1962-1967
     
     
      ОСЬ  *

      Как центростремительная сила,
      Жизнь меня по всей земле носила!
     
      За морями, полными задора,
      Я душою был нетерпелив, -
      После дива сельского простора
      Я открыл немало разных див.
     
      Нахлобучив “мичманку” на брови,
      Шел в театр, в контору, на причал.
      Полный свежей юношеской крови,
      Вновь, куда хотел, туда и мчал...
     
      Но моя родимая землица
      Надо мной удерживает власть, -
      Память возвращается, как птица,
      В то гнездо, в котором родилась,
     
      И вокруг любви непобедимой
      К селам, к соснам, к ягодам Руси
      Жизнь моя вращается незримо,
      Как земля вокруг своей оси!..
     
     
      ТИХАЯ МОЯ РОДИНА   *

      В. Белову

      Тихая моя родина!
      Ивы, река, соловьи...
      Мать моя здесь похоронена
      В детские годы мои.
     
      - Где же погост? Вы не видели?
      Сам я найти не могу. -
      Тихо ответили жители:
      - Это на том берегу.
     
      Тихо ответили жители,
      Тихо проехал обоз.
      Купол церковной обители.
      Яркой травою зарос.
     
      Там, где я плавал за рыбами,
      Сено гребут в сеновал:
      Между речными изгибами
      Вырыли люди канал.
     
      Тина теперь и болотина
      Там, где купаться любил...
      Тихая моя родина,
      Я ничего не забыл.
     
      Новый забор перед школою,
      Тот же зеленый простор.
      Словно ворона веселая,
      Сяду опять на забор!
     
      Школа моя деревянная!..
      Время придет уезжать -
      Речка за мною туманная
      Будет бежать и бежать.
     
      С каждой избою и тучею,
      С громом, готовым упасть,
      Чувствую самую жгучую.
      Самую смертную связь.
     
     
      * * *    *

      “Чудный месяц плывет над рекою”,
      Где-то голос поет молодой.
      И над родиной, полной покоя,
      Опускается сон золотой!
     
      Не пугают разбойные лица,
      И не мыслят пожары зажечь,
      Не кричит сумасшедшая птица,
      Не звучит незнакомая речь.
     
      Неспокойные тени умерших
      Не встают, не подходят ко мне.
      И, тоскуя все меньше и меньше,
      Словно бог, я хожу в тишине.
     
      И откуда берется такое,
      Что на ветках мерцает роса,
      И над родиной, полной покоя,
      Так светлы по ночам небеса!
     
      Словно слышится пение хора,
      Словно скачут на тройках гонцы,
      И в глуши задремавшего бора
      Все звенят и звенят бубенцы...
     

      В ГОРНИЦЕ  *

      В горнице моей светло.
      Это от ночной звезды.
      Матушка возьмет ведро,
      Молча принесет воды...
     
      Красные цветы мои
      В садике завяли все.
      Лодка на речной мели
      Скоро догниет совсем.
     
      Дремлет на стене моей
      Ивы кружевная тень,
      Завтра у меня под ней
      Будет кропотливый день!
     
      Буду поливать цветы,
      Думать о своей судьбе,
      Буду до ночной звезды
      Лодку мастерить себе...
     

      УЛЕТЕЛИ ЛИСТЬЯ    *

      Улетели листья
                               с тополей -
      Повторилась в мире неизбежность.
      Не жалей ты листья, не жалей,
      А жалей любовь мою и нежность!
      Пусть деревья голые стоят,
      Не кляни ты шумные метели!
      Разве в этом кто-то виноват,
      Что с деревьев листья
                                           улетели?
     
     
      ЗИМНЯЯ ПЕСНЯ    *

      В этой деревне огни не погашены.
              Ты мне тоску не пророчь!
      Светлыми звездами нежно украшена
              Тихая зимняя ночь.
     
      Светятся, тихие, светятся, чудные,
               Слышится шум полыньи...
      Были пути мои трудные, трудные.
              Где ж вы печали мои?
     
      Скромная девушка мне улыбается,
              Сам я улыбчив и рад!
      Трудное, трудное - все забывается,
               Светлые звезды горят!
     
      Кто мне сказал, что во мгле заметеленной
               Глохнет покинутый луг?
      Кто мне сказал, что надежды потеряны?
              Кто это выдумал, друг?
     
      В этой деревне огни не погашены.
              Ты мне тоску не пророчь!
      Светлыми звездами нежно украшена
              Тихая зимняя ночь...

     
      НА РЕКЕ СУХОНЕ    *

      Много серой воды,
                               много серого неба,
      И немного пологой нелюдимой земли,
      И немного огней вдоль по берегу...
      Мне бы Снова вольным матросом
      Наниматься на корабли!
      Чтоб с веселой душой
      Снова плыть в неизвестность, -
      Может, прежнее счастье мелькнет впереди!..
      Между тем не щадят
      Эту добрую местность,
      Словно чья-нибудь месть, проливные дожди.
      Но на той стороне
                               под всемирным потопом
      Притащилась на берег -
      Видно, надо - старушка с горбом,
      Но опять мужики на подворье примчались галопом
      И с телегой, с конями
      Взгромоздились опять на паром.
      Вот, я думаю, стать волосатым паромщиком мне бы!
      Только б это избрать, как другие смогли, -
      Много серой воды,
                                   много серого неба,
      И немного пологой родимой земли,
      И немного огней вдоль по берегу...
     
     
      РУССКИЙ ОГОНЕК   *

      Погружены
                       в томительный мороз,
      Вокруг меня снега оцепенели.
      Оцепенели маленькие ели,
      И было небо темное, без звезд.
      Какая глушь! Я был один живой.
      Один живой в бескрайнем мертвом поле!
     
      Вдруг тихий свет (пригрезившийся, что ли?)
      Мелькнул в пустыне,
                                       как сторожевой...
     
      Я был совсем как снежный человек,
      Входя в избу (последняя надежда!),
      И услыхал, отряхивая снег:
      - Вот печь для вас и теплая одежда: -
      Потом хозяйка слушала меня,
      Но в тусклом взгляде
      Жизни было мало,
      И, неподвижно сидя у огня,
      Она совсем, казалось, задремала...
     
      Как много желтых снимков на Руси
      В такой простой и бережной оправе!
      И вдруг открылся мне
      И поразил
      Сиротский смысл семейных фотографий:
     
      Огнем, враждой
      Земля полным-полна,
      И близких всех душа не позабудет...
      - Скажи, родимый, Будет ли война? -
      И я сказал: - Наверное, не будет.
     
      - Дай Бог, дай Бог... Ведь всем не угодишь,
      А от раздора пользы не прибудет... - И вдруг опять:
      - Не будет, говоришь?
      - Нет, - говорю, - наверное, не будет.
      - Дай Бог, дай Бог... И долго на меня
      Она смотрела, как глухонемая,
      И, головы седой не поднимая,
      Опять сидела тихо у огня.
      Что снилось ей?
      Весь этот белый свет,
      Быть может, встал пред нею в то мгновенье?
      Но я глухим бренчанием монет
      Прервал ее старинные виденья...
      - Господь с тобой! Мы денег не берем!
      - Что ж, - говорю, - желаю вам здоровья!
      За все добро расплатимся добром,
      За всю любовь расплатимся любовью...
     
      Спасибо, скромный русский огонек,
      За то, что ты в предчувствии тревожном
      Горишь для тех, кто в поле бездорожном
      От всех друзей отчаянно далек,
      За то, что, с доброй верою дружа,
      Среди тревог великих и разбоя
      Горишь, горишь как добрая душа,
      Горишь во мгле, - и нет тебе покоя...
     
     
      ИВА   *

      Зачем ты, ива, вырастаешь
      Над судоходною рекой
      И волны мутные ласкаешь,
      Как будто нужен им покой?

      Преград не зная и обходов,
      Бездумно жизнь твою губя,
      От проходящих пароходов
      Несутся волны на тебя!

      А есть укромный край природы
      Где под церковною горой
      В тени мерцающие воды
      С твоей ласкаются сестрой...
     
     
      НА РОДИНУ!    *

      Во мгле, по холмам суровым, -
      Без фар не видать ни зги, -
      Сто километров с ревом
      Летели грузовики.
      Летели почти по небу,
      Касаясь порой земли.
      Шоферы, как в лучший жребий,
      Вцепились в свои рули,
      Припали к рулям, как зубры,
      И гнали - в леса, в леса! -
      Жестоко оскалив зубы
      И вытаращив глаза...
      Я молча сидел в сторонке,
      Следя за работой мужчин -
      И радуясь бешеной гонке
      Ночных продуктовых машин.
      Я словно летел из неволи
      На отдых, на мед с молоком...
      И где-то в зверином поле
      Сошел и пошел
                               Пешком.
     
     
      В ГЛУШИ     *

      Когда душе моей
      Сойдет успокоенье
      С высоких, после гроз,
      Немеркнущих небес,
      Когда душе моей
      Внушая поклоненье,
      Идут стада дремать
      Под ивовый навес,
      Когда душе моей
      Земная веет святость,
      И полная река
      Несет небесный свет, -
      Мне грустно оттого,
      Что знаю эту радость ж
      Лишь только я один:
      Друзей со мною нет...
     

      * * *    *

      Поднявшись на холмах,
                                           старинные деревни
      И до сих пор стоят, немного накренясь,
      И древние, как Русь, могучие деревья
      Темнеют вдоль дорог,
                                           листву роняя в грязь.
      Но есть в одном селе,
                                           видавшем сны цветенья
      И вихри тех ночей, когда нельзя дремать,
      Заросший навсегда травою запустенья
      Тот дворик дорогой, где я оставил мать.
      Со сверстницею здесь мы лето провожали,
      И, проводив, грустим уж много-много лет,
      Грустнее от того, что все мои печали
      Кому я расскажу? Друзей со мною нет.
      Ну что ж! Пусть будет так!
                                           Ведь русские деревни
      Стояли и стоят, немного накренясь,
      И вечные, как Русь, священные деревья
      Темнеют вдоль дорог,
                                           листву роняя в грязь...
     
     
      ПОСЛЕ ГРОЗЫ    *

      Ночью я видел:
      Ломались березы!
      Видел: метались цветы!
      Гром, рассылающий
      Гибель и слезы,
      Всех настигал с высоты!
      Как это странно “сон
      И все-таки мудро:
      Гром роковой перенесть,
      Чтоб удивительно
      Светлое утро
      Встретить, как светлую весть!
      Вспыхнул светящийся
      Солнечный веер,
      Дышат нектаром цветы,
      Влагой рассеянной
      Озеро веет,
      Полное чистой воды!
     
