Крупномасштабное переселение русских в Сибирь уже в XVII в. представляло собой особую "страницу" в истории народа. В результате присоединения к России сибирские народы попадали в условия более высоких по своему социально-экономическому уровню феодальных отношений. Русский переселенец, прежде всего севернорусский крестьянин, промышленник и пахарь, перейдя за Урал, конечно, не преследовал те цели, которые имело в виду правительству Само же государство не могло не опираться на переселенца, для которого разгром Ермаком Сибирского ханства представляется всего лишь одним из эпизодов вековой борьбы с "татарами", а возможность переселения в Сибирь казалась давно известным делом в освоении новых угодий, правда сложным, многотрудным и опасным. Вековой опыт хозяйствования, приобретенный в Поморье, и привычные представления об общественных связях переселенец приносил в Сибирь, постепенно создавая ареал своего расселения, как и в Прауралье, часто рядом или чересполосно со своими новыми соседями и приспосабливаясь в своей хозяйственной практике к природным возможностям разных климатических зон, от тундры и тайги до лесостепи.
      После разгрома Ермаком Сибирского ханства собственно вхождение Сибири в состав Российского государства длилось несколько десятилетий по мере ее обжи-вания русскими переселенцами.
      В Сибири русские промышленники, а затем и земледельцы встретились с этнически чрезвычайно сложным местным населением - охотниками, рыболовами, оленеводами и скотоводами, - разбросанным на огромной территории. В южных районах были известны отдельные очаги примитивного земледелия. В бассейне Оби обитали угры - ханты (остяки) и манси (вогулы). Лесотундру и тундру Крайнего Севера населяли различные самодийские племена. Юг Западной Сибири занимали сибирские татары. От Оби и до берегов Охотского моря (в таежной полосе до южных границ Сибири) кочевали эвенки (тунгусская группа тунгусо-маньчжуров), а на северо-востоке современной Якутии - родственные им эвены (ламуты). К тем же тунгусо-маньчжурам относились многочисленные группы населения Приамурья -нанайцы (гольды) удэгейцы, ульчи, орочи. В верховьях Енисея и в Присаянье расселялись различные этнические группы тюркского происхождения - сойоты, аринцы и др. На среднем Енисее жили кеты, происхождение которых до настоящего времени остается неясным, так как их язык не имеет никаких аналогов. В бассейне Лены (до ее низовьев) и вплоть до Тихого океана обитали многочисленные тюркоязычные якуты; в областях, прилегающих с запада и востока к Байкалу, - буряты. Юг Дальнего Востока, крайний северо-восток Азии и Камчатку заселяли палеоазиатские племена - гиляки, чукчи, коряки, ительмены (Долгих. С. 614).
      Со всеми новыми соседями русские поселенцы вступали в хозяйственные связи, и по мере их расселения в ряде случаев складывалась сложная этническая ситуация, когда одна и та же территория становилась местом обитания разных народов. Совместное территориальное расселение и хозяйственно-бытовые связи способствовали связям этническим, которые в большей степени были свойственны относительно малочисленным группам русского населения, занимавшимся промыслами в наиболее северных районах, нежели русским хлебопашцам, осваивавшим по существу пустующие земли.
     
     
      28
     
     
      Первоначально (с 90-х годов XVI в.) государственная власть ради снабжения гарнизонов и управленческого аппарата попыталась путем административного переселения немногочисленных групп крестьян из Поморья учредить сельскохозяйственные поселения около своих опорных пунктов. Однако довольно скоро стали ясны дороговизна и бесперспективность подобного пути развития в Сибири сельскохозяйственного производства, и в 20-е годы XVII в. "указные" опыты были прекращены. Инициативу в основании пашенного земледелия в Сибири уже в первой четверти XVII в. полностью взяла в свои руки стихийная колонизация русских переселенцев. Государственная власть, основывая в районах, по климатическим условиям благоприятных для ведения сельского хозяйства, свои опорные пункты -остроги, - становившиеся затем городами с торгово-ремесленным населением, привлекала земледельцев-новопоселенцев различными льготами. Такие опорные пункты быстро обрастали деревнями, а затем слободами, которые в свою очередь становились административно-объединяющими сельское население центрами. В результате особенно в приречных безлесных долинах, не населенных местными народами, занимавшимися пушным промыслом и рыболовством, образовывались своеобразные сельскохозяйственные оазисы.
      Такие микрорайоны постепенно сливались, и образовывались более крупные районы русского заселения. Первым наиболее крупным из них в Западной Сибири стал Верхотурско-Тобольский район, где русские переселенцы поселялись часто чересполосно с сибирскими татарами. Этот район сложился к 30-м годам XVII в. в Западной Сибири в бассейне р. Туры и ее южных притоков. Его заселение и интенсивное земледельческое развитие происходило в условиях постоянных набегов кочевых тюркоязычных племен, не прекращавшихся до второй половины XVII в. Поэтому южная граница заселения проходила не далее притока Туры р. Ницы и постоянно оборонялась служилыми людьми из Тюмени и Туринска. По той же причине медленно создавались сельские поселения и в районе Тары. Тем не менее сельскохозяйственное производство к 30-м годам XVII в. в Верхотурско-Тобольском районе достигло такого масштаба, по сообщениям местных воевод, что в Сибирском приказе даже обсуждался вопрос о возможностях прекращения хлебных поставок туда из Поморья для ратных сил и немногочисленного административного аппарата. Однако самообеспечение Сибири хлебом в результате трудовой деятельности русских переселенцев стало возможным спустя полвека - с 80-х годов. К концу
      XVII в. основной житницей Сибири стал район, включавший четыре западносибирских уезда - Тобольский, Верхотурский, Тюменский и Туринский, в которых к тому времени компактной массой проживало до 75% всех русских крестьян-переселенцев (Шунков. С. 50).
      Наиболее характерной особенностью заселения Западной Сибири на протяжении XVII в. было систематическое "сползание" переселенцев к югу на наиболее плодородные лесостепные земли по среднему Тоболу и его притокам (Исеть-Миас) с опорой на крупные слободы - Шадринскую, Ялуторовскую, Курганскую (позднее -города) - с их военно-пограничной охраной. Такое же слободское расселение на юг, но в меньших масштабах тогда же наблюдалось по притокам Иртыша - Вагаю и Ишиму.
      Севернее этой сельскохозяйственной полосы русское население обитало разрозненными немногочисленными группами по Оби (города Березов, Сургут, Нарым, Носовой городок и их округа) и занималось пушным и рыбным промыслами.
      Другим районом раннего сельскохозяйственного освоения русскими переселенцами Западной Сибири была территория между городами Томск и Кузнец, основанными соответственно в 1604 и 1618 гг. Опираясь на этот район, с начала
      XVIII в. русские земледельцы начали продвигаться к истокам Оби. Проникновение русских промысловиков в Восточную Сибирь началось в XVI в,
      до похода Ермака и также с полярных и приполярных районов в низовьях Енисея.
     
