РАЗДЕЛ 2. Критика
ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ
ШКОЛА
Вологодская писательская
организация была учреждена 25 июля 1961 года (до 1991
г. - Вологодское отделение Союза писателей РСФСР).
У истоков организации стояли А. Яшин, С. Викулов,
В. Дементьев, С. Орлов, А. Романов, В. Гура. Первым
ее ответственным секретарем стал поэт Сергей
Викулов. В разные годы писательскую организацию
возглавляли также А. Романов, В. Коротаев, В.
Оботуров, В. Шириков, С. Багров, А. Грязев, Р.
Балакшин. 60-е - 80-е годы ХХ века - время ее
творческого расцвета. Один только список
известных имен, и менее известных, но не менее
значимых, выглядит внушительно: поэты Н. Рубцов,
А. Яшин, С. Орлов, С. Викулов, О. Фокина, А. Романов,
В. Коротаев, С. Чухин, А. Шадринов, прозаики В.
Белов, В. Астафьев (жил в Вологде с 1969 по 1980 гг.), В.
Тендряков, И. Полуянов, С. Алексеев, В. Шириков, М.
Жаравин, критики В. Дементьев, Ф. Кузнецов, В. Гура,
В. Оботуров, В. Коробов, В. Белков. Некоторые из них
навсегда вошли в золотой фонд русской культуры.
Критика тех лет стала говорить о "вологодской
школе", "вологодском феномене" и даже
"вологодском чуде" в русской литературе. С
Вологодчиной были тесно связаны Ф. Абрамов, В.
Шукшин (в Белозерске он снимал знаменитый фильм
"Калина красная", собирался переехать в
вологодские края), а также Н. Старшинов, В.
Солоухин, Ст. Куняев, В. Кожинов и многие другие.
И в начале ХХ1 века Вологодская
писательская организация считается одной из
самых сильных в России.
Нужно учитывать, что
Вологодская писательская организация и
вологодская литературная школа - неидентичные
понятия. К вологодской литературной школе
относятся только те авторы, которые оставили
заметный след в русской литературе второй
половины ХХ века и которые действительно
принадлежат к школе, т.е. к сообществу писателей,
объединенных не только по региональному
признаку, но и по схожести идейно-эстетических
принципов творчества и его проблематики.
Основным
литературно-художественным методом этой школы
стал реализм; конечно же, не социалистический, а
скорее критический, оппозиционный как к
коммунистической, так и к нынешней,
демократической власти. Школа была частью
известных направлений ХХ века:
"деревенской" прозы и "тихой" лирики,
причем самой значительной ее частью как по
именам, так и по художественному вкладу в русскую
литературу. Известно, что не все писатели
принимают эти термины. Против понятия
"деревенская" лирика выступал Николай
Рубцов; Василий Иванович Белов не приемлет
термины "деревенская" проза и
"вологодская литературная школа". Но,
независимо от наших желаний и предпочтений, эти
определения "устоялись" и в критике, и в
литературоведении. Это еще и привычка, штамп; нас
так воспринимают, а со стороны виднее.
"Вологодская литературная школа" - это такая
же марка, как, например, "Вологодское масло".
Случай из личной практики: в 1999 году я послал в
"Литературную Россию" статью
"Вологодская проза и поэзия 1990-х годов". В
редакции же решили, естественно, не спросив
автора, что материал надо подать иначе, и он вышел
под названием... "Вологодская литературная
школа".
Эта школа, как и вся наша
подлинно национальная литература, явилась
выражением особого рода художественного
сознания, связанного с крестьянским трудом, с
древними крестьянскими воззрениями на природу, с
оригинальной символикой и лексикой, освещенными
тысячелетним опытом православия, и в то же время
с непогасшими, невыцветшими по сей день яркими
красками языческой образности. В 1990-х годах эти
линии были продолжены произведениями многих
вологодских авторов, например, Алексеем
Шадриновым и Михаилом Жаравиным.
Сейчас в критике стала довольно
распространенной точка зрения о том, что
современная деревня перестает быть основой
преемственности, формирования национального
характера, хранительницей народных традиций. Но,
во-первых, национальный характер и народные
традиции -слишком устойчивые во времени явления,
которые сохраняются, пусть в видоизмененных
формах, на столетия. Непопулярный ныне В. Ленин
сказал об этом так: "Сила привычки - страшная
сила". Повальная эпидемия "дачного" и
"загородно-деревенского" ведения хозяйства
- следствие не только бедности, но еще и
неосознанного судорожного стремления сохранить
привычный уклад хотя бы в миниатюре. Во-вторых,
львиная доля этнографических признаков деревни
и основа так называемого "менталитета"
переместились сегодня в провинциальную Россию в
целом. С одной стороны - враждебный мегаполис
Москва, с другой - бескрайняя Россия, по сути,
большая деревня. И, в- третьих, самое важное: своей
"гибелью" старая деревня способствовала не
только подъему "деревенской" прозы ,
"тихой" лирики и "вологодской
литературной школы", главными читателями
которой были горожане, но прежде всего
возрождению православного миропонимания,
духовной опоры нынешнего национального бытия и,
соответственно, этической основы русской
литературы, которая в лучшей своей части
вернулась к классическим традициям. Зерно,
брошенное в землю, умерло, но принесло много
плода...