Сергей Михайлович Соловьев
"История России с древнейших времен" Том 3
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
КНЯЖЕНИЕ ДИМИТРИЯ ИОАННОВИЧА ДОНСКОГО (1362-1389)
Следствия усиления Москвы для других княжеств.- Св. Алексей и св.
Сергий.Вторая борьба Москвы с Тверью.- Война рязанская.- Торжество
московского князя над тверским.- События в Литве по смерти Олгерда.-
Борьба Москвы с Ордою.- Поражение русских на реке Пьяне.-Победа их на
Воже.-Куликовская битва.- Нашествие Тохтамыша.- Сын великого князя в
Орде.- Война с Рязанью.События в Нижнем Новгороде.- Отношения великого
князя Димитрия к двоюродному брату Владимиру Андреевичу.- Уничтожение
сана тысяцкого и судьба боярина Вельяминова.- Отношения Москвы к
Новгороду.- Войны Пскова с ливонскими немцами.- События в Литве.- Смерть
великого князя Димитрия и его завещание..- Значение княжения
Димитриева.- Московские бояре
Преждевременная смерть Иоанна и малолетство сына его вместо вреда,
какого, по-видимому, должно было ожидать от них для Московского
княжества, послужили только для того, чтобы показать всю силу
последнего: благодаря этой силе, скопленной дедом, дядею и отцом,
одиннадцатилетний Димитрий московский получил первенство между всеми
князьями Северо-Восточной Руси. Мы видели, что бояре московские купили
ярлык для своего князя у одного из ханов-соперников - Мюрида; но когда в
1363 году, во время пребывания молодого Димитрия во Владимире, явился
туда к нему посол из Мамаевой Орды, от хана Абдула, с ярлыками на
великое княжение Владимирское, то великий князь принял и этого посла с
честию и проводил с дарами. Это рассердило Мюрида, который, чтоб
отомстить Димитрию московскому, прислал с князем Иваном белозерским
новый ярлык на Владимир Димитрию суздальскому. Тот обрадовался и сел в
другой раз во Владимире, но сидел только двенадцать дней, потому что
Димитрий московский опять пришел на него с большим войском, выгнал из
Владимира, осадил в Суздале, опустошил окрестности этого города и взял
наконец над его князем свою волю, по выражению летописца. Но если
торжество Москвы над Тверью при Калите сопровождалось бедою для других
княжеств, то и торжество внука Калитина над соперником его, князем
суздальским, имело такие же следствия: под тем же 1363 годом летописец
говорит, что Димитрий московский взял свою волю над князем Константином
ростовским, а князя Ивана Федоровича стародубского и Димитрия галицкого
выгнал из их княжеств. Изгнанники удалились к Димитрию Константиновичу
суздальскому; но время удачных союзов многих младших князей против
великого прошло: суздальский князь, два раза уже испытав силу Москвы, не
хотел начинать борьбы в третий раз; и потом, когда в 1365 году ему снова
вынесли из Орды ярлык на Владимир, он отказался навсегда от своих
притязаний в пользу московского князя с тем, чтоб тот помог ему
управиться с младшим братом, а в 1366 году выдал дочь свою за Димитрия
московского.
Между тем моровая язва сильно опустошила Россию, умерло много князей:
молодой брат Димитрия московского, Иван; ростовский князь Константин;
тверские - Семен Константинович, Всеволод, Андрей и Владимир
Александровичи; Андрей Константинович суздальский. Между оставшимися в
живых князьями начались споры за выморочные уделы; древний Суздаль,
подобно Ростову, давно уже утратил свое значение; старшие князья жили и
погребались не в Суздале и не в Городце, а в Новгороде Нижнем, уже тогда
значительном по своей торговле благодаря выгодному положению; старший из
Константиновичей - Андрей княжил в Нижнем, предоставив Суздаль младшему
- Димитрию; но по смерти Андрея Нижним овладел третий, самый младший
брат Борис Константинович; Димитрий, не будучи в силах сам отнять у
брата Нижний, послал просить помощи в Москву. Димитрий московский
(четырнадцатилетний) отправил к Константиновичам послов с увещанием
помириться и поделиться вотчиною; но Борис не послушался. Тогда Москва
употребила другую силу: митрополит Алексей отнял епископию нижегородскую
и городецкую у суздальского владыки Алексея, и в то же время послом от
московского князя явился в Нижнем преподобный Сергий, игумен
радонежский; он позвал Бориса Константиновича в Москву, и когда тот не
послушался, то Сергий по приказу митрополита и великого князя
московского затворил все церкви в Нижнем. После этого присланы были из
Москвы полки на помощь Димитрию Константиновичу, и когда последний
приблизился с ними и своею ратью к Нижнему, то Борис вышел к нему
навстречу с поклонами и покорением, уступая ему захваченную волость.
