Вологодская губернская земская больница(1)

      Представляя на суд общества настоящий обзор десятилетней деятельности земской губернской больницы, с начала перехода ее в заведывание земства и до настоящего времени, я имел в виду, как лицо близко стоящее к больничному делу, в качестве старшего врача, показать нашим представителям земства те объективные результаты их деятельности, каких они достигли в этот сравнительно не большой период времени и вместе с тем дать возможность будущим земским деятелям наметить по этому очерку те существенные пункты, которые требуют дельнейших усоврешенствований, с целью сосредоточить их будующую деятельность на более слабых сторонах больничного дела.
      Кроме того, я также имел в виду, при развивающемся все более и более стремлении всех земств в разрешении земских вопросов выработать общие приемы к улучшению земского хозяйства, внести и долю нашего Вологодского земского хозяйства, какою представляется больничное дело.
      При этом льщу себя надеждой, что как земские деятели, так и общество, интересующееся земскою деятельностью, отнесутся к моей попытке снисходительно.



      ВОЛОГОДСКАЯ ГУБЕРНСКАЯ ЗЕМСКАЯ БОЛЬНИЦА


      Вологодская больница до 1870 года, т. е. до введения Земских Учреждений в губернии, находилась в заведывании Приказа Общественного Призрения, открытого в Росси еще в прошлом столетии, как учреждение чисто благотворительного характера. Земское положение (статьями 2 общ. пол. 73 — 87 врем. прав, и 109 — 114 прав, о привед. в действие Зем. пол.) возложило заведывание благотворительными заведениями в губернии на земские учреждения и согласно этому положению Вологодская Губернская Управа в течении 1870 года приняла больницу в свое заведывание.
      В заседании первого Губернского Земского Собрания 10-го Марта 1870 г. выработана Комиссией и утверждена Собранием инструкция, коей вменено в обязанность Губернской Управе при приеме зданий и имущества от Приказа Общественного Призрения, составить подробное описание принятых заведений, изучить имеющиеся средства, степень их обеспечения потребные в них улучшения и в последнем случае составить даже сметные исчисления.
      Согласно этой инструкции Губернская Управа представила довольно подробный отчет о состоянии больницы 2 очередному Губернскому Земскому Собранию в Декабри 1870 года.
      Поступив на службу губернскому земству в начали 1872 года, я нашел больницу почти в том же плачевном состоянии, в каком она представлена в докладе Губернской Управы при приеме её от Приказа, что весьма и понятно, так как предположенный Управою (в конце 1870 года) исправления в течении одного года не могли быть еще осуществлены.
      Предполагая в настоящем отчете представить подробное описание больницы за 10-ти летний период управления её Губернскою Управою, я счел необходимый предварительно указать на состояние больницы при Приказе Общественного Призрения. Проведенная параллель между этими двумя периодами и должна наглядным образом указать разницу в состоянии больницы.
      При изложении первоначального состояния больницы я руководствовался отчетом, представленным Управою Губернскому Земскому Собранию в 1870 году, а также впечатлениями, резко оставшимися в памяти в первые дни моей службы, в качестве старшего врача больницы.
      Здания благотворительного заведения, находящиеся в 1-Й части города Вологды, близь Московской заставы, в приходе Петра и Павла, состояли в 1870 году из главного каменного корпуса, где собственно и помещались больные, и нескольких других жалких построек, составляющих службы при больнице, или помещение для служебного персонала.
      Каменный двух - этажный больничный корпус, крытый железом па берегу реки Вологды, но левую сторону Московской улицы, отделенный от последней чистым и довольно просторным двором, занимает пространство 395 квадрат, саж. Время первоначальной постройки больничного здания неизвестно. В 1859 году новыми пристройками крыльев, больница расширена и приспособлена для помещения 100 человек больных — за сумму 50,376 рублей.
      В 1867 году в нижнем этаже главного корпуса помещены умалишенные после пожара, уничтожившего отдельное деревянное здание для душевных больных.
      Подробное описание этого главного здания, вмещающего в себе всех без исключения больных, даст нам полную картину состояния больницы в то время.
      При поверхностном даже осмотре больницы, самым ощутительным, и резко поражающим всякого входящего, недостатком представлялся удушливый запах, наполняющей все палаты и коридоры. Почти полное отсутствие вентиляции, при одновременном проникании в коридоры и палаты запаха из ретирадных мест, из помещающихся в нижнем этаже аптеки, анатомического театра, при одновременном переполнении всего здания больными, особенно внизу неизлечимыми и неопрятными, обусловливали полную невозможность долго оставаться в больнице, особенно непривычному посетителю. Какое же вредное влияние такая атмосфера должна была оказывать на постоянных обитателей — больных и прислугу?
      Не менее грустное впечатлите производила внешняя обстановка: повсеместная нечистота и следы разрушения указывали на то, что здание давным-давно оставлено было на произвол судьбы. И действительно, здание не было капитально ремонтировано с 1859 года. Железная крыша во многих местах дала течь и лишилась окраски, полы рассохлись, из проеденных дыр крысы свободно прогуливались по коридорам и палатам; в нижнем этаже от пола весьма чувствителен был холод, черные иолы погнили. При мытье верхних полов или во время дождя, вода проходила насквозь и делала пятна на потолках. Большинство печей требовало исправлении и переделок заново, некоторые из них не нагревали комнат или угрожали опасностью. Ретирадные места, своим неудачным расположением по концам главного коридора, более всего способствовали порче воздуха. Устроенный по системе простых выгребных ям, они содержались крайне грязно и сыро, отчего стены и полы, постоянно мокрые, часто покрывались плесенью и сами по себе, даже в летнее время распространяли зловоние. Очень низкая температура в ретирадных местах (не смотря на постоянную топку печей) и непосредственная связь их с коридорами, были одной из главных причин распространения зловония по всей больнице.
      Комнаты для ванн в верхнем этаже больницы не существовало, почему ванны назначались редко, делались в палатах и с не малыми затруднениями, так как воду приходилось таскать ведрами.
      Обстановка палат была не привлекательна, койки размещались сообразно пространству палат, а не кубическому содержанию воздуха, и не редко, при скоплении больных, сдвигали их далеко за пределы, установленные больничным уставом. Черные, толстые одеяла, не всегда чистое постельное белье, бесчисленное число неуклюжих деревянных плевательниц, грязные столики, загроможденные разными принадлежностями больных, были украшениями палат, а закоптелые стены, разукрашенные всевозможными узорами, указывали на постоянную борьбу обитателей палат с преследующими их насекомыми.
      Для освежения воздуха служили форточки в окнах и три камина на всю больницу; иной вентиляции не существовало, даже очищение воздуха во время топки печей относилось более к коридорам, откуда топка производится. Ночью, когда двери в палатах запирались и туда еще вносилась деревянная ночная посуда, воздух до невозможности становился удушливым.
