Великий Устюг. Краеведческий альманах. Выпуск 4(7)

В первые годы советской власти в стране ощущался острый недостаток квалифицированных библиотечных кадров. Подготовка библиотекарей и библиографов средней квалификации началась с 1922 года. Специальные библиотечные техникумы начали создаваться с 1929 года.

1 сентября 1934 года на основании постановления Совета Народных Комиссаров РСФСР от 23 июля 1934 года был организован Великоустюгский краевой библиотечный техникум на 60 учащихся¹. Постановлением президиума Северного крайисполкома от 22 ноября того же года техникуму присвоено имя Н. К. Крупской². В МУ «Великоустюгский центральный архив» сохранились рекомендации, указания по библиотечным вопросам за подписью Н. К. Крупской, вклад которой в становление и развитие библиотечного дела в нашей стране неоценим. В 1937 году Надежда Константиновна написала письмо в Великоустюгский горком ВКП(б) с просьбой найти для библиотечного техникума преподавателя истории³. В том же году, благодаря ее содействию, техникуму было отпущено три тысячи рублей для создания своей библиотеки⁴.

Первоначально библиотечный техникум находился в ведении Наркомпроса РСФСР, с февраля 1945 года – Комитета по делам культурно-просветительных учреждений при Совете Министров РСФСР, а с марта 1953 года – Министерства культуры РСФСР⁵.

Техникум готовил специалистов массовых библиотек для Вологодской, Архангельской, Мурманской областей и Коми АССР. В 1938 году при техникуме было организовано новое отделение по подготовке детских библиотекарей. В учебную программу техникума входили следующие дисциплины: история, политэкономия и экономическая политика, ленинизм, география, русский язык, литература, математика, физика, химия, естествознание, иностранный язык, библиография и комплектование, формы и методы работы с читателями, организация и планирование библиотечного дела, организация книжных фондов и каталогизация, графика (плакат), переплетное дело, работа с детьми, физкультура, военное дело, практика⁶.

Открытие библиотечного техникума в Великом Устюге связано с именем его первого директора – Татьяны Степановны Арининой. В этой должности она работала до сентября 1937 года. Ее преемником стал П. А. Гневашев, которого с 21 августа 1938 года сменил И. И. Журавлев. Позднее директорами техникума были К. К. Фуряев, М. П. Лукин, Л. Г. Скрыпник.

Занятия в техникуме начались 7 сентября 1934 года. С начала функционирования техникума в нем числилось 2 штатных преподавателя, на 2 февраля 1935 года – 11, их них – 8 совместителей. Число учащихся составляло 47 человек (15 мужчин и 32 женщины). С сентября 1938 года в связи с открытием нового отделения количество учащихся увеличилось до 150 человек. Лица, поступившие в техникум, обеспечивались стипендией из расчета 65 рублей на человека. Учащиеся – дети колхозников, составлявшие 95 процентов от общего числа студентов, – получали стипендию от 45 до 78 рублей, а остальные – пособие от 15 до 40 рублей⁷.

Первые годы работы техникума совпали с годами первых пятилеток, с ростом культуры народа. Кадры пропагандистов книги нужны были в городе, в рабочих поселках и на селе. Перед коллективом преподавателей стояли непростые задачи. Студентам, пришедшим в техникум в разном возрасте и с самым разным уровнем подготовки, нужно было дать навыки работы с книгой, привить интерес к занятиям, подготовить к практической работе. Готовился библиотекарь-профессионал, имеющий высокую гражданскую позицию, культурный, политически грамотный специалист. Многие выпускники первых лет направлялись на заведование районными библиотеками.

Желающих получить профессию библиотечного работника в то время было мало. Из года в год набор производился из отсеявшихся из других техникумов. Мероприятий для выполнения плана набора предпринималось немало: рассылали по районам правила приема, специальных вербовщиков в неполные средние школы, помещали объявления в газетах и на видных местах города, писали письма директорам педучилищ Никольска, Вологды, Архангельска, Сольвычегодска, Великого Устюга с просьбой отправлять в Великоустюгский библиотечный техникум тех юношей и девушек, которые отвечали бы всем правилам приема, но оказались незачисленными в их учебные заведения. Несмотря на принимаемые меры, конкурса в библиотечный техникум не было. В отчете за 1936 год директор техникума Т. С. Аринина писала: «Принимаем с плохими отметками, тратим государственные средства, а потом отсеиваем за низкую успеваемость. Другая трудность – плохое материальное обеспечение студентов во время учебы. Часто студенты из дома ничего не получали, жили на одну стипендию, систематически недоедали. Но главным тормозом в наборе было то, что после окончания техникума зарплата библиотечных работников среди других специалистов была всех ниже. Окончивший техникум получал квалификацию 4 разряда с зарплатой 150–170 рублей, тогда как работник школы – 260 – 270 рублей, работник больницы – 250 рублей, строитель – 250 и выше. Как узнает учащийся о своей будущей зарплате, сразу изменит свое желание поступать»⁸.

Выпускники библиотечного техникума. Великий Устюг. Фото 1958 г.

Выпускница 1939 года Е. Г. Бушковская (Довбня) вспоминает, что среди поступавших было мало таких, которые пришли в техникум по призванию и решили посвятить свою жизнь служению книге. Во время приемных экзаменов спрашивали нестрого, преподаватели подсказывали. На третьем курсе особое внимание уделялось военному делу. За городом, на Борках, в военизированном лагере летом проводился месячный сбор. Изучали строевую подготовку, учились стрелять. По результатам зачетов студенты получали значки ПВО, ПВХО, ГСО, «Ворошиловский стрелок». Екатерине Григорьевне запомнились строчки из песни о военной присяге, которую пели студенты:

Знания, полученные на уроках по военному делу, в годы Великой Отечественной войны пригодились многим выпускникам техникума. В 1941 году, когда началась война с немцами, юноши добровольцами или по призыву ушли на фронт. Девушки с середины августа 1941 года и до весны 1942 года в голоде и холоде рыли противотанковые рвы недалеко от Тихвина, о чем вспоминает студентка тех лет М. Е. Колосова (Дьяконова). В ряды РККА были призваны Е. Г. Бушковская (Довбня), Н. И. Кузнецов, В. Ф. Булдаков, В. Н. Шипицын. По комсомольской путевке ушла на фронт Г. Г. Мелехина. В 1941–1945 годах защищали Родину преподаватели техникума Г. Ф. Гринько, Е. С. Толстокоров, И. С. Маклаков, А. В. Клепиков и др. Иван Семенович Маклаков в 1943 году писал своей невесте: «Всем хочется скорее разгромить проклятого врага. Сегодня исполнилось два года, как я нахожусь на защите города Ленина, и 3 года, как я не видел родных. Вот кончим воевать, тогда и займусь делом...»⁹.

Боевой путь от Великих Лук до Берлина прошла заведующая библиотечным кабинетом техникума Мария Аркадьевна Латынина. В 1943 году в возрасте 37 лет она была мобилизована и отправлена на курсы военных поваров в Тулу. По окончании курсов ей присвоили звание старшего сержанта и отправили на II Прибалтийский фронт в 3-ю ударную армию, 79-й стрелковый корпус старшим поваром. Непосредственного участия в боевых действиях Мария Аркадьевна не принимала. Ее боевая задача была другая: вовремя, при любых условиях, сытно и вкусно накормить бойцов. С этой задачей она справлялась успешно, о чем говорят многочисленные награды: знак «Отличный повар», орден Красной Звезды, две медали «За боевые заслуги», медали «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.». Вернувшись в Великий Устюг, M. А. Латынина снова стала работать в библиотечном техникуме.

В военные годы коллектив техникума испытывал огромные трудности. В 1942 году у техникума отобрали здание по Советскому проспекту. Занятия стали проводиться в приспособленном здании, построенном в 1937 году под общежитие, на улице Банковской (ныне Шилова, 1). В этом здании имелось 14 комнат. Весь нижний этаж был отведен под общежитие, в котором проживало 100 человек. На одной койке спали по два человека. План набора на первый курс не был выполнен. За первую четверть отсеялось 26 человек. Материально-бытовые условия жизни студентов были очень тяжелыми. Большинство учащихся готовило пищу в общежитии или питалось сухими пайками. Подсобного хозяйства техникум не имел. Отсутствовала прачечная комната при общежитии, не было мыла и необходимого хозяйственного инвентаря. Учебное здание отапливалось 1–2 раза в неделю. Учителя и студенты на занятиях сидели в верхней одежде. Электрического освещения в учебном здании из-за отсутствия лампочек не было. В учебных комнатах, учительской, общежитиях не хватало мебели¹⁰.