     
      НА ОЗЕРЕ    *

      Светлый покой
      Опустился с небес
      И посетил мою душу!
      Светлый покой,
      Простираясь окрест,
      Воды объемлет и сушу
      О, этот светлый
      Покой-чародей!
      Очарованием смелым
      Сделай меж белых
      Своих лебедей
      Черного лебедя - белым!
     
     
      * * *    *

      Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,
      Неведомый сын удивительных вольных племен!
      Как прежде скакали на голос удачи капризной,
      Я буду скакать по следам миновавших времен...
     
      Давно ли, гуляя, гармонь оглашала окрестность,
      И сам председатель плясал, выбиваясь из сил,
      И требовал выпить за доблесть в труде и за честность,
      И лучшую жницу, как знамя, в руках проносил!
     
      И быстро, как ласточка, мчался я в майском костюме
      На звуки гармошки, на пенье и смех на лужке,
      А мимо неслись в торопливом немолкнущем шуме
      Весенние воды, и бревна неслись по реке...
     
      Россия! Как грустно! Как странно поникли и грустно
      Во мгле над обрывом безвестные ивы мои!
      Пустынно мерцает померкшая звездная люстра,
      И лодка моя на речной догнивает мели.
     
      И храм старины, удивительный, белоколонный,
      Пропал, как виденье, меж этих померкших полей, -
      Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,
      Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей!..
     
      О, сельские виды! О, дивное счастье родиться
      В лугах, словно ангел, под куполом синих небес!
      Боюсь я, боюсь я, как вольная сильная птица,
      Разбить свои крылья и больше не видеть чудес!
     
      Боюсь, что над нами не будет таинственной силы,
      Что, выплыв на лодке, повсюду достану шестом,
      Что, все понимая, без грусти пойду до могилы...
      Отчизна и воля - останься, мое божество!
     
      Останьтесь, останьтесь, небесные синие своды!
      Останься, как сказка, веселье воскресных ночей!
      Пусть солнце на пашнях венчает обильные всходы
      Старинной короной своих восходящих лучей!..
     
      Я буду скакать, не нарушив ночное дыханье
      И тайные сны неподвижных больших деревень.
      Никто меж полей не услышит глухое скаканье,
      Никто не окликнет мелькнувшую легкую тень.
     
      И только, страдая, израненный бывший десантник
      Расскажет в бреду удивленной старухе своей,
      Что ночью промчался какой-то таинственный всадник,
      Неведомый отрок, и скрылся в тумане полей...
     
     
      НА СЕНОКОСЕ    *

      С утра носились,
      Сенокосили,
      Отсенокосили, пора!
      В костер устало
      Дров подбросили
      И помолчали у костра.
     
      И вот опять
      Вздыхают женщины -
      О чем-то думается им?
      А мужики лежат,
      Блаженствуя,
      И в небеса пускают дым!
     
      Они толкуют
      О политике,
      О новостях, о том о сем,
      Не критикуют
      Ради критики,
      А мудро судят обо всем.
     
      И слышен смех
      В тени под ветками,
      И песни русские слышны,
      Все чаще новые,
      Советские,
      Все реже - грустной старины:
     
     
      ВИДЕНИЯ НА ХОЛМЕ   *

      Взбегу на холм
                               и упаду
                                           в траву.
      И древностью повеет вдруг из дола!
      И вдруг картины грозного раздора
      Я в этот миг увижу наяву.
      Пустынный свет на звездных берегах
      И вереницы птиц твоих, Россия,
      Затмит на миг
      В крови и в жемчугах
      Тупой башмак скуластого Батыя...
     
      Россия, Русь - куда я ни взгляну...
      За все твои страдания и битвы
      Люблю твою, Россия, старину,
      Твои леса, погосты и молитвы,
      Люблю твои избушки и цветы,
      И небеса, горящие от зноя,
      И шепот ив у смутной воды,
      Люблю навек, до вечного покоя...
      Россия, Русь! Храни себя, храни!
      Смотри, опять в леса твои и долы
      Со всех сторон нагрянули они,
      Иных времен татары и монголы.
      Они несут на флагах черный крест,
      Они крестами небо закрестили,
      И не леса мне видятся окрест,
      А лес крестов
                       в окрестностях
                                           России.
      Кресты, кресты...
      Я больше не могу!
      Я резко отниму от глаз ладони
      И вдруг увижу: смирно на лугу
      Траву жуют стреноженные кони.
      Заржут они - и где-то у осин
      Подхватит эхо медленное ржанье,
      И надо мной -
                           бессмертных звезд Руси,
      Спокойных звезд безбрежное мерцанье...
     
     
      * * *    *

      С. Багрову

      Сапоги мои - скрип да скрип
      Под березою,
      Сапоги мои - скрип да скрип
      Под осиною,
      И под каждой березой - гриб,
      Подберезовик,
      И под каждой осиной - гриб,
      Подосиновик!
      Знаешь, ведьмы в такой глуши
      Плачут жалобно.
      И чаруют они, кружа,
      Детским пением,
      Чтоб такой красотой в тиши
      Все дышало бы,
      Будто видит твоя душа
                                           сновидение.
      И закружат твои глаза
      Тучи плавные
      Да брусничных глухих трясин
      Лапы, лапушки...
     
      Таковы на Руси леса
      Достославные,
      Таковы на лесной Руси
      Сказки бабушки.
      Эх, не ведьмы меня свели
      С ума-разума
                           песней сладкою -
      Закружило меня от села вдали
      Плодоносное время
      Краткое...
      Сапоги мои - скрип да скрип
      Под березою,
      Сапоги мои - скрип да скрип
      Под осиною,
      И под каждой березой - гриб,
      Подберезовик,
      И под каждой осиной - гриб.
      Подосиновик:
     
     
      ЖАРА    *

      Всезнающей, вещей старухе
      И той не уйти от жары.
      И с ревом проносятся мухи,
      И с визгом снуют комары,
      И жадные липнут букашки,
      И лютые оводы жгут, -
      И жалобно плачут барашки,
      И лошади, топая, ржут.
      И что-то творится с громилой,
      С быком племенным! И взгляни -
      С какою-то дьявольской силой
      Все вынесут люди одни!
      И строят они, и корежат,
      Повсюду их сила и власть.
      Когда и жара изнеможет,
      Гуляют еще, веселясь!..
     
     
      ГРОЗА    *

      Поток вскипел
                              и как-то сразу прибыл!
      По небесам, сверкая там и тут,
      Гремело так, что каменные глыбы
      Вот-вот, казалось,
                                   с неба упадут!
      И вдруг я встретил
                                   рухнувшие липы,
      Как будто, хоть не видел их никто,
      И впрямь упали каменные глыбы
      И сокрушили липы...
                                   А за что?
     
     
      ПО ВЕЧЕРАМ    *

      С моста идет дорога в ropy;
      А на горе - какая грусть! -
      Лежат развалины собора,
      Как будто спит былая Русь.
     
      Былая Русь! Не в те ли годы
      Наш день, как будто у груди,
      Был вскормлен образом свободы,
      Всегда мелькавшей впереди!
     
      Какая жизнь отликовала,
      Отгоревала, отошла!
      И все ж я слышу с перевала,
      Как веет здесь, чем Русь жила...
     
      Все так же весело и властно
      Здесь парни ладят стремена,
      По вечерам тепло и ясно,
      Как в те былые времена...
     
     
      * * *    *

      Меня звала моя природа,
      Но вот однажды у пруда
      Могучий вид маслозавода.
      Явился образом труда!
      Там за подводою подвода
      Во двор ввозила молоко,
      И шум и свет маслозавода
      Работу славил широко!
      Как жизнь полна у бригадира!
      У всех, кто трудится, полна,
      У всех, кого встречают с миром
      С работы дети и жена!
      Я долго слушал шум завода -
      И понял вдруг, что счастье тут:
      Россия, дети и природа,
      И кропотливый сельский труд!..
     
     
      РОДНАЯ ДЕРЕВНЯ   *

      Хотя проклинает проезжий,
      Дороги моих побережий,
      Люблю я деревню Николу,
      Где кончил начальную школу!
     
      Бывает, что пылкий мальчишка
      За гостем приезжим по следу
      В дорогу торопится слишком:
      - Я тоже отсюда уеду!
     
      Среди удивленных девчонок
      Храбрится, едва из пеленок:
      - Ну что по провинции шляться?
      В столицу пора отправляться!
     
      Когда ж повзрослеет в столице,
      Посмотрит на жизнь за границей,
      Тогда он оценит Николу,
      Где кончил начальную школу...
     
     
      * * *    *

      В святой обители природы
      В тени разросшихся берез
      Струятся смутные воды
      И раздается скрип колес.
     
      Прощальной дымкою повиты
      Старушки избы над рекой.
      Незабываемые виды!
      Незабываемый покой!..
     
      Усни, могучее сознанье!
      Но слишком явственно во мне
      Вдруг отзовется увяданье
      Цветов, белеющих во мгле.
     
      И неизвестная могила
      Под небеса уносит ум,
      А там - полночные светила
      Наводят много-много дум...
     
     
      ДУША ХРАНИТ    *

      Вода недвижнее стекла.
      И в глубине ее светло.
      И только щука, как стрела,
      Пронзает водное стекло.
     
      О, вид смиренный и родной!
      Березы, избы по буграм
      И, отраженный глубиной,
      Как сон столетий, Божий храм.
     
      О, Русь - великий звездочет!
      Как звезд не свергнуть с высоты,
      Так век неслышно протечет,
      Не тронув этой красоты.
     
      Как будто древний этот вид
      Раз навсегда запечатлен
      В душе, которая хранит
      Всю красоту былых времен...
     
     
      АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОК    *

      Домик моих родителей
      Часто лишал я сна.
      - Где он опять, не видели?
      Мать без того больна,
      В зарослях сада нашего
      Прятался я как мог.
      Там я тайком выращивал
      Аленький свой цветок.
      Этот цветочек маленький
      Как я любил и прятал!
      Нежил его, - вот маменька
      Будет подарку рада!
      Кстати его, некстати ли,
      Вырастить все же смог...
      Нес я за гробом матери
      Аленький свой цветок.
     
     
      ПРИРОДА  *

      Звенит, смеется, как младенец.
      И смотрит солнышку вослед.
      И меж домов, берез, поленниц
      Горит, струясь, небесный свет.
      Как над заплаканным младенцем,
      Играя с нею, после гроз
      Узорным чистым полотенцем
      Свисает радуга с берез.
      И сладко, сладко ночью звездной
      Ей снится дальний скрип телег...
      И вдруг разгневается грозно,
      Совсем как взрослый человек!
      Как человек богоподобный,
      Внушает в гибельной борьбе
      Пускай не ужас допотопный,
      Но поклонение себе!..
     
