В результате получилось так, что целый ряд городов оказался радикально перестроенным - в них была введена прямоугольно-линейная застройка, как это случилось, например, в Шуе, Муроме, Дмитрове. Правда, и в упомянутых, и в других значительно перепланированных городах сохранялась хотя бы фрагментарно прежняя планировка. Вместе с тем было и достаточно городов, при перепланировке которых учитывалась их исторически сложившаяся радиально-кольцевая система (например, Кострома, Ярославль). Введение кварталов в этих городах не нарушало прежнего планировочного рисунка.
      Интерес в городской застройке представляет и собственно улица. Уличная застройка в теперешнем ее понимании, когда жилые дома стоят по обеим сторонам
     
     
      242
     
     
     
      проезжей части, обращенные фасадами друг к другу, является характерной чертой городских поселений, начиная со средневековья (Рабинович, 1977. С. 176).
      Вместе с тем на территории расселения восточнославянских племен с давних пор существовала линейная или рядовая планировка, когда дома стояли в один порядок и фасадами смотрели в одну сторону (Бломквист, 1956. С. 47-49). Именно этой древней традицией, по всей видимости, обусловлена и застройка в один ряд некоторых городских улиц. Типичными с однорядной застройкой являются многочисленные улицы по берегам водоемов. Называемые по большей части Набережными (Нижними, Верхними) или Береговыми, они есть практически во всех российских городах. Такие улицы можно встретить по берегам крупных рек и озер и у совсем небольших водоемов. Случается, что рядовая застройка расположена по обеим сторонам реки, которая в таком случае выполняет роль дороги или проспекта (Будина, Шмелева, 1989. С. 38—40).
      В наше время, так же как и в прошлом, возникают новые варианты решения застройки городской территории, например, микрорайонами. Будучи средством комплексной застройки, предназначенной удовлетворять как жилищные, так и бытовые, культурные и рекреационные запросы живущих в нем людей, микрорайон требует значительного участка земли. Поэтому по большей части новые микрорайоны возводили на городских окраинах. Использовались для этого и неудобные земли или территории близлежащих деревень либо поселков, а иногда и места снесенной старой городской застройки.
      При том, что пополнение и обновление жилого фонда, как и некоторые планировочные изменения со временем неизбежны в любом городе, очень важно сохранить и сделать очевидными все особенности планировочного рисунка, причем каждый раз он будет иным. В молодых, вновь выстроенных городах, застройка обычно осуществляется по принципу улиц и микрорайонов. Богатство же древних городов состоит в сочетании разных типов планировки, начиная от остатков кремля, некогда ограничивавшего территорию поселения, до современных сооружений. Нам приходилось встречаться с самыми разными примерами отношения к самобытному плану. Так, например, в Шуе, где кстати осуществилось создание серии площадей по генплану 1788 г., и в наши дни бережно охраняется фрагмент древней планировки:, две площади, одна из которых расположена на бывшем торгу, а другая - в центре бывшей крепости, соединены мостиком, перекинутым через остатки крепостного рва. Залитый водой участок рва образует живописный пруд, огражденный чугунной решеткой.
      Важным компонентом городской структуры, формирование и развитие которой также во многом определяется традицией, является центр города. В старых поселениях расположение современного центра обычно совпадает с центром XIX в. При этом если основание городу положил в свое время кремль, центр формировался, как правило, на месте его бывшего посада у кремлевских стен, где устраивался торг. Утверждению существовавшего к концу XVIII — началу XIX в. центра способствовала монументальная застройка и благоустройство, которые производились в то время во многих русских городах.
      В основном в начале XIX в. по специально разработанным проектам, которые принадлежали нередко знаменитым столичным и местным архитекторам, создавались архитектурные ансамбли и отдельные здания, среди которых есть замечательные памятники отечественного зодчества.
      Сооружения прошлого часто продолжают входить в ансамбли, оформляющие современный центр города - его общественное ядро. При этом строения либо используются примерно по тому же назначению, например, торговые ряды и некоторые общественно-административные здания, либо приобретают иные функции.
      Примером композиционно единого, имеющего историческую преемственность
     
     
      243
     
     
      центра продолжает быть Кострома. Охватывая площади, находящиеся на месте города XVII в., костромской центр включает многие здания, возведенные в конце XVIII — первой половине XIX в. Это целый комплекс торговых рядов, различавшихся в прошлом по своему назначению (Большие и Малые мучные, Красные, Пряничные, Рыбные, Табачные, Масляные), в наше время они также используются
     
     
      244
     
     
     
      под магазины; здания бывших присутственных мест и гауптвахты, где размещалась библиотека, а затем городской загс, пожарная каланча, и поныне исполняющая свою функцию, и т.д. Эти постройки выполнены в классическом стиле всего ансамбля и придают неповторимость Костроме.
      Среди других русских городов с древней историей, современный центр которых находится на бывшем торгу, интересен и уже упоминавшийся Галич. Его нынешняя центральная площадь расположена у бывших Архангельских ворот, с севера открывавших доступ в детинец XV в. Обширное пространство площади ограничено выстроенными в начале XIX в. взамен деревянных торговых рядов зданиями
     
     
      245
     
     
      каменных рядов и гостиного двора (автор - архитектор Фурсов, по проекту которого строились пожарная каланча и гауптвахта в Костроме).
      Торговые ряды из дерева, некогда распространенные в русских городах, и сегодня, правда, очень редко, можно встретить на площадях древних городов. Они есть в Кашине Тверской области - классического стиля, с частично замененными колоннами, и резным деревянным карнизом поверху. В Солигаличе на Красной площади, образуя две ее стороны, также стоят выстроенные в середине XIX в. деревянные торговые ряды с классическими колоннами.
      Высокие художественные достоинства архитектурных ансамблей, создаваемых в русских городах XIX в., способствовали закреплению в местах такой застройки центрального по своему значению городского пространства. Это выдвигает в качестве очень важной задачи особо корректное в архитектурном отношении обращение с исторически сложившимися центрами городов. Современные включения в их застройку и в близлежащие районы оправданы лишь в тех случаях, если они не нарушают гармонического единства, достигнутого в предшествующие времена.
      Наиболее плодотворным в наше время является, по всей видимости, создание наряду со старым, историческим, второго, а иногда и третьего центров. Процесс этот вполне естественный и уже нашел выражение в целом ряде городов.
      Местные жители в обиходе часто различают "старый" и "новый" центры. "Старый" в древних городах нередко приобретает мемориальное значение. Он имеет представительный и заповедный характер, будучи средоточием историко-архи-тектурных памятников. Возникший же другой, включающий обычно современные архитектурные сооружения центр, предназначен для деловой жизни и служит прежде всего задачам сегодняшнего дня. Это хорошо видно на осуществляемом плане развития Владимира, где исторический центр, расположенный вдоль р. Клязьмы, являясь своего рода заповедником многих ценнейших памятников отечественной архитектуры и культуры и не теряя своего общественного значения, постепенно передает административные функции центру, формирующемуся в районе новой застройки.
      Нужно сказать, что образование новых городских центров не всегда связано с освоением территорий. Здесь возможны разные варианты и в расположении прежних и появляющихся центров по отношению друг к другу и в распределении функций между ними. Так, в Калуге основным общественным центром остается бывшая Плацпарадная площадь, на ней сохранились старые гостиные ряды, там происходят основные городские торжества. Вместе с тем на бывшей Базарной площади возникла новая праздничная площадь с монументальным зданием городского театра, которая является излюбленным местом калужан. А в периферийных районах созданы площадь Победы с монументом в честь победы в Великой Отечественной войне, и мемориальный комплекс, посвященный К.Э. Циолковскому, также имеющие важное общественное звучание (Анохина, Шмелева, 1977. С. 187-188).
      Формирование двух, а иногда и нескольких центров, так или иначе распределявших между собой функции общественного ядра города, характерно не только для крупных, но и для средних и малых городов. Два центра имеются, например, в Гусь-Хрустальном, причем оба сформировались в прошлом. Площадь Свободы (бывшая Базарная, с торговыми рядами) выполняет роль главной торжественной площади. А расположенный на другом конце центральной улицы архитектурный комплекс, состоящий из построенных в конце XIX - начале XX в. по проектам архитекторов Л.Н. Бенуа и В.А. Покровского общественных и жилых зданий, представляет собой административный и культурный центр. В свою очередь, в Вязниках новый центр располагается в районе современной застройки, где размещены основные административные и культурно-массовые учреждения, а старый - на месте Базарной площади.
      Большими возможностями, на наш взгляд, располагает в этом плане древний
     