В сложное время (1944–1947) училась в техникуме Н. В. Калининская (Шарыпова). Нина Васильевна вспоминает, что у студентов по ряду предметов не было учебников. Все записывали под диктовку преподавателя. Писали между строк на старых книгах, так как тетрадей не было. Техникум не имел запаса дров. Учащиеся сами вытаскивали бревна из реки Сухоны под хлебокомбинатом и на санках возили к техникуму, пилили, кололи и заносили в комнаты, где жили, укладывали под кровати и на свободные места. Классы отапливались редко и плохо. Бывало, придут на урок, а там и чернила замерзли. Иногда уроки проводились в одной из комнат общежития. Питание было плохое, давали хлеба по карточкам 500 граммов, за ним надо было выстоять большую очередь. Хлеб был почти всегда сырой. Принесут и сразу съедят. Столовая находилась в одном из зданий педучилища. Студенты ходили туда редко: далеко, да и невкусно готовили. В группе, в которой училась Н. В. Калининская, были в основном девушки из района, только две – из города. На выходные дни всегда ходили домой пешком за 15 километров и более, чтобы принести из дома что-нибудь поесть: картошки, лепешек и т. д. Есть хотелось всегда.

Довольно напряженно жил техникум и в послевоенные годы. На дневном отделении в 1947 году обучалось 198 человек (6 мужчин и 192 женщины). Учащиеся были в основном из четырех близлежащих районов Вологодской области и единицы из других районов и Архангельской области. Окончили техникум в 1947 году 62 человека, получив специальность библиотекаря 3 разряда. Направлены на работу они были в разные районы Вологодской области (36 человек), в Карело-Финскую ССР (10 человек), в Архангельскую область (10 человек), в Коми АССР (5 человек), 1 выпускник уехал с родителями в Московскую область. Из них на заведование районными и городскими библиотеками было направлено 16 человек, вторыми работниками районных библиотек – 40 человек, в сельские библиотеки – 3, отправлено на учебу – 3. Выпускники неохотно получали направления в Мяксинский, Оштинский, Борисово-Судский, Верховажский районы Вологодской области¹¹.

В 1947/48 учебном году техникум впервые за 6 лет выполнил государственный план набора учащихся и допустил незначительный отсев по уважительным причинам. План набора учащихся увеличивался с каждым годом. На 1949/50 учебный год он составлял 115 человек, заявлений поступило 232. Выдержало экзамены 110 человек, 5 отличников было принято без экзаменов. 1956/57 учебный год техникум начал с контингентом 301 человек. Преподавательский состав был в основном укомплектован. Из 17 преподавателей 15 имели высшее образование. Опыт работы лучших преподавателей С. С. Антонова и И. А. Петровой распространялся на заседаниях педагогического совета. Преподаватели спецпредметов изучали, обобщали и использовали на уроках опыт лучших библиотек – баз практики. Работа передовых библиотек Великоустюгского района – Еремеевской, Юдинской, Трегубовской – была описана и проиллюстрирована в плакатах. Эти библиотеки имели единые планы библиотечного обслуживания сельского населения.

Техникум имел 4 учебных кабинета: спецпредметов, литературы и русского языка, основ сельского хозяйства, физического воспитания и спорта. Кабинеты возглавлялись подготовленными и опытными преподавателями и обслуживались лаборантами (Н. В. Шарыповой, М. А. Загорской, Р. И. Клишиной – выпускницами техникума). В кабинете спецпредметов были сосредоточены учебно-наглядный материал по библиотековедению, библиографии, разработки преподавателей по отдельным темам, плакаты, журналы, выписываемые библиотекой, альбомы о лучших библиотеках области и района. Об истории техникума велись альбомы «Наши выпускники», «Выпускники техникума о своей работе». В кабинете имелись лучшие практические работы учащихся, дневники, отчеты по практике и пр. В кабинете основ сельского хозяйства был оформлен стенд «Великие ученые-дарвинисты», имелись плакаты, таблицы к ряду тем курса, диапозитивы, образцы хлебных злаков, кукурузы, льна. Участвуя в благоустройстве города, студенты сажали деревья и кустарники возле техникума и в сквере речников.

Закрепить полученные теоретические знания на уроках помогала студентам учебная практика. Базами практики были массовые библиотеки города Великого Устюга: районная библиотека (фонд – 40 тысяч книг), городская библиотека (28 тысяч книг), детская районная (20 тысяч книг), детская городская (12 тысяч книг), а также библиотеки Дома учителя, ГК КПСС, ТУ № 5, щетинно-щеточной фабрики.

Производственная практика проводилась по особому плану на базах практики, разбросанных на 600 километров – от Устюга до Вологды. Базами практики были Вологодская областная библиотека, библиотеки № 1, 2, 3, 5 города Вологды, городская и районная библиотеки Сокола, Кубеноозерская, Котласская, Красавинская. Всего – 20 библиотек.

На производственную практику в библиотеках отводилось 144 часа с отрывом от учебы. Практика проходила в библиотеках, утвержденных базами практики Вологодским облкультпросветотделом. Каждый учащийся работал по 6 часов ежедневно. Практика длилась 24 рабочих дня. Перед началом работы учащийся с зав. библиотекой намечал план работы с указанием сроков выполнения каждого мероприятия. После проведения практики учащийся представлял отчет о проделанной работе со своими выводами и замечаниями. К отчету прилагались образцы работ, выполненных учащимися: картотеки, альбомы, плакаты, рекомендательные списки и другие материалы. В результате учащиеся приобретали навыки работы с читателями на абонементе, в читальном зале, передвижках по пропаганде книг, журналов, газет, в организации работы с читателями. Работа практикантов проверялась преподавателями техникума. За каждым был закреплен участок. Так, преподаватель М. Е. Колосова проверяла учащихся, проходивших практику в сельских библиотеках района. Ходила пешком по деревням: Будрино, Пушкариха, Марденьга, Красавино, Лодейка, Кичуга, Анисимово, Полдарса. Молодость, желание работать помогали преодолевать расстояния и трудности.

Воспитательная работа в классах во внеурочное время проводилась классными руководителями, которые имели планы работы на месяц, вели учет успеваемости, посещаемости уроков и всех мероприятий, проводимых с классом. Задача создания дружного коллектива неплохо решалась классными руководителями

М. А. Дановой, Е. С. Зубовой, М. Е. Копосовой. Они систематически следили за работой класса и вовремя приходили на помощь отдельным учащимся.

В свободное от уроков время учащиеся занимались в литературном, драматическом, географическом кружках, но больше всего любили физкультурные секции. В лыжной секции, например, занималось более 60 человек.

В год 150-летия со дня рождения А. С. Пушкина (1949) литературный кружок (руководитель С. С. Антонов) поставил своей целью научить студентов самостоятельно работать над художественным произведением и выступать с докладами. Основная тема занятий – изучение творчества А. С. Пушкина. В кружке занималось 20 человек. К знаменательной дате во всех классах были проведены беседы о творчестве А. С. Пушкина, конкурс на лучшее исполнение его произведений, оформлялось много библиотечных плакатов, выставок, альбомов, в заключение был проведен литературный вечер для учащихся всего техникума. Многим студентам запомнились также литературно-художественные вечера, посвященные творчеству М. Ю. Лермонтова, А. М. Горького, В. В. Маяковского, Н. А. Некрасова, Н. Г. Чернышевского, М. Е. Салтыкова-Щедрина. Популярностью пользовались читательские конференции по новинкам художественной литературы: «Честь смолоду» А. А. Первенцева, «Сталь и шлак» В. Ф. Попова, «Далеко от Москвы» В. Н. Ажаева, «Они сражались за Родину» М. А. Шолохова, «Два капитана» В. А. Каверина и др.

В целях привития навыков в проведении общественной работы среди трудящихся учащиеся 2 и 3 курсов проводили читки газет, беседы, оформляли витрины с книгами для рабочих и служащих щетинно-щеточной фабрики, судостроительно-судоремонтного завода, артели инвалидов. Учащиеся старших групп были агитаторами на избирательных участках в подшефном колхозе «Солидарность» Юдинского сельсовета. Комсомольская организация техникума провела три вечера-встречи с колхозной молодежью.

Еженедельно в группах проводились политинформации, которые в основном готовили классные руководители. Большое внимание уделялось лекционной работе, особенно по тематике, содействующей воспитанию любви к профессии. «Наша профессия» – так назывался устный журнал с участием местного писателя В. Амосова. На вечере «XVI Олимпийские игры» были подведены итоги спортивной работы за год, вручены значки ГТО, грамоты, премии лучшим спортсменам, группам, подготовлен концерт по теме вечера. Регулярно выходила общетехникумовская стенгазета «За библиотечные кадры», в группах – «За учебу», «Голос класса» и др. Все группы вели «Экран чтения» – своеобразный график на большом листе по учету внеклассного чтения литературы каждым учащимся. В «Учебных уголках» классов имелись извлечения из устава техникума, лозунги о книге, библиотечном деле и общеполитического характера.

По воспоминаниям выпускницы, а затем преподавателя техникума М. Е. Дьяконовой (Копосовой), в техникуме была хорошо организована художественная самодеятельность. Учащиеся ставили сценки по пьесам А. П. Чехова. Выступали в городе, в поселке Кузино, в деревнях. Особенно много ездили с концертами в выборную кампанию. Выборы все считали большим событием, настоящим праздником. Кроме учебы, занимались в политкружках, организовывали культпоходы в кино и театр.