     
      ЦВЕТЫ     *

      Вл. Максимову

      По утрам умываясь росой,
      Как цвели они! Как красовались!
      Но упали они под косой,
      И спросил я: - А как назывались?
      И мерещилось многие дни
      Что-то тайное в этой развязке:
      Слишком грустно и нежно они
      Назывались - “анютины глазки”.
     
     
      * * *   *

      Уединившись за оконцем,
      Я с головой ушел в труды!
      В окно закатывалось солнце,
      И влагой веяли пруды...
     
      Как жизнь полна! Иду в рубашке,
      А ветер дышит все живей,
      Журчит вода, цветут ромашки,
      На них ложится тень ветвей.
     
      И так легки былые годы,
      Как будто лебеди вдали
      На наши пастбища и воды
      Летят со всех сторон земли!..
     
      И снова в чистое оконце
      Покоить скромные труды
      Ко мне закатывалось солнце,
      И влагой веяли пруды...
     
     
      В ЛЕСУ    *

      1

      В лесу,
              под соснами,
      На светлых вырубках
      Все мысли слезные
      Сто раз я выругал.
      А ну поближе-ка
                               иди к сосне!
      Ах, сколько рыжиков!
      Ну как во сне...
      Я счастлив, родина, -
      Грибов не счесть
      Но есть смородина,
                                   малина есть.
      И сыплет листья лес,
      Как деньги медные, -
      Спасибо, край чудес! -
      Но мы не бедные...
      А чем утешены,
                               что лес покинули
      Все черти, лешие
      И все кикиморы?

      2

      Ах, вот -
      колодина!
      Я плакал здесь.
      От счастья, родина.
      Ведь счастье есть.
      И счастье дикое,
      И счастье скромное,
      И есть великое.
      Ну, пусть - огромное.
      Спасибо, родина,
                           что счастье есть...

      3

      А вот болотина.
      Звериный лес.
      И снова узкие
                           дороги скрещены, -
      О, эти русские
      Распятья вещие!
      Взгляну на ворона -
      И в тот же миг
      Пойду не в сторону,
                                   а напрямик...
      Я счастлив, родина.
      Спасибо, родина.
      Всех ягод лучше -
                           красная смородина.
     
     
      НАД ВЕЧНЫМ ПОКОЕМ     *

      Рукой раздвинув
                                   темные кусты,
      Я не нашел и запаха малины,
      Но я нашел могильные кресты,
      Когда ушел в малинник за овины...
     
      Там фантастично тихо в темноте,
      Там одиноко, боязно и сыро,
      Там и ромашки будто бы не те -
      Как существа уже иного мира.
     
      И так в тумане смутной воды
      Стояло тихо кладбище глухое,
      Таким все было смертным и святым,
      Что до конца не будет мне покоя.
     
      И эту грусть, и святость прежних лет
      Я так любил во мгле родного края,
      Что я хотел упасть и умереть
      И обнимать ромашки, умирая...
     
      Пускай меня за тысячу земель
      Уносит жизнь! Пускай меня проносит
      По всей земле надежда и метель,
      Какую кто-то больше не выносит!
     
      Когда ж почую близость похорон,
      Приду сюда, где белые ромашки,
      Где каждый смертный
                                           свято погребен
      В такой же белой горестной рубашке:
     
     
      ВЕЧЕРНЕЕ ПРОИСШЕСТВИЕ    *

      Мне лошадь встретилась в кустах
      И вздрогнул я. А было поздно
      В любой воде таился страх.
      В любом сарае сенокосном...
      Зачем она в такой глуши
      Явилась мне в такую пору?
      Мы были две живых души,
      Но неспособных к разговору.
      Мы были разных два лица,
      Хотя имели по два глаза.
      Мы жутко так, не до конца,
      Переглянулись по два раза.
      И я спешил - признаюсь вам -
      С одною мыслью к домочадцам:
      Что лучше разным существам
      В местах тревожных -
                                       не встречаться!
     
     
      * * *    *

      Доволен я буквально всем!
      На животе лежу и ем
      Бруснику, спелую бруснику!
      Пугаю ящериц на пне,
      Потом валяюсь на спине,
      Внимая жалобному крику
      Болотной птицы...
                               Надо мной
      Между березой и сосной
      В своей печали бесконечной
      Плывут, как мысли, облака,
      Внизу волнуется река,
      Как чувство радости беспечной...
      Я так люблю осенний лес,
      Над ним - сияние небес,
      Что я хотел бы превратиться
      Или в багряный тихий лист,
      Иль в дождевой веселый свист,
      Но, превратившись, возродиться
      И возвратиться в отчий дом,
      Чтобы однажды в доме том
      Перед дорогою большою
      Сказать: - Я был в лесу листом!
      Сказать: - Я был в лесу дождем!
      Поверьте мне: я чист душою...
     
     
      ЖАР-ПТИЦА  *

      Когда приютит
                           задремавшее стадо
      Семейство берез на холме за рекой,
      Пастух, наблюдая игру листопада,
      Лениво сидит и болтает ногой...
     
      Есть маленький домик в багряном лесу,
      И отдыха нынче там нет и в помине:
      Отец мой готовит ружье на лису
      И вновь говорит о вернувшемся сыне.
     
      А дальше за лесом -
                                   большая деревня.
      Вороны на елках, старухи в домах,
      Деревни, деревни вдали на холмах,
      Меж ними село
                               с колокольнею древней...
     
      В деревне виднее природа и люди.
      Конечно, за всех говорить не берусь!
      Виднее над полем при звездном салюте,
      На чем поднималась великая Русь.
     
      Галопом колхозник погнал лошадей,
      А мне уж мерещится русская удаль,
      И манят меня огоньками уюта
      Жилища, мерещится, лучших людей.
     
      Мотало меня и на сейнере в трюме,
      И так, на пирушках, во дни торжества,
      И долго на ветках дорожных раздумий,
      Как плод, созревала моя голова.
     
      Не раз ко дворцу, где сиял карнавал,
      Я ветреным франтом в машине катился,
      Ну, словом, как Бог, я везде побывал
      И все же, и все же домой воротился...
     
      - Старик! А давно ли
                                   ты ходишь за стадом?
      - Давно, - говорит - Колокольня вдали
      Деревни еще оглашала набатом,
      И ночью светились в домах фитили.
      - А ты не заметил, как годы прошли?
      - Заметил, заметил! Попало как надо.
      - Так что же нам делать, узнать интересно...
      - А ты, - говорит, - полюби и жалей,
      И помни
                   хотя бы родную окрестность,
      Вот этот десяток холмов и полей...
      - Ну ладно! Я рыжиков вам принесу...

      Как просто в прекрасную глушь листопада
      Уводит меня полевая ограда,
      И детское пенье в багряном лесу,
      И тайна древнейших строений и плит.
      И только от бывшей печали, быть может,
      Нет-нет да и вспомнится вдруг, затревожит,
      Что осень, жар-птица,
                                       вот-вот улетит:
     
     
      СЛЕЗ НЕ ЛЕЙ...   *

      Есть пора - души моей отрада:
      Зыбко все, но зелено уже!
      Есть пора осеннего распада,
      Это тоже родственно душе.
     
      Грязь кругом, а тянет на болото,
      Дождь кругом, а тянет на реку,
      И грустит избушка между лодок
      На своем ненастном берегу.
     
      Облетают листья, уплывают
      Мимо голых веток и оград...
      В эти дни дороже мне бывают
      И дела, и образы утрат.
     
      Слез не лей над кочкою болотной
      Оттого, что слишком я горяч,
      Вот умру - и стану я холодный,
      Вот тогда, любимая, поплачь!
     
     
      ОСТРОВА СВОИ ОБОГРЕВАЕМ    *

      Захлебнулось поле и болото
      Дождевой водою - дождались!
      Прозябаньем, бедностью, дремотой
      Все объято - впадины и высь!
     
      Ночь придет - родимая окрестность,
      Словно в омут, канет в темноту!
      Темнота, забытость, неизвестность
      У ворот, как стража на посту.
     
      По воде, качаясь, по болотам
      Бор скрипучий движется, как флот!
      Как же мы, отставшие от флота,
      Коротаем осень меж болот?
     
      Острова свои обогреваем
      И живем без лишнею добра,
      Да всегда с огнем и урожаем,
      С колыбельным пеньем до утра...
     
      Не кричи так жалобно, кукушка,
      Над водой, над стужею дорог!
      Мать России целой - деревушка,
      Может быть, вот этот уголок...
     
     
      ДО КОНЦА *

      До конца,
      До тихого креста
      Пусть душа
      Останется чиста!
     
      Перед этой
      Желтой, захолустной
      Стороной березовой
      Моей,
      Перед жнивой
      Пасмурной и грустной
      В дни осенних
      Горестных дождей,
      Перед этим
      Строгим сельсоветом,
      Перед этим
      Стадом у моста,
      Перед всем
      Старинным белым светом
      Я клянусь:
      Душа моя чиста.
     
      Пусть она
      Останется чиста
      До конца,
      До смертного креста!
     
     
      ОСЕННИЙ ЭТЮД    *

      Утром проснешься на чердаке,
      Выглянешь, - ветры свистят!
      Быстрые волны бегут по реке,
      Мокнет, качается сад.
     
      С гробом телегу ужасно трясет
      В поле меж голых ракит.
      - Бабушка дедушку в ямку везет,
      Девочке мать говорит...
     
      Ты не печалься! Послушай дожди
      С яростным ветром и тьмой,
      Это цветочки еще - подожди! -
      То, что сейчас за стеной.
     
      Будет еще не такой у ворот
      Ветер, скрипенье и стук.
      Бабушка дедушку в ямку везет,
      Птицы летят на юг...
     
     
      ВЕНЕРА  *

      Где осенняя стужа кругом
      Вот уж первым ледком прозвенела,
      Там любовно над бедным прудом
      Драгоценная блещет Венера!..
     
      Жил однажды прекрасный поэт,
      Да столкнулся с ее красотою.
      И душа, излучавшая свет,
      Долго билась с прекрасной звездою!
     
      Но Венеры играющий свет
      Засиял при своем приближенье,
      Так, что бросился в воду поэт
      И уплыл за ее отраженьем...
     
      Старый пруд забывает с трудом,
      Как боролись прекрасные силы,
      Но Венера над бедным прудом
      Доведет и меня до могилы!
     
      Да еще в этой зябкой глуши
      Вдруг любовь моя - прежняя вера
      Спать не даст, как вторая Венера
      В небесах возбужденной души!
     
