Моей рожоной-то матушки:
Не было да поры-времечка.
Ахти мне-да, мне тошнешенько,
Мне душе да красной девице!
Как мне ночесь да в темной ноченьке,
Мне немного ночесь спалося,
Мне во снях грозно казглося:
Будто ночесь во темной ноченьке,
Что у вас, мои родители,
Что у вас, мои сердечные,
Все тыночки раскатилися,
Все столбы да пошатилися,
С теремов верхи повынесло.
Рассудите вы, сердечные,
Мне к чему да показалося,
Мне к чему ночесь пригрезилось?
Видно спугалися родители,
Видно спугалися сердечные.
Не пугайтесь вы, родители,
Не пугайтесь вы, сердечные!
Что не к вам да показалося,
Что не к вам ночесь пригрезилось.
Рассужу я, красна девица,
Я своим да глупым разумом,
Что-ка мне да показалося,
Что-ка мне ночесь пригрезилось:
Не тыночки раскатилися,
Не столбы да пошатилися,
Не с теремов верхи повынесло,–
Приоткатит красну девицу
По сегодняшню денечику
С вашего-то вита гнездышка,
Повынесет у красной девицы
Мою красную-то красоту,
Что девичью вольну волюшку
С моей буйной головушки.
65.
В день свадьбы жених является к невесте, поздравляет ее с добрым утром и наведывается о здоровье. Пока он проводит несколько минут в разговоре, девицы не потеряют случая попеть:
Полно спати, да высыпатися,
В крепкой сон да предаватися,
Пора стати да пробуждатися,
Поранее да птички-пташицы,
До соборной да до заутрины.
Мне пройти было молодешеньке,
Мне по светлым да по светлицам,
По высоким да новым горницам,
Поискати да молодешеньке
Мне любезного братца милого.
Ты любезный да братец миленькой,
Об чем я тебя да просить буду,
Молодешенька поговорю!
Ты сходи-тко, да братец миленькой,
Ты на славное Бело-озеро,
Принеси-тко ты, братец миленькой,
Ключевой да воды холодные.
Мне умыт да слезяно лицо!
Ты сестрица, моя голубушка,
Ты сходи-тко, да лебедь белая,
Ты ко матушке во спаленку,
Принеси-тко, да лебедь белая,
Тонко бело да полотенечко,
Мне утерти да слезяно лицо!
Не трудись-ко, да братец миленькой!
Я умоюсь, да красна девица,
Я своими да горючими слезами.
Не трудись-ко, да лебедь белая,
Ты сестрица, моя голубушка,
Я утрусь да красна девица
Кручинушкою да великою
И печалью да непомерною!
66.
...Ужо сести молодешеньке,
На брусчатую лавочку.
«Подойди-ка, родна матушка,
Ты ко мне, молодещеньке!
Растолкуй, моя родимая,
Ужо что-то мне приснилося,
Мне во сне да показалося:
Уж я шла, молодешенька,
Я по полюшку хлебному,
Да по лесу дремучему.
Там по полющку чистому
Я увидела, молода,
Непокрытую хатину,
Пустую хоромину.
Я зашла, молодешенька,
Я в пустую хоромину:
Что в углу да на лавочке
Тут сидит да сизой орел,
По полу ходит бела лебедь,
На окошках сизы голуби,
А по лавочкам ласточки,
На пече у напыльника –
Тут сидит сова пестрая,
Да ворона крылатая,
А поодаль на лавочке –
Тут сидит млад ясен-сокол.
Он глядит да в окошечко,
Из окошка хочет вылететь,
Он меня да с собой манит.
Туто я испугалася,
Ото сна пробужалася».
– «Уж ты свет, мое дитятко!
Этот сон тебе привиделся,
Скоро в яво покажется:
Что пустая-то хоромина –
Чужедальная сторона,
Во углу сидит сизой орел –
Эго твой свекор-батюшка;
По полу ходит бела лебедь –
То свекровь твоя матушка.
По окошкам сизы голуби –
То деверья братцы милые.
А по лавочкам ласточки –
То золовки-голубушки,
На печи сова пестрая –
Это ихняя бабушка,
А ворона крылатая –
Это тетка богатая.
Что поодоль по лавочке
Тут сидит млад ясен-сокол -
Это твой лада милая.
Он тебя да с собой манит,
От семьи он отделится».
67.
Я спрошу вас, подруженьки,
Каково вам ночесь спалось?
Как-то мне, молодешеньке,
Мне малым-то мало спалось,
Много во сне виделось;
Будто моя-то постелюшка
По синю морю плавала;
Мое-то сголовьице
Во слезах потонуло.
Знать-то это сбудется;
Потонуть мне-ка, молоде,
Во своих во горючих слезах,
На чужой-то на стороне.
