ВОКРУГ РУБЦОВА
Н. РУБЦОВ И И. БРОДСКИЙ
Личные встречи этих выдающихся
поэтов были краткими, об их взаимоотношениях
почти ничего не известно, но, по воспоминаниям Г.
Горбовского, Рубцов и Бродский встречались во
второй половине 1950-х годов, когда жили в
Ленинграде, хотя и мельком, а однажды даже
выступали вместе - принимали участие в Турнире
Поэтов во Дворце культуры им. Горького.
Куда важнее - пересечение их
поэтических судеб, хотя в 1960-х годах они, пожалуй,
шли параллельными курсами. Так, в период с 1957-го
по 1960-й Бродский "стремительно переживает
смену разнообразных версификационных влияний:
от переводных стихотворений Незвала и Хикмета до
поэзии Слуцкого и Цветаевой" (В. Куллэ). У
Николая Рубцова идейно-эстетическое становление
происходило в эти же сроки.
Поэма "Холмы" (1962-1963)
завершила "романтический" период в
творчестве Бродского, для него 1962 год - рубежный.
В 1962 году и у Рубцова закончился период
становления, полностью сложилась
образно-символическая система его поэзии.
Второй период у Бродского (1962-1972)
- так называемый "неоклассический".
Романтическое восприятие мира сменилось его
философским постижением. Девятилетие рубцовской
лирики можно также назвать "философским",
"классическим" или "неоклассическим".
Непосредственный поэтический
диалог двух лириков состоялся в 1962-1963 годах. Вот
как об этом пишет литературовед В. Белков:
"Рубцов не мог не знать стихотворения И.
Бродского, написанного в 1962 году:
Ты поскачешь во мраке,
по бескрайним холодным холмам,
вдоль березовых рощ,
отбежавших во тьме к
треугольным домам...
Даже по этой короткой цитате
видно, насколько близки два стихотворения. Но
Рубцов, гений отклика, всегда отвечал сильно и
по-своему. И на вопрос Бродского -
Кто там скачет в холмах,
я хочу это знать,
я хочу это знать -
Рубцов ответил твердо и
определенно! Он сказал о себе и о России:
Я буду скакать по холмам
задремавшей отчизны,
Неведомый сын удивительных
вольных племен!..
(1963)".
Об этом знаменательном диалоге
размышляет и Н. Коняев: "Случайно ли, что в
стихотворении И. Бродского: "Ты поскачешь во
мраке, по бескрайним холодным холмам..." и Н.
Рубцова: "Я буду скакать по холмам...",
написанных в одно время, есть почти цитатные
совпадения? Ясно, что оба стихотворения писались
в предчувствии тех перемен, что уже отчетливо
осознавались многими; в стремлении понять,
определить для себя духовные ценности, не
зависящие от соответствия их литературной и
общественной ситуации. Стихи писались как
попытка увидеть сквозь время и свою судьбу, и
судьбу народа. И, конечно, это прозрение не могло
быть рациональным, логическим..." Однако
"конкретика, детали стихотворений И. Бродского
идеально совпадали с конкретикой мира, деталей и
целей рубцовских стихотворений... ... Я читал
поочередно из одного сборника и из другого , -
рассказывает А. Курчаткин, - и не видел
"совершенно различных", "совершенно
непохожих", глядящих в "абсолютно разные
стороны поэтов". В 1960-х "всадники"
Бродского и Рубцова скакали вместе...
В 1964 году Николай Рубцов,
выгнанный из Литинститута, "отправился в свою
нищую вологодскую деревню, а Иосиф Бродский в
соответствии с Указом Президиума Верховного
Совета РСФСР был выселен из Ленинграда в
специально отведенные места с обязательным
привлечением к труду на пять лет. В марте 1964 года
он отправился по этапу вместе с уголовниками в
деревню Норинское (Норенская. - В.Б.) Коношского
района Архангельской области." (Н. Коняев). Н.
Рубцов, по сути, пострадал за этот же
"проступок" - оба поэта способны были
работать кем угодно, но их долг был другим: они не
могли жить без поэзии, они должны были писать
правдивые стихи... В селе Никольском (200
километров от Норенской. - В.Б.) "произошло то,
что должно было произойти. Фотография Рубцова
появилась на доске "Тунеядцам - бой!" в
сельсовете. Рубцов снят на ней в свитере. Сложив
на груди руки, чуть усмехаясь, прищурившись. Он
смотрит с этой, быть может, самой лучшей своей
фотографии на нас... Действительно, смешно... Но
тогда было не до смеха."
