Капитала» Маркса заработной платы и законов ее движения. Реально, как показал Ф. Энгельс, заработная плата не сводится к лассалевскому «железному закону» минимума жизненных средств. Законы, регулирующие заработную плату, сложны и эластичны. Действительные размеры заработной платы под влиянием ряда факторов могут быть выше или ниже стоимости рабочей силы. Данная Энгельсом трактовка закона заработной платы противодействовала упрощенному применению экономической теории Маркса к решению практических вопросов рабочего движения. Важнейший фактор, определяющий действительный уровень заработной платы, Ф. Энгельс видел в борьбе против капитала рабочих, организованных в профсоюзы. Вместе с тем им был раскрыт исторически ограниченный характер этой борьбы. Профсоюзное движение не упраздняет законов заработной платы, наоборот, как таковое, оно является лишь средством их осуществления, поскольку не уничтожает систему наемного труда. Борьба рабочих за повышение заработной платы должна быть не самоцелью, а лишь средством достижения более высокой цели — полного уничтожения всей системы наемного труда. А для ее достижения необходима организация не отдельных профессий, а рабочего класса как единого целого.
В ряде произведений Ф. Энгельса позднего периода его жизни (таких, как «Англия в 1845 и 1885 годах», «Рабочее движение в Америке», и в некоторых других) указывалось на необходимость различения материального положения рабочих на ранней и зрелой ступенях капитализма. Имея в виду изданную им в 1845 г. книгу «Положение рабочего класса в Англии», Энгельс в 1886 г. отмечал: «Описанное в этой книге положение вещей, поскольку оно касается Англии, в настоящее время во многих отношениях принадлежит прошлому»1[Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 260]. Констатируя известное улучшение условий жизни определенной части английского рабочего класса, Ф. Энгельс связывал его с промышленной монополией Англии и указывал вместе с тем на то, что крах этой монополии приведет к потере английским рабочим классом своего привилегированного положения. Последущая история подтвердила правильность его предвидения.
В «Капитале» (соответственно его предмету) исследование ограничивается рамками отношений рабочих как продавцов рабочей силы с капиталистами-промышленниками и торговцами, выступающими в качестве непосредственных эксплуататоров рабочих. Маркс также показал, в какой связи с эксплуатацией рабочих находится капиталистическое присвоение в форме процента (дивиденда) и земельной ренты. Что же касается «вторичной» эксплуатации, которой подвергаются рабочие как покупатели и потребители необходимых жизненных средств, то эта сторона экономической действительности не получила в «Капитале» развернутого выражения, хотя К. Маркс и указывал на такого рода отношения.
Ф. Энгельс особо касается названной проблемы прежде всего в книге «К жилищному вопросу» (1872—1873), в которой критика прудонистских взглядов сопровождалась позитивным определением характера отношении между рабочими и «нетрудящимися классами», не являющимися капиталистами. По отношению к розничному торговцу, домовладельцу и т. п. рабочий, писал Энгельс, выступает как покупатель, как владелец денег, а не как продавец рабочей силы. С этой стороны рабочий не отличается от других лиц, покупающих или арендующих жизненные средства, в том числе от мелкой буржуазии. Поэтому и жилищная нужда — это зло, затрагивающее не только рабочий класс. Отношения между рабочим и домовладельцем не являются сделкой между пролетарием и капиталистом. Рабочий как съемщик жилища выступает в качестве имущего человека и принципиально отличается от себя как продавца рабочей силы и создателя прибавочной стоимости. В этом случае, по определению Энгельса, имеет место обычная торговая сделка, которая совершается согласно экономическим законам, регулирующим продажу товаров вообще.
Попытка Прудона и его последователей отождествить отношения между съемщиком и домовладельцем с отношениями между рабочим и капиталистом является «полным извращением этого отношения». Энгельс отмечал, что замена найма жилищ собственностью рабочих на дом, снижение посредством законодательства ставки процента и другие предлагаемые прудонистами меры не могут изменить в корне положение рабочих, поскольку капиталистический способ производства остается неприкосновенным. Действительное решение жилищного вопроса возможно в ходе социальной революции, которая экспроприирует домовладельцев. Вместе с тем Энгельс указывал на то влияние, которое может оказать на улучшение положения рабочих осуществление буржуазных и мелкобуржуазных мер в области жилищной проблемы.