      При такой обстановке, спрашивается, возможно ли было ожидать успеха в лечении, применяя даже современные способы его?
      Больные размещались совершенно произвольно. Определенного числа кроватей, как в больнице, так и в палатах, не было; при недостатке коек их прибавляли в первую попавшую палату; поэтому и неудивительно, что цифра больных могла доходить до 180 человек в сутки.
      По роду болезни отделены были только умалишенные; сифилитики помещались вверху, в одной палате терапевтического отделения, пользуясь общими с прочими больными посудою, бельем, коридором и ретирадным местом. Таким образом то, что в настоящее время признается не позволительным, прежде было самым обыкновенным, пожалуй, даже не предосудительными
      Отдельного помещения для заразительных больных, как-то оспенных, рожистых, гангренозных тоже не было. Совместное помещение этих больных с прочими нередко причиняло заражение и даже смертельный исход, особенно у хирургических больных.
      Операции производились в особой комнате, не вполне удовлетворяющей своему назначению.
      Умалишенные содержались в нижнем этаже больницы, женщины в двух, а мужчины в трех маленьких комнатах, в ужасной тесноте и при невообразимо испорченном воздухе.
      Вот как описывает Губернская Управа в докладе своем Губернскому Земскому Собранию это жалкое пом4щение.
      „В одной из комнат больницы сделаны глухие переборщи, и в образовавшихся этих чуланах помещают умалишенных не спокойных и подверженных припадкам, так что „крики сих несчастных распространяются по всем комнатам, что не может не производить весьма вредного впечатления на „прочих больных умалишенных; не менее вредно и то, что „они лишены возможности двигаться, так как особой комнаты, хотя бы коридора, где бы они могли размять члены, не имеется; коридор, ведущий к их помещению, тесен и холоден, потому тому воспользоваться им не возможно. Вообще, выйдя из этих комнат, выносишь самое тяжелое впечатлите и убеждение в том, что для одержимых душевными болезнями — это не дом „призрения, а скорее место заключения". (Журналы второго очеред. Губ. Зем. Соб. 1871 г., стр. 98).
      Чтобы еще нагляднее показать в - каком печальном положении находились тогда душевно больные, которые имели несчастье попасть в заключение — в этот жалкий уголок, я приведу статистические цифры о числе умалишенных в Вологодской больнице, их смертности и продолжительности пребывания за 5 лет. Больных призреваемых в отделении умалишенных в продолжении 5-ти лет с 1869 по 1873 год включительно, было всего 162 человека, 126 мужчин и 36 женщин; из этого числа умерло в больнице—41, что составляет 25,3% на 100. Из всего числа умалишенных спокойных было 52,6%, беспокойных 25,8%, буйных 18Д%, но опрятных 3,2%, а испытуемые составляли около 3 процентов всего числа больных.
      Средним числом за последние 5 лет призревалось умалишенных по 32 человека ежегодно. Наибольшая продолжительность пребывания больных была 3 года и 1 месяц. Из числа 162 душевно больных, выбыло из больницы 107, в том числе 4 совершенно выздоровевших, 2 оказавшихся непомешанными, 65 не вполне выздоровевших и отданных на попечение родных и 36 выписалось в том же положении, в каком и прибыли в больницу.
      Из 41 умерших, 9 умерло от скорбута, 10 от общего истощения, 6 от изнурительного поноса, 4 от водянки, 6 от тифа, 4 от чахотки и 2 от холеры, господствовавшей в 1871 году. Таким образом почти половина всего числа умерших приходится на болезни: скорбут, тиф и другие, признаваемый наукой последствием дурного помещения и вообще болезнями, развивающимися при дурной гигиенической обстановке.
      На основами только что изложенных данных нельзя не придти к тому заключению, что существовавшее в то время от лечение умалишенных при Вологодской больнице поимело даже характера лечебного заведения или приюта, ни в смысле научном, ни чисто гуманитарном, а служило только местом тяжкого заключения несчастным больным, которые, раз попавши в этот ужасный сумасшедший уголок, могли заблаговременно считаться умершими и потерянными для общества. Из 162 больных в течении 5 лет только весьма не многие счастливцы, именно 4 человека, спаслись могучими силами природы от смерти, или от полного безумия и возвратились в общество полезными членами его.
      В нижнем этаже больницы, прямо от парадного входа, помещалась аптека, занимая две комнаты. Присутствие ее сказывалось тотчас же при входе и не редко сильный аптечный запах распространялся по всей больнице.
      Аптекою заведовал старший фельдшер: он приготовлял лекарства, более же сложный выписывались из вольных аптек. Полумрак, теснота и нечистота аптечного помещения при существующих тогда порядках были поразительны. Фельдшер вел отчетность в расходе медикаментов и аптечных припасов. Масса составленных им ведомостей большей частью наполнялась произвольно взятыми цифрами, так что поверка прихода и расхода была положительно невозможной. Это объясняется отчасти тем, что при выведении в расход необходимых для больных аптечных припасов и медикаментов, приходилось соображаться с годовой пропорцией по каждому предмету отдельно, положенной по больничному уставу, между тем как в действительности эта пропорция не соблюдалась и при покупках предметов, вышедших в излишнем количестве, записывались в расход совершенно другие.
      Много в аптечной отчетности встречалось и курьезного, так в 1870 году расход на пиявки показан в 331 руб. 65 кон.; считал по 15 кон. за каждую пиявку, оказывается, что было израсходовано в год 2211 пиявок. В приготовлении и отпуске лекарств нередко встречались крупный погрешности, впрочем нельзя было требовать от фельдшеров тех знаний и опытности, который присущи только фармацевтам.
      В нижнем этаже больницы помещались еще квартиры фельдшеров, комната для ванн, цейхгауз и рядом с ними покойницкая и комната, где производились вскрытия трупов. Эта последняя представляла главный очаг зловоний, не уступающий тогдашним ретирадам; полы здесь были сгнившие и пропитаны трупными жидкостями, стены сыры. Хорошо мне помнится случай последнего вскрытия трупа в этом анатомическом зале, где благодаря только своевременному предупреждению, присутствующие не провалились вместе с покойником в подпольное пространство. После этого не приходилось уже более производить вскрытия, так как пол провалился и сделался покатым.
      Комната для ванн была крайне сыра и неудобна. Трудным больным ванны делались в палатах, как сказано было выше, а сифилитики и все прочие больные принимали ванну внизу, куда должны были идти по холодному корридору, подвергаясь вредному влиянию сквозного ветра.
      Вообще нужно заметить, что все помещения нижнего этажа были крайне низки, отличались сыростью и темнотой.
      Посмотрим теперь каков был штат служащих при больнице, каковы были медицинская помощь и уход за больными.
