2) Всего чаще в лесах наших является второй вид лесных пожаров, огонь надземный пли беглый. В сухое лето почвенный покров: трава, кустарники, мох, сухие листья и иглы, пересыхает до такой степени, что часто искра зажигает его и огонь распространяется по земле с чрезвычайной силой и быстротой, находя везде на пути своем легко воспламеняющейся и удобогорючий материал. Огонь беглый обугливает при этом кору в комлевой части деревьев, но весьма редко воспламеняет их, потому что с одной стороны древесная кора служит плохим проводником тепла, с другой же стороны нужен очень большой расход тепла, чтоб воспламенить древесные стволы, организм которых всегда заключает в себе известную долю влаги. Это относится, конечно, только к беглому огню в участках спелых и средневозрастных, где уж древесные стволы успели образовать вершинный купол, корону, очистившись в нижней своей части от сучьев, доходящих в молодом возрасте до самой земли. В молодняках, особенно хвойных с смолистыми иглами и смолистою древесиной, беглый огонь не ограничивается своим разрушительным влиянием на почвенный покров и опаливанием комлевой части составляющих насаждение деревьев, а охватывает собою нижние сучья деревцев, сжигает иглы и воспламеняет вершину деревца, перескакивая затем с вершины на вершину, сомкнутых очень густо друг с другом в молодых насаждениях. Таким образом, в тесном смысле слова, беглого лесного пожара в молодняках, особенно хвойных, никогда не бывает: беглый огонь, взбираясь до вершин и охватывая собою все насаждение, непосредственно переходит в вершинный или повальный огонь, принимая характер последнего. Следовательно беглый огонь, в точном значении слова, проявляется лишь в спелых и средневозвратных участках и характеристичная картина его разрушительного на растительность действия представляется после прекращения беглого огня, в следующем виде: весь почвенный покров истреблен дотла, вся почва представляет собою черную обугленную пелену и нижняя части коры древесных стволов обуглены обыкновенно на высоте 3–5' над земною поверхностью.
      У нас весьма распространено мнение, будто беглые лесные пожары, сжигающие лишь почвенный покров и опаляющие лишь нижние части древесных стволов, не оказывают существенного вреда на растительность и что спелые и средневозрастные деревья в самых редких случаях засыхают после беглого лесного пожара. Это ходячее мнение совершенно ложно: беглый лесной пожар весьма опасен для успехов хозяйства, по своим неминуемым последствиям. Действительно, древесные стволы редко засыхают на пожарище, где прошел беглый огонь; но они во всяком случае временно страдают, вследствие того, что им пришлось вынести в течение известного времени чрезвычайно сильную температуру от близости беглого огня, который со своей стороны, скользя по поверхности земной, кроме комля древесного, обжигает и корни древесные, нарушая таким образом в древесном организме процесс питания. Независимо от этого беглый огонь, обжигая древесные корни, нарушает связь между корневою системою и окружающею почвою и дерево, если не рушится во время беглого пожара, вследствие того, что обгорелые корни не могут удержать его в почве, во всяком случае становится весьма легкою добычею первому порыву бури, выворачивающей на старых пожарищах такие деревья с корнями, так как в разрыхленной огнем почве нет силы противодействовать напору такого сильного рычага, каков ветер. Что обугливание корней и комлевой части ствола имеет несомненное влияние на состояние здоровья дерева, не подлежит никакому сомнению: стоит только вспомнить, как часто после беглого лесного пожара насаждение принимает явный, бросающийся в глаза, болезненный вид, как часто хвои желтеет и опадает, а листья чернеют и свертываются от действия жара. Хотя иглы и листья часто появляются впоследствии вновь, но деревья хиреют, так как нарушается процесс их дыхания. Во всяком случае, при таком болезненном состоянии, деревья замедляют рост свой и вредное влияние беглых лесных пожаров обнаруживается в хозяйстве иногда очень значительной потерей текущего прироста в участках лесных, по которым прошел беглый огонь. Притом же засыхание целых насаждений, как результат беглого лесного пожара, вовсе не такая редкость, как привыкли думать: часто лесной хозяин и после беглого пожара бывает принужден не в очередь рубки приступить к вырубке лесного участка, засыхающего на корне после беглого лесного пожара. Но, кроме всего этого, главный вред хозяйству беглый в лесу огонь наносит тем, что нарушает своим влиянием равновесие в питательном составе почвы: до сих пор слишком мало обращали внимания на то обстоятельство, что беглый лесной пожар уничтожает не только почвенный верхний покров, но и сжигает назем лесной, накопленный в насаждении через опадение листвы и хвои в течении всего жизненного периода насаждения. Огонь, разрушая назем, сжигает безвозвратно органические питательные вещества, заключенные в лесном наземе: они пропадают бесследно и непроизводительно для лесной растительности. Положим, что с другой стороны результатом подземного лесного пожара является увеличение в почве количества минеральных питательных веществ, заключенных в остающейся после пожара золе; но этот результат почти всегда влечет за собою невыгодные для лесного хозяйства последствия. После пожара нужно думать о мерах к облесению выгоревшего пространства, а между тем на почве, утучненной золою, является часто такой густой травянистый покров, что он препятствует успеху культурных лесных работ, затрудняя облесение. Само собою разумеется, что в этих случаях роскошная растительность трав продолжится лишь в течение нескольких лет после пожара, т. е. до того времени, пока питательные вещества, заключенные в золе, не будут поглощены травянистыми растениями и почва, не удобряемая вновь, не откажется производить их. В тех местностях, где получение из лесу известного количества сена составляет экономическую необходимость для населения, лучше после беглого пожара, воспользоваться на нужды населения богатой травянистой растительностью в течении 2, 3 лет после пожара и уж затем лишь приступить к облесению выгоревшего участка. Нам, лесным хозяевам, нельзя смотреть на лес исключительно как на производителя одной древесины: мы призваны служить народным интересам в возможно большем их разнообразии и должны кроме главного продукта лесного хозяйства, древесины, стремиться в тех местностях, где это окажется нужным, к производству и побочных продуктов лесного хозяйства, между которыми трава занимает далеко не последнее место. Впрочем, есть местности, где после пожара нужно по каким-нибудь экономическим соображениям, тотчас приступить к облесению выжженного беглым огнем участка и где нельзя перенести потерю прироста древесного в течение такого числа лет, на какое было бы отложено облесение: в таких местностях беглый лесной пожар наносит неоспоримый вред лесному хозяйству, потому что являющаяся в связи с большим количеством золы в почве густая травянистая растительность затрудняет, как мы уже упомянули, облесение, угрожая при этом молодым древесным всходам постоянным затенением и гибелью от недостатка света, так как, вообще говоря, травянистая растения поднимаются выше, чем древесные растения в первые годы их жизни.
      Припоминая все высказанное нами о вредных влияниях на лесное хозяйство беглых лесных пожаров, читатель конечно убедится, что вред этот далеко не так маловажен, как многие у нас думают: он отзывается очень чувствительно на доходности хозяйства и поэтому меры тушения беглого в лесу огня заслуживают по меньшей мере такого же внимания, как и меры тушения всякого другого вида лесных пожаров.