     
      ПРОЩАЛЬНЫЙ КОСТЕР     *

      В краю лесов, полей, озер
      Мы про свои забыли годы.
      Горел прощальный наш костер,
      Как мимолетный сон природы...
     
      И ночь, растраченная вся
      На драгоценные забавы,
      Редеет, выше вознося
      Небесный купол, полный славы.
     
      Прощай, костер! Прощайте все,
      Кто нынче был со мною рядом,
      Кто воздавал земной красе
      Почти молитвенным обрядом...
     
      Хотя доносятся уже
      Сигналы старости грядущей,
      Надежды, скрытые в душе,
      Светло восходят в день цветущий.
     
      Душа свои не помнит годы,
      Так по-младенчески чиста,
      Как говорящие уста
      Нас окружающей природы...
     

      СТИХИ     *

      Стихи из дома гонят нас,
      Как будто вьюга воет, воет
      На отопленье паровое,
      На электричество и газ!
     
      Скажите, знаете ли вы
      О вьюгах что-нибудь такое:
      Кто может их заставить выть?
      Кто может их остановить,
      Когда захочется покоя?
     
      А утром солнышко взойдет, -
      Кто может средство отыскать,
      Чтоб задержать его восход?
      Остановить его закат?
     
      Вот так поэзия, она
      Звенит - ее не остановишь!
      А замолчит - напрасно стонешь!
      Она незрима и вольна.
     
      Прославит нас или унизит,
      Но все равно возьмет свое!
      И не она от нас зависит,
      А мы зависим от нее...
     
     
      ПОЛНОЧНОЕ ПЕНИЕ     *

      Когда за окном
                               потемнело,
      Он тихо потребовал спички
      И лампу зажег неумело,
      Ругая жену по привычке.
      И вновь колдовал
                                   над стаканом,
      Над водкой своей, с нетерпеньем...
      И долго потом не смолкало
      Его одинокое пенье.
      За стенкой с ребенком возились,
      И плачь раздавался и ругань,
      Но мысли его уносились
      Из этого скорбного круга...
      И долго без всякого дела,
      Как будто бы слушая пенье,
      Жена терпеливо сидела
      Его молчаливою тенью.
      И только когда за оградой
      Лишь сторож фонариком светит,
      Она говорила: - Не надо!
      Не надо! Ведь слышат соседи! -
      Он грозно
                      вставал,
                               как громила.
      - Я пью, - говорил, - ну и что же?
      Жена от него отходила,
      Воскликнув: - О Господи Боже!.. -
      Меж тем как она раздевалась
      И он перед сном раздевался,
      Слезами она заливалась,
      А он соловьем
                           заливался...
     
     
      ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСНЯ     *

      Я уеду из этой деревни...
      Будет льдом покрываться река,
      Будут ночью поскрипывать двери,
      Будет грязь на дворе глубока.
     
      Мать придет и уснет без улыбки...
      И в затерянном этом краю
      В эту ночь у берестяной зыбки
      Ты оплачешь измену мою.
     
      Так зачем же, прищурив ресницы,
      У глухого болотного пня
      Спелой клюквой, как добрую птицу,
      Ты с ладони кормила меня.
     
      Слышишь, ветер шумит по сараю?
      Слышишь, дочка смеется во сне?
      Может, ангелы с нею играют
      И под небо уносятся с ней...
     
      Не грусти! На знобящем причале
      Парохода весною не жди!
      Лучше выпьем давай на прощанье
      За недолгую нежность в груди.
     
      Мы с тобою как разные птицы!
      Что ж нам ждать на одном берегу?
      Может быть, я смогу возвратиться,
      Может быть, никогда не смогу.
     
      Ты не знаешь, как ночью по тропам
      За спиною, куда ни пойду,
      Чей-то злой, настигающий топот
      Все мне слышится словно в бреду.
     
      Но однажды я вспомню про клюкву,
      Про любовь твою в сером краю
      И пришлю вам чудесную куклу,
      Как последнюю сказку свою.
     
      Чтобы девочка, куклу качая,
      Никогда не сидела одна.
      - Мама, мамочка! Кукла какая!
      И мигает, и плачет
     
     
      НОЧЬ НА ПЕРЕВОЗЕ     *

      Осень
               кончилась -
                               сильный ветер
      Заметает ее следы!
      И болотная пленка воды
      Замерзает при звездном свете.
      И грустит,
                     как живой,
                                     и долго
      Помнит свой сенокосный рай
      Высоко над рекой, под елкой,
      Полусгнивший пустой сарай...
      От безлюдья и мрака
      хвойных
      Побережий, полей, болот
      Мне мерещится в темных волнах
      Затонувший какой-то флот.
      И один во всем околотке,
      Выйдет бакенщик-великан
      И во мгле
                     проплывет
                                    на лодке,
      Как последний из могикан...
     
     
      * * *    *

      По холодной осенней реке
      Пароход последний плывет, -
      Скоро, скоро в глухом городке
      Зазимует районный флот.
     
      Я уйду по знакомой тропе
      Над родной ледоносной рекой
      И в заснеженной русской избе
      Зазимую с веселой вдовой.
     
      Зазимую без всяких забот,
      Как зимует у пристани флот:
     
     
      ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ   *

      А. Передрееву

      Потонула во тьме
      Отдаленная пристань.
      По канаве помчался -
      Эх - осенний поток!
      По дороге неслись
      Сумасшедшие листья,
      И порой раздавался
      Пароходный свисток.
     
      Ну так что же? Пускай
      Рассыпаются листья!
      Пусть на город нагрянет
      Затаившийся снег!
      На тревожной земле
      В этом городе мглистом
      Я по-прежнему добрый,
      Неплохой человек.
     
      А последние листья
      Вдоль по улице гулкой
      Все неслись и неслись,
      Выбиваясь из сил.
      На меня надвигалась
      Темнота закоулков,
      А архангельский дождик
      На меня моросил...
     
     
      ФИЛОСОФСКИЕ СТИХИ   *

      За годом год уносится навек,
      Покоем веют старческие нравы, -
      На смертном ложе гаснет человек
      В лучах довольства полного и славы!
      К тому и шел! Страстей своей души
      Боялся он, как буйного похмелья.
      - Мои дела ужасно хороши! -
      Хвалился с видом гордого веселья.
      Последний день уносится навек...
      Он слезы льет, он требует участья,
      Но поздно понял, важный человек,
      Что создал в жизни
      ложный облик счастья!
      Значенье слез, которым поздно течь,
      Не передать - близка его могила,
      И тем острее мстительная речь,
      Которою душа заговорила...
     
      Когда над ним, угаснувшим навек,
      Хвалы и скорби голос раздавался, -
      “Он умирал, как жалкий человек!” -
      Подумал я, и вдруг разволновался:
      “Мы по одной дороге ходим все. -
      Так думал я. - Одно у нас начало,
      Один конец. Одной земной красе
      В нас поклоненье свято прозвучало!
      Зачем же кто-то, ловок и остер, -
      Простите мне - как зверь в часы охоты,
      Так устремлен в одни свои заботы,
      Что он толкает братьев и сестер?!”
      Пускай всю жизнь душа меня ведет!
      - Чтоб нас вести, на то рассудок нужен!
      - Чтоб мы не стали холодны, как лед!
      Живой душе пускай рассудок служит!
      В душе огонь - и воля, и любовь! -
      И жалок тот, кто гонит эти страсти,
      Чтоб гордо жить, нахмуривая бровь,
      В лучах довольства полного и власти!
      - Как в трех соснах, блуждая и кружа,
      Ты не сказал о разуме ни разу!
      - Соединясь, рассудок и душа
      Даруют нам - светильник жизни - разум!
     
      Когда-нибудь ужасной будет ночь.
      И мне навстречу злобно и обидно
      Такой буран засвищет, что невмочь,
      Что станет свету белого не видно!
      Но я пойду! Я знаю наперед,
      Что счастлив тот, хоть с ног его сбивает,
      Кто все пройдет, когда душа ведет,
      И выше счастья в жизни не бывает!
      Чтоб снова силы чуждые, дрожа,
      Все полегли и долго не очнулись,
      Чтоб в смертный час рассудок и душа,
      Как в этот раз, друг другу
                                                  улыбнулись...
     
     
      В ГОСТЯХ    *

      Трущобный двор. Фигура на углу
      Мерещится, что это Достоевский.
      И желтый свет в окне без занавески
      Горит, но не рассеивает мглу.
      Гранитным громом грянуло с небес!
      В трущобный двор ворвался ветер резкий,
      И видел я, как вздрогнул Достоевский,
      Как тяжело ссутулился, исчез...
     
      Не может быть, чтоб это был не он!
      Как без него представить эти тени,
      И желтый свет, и грязные ступени,
      И гром, и стены с четырех сторон!
     
      Я продолжаю верить в этот бред,
      Когда в свое притонное жилище
      По коридору в страшной темнотище,
      Отдав поклон, ведет меня поэт...
     
      Куда меня, беднягу, занесло!
      Таких картин вы сроду не видали,
      Такие сны над вами не витали,
      И да минует вас такое зло!
     
      ...Поэт, как волк, напьется натощак.
      И неподвижно, словно на портрете,
      Все тяжелей сидит на табурете
      И все молчит, не двигаясь никак.
     
      А перед ним, кому-то подражая
      И суетясь, как все, по городам,
      Сидит и курит женщина чужая:
      - Ах, почему вы курите, мадам! -
      Он говорит, что все уходит прочь,
      И всякий путь оплакивает ветер,
      Что странный бред, похожий на медведя,
      Его опять преследовал всю ночь.
      Он говорит, что мы одних кровей,
      И на меня указывает пальцем,
      А мне неловко выглядеть страдальцем,
      И я смеюсь, чтоб выглядеть живей.
      И думал я: “Какой же ты поэт,
      Когда среди бессмысленного пира
      Слышна все реже гаснущая лира,
      И странный шум ей слышится в ответ?..”
      Но все они опутаны всерьез
      Какой-то общей нервною системой:
      Случайный крик, раздавшись над богемой,
      Доводит всех до крика и до слез!
      И все торчит.
      В дверях торчит сосед,
      Торчат за ним разбуженные тетки,
      Торчат слова,
      Торчит бутылка водки,
      Торчит в окне бессмысленный рассвет!
      Опять стекло оконное в дожде,
      Опять туманом тянет и ознобом...
     
      Когда толпа потянется за гробом,
      Ведь кто-то скажет: “Он сгорел... в труде”.
     
