При расплетании косы девушки становятся хороводом вокруг мнимой невесты и поют:
Под окном девка сидела.
Под окном, окном косящетым:
Русу косу плела, к себе дружка ждала,
Погляжу я в окошечко,
Не идет ли Милый мой?
Ах! Милый идет, ясным соколом летит,
Белыми рученьками помахивает,
Светлыми кудрями потряхивает.
Я встретила середь широка двора,
С радостью милого за руки взяла.
Повела милого во свой терем,
Посадила милого под своим окном.
Дивись, мой милый, русой косе!
– Ах, косынька коса, девичья краса!
Уж ты иссушила меня, молодца,
Вынула румянец из белого лица.
Из белого лица, удалого молодца!
Не крушись, мой мил сердечный:
Русая коса на утеху рождена,
На утеху рождена, тебе обречена.
Русая коса, коса, косынька,
Расплетайся скорей!
Красна девица!
Выдь за меня замуж скорей. * [* Русая коса поется различно, но эта песня помещена здесь потому, что она мне кажется плавнее.]
Еще поется иначе:
Как у нас во околице,
Как у нас во светлице,
Под окном девка сидела,
Под красным косящетым:
Буйну голову чесала,
Свою русу косу плела,
К себе дружка милого ждала.
Погляжу млада в окошко
Уж не идет ли милый друг?
Уж как мой мил идет,
Что ясен сокол летит,
Шапочку охорашивает,
Белыми руками помахивает,
Черными кудрями потряхивает.
Я выходила, молода,
Из высока терема
На широкий двор;
Встречала друга милого:
За белы руки хватала,
В высок терем вводила,
Под косящего окно сажала.
Уж ты, милый друг,
Порадуйся со мной:
Подивись моей русой косе!
Ах ты, косынька, коса,
Коса, девичья краса!
Уж как ты ли, русая коса,
Иссушила меня, молодца.
Потускнели черны очи,
Позавял румянец на лице,
Нету удали у доброго,
Нету радости у молодчика.
Не плачь, не горюй,
Друг сердечный мой!
Моя русая коса
Не на горе рождена;
Моя русая коса
На роду тебе обречена.
И по батюшкину повеленью,
И по матушкину согласию
Расплетает мою косу
Разладница сваха.
– Уж ты, русая коса,
Расплетайся поскорей;
Уж ты, красная девица,
Выдь скорей за меня.
НЕВЕСТА
Девушки собираются в поле и сговариваются, кому быть невестой, а кому свахою? Тут завязывается между ними спор: каждая хочет поскорее услышать имя жениха, но каждая стыдится его. Сваха становится в середине крута, и каждая из девушек старается встать на таком месте, чтобы последнее слово песни (повел) пало на нее. Они поют:
Стояло тут Косово дерево,
Вью, вью, вью, лелю!
В той деревне тыночек стоит.
Как в том тыночке беседа сидит,
В той беседе пляшут девицы.
Мимо тут ехал удалой молодец.
Снявши шапочку, да девке челом,
Слезши с коня, он руку подает.
Девица ему и поклонилась,
Красна ему и руку подала.
Взявши с тыночка, за руку повел.
Вью, вью, вью, лелю!* [* Прач. «Собр. песн.», ч. 1, с. 58. ]
На кого пало последнее слово (повел), тот выходит из круга. Ту же песню начинают снова петь и продолжают ее, пока не наберется условленное число невест. Потом сваха ставит каждую невесту отдельно и, обходя вокруг них, поет, и тут уже на кого падет последнее слово (повел), та признается всеми невестою, и ей выйти скоро замуж. Прочие девушки завидуют ей. Везде зависть, но зависть девушки происходит от нетерпения. В некоторых местах повторяют
<слова> люли и лели после всякого стиха. Следующая песня, выражающая то же, поется с прибавлением
<слова> люли.
Как у наших у ворот
Стоит озеро воды.
Ой, люли, ой, люли.
Стоит озеро воды!
Молодец коня поил,
К воротичкам приводил!
Ой, люли, ой, люли,
К воротичкам приводил!
К веревочке привязал,
Красной девке приказал.
Ой, люли, ой, люли,
Красной девке приказал!
Красна девица-душа.
Сбереги добра коня.
Ой, люли, ой, люли,
Сбереги добра коня!
Сбереги добра коня,
Коня семитысячного.
Ой, люли, ой, люли,
Коня семитысячного!
Не сорвал бы повода,
Не сломил бы удила.
Ой, люди, ой, люли,
Не сломил бы удила!
Красна девица идет,
Словно павушка плывет.
Ой, люди, ой, люли,
Словно павушка плывет!
На ней платье голубое,
Лента алая в косе.
Ой, люли, ой, люли,
Лента алая в косе!
На головушке перо,
Хоть пятьсот рублей дано.
Ой, люли, ой, люли,
Хоть пятьсот рублей дано,
Хоть пятьсот рублей дано,
Стоит тысячи оно.
Ой, люли, ой, люли,
Стоит тысячи оно!
СРАВНЕНИЕ НОВЫХ РОДСТВЕННИКОВ
В этом хороводе становятся девушки в кружок и, взявшись за руки, то сходятся, то расходятся и поют. Разыгрывают осенью и во время свадьбы.
Репей стелется, расстилается,
Ой, дид мой, репей,
Ой, лада молода!
Да не быть репью
С тыном ровну;
Да не быть свекру
Супротив батюшки моего.
Ой, дид мой, репей,
Ой, лада молода!
Репей стелется, расстилается,
Ой, дид мой, репей,
Ой, лада молода!
Да не быть репью
С тыном ровну;
Да не быть свекрови
Супротив матушки моей.
Ой, дид мой, репей,
Ой, лада молода!
Репей стелется, расстилается,
Ой, дид мой, репей,
Ой, лада молода!
