Стремление вырастить истинно православного человека уживалось в русской деревне с желанием передать подростку знания, сохранявшиеся в крестьянском быту со времен языческой Руси, так называемые дедовские обычаи, дедовское наследие. К такого Рода знаниям относились мифы о матери сырой земле, о непобедимом солнце, об умерших предках, наблюдающих за живыми потомками и помогающих им в трудную минуту, о всевозможной нечистой и неведомой силе, готовой испортить человеку жизнь, и т. п. Приобщение к таким знаниям происходило во время пересказов мифов, легенд, волшебных сказок, быличек.
Старшее поколение, желая помочь своим детям счастливо прожить жизнь, передавало им свое умение защититься от лешего в лесу, водяного в озере, советовало, как магическим путем предохранить скот от падежа, вызвать дождь, задобрить банника, спастись от злых лихорадок, мучающих людей, защититься от собак. Бабушка, отправляя внука пасти ночью лошадей, снабжала его яйцами, куском хлеба и давала «проверенный» совет: «Как придешь, Миша, в ночное, так перво-наперво положи это под березку, да на том на самом месте и поклонись до земли три раза; не крестясь поклонись и скажи: честной лес, муж богатый, дарю тебе подарок: хлеб, соль, белую рубаху и шелковый пояс. Прими от меня, раба Божьего, и сбереги мою скотину и в чистом поле и в темном лесу» [Чарушин А. А. Воспитание детей у народа // Известия Архангельского общества изучения Русского Севера. 1917. № 5. С. 206.]. Если на ребенка лает собака, мать учила его проговорить три раза: «Щенилась слепая, теперь будь немая» и плюнуть три раза влево, а если страшно пройти мимо гусей, зло шипящих и пытающихся ущипнуть, надо смело идти навстречу, читая молитву Богородице. Дед давал внуку, отправлявшемуся в лес за грибами, указание, как защититься от укуса змеи. Для этого надо, говорил он, перекреститься и сказать: «На море на окияне, на острове на Буяне, стоит дуб. Под тем дубом стоит ракитов куст, под тем кустом лежит бел камень Алатырь; на том камне лежит рунец, под тем рунцем лежит змея, скорпия; есть у нее сестры: Арина, Катерина. Мы Богу помоляемся, на все четыре стороны поклоняемся; возьмите свою лихость, от раба (имярек), по сей день, по сей час», а затем крестообразно дунуть три раза [Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. Собр. М. Забылиным. М., 1990. С. 395.].
Подростки постепенно вовлекались и в обрядовую жизнь деревни. Они принимали участие во многих обрядах, что было обусловлено не только необходимостью включать их в жизнь взрослых, но и представлением о том, что участие детей в ритуальных действиях обладает большей силой воздействия.
Роль помощников дети исполняли фактически во всех обрядах годового цикла, действия которых были направленны на стимулирование природы, увеличение урожая, благополучие людей, сохранность домашних животных. Так, в святочные дни, особенно насыщенные обрядностью, детям доверялось в рождественский сочельник «покормить Коляду» – мифическое существо, которое приходит в этот вечер под окна крестьянских домов. Мать пекла блины и просила сына или дочку бросить первый блин на улицу для Коляды. В масленицу детям выпадала честь встречать «широкую, веселую боярыню Масленицу». В воскресенье перед масленичной неделей они должны были обращаться ко всем возвращавшимся из соседнего села или из города крестьянам с вопросом: «Везешь ли Масленицу?» Человек должен был ответить: «Да» – и угостить ребят привезенными гостинцами. Ответившего «нет» забрасывали старыми лаптями, собранными по деревне специально для этого случая. В первый день масленицы дети обходили с утра дворы односельчан, поздравляли их с праздником и пели:
Ах ты, Домнушка,
Красно солнышко!
Вставай с печи.
Гляди в печь –
Не пора ли блины печь?
Подайте широкой масленице.
Дети также принимали участие и в обрядах Егорьева дня (23 апреля/6 мая), когда первый раз после зимы скот выгонялся на пастбище. Коров провожали в поле обычно женщины, погоняя их освященными ветками вербы. Принято было считать, что верба обладает волшебной силой плодородия и может обеспечить сохранность скота. Женщины поручали детям обежать, держа вербу в руках, стадо, чтобы коровы всегда возвращались домой с выпаса, а вербу воткнуть в землю на ржаном поле, чтобы был высокий урожай. В чистый четверг на страстной неделе, когда считалось необходимым защитить свой дом от нечистой силы и колдунов различными магическими действиями, детям поручалось на заре обежать дом с колокольчиком. Дети играли также подсобную роль в обрядах жизненного цикла. Так, по русскому обычаю, именно ребенок должен был пригласить на крестины младшего братика или сестрички родственников. Он обегал всю деревенскую родню, оставляя в избе в качестве своеобразного приглашения печенье в форме ручки и ножки новорожденного младенца. Ребенка также полагалось в день свадьбы сажать на брачную постель, чтобы у них Рождались дети, и т. д.
Наряду с этим в русской деревне были и обряды, которые исполнялись только детьми, в большинстве своем это были обходы крестьянских дворов в дни праздников народного календаря – «славление Христа» в Рождество, «посевание изб» в первый день нового года, обход дворов в средокрестие (в среду на четвертой неделе Великого поста), обход дворов с поздравлениями и сбором яиц в Пасху. Считалось, что эти обряды всегда существовали как детские.
«Славление Христа» проводилось обычно в рождественские дни. Дети разбивались на возрастные группы и отправлялись «славить Христа» и поздравлять хозяев с Рождеством с самого утра. Первыми под окна домов прибегали семи-восьмилетние дети, за ними шли группы детей десяти – двенадцати лет. Дети, стоя под окном, распевали рождественские гимны и так называемые «славы»:
Славите, славите,
Сами, люди, знаете:
Христос родился,
Ирод возмутился,
Иуда удавился,
Мир возвеселился.
С праздником поздравляю
И вам того же желаю!
Раскрывайте кису,
Вынимайте колбасу,
Больше не прошу!
Они заканчивали славление забавной скороговоркой, которую произносили хором, очень быстро: «Господину нашему да приятелю, да подателю, да подай ему, Господь Бог, много лет на здравье со всем благодатным домом, – будь же здоров, вам многие лета».
Подростки тринадцати – пятнадцати лет обходили дворы после обедни. Во главе небольшой процессии шел подросток со звездой из цветной бумаги, накленной на деревянную основу. В середину звезды вставлялись зажженные свечи. Подростков со звездой полагалось приглашать в избы. Там они пели для хозяев ирмос «Христос рождается», тропарь «Рождество твое, Христе Боже наш» и кондак «Дева днесь пресущественнаго рождает».
После гимнов начиналось исполнение так называемых рацей, в которых давался иногда подробный пересказ рождественских событий, описанных в канонических и апокрифических Евангелиях, шло прославление Христа и Девы Марии, поздравление хозяев дома с Рождеством: «Достойно днесь удивления и духовного веселия. Ныне звезда на небеси явися! Паче света светает и тем провозвещает Бога нашего, и на землю проявляет: Яко наш наруночный приидет, принесет Пречистая Дева Мария! Радуйся яко младенец пеленами обвивай; горний чины дивятся, вкупе возрадуются. Ты же, господин хозяин, вкупе с супругою своею и с чадами своими утехи насладися! Тому же господину хозяину от всех восторжествуем, велегласно поздравляем!» «Изыде звезда от Иакова, и свет воссия от Израиля, Дева Бога рождает, Ангели удивляются, персидские цари приходят, рожденному младенцу дары приносят. Тот же Бог с небес нисходит и небесная возводит, затем будь здрав господин хозяин на многие лета» [Ефименко П. С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии. М» 1877. Ч. 1. С. 158.].
Хозяева одаривали славельщикам козульками (коровками) – печеньем в форме барашков, коровок, бычков, петухов, а также калачами, хлебцами. Все «наславленное» съедалось вечером во время праздничных развлечений.