     
      НА ВОКЗАЛЕ   *

      Закатилось солнце за вагоны.
      Вот еще один безвестный день,
      Торопливый, радостный, зеленый,
      Отошел в таинственную тень...
     
      Кто-то странный (видимо, не веря,
      Что поэт из бронзы, неживой)
      Постоял у памятника в сквере,
      Позвенел о бронзу головой.
     
      Посмотрел на надпись с недоверьем
      И ушел, насвистывая, прочь...
      И опять родимую деревню
      Вижу я: избушки и деревья,
      Словно в омут, канувшие в ночь.
     
      За старинный плеск ее паромный,
      За ее пустынные стога
      Я готов безропотно и скромно
      Умереть от выстрела врага...
     
      О вине подумаю, о хлебе,
      О птенцах, собравшихся в полет,
      О земле подумаю, о небе
      И о том, что все это пройдет.
     
      И о том подумаю, что все же
      Нас кому-то будет очень жаль,
      И опять, веселый и хороший,
      Я умчусь в неведомую даль!..
     
     
      ФАЛЬШИВАЯ КОЛОДА     *

      - Когда же, когда же
      Отчалит проклятый паром?
      Как возятся долго
      С погрузкой какого-то хлама! -
      Сердились, галдя,
      На своих чемоданах с добром
      Четыре туза
      И четыре причудливых дамы...
     
      Меж тем рассветало...
      И вот, озаряя ухабы,
      Взлетел раскаленный,
      Светящийся солнечный шар!
      В торговый ларек
      Потянулись с кошелками бабы,
      Вокруг слободы
      Расклубился сиреневый шарф -
      Туман полевой,
      И по заспанным омутным ямам
      Паром зашумел,
      Выплывая в могучий простор!..
     
      Четыре туза
      И четыре внимательных дамы
      Со мной завели,
      Как шарманку, глухой разговор
      О хлебе, о ценах,
      О смысле какой-то проблемы...
     
      - Эй, что ж ты, паромщик?
      Затей свою песню, затей! -
      Терпеть не могу
      Разговоров на общие темы
      Среди молодых,
      Но уже разжиревших людей!
      Сошел я с парома
      И сразу направился прямо
      Дорогой лесами,
      Дорогой полями,
                                   а там
      Четыре туза
      И четыре испуганных дамы
      За каждым шофером
      Носились весь день по пятам.
     
     
      УТРО   *

      Когда заря, светясь по сосняку,
      Горит, горит, и лес уже не дремлет,
      И тени сосен падают в реку,
      И свет бежит на улицы деревни,
      Когда, смеясь, на дворике глухом
      Встречают солнце взрослые и дети, -
      Воспрянув духом, выбегу на холм
      И все увижу в самом лучшем свете.
      Деревья, избы, лошадь на мосту,
      Цветущий луг - везде о них тоскую.
      И, разлюбив вот эту красоту,
      Я не создам, наверное, другую...
     
     
      А ДУБА НЕТ...    *

      Поток, разбуженный весною,
      Катился в пене кружевной,
      И, озаряемый луною,
      Светился тихо край родной,
      Светился сад, светилось поле
      И глубь дремотная озер, -
      И ты пошла за мной без воли,
      Как будто я гипнотизер...
      Зачем твой голос волновался.
      И разливался лунный свет?
      Где дуб шумел и красовался,
      Там пень стоит... А дуба нет...
     
     
      НАД РЕКОЙ     *

      Жалобно в лесу кричит кукушка
      О любви, о скорби неизбежной...
      Обнялась с подружкою подружка
      И, вздыхая, жалуется нежно:
     
      - Погрусти, поплачь со мной, сестрица.
      Милый мой жалел меня не много.
      Изменяет мне и не стыдится.
      У меня на сердце одиноко...
     
      - Может быть, еще не изменяет, -
      Тихо ей откликнулась подружка, -
      Это мой стыда совсем не знает,
      Для него любовь моя - игрушка...
     
      Прислонившись к трепетной осинке,
      Две подружки нежно целовались,
      Обнимались, словно сиротинки,
      И слезами горько обливались.
     
      И не знали юные подружки,
      Что для грусти этой, для кручины,
      Кроме вечной жалобы кукушки,
      Может быть, и не было причины.
     
      Может быть, ребята собирались,
      Да с родней остались на пирушке,
      Может быть, ребята сомневались,
      Что тоскуют гордые подружки.
     
      И когда задремлет деревушка
      И зажгутся звезды над потоком,
      Не кричи так жалобно, кукушка!
      Никому не будет одиноко...
     
     
      * * *    *

      У сгнившей лесной избушки,
      Меж белых стволов бродя,
      Люблю собирать волнушки
      На склоне осеннего дня.
     
      Летят журавли высоко
      Под куполом светлых небес,
      И лодка, шурша осокой,
      Плывет по каналу в лес.
     
      И холодно так, и чисто,
      И светлый канал волнист,
      И с дерева с легким свистом
      Слетает прохладный лист,
     
      И словно душа простая
      Проносится в мире чудес,
      Как птиц одиноких стая
      Под куполом светлых небес...
     
     
      * * *    *

      Окошко. Стол. Половики.
              В окошке - вид реки...
      Черны мои черновики.
              Чисты чистовики.
     
      За часом час уходит прочь,
               Мелькает свет и тень.
      Звезда над речкой - значит, ночь,
              А солнце - значит, день.
     
      Но я забуду ночь реки,
               Забуду день реки:
      Мне спать велят чистовики,
               Вставать - черновики.
     
     
      ПАМЯТИ МАТЕРИ     *

      Вот он и кончился,
                                     покой!
      Взметая снег, завыла вьюга.
      Завыли волки за рекой
      Во мраке луга.
     
      Сижу среди своих стихов,
      Бумаг и хлама.
      А где-то есть во мгле снегов
      Могила мамы.
     
      Там поле, небо и стога,
      Хочу туда, - о километры!
      Меня ведь свалят с ног снега
      Сведут с ума ночные ветры!
     
      Но я смогу,
                       но я смогу
      По доброй воле
      Пробить дорогу сквозь пургу
      В зверином поле!..
     
      Кто там стучит?
                               Уйдите прочь!
      Я завтра жду гостей заветных...
      А может, мама?
      Может, ночь -
      Ночные ветры?
     
     
      ЗВЕЗДА ПОЛЕЙ   *

      Вл. Соколову

      Звезда полей во мгле заледенелой,
      Остановившись, смотрит в полынью.
      Уж на часах двенадцать прозвенело,
      И сон окутал родину мою...
     
      Звезда полей! В минуты потрясений
      Я вспоминал, как тихо за холмом
      Она горит над золотом осенним,
      Она горит над зимним серебром...
     
      Звезда полей горит, не угасая,
      Для всех тревожных жителей земли,
      Своим лучом приветливым касаясь
      Всех городов, поднявшихся вдали.
     
      Но только здесь, во мгле заледенелой,
      Она восходит ярче и полней,
      И счастлив я, пока на свете белом
      Горит, горит звезда моих полей...
     
     
      ЯНВАРСКОЕ   *

      Мороз под звездочками светлыми
      По лугу белому, по лесу ли,
      Идет, поигрывая ветками,
      Снежком поскрипывая весело.
      И все под елками похаживает,
      И все за елками ухаживает, -
      Снежком атласным принаряживает!
      И в новогодний путь - проваживает!
      А после сам принаряжается,
      В мальчишку вдруг преображается
      И сам на праздник отправляется.
      - Кому невесело гуляется? -
      Лесами темными и грозными
      Бежит вперед с дарами редкими,
      И все подмигивает звездами,
      И все поигрывает ветками,
      И льдинки отвечают звонами,
      А он спешит, спешит к народу
      С шампанским, с музыкой, с поклонами
      Спокойно прожитому году;
      Со всеми дружит он и знается,
      И жизнь в короткой этой праздности
      Как будто снова начинается -
      С морозной свежести и ясности!
     
     
      О ПУШКИНЕ     *

      Словно зеркало русской стихии,
               Отслужив назначенье свое,
      Отразил он всю душу России!
              И погиб, отражая ее...
     
     
      ДУЭЛЬ     *

      Напрасно
                   дуло пистолета
      Враждебно целилось в него:
      Лицо великого поэта,
      Не выражало ничего!
      Уже давно,
                       как в Божью милость,
      Он молча верил
      В смертный рок.
      И сердце Лермонтова билось,
      Как в дни обыденных
                                           тревог.
      Когда же выстрел грянул мимо
      (Наверно, враг
      Не спал всю ночь!)
      Поэт зевнул невозмутимо
      И пистолет отбросил прочь...
     
     
      ПРИЕЗД ТЮТЧЕВА   *

      Он шляпу снял,
                               чтоб поклониться
      Старинным русским каланчам...
      А после дамы всей столицы
      О нем шептались по ночам.
     
      И офицеры в пыльных бурках
      Потом судили меж равнин
      О том, как в залах Петербурга
      Блистал приезжий дворянин.
     
      А он блистал, как сын природы,
      Играя взглядом и умом,
      Блистал, как летом блещут воды,
      Как месяц блещет над холмом!
     
      И сны Венеции прекрасной,
      И грустной родины привет -
      Все отражалось в слове ясном
      И поражало высший свет.
     
     
      ПАМЯТИ АНЦИФЕРОВА   *

      На что ему отдых такой?
      На что ему эта обитель,
      Кладбищенский этот покой -
      Минувшего страж и хранитель?
      - Вы, юноши, нравитесь мне! -
      Говаривал он мимоходом,
      Когда на житейской волне
      Носился с хорошим народом.
      Среди болтунов и чудил
      Шумел, над вином наклоняясь,
      И тихо потом уходил,
      Как будто за все извиняясь...
      И нынче, являясь в бреду,
      Зовет он тоскливо, как вьюга!
      И я, содрогаясь, иду
      На голос поэта и друга.
      Но - пусто! Меж белых могил
      Лишь бродит метельная скрипка:
      Он нас на земле посетил,
      Как чей-то привет и улыбка.
     
     
      ПРОМЧАЛАСЬ ТВОЯ ПОРА     *

      Пасха
              под синим небом,
      С колоколами и сладким хлебом,
      С гульбой посреди двора,
      Промчалась твоя пора!
      Садились ласточки на карниз,
      Взвивались ласточки в высоту...
      Но твой отвергнутый фанатизм
      Увлек с собою
                               и красоту.
      О чем рыдают, о чем поют
      Твои последние колокола?
      Тому, что было, не воздают
      И не горюют, что ты была.
      Пасха
              под синим небом,
      С колоколами и сладким хлебом,
      С гульбой посреди двора,
      Промчалась твоя пора!..
     