Еще сон .привиделся:
Будто меня по синю морю било,
К бережку прибивало,
Прибило меня, молоду,
К заречному берегу.
Знать-то это сбудется,
Занесет меня молоду
На чужую на сторону,
Ко чужому чуженину,
К чужому отцу-матери,
Ко чужим братьям, сестрицам,
Я еще сон привидела,
Будто в лесу я заблудилась,
Росою я замочилась,
Знать-то это сбудется;
Заблудиться будет молоде
На чужой-то на стороне,
Во чужих во добрых людях;
Замочиться будет молоде
Мне своим горючим слезам.
Как чужой-от чуженин,
Как крапива жгуча,
Как чужой-от отец-мать,
Как шипица колюча,
Как чужие сестры, братьица,
Как осока резуча.
На чужой-то на стороне
Да еще бабы-то старые,
Как сороки перелевчаты,
Продадут, да и выкупят,
Проведут, да и выведут...
ПРИЕЗД СВАДЕБНОГО ПОЕЗДА В ДОМ НЕВЕСТЫ
68.
Невеста:
Что катит да туча темная,
Со громами, божьей милостью,
С маланьей да со сверкучей.
Не могла пасть да туча темная,
Что ни на воду, ни на землю,
Ни на корбы-то дремучия,
На болота-то зыбучия.
Уж как пала туча темная,
Что на батюшков высок терем,
Что на девичий зеленый сад.
69.
Вырастайте, подруженьки,
Вы ельничком да березничком,
Вы да стеной белокаменной
Кругом меня молодешенькой,
Кругом стола белодубова,
Вы не пущайте, подруженьки,
Вы тороватого друженьку,
Добра дородного молодца
Вы до стола белодубова.
Вы до меня молодешеньки.
Вы не меняйте, подруженьки,
На чужую золоту казну
Вы светлое подыконьице
Уж как наше-то местечко
Подыконье переднее
Стоит рубля, стоит полутора.
70.
Мне сказали, красной девице:
На Руси да панов не было,
Как теперь паны наехали,
Паны все дворы проехали,
Они к нам на двор заехали,
Под окном не колотилися,
Самосильно ввалилися,
Самохвально в высок терем;
За дубовый стол садилися,
Нашу семью заполонили.
Меня, девушку, в полон взяли.
Ахти мне, да мне тошнешенько!
Не с ума я слово молвила,
Не с великого со разума,
Я сама да знаю, ведаю:
Не паны ведь к нам наехали,
К нам наехали чужи люди
Со чужим со чуженином,
И со князем нареченным;
А ты свет мой сударь-батюшко,
Государыня моя матушка,
Моя вся родня сердечная,
Моя вся семья советная,
Подойдите, сударь-батюшко,
Ко столам да ко дубовым,
Вы спросите у чужих людей,
У чужих людей, нелюбых гостей,
Они люди ли прихожие,
Или гости-то проезжие,
Иль купцы они богатые,
Со товарами наехали,
Со товарами заморскими,
Со лисицами пещерскими,
Со куницам, с черным соболем,
Ли с шелками шамахальскими,
Ли с киками со кружасчатым,
Ли со красным со красотам,
С золотым перевязочкам,
Еще спросите у добрых людей,
У добрых людей, нелюбых гостей,
Они которого орду, городу
И которой люди волости,
И чьи люди во власти?..
Я сама да догадалася,
Кабы люди-то прохожие,
Они шли бы, торопилися,
Кабы гости-то проезжие,
Они мимо-то проехали,
Кабы гости-то сердечные,
Они шли бы беспосылочно,
Они шли бы бездокладочно,
Как купцы-то бы богатые
Они лавкой бы разложились,
Уж как эти чужи люди,
Не любы гости,
Одного со мной орду, городу
И одные со мной волости
И одной со мной во власти,
Эти посланы чужи люди
От господ немилостливых,
От сердец нежалостливых
И со князем нареченным
По меня, да красну девицу.
Погляжу я, красна девица,
На князя нареченного,
Уж как я, да красна девица,
Уродилася счастливая;
Как сидит да нареченный князь
Он сидит, как свеча горит,
Говорит, как рублем дарит,
Как у князя нареченного
Буйна голова учесана,
Русы волосы во сто рублей,
А буйна голова по тысячу,
А всему молодцу цены нет.
Как его-то лицо белое,
Как у дитяти благородного,
Его мыла родна матушка,
Что во первой чистой паруше,
Убирала буйну голову,
Завивала русы волосы
Во серебрено колечушко,
Прививала родна матушка,
Что ко всякой волосинушке
Все по скатной жемчужинушке,
И убрала буйну голову
В бриллианты и во яхонты,
Различала бриллиант с яхонтом.