Большую помощь преподавателям и студентам в организации учебного процесса и в проведении мероприятий оказывала библиотека техникума. Книжный фонд ее увеличивался с каждым годом. Если в 1937 году в фонде библиотеки было 10 тысяч книг (из них - 3418 учебников), то в 1950 году – 17 082 книги. Фонд был удовлетворительно укомплектован общественно-политической литературой, книгами по языкознанию, искусству, литературоведению. Техникум выписывал 18 наименований газет, 45 – журналов («Большевик», «Библиотекарь», «Смена», «Огонек», «Молодой колхозник» и др.). Библиотекарь обеспечивала учебниками и учебными пособиями, подбирала литературу для практических занятий по спецпредметам, руководила чтением учащихся, устраивала книжные выставки, проводила библиографические обзоры и читательские конференции.

И в годы войны, и в послевоенный период коллектив техникума ежегодно оказывал помощь колхозам Великоустюгского района по уборке урожая. Так, в 1946 году, работая по мобилизации в колхозах Палемского и Юдинского сельсоветов, учащиеся и преподаватели за 25 дней сентября выработали более 1000 трудодней. В 1947 году техникум взял шефство над колхозом Юдинского сельсовета «Солидарность» и добился того, что колхоз из отстающих вышел на первое место в сельсовете как по уборке урожая, так и по сдаче продуктов государству. Многие учащиеся ежедневно вырабатывали 1,5 – 2 нормы.

В 1946 году при техникуме открылось заочное отделение. Организация работы с заочниками была возложена на М. А. Латынину.

Вели занятия преподаватели основного отделения техникума. План набора на заочное отделение на 1947/48 учебный год был 140 человек, на 1948/49 – 70 человек. В течение учебного года преподаватели проверяли работы, а во время сессии, когда заочники приезжали из разных мест, проводили с ними занятия. За короткий срок нужно было пройти весь курс, а потом принять экзамен. С заочниками было работать сложно. В основном это были опытные работники, много лет проработавшие в библиотеках. Для подготовки занятий с ними преподавателям приходилось основательно трудиться еще и потому, что с большей частью учащихся курс проходился постепенно, а здесь нужен был весь объем сразу. В 1956/57 учебном году на заочном отделении обучалось 284 человека. Работа отделения была хорошо спланирована. Рецензирование осуществляли регулярно и качественно С. С. Антонов и В. А. Гагарский. Отделение имело два консультпункта в Вологде и Архангельске и обслуживалось преподавателями техникума.

В начале 1950-х годов произошли значительные улучшения в учебно-воспитательной работе техникума. Сложился сильный коллектив преподавателей, способный решать любые педагогические задачи. Прекрасные уроки по литературе давал С. С. Антонов. Он умел развить инициативу учащихся, самостоятельные навыки по глубокому анализу творчества писателей, раскрытию и использованию в библиотечной работе их произведений; был хорошим методистом, замечательно декламировал стихи, пользовался авторитетом среди студентов и преподавателей. Естествознание и химию преподавала Н. Ф. Мартюшова. Длительное время она была завучем. Некоторое время в годы войны исполняла обязанности директора техникума. Тщательно продумывала и разрабатывала по содержанию, методам и приемам календарные планы, интересно вела уроки. С. С. Антонов и Н. Ф. Мартюшова работали в техникуме с первых лет и до его закрытия. После демобилизации преподавателем географии в техникуме работал участник Великой Отечественной войны Б. Н. Колбин. Его уроки отличались глубоким содержанием и доступной формой подачи учебного материала. Несколько лет Борис Николаевич являлся секретарем партийной организации техникума. М. Е. Копосова (Дьяконова) преподавала в техникуме спецдисциплины: организацию библиотечных фондов и плакатное дело. Умение ярко и выразительно оформлять плакаты, книжные выставки, альбомы Мария Ефимовна передала многим студентам. В 1949 году окончила техникум М. С. Попова (Коносова). Мария Семеновна с особой теплотой вспоминает свою наставницу М. А. Данову, которая ее, деревенскую девчушку, «вывела в люди», по-матерински заботилась о ней. Запомнились ей преподаватели П. Ф. Калинин, Н. Н. Калининский, директор техникума М. П. Лукин, который был строгим, добрым, очень серьезным и справедливым. На работу в техникум они пришли сразу после войны, на занятия ходили в военной форме. В 1953 году в техникуме появились молодые специалисты. Окончив с отличием Государственный библиотечный институт им. Н. К. Крупской (ныне Академия культуры), в Великий Устюг приехала преподаватель библиографии М. А. Верцинская. Почти одновременно с ней приступили к работе преподаватели, окончившие вузы Ленинграда и Москвы, библиотековеды Г. Мерцалова и П. А. Кузнецов, литераторы Л. Г. Чуднова и B. М. Доммес, физик Б. В. Лотарев. Этих и многих других преподавателей (Н. А. Суранова, М. А. Тарасенко, Р. А. Пекуровского, Е. С. Мансветову, И. А. Петрову, Н. М. Камышеву, М. А. Сетову, C. П. Жданову и др.) с благодарностью и уважением вспоминают выпускники разных лет. Все преподаватели стремились дать учащимся хорошие знания и практические навыки, много делали для развития культуры речи своих подопечных, добрыми советами и участием помогали пережить трудности учебы и быта.


Преподаватели и другие работники Великоустюгского библиотечного техникума. Фото ок. 1957 г.	Н. Г. Пурыскина, преподаватель русского языка и литературы Великоустюгского библиотечного техникума. Фото 1953 г.

Самые теплые воспоминания остались о Великом Устюге и коллективе техникума у М. А. Доммес (Верцинской). Марина Александровна пишет: «Работавший в техникуме коллектив встретил меня очень радушно. Работа была напряженной и ответственной. Надо было подготовить хороших специалистов для работы в основном в сельских библиотеках, где они должны были знать все особенности библиотечной деятельности. Жили дружно, во всем помогали друг другу. На педсоветах могли спорить, критиковать друг друга, но педсовет заканчивался, и отношения оставались прежними. Вместе отмечали праздники, а молодежь частенько собиралась по вечерам, пела под гитару, читала стихи. Регулярно бывали в кино, смотрели спектакли приезжавшего театра, катались на лыжах. Классные руководители старались следить за успеваемостью учащихся, их поведением, давать какие-то полезные советы, делать полноценным отдых. Посещали общежития учащихся на улицах Водников, Красной. Преподаватели вместе с учащимися ездили на уборку урожая, в основном картофеля. Это тоже сближало, давало возможность лучше узнать друг друга. Интересно проходили праздничные вечера, которые учащиеся заранее готовили, а потом пели, читали стихи, ставили сценки. Особенно успешно выступали классы, руководителем которых была Людмила Васильевна Кузнецова. На вечера обычно приглашались курсанты речного училища. Много делалось для развития культуры речи. Этот предмет в техникуме преподавали В. М. Доммес и Л. Г. Чуднова. Старались сделать речь учащихся правильной и другие преподаватели. Так, в классах обычно вывешивались плакаты с теми словами, которые чаще всего произносились неправильно, и в нужном месте было четко проставлено ударение. Время от времени списки слов обновлялись. За культуру речи боролось и местное радио, ему помогали преподаватели техникума – работали дикторами. Закончившие семилетнюю школу обучались три года, а потом были организованы спецгруппы для окончивших десять классов. Срок обучения в них составлял 1,5 года. Государственные экзамены проводились дважды в год, в состав комиссии всегда включались преподаватели спецдисциплин, приезжал и представитель Управления культуры из Вологды. По окончании техникума учащиеся получали распределение в библиотеки. Судя по приходившим откликам, они вполне успешно справлялись со своими обязанностями. Хочется особо отметить огромную помощь, которую оказывала мне и другим специалистам библиотекарь техникума М. Е. Дьяконова. Благодаря ее помощи, я всегда могла подобрать для занятий требуемую литературу, дать полноценный обзор. Обзоры литературы приходилось делать и на конференциях работников сельского хозяйства. Сотрудничали преподаватели техникума и с городской библиотекой, и с учебными заведениями Великого Устюга. Это было общение и в личном плане, и в профессиональном. Так, например, я читала курс библиографии в Учительском институте. Жизнь и работа в Великом Устюге дали хорошую закалку для дальнейшей деятельности. Проработав в техникуме 6 лет, я затем вполне успешно работала старшим библиографом в научно-технической библиотеке Центрального музея связи им. А. С. Попова. В 1971 году в связи со 100-летием музея была награждена орденом "Знак Почета"»¹².

В начале 1950-х годов произошли некоторые изменения и в материальной базе техникума. Был проведен капитальный ремонт учебного здания, отремонтированы общежития, находившиеся в разных местах города (на улицах Покровского, Красноармейской и на Комсомольской площади). Специально для преподавателей был перестроен домик с мезонином (улица П. Осипенко, 28), в котором жили семьи преподавателей Лукиных, Тарасенко, Камышевых и вновь образовавшиеся семьи Кузнецовых и Доммесов, здесь же жил и В. А. Гагарский, преподаватель литературы. Поскольку техникум не имел собственного здания, неоднократно ставился вопрос о строительстве нового учебного корпуса на 300 – 400 мест. Но новое здание так и не было построено, а материальная база техникума оставляла желать лучшего. Библиотека находилась в стесненных условиях и не имела читального зала. В общежитиях размещалось лишь 120 учащихся, остальные жили на частных квартирах. Были затруднения с выплатой стипендии учащимся и зарплаты учителям, с большим трудом находили средства для ремонта. И в целом не обеспечивались нужды учебно-воспитательного процесса, бытовых условий преподавателей и учащихся.

