§ 2. Состав устюженского дворянства

Корпус светских феодалов Устюженского уезда начал складываться со второй четверти XVI в. Именно в это время, после ликвидации Угличского удела, был образован Устюженский уезд и произведены первые пожалования черных земель в крае. В числе первых помещиков можно назвать представителей рода Востенских, Досадиных, Перских, Сивковых 102.

Во многом состав устюженского дворянства сформировался под влиянием активной, прежде всего земельной, политики правительств Ивана IV (особенно в годы опричнины) и М. Ф. Романова. В это время происходят значительные изменения как в структуре феодального землевладения, так и в составе землевладельцев Устюженского уезда.

К концу 20-х годов XVII в. состав устюженского дворянства был следующий.

Таблица 32.

Фамильный состав светских землевладельцев Устюженского края в конце 20х годов XVII в.

Источник: РГАДА. Ф.1209. К901. Л. 1 462об.

Всего в конце 20-х годов XVII в. в Устюженском крае насчитывалось 111 светских феодалов, представлявших 67 дворянских фамилий.

Из титулованной знати в числе устюженских помещиков были представители 2 княжеских родов. Князь Григорий Матвеевич Мещерский имел незначительное поместье 15 десятин пашни и 30 копен сенокосов, расположенное в Хрипелевской волости и принадлежавшее ранее его брату Семену 103. В начале XVII в. в Устюженском уезде поместья были и у других представителей этого рода. В частности, в 1611 - 1613 г. за Федором Мещерским была Понизовская волость на праве поместного владения 104. Богдан Матвеевич Мещерский в начале 20-х годов владел поместьем в приселках Мезга и Долоцкое, перешедшее затем, частично, к Н. В. Линеву 105.

В Хрипелевской волости находилось поместье княгини Ненилы Мышецкой и ее 2-летнего сына Богдана. Она получила его по ввозной грамоте 1625/26 г. после смерти мужа, князя Григория Мышецкого 106. Род смоленских князей Мышецких никогда не занимал видного положения в московском обществе. По мнению П. Н. Петрова, этот род был захудалым, малоизвестным и разбросан по отдаленным местам, в том числе и на северозападе государства 107.

Среди устюженских помещиков можно видеть и представителей московского дворянства стольников Р. Я и П. И. Лодыгиных, стряпчего А. С. Чепчегова, стремянного конюха М. С. Ренева, жильцов Ф. А. Новокщенова и И. А. Отрепьева и "царского чину боярских детей" Н. В. Блудова и В. Б. Снисарева. Поместья М. С. Ренева и Н. В. Блудова находились в Велетовском стане, остальные владения московских дворян располагались в Хрипелевской волости.

Многие из представителей 67 феодальных семейств, владевшие землями в конце 20-х годов XVII в. в Устюженском крае, имели родовые корни в новгородских пятинах и известны, по крайней мере, с середины XVI в. Так, только в описании Бежецкой пятины за 1545 г. встречаются представители рода Бирилевых, Лодыгиных, Ушаковых и др., всего 11 фамилий 108, а за 1564 г. представители 9 родов 109. В 1582-1584 гг., в целом по Новгородским пятинам, их число увеличивается до 25 110.

Динамика разрастания родов новгородских дворян по северозападу России в XVII в. усиливается. По данным описания Новгородского уезда 1626-1627 гг. зафиксированы фамилии представителей 26 дворянских родов, испомещенных и в Устюженском крае. Среди них такие крупные (10 и более представителей) как Барановы, Елагины, Еремеевы, Култашевы, Лодыгины, Неплюевы, Трусовы 111. В последней четверти XVII в. количество дворянских родов испомещенных как в Новгородском, так и Устюженском уездах, возрастает до 30 112.

Во многом состав устюженского дворянства первой половины XVII в. сформировался и развивался за счет представителей родовых кланов именно новгородских феодалов. Их массовое испомещение на территорию Устюженского уезда произошло в первые годы царствования Михаила Федоровича Романова. Практически половина фамильного состава устюженских помещиков, 33 из 67 представители родов новгородских дворян.

Помимо новгородских дворян, в Устюженском уезде были испомещены представителям дворянских родов Бежецкого Верха, Нового Торжка, Вязьмы.

Из 38 новых феодальных семейств, появившихся в крае в первой четверти XVII в., абсолютное большинство 35, получили поместья в Хрипелевской волости. Всего в ней было испомещено только из новгородских пятин 52 помещика.

Подробная, полная картина родовых корней устюженских дворян и их размещения по станам и волостям края представлена ниже.

Таблица 33.

Родовые корни устюженских дворян первой трети XVII в.

За исключением 1 поместья П. В. Мусина, доставшееся ему после отца, помещики из этой категории владели поместьями в Устюженском крае в первом поколении. Испомещение происходило из дворцовых земель, поместных владений, принадлежавших ранее представителям других дворянских родов, либо из порозжих земель.