      Меры тушения беглых лесных пожаров вообще сравнительно не столь сложны и не требуют такого напряжения физических сил рабочих, как напр., при повальных лесных пожарах. Мы уже отчасти упоминали об этих мерах, говоря выше об охранной полосе, о засыпке землей края горящего пространства, о захлестывании и приколачивании края огня древесными ветвями. При тушении беглых лесных пожаров, навстречу движущемуся огню выставляют цепь рабочих, отряжая часть их на боковые стороны горящего пространства. Часть рабочих снабжается для захлестывания огня ветвями древесными, смачиваемыми от времени до времени в воде, если она находится вблизи пожарища, а часть снабжается лопатами и засыпает край движущегося огня землей, подносимой на носилках, особо назначенными для этого рабочими. Засыпая огонь землею и прекращая таким образом доступ к нему воздуха, рабочие приостанавливают дальнейшее движение огня. При этом следует только неуклонно наблюдать, чтобы вся цепь рабочих подвигалась вперед стройной, прямой линией, чтобы отдельные рабочие не отставали и не забегали вперед, иначе огонь легко и незаметно может в каком-нибудь месте прорваться сквозь цепь рабочих и разгораться с новой силой за спиною рабочих. Идти навстречу огню, не принимая никаких других охранных мер, можно разумеется лишь в таком случае, если у нас в распоряжении достаточное число рабочих, так что мы можем ими оцепить густою цепью все горящее пространство. Если же в нашем распоряжении нет достаточного количества рабочих сил, то отряжая по прежнему часть рабочих на боковые края пожарища для потушения огня, движущегося вообще по боковым направлениям гораздо медленнее, чем по главному подветренному направлению, нам с остальными рабочими поневоле приходится отступить от линии огня по направлению движения огня на такое расстояние, чтобы заложить охранную полосу и окончить приготовление ее прежде, чем успеет подойти к нам огонь. При этом мы видели, что расстояние это разумеется будет тем значительнее, чем меньшим числом рабочих рук мы располагаем. Избрав операционную линию, приступают к очистке охранной полосы от почвенного покрова, сдирая его совершенно и обнажая голую почву на полосе шириною сажени в две по возможности, а длиною во все пространство, охваченное огнем в ширину его распространения. В большинстве случаев при беглых лесных пожарах можно обойтись без срубки деревьев, стоящих на избранной охранной полосе: достаточно оголить почву, отбрасывая кустарники, дерн, хвою, листву и вообще весь почвенный покров за охранную полосу. Огонь, дойдя до нее и не находя себе пищи на голой обнаженной почве, слабеет и останавливается в своем движении вперед: тогда не трудно бывает засыпать его землей или заколотить ветвями. Само собою разумеется, что нет никакой надобности, вести охранную полосу непременно прямою линиею: напротив того нужно стараться по возможности воспользоваться существующими уже в лесу открытыми линиями и лишь расчисткой приспособить их к значению операционных линий. При выборе операционной, хотя бы и кривой линии, следует только обратить главное внимание на защиту участков, которым грозит особенно сильная опасность от приближающегося огня, на хвойные молодняки, на средневозрастные и спелые участки, в которых грудами лежит сухой валежник и т. д. Часто при тушении беглых лесных пожаров вместо очистки охранной полосы от почвенного покрова, вдоль операционной линии роют небольшой ров, окапывая постепенно также боковые стороны горящего пространства и выбрасывая землю из рвов на сторону пожарища. Хотя такие рвы, которые обыкновенно копают глубиною в 1 фут, а шириною вверху фута в 2 и могут остановить движете беглого огня в тихую, безветренную погоду, но при сильном ветре огонь движется по поверхности земной с такою быстротою и порывистою силой, что легко перелетает чрез двухфутовый ров. Нужно отдать преимущество охранным полосам, очищенным от почвенного покрова на ширине двухсаженной. Чрез двухсаженное пространство беглому огню, даже при ветре, перелетать не так легко, как через двухфутовый ров; если же увеличить размеры ширины рва, то потребуется на рытье его очень большая затрата рабочих сил, сравнительно с трудом по очистке двухсаженной охранной полосы; притом же, если погода тиха и нет ветра, то в случае надобности можно ограничиться и односаженной шириной охранной полосы, если чувствуется недостаток в рабочих силах!... По прекращении движения огня беглого и потушения его по краям горящего пространства, следует на самом пожарище непременно засыпать землею горящие пни от прежних рубок и непременно срубить и засыпать землей случайно загоревшиеся растущие деревья. Пожарище нельзя оставить без надзора тотчас по прекращении беглого лесного пожара: за ним следует учредить постоянный надзор в течение нескольких еще дней!
      3) Самый страшный вид лесного пожара представляет собою вершинный или повальный лесной пожар. Здесь огонь не ограничиваешь свое разрушительное действие истреблением почвенного покрова и опаливанием комля древесного: он охватывает молодняки, быстро взбегая по нижним сучьям вверх до вершины и переходя за тем с вершины на вершину; в приспевающих и спелых насаждениях он достигает вершин древесных, разгораясь в грудах валежника: высоко взвивающееся пламя захватываете нижние сучья старых дерев и переходить в вершину их. Переходя с вершины на вершину, огонь заливает участок целым морем пламени и пройти но такому участку, стоящему в пламени, сопряжено с опасностью для жизни, потому что Вас осыпает масса искр и головней и на Вас могут обрушиться горящие деревья. Поэтому лесничему нужно быть крайне осторожным при рекогносцировке линии распространения огня, когда он явится на тушение повального лесного пожара. Опасность от повальных пожаров особенно усиливается в насаждениях густых, где вершины тесно смыкаются друг с другом; в тех участках, где грудами накоплен сухой валежный материал и в особенности в лесах, где ведется еще выборочное лесное хозяйство. В таких участках, происшедших от выборочной рубки, возрасты деревьев, составляющих насаждение, крайне перемешаны: возле исполинского дерева находится средневозрастное, возле последнего жердь, далее кол, тут же стоить и подрост молодой и недавно появившейся семенной всход. В подобном выборочном лесу, разновозрастность насаждения служить главным проводником огню: он как бы по уготованной человеком, вследствие выборочной рубки, лестнице, взбегает от семенного всхода в вершину исполинского ствола, так что в выборочном лесу беглый огонь очень легко переходит в повальный пожар, охватывающий весь участок. После прекращения повального пожара, лес представляет вид, производящей на душу чрезвычайно тяжелое впечатление: вершины сожжены и упали, сучья сгорели дотла или обгорелые лежат на земле и лишь стоит на пожарище часть обугленных, почерневших стволов, между тем как другая часть зеленевших стволов рухнула наземь, не устояв в почве, связь с которою потеряли обгоревшие корни. Даже в повальном пожаре, самом сильном лесном пожаре, сгорают в насаждениях спелых и средневозрастных, начиная от размеров жерди, лишь сучья и вершина, а ствол, кроме сухоподстойного и суховершинного леса, лишь обугливается в наружной своей части, не сгорая совершенно, потому что, как мы уже упоминали, требуется слишком огромный расход тепла, чтобы воспламенить сырую древесину целого дерева! После повального пожара, деревья никогда не поправляются в рост: они умерщвляются огнем и, оставаясь на корне, теряют часть присущей им еще технической годности, так что в интересах лесного хозяйства лежит, после повального лесного пожара, приступить тотчас же к эксплуатации и сбыту обгоревших стволов!