Выпускница 1958 года Г. М. Ермолина так вспоминает свои студенческие годы: «Трудно жилось студентам 1930– 1940-х годов, но, может быть, чуть лучше тем, кто учился в 1950-е годы. Судите сами. Мы жили на частной квартире вчетвером. В 12 километрах от города находился мой дом, и была возможность в субботу на две ночи уходить домой. А в понедельник утром я снова бежала на занятия, прихватив на неделю картошки, луку и 2 рубля 50 копеек денег, чтобы самой пропитаться, да и домой хлебушка принести. Живности, кроме козы («сталинской коровы»), у нас не было, больше из дома нести было нечего. Мама в колхозе получала трудодни, денег на них не давали. Выручала нас пенсия, которую мама получала на меня с братом за отца, пропавшего без вести на войне в январе 1942 года. Три девочки, с которыми я жила, были приезжие, все из Вологодской области (из Никольска, Уломы, Вохтоги). Они ездили домой только на каникулы. Жили они на свою стипендию. Основная еда у них была хлеб и кипяток. Я не помню ни конфет, ни пряников, которыми мы побаловали бы себя.

Вера Тимофеевна, хозяйка нашей квартиры, была выпускницей библиотечного техникума 1938 года, работала в профсоюзной библиотеке судостроительно-судоремонтного завода. Ее муж, Анатолий Арсентьевич Коковин, участвовал в Великой Отечественной войне, был ранен. Вернувшись домой, сел за руль полуторки (грузовая машина, перевозившая 1,5 тонны груза, с деревянной кабинкой, без отопления) и возил разные грузы, но в основном дрова для техникума. Это были простые, добрые, трудолюбивые люди. Помочь нам материально они не могли, но советами, своим вниманием стремились скрасить нашу жизнь. Мы благодарны им за это».

В первой половине 1950-х годов в библиотечных техникумах страны стали создавать группы ускоренного обучения на базе общего десятилетнего образования. К концу 1950-х годов уже многие техникумы принимали на первый курс только лиц с законченным средним образованием, так как учащиеся на базе семилетнего образования давали более низкую успеваемость. Одновременно наметилась тенденция к свертыванию библиотечных техникумов и образованию на их базе библиотечных отделений культпросветучилищ. В 1957 году прием учащихся на базе 7 классов в Великоустюгском библиотечном техникуме был прекращен и проведен полностью за счет окончивших среднюю школу. В августе 1959 года техникум был закрыт¹³.

За четверть века техникум сделал 23 выпуска и дал стране немало библиотекарей, влюбленных в свое дело. Выпускники техникума трудились в самых разных уголках нашей страны и, пропагандируя книги и знания, способствовали воспитанию подрастающего поколения, внесли большой вклад в развитие библиотечного дела, культуры.

Много лет директором Вологодской областной детской библиотеки была Е. А. Задумкина, центральную детскую библиотеку Череповца возглавляла М. И. Серова, заведовала детской библиотекой Тотьмы Е. П. Романовская, работали в Вологодской областной библиотеке им. Бабушкина Н. Я. Чурина, В. В. Печенгская, К. И. Леушева, С. П. Селиверстова, Н. А. Шиян и др. В 1957 году окончила техникум, а затем Ленинградский библиотечный институт жена, друг и верная помощница писателя В. Пикуля – Антонина Ильинична. Она являлась первым критиком произведений мужа, сама написала несколько интересных книг. Работали заведующими городскими и районными отделами культуры Вологодской области бывшие библиотекари Н. В. Шарыпова (Великий Устюг), К. В. Мельчакова (Тарногский район), М. С. Попова (Великоустюгский район). Последней в 1968 году было присвоено звание «Заслуженный работник культуры РСФСР». Мария Семеновна издала брошюру «Книга в каждом доме» (1962), в которой обобщила опыт работы библиотек Великоустюгского района по доведению книги до каждой семьи, до каждого грамотного человека.

Не одно поколение устюжан добрым словом вспоминает З. И. Юферицыну, Н. К. Невзорову, Л. И. Долгодворову, М. А. Загорскую, А. М. Козулину, Н. И. Колбину, В. И. Тельтевскую, Е. А. Гарманову, Н. С. Шучеву, А. И. Махину, Л. Ф. Муравинскую и многих других выпускниц библиотечного техникума, работавших в библиотеках города. Они всегда готовы были прийти на помощь и взрослому, и маленькому читателю в поисках нужной книги, журнала или статьи.

Сейчас выпускники техникума давно все на пенсии, а некоторых уже и нет с нами. Поскольку у библиотекарей всегда была низкая зарплата, соответственно и пенсия такая же. Не ценился и не ценится труд библиотекаря. Проблемы у библиотечных работников те же, что и раньше (слабая материальная база, неприспособленные помещения, плохое комплектование и т. д.). Несмотря на это, библиотекари – духовно богатые люди, а профессия библиотекаря – одна из самых благородных и интересных.

¹ МУ «Великоустюгский центральный архив». Ф. Р-392. Оп. 1. Д. 1. Л. 8.

⁴ Культурное строительство в Вологодской области: Сборник статей. Вологда, 1958. С. 36.

⁶ МУ «Великоустюгский центральный архив». Ф. Р-392. Оп. 1. Д. 43. Л. 15; Оп. 2. Д. 4. Л. 2.

¹⁰ МУ «Великоустюгский центральный архив». Ф. Р-392. Оп. 3. Д. 41. Л. 1.

¹² Письмо М. А. Доммес (Верцинской) к автору статьи от 07. 02. 2005.

¹³ МУ «Великоустюгский центральный архив». Ф. Р-392. Оп. 4. Д. 1358. Л. 90, 93 об.

НОРМАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ МЕСТНОГО УПРАВЛЕНИЯ В ВЕЛИКОМ УСТЮГЕ В 30-е ГОДЫ XVII ВЕКА

В составе фонда РГАДА «Боярские и городовые книги» хранится огромное количество документов, отражающих многообразную историю жизни русских городов XVII века, в том числе и Великого Устюга* [Полное описание состава фонда «Боярские и городовые книги» по Великому Устюгу дано в одном из справочников по Российскому государственному архиву древних актов. (См.: Гл. XXII «Устюжская четверть (четь). Устюжский приказ» // Книги московских приказов в фондах ЦГАДА. М, 1972. С. 196 – 292)]. В своем большинстве это материалы делопроизводственного характера, освещающие деятельность местных органов власти в административной, финансовой, судебной сферах, их связь с центральными учреждениями – приказами.

Вниманию читателя предлагается подборка документов, относящихся к 30-м годам XVII века и исходящих из приказа Устюжской четверти, в ведении которого находился Великий Устюг, регламентирующих нормативно-правовые рамки деятельности важнейших институтов местного управления – воеводы, приказной, таможенной и кабацкой изб.

Документы содержат списки наказов назначенным в Великий Устюг новым должностным лицам – воеводе С. Л. Хрущову (февраль 1635 г.), дьяку приказной избы Д. Ключареву (октябрь 1632 г.), таможенному и кабацкому голове А. Усову (30 июля 1635 г.), а также документацию, сопутствующую при смене должностных лиц, – грамоты из Устюжской четверти в адрес местных властей и текст крестоцеловальной записи* [РГАДА. Ф. 137- Оп. 1, Устюг. Д. 25. Л. 2- 13 об., 16 - 19, 29 - 33 об., 45 - 46].

Представленные документы дают возможность понять систему функционирования местной власти, пределы ее полномочий, механизм взаимодействия и разграничения полномочий отдельных ее элементов, роль местного управления в государственном механизме, отношения власти и общества на уровне города и уезда и многие другие аспекты государственно-политической и социально-экономической жизни России XVII века.

№ 1. 1635 года февраля 21. - Наказ [из приказа Устюжской четверти] устюжскому воеводе С. Л. Хрущову

Лета 7143-го, февраля в 21 день, государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии велел воеводе Степану Лукьяновичю Хрущову быти на своей государеве службе на Устюге Великом на Максимове место Стрешнева, а подъячей Григорей Самсонов готов на Устюге Великом.

И Степану, приехав на Устюг Великий, взяти ему в съезжей избе у воеводы у Максима Стрешнева городовые ключи и устюжскому наряду, и зелью, и свинцу, и всяким пушечным запасом, и государевым всяким делам роспись за рукою подъячего Григорья Самсонова да по той росписи пересмотрить ему, Степану (Л. 2 об.) с Максимом Стрешневым вместе, на городе наряд и в казне зелья, и свинцу, и ядер, и всяких пушечных запасов, а подьячему Григорью Самсонову тут же с собою велети быти. А которой будет наряд, и зелье, и свинец не устроен, и к тому приставить сторожей тех же людей, которые наперед сего у того наряду и у зелейные казны были, и велети им быти с великим береженьем и самому ему над зелейною казною и над сторожи надзирати почасту, чтоб было во всем бережно, а которой будет наряд, и зелье, и свинец, и всякие пушечные запасы не устроены, и Степану велеть то все устроити в крепком месте и покрыти гораздо, чтоб летом капели не было, а зимою снегом не набивало и ни чему порчи ни в чем не было.