     
      ПО ДОРОГЕ ИЗ ДОМА     *

      Люблю ветер. Больше всего на свете.
      Как воет ветер! Как стонет ветер!
      Как может ветер выть и стонать!
      Как может ветер за себя постоять!
     
      О ветер, ветер! Как стонет в уши!
      Как выражает живую душу!
      Что сам не можешь, то может ветер
      Сказать о жизни на целом свете.
     
      Спасибо, ветер! Твой слышу стон.
      Как облегчает, как мучит он
      Спасибо, ветер! Я слышу, слышу!
      Я сам покинул родную крышу...
     
      Душа ведь может, как ты, стонать,
      Но так ли может за себя постоять?
      Безжизнен, скучен и ровен путь.
      Но стонет ветер! Не отдохнуть...
     
     
      ПОЕЗД     *

      Поезд мчался с грохотом и воем,
      Поезд мчался с лязганьем и свистом,
      И ему навстречу желтым роем
      Понеслись огни в просторе мглистом.
      Поезд мчался с полным напряженьем
      Мощных сил, уму непостижимых
      Перед самым, может быть, крушеньем
      Посреди миров несокрушимых.
      Поезд мчался с прежним напряженьем
      Где-то в самых дебрях мирозданья,
      Перед самым, может быть, крушеньем,
      Посреди явлений без названья...
      Вот он, глазом огненным сверкая,
      Вылетает... Дай дорогу, пеший!
      На разъезде где-то, у сарая,
      Подхватил меня, понес меня, как леший!
      Вместе с ним и я в просторе мглистом
      Уж не смею мыслить о покое, -
      Мчусь куда-то с лязганьем и свистом,
      Мчусь куда-то с грохотом и воем.
      Мчусь куда-то с полным напряженьем
      Я, как есть, загадка мирозданья.
      Перед самым, может быть, крушеньем
      Я кричу кому-то: “До свиданья!..”
      Но довольно! Быстрое движенье
      Все смелее в мире год от году,
      И какое может быть крушенье,
      Если столько в поезде народу?
     
     
      БУКЕТ   *

      Я буду долго
      Гнать велосипед,
      В глухих лугах его остановлю.
      Нарву цветов.
      И подарю букет
      Той девушке, которую люблю.
      Я ей скажу:
      - С другим наедине
      О наших встречах позабыла ты,
      И потому на память обо мне
      Возьми вот эти
      Скромные цветы! -
      Она возьмет.
      Но снова в поздний час,
      Когда туман сгущается и грусть,
      Она пройдет,
      Не поднимая глаз,
      Не улыбнувшись даже...
      Ну и пусть.
      Я буду долго
      Гнать велосипед,
      В глухих лесах его остановлю.
      Я лишь хочу,
      Чтобы взяла букет
      Та девушка, которую люблю...
     
     
      ГРАНИ   *

      Я вырос в хорошей деревне,
      Красивым - под скрип телег!
      Одной деревенской царевне
      Я нравился как человек.
     
      Там нету домов до неба,
      Там нету реки с баржой.
      Но там на картошке с хлебом,
      Я вырос такой большой.
     
      Мужал я под грохот МАЗов,
      На твердой рабочей земле...
      Но хочется как-то сразу !
      Жить в городе и в селе.
     
      Ах, город село таранит!
      Ах, что-то пойдет на слом!
      Меня все терзают грани
      Меж городом и селом...
     
     
      СТАРАЯ ДОРОГА     *

      Все облака над ней,
                                       все облака...
      В пыли веков мгновенны и незримы,
      Идут по ней, как прежде пилигримы,
      И машет им прощальная рука.
      Навстречу им июльские деньки
      Идут в нетленной синенькой рубашке,
      По сторонам - качаются ромашки,
      И зной звенит во все свои звонки,
      И в тень зовут росистые леса...
      Как царь любил богатые чертоги,
      Так полюбил я древние дороги
      И голубые
                       вечности глаза!
      То полусгнивший встретится овин,
      То хуторок с позеленевшей крышей,
      Где дремлет пыль и обитают мыши
      Да нелюдимый филин-властелин.
      То по холмам, как три богатыря,
      Еще порой проскачут верховые,
      И снова - глушь, забывчивость, заря,
      Все пыль, все пыль, да знаки верстовые:
      Здесь каждый славен -
                                       мертвый и живой!
      И оттого, в любви своей не каясь,
      Душа, как лист, звенит, перекликаясь
      Со всей звенящей солнечной листвой,
      Перекликаясь с теми, кто прошел,
      Перекликаясь с теми, кто проходит...
      Здесь русский дух в веках произошел,
      И ничего на ней не происходит.
      Но этот дух пойдет через века!
      И пусть травой покроется дорога,
      И пусть над ней, печальные немного,
      Плывут, плывут, как мысли, облака...
     
     
      ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ     *

      Был целый мир
                               зловещ и ветрен,
      Когда один в осенней мгле
      В свое жилище Дмитрий Кедрин
      Спешил, вздыхая о тепле...
     
      Поэт, бывало, скажет слово
      В любой компании чужой, -
      Его уж любят, как святого,
      Кристально чистого душой.
     
      О, как жестоко в этот вечер
      Сверкнули тайные ножи!
      И после этой страшной встречи
      Не стало кедринской души.
     
      Но говорят, что и во прахе
      Он все вставал над лебедой, -
      Его убийцы жили в страхе,
      Как будто это впрямь святой.
     
      Как будто он во сне являлся
      И так спокойно, как никто,
      Смотрел на них и удивлялся,
      Как перед смертью: - А за что?
     
     
      КРУЖУСЬ ЛИ Я...     *

      Кружусь ли я в Москве бурливой
      С толпой знакомых и друзей,
      Пойду ли к девушке красивой
      И отдохну немного с ней,
     
      Несусь ли в поезде курьерском
      От всякой склоки и обид
      И в настроенье самом мерзком
      Ищу простой сердечный быт,
     
      Засну ли я во тьме сарая,
      Где сено есть и петухи,
      Склоню ли голову, слагая
      О жизни грустные стихи,
     
      Ищу ль предмет для поклоненья
      В науке старцев и старух,
      Нет не найдет успокоенья
      Во мне живущий адский дух!
     
      Когда, бесчинствуя повсюду,
      Смерть разобьет мою судьбу,
      Тогда я горсткой пепла буду,
      Но дух мой... вылетит в трубу!
     
     
      ЦВЕТОК И НИВА   *

      Цветы! Увядшие цветы!
      Как вас водой болотной хлещет,
      Так с бесприютной высоты
      На нас водой холодной плещет,
      А ты? По-прежнему горда?
      Или из праздничного зала
      На крыльях в прошлые года.
      Твоя душа летать устала?
      И неужели, отлюбя,
      Уж не волнуешься, как прежде,
      Бежишь домой, а на тебя
      Водой холодной с неба плещет?
      Сырое небо, не плещи
      Своей водою бесприютной!
      А ты, сорока, не трещи
      О нашей радости минутной!
      Взойдет любовь на вечный срок,
      Душа не станет сиротлива.
      Неувядающий цветок!
      Неувядающая нива!
     
     
      ЖУРАВЛИ     *

      Меж болотных стволов красовался восток
                                                                                   огнеликий...
      Вот наступит октябрь, - и покажутся вдруг журавли!
      И разбудят меня, позовут журавлиные крики
      Над моим чердаком, над болотом, забытым вдали...
      Широко по Руси предназначенный срок увяданья
      Возвещают они, как сказание древних страниц.
      Все, что есть на душе, до конца выражает рыданье
      И высокий полет этих гордых прославленных птиц.
      Широко по Руси машут птицам согласные руки.
      И забытость болот, и утраты знобящих полей -
      Это выразят все, как сказанье, небесные звуки,
      Далеко разгласят улетающий плач журавлей...
      Вот летят, вот летят... Отворите скорее ворота!
      Выходите скорей, чтоб взглянуть на высоких своих!
      Вот замолкли - и вновь сиротеет душа и природа
      Оттого, что - молчи! - так никто уж не выразит их...
     
     
      ОСЕННИЕ ЭТЮДЫ   *

      А Яшину

      1

      Огонь в печи не спит,
                                           перекликаясь
      С глухим дождем, струящимся по крыше:
      А возле ветхой сказочной часовни
      Стоит береза старая, как Русь, -
      И вся она как огненная буря,
      Когда по ветру вытянутся ветви
      И зашумят, охваченные дрожью,
      И листья долго валятся с ветвей,
      Вокруг ствола лужайку устилая...
     
      Когда стихает яростная буря,
      Сюда приходит девочка-малютка
      И робко так садится на качели,
      Закутываясь в бабушкину шаль.
      Скрипят, скрипят под ветками качели,
      И так шумит над девочкой береза
      И так вздыхает горестно и страстно,
      Как будто человеческою речью
      Она желает что-то рассказать.
      Они друг другу так необходимы!
     
      Но я нарушил их уединенье,
      Когда однажды шлялся по деревне
      И вдруг спросил играючи: “Шалунья!
      О чем поешь?” Малютка отвернулась
      И говорит: “Я не пою, я плачу...”
      Вокруг меня все стало так уныло!
      Но в наши годы плакать невозможно,
      И каждый раз, себя превозмогая,
      Мы говорим: “Все будет хорошо”.
     
      2

      И вот среди осеннего безлюдья
      Раздался бодрый голос человека:
      - Как много нынче клюквы на болоте!
      - Как много нынче клюквы на болоте! -
      Во всех домах тотчас отозвалось...
      От всех чудес всемирного потопа
      Досталось нам безбрежное болото,
      На сотни верст усыпанное клюквой,
      Овеянное сказками и былью
      Прошедших здесь крестьянских поколений...
      Зовешь, зовешь... Никто не отзовется...
      И вдруг уснет могучее сознанье,
      И вдруг уснут мучительные страсти,
      Исчезнет даже память о тебе.
      И в этом сне картины нашей жизни,
      Одна другой туманнее, толпятся,
      Покрытые миражной поволокой
      Безбрежной тишины и забытья.
      Лишь глухо стонет дерево сухое...
      “Как хорошо! - я думал. - Как прекрасно!”
      И вздрогнул вдруг, как будто пробудился,
      Услышав странный посторонний звук.
     
      Змея! Да, да! Болотная гадюка
      За мной все это время наблюдала
      И все ждала, шипя и извиваясь...
      Мираж пропал. Я весь похолодел.
      И прочь пошел, дрожа от омерзенья,
      Но в этот миг, как туча, над болотом
      Взлетели с криком яростные птицы,
      О Они так низко начали кружиться
      Над головой моею одинокой,
      Что стало мне опять не по себе...
     
