те с офицерами в полной парадной форме, за исключением
Головачева и штурмана Каменщикова, которых посланник
просил не являться.
Выслушав в присутствии Кошелева извинения офицеров,
Резанов, обращаясь к генеразу, примирительно проговорил:
— Как раскаяние господ офицеров принесено в вашем
присутствии, думается, впредь это будет порукою в повино
вении их на пользу отечества. Кстати, чему я уже посвятил
всю мою жизнь... Поэтому ставлю себя выше всех личных
понесенных мною оскорблений во имя достижения моей
цели. Прошу вас, господин генерал, предать забвению бы
лое дело, а мою бумагу оставить без действия.
Когда офицеры откланялись и ушли, генерал сообщил,
что выделит Резанову для сопровождения свиты караул сол
дат, а взамен списанного с «Надежды» Толстого назначит
своего брата, капитана Кошелева.
Но визит в Японию оказался неудачным. Полгода про
стояла «Надежда» на рейде Нагасаки. Заранее изучив
японский язык, нравы и обычаи страны, Резанов выпол
нял все требования японцев. С корабля свезли пушки, яд
ра, порох, но на берег экипаж тем не менее не пустили,
только взяли богатые царские подарки для императора —
микадо. Оказалось,
что
все напрасно. Японский император
не принял подарки, ссылаясь на то, что по бедности не мо
жет отблагодарить равноценно, а потому и посланника
принять не желает, — так доносил Александру I Николай
Резанов.
На обратном пути в Петропавловск Крузенштерн и
Лангсдорф не скрывали злорадства по поводу неудачи Реза
нова. Опять начались раздоры, и камергер покинул «Надеж
ду», об этом поведал потом Федор Шемелин.
Вначале он собрался возвратиться в Петербург, но в Пе
тропавловск зашло компанейское судно «Мария Магдали
на», и камергер задумал отправиться на нем в Русскую Аме
рику. Узнав о намерениях Резанова, Лисянский решил не
задерживаться в Новоархангельске.
Заканчивая подготовку к дальнему походу, командир по
заботился о приболевших матросах, повез их лечиться на це
лебный источник.
«7 августа я отправился с несколькими больными к це
лебным водам, где и пробыл до 15 числа. Погода все это
время стояла довольно хорошая, и наша прогулка была бы
очень приятна, если бы нас не тревожили комары и мухи,
особенно последние, которые в здешних лесах водятся в ве
личайшем множестве и весьма беспокойны. К крайнему мо
232