Да Степану ж (Л. 3) по росписи пересмотрити всякие государевы указные грамоты и всяких дел, каковы присланы на Устюг к прежним воеводам и приказным людем, и к Максиму Стрешневу, и к Григорью Самсонову за приписью дьяка Пантелея Чирикова, и те все государевы грамоты вперед себя для ведома вычесть накрепко, чтоб ему по тем грамотам государев указ по всем был ведом. Да и приходные и росходные книги и наряду, и зелью, и свинцу, и всяких пушечных запасов книги ж всяким делам по тому ж пересмотрить.

И будучи и на Устюге Великом* [Текст следующей строки – Томилы Луговского и Михаила Смывалова – вычеркнут], и устюжан посацких людей, и волостных крестьян судить и росправа меж ими чинить вправду по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии (Л. 3 об.) крестному целованью, на чем он государю крест целовал, и государевы всякие денежные доходы по государевым грамотам, которые учнут к нему приходить из Устюжские четверти за приписью дьяка Пантелея Чирикова, и по платежным книгам, и з судных дел велети пошлины збирать, а збирая те денежные доходы и з судных дел, и с холопьих кабал пошлины, и пенные, и заповедные, и поголовные, и всякие неокладные денги записывати в книги, имянно которого числа и что на ком взято будет пошлин или пенных и поголовных денег и с каково дела те пошлинные денги, и тем денгам книги за рукою подъячего Григорья Самсонова присылати к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии к Москве по вся годы с неокладными (Л. 4) доходы вместе и велети отдати в Устюжской четверти дьяку Пантелею Чирикову, а книги тем пошлинным денгам и всяким неокладным доходом держати в съезжей избе за своею печатью, а за рукою подъячего Григорья Самсонова, чтоб было бережно.

И будучи ему на Устюге Великом, с устюжского с посацкого и с уездных кабаков по кабацкой цене во что ставитца вина, и пива, и меду к себе на подворье не имать, и никому сторонним людем не давать, и на государеве поварне про себя вина не курить и пива не варить. И никому на поварнях вина ж курить и пива варить не давать ни которыми делы, чтоб в том кабацкому збору никакие поруха не учинить и беречи того накрепко, чтоб на Устюге (Л. 4 об.) на посаде и в Устюжском уезде, в станех и волостях, никакие люди продажного питья не держали, и вин не курили, и судов винных оприч государева кабака нихто у себя не держали, и розбоев бы нам бы и блядни однолично ни у кого не было, и иным ни каким воровством ни какие люди не воровали, а которые люди учнут каким воровством воровать или продажное питье держать, и Степану тех людей велети имати и наказанье им чинить смотря по делу и по вине. И таможенного и кабацкого голову Панкратья Харламова, или которой голова вперед будет, ото всяких обид и от насилства оберегать, чтоб в таможенном и в кабацком зборе им ни от кого обид и насилства ни какова не было (Л. 5) и у таможенного и у кабацкого збору быть им безстрашно, да и самому б ему в таможенные и в кабацкие ни в какие дела не вступатца, чтоб от того таможенному и кабацкому збору никакие порухи не учиналось. А таможенной и кабацкой збор во всем положен на таможенных и на кабацких головах и на целовалникех будет. Они в кабацком и в таможенном зборе учинят прибыль, и за тот прибор государь их пожалует, а чего не доберут, и тот недобор по государеву указу доправлен будет на них.

А которым людем до ково будет какое исковое дело, и тех людей по челобитным в их искех судить и сыски всякими сыскивать накрепко, а по суду и по сыску меж ими управу учинить и меж ими разсудить (Л. 5 об.) вправду безволокитно, а пошлинных дел имати с рубля по дву гривне да пересуду и правого дела по семи алтын по две деньги, а судить ему посацких людей и волостных крестьян вправду и по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии и крестному целованью, а не по посулам виноватого правым, а правого виноватым не ставить, а спорные болшие дела, которых ему вершить не мочно, присылати в доклад к государю к Москве в Устюжскую четверть за рукою подьячего Григорья Самсонова.

А устюжских ни каких денежных доходов без государева указу и без грамот из Устюжские четверти ни на какие розходы не давать, а давать в розход на Устюге* [Слова на Устюге написаны над строкой мелким почерком] по государевым грамотам, которые учнут к нему приходить (Л. 6) из Устюжские четверти за приписью дьяка Пантелея Чирикова, а которые государевы грамоты учнут приходить не из Устюжские четверти на Устюг и посланники и гонцы для денежного збору и для иных каких дел станут приезжать из ыных приказов, а не из Устюжские четверти, и Степану о том к государю о указе писати, хто для какова дела и ис которого приказу учнут приезжать.

А которые пустые земли а писцов отданы вперед на лготу и изо лготы в которых годе выдут, или которые земли пашут, или сенные покосы косят, или мелницами или рыбными ловлями, и бортными угодьи, и бобровыми гоны, и вспуды, и перевеси или иными какими угодьи хто владеет, (Л. 6 об.) безоброчно не объявясь писцом, и на тех людех имать за владенье по государеву указу, а вперед на те земли и на угодья класти оброк, смотря по землям и по угодьям и как бы государеве казне было прибылнее, а чтоб однолично нихто ни какими угодьи безоброчно не владел.

Да те оброчные денги и тем денгам книги присылати к государю к Москве ежегод, а денежные устюжские доходы посылати к Москве и на Устюге давать в розход по государевым указом, росписав имянно, сколко в которой числе четвертных денежных доходов к Москве послано будет и на Устюге в розход выдет, и которого году те денги будут, и что на которой год неокладных доходов будет в сборе, а расписав подлинно (Л. 7) и сделав годовой сметной список да о том отписати к государю к Москве, а отписку и перечневые росписи и подлинные книги приходу и розходу велеть отдавати в Устюжской четверти, чтоб те денежные доходы для годовые сметы в четверти к очищенью было порознь ведомо.

Да Степану ж, будучи на Устюге, устюжан посацких людей и волостных крестьян от стороного всякого насилства, и от обид, и от посланников, и от гонцов, и от сибирских и ото сяких воевод, проезжих людей беречь, чтоб устюжаном посацким и уездным людем продаж, и убытков, и налог ни от кого ни каких не было.

А однолично Степану, будучи на Устюге, во всем государю искать прибыли правдою, а не насилством (Л. 7 об.) и государевым всяким делом промышлять с великим раденьем, неоплошно по сему государеву наказу и по указным прежним грамотам, и каковы к ним учнут приходить вперед, и смотря по тамошнему делу, как бы государеве казне было прибылнее, а о том посацким и уездным выборным людем приказывать накрепко, чтоб они к государевым ко всяким делам и в земскую избу, и к побором ко всяким в целовалники выбирали добрых людей, не воров, и не горланов, и не ябедников, и которой для своей корысти и для утеснения молотчих людей заговором меж себя к государеву делу не набивались и не подкупались, чтоб им от таких воров и от ябедников по своему выбору самим в продаже не быть, а крестьяном бы, середним и молотчим людем по тому ж ни каких посмешных продаж и налог не было.

(Л. 8) А о всяких делах писати ко государю царю, великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии к Москве, чтоб про всякие Устюжские дела и про доходы государю было ведомо, а что до ево, Степанова, приезду у Максима Стрешнева да у подьячего Григорья Самсонова на прошлые годы, со 137-го году и на нынешней на 143-й год, государевых всяких четвертных доходов в зборе и те государевы доходы у него, Максима Стрешнева, взяти, а досталные по государевым грамотам, каковы к Максиму Стрешневу да к подьячему Григорью Самсонову в нынешнем во 143-м году посланы, добирать и всякие государевы дела и росправа чинить.

А которые устюжане посацкие люди учнут бить челом государю царю и великому князю Михаилу (Л. 8 об.) Федоровичю всеа Русии, а к нему, Степану, учнут приносити челобитные в разбойных или в татиных делах или учнут у него просить для выимки по поличному приставов, и ему в тех в розбойных и в татиных делах по челобитным и по поличному учинить указ тот час безволокитно вправду по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу и по указной статейной книге, какова послана на Устюг Великий в прошлом во 135-м году из Устюжские четверти за приписью дьяка Михаила Смывалова. И держати ему та статейная книга на Устюге Великом в государеве казне в съезжей избе вперед для подлинного сыску и росправы татиных и розбойных дел. А будет в розбойном (Л. 9) или в татином деле у каких людей меж себя учинитца спор, а в чем спор и тех будет спорных статей в указной статейной книге и в государевых указных грамотах не написано, и расправы учинить не мочно, и Степану и подьячему Григорью о том писати имянно и спорные дела за подьячевою Григорьевою рукою присылати к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии к Москве и велети отдать в Устюжской четверти дьяку Пантелею Чирикову, а челобитчиков за теми спорными делами не волочить, чтоб в том продаж и убытков не было.