Обход дворов с пением «славы Христу» был введен в народный быт православной церковью. В народной традиции «славление Христа» осмыслялось как шествие волхвов к колыбели Иисуса, ведомых звездой, взошедшей над Вифлеемом.
Обряд «посевание изб» исполнялся детьми в Васильев день, то есть в первый день нового года. Рано утром, собравшись в небольшие группы, дети обходили крестьянские дома, поздравляя их обитателей с Новым годом и обсыпая под пение передний угол, пол, лавки и самих хозяев овсом:
Василия дома нету.
Бог его знает
Где он гуляет.
Он ходит с плужком,
Сам Господь с мешком.
Ручка золотая,
Сама подсевает.
Куда ручка брыкнет,
Туда зернышко падет.
С Новым годом, с новым счастьем!
Пшеничка большая расти!
Благодарные хозяева одаривали детей хлебом, пирогами, колбасами. «Обсевание изб» проводилось с пожеланиями урожайного года и плодовитости скота. Приуроченность этого обряда к первым дням нового года связана с представлениями людей о магии первого дня, когда все задуманное должно осуществляться. В средокрестие дети ходили по домам поздравлять всех с окончанием первой половины Великого поста. Они выкрикивали поздравления и получали за это кресты – печенье в форме креста.
Половина говенья переломилася,
А другая под овраг покатилася.
Подавайте крест, подавайте другой,
Омывайте водой.
Среди обрядов, исполняемых детьми, был и обряд «встречи весны», который проводился в марте. Вероятно, детским он стал недавно. В древние времена он исполнялся взрослыми людьми в дни перед весенним равноденствием, и должен был стимулировать солнце, дающее жизнь, тепло, радость и благополучие. В ритуальных действиях по «закликанию весны» использовалось специальное печенье «жаворонки» и «кулики», которое раздавалось детям. Получив «жаворонков», ребята натыкали их на палочки, привязывали к ним нитки и бегали по улицам, садам, огородам, раскладывали их на пригорках, распевая приуроченные к этому моменту песни. В них дети обращались к жаворонкам с просьбой поскорее прилететь, унести холодную зиму, принести теплое лето:
Жавороночки,
Прилетите к нам,
Принесите нам
Лета теплого,
Хлеба доброго!
Чувиль-виль-виль.
– Весна красная,
На чем пришла? –
– На сохе, на бороне,
На пшеничном пироге.
Во многих песенках дети просили жаворонков принести им вместе с весной благополучие, сытость, довольство:
Кулики, кулики, куликали,
Весну красную заклинали:
– Весна-красна, на чем пришла? –
– На сохе, бороне, на кривой кочерге,
На жердочке, на бороздочке,
На ржаном колоску,
На пшеничном пирожку!
Дети принимали также участие и в окказиональных обрядах, то есть обрядах, исполнявшихся по случаю какого-либо события, случавшегося в деревне, например засухи, долгих дождей, тяжелых туманов. Дети выходили на улицу и, обращаясь к природным стихиям, пели песенки, называвшиеся «заклички», с надеждой, что солнце, дождь, туман, радуга выполнят их просьбу:
Радуга-дуга!
Не давай дождя!
Давай солнышко
Под оконышко!
Играй, играй, да дело не забывай. Свободное от хозяйственных занятий время подростки проводили в играх. Игровой репертуар в этом возрасте был более разнообразен, чем в младенчестве, а игры – более сложными. В обиходе детей были спортивные игры, хороводные, драматизированные, то есть игры, в которых исполнялись маленькие пьески с диалогами, песенками, припевками, а также игры с предметами.
Девочки и мальчики в таком возрасте обычно предпочитали играть отдельно друг от друга. Девочки собирались для своей игры, мальчики образовывали свои компании. Игры их имели много общего: как девочки, так и мальчики любили летом играть в догонялки-«ловишки», жмурки, горелки, в мяч, а зимой – кататься с гор на салазках, играть в снежки. Однако любая общая для детей игра имела девичий и мальчишеский варианты. Мальчики вносили в свою игру некоторую жесткость, усложненность, та же самая игра в девичьем варианте звучала несколько мягче и проще.
Подростки большую часть времени проводили на улице, поэтому набор уличных игр был более богатым и разнообразным, чем игры жилых помещений.
Уличные игры были всегда массовыми. В них принимали участие не менее четырех-пяти игроков, а в большинстве случаев они включали в себя до десяти – пятнадцати ребят. Каждая игра начиналась с конания, то есть с выбора одного или двух главных игроков, называвшихся «водак», «водило», «водильщик», «матка», а также, если игра этого требовала, деления на партии. Выбор водака и деление на партии происходило путем жеребьевки или с помощью считалки – рифмованного текста. Выбор по жребию главного игрока мог происходить по-разному. Один из игравших, например, зажимал в кулаке камешек, предлагая другим ребятам поочередно угадать, в какой руке он спрятан: кто правильно указал, тот водак; можно было предложить вытянуть длинную или короткую щепочку, померяться силами на палке и т. п. Выбор водака с помощью считалки проходил иначе. Дети становились в кружок, и один из них, хорошо знавший считалку, произносил ее вслух, на каждом слове дотрагиваясь рукой поочередно до стоящих в кругу:
За морями, за горами,
За дремучими лесами
На пригорке теремок,
На дверях висит замок.
Ты за ключиком иди
И замочек отомкни.
Водаком становился тот, на кого выпадал последний счет. Кроме того, выборы водака могли проходить путем состязания пожелавших вступить в игру ребят. Они метали на расстояние палки, пытались попасть палкой по мячу, бросали мяч в лунку, подсекали чижика и т. п. Водильщиком становился тот, кто проиграл в состязании.
Разбивка на партии могла проходить с помощью короткого рифмованного вопроса. Ребята, разбившись на пары и обозначив себя определенным словом, подходили к водакам. «Матки, кого надо: коня вороного али барабана золотого?» Один из них отвечал: «Коня вороного». Мальчик, присвоивший себе это имя, шел в одну партию игроков, а второй – в другую.
Уличные игры, как летние, так и зимние, носили в большинстве своем подвижный характер. Наиболее популярными летними играми мальчиков и девочек были различного рода «ловишки», игры, включавшие в себя бег наперегонки, некоторые игры в мяч.
«Ловишки», «пятнашки» – это игра, цель которой догнать и поймать убегающих игроков. Она существовала в огромном количестве вариантов, носила множество разных названий и зачастую осложнялась различного рода дополнительными условиями, словесным сопровождением. В детском быту «ловишки» делились на игры, в которых ловцом являлся один человек – водак, и игры, в которых одна партия ребят старалась поймать ребят из другой партии. Примером первых является игра «лепки, ляпки, ляпочки». Один из игроков, называвшийся «лепка», должен был поймать разбегавшихся в разные стороны ребят. Дотронувшись до убегающего подростка, лепка кричал: «На тебе ляпку, отдай ее другому». Получивший ляпку бегал за другими, стараясь передать им ляпку. Убегавшие от «лепки» ребята должны были кричать: «Не дашь ляпок, не вырастешь с вершок». Второй тип «ловишек», предполагавший деление на две партии, можно продемонстрировать на игре «черта». Каждая партия игравших имела свою очерченную территорию – дом. Расстояние между домами равнялось 30 – 40 м. По команде атамана одна партия стремилась попасть на территорию, принадлежащую другой партии. Ребята, на чью территорию совершался набег, старались поймать набегающих, включив их тем самым в свою партию.