Да не быть репью
С тыном ровну;
Да не бьпъ ладу
Супротив братцев моих* [* Лада означает в этой песне жену. В «Слове о полку Игореве» принято в таком же значении, наприм,: «Уже нам своих милых лад ни мыслию смыслити, ни думаю сдумати, ни очима сглядати». Наречие ладно, прилагательное ладный означают хорошо, хороший, а отнюдь не милый, как объясняет И. В. Савельев-Ростиславич (см. «Славянский сборник», с. 246, изд. 1845 г.) слово ладый. Сама лада не везде употребляется в песнях в смысле жены, и часто ладо, лада, как дид и ладо, заменяют окончательный песенный припев, подобно: лелю, ой, люли, люшеньки, вею, вью, вью и т. д. В таком смысле поставлен здесь
<в> припеве дид. В Саратовской губернии девушки, собираясь играть хоровод или петь песни, говорят: «Давайте дидикать», т. е. петь дид и ладо, потому здесь почти каждая песня разыгрывается с припевом: «ой, дид, ой, ладо». Некоторые думают, что Ладе, вероятно, был посвящен весенний праздник Красной горки (Снегир. «Русск. простонар. праздники», вып. III, с. 27), и что Лада была богиня между русскими славянами. Эту богиню выдумал польский летописец Стрыйковский, и она никогда не была чествуема между нашими предками. И. В. Савельев-Ростиславич утверждает (см. «Славянский сборник», с. 245), что божество Ладо было известное всем племенам славянским, ссылаясь на надпись, найденную недалеко от Зальцбурга, в монастыре св. Павла. В той надписи находится: «Latobio sac (rum) pro salute Nam. Sabiniani el luliae Babillae Vindonia mater v(olo) s(olvit) l(oco) l(egitimo) m(onumentum). «<Святилище Латобию. Виндония, мать Сабиниана и Юлии Бабиллы, согласно обету, возводит памятник в подобающем месте>п. Но Латобия не есть Лада. Он говорит еще, что славяне задунайские много поют свадебных песен в честь богини Лады. Очень жаль, что не указано место из задунайских песен., Я никогда не читывал, чтобы при их свадьбах пели в честь богини Лады. Потом, желая подтвердить свое мнение, что в богемском словаре «Mater verb.» слово Лада – однозначащее с Венерою: «Venus, dea libidinic, Cytherea»,– говорит, что в густинской летописи (с. 256–257) Лада названа «богом женитвы, веселия, утешения и всякого благополучия». Разве все равно, что Лада и богиня Венера, Лада и бог со многими свойствами, как то: бог женитвы (женитьбы?), веселия, утешения и всякого благополучия. После всех своих выводов он заключает, что в русском языке лада, ладушка – значит муж, следовательно, Лада уже не есть ни богиня, ни бог, а просто муж.
Ищущим Ладу в созвучиях, недоставало указать на Ладан, которая у греков именовалась иногда драконом, оберегавшим гесперидские сады с золотыми яблоками или на ту Ладон, которая в Аркадии была река, чья дочь Метопия находилась, по баснословным рассказам, в замужестве за Азопом, речкою фивскою.
Draco, qui poma ipsa servabat, Typhonis et Echidniae filius,
Ladon vocabatur.
Errantesque locum sacrum venere, ubi Ladon
Aurea servabat flaventia mala decora
Anguis terrigena, hie ubi coelo attolitur Atlas.
Ilium curabant nymphae praedulce canentes,
Hesperides truncum amplexus sed ab Hercule caesus
Is fuit.
Cum esset etiam Ladon fluvius Arcadiae, cujus filia fuit Metope uxor Asopi Thebant fluminis, fc qua Thebe nympha urbi nomen dedit. Hunc serpente a terra natu fuisse, terstatur Pausan, at поп е Typhone et Echidna, ut ait Apollon, enarrator.
<Дракон, который <те> плоды охранял, сын Тифона и Эхидны, назывался Ладон.
Странствуя, место святое почти, где Ладон
Охранял прелестные золотые яблоки,
Змей земнородный; здесь, где Атлант поддерживает небо.
Его лечили нежно поющие нимфы – Геспериды
Изувеченного, когда Геркулес, схвативши, избил его.
<Хотя и> была в Аркадии река Ладон, которой дочь была Метбпе (Метопия), супруга реки Азопа Фивского, чья нимфа Тэба (Фива) дала имя городу. Согласно Павсанию, та змея была рождена землей, а не Тифоном и Эхидною, как сказал Аполлоний рассказчик.– Мифологический справочник>. «Natalis Comitis Mythologiae», с. 734 – 735, кн. VII, издан. Франкф. 1596 года.
В заключение можно сказать словами Ювенала: «Nes pueri credunt, nisi qui nondum aere lavantur
<И не верят дети, пока не искупаются>».].
ЗАМУЖ
Кто не хочет замуж? Девушки молчат, а это молчание есть убедительное доказательство пламенного их желания. Спросите у сердца девушки, и верно оно скажет: «Я замуж хочу!» Посмотрите на миленькое розовое создание, оно так и говорит: «Я замуж хочу!» Девушки разборчивы в выборе женихов, а это и есть причина, что перебор столько делает помех в семейных домах.
Хоровод составляется из взрослых обоего пола. Молодец ходит вокруг хоровода, высматривает себе невесту, а хоровод поет:
Чрез круг летит сокол,
Калина, малина моя!
Глядит и посматривает.
Калина, малина моя!
Пора девушке замуж,
Калина, малина моя!
Пора красныя замуж,
Калина, малина моя!
Ох ты, девушка-душа,
Поди замуж за меня;
Не пойдешь – спекаешься,
Вспомянешь меня.
Через круг летит сокол,
Калина, малина моя!
Глядит и посматривает,
Калина, малина моя!
Пора девушке замуж,
Калина, малина моя!
Пора красныя замуж,
Калина, малина моя! –
Соседушки, собранушки:
Каков заезжий гость?
Спохвалили молодца,
Иду замуж за тебя!