В связи с критикой идеи о превращении рабочих в условиях буржуазного общества в собственников жилищ и таким путем из неимущего в имущий класс — «капиталистов» Энгельс писал: «Капитал есть господство над неоплаченным трудом других. Домик рабочего становится, следовательно, капиталом лишь тогда, когда он сдает его в наем третьему лицу и присваивает себе в форме наемной платы часть продукта труда этого третьего лица. Но в силу того, что рабочий сам в нем живет, дом как раз и не может стать капиталом» 2[Там же. Т. 18. С. 235]. Однако, не становясь капиталистом, рабочий, владеющий домом, «уже не пролетарий». В таком случае он обременяется ипотечными долгами, снижается сила его сопротивления капиталистической эксплуатации в процессе производства. Идеи Энгельса, касающиеся последствий изменения имущественного положения рабочих, и в частности, в сфере удовлетворения их жилищных потребностей, весьма актуальны. Они помогают находить верные пути объяснения положения рабочих в условиях современного капитализма.
Значительное место в произведениях Ф. Энгельса отводилось критике юридических концепций объяснения экономических отношений. Вслед за Марксом он указывал на неправомерность смешения общественного производства и права собственности. Научная разработка проблемы соотношения экономики и права связана прежде всего с полемикой против Прудона, все учение которого, по определению Энгельса, покоится на «спасительном прыжке из экономической действительности в юридическую фразеологию» 3[Там же. С. 212].
Большое внимание уделял Энгельс вопросам метода политической экономии. Интерпретация диалектико-материалистического метода экономического исследования как при жизни Маркса, так и в особенности после его смерти оказывала существенное влияние на последующую историю политической экономии. Сам К. Маркс не раз подчеркивал, что впервые примененный им к экономическим вопросам метод исследования затрудняет понимание его сочинения, и прежде всего первых глав.
Ф. Энгельс взял на себя заботу по разъяснению и распространению метода Маркса, и в первую очередь в связи с полемикой против критиков «Капитала». В таких крупных работах, как «Развитие социализма от утопии к науке» (1880), «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» (1886), он проанализировал философские истоки метода Маркса, особо подчеркнув значение революционной стороны гегелевской диалектики. «Материалистическое понимание истории,— отмечал Энгельс,— и его специальное применение к современной классовой борьбе между пролетариатом и буржуазией стало возможно только при помощи диалектики» 4[Там же. Т. 19. С. 322—323]. Он обращал внимание прежде всего на ту сторону диалектического метода, которая связана с рассмотрением экономических явлений в их историческом развитии.
Особое значение имело развитое Энгельсом историческое доказательство необходимой связи между стоимостью, с одной стороны, ценой производства и равенством норм прибыли на капитал — с другой. Дело в том, что вскоре после выхода в свет III тома «Капитала» возникла полемика вокруг вопроса о соответствии стоимости реальным явлениям экономической действительности. Некоторые ученые, как, например, представитель вульгарной политической экономии Лориа, усмотрели в III томе «Капитала» отказ Маркса от теории стоимости, содержащейся в I томе, объявив стоимость, определяемую трудом, просто бессмыслицей. Другие пытались изобразить закон стоимости в исходном пункте «Капитала» «научной гипотезой», «теоретической фикцией» (Шмидт) или «не эмпирическим, а мысленным, логическим фактом» (Зомбарт). Перед Энгельсом встала задача доказать, что понятие стоимости в «Капитале» соответствует определенной реальности.
Когда Зомбарт высказал мысль, что закон стоимости есть специфически историческая форма, через которую в условиях капитализма проявляет себя производительная сила общественного труда, то Энгельс оценил такое определение как совершенно недостаточное. Он отмечал, что понятие стоимости обладает значительно большей реальностью, поскольку закон стоимости имел существенное значение и до капитализма. Вначале, когда продукты постепенно превращались в товары, они обменивались приблизительно по их стоимости, и тогда стоимость имела «непосредственное реальное существование». Но затем в условиях капитализма это непосредственное существование стоимости прекратилось. Поэтому задача заключается в том, чтобы обнаружить те «промежуточные звенья», которые ведут от непосредственно реальной стоимости к глубоко скрытой стоимости при капиталистической форме производства. «Подлинно историческое изложение этого процесса,— отмечал тогда Энгельс,— которое, правда, требует тщательного изучения предмета, но результаты которого щедро вознаградили бы за все труды, было бы ценным дополнением к «Капиталу»» 5[См. там же. Т. 39. С. 352—358]. Несмотря на значительное ухудшение состояния здоровья, Энгельсу удалось выполнить частично эту задачу. После выхода III книги «Капитала» он написал в мае — июне 1895 г. работу под названием «Закон стоимости и норма прибыли». Она впервые была опубликована вскоре,после смерти Энгельса. В ней содержался анализ исторического процесса, приведшего к превращению стоимости в цену производства. В этом исследовании Энгельс опирался на сформулированное в «Капитале» положение, согласно которому «совершенно правильно рассматривать стоимости товаров не только теоретически, но и исторически как prius (предшествующих.— Ред.) цен производства» 6[Там же. Т. 25. Ч. I. С. 194].