Да Степану ж, будучи на Устюге Великом, всяких посацких и уездных людей устюжан от воровства унимати, чтоб они не крали и не разбивали, и татем бы и розбойником (Л. 9 об.) к себе не держали, и татиною и розбойною рухлядью не промышляли, и к вором бы не, приставали, и за них бы не стояли, и проезжим бы и торговым людем в торгех и в проезде ж никакие шкоды не чинили, и зернью не играли, и нихто б ни х какову воровству не приставал. Да и самому Степану, будучи на Устюге, никакова насилства и налог не чинить, и в духовные дела он не вступатца, и все духовные дела и монастырские и всяких церковных причетников ведает Варлам, митрополит ростовский и ярославский, или кому он прикажет на Устюге духовные дела ведать.

И поборов ни каких збирать на себя не велеть, и для своей корысти ни каких дел не затевати, и от того (посу)лов и поминков не имать (Л. 10) ни у кого ни чего ни которыми делы в том им, посацким людем, шкоты, и налог, и насилства не чинить, а во всем их беречь. И к денежным збором и государевым делам велети посацким людем и волостным крестьяном выбирати по годом целовалников людей добрых и душами прямых и богобоязливых, и выборы б на тех целовалников за выборных людей руками давал. А как тех целовалников выберут и выборы к нему, Степану, за руками принесут, и тем выборным целовалником велеть денежные доходы привозить к государю к Москве и выборы, каковы возмут у посацких людей и у волостных крестьян, присылати к Москве ж, а самому ему целовалников ни х каким делам без мирсково выбору не выбирать, (Л. 10 об.) в том дать на их мирскую волю всяким людем, хто добр и душою прям, того и выбирать, а о том посацким и уездным выборным людем приказывать накрепко, чтоб к государевым ко всяким делам и в земскую избу к побором всяких целовалников выбирали самых добрых людей, а не воров, и не горланов, и не ябедников, чтоб им по своему выбору в продажи не быть.

А однолично Степану, будучи на Устюге Великом, во всем писать государю прибыли правдивые и государевым и земским всяким делом промышлять с великим раденьем, неоплошно по сему государеву наказу и по указным грамотам, которые учнут к нему приходить из Устюжские четверти, и смотря по тамошнему делу, как бы (Л. 11) государеве казне и государевым делам было прибылнее, а крестьяном бы ни каких продаж и налог не было, а о всяких делах писати к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии к Москве, чтоб про всякие дела и про доходы государю было ведомо вскоре.

Да Степану ж, будучи на Устюге, в летние, в самые в жаркие и в ветреные дни в городе и на посаде изб, и мылен, и харчевых изб, которые близко рядов, и анбаров, и хором топить не велеть и велеть ести варить и хлебы печи в те в жаркие дни на посаде в печах на огородех, на полых местех, где от хором было далече, да в тех бы местех печи были в земле глубоко и без воды над теми печами на кровлях, и на всяких хоромех, (Л. 11 об.) и на харчевых избах, и на шалашах не было, и в летние в жаркие и в ветреные дни от огня береженье было великое, и заказ учинил крепкой во всяких людех, в городе и на посаде.

А учнет он, Степан, будучи на Устюге, посацким людем и волостным крестьянам какое насилство и продажи чинить, или за них в обидах и во всяком насилстве не учнет стоять, или какие поборы на себя збирать, или с ябедники з горланы сложат за одно для своей корысти, или в чем им по вере учнет налог учинит и продажи и неправды посацким и уездным молотчим безсемейным людем делать, и толко на него, Степана, в его неправдах или в какой поноровке по посулом будут государю челобитчики и по сыску хотя малая в чем его учинитца неправда или о государеве деле нераденье.

(Л. 12) Да Степану ж, приехав на Устюг, взяти устюжским стрелцом имяную роспись да по росписи пересмотрети устюжских стрелцов всех по имяном, а пересмотря стрелцов и у них пищалей, велеть им быти на Устюге у государева дела и по кораулом по прежнему, а которых государевых дел без стрелцов быти не мочно, и над теми стрелцами смотреть и беречь накрепко, чтоб они никаким воровством не воровали, и ни кого не били и не грабили, и зернью не играли, и не бражничали, и оружья б и платья с себя не пропивали, и ни чего не закла- (Л. 12 об.) дывали, и были б на Устюге без выезду, а без отпуску б в отъезд собою по волостям никуды не ездили и посацких и уездных людей поклепными иски не продавали. А будет хто из стрелцов учнет на кабакех пить и зернью играть, тем стрелцом чинить жестокое наказание, смотря по тамошнему делу. А будет кабацкой голова и целовалники учнут стрельцом питье в долг или под заклад давати, и те заклады у головы и у целовалников по прежнему государеву указу имать безденежно и отдавать стрелцом, и в долгах им отказывать, и суда и управы на стрелцов в том не давати, чтоб кабацким головам и целовалником и вперед стрелцом кабацкого питья в долг и под заклад давать было не повадно, а стрелцом за то чинить наказанье, бити кнутом и сажать в тюрму, чтоб их однолично от того унять. (Л. 13) И чтоб стрелцы во всякие посылки были готовы и с оружьем, а толко в Устюжском уезде объявятца какие воры для грабежу и воровства, и на тех воров в Устюжской уезд по вестям тот час посылать от себя на тех стрелцов и устюжских посацких людей и волостных крестьян, которые сами похотят с стрелцы вместе для поиску на воров ходить, чтоб однолично от воров, и от проезжих, и от прохожих ни от каких людей Устюжского уезда крестьяном разоренья не было. И по волостям стрелцов на воров посылал тот час безо всякие оплошки, чтоб воров, толко где объявятца, не упустить, и над ними безвестно поиск не чинить, и над воры промышлять по государеву указу и по указным грамотам, каковы присыланы из Устюжские четверти (Л. 13 об.) на Устюг к прежним воеводам и к Максиму Стрешневу. А сколко ныне на Устюге Великом стрелцов, и из каких людей прибраны, и какие люди по тех стрелцех в государеве службе и в жалованье порукою, и в которых местех им под дворы места даны и по сколку сажен, или те стрелцы стоят по посацким дворам, и сколко на Устюге пушкарей, и затинщиков, и воротников, и казенных кузнецов, и о том о всем велено отписати и смотру своего тем людей список прислать ко государю к Москве за рукою подьячего Григорья Самсонова и отдати в Устюжской четверти дьяку Пантелею Чирикову.

№ 2. 1632 года октября 30. - Наказ [из приказа Устюжской четверти] дьяку Устюжской приказной избы Д. Ключареву

Лета 7141-го, октября в 30 день, государь царь и великий князь Михаило Федорович всеа Русии велел дьяку Дмитрею Ключареву быти на Устюге Великом у своево у государева ж дела с столником и с воеводою со князем Дмитреем Лвовым на Марково место Мартемиянова.

Да и Дмитрею, приехав на Устюг Великий, быти у государева дела с столником и с воеводою со князем Дмитреем Лвовым и с Устюга с посаду и с Устюжского уезда государевы окладные и неокладные всякие денежные доходы збирать по государеву указу и по государевым указным грамотам, каковы государевы грамоты наперед сего на Устюг присыланы и которые учнут впредь приходить из Устюжские четверти, да те денги збирая, а на ослушникех доправя, присылать в Устюжскую четверть.

А государевы дела делать, советовав о всем с столником и с воеводою (16 об.) вместе за один, и устюжан посацких людей и уездных крестьян во всяких делах ведать и по исковым челобитным и по кабалам судить, и росправы во всяких делах меж ими чинить безволокитно, вправду, по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии крестному целованью безо всякие хитрости.

Да старые судные дела, которые будут по его, Дмитреев, приезд не вершены и с приговоры прежних воевод, и те дела вершить с воеводою со князем Дмитреем вместе тот час, безволокитно. А пошлины с тех судных дел и с кабака полуполтины збирать, на ком доведетца, вправду, да те пошлины присылать ко государю, к Москве, ежегод с четвертными доходы вместе.

И устюжан посадцких людей и Устюжсково уезда крестьян от сторон, и от проезжих от всяких людей, и от посланников беречь накрепко, чтоб посадцким людем и волостным крестьяном (17) обид, и насилства, и продаж, и налогов никаких ни от ково ни в чем не было. Да и самому ему, Дмитрею, будучи на Устюге, по тому ж посадцким и уездным всяким людем продажи и насилства никому ни в чем не чинити и у государева дела быть неоплошно и беспрестанно. И за судными и за всякими делы посадцких людей и волостных крестьян не волочить, и с судных старых и с новых дел пошлины збирати вскоре, и тем бы государю служба свою показать, чтоб перед прежними годы собрати с прибылью, а оплошкою б и нераденьем ни чево государева не потерять, а для своей корысти собою потому ж ничево не затевать, чтоб в том лишние проести и убытков посадцким и уездным людям не было.

И в духовные ни в какие дела отнюдь не вступатца, а к ямским отпускам в старосты и в целовалники б выбирать по годом самых добрых людей в службы в место, а не из найму, и над ними смотрить, чтоб они (Л. 17 об.) с волостных крестьян и с посадцких людей не збирали и мирскими денгами сами не корыстовались. И прошлых годов ямских старост, и целовалников, и подьячих в приходе и в росходе считати почасту, чтоб нихто ни какими зборными денгами не корыстовался.