Димитрий помирился с ним, взял себе Нижний, а брату отдал Городец.
В Твери князь Василий Михайлович начал опять войну с племянниками
Александровичами: в 1363 году он пошел было с войском на Михаила
Александровича, князя микулинского, но скоро помирился с ним. Смерть
князя Семена Константиновича подала новый повод к борьбе, потому что
Семен отказал удел свой двоюродному брату Михаилу Александровичу мимо
дяди Василия и родного брата Еремея Константиновича. В 1366 году Василий
и Еремей начали спор, который был отдан на решение тверского владыки
Василия: Василий судил князей по благословению и повелению митрополита и
оправил князя Михаила Александровича. Но этот князь был самый деятельный
и смелый из всех потомков св. Михаила и потому менее других был способен
терпеть насилия от могущественной Москвы. Под 1367 годом летописец
говорит, что князь Димитрий Иванович московский заложил у себя каменный
кремль и всех князей русских приводил под свою волю, посягнул и на князя
Михаила Александровича тверского. Михаил решился на борьбу, но,
разумеется, он не мог противиться Москве собственными силами и потому
обратился к зятю своему, Олгерду литовскому, следовательно, на эту
вторую борьбу Твери с Москвою мы должны смотреть, собственно, как на
борьбу московского князя с литовским по поводу тверского князя. Михаил
уехал в Литву; этим воспользовались князья Василий и Еремей, чтоб с
помощью Москвы низложить соперника; прежде всего они позвали владыку
Василия в Москву на суд к митрополиту, зачем не по правде решил спор об
уделе Семена Константиновича? За это решение владыка Василий понес
большие убытки (протор велик) в Москве; жители Твери испытали также
большую беду: князь Василий с сыном Михаилом, с князем Еремеем, со всею
силою кашинскою и с полками московскими приехал в Тверь, многих людей
мучил и грабил без милости; приступал и к крепости, но не мог ее взять,
опустошил только волости и села, и много народу поведено было тогда в
плен войсками московскими и волоцкими, которые пожгли и попленили все по
сю сторону Волги, не исключая и волостей, принадлежавших церкви св.
Спаса. Из этих слов летописца мы видим, что Тверь не принадлежала более
Василию, но Михаилу; когда произошла эта перемена, мы не знаем; быть
может, она-то и повела к враждебным столкновениям Михаила с Москвою.
В этом же году Михаил пришел назад с полками литовскими, захватил в
плен жен - Еремееву и Васильеву, бояр и слуг их и отправился с своею
ратию и литовскою к Кашину. Но на дороге, в селе Андреевском, ждали его
послы дяди и от тверского епископа Василия; бог, по словам летописца,
утишил ярость Михаилову, и он помирился с дядею, а потом помирился и с
двоюродным братом Еремеем и с московским князем Димитрием. Но еще год не
кончился, как Еремей сложил с себя крестное целование к Михаилу
Александровичу и уехал в Москву. В 1368 году великий князь Димитрий и
митрополит Алексей зазвали ласкою к себе в Москву князя Михаила на
третейский суд; после этого суда тверского князя схватили вместе со
всеми боярами и посадили в заключение, но вдруг узнали о неожиданном
приезде трех князей ордынских. Этот приезд напугал врагов Михаила, и они
выпустили его на свободу, заставивши отказаться от Городка, части удела
Семена Константиновича, где великий князь Димитрий посадил наместника
своего вместе с князем Еремеем. Понятно, что Михаил выехал из Москвы
непримиримым врагом ее князю, который спешил предупредить его, пославши
сильное войско на его волость. Михаил и на этот раз ушел в Литву и стал
упрашивать со слезами Олгерда, чтоб тот оборонил его, пошел войною на
Москву, отмстил Димитрию; научил и сестру свою упрашивать мужа, и тот
решился исполнить их просьбу, тем более что еще с 1363 года встречаем
известия о враждебных столкновениях Литвы с Москвою.