Это исследование вместе с изучением той части рукописи III тома «Капитала», в которой речь идет об обмене по стоимости за пределами капиталистического способа производства, привело Энгельса к выводу, что в условиях исторически предшествующего капитализму простого товарного производства осуществлялся обмен товаров по их стоимостям. Для всего периода простого товарного производства характерно то, что «цены тяготеют к определенным, по закону Маркса, стоимостям и колеблются вокруг них так, что чем полнее развивается простое товарное производство, тем больше средние цены за продолжительные периоды, не прерываемые внешними насильственными нарушениями, совпадают со стоимостями с точностью до величины, которой можно пренебречь» 7[Там же. Ч. II. С. 474].
Энгельсом были также показаны те исторические «посредствующие звенья», которые привели к превращению простого товарного производства в капиталистическое товарное производство и соответственно этому — к образованию цен производства, не совпадающих со стоимостями товаров. «В ходе научного анализа,— писал Маркс в III книге «Капитала»,— в качестве исходного пункта образования общей нормы прибыли принимаются промышленные капиталы и конкуренция между ними, и только позже вносится поправка, дополнение и модификация благодаря посредничеству купеческого капитала. В ходе исторического развития дело обстоит как раз наоборот» 8[Там же. Ч. I. С. 314—315]. В своем доказательстве превращения стоимости в цену производства Ф. Энгельс идет именно этим обратным путем, дополняя имеющееся в «Капитале» доказательство исследованием исторического процесса образования общей нормы прибыли в результате превращения простого товарного производства в капиталистическое.
Ф. Энгельс выделил три основных этапа этого исторического процесса. Во-первых, превращение купца в раздатчика сырья, подчиняющего себе таким путем мелких мастеров. Во-вторых, распространение мануфактуры как формы промышленного капитала, при которой промышленная прибыль выравнивалась со средней торговой прибылью. В-третьих, превращение крупной промышленности в господствующую форму производства, благодаря чему были устранены препятствия для перелива капитала из одной отрасли в другую и нормы прибыли в различных отраслях торговли и промышленности уравнялись. Таким образом, завершилось превращение стоимостей в цены производства. Общая промышленная норма прибыли и цены производства явились, как показал Ф. Энгельс, историческим результатом превращения простого товарного производства через посредство купеческого капитала в капиталистическое товарное производство. Примененный Энгельсом метод исторического доказательства оказал большое влияние на последующую интерпретацию «Капитала» и широко использовался в ходе полемики между защитниками и противниками теории стоимости Маркса. Энгельсу принадлежит и та заслуга, что в связи с полемикой вокруг теории стоимости он обратил внимание на несовпадение научных понятий и законов с действительностью. Экономические законы не имеют иной реальности, кроме как в приближении, в тенденции, в среднем, но не в непосредственной действительности. Единство понятия и явления, указывал Энгельс, по существу выступает как бесконечный процесс. Он подверг также критике распространенный в немецких университетах эклектический метод философствования, «при котором теряют из виду предмет в целом и слишком часто занимаются бесконечным и довольно безрезультатным умничаньем по поводу частностей» 9[Там же. Т. 39. С. 354]. Напротив, для метода «Капитала» характерно целостное и систематическое рассмотрение предмета во взаимосвязи всех его сторон. «У Маркса все так связано одно с другим,— подчеркивал Энгельс,— что ничего нельзя вырвать из этой взаимосвязи» 10[Там же. Т. 38. С. 389]. Из примененного Марксом диалектического метода вытекает необходимость поступательного развития теории, изложенной в «Капитале». Диалектика «Капитала» и догматизм — вещи несовместимые. Все миропонимание Маркса, как писал Энгельс незадолго до своей смерти, есть «не доктрина, а метод. Оно дает не готовые догмы, а отправные пункты для дальнейшего исследования и метод для этого исследования» 11[Там же. Т. 39. С. 352]. Таков завещанный Энгельсом принцип дальнейшего развития политической экономии исходя из метода «Капитала» Маркса.
2. Вклад в исследование закономерностей исторического процесса.
Как при жизни Маркса, так и после его смерти Энгельс особо подчеркивал, что наряду с выяснением отношений между трудом и капиталом, нашедшим выражение в теории прибавочной стоимости, переворот в понимании всемирной истории представляет собой научное открытие, принадлежащее исключительно К. Марксу. «Этими двумя великими открытиями — материалистическим пониманием истории и разоблачением тайны капиталистического производства посредством прибавочной стоимости — мы обязаны Марксу» 12[Там же. Т. 19. С. 209]. Энгельс сыграл выдающуюся роль не только в распространении, разъяснении и полемической защите обоснованного Марксом материалистического взгляда на историю, но и в самостоятельной разработке ряда конкретных проблем экономической истории.
