— Были такие разговоры, — нахмурился Пона
фидин. — И среди командиров кораблей наших неко
торые так считали А я думаю, прав был тогда Сеня
вин. Он предпочел к острову Тенедосу вернуться, чтобь
выручить из осады истекавший кровью гарнизон кре
пости. Ежели б не вынудил он турок снять осаду, вес
гарнизон, шестьсот русских, не смог бы устоять и бьи
бы вырезан. То правда, что окончательно разбить ту
рецкий флот труда не представляло, но простил б
себе адмирал потерю гарнизона в Тенедосе?
— Где же сейчас славный Сенявин? — полюбо
пытствовал Баранов.
— В отставке, — хмуро сказал Понафидин, —
Н
у дел. И будто бы в опале даже.
— Что ж так, провинился чем? — с большим ин
тересом спросил Баранов.
Понафидин мрачно молчал. Паузу пришлось запол
нять Подушкину.
— Разное о том говорят, — уклончиво начаг
он. — Был слух, что морской министр де Траверсе
недоволен им. А еще говорили, будто государь импе
ратор разгневался из-за того, что принял Сенявин
не поставив его в известность, от офицеров флота
подарок серебряную вазу с памятной надписью —
благодарность за сражение при Афонской горе.
— Я же слышал, — дерзко выступил Янов
ский, — что причиной опалы было недовольство Дмит
рия Николаевича Тильзитским миром с Наполеоном
которым все завоевания русского флота у тамошни?
берегов ликвидировались.
— То вернее, пожалуй, — глухо сказал Понафи
дин. — Благодаря действиям эскадры Сенявина мы н
Средиземном море крепко встали. На острове Корф)
военно-морскую базу оборудовали. Славяне черногор
ские и греки в нас братьев и избавителей видели. Рус
ский торговый флаг господствовал тогда в Средизем
номорье, и все это французам очень не по вкусу при
шлось. Вот они, воспользовавшись другими своим
победами, на суше, и вынудили наших в Тильзите
отказаться от этих завоеваний. Как же Сенявин
m oi
одобрить все это, за что же тогда русские моряки
кровь проливали?
474