Калина, малина моя!
Иду замуж за тебя!
Еще поют:
Молодец кудреватый.
Надёжа моя!
Расчесал, милый, кудри,
Утеха моя!
Заиграл, милый, в гусли,
Надежа моя!
Как струна струне молвит:
Утеха моя!
Пора молодцу жениться,
Надёжа моя!
На душе ли на вдовице?
Утеха моя!
Не женись, холостой,
Утеха моя!
Не женись, молодец,
Надёжа моя!
На вдове своенравной,
Надёжа моя!
Расчесал милый кудри,
Утеха моя!
По алому кафтану,
Надёжа моя!
По парчовому камзолу,
Утеха моя!
Заиграл милый в гусли,
Надёжа моя!
Как струна струне молвит:
Утеха моя!
Пора молодцу жениться,
Надёжа моя!
На душе ль красной девице?
Утеха моя!
Женись, молодец,
Надёжа моя!
Женись, холостой,
Утеха моя!
На девице красной.
Надёжа моя!
Молодец выбрал себе невесту и берет ее. Игра переходит потом на другого, В иных местах молодец ищет невесту, играя на балалайке.
Некоторые из наших писателей приводят на этот случай как бы общепринятую при хороводных песнях:
Через круг летит утка,
Калина, малина моя!
Через наш хороводец,
Калина, малина моя!
Пора девушек замуж,
Калина моя!
Пора красных замуж,
Калина, малина моя!
За крестьянского ль сына,
Калина, малина моя!
У крестьянского сына
И толочь и молоть,
Решетом подсевать,
Калина, малина моя!
Через круг летит утка,
Калина, малина моя!
Через наш хороводец.
Калина, малина моя!
Пора девушек замуж,
Калина, малина моя!
Пора красных замуж,
Калина, малина моя!
За боярского сына,
Калина, малина моя!
У боярского сына
Окошки косые,
Собаки борзые,
Калина, малина моя!
Через круг летит утка,
Калина, малина моя!
Через наш Хороводец,
Калина, малина моя!
Пора девушек замуж,
Калина, малина моя!
Пора красных замуж,
Калина, малина моя!
За Старостина сына,
Калина, малина моя!
У Старостина сына
Прянички сладенькие,
Мед сыченый,–
Калина, малина моя!
ЛЮБИТЬ НЕ ЛЮБЛЮ, ОТКАЗАТЬ НЕ ХОЧУ
У кого что на уме, у того и на деле. Девушки, взявшись за руки, составляют хоровод. Тут кумушка управляет хороводом девиц, и она намекает на их женихов, часто по имени, а нетерпеливые девушки иногда проговариваются сами.
Как пошли наши подружки
В лес по ягоды гулять!
Вею, вею, вью, вью,
В лес по ягоды гулять!
По черную черничку.
По красну земляничку.
Вею, вею, вью, вью,
По красну земляничку!
Они ягод не набрали,
Подруженьку потеряли!
Вею, вею, вью, вью,
Подруженьку потеряли!
Любимую подружку,
Свет Катеринушку.
Вею, вею, вью, вью,
Свет Катеринушку!
Не в лесу ли заблудилась?
Не в траве ли заплелась?
Вею, вею, вью, вью,
Не в траве ли заплелась?
Как бы в лесу заблудилась,
То бы лесы преклонились.
Вею, вею, вью, вью,
То бы лесы преклонились!
Как бы во траве заплелась,
Трава бы шелком повилась.
Вею, вею, вью, вью,
Трава бы шелком повилась!
Пойду я по тропинке,
Найду я три елинки.
Вею, вею, вью, вью,
Найду я три елинки!
Под елинкою кровать,
На кровати-то перина.
Вею, вею, вью, вью.
На кровати-то перина!
На кровати-то перина,
На перине-то свет Катерина.
Вею, вею, вью, вью.
На перине-то свет Катерина!
Перед ней стоит детина,
Он и просит Катерину.
Вею, вею, вью, вью,
Он и просит Катерину!
Коли любишь, так скажи,
А не любишь – откажи.
Вею, вею, вью, вью,
А не любишь – откажи!
Я любить – не люблю.
Отказать не хочу.
Вею, вею, вью, вью,
Отказать не хочу!
Я любить не люблю, отказать не хочу вполне раскрывает женское сердце, которое на все готово, если решится. Еще есть и другая песня:
Околь Дону, околь Дону,
Около тихого Дону,
Добрый молодец гуляет,
Добрый молодец гуляет, Т
абун коней загоняет.
Кони, кони вороные!
На них узды золотые,
Чепраки парчовые,
Подковы серебряные.
– Уж ты, девица душа!
Догадайся, догадайся!
– Уж я рада бы догадаться,
Родного батюшки боюсь;
Я боюсь, я боюсь отца,
Да потешу молодца,
За то его потешу,
Что один сын у отца.
ПОДАРОК
В других местах хороводная игра подарок носит название приданое невесты.
<Ее> разыгрывают летом; поют также перед девичником, когда готовят приданое. Подарок есть игра свадебная, употребляется наиболее в северной России. Если свадьбе случится быть летом, то выносят невестину перину и кладут ее на траву; девушки делают круг около перины и песнею напоминают, что уже нет между ними одной.
Как у нас во садику
Много было цветов посеяно,
А не много их уродилося.
Как у нас ли во тереме
Много было красных девушек,
А теперь немного осталося.
Сваха выходит из круга, садится на перину и говорит: «Ну, девушки, не горюйте, запойте-ка песню веселую». Одна из них отвечает ей: «Ох, сваха, сваха! Ты свела нашу подругу из нашего двора». Другие между тем начинают петь:
Как у нас во дворе,
Как у нас во широком,
Люли, люли, во широком!
Стоят девушки в кругу,
Стоят девушки в кругу,
Люли, люли в кругу!