      Врачебный персонал состоял из двух врачей — старшего и ординатора, в пользовании коих находилось средним числом более 100 больных, а по временам цифра эта. достигала более 180 человек. При таком, не соразмерно большом, количестве больных, был возможен только самый поверхностный осмотр и неудивительно поэтому, что могли тогда появляться самые нелепые сказания о деятельности врачей, хотя бы в роде того, что врачи кончали свою визитации у подъезда больницы, ограничиваясь только расспросом фельдшера о переменах с больными и подписью заготовленных рецептов.
      Операции производились особо приглашенным врачом, дальнейшее же наблюдете за оперированными опять таки падало на больничных врачей. Они же, при усиливающейся по временам прибыли больных, посещали и временные отделения больницы, нанимаемые Приказом, часто на другом конце города. Так, в 1870 году, когда число больных летом доходило до 180 человек, Приказом нанималось помещение за рекою в продолжении 21/2 месяцев и сверх того для хронических больных деревянный, принадлежащей городу, дом за Московскою заставою около тюрьмы. При такого рода разбросанности помещений для больных и, с другой стороны, громадного накопления больных не возможно было и требовать от врачей правильного посещения и лечения больных.
      Фельдшеров было достаточное число, (6 человек) если считать согласно уставу 25 человек больных на каждого фельдшера; но так как одни из них были самоучки, другие не трезвого поведения, то и нельзя было ожидать от них хотя бы удовлетворительная исполнения обязанностей.
      Надзирателей или надзирательниц при больнице вовсе не существовало. Больница, следовательно, оставалась без всякого присмотра, если не считать временных посещений смотрителя и визита врачей. Недостаток надзора обусловливал частые нарушения порядка, на что указывала и Губернская Управа в докладе своем Губернскому Земскому Собранию.
      Число служителей было весьма ограниченное, не говоря уже о их достоинстве. Прислуга за исключением двух седелок, была мужская и состояла из инвалидов, отпускных, неспособных солдата, часто предающихся пьянству, одним словом, людей вполне не способных к физическому труду, а тем более для ухода за больными. Эго впрочем и неудивительно, если принять во внимание существовавший тогда оклад жалованья служителями, именно е рубля в месяц при своем платье и столе.
      Ничтожный оклад жалованья служителям заставил в 1870 году вместо, положенных по штату, 14 служителей держать только 11-ть, а жалованье остальных трех распределять между наличными. Из числа 11 служителей были 1 швейцар, 1 при конторе, 1 при покойницкой и ванной комнатах, 1 в отделения хронических больных и 2 при умалишенных, так что оставалось только 5 человек собственно палатной прислуги и то на 100—120 человек больных.
      Каков был в палатах порядок и уход за больными? Больничная прислуга в таком, крайне ограниченном числе - едва успевала таскать воду, дрова, топить печи, носить кушанье, поддержания же чистоты в больнице и ухода за больными от них и требовать было не возможно, а между тем на эту же прислугу возлагалась еще обязанность давать больным лекарства, наблюдать за трудными больными, дежурить по ночам и. т. д. Как все это исполнялось, не трудно себе представить.
      По хозяйственной части служебный персонал состоял из смотрителя и эконома, нужно заметить, получающих в то время весьма скудное содержание. В первой графи таблицы XII указано число служащих в больнице при Приказе Общественного Призрения и оклад их жалованья.
      Остается еще возвратиться к остальным постройкам, относящимся к больнице, и указать в каком они находились состоянии.
      Баня для больных на берегу реки не большая деревянная, крытая тесом на каменном фундаменте. Она была выстроена в 1867 году, следовательно была еще почти новая.
      Рядом с баней находился бревенчатый сарай, крытый тесом, довольно ветхий и, служивший для склада хозяйственных принадлежностей. Баня для служащих, крытая тесом, погреб с двумя отделениями для кухонных и аптечных принадлежностей. Кухня вместе с прачечной помещались в деревянном, опушенном и крытом тесом, флигеле, расположенном рядом с правым крылом главного корпуса больницы.— Последняя три постройки по причине крайней ветхости и вследствие значительных неудобств еще Приказом были признаны подлежащими к перестройке.
      По правую сторону Московской улицы находился заброшенный каменный двухэтажный дом, крытый тесом, купленный Приказом с аукциона в 1809 году. Дом этот был без всякого употребления: крыша на нем сгнила, рамы негодны и стены подверглись значительной порче.
      Рядом с пим деревянный двухэтажный дом, врытый и опушенный тесом, был не лучше предыдущего. Здесь помещались контора больницы, квартиры смотрителя, служащих и прислуги. Службы к этому дому конюшня деревянная, сарайчики и кладовая крайне ветхие и непригодные.
      В доме занимаемом конторою и смотрителем, накаты погнили, полы покривились, рамы, как летние, так и зимние, все сгнили, печи представляли опасность, крыша разрушилась, те с большею частью сгнил, потолки не надежны и самыя стены пошатнулись и покосились, одним словом, дом этот представлял, совместно с каменным флигелем, настоящую развалину, немедленно требующую капитальной переделки.
      Из приведенного выше описания как главного корпуса больницы, так и прочих зданий легко усмотреть, что все постройки благотворительных заведении при Приказе Общественного Призрения находились в крайне неудовлетворительном состоянии, что признавалось при приеме зданий и Губернской Управой, предложившей в первом своем докладе Губернскому Собранию (1870 года) немедленно приступить к поправкам и новым постройкам. При этом Управа, кроме описанного худого состояния самих зданий, представила на благоусмотрение Собрания, изложенные уже мною некоторые недостатки заведения в санитарном и хозяйственном отношениях, касательно размещения больных, недостатка служащих и проч.
      Получив от Приказа Общественного Призрения больницу в столь не завидном состоянии, на долю Губернской Управы предстояла не легкая задача переустройства, тем более трудная, что для нее требовалась некоторая подготовка и знакомство с этою новою специальною отраслью деятельности земства.
      Крайне не завидное состояние средств по заведыванию учреждениями Общественного Призрения, с другой стороны необходимость немедленных перестроек и исправлений в них ставили земство на первых порах почти в безвыходное положение.
      Недостаточность материальных средств легко выяснялась из объяснительной записки к смете доходов и расходов за 1872-й год, представленной Управою Губернскому Земскому Собранию в 1871 году.
      Из этой записки было видно, что при всевозможной экономии со стороны земства, при необходимости поддерживать состояло благотворительных заведении в том, нужно прибавить, очень незавидном виде, в каком они были ранее, необходимо было израсходовать в 1872 году 3е,287 руб. 83 коп. А так как всех денежных поступлений ожидалось в 1872 году только 11,423 руб. 521/4 коп., то в 1873 году образуется в благотворительной кассе 22,86е руб. ЗО3/е коп. дефицита. (Журнал Вол. Губ. Зем. Собр. 1872 г.).