Одна из главных научных заслуг Энгельса заключается в выяснении, исходя из соответствующих идей Маркса, взаимоотношения экономических и политических факторов в процессе исторического развития. Эта сторона его теоретической деятельности имела особую значимость для борьбы с концепциями, отводившими насилию (прежде всего в форме государственной политики и права) роль решающей причины хозяйственного развития общества (что было характерно, например, для Дюринга), а также с односторонними и упрощенными представлениями, сводившими исторический процесс исключительно к действию собственно экономических факторов (последнее нашло выражение в теориях «экономического материализма»).
Большое влияние на последующее развитие марксистской теории в области экономической истории оказали мысли Энгельса, высказанные им в 90-х годах в письмах К. Шмидту (27 октября 1890 г.) и В. Боргиусу (25 января 1894 г.), в которых вопрос о соотношении экономических и иных социальных факторов получил сжатое и обобщенное выражение. В более ранних работах Энгельсу приходилось подчеркивать главным образом определяющий характер экономических отношений. Он указывал, в частности, на то, что государство не развивается самостоятельно, поскольку выражает экономические потребности класса, господствующего в производстве, а гражданское право является лишь юридическим выражением экономических условий, лишь санкционирует существующие экономические отношения. Позднее на первый план выдвинулся вопрос об активной роли политической и юридической надстройки по отношению к экономическому базису, об их конкретном взаимодействии.
В письмах 90-х годов Ф. Энгельсом были четко сформулированы закономерности взаимосвязанного действия экономических и надстроечных факторов в процессе исторического развития. Во-первых, экономические условия являются решающими лишь в конечном счете, они не действуют автоматически. Во-вторых, основанные на экономическом положении политическое, правовое, философское, религиозное и т. д. развитие влияют друг на друга и на экономический базис. В-третьих, особая, самостоятельная роль в экономическом развитии принадлежит государству, которое может оказывать троякое обратное действие. Государственная власть «может действовать в том же направлении — тогда развитие идет быстрее; она может действовать против экономического развития—тогда в настоящее время у каждого крупного народа она терпит крах через известный промежуток времени; или она может ставить экономическому развитию в определенных направлениях преграды и толкать его в других направлениях» 13[Там же. Т. 37. С. 417].
Аналогично обстоит дело и с правом, которое как особая область социальной жизни при всей своей общей зависимости от производства обладает способностью обратного воздействия на развитие экономического базиса и может в известных пределах его модифицировать. Обращая внимание на активную роль надстройки, и прежде всего государства, Энгельс выдвинул ставший знаменитым тезис: «Насилие (то есть государственная власть) — это тоже экономическая сила!»14[Там же. С. 420]. Историческое развитие совершается, таким образом, в форме взаимодействия различных сил, среди которых экономический фактор является не единственным, а лишь решающим. Вместе с тем Энгельс предупреждал против попыток находить для всех социальных явлений, особенно в области идеологии, непосредственные экономические причины. «Чем дальше удаляется от экономической та область, которую мы исследуем, чем больше она приближается к чисто абстрактно-идеологической... тем более зигзагообразной является ее кривая» 15[Там же. Т. 39. С. 176].
Еще в начале 60-х годов Ф. Энгельс указал на основные исторические ступени и формы развития свойственных капитализму противоречий. Рост производительных сил в рамках буржуазного общества, писал он, принуждает класс самих капиталистов все чаще обращаться с производительными силами как с общественными производительными силами. Этот процесс обобществления средств производства нашел свое выражение в образовании акционерных обществ, трестов, в превращении средств производства в некоторых отраслях в государственную собственность.
В то же время Ф. Энгельс указал на историческую ограниченность капиталистического огосударствления производства. «Государственная собственность на производительные силы не разрешает конфликта, но она содержит в себе формальное средство, возможность его разрешения» 16[Там же. Т. 19. С. 223]. Соответственно этому Энгельс характеризовал современный ему капитализм как такую высокую ступень исторического развития производства, на которой присвоение особым общественным классом средств производства и продуктов «не только становится излишним, но и является препятствием для экономического, политического и интеллектуального развития» 17[См. там же. С. 226]. Благодаря трудам Энгельса были созданы непосредственные теоретические предпосылки для ленинского учения об империализме как кануне социалистической революции пролетариата.
3. Анализ новых экономических явлений.
Наиболее значительный вклад Ф. Энгельса в развитие политической экономии капитализма после смерти Маркса заключается в исследовании новых явлений, не получивших отражения в «Капитале». С его именем связан научный анализ процесса экономической монополизации в тех его формах, в каких он стал обнаруживаться в последние десятилетия прошлого века. В 80-е годы вопрос о соотношении между монополией и конкуренцией рассматривался им прежде всего в связи с протекционизмом и свободной торговлей на мировом рынке. В написанном в 1888 г. предисловии к американскому изданию брошюры Маркса «Речь о свободе торговли» (1848) Энгельс конкретизировал мысли своего друга о свободе торговли и развил их применительно к более позднему этапу истории капитализма и мирового рынка. Он показал, что необходимость перехода от протекционизма к свободе торговли определяется законами капиталистического производства и обращения, поскольку национальная промышленность, завоевав внутренний рынок, неизбежно стремится к вывозу товаров за границу, на внешний рынок.