Часть помещиков Устюженского уезда к 20-м годам XVII в. уже имели значительные родовые корни и могут быть отнесены к местному уездному дворянству. Это прежде всего помещики Новосередецкого и Нового станов Батюшковых, Бирилевых, Досадиных, Самойловых. Наиболее крупным из них был род Перских 11 помещиков, что составляло 10,0% от общего числа землевладельцев края. К крупным можно отнести родовые семейства Батюшковых, Бирилевых, Досадиных и Самойловых.

Общая структура численности феодальных семейств Устюженского края в 20-е годы XVII в. представлена в таблице 34. В целом по краю размер дворянского рода был небольшим, в среднем он составлял около 1,7 человека. На наш взгляд, этот показатель определили два обстоятельства.

Таблица 34.

Феодальные семейства Устюженского края в конце 20х годов XVII в.

Вопервых, незадолго до описания 162830 гг. произошли существенные изменения в структуре феодального землевладения. В первое десятилетие царствования М. Ф. Романова были розданы в поместья дворцовая Хрипелевская, а несколько раньше, черная Понизовская волости. После этого значительно выросла доля поместного землевладения и по общим показателям оно стало господствующей формой.

Вовторых, в Хрипелевской волости, где было сосредоточено около половины всех поместных владений Устюженского края, состав помещиков на 70% состоял из представителей новгородского дворянства в первом поколении, а процесс становления устойчивого поместного владения, передающегося по наследству, только начинался. Во многом это и определило общие показатели. 18,5% родов составляли мельчайшие, а 40% фамилий были представлены всего лишь одним человеком.

Наиболее неустойчивой была структура феодальных семейств в Хрипелевской волости. Здесь этот процент составлял соответственно 15,4 % и 61,5 %. В некоторой степени эти показатели могли быть и выше, в силу того, но в начале XVII в. в состав волости была включена часть территории Бежецкой пятины со сложившимся поместным землевладением.

Процесс укрепления и дальнейшего разрастания поместновотчинных родов, пришедших в первой четверти XVII в. из новгородских пятин, продолжался в течении всего XVII в. По весьма ограниченным данным писцовой книги 1685 г. в Хрипелевской волости утвердились и численно выросли роды Карсаковых, Култашевых, МусиныхПушкиных, Ханыковых; сохранились Барановых, Линевых, Лодыгиных, Мордвиновых, Мышецких, Неплюевых, Савиных и др. В волости появились представители и новых для Устюженского края дворянских родов Нелидовы и князья Шаховские 113.

Отсутствие полных данных о составе землевладельцев в крае за XVI в. и середину XVII в. не позволяют рассмотреть динамику развития структуры и состава светских феодалов. Но, тем не менее, тенденции характерные в целом для СевероЗапада России XVII в., а именно разрастание, укрепление и устойчивость старых фамильных кланов и снижение удельного веса кланов малочисленных феодальных семейств наблюдаются и в Устюженском крае 114.

Об устойчивости развития клановых феодальных семейств Устюженского края в первой половине XVII в. свидетельствуют некоторые тенденции.

Во первых, в первой четверти XVII в. в Устюженском уезде возрастает и становится преобладающей практика наследования поместий по прямым и боковым линиям внутри родового клана. Эта тенденция проявляется довольно определенно и устойчиво по всей территории края, особенно там, где поместье, как форма служилого феодального землевладения, имело длительное время бытования и исчислялось не одним поколением помещиков.

В целом по Устюженскому краю в конце первой трети XVII в. более чем в половине случаев 55,5%, поместье переходит к новому владельцу фактически по наследству, от отца, либо родственников.

Таблица 35.

Типология поместного владения устюженского дворянства в I трети XVII в. ( % )

Мы уже говорили о том, что уровень развития феодального землевладения, его динамика и тенденции, а следовательно, и процесс становления корпуса светских феодалов, были окрашены территориальными особенностями.

В станах, где сложилась устойчивая структура служилого поместного землевладения, этот показатель равен примерно 71 %, по разным станам от 60% до 77,8%. Здесь становление поместного землевладения пришлось на XVI в. и наиболее распространенным был переход поместья от отца или близкого родственника дяди, брата, что говорит о сформировавшемся родовом устюженском дворянстве и его корпоративности. Процент дворян испомещенных на землях, принадлежавших ранее представителям иных феодальных родов, особенно в крупных станах Велетовском и Новосередецком, значительно ниже и составляет от 14,8 % до 21,6 %, а в среднем 20,7 %.

В Хрипелевской волости, где становление поместий в 20-е годы XVII в. только начинается, устойчивая структура окончательно не сложилась и идет активный процесс перераспределения поместных земель, картина иная. Доля владений полученных по наследству составляет около трети 32,7%, что значительно меньше, чем из фонда поместных земель мобилизованных государством. Здесь, испомещение в первом поколении, неизбежно влечет изменения в составе землевладельцев. Из числа устюженских помещиков исчезают Лупандины, Ребровы, Снисаревы и ряд других мелкопоместных дворян. Об этом свидетельствует и доля "меновных" поместий 9,1%.