     
      29
     
     
      По мере освоения бассейна Енисея с 20-х годов XVII в. на его среднем течении вплоть до устья Ангары начал создаваться второй по значению хлебопроизводящий район, который постепенно разрастался, охватывая бассейны притоков Енисея -Пита и Кеми, а также р. Белой, и простирался вверх по Енисею до основанного в 1628 г. города Красноярска. Южнее до конца XVII в. сельскохозяйственному освоению земель препятствовали монгольское государство Алтын-ханов, киргизские и ойратские владетели, входившие в политическую орбиту Джунгарского ханства. Сельскохозяйственные селения, основанные на Енисее русскими крестьянами в XVII - начале XVIII в., составляли большую часть населенных пунктов, существовавших там и в начале XX в., что свидетельствует об интенсивности освоения территории, С конца 60-х годов XVII в. по 1710 г. население Енисейского и Красно-ярского уездов возросло вчетверо и составляло более 13 тыс, человек мужского пола (Александров В А., 1964. Гл. II).
      Промысловое освоение Восточной Сибири с 1620-х^одов начало охватывать Якутию и Прибайкалье. В середине XVII в. в Якутии ежегодно находилось до 3-4 тыс. русских промышленников. В верховьях Лены и по Илиму создавался хлебопроизводящий район. Только в Илимском уезде с середины XVII в. по 1722 г, количество крестьянских дворов выросло со 136 до 924. В ,это же время на крупнейших реках Индигирке, Колыме, Яне, Оленёке. Анадыре и особенно в устье Лены часть промышленников стала оседать на постоянное жительство и там образовались локальные группы старожильческого русского населения, испытавшего сильное этническое влияние со стороны соседей.
      В Забайкалье, присоединение которого началось с севера из Якутии и с запада из Прибайкалья с середины XVII в., русское население до XVIII в. обживалось медленно, хотя очагн постоянного заселения возникали по р. Селенге, около отдельных острогов на путях к Приамурью и в Нерчинском уезде. Исключение составлял микрорайон, возникший в 60-80-х годах XVII в. на Амуре в районе Албазина, куда после похода Е. Хабарова по Амуру в середине XVII в. под влиянием слухов о богатстве местных земель из Ленско-Илимского края стихийно хлынула волна переселенцев. К 1680-м годам в Забайкалье и Приамурье, по ориентировочным подсчетам, проживало до 2 тыс. русских мужчин, но в результате агрессии Китайской империи по Нерчинскому мирному договору 1689 г. Россия была обязана увести свое население с Амура (Александров В.А., 1984. Россия... Гл. 1).
      На протяжении XVII в. в Сибири появились обширные районы с русским оседлым земледельческим населением и образовались локальные группы промыслового населения в тундровой полосе. Таким образом была заложена основа этнической территории русского населения. К XVIII в. русских стало больше, чем представителей местного разноплеменного населения. Наконец, русские переселенцы, осевшие на постоянное жительство, имели нормальный семейный состав, так как в среднем мужчин было столько же, сколько и женщин. По официальным данным 1710 г., в Сибири насчитывалось в округленных цифрах 314 тыс. русских переселенцев обоего пола (местного населения - на 100 тыс. меньше), из них 248 тыс. проживали в Западной и 66 тыс. - в Восточной Сибири. Подавляющее большинство переселенцев концентрировалось в основной сельскохозяйственной полосе - Тобольском, Верхотурском, Тюменском, Туринском, Тарском, Пелымском уездах (106 тыс. человек мужского пола) (Русские старожилы Сибири. С. 23). Все русские почти исключительно поморского происхождения пришли туда в потоке стихийного переселения. Эпизодические попытки правительства при помощи учреждения в Зауралье застав регулировать этот поток успеха не имели; начавшаяся с XVII в. ссылка и отдельные переводы служилых людей из центральной части страны в Сибирь ни в какой степени не были сопоставимы со стихийной миграцией.
      В XVIII в. стихийное заселение продолжало оказывать сильное влияние на становление русской этнической территории в Сибири. Однако целый ряд внешне- и
     
     
      30
     
     
      внутриполитических факторов сильно повлиял на размещение там населения. Урегулирование с Китаем границ вдоль монгольских земель и постройка сложных оборонительных линий в Западной Сибири и на Алтае способствовали безопасности южносибирской лесостепи и степи, что определило наметившееся с середины XVTI в. "сползание" земледельческого населения из таежной полосы на более плодородные угодья. Создание очагов крупной горнорудной промышленности, особенно на Алтае, и появление сереброплавильного завода около Нерчинска в свою очередь вызвали перемещение населения. Прокладка внутрисибирских трактов, в том числе обеспечивавшего быстро развивавшуюся торговлю с Китаем через Кяхту, облегчала заселение новых территорий. Наконец, с усилением аппарата местного управления правительство добилось возможности регулировать перемещения населения как в Сибирь, так и внутри нее, а также обеспечивать его административное переселение и усиливать масштабы ссылки, в результате чего русское сибирское население стало пополняться выходцами из разных регионов Европейской части страны.
      На протяжении XVIII в. южнее старой западносибирской сельскохозяйственной полосы сложилась новая, включавшая Курганский, Ялуторовский, Ишимский, Омский уезды и ставшая наиболее заселенной частью Западной Сибири. Таким образом, на земле, освоенной русскими, увеличивалась плотность населения и продолжалось ее расширение в южном направлении, смыкались отдельные микрорайоны. Тот же процесс происходил в XVIII в. в Томско-Кузнецком районе, Бара-бинской степи и на южных алтайских землях, где не только расширялось сельскохозяйственное производство, но и развивалось горнозаводское дело (на Колывано-Воскресенских заводах). Эти территории на протяжении XVIII в. заселялись очень интенсивно.
      В заселении Томско-Кузнецкого (Алтайского) района значительную роль помимо внешней миграции сыграли внутрисибирские перемещения с более северных ранее освоенных территорий. До конца XVIII в. на Алтае число селений возросло с 34 до 509, в Томском уезде с конца XVII в. до 1762 г. - с 66 до 331, а в Кузнецком -с 31 до 211 (Русские старожилы Сибири. С. 40-41).
      Население северных промысловых районов на протяжении всего XVIII в. увеличивалось медленно.
      В Восточной Сибири в XVIII в. процесс заселения и освоения земель проходил не менее интенсивно за счет переселенцев, развития у них семей и регулируемых правительством переселений на Западной Сибири. Особенно заметен стал поток переселенцев в Красноярский уезд. После ухода киргизских князцов из Абаканских степей в Джунгарию началось интенсивное освоение русскими территории, располагавшейся по Енисею до впадения в него рек Абакан и Туда (Минусинская впадина), по р. Кан и особенно в бассейне р. Чулым.
      Огромное значение для Прибайкалья в XVIII в. имела прокладка Сибирского тракта, который из Западной Сибири от Томска и Ачинска шел по равнинным местам, заселявшимся земледельцами, через Красноярск и Канск на Нижнеудинск и Иркутск. Проведение тракта и общесибирский отлив населения на юг оказали решающее влияние на перераспределение русского населения в Прибайкалье, которое концентрировалось там в нескольких районах - по берегам верхней Лены, вокруг Илимска, Иркутска, Братска, Вельска, Житница Прибайкалья старый Илимский уезд, охватывавший часть бассейна р. Илим и верхней Лены, уступал свое хозяйственное значение более южным районам. Отсюда местные власти переселяли крестьян на юг.
      В целом же русское население Прибайкалья за полвека, с 1710 по 1762 г., возросло почти вдвое, а за последующие 20 лет - еще на треть. По-прежнему основным источником пополнения оставались вольные переселенцы, но существенную роль в 60-80-х годах XVIII в. начала играть и ссылка.
     