      “С чего бы это птицы взбеленились? -
      Подумал я, все больше беспокоясь. -
      С чего бы змеи начали шипеть?”
      И понял я, что это не случайно,
      Что весь на свете ужас и отрава
      Тебя тотчас отрыто окружают,
      Когда увидят вдруг, что ты один.
      Я понял это как предупрежденье, -
      Мол, хватит, хватит шляться по болоту!
      Да, да, я понял их предупрежденье, -
      Один за клюквой больше не пойду...
     
      3

      Прошел октябрь. Пустынно за овином.
      Звенит снежок в траве обледенелой,
      И глохнет жизнь под небом оловянным,
      И лишь почтовый трактор хлопотливо
      Туда-сюда мотается чуть свет,
      И только я с поникшей головою,
      Как выраженье осени живое,
      Проникнутый тоской ее и дружбой,
      По косогорам родины брожу
      И одного сильней всего желаю -
      Чтоб в этот день осеннего распада
      И в близкий день ревущей снежной бури
      Всегда светила нам, не унывая,
      Звезда труда, поэзии, покоя,
      Чтоб и тогда она торжествовала,
      Когда не будет памяти о нас:
     
     
      * * *    *

      Седьмые сутки дождь не умолкает
      И некому его остановить.
      Все чаще мысль угрюмая мелькает,
      Что всю деревню может затопить.
      Плывут стога. Крутясь, несутся доски.
      И погрузились медленно на дно
      На берегу забытые повозки,
      И потонуло черное гумно.
      И реками становятся дороги,
      Озера превращаются в моря,
      И ломится вода через пороги,
      Семейные срывая якоря...
     
      Неделю льет. Вторую льет... Картина
      Такая - мы не видели грустней!
      Безжизненная водная равнина,
      И небо беспросветное над ней.
      На кладбище затоплены могилы,
      Видны еще оградные столбы,
      Ворочаются, словно крокодилы,
      Меж зарослей затопленных гробы,
      Ломаются, всплывая, и в потемки
      Под резким не слабеющим дождем
      Уносятся ужасные обломки
      И долго вспоминаются потом...
     
      Холмы и рощи стали островами.
      И счастье, что деревни на холмах.
      И мужики, качая головами,
      Перекликались редкими словами,
      Когда на лодках двигались впотьмах,
      И на детей покрикивали строго,
      Спасая скот, спасали каждый дом
      И глухо говорили: - Слава Богу!
      Слабеет дождь... вот-вот... еще немного.
      И все пойдет обычным чередом.
     
     
      * * *     *

      Ветер всхлипывал, словно дитя,
      За углом потемневшего дома.
      На широком дворе, шелестя,
      По земле разлеталась солома...
     
      Мы с тобой не играли в любовь,
      Мы не знали такого искусства,
      Просто мы у поленницы дров
      Целовались от странного чувства.
     
      Разве можно расстаться шутя,
      Если так одиноко у дома,
      Где лишь плачущий ветер-дитя
      Да поленница дров и солома.
     
      Если так потемнели холмы,
      И скрипят, не смолкая, ворота,
      И дыхание близкой зимы
      Все слышней с ледяного болота...
     
     
      НАГРЯНУЛИ   *

      Не было собак - и вдруг залаяли.
      Поздно ночью - что за чудеса! -
      Кто-то едет в поле за сараями,
      Раздаются чьи-то голоса...
     
      Не было гостей - и вот нагрянули.
      Не было вестей - так получай!
      И опять под ивами багряными
      Расходился праздник невзначай.
     
      Ты прости нас, полюшко усталое,
      Ты прости, как братьев и сестер:
      Может, мы за все свое бывалое
      Разожгли последний наш костер
     
      Может быть, последний раз нагрянули,
      Может быть, не скоро навестят...
      Как по саду, садику багряному
      Грустно-грустно листья шелестят.
     
      Под луной, под гаснущими ивами
      Посмотрели мой любимый край
      И опять умчались, торопливые,
      И пропал вдали собачий лай...
     
     
      * * *    *

      Прекрасно небо голубое!
      Прекрасен поезд голубой!
      - Какое место вам? - Любое.
      Любое место, край любой.
     
      Еще волнует все, что было.
      В душе былое не прошло.
      Но слишком дождь шумел уныло.
      Как будто все произошло.
     
      И без мечты, без потрясений
      Среди одних и тех же стен
      Я жил в предчувствии осеннем
      Уже не лучших перемен.
     
      - Прости, - сказал родному краю,
      За мой отъезд, за паровоз.
      Я несерьезно. Я играю.
      Поговорим еще всерьез.
     
      Мы разлучаемся с тобою,
      Чтоб снова встретиться с тобой
      Прекрасно небо голубое!
      Прекрасен поезд голубой!
     
     
      ЗИМОВЬЕ НА ХУТОРЕ     *

      Короткий день.
                               А вечер долгий.
      И непременно перед сном
      Весь ужас ночи за окном
      Встает. Кладбищенские елки
      Скрипят. Окно покрыто льдом.
     
      Порой без мысли и без воли
      Смотрю в оттаявший глазок
      И вдруг очнусь - как дико в поле!
      Как лес и грозен и высок!
     
      Зачем же, как сторожевые,
      На эти грозные леса
      В упор глядят глаза живые,
      Мои полночные глаза?
     
      Зачем? Не знаю. Сердце стынет
      В такую ночь. Но все равно
      Мне хорошо в моей пустыне,
      Не страшно мне, когда темно.
     
      Я не один во всей вселенной.
      Со мною книги, и гармонь,
      И друг поэзии нетленной -
      В печи березовый огонь...
     
     
      * * *    *

      Наслаждаясь ветром резким,
      Допоздна по вечерам
      Я брожу, брожу по сельским
      Белым в сумраке холмам.
      Взгляд блуждает по дремотным,
      По холодным небесам,
      Слух внимает мимолетным,
      Приглушенным голосам.
      По родному захолустью
      В тощих северных лесах
      Не бродил я прежде с грустью,
      Со слезами на глазах.
      Было все - любовь и радость.
      Счастье грезилось окрест.
      Было все - покой и святость
      Невеселых этих мест...
      Я брожу... Я слышу пенье...
      И в прокуренной груди
      Снова слышу я волненье:
      Что же, что же впереди?
     
     
      * * *    *

      В полях сверкало. Близилась гроза.
      Скорей, скорей! Успеем ли до дому?
      Тотчас очнулись сонные глаза,
      Блуждает взгляд по небу грозовому.
     
      Возница злой. Он долго был в пути.
      Усталый конь потряхивает гривой,
      А как сверкнет, - шарахнется пугливо
      И не поймет, куда ему идти.
     
      Скорей, скорей! Когда продрогнешь весь,
      Как славен дом и самовар певучий!
      Вон то село, над коим вьются тучи,
      Оно село родимое и есть...
     
     
      В ГОРНОЙ ДОЛИНЕ     *

      Над горной долиной -
                                          мерцание.
      Над горной долиной - светло.
      Как всяких забот отрицанье,
      В долине почило село.
     
      Тюльпаны, тюльпаны, тюльпаны:
      Не здесь ли разбойник морской
      Мечтал залечить свои раны,
      Измученный парусом рваным,
      Разбоем своим и тоской?
     
      Я видел суровые страны,
      Я видел крушенье и смерть,
      Слагал я стихи и романы, -
      Не знал я, где эти тюльпаны,
      Давно бы решил посмотреть!
     
      И только когда вспоминаю
      Тот край, где родился и рос,
      Желаю я этому краю,
      Чтоб было побольше берез...
     
     
      ВЕСНА НА БЕРЕГУ БИИ     *

      Сколько сору прибило к березам
      Разыгравшейся полой водой!
      Трактора, волокуши с навозом,
      Жеребята с проезжим обозом,
      Гуси, лошади, шар золотой,
      Яркий шар восходящего солнца,
      Куры, свиньи, коровы, грачи,
      Горький пьяница с новым червонцем
      У прилавка
                       и куст под оконцем -
      Все купается, тонет, смеется,
      Пробираясь в воде и в грязи!
     
      Вдоль по берегу бешеной Бии
      Гонят стадо быков верховые -
      И, нагнувши могучие выи,
      Грозный рев поднимают быки.
     
      Говорю вам: - Услышат глухие! -
      А какие в окрестностях Бии -
      Поглядеть - небеса голубые!
      Говорю вам: - Прозреют слепые,
      И дороги их будут легки...
     
      Говорю я и девушке милой: -
      Не гляди на меня так уныло!
      Мрак, метелица - все это было
      И прошло, - улыбнись же скорей!
     
      Улыбнись! - повторяю я милой.
      Чтобы нас половодье не смыло,
      Чтоб не зря с неизбежною силой
      Солнце било фонтаном лучей!
     
     
      В МИНУТЫ МУЗЫКИ     *

      В минуты музыки печальной
      Я представляю желтый плес,
      И голос женщины прощальный,
      И шум порывистых берез,
     
      И первый снег под небом серым
      Среди погаснувших полей,
      И путь без солнца, путь без веры
      Гонимых снегом журавлей...
     
      Давно душа блуждать устала
      В былой любви, в былом хмелю,
      Давно понять пора настала,
      Что слишком призраки люблю.
     
      Но все равно в жилищах зыбких -
      Попробуй их останови! -
      Перекликаясь, плачут скрипки
      О желтом плесе, о любви.
     
      И все равно под небом низким
      Я вижу явственно, до слез,
      И желтый плес, и голос близкий,
      И шум порывистых берез.
     
      Как будто вечен час прощальный,
      Как будто время ни при чем...
      В минуты музыки печальной
      Не говорите ни о чем.
     
     
      * * *    *

      Сибирь, как будто не Сибирь!
      Давно знакомый мир лучистый -
      Воздушный, солнечный, цветистый,
      Как мыльный радужный пузырь.
     
      А вдруг он лопнет, этот мир?
      Вот-вот рукою кто-то хлопнет -
      И он пропал... Но бригадир
      Сказал уверенно:. “Не лопнет!”
     
      Как набежавшей тучи тень,
      Тотчас прошла моя тревога, -
      На бригадира, как на бога,
      Смотрел я после целый день...
     
      Тележный скрип, грузовики,
      Река, цветы и запах скотский,
      Еще бы церковь у реки, -
      И было б все по-вологодски.
     
     
      ШУМИТ КАТУНЬ     *

      В. Астафьеву

      ...Как я подолгу слушал этот шум,
      Когда во мгле горел закатный пламень!
      Лицом к реке садился я на камень
      И все глядел, задумчив и угрюм,
     
      Как мимо башен, идолов, гробниц
      Катунь неслась широкою лавиной,
      И кто-то древней клинописью птиц
      Записывал напев ее былинный...
     