Во-вторых, наблюдается разрастание дворянских родовых корпораций за пределы отдельных станов и волостей края. Представители одной фамилии и даже одни и те же владельцы имеют земли в ряде станов и волостей. Чем многочисленнее клан, тем более сложной выглядит структура земельных владений и их территориальное распределение.

Показательным в этом отношении служит пример помещиков Перских. Этот род имел, видимо, местное происхождение и известен в Устюженском уезде с середины XVI в. 115. Правда, один из Перских, но уже в конце XVI в., отмечен и в Деревской пятине 116. В 20-е годы XVII в. в крае насчитывалось 11 потомков этого рода, представляющих 5 ветвей рода Перских. Их поместные владения были разбросаны по всем 4 станам Устюженского уезда. Причем, большинство из них, 8 из 11, имели владения распыленные в 2 или 3 станах.

Таблица 36.

Административнотерриториальная структура поместных владений клана Перских в Устюженском крае в конце I трети XVII в.

* Кроме этого, часть совместного поместного владения Ивана и Федора Меньшого Перских располагалась в Кестме. В течении XVII в. клан Перских, оставаясь крупнейшим устюженским дворянским родом, численно значительно вырос. Только в пределах небольшой части Хрипелевской волости, описанной в 1685 г., известны 12 представителей рода Перских 117. В конце 20х годов XVII в. в данной волости их вообще не было.

В-третьих, уже в первой четверти XVII в. наблюдается тенденция развития смешанного типа владений "поместье-вотчина", что без сомнения, укрепляло позиции феодального семейства в крае. В конце 20-х годов XVII в. уже 10 представителей 8 дворянских родов имели данный тип владений. Из них, у половины владения были разбросаны по разным административным единицам края.

Немаловажным обстоятельством, на наш взгляд, является и то, что в первой половине XVII в. идет активная борьба феодалов за землю и сокращается фонд порозжих земель в крае. Порозжие земли в крае к этому времени занимают незначительную, менее 3,5 %, долю общего фонда пашенных земель, а в ряде станов вообще отсутствуют.

Таким образом, процесс становления дворянских поместновотчинных кланов в Устюженском крае растянулся практически на целое столетие, с середины XVI в. до 30-х годов XVII в. В значительной мере эволюция дворянских родов была предопределена особенностями развития феодального землевладения в крае. Достаточно длительный процесс становления структуры землевладельцев определил и размеры феодальных семейств в Устюженском крае. Если в соседней Бежецкой пятине ее средний размер в середине XVII в. приближался к 3 человекам 118, то в Устюженском крае в начале 30-х годов он составлял только 1,7 человека, а около 60 % фамилий представлены 12 землевладельцами. Со второй трети XVII в., по мере развития поместных и вотчинных владений, происходит укрепление, численное и территориальное разрастание как старинных местных феодальных семейств, так и многих малочисленных до этого семейств новгородских дворян.



102. Сотная 1567 г. С. 174.

103. К 901. Л. 348 - 349 об.

104. Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе 1610 - 1611 гг. М., 1911. С. 88 - 89.

105. К 901. Л. 361об. 364.

106. Там же. Л..305 - 308об.

107. Петров П. Н. История родов русского дворянства. М., 1991. Кн.1. С. 286.

108. Яницкий Н. Ф. Экономический кризис в Новгородской области XVI века. Киев, 1915. Приложение X. С. 67-86.

109. Там же. Приложение XI. С. 87-96.

110. Там же. Приложение XIV. C.110-226.

111. Обозрение Писцовых книг по Нову-городу и Пскову. М., 1841. С. 57 - 71. Многие из представителей этих родов Барановы, Бирилевы, Востинские, Дубровские, Елагины, Карсаковы, Лупандины, Мусины, Неплюевы, Третьяковы, Ушаковы, были в XVI - начале XVII вв. в Новгородском уезде губными старостами, казачьими и стрелецкими головами и сотниками. См. Носов Н. Е. Очерки по истории местного управления Русского государства первой половины XVI в. М., 1957. С. 349 367.

112. Воробьев В. М., Дегтярев А. Я. Указ. соч. Таб. 54. С. 116 - 120.

113. Писцовая книга Устюжно-Железопольского уезда 1685-1686 гг. Публикация Пугач И. В // Проблемы историографии и источниковедения истории Европейского Севера. Вологда, 1992. С. 169 - 189.; РГАДА. Ф. 1209. К 902. Л. 37об. 106об.

114. Воробьев В. М., , Дегтярев А. Я. Указ. соч. С. 124 128.

115. Сотная 1567 г. С. 174.

116. Яницкий Н. Ф. Экономический кризис в Новгородской области XVI века. Киев, 1915. Приложение XIV.

117. Писцовая книга ... 1685 - 86 гг. С. 1 37об.

118. Воробьев В. М., Дегтярев А. Я. Указ. соч. С. 121.

К титульной странице
Вперед
Назад