      Не смотря однако на недостаточность наличных средств Вологодская больница, благодаря сочувствию земства и постоянным заботам Губернской Управы с первого года своей зависимости от земства, начинает перерождаться, расширять свою благотворительную деятельность, улучшаясь и совершенствуясь во многих отдельных частях, и до каких пределов достигла в своем прогрессивном развит, мы увидим из дальнейшего подробного описания настоящего ее положения.
      Начну с более существенных улучшений, состоящих из новых построек, капитальных переделок и затем уже укажу на последовавшие изменения во внутреннем устройстве больницы.
      Главный корпус больницы построен по коридорной системе, имеете вид буквы П. Система эта в настоящее время признается неудобной, особенно если она применяется в большинстве больничных зданиях, предназначенных для помещения больных всевозможными болезнями. В таких зданиях всегда бывали затруднительны переделка, проветривания и почти невозможны изолирование заразительных больных. И действительно, в течении последних 10-ти лет в здании больницы, при скоплении сколько-нибудь значительного количества больных с заразительными болезнями редко обходилось без заболевании в самой больнице и жертвами этих заболеваний были многие больные, воспитанники фельдшерской школы и служащие при больнице.
      Замена настоящего, по своей системе непригодного, больничного здания новыми, построенными по павильонной системе, была бы очень желательна и Губернским Земским Собранием имелось это в виду, при обсуждены вопроса о необходимости переустройства больницы. Некоторыми гласными в собрании 1872 года была высказана мысль о постройке взамен существующей больницы, нескольких деревянных флигелей, при чем указывалось, что эти последние будут соответствовать современным требованиям и более удобны для размещения больных по роду их болезней. Но недостаточность материальных средств вероятно была главною причиною тому, что эти вполне рациональные и современные предложения не могли быть осуществлены.
      Оставалось избрать другой путь для достижения желаемой цели, улучшения больницы, а именно: удалить источники заразы - устроить ванны, ватерклозеты, расширить помещение новыми постройками и приспособлениями в старых и проч. и проч.
      Начнем с подробного описания новых построек и капитальных переделок зданий с указанием настоящего их состояния.
      Летом 1873 года построен для анатомического театра, на берегу реки, деревянный флигель, крытый тесом, состоящий из двух отделений и — холодного для часовни и теплого для практических занятий по вскрытии трупов. (на постройку анатомического театра затрачено 988 руб).
      Этой постройкою больница избавлена от источника зловония и устранено то тяжелое нравственное влияние, которое испытывали больные, мимо проходящие и лежащие в палатах рядом с покойницкою. Помещение бывшего анатомического театра в настоящее время приспособлено для больных сифилитиков.
      В том же году обращено внимание на устройство вентиляции в больнице. Ощутительный недостаток чистого воздуха в больнице признавался еще Приказом Общественного Призрения, который предполагал устроить вентиляции по системе Соханского.
      Губернская Управа, признавая неотложною необходимостью устранить столь важный недостаток в больнице, нашла необходимым предварительно командировать меня в С.-Петербурга, для ознакомления с разными системами вентиляции, в применении к нашей больнице. Осмотрев некоторые столичные больницы и общественный здания, я имел случай убедиться, что более сложные системы вентиляции удобоприменимы во вновь выстроенных зданиях и то лишь в том случае, когда они находятся под непосредственным и постоянным наблюдением, сведущих в этом деле лиц. Общий совет лиц компетентных был устраивать вентиляцию в старых зданиях сколь возможно на более простых основаниях.
      Принимая во внимание только что сказанное, вентиляция в здешней больнице устроена самым простым способом. Она заключается в устройстве внутри здания, именно в коридорах, приемных, выводных, вентиляционных, деревянных труб (штукатуренных по смоленному войлоку), проведенных на чердак здания и отнесенных к дымовой труби, с постановкой при окончании их железной трубы, вделанной в дымовую. Затем, во всех палатах сделаны в стенах вентиляторы Сан-Галли, выходящие в приемные трубы (На устройство вентиляции затрачено 1874 р. 11 коп.). Эта система вентиляционных труб предназначена для удаления палатного испорченного воздуха, для доступа же свежего устроены форточки и вентиляторы в оконных рамах. Сверх того в некоторых печах сделаны еще вытяжные вентиляторы.
      Такая вентиляция, далеко неудовлетворяющая современным требованиям, улучшила однако же воздух в больнице в значительной степени.
      Главные недостатки существующей вентиляции заключаются в том, что доступ свежего воздуха не может быть постоянным, в виду быстрого охлаждения палат, особенно зимою, при этом и тяга вентиляционных труб не столь сильна, чтобы этим путем удалить спертый, а по временам. зловонный воздух. Лучшее влияние на очищение воздуха оказывают камины, которых к сожалению весьма ограниченное число, именно в трех палатах верхнего этажа больницы.
      В отношении и вентиляции остается желать еще многого.
      В последнее время в некоторых палатах устроены особого рода вентиляционные ящики, приделанные к форточкам, при посредстве которых доступ свежего воздуха в палаты возможен без сквозняка и быстрого понижения температуры. Ящик состоит из наружной стенки из стекла, боковых из двойной проволочной сетки, внутреннюю станку составляют обыкновенные форточки в окнах.
      Путем наблюдения обнаружено, что при постоянно открытой форточки с вентиляционным ящиком, температура в палатах понижается очень медленно, и что воздух гораздо свежие и чище. Во время ветра и сильных морозов эти форточки могут быть открываемы лишь на весьма короткое время, но не причиняют сквозняка.
      Остается еще упомянуть о сквозных отверстиях в потолках каждой палаты, едва пропускающих палец, предназначенных тоже для вентиляции воздуха. Устройство этой первобытной вентиляции относится к шестидесятым годам.
      Одновременно с вопросом о вентиляции постоянно обращал на себя внимание и вопрос о переустройстве ретирадных мест. Помещаясь на концах центрального коридора и находясь в дурном состоянии, ретирадные места распространяли зловоние по всем палатам.
      Начиная, с 1873 года потрачено, земством много средства на их улучшение. Переменялись полы, красились стены и потолки, переделывались выгребные ямы, стульчаки, устраивались вытяжные трубы и проч. и проч., воздух же в больнице не - улучшался, присутствие ретирадных мест сказывалось на каждом шагу, начиная от парадного входа в больницу и кончая самыми отдаленными палатам. Устройством стеклянных перегородок в коридоре, впереди ретирадных мест, распространение зловония по больнице несколько ограничилось, но за то оно сосредоточилось в изолированные местах.
      В последние два года по этому вопросу сделано наконец радикальное улучшение — устроены ватерклозеты, переделаны печи с вытяжными вентиляторами, так что, при соблюдении чистоты, не остается ничего лучшего желать.