Одной лишь нет, как нет,
Одной-то нет, свет Марьюшки,
Люли, люли, Марьюшки!
Она ждет-пождет к себе
Друга милого, суженого!
Люли, люли, суженого!
После слов, выражающих ожидание невесты, как здесь: «Она ждет-пождет к себе друга милого, суженого»,– сваха переворачивает перину, сбивает и потом стелет; девушки поют:
Стелю, стелю перинушку,
Стелю, стелю пуховую,
Люли, люли, пуховую!
Кого люблю, кого люблю,
Кого люблю, тому подарю,
Люли, люли, подарю!
Не дарик большой, а любовный –
Пуховую перинушку.
Люли, люли, перинушку!
Ты выйди, свет Марьюшка,
Ты бери за белы руки суженого,
Лгали, люли, суженого!
Дари суженого подарком,
Дари ряженого перинушкой!
Люли, люли, перинушкой!
По окончании пения выходит из круга действительная невеста и дарит своих подруг розовыми ленточками. Сваха спрашивает ее: «Полно, ты ли невеста?» – «Сваха, сватушка, – отвечает она со вздохом,– не сама ли ты засватала?» В это время выходит мать невесты и дарит сваху белым или красным платком и говорит ей: «Родимая! Полноте вопрошать». Подруги берут невесту под руки, сажают ее на перину и вносят в комнату с окончательным припевом:
Дари суженого подарком,
Дари ряженого перинушкой.
Люли, люли, перинушкой!
ПОКОРИЩЕ ДЕВИЦЫ
Здесь принимают участие не одни девицы, но и молодые парни. Составив хоровод, ходят крутом и поют первый стих весьма протяжно, а второй скоро:
Ах по морю! Ах по морю!
Ах по морю, морю синему!
Плыла лебедь, плыла лебедь,
Лебедь белая моя.
Ни тряхнется, ни тряхнется,
Ни тряхнется, ни ворохнется,
Где ни взялся, где ни взялся,
Где ни взялся млад ясен сокол.
Убил, ушиб, убил, ушиб,
Убил, ушиб лебедь белую мою.
Он кровь пустил, он кровь пустил,
Он кровь пустил по синю морю.
Он перушки, он перушки,
Он перушки пустил по чисту полю;
Он пух пустил, он пух пустил.
Он пух пустил по поднебесью.
Где ни взялась, где ни взялась
Красна девица-душа!
Брала перья, брала перья,
Брала перья лебединые мои.
Клала в шапку, клала в шапку,
Клала в шапку соболиную.
Милу дружку, милу дружку,
Милу дружку на подушечку.
Где ни взялся, где ни взялся,
Где ни взялся добрый молодец.
Бог на помочь! Бог на помочь!
Бог на помочь, красна девица-душа!
Она ж ему, она ж ему,
Она ж ему ни поклонится.
Добро девка, добро девка,
Добро девка, девка красная моя!
Будет время, будет время,
Будет время, и поклонишься мне.
Будешь стоять, будешь стоять,
Будешь стоять у кроватушки моей.
Будешь держать, будешь держать,
Будешь держать шелковую плеть в руках.
С окончанием песни одна из девушек, признанная за покорище, кланяется своему молодцу, а иногда и все делают поклоны, каждая своему парню.
Покорище девка значит покорная девица. Она должна смириться перед своим женихом и должна помнить, что когда сделается его женой, тогда она будет стоять у его кровати и разувать с него сапог, из которого он возьмет плеть и будет ее бить в знак его власти над нею. Игра покорище девицы есть любимейшая у поселян. Почему? Потому что здесь участвуют те, которые им милы по сердцу и желанию, оттого и все прочие для них игры не игры. Здесь им позволено и смеяться, и глядеть друг на друга, и жать руку. Всегда девушки любят такие игры, в коих допускается свободное потешение.
Поют эту самую песню с сокращением, но смысл ее один и тот же:
Как по морю синему,
По синему, Хвалынскому,
Плывет стая гусей серых,
Другая стая лебединая.
Ходил, гулял добрый молодец:
Он застрелил лебедь белую.
Кровь пущал в сыру землю,
Пух пущал по чисту полю.
Собирались красные девушки
Пуху брати лебединого.
Мимо ехал добрый молодец:
– Бог помочь вам, красные девушки!
Пуху брати лебединого.
Все девушки поклонилися,
Одна девка не поклонилась.
Грозил парень красной девушке:
– Добро, девка, добро, красная,
Станешь, девка, у кровати стоять,
Станешь, красная, горючие слезы ронять.
ЖЕНИХ
Это насмешка над заезжими женихами, которые, сватаясь и перебирая долго невест на своей стороне, женятся, наконец, на чужой. Люди смеются над такими женихами, девушки осыпают их укоризнами.
Мужчины и девушки делают круг; мужчины, выбрав среди себя одного побойчее, называют его женихом и ставят посредине, потом поют:
Как под лесом, лесом шелкова трава,
Ой ли, ой ли, ой, люшеньки, шелкова трава!
Ходил, гулял донской казак, сам в скрипку играл,
Ой ли, ой ли, ой, люшеньки, шелкова трава!
Играл, играл, выигрывал, девок выбирал.
Из круга выходит девушка и ходит с женихом:
Хорошая, пригожая, поди замуж за меня!
Не пойдешь – спекаешься, вспомянешь меня.
Невеста отвечает:
Пойти было к соседушкам, спросить про тебя:
Соседушки, голубушки, каков человек?
Хороводные отвечают:
Он пьяница, пропойца, пропьет и тебя!
Невеста смотрит на жениха с презрением и говорит:
Соседушки, голубушки не хвалят тебя: Ты пьяница, пропойца, пропьешь и меня.
Невеста входит в свой крут; начинают снова петь:
Как под лесом, лесом шелкова трава,
Ой ли, ой ли, ой, люшеньки, шелкова трава!
Ходил, гулял донской казак, сам в скрипку играл,
Играл, играл, выигрывал, девок выбирал.