     
      246
     
     
     
      Гороховец. На берегу р. Клязьмы, на месте бывшего посада, сосредоточено большое число исторически ценных построек (культовых, торговых, а также жилой архитектуры XVII в.), заслуживающих создания мемориального центра.
      Город всегда был сложен по своей социальной структуре. В заселении его отдельных частей нередко обнаруживается приверженность к расселению однородными в социальном, либо профессиональном отношении группами. В разные эпохи такое расселение проявлялось по-разному, но в целом оно сложилось в устойчивую традицию городской жизни.
      В XIX в. во всех русских городах имелись улицы или кварталы, где селилась привилегированная часть населения: крупные промышленники, торговцы, дворянство. Эти улицы располагались в центральной части и нередко именовались Дворянскими. Следы такого расселения сохранились в застройке богатыми особняками, претендовавшими на неповторимость внешнего облика и зачастую, действительно, представляющими интересные образцы зодчества.
      Во многих городах существовали также улицы, именуемые Мещанскими, иногда их бывало несколько. На этих улицах селилось, как правило, не однородное в сословном отношении население, однако в целом относившееся к средним городским слоям. Сохранилось также немало принадлежавших мещанам, среднего достатка купцам или разбогатевшим крестьянам домов, которые были выстроены на этих улицах в конце XIX - начале XX в. (а некоторые и ранее). Они определяют эту социальную группу в застройке весьма выразительно.
      Особые районы составляла неблагоустроенная застройка на окраинах, где поселялась городская беднота. Выражая свое отношение к этим районам с их невзрачными жилищами, горожане присваивали им образные, порой ироничные наименования: "Париж", "Шанхай", "Миллионовка", "Собачаевка", "Вышвырка" и т.п. Хотя многие из этих мест в дальнейшем были благоустроены и застроены современными зданиями, старые названия проявляют живучесть и нередко продолжают сохраняться до сих пор; это отмечается и в Муроме, и в Гусь-Хрустальном, и в Шуе, а также в Калуге, Ельце и ряде других городов.
      Наряду с расселением, обусловленным непосредственно социально-экономической дифференциацией, в русских городах на протяжении всего их существования отмечалась тенденция к расселению по принципу профессиональной принадлежности. Свидетельством этого служат ставшие городскими топонимами названия бывших слобод, населенных прежде ремесленниками одной специальности. Многие из них, функционирующие в качестве названий переулков, улиц или других частей города, дошли до наших дней. Пушечные, Ружейные, Гончарные, Сыромятнические, Кожевенные, Кузнечные (или Кузнецкие), Кирпичные и т.д. улицы, переулки, проезды есть как в Москве (Латышева, Рабинович, 1973. С. 160-174), так и в Костроме, Шуе, Дмитрове, Галиче и многих других русских городах.
      К расселению по профессиональному признаку, но несколько иного типа, можно отнести рабочие районы, возникшие в конце XIX - начале XX в. Занимая либо пустыри, либо сельскохозяйственные угодья, либо земли подгородных деревень, рабочие поселки нередко располагались вблизи промышленного предприятия, на котором работали их жители. Так, в Шуе возникли районы бывших Нагорных и Гридненских улиц. Жителями четырех Нагорных улиц стали крестьяне, собравшиеся во второй половине XIX в. из окрестных деревень для работы на чугунолитейном заводе братьев Толчевских и Леонтьева. Две Гридненские улицы образовались на месте д. Гриднино в конце XIX в. Там поселились рабочие ближних ткацких фабрик, принадлежавших Небурчилову и другим промышленникам (Будина, Шмелева. 1989. С. 56).
      Рабочие поселки вблизи предприятий возникали и в Костроме, в частности, в ее западной части. Однако следует отметить, что такого расселения не было в городах, не достигших значительного уровня концентрации фабрично-заводской
     
     
      247
     
     
      промышленности. Например, в Гороховце рабочих поселков не строили, хотя в 90-е годы там работали бумажные фабрики и судостроительный завод Шорина, непрерывно притягивавшие рабочую силу в промышленность города.
      В советский период с началом процесса индустриализации также использовался принцип компактного расселения работников одного предприятия. При этом
     
     
      248
     
     
      поселки, которые возводились для рабочих и служащих определенной фабрики или завода, могли находиться как вблизи работы, так и в другом месте, предназначенном для застройки. Такова целая сеть рабочих поселков в Гусь-Хрустальном. Один из них по характеру профессиональной принадлежности и числу первых новоселов получил название Восьмерка Хрустальщиков. В дальнейшем, когда поселок разросся, его стали называть просто Хрустальщик или Хрустальщики.
      В Шуе в 1929 г. также был основан поселок по профессиональному признаку под названием Металлист, состоявший из многоквартирных домов, построенных на месте д. Лихушино.
     
     
      249
     
     
      В Костроме в числе других улиц и районов, заселявшихся в 1920-30-е годы рабочими одного предприятия, был, например, район, охватывавший Водяную улицу и девять Водяных переулков, где компактно жили рабочие судоверфи и текстильщики фабрики "Октябрьская революция". Нынешняя улица Нового быта в поселке Начало, заложенном на месте осушенного болота, первоначально состоявшая из 15 домов, которые принадлежали жилищно-строительному товариществу Текстильщица, заселялась соответственно работниками текстильной промышленности и т.п.
      В Нижнем Тагиле, где рабочие строили собственные дома близ тех предприятий, на которых работали, они часто передавали детям как свою профессию, так и владение домами (Крупянская, Полищук, 1971. С. 8).
      Возникающая в последние десятилетия производственная топография встречается в тех случаях, когда предприятие строит дома, заселяемые преимущественно своими работниками. В планировочном отношении такое расселение часто представляет собой микрорайон, как это было в Галиче (микрорайон экскаваторного завода) или в Гусь-Хрустальном (микрорайон завода особо чистого стекла), или в Гороховце (микрорайоны судостроительного завода и завода Подъемно-транспортного оборудования) и в других городах. Естественно, что в силу социальной структуры современной семьи и иных демографических показателей жители такого массива в меньшей степени, чем в прошлом, являются причастными не только к определенной профессии, но и к одной производственной отрасли в целом.
      Итак, рассмотрение городских поселений с точки зрения расположения их на местности, планировки и застройки, а также особенностей расселения, свидетельствует, как нам представляется, о значительной устойчивости традиций в этой области культуры. Претерпевая различные изменения, традиция может существовать здесь в течение жизни нескольких, а иногда многих поколений людей, и обнаруживается в настоящем как в виде отдельных культурно-бытовых деталей, так и на уровне типового явления. Причем типологическая общность русского городского и сельского поселений (при всей сложности городского) во многом бывает очевидна.
     