      Лучшим средством прекращения лесного повального пожара служит насильственный перерыв связи отдельных вершин между собою, препятствуя таким образом переходу огня с вершины на вершину. Это достигается закладкою в лесу охранной просеки, шириною никак не менее 3 сажень, лучше же сажень в 5. Такую охранную просеку, с которой непременно нужно срубить все растущие на ней деревья и очистить ее от всего почвенного покрова, нужно закладывать в таком расстоянии от огня, чтобы кончить работу наличными рабочими, прежде чем огонь подойдет к полосе на такое расстояние, что дальнейшая работа на охранной полосе становится невозможною. При этом, конечно, нужно пользоваться, по возможности, уже существующими в лесу открытыми линиями. Мы видели, что крайнее расстояние от огня, на каком можно еще производить работу, обыкновенно бывает сажен в 15. Каким образом рассчитать расстояние от огня при закладке охранной полосы, указано нами выше на примере. Деревья, срубаемые с охранной просеки комлем к пожару, должны быть оттащены за охранную просеку: если же нет физической возможности сделать это, то деревья следует валить вершиной к пожару и если только позволяет время, отрубать вершину и очистить ствол от сучьев, оттаскивая вершину и сучья за охранную просеку. При этом следует неотступно наблюдать за тем, чтобы между пожаром и охранной просекой, по мере приближения к ней огня, не находился никто из людей; иначе они могут быть задавлены падающими с страшным треском на пожарище обгорелыми древесными стволами и кроме того срубаемые на охранной просеки деревья, валимые вершиной к огню, могут до такой степени загородить проход, что отрежут путь отступления от огня людям, находящимся между пожарищем и охранной просекой. Кроме того при приближение пожара к охранной просеке, за нею следует расставить цепь рабочих, преимущественно слабосильных женщин и детей для наблюдения за перелетающими с пожарища искрами и горящими головнями и для засыпки их землею. Горящие головни при повальном лесном пожаре относятся от линии огня шагов на 600–700: если для их тушения не расставить часть рабочих, то они могут причинить второй пожар за спиною рабочих: вспыхнувший новый пожар может остаться в начале незамеченным и тогда все рабочие окажутся среди пламени! Безопасность их распорядитель тушением пожара должен неуклонно иметь в виду! –
      Когда при повальном пожаре в распоряжении лесничего находится так мало рабочих сил, что для своевременной прорубки и очистки охранной просеки пришлось бы отступить на слишком далекое от огня расстояние и таким образом пожертвовать огню слишком большим количеством ценного леса, тогда прибегают к крайней мере, которая лишь при искусном исполнении может принести пользу, при неудаче же быть причиной нового пожара, к зажиганию так называемых встречных огней или к производству отжигания леса, как называют эту операцию крестьяне северных губерний. С этой целью в расстоянии от огня шагов на 200, приступают, не срубая деревьев, к очистке широкой полосы от сухого листа, хвои и т. п. почвенного покрова, громоздя его в виде вала на сторону полосы, обращенную к пожару. Подкладывая на вал сухие сучья, ветви, высохший кустарник, хворост и т. п. легко воспламеняющееся материалы, распорядитель ждет того момента, пока у вала явно ощутится тяга воздуха к пожарищу, что не трудно узнать по пущенной на воздухе тонкой бумажке: когда она закрутится и понесется навстречу приближающемуся пожару, тогда одновременно по всей линии нагроможденного вала зажигаются встречные огни. Вал, разгораясь и подчиняясь тяге воздуха к пожарищу, соединяется в громадное пламя, которое идет навстречу пожару, воспламеняя собою все попадающееся на пути, уже просушенное жаркою атмосферою приближающегося пожара, и разгораясь все более и более. Момент встречи двух огней решителен для исхода борьбы с пожаром: оба пожара сталкиваются, пламя высоко взвивается в последний раз и затем обессиленное, падает наземь. Встречный огонь на пути своем к пожару истребляет за собою весь удобогорючий материал, так что ослабевшему от борьбы пожару нет возможности подвигаться далее по недостатку пищи. Подобные встречные огни устраиваются иногда и при тушении беглых лесных пожаров. Теория встречных огней весьма проста. При лесном пожаре горение, как известно, происходит, как и при всяком другом проявлении огня, за счет кислорода воздуха. Истощив кислород, заключенный в ближайшем, окружающем его слое атмосферного воздуха, пламя притягивает к себе новый холодный и богатый кислородом слой воздуха, замещающий собой прежний нагретый слой воздуха, лишенный кислорода. Таким образом устанавливается постоянная тяга воздуха к пожару и этой тягой мы пользуемся для борьбы с пожаром при помощи встречных огней. Мы уже упомянули, что зажигание встречных огней представляет собою опасную меру, если не будет соблюдена необходимая осторожность при определении, напр., момента зажигания встречных огней. Если время установившейся полной тяги воздуха будет определено неверно и заготовленный, легко воспламеняющейся, материал зажжется несколькими минутами раньше нужного момента, то пламя может удариться назад, в противоположную от пожара сторону и причинить новый лесной пожар. Впрочем, если встречными огнями руководить разумно и обдуманно, то они в большинстве случаев оказывают ожидаемую от них услугу и ослабляют силу пожара до такой степени, что бывает уже не трудно овладеть огнем совершенно. И в повальном пожаре, как и при беглом в лесу огне, края горящего пространства тушатся приколачиванием огня древесными ветвями и засыпанием края огня землею. Само собою разумеется, что по прекращении повального пожара, еще менее, чем при торфяном или беглом пожарах, можно оставлять пожарище без строгого беспрерывного надзора: долго догорает еще повальный пожар, и именно при повальном пожаре, существует самая большая опасность от возможности возобновления огня и поэтому такое пожарище должно быть постоянно охраняемо в течение целых недель, пока выпавшие дожди не поселят в лесном хозяине уверенности, что всякая опасность миновала и что пожар совершенно прекратился!
      По прекращении всякого лесного пожара, лесной хозяин должен тотчас же привести в известность площадь пожарного пространства и определить точно убыток, понесенный лесным хозяйством от пожара. – Он должен, по прекращении огня, тщательно осмотреть пожарище и решить, есть ли какая либо надежда на поправление пострадавших от огня участков; если такой надежды, основанной на незначительной степени повреждения насаждения при беглом пожаре, не существует, то он должен, определив массу поврежденного огнем лесного материала, позаботиться о скорейшем его сбыте из своей лесной дачи, заменяя им свой сметный отпуск растущего леса, который по нужде может еще остаться некоторое время на корне без повреждения. Если не будет тотчас после пожара сбыт из дачи поврежденный огнем лес, то он в виде валежника загромоздит собою дачу, став добычей бурь: в таком поврежденном лесе размножатся до вредных размеров насекомые и вот от беспечности хозяина явится новая форма вреда, угрожающая его лесу!
      Лесные пожары составляют у нас в России настолько важное и общее экономическое бедствие, что мы сочли нужным подробно изложить, как меры предосторожности против возможности появления лесных пожаров, так и хозяйственные меры воспитания леса и ухода за ним, с целью предотвратить вероятность распространения вспыхнувшего в лесу пожара на значительной площади леса и наконец специальные меры тушения лесных пожаров, сообразно различным их видам, обусловленным с своей стороны характером распространения в лесу огня.
     
      ГЛАВА III.
     
      Лесная пастьба скота.
     
      Лес, как живой организм, страдает от всяких насильственных повреждений: они вредно отзываются на успешности его роста. К числу таких насильственных повреждений, затрудняющих лесовозращение, принадлежит пастьба скота в лесу, в сильной степени развитая у нас в России. – Домашняя скотина, загоняемая в лес на пастбище, особенно без достаточного за нею присмотра, причиняет в насаждениях вред в том отношении, что срывает с молодого подроста листву, нарушая таким образом процесс дыхания деревца, – что своими острыми зубами откусывает сочные весенние боковые побеги, а где может достать мордой до верхушки дерева, там и вершинные побеги, – что обгрызает почки на деревьях и обгладывает кору. Кроме этого при проходе через молодые насаждения, домашний скот тяжестью тела своего ломает подрост: утаптыванием лесной почвы, он уплотняет ее, лишая ее вместе с тем рыхлости, – одного из главных физических условий питания и воспринятия влаги; своими копытами пасущийся в лесу скот обрывает корневые мочки от главных кореньев, уничтожая таким образом органы воспринимания питательных веществ, заключенных в почве. В гористых местах пастьба скота в лесу оказывается еще вреднее; под копытами его верхний плодородный слой почвы, образовавшая от разложения горнокаменных пород, теряет связь частиц между собою и легче смывается дождевой и снеговой водой, обнажая голые скалы. Уплотнение почвы действием копыт домашнего скота оказывается очень вредным для растительности, потому что только та почва может много производить, которая не представляет плотностью своею механического противодействия распространению и размножению корней, которая допускает свободный доступ атмосферного воздуха, атмосферной влаги и атмосферного тепла внутрь ночвы и которая содействует химическому процессу разложения органических составных частей почвы, для чего требуется известная доля сырости: в ночвах тяжелых, глинистых, верхний слой уплотняется до того, что влага не в состоянии бывает проникнуть внутрь почвы, а на почвах легких, рыхлых, песчаных, рыхлый верхний слой разрыхляется еще более копытами пасущегося скота, вследствие чего ускоряется испарение сырости из почвы, препятствуя таким образом образованию назема лесного. На местах отдыха скота, где скот ложится, вред лесу, не говоря уже про механическое повреждение подроста, тяжестью тела животных, наносится еще тем, что массы мочи, оставляемой скотом на таких местах отдыха, содержат в себе слишком много аммиачных солей, действующих при избытке своем вредно на древесную растительность. –
      Из этого перечня различных видов вреда, наносимых лесу пастьбою скота, оказывается, что вред этот обнаруживается во всех лесных насаждениях, но только разумеется не в одинаковой степени в каждом из них, напр., что касается вреда, причиняемого пасущеюся скотиною, лесу – обкусыванием почек, побегов и листвы, то очевидно, что вред этот может обнаруживаться в насаждениях лишь до того возраста, пока они не вырастут из-под морды скота. Степень вреда от пастьбы скота в лесу обусловливается многими побочными обстоятельствами, которые и будут нами рассмотрены ниже.