Из крута выходит другая девушка и останавливается перед женихом.
Хорошая, пригожая, поди замуж за меня!
Не пойдешь – вспокаешься, вспомянешь меня.
Невеста обращается к соседушкам, ходит с хороводом и отвечает:
Пойти было к соседушкам, спросить про тебя:
Соседушки, голубушки, каков человек?
И, помолчав несколько, она говорит ему весело:
Соседушки, голубушки хвалили тебя.
Вино кури, пиво вари, иду замуж за тебя!
Ой ли, ой ли, ой, люшеньки!
Иду замуж за тебя.
Жених берет невесту за руку, хороводные повторяют:
Ой ли, ой ли, ой, люшеньки! Иду замуж за тебя.
Тем оканчивается игра, потом выбирают другого жениха, если хотят продолжить хороводную шутку над женихом.
Девушкам приятно забавляться женихами, но под их шуткою бьется пламенное желание: скорее замуж! Иногда из шуточной игры жених он делается настоящим женихом* [* «Песенник», изд. СПб., 1819 г., ч., 4, с. 57.].
КОВЕР
За несколько дней до выхода замуж подруги невесты собираются к ней в дом. Там они поют с нею девические песни, а потом выходят из ее дома хороводом на улицу или в сад. В середине хоровода идет действительная невеста с белым платком в руке, который представляет ковер. И что же значит ковер? – Тот будущий ковер, на котором она должна стоять перед венчанием со своим суженым. Она обязана приготовить ковер заранее и отдать его своим девушкам. При выходе из дома их встречает толпа молодых людей с припевом:
Ты не пой, соловей,
Ты не пой, молодой,
При долине!
Ты не вей гнезда,
Ты не вей гнезда
При тереме!
Девушки отвечают:
Как во тереме девица
Дорогой ковер вышивает;
Она золотом ковер вышивала,
Она жемчугом ковер унизала.
Уж кому мой ковер достанется?
Доставался мой ковер
Старому мужу.
Невеста отвечает:
Я могу ковра убавить,
Я со всех сторон, со четырех,
Я со всех углов, с золотых.
Хороводные продолжают:
Как во тереме девица
Дорогой ковер вышивает:
Она золотом ковер вышивала,
Она жемчугом ковер унизала.
Уж кому ковер мой достанется?
Невеста отвечает:
Достанется мой ковер
Ладу милому.
Я хочу ковра прибавить:
Я со всех сторон, со четырех,
Со всех углов, с золотых.
После этих слов невеста отдает свой ковер подругам; одна из них, представляющая жениха, берет ее за руку и выводит из круга. Прочие девушки не останавливаются на этом: каждая из них разыгрывает невесту с соблюдением обыкновенных правил. В иных местах играют ковер просто. Собираются девушки в хорошее летнее время на луг, выбирают из себя невесту и поют хороводный ковер.
ЗАМУЖНЯЯ ЖИЗНЬ
Многие из замужних весьма часто вспоминают о своем девичестве; не раз вскручинется молодушке, когда она припомнит прошлую, беззаботную свою жизнь. Неволя замужней жизни ясно обозначена в песне, сочиненной не без причины на этот случай. Тяжелые работы наших женщин, а требований еще более от их мужей, составляют одну из главных причин, что поселянки многократно горюют о невозвратной своей волюшке. Родимая не отягощала свою дочь работами, родимый не брал ее с собою боронить поле – а теперь? Замужняя молодушка, делай то, что муж прикажет; ходи по терновым кустам и пекись на солнце, недосыпай ночей и работай до поту.
Замужняя жизнь, говорят некоторые, разыгрывается осенью. Нет, она разыгрывается и летом, и весною, когда вздумается хороводу. Для многих забав нет раздела времени. В этой игре участвуют не только девушки и молодёжь, но и жены, и мужья. Хороводные, взявшись за руки, поют все вместе с избранною ими кумою, которая находится у них посредине. Она движениями глаз, плечей, рук и проч. показывает жизнь замужней женщины.
Я пойду, пойду во зеленой сад гулять,
Поищу я молодого соловья.
Соловей, ты мой батюшка!
Ты скажи, скажи, скажи, мой млад соловей:
Кому воля, кому нет воли гулять?
Молодушкам нет волюшки,
Красным девушкам своя воля гулять.
У молодушки три кручинушки:
Да как первая кручинушка –
Стлать пуховую перинушку;
А другая-то кручинушка –
Растворяй жена широки ворота;
А как третья-то кручинушка –
Едет, едет мой ревнивый муж домой;
Он везет, везет гостинец дорогой:
Шелкову плетку, кнуто кнутовое:
Да ударит меня меж белых плеч!
Стала с мужа кафтан скидавати.
Часты пуговки расстегивати.
Хоть и рученьки белешеньки,
На руках ли золоты перстни,
Только стану, стану, мужа разувать,
Про замужнюю жизнь вспоминать* [* Сахар. «Сказ. русск. нар.», ч. 2, с. 103. У него эта песня полнее, нежели помещенная в других песенниках.].
При последнем стихе про замужнюю жизнь вспоминать иногда кума кивает головою так неосторожно, что иной немедленно бросает игру. Над ним смеются, а его молодушка дрожит, как вспомнит про свою жизнь. Эта игра одна из поучительных для семенного быта. Следующая песня, выражающая отношение замужней к свекру, свекрови и мужу, сходна с замужней жизнью.
Я в сад пойду, во зелен пойду,
Ой, люли, ой, люли!
По белу капусту,
По бел кочешок.
Не успела подойти,
Не успела подойти,
Ой, люли, ой, люли!
Бежит моя золовушка
Из высокого терема:
– Подь, невестушка, домой,
У нас дома нездорово,
Нечто сделалось:
Новы сени подломились,
Кроватушки опустились.
Свекор-батюшка упал.