     
      31
     
     
      Своеобразно формировалось в XVIII в. русское население в Забайкалье. В отличие от других областей Сибири, где помимо прибытия новопоселенцев немалую роль играл естественный прирост, в Забайкалье рост населения зависел прежде всего от организованных правительственными властями переселений для обеспечения Нерчинских сереброплавильных заводов рабочей силой и заселения трактов, особенно на Кяхту.
      В итоге по интенсивности роста населения Забайкалье не уступало другим областям Восточной Сибири. В ХМП в. фактически заново осваивались территории бассейна р. Селенги и междуречье Шилки и Аргуни. Росло население и в ранее заселенных районах Читы и Нерчинска. Однако на бескрайних просторах Забайкалья в течение XVIII в. русские образовали еще только локальные районы своего заселения.
      Принципиальных изменений в русском расселении на северо-восточных промысловых территориях Якутии, Чукотки, Охотского края в 3|VIII в. не произошло. Основная часть русских по-прежнему обитала в районе Якутска и расселялась вдоль Иркутско-Якутского тракта, тянувшегося по берегам р. Лены. Небольшие группы проживали на Олекме, Алдане, Оленёке. Существенно расширился ареал освоения Приполярья - низовий Лены, Яны, Индигирки, Алазеи, Колымы. В XVIII в. началось освоение Камчатки. Правда, в целом численность постоянного русского населения северо-восточного региона возрастала в то время медленно. В течение XVIII в. этот прирост обеспечивался в Сибири не только за счет новопоселенцев, но и внутреннего развития населения, при котором естественный прирост был выше, чем в Европейской части страны.
      Можно считать, что в это время именно старожилы-сибиряки стали играть ведущую роль в освоении Сибири. В абсолютных цифрах русское население этого региона, по известным данным (в душах мужского пола), с 1710 по 1795 г. увеличилось втрое - со 158 тыс. человек почти до 450 тыс., а с лицами женского пола достигло 1 млн; 328 тыс. мужчин обитало в Западной Сибири и 122 тыс. - в Восточной. В Западной Сибири старая (таежная), возникшая в XVII в. земледельческая полоса, и новая лесостепная слились и составили сплошную этническую территорию, на которой к 1795 г. обитало 227 тыс. земледельцев. С ней постепенно смыкался Томско-Алтайский район (60 тыс. человек м.п.). Активно осваивалась Барабинская степь (40 тыс. человек м.п.). В Восточной Сибири наиболее заселенными по-прежнему оставались Енисейско-Красноярский и Илимско-Иркутский регионы (более 80 тыс. человек м.п.).
      Одновременно со стихийной миграцией в Северное Приуралье и далее в Сибирь во второй половине XVI в, началось не менее мощное движение из центральных районов страны в южнорусскую лесостепь. Если в переселении севернорусского крестьянства на восток политический момент - разгром Казанского ханства -послужил только импульсом, то в борьбе за южнорусские земли с Крымским ханством, а затем и с Турцией, затянувшейся до конца XVIII в., организующая роль государственной власти выдвигалась на первый план.
      Освоение русским народом черноземной лесостепной полосы южнее р. Оки стало одним из важнейших этапов расширения его историко-этнической территории. После татарского опустошения XIII в. вся эта полоса лежала в руинах и получила емкое название "Дикое поле". Однако она не обезлюдела окончательно. Но в отличие от других регионов, на которые распространялось русское заселение, хозяйственное освоение "Дикого поля" крайне затруднялось особо сложными политическими обстоятельствами.
      После падения Казанского ханства очагом постоянной опасности для южных и юго-восточных границ образовавшегося Русского государства оставались Крымское)
     
     
      32
     
     
      ханство и Ногайские орды. Эта опасность, воплощавшаяся в бесконечных набегах, угоне и разорении населения районов даже севернее течения Оки, обострялась тем, что Крымское ханство попало в вассальную зависимость от Османской империи, которая на протяжении XVI-XVII вв. вела упорную наступательную политику в отношении Центральной и Восточной Европы, Кавказа и Ирана. Незыблемость существования Крымского ханства была основой политики Турции в Причерноморье, а набеги на русские земли, а также на украинские территории Речи Посполи-той составляли одну из экономических основ жизни ханства, что исключало возможность какого-либо стратегического соглашения с ним России (Новосельский. С. 420-424). Это обстоятельство порождало для последней необходимость вести постоянную тяжелую оборонительную борьбу» которая осложнялась необходимостью эффективной защиты региона так называемых "заоцких городов", расположенных между верхним течением Оки и бассейном ее притоков - Протвы (с притоком Лужей), Угры и Жиздры. Эта область, давно заселенная, была довольно плодородна, имела по Оке, притокам Десны и сухопутным дорогам устойчивые экономические и иные связи с центром страны. Еще большее значение имела Рязанская земля - один из важнейших и плодороднейших тогда земледельческих центров Руси.
      Результативность оборонительной борьбы с Крымом была возможна лишь тогда, когда система обороны опиралась на местное население, а хозяйственное освоение "Дикого поля", в свою очередь, зависело от эффективности этой системы. Так определялась взаимосвязь между расширением историко-этнической территории народа и государственной политикой.
      В середине 1636 г. правительство приняло решение о восстановлении старой Засечной черты XVI в. (она пришла в полный упадок в годы Смуты и после нее) и о создании новых грандиозных оборонительных линий, строительство которых продолжалось весь XVII в. и первые десятилетия XVIII в. В этой системе принципиально новым был подход к тактической оценке средств обороны. Вместо связанных сторожевой службой отдельных укрепленных городов и узлов полевой обороны на речных переправах создавалась система глубиной в сотни верст сплошных линий, а крепости оставались их опорными пунктами, где сосредоточивались воинские соединения. На протяжении пяти лет была перестроена Засечная (при-окская) линия, тянувшаяся примерно параллельно Оке между мещерскими и брянскими лесами на протяжении 500 верст. Особое внимание уделялось наиболее уязвимой восточной ее части, где тульские, веневские, каширские и рязанские засеки были подвергнуты особо серьезной реконструкции.
      Впереди этой линии возвышалась еще более грандиозная передовая Белгородская линия, тянувшаяся на 800 верст с запада от верхнего течения Ворсклы до Дона и далее на северо-восток вдоль течения рек Воронеж и Цна. Эта линия протягивалась приблизительно вдоль сторожевых постов, установленных на границе лесостепи и перед выходом к степным просторам согласно уложению, принятому царем и Боярской думой в 1571 г. При этом строительстве первостепенное внимание уделялось оборонительным сооружениям на "татарских" шляхах. В 1630-х годах прежде всего был создан перекрывший наиболее опасный Ногайский шлях Козлово-Тамбовский укрепленный район (Мизес. С. 18-43). Одновременно шли работы на Калмиуском, Изюмском и Муравском шляхах. Всего на Белгородской черте было выстроено 22 города-крепости и между ними множество острожков.
      К 1658 г. строительство Белгородской черты было окончательно завершено и, как писали современники, "татарский ход унялся, и городы и уезды стали в береженье" (Загоровский, 1969. Гл. I, П; Важинский. С. 45). Ее постройка существенно отразилась на организации обороны южной границы. Центр управления переместился из Тулы много южнее - в Белгород и Севск. После постройки Белгородской черты крымчаки могли прорваться в русские пределы только в случае ее
     