     
     ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
     ЖИЛАЯ ХОЗЯЙСТВЕННАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ЗАСТРОЙКА

      СЕЛЬСКАЯ ЖИЛАЯ И ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ЗАСТРОЙКА В XIII—XVII ВЕКАХ
     
     
      Особое место среди культурных ценностей русского народа занимают памятники народной архитектуры. Архитектура всегда была связана с развитием производства, в ней воплощены не только эстетические и идеологические представления определенной эпохи, но и свойственный этой эпохе уровень материальной культуры, накопленный народом трудовой опыт. Разнообразные памятники русского зодчества в образной форме выражают то, что было создано в течение веков народным творчеством, его связью с естественными трудовыми процессами, с природой и бытом народа. На развитие сельских и городских построек, как и всей культуры, не могли не отразиться последствия сложных исторических процессов. И тем не менее монголо-татарское нашествие и последующие войны хотя и задержали, но не могли прервать прогрессивно-поступательное развитие народной культуры. Уже в период Древнерусского государства возникли многие характерные особенности жилых и хозяйственных построек, которые были типичны для русских жилищ в последующие столетия. Традиционные крестьянские постройки, дворянские усадьбы, церкви, сохранившиеся еще в отдельных селениях на Русском Севере, в Заонежье, в центральных и поволжских районах, относятся к выдающимся памятникам народного искусства, в них прослеживаются художественные традиции, сложившиеся в феодальную эпоху.
      Знания о нем в основном дает археология, но некоторые сведения, преимущественно о жилище представителей господствующих классов, имеются и в древнерусских летописях. К сожалению, и археологические раскопки по большей части дают материалы о городской усадьбе. Но, поскольку в то время применялись простые строительные приемы, доступные и городским, и сельским жителям, по-видимому, сельское жилище ХП—XIII вв. мало отличалось от жилища рядовых горожан, поэтому полученные сведения о городских постройках ученые условно распространяют и на сельские. Материалы по древнерусскому жилищу обобщены в работах A.J1. Монгайта, П.И. Засурцева, Ю.П. Спегальского и др. Особенно интересна книга П.А. Раппопорта, в которой представлена общая сводка всех археологических материалов по восточно-славянским и древнерусским жилищам и прослеживается их развитие в VI-XIII вв. (Раппопорт, 1975).
      В X—XIII вв. вместе с разложением родового строя, с развитием феодальных отношений и пашенного земледелия исчезают следы родовых отношений в структуре жилища и начинается процесс замены земляночного типа наземной срубной избой. Наземные постройки на большей части территории Восточной Европы вытесняют полуземлянки, господствовавшие здесь в VI-VII вв.
      Все наземные жилища ХН-ХШ вв. - срубные. Для их постройки использовали сосну, реже ель, нижние венцы сруба часто были из дуба. На углах сруба применялась широко распространенная позднее рубка в обло с выпуском остатков бревен. Чашу и паз при рубке всегда выбирали в верхней части каждого нижнего бревна.
     
     
      251
     
     
      Переход к более рациональному способу вырубать паз в нижней части верхнего бревна относится в основном к XVII в. В пазы между бревнами закладывали мох.
      Полы в наземных домах почти повсюду были дощатые. Доски пола укладывали на лаги, которые в северной и западной частях лесной зоны (Новгород, Белоозеро, Торопец) врубали в венцы сруба (в первый, третий венец), а на юго-востоке (Старая Рязань) укладывали прямо на землю. По высоте расположения пола над землей уже в то время, по-видимому, намечались два варианта жилища, распространенных в разных районах, что будет одним из характерных признаков типов русского жилища в последующие столетия.
      Крыши древнерусских домов были двухскатными, досчатые плахи покрытия уже в то время вверху упирались на бревенчатый конек, а внизу - на загнутые сучья (курицы). Возможно были также трех- или четырехскатные крыши.
      В наземном срубном жилище размер построек определялся средней длиной бревен (от 6,5 до 8,5 м). Простейшей единицей срубной постройки был четырехугольный сруб. Жилое помещение, отапливаемое печью, уже в то время называлось избой (истбой, истобкой, истопкой) (Воронин, 1948. С. 214). Уже в X-XIII вв. выработался более сложный тип жилища, состоявший из нескольких срубов, соединенных между собой или стоявших отдельно. По данным археологии, чаще всего встречались двухкамерные постройки, в которых сруб разделен внутренней рубленой стеной на два неравных по площади помещения, причем глинобитная печь почти всегда была в большем из них.
      Уже в древнейшем летописном своде, "Повести временных лет", составленном монахом Нестором, встречаются основные наименования жилища, его элементов и хозяйственных построек, характерные для крестьянских построек последующих столетий (изба, клеть, печь, полати, дверь, окно, ворота, погреб, гумно и др.) (Маковецкий, 1962. С. 14). Многие из этих терминов, судя по летописным источникам, были взаимно связаны между собой, такая же зависимость между ними обнаруживается и в источниках периода развитого феодализма, где речь идет о крестьянских постройках. Встречается в летописях и термин двор для обозначения комплекса жилых и хозяйственных построек, необходимых для ведения хозяйства семьи. Все жилые и хозяйственные постройки, находившиеся на территории двора летописцы называли общим словом хоромы. В том же значении этот термин употребляется позднее в актовых документах XVI-XVII вв.
      На основании имеющихся источников трудно определить внутреннюю планировку жилого помещения. Однако известно что в XII-XIII вв. в зоне лесостепи, в Верхнем Поднепровье, в бассейнах Западной Двины и Оки жилище отапливалось круглой глинобитной печью, пришедшей здесь на смену печи, выложенной из камня (VII-X вв.). Каменные печи в ХП-ХШ вв. остаются господствующими в Новогородско-Псковских землях и в Белоозерье (Раппопорт, 1975. С. 144—145). Судя по письменным и археологическим источникам отопление рядовых жилищ -изб - происходило по-черному, т.е. печи не имели дымохода, дым выходил из печи в избу, а потом через дверь или окно. Уже в тот период времени археологи отмечают несколько вариантов положения печи и направления ее устья в зависимости от входа, которые были приурочены к определенным районам. Четыре типа внутреннего плана жилого помещения, выделяемые этнографами в сельском восточнославянском жилище XIX в. (см. ниже) имеют древние традиции и восходят, по-видимому, к ХП-ХШ вв. (Раппопорт, 1975. С. 137-141).
      XIII-XV века были временем тяжелых испытаний для России. Последствия монголо-татарского опустошения и длительных набегов турецко-татарских завоевателей задержали прогрессивное общественное и экономическое развитие русских земель, способствовали консервации феодального строя и росту крепостнической эксплуатации народных масс. Все это не могло не сказаться на различных сферах материальной и духовной культуры. В XIV-XV вв. начинается постепенный экономический подъем страны. Вместе с образованием централизованного русского государства, расширением его территориальных пространств, складываются основные черты русской народной культуры, в том числе сельского жилища.
     
     
      Жилище русских XVI—XVII вв.
     
