ви достойный офицер, бывший с нами в Японии, как уже
прежде упомянуто, одарен всеми теми качествами, которые
к брату его привлекали всеобщую любовь в сей обширной
области, им управляемой*.
Благосклонный губернатор провел с нами то короткое
время, которое мы еще оставались на якоре. Он на другой
день поутру, по прибытии своем, приехал к нам на корабль и
оставался у нас до после обеда следующего дня. Потом поеха
ли мы с ним на берег на небольшое пиршество, им приготов
ленное по обычаю камчадалов. Все офицеры, кроме тех, ко
торые не могли отлучиться, участвовали в оном, быв привле
чены не самым балом, но желанием провести последние
минуты с почтенным губернатором и его братом. Я позволил
при сем также и третьей части служителей быть зрителями
сего камчатского празднества. В час пополуночи возврати
лись мы на корабль. Ветер в то самое время сделался север
ный. Мы подняли гребные суда, снялись с якоря и в четыре
часа утра 5 июля находились уже вне залива.
’ Брат губернатора Кошелева предпринимал действительно путь к чук
чам следующею потом зимою. Он известил меня о том по возвращении
своем письмом из Нижнекамчатска, писанным в июне 1806 г. При сем
письме получил я от него собрание чукотских редкостей и довольно не
малый словарь языка чукчей, первый доныне известный сего языка. Он
помещен в третьей части сего творения. С прискорбием должен я при
бавить, что сей любезный офицер кончил в Камчатке жизнь свою в
1807 г.
[
3 4 1
]