«Ловишки» часто приобретали характер небольшой пьески с диалогом, песенкой, развернутым приговором. Такой, например, была игра «бабушка Пыхтеиха», которая существовала в двух вариантах для девочек и мальчиков. Один участник игры изображал сгорбленную старушку – бабушку Пыхтеиху, бредущую с палочкой по дороге. Другие игроки, окружив ее, начинали разговор: «Бабушка Пыхтеиха, куда пошла? – «К обедне». – «Возьми нас с собой». – «Идите, да не свистите». После этих слов ребята тихо шли за водаком, а затем начинали громко кричать, свистеть. Бабушка Пыхтеиха разворачивалась, размахивала палкой, стараясь ударить ею разбегавшихся в разные стороны ребят. В девичьем варианте свиста и ударов палкой не практиковалось, водящая девочка старалась запятнать убегавших подруг.
Кроме того, как девочки, так и мальчики любили играть в жмурки, представлявшие собой вариант «ловишек», при котором водаку завязывали глаза. Игры в жмурки в зависимости от содержания носили разные названия: «жмурки простые», «имушка», «избушка», «курюкольцы», «куры-бабы», «жмачки», «кулючки». Простые жмурки состояли в том, что на земле очерчивали пространство, за которое играющие не должны были выходить, затем завязывали водаку глаза, поворачивали его, стоящего на одной ноге, вокруг себя несколько раз и заставляли ловить бегающих ребят. Игра могла начинаться и с диалога между водаком и играющими: «Что пил?» – «Квас!» – «Ищи век нас!»; «Кот, кот! На чем стоишь?» – «На квашне!» – «Что в квашне?» – «Квас!» – «Лови мышей, а не нас!» После этого ребята разбегались по полю, а водак старался поймать одного из игроков и назвать его по имени или данному для игры прозвищу. Пойманный становился водаком. Во избежание падения водака или столкновения его с другими играющими правило предусматривало предупреждение водака словом «огонь».
Другой разновидностью жмурок была игра «верный удар», предпочтение которой отдавали мальчики. Играющие становились в круг, в середине которого стоял горшок с куском пирога, конфетой, пряником или каким-либо другим деревенским лакомством. Выбранный по считалке игрок должен был с завязанными глазами подойти к горшку и ударить по нему палкой. Это было довольно трудно сделать, так как игрока перед тем, как разрешить ему идти к горшку, несколько раз кружили на одном месте. Ребята, стоявшие в кругу, должны были вести себя тихо, не смеяться, даже если закружившийся игрок идет в другую сторону или ударяет с размаха палкой по земле довольно далеко от горшка. Разбивший горшок получал лежавшую в нем награду, промахнувшийся – громкий смех ребят.
Игры с мячом были известны по всей России. Мячи делались из разных материалов: из тряпки с тряпочной же набивкой, из кожи, набитые шерстью или конским волосом, из узких переплетенных полос коры липы, ивы, березы, обычно полые внутри или набитые песком. Наиболее простой была игра, в основе которой лежала необходимость поймать мяч. В этой игре мог принимать участие один или несколько человек. Мяч подбрасывали вверх, ударяли об стену, подхватывая его на лету, ударяли мячом игроков и т. п. Так, на северо-западе Европейской России была известна игра с мячом о стену, называвшаяся «отделываться». В нее играли по очереди несколько ребят, которые становились каждый со своим мячом вдоль стены избы или сарая, на небольшом расстоянии друг от друга. Игра начиналась по счету одновременно всеми участниками. Ребята, ударяя мячом о стену, должны были выполнить пять фигур, не уронив мяча на землю. Каждая фигура отрабатывалась три раза. Первая фигура называлась «стенка», – мяч ударялся об стенку и, отскочив от нее, попадал в руки игроку. Вторая фигура – «под ручку», во время выполнения которой игравший упирался левой рукой в стенку, а затем подбрасывал из под нее правой рукой мячик вверх, стараясь сверху поймать правой же рукой! Третья фигура, «под ножку», заключалась в том, что игравший упирался левой ногой в стенку и подбрасывал из-под нее мячик кверху правой рукой, поймав его затем на лету. Фигура четвертая, «спиной», состояла в том, что игравший становился к стенке спиной, упирался в нее теменем, ударял мячиком об стену над головой и ловил его, не отнимая головы от стены. Фигура пятая – «свеча»: мяч подбрасывался высоко вверх и ловился руками. Проигравшим считался тот, кто «отделывался», то есть заканчивал игру последним.
Некоторые игры с мячом выполнялись с приговорами. Каждая фигура в игре имела словесное обозначение, данное по основному ее признаку или по сходству:
Чоки, чоки, чоки.
Верчоки, верчоки, верчоки.
Лады, лады, лады.
Присяды,присяды,присяды.
Моты, моты, моты,
Жмоты, жмоты, жмоты.
Полено, полено, полено.
Колено, колено, колено.
Дочка, дочка, дочка.
Бочка, бочка, бочка.
Сынишка, сынишка, сынишка.
Подпрыжка, подпрыжка, подпрыжка.
Белка, белка, белка.
Стрелка, стрелка, стрелка.
Тарелка, тарелка, тарелка.
Довольно широко была распространена игра с мячом, называвшаяся во многих деревнях «зайчик», «в зайчика», в которую мальчики любили играть больше, чем девочки. Один из подростков становился по жребию зайчиком и помещался в центр широкого круга, образованного другими ребятами. Ребята перебрасывались мячом, стараясь попасть в зайчика, а зайчик должен был увернуться от удара. Если игрок метил в зайчика, но не попал, то он превращался в зайчика, а зайчик становился в круг. Для неповоротливого мальчика, которому выпадает жребий быть зайчиком, эта игра очень неприятна, так как он получает множество сильных ударов тяжелым мячом. Верткий же мальчик доставляет удовольствие себе и другим.
Другой любимой игрой с мячом как мальчиков, так и девочек была «немая лапта». Перед началом игры на земле чертился круг диаметром 10 – 12 м, называвшийся «дом». Затем выбирались два водака, которые с помощью жребия составляли себе команды с равным числом игроков. Одна команда размещалась в доме, то есть внутри круга, а другая в поле – за чертой круга. Мяч находился у одного из игроков партии, находившейся за кругом. В начале игры внешние игроки подходили к кругу со спрятанными за спиной или в карманах руками, принимали угрожающие позы, кричали: «Жигало, жигало!» – при этом каждый игрок давал понять, что мяч находится у него и что он готов бросить мяч в одного из игроков внутри круга. Последние бегали по кругу, зорко наблюдая за игроками противоположной партии, принимая позы, позволяющие избежать удара. Наконец игрок бросал мяч в одного из подростков. В случае попадания игрок, получивший удар, исключался из игры. При промахе из игры выходил бросавший мяч.
Среди подростков большой популярностью пользовалась также игра с мячом и лопаткой, называвшаяся «лапта», имевшая множество вариантов. Наиболее распространенным был вариант, в котором игравшие делились на две партии, располагавшиеся по обе стороны от проведенной на земле черты. Одна партия, стоявшая в «городе», подавала мяч лопаткой другой партии, находившейся в «поле», очерченном на конце второй линией. Игроки поля должны были поймать мяч и запятнать им бегущих в это время за границу поля игроков города.
Наряду с играми общими в русских деревнях были игры, характерные только для мальчиков, и игры, известные только в девичьей среде. Игры, в которые играли только мальчики, требовали от участников обычно большой физической силы, выносливости, ловкости. Кроме того, их тематика носила ярко выраженный мужской характер. Мальчики играли в войну, в разбойников, в казаков и т. п. Игры девочек носили более мягкий характер, в них присутствовало художественное начало, ритмизованный и поэтический текст. Девочки любили играть «в семью», «в дочки-матери», «в хозяйство», при этом нередко включали в свои игры малышей, которым доставалась посильная роль. Предпочтение мальчиками и девочками разных игр было обусловлено разницей в их физическом и психическом складе, а также разной жизненной ориентацией мужчин и женщин, которыми они со временем должны стать. Мужчины, по мнению деревенских жителей, должны быть сильными, крепкими, ловкими, решительными, быстрыми в делах, то есть обладать необходимыми качествами, чтобы нести основной груз ответственности за крестьянское хозяйство и сохранность семьи. Женщинам же предписывалась мягкость, заботливость, нежность, ласковость – все то, что делает ее хорошей хозяйкой, верной женой, любящей матерью.