     
      Жилище этого периода сравнительно лучше изучено. Исследователи используют преимущественно письменные источники, особенно различного рода актовые документы — купчие, закладные, духовные, рядные, судные грамоты, переписные книги, а также изобразительные источники-планы, рисунки, чертежи и т.д. На основе изучения и обобщения источников XV-XVII вв. вышло в свет ряд интересных работ, в которых затрагиваются различные вопросы истории развития русского жилища. (Чечулин, 1893; Шенников, 1962; Пенников, 1963; Рабинович, 1975; Громов, 1977).
      Сельские поселения в эпоху развитого феодализма разделялись на определенные части - крестьянские дворы, которые были ячейками поселения крестьянской семьи и в то же время являлись податными единицами обложения феодальными повинностями крестьян, как основного тяглого населения. Двор, прежде всего, это пространственное определение участка земли, где располагались жилые и хозяйственные постройки, огород, сад, которые были во владении крестьянской семьи. Индивидуальное замкнутое натуральное хозяйство вынуждало крестьянина кроме жилья сооружать различные хозяйственные постройки: для содержания скота, для хранения урожая, сельскохозяйственного инвентаря, продуктов питания и т.д. Размер усадьбы и состав дворовых построек зависели от степени зажиточности крестьянина. Постройки на усадьбе обычно группировались в определенном порядке. Типы застройки усадеб, состав усадебного комплекса в тот период различались в разных районах расселения русских, они были тесно связаны с планировкой селений, с формой крестьянского надела, с социальным положением крестьянского хозяйства. При малодворности деревень дворы в то время, по-видимому, располагались в них свободно, иногда их положение подчинялось развивавшейся более упорядоченной застройке селения в определенный ряд, в улицу, вокруг какого-либо центра и т.д.
      Письменные документы XVI-XVII вв. перечисляют разнообразные постройки русского крестьянского двора, большинство которых существовало и в последующие столетия. Основным жилым помещением была изба. Избы были поземные и на взмостье, с прирубом, с пристеном. Клеть - неотапливаемая жилая постройка, использовалась часто в качестве кладовой, клети были наземные или на подклети и с перерубами. Изба на подклети часто называлась горницей. Сенник, сельник, поветь — хозяйственные постройки, располагавшиеся на других сооружениях (сенник на хлеве, на подклети, на конюшне). Сенник мог быть идентичен повети, а мог и использоваться вместо клети ("изба да сенник"). Хлевы, мшаники, конюшни, сараи, курники, оборы - постройки для скота. Амбары хлебные, житницы служили для хранения зерна и муки. Погреб и напогребица сочетались чаще с наземными избами без подклетов. Баня (мыльня, байна) чаще отмечалась в северных и северо-восточных районах, в Сибири, частично в центральных районах. Почти повсюду были гумна - сараи для обмолота и хранения снопов, в более северных районах - овины для просушки снопов.
      Не каждое крестьянское хозяйство имело весь перечень таких построек. Некоторые исследователи на основании сравнительного изучения письменных источников XV-XVII вв. делают вывод о постепенном развитии и усложнении жилых и хозяйственных построек в составе крестьянского двора на протяжении трех столетий.
     
     
      253
     
     
      Судя по различным актовым документам значительно лучше были обустроены крестьянские дворы в северных районах России. Этому благоприятствовали экономическое и социальное положение черносошных крестьян, хорошая обеспеченность строевым лесом, а также и более суровый климат. В XVI-XVH вв. в северных деревнях уже бытовали большие двухэтажные крытые дворы, включавшие несколько жилых и хозяйственных помещений, которые были характерны для этих районов в Х1Х-начале XX в. Подрядные записи крестьян в посаде Турчасово на р. Онеге перечисляют ряд построек, необходимых для крестьянского хозяйства: "А во дворе хоромы: изба с прирубом, да против клеть на подклети, да сенник на хлеве, да мыльня, да сарай, да тын дворовый и с вороты и овин..." (Акты юридические... С. 127-128). В Кемской волости по купчей 1578 г. двор состоял из избы, клети, двух клеток, сенника на двух хлевах, сарая на девяти столбах и поварни. В другом крестьянском дворе той же волости (1571 г.) на дворе стояло: две избы с сенями, две клети на подклетах, два сенника "на хлевах", амбар на подклетях в поле, мыльня на берегу (Витое, 1962. С. 125-126).
      В Северном Прикамье, колонизованном русскими Центрального Поморья в XVI-XVII вв., развитые усадьбы с двухэтажным крытым двором с жилыми и хозяйственными постройками отмечаются в письменных документах XVI-XVII вв., т.е. в начальный период населения этих районов русскими (Словцов И. С. 116-121; Чагин, 1976). Данные документов подтверждают выводы ученых о сравнительно раннем распространении развитых усадебных комплексов в северных районах России, откуда данный тип усадьбы в процессе русской колонизации был занесен в Прикамье.
      Сравнительно развитые крестьянские и городские усадебные комплексы построек прослеживаются также по письменным источникам XVII в. в Западной Сибири. Основу русского населения Западной Сибири, как и Северного Прикамья, с конца XVI до XVIII в. составляли выходцы из Поморья, приносившие сюда северно-русские домостроительные традиции. В начале XVII в., когда русские крестьяне только начинали обустраиваться на новых местах, источники отмечают еще сравнительно небольшое число построек на крестьянской усадьбе. Но уже во второй половине XVII в. в русской деревне земледельческой полосы Сибири был распространен комплекс жилища, типичный для северных районов Европейской России. В двухкамерном (изба-сени) и трехкамерном (изба-сени-клеть) жилище избы были поземные и на подклети, иногда только клеть или горница была на подклети. Нередко весь дом был одинаковой высоты "под одной кровлей". Скотные сараи могли примыкать вплотную к дому, а могли стоять отдельно. Над хлевами и стаями нередко устраивались повети. Усадьба обносилась крепкой бревенчатой оградой с воротами. На усадьбах или около них могли быть житницы, погреба, бани, колодец, на дальнем конце усадьбы или за ней гумно с овином, мельницы. (Александров, 1964; Этнография русского крестьянства Сибири. С. 102-120).
      В районах, расположенных южнее Оки в XV-первой половине XVI в. на огромных пространствах "дикого поля", где не было постоянного оседлого населения, а природные богатства края эксплуатировались пришлыми промышленниками людьми, занимавшимися частным предпринимательством, первоначально строились лишь временные жилища - землянки, шалаши и т.д. (Болховшпинов. С. 507).
      В древних актах, касающихся донских казаков, упоминаются различные деревянные постройки - курени, избы, хоромные строения. В то же время, как отмечают исследователи, в донских казачьих городках было много и наскоро построенных шалашей и землянок, обвешанных терном и обнесенных валом, чтобы "не играл на них глаз вражеский", и "при нашествии врага оставляли их без сожаления" (Броневский. С. 92).
      После строительства тульской и белгородской оборонительных линий вокруг укрепленных городков возникает множество сельских поселений. Характерная
     