Протекционизм, являясь средством защиты от иностранной конкуренции, вместе с тем порождает тенденцию к образованию монополий. В этой связи Энгельс обратил внимание на двоякую форму образования монополий. Во-первых, промышленные монополии возникают как результат «процесса, вполне соответствующего законам капиталистического производства». В качестве примера такой монополии он называл рокфеллеровский нефтяной трест «Стандард ойл», образовавшийся в 1882 г. на базе высокой концентрации и централизации капитала. Во-вторых, монополии образуются благодаря покровительственной системе, ограждающей соответствующие отрасли от иностранной конкуренции. Примером подобного рода монополий служат ринги и тресты в некоторых отраслях немецкой и американской промышленности. Так, образовавшийся в 1887 г. в США сахарный трест монополизировал почти все производство сахара. Это есть, по определению Энгельса, монополия, направленная против отечественного потребителя. «Образование подобных трестов в покровительствуемых отраслях промышленности,— писал он,— самый верный признак того, что протекционизм сделал свое дело и что изменяется самый его характер; что он защищает производителя уже не от иностранного импортера, а от внутреннего потребителя» 18[Там же. Т. 21. С. 386].
В последующем высказанные Ф. Энгельсом мысли о процессе образования монополий получили дальнейшую конкретизацию и более обобщенное теоретическое выражение. Исходя из анализа новых явлений и соответствующих научных выводов «Капитала», Энгельс охарактеризовал начало того исторического перелома в развитии капитализма, который был обусловлен ростом концентрации и централизации капитала, превращением акционерных обществ в господствующую форму капиталистического производства. Исследование внутренней структуры капиталистического производства в «Капитале» Маркса покоится на предпосылке, что формой крупного производства в промышленности является отдельная фабрика, связанная с другими капиталистическими предприятиями лишь через посредство рынка, сферы обращения. В III книге своего сочинения К. Маркс, основываясь на анализе экономических явлений середины XIX в., когда акционерные общества еще не стали господствующей формой производства, отмечал, что с образованием таких обществ капитал приобретает «непосредственную форму общественного капитала», а прибыль — «чистую форму процента». Маркс, следовательно, пришел к выводу о развитии в рамках буржуазного общества такой формы крупных предприятий, которая является «переходным пунктом к новой форме производства». Последующая история капитализма всецело подтвердила действительность этой объективной тенденции.
Энгельс в связи с приведенными мыслями Маркса отразил развитие указанной тенденции в более поздний период. «С тех пор, как Маркс написал эти строки, развились, как известно, новые формы промышленного предприятия, представляющие вторую и третью степень акционерного общества»; именно развились картели и тресты, регулирующие производство. Этот процесс Энгельс связывал с ускорением роста крупной промышленности при ограниченных возможностях рынка, с хроническим перепроизводством, с политикой запретительных пошлин. Исходя из такого рода явлений, он пришел к выводу о том, что «свобода конкуренции находится при своем издыхании». Главное проявление этот процесс нашел в том, что крупные промышленники определенной отрасли в отдельных странах, в международном масштабе стали объединяться в картели и тресты, регулирующие производство и обращение. В результате «конкуренция заменена монополией», благодаря чему «подготовляется будущая экспроприация (крупной промышленности.— Авт.) всем обществом» 19[Там же. Т. 25. Ч. I. С. 480]. Таким образом, Энгельсом был в сжатой форме определен тот самый существенный момент эволюции капиталистического способа производства, который позднее был положен В. И. Лениным в основу характеристики экономической сущности империализма как высшей стадии капитализма.
В работах Энгельса 80—90-х годов получила отражение характеристика таких новых важных черт капитализма, как развитие формы фиктивного капитала и возрастание роли фондовой биржи. В «Капитале» Маркса было установлено, что развитие системы кредита и акционерных обществ ведет к образованию особого рынка (биржи), на котором совершает относительно самостоятельное движение фиктивный капитал, представленный в акциях, облигациях и других ценных бумагах и приносящий денежный доход в виде процента или дивиденда. Когда Маркс работал над рукописью III книги «Капитала», где выражены эти мысли, биржа была еще, по свидетельству Энгельса, второстепенным элементом капиталистической системы.