      Рядом с ретирадными местами устроены ваяние — всего 4, одной для каждого из помещающихся в главном здании отделений больницы.
      Прежде чем решено было устроить ванны в том виде, в каком виде они находятся ныне, пришлось рассмотреть много проектов и остановиться на таком, выполнение которого не было бы сопряжено с уменьшением помещения для больницы. Для этого понадобилось в нижнем этаже два черных боковых выхода заменить одним центральным и построить две каменные стены. Теплые, светлые, со всеми удобствами выстроенный ванны принесли громадную пользу больничному заведение, они дали возможность не только соблюдать чистоту, но и правильно применять гидропатический способ лечения, столь важный при современном состоянии медицины.
      Вода для ванн и ватерклозетов посредством насоса накачивается из бака, куда подвозится бочками. Это составляете одно из неудобств, давно уже замеченное и предположенное устранить посредством водопровода. Очередному Губернскому Земскому Собранию 1882 года были представлены проект и смета устройства водопровода, который вместе с планом дома умалишенных ныне находится на рассмотрении Медицинского Департамента Министерства Внутренних Дел. В принципе устройство водопровода, столь необходимого для больницы, Губернским Земский Собранием решено, остается только желать скорейшего осуществления его постройки. При устройстве водопровода необходимо иметь в виду и устройство фильтра, так как вода в реке, на месте соответствующем больничным зданиям, положительно не пригодна для питья.
      Затем следует говорить о капитальных постройках, предпринимаемых с целью расширения больничного помещения.
      Тотчас, по приеме благотворительных заведений от Приказа Общественного Призрения, в 1870 году, Губернской Управой признано первой неотложной потребностью построить дом для умалишенных на месте сгоревшего в 1866 году деревянного.
      Смета на каменный одноэтажный дом для 20-ти умалишенных обоего пола была представлена очередному Губернскому Земскому Собранию 1870 года и утверждена в Декабре 1871 г.
      Во время постройки этого дома в 1873 году найдено, что предположенное помещение на 20 человек слишком тесно по количеству страждущих душевными болезнями, особенно эта теснота должна была ощущаться в предполагаемой общей мужской палате, вместимостью не более как на 10 человек.
      Согласно моему ходатайству, Губернская Управа нашла возможным расширить строящееся уже тогда здание прибавкой с каждой стороны здания по е аршина, чтобы в крайних случаях можно было поместить в заведении до 80-ти больных.
      В расширенном здании, вместо одной общей палаты для мужчин, устроены две. В женском отделении прибавлена комната для фельдшера, каковой, по первоначальному проекту, не предполагалось. В мужском отделении кроме двух общих палат на 16 человек, сделаны е одиночный, ванна и ретирадное место, в женском одна общая на 8 человек, две одиночные камеры, приемная, ванна, ретирадное место и рядом с приемной комната для фельдшера,
      Ходатайствуя о расширении, строящегося в 1873 году дома умалишенных, я имел в виду как среднее число ежедневно пользовавшихся больных за последние годы (1870, 1871 и 1872 г.), так и прогрессивно, увеличивающееся поступление психических больных, не смотря на временного отделения умалишенных.
      Выстроенное в 1873 году каменное одноэтажное здание для умалишенных помещено, как сказано уже выше, на том же месте, где находился прежний сгоревший дом. Главным фасадом здание обращено на восток к Московской улице, от которой отделяется решетчатым деревянным забором. Местность, занимаемая зданием, довольно высокая, с западной стороны его расположен довольно обширный сад, кругом обнесенный бревенчатым забором. Сад, разделенный на две половины,- мужскую и женскую, дает больным возможность гулять на свежем воздухе во всякое время года и некоторым из них заниматься работами, как-то расчисткою дорожек и т. п.
      Самое здание, выстроенное приблизительно на 30 человек, несколько тесновато, но в первые годы, при незначительном еще числе больных, вполне удовлетворяло своему назначении. Кроме обширного коридора в средние здания, предназначенного для прогулки больных, обращено особое внимание на устройство одиночных камер, из которых каждая отделена малым коридором и двойными дверями, чтобы шум и крик буйных больных не был слышен в общем коридоре. Окна в одиночных камерах устроены на расстоянии 21/2 аршин от пола, с железными решетками, печи расположены по коридору.
      Вентиляция устроена посредством воздуходувных труб с двойными душниками, расположенными у потолка и пола. У задних боков здания в конце коридоров, ведущих к черным ходам и в сад, устроены ретирадные места, по системе выгребных ям, и почти рядом ванны, особо для каждого отделения. Для ванн горячая и холодная вода проведена от котла и бака, а посредством трубки сделан отвод грязной воды.
      При внутреннем устройстве нового дома умалишенные было обращено внимание на некоторые мелочи, имеющиеся значение в подобного рода снащенных заведениях, так напр., двери, как равно топки и вьюшки печей снабжены особыми замками, запирающимися без ключа, в дверях одиночных камер сделаны окошечки и т. под.
      Персонал нового дома составлен из врача, специально заведывающего отделением умалишенных, фельдшера, имеющего тут же помещение и помощника этого последнего, избираема го из надежных воспитанников фельдшерской школы. Прислуга дома умалишенных организована из 6 человек: 4 сторожа для мужского и 2 сиделки для женского отделения, впрочем число прислуги сообразуется с числом больных.
      При таком устройстве дома умалишенных, в отчете моем Губернскому Земскому Собранию в Январе 1875 года сделано следующее заключение: принимая в соображение, что в общей сложности за 5 лет среднее ежедневное число больных в отд4леши умалишенных не превышало 11 человек и, за последний год (1874 г.) никогда не накоплялось их единовременно более 25 человек, следует признать вновь выстроенный дом для умалишенных достаточным и вполне удовлетворяющим местной потребности.
      На деле однако же вышло иначе: возрастающее доверие к больнице, лучшие условия дома умалишенных в сравнении со старым помещением, открытие новых судебных учреждений, увеличивающееся число психических больных и другие обстоятельства, обусловили, с первого же года открытия нового дома умалишенных, переполнение его. Уже в течение следующего 1875 года по временам приходилось отказывать в приеме неизлечимо душевным больным, за неимением свободных мест. Но когда, вслед затем, спорный вопрос об отказе в приеме умалишенных был решен Сенатом в том смысле, что все умалишенные должны быть принимаемы для пользования в земских заведениях для умалишенных, то понятно, выстроенный дом, могущий только в крайнем случае вместить 30 человек, оказался недостаточным и не вполне удовлетворяющим местным нуждам.