А розни б ему, Дмитрею, в государевых делах со князем Дмитреем отнюдь ни в чем не чинити, а о всем радеть и промышлять за один по государеву наказу, каков ему дан князю Дмитрею за приписью дьяка Микифора Спиридонова, и делать во всем вправду по государеву крестному целованью.

А в таможенные и в кабацкие ни в какие дела не всупатца, и ни какова питья себе с кабака даром не имати, и во всяких делах и в указных государевых грамотах Дмитрею с Марком росписатца по противням и в данных, и в оброчных, и в стрелецких, и в ямских зборных денгах в приходе и в росходе по приходным и по росходным книгам со 139 году по 141 год по то число, как он, Дмитрей, (18) на Устюг приедет. Да тот росписной и счетной список всяким государевым делам и указным государевым грамотам, каковы государевы указные грамоты о всяких государевых делах присыланы на Устюг к прежним воеводам и к приказным людем, прислать ко государю, к Москве, за своею и за Марковою руками. Да о том о всем отписать ко государю, к Москве, а отписку и счетной и росписной список велеть отдать в Устюжской четверти диаку Пантелею Чирикову.

А будет Дмитрей, будучи на Устюге, в каких государевых делех своею оплошкою или для своей корысти учнет какую поруху чинить или у государева дела учнет быть оплошно и челобитчиков за делы волочить и посадцким людем и волостным крестьяном продажи и насилства чинить, а про то сыщетца или будут в том на него челобитчики, и Дмитрею за то от государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии быть в опале и в наказанье.

№ 3. 1632 года октября 30. - Грамота [из приказа Устюжской четверти] устюжскому воеводе Д. П. Львову о назначении

Д. Ключарева дьяком Устюжской приказной избы

От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии на Устюг Великий столнику нашему и воеводе князю Дмитрею Петровичу Лвову.

По нашему указу велено быть на Устюге у нашего дела на Марково место Мартемьянова дьяку нашему Дмитрею Ключареву и наши всякие дела ведать с тобою вместе. И как к тебе ся наша грамота придет, а дьяк наш Дмитрей Ключарев на Устюг Великий приедет, и ты б дьяку нашему Дмитрею Ключареву велел быти у нашего дела с собою вместе на Марково место Мартемьанова, и наши всякие дела ведали б вместе, а розни б ни которые меж вами ни в чем не было и делали во всем в правду ж по нашему крестному целованью.

№ 4. 1632 года октября 30. - Грамота [из приказа Устюжской четверти]

дьяку Устюжской приказной избы М. Мартемьянову

о назначении на его место дьяка Д. Ключарева

От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии на Устюг Великий дьяку нашему Марку Мартемьянову.

По нашему указу велено быти на твое место дьяку нашему Дмитрею Ключареву, а тебе велели ехати с Устюга к Москве. И как к тебе ся наша грамота придет, а Дмитрей Ключарев на Устюг приедет, и ты б з дьяком з Дмитреем Ключаревым в наших во всяких Делах, и в приходе, и в росходе по приходным и по росходным книгам счетчися и расписався по противням, ехал к нам к Москве, а на Москве явился в Устюжской четверти диаку нашему Пантелею Чирикову.

№ 5. 1635 года июля 30. - Наказ [из приказа Устюжской четверти]

таможенному и кабацкому голове Великого Устюга А. Усову

Лета 7143-го, июля в 30 день, по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу память Олексею Усову. Государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии указал ему быть на Устюге Великом у своего государева дела, у таможенного и у кабацкого збору, на Понкратьево место Харламова. И Олексею взяти у прежнево головы у Понкратья государев наказ, каков он взял у прежнего головы у Семена Черкасова за приписью дияка Михаила Смывалова, и таможенные уставные и всякие государевы указные грамоты, каковы присыланы (Л. 25 об.) на Устюг Великий в прошлых годех к прежним к таможенным и х кабацким головам и к Понкратью Харламову за приписью дияка Пантелея Чирикова, и на кабакех всякие кабацкие запасы, и питье, вино, и пиво, и мед, и суды по росписи все на лицо, а взяв во всем росписатца по противням, и в кабацких во всяких запасех, и в судех, по тому ж меж себя розделатца по прежнему безо всякого спору и сроку сентября с 1-го числа 144-го году збирати ему на государя таможенную пошлину и кабацкую прибыль вправду по государеву крестному целованью, и по таможенным уставным и по указным государевым грамотам, и по наказу, и о государеве деле о всем радеть и промышлять безо всякие оплошки и понорови и самому и целовалником (Л. 26), и никому ничево даром с кабака не давати, и в таможенном зборе никому ничего не поступатца, и от воровства и от бражничества целовалников унимати. А что у головы у Понкратья Харламова с товарыщи во 144-м году останетца кабацкого питья, вина, и пива, и меду, и всяких запасов, и за то кабацкое питье, и за запасы, и за суды за меденые, и за железные, и за деревяные заплатить денги тот час по прежнему государеву указу, по тому ж, как и прежние головы платили за кабацкие суды из своево збору по тамошней устюжской цене, оценя вправду чево что стоит, и за кабацкие за всякие остаточные запасы, и за питье, за вино, и за пиво, и за мед, по приимошной цене, во что у Понкратья (Л. 26 об.) Харламова на кабаке что ставились без приписи, чтоб вперед межи ими в том спору ни которого не было. А как Олексей с Понкратьем Харламовым во всяких государевых делех и в кабацких во всяких запасех роспишетца и что каких государевых таможенных уставных и всяких указных грамот и кабацких остаточных запасов, и судов, и всякого питья у Понкратья с товарыщи возмет, и Олексею о том о всем отписать к государю к Москве, а отписку и роспись всему подлинную за своею и за целовалниковыми руками прислати не замотчав и велеть отдати в Устюжской четверти дьяку Пантелею Чирикову, чтоб про то про все в четверти было ведомо вскоре, а целовалников, которым быть у государева дела на Устюге во 144-м году с ним, с Олексеем, (Л. 27) велено выбрать посацким и уездным людем столко ж человек, сколко было целовалников с прежними головами в прошлых во 134-м, и во 135-м, и во 136-м годех, и после того во всех прошлых годех, а на Устюг Великий к воеводе к Степану Хрущову да к подьячему Григорью Самсонову о тех целовалниках и к голове к Понкратью Харламову о росписке от государя писано ж.

А збирати ему, Олексею, государева таможенная пошлина по государеву указу и по таможенной уставной грамоте, а лишних пошлин сверх уставные грамоты отнюдь ни с кого не имать никоторыми делы, и внов собою ничего не затевать, и в лишних пошлинах крестьяном за посмешных убытков не делать, да и над целовалники по тому ж надсматривати, чтоб с посацких людей, и с волостных крестьян, с продавца, (Л. 27 об.) и с купца ни с каких товаров мимо уставные и прежних* [Следующее слово уставных зачеркнуто] государевых указных** [Слово указных вписано над строкой мелким почерком] грамот лишних пошлин не имати, а имали б таможенную пошлину прямую в один ряд, а не вдвое.

А хлеб всякой ему, Олексею, велити мерить по государеву указу в государеву*** [Слово государеву вписано над строкой мелким почерком] указную в медную меру и в осмину под государеву, а торговым людем, которые хлебом торгуют в Устюжском уезде в станех и в волостях, для хлебные меры припустити деревяные меры в ту ж медную осмину, чтоб были ни болши ни менши, и те припуски изорлить и розослать во всем Устюжском уезде, чтоб в волостях всяким людем про те меры было ведомо, да и того Олексею смотреть и беречь накрепко, чтоб в таможне и на кабаке ж Дьячки у таможенного и у кабацкого дела были в день и в ночь безпрестани, и будучи (Л. 28) у дела, не пили, и не бражничали, и никаким воровством не воровали, устюжаном посацким людем, и волостным крестьяном, и никаким торговым проезжим людем насилства никакова не чинили. А будет дьячки, будучи у дела, станут бражничать или торговым людем учнут чинить продажи, и Олексею за то им чинити наказанье, смотря по вине, и в том писати к государю да и самому ему, Олексею, у государева у таможенного и у кабацкого збору, будучи на Устюге, не пить, и не бражничать, и за своими товары, и за торги, и за промыслы на Устюге не ходить, и в государеве во всяком зборе ни которые хитрости не чинить, и во всем о государеве деле радеть и промышлять безо всякие оплошки, и во всем государю искать прибыли правдивые, а для розсылки таможенных (Л. 28 об.) и кабацких всяких дел взяти ему у воеводы у Степана Хрущова да у подьячего Григорья Самсонова розсылщиков стрелцов, сколко человек пригоже, а о тех розсылщиках и о стрелцах к воеводе и к подьячему от государя писати.

А будет он, Олексей, будучи у государев дела на Устюге Великом, учнет пить и бражничать, и за своими торгами и за промыслы ходить, и торговым всяким людем в таможенной пошлине учнет норовить, и о таможенном и о кабацком зборе радеть и промышлять не учнет, и от того ево нераденья в таможенном и в кабацком зборе перед прошлыми годами учинитца недобор, и ему, Олексею, за то от государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии быть в опале и в жестоком наказанье (Л. 29) бес пощады, а недоборные денги доправлены будуть на нем же, Олексее.

