Писать о Валерии Гаврилине мне очень тяжело и в то же время легко. Тяжело потому, что трудно смириться с тем, что человека, которого ты знал почти 40 лет — уже нет. Легко потому, что музыка, которую он создал, питаясь из самых глубин неиссякаемого народного родника, достигла высочайших вершин. Не собираясь вдаваться в анализ его сочинений, скажу, что музыка его проникнута великим духом, великим талантом и мощью. Это ярко прослеживаемая ветвь — М. Мусоргский, Г. Свиридов, В. Гаврилин. Согласитесь, неплохая, не слабая получается компания, и в ней Гаврилин занял достойное место.
Впервые я встретился с его музыкой на последнем курсе консерватории в 1961 году. Тогда же ко мне обратилось ленинградское радио с тем, чтобы сделать запись «Немецкой тетради» на стихи Г. Гейне. До этого полностью она не исполнялась. Запись была осуществлена при активном участии концертмейстера радио Ирины Евгеньевны Головневой. Кстати, верной приверженицей музыки Гаврилина, находившейся в содружестве с ним долгие годы. Впоследствии я записал с ней на радио еще ряд произведений, в том числе вокальный цикл «Времена года» Жаль, что я не успел записать «Вторую немецкую тетрадь» (Ирина Евгеньевна скончалась), хотя этот цикл и есть в моем репертуаре.
Работая в Санкт-Петербургской камерной филармонии, я на протяжении почти 40 лет и по сей день с великим воодушевлением и не без успеха пою произведения В. Гаврилина.
Мне довелось исполнять его произведения от Владивостока до Калининграда, от Батуми до Мурманска, и в концертном зале Дома Союзов в Москве, и в Малом зале Ленинградской филармонии. Но особенно мне запомнились гастроли с авторскими концертами Гаврилина в Полтаве, Риге, Даугавпилсе и других городах Латвии. Присутствие композитора всегда создавало особую атмосферу в концертах: петь было легко и радостно.
Особенно дорого мне то, что Валерий доверял мне и первое исполнение своих произведений. Так было с романсом на стихи А. Володина «Простите меня», рукопись которого мне дал автор. И исполнял я его всегда с большим удовольствием. А вот с другим произведением все было совершенно иначе. Однажды он предложил мне спеть песню «Ишак и соловей», дал мне ноты. Я посмотрел и понял, что это «не мое», а когда услышал, как он сам исполняет эту песню, то понял, что мне никогда так не спеть, а петь хуже не хотелось, и я вернул ему ноты.
Особенное же наслаждение мне доставляло петь, когда аккомпанировал сам автор. Видимо, у нас было общее понимание его музыки. Надо заметить, что Валерий Александрович был великолепным пианистом. В непринужденной обстановке он много импровизировал, музыкально шутил и даже порой хулиганил.
В житейском плане он был по-моему, неприхотлив, прост, но и очень требователен, как к себе, так и к окружающим.
Вспоминая Валерия Гаврилина, не могу не сказать о его жене, вернейшей и преданнейшей спутнице всей его жизни, Наталии Евгеньевне Гаврилиной. Убежден — не будь ее, не имели бы мы того Гаврилина, какого имеем.
Сейчас я работаю в университете имени Герцена, веду класс вокала. Мои студенты постоянно поют песни и романсы Валерия Гаврилина и делают это с большим удовольствием, с большой отдачей. И я считаю своим долгом и в дальнейшем делать все возможное для популяризации его музыки.
Верю, что пока на свете будут существовать хотя бы две ноты, музыке его жить!