Все шелками-то различными,
Красота его прелестная,
Вся ухватка молодецкая,
За красу-то за прелестную,
За ухватку молодецкую,
Государь хочет жаловать
Тремя да городами:
Первым городом, славным Питером,
Другим городом, каменной Москвой,
Третьим городом, да чудной Вологдой,
А за бриллианты да за яхонты
Аршав город в залог кладет.
71.
Ох ти, хти горе обняло,
Ох ти, мне горе облелеяло.
Да мне куды с горя деватися,
Да куды с горя бросатися.
Уж кинуся, брошуся
Во лузя во зеленые,
Во травы во шелковые,
Во цветы во лазоревы,
Ко быстрой ко речушке;
Уж обернуся я, молода,
Да первой рыбой щучиной,
Да другою белужиной;
Да и счастлив чуж чуженин,
Да ты таланен отецкий сын;
Да еще есть у чуженина
И сети и неводы,
Есть братцы, ясны соколы,
Они изловят, ту рыбу, щучину,
Другую белолужину,
Они унесут, унесут на чужу сторону.
Ко чужому отцу-матери
И ко чужому чуженину.
Ох ти, хти горе обняло,
Ох ти, да круг меня-то облелеяло.
Да мне куды с горя броситися;
Уж я кинуся, брошуся
Да во далече во чисто поле,
Да во раздолье широкое;
Уж я рассыплюсь, рассыплюсь,
Пшеной белоярою;
Да уж ты и счастлив чуж-чуженин,
Да ты таланен отеческий сын;
Да еще есть у чуженина
Да есть и гуси и лебеди,
Они соберут, соберут
До единого зернышка,
Они унесут, унесут
На чужую сторону
Ко чужому отцу-матери
И к чужому чуженину.
Ох ти, хти горе обняло,
Ох ти, да круг меня-то облелеяло,
Да куды мне с горя деватися,
Да мне куды с горя бросатися:
Уж я кинуся, брошуся
На широкую улицу,
Уж я, рассыплюсь, раскинусь
Самоцветным алым камешком;
Да уж и счастлив чуж-чуженин,
Да ты таланен отеческий сын;
Да еще есть у чуженина
Сестрицы, белы лебеди,
Да они соберут, выберут
Да до единого камешка,
Да они унесут, унесут
Да на чужую сторону,
Ко чужому отцу-матери
И ко чужим братцам, сестрицам,
И ко чужому чуженину
К чужу сыну отецкому.
72.
Когда гости сядут за стол, невесту уводят наряжать, а девицы причитают:
Поглядите, голубушки,
Из кути за занавесы
На чужого чуженина,
На весь-то княжен поезд.
До поры да до времечка
Похвалялся чужой чуженин:
Наберу я, доброй молодец,
Я себе-то княжев поезд
Все попов-то да дьяконов
И младых-то церковничков,
Молодцов, да ясных соколов;
Уж как тысяцкого возьму
Я из славного Питера,
Уж как свахоньку возьму
Из Москвы да белокаменной,
Это нет-то чуженина
С похвальбу молодецкую
И с ухватку булатную.
Уж как набрал чужой чуженин
Он себе-то княжев поезд
Стариков да бородатиков,
Стариков да соплеватиков;
У них локти обилися,
Молотить нарядилися.
Уж я глупая, глупая,
Глупая я неразумная
Не с ума я слово молвила
Не с великого догаду,
Все со горя со кручины
Со печали великие.
Уж как набрал чужой чуженин
Он себе-то княжев поезд
Молодцов, да ясных соколов,
Молодец, да все ко молодцу
Они все да ко единому...
73.
Девушки, когда приводят невесту:
Призатихните на море,
Все гуси и лебеди.
Призатихните во доме,
Все и гости, и гостейки,
И суседи добры люди,
И суседки-голубушки,
И милые подруженьки.
74.
Когда невесту сажают за стол, то подруги, причитают:
Ты не в сад да садишь, батюшка,
Не в зеленую рощицу;
Ты садишь, сударь-батюшко,
Во шипицу колючую,
Во крапиву жигучую,
Во осоту резучую.
Не прищипало ли у тебя,
Наша милая подруженька,
Твои белые рученьки
Ко перстенью злачёному?
Не прищипало ли у тебя
Твои резвыя ноженьки
Ко башмачкам, зелен сафьян?
Господарева ты наша,
Наша милая подруженька,
Уж ты слушай, лебедь белая,
Как пойдет воля вольная
Вон из светлые светлицы,
Она ногами затопает
И руками защелкает,
И дверями захлопает.
Девицы выбегают из избы и со стуком затворяют дверь. Невесту выводят из-за стола, сажают в сани ехать в церковь.