     
      33
     
     
      обхода с запада или востока. Поэтому в 1679 г. началось строительство новой черты, получившей название Изюмской и протянувшейся на 400 верст. В результате к 90-м годам XVII в. агрессии татар постепенно прекращались (Важинский. С. 45-49).
      Грандиозное строительство укреплений глубоко эшелонированной обороны, охватывавшее многие сотни верст, имело огромное значение для хозяйственного освоения русскими южной лесостепной полосы. В связи с этим строительством происходили серьезные изменения демографического порядка. Необходмость пополнения гарнизонов с 1590-х годов вынуждала местную административную власть принимать на воинскую службу вольных переселенцев, среди которых часто встречались беглые крестьяне и холопы, В результате в южных уездах складывались две основные группы русского населения - крестьянство и служилые люди приборной службы и мелкие дети боярские. В 1620-е годы в связи с восстановлением южных крепостей стало происходить "сползание" военно-служилого населения на юг путем административных переводов из приокских городов. Одновременно туда же устремился стихийный переселенческий поток преимущественно жителей приокских уездов. Тогда же на южную окраину переселялись крестьяне из уездов, расположенных к западу от верхнего течения Оки - Карачаевского, Белевского, Алек-синского, Орловского и др. Эти переселенцы оседали преимущественно в Курском, Елецком и Ливенском уездах.
      В 1640-е годы резко усилилась миграция в бассейн Верхнего Дона и Воронежа и в примыкавшие к ним с севера Козловский и Тамбовский уезды. Под защиту уже сооруженных участков Белгородской черты шли жители Рязанской земли (из Рязанского, Шацкого и других мещерских уездов); направлялись туда же и жители Владимирского уезда.
      В 1647 г. состоялось решение о переводе на юге целого ряда сел, принадлежавших крупной земельной знати и монастырям, на имя великого государя, т.е. под государственную юрисдикцию, чтобы снять социальную напряженность. Владельцы этих сел вознаграждались землями в центральных уездах (Новосельский. С. 161, 163,410; Мизес. С. 45-53). Наконец, после принятия в 1649 г. Соборного Уложения-в южных городах практически игнорировалась статья об обязательном возвращении: помещикам беглых крестьян. Только с 1680-х годов в интересах крупных землевладельцев правительство стало отходить от "охранительной" политики и кре-; постничество стало распространяться на южную "украану". Благодаря этой поли-' тике даже при потерях от крымских набегов первой половины XVII в. русское; крестьянское население южных окраин насчитывало в середине века 230тыс.; человек. После сооружения Белгородской черты оно бурно росло и осваивало край.; В 1678 г. только крестьян там было 470 тыс. человек. Число служилых людей, постоянно проживавших на территории Белгородского и Севского военных округов,: в концу XVII в. достигало 84 тыс. человек, многие из них занимались сельским хозяйством. Характернейшей особенностью всей полосы Белгородской черты стало; заселение ее с 30-40-х годов XVII в. украинским населением, бежавшим на землюз Российского государства прежде всего после жестокого подавления восстаний 1630,] 1638 гг. правительственными войсками Речи Посполитой на территории Право-] бережной (по преимуществу) Украины и оседавшим вплоть до городов Острогожска] и Коротояка. В результате вдоль Белгородской черты постепенно складывалась; сплошная этнически сложная русско-украинская территория
      Волна миграции русского населения в лесостепную и степную полосы Восточно-] Европейской равнины, на территорию бывшего "Дикого поля", на востоке смы-; калась с движением в Среднее Поволжье. Переселенцы постоянно пополняли ка-: зачье население, осваивавшее с XVI в. бассейн нижнего Дона и Приазовье. После падения Казанского и Астраханского ханств во второй половине XVI в. в Среднем: Поволжье русское земледельческое население концентрировалось возле возведенных в тот же период на волжском правобережье городов Чебоксары, Цивильск,;
     
     
     
      34
     
     
      Козмодемьянск, Кокшайск, Санчурск, Лаишев, Тетюши, Алатырь, где русские земледельцы поселялись среди марийского (черемисского) и чувашского населения.
      Миграция русского населения в Среднее Поволжье происходила преимущественно из верхневолжского района и "замосковных" уездов. В Среднем Поволжье русскому населению не угрожали такие опасности, какие представляли собой на "Диком поле" крымские татары. Однако московское правительство в конце XVI -первой половине XVII в. также начало возводить там засечные линии, а после создания Белгородской черты продолжило ее от Тамбова к Симбирску (Корсунско-Симбирская линия). В Заволжье несколько ниже Симбирска в 1652-1656 гг. была возведена Закамская линия для предотвращения набегов немирных ногайских и башкирских отрядов. Заселение Среднего Поволжья имело тот же характер, что и "Дикого поля". В XVI-XVII вв. оно заселялось преимущественно стихийно, гарнизоны составляли по преимуществу переведенные из других городов служилые люди по прибору. Однако в этом краю наряду со стихийяым^потоком русских переселенцев с самого начала стали появляться и "переведенцы", т.е. представители зависимого крестьянства, владельцам которых — светским феодалам и монастырям - в Поволжье раздавалась земля. Кроме того, колонизация этого региона русским трудовым людом сопровождалась сложными перемещениями в XVI-XVIH вв. местного населения (марийцев, чувашей, мордвы, татар и т.п.).
      Первоначально русские поселения возникли на волжском Правобережье вокруг Свияжска, а затем вплоть до середины XVII в. концентрировались в районе Тетю-шей и узкой полосой протягивались по берегу Волги. На остальной заселяемой территории русские селения размещались чересполосно с татарскими, чувашскими, марийскими и мордовскими. С первых же лет русской колонизации Правобережья, еще не вполне завершенной к первой четверти XVIII в., возникло много смешанных по этническому составу селений, а в дальнейшем новые населенные пункты образовывались в результате внутренних миграций и естественного прироста населения.
      Заселение русскими Заволжья, или Луговой Стороны, растянулось на более длительный срок и в массовом масштабе развернулось лишь с XVIII в. Там же появлялись также этнически смешанные селения. Закамские земли стали заселяться с середины XVII в. после возведения Закамской оборонительной линии (Общественный и семейный быт... Гл. 1). В Башкирии и вниз по Волге русские селения вплоть до XVIII в. появлялись лишь около городов Уфа, Самара (1586), Царицын (1589), Саратов (1590). Для их защиты в 1718-1720 гг. в междуречье Дона и Волги была сооружена Царицынская оборонительная линия.
      В результате миграций историко-этническая территория русского народа неизмеримо расширилась, причем в новых районах заселения русские переселенцы, как правило, становились численно преобладающей частью населения. При этом в среде переселенцев шли консолидационные процессы, так что в результате их приспособления к местным условиям существования вырабатывались региональные черты хозяйственной культуры и психического склада населения (уральцы, сибиряки, волжане и т.д.), а при дисперсном расселении в соседстве с другими народами - и физические особенности его облика. В дальнейшем эта историко-этни-ческая территория как основа существования русского народа уплотнялась за счет естественного роста населения и его внутренних (областных) перемещений, способствовавших многообразному освоению земель.
     
     
      35
     
     
      РАССЕЛЕНИЕ И ЧИСЛЕННОСТЬ РУССКИХ
      В ЭПОХУ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
      (конец XVIII — начало XX века)
      По разным подсчетам, в Российском государстве проживало в середине XVI в. -от 6,5 до 14,5 млн, в конце XVI в. - от 7 до 15 млн., а в XVII в. - до 10,5—12 млн человек (Копанев, 1959. С. 233-235, 254; Водарский, 1973. С. 27). Впрочем, подсчеты Я.Е. Водарского, а им аргументированы и подсчитаны нижние из указанных показателей, представляются более обоснованными. Более определенно о демографическом состоянии Российского государства и русского народа свидетельствуют материалы подушных переписей ХУШ в. (табл. 1).
      В приведенной таблице не учтено русское население, проживавшее в Прибалтике, белорусских и украинских губерниях, в областях казачьих войск (Донского и Уральского). Однако в Прибалтике и Правобережной Украине в XVIII в. русских было очень мало, а численность населения в казачьих областях не могла существенно изменить результаты общих подсчетов. В Левобережной Украине и в Ново-россии же к концу ХУШ в. русские составляли значительную часть населения, осо-' бенно в связи со строительством черноморских портов - Одессы, Херсона, Николаева.
      Таблица отражает не только результаты народных миграций предшествующих веков, но и новые явления в демографических процессах. Данные за 1719 г. четко определяют ареал сложившейся историко-этннческой территории русского народа, на которой он численно доминировал. Лишь в Нижнем Поволжье и Южном Приуралье его процент был еще незначителен. Казалось бы, тяготы от длительных и тяжелых многочисленных войн, которые вело Российское государство, прежде всего с Турцией и Швецией, на протяжении всего ХУШ в. за выход к Балтийскому и Черному морям и с Персией за обеспечение своих позиций на Кавказе, а также апогей крепостничества должны были побуждать к продолжению миграций на окраины. Однако прямой связи между тяготами народной жизни и демографической ситуацией не улавливается. Миграции в Восточное Поморье - Приуралье затухали, в Сибирь сильно ослабли. Население Центра, Северного региона и Сибири росло преимущественно за счет интенсивного внутреннего прироста (Кабузан, 1971. С. 205-208). Исключение составляли лишь Нижнее Поволжье, Южный Урал и с 1780-х годов - Северный Кавказ, куда в ХУШ в. из Центрально-земледельческого и Средневолжского регионов направлялся поток русских переселенцев; их численность возрастала в десятки раз, а территория заселения смыкалась с основной исто-рико-этнической территорией русского народа, расселявшегося среди местных народов в зависимости от естественных условий на пустующих землях либо черес-полосно.
      Определенный отток населения наблюдался из Центрально-промышленного региона, но он приобрел иные формы. Если в XVII в. государственная власть была бессильна установить контроль над переселенческим потоком (или его активно регулировать) и попытки установить заставы не приводили к каким-либо существенным результатам, то в ХУШ в. самодержавная власть силами реформированного местного управления и регулярной армии была в состоянии контролировать переселенческую ситуацию. Более того, сама центральная власть и высший слой российского дворянства, получавшего в ХУШ в. земли на бывшем "Диком поле" и в Среднем Поволжье, по своей инициативе стали предпринимать в широких масштабах переселения своих крестьян (дворцовых и помещичьих) на более плодородные земли. Так, феодальное землевладение "доставало" ушедших ранее беглецов-переселенцев и одновременно снижало хозяйственно-социальную напряженность в центральных губерниях. Тем же путем обеспечивалось рабочими руками
     