      Уже в 1877 году средним числом в сутки было 31 душевно больных, а в последние месяцы года цифра эта достигла до 35 и 37 человек. Таким образом, почти около полутора года спустя после постройки нового дома, должен был возбудиться снова вопрос о необходимости нового увеличения помещения и, так как главный контингента больных составляли неизлечимые, то для них на время и нанята был в 1877 году особый дом вблизи больничных здании, вместимостью приблизительно на 25 человек.
      Летом 1879 года неизлечимо душевно больные, за отказом помещения в наемном доме на Московской улице, временно были помещены в не отделанном, крайне не удобном - частном домике в Козленской улице и участь этих несчастных была бы очень не завидна, если бы Губернской Управе не пришла счастливая мысль приспособить для них полуразрушенный флигель, где прежде помещалась больничная кухня.
      С окончанием отстройки этого флигеля больница обогатилась новым помещением для умалишенных больных, состоящим из одной большой и двух малых высоких и светлых комнат. По кубическому содержание воздуха (40,14 куб. саж.) этот приют для неизлечимых больных может вмещать 15 больных, считая на каждого больного около 2 1/2 куб. саж. воздуха, но не более, так как нужно принять в соображение, тут же помещающихся двух служителей.
      Приспособленный таким образом (1879 г.) флигель для приюта неизлечимых только временно устранил затруднение в приеме поступающих умалишенных и в следующем 1880 году увеличившейся наплыв этого рода больных, достигший в конце года среднего ежедневного числа свыше 50-ти, заставил Губернскую Управу снова нанять частный не большой дом, где могли быть помещены около 8—10-ти больных.
      В течении прошедшего (1881 г.) и в настоящем (1882 году) ежедневное количество больных, находящихся в заведении уже ни разу не спускалось ниже 50-ти, а обыкновенно стояло на 56-ти и доходило до 59-ти больных, что заставило Губернскую Управу нанять еще другой частный дом для помещения неизлечимых больных. Оба эти наемные дома, конечно, не представляют никаких удобств для лечения и служат только приютом для больных и то довольно плохим.
      Прежде, чем приступить к разбору вопроса настоящего, крайне печального, положения душевных больных в ныне существующих помещениях, я приведу следующую таблицу о движении умалишенных за 15 лет, наглядно указывающую прогрессивность и быстроту увеличения поступающих больных.

      Если предположить, что при составлении проекта постройки нового дома умалишенных в 1870 году руководствовались средним ежедневным числом душевных больных за 3 послед-we года, т, е. с 1867 по 1869 год включительно, то план нового здания на 20 кроватей в то время, действительно, мог быть признан достаточным и вполне удовлетворяющим местным потребностям. В эти 3 года пользовалось всего 72 душевно больных, коими проведено 7642 дня, средним числом ежедневно 7 человек.
      В следующее затем годы суточное число больных увеличилось уже до 11-ти, а но временам оно возрастало до 25, что и заставило меня в 1873 году, как сказано выше, просить Губернскую Управу расширить строящийся тогда дом умалишенных с 20 на 30 мест. В последующее годы цифра поступлений постоянно увеличивалась — и в 1880 году достигла громаднейших размеров.
      Выше приведенная таблица указываете, еще на интересное явление именно на значительное уменьшение процента смертности, начиная с 1873 года, когда выстроен был дом умалишенных. Эти цифровые данные лучше всего подтверждают крайне плохое состояние, прежде бывшего, временного помещения для умалишенных.
      Из этого краткого очерка, так сказать, исторического развит вопроса о призрении умалишенных при Вологодской больнице, нельзя не заметить постоянных забот земства явиться на помощь психическим больным, но меры предпринимавши были только паллиативные, временно устраняющая затруднения. При таком десятилетнем испытании, наконец, выработалась потребность в более радикальном — серьезном предприятии и, действительно, оно сознано Губернским Земским Собранием, чему служит доказательством постановление Собрания 1881 года о no-стройке более обширного заведения при содействии со стороны Правительства. Не подлежит СОМШБШЮ, что такого рода мнение было вызвано необходимостью — и, в самом деле, нельзя же довольствоваться ежегодным прибавлением наемных квартир, помещая в них по нисколько человек больных.
      Необходимость в новом, хороню устроенном, здании, вызывается еще крайне не удовлетворительными состоянием ныне существующих помещений для умалишенных.
      В настоящее врем душевно больные помещаются при Вологодской Губернской Земской Больнице в четырех отдельных зданиях, не связанных между собою ничем кроме общего хозяйства: 1) в каменном одноэтажном здании, построенном, как сказано в 1873 году — 30 человек, 2) в деревянном флигеле, переделанном из старой больничной кухни в 1879 году — 15 человек, 3) в частном домике, нанятом в 1880 году — 8 человек и 4) в другом частном же домике, нанятом в настоящий 1882 году — находится остальное количество больных.
      Положение больных во всех этих зданиях яснее всего рисуется из протокола, составленного еще в 1880 году при официальном осмотри заведений членами Губернского Земства в присутствии Губернского Врачебного Инспектора.
      1. Все штатное число имеет для умалишенных, какое предположено по вместимости главного здания, именно 30, занято (20 человек в мужском и 10 в женском отделении). Больные при этом помещены очень тесно, далеко не имея требуемого законом пространства или количества воздуха, равного 3-м кубическим саженям на каждого больного. В женском отделении каменного дома в общей палате, имеющей 14,15 куб. саж. вместимости, помещено 8 больных, на каждую больную приходится 1,76 куб. саж. воздуха, не считая тут же помещающейся сиделки. В мужском отделении одна палата, где помещается 9 человек, имеете. 19,54 куб. саж. вместимости, то есть приходится на каждого больного 2,17 куб. саж., не считая одного служителя; в другой палате, имеющей 14,78 куб. саж. вместимости, находится 7 человек, т. с. на каждого больного приходится 2,10 куб. саж.
      Вентиляторы не вполне удовлетворяют своей цели, потому что не всегда действуют, а если и действуют во время топки печей и открывания форточек, то наполняют палаты холодным воздухом. Вследствие тесноты помещения и неудовлетворительности вентиляций воздух становится спертым и удушливым, а к вечеру ухудшается до невыносимости для свежего человека. Отдельные камеры неудовлетворительны, холодны, в них нельзя помещать больных, нуждающихся в покое, а равно и буйных, так как крик этих последних нарушает покой всех прочих, вследствие недостаточной, как оказалось на опыте, изолированности отдельных камер, притом количество отдельных .камер недостаточно.
      Главный недостаток — это отсутствие отдельных помещении для выздоравливающих. Во всем здании всего 3 общие палаты, где выздоравливающее помещаются видеть со всякого рода больными беспокойными, не опрятными и подвергаются влияниям крайне неблагоприятствующим выздоровлению. Бывали случаи, что выздоравливающие вторично заболевали вследствие неблагоприятной обстановки. Далее ванные помещения очень темны, ретирады холодны.