      Катунь, Катунь - свирепая река!
      Поет она таинственные мифы
      О том, как шли воинственные скифы, -
      Они топтали эти берега!
     
      И Чингисхана сумрачная тень
      Над целым миром солнце затевала,
      И черный дым летел за перевалы
      К стоянкам светлых русских деревень...
     
      Все поглотил столетий темный зев!
      И все в просторе сказочно-огнистом
      Бежит Катунь с рыданием и свистом -
      Она не может успокоить гнев!
     
      В горах погаснет солнечный июнь,
      Заснут во мгле печальные аилы,
      Молчат цветы, безмолвствуют могилы,
      И только слышно, как шумит Катунь...
     
     
      ЗАЧЕМ?    *

      Она совсем еще ребенок -
      И ясен взгляд, и голос тонок.
      Она совсем еще дитя -
      Живет играя и шутя.
     
      - Давай походим темным лесом!
      - Давай разбудим соловья!
      Там у дороги под навесом
      Моя любимая скамья.
     
      - Давай сбежим скорее в поле!
      - Давай посмотрим на зарю!.. -
      Я подчиняюсь поневоле
      И тоже что-то говорю.
     
      Но чувства борются во мне,
      Я в жизни знаю слишком много,
      И часто с ней наедине
      Мне нелегко и одиноко.
     
      И вот она уже грустна,
      И вот уже серьезней встречи,
      Совсем запутает она
      Клубок моих противоречий!
     
      Зачем же мы ходили лесом?
      Зачем будили соловья?
      Зачем стояла под навесом
      Та одинокая скамья?
     
     
      В СИБИРСКОЙ ДЕРЕВНЕ     *

      To желтый куст,
      To лодка кверху днищем,
      То колесо тележное
      В грязи...
      Меж лопухов -
      Его, наверно, ищут -
      Сидит малыш,
      Щенок скулит вблизи.
     
      Скулит щенок
      И все ползет к ребенку,
      А тот забыл,
      Наверное, о нем, -
      К ромашке тянет
      Слабую ручонку
      И говорит...
      Бог ведает, о чем!..
     
      Какой покой!
      Здесь разве только осень
      Над ледоносной
      Мечется рекой,
      Но крепче сон,
      Когда в ночи глухой
      Со всех сторон
      Шумят вершины сосен,
      Когда привычно
      Слышатся в лесу
      Осин тоскливых
      Стоны и молитвы, -
      В такую глушь
      Вернувшись после битвы,
      Какой солдат
      Не уронил слезу?
     
      Случайный гость,
      Я здесь ищу жилище
      И вот пою
      Про уголок Руси,
      Где желтый куст,
      И лодка кверху днищем,
      И колесо
      Забытое в грязи...
     
     
      ПРИВЕТ, РОССИЯ...     *

      Привет, Россия - родина моя!
      Как под твоей мне радостно листвою!
      И пенья нет, но ясно слышу я
      Незримых певчих пенье хоровое...
     
      Как будто ветер гнал меня по ней,
      По всей земле - по селам и столицам!
      Я сильный был, но ветер был сильней,
      И я нигде не мог остановиться.
     
      Привет, Россия - родина моя!
      Сильнее бурь, сильнее всякой воли
      Любовь к твоим овинам у жнивья,
      Любовь к тебе, изба в лазурном поле.
     
      За все хоромы я не отдаю
      Свой низкий дом с крапивой под оконцем.
      Как миротворно в горницу мою
      По вечерам закатывалось солнце!
     
      Как весь простор, небесный и земной,
      Дышал в оконце счастьем и покоем,
      И достославной веял стариной,
      И ликовал под ливнями и зноем!..
     
     
      ОСЕННЯЯ ЛУНА     *

      Грустно, грустно последние листья
      Не играя уже, не горя,
      Под гнетущей погаснувшей высью,
      Над заснеженной грязью и слизью
      Осыпались в конце октября!
     
      И напрасно так шумно, так слепо,
      Приподнявшись, неслись над землей,
      Словно где-то не кончилось лето,
      Может, там, за расхлябанным следом, -
      За тележной цыганской семьей!
     
      Люди жили тревожней и тише,
      И смотрели в окно иногда, -
      Был на улице говор не слышен,
      Было слышно, как воют над крышей
      Ветер, ливень, труба, провода...
     
      Так зачем, проявляя участье,
      Между туч проносилась луна
      И светилась во мраке ненастья,
      Словно отблеск весеннего счастья,
      В красоте неизменной одна?
     
      Под луной этой светлой и быстрой
      Мне еще становилось грустней
      Видеть табор под бурею мглистой,
      Видеть ливень и грязь, и со свистом
      Ворох листьев, летящих над ней...
     
     
      ЗИМНЯЯ НОЧЬ     *

      Кто-то стонет на темном кладбище,
      Кто-то глухо стучится ко мне,
      Кто-то пристально смотрит в жилище,
      Показавшись в полночном окне.
     
      В эту пору с дороги буранной
      Заявился ко мне на ночлег
      Непонятный какой-то и странный
      Из чужой стороны человек.
     
      И старуха метель не случайно,
      Как дитя, голосит за углом,
      Есть какая-то жуткая тайна
      В этом жалобном плаче ночном.
     
      Обветшалые гнутся стропила,
      И по лестнице шаткой во мрак,
      Чтоб нечистую выпугнуть силу,
      С фонарем я иду на чердак.
     
      По углам разбегаются тени...
      - Кто тут?.. - Глухо. Ни звука в ответ.
      Подо мной, как живые, ступени
      Так и ходят... Спасения нет!
     
      Кто-то стонет всю ночь на кладбище,
      Кто-то гибнет в буране - невмочь,
      И мерещится мне, что в жилище
      Кто-то пристально смотрит всю ночь...
     
     
      ИДЕТ ПРОЦЕССИЯ   *

      Идет процессия за гробом.
      Долга дорога в полверсты.
      На ветхом кладбище - сугробы
      И в них увязшие кресты.
     
      И длится, длится поневоле
      Тяжелых мыслей череда,
      И снова слышно, как над полем
      Негромко стонут провода.
     
      Трещат крещенские морозы.
      Идет народ... Все глубже снег...
      Все величавее березы...
      Все ближе к месту человек.
     
      Он в ласках мира, в бурях
      Достойно дожил до седин.
      И вот... Хоронят человека...
      - Снимите шапку, гражданин!
     
     
      COCEH ШУМ  *

      В который раз меня приветил
      Уютный древний Липин Бор,
      Где только ветер, снежный ветер
      Заводит с хвоей вечный спор.
     
      Какое русское селенье!
      Я долго слушал сосен шум,
      И вот явилось просветленье
      Моих простых вечерних дум.
     
      Сижу в гостинице районной,
      Курю, читаю, печь топлю,
      Наверно, будет ночь бессонной,
      Я так порой не спать люблю!
     
      Да как же спать, когда из мрака
      Мне будто слышен глас веков,
      И свет соседнего барака
      Еще горит во мгле снегов.
     
      Пусть завтра будет путь морозен,
      Пусть буду, может быть, угрюм,
      Я не просплю сказанье сосен,
      Старинных сосен долгий шум...
     
     
      ПАЛЬМЫ ЮГА     *

      Еще один
      Пропал безвестный день,
      Покрыты снегом
      Крыши деревень
                           И вся округа,
      А где-то есть
      Прекрасная страна,
      Там чудно все -
      И горы и луна,
                           И пальмы юга...
     
      И я глядел,
      Глядел на перевал,
      Где до сих пор
      Ни разу не бывал...
                           Как воет вьюга!
      За перевалом первым
      Побывал,
      А там открылся
      Новый перевал...
                           О пальмы юга!

      Забуду все.
      Займусь своим трудом.
      И все пойдет
      Обычным чередом,
                           Но голос друга
      Твердит, что есть
      Прекрасная страна,
      Там чудно все -
      И горы, и луна,
                           И пальмы юга...

      Не стану верить
      Другу своему,
      Уйду в свою
      Заснеженную тьму, -
      Пусть будет вьюга!
      Но, видно, так
      Устроен человек,
      Что не случайно
      Сказано навек:
                           - О пальмы юга!
     
         
      НОЧЬ НА РОДИНЕ   *

      Высокий дуб. Глубокая вода.
      Спокойные кругом ложатся тени.
      И тихо так, как будто никогда
      Природа здесь не знала потрясений!
     
      И тихо так, как будто никогда
      Здесь крыши сел не слыхивали грома!
      Не встрепенется ветер у пруда,
      И на дворе не зашуршит солома,
     
      И редок сонный коростеля крик...
      Вернулся я, - былое не вернется!
      Ну что же? Пусть хоть это остается,
      Продлится пусть хотя бы этот миг,
     
      Когда души не трогает беда,
      И так спокойно двигаются тени,
      И тихо так, как будто никогда
      Уже не будет в жизни потрясений,
     
      И всей душой, которую не жаль
      Всю потопить в таинственном и милом,
      Овладевает светлая печаль,
      Как лунный свет овладевает миром.
     
     
      ГУЛЯЕВСКАЯ ГОРКА     *

      Остановись, дороженька моя!
      Все по душе мне - сельская каморка,
      Осенний бор, Гуляевская горка,
      Где веселились русские князья.
     
      Простых преданий добрые уста
      Еще о том гласят, что каждодневно
      Гуляла здесь прекрасная царевна, -
      Она любила здешние места.
     
      Да! Но и я вполне счастливый тип,
      Когда о ней тоскую втихомолку
      Или смотрю бессмысленно на елку
      И вдруг в тени увижу белый гриб!
     
      И ничего не надо мне, пока
      Я просыпаюсь весело на зорьке
      И все брожу по старой русской горке,
      О прежних днях задумавшись слегка...
     
     
      СИНЕНЬКИЙ ПЛАТОЧЕК     *

      Я вспоминаю, сердцем посветлев,
      Какой я был взволнованный и юный!
      И пусть стихов серебряные струны
      Продолжат свой тоскующий напев
     
      О том, какие это были дни!
      О том, какие это были ночи!
      Издалека, как синенький платочек,
      Всю жизнь со мной прощаются они...
     
      От прежних чувств остался, охладев,
      Спокойный свет, как будто отблеск лунный,
      Еще поют серебряные струны,
      Но редок стал порывистый напев.
     
      И все ж хочу я, странный человек,
      Сберечь, как есть, любви своей усталость,
      Взглянуть еще на все, что там осталось,
      И распрощаться... может быть, навек.
     
     

К титульной странице
Вперед
Назад