У Олгерда Гедиминовича, говорит летописец, был такой обычай, что
никто не знал, ни свои, ни чужие, куда он замышляет поход, на что
собирает большое войско; этою-то хитростию он и забрал города и земли и
попленил многие страны, воевал он не столько силою, сколько мудростию.
Так и на этот раз Димитрий московский узнал о замыслах Олгердовых, когда
уже тот стоял на границе с братом Кейстутом, молодым сыном его Витовтом,
своими сыновьями, другими князьями литовскими, Михаилом тверским и
полками смоленскими. Великий князь разослал по всем городам грамоты для
сбора войска, но ратники не успели прийти из дальних мест, и Димитрий
мог выслать против Олгерда в заставу только сторожевой полк из
москвичей, коломенцев и дмитровцев под начальством своего воеводы
Димитрия Минина и воеводы двоюродного брата, Владимира Андреевича, -
Акинфа Федоровича Шубы. Между тем Олгерд уже воевал порубежные места, т.
е. жег, грабил, сек; встретился с князем Семеном Дмитриевичем
стародубским - Крапивою и убил его, потом в Оболенске убил князя
Константина Юрьевича, наконец, 21 ноября на реке Тросне встретил
московский сторожевой полк и разбил его: князья, воеводы и бояре все
погибли. Узнавши здесь, что Димитрий не успел собрать большого войска и
заперся в Москве, Олгерд быстро пошел к этому городу, где Димитрий велел
пожечь посады, а сам с митрополитом, двоюродным братом Владимиром
Андреевичем, со всеми боярами и со всеми людьми затворился в новом
кремле. Три дня стоял под ним Олгерд, взять его не мог, но страшно
опустошил окрестности, повел в плен бесчисленное множество народа,
погнал с собою и весь скот. Впервые по прошествии сорока лет, то есть
начиная от первого года княжения Калиты, Московское княжество испытало
теперь неприятельское нашествие. Михаил тверской был отомщен. Димитрий
принужден был уступить ему Городок и все части удела Семена
Константиновича; дядя его Василий кашинский умер еще прежде похода
Олгердова, оставив удел свой сыну Михаилу, который в следующем 1369 г.
уже приезжал в Москву жаловаться митрополиту Алексею на владыку своего
Василия.
Олгерд не мог стоять более трех дней под Москвою, потому что на
западе немцы не давали ему отдыха. Еще в 1362 году они взяли Ковно, а в
1369 году в миле от этого города заложили замок Готтесвердер. Олгерд и
Кейстут поспешили взять его, но принуждены были снова отдать немцам. В
1370 году сильное ополчение, состоявшее из литвы, жмуди, руси и татар,
под предводительством Олгерда, Кейстута и двоих молодых сыновей их,
Ягайла и Витовта, вторгнулось в Пруссию, где великий магистр встретил
его под замком Рудавою и поразил наголову. В это время Москва,
отдохнувши год, начала наступательное движение; ее войска вместе с
волочанами воевали смоленские волости, вероятно мстя их князю за союз с
Олгердом; потом Димитрий посылал рать к Брянску, наконец, в августе 1370
года послал объявить войну Михаилу тверскому, который, по обычаю, спешил
уйти в Литву, а московские войска, по обычаю, опустошили Тверскую
волость. Но это была только еще часть рати: скоро сам великий князь
Димитрий явился в тверских владениях с большою силою, взял и пожег
города - Зубцов, Микулин, пожег также все волости и села, а людей многое
множество вывел в свою землю со всем их богатством и скотом.