     
      254
     
     
      усадьба русского поселенца в южных районах Московского государства представляла собой огороженный изгородью двор, в котором была изба, клеть, конюшня, хлев, сарай, курник, погреб, омшаник, амбар и другие хозяйственные постройки.
      Крестьянская усадьба в южных районах обносилась высокой крепкой оградой с плотными воротами, "двор обгорожен дубовым тыном" или "около двора городьба тыном". Высокие плотные ограды были своего рода оборонительными сооружениями. Уже в XVII в., по-видимому, сложились основные особенности двора-крепости, известного по этнографическим данным в однодворческих селах в бассейне Дона. Это был четырехугольный замкнутый двор, в глубине его или посредине была изба, а стена, окружавшая двор, построенная из дерева, позднее из камня или плетня, в то же время часто была наружной стеной хозяйственных построек, расположенных по периметру двора. Появление таких дворов-крепостей было обусловлено длительной опасной военной обстановкой на южных окраинах Московского государства, а также и постоянными притеснениями со стороны крупных феодалов, имевших здесь свои вотчины. В то время нередки были случаи, когда помещичьи слуги врывались во дворы крестьян, избивали и силой уводили их семьи в свои поместья. {Бломквист, 1934. С. 52-59).
      Основным материалом для строительства сельских и городских построек на всей территории расселения русских было дерево. Преобладающая часть Восточно-Европейской равнины была покрыта лесами. Даже вокруг Воронежа были густые дубовые леса. Много лесов было в бассейне верхней части Дона, по Битюгу и Хопру. Недаром в петровские времена в окрестностях Воронежа строились военные корабли Азовской флотилии. На протяжении XVIH-XIX вв. здесь, как и в других районах лесостепи, происходил активный процесс расчистки лесов под сельскохозяйственное пользование и другие нужды, что приводило к массовому истреблению леса.
      Все основные постройки сельского двора были срубными. Избы, клети, горницы, сенники, мшаники, конюшни, хлевы, бани рубились из круглых (реже тесаных) бревен, соединенных на углах в простой угол (в обло, в нашу). Пазы между бревнами утепляли мхом. Традиции срубной строительной техники восходят к сельскому и городскому строительству Древней Руси, техника рубки уже в то время достигала высокого совершенства. Возможно уже в то время или несколько позже сложились особенности в облицовке рубленых жилищ лесостепи, на границе с Украиной. С. Гмелин, проезжая воронежские земли писал: "Дома, в Острогожске так, как и везде в Великой России, деревянные и покрыты соломою и деревом; снаружи они все белые, вымазаны мелом, как и везде в Малой России" {Гмелин. С. 134—137).
      Сруб жилой постройки избы (или хаты) ставился или прямо на землю, или под первый венец сруба подкладывали деревянные столбики либо камни. В северных районах в условиях более сурового климата избы строились на подклетах {подызбица, нутр), в подклете держали скот, хранили продукты, имущество. Иногда подклет использовали как жилое помещение. В южных районах России избы были поземными, часто с земляным полом. В Московской и Владимирской землях бытовали как поземные избы, так и горницы на подклете. Вместе с тем и в более южных, в те годы лесных, районах, в богатых дворах строили избы на подклетах, а на севере встречались и поземные жилища {Рабинович, 1975. С. 214).
      Преобладающей формой крестьянской кровли (по рисункам старых миниатюр) была двухскатная {Мейерберг. Альбом). В то время, по-видимому, слеги крыши укреплялись на самцах (бревенчатом фронтоне), снизу доски тесового покрытия поддерживались загнутыми сучьями {курицами). Самцовая конструкция крыши широко была распространена в XIX в. Почти повсюду их крыли преимущественно тесом или драницами (тонкими пластинами, на которые расщепляли короткие сосновые бревна длиной в 2-5 аршин). В южных районах России наряду с
     
     
      255
     
     
      деревянным покрытием широко использовали солому и тростник. Позднее, вместе с сокращением площади лесов, с усилением феодальной эксплуатации крестьян преобладающим кровельным материалом в этих районах становится солома, а деревянные крыши все более отодвигаются на север. В Сибири помимо двухскатных крыш были распространены плоские кровли - в виде наката из бревен, засыпанного сверху землей.
      Двери в избе были низкие, окна маленькие, волоковые, они прорубались в двух соседних бревнах, в половину толщины каждого бревна и изнутри задвигались ("заволакивались") деревянным щитком (волоком). Для пропускания света в окна могла вставляться рамка, затянутая бычьим, рыбным пузырем или брюшиной, у состоятельных хозяев - слюдой. Оконное стекло распространяется среди крестьян не ранее начала XIX в. (Бломквист, 1956. С. 119-120). У русских по фасаду избы обычно прорубали три волоковых окна, причем среднее для выхода дыма располагалось выше других, часто на линии потолка. Среднее волоковое окно уже в XVII в. кое-где стали заменять красным, или косящатым, с массивной колодой. Однако еще и в XIX в. в глухих деревнях часто встречались избы с волоковыми окнами, и только среднее окно было косящатым.
      Во многих избах не было потолков, о чем свидетельствует положение среднего волокового окна выше возможной линии потолка. Конструкция потолка из досок, брусьев или плах с центральной балкой матицей уже упоминается в документах
      XVII в.
      Центральное место в крестьянской избе занимала большая глинобитная печь, служившая и для отопления, и для приготовления пищи. Как и прежде, печь не имела дымохода. Такие курные избы (хаты) у русских были широко распространены вплоть до конца XIX в. Печь обычно помещалась в одном из углов избы. Около устья был бабий куш, здесь приготавливали пищу. За боковой стеной печи обычно устраивали примост для спанья, а выше его - полати. По диагонали от печи был красный угол (святой), здесь стоял обеденный стол и висели иконы.
      Вдоль передних стен неподвижно укреплялись лавки, над ними полки (пола-вочники). Для освещения служила лучина или масляные светильники.
      Изба (хата) была основным жилым помещением крестьянской семьи, численность которой в то время могла доходить до 15-20 человек. Вместе с тем, много было и малых семей. В избе готовили пищу, спали, пряли, ткали, занимались всеми домашними работами, здесь же в холодное время года кормили корову, молодняк, содержали приплод домашних животных. Тесноту, скученность, антисанитарные условия домашней жизни крестьян, их бедность не раз отмечали проезжавшие в XVII в. через Россию иностранцы. Антисанитарные условия жизни в крестьянских избах отмечались современниками и в конце XVIII в.: "Представим себе крестьянскую избу, как она в здешних странах тесно и низко построена, куда дневной свет и воздух входят не более как через два маленькие отверстия... В такую избу собирается на ночь от 10 до 15, а смотря по семье и больше человек. Туда же присоединить надобно и то, что скот, который днем кормится в тех же самых избах, оставляет по себе испарину, сырость и нечистоту; сверх того в тех же избах... всю почти зиму держатся телята и поросята" (Генер. С. 192).
      Значительно лучше жили крестьяне на севере России и в Сибири. Уже в XVII-XVIII вв. (о чем говорилось выше) здесь строилось более развитое жилище на подклетах, в составе которого было несколько жилых и хозяйственных помещений.
      Довольно много жилых и хозяйственных построек было в помещичьих и боярских усадьбах. Их помещения отличались большими размерами и богатым убранством. По мнению М.Г. Рабиновича, исследовавшего древнее русское жилище, богатые усадьбы в городе и деревне имели схожие черты и на севере, и на юге (Рабинович М.Г., 1975. С. 185, 225-227). Богатый дом обычно строился срубным на
     
     
      256
     
     
      подклети и состоял из нескольких помещений: горницы, избы, повалуши, сени, чуланы соединялись между собой переходами примерно на уровне второго этажа. Дом богатого феодала представлял собой комплекс жилых и служебных зданий, часто огороженных высокой плотной оградой: парадные комнаты, личные хоромы хозяина, покои его жены, дочерей, сыновей, служебные помещения, хозяйственные постройки (поварня, хлебня, ледник, баня, погреб, житницы, клети, конюшни, сараи и др.). Такая усадьба могла делиться на несколько дворов: передний, задний, конюшенный, псарский. Почти в каждом зажиточном дворе были сад, огород, иногда и рощи. В то же время были и небогатые помещичьи и даже великокняжеские усадьбы, состав и качество построек в них мало чем отличались от крестьянских. Церкви строились ближе к деревне, или неподалеку от хором вотчинника.