75.
Невеста просит благословения
Сяду-ка я, молода,
В куть под окошечко,
На кручинное местечко,
На дубовую лавочку,
Ничего мне тут не высидеть,
Ни в кути под окошечком,
Ни в почетном (углу) на лавочке,
Ни у батюшки, ни у матушки.
Лучше встану я, молода,
Лучше встану я, зелена,
На свои резвы ноженьки,
Во обновке пригоженькой,
Вы идите, резвы ноженьки,
Ко родимым отцу-матери.
Живучи вы не подгибывались,
Живучи вы не подламывались.
Протянитесь, резвы рученьки,
Обнимите отца-матушку!
Живучи вы не согибывались,
Живучи вы не ломалися.
Вы глядите, очи ясныя, –
Во слезах вы не мутитеся!
Не клонись-ка ты, головонька,
Не ломись, переводника!
Не тяжеле я прежнего,
Не дурнее я старого.
Разве тем я тяжелее –
Своим горем-кручиною.
Уж мне дайте увидети,
Уж мне дайте усмотрети
Моего батюшку родимого,
Мою матушку сердечную.
Ну, спасибо тебе, батюшка,
И спасибо великое
На хлебе и на соли,
На твоей добродетели!
Что твоя хлеб-соль сладкая,
Слаще меду медвяного;
Добродетель-сердечная
Доброхота великого.
Не жалел же ты, батюшка,
Для меня, молодешеньки,
Ни платья-то цветного,
Ни башмачков сафьянныих,
Ни чулочков бумажныих,
Ни поясья-то тканого,
Что ни колец-то, ни серег,
Ни мехов-то собольих.
Не спрошу теперь у батюшки
Ни платья-то цветного,
Только спрошу у батюшки
Благословенья родительска
От сердца ретивого
Ко венцу ко злаченому.
После благословения:
Много я те благодарствую
За твое благословеньице;
Как твое благословеньице
Долговечно и памятно,
На чужой-то сторонушке
Изо дна моря вынесет,
Из-под серого камышка;
На чужой-то сторонушке
Будет мне поступь великая
От чужих добрых людей
И от чужого чуженина.
Свадебный поезд едет в церковь. Дальнейшие этапы свадебной игры сопровождаются не причитаниями, а песнями.
СВАДЕБНЫЕ ПЕСНИ
76.
Разливалася реченька,
Разваливалася быстрая
По крутым по бережкам,
По лугам по зеленыим,
По травам по шелковыим.
Унесло-улелеяло
Душу красную девицу
На чужу-дальну сторону,
На чужу-незнакомую.
Провожала ее маменька
Что до быстрой до реченьки.
Говорила ей маменька:
«Воротись, мое дитятко,
Воротись, мое милое.
Позабыла трои золоты ключи;
Уж как первые ключики
От девичьей от красоты;
А другие-то ключики –
Те от воли у батюшки;
А третий-то ключики –
Те от неги у матушки».
Говорила ей дитятко:
«Уж я рада воротитися,
У меня воля не своя, Ч
Чуж-чуженин мне не велит
И добры кони не стоят».
77.
По лугам, лугам зеленым,
По цветочкам лазоревым
Разливалась вода вешняя,
Вода вешняя, холодная.
Посылали Дуняшеньку
На Дунай реку по воду,
Босу, не обутую,
Нагу, не одетую.
Налетели гуси серые,
Возмутили воду свежую.
Как вода-то устоялася,
А я, млада, надрожалася.
Как случилося Дуняшеньке
Мимо батюшкина дома идти,
Мимо матушки высока терема,–
Тут стоит родной батюшка,
На красном на крылечеке.
«Ты куда, мое дитятко?
Ты почто воротилося?»
– «Позабыла я, батюшка,
Три ключика медные:
Первый ключ от ящика,
Другой ключ от короба,
Третий ключ от терема».
«Позабыла ты, дитятко,
Волю-то батюшкину
Да негу-то матушкину,
Третью девью красоту.
Как девья-то красота
На блюдечке полоскана,
На тарелочке колочена,
На солнышке сушена.
А как бабья красота
На болоте полоскана,
На кочке колочена,
Через дымник сушена».
78.
Ах, что при вечере, вечере
Да при темных-то было сумеречках,
Прилетал да млад ясен сокол,
Он садился на окошечко,
На серебряну причалинку,
На злаченую закраинку.
Как никто не видит сокола,
Да как никто не уприметит ясного,
Примечала ясна сокола
Да Устиньина-то матушка,
Говорила своей дочери:
«Ты дитя ли, мое милое,
Примечай-ка ясна сокола,
Ясна сокола залетного,
Доброго молодца заезжого»
«Государыня моя матушка,
Как у тя язык воротится,
Как уста да растворяются,
Зачастую вспоминаючи,
Мое сердце надрываючи.