Сильно опечалился и оскорбился Михаил, когда пришло к нему в Литву
известие о страшном опустошении Тверской волости. От Олгерда нельзя было
надеяться помощи в настоящую минуту, потому что он занят был немецкими
делами, и вот Михаил вздумал попытаться, нельзя ли побороть Димитрия
старым средством - Ордою; он поехал туда, но приятели из Москвы дали ему
весть, что повсюду на дороге расставлены заставы московские, чтоб
перехватить его. Михаил возвратился опять в Литву, опять стал кланяться
Олгерду и на этот раз с успехом. Зимою, в рождественский пост, Олгерд
двинулся на Москву с братом Кейстутом, с Михаилом тверским и Святославом
смоленским. Они подошли к Волоку Ламскому, пожгли посад, окрестности,
но, простояв три дня под городом, не взяли его и пошли дальше, к Москве,
которую осадили 6 декабря. Великий князь Димитрий и на этот раз заперся
в кремле московском; но брат его Владимир Андреевич стоял в Перемышле,
собирая силу; к нему на помощь пришел князь Владимир Димитриевич
пронский и полки Олега Ивановича рязанского. Олгерд испугался, услышав о
сборах в Перемышле, и стал просить мира, предлагая выдать дочь свою за
князя Владимира Андреевича; но великий князь Димитрий вместо вечного
мира согласился только на перемирив до Петрова дня. Олгерд двинулся
назад и шел с большою осторожностию, озираясь на все стороны, боясь за
собою погони.
Михаил тверской возвратился в Тверь, также помирившись с Димитрием;
но испуг Олгерда и желание литовского князя породниться с московским
показывали ему, что надобно искать помощи в другой стороне: весною 1371
года он исполнил прежнее свое намерение, отправился в Орду и возвратился
оттуда с ярлыком на великое княжение Владимирское и с послом ханским
Сарыхожею. Но Димитрий московский по всем городам взял присягу с бояр и
черных людей не передаваться тверскому князю и не пускать его на
Владимирское княжение, а сам с братом Владимиром стал с войсками в
Переяславле. Владнмирцы, исполняя присягу, не пустили к себе Михаила, и
когда Сарыхожа послал звать Димитрия во Владимир к ярлыку, то московский
князь велел отвечать ему: "К ярлыку не еду, Михаила на княжение
Владимирское не пущу; а тебе, послу, путь чист". Сарыхожа сначала не
хотел ехать к Димитрию, но потом прельстился дарами и, отдавши ярлык
Михаилу, поехал из Мологи в Москву, а Михаил, недовольный оборотом дела,
повоевал Кострому, Мологу, Углич, Бежецкий Верх и, возвратясь в Тверь,
отправил в Орду сына своего Ивана. Между тем Сарыхожа пировал в Москве у
Димитрия, набрал у него много даров и, возвратясь в Орду, начал
расхваливать московского князя, его добрый нрав и смирение. Вероятно
обнадеженный Сарыхожею в добром приеме, Димитрий сам решился отправиться
в Орду, чтоб положить конец проискам Михаиловым. Митрополит Алексей
проводил его до Оки и, дав благословение на путь, возвратился в Москву,
куда в это время приехали послы литовские обручать Олгердову дочь Елену
за князя Владимира Андреевича.
В Орде московский князь успел задобрить и Мамая, и хана, и ханш, и
всех князей, пожалован был опять великим княжением Владимирским и
отпущен с большою честию, а тверскому князю хан послал сказать: "Мы тебе
дали великое княжение, давали и войско, чтоб посадить тебя на нем; но ты
войска нашего не взял, говорил, что сядешь одною своею силою; так сиди
теперь с кем хочешь, а от нас помощи не жди". Молодой тверской князь
Иван задолжал в Орде 10000 рублей; Димитрий московский заплатил эти
деньги и взял Ивана с собою в Москву, где он сидел на дворе
митрополичьем до тех пор, пока отец выкупил его. Для нас здесь важно то,
что тверской князь принужден был задолжать в Орде 10000 рублей, а
московский имел средства выкупить его - борьба была неравная! Таким
образом, говорит летописец, великий князь Димитрий твердо укрепил под
собою великое княжение, а врагов своих посрамил. Но одного посрамления
было мало: в Бежецком Верхе тверской князь держал своего наместника, и
Димитрий отправил туда войско. Наместник Михаилов был убит, тверские
волости пограблены; но война рязанская помешала тверской. Мы видели, что
во время второго нашествия Олгердова князь пронский вместе с рязанскими
полками приходил на помощь войску московскому, собиравшемуся в
Перемышле; но после доброе согласие между Москвою и Рязанью было
нарушено неизвестно по каким причинам, и в 1371 году, в декабре, великий
князь отправил на Олега рязанского воеводу своего Димитрия Михайловича
Волынского с большим войском; Олег собрал также большое войско и вышел
навстречу московским полкам, причем, по словам летописца, рязанцы
говорили друг другу: "Не берите с собою ни доспехов, ни щитов, ни коней,
ни сабель, ни стрел, берите только ремни да веревки, чем взять боязливых
и слабых москвичей". Московский летописец поблагодарил их за такое
мнение в следующих выражениях: "Рязанцы, люди суровые, свирепые,
высокоумные, гордые, чаятельные, вознесшись умом и возгордившись
величанием, помыслили в высокоумии своем, полуумные людища, как чудища".