Мальчики с удовольствием играли в игры, где можно было проявить силу, ловкость, быстроту, меткость глаза. Характерной чертой их игр была установка на состязание и победу. Они состязались в поднятии тяжестей, в перетягивании палки, в прыжках и беге. Среди игр на поднятие тяжестей интересна игра «караван». Подростки, считавшиеся в деревне силачами, становились гуськом в ряд, укладывая руки на плечи стоявшему впереди игроку, на их руки усаживался второй ряд игроков, на него – третий ряд, а затем первый ряд начинал медленно двигаться по улице.
Большим разнообразием отличались игры, главным элементом которых были прыжки. Обычно устраивалось препятствие, через которое необходимо было перепрыгнуть. Это мог быть какой-либо предмет, лежавший на земле или воткнутый в нее, либо сидящие с согнутыми спинами или стоявшие с наклоненной головой мальчики. Примером таких игр могут быть игры «свинья» («перескочки»), «без соли соль». В игре «свинья» мальчики ложились лицом к земле в ряд, один от другого на некотором расстоянии. Один мальчик перепрыгивал через каждого из лежащих и, перепрыгнув через последнего, ложился на землю. В этот же миг с земли быстро поднимался мальчик, оказавшийся крайним на противоположном конце, и, в свою очередь, перепрыгивал через лежащих ребят, чтобы лечь в конце ряда на землю. Вся игра должна была проходить в очень быстром темпе. Игра «без соли соль» заключается в том, что мальчики садились друг против друга, вытянув ноги, заложив руки за спину и зажмурив глаза. Другие мальчики с выкриком «без соли соль!» должны были перескочить через ноги сидящих на земле, но так, чтобы сидящие их не поймали.
Среди спортивных игр мальчиков было довольно много игр с различными предметами: шаром, мячом, палкой, костями, монетками, камешками и т. п.
Игры с шарами проводились на открытых местах, широких улицах и площадях, где земля хорошо выровнена и утрамбована. Для них использовались деревянные шары диаметром 8 – 10 см, изготовленные для прочности из корня дуба, березы или какого-либо плотного нароста на дереве, а также прямые или с крюками на конце палки, длиной 80 – 120 см, в зависимости от роста играющего, называвшиеся «клюшки», «кочережки», «бодожки», «боталки», «дубишки». Игры с шарами носили различные названия: «короли», «котлы», «лунки», «кубарь», «прочики», «дубинки», «лыжки», «жаровка», «елы», «шибки», «булки» и т. п., но содержание их было более или менее одинаковым: шары клюшками забивали в лунки или бросали вверх, отбивая на лету палками. Так, например, любимой игрой мальчиков была игра, известная под названием «лунка». Подростки выкапывали в земле лунки, становились около них с клюшками. Водак, избранный по жребию, должен был закатить шар в лунку. Если это ему удавалось, он вставал к лунке, а не сумевший отбить шар становился водаком.
Примером игры, в которой шар отбивался клюшкой в воздухе, была игра «в пышку». Игравшие располагались вдоль линии, на значительном расстоянии от которой в землю вбивалась толстая палка – «пышка», «буй». Водящий подбрасывал перед одним из игроков шар, который тот должен был отбить подброшенной клюшкой. Если клюшка попадала в шар, то игрок бежал за ней, а водящий за шаром. Игрок и водак должны были, подобрав клюшку или шар, добежать до «пышки» или попасть в нее своим предметом. Добежавший первым до «пышки» становился игроком, а отставший – водаком.
Характерной особенностью игровой деятельности мальчиков-подростков было наличие в их обиходе большого количества игр «в войну». Они представляли собой состязание двух партий с определенными, выработанными местной традицией средствами и приемами противоборства, условиями признания победы. Во главе партий стояли предводители, вожаки, атаманы, полковники, которые избирались всеми играющими и обычно являлись лидерами компаний.
Игры «в войну» имели много вариантов. Одной из разновидностей была игра, в которой главным являлось прямое рукопашное противоборство «бойцов», допускавшее удары кулаками, захваты тела и одежды противника. Задачей игрока было уложить противника на землю. В Вятской губернии, например, такого типа игра называлась «война». Перед ее началом подростки делились по жребию на два отряда, выбирали двух «старших» – наиболее авторитетных в компании ребят – и устраивали между ними битву-борьбу. Упавший в поединке на землю «старшой» считается побежденным, а его отряд – «отрядом побежденных». Затем побежденные подходят к отряду победителей, кланяются им, отходят, и игра продолжается, но уже с другими «старшими». В некоторых деревнях подростки не ограничивались только борьбой «старших», но и сами включались в состязание после окончания боя «один на один». Борьба «старших» напоминала воинский обычай Древней Руси начинать битву с единоборства полководцев.
Вариантом игры «в войну» была игра, в которой подростки фехтовали деревянным оружием: саблями, мечами, дубинами. Так, среди мальчиков двенадцати-тринадцати лет, живших в казачьих станицах, была распространена игра «в казаков». Мальчики вооружались деревянными ружьями, висевшими за спиной, и саблями, болтавшимися сбоку, у пояса. Затем они выбирали по считалке двух предводителей, а затем уже по их жеребьевке набирались два отряда: казаков и неприятелей. Отряды расходились в разные стороны, а затем по сигналу сходились, и устраивалась общая свалка, сопровождавшаяся «боевыми» криками: «Ту-ту, бери, стреляй, ребята!» В игре появлялись «пленные», «убитые», «раненые». Правилами игры запрещались удары оружием в голову, шею, ниже пояса, а также устанавливались места, при попадании в которые человек считался «убитым», «тяжело раненным», «легко раненным». Победители, разбившие войско неприятеля, становились в колонну и маршировали под пение казачьих песен:
Ночи темны, тучи грозны
По поднебесью плывут –
Наши стройные казаки
Под Измаил-город идут,
Идут, идут казаченьки
Своим тихим маршем,
Идут, идут, маршируют,
Меж собою говорят:
«Трудна служба нам, казакам, –
Под Измаил-город поход,
Да еще того раструднее
Под пушечки подбежать».
Под пушечки подбежали,
Закричали враз «ура».
«Ура, ура! Город взяли,
Потрясли мы стены, вал».
Другим вариантом игры «в войну» была игра, во время которой одна партия должна была преследовать другую, которая предварительно пряталась и в ходе игры стремилась запутать противника. Такой типичной игрой были «казаки-разбойники». Эта игра пользовалась известностью во всех русских деревнях. Играющие разделялись по жеребьевке на две партии: казаков и разбойников. Разбойники разбегались в разные стороны, чтобы спрятаться от казаков, а казаки, отмеченные каким-либо знаком на одежде, старались найти убежище разбойников. Разбойник, увидев, что его нашли, старался убежать от казака и спрятаться в другом укромном месте. Казак пытался его поймать, призывая на помощь товарищей. Пойманного разбойника вели в темницу, после чего он превращался в казака и должен был ловить еще не пойманных разбойников.
Большое распространение среди подростков имели игры «в бабки», «камешки», «в свайку», «ножички», которые развивали У ребят меткость, внимание, ловкость, терпение.
Игра «в бабки» (или «лодыжки») – одна из самых древних и широко распространенных в России игр. Игравший должен был иметь металлическую плоскую биту и набор бабок или лодыжек. Бабки приготавливались из путового сустава (подкопытной кости) крупного рогатого скота, лодыжки – из суставов овец, свиней и коз. Их очищали от мяса и жира, обваривали в горячей воде и хорошо высушивали. Бабки или лодыжки ставились в определенном порядке на землю, а затем сбивались специальной битой – плоской металлической пластиной или бабкой, залитой свинцом. Игра «в бабки» имела множество вариантов, часто была очень сложной и требовала хорошего глазомера и сноровки. Наиболее простым вариантом была игра, во время которой игрок ставил в один ряд парами-гнездами четное количество бабок, а другой игрок старался сбить каждое гнездо битой. Сбитые бабки победитель забирал себе. Усложнение игры шло за счет расстановки бабок на площадке, компоновки гнезд, количества бабок, включенных в гнездо, расстояния, с которого бросают биту, и т. п.