      Едва ли какой-нибудь вопрос лесоохранения возбуждал столько разноречивых толков и порождал столько прямо противоречащих друг другу мнений, как вопрос о вредности для леса пастьбы скота. Одни из лесных хозяев считают пастьбу скота совершенно несовместимой с ведением рационального лесного хозяйства, другие–наоборот и совершенно справедливо доказывают, что леса должны служить всем разнообразным потребностям, удовлетворение которых возможно из лесу, без нарушения стройности хозяйства. Таким образом и пастьба скота в лесу, как одно из побочных пользований, необходимых для населения в данный момент его экономической обстановки, может и даже должна быть непременно допускаема в лесу, но конечно лишь в форме и размерах, безвредных для жизни леса и не мешающих правильному ходу лесного хозяйства. Запрещать безусловно пастьбу скота в лес у невозможно: по вековой привычке, а часто и по необходимости, крестьяне наши, по недостатку пастбищ и выгонов, стали бы все-таки пасти скот тайком: можно назначать какие угодно штрафы, но это ничему не поможет: крестьяне будут платить штрафы и в тех местностях, где пастьба скота в лесах составляет экономическую необходимость, крестьяне все-таки по неволе будут продолжать пасти свой скот в лесах украдкой; так что лесной хозяин, слишком узко смотрящий на назначение лесов в экономическом быту народа и безусловно запрещающей пастьбу скота в своих лесах, в результате своих действий дойдет лишь до того, что усиленными штрафами разорит крестьян, не обогативши себя и не прекративши все-таки пастьбы скота в лесу со всем сопряженным с нею вредом для лесного хозяйства. Не лучше ли примириться с необходимостью, организовать пастьбу скота в лесах на правильных основаниях и через это уменьшить, а в иных случаях и совершенно отвратить от лесов вред, сопровождающий пастьбу скота? Конечно, нельзя допускать в молодых подростах такую неразумную пастьбу скота, как она ведется во многих местностях центральных губерний и результаты которой высказались во всей их печальной наготе! Там пастьбой скота сведены многие тысячи десятин молодого лиственного леса: чуть на прежней вырубке покажется подрост, в него пускали скот и он с жадностью бросался на молодую сочную зелень, обрывая листву и обкусывая вершины. Деревца, объеденные скотом, теряли правильную форму ствола, кустились, нередко умирали, а если и переживали, то навсегда оставались кустарными. В наших центральных губерниях, где преобладают лиственные насаждения, до которых скот более лаком, чем до хвойных, встречаются большие площади таких объеденных скотом лесных зарослей: они навсегда остаются в кустарном виде, потому что пастьба скота производится в них беспрерывно. Такие насаждения следует посадить на пень, т. е. срубить сплошь: от пней и корней явятся новые побеги и если в таким насаждениях безусловно запретить пастьбу скота по крайней мере до тех пор, пока они вырастут из-под морды скота, то в большинства случаев можно довести такие насаждения до состояния хороших дровяных лесов. Вести же в них пастьбу скота, так как она теперь ведется, т. е. без всякого ограничения в лесах частных владельцев, значит заранее обрекать лес а на истребление и допущение такой пастьбы можно назвать разве хищничеством, а никак не хозяйством, которое обусловливается и поддерживается правильным и разумным пользованием!... Одни из сельских хозяев указывают на необходимость удержания пастьбы скота в лесу, как на необходимое условие развитая их сельского хозяйства; другие – напротив того – смотрят на лесную пастьбу домашней скотины, как на один из тормозов развитая сельского хозяйства. Обе стороны правы при известных условиях местности и времени. В тех местностях, где сельское хозяйство ведется интенсивно, там лесное пастбище заменено стойловым кормлением и в оборот хозяйства вводится травосеяние, так как стойловое кормление, правильно соразмеренное, выгоднее действует на мясистость и молочность скота, чем корм скота на лесных пастбищах. Притом же при стойловом кормлении не теряется удобрение, разбрасываемое скотом непроизводительно при лесной пастьбе. В таких местностях скот выгоняется из стойла, чтоб лишь дать ему движение на выгоне, а не с исключительною целью накормления скота. За границей, напр., во Франции и в некоторых частях Германии, существуют еще сервитуты на пастьбу скота в лесах, т. е. известная община или известное лицо пользуется правом пасти в известном лесу свой скот. Но вмести с тем закон установляет, что всякое сервитутное право теряет свою законную силу и прекращается само собою, если по известному сервитутному праву не произошло пользования в течение 30 лет. Таким образом общины, имеющие в настоящее время сервитутные права на пастьбу скота в лесу, но уже в действительности давно отрекшиеся от лесной пастьбы, как несовместною с интенсивным хозяйством и заменившие лесную пастьбу стойловым кормлением и искусственным травосеянием, не пасут в лесу скот свой, но, чтоб не утерять своего формального сервитутного права на лесную пастьбу, раз в 30 лет прогоняют свой скот через лес!... Зато, с другой стороны, в местностях, где экономические обстоятельства обусловливают пока ведение экстенсивного сельского хозяйства, при котором получается и сравнительно меньше питательных веществ для корма скота, там нельзя запрещать безусловно пастьбу скота в лесу, иначе для скотоводства страны даром бы пропадала ежегодно большая масса питательных веществ, так как разбросанные в лесу отдельные былинки и травы не могут быть собираемы трудом человека. Масса питательных веществ, пропадающая в лесу таким образом для национального богатства, очень значительна и безусловное запрещение пастьбы скота в лесу, с этой точки зрения, было бы крупною экономическою ошибкою государственного хозяйства. В местностях с экстенсивным сельским хозяйством следует допускать лесную пастьбу скота, но вместе с тем и заботиться о предотвращении от лесов вреда могущего произойти от пастьбы скота при неограниченном и неразумном ее производстве. –
      На степень вреда для лесов от пастьбы скота имеют существенное влияние следующие местные условия: 1) порода древесная, составляющая лес; 2) состояние насаждения, и способ его возобновления; 3) климат местности; 4) почва и положение пастбища; 5) погода при пастьбе; 6) равномерность всхода в младшем возрасте насаждений; 7) порода скота; 8) количество скота, пасущегося на известном пространстве; 9) большая или меньшая степень холодности скота, выгнанного на лесную пастьбу; 10) время года и дня при пастьбе, и наконец 11) роды произрастающих в лесу трав и степень их изобилия. – Все эти данные обусловливают степень вреда, наносимого лесу домашнею скотиною и с своей стороны указывают на соответствующая меры к предотвращению или, по крайней мере, к ослаблению этого вреда. Рассмотрим подробно каждое из этих условий:
      1) Древесная порода. – Одни из древесных пород растут быстро и, следовательно, скорее достигают того возраста и той высоты стволов, при которой пастьба скота становится менее вредною; другие растут медленнее в высоту и, следовательно, в течение более продолжительного времени подвергаются опасности повреждения от пасущегося скота: насаждения из таких медленно растущих древесных пород должны быть дольше охраняемы и тот период времени, в продолжение которого пастьба скота должна быть безусловно запрещаема, пока лес не вырастет из-под морды скота, окажется более длинным в насаждениях с такими медленно растущими породами. С другой стороны скот с неодинаковою охотою нападает на все древесные породы. Так он вообще предпочитает породы лиственные породам хвойным, в которых сочная и мягкая листва заменяется жестким, смолистым хвоем. Но и из лиственных пород он делает выбор: на осину и ольху напр. домашний скот почти вовсе не нападает, разве уже только по совершенному отсутствию в лесу других более вкусных питательных веществ; на березу часто нападают только овцы. Но зато с особенной жадностью домашнею скотиною поедается листва и почки клена, ясеня, илима, вяза, граба, бука и дуба.