Господь низложил гордых, продолжает летописец: в злой сече рязанцы пали
как снопы, и сам князь Олег едва спасся бегством с небольшою дружиною.
Мы видели, что в Рязани шла постоянная вражда между двумя княжескими
линиями, рязанскою и пронскою; эта борьба помогала Москве, точно так как
в Твери помогали ей усобицы между князьями тверскими и кашинскими. Как
только князь Владимир Дмитриевич пронский узнал о беде Олеговой, то
явился в Рязани и сел здесь на княжении; но Олег скоро выгнал его, взял
в плен и привел в свою волю.
По окончании войны рязанской, в 1372 году, началась опять война
тверская. Князю Михаилу Александровичу удалось снова заключить союз с
Литвою, и в надежде на него он начал наступательное движение, послал
племянника своего Димитрия Еремеевича с войском к городу Кистме, воеводы
которого были схвачены и приведены в Тверь. Тотчас после этого князь
Михаил Васильевич кашинский отправил посла в Москву, заключил мир с
князем Димитрием и сложил крестное целование к князю Михаилу. Тверской
князь не удовольствовался Кистмою: он пошел сам к Дмитрову, взял с
города окуп, посады, волости и села пожег, бояр и людей побрал в плен. В
то же время он подвел тайно под Переяславль рать литовскую - Олгердова
брата Кейстута с сыном Витовтом, Андрея Олгердовича полоцкого и Димитрия
друцкого. Переяславль имел участь Дмитрова; скоро разделил ее и Кашин,
которого князь принужден был подчиниться Михаилу и опять целовать ему
крест. От Кашина союзники пошли к Торжку, взяли его, и тверской князь
посадил в нем своих наместников. Но в Петров пост явились в Торжок
новгородцы, укрепились с новоторжцами крестным целованием, выслали
наместников Михаиловых из города, а купцов тверских и других людей
пограбили и побили, после чего укрепили город и сели в нем дожидаться
прихода Михаилова. 31 мая пришел Михаил под Торжок и послал сказать
гражданам, чтоб выдали ему тех, которые били и грабили тверичей, и чтоб
приняли опять его наместников, после чего он оставит их в покое.
Новгородцы не согласились и вышли на бой: первый встретил тверичей на
Подоле Александр Абакумович и пал костью за св. Спаса и за обиду
новгородскую, трое товарищей его были также убиты, и новгородцы
потерпели совершенное поражение: одни побежали в поле по Новгородской
дороге, другие заперлись в крепости (городе) Торжокской. Но тверичи
скоро зажгли посад, сильный ветер потянул на город, и пошел огонь по
всему городу; несчастные новгородцы побросались оттуда с женами и детьми
прямо в руки врагам, иные сгорели, другие задохнулись в церкви св. Спаса
или перетонули в реке; добрые женщины и девицы, видя себя раздетыми
донага, от стыда сами бросались в реку, тверичи донага обдирали всех,
даже чернецов и черниц, иконных окладов и всякого серебра много побрали,
чего и поганые не делают, заключает летописец: кто из оставшихся в живых
не поплачет, видя, сколько людей приняло горькую смерть, святые церкви
пожжены, город весь пуст; и от поганых никогда не бывало такого зла;
убитых, погорелых, утопших наметали пять скудельниц, а иные сгорели без
остатка, другие потонули и без вести поплыли вниз по Тверце.
назад
вперед
первая страничка
домашняя страничка