Столь же широко, как игра «в бабки», были распространены среди подростков игры «в свайку» и «ножички». Для игры «в свайку» было необходимо толстое металлическое кольцо диаметром 5 см и железный тяжелый стержень высотой около 15 см с большой граненой или круглой головкой. Игра заключалась в том, что игроки, отойдя на заранее оговоренное расстояние, поочередно бросали кольцо на воткнутый в землю стержень, стараясь нанизать кольцо на стержень. Игра «в свайку» также имела множество вариантов. Например, в одном из вариантов, называвшемся «сажание репы», на землю кладется кольцо, а игрок должен попасть острым концом стержня рядом с кольцом, в другом варианте – в центр кольца и т. п. Игра «ножички» представляла собой разновидность «свайки». Наиболее простой считалась игра, во время которой ребята, сидевшие «кружком», поочередно вонзали нож в землю. Разнообразие игры достигалось за счет всевозможных способов бросания ножа: с протянутого мизинца, с указательного пальца, с двух согнутых средних пальцев, со лба, с зубов и т. п.
Игра «в камешки» предполагала наличие у мальчиков большого количества разнообразных шариков, камешков. Вариантов игры было бесчисленное множество. Например, камешки клали в ладонь и, подбросив вверх, ловили наружной стороной кисти, а затем, перевернув кисть, собирали их в горсть; садились на пол, клали на него кучкой пять камешков, а шестой подбрасывали вверх, стараясь, пока он находится в воздухе, захватить один из лежащих на полу; кидали в ямку одновременно шесть шариков, попадание четного количества камешков обозначало выигрыш, нечетного – проигрыш. Многие игры сопровождались короткими приговорами, действие которых помогало победить в соревновании:
Тута глина, тута грязь,
Тута камушку упасть. –
а иногда сбить соперника:
Чеколда, чеколда,
Чеколдинова жена.
Чеколдиха, обронись
И камушком подавись.
Нравы мальчишеской компании в играх были довольно суровые. Проигравший, а также игрок, замеченный в жульничестве или нарушении правил игры, наказывался. При этом в разных играх проигравший или провинившийся получал разные наказания. Так, например, после игры в мяч провинившегося ставили лицом к забору, и каждый из игроков, по очереди, с расстояния в 5 – 7 м бил его мячом по спине определенное количество раз. Это наказание называлось «женить». Наказание «кормить овсом» заключалось в том, что проигравшего ставили лицом к стене, а каждый из игроков подходил к нему и, подбросив мяч вверх, ударял по спине, стараясь после этого поймать мяч. Как только мяч падал на землю, к наказываемому подходил следующий игрок.
Способ наказания при игре «в шар с палками» был несколько иным. Проигравшего укладывали спиной на две лежащие параллельно палки, между которыми находился шар, а затем начинали, ухватив за руки и за ноги, катать по палкам и шару, приговаривая: «Катай, катай, не лыняй! Старайся быть настоящим катальником». В качестве наказания за провинности было принято также дерганье за нос. Виновного брали за нос и спрашивали: «Дуб или вяз?» При ответе «дуб» говорили: «Тяни до губ» – и тянули нос книзу; при ответе «вяз» – «Тяни до глаз» – и тянули нос кверху. Наказаний было множество, причем они могли быть как довольно простыми, не причинявшим слишком сильной физической и моральной боли подростку, так и довольно жестокими. Подросток, по неписаным законам мальчишеской компании, должен был принять наказание, ничем не выдав своего страха, боли или возмущения. Убежавшие от испытания или проявившие слабость во время наказания изгонялись из мальчишеских игр, подвергались насмешкам. В их адрес летели обидные дразнилки:
Борька – Борис
На ниточке повис!
Ниточка трещит,
А Боречка пищит!
Володя – Володенок,
Паршивый поросенок,
С горки катился,
Соплей подавился.
Плакса, плакса,
Три копейки вакса!
Игры девочек были более мягкими и красивыми, чем игры мальчиков. Они отдавали предпочтение играм с сюжетом, хороводам, хотя и не избегали игр спортивного типа.
Среди спортивных игр у девочек наибольшей любовью пользовались игры, главным элементом которых были скачки и бег. Девочки знали множество игр, где надо было скакать на одной или двух ногах, вприсядку, через веревочку, в кольцо, на доске. Прыганье через веревочку имело два варианта. В одном варианте две девочки держали веревочку на определенной высоте, а третья должна была через нее перепрыгнуть. В другом – веревка приводилась во вращательное движение, а прыгавшая девочка должна была перескочить через нее в то время, когда веревка приближалась к земле. Прыганье в кольцо состояло в том, что девочка брала широкий обруч, поднимала его над головой, по счету «раз» опускала его вниз и, не бросая, прыгала в обруч, который после этого оказывался за спиной.
Скаканье на доске представляло собой игру, для которой на деревянную колоду укладывалась длинная толстая доска. Девочки по одной становились на концы доски и попеременно подскакивали вверх. Сначала прыгала одна девочка, при этом противоположный конец доски опускался вниз, когда же она снова попадала на доску, подпрыгивала вторая девочка.
Девочки играли с большим удовольствием, чем мальчики, в драматические игры, представлявшие собой своего рода небольшой спектакль с хорошо очерченными персонажами, с твердым или полуимпровизационным текстом. Сюжеты этой своеобразной детской народной драмы довольно просты. Главными действующими лицами были родители, пастухи, охотники, домашние и дикие животные, птицы, насекомые, растения, то есть образы, близкие детям, а сюжет отражал мир детских устремлений. Большинство игр строилось на выяснении взаимоотношении животных друг с другом, а также людей и животных. В некоторых играх люди охотились за животными, в других им помогали: спасали от волков, заботились о том, чтобы животным было хорошо, наказывали хозяйку за плохой уход. Это такие игры, как «лисички, собачки», «охотники и утки», «курочки», «гуси-гуси» и др. Вот как выстроена игра «курочки». Играющие девочки становятся в ряд, широко разведя руки. Одна из девочек, по жребию или считалке, становится хозяйкой, другая – матерью-курицей. Хозяйка обращается к курице: «Кума, кума, не видала ли мою курочку?» «А какая она?» – спрашивает кума. Хозяйка начинает описывать курочку, разглядывая девочку, стоящую поодаль: рябенькая, носок крючком, хвостик торчком. Мать-курица, обращаясь к девочке, кричит: «Кыш, кыш!» Девочка убегает, а хозяйка старается ее догнать.
Некоторые игры имели более развернутое действие и более сложный диалог. Типичной игрой такого рода является игра «ворон и куры». Действующие лица – хозяйка, ворон, курицы. Игра начиналась с определения при помощи считалки хозяйки и ворона и очерчивания на земле их домов. После этого ворон отправлялся в свой дом, а хозяйка в свой, где укладывалась спать. Курицы гуляли в поле, поклевывая зернышки. Ворон, увидев, что хозяйка спит, выскакивал из своего дома, хватал одну курицу и утаскивал ее в свой дом. Хозяйка, проснувшись, считала куриц и, заметив пропажу, отправлялась к ворону: «Ворон, ворон, Иван Петрович! Не видал ли ты моей курочки?» В ответ ворон говорил: «Какие тебе курочки? Зачем на мое поле пришли?» Расстроенная хозяйка отправлялась домой и снова ложилась спать. Ворон утаскивал еще одну курицу, хозяйка опять отправлялась к нему со своим вопросом, причем ответ ворона был более грубым, чем в первый раз. Эти действия повторялись до тех пор, пока ворон не перетаскает всех куриц, отвечая каждый раз хозяйке более грубо, чем в предыдущий раз. В конце игры хозяйка приходит к ворону, который отказывается с ней говорить и пытается ее прогнать. Тогда хозяйка зовет куриц: «Тю-тю-тю». Они выскакивают из дома ворона и начинают щипать хозяйку за то, что она проспала их, и ворона за то, что утащил. Хозяйка и ворон убегают, а курицы пытаются Догнать их и пощипать.