Мне и так сердцу тошнехонько,
Ретивому обиднешенько.
У меня у молодешеньки
Резвы ноженьки подрезало,
Белы ручки опустилися».
79.
Расшаталася грушица,
Расшаталась зеленая,
Во саду да перед яблонью,
В зеленом перед кужлявою.
Как расплакалась Марья-душа,
Расплакалась Петровна
В терему, да перед батюшкой,
Во высоком перед матушкой.
Мой родитель, да сударь-батюшка,
Государыня матушка,
Вам нельзя ли думу отдумати,
Что меня замуж не выдати?
Ты дитя наше дитятко,
Ты дитя наше милое,
Наша дочерь любезная!
Нам нельзя думу отдумати,
Что тебя замуж не выдати,
У нас богу помоленось,
По белым рукам ударенось,
Шелковы платы отосланы,
Во субботу девишничек,
В воскресеньице свадьбе быть,
В понедельничек веселый пир!
80.
Из-за лесу, лесу темного,
Из-за садику зеленого,
Выходила конь-добра лошадь,
По за лошадь удал молодец.
Кричал мальчик громким голосом:
Не пой коня на Дунай-реке!
На реченьке девка мылася,
Мылась девушка белешенько,
Вытиралася сухошенько,
В цветно платье снаряжалася,
В чисто зеркальце смотрелася,
Красоте своей дивилася:
Красота ли моя, красота,
Красота ль неоцененная,
Женихов так тебе нету-тко,
И сватов-то не засылано.
Запросватал меня батюшко
Да за вора, за разбойничка.
81.
Не трубонька трубит
Рано по утру:
Поликсена плачет
Рано по косе:
«Свет ты, моя косонька
Русая коса!
Вечор тебя, косонька,
Девушки плели,
Завтра тебя, косонька,
Сваха расплетет.
Сваха расплетет,
На две заплетет».
82.
Родимая матушка,
Дай ночку проспать
Да скоро замуж выдадут,
Воли не дадут.
Свекор да свекровушка
Все журят, бранят,
Да деверь да золовушка
Работать велят.
Работай, сношка милая,
Порабатывай,
Да на свою сторонушку
Не заглядывай.
На своей сторонушке
Есть отец и мать
Да есть отец и с матерью,
Сестры, братовья.
Рассержусь на маменьку,
В- гости не пойду.
Да на четвертый годичек
Пташечкой слечу,
На любое древечко
Сяжу, посижу,
Своим слезам горючием
Я древечко полью,
Своим я гореваньицем
Древо подсушу.
Увидали пташечку
В зеленом саду.
Да что это за пташечка
В садике поет,
Что это, залетная,
Причеты дает.
Первой братец говорит:
«Пойду, погляжу».
Да другой братец говорит:
«Ружье заряжу».
Третий братец говорит:
«Пойду да убью».
Застрелили пташечку
В зеленом саду
Да серую кукушечку,
Милую сестру.
83.
Залетала же пташечка
Ко соловьюшку в клеточку,
За серебряну решеточку.
Залетавши, стосковалася:
«Ох, тошнешенько, тошнешенько
У соловья сидеть в клеточке,
За серебряной решеточкой.
Без травы да без шелковой,
Без воды без ключевые,.
Без пшена сорочинского!»
– Заходила-то девушка
Ко молодчику в горницу,
Заходивши, стосковалася.
Стосковавшися, заплакала:
«Ох темнешенько!
Жить тошнешенько!
У молодчика жить во горнице,
Без родимого батюшки,
Без родимыя матушки!»
84.
Подружки поют:
Ты изменная изменщица,
Ты какая лицемерщица,
Ты сказала, ч го я в замуж не пойду,
Ты сказала, в монастырь жить уйду
За собой двух подружек уведу.
Первую подружку во ключницы,
А другую во прислужницы,
Сама сяду во игуменьи.
Уж ты, милая подруженька,
Приходила к тебе свахонька
Со чужие дальней стороны,
Нахвалила чужу сторону.
Тамо дом-от на семи верстах.
На семи с половиною,
Три поля чаю насеяны,
Сладкой водкой исполиваны.
Виноградом огорожены,
Черносливом исперевиваны.
Уж ты, милая подруженька,
Обманула тебя свахонька.
Тамо дом-от на семи шагах,
На семи да с половиною,
Три поля горя насеяны,
Печалью огорожены,
Кручиной исперевиваны,
Горючим слезам испереливаны.
85.
Отставала лебедушка,
Отставала лебедь белая
От стада лебединого,
Приставала лебедушка
Ко стаду да ко серым гусям.