     
      36
     
     
      Таблица 1
      Численность и расселение русского народа в XVIII в. (в тыс. человек муж. и жен. пола)*
     
      

     
      1 В границах губерний конца XVIII в. - Московская. Владимирская, Калужская, Ярославская, Костромская, Нижегородская, Тверская.
     
      2. Воронежская, Рязанская, Тамбовская. Орловская, Курская, Тульская губернии.
     
      3. Архангельская, Вологодская губернии.
     
      4. Петербургская, Новгородская, Псковская, Олонецкая губернии.
     
      5. Смоленская губерния.
     
      6. Казанская, Пензенская, Симбирская губернии.
     
      7.Саратовская, Астраханская губернии.
     
      8. Кавказская губерния.
      9. Вятская, Пермская губернии.
      10. Оренбургская губерния.
      11. Тобольская, Енисейская, Томская, Иркутская губернии, Якутская область, Камчатское управление.
     
      * Кабузан В.М. Народы России в XVIH в.: Численность и этнический состав. М., 1990. С. 84-86,225-230.
     
     
      промышленное (горнорудное) государственное и частное предпринимательство на Северном Урале, куда переселения крестьян начались с времен Петра I.
      Таким образом, на протяжении ХУШ в. историко-этническая территория русского народа при довольно высоком уровне его естественного прироста уплотнялась и расширялась в южном направлении, охватывая Южный Урал, Нижнее Поволжье, Приазовье, Ставрополье, Северный Кавказ, а затем и Кубань.
      В XIX в. этническая территория русского народа в основной ее части сформировалась вполне определенно. Продолжался процесс интенсивного освоения русскими земель Европейской и Азиатской частей государства, в географическом отношении представлявших собой разнообразные природно-климатические зоны.
      Европейская Россия занимала лишь 1/4 площади страны, но концентрировала 2/3 ее населения. Из 19,6 млн кв. км площади всей России на Европейскую часть приходится 5,0 млн кв. км (Водарский, 1973. С. 53; Дулов. С. 12).


     

границы: / - государственные Российской империи на 1801 г.; а -твердые, 6 - не установленные окончательно. 2 - границы и центры губерний на 1801 г., 3 - границы н центры губерний н областей по штатам 1803-1807 гг., 4 - государственные Российской империи на I860 г.: а - твердые, б - не установленные окончательно, 5 - границы и центры губерний и областей к I860 г., 6 - государственные зарубежных государств;

     
      37
     
     
      Азиатская часть России, как и Европейская, отличается разнообразием природно-климатических условий. Территория Сибири и Дальнего Востока равняется 12,0 млн кв. км (тундра, тайга, степь и лесостепь). Средняя Азия и Казахстан представляют собой сочетание полупустынных мест с оазисами в долинах рек и предгорий - очагами земледельческой культуры. Русские там в XIX в. находились в основном в северных степных районах Казахстана, занимавшего 1,8 млн кв. км площади страны (Водарский, 1972. С. 53).
      Русские в XIX в., проживавшие на давно освоенных землях, продолжали заселять новые территории. Районами их заселения с XVm в. по 80-е годы XIX в. стали европейские степи (Новороссня, Нижнее Поволжье, Южное Приуралье), частично до начала XX в. таежные места Северного Прнуралья, некоторые районы Северного Кавказа; продолжали осваиваться азиатские степи (в Сибири), со второй половины XIX в. - Средняя Азия и Дальний Восток.
      Часть русских в конце XVIII - первой половине ХЦС в. находилась на западе, где территория Российского государства расширилась от южной Прибалтики до границ с Восточной Пруссией, западнее - до Немана, Западного Буга, Днестра, южнее - до Крымского полуострова. С конца XVIII и в первой половине XIX в. в Россию вошли Финляндия, часть Польши, Бессарабия, некоторые районы Дунайского устья, где среди различных народов расселялись и русские. Такое расширение территории было связано с внешней политикой России того периода: войны с Турцией (1787-1791 гг.), со Швецией (1788-1790 гг.), война 1812 г. и военные действия в последующее время.
      На всем пространстве своего проживания русские были размещены неравномерно. Около половины их обитало в местах, обжитых еще с XIV-XVI до начала XX в. В ряде районов их "вторичного" заселения до сих пор наблюдается менее компактное их размещение, нежели на территории сплошного заселения. Особенно сложно их расселение на этнически смешанных территориях и в местах позднего освоения на Кавказе, в Средней Азии, Казахстане, где возникли "русские очаги" среди земледельческих или кочевых народов, или "русское обтекание" территорий местных жителей. Их расселение на всем пространстве России выглядит в виде "клина", самая плотная область которого находится в средней полосе Европейской части, к востоку от нее идет сужение "клина", а основание его находится на западном рубеже от северо-западных границ страны до Молдавии. В Сибири этот "клин" сужается еще более по линии от среднего Урала до Томска-Новосибирска-Кузнецка-Красноярска-Иркутска-Хабаровска к Тихому океану (Этнография восточных славян. С. 12).
      К концу XIX - началу XX в. основную территорию русского населения в Европейской части России составили Центрально-промышленный, Центрально-земледельческий районы и Европейский Север, где проживало 90% всего народа. В течение ХГХв. историко-этническая территория русских уплотнилась как за счет
     