Некоторые сюжетные игры включали в себя не только диалоги, но и приговорки, песенки, исполнявшиеся как всеми участницами разыгрывавшейся пьески, так и отдельными ее персонажами. Это характерно для одного из вариантов игры «серый волк». Героями игры являются серый волк, мать-овца и ягнята. Мать говорит своим ягнятам, чтобы они гуляли на лужайке около дома, никуда не уходили, пока она будет в доме укачивать маленького ягненочка. Однако дети оказывались непослушными, уходили из дома и встречали волка. Увидев его, они вежливо просили: «Позволь погулять в твоем саду». Волк разрешал им гулять, но запрещал рвать траву, объясняя свой запрет тем, что он любит спать на мягком. Ягнята и тут, продемонстрировав свое непослушание, начинали щипать траву, распевая песенку:
Щиплю, щиплю травку,
Зеленую муравку,
Бабке на рукавчик,
Дедке на кафтанчик.
Серому волку грязи на лопату.
При последних словах ягнята забрасывали волка грязью и пытались убежать, но серый волк ловил непослушных ягнят и прятал их в своем доме. Мать-овца, выйдя из дома, обнаруживала пропажу своих деточек-ягняточек и пела:
Детки мои, голубятки,
На что я вас кормила,
На что вас поила,
Для серого волчища,
Для белого зверища.
Волк пришел, дитя украл,
А я, молоденька, заснула
Над маленьким детенком,
Над красненьким яичком.
Затем мать отправлялась искать своих деточек, встречалась с волком и спрашивала у него, не видал ли он ягняток. Во время разговора с волком мать слышала писк своих детей: «Ти-ти-ти» – и спрашивала у него: «Что у вас сипит? – Квас варится! – Дайте мне покушать. – Мышь увалилась: нельзя пить». Дети опять пищат: «Кы-кы-кы». Мать спрашивает: «Что у вас трещит? – Горох пряжется. – Дайте мне покушать. – Сух дюже, зубы поломаешь». Игра кончалась возвращением детей к матери. Такие игры девочки очень любили и могли бесконечно разыгрывать сюжет, внося в него новые детали, слова и песенки.
Наряду с драматическими играми девочки любили и хороводные. Характерной их чертой являлось хореографическое движение участниц под пение песни. Хороводная игра включала в себя также диалог и пантомиму, которая разыгрывала содержание песни. Хороводницы могли двигаться цепочкой, по замкнутому кругу, разделиться на две партии, наступающие друг на друга, при этом могли держаться за руки или идти обособленно. Иногда хоровод принимал форму креста, жгута, восьмерки, ворот, через которые должны были пройти все участники. Хореографический рисунок, диалог, песня каждого из хороводов были утверждены местной традицией и, как правило, не допускали импровизации.
Содержание игровых хороводов могло быть различным. В них могла идти речь о сером зайчике, который скакал по лужочку, об оленихе, потерявшей своих детей, о колобках и пирожках, испеченных хозяйкой, о роще, в которой гуляют девушки, и т. п. Вот как выглядит хоровод «колобки». Девочки становятся в круг, берутся за руки и двигаются несложным танцевальным шагом под песню:
Прихожу домой –
Печка затопленная,
Чугунка скипяченная,
Самовар поставлен,
Колобы состряпаны:
Эдако ль высоки (поднимают руки вверх),
Эдако ль широки (раздвигают руки в стороны),
Эдако ль низеньки (опускают руки вниз
и приседают),
Эдако ль узеньки (встают и сжимают круг).
Среди хороводов, исполнявшихся девочками-подростками, много было перешедших в детский репертуар из репертуара взрослых. При этом содержание песни часто утрачивало первоначальный смысл. Такую метаморфозу претерпел, например, хоровод взрослой молодежи «Заинька», имевший у них любовную подоплеку. Девочки играли в него как в простую игру о зайчике, который скакал по лужку. «Заинька» был круговым хороводом. Девочки двигались танцевальным шагом по кругу, то вправо, то влево. В центре стояла девочка, изображавшая зайчика. Хоровод пел:
Заинька, серенький,
Я хожу, гуляю
Вдоль по хороводу.
Заинька, серенький,
Некуда заиньке
Выскочити.
Заинька, серенький,
Некуда заиньке
Выпрыгнути.
Заинька, серенький,
Семеро ворот
Крепко заперты стоят.
Заинька, серенький,
У каждыих ворот
По три сторожа стоят.
Заинька, серенький,
Попляши!
Заинька, серенький,
Поскачи!
Заинька, серенький,
В ладоши!
Заинька, серенький,
Скоком, боком!
Перед нашим хороводом.
Заинька, серенький,
С боку на бок повернись,
Всем пониже поклонись!
При словах «попляши», «поскачи», «в ладоши» заинька делает то, что его просят. При словах «некуда заиньке выскочити» девочка старается выскочить из круга, но играющие стараются ей помешать. Окончив песенку, девочки выбирают другого зайчика, и все начинается с начала.
В детские игры перешли и некоторые хороводы на тему труда, например хорошо известный девичий хоровод «А мы просо сеяли» или «Мак». Девочки брались за руки, образуя круг, в центре которого стояла девочка, выбранная по считалке. Круг двигался то вправо, то влево, девочки пели:
Ай на горе мак, мак!
Под горой так, так!
Маки, маковочки!
Золотые головочки!
Станьте вы в ряд,
Спросим про мак!
Спев песенку, девочки замирали, а потом спрашивали хором у водящей: «Вспахали ли землю под мак?» Водящая отвечала: «Нет, только пашем!» – и имитировала пахоту. После этого хоровод опять приходил в движение, исполняя ту же песню. Затем останавливались и спрашивали: «Посеяли ли мак?» – и далее после песни и пантомимы: «Взошел ли мак?», «Зацвел ли мак?» В конце игры на вопрос: «Поспел ли мак?» – при ответе: «Поспел, собирайтесь отряхать!» – все бросались на водящую, стараясь удержать ее в круге. Игра заканчивалась веселой потасовкой.
В зимнюю пору игры на улице мальчиков и девочек были, естественно, иными. В основном это катание на салазках, коньках, игра в снежки, взятие снежных крепостей. Катание на лыжах во многих деревнях не считалось развлечением, так как лыжи в условиях Европейского Севера и Сибири воспринимались как необходимое средство передвижения между деревнями.
Любимым зимним развлечением подростков было катание с гор. Дети катались с естественных снежных гор или с искусственных горок, называвшихся «катальными». Катальные горки представляли собой деревянный помост на козлах с деревянным же скатом, засыпанным толстым слоем снега и политым водой для образования толстой ледяной корки. Подножие горки расчищалось, утаптывалось и также заливалось водой.
С гор катались на салазках, ледянках, лотках, лодках, кобылках, скамейках, коньках. Ледянка представляла собой глыбу льда, обточенную таким образом, чтобы на ней было удобно сидеть одному человеку и легко скользить по льду. Некоторые ребята делали ледянки из старого решета, лукошка, лубяного короба, дно которого с внешней стороны засыпалось снегом или залеплялось коровьим навозом, а затем обливалось на морозе водой. Лотки, по своей форме напоминавшие широкий санный полоз, изготавливались из толстой доски с одним закругленным и слегка приподнятым концом, нижняя сторона доски покрывалась толстым слоем льда. На салазках, ледянках и лотках катались обычно по одному, по два человека. Для скатывания с гор нескольких человек в деревнях использовались так называемые лодки. Они представляли собой выдолбленное бревно с заостренными концами и покрытым льдом дном. В нее садилось один за другим двенадцать человек, держащих АРУ" друга за талию. Сидящий последним управлял лодкой с помощью длинного шеста, конец которого волочился по снегу.