Ее стали гуси щипати.
Лебедь белая кричати:
Не щиплите меня, серы,
Не сама я к вам залетела,
Не своею охотою,
Занесло меня погодою,
Что погодою, да буйным ветром.
Отставала красна девица
От подружек от голубушек.
Приставала красна девица
Ко премногим, да ко чужим людям.
Ее стали журить-бранить.
Не журите меня, чужи люди!
Не сама я к вам заехала
Не своею охотою!
Завезли меня добры кони,
Добры кони Ивановы,
Ивана Алексеевича.
86.
Уж ты, рябина, рябинушка,
Кудревата, листоватая,
К чему рано пошатилася,
К сырой земле приклонилася?
Не сама я пошатилася,
Пошатили ветры буйные,
Приклонили снежки белые,
Прихлестали дожди частые,
Присушило красно солнышко.
Уж ты, девица, девица,
Ты зачем рано замуж пошла,
Зачем рано поизволила?
Не сама я поизволила,
Поизволил родной батюшко,
Потакала родна матушка,
Потакнули люди добрые,
Все и дядья, все и тетушки,
Все соседи, все соседушки,
Все братаны, все сестренушки,
Все подружки да голубушки.
87.
Ты послушай, Поликсенушка,
Девичий-то наказ:
Что тебе девушки говаривали?
Что тебе красавицы наказывали?
«Не ходи-ка, Поликсенушка,
В зелен сад гулять!
Ты не слушай, Поликсенушка,
Ивановых гуслей!
У Ивана гусли переманчивые,
Переманят тебя гусли
На чужую сторону!»
88.
За столом, столом дубовым,
За зеркалом хрустальным
Иванушка чесал кудри,
Иванушка чесал русы;
Чесал кудри, приговаривал:
Настасьюшка, перевей кудри,
Настасьюшка, перевей русы.
Захочу я – перевью кудри,
Не хочу – не перевью,
Я теперь не твоя стала,
Не твоя, а богосужена.
89.
Не от ветру, не от вихоря
Вереюшки пошатнулися,
Воротечка растворилися,
На двор гости наехали,
Молодец вошел во горницу,
Разудаленький – во светлицу.
Тут девица испугалася,
В белом лице перепалася,
Резвы ноги подогнулися,
Белы руки опустилися,
Из глаз слёзы покатилися,
Во слезах-то слово молвила,
Во горе речь окончила:
«Вон идет погубитель мой,
Вон идет разоритель мой,
Вон идет расплетай косу,
Вон идет потеряй красу!»
Так ответ держал молодец:
«Ты не плачь, не плачь, девица!
Не плачь, дочь отецкая! (или дочь безотецкая)
Что не я погубитель твой,
Что не я разоритель твой
И не я расплетай-косу
И не я потеряй-красу, –
Погубитель твой – батюшко,
Разорительница – матушка,
Расплетай-косу – свахонька,
Потеряй-красу – девица,
Уж ты дочи отецкая».
90.
Матушка Иванушку наказывала,
На путь на дорожку наговаривала:
Поедешь, мое дитятко, за суженой, за ряженой
Поедешь, мое милое, через быструю реку,
Не пой, мое дитятко, коня на броду,
Не пой, мое дитятко, на быстрой реке.
Приедешь, мое дитятко, к тестю на двор,
Не ставь-ко, мое милое, коня ко столбу,
тдай-ко, мое дитятко, коня конюху;
Зайдешь ли, мое милое, к тестю во дом –
Суженая, ряженая, снаряжена сидит,
Во все во приданьице во батюшково,
Во все-то снарядьице во матушкино,
Злаченые перстни милых братей,
Алые-то ленты милых сестер.
91.
У Павлушки хоромы хороши,
Во дворе-то столбы точеные,
Вереюшки позолоченые,
Подворотечка немецкого стекла,
Под подворотечкой горюч камень лежит,
Из-под камешка быстра речка течет,
По реченьке суденышко плывет,
На суденышке немножко людей,
По моему счету семь человек,
Восьмой-то водонос воду носил,
Девятый винокур вино курил,
Десятый-то удалый молодец,
Что Павел свет Иванович
По суденышку похаживает,
Калену стрелу налаживает,
Калене стреле наказывает:
Ты лети же, калена стрела,
Далеко и высоко,
Что убей в тереме у Федора
Марью Федоровну.
92.
В горенке свечи ясно горят,
Верные слуги по часам сидят.
Ждут, дожидают разудала молодца.
– Где ты расхорошенький был, побывал?
Был побывал, ночь ночевал?
– Был я у тестя, у ласкового,
Был я у тещи, у приметливой,
Был я у шурьев, у милых братьев,
Был я у сестер, у белых лебедей.