      СЕЛЬСКИЕ ЖИЛИЩА В XVIII - НАЧАЛЕ XX ВЕКА
     
      Сельское жилище XVIII и особенно XIX в. изучено сравнительно хорошо. Многочисленные более или менее полноценные описания жилищ разных районов появляются во второй половине XIX в. в связи с деятельностью различных научных обществ и местных статистических комитетов. Работа по изучению русского жилища значительно расширилась в советское время. В результате организации многочисленных этнографических экспедиций и командировок в различные районы страны были собраны большие фактические материалы, характеризующие крестьянские постройки XIX - начала XX в. Эти интересные материалы были опубликованы в различных изданиях.
      На базе обширных материалов, собранных и изученных специалистами различного профиля, в 1950-е годы в свет вышел капитальный труд Е.Э. Бломквист (Бломквист, 1956), представляющий собой отличную сводку всех имевшихся к этому времени данных о крестьянских постройках русских, украинцев, белорусов. Обобщающие сведения о жилище всех восточных славян содержатся в коллективных трудах "Народы Европейской части СССР" (М., 1964. Ч. I) и "Этнография восточных славян" (М., 1987). Крупным успехом в деле многолетнего этнографического изучения традиционного русского жилища явилось составление и издание историко-этнографического атласа "Русские" (М., 1967; М., 1970. Вып. 1, 2). Авторы Е.Э. Бломквист, О.А. Ганцкая, М.Я. Салманович, Т.В. Станюкович, Л.Н. Чижикова и др.
      В XVIII-первой половине XIX в. уже существовали основные типы крестьянского жилища русских, которые являются национальным достоянием их культуры. С одной стороны, традиционное жилище русских объединялось рядом общих особенностей, многие из которых уходят своими корнями ко времени существования древнерусской народности. С другой стороны, разнообразная природа России, различные социальные, экономические и исторические условия способствовали созданию разных типов жилища, закрепленных на той или иной территории определенной местной этнической традицией. На развитие крестьянского жилища большое влияние имели планировка, размеры селения, экономический и культурный уровень жизни, форма и размеры крестьянского надела, социальное положение и направление хозяйственной деятельности крестьянских семей, их состав и степень зажиточности. Богатые и бедняцкие хозяйства различались между собой размерами, добротностью, числом жилых и хозяйственных построек.
     
      Региональные особенности жилища
     
      В разных районах расселения русских имелись свои особенности в строительном материале возводимых построек, их высоте, покрытии кровли, архитектурном оформлении фасада, составе и планировке жилых помещений, формах
     
     
      257
     
     
      застройки двора. Многие локальные особенности жилища сложились еще (как мы видели выше) в эпоху развитого феодализма и отражают культурные особенности определенных этнических групп.
      В северных селениях России - в Архангельской, Вологодской, Олонецкой, Пермской, Вятской, северных уездах Новгородской, Ярославской, Костромской губерний возводились большие высокие срубные постройки, включавшие в одно целое жилые и хозяйственные помещения. Пол жилых помещений из-за сурового
     
     
      258
     
     
      климата приподнимали над землей на 1,5-2 м. Нижнее помещение дома (подклет, подъызбица) использовалось для содержания птицы, молодняка скота, хранения овощей, продуктов, утвари. Нередко подклет делали жилым. Непосредственно к жилым помещениям примыкал двухэтажный двор, перекрытый той же, обычно двухскатной крышей (дом-двор). В крытом дворе объединялись все хозяйственные помещения. В нижнем этаже были устроены рубленые хлевы и загородки для скота, двое ворот соединяли двор с огородом и гумном. На верхнем этаже двора повети держали корм для скота, хозяйственный инвентарь, средства передвижения, там же строились небольшие неотапливаемые срубные клети или горенки, в которых хранилось домашнее имущество семьи, а летом жили семейные пары. В
     
     
      259
     
     
      верхний ярус вел настил-помост из бревен {взвоз, взъезд) для проезда лошади с телегой. У зажиточных крестьян дворы строились из лучшего материала, они были большие и благоустроенные.
      На фасаде высоких рубленых изб в северных селениях прорубалось несколько окон; постройку оживляло крыльцо при входе в дом, балкон на рубленом фронтоне и галерея, нередко опоясывающая дом.на уровне окон. Архитектурный облик северной избы необычайно красив и живописен. Плоские дощатые поверхности стен и кровли украшались изящной плоской геометрической резьбой или прорезью, расписывались красками. Округлые концы выступающих слег и бревен кровли (охлупня, куриц, повалов, водопусков и др.) обрабатывались в пластичные скульптурные формы животных, птиц и разнообразных геометрических фигур.
      В условиях суровой природы Севера, в окружении дремучих лесов и бескрайних просторов в течение столетий, создавались простые и строгие по форме высокохудожественные памятники сельской архитектуры, составляющие вместе с природными пейзажами неповторимые по красоте ансамбли. Высокое мастерство в оформлении северного крестьянского жилища явилось продолжением и развитием древних художественных традиций, наиболее полно выраженных в северной церковной архитектуре, в резьбе и росписи домашней утвари, в вышивке и в кружевных изделиях. В среде крестьянского населения северных губерний сравнительно рано развиваются различные ремесла и промыслы, среди которых большое экономическое значение в крестьянском хозяйстве с давних пор имел плотничий промысел. Специализация последнего особенно сильно была развита в Олонецкой губернии. Этому способствовало слабое развитие на севере крепостного права, более благоприятное экономическое положение черносошных крестьян. Многие уезды Архангельской и Вологодской губерний в XVII-XVIII вв. были удалены от важнейших путей сообщения и крупных городов, благодаря чему в крестьянском строительстве этих губерний дольше сохранились древние художественные и строительные традиции.
      Сравнительно ниже и меньше по своим размерам строилось крестьянское жилище в Верхнем и Среднем Поволжье, в Московской губернии, в южной части Новгородской и Вятской губерний, в северных уездах Рязанской. В северных
     
     
      260
     
     
      районах этой зоны перерубы для пола врубались в четвертый-седьмой венец, в Среднем Поволжье, на юге Московской губернии преобладал низкий подклет: перерубы для пола врубались во второй-четвертый венец. Непосредственно к дому сзади или сбоку его по типу однорядной или двухрядной связи пристраивался крытый двор, но он был ниже дома и состоял из одного этажа. Во дворе - теплые срубы для зимнего содержания скота - конюшни для лошадей, мшаники для овец и свиней, хлевы для коров. Часть двора разделялась загородками на стойла для летнего содержания скота. Под крышей в подстропильные бревна врубались жерди, на них - доски, получалось нечто вроде повети северного двора (сушила,
     
     
      262
     
     
      полати) для хранения сена. Во дворе ближе к сеням выделялось место для производства разных хозяйственных работ - починки упряжи, сбруи, телег,.инвентаря, для плотничьих и слесарных работ. Иногда тут же строили сруб для ремесленной мастерской, в конце двора могла быть скотная избушка для приготовления корма скоту, для содержания молодняка и пр. Как и в северных хоромах, изба через сени сообщалась с помещениями двора, ворота (или двое ворот) прорубались в стене
     
      266
     
     
      крытого двора. За двором обычно были огород и сад, здесь же часто ставили рубленый амбар для зерна. Иногда амбары выносились на середину улицы перед домами или за деревню. За огородом или садом шли сараи для сена, на некотором расстоянии от них начиналось гумно с овином или ригой, где сушили и обмолачивали зерновые снопы. Тут же были мякинницы (сенницы, половни) для мякины, колоса и соломы. На усадьбе или у реки, на окраине деревни, стояли бани. В некоторых районах Ярославской, Костромской, Владимирской, Тверской, Московской губерний бань не было или они встречались редко, здесь крестьяне мылись в русской печи (Русские. 1967. Карта 35).
      Дома ставили преимущественно перпендикулярно к улице, на переднем фасаде прорубали два, три и более окон. Двухскатную крышу покрывали драницами, тесом, соломой. Для архитектурного облика среднерусских изб характерно богатство, разнообразие украшений, особенно получивших большое развитие в XIX в. Скульптурной резьбой здесь также обрабатывалась кровля, особенно интересно украшение крестьянских изб Верхнего Поволжья скульптурными коньками, обращенными мордами в разные стороны. На наличники окон, карнизы наносилась плоская трехгранно-выемчатая резьба. В районах, прилегающих к Волге, примерно с 40-х годов XIX в. широко распространилась более сложная резьба с высоким рельефом и сочным растительным узором рисунка (корабельная резьба, глухая или болотная резьба). Развитие богатых художественных и разнообразных архитектурных форм крестьянского жилища в центральных нечерноземных районах России объясняется историческими и экономическими причинами. Эти районы были наиболее развитыми в экономическом отношении, основная их территория издавна находилась в центре торговых путей, была связана с Волгой и столичными городами. Преобладающая с XVIII в. оброчная система крепостных повинностей, значительный процент государственных и удельных крестьян стимулировали сравнительно раннее развитие товарно-денежных отношений в среде крестьянского населения и распространение ремесел и промыслов. Древние традиции и высокую специализацию имел в крае плотничий промысел. Старая художественная традиция резьбы в крае, связанная с искусством мастеров Оружейной палаты, с
     