Любимым приспособлением для катания с гор была кобыла, которая выглядела как маленькая скамейка, поставленная на один широкий полоз.
Подросткам нравилось также кататься с покатых горок на шестах. Для этого на снегу в лежачем положении укреплялись параллельно друг другу два очищенных от коры, гладко выструганных бревна диаметром 20 – 25 см, длиной 10 – 15 м. На шестах катались обычно парами. Подростки, встав каждый на свой шест лицом друг к другу, скатывались вниз, взявшись за руки.
Мальчики в зимнее время в северных губерниях Европейской России и в Сибири, где зимы были холодные и снежные, любили играть «в крепость», «в башню». Игра «в крепость» состояла в том, что одна партия во главе с вожаком должна была изгнать другую партию, занявшую вершину снежной горки. Занимавшие «крепость» ребята отстреливались снежками, а атакующие, бросая снежки, старались забраться на горку и столкнуть с нее противников.
Игра «в башню» – это также сражение между двумя партиями, но с предварительным сооружением каждой партией башни из снега. Ребята скатывали влажный снег в большие комья, укладывали в один ряд, а затем надстраивали несколько «этажей», чтобы образовалась довольно высокая и широкая стена, за которой можно спрятаться отряду игроков. После сооружения башни начинался обстрел снежками противника и штурм его башни.
Наряду с этими играми у мальчиков были популярны и разнообразные игры на льду. Для игры в «прочики» («гилы», «лыжки») расчищался от снега на озере или реке участок льда. Игравшие, вооруженные клюшками – деревянными палками с крючком – и деревянным шаром (или круглой чугунной пулькой весом в 100 – 200 г), делились на две партии во главе с маткой и делали два кона на расстоянии 40 – 70 шагов друг от друга. На границе каждого из них выбивали во льду по лунке диаметром около 20 см и такой же глубины. Игроки каждой партии становились в два ряда, повернувшись лицом друг к другу, в сторону линии, прочерченной на льду от одной лунки до другой. Причем игравшие не имели права покидать свои поля и пересекать разделявшую их черту. Суть игры состояла в том, чтобы провести шар клюшкой по льду от лунки до лунки. При этом игроки одной партии вели шар, а другие старались повернуть его назад, к той ямке, из которой его выгнали.
На ледяном поле мальчики играли также в «коровки» и «булки». Для игры в «коровку» использовался или деревянный шар, или шовяк – замерзший конский навоз. Игрок ударял палкой или ногой по шару таким образом, чтобы тот попал под ноги другого игрока. Если это удалось, то все ребята подбегали к тому, кто получил шар, и били его по спине, приговаривая: «Продай корову!» Последний старался подтолкнуть шар в сторону другого мальчика, чтобы все тумаки обрушились на него. Игра «в булки» состояла в том, что игроки защищали клюшками свои лунки от водака, который старался загнать в них в шар.
В зимнюю пору подростки проводили довольно много времени в избах. Дети могли играть дома вместе со своими братьями и сестрами, собираться компаниями в той или иной избе. При этом, как и в летнее время, девочки играли с девочками, а мальчики с мальчиками. Домашние игры были более тихие, чем уличные. Из шумных игр предпочтение отдавалось жмуркам, так как эта игра не требовала большого пространства. Например, в Вятской губернии подростки любили играть в жмурки, называвшиеся у девочек «слепая Олена», а у мальчиков «кривой пастух». Одному игроку завязывали глаза, ставили его у стенки и называли «слепой Оленой» или «кривым пастухом». Остальные игроки подходили к нему и, ударяя рукой, приговаривали: «Прощай, слепая Олена (кривой пастух)». После этого каждый отбегал от водака, стараясь не шуметь и не выдать своего присутствия. Водящий шел туда, где, по его мнению, расположились ребята, и старался кого-нибудь из них рассмешить. Рассмеявшийся превращался в «слепую Олену» или «кривого пастуха». Однако такие игры вызывали недовольство находившихся в избе старших, и ребятам приходилось приниматься за игрушки. Игрушки или изготавливались в самой семье, или приобретались на ярмарках, в лавках, куда их привозили мастера-игрушечники.
Домашними игрушками детей и подростков могли служить самые различные, незначительные на первый взгляд предметы: обломок сучка, напоминающий фигуру человека или животного, свернутый жгутом пучок соломы, валик из тряпочек, пучок травы и т. п. Характерной их чертой было отсутствие натурализма в изображении человека или животного. Игрушка давала лишь самое общее представление о предмете, намек на него. Сходство улавливалось по одному-двум признакам, остальное дорисовывала детская фантазия. Небольшое полешко становилось куклой, потому что на него девочка надевала платочек и юбочку; кусочек глины превращался в птичку, потому что в него вставлялись перышки, изображавшие хвост и хохолок. Все эти предметы становились игрушками только на момент игры.
Игрушки, приобретенные на ярмарках и в лавках, имели в глазах детей большую ценность. Они делались из дерева, глины, гипса, папье-маше народными мастерами, хорошо знавшими, что может понравиться деревенскому мальчику или девочке. Эти игрушки доставляли ребенку радость узнавания в них людей, животных, птиц, а нередко покоряли всякими чудесами.
Большая часть игрушек была предназначена для игры «в крестьянскую жизнь»: телеги, сани, различного рода орудия труда, хозяйственная и домашняя утварь. Собственно говоря, все то, что было в крестьянском обиходе, стояло на дворе, в амбаре, конюшне, избе, горнице, становилось прообразом для изготовления игрушки. Предметы делались настолько точно, что зачастую напоминали больше модель, чем вещь для игры. С такими игрушками мальчик мог изображать вспашку поля, боронование, сев, заготовку дров, девочки – приготовление обеда, стирку, сбор ягод и т. п. Естественно, что в детскую игру включались также игрушки, изображавшие домашних и диких животных: коня, корову, барана, волка, медведя, зайца, а также птиц: петуха, курочку, гуся.
Первое место в этом ряду занимал конь – любимая игрушка крестьянских детей, особенно мальчиков. Игрушка могла представлять собой лошадь, запряженную в сани или телегу, с наклеенной или надетой на нее упряжью, просто скачущего на просторе конька, изредка верховую лошадь с сидящим на ней казаком. В деревнях, расположенных на больших почтовых трактах, предпочтение отдавалось игрушкам, изображавшим быструю тройку лошадей, запряженную в возок. Игрушечный конь имел всегда один облик: с круто изогнутой, толстой шеей, с густой, завитой кольцами гривой, широкой грудью, крепкими ногами, длинным пушистым хвостом. Второй по популярности игрушкой был медведь. Медведь наделялся многими свойствами, чуждыми медвежьей природе. Он изображался добродушным, глуповатым, веселым.
Наряду с такими игрушками мастера делали игрушки, отражавшие жизнь за пределами деревни – в барских усадьбах и городских домах, в монастырях, в армии и т. п. Барыни и кавалеры, монахи и монашки, торговцы, миниатюрные изображения барских усадеб, монастырей – все это позволяло играть в отличную от крестьянской действительности жизнь, виденную деревенскими детьми со стороны.
Барыни были в кринолинах, в ярких платьях, с немыслимыми прическами, в изысканных шляпках, с зонтом, с муфтой или букетом цветов в руках. Кавалеры наряжались в клетчатые брюки, черные фраки с высокими воротниками или в гусарскую форму, в руках держали подзорную трубу, трость, их головы украшали начесы, на висках взбитые коки. Правда, с этими игрушками нельзя было играть так, как привыкли дети: раздевать их, одевать, закутывать в тряпочки, но зато можно было бесконечно любоваться, как дама и кавалер церемонно, не по-деревенски, раскланиваются друг с другом. Для этого надо было привести в движение с помощью рукоятки несложный механизм, спрятанный в подставке фигурок.