– Как бы я была, вестимо,
Я бы выше подмостила,
Горючь камень подложила.
Ой, люли, ой, люли!
Я в сад пойду, во зелен пойду,
Ой, люли, ой, люли!
Не успела подойти,
Не успела заломить.
Ой, люли, ой, люли!
Бежит моя золовушка
Из высокого терема:
– Подь, невестушка, домой,
У нас дома нездорово,
Нечто сделалось:
Новы сени подломились,
Кроватушки опустились,
Свекровь-матушка упала.
– Как бы я была, вестимо,
Я бы выше подмостила.
Ой, люли, ой, люли!
Я в сад пойду, во зелен пойду.
Ой, люли, ой, люли!
Не успела заломить,
Ой, люли, ой, люли!
Бежит моя золовушка
Из высокого терема:
– Подь, невестушка, домой.
У нас дома нездорово,
Нечто сделалось:
Новы сени подломились,
Кроватушки опустились,
Твой лада упал.
– Как бы я была, вестимо,
Я бы ниже подмостила:
Я бы перинку подложила;
Ой, люли, ой, люли!
ЖЕНИНА ЛЮБОВЬ
Это воспоминание о тех временах, когда женский пол проводил свою жизнь в теремах и светлицах; когда ему запрещалось говорить с холостыми с глазу на глаз; когда девушка выходила замуж, не зная, за кого выходит: обязывалась его любить из боязни к одной плети. Игра женина любовь осталась единственно в хороводах для осмеяния жестокости самовластных мужей; она не везде в употреблении. Веселой порой разыгрывают все вместе: мужья, жены, молодцы и девушки. Старики, посматривая на играющих, хвалят старого мужа и говорят ему: «Не давай волюшки молодой жене; поживет – слюбится».
Женщины и мужчины любят эту игру, но не везде соблюдают единообразные правила при разыгрывании: более или менее оно изменяется по местным правилам. Девицы делают собой круг, в середину круга выступают молодец и девица, но чаще две девицы: одна из них занимает место мужа и надевает на свою голову шляпу, а другая представляет жену. Хороводные, идучи, поют:
Я поеду, жена,
В Китай-город гулять.
Жена моя, женушка,
Сердитое сердце твое!
Я куплю тебе, жена,
Кисеи на рукава.
Жена моя, женушка.
Сердитое сердце твое!
Вот тебе, жена.
Кисеи на рукава!
Представляющая жену ходит, отворотясь, и не глядит на своего мужа. Муж подает ей кисею, жена вырывает у него из рук и бросает на землю, хор поет:
Посмотрите, добры люди.
Как жена мужа не любит:
Где ни сойдется – не поклонится,
Отворачивается.
– Я поеду, жена,
В Китай-город гулять,
Я куплю тебе, жена,
Золото колечко.
Муж подает ей кольцо, жена отталкивает от себя и ходит, отворотясь.
Посмотрите, добры люди,
Как жена мужа не любит:
Где ни сойдется – не поклонится,
Отворачивается.
Я поеду, жена,
В Китай-город гулять,
Я куплю тебе, жена,
Шелковую плетку. Вот тебе, жена, Дорогой подарок!
Жена смотрит на своего мужа ласково, муж бьет ее плеткой, а она кланяется ему; хор поет:
Посмотрите, добры люди,
Как жена-то мужа любит:
Где ни сойдется – все поклонится,
Поцелуется.
Жена моя, женушка.
Отходчиво сердце твое!* [* «Сын отеч.», 1837 г., с. 401.]
Женина любовь разыгрывается в других местах совсем иначе. Играющие мужа и жену иногда разыгрывают в комнате и пляшут. Все прочие сидят во время пения. Когда муж заглядывает в лицо своей жены, тогда она отворачивается от него с сердцем. В это время поют:
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Муж кладет на плечо жены шелковый или другой какой-либо платок, который она сбрасывает сердито, но, рассудив, что она поступает со своим мужем нехорошо, переменяется вдруг: делается внимательнее к словам его, и это внимание усиливается за всяким стихом более и более:
Ну, смотрите, добры люди,
Как жена мужа полюбит,
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Как поеду, молодец, в Китай-город гулять.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Как куплю я жене да шелкову плётку.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Вот, возьми, тебе, жена, шелкова плётка.
Да жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Он бросает на ее шею скрученный платок; она, поправив его на себе, бежит к мужу и смотрит ему в глаза.
Вы видите, добры люди,
Как жена-то мужа любит.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Она любит меня, она смотрит на меня.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Она смотрит на меня, поцелует меня.
Посмотрите, добры люди,
Как жена мужа не любит.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Посмотрите, добры люди,
Как жена мужа не любит:
И не любит его, и не смотрит на него.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Как поеду, молодец, в Китай-город гулять.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Да, куплю я жене кумачные рукава.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Вот тебе, жена, кумачные рукава.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Муж кладет на плечо жены платок, который она сбрасывает.
Посмотрите, добры люди,
Как жена мужа не любит.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
И не любит, и не смотрит на него.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Как поеду, молодец, в Китай-город гулять.
Да, жена моя, женушка.
Ревнивое сердечко!
Да, куплю я жене глазетову юбку.
Да, жена моя, женушка.
Ревнивое сердечко!
Вот тебе, жена, глазетова юбка!
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Жена целует мужа, и этим оканчивается игра.
Припев песни к ревнивой жене изменяется по местностям, например, в Пензенской губернии хороводные, избрав мужа и жену и поставив их в свой круг, так начинают:
Растворяйтеся, широкие ворота!
Как поеду ль я в Китай-городок,
Я куплю жене подарок,
Дорогой китайки.
Ты прими, жена, не ломайся,
А после не кайся.
Муж кладет ей на шею ширинку, она сбрасывает и отворачивается от него. Он начинает петь, а хоровод вторить ему:
Поглядите-ка, добры люди;
Как жена меня не любит,
Меня, молодца, ненавидит.