     
      267
     
     
      одной стороны, специализация плотничества, появление денег в крестьянском хозяйстве, следовательно, возможность оплаты труда специалистов плотников-резчиков, с другой, имели влияние на развитие крестьянского жилища.
      В пореформенную эпоху увеличивается число плотников, растут заказы на затейливые резные узоры. Это приводит к необходимости ускорить и упростить труд резчика-строителя, усовершенствовать его инструменты. В конце XIX в. трудоемкая рельефная и плоская резьба заменяется более легкой по технике пропильной резьбой, выполняемой лобзиком. Наибольшее развитие пропильная резьба получила в селах и городах средней полосы России, где ею украшали значительную площадь переднего фасада избы. Распространяется и раскраска резных украшений, а в Поволжье - роспись фасадов сельских домов (Чижикова, 1970).
      В южных черноземных губерниях - Калужской, Тульской, Тамбовской, Орловской, Курской, Воронежской, в южных уездах Рязанской и Пензенской, в лесостепной и степной полосе со сравнительно теплым климатом, в условиях развитого земледельческого хозяйства, с распространенной барщинной системой феодальных повинностей и слабого развития специализированного плотничьего промысла строили небольшие рубленые, нередко обмазанные снаружи глиной низкие избы (хаты) без подклета, с глинобитным либо с деревянным полом. Дома ставились длинной стороной вдоль улицы и покрывались четырехскатной соломенной крышей. На переднем фасаде прорубались одно или три окна, реже применяли резьбу и живопись (Чижикова, 1988. С. 71-116).
      В пореформенное время, по мере оскудения лесов, вместе с развитием массового отходничества и товарно-денежных отношений в крестьянских хозяйствах, во многих русских черноземных губерниях, бедных лесом, крестьяне стали применять в строительстве кирпич. В конце Х1Х-начале XX в. жилые дома из обожженного кирпича строили преимущественно в Тульской, Калужской, Рязанской, Орловской, Тамбовской, Воронежской, частично в Пензенской и Самарской губерниях (Семенов Д., 1879). В остальных русских районах кирпичные дома были редким явлением, их возводили только богатые крестьяне.
      Для юга России характерен открытый тип двора. В его состав входила значительная площадь, не занятая постройками, не покрытая крышей. Дворовые постройки были расположены за домом, они обычно шли по периметру двора и составляли замкнутое, открытое в центре пространство. Количество дворовых построек, а также в известной мере и планировка двора зависели от степени зажиточности крестьянской семьи. Те, кто был побогаче, сараи ставили кругом двора, менее состоятельные застраивали только одну или две стороны двора. В зажиточных хозяйствах двор иногда разделяли на передний, более чистый, где около дома размещали пуньки, амбары, погреб, сараи и навесы для повозок, орудий, и задний (подворок), где содержали скот в закутах (хлевах) и варках (загонах) (АРГО. Ф. 9. Оп. 1. Д. 27. Л. 2; Ф. 19. Оп. 1. Д. 10. Л. 15).
      В южной части степной зоны был распространен открытый незамкнутый двор с более свободным расположением хозяйственных построек. Здесь, как и в замкнутом типе двора, ближе к дому, и к улице, группировались более "чистые" хозяйственные постройки, а в задней части двора размещались сараи и загоны для скота.
      Как и повсюду, на значительном расстоянии от дома, в конце огорода устраивали гумно (огуменник), где был открытый ток для молотьбы зерна и сараи для хранения снопов, его обмолота и просушки. Распространена была клуня - большой сарай, служивший для хранения снопового хлеба, мякины, половы и обмолота хлеба в плохую погоду.
      Баня как отдельная постройка, типичная для северных и среднерусских губерний России, не характерна для южных черноземных губерний. Здесь мылись дома в корыте, ушате, летом — на речке.
     
     
      268
     
     
     
      Резкий контраст низкому южнорусскому жилищу представляли жилые постройки зажиточного низового донского казачества. Уже в середине XIX в. здесь были распространены двухэтажные многокомнатные на высоком подклете дома. Они рубились из четырехгранных брусьев, обшивались снаружи тесом, и покрывались четырехскатными железными или тесовыми крышами. Для казачьих домов было характерно большое число окон с филенчатыми ставнями, открытые галереи, опоясывающие дом, крыльцо, балконы, террасы, украшенные пропильной резьбой и придающие постройкам южный колорит. Возникновение типа многокомнатного казачьего дома с разнообразными архитектурными деталями объясняется прежде всего особым привилегированным положением казачества (размеры их земельных наделов в несколько раз превышали крестьянские) и ранним развитием в его среде товарно-денежных отношений. В тех же станицах большая часть иногороднего населения и бедные слои казачества жили в небольших продолговатых глинобитных и турлучных (каркасных) домах под четырехскатными соломенными и Камышевыми крышами. В казачьих поселениях, как и в других степных районах, бытовал открытый двор.
      У кубанского и терского казачества и у крестьян Ставрополья в середине XIX в. преобладали постройки, напоминающие низкие украинские хаты - глинобитные и каркасные, обмазанные глиной, побеленные снаружи, продолговатые в плане, без подклета, с глинобитным полом, под четырехскатной соломенной или камышевой крышей. Подобный тип жилища, занесенный на Кубань в конце XVIII-начале XIX в. в процессе заселения этой территории выходцами с Украины оказал огромное влияние на все строительство Кубани, Терека и Ставрополья (Кубанские станицы. С. 103-120).
      Разнообразным было и сельское жилище русских на огромных пространствах Западной и Восточной Сибири. Оно определялось неодинаковыми природными условиями Сибири, этническими традициями русских переселенцев, многообразием форм культуры местных сибирских народов, с которыми вступали в контакты русские переселенцы.
      Дома русских старожилов, выходцев из Европейского Севера, Поморья, При-уралья, поселившихся в таежной земледельческой полосе Западной и Восточной Сибири, строились в традициях северно-русского жилища. Обширные по площади срубные дома, состоявшие из нескольких жилых и хозяйственных помещений, возводили на высоком подкелете. В селах по проезжим трактам было много двухэтажных домов с высоким крыльцом и верандой на втором этаже, крыша - двухскатная и четырехскатная тесовая (Этнография русского крестьянства Сибири. С. 120-127). Наличники, ставни окон, карнизы, охлупень на крыше, опорные столбы ворот украшали долбленой, пропильной резьбой, ставни окон, печь и стены нередко расписывали красками, особенно распространенным это было в Забайкалье и на Алтае.
      Обилие леса, развитое животноводство стимулировали строительство больших усадебных комплексов с многочисленными хозяйственными постройками. В Тобольской, Томской, Енисейской губерниях, южной части Иркутской губернии, в Забайкалье и Якутии были распространены замкнутые дворы, обнесенные высоким срубным или столбовым забором и обставленные по периметру хозяйственными службами. Мощные хозяйственные постройки часто стояли по обе стороны дома, защищая его от ветра и непогоды. Двор нередко разделяли на две части: чистый двор, или ограду,- и задний скотный двор, или пригон. В зависимости от расположения ограды и пригона относительно дома и улицы исследователи выделяют несколько подтипов и вариантов замкнутого двора {Липинская, 1975).
      В строительной практике лесостепной и степной зон Сибири совмещались русские традиции различных физико-географических и этнических зон
     