После экономического кризиса 1866 г. ускорился процесс обособления денежных капиталов и роста слоя капиталистов-рантье. Вместе с тем одна отрасль за другой (железнодорожный транспорт, химическая промышленность, машиностроение, текстильная промышленность и т. д.) все больше стали превращаться в сферу господства акционерного капитала, картелей и трестов. В связи с этим процессом Энгельс намеревался написать специальное дополнение к III тому «Капитала» о бирже. Хотя соответствующая рукопись не была завершена, в ее развернутом плане Энгельс вполне определенно сформулировал вывод о том, что после 1865 г. «наступило изменение, которое придает бирже значительно возросшую и все растущую роль и которое в своем дальнейшем развитии имеет тенденцию концентрировать в руках биржевиков все производство, как промышленное, так и сельскохозяйственное, и все обращение» 20[Там же. Ч. П. С. 484]. Помимо образования акционерных обществ и трестов эту возросшую экономическую роль биржи он связывал также с колонизацией, захватом новых земель. Им, следовательно, были замечены те изменения в формах капитала, которые получили полное развитие в эпоху империализма. Энгельс отметил также значение биржи как фактора, ускоряющего внутреннее разложение капиталистического способа производства. Биржа, писал он еще в 1883 г., «изменяет распределение (прибавочной стоимости.— Авт.) в сторону централизации, в огромной мере ускоряет концентрацию капиталов и потому является столь же революционным фактором, как и паровая машина» 21[Там же. Т. 35. С. 359].
Энгельс определил характерную для второй половины XIX в. усиливающуюся эволюцию класса капиталистов — именно его превращение из класса необходимого в класс экономически излишний. Пока капиталисты в качестве фабрикантов выполняли функцию руководителей общественного производства, они, по определению Энгельса, были необходимым классом общества. Акционерные компании, дела которых стали вести наемные управляющие, существенно изменили положение. Имея в виду акционерные общества, Энгельс писал: «В действительности капиталисты, собственники этих огромных предприятий, не выполняют никакого другого дела, кроме получения каждые полгода денег по купонам на дивиденды. Социальная функция капиталиста перешла здесь в руки служащих, получающих заработную плату; а капиталист продолжает класть в карман в виде дивидендов вознаграждение за эти функции, хотя он перестал их выполнять» 22[Там же. Т. 19. С. 298]. Вследствие этого отпала и внешняя видимость прибыли как платы за управление.
Развитие капиталистического способа производства привело к тому, что капиталисты превратились в излишний класс, неспособный управлять производительными силами, выросшими в рамках буржуазного общества. Это доказывало, что управление производством может осуществляться без вмешательства капиталистов. Последующее историческое развитие всецело подтвердило этот вывод Ф. Энгельса. В странах современного высокоразвитого капитализма процесс отделения управления от собственности на капитал зашел так далеко, что капиталисты утратили все признаки экономически необходимого для реального функционирования производства класса. В результате этой эволюции классовая структура современного буржуазного общества претерпела существенные изменения, отразившиеся на конкретных формах отношений между трудом и капиталом.
Хотя в работах Энгельса новая ступень исторического развития капитализма не была названа империализмом, сделанный им анализ истории буржуазного способа производства в последние десятилетия XIX в. содержал определения, характеризующие наиболее существенную экономическую черту империалистической стадии капитализма.
Глава 28.
КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ИСТОРИИ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ТЕОРИЙ.
Ф. Энгельс надеялся издать в качестве IV тома «Капитала» написанную в 1861 —1863 гг. Марксом рукопись «Теории прибавочной стоимости», но не успел осуществить свое намерение. Лишь в 1905—1910 гг. эта рукопись была издана К. Каутским с некоторыми купюрами и перестановками, которые придали изложению в основном хронологическую последовательность *[ Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, осуществив в 1954— 1961 гг. новую публикацию «Теорий прибавочной стоимости», восстановил тот порядок изложения, который имелся в рукописи Маркса и согласовался с оглавлением, намеченным самим автором на обложках соответствующих тетрадей].
Сообщая в июле 1865 г. Энгельсу «чистую правду» о своей работе, Маркс писал: «Осталось написать еще три главы, чтобы закончить теоретическую часть (первые 3 книги). Затем еще нужно написать 4-ю книгу, историко-литературную, это для меня относительно наиболее легкая часть, так как все вопросы решены в первых трех книгах, а эта последняя является поэтому больше повторением в исторической форме»1[Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 31. С. 111]. К. Марксу так и не удалось приступить к написанию четвертой книги, которую он рассчитывал издать под названием «История экономических теорий». Но о ее предмете, методе, цели и основном содержании помимо рукописи «Теории прибавочной стоимости» дают достаточно определенное представление рукопись 1857—1858 гг., анализ истории теорий товара и денег в работе «К критике политической экономии», критическая оценка взглядов многих экономистов в первых трех книгах «Капитала», блестящий очерк истории возникновения классической политической экономии в одной из глав «Анти-Дюринга», а также отдельные высказывания в многочисленных письмах Маркса.
1. Книга по истории экономических теорий.