Товарищи мужа, остановившись, спрашивают его:
Ты скажи-ка нам,
Бравый хват Иван:
Что, поладил ли с женой
Ты с своей молодой?
Муж отвечает, что он не поладил еще, и поет с хороводом:
Посмотрите, добры люди,
Как жена меня не любит,
Меня, молодца, ненавидит.
На мужа сыплются насмешки и укоризны, что он и плох, и худ, что он мал и работать не умеет и что хотя привез жене подарок, однако, никуда не годится. Потом начинают снова:
Растворяйтеся, широкие ворота!
Как поеду ль я в Китай-городок,
Привезу жене подарок:
Шубку, юбку, телогрейку.
Ты прими жена, не ломайся,
А после не кайся.
Муж снова кладет подарок на плечо жены, которая снова отворачивается от него. Его спрашивают поладил ли он с женой? Муж отвечает с хороводом:
Посмотрите, добры люди,
Как жена меня не любит,
Меня, молодца, ненавидит.
Над ним издеваются по-прежнему, называют его кочетом (петухом) и намекают ему прибегнуть к строгости. Потом возобновляют песню прежним порядком.
Растворяйтеся, широкие ворота!
Как поеду ль я в Китай-городок,
Уж куплю я жене подарок,
Дорогой подарок – шелковую плётку,
Два аршина с половиной.
Ну, прими-ка, жена, не ломайся,
И теперь покайся.
Ты, жена, плётку возьми, не гневайся;
Душа-радость, не прогневайся.
Муж кладет на плечо жены плётку. Жена, видя неминучую беду, оборачивается к нему, обнимает и целует его. Муж, заломивши шапку набекрень, обращается к хороводным:
Посмотрите-ка, добры люди, Как жена меня любит; Меня, молодца, уж не ненавидит, Поглядите-ка, люди добрые, Как жена мужа любит; Вокруг него увивается, В глаза засматривается. Посмотрите-ка, люди добрые, Как жена с мужем ладно живет: Где ни сойдется – все целуется.
В заключение своей радости муж и жена отхватывают пляску залихватскую, по выражению играющих, под какую-нибудь плясовую песню.
РЕВНИВАЯ ЖЕНА
Во всяком состоянии ревность есть бич для семейного счастия. Быть мужу ревнивым неумно: это значит сомневаться в благородстве чувств своей жены; но быть ревнивой жене еще хуже и непростительнее, потому что этим самым она дает повод мужу к нарушению верности. Напрасно оспаривают некоторые, что ревность происходит от истинной любви. Если бы это была чистая любовь, то никогда бы не ревновали друг к другу. Кто истинно любит, тот верит в постоянство. Недоверчивость рождает ревность, а отсюда проистекают страдания супругов. «Мой муж, – говорит жена, – не любит меня». Это значит, что она и прежде могла сомневаться в его любви. Мужья скорее изменяют женам или жены мужьям? Нет сомнения, что мужья. Но кто же этому виной? Тревожная ревность самих жен. Верьте в любовь и будете счастливы. Иначе непременный разлад. От этого произошла поучительная игра для ревнивых жен.
Молодые обоего пола составляют хороводы; избранные из них муж и жена становятся в кружок и поют вместе,
<идучи> вокруг:
Как у нас за двором
Росла трава шелковая,
Ой, люди, шелковая!
По той траве шла жена,
За нею муж горемычный,
Ой, люли, шелковая!
– Ты постой, моя жена,
Ты подожди, моя жена,
ОЙ, люли, шелковая!
– Я, сударь, не твоя,
Я родимова батюшки,
Ой, лгали, шелковая!
Как у нас за двором
Росла трава шелковая,
Ой, люли, шелковая!
Шли молодцы, удальцы,
Вели коня под ковром,
Ой, люли, шелковая!
Под золотым чепраком,
Он копытом землю выбивал,
Ой, люли, шелковая!
В моем муже правды нет,
С чужой женой знается,
Ой, люли, шелковая!
Со мной же ссорится,
Надо мной издевается,
Ой, люли, шелковая!
Чужой жене башмаки,
А мне, младой, фи-фи,
Ой, люли, шелковая!
Чужой жене сережки,
А мне одне слезки.
Ой, люли, шелковая!
Я же мужа одарю,
Рубашку ему сошью,
Ой, люли, шелковая!
Сошью из полотна,
Из дерюжного конца,
Ой, люли, шелковая!
Жена выходит из круга, а муж остается один: он стоит в задумчивости, потом и он выходит и сам не глядит на жену. Эта разладица мужа и жены явно обнаруживает семейное неудовольствие. Если хотят продлить вновь игру, то опять ее составляют, как прежде. В некоторых местах муж ходит в круге с полюбовницею, а в других и все трое: жена, муж и его полюбовница. Этот хоровод по выражению своему сходствует с хороводом: довольный своей женой муж* [* Помещено между весенними хороводами. Нельзя не заметить, что ревнивая жена гораздо лучше выражает недоверчивую свою любовь в этих словах: «Да, жена моя, женушка, ревнивое сердечко».], но по действию различается: в первом стоит в середине круга один молодецкий сын, а здесь муж и жена.
РЕВНИВЫЙ МУЖ
В кругу ходит старый сгорбившийся муж: он кашляет и грозит своей молоденькой жене, стоящей в стороне от него. Когда он подходит к ней, тогда она убегает и прячется между девушками, уже поющими:
На горе, горе, дубья стоят,
Дубья стоят сучковатые.
Ой, люли, люди, сучковатые!
У меня ли, у младой, ревнивый муж,
Ревнивый муж, окаянный еретик.
Ой, люли, ой, люли, еретик!
Посылает меня муж
В полночь по воду одну.
Ой, люли, ой, люли,
В полночь по воду одну,
По холодну ключеву.
Жена идет по воду, держа в правой руке дитя, а в левой ведра, и все это представляет она особенными какими-либо вещами.