В изгнании Бродский и Рубцов
невероятно много пишут (И. Бродский в это время
переживает кратковременное увлечение русским
фольклором), работают (Бродский - в колхозе,
Рубцов - заготавливал грибы и ягоды и сдавал в
коопторг), иногда выезжают по делам в города (по
отдельным сведениям, Бродский в тот год ездил в
Вологду). И в дальнейшем совпадения
продолжаются!.. С. Фаустов приводит сравнительную
таблицу, которую необходимо несколько
скорректировать и дополнить:
Н. Рубцов И. Бродский
Дата и 3 янв. 1936 24 мая 1940
г. Емецк, Архан- г. Ленин-
место рож- гельской обл. град
дения
Образование 7 кл. (в 1962 - 8 кл. (без
веч. шк., затем - аттестата
Литинститут) зрелости)
Основные матрос, матрос,
рабочие кочегар, кочегар,
профессии шихтовщик
фрезеровщик
Начали пи-
сать (ориен- 1955 1955
тировочно)
Первые шаги
в проф. по- Ленинград Ленинград
эзии
Год и место 1964 1964
изгнания в Северо-Запад
Северо-Запад
деревню России России
Год "реаби- 1965 - восстанов- 1965 -
досрочно
литации" лен в Литинституте
освобожден
Конец творчес-
кого пути в 1971 (убит) 1972
(эмигриро-
России вал)
"У Бродского своя судьба, а у
Рубцова - своя, - пишет Н. Коняев. - Незачем
насильственно сближать их, но все же поражает,
как удивительно совпадает рисунок этих судеб.
Одни и те же даты, похожие кары, сходные ощущения.
Даже география и то почти совпадает. Правда, в 1971
году Рубцов не уехал никуда. Его просто убили. Но
с точки зрения Системы, стремящейся избавиться
от любого неугодного ей "образа мысли", это
различие не было существенным..."
Разные истоки питали творчество
этих поэтов (Бродского - англо-американская
традиция и русская классика, Рубцова -
фольклорная и классическая традиции), двигались
они в разных направлениях, тем более
поразительны не только (и не столько) совпадения
географические и хронологические (как будто сама
судьба сверяла их жизненные часы), но схождения
прежде всего поэтические. Общим в их творчестве
было: 1) подчеркнуто диалогическая структура
лирики на основе бинарных оппозиций; 2) мотив
одиночества, мотив сна, подобного смерти; 3)
разработка элегических жанров: "Большая
элегия Дж. Донну" (1963), "Новые стансы к
Августе"(1964), "Письмо в бутылке" (1964) - у
Бродского и "Я буду скакать..." (1963),
"Мачты" (1964), "Осенние этюды" (1965) - у
Рубцова. Самое главное в поэзии Бродского и
Рубцова - схожее трагическое мироощущение,
исповедальность, верность классическому стиху.
П. Вайль и А. Генис называют
Бродского Овидием, изгнанником: "Изгнание из
реального времени и пространства" (лирический
герой Рубцова - "неведомый отрок". - В.Б.), но
"миросозерцание "римского" Бродского -
всегда взгляд из провинции, с края ойкумены, из
места, географические и культурные координаты
которого несущественны." У Рубцова же - это
Россия (общим для них было неприятие времени, но
не пространства).
Для героев Достоевского понятия
"уехать" (в Америку) и "погибнуть" - были
синонимами. И. Бродский, покинув Россию, порвал не
только с национальной традицией. Разрыв с
Родиной был более существенным, дальнейшее его
отношение к ней (до призывов бомбить не только
Сербию, но и Россию, демонстративный отказ от
встречи с русскими писателями-демократами,
сознательное игнорирование всех приглашений
посетить Петербург) приобрело болезненный
характер. Может быть, за этой "ненавистью"
скрывались непреодоленная любовь и страх
признаться себе в этом? Тем более, что за границей
И. Бродский постоянно обращался к произведениям,
написанным в России, как к источникам нового
содержания. К примеру, "Часть речи" уходит
корнями в "Песни счастливой зимы",
"Осенний крик ястреба" вытекает из
"Большой элегии Дж. Донну", "Мрамор" - из
"Горбунова и Горчакова". В. Куллэ называет
путь Бродского "идеальной судьбой
"поэта-изгнанника", "стоика и
космополита". Путь Рубцова, "иностранца в
своей стране", "стоика и почвенника", был
таким же "идеальным" и трагическим.