К. Маркс с самого начала назвал задуманное им сочинение по политической экономии критикой экономических категорий, или «системой буржуазной экономики, критически представленной». «Это,— писал он в феврале 1858 г.,— одновременно изложение системы и критика ее в процессе изложения» 2[См. там же. Т. 29. С. 449]. В первых трех книгах «Капитала» раскрытие внутренних противоречий и классовых антагонизмов капиталистического способа производства сопровождается критикой буржуазной политической экономии, которая изображала капитализм в качестве «естественной», абсолютной формы производства. В то же время критический анализ истории буржуазных экономических теорий способствовал разработке политической экономии, которая с точки зрения рабочего класса доказывала исторически преходящий характер капитализма. Единство этих двух сторон нашло формальное выражение в самих названиях экономических рукописей Маркса и изданных им произведений.
Рукопись 1857—1858 гг. в целом имела, как известно, заглавие «Критика политической экономии». «Первый выпуск» сочинения Маркса (1859) вышел в свет под названием «К критике политической экономии», такое же общее название было дано в целом экономической рукописи 1861—1863 гг. Когда же Маркс решил продолжить издание своего сочинения под новым названием — «Капитал», то он сохранил название «Критика политической экономии» в качестве подзаголовка.
В результате обработки экономической рукописи 1857—1858 гг., когда К. Маркс пришел к выводу о подразделении своего сочинения на шесть книг, он писал, что при их изложении не может «обойтись без того, чтобы время от времени не делать критических замечаний относительно других экономистов». Но уже тогда Маркс предполагал, что в целом критика и история политической экономии «составят предмет особой работы, выходящей за пределы шести собственно теоретических книг». Однако в вышедшем в свет в 1859 г. «Первом выпуске» критический разбор историко-литературного материала по теории товара и денег особо выделялся из основного текста в форме трех ретроспективных экскурсов. Этот факт, последующие планы и дальнейший ход работы Маркса свидетельствовали, по-видимому, об изменении первоначального намерения об издании специальной книги по критике и истории политэкономии.
Работая над рукописью 1861 —1863 гг., К. Маркс на завершающих страницах раздела о капиталистическом применении машин прервал, как отмечалось в гл. 24, дальнейшее систематическое описание категорий и обратился к истории теорий прибавочной стоимости. Такой переход соответствовал тому же самому принципу критического рассмотрения истории политической экономии, который был уже реализован в «Первом выпуске». В данной рукописи «историко-литературная» часть следовала также после позитивного решения соответствующих теоретических проблем. В результате в составе этой рукописи появилась обширнейшая часть под заголовком «Теории прибавочной стоимости». Само это название, а также составленный Марксом в декабре 1862 г. план свидетельствовали о том, что тогда издание указанной исторической части не предполагалось в виде особой книги. Отдел, посвященный процессу производства капитала (т.е. непосредственному предмету будущего I тома «Капитала»), намечалось завершить главами, одна из которых значилась под рубрикой «Теории прибавочной стоимости», другая — «Теории о производительном и непроизводительном труде». Более того, в отделе III «Капитал и прибыль» особо выделялись главы, посвященные теориям прибыли (т. е. критика теорий прибыли должна была составлять историко-литературное дополнение к III книге сочинения Маркса), и глава «Вульгарная политическая экономия».
Позднее стали все яснее проявляться признаки возвращения Маркса к первоначальной мысли об издании отдельной книги по критике и истории политической экономии. В ходе работы рукопись «Теории прибавочной стоимости» не только резко расширялась по содержанию. Критический разбор теорий прибавочной стоимости не мог обойтись без возвращения к вопросу о теориях стоимости, а тем более без анализа истории теорий прибыли, процента, земельной ренты, поскольку классическая школа не отличала прибавочную стоимость от ее особых форм. Первый том «Капитала» вышел в свет, как известно, без исторического очерка, посвященного теориям прибавочной стоимости. К тому времени Маркс пришел к окончательному решению об издании в качестве IV книги своего сочинения «Истории экономических теорий», которая должна была отразить историю политической экономии с середины XVII столетия.
Исследование истории теорий должно было показать, с одной стороны, в какой форме политико-экономы «критикуют самих себя», с другой — на каких этапах истории и в какой форме «были впервые высказаны и развиты далее законы политической экономии». Эта двусторонняя цель в полной мере относится лишь к классической школе. Поскольку вульгарная политическая экономия не открывала и не развивала действительные законы общественного производства, она стала предметом исследования прежде всего с точки зрения полемики между самими буржуазными экономистами и характеристики процесса и результатов разложения рикардианской школы. Кроме того, выявление классовой сути и апологетического характера вульгарной политической экономии имело существенное значение для критики капитализма как исторически преходящего строя общественного производства.