В левой руке ведро несу,
Во правой свое дитя держу!
Ой, люли, ой, люли.
Дитя держу!
В ведре вода сколыхалася,
А я, млада, развопилася,
Ой, люли, ой, люли, развопилася!
Мое дитя раскричалося:
Ты спи, усни, мое дитятко,
Ой, люли, ой, люли, мое дитятко!
Ты спи, усни, угомон тебя возьми,
Ой, люли, ой, люли, угомон тебя возьми!
Угомон возьми, либо бес утащи,
А меня, младу, погулять пусти.
Молодой жене приторно жить со старым мужем, который ни сам не веселится, ни ее не пускает. Поневоле жена захочет гулять; а если разгуляется жена, то уж горбатого исправит могила. Из этого выходит, что старые мужья причиною своим несчастиям, а молодые жены не знают за ними своего счастия.
ЖЕНИН РАЗЛАД
Жена долго повиновалась умной строгости своего мужа, наконец, соскучившись ею, уже не хочет более слушать его: она идет гулять, забывает своего мужа и нейдет к нему. Муж любит жену за одну ее красоту, ласкает и обещает ей во всем дать волю. Торжествующая жена делает с ним условия, муж соглашается на все, но когда она огласила себя вольною, тогда муж бросил ее. Это есть олицетворение слабости мужа, который, будучи сам виновным в воле жены, находит одно средство в своем горе – расстаться с легкомысленною. Муж и жена стоят в середине хоровода; они сначала не смотрят друг на друга, потом сходятся, смотрят и расстаются: жена с презрением, а муж с грустью. Играющие ходят вокруг них и поют:
Я, малешенек, у матушки родился,
Я, глупешенек, у батюшки женился,
Привез себе жену молодую,
Словно грушу зеленую,
Словно яблочко налитое.
А жена-то молодчика не возлюбила,
Негодяем молодчика называла.
Как пошла молодая жена,
Как сама гуляла без меня.
Ровно девять денечков.
Ко мне, мужу, не бывала?
На десятый денечек
Ко мне, мужу, жена приходила,
Не дошедши, остановилась,
Мне, негодяю, поклонилась.
Жена оборачивается к мужу:
Ах ты, муж негодный!
Будешь ли кормить хлебом?
Муж. Сударыня-жена!
Буду кормить калачами.
Жена. Будешь ли, негодный!
Меня поить квасом?
Муж. Буду я поить сытой,
Сытой медовою.
Жена. Будешь ли, негодный!
Пускать меня в гости?
Муж. Сударыня-жена,
Ступай вовсе!
Муж и жена расходятся, подруги уговаривают жену прийти и поклониться мужу; она сначала не хочет, потом идет и кланяется ему в ноги, но муж гонит ее от себя* [* Сахар. «Ск. русск. нар.», ч. 2, с. 85.].
СТАРЫЙ МУЖ И МОЛОДОЙ МУЖ
Одного мужчину делают старым мужем, а другого молодым. Представляющая невесту посматривает грустно на старого: ходит печально по комнате и ломает руки; прочие поют:
Ай, горе! Ай, горе!
Напасть превеликая,
Печаль неутолимая!
Как же мне, как же мне,
За старого замуж идти,
За старого замуж идти?
Берет старого за руку и оборачивается к нему спиною:
Вот так, вот этак!
За старого замуж идти,
За старого замуж идти.
Ай, горе! Ай, горе!
Напасть превеликая,
Печаль неутолимая!
Как же мне, как же мне,
тарому постелю стлать,
Старому постелю стлать?
Бросает на пол грязную тряпку:
Вот так, вот этак!
Старому постелю стлать,
Старому постелю стлать.
Ай, горе! Ай, горе!
Напасть превеликая,
Печаль неутолимая!
Как же мне, как же мне,
Старого на постелю класть,
Старого на постелю класть.
Толкает старого мужа на тряпку:
Вот так, вот этак!
Старого на постелю класть,
Старого на постелю класть.
Ай, горе! Ай, горе!
Напасть превеликая,
Печаль неутолимая!
Как же мне, как же мне,
Старого обнимать будет,
Старого обнимать будет?
Обнимает воздух над головою старого:
Вот так, вот этак!
Обнимать старого будет,
Обнимать старого будет.
Ай, горе! Ай, горе!
Напасть превеликая,
Печаль неутолимая!
Как же мне, как же мне,
Старого целовать будет,
Старого целовать будет?
Она целует старого и потом плюет на землю:
Вот так, вот этак!
Старого целовать будет,
Старого целовать будет.
Ай, горе! Ай, горе!
Напасть превеликая,
Печаль неутолимая!
Как же мне, как же мне,
Старого подымать будет,
Старого подымать будет?
Поднимает старого и толкает его:
Вот так, вот этак!
Старого подымать будет,
Старого подымать будет.
Та же девушка, которая горевала, смотрит иначе на молодого и пляшет от радости.
Ай, радость! Ай, радость!
Веселье великое!
Веселье великое!
Как же мне, как же мне,
За молодого замуж идти,
За молодого замуж идти?
Берет молодого за руку, ведет его за собою и любуется им:
Вот так, вот этак!
За молодого замуж идти,
За молодого замуж идти.
Ай, радость! Ай, радость!
Веселье великое!
Веселье великое!
Как же мне, как же мне,
Молодому, постелю стлать?
Стелет пуховую постель и кладет в головы пуховую подушку.
Вот так, вот этак!
Молодому постелю стлать,
Молодому постелю стлать,
Ай, радость! Ай, радость!
Веселье великое!
Веселье великое!
Как же мне, как же мне,
Молодого на постелю класть,
Молодого на постелю класть?
Берет молодого за руки и тихо его опускает на постель:
Вот так, вот этак!
Молодого на постелю класть,
Молодого на постелю класть,
Ай, радость! Ай, радость!
Веселье великое! Веселье великое!
Как же мне, как же мне