     
      269
     
     
     
      Европейской России. Поскольку на юге Сибири наряду с русскими старожилами проживали и более поздние российские переселенцы, выходцы из южных и среднерусских районов, а также из Украины, со второй половины XIX в. усиливается южнорусское и украинское влияние. В селениях старожилов господствовало жилище северно-русского типа, характерное для таежной зоны Сибири. У переселенцев распространялись постройки, типичные для степных регионов России. Их дома были меньше и ниже чем у старожилов, стены возводили из мелкого неровного леса, плетня, глиносоломенной смеси, самана, их обмазывали глиной и белили, крыши крыли тесом или соломой, двор - с замкнутым или свободным расположением построек. Социальная неоднородность населения усиливалась с постоянным притоком переселенцев и сказывалась на количестве и качестве усадебных построек (Лиинская, 1987. С. 70-87).
      Малочисленное русское население, освоившее еще в XVII в. северные тундровые районы Заполярья, Приморья (оно занималось охотой, рыбной ловлей, обслу
     
     
      270
     
      живанием почтовых трактов и другими промыслами), приспосабливаясь к условиям сурового климата, частично заимствовало строительные навыки аборигенных народов. В целях сохранения тепла избы строили низкими, иногда углубленными в землю, стены рубили из бревен, строительным материалом служили плавник (стволы деревьев, разбитые баржи) и низкорослые Деревья. Стены и плоскую крышу утепляли землей, снегом, двери обивали звериными шкурами или войлоком, в окна вставляли летом рыбий пузырь, зимой - пластины льда. Жилье отапливали русской печью, а чаще чувалом - очагом, огонь в последнем поддерживался постоянно.
      Для хозяйственного уклада русских сибиряков характерно использование различных типов временного жилища, многие из которых были заимствованы у коренных народов Сибири. В земледельческой полосе Сибири, на удаленных от селений пашнях, строили так называемые пашенные избушки, в которые переезжала жить семья на время полевых работ. Это были обычные избы или
     
     
      271
     
     
     
      небольшие срубы под плоской или односкатной крышей. Около избушек возводили хозяйственные постройки. На охотничьих и рыбных промыслах ставили станки - срубные постройки с плоскими крышами, с печами без труб или чувалами с дымовыми отверстиями над дверью, закрывающимися деревянной задвижкой. Около промысловых избушек обычно устраивали лабаз в виде небольшого сруба или ящика, поднятого над землей на столбах. В лабазах хранили продукты и охотничью добычу. На сенокосных угодьях, рыболовных промыслах сооружались и легкие каркасные постройки, более характерные для коренных народов Сибири {Бломквист, 1956. С. 243-244; Этнография русского крестьянства Сибири. С. 119-120). Таким образом, в жилищных комплексах русского населения Сибири XIX—начала XX в. не только сохранялись основные черты русского народного зодчества, но одновременно развивались и совершенствовались многие строительные навыки, рациональные в новых природных и хозяйственных условиях.
      Жилище русского населения Средней Азии и Казахстана формировалось сравнительно поздно, в процессе заселения этого региона переселенцами преимущественно
     
     
      274
     
     
      из южнорусской черноземной зоны и с Украины. В жилищах русских новоселов преобладали и постепенно синтезировались южнорусские и украинские строительные традиции, что было связано со смешанным русско-украинским расселением, с тесным этнокультурным взаимодействием. Это отразилось и в самосознании русских и украинцев, и те, и другие в начале XX в. уже считали себя российскими.
      Жилище русских переселенцев различалось в зависимости от географического расположения русских поселений по территории Средней Азии и Казахстана. В районах богатых лесом, в горных долинах Восточного Казахстана, заселенных в конце XVII-начале XVIII в. старообрядцами (бухтарминцами) получило распространение жилище северно-русского типа (Бломквист, 1930). В степных районах Восточного Казахстана возводили срубные дома, но покрывали их в соответствии с
     
     
      275
     
     
      местными азиатскими традициями плоской земляной кровлей. В русских селах Прииссыккулья переселенцы первоначально сооружали глинобитные и саманные дома с земляной кровлей, но после землетрясения 1910 г. стали строить рубленые дома из горбылей или пластин, снаружи стены обмазывали глиной и белили.
      В безлесных степных районах Средней Азии и Казахстана срубные дома были доступны лишь наиболее богатым. Здесь преобладали жилища, построенные из
     
     
      276
     
     
      дерна и самана, в конце XIX - начале XX в. возрастает количество глинобитных домов. В Кустанайской области Казахстана, где довольно много озер, часто возводились каркасно-камышитовые стены. Каркасные постройки бытовали и в русских селах Узбекистана. Конструкция крыши и кровельные материалы варьировали в зависимости от климата, наличия кровельных материалов, плана дома. В русских селах засушливых районов Туркмении, Узбекистана, Казахстана преобладали плоские, односкатные и двухскатные с небольшим наклоном перекрытия, которые крыли глиной, землей, камышом. В Южном Казахстане и некоторых районах Узбекистана преобладали четырехскатные крыши с большими свесами, поддерживаемыми деревянными столбиками, образующими галерейку. Дома с галереей были характерны для восточных и западных районов Украины и возможно были занесены сюда переселенцами-украинцами.
      В земледельческих русских селениях Средней Азии и Казахстана вплоть до настоящего времени преобладает открытый двор, по его периметру располагаются дом, обычно выходящий торцовым фасадом на улицу, и хозяйственные постройки: амбар, погреб, сараи, навесы, хлевы, ближе к дому почти повсюду есть летняя печь или летняя кухня, навес для сушки овощей и фруктов, стол для обеда в летнее время. На севере Казахстана, где часто бывают бураны, сильные ветры, бытовал двор закрытого типа, его пристраивали вплотную сбоку дома, перекрывали двухскатной крышей, под которой размещали все хозяйственные постройки {Станюкович, 1969).
     
      На всей территории расселения русских в XVIII-XIX вв. были распространены двухкамерные и трехкамерные дома, состоявшие из двух или трех основных частей - избы (хаты), сеней и клети или второй жилой избы, связанных друг с другом в единое целое под общей крышей. Основной частью жилого дома была отапливаемая изба, в южнорусских губерниях, на Кубани ее называли и называют хатой. Клеть (горница, селъник) — неотапливаемое помещение служила летним жильем или кладовой. Здесь висела праздничная одежда, стояли коробья и сундуки с холстами и одеждой, кадки с крупой, маслом, яйцами, на полках и лавках хранились льняная пряжа, трепанный лен, веретена, прялки, посуда и прочая домашняя утварь. У бедных хозяев в клети были и сусеки для зерна и муки. Под клетью, там где пол был приподнят над землей, держали корыта, кадки, зерно, муку и пр. Клеть обычно соединялась с избой посредством сеней, но могла стоять и отдельно от дома. Сени (сени, сенцы) в восточнославянском жилище, в отличие от построек народов Западной Европы, были неотапливаемым хозяйственным помещением. В сенях обычно стояла лавка с ведрами и подойниками, нередко досчатая кровать или нары, на которых летом спали, а зимой клали ступы, в которых женщины толкли льяные или конопляные мочки, хранилась и другая домашняя утварь. На стенах висела конская упряжь, рабочая одежда, ближе к потолку или кровле (во многих районах южнорусских губерний сени потолка не имели) прикрепляли коромысла, серпы, косы, грабли и пр.

К титульной странице
Вперед
Назад