      2) Состояние лесонасаждений представляет с своей стороны также существенное влияние на степень вреда лесной пастьбы. Чем гуще насаждение, чем теснее связь в нем между отдельными древесными вершинами, тем меньшее количество света проникает на почву и тем скуднее на такой лесной почве рост трав, так что голодный скот, не находя себе достаточной пищи в травянистом покрове почвы, поневоле должен обратиться к древесной растительности для удовлетворения своего голода. В лесах густой травянистый покров почвы является лишь после вырубки лесосеки, когда свет имеет полный к ней доступ; и в старых насаждениях рост травы усиливается, когда насаждение от старости изредится и связь вершин между собою начнет прерываться. В средневозрастных же насаждениях, травы всегда находится меньше. Само собою разумеется, что на лесосеках пастьба скота ни в каком случае не должна быть допускаема, иначе скот, лакомясь травою, затопчет и погубит весь древесный всход, хотя с другой стороны он и мог бы принести известную долю пользы на лесосеках, срезывая своими зубами травы, затеняющие молодой древесный всход. Но эта доля пользы неминуемо сопряжена с порчей молодого подроста и поэтому увлекаться ею не следует: в тех местностях, где вообще существует экономическая необходимость пастьбы скота в лесах и где, следовательно, на сельскохозяйственных землях не выращивается достаточного количества питательных веществ для скота, там лучше допускать в лесу, как побочное пользование, сбор травы на лесосеках людьми, хотя бы и даровой сбор. Такой сбор травы, при осторожности со стороны сборщиков относительно древесных растеньиц, принес бы древесному всходу существенную пользу, освобождая его из-под затеняющего гнета сорных в лесном хозяйстве трав. Такое полотье следует, даже пожалуй бесплатно для беднейших окрестных жителей, допускать в лесах, где еще процветает лесная пастьба и где следовательно временное лишение пастьбы на известной площади, отошедшей под лесосеки, может лечь тяжелым гнетом на интересы окрестного населения: в таких местностях даровое дозволение сбора травы на лесосеках людьми, от которых все-таки можно ожидать большей осторожности в обращении с древесным всходом, чем от домашнего скота, уравновесит невыгоду для местного населения, сопряженную с запрещением пасти скот в молодняках, до тех пор, пока они не вырастут из-под морды скота. Следовательно, в молодняках пастьба скота должна быть безусловно запрещена: она может лишь быть допускаема в насаждениях средневозрастных и старых. В этом отношении чрезвычайно важен способ лесовозобновления: молодняки, происшедшие из семени, должны быть охраняемы от пастьбы скота средним счетом вдвое больше, чем отпрыскной лес, т. е. лес, возобновившийся побегами от пней или отпрысками от корней.
      3) Климат местности. Чем суровее климат местности, тем дольше растения остаются малого роста и тем дольше в таких местностях должна быть запрещаема пастьба скота; чем теплее климат, тем быстрее развивается рост деревьев и тем раньше пастьба скота может быть допускаема в насаждениях. Известно, как крайний холод задерживает развитие древесной растительности: в наших северных пределах распространения лесов, береза принимает вид низкорослого кустарника и ботаники от рода Betula отделяют этот особый вид, называя его березой карликовою, Betula nana. На высоких горах, представляющих вообще много аналогии между постепенным возвышением от долины к вершине горы и между постепенным переходом от юга к северу в равнинах, – на этих горах, под областью вечных снегов, произрастает особый вид сосны: сосна кустарная, Pinus pumilio.
      4) Почва и положение пастбища. Подобно климату, действует на ход растительности почва и положение местности. Чем плодороднее почва, чем больше в ее составе находится питательных веществ, тем большее число экземпляров растений произрастает на ней, тем полнее насаждения, вырастающие на ней, тем меньше, следовательно, травы в средневозрастных насаждениях под пологом древесных вершин и тем гуще травяной покров является в насаждениях старых, уже изредившихся. Чем плодороднее почва, тем быстрее поднимаются в росте деревья и тем раньше может быть допускаема пастьба скота в молодняках. Положение почвы вообще обусловливает большую степень вреда от пастьбы скота в лесу, чем положение ровное: чем покатое почва и чем рыхлее она, тем легче она соскальзывает в долину под влиянием копыт скота. Южное и западное положение насаждения в местностях отлогих обусловливает скорейший рост насаждения, потому что оно пользуется большею суммою тепла, чем насаждение, произрастающее на северной и восточной покатостях, и следовательно в нем раньше последнего можно допустить беспрепятственную пастьбу скота. –
      5) Погода при пастьбе. В сырую дождливую погоду, скот вообще охотнее нападает на древесную листву и на побеги: от действия дождя уменьшается степень их жесткости. Кроме того после продолжительных дождей, пастьба скота в лису оказывается вреднее, чем в сухую погоду, в том отношении, что скот более утаптывает и уплотняет отсыревшую после дождей почву нежели почву сухую.
      6) Равномерность древесного всхода. Чем равномернее всход на лесосеке, тем дружнее идет рост деревцев в вышину и тем скорее следовательно они достигают того возраста, при котором можно допустить под ними пастьбу скота. При неравномерных всходах, когда не все растения пользуются одинаковыми условиями освещения, часть их отстает в росте и замедляет разумеется наступление срока начала пастьбы.
      7) Породы домашнего скота. По степени наносимого лесу вреда, домашний скот наш группируется в следующем последовательном порядке: коза, лошадь, крупный рогатый скот, овца и свинья.
      Козы, безусловно, вредны в лесу: они при всех обстоятельствах наносят лесу вред, потому что питаются не одними лишь листьями, молодыми побегами и почками древесными, но и гложут кору, облупляя ее даже у старых деревьев. Кроме того, козы неразборчивы относительно древесных пород и нападают даже на осину, облупляя ее горькую кору. – Козы не ограничиваются объеданием верхушек, до которых они могут достать мордой, а становясь на задние ноги, они передними ногами пригибают вниз верхушки древесные и обгрызают их. В виду такого безусловного вреда от пастьбы коз в лесу, большинство европейских лесных законодательств совершенно изгнало коз из лесу, запретив пастьбу их во всех случаях. Было даже время, что в Германии коза законом была объявлена vogelfrei, т. е. свободной, как птица: коза, явившаяся в лес, не признавалась собственностью кого бы то ни было и любой охотник имел право ее застрелить. Наше русское лесное законодательство запрещает пастьбу коз в лесах лишь относительно одного известного местного района, именно нагорной части крымского полуострова. Во всех же остальных местностях пастьба коз в лесах у нас не запрещена, хотя закон очевидно имел в виду абсолютную вредность козы в лесу, установляя за недозволенную пастьбу козы почти втрое больший денежный штраф, чем с головы крупного рогатого скота. С козы, за недозволенную пастьбу в лесу, штраф был положен законом в 50 копеек, а с других домашних животных по 20 к. – По относительной степени наносимого лесу вреда, за козой следует лошадь, которая, благодаря высокому своему росту хватает мордой за верхушки древесные и отрезывает их своими острыми резцами на деревьях, относительно высоких. Кроме того лошади гложут кору, трутся о слабые жерди и своими резкими движениями ломают много молодого леса; не редкость, что лошадь или крупная корова валят 3–4 саженную жердь. Лошади, особенно с окованными копытами, очень вредят почве уплотнением ее и поэтому большими табунами их вовсе не следует пускать в лес. – Относительно вреда своего, крупный рогатый скот мало чем уступает лошадям. Крупный рогатый скот с большой охотой пожирает побеги, листья и почки и в этом отношении конечно рослые волы оказываются вреднее молочных коров, а те в свою очередь вреднее молодых телят. Относительно крупного рогатого скота можно указать на одну интересную особенность, замечаемую при лесной пастьбе. В тех местностях, где вошло в обычай пасти рогатый скот с овцами, не разделяя их на отдельные стада, в лесу все-таки никогда нельзя заметить, чтобы обе породы паслись вместе. Коровы всегда выбирают себе более низменные места, а овцы поднимаются на возвышенности. Совместная пастьба коров и овец вреднее для леса, чем пастьба двух отдельных стад, потому что замечено, что корова ни за что не тронет травы с места, по которому прошло овечье стадо, да и кроме того овцы стригут траву так близко к корню, что для коровы остается мало поживы и она поневоле обращается для удовлетворения своего голода раньше к древесной листве, побегам и почкам, чем обратилась бы в том случае, когда по пастбищу не прошло бы предварительно овечье стадо.