Тесть-то поил пивом да вином,
Теща кормила масляным блином,
Братьица дарили наезжалым конем,
Сестры дарили итальянским платком,
Невеста-то дарила поцелуем своим.
93.
У наших-то у ворот широких,
Стояло тут озеро глубоко,
Глубоко и широко.
На этом-то на озере камешек,
На этом-то на камешке калина растет,
На этой-то на калине малина растет;
На этой-то на малине соловей сидит,
Наехал тут Иванушко с поездом,
Наехал тут Петрович с боярами,
Ударял по соловью плеточкой:
Не сиди, соловьюшко, полети,
Застань-ко Машеньку в высоком терему,
Чтобы она не спала и не дремала,
Шила бы шириночку золотом,
Дарила бы Иванушка с поездом,
Дарила бы Петровича с боярами.
94.
Не вьюн над водой извивается,–
То Иван у ворот убивается.
Он у чьих у ворот?
У Викторовых.
Просит он свою суженую,
Просит он свою ряженую.
Запорученную,
Запросватанную.
Ему вывели коня в седле,
Во седле, в золотой узде.
«Это не моя, это не суженая,
Не суженая и не ряженая,
Не запорученная,
Не запросватанная».
Вынесли ему коробку с бельем,
А другую с дарам.
«Это не моя, это не суженая,
Не суженая и не ряженая,
Не запорученная,
Не запросватанная».
Выносили ему птицу на белых руках.
«Это не моя, это не суженая,
Не суженая и не ряженая,
Не запорученная,
Не запросватанная».
Вывели ему Поликсенушку,
Поликсенушку, свет Викторовну.
«Это моя суженая: –
Это моя ряженая, –
Запорученная,
Запросватанная».
95.
Не тошно ли тебе да, Александра,
Не обидно ли тебе, да свет Ивановна,
Как-чужая-то родня да кругом села:
Уж как дружка со подружкой с чужой свахой,
Уж как тысяцкий да со боярами,
А сват большой да с поезлянами,
Уж как князь молодой да со всем поездом?
Александра брату говорила,
Ивановна родному наказала:
«Поезжай ты, братец, во торжочек,
Купи ты, братец, соловейко,
Посадим мы соловья за решетку,
Прикуем мы решетку ко кроватке.
Пусть поет соловей, распевает,
Меня, молоду, утешает
На дальной чужой сторонке,
У чужого отца и у матери,
У чужого-то сына у отецкого,
У Василья-то света у Ивановича».
Ты сокол, ты сокол,
Перелетной сокол!
Не летай высоко,
Не садись близко,
На мое платье!
Не ступай ногой,
Не ломай башмака.–
Мне не ты платье купил,
Не ты заводил.
Родной батюшка купил,
Я сама завела.
97.
Месяц светел, Светел во оболоке,
Яхонт красен,
Красен на золоте.
Наш-то Иван
Он покраше того,
Он повежливее.
Завил кудри,
Расчесал волоса.
Матушка ему наказывала:
Поедешь, дитя,
На чужу сторону,
Встретят дитя
На широком дворе,
Уведут дитя
Во высок терем,
Посадят дитя
За столы дубовы,
Подадут, дитя,
Тебе царева вина,
Золоту чару,
Позолоченную.
Не пей, дитя,
Эту чару вина,
Вылей, дитя,
Ты коню в копыта,
Чтоб твой-от конь
Поступистее шел.
Песня поётся с начала до «Вылей дитя».
Вылей, дитя,
Ты коню во гриву,
Чтобы твой-от конь
Поободристее шел.
Песня поется опять сначала:
Подай, дитя,
Эту чару вина
Свет Анне душе
Да Осиповне.
98.
Рай, рай, рай.
Нет такого молодца
Ни в Питере ни в Москве.
Проявился молодец
Во Кирилловском уезде,
В Сороском приходе.
В Нажохой деревне,
У Ивана на дворе,
У Лукее на сенях,
У Калиндее в терему.
За дубовым за столом,
За бранным скатертям,
За ествам сахарным
И за питьем за пьяным.
Сидит молодец хорош
Степан Китович.
99.
Не шелкова, ленточка
К стенке льнет,
Иван-то Поликсену
К сердцу жмет.
Жмет, прижимает,
Спрашивает:
– Скажи, Поликсена,
Кто тебе мил?
– Мил-то мне мил
Батюшка родной.
«Это, Поликсена,
Неправда твоя
И не истинная.
– Мила-то мне, мила,–
Матушка родная.
«Это, Поликсена,
Неправда твоя
И не истинная. –
Мил-то мне мил
Ты, господин!
«Это, Поликсена,
Правда твоя.