      39
     
     
      естественного прироста населения, так и за счет внутренних перемещений при освоении новых пространств. В отдельных регионах Европейской России численность русских составляла: в Приуралье - до 70% всего населения, в Поволжье - 63, на Северном Кавказе - более 40%. В Сибири к этому времени русские составили уже три четверти населения (77,6%). Только на Дальнем Востоке и в Казахстане численность русских не превышала численности других народов, и из пришлых народов они уступали украинцам,
      В результате такого размещения к началу XX в. чуть более 50% численности русского этноса сохранялось в районах старого обитания. В Сибири, Средней Азии, Казахстане, Поволжье, на Кавказе и Урале проживало 44,6% русских, остальные -за пределами России (Этнография восточных славян. С. 12,56-57).
      Размещение всего населения России, в том числе и русского, его рост на протяжении XIX в. имели свои особенности. Повсеместно в Европейской России, кроме южных окраин, основной причиной увеличения населения был естественный прирост. Только в Сибири и на юге Европейской России его численность в это время росла в большей степени за счет миграционного притока.
      Увеличение численности русского населения особенно медленно происходило в Центрально-промышленном районе. При всей его заселенности за 138 лет (с 1719 по 1857 г.) среднегодовой его прирост здесь равнялся 0,38%. Этот район был основным районом крепостничества с наибольшим числом помещичьих крестьян (в 1817 г.-63,73%, в 1857 г.-56,51%) (Кабузан, 1971. С. 16; Кабузан, Троицкий, С. 162). Уровень естественного прироста у крепостных крестьян был значительно ниже, чем у других категорий населения.
      Численность населения всего Центрально-промышленного района в границах семи губерний (Московской, Владимирской, Калужской, Тверской, Ярославской, Костромской, Нижегородской) в первой половине XIX в., в этническом отношении в основном русского, равнялась 3 836 960 душ м,п. (из других народов сколько-нибудь заметное число составляли лишь карелы в Тверской губернии); 88,01% всего населения составляли крестьяне. На долю городских сословий приходилось 6,4% населения {Кабузан, 1971. С. 167-169). Особенностью этого района было развитие промышленности, в которую привлекалось земледельческое население и которой способствовали плотность населения (20,4 человека на 1 кв.км) (Энциклопедический словарь. Т. 54. С. 106) и сравнительно удобные пути сообщения. Но даже приток рабочей силы только в промышленность не покрывал его общего оттока.
      Несколько более, чем в Центрально-промышленном районе, росла численность населения на севере Европейской части России. В XVIII - первой половине XIX в. среднегодовой прирост здесь равнялся 0,50%. Не знавшее крепостничества население этого края уходило со своих малоплодородных земель на осваивавшиеся южные просторы, в Сибирь и на Урал. Все население Севера (в подавляющей массе русское) в 1857 г. в границах двух губерний (Архангельской и Вологодской) насчитывало 556 992 души м.п. Из других народов здесь проживали коми, карелы, финны, лопари, ненцы, вепсы и другие малочисленные народы. Крестьянство составляло 91,22% населения. Территория региона - 1290 тыс. кв. км - была заселена неплотно: на 1 кв. км приходилось в среднем 1,1 человека. Отход населения превышал приход (в 1826-1842 гг. их баланс равнялся минус 0,35) (Кабузан, 1971. С. 18,43, 167-169; Энциклопедический словарь. Т. 54. С. 106-115).
      В северо-западных губерниях (Петербургская, Новгородская, Псковская, Олонецкая) в первой половине XIX в. численность населения увеличивалась в основном за счет незначительного естественного годового прироста (0,58%). Крепостные составляли около половины населения. Большой приток людей в Петербург к этому времени уже закончился, но за счет увеличения численности петербуржцев в крае наблюдался более высокий среднегодовой показатель прироста населения по сравнению с показателями по Центрально-промышленному району.
     
     
      40
     
     
      К 1857 г. в регионе проживали 1 238 026 душ м.п., из них 81,21%-крестьяне. Городские сословия составляли 6,74% населения, несмотря на развитие промышленности и рост числа рабочих (48% всех рабочих Европейской России). Кроме русских, здесь жили финские народы — карелы, ижора, водь и др. и некоторое число иностранцев (Кабузан, 1971. С. 18, 43,1647-169; Водарский, 1973. С. 90).
      В западных русских губерниях численность населения росла несколько быстрее, чем в указанных регионах. Так, в Смоленской губернии среднегодовой прирост в первой половине XIX в. равнялся 0,61%. Во всем крае крестьяне составляли 90,18% населения, 3/4 их - крестьяне помещиков. В городах проживало 4,7% населения (Кабузан, 1971. С 21,44, 171-174; Кабузан, Троицкий. С. 162).
      В других регионах Европейской России в первой половине XIX в. наблюдался более высокий естественный прирост населения, что было связано с направлявшейся туда миграцией. Довольно своеобразным из них б|ш Центрально-земледельческий район (Курская, Воронежская, Тамбовская, Орловская, Тульская, Пензенская губернии), где особенно интенсивно осваивались в то время его южные уезды. Здесь наблюдалась самая высокая плотность населения из всех европейских губерний-29,1 человека на 1 кв. км. Крепостное население составляло значительное число только в северных уездах (его уход из которых превышал приход на 1,54-3,02%). К 1857 г. крестьян во всем крае насчитывалось 90,42%, городских жителей - 4,79% (Кабузан, 1971. С. 23-28,44-46; Водарский, 1973. С. 152).
      Самый значительный прирост населения из европейских губерний был в Ново-россии (Екатеринославская, Херсонская, Таврическая губернии, Области Войска Донского и Войска Черноморского). По темпам прироста населения Новороссия уступала лишь юго-восточным и сибирским губерниям. В первой половине XIX в. в регионе проживали 1 769 044 души м.п., 68, 99% из них являлись крестьянами. Население городов составляло 8,44% (Кабузан, 1971. С. 28-30,43-46, 175; Кабузан, Троицкий. С. 162). В этот период росли приморские города-Одесса, Херсон, Николаев, Ростов, ставшие крупными торговыми центрами. Кроме русских в крае жили украинцы, а в Крыму - татары, армяне, греки и др.
      Несколько ниже, чем в Новороссии, был прирост населения в Нижнем Поволжье и в Предкавказье (Саратовская, Астраханская губернии. Кавказская (Ставропольская) область), также интенсивно заселявшихся в первой половине XIX в., 72,41% населения приходилось на крестьян, 6,08% - на городские сословия. Кроме русских, в Ставрополье жили украинцы, в Астраханской губернии - персы, в Астраханской и в районе Таганрога - армяне (Кабузан, 1971. С. 31, 43, 167-170; Водарский, 1973. С. 152; Кабузан, Троицкий. С. 162). Самый высокий процент переселенцев в это время наблюдался в Кавказской (Ставропольской) области, где имелись большие земельные резервы, освоение которых еще только начиналось. Эти земледельческие окраины юга России (Новороссия, Нижнее Поволжье, Предкавказье) имели невысокую плотность населения - по 7,0 человек на 1 кв. км.
      Довольно стабильные темпы роста численности населения отмечались в тот период в Среднем Поволжье, в состав которого входили Казанская и Симбирская губернии. Его интенсивное заселение пришлось на XVm в. Условия для земледелия здесь были более благоприятны, чем в центре России. Близость неосвоенных земель на юге Поволжья приводила к оттоку оттуда крестьян. К 1857 г. 90,68% жителей составляли крестьяне, городские сословия- 3,52% жителей (Кабузан, 1971. С. 36, 43, 167-169; Кабузан, Троицкий. С. 162; Зябловский. С. 92-140). Наряду с Черноземным центром регион являлся основным поставщиком товарного хлеба. Вместе с русскими в крае проживали финно-угорские и тюркские народы (татары, удмурты, башкиры, чуваши, мордва, марийцы), немцы (в Саратовской губернии) и потомки "приписных служилых иноземцев" - рейтаров XVII в. - поляки, литовцы, немцы, украинцы ("черкасы").
     