      Количество прислуги недостаточное (5 человек па 30 больных) и не может быть увеличено в виду тесноты помещения. Помещение фельдшера, с ходом через женское отделение, не удобно. Вообще каменный дом для умалишенных вовсе не пригоден, как лечебница для больных, а может быть приспособлен, как приют для неизлечимых.
      2. В деревянном флигели для неизлечимо умалишенных так же вей места (15) заняты. По кубическому содержанию воздуха (40,14 куб. саж.) этот приют представляется в более благоприятном положении, чем каменный дом, на каждого больного приходится около 2 УЗ куб. саж. воздуха. Воздух здесь бывает чище, не смотря на присутствие неопрятных.
      3. Наемные квартиры не могут служить помещением для душевных больных, по своему крайнему неудобству, но нанимаются вследствие полнейшей невозможности найти более удобные вблизи больничных зданий. О наемных квартирах можно сказать, что они в том виде, в каком ныне существуют, более чем неудобны — это скорее чуланы, а не помещение для больных.
      Из этого краткого очерка настоящего положения отделения для умалишенных видно, что на первом плане стоит недостаточность вообще помещения для душевных больных.
      Каменный дом для умалишенных, предназначенный по преимуществу для излечимых форм и тех больных, которые должны быть под более бдительным надзором, в крайнем случае может вместить в себя только 30 человек. Между тем среднее ежедневное количество излечимых форм заболевания, в течении прошлого 1881 года стояло на цифре 17-ть, в течении настоящего 1882 года никогда не спускалось ниже 25-ти. Ежедневное же количество больных состоящих на испытании и по определении Сената и Суда (по преимуществу преступники) за прошлый 1881-й год не стояло никогда ниже 21, а в настоящем году не ниже 12-ти (Ведомости о количестве больных, находящихся на испытании и по определению Сената, пользованных в отделении умалишенных при Губернской Земской Больнице с 1-го Января 1881 г. по 1 октября 1882 г.). Следовательно, в 1881 году среднее ежедневное количество больных по роду болезни нуждающихся в помещении в специально устроенном здании не было ниже 38, а в 1882 году не ниже 37-ми.
      В настоящее время приходится помещать больных почти без различия рода заболеваний, как в специальном здании, так и в приюте и в наемных квартирах, что сопряжено с громадными неудобствами, как в материальном отношении, так и в отношении лечения. Не говоря уже о крайне дурных приспособлениях в частных квартирах, которые необходимо устроить прежде, что помещать больных, но наемный помещения не всегда могут быть и приспособлены для лечения; в них невозможно разделении больных по роду их болезней, не существует ванн, сада для прогулки, не возможно содержание чистого воздуха за низостью комнат и отсутствием вентиляций. Даже для неизлечимой категории душевно больных, ныне применяемая наемная система квартир может встретить значительные затруднения, так как большинство неизлечимых помещены

      Оперативные больные по званию распределены в следующих процентных отношениях. Дворян 0,7, чиновников 5,5, купцов 0,9, духовного звания 3,6, мещан 8,6, солдат 10,8, крестьян 62,2, почетных граждан, воспитанников разных заведений и богадельщиков 1,7%.
      По месту жительства: г. Вологды 18,2. Вологодского уезда 48,2. Кадниковского 10,6. Грязовецкого 14,4. Вельского 1,2. Тотемского 4,3. Устюгского 2,2. Никольская 1,4. Яренского 0,7. Сольвычегодского 1,4. Соседних губерний 3,3.
      Хирургическими инструментами больница снабжена в весьма достаточном количестве; к 1-му Января 1882 года числилось всего 610 отдельных инструментов и 15 ящиков с разными наборами на сумму 1702 руб. 24 коп. В числе ящиков: 2 глазных набора, 1 зубной, 2 акушерских, 2 анатомических, 1 большой хирургический и друг. Кроме только что упомянутых инструментов земством приобретены для больницы аппарата Вальденбурга для вдыхания сжатого воздуха, батарея с постоянным током, два индуктивных аппарата, набор для анализа мочи, микроскоп и некоторые другие.
      Всего в течении 10 лет приобретено инструментов на сумму 2419 руб. 92 коп., средним числом в год расходуется земством на этот предмет 241 р. 99 к.
      Теснота помещения в главном корпусе больницы, частые появления заразительных больней, а равно невозможность производить летом (в присутствии больных) правильную ремонтировку и дезинфекцию здания, давно уже наводила на мысль об устройстве летнего барака, который наконец, по ходатайству больничного совета, устроен Губернской Земской Управой в 1878 г. из сарая, находящегося на больничном дворе, на берегу реки Вологды. Барак этот состоять из двух отделений мужского и женского и приспособлен для помещения 30 человек больных.
      Опыт нам показал, что климат здешний не может служить противопоказанием для устройства барака. Не смотря на иные, довольно холодные летние месяцы, больные оставались в бараке с 20 мая до последних чисел августа или первых чисел Сентября, и случаев заболевания простудными болезнями не было, хотя больные нередко и жаловались на холод при понижении температуры по ночам до 10 и даже 9°Р.
      В бараках не помещают больных с грудными болезнями, ревматизмами, болезнями почек и некоторых других, на коих могло бы оказывать вредное влияние резкие колебания температуры.
      С устройством барака оказалось возможным и главный корпус подвергнуть более правильной ремонтировке.
      В разные годы были сделаны поправки печей, переборка и окраска полов, устройство вентиляции и проч. Во всем нижнем этаже сделаны новые набивные накаты по указанию Министерства, поды понижены почти на пол-аршина, отчего кубич. содержание воздуха увеличилось и палаты сделались более пригодными для помещения больных. Окраска стен в зданиях больницы производится согласно больничному уставу, в два года раз, при чем найдено более практичные заменить белую краску светло-голубой. Было бы желательно не ограничиваться простой окраской особенно в палатах, где помещались заразительные больные, а производить окраску после предварительного отскабливания стен и их дезинфекции, если не каждое двухлетие, то чрез 4 года. Такой способ был применен на двух палатах верхнего этажа больницы и дал xoрошие результаты.
      Наконец присутствие барака дает возможность производить ежегодно правильную очистку, проветривание и дезинфекцию, как хирургического отделения, так и друг, больничных зданий. Не лишним считаю также заметить, что лечение хирургических больных в бараке, особенно оперативных, идет гораздо успешнее, чем в зданиях больницы.
      По месту жительства: г. Вологды 18,2. Вологодского уезда 48,2. Кадниковского 10,6. Грязовецкого 14,4. Вельского 1,2 Тотемского 4,3. Устюгского 2,2. Никольского 1,4. Яренского 0,7. Сольвычегодского 1,4. Соседних губерний 3,3.