Правда истинная».
100.
Уж как по мосту-мосту
Карета стучала,
Золотая бренчала.
Что во той во карете,
Во той золоченой
Ехала Поликсена,
Ехала Викторовна,–
В руках держит ларчик
Златой окованный,
К ларцу припадает,
К дарам причитает:
Уж ты ларчик мой, ларчик,
Златой окованный!
Я не год тебя копила,
Не два собирала.
Как пришла воля божья
Иванова женитьба,
Да Ильича света, –
В один час раздарила:
Уж я батюшку свекру –
Соболей на шубу,
Матушке свекрови –
Сантетюру на платье,
Братцам деверьям –
Сукна на сюртуки,
Сестрице-золовке –
Из русой косы ленту.
«Ты красуйся, сестрица,
Красуйся, голубушка,
Как я красовалась.
А как красовалась,
Все село любовалось».
101.
Как со вечера родна матушка
Нов корабль она строила,
Как со полуночи матушка,
Нов корабль она грузила,
На восхожем красном солнышке
Нов кораблик спускала.
Оставалася родна матушка
На крутом берегу;
Говорила родна матушка:
«Ты постой-ка, постой
Родное дитятко!»
«Мы простилися с тобой,
Родимая матушка.
Уж я рада бы постоять.
Да кораблик-то не стоит,
Уж я рада бы слово вымолвить,
Да суженый не велит».
«Ты постой, постой, дитятко,
Я забыла слово выговорить».
«Уж я рада бы постоять,
Корабельщики не стоят,
Уключники прирасходилися,
Веселышки приразмахалися».
Оставалась родна маменька
На крутеньком берегу.
102.
Во саду было во садочке,
Во зеленом винограднике,
Тут ходил, да гулял молодец
Иван да Алексеевич (имя жениха).
Он чесал да буйну голову,
Поедину русы волосы,
Он чесал, сам приговаривал:
Прилегайте, кудри русые,
Ко моей да буйной голове;
Привыкай-ко, свет Марья-душа,
К моему да уму-разуму,
Уж ты всех зови по имени,
Величай по отечеству.
Уж ты свекра зови батюшкой,
Ты свекровушку–матушкой.
Ты деверьев зови братцами.
А золовушек – сестрицами,
Ты меня зови по имени
Величай по отечеству
Иван свет Алексеевич.
103.
При пути при дороженьке,
При широкой проезжей,
Тут стоял нов высок терем..
Что в том новом тереме:
Все покои изукрашены,
Все диваны изоставлены,
Все из красного дерева.
Что в одной-то новой горнице,
Тут стоит кровать тесовая,
И перина пуховая,
Изголовье высокое,
И одеяло атласное.
Что на той на кроваточке
Спит, лежит добрый молодец
Иван Алексеевич.
Перед ним стоит девица
Свет Марья Петровна.
Она плачет, как река течет,
Возрыдает, как быстрая.
В слезах слово молвила,
В горячих речь говорила,
Назвала его по имени,
Величала по отечеству:
Свет Иван Алексеевич,
Уж ты будь ты мне отец и мать,
Будь защита великая!
Ты буди молодешеньку,
Ты по утру ранешенько,
Ты учи молодешеньку
И к уму и ко разуму!
104.
Василий Тихоныч
Гулял по чисту полю,
Залетел в зеленый сад;
Приломал в саду вишенье,
Винограды зеленые;
Изловил соколиночку,
Душу красную девицу,
Лизавету Николаевну.
Ровно снег, она белешенька,
Алый цвет румянешенька,
Не в саду ли, мой свет, взросла?
Не в винограде ли выцвела?
Я.росла, росла у батюшки,
У родимой у матушки,
У соколов, милых братцев,
Со голубушкам милым сестрам.
105.
Что у чарочки у серебряной
Золотой был вьюночек;
У Михаила молодца
У Матвеича
Дорогой его разум.
Где он не ходит,
Где надежда не гуляет,
Во полночь домой приходит.
Он расчванится, разломается,
Он велит разувать,
Вото, вото я разую,
Я Михаила молодца,
Да Матвеевича
В честно во уста поцелую.
106.
Во поле, во поле,
Во чистом во поле,
На крутой на горе,
На зеленом на лужку,
Возле речушку,
На желтом на песку.
Чей-то двор стоит,
Чей высок терем?
Двор-от стоит
Спиридона молодца,
А высок терем Палагеюшки,
Со крытым красным крыльцом,
Со косящатым окном,
Со хрустальным со стеклом.
А во том терему
Есть кровать тесова,
Перинушка пухова,
Изголовье парчево,
Одеялышко тепло,
Оно бобром пушено,
Шелком выстрочено.
Белью выложено.
А на той на кровати