     
      41
     
     
      В первой половине XIX в. заселялось и Южное Приуралье (Оренбургская и Уфимская губернии). Переселения сюда имели решающее значение в XVIII в., хотя они оставались довольно масштабными и в XIX в. Здесь имелись излишки плодородных земель, населенных сравнительно малочисленными местными народами -башкирами, татарами и др. (плотность-7,0 человек на 1 кв. км). Увеличение численности населения происходило как за счет высокого естественного прироста, так и за счет переселенцев. В крае имелось незначительное крепостное население (в 1817 г, - 13,47%, в 1850 г. - 10,92%). Благоприятные климатические условия и большие размеры наделов (более 5 десятин пашни) способствовали развитию земледелия. В первой половине XIX в. крестьяне составляли 51,33% населения, городские жители-2,04% (Кабузан, 1971. С. 36, 43, 167-169; Кабузан, Троицкий. С. 162; Зябловский. С. 92-140). Подавляющее большинство жителей составляли русские, в Оренбургской губернии встречались тептЗри, хивинцы, в Уфимской -бухарцы, телеуты, киргизы.
      Шел процесс заселения и в Северном Приуралье (Вятская, Пермская губернии), но число жителей там увеличивалось прежде всего за счет естественного прироста. Плотность населения достигала только 8,6 человек на 1 кв. км, оставались значительные незаселенные пространства, что способствовало сокращению ухода людей в другие регионы, в том числе в Сибирь. В некоторых уездах почвы были плодородные (Вятская губерния). Крестьяне в крае составляли 89,33%; городские жители- 1,79% {Кабузан, 1971. С. 43, 166-168; Водарский, 1973. С. 152; Зябловский. С. 92-140). Северное Приуралье стало горнозаводским районом; в рудниках и на заводах работали помещичьи и приписные крестьяне, относящиеся к разряду государственных. Города росли медленно, но вблизи заводов возникали рабочие поселки, впоследствии ставшие городами (Екатеринбург, Чусовой, Пермь и др.). Русские жили по соседству с удмуртами, коми-пермяками, частично с манси.
      Повышенными темпами прироста населения в первой половине XIX в. отличалась Сибирь, В конце XVIII - начале XIX в. сплошное русское расселение наблюдалось в ее западных районах с центрами в Верхотурье, Тюмени, Тобольске и в Иркутской губернии. На севере Западной и в Восточной Сибири сложились лишь отдельные очаги русского заселения.
      В начале XIX в. (1811 г.) население Сибири (Тобольская, Томская, Иркутская губернии) насчитывало 682 597 душ м.п., крестьяне составляли 87,95%; городские жители - 4,57%, среди них; русские -68,93%, остальные - украинцы, белорусы, немцы, татары, чуваши, мордва и коренные народы. К середине XIX в. русские по-прежнему преобладали по численности над остальным населением Западной Сибири (74,40%) (Кабузан, 1971, С. 99-102, 111-114, 123-126; Кабузан, 1979. С. 38). В районах Восточной Сибири русские в начале XIX в. составляли меньшую долю, особенно на северо-востоке: в Якутии это была лишь пятая часть населения {Александров В.А., 1973. С. 55; Гурвич. С. 192).
      С начала XVIII и до середины XIX в. население Сибири увеличилось с 241 тыс. до 1356 тыс. душ (муж. пола), а среднегодовой прирост равнялся 1,25%. В 1811-1815 гг. Сибирь по темпам прироста населения вышла на первое место в государстве (6,26% в год, а по России в целом-0,79%). С начала XIX в, было предпринято государственное регулирование миграций в Сибирь, Из правительственных переселений с конца XVIII по первую треть XIX в. большую долю составила ссылка, за 1816-1834 гг. сюда прибыло 120 тыс. ссыльных, размещенных на юге Томской, Енисейской, Тобольской, Иркутской губерний и в Верхне-Удинском уезде. Среди них было мало женщин, что снижало естественный прирост населения, но в целом он давал 3/4 общего прироста (Кабузан, 1971. С. 33-34,43-48, 52-55).
      В результате освоения южных районов Сибири к началу XIX в. сформировалась новая административная единица - Степной край с центром в Омске. По его
     
     
      42
     
     
      территории проходили укрепленные военные линии с форпостами, соединенные трактами.
      К середине XIX в. земледельческое население в Западной Сибири увеличилось на 71%, городское-на 45%, доля крестьянства (государственного) равнялась 82,19%.
      Количественное соотношение населения в разных регионах Сибири к 1851 г. было следующим: на севере Западной Сибири- 1,6% населения, в западных округах раннего заселения — 22,4%, в юго-западных округах позднего заселения - 40,0%, в восточных и юго-восточных округах - 36,0% (Покшшиевский. С, 102-104).
      С начала XIX в. начали заселяться степи Северного Казахстана. В 1858 г. туда пришло 217 тыс. переселенцев. Население сибирских и казахстанских степей к тому времени насчитывало 3 млн человек, в 1867 г.-6 млн, нерусское население Сибири-685 тыс. человек, в Казахстане- 1582 тыс. Государственные крестьяне составляли 87% населения, городские жители - 3%. Несмотря на офомный приток переселенцев, плотность населения была невелика - 0,22 человека на 1 кв. км (Водарский, 1973. С. 100-101, 152).
      Таким образом, в первой половине XIX в. русскими были освоены значительные пространства в Европейской и Азиатской частях России, что расширяло их этническую территорию. Численность народа росла как в старозаселенных районах, так и на новых землях, где этому процессу способствовал усиленный приток русских переселенцев из основных районов его размещения.
      Во второй половине XIX в. продолжалось освоение новых территорий на юге Европейской части, в Средней Азии, Сибири и на Дальнем Востоке. К концу XIX в. по сравнению с 1858 г. численность всего населения России увеличилась с 67,8 млн до 116 млн человек, а к 1914 г.-до 163 млн. Русские, по данным переписи 1897 г., составляли 55 400 309 человек, или 47,66% всего населения государства. Основная их масса находилась в Европейской России - 48 063 116 человек. Вместе с украинцами и белорусами они составили 71% населения (ААН. Ф. 135. Оп. 2. Д. 390. Л. 1), причем в их число вошли не только русские по происхождению, но и те, кто считал русский язык своим родным. Перепись 1897 г. подразделяла население не по этнической принадлежности, а по родному языку. Признание родным русского языка другими народами было следствием развития определенных этнических процессов, происходивших при расселении русского и других народов на различных территориях.
      Этнические процессы во второй половине XIX в. отличались особой активностью и своеобразием. Результатом их было размывание локальных групп народа в центре расселения и формирование их на окраинах.
      Общим для всех русских регионов после отмены крепостного права и вступления России на капиталистический путь развития стало изменение социальной структуры населения. Происходил не только рост его численности, но и увеличение доли городского населения, особенно занятого в промышленности, и уменьшение доли сельского населения. В 60-90-е годы XIX в. эти явления еще только намечались.
      Часть крестьян, составлявших по-прежнему большинство населения, вошла в состав рабочих. В среду городских податных сословий и государственных крестьян влились мелкая шляхта, лишенная дворянских прав, а также бывшие помещичьи крестьяне, которые освободились из-под власти своих господ. Заметно росла численность крестьян в городах.
      С конца ХУШ в. изменения наблюдались и в сословии дворянства. Расширение территории империи сопровождалось постепенным включением местных феодалов в состав российского дворянства (украинская старшина, татарские мурзы, верхушка Донского казачьего войска (1775 г.), Уральского (1799 г.), Черноморского (1802 г.). Астраханского (1817 г.), Оренбургского (1840 г.) и Кавказского линейного (1845 г.) войск). Потомственное дворянство преобладало в Центрально-земледельческом
     