Согласно дошедшему до нас плану, в историко-литературную часть сочинения Маркса не включались «социалистические и коммунистические писатели» XVII и XIX вв. (Годвин, Оуэн, Фурье, Сен-Симон и т.д.). Исключение составили лишь те немногие социалисты, которые, по выражению Маркса, в своей борьбе против буржуазной политической экономии сами исходили из ее собственных предпосылок, прежде всего из теории Рикардо. Если ри-кардианская школа характеризовала капиталистические производственные отношения как абсолютные формы производства, то социалисты-рикардианцы исходя из теории классической буржуазной политэкономии выступали против капиталистического способа производства с позиций пролетариата. История экономических теорий должна была бы включить в свое содержание анализ взглядов только тех социалистов и коммунистов, которые придерживались самостоятельных теоретических и методологических принципов 3[См. там же. Т. 26. Ч. I. С. 347; Ч. III. С. 245]. Этот ее раздел Марксу написать не удалось. В рукописи «Теории прибавочной стоимости» Маркс исключил из своего «исторического обзора» Сисмонди, так как относил критику его взглядов «к рассмотрению реального движения капитала (конкуренция и кредит)», к исследованию которого тогда предполагалось перейти позднее.
2. Критика центрального пункта истории экономических теорий.
Рукопись «Теории прибавочной стоимости» не охватывала всего необходимого материала по истории и критике экономических теорий. Прежде всего в ней не получила отражение история теорий стоимости. Но фактически, исследуя взгляды экономистов, в той или иной форме рассматривавших прибавочную стоимость, К. Маркс не мог не касаться их понимания стоимости, ибо от определения стоимости зависело определение прибавочной стоимости. В своем теоретическом и историческом исследовании Маркс последовательно придерживался этого принципа. И фактически в соответствующей части рукописи 1861 — 1863 гг. Маркс постоянно возвращался к вопросу о стоимости, дополняя и развивая тем самым то, что получило уже освещение в работе «К критике политической экономии». Но здесь все же нет систематически и специально изложенной истории теорий стоимости. Только в «Первом выпуске», как известно, эта история получила последовательное и развернутое изложение в связи с анализом товара и денег. Содержащийся там материал можно рассматривать как отправной пункт IV книги сочинения Маркса. Превосходным дополнением к нему служит первая часть краткого очерка исследования истории возникновения классической политической экономии, который К. Маркс написал в 1877 г. для книги «Анти-Дюринг».
Рассматриваемая часть рукописи 1861 — 1863 гг. содержала главное, развернутое изложение центрального пункта истории экономических учений — развитие теорий прибавочной стоимости. Переходя от анализа процесса производства капитала к истории теорий прибавочной стоимости, Маркс следующим образом определял общий недостаток взглядов предшественников: «Все политико-экономы делают ту ошибку, что рассматривают прибавочную стоимость не в чистом виде, не как таковую, а в особых формах прибыли и ренты» 4[Там же. Ч. I. С. 6]. Анализируя вслед за этим вышедшую в 1767 г. книгу Джеймса Стюарта «Исследование о началах политической экономии», Маркс характеризует ее автора как рационального выразителя монетарной и меркантилистской системы, а затем переходит к критическому разбору теории физиократов, назвав их «отцами современной политической экономии».
Значительное место в первой части рукописи отведено А. Смиту, главным образом его теории стоимости и прибавочной стоимости. В этой связи подробному критическому исследованию подверглись теории производительного и непроизводительного труда. Здесь помимо Смита значительное внимание было уделено взглядам многих других экономистов (Гарнье, Ганиля, Ферье, Шторха, Сениора, Росси). После этого Маркс возвратился к физиократам и в порядке обширного «отступления» обстоятельно проанализировал «Экономическую таблицу» Кенэ, хотя этот анализ далеко выходил за пределы истории теорий прибавочной стоимости.
В дальнейшем изложении основное место занимает критическое рассмотрение системы Рикардо. Но этому исследованию предшествует в виде обширного «отступления» анализ теории земельной ренты Родбертуса, а также замечания, касающиеся истории открытия рикардовского закона земельной ренты. Выяснив в связи с этим особую заслугу Андерсона, Маркс показал, что его теорией ренты воспользовался Мальтус «для того, чтобы впервые дать своему закону народонаселения одновременно и политико-экономическое и реальное (естественноисторическое) обоснование» 5[Там же. Ч. II. С. 120]. Так как теория земельной ренты Рикардо покоилась на отождествлении цен издержек (цен производства) и стоимости, К. Маркс показал ошибочность этого унаследованного от А. Смита принципа, а затем подробно рассмотрел теорию земельной ренты Рикардо и Смита. С названной ошибкой, как показал Маркс, связано неразличение Рикардо законов прибыли и законов прибавочной стоимости, что не позволило ему объяснить на основе закона стоимости образование средней нормы прибыли. После разбора теории прибыли Рикардо Маркс критически проанализировал его теорию накопления.