      Хирургическими инструментами больница снабжена в весьма достаточном количестве; к 1-му Января 1882 года числилось всего 610 отдельных инструментов и 15 ящиков с разными наборами на сумму 1702 руб. 24 коп. В числе ящиков: 2 глазных набора, 1 зубной, 2 акушерских, 2 анатомических, 1 большой хирургический и друг. Кроме только что упомянутых инструментов земством приобретены для больницы аппарат Вальденбурга для вдыхания сжатого воздуха, батарея с постоянным током, два индуктивных аппарата, набор для анализа мочи, микроскоп и некоторые другие.
      Всего в течении 10 лет приобретено инструментов на сумму 2419 руб. 92 коп., средним числом в год расходуется земством на этот предмета 241 р. 99 к.
      Теснота помещения в главном корпусе больницы, частые появления заразительных болезней, а равно невозможность производить летом (в присутствии больных) правильную ремонтировку и дезинфекции здания, давно уже наводила на мысль об устройстве летнего барака, который наконец, по ходатайству больничного совета, устроен Губернской Земской Управой в 1878 г. из сарая, находящегося на больничном дворе, на берегу реки Вологды. Барак этот состоит из двух отделении мужского и женского и приспособлен для помещения 30 человек больных.
      Опыт нам показал, что климата здешний не может служить противопоказанием для устройства барака. Не смотря на иные, довольно холодные летние месяцы, больные оставались в бараке с 20 мая до последних чисел августа или первых , чисел сентября месяца, и случаев заболевания простудными болезнями не было, хотя больные нередко и жаловались на холод при понижении температуры но ночам до 10 и даже 9°Р.
      В бараках не помещают больных с грудными болезнями, ревматизмами, болезнями почек и некоторых других, на коих могло бы оказывать вредное влияние резкие колебания температуры.
      С устройством барака оказалось возможным и главный корпус подвергнуть более правильной ремонтировке.
      В разные годы были сделаны поправки печей, переборка и окраска полов, устройство вентиляции и проч. Во всем нижнем этаже сделаны новые набивные накаты но указанно Министерства, полы понижены почти на пол-аршина, отчего кубич. содержите воздуха увеличилось и палаты сделались более пригодными для помещения больных. Окраска стен в зданиях больницы производится согласно больничному уставу, в два года раз, при чем найдено более практичным заменить белую краску светло-голубой. Выло бы желательно не ограничиваться простой окраской особенно в палатах, где помещались заразительные больные, а производить окраску после предварительная соскабливания стен и их дезинфекции, если не каждое двухлетие, то чрез 4 года. Такой способ был применен на двух палатах верхнего этажа больницы и даль хорошие результаты.
      Наконец присутствие барака дает возможность производить ежегодно правильную очистку, проветривание и дезинфекцию, как хирургического отделения, так и других больничных зданий. Не лишним считаю также заметить, что лечение хирургических больных в бараке, особенно оперативных, идет гораздо успешнее, чем в зданиях больницы.
      По месту жительства: г. Вологды 18,2. Вологодского yезда., 48,2. Кадниковского 10,6. Грязовецкого 14,4. Вельского 1,2. Тотемского 4,3. Устюгского 2,2. Никольского 1,4. Яренского 0,7. Сольвычегодского 1,4. Соседних губерний 3,3.
      Хирургическими инструментами больница снабжена в весьма достаточном количестве; к 1-му Января 1882 года числилось всего 610 отдельных инструментов и 15 ящиков с разными наборами на сумму 1702 руб. 24 коп. В числе ящиков: 2 глазных набора, 1 зубной, 2 акушерских, 2 анатомических, 1 большой хирургический и другие. Кроме только что упомянутых инструментов земством приобретены для больницы аппарат Вальденбурга для вдыхания сжатого воздуха, батарея с постоянным током, два индуктивных аппарата, набор для анализа мочи, микроскоп и некоторые другие.
      Всего в течении 10 лет приобретено инструментов на сумму 2419 руб. 92 коп., средним числом в год расходуется земством на этот предмета 241 р. 99 к.
      Теснота помещения в главном корпусе больницы, частые появления заразительных болезней, а равно невозможность производить летом (в присутствии больных) правильную ремонтировку и дезинфекцию здания, давно уже наводила на мысль об устройстве летнего барака, который наконец, по ходатайству больничного совета, устроен Губернской Земской Управой в 1878 г. из сарая, находящегося на больничном дворе, на берегу реки Вологды. Барак этот состоит из двух отделений мужского и женского и приспособлен для помещения 30 человек больных.
      Опыт нам показал, что климат здешний не может служить противопоказанием для устройства барака. Не смотря на иные, довольно холодные летние месяцы, больные оставались в бараке с 20 Мая до последних чисел августа или первых чисел сентября, месяца, и случаев заболевания простудными болезнями не было, хотя больные нередко и жаловались на холод при понижении температуры по ночам до 10 и даже 9°Р.
      В бараках не помещают больных с грудными болезнями, ревматизмами, болезнями почек и некоторых других, на которых могло бы оказывать вредное влияние резкие колебания температуры.
      С устройством барака оказалось возможным и главный корпус подвергнуть более правильной ремонтировке.
      В разные годы были сделаны поправки печей, переборка и окраска полов, устройство вентиляции и проч. Во всем нижнем этаже сделаны новые набивные накаты по указанно Министерства, полы понижены почти на пол-аршина, отчего кубич. содержание воздуха увеличилось и палаты сделались более пригодными для помещения больных. Окраска стен в зданиях больницы производится согласно больничному уставу, в два года раз, при чем найдено более практичным заменить белую краску светло-голубой. Выло бы желательно не ограничиваться простой окраской особенно в палатах, где помещались заразительные больные, а производить окраску после предварительного отскабливания стен и их дезинфекции, если не каждое двухлетие, то чрез 4 года. Такой способ был применен на двух палатах верхнего этажа больницы и дал хорошие результаты.
      Наконец присутствие барака дает возможность производить ежегодно правильную очистку, проветривании и дезинфекцию, как хирургического отделения, так и друг, больничных зданий. Не лишним считаю также заметить, что лечение хирургических больных в бараке, особенно оперативных, идет гораздо успешнее, чем в зданиях больницы.
      К весьма важным улучшениям в больнице следует причислить открытие аптеки, последовавшей согласно постановлению Губернского Земского Собрания в 1873 году. При этом Земское Собрате руководствовалось следующими мотивами. До 1873 года Вологодская Земская Больница собственно ацтеки не имела, а снабжалась ежегодно для лечения воинских чинов медикаментами и аптечными припасами из Московского аптечного магазина, а для больных гражданского ведомства, медикаменты получались из вольной аптеки, с уступкою известных процентов против аптекарской таксы и сверх того покупались потребные для аптеки припасы и вещества через поставщиков по контракту.