     
      43
     
     
      районе, Среднем Поволжье, Южном Приуралье, в Прибалтике (остзейское дворянство). Личных дворян было больше всего в Центрально-промышленном, Северо-Западном и Северном районах; они состояли в основном из выслужившегося чиновничества и армейского офицерства. В 1820-1850-е годы увеличилась доля личных дворян на окраинах государства - в Нижнем Поволжье, на Северном Кавказе, в Новороссии, где происходило "одворянивание" бюрократии (Кабузан, 1971. С. 159-160).
      В целом за период с 1863 по 1914 г. все население России увеличилось на 260%, а городское-на 350% (Кабузан, Троицкий. С. 159-168; Общий свод... С. 4-86). Соотношение его сословных категорий имело существенные отличия по регионам и было связано с экономическими, демографическими и миграционными процессами в каждом из них.
      В Центрально-промышленном районе (Московская, Тверская, Калужская, Рязанская, Смоленская, Нижегородская, Владимирская, Тульская, Костромская, Ярославская губернии) на долю крестьянского землевладения приходилось 46%, личных собственников - 38, казны - 10, удела, городов, церквей - 6%. Здесь была главная зона обрабатывающей промышленности России. Все население насчитывало 28 680 016 человек, плотность его к 1897 г. равнялась 28,3 человека на 1 кв. км, а в 1914 г. - уже 38,3 человека. Русские составляли более 94% населения (Россия в конце XIX в. С. 36, 64; Общий свод... С. 4-86; Водарский, 1973. С. 152). В целом по региону наблюдался отлив населения. К началу XX в. отсюда выселилось, главным образом в Сибирь, 53 тыс. человек, поэтому население региона за 1897-1916 гг. увеличилось лишь на 31,6%.
      На старозаселенной территории Европейского Севера (Вологодская и Архангельская губернии) русские к началу XX в. составляли 89% населения, остальные -коми, карелы, вепсы, лопари, ненцы -лишь 11%; 93% площадей региона принадлежало государству, под крестьянскими пашнями находился всего 1% земли. Плотность населения в крае в 1897 г. равнялась 1,6 человека на 1 кв. км, в 1914 г.-2,0 человека. Его численность в 1897 г. равнялась 2052 тыс. человек, в 1914 г.-2701 тыс. Миграции населения в другие регионы "затухали". Крестьянство оставалось по-прежнему основной категорией населения (2513 тыс. в 1914 г.), городские сословия насчитывали 188 тыс. человек (Яцунский. Роль различий... С. 47-50, 54).
      Северо-западные губернии России (С.-Петербургская, Новгородская, Псковская, Олонецкая) относились также к старозаселенным русским губерниям. Русские там в конце ХГХ в. составляли 94% населения; 6% приходилось на финские народы (карелы, финны, лопари, вепсы, ижора, водь), на немцев и других иностранцев. Губернии были населены неплотно; по 14 жителей на 1 кв. км; крестьянские пашни занимали 10% площадей. Все население в 1897 г. насчитывало 4 965 529 человек, увеличившись за 1867-1897 гг. на 58,9%. Сильный приток населения был в столицу, население которой в начале XX в. насчитывало 2,3 млн человек (Яцунский. Роль различий... С. 47-50; Водарский, 1973. С. 138,145; Россия в конце XIX в. С. 40).
      Русская Центрально-земледельческая зона (от Тульской до Воронежской и Пензенской губерний), расположенная в бассейнах Оки и Дона, имела огромные
     
     
     

территории: а, б-русская этническая, в том числе: в —казачьих войск, г, д - групп с особыми названиями н самоназваниями; границы: «-между севернорусской и среднерусской группами, ж-между среднерусской к южнорусской группами, j - государственные на конец XIX в., и -губерний, округов и краев, к -административные центры; основные группы русского народа (конец XIX в.): историко- этнографические группы в Европейской части России: у севернорусских: / - поморы, у южнорусских: 2 - полехи, 3 - горюны, 4 - саяны, 5 - пещера. 6 - однодворцы, в Азиатской части России: 7-уральцы, 5-поляки, 9-каменщики, 10-семейоше,//-якутяне,/2 -эатундренскис крестьяне, 13 - русскоусгинцы, 14 - колымчане, /5-марковцы, 16 - камчадалы; этносоциальные группы в Европейской части России (казаки): I-донские, II- терские, ///-астраханские; и Азиатской части России: IV - уральские, V -оренбургские, VI - сибирские, VII - семирсченские, VIII - забайкальские, IX - амурские, X - уссурийские

      45
     
     
      лесо-степные пространства, 57% которых в конце XIX в. находилось в крестьянском пользовании. Освоенность района в конце XIX в. являлась значительной, заселенность края была также высокой: 40,8 человека на 1 кв. км в 1897 г., 55,3-в 1914 г. Население Черноземного центра насчитывало 12 842 тыс. человек в 1897 г., 17 839 тыс. - в 1914 г., увеличившись за вторую половину XIX в. на 26,4% (при его приросте 1,31% в год). За 1897-1916 гг. из-за малоземелья отсюда переселилось преимущественно за Урал 849,1 тыс. человек. Район стал также поставщиком земледельческих рабочих, уходивших на временные заработки и переселявшихся на постоянное жительство в другие регионы.
      На юге и юго-западе этого края в пограничной полосе русско-украинского расселения - продолжались сложные этнические процессы, связанные с характером размещения народов (компактным, дисперсным). Здесь еще шли процессы ассимиляции одного народа другим (русским - в местах с подавляющим их составом, украинским - при его численном превосходстве), а в этноконтактных зонах - этно-смешения (Яцунский. Роль различий... С. 47-50; Россия в конце XIX в, С. 38-39; Чижикова, 1988. С. 47-62).
      Такие же этнопроцессы были характерны н для других регионов со смешанным расселением народов.
      В Приволжском районе, часть которого по Средней Волге была заселена ранее, а освоение Нижнего Поволжья еще продолжалось, к концу XIX в. насчитывалось уже 75% русского населения (остальные - татары, чуваши, марийцы, мордва, немцы, киргизы, башкиры, калмыки); 51% приволжских земель находился в пользовании крестьян. Свидетельством продолжавшегося освоения земель на юге региона является то, что пашня здесь занимала 40% земель и много плодородных пространств в степях освоено не было. Заселенность территории была различной.
      В ранее заселенных губерниях Среднего Поволжья население росло за счет естественного прироста и увеличилось за вторую половину XIX в. на 30,9%, а в Нижнем Поволжье за счет миграций - на 69,5%. В начале XX в. население стало мигрировать в общем потоке из Нижнего Поволжья в Сибирь и на Дальний Восток; с 1897 по 1916 г. туда переселилось 58,0 тыс. человек, в основном малоземельных крестьян. Естественный же прирост в Нижнем Поволжье оставался высоким, как и в других южных губерниях (1,89-2,12% в год), благодаря чему не снижалась численность населения в крае (Россия в конце XIX в. С. 38-39; Водарский, 1973. С, 139-140, 152; Яцунский. Роль различий... С. 47-50, 54).
      В Приуралье (Вятская и Пермская губернии), на Среднем и Южном Урале (Екатеринбургская, Оренбургская, Уфимская губернии) к концу XIX в. русские составили 80% населения (20% - башкиры, тептяри, мещера, удмурты, татары, марийцы, чуваши, коми-пермяки и манси). Более плотно русские заселяли южные уральские земли. В Северном Приуралье плотность населения в 1897 г. равнялась 12,5 человек на 1 кв. км, в 1914 г.- 16,5; в Южном Приуралье в 1897 г.- 13,7, в 1914 г. - 23,8. Крестьянские земли в уральских губерниях занимали 42% площадей (под пашнями 22%).
      В южных пределах Европейской России наблюдалась другая демографическая ситуация. Новороссия (Екатеринославская, Таврическая), Ставропольская губерния и Область Войска Донского, как и другие южные регионы, в этот период продолжали заселяться, и здесь наблюдался повышенный естественный прирост населения, а продолжающаяся сильная миграция по сравнению с ним имела второстепенное значение. В начале XX в. приток населения несколько сократился. Сюда прибывали в основном переселенцы из Левобережной Украины, поэтому русские вместе с украинцами составили к концу XIX в. 87% населения (остальные - румыны, евреи, татары, немцы, болгары и др.)- Заселенность новороссийских земель в 1897 г. равнялась 13,7 человека на 1 кв. км, в 1914 г.-23,8 человека. Освоению степей Новороссии крестьянами способствовало освобождение их от крепостных пут

К титульной странице
Вперед
Назад