      Овцы также любят древесную листву, побеги и почки, как и крупный рогатый скот. Хотя она и не может, подобно лошадям и коровам, начинать верхушки дерев и откусывать нагнутые вершины, росшие выше ее морды, но зато овца, подобно козе, становится на задние ноги и стремится откусить вершину или достать до листвы, причем она ломает много подроста. Впрочем нужно отдать овце справедливость в том отношении, что она почти никогда не вредит насаждению, пока в нем есть трава: она ест охотнее траву и, как мы уже сказали, срезывает ее у самого корня: за древесного листвою, побегами и почками она начинает гоняться лишь тогда, когда запас травы у ней окончится под мордой. Для подтверждения этого делалось много прямых опытов, вполне доказавших, что овца не нападает на древесные растения, пока у ней есть травянистая пища: стадо овец загоняли нарочно на лесосеки, где были произведены посадки ели пучками и где между рядами посадки стояла хорошая трава. Овцы обратились сперва к ней и уж затем лишь переходили к древесным растениям, но и тут они начинали с того, что осторожно выбирали росшие отдельно между пучками ели травянистые стебельки и приступали к откусыванию еловых вершинок и мягких боковых побегов лишь тогда, когда на пастбищной площади истощился весь запас травянистой пищи.
      Пастьба свиней в лесу не влечет за собою такого значительного для леса вреда, как пастьба других пород, нами рассмотренных. Свиньи оказывают в лесу вред тем, что разрыхляя своим рылом почву, они выбрасывают с корнями молодые древесные растеньица, но зато они с другой стороны полезны тем, что роясь в земле, они истребляют много вредных для леса гусениц и личинок и что закапывают в землю опавшие хвои и листву, способствуя таким образом скорейшему их разложению. Притом же свиньям удается выбрасывать из земли своим рылом древесные растеньица с корнями лишь в младшем их возрасте, пока они недостаточно плотно укрепились в почве. Этот вред может иметь место у тех пород древесных, у которых с первого же года жизни углубляется в землю перпендикулярный стержневой корень, лишь до 3–4 летнего возраста, напр., у дуба и сосны, а у тех древесных пород, у которых корни мелкие и горизонтально расстилающиеся вдоль земной поверхности, лишь до 7–8 летнего возраста, напр., у бука и ели. – Другой упрек, который делают свиньям, будто они пожирают массы желудей и буковых орешков, уничтожая тем возможность успешного лесовозобновления, ни на чем не основан: нам редко удавалось видеть такое удачное естественное возобновление дуба и бука от семян, как в лесах Германии, в нарочно устроенных кабаньих загонах, обнесенных частоколом, в так называемых Saug?rten, куда загоняются кабаны и содержатся, как напр., в зверинце Лисинском: давая им возможность откормиться желудями и буковыми орешками, на них потом устраивают охоты. Кабан в отношении вреда своего для леса совершенно тождествен с домашней свиньей и нам приходилось подмечать в лесу следы кабаньих разрушений и вырванные с корнями из почвы молодые древесные растеньица, но нигде мы не видели и не слышали, чтобы лесовозобновление на лесосеке не удалось, потому что свиньи домашние или кабаны пожрали все опавшие желуди или буковые орешки: напротив того, в кабаньих загонах, где почва рылом кабанов была достаточно разрыхлена, опадавшие семена находили благоприятное для себя ложе и естественное лесовозобновление шло весьма успешно и как нельзя лучше.
      В некоторых местностях пасут гусей в лесу: вред от них конечно не особенно значителен и может обратить на себя наше внимание разве, лишь до того возраста древесных всходов, пока они торчат в траве и могут быть сощипаны гусями или пока молодые древесные растеньица могут быть умерщвлены влиянием облепившего их гусиного помета.
      8) Вред, причиняемый лесу пастьбою рассмотренных нами пород домашнего скота, обнаруживается, само собою разумеется, тем сильнее, чем большее количество скота пасется на известной площади и чем следовательно скорее истощится на ней запас травянистых растений. Поэтому-то чрезвычайно важно верное определение количества скота, которое можно допустить к лесной пастьбе на известной площади в течение известного времени, смотря по породе скота и по обилию травянистого корма, произрастающего на данной площади. Количество скота должно быть, следовательно, соразмеряемо с продолжительностью пастьбы и с количеством урожая. Если напр., принять, что 1 десятина среднего лесного пастбища дает в год около 371/2 пудов или 1500 фунтов сена и что для взрослой коровы нужно потребление 15 фунтов сена в день, то одна десятина такого лесного пастбища хватит для потребления одной коровы на 100 дней. Обыкновенная продолжительность пастьбы скота в лесу в средних губерниях 5 месяцев или 150 дней, так что для одной коровы на все время пастьбы нужно 11/2 десятины. Молодой рогатый скот употребляет лишь 10 фунтов в день, а овца 11/2 фунта сена, так что для телки или бычка в лето нужна одна десятина такого лесного пастбища; для 10 овец – 11/2 десятины. Если не будет соразмерено это количество и на лесное пастбище будет впущено больше скота, чем оказывается возможным по расчету на один травянистый корм, то скот, побуждаемый голодом, неминуемо бросится на древесные растения, и начнет пригибать их, ломать, откусывать вершину, грызть древесную кору, жрать листву, побеги, почки и т. д. Одним словом, в таком случай успеет выказаться на лесе вся сумма вреда, какая только может быть приносима лесу от пастьбы скота. - Казенное наше лесное управление, начиная с 1864 года, организовало правильную пастьбу скота в казенных лесах, взыскивая плату, соображенную с местными ценами на кормовые средства. Доход от пастьбы скота доходит по последней финансовой доходной смете до 35.000 руб. в год и плата за пастьбу скота взыскивается или поштучно, с головы скота, или подесятинно за площадь пастьбы. Поголовная плата, сколько нам известно, установилась лишь в виде исключения в Ковенской и Минской губерниях; преобладает же подесятинная плата за пастбище, что и гораздо рациональнее, потому что пастьба может подлежать более точному контролю со стороны стражи и лесничего. Впрочем, каким бы путем не взималась плата за пастьбу скота, желательно только, чтобы в административных сферах не являлось стремление к возвышению дохода от лесной пастьбы в ущерб интересам лесного хозяйства и, чтобы то количество скота, которое по названным нами данным местным условиям определено точным расчетом, вроде приведенного выше, можно допустить на известную площадь без вреда для лесного хозяйства, определялось бы возможно верно. Иначе доход от пастьбы скота будет возрастать на счет будущей доходности от лесонасаждений, повреждение которых пасущимся скотом может совершенно убить будущую доходность лесонасаждений.
      9) Степень вреда лесу от пастьбы скота зависит далее и от того обстоятельства, в какой мере сытым или голодным является скот на лесное пастбище. Само собою разумеется, что чем сытее домашняя скотина, тем меньше пострадает лес и наоборот.
      10) Существенное влияние на вред лесам от пастьбы скота обнаруживают время года пастьбы и время дня. Он особенно ощутителен весной, когда трава еще низка, а листья и побеги древесные сочны, менее ощутителен – летом, а еще менее – осенью, когда побеги одеревенеют. Рано утром, пока на растениях еще не испарилась роса, животные с особенною жадностью бросаются на растительность и едят с охотой: к полудню, когда их мучит дневная жара, они едят вяло и лениво, а вечером, когда упадет роса, они опять усиливают еду. Поэтому-то и не следует пускать скот в лес до солнечного восхода и оставлять его в лесу после солнечного заката.
      11) Роды произрастающих в лесу трав и степень их изобилия. При хорошей траве в лесу и чем ее больше, тем, разумеется, вред древесным растениям от пастьбы скота становится незначительнее и наоборот.
      Вот все те условия, которые в лесном хозяйстве обнаруживают свое влияние на большую или меньшую степень вреда, причиняемого лесу лесною пастьбою скота.