Излюбленной игрушкой, демонстрировавшей детям «красивую жизнь», была игрушка, изображавшая один или несколько барских домиков у голубого пруда с белоснежными лебедями. Лебеди, приводимые в движение рукояткой, плавали по пруду под негромкую музыку – мелодичное треньканье, возникавшее при помощи гусиного перышка, которое при повороте рукоятки задевало натянутые струны.
Чудесными и замечательными казались детям также наборы игрушек, изображающие библейские сказания, такие, например, как «Ноев ковчег», «Жизнь пророка Ионы», «Жертвоприношение Авраама». Набор игрушек «Троицко-Сергиева лавра» включал в себя множество миниатюрных домиков, точных моделей всех построек знаменитого монастыря. Их надо было собрать в единый комплекс по приложенному плану. «Ноев ковчег» представлял собой широкую лодку с кубом-домом, оклеенным бумагой, с нарисованными окнами и дверями. Внутри дома были уложен комплект вырезанных из дерева зверей: «семь пар чистых и две пары нечистых» и т. д.
У мальчиков и девочек были свои любимые игрушки. Мальчики играли в солдатиков, ценили различного рода механические игрушки, любили гонять кубарь.
Игра в солдатики занимала большую часть времени, отведенного на забавы, как у детей, только что вышедших из младенческого возраста, так и у подростков. Деревянных солдатиков на ярмарках, торжках, в лавках продавалось огромное множество. Они могли быть пешими и конными, с саблями, ружьями, пушками, барабанами, трубами, знаменами. Можно было купить их целый взвод во главе с генералом на коне, можно было приобрести домики-казармы, будки часовых. Генералы были значительно больших размеров, чем солдаты, в яркой одежде, лихие, гарцующие на могучем коне. Враги – «турки», «французы», «англичане» – изображались маленькими, съеженными фигурками, часто лежащими в жалкой позе: «турки падают, как чурки», говорили продавцы, передавая «врагов» детям. Многих солдатиков можно было приводить в движение с помощью простых механизмов: барабанщики с треском били в барабаны, часовые около будок брали на караул, пушки стреляли маленькими деревянными пульками на ниточке, лошади под казаками перебирали ногами. Подростки устраивали настоящие военные баталии, расставляя солдатиков в определенном порядке, разрабатывая технику ведения боя.
Мальчиков интересовали также механические движущиеся игрушки. Они были довольно разнообразны: медведь и кузнец, по очереди ударяющие молотами по наковальне, два упрямых козлика, встретившихся на мостике и, в конце концов, упавших в реку, пляшущий человечек или медведь, деревянная карусель. Они приводились в движение деревянным маятником или отвесом-шаром. Однако такие игрушки занимали подростков до тех пор, пока они не разбирались в механизме игрушки.
Любимым развлечением мальчиков, сидевших в холодное время дома, была игра с кубарем. Кубарь представлял собой небольшой деревянный шар, цилиндр или конус 5 – 10 см высотой, 4 – 8 см в диаметре, на короткой ножке. Его запускали на полу с помощью тонкой веревочки. Веревочка обматывалась вокруг тулова кубаря. Игравший резко дергал ее, отчего кубарь приходил во вращение и начинал скачками продвигаться по полу. Вращение и связанное с ним движение поддерживалось коротким кнутиком, которым подросток подхлестывал кубарь. В кубарь можно было играть в одиночестве, заставляя его следовать по заранее проложенному пути, преодолевать расставленные препятствия, но можно играть и в большой компании. Игроки, запустив свои кубари, внимательно следили за скоростью движения, стараясь пригнать к финишу свой кубарь первым или столкнуть им кубарь соперника.
Девочки-подростки в зимнюю пору играли, в основном, с куклами, сделанными своими руками, так и купленными на ярмарках. Куклы, как правило, изображали отвлеченного человека, а не тот или иной конкретный персонаж. Одна и та же кукла в игре становилась то маленьким грудным ребенком, то мальчиком, то девочкой, то крестьянкой, отправлявшейся на жатву, то барыней, пришедшей в деревенский дом, то невестой, то женихом или дружкой. Внешний облик, костюм, зависел от той роли, которая отводилась в конкретной игре именно этой кукле.
В своих играх девочки повторяли жизнь, которую видели ежедневно: куклы работали в поле, убирали дом, готовили еду, выходили замуж, нянчили детей. Играя в куклы, они как бы проигрывали роль, которую им предстояло исполнять во взрослой жизни, усваивали с помощью игры свои будущие обязанности невесты, хозяйки, жены и матери. С этой точки зрения очень интересна игра «в свадьбу», популярная среди девочек-подростков северных русских деревень. Обычно играло несколько детей, которые собирались в одном доме со своими куклами, изображающими невесту, жениха, подружек невесты, дружку, сватов и т. п. На подоконниках устраивались «изба невесты» и «изба жениха», обставлявшиеся необходимой для игры мебелью: столом, лавками, скамейками, рассаживались по своим местам нарядно одетые куклы. Девочки, управляя своими куклами, устраивали настоящий спектакль с множеством актов, в которых последовательно выстраивался весь свадебный ритуал, начиная с выбора родителями парня будущей невесты и кончая хлебинами, пиром в доме родителей молодухи. Девочки разыгрывали сватовство, богомолье – обряд окончательного принятия решения о свадьбе, девичник, на котором проводился обряд прощания невесты с девичьей волей, ритуальное посещение бани, отъезд в церковь для венчания, само венчание, главный свадебный пир, брачную ночь и обряды следующего дня свадьбы. При этом весь кукольный спектакль сопровождался диалогом действующих лиц, пением свадебных песен, принятых в деревне, причитаниями невесты, приговорами дружки. Вот, например, как разыгрывался эпизод прощания невесты с родным домом и со своей волей вольной перед отъездом к венцу: «В избе невесты убирают стол. Прибавляют «для красоты» еще больше конфетных бумажек. Начинают обряжать невесту. Обряжает ее Аля, заявляя, что должна обряжать божаточка. Бо-жаточка подводится и снимает ей пояс, остальное делает сама Аля: надевает кукле повязку и закрывает ее платками. Затем приносят кукол-подруг и усаживают их на окне. Аля выдвигает куклу – брата невесты, Александра Васильевича. Невеста ему причитает:
Уж ты сизый да голубоцек
Да мой братоцек,
Уж и истопи мне жарку парну баенку,
Уж и без дыма и без горького,
Уж и без чада и без горького,
Смыть да тоску да кручинушку,
Сполоскать слезы горячие.
Девочка Катя дает «жонок» – божаточку и сестру, выданную «взамуж». Они поддерживают невесту и ведут ее с окна на лавку, изображающую «поветь». Идя по повети, невеста причитает:
Что не несут меня да ноги резвые,
Не ведут да оци ясные
По татенькиной да по повети
Да по маменькиным да белым сеничкам.
Заходят опять на окно, то есть в избу, и кланяются в пояс. Так как Аля, держащая в руке всех трех кукол, не может сделать так, чтобы кланялась одна невеста, то кланяются все три.
Божаточка и сестра ведут невесту «от порога к забору», то есть ведут до края подоконника, и снимают ей платки, закрывающие лицо. Остальные куклы сидят по-прежнему, прислоненные к раме. Затем в это действие кукольной свадьбы вводится подруга невесты – повязочница, которая обнимается с куклой-невестой, затем другая кукла-подруга, третья. Невеста обнимается с ними со всеми, а в перерывах между объятиями причитает. После этого кукле-невесте начинали расплетать косу, под причитания девочки, игравшей за невесту» [Левина И. М. Кукольные игры а свадьбу и «метите» // Крестьянское искусство СССР. Л» 1928. С. 211 – 212.].