№ 6. 1635 года июля 30. - Наказная память [из приказа Устюжской четверти] таможенному и кабацкому голове Великого Устюга А. Усову

Да память Олексею ж Усову. По государеву указу збирати ему с Устюга Великого, с посаду и с уезду, ямские денги и держать в таможне, ямские отпуски отпускать да с собою велел быти устюжскому ямскому старосте да лутчим двум или трем человеком устюжаном, ково они выберут посадом и уездом, а воеводам того денежного ямского збору и розходу денежного ведать и денег в съезжей избе держать не велети, а которые суды пойдут с Вологды под государевою казною или под послы и под посланики и мимо Тотму и мимо Устюга, и мимо устюжских ямов или от Орхангелсково города к Устюгу, (Л. 29 об.) и мимо Устюга к Тотме, к Вологде, и наемщиком судавым за те проходные суды и за снасти велети имати на Устюге прогоны у себя и у посацкого ямского старосты против Осиновского яму за болшое судно с сажени по две гривны, а с малых судов с сажени по гривне, а которые суды, едучи с Вологды, гонцы и посланники или от Орхангелского города, переменяя на Устюге Великом, а в Тотме, что возмут суды и судовые снасти на Устюге, и Олексею те суды и снасти отдать вологоцкие вологоцким ямщиком, а колмогорские суды колмогорским и Архангелсково города ямщиком со всею их судовою снастью, а устюжские суды по тому ж велеть имать назад с Вологды и от Орхангелсково города устюжским ямщиком со всею ж судовою снастью, а для береженья ото всяких (Л. 30) проезжих людей на Устюге на яму и в Устюжском уезде на ямех имати у воеводы у Степана Хрущова и у подьячего Григорья Самсонова стрелцов и розсылщиков человек по десяти наем, чтобы нихто посланники, и сибирских и поморских городов воеводы, и иноземцы, и всякие проезжие люди ямщиком и всяким волостным крестьяном налоги, и продажи, и насилства* [Слово насилства вписано над строкой мелким почерком], и грабежу не чинили, и подвод бы лишних сверх государева указу, и подорожных, и кормов никаких не имали, на Ягрыщском и на Боровском ямех судов переменять не велети, потому что у них на тех ямех судов нет, а велети имати за суды прогоны или суды переменять на Устюге и те зборные ямские денги, что будет в зборе и что выйдет в розходы, велети писать в книги, и те приходные и розходные книги после сроку Семеня дни привесть (Л. 30 об.) ему, Олексею, да ямскому старосте к Москве, в Устюжскую четверть для счету, чтоб в том посацким людем и волостным крестьяном продаж и убытков не было, и самому ему, Олексею, и ямским старостам теми зборными ямскими мирскими денгами не корыстоватца, на Устюге воеводам, и приказным, и проезжим всяким людем не давать и крестьяном в зачет и без государева указу, и без грамот тех зборных денег не зачитать. А для ямского отпуску и для всякого ямского писма подьячего взять на Устюге Великом в сьезжей избе у воеводы у Степана Хрущова да у подьячево Григорья Самсонова одного человека и велети ему быть у ямского дела ис того ж государева жалованья, что ему оклад учинен в съезжей избе не из найму, чтоб за тем государево ямское (Л. 31) дело не стало. А к воеводе к Степану Хрущову и к подьячему Григорью Самсонову о том от государя писано ж.

А без государева указу и без грамот из Устюжские четверти тех ямских зборных денег оприч ямского отпуску и что по государеву указу велено съезжие избы подьячим Володке Никитину с товарыщи четырем человеком государево жалованье давать из ямских из мирских и зборных денег, ни на какие розходы тех зборных мирских денег в розход не давати, а устюжским подьячим на государево жалованье денги в съезжую избу дати по воевоцкой памяти за рукою подьячего Григорья Самсонова. А как в съезжую избу подьячим государево жалованье денги даст, и Олексею о том отписать к государю к Москве.

И о том ямском деле взяти ему, Олексею, у Понкратья Харламова государева грамота, (Л. 31 об.) какова государева грамота к нему, Понкратью, послана в нынешнем 1634-м году, ноября в 26 день из Устюжские четверти за приписью дияка Понтелея Чирикова по челобитью Устюга Великого посадцких людей и всего Устюжского уезда волостных крестьян, а вперед по государеву указу, как прислан будет с Москвы на Устюг к государеву к таможенному збору в головы на перемену ему, Олексею, и Олексею ту государеву грамоту отдати тому новому голове имянно, чтоб тот государев указ вперед таможенным головам, которые вперед на Устюге будут у государева у таможенного и у кабацкого збору, был ведом, и по чему им ямские денги збирать и держать в таможне, и ямские отпуски отпускать, и ямские приходные и розходные книги (Л. 32) к счоту привозить с собою к Москве по вся годы.

№ 7. 1635 года июля 30 - Грамота [из приказа Устюжской четверти] таможенному и кабацкому голове Великого Устюга

П. Харламову о передаче дел новому таможенному и кабацкому голове А. Усову

От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии на Устюг Великий таможенному и кабацкому голове Понкратью Харламову с товарыщи.

По нашему указу велено быть на Устюге Великом у нашего у таможенного и у кабацкого збору тебе, Понкратью* [Слова тебе, Понкратью вписаны над строкой мелким почерком], на перемену Гостиные сотни Олексею Усову, а тебе с целовалники, и с книгами, и з денгами указали быти к нам к Москве. И как к вам ся наша грамота придет, а к нашему таможенному и х кабацкому збору голова Олексей Усов с Москвы тебе на перемену приедет, (Л. 32 об.) а росписався, ехали б есте с книгами и з денгами к нам к Москве после сроку Семеня дни 1635-го году не мешкая, а приехав, явились в Устюжской четверти дияку нашему Пантелею Чирикову.

А однолично б есте с новым головою и с целовалники во всяких запасех росписались имянно и накаких наших указных грамот с собою с Устюга не имали, оставили все на Устюге и отдали новому голове по росписи, и на Устюге за посмешно даром не жили, ехали б к нам к Москве тот час безо всякого мотчанья, не дожидаясь о том к себе иных наших грамот и пристава ис прогонов. И наши таможенные и кабацкие денги выбрав из долгов все сполна, без недобору, не так, как прежние головы.

(Л. 33) И целовалников новых выберут, и вы б тому новому голове и целовалникам наши всякие дела, что у вас ни есть, и нашу уставную и всякие указные грамоты и наказы, каковы взял у прошлого головы, у Семена Черкасова с товарыщи, и которые наши указные грамоты о всяких делах к тебе, к Понкратью с товарыщи, присылана в нынешнем во 1634/35-м году, и на кабакех кабацкие всякие запасы и кабацкие поваренные и всякие суды отдал все на лицо по росписи безо всякого спору, по тому ж, как и прежние головы межи себя розделывались. А что ты ему наших каких дел, и кабацкого питья, и кабацких каких запасов, и судов по росписи порознь отдашь, и ты б в том во всем с ним расписался по противням.

(Л. 33 об.) Прокофей Клюкин и Третьяк Лыткин после себя на Устюге оставили многие денги в доимке, а что будет ты, Понкратей, после себя на Устюге наших таможенных и кабацких денег после себя оставишь в доимке, и мы те денги велим доправить на тебе, да тебе ж за то от нас в опале и в жестоком наказанье. Писан в Москве лета 1635-го, июля в 30 день.

№ 8. Крестоцеловальная запись таможенного и кабацкого головы

Тако ж, имяреку, над таможенными и над кабацкими целовалники беречь им того накрепко, чтоб они у торговых людей товары их ценили и таможенные всякие пошлины имали прямо и вправду, а лишка б не имали и никому не поступались, и сами не корыстовались, и хитрости никоторые не чинили. Да и кабацкие б целовалники кабацким питьем и никакими запасы сами не корыстовались, и никому украдом и по свойству с кабака питья не давали, и сами б на кабаке питья никакова даром не пили, и на питухов пропойных лишних денег в книги им не писали, и закладами не корыстовались, и в вино б, и в мед, и в пиво воды не примешивали, и были у государева дела безотступно. А в свое (Л. 45 об.) место детей, и племянников, и наймитов на кабак за стойки не ставили и друг по друге не потакали и в неправде не покрывали, а искали б государю во всем прибыли правдивые. А увижу я сам, или от кого услышу, или сведаю про которого целовалника, которой в таможенных пошлинах и в кабацком зборе учинит какую хитрость, и мне, имяреку, про то сказывати воеводе и самому про то писати к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии прямо вправду, а не утаити мне того никоторыми делы. А по недружбе ни на кого не затеяти и не солгати, а по дружбе ни по ком не покрывати и посулов и поминков не имать ни у кого и никоторыми делы. По сему крестному целованью (Л. 46) я, имярек, целую сей святый и животворящей крест Господень государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии на том на всем, как в сей записи и в государеве наказе написано, так мне и делати по сему крестному целованью.