      Уже выше было указано на то обстоятельство, что лесная пастьба скота обнаруживается во всем своем вредном влиянии на лесосеках и в молодых насаждениях, до того момента возраста их, пока они не поднимутся из под морды скота, т. е. пока отдельные древесные стволы, составляющее лес, не достигнуть такой высоты, что домашний скот не в состоянии уже более доставать мордой до вершины и срезывать своими острыми зубами верхушечный побег и пока лесные деревья не достигнуть той крепости, что скот уж более не в силах вредить лесонасаждению нагибанием деревцев, скусыванием нагнутых вершин и ломкою деревьев. До этого возраста молодняков пастьба скота должна быть абсолютно запрещаема в лесах: но там, где она для окрестного населения составляет экономическую нужду, там в видах необходимости удовлетворить потребностям населения, ее следует беспрепятственно допускать в насаждениях старых и средневозрастных, принимая лишь известные меры предосторожности для отвращения от лесов вреда, сопряженного с пастьбой скота и точно определяя границы пастбищных насаждений, как называют те насаждения, в которых пастьба может быть допускаема, в отличие от заповедных насаждений, границы которых должны быть точно определены и ясны в натуре и в которых, по причине относительной молодости насаждений, пастьба скота запрещается безусловно.
      Известно, что по способу эксплуатации лесонасаждений, лесное хозяйство распадается на два главных отдела: на хозяйство лесосечное и на хозяйство выборочное. В приложении к вопросу о вреде лесной пастьбы домашнего скота, обе эти хозяйственные системы высказывают чрезвычайно важное влияние. При лесосечной рубке, где в сплошную эксплуатацию поступает всегда только известная площадь леса, сосредоточиваемая обыкновенно в известных отделениях леса, в известных кварталах, в течение нескольких лет сряду, и где, следовательно, заповедная лесная площадь, в которой пастьба скота не может быть допущена, отделяется сама собою довольно резко, там отграничение заповедных мест в натуре не представляет никаких затруднений и охранение их от пастьбы скота удобоисполнимо, так что в лесосечном хозяйстве, если в нем под пастьбу выделены лишь одновозрастные приспевающие и спелые насаждения, уже выросшие из-под морды скота, а в молодняках до того возраста пастьба безусловно запрещена и они хорошо охраняются лесною стражей от недозволенной, самовольной пастьбы скота, в таких лесосечных хозяйствах вред от лесной пастьбы уменьшается, а часто и становится совершенно незаметным, представляя между тем собою один из немаловажных источников народного довольства! Не то в лесах, в которых ведется выборочное хозяйство! В них, как известно, рубка производится не сплошная всех дерев, произрастающих на известной площади, а рубятся единичные деревья на выбор, разбросанные по всему пространству лесной дачи. Характеристической чертой выборочного хозяйства является разновозрастность насаждений: в одном и том же насаждении, за отсутствием сплошной рубки и следующего за ним одновременного облесения всей вырубленной площади, встречается, благодаря выборочной рубки, перемешанность возрастов, встречаются друг возле друга единичные деревья всех возрастов: возле деревьев 100-летних находится только что поднимающийся из земли молодой древесный всход. В таких лесах с беспорядочным выборочным хозяйством пастьба скота, само собою разумеется, безусловно вредна, потому что нет возможности разделить площадь леса на пастбищную и заповедную части, когда рубка и лесовозобновление идет во всех частях лесной дачи одновременно. Вред от пастьбы скота, неминуемо наносимый выборочным лесам, может лишь быть до некоторой степени уменьшен правильным устройством выборочных лесов: в местностях, где не могут иметь сбыта все сортименты лесного материала, произрастающие на известной площади, где спрос является лишь на известные сортименты, напр. на бревна крупных лишь размеров, а не на мелкие бревна, жердняк, дрова и хворост вместе с тем, там, разумеется, переход от выборочной рубки единичных дерев, требуемых на рынок, к сплошной лесосечной рубке на известной площади всех произрастающих на ней сортиментов, из которых на рынок требуется лишь известная часть, был бы крупной хозяйственной ошибкой, сопряженной с непременным убытком для хозяйства, потому что эксплуатация шла бы несоответственно рыночному спросу на лесной материал. В таких местностях, где требуются на рынок лишь точно определенные сортименты, напр., известные размеры крупного бревенного леса, там является не только необходимым но и совершенно рациональным продолжать выборочное хозяйство, введя лишь в него известный порядок для уменьшения в выборочных лесах вреда от пастьбы в них скота, не говоря уже об отстранении других видов вреда, сопряженных с беспорядочным выборочным хозяйством. Для приведения выборочных лесов в известный порядок разделяют дачу на несколько частей и ведут выборочную рубку не по всей даче одновременно, а лишь в одной известной, самой старшей части, продолжая рубку в ней известное число лет, переходя затем на рубку во вторую часть и продолжая ее в ней в течение такого же периода времени, затем переходя в третью часть и т. д. Таким образом, каждая часть после эксплуатации в течение известного числа лет, остается вне очереди рубки в течение того периода времени, пока рубка производится последовательно во всех остальных частях дачи. Если напр., у нас на рынок требуются лишь бревна 5 с 6 верш., которые для своего образования, при данных местных условиях климата, почвы и положения, требуют 120-летний возраст деревьев, то мы, назначая сообразно этому оборот рубки 120-летний, можем разделить напр., свою дачу на 4 части с 30-летним периодом рубки в каждой из них. Таким образом, избрав старшую часть дачи, мы будем производить в ней выборочную рубку в течение первых тридцати лет оборота рубки, затем на второе 30-летие перенесем выборочную рубку во вторую часть нашего леса и т. д. Пастьба скота в той части леса, где производится эксплуатация, должна быть безусловно запрещаема и может лишь производиться в тех частях леса, которые в данное время стоят вне очереди рубки. Эта мера уменьшает вред от пастьбы скота, но не устраняет ее: совершенное устранение вреда этого невозможно при выборочном хозяйстве, по самому существу последнего. А между тем выборочное хозяйство по необходимости ведется именно в тех местностях, где лесная пастьба скота составляет для населения экономическую необходимость, потому что по малонаселенности таких местностей сельское хозяйство ведется экстенсивно. Выборочное хозяйство, обусловленное недостаточностью спроса, составляет тоже самый экстенсивный вид лесного хозяйства; таким образом мы видим и в этом отношении тесную связь сельского хозяйства с лесным: экстенсивность одной из этих хозяйственных отраслей идет рука об руку с экстенсивностью другой. –
      Лесная пастьба скота лишь в одном виде хозяйства может быть допущена одновременно по всей лесной площади без особенно ощутительного вредного влияния на лесное хозяйство; этот вид хозяйства – хозяйство безвершинное. В нем пользуются лишь срубкой вершин, предоставляя затем стволу новыми побегами производить новый вершинный купол и срубая его затем вновь. Если при этом безвершинный ствол или так называемая штамба настолько высока, что скот не может достать мордой до вершины, то вред от повсеместной в лесу пастьбы скота становится малозаметным, ограничиваясь разве лишь вредным влиянием на физические качества почвы уплотнением ее. Впрочем, у нас в России безвершинное хозяйство нигде не ведется в большом виде! –
      Величина заповедной в лесу площади, в которой пастьба скота безусловно запрещается, в хозяйстве лесосечном зависит существенно от вида лесосечного хозяйства. Мы различаем в лесоводстве три отдельных вида хозяйства лесосечного хозяйства: высокоствольное, низкоствольное и среднее. В высокоствольном хозяйстве, в котором лесонасаждения возобновляются из семени и которое ведется на крупный высокоствольный лесной материал, принимаются высоте обороты рубки; в низкоствольном хозяйстве, где насаждения возобновляются быстро растущими пневыми побегами и корневыми отпрысками и где в виду имеется получение низкоствольного лесного материала: дровяного и хворостяного леса, там обороты рубки бывают низки. Среднее хозяйство занимает между высокоствольным и низкоствольным хозяйствами среднее место: оно, подобно низкоствольному, возобновляется от пня и корней, подобно ему, оно ведется на получение низкоствольных лесных материалов при низких оборотах рубки, но с тою существенною разницею от хозяйства низкоствольного, что в нем при эксплуатации лесосеки, каждый раз оставляется на пне известное число дерев, так называемых маяков, преимущественно происшедших от семени, как более долговечных: маяки оставляются на второй, третий, четвертый обороты рубки, нося название двухоборотных, трехоборотных и т. д. Они составляют высокоствольный лес в среднем хозяйстве и разбросаны единично среди густого молодого насаждения, возобновляемого пневыми побегами и корневыми отпрысками и поступающих к рубке при низких оборотах рубки, как и в низкоствольном хозяйстве, через сравнительно короткие промежутки времени.
      Продолжительность оборота рубки имеет прямое влияние на величину поступающей к ежегодной рубке лесной площади. Возьмем дачу в 1000 десятин: при 100-летнем обороте рубки ежегодная площадь рубки будет 10 десятин, а при 20-летнем обороте рубки она будет 50 десятин. Следовательно, чем продолжительнее оборот рубки, тем меньше становится площадь ежегодной вырубки: чем короче оборот рубки, тем больше площадь, подлежащая ежегодной эксплуатации. Это общее положение имеет существенное значение в рассматриваемом нами вопросе о пастьбе скота в лесах. – В высокоствольном хозяйстве, при котором вообще существуют высокие обороты рубки, годичная площадь рубки меньше площади рубки в хозяйствах низкоствольном и среднем. Чем меньше площадь рубки, тем меньше следовательно и заповедная площадь, в которой пастьба скота запрещается безусловно и тем большее пространство отходит под пастбищную площадь, на которой допускается пастьба скота. Таким образом в высокоствольном хозяйстве для пользования лесною пастьбою, населению предоставляется наибольшая возможная площадь пастьбы, потому что отношение пастбищной площади к площади заповедной больше, чем при каком либо другом виде хозяйства. Чем выше при этом оборот рубки в высокоствольном хозяйстве, тем больше и площадь пастьбы.
      Чтобы определить точно величину пастбищной площади в лесу, необходимо знать площадь ежегодной вырубки и облесения и то число лет, в течение которого скот не может быть допускаем к пастьбе на лесосеки, пока появившийся на них молодой древесный всход не достигнет того возраста, при котором вред от пастьбы скота становится менее ощутительным, т. е. до тех пор, пока насаждение не вырастет из-под морды скота. Поло-жим, что мы имеем дело с древесною породою, которая, происходя из семени, требует 20-летнего абсолютного запрещения пастьбы скота в насаждении, что древесная порода эта, происходя из семени, лишь в 20 лет, при данных местных условиях, достигает той высоты ствола, при которой пастьба становится безвредною для целости вершины и что в 20-летнем возрасте происшедшее из семени дерево достигает той крепости, при которой ствол не может быть более погнут и поломан напором скота, что далее та же древесная порода, возобновленная пневыми побегами или корневыми отпрысками, развивается вдвое быстрее и что подобное низкоствольное насаждение уже в 10 летнем следовательно возрасте соединяет в себе все те условия, совокупность которых позволяет допущение пастьбы скота в таком насаждении.
      В таком случае, придерживаясь прежнего примера, если у нас существует дача в 1000 десятин и мы ведем в ней высокоствольное хозяйство с 100-летним оборотом рубки, то площадь нашей рубки будет 10 десятин ежегодно, а так как всход, происшедший из семени, требует 20-летнего охранения от пастьбы скота, то нам, значит, приходится охранять от пастьбы 20 последних вырубленных лесосек, назначая их в заповедную площадь, которая в данном нашем примере составить 10X20=200 десятин или 1/5 часть всей дачи, а под пастбищную в ней площадь отойдет 800 следовательно десятин или 4/5 всей площади дачи. Возьмем при высокоствольном хозяйстве в той же даче более продолжительный оборот рубки, напр. 140-летний. Площадь ежегодной нашей рубки будет 1000/140= 7,14 десятин, а в 20 последних лесосеках, поступающих в заповедную площадь, будет заключаться 7,14Х 20= 142,8 десятин или 1/7 часть всей площади дачи, так что под пастбищную площадь отходить 857,2 десятин или 6/7 всей площади дачи. – Если в той же даче ведется низкоствольное или среднее хозяйство с 20-летним оборотом рубки и лесосеки, возобновляемые пневыми побегами или корневыми отпрысками, оберегаются от пастьбы скота в течение 10 лет, т. е. в данное время охраняются 10 последних вырубленных нами лесосек, назначая их в заповедную площадь; то, оставаясь при том же примере, площадь ежегодной нашей рубки при таком низкоствольном хозяйстве будет 1000/20= 50 десятин, а заповедная площадь 50X10 =500 десятин или 1/2 дачи, так что под пастбищную площадь отходит лишь другая 1/2 дачи (500 дес.), между тем как в двух первых примерах при высокоствольном хозяйстве пастбищная площадь составляла при 100-летнем обороте рубки 4/5, и при 140-летнем обороте – 6/7 площади всей дачи. –
      Из этих примеров ясно вытекают следующие положения: 1) чем выше оборот рубки, тем большая пастбищная площадь может быть отделена в лесу; 2) при возобновлении насаждения семенем, срок охранения леса от пастьбы удлиняется, при одном и том обороте рубки и заповедная площадь становится больше, а пастбищная уменьшается; при возобновлении леса побегами пневыми и корневыми отпрысками, заповедная площадь, благодаря более быстрому росту насаждения, становится сравнительно меньше, а величина пастбищной площади возрастает; 3) при естественном семенном возобновлении леса заповедная площадь возрастает сравнительно с случаем искусственного лесоразведения путем посадки саженцев, уже достигших известного возраста и следовательно требующих меньшего срока охранения сравнительно со всходом, происшедшим из семени; 4) в высокоствольном хозяйстве существует абсолютно наибольшая пастбищная площадь, сравнительно с низкоствольным и средним хозяйством. – В хозяйствах низкоствольном и среднем скоту доставляется впрочем более питательных веществ, так как пни, назначаемые в этих хозяйствах для производства новых побегов, более удалены друг от друга и менее препятствуют доступу света к почве, чем насаждения высокоствольные.
      На слишком короткое время, леса, в которых ведется низкоствольное или среднее хозяйство, заповедать от пастьбы скота нельзя однако; и для minimum'a заповедных лет низкоствольного насаждения существуют известные границы, переступить за которые нельзя, иначе представится опасность, что скот вытопчет появляющиеся и в низкоствольных лесах единичный семенной всход, предназначаемый природой для замещения старых пней, истощенных производством побегов и отпрысков и умирающих наконец от истощения. Путем появления в низкоствольных и средних лесах семенных всходов, замещающих со временем старые истощенные пни, природа заботится о поддержании побегопроизводительной силы в созданных ею насаждениях!..
      Что касается возраста лесонасаждений, до которого их следует оберегать безусловно от пастьбы скота, пока лес не вырастет из-под морды его, то этот срок зависит разумеется вполне от хода растительности в данной местности, обусловленного с своей стороны местными условиями: климатом, почвою, положением, древесной породою, густотою насаждения (чем полнее насаждения, тем скорее они растут в высоту, вытягиваясь в стройные стволы) и т. д. Все эти условия настолько разнообразны и так варьируют по разным местностям такой громадной территориальной площади, какова наша Россия, что определение этого возраста точными цифрами, которые бы могли иметь значение для всей России, задача невыполнимая и бесполезная. Возраст, в течение которого нужно охранять лес от пастьбы скота в интересах сбережения лесов от потравы скотом, должен быть выведен из местных наблюдений и точно определен для каждой отдельной местности. Лишь для лучшего ознакомления читателя с занимающим нас в настоящее время вопросом, мы считаем не бесполезным привести цифры Гундесгагена, выработанные им в его «Encyclopaedic der Forstwirthschaft» и могущие иметь до известной степени применение к центральной полосе нашего отечества. – Кроме Гундесгагена, многие немецкие писатели останавливали свое внимание на продолжительности срока охранения лесов от пастьбы скота, при разных условиях хозяйства, и выражали этот срок средними цифрами. Мы останавливаемся лишь на цифрах Гундесгагена, как наиболее подходящих, по нашим наблюдениям, к условиям древесной растительности в средних губерниях России. Гундесгаген определяете срок охранения лесных участков от впуска домашнего скота следующими годами:
     

К титульной странице
Вперед
Назад