Жюль Верн.
Таинственный остров
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПОТЕРПЕВШИЕ КРУШЕНИЕ *
ГЛАВА XX
Дождливое время. - Вопрос об одежде. - Охота на тюленей. -
Изготовление свечей. - Внутренняя отделка Гранитного Дворца. -
Два мостика. - Возвращение с устричной отмели. - Что нашел
Харберт у себя в кармане.
Зима вступила в свои права в июне, который соответствует
европейскому декабрю. С первых же дней этого месяца начались
непрерывные дожди и бури. Обитатели Гранитного Дворца по
достоинству оценили свое жилище, защищенное от ненастья. Трубы
явились бы недостаточным убежищем в зимнее время, и они
опасались, что громадные воды прилива, гонимые ветром, каждую
минуту могли ворваться в них. Инженер, предвидя такую
возможность, принял на этот счет некоторые меры
предосторожности, чтобы защитить кузницу и обжигательные печи.
В течение всего июня производились работы, которые не
мешали охоте и рыболовству, так что запасы провизии значительно
пополнились. Пенкроф намеревался в первую свободную минуту
устроить западни, от которых он ожидал большой пользы. Он
сделал из волокон несколько силков, и не проходило дня, чтобы в
них не попадалось определенное количество кроликов. Наб целый
день коптил и солил их мясо, обеспечивая колонистов
превосходными консервами.
Вопрос об одежде подвергся серьезному обсуждению. У
колонистов не было другого платья, кроме того, в котором шар
выбросил их на остров. Это было крепкое и прочное платье, и
наши островитяне обращались с ним очень бережно, но все же
одежда и белье требовали замены. К тому же в случае суровой
зимы колонистам пришлось бы изрядно померзнуть.
Сайрес Смит, при всей своей изобретательности, упустил это
из виду. Ему приходилось уделять внимание самым насущным
нуждам: постройке дома, обеспечению пищей, а холода грозили
наступить раньше, чем будет разрешен вопрос об одежде.
Приходилось смириться и как-нибудь перезимовать, не слишком
ропща на холод. С наступлением весны начнется охота на
муфлонов, которых колонисты видели во время экспедиции на гору
Франклина, а когда будет собрана их шерсть, инженер уж сумеет
приготовить прочную теплую материю. Каким образом? Об этом
придется подумать.
- Ну что же, будем отогреваться в Гранитном Дворце, -
сказал Пенкроф. - Топлива у нас много, и беречь его не к чему.
- На острове Линкольна, судя по его широте, зима,
вероятно, не слишком сурова, - заметил Гедеон Спилет. - Вы,
кажется, говорили, Сайрес, что в Европе на тридцать пятой
параллели лежит Испания?
- Совершенно верно,- ответил инженер.- Но в Испании зимой
иногда очень холодно. Там бывает и снег и лед, и остров
Линкольна, быть может, подвергнется столь же суровым
испытаниям. Впрочем, это все-таки остров, и я надеюсь, что
климат на нем более умеренный.
- А почему, мистер Сайрес? - спросил Харберт.
- Видишь ли, мой мальчик, - ответил инженер, - море можно
сравнить с огромным резервуаром, в котором накапливается летом
тепло. Зимой оно возвращает тепло обратно, и поэтому в районах,
прилегающих к океану, летняя температура ниже, а зимняя выше,
чем в глубине материка.
- Увидим,- сказал Пенкроф.- Не мучайте меня холодами,
которые могут быть или не быть. Несомненно одно - дни стали
короче, а вечера длинней. Не пора ли обсудить вопрос об
освещении?
- Это очень просто,- ответил инженер. Что, обсудить
просто?
- Нет, разрешить.
- А когда мы начнем?
- Завтра. Мы устроим охоту на тюленей.
- Чтобы сделать сальные свечи?
- Что вы, Пенкроф,- стеариновые!
И действительно, таков был план инженера, план вполне
осуществимый, раз у него была известь и серная кислота, а
тюлени могли снабдить его жиром, необходимым для выделки
свечей.
На следующий день, 5 июня, несмотря на довольно скверную
погоду, колонисты отправились на островок. Как и в прошлый раз,
пришлось ждать отлива, чтобы перебраться через пролив; поэтому
было решено построить хоть какой-нибудь ялик, который облегчил
бы сообщение с островом и дал возможность подняться по реке
Благодарности во время большой экскурсии на юго-запад острова,
которую отложили до первых погожих дней.
Тюленей было много, и охотникам легко удалось убить
рогатинами с полдюжины их. Наб и Пенкроф освежевали зверей и
принесли в Гранитный Дворец жир и шкуры. Из последних
предполагалось сделать крепкие сапоги.
Охота доставила им почти триста фунтов жира. который
должен был пойти на отливку свечей.
Процесс их изготовления оказался весьма прост и дал не
совсем совершенные, но вполне годные к употреблению изделия.
Будь у Сайреса Смита только одна серная кислота, он мог бы
отделить от кислоты глицерин, нагревая ее в смеси с
естественным жиром, в данном случае - тюленьим. Из нового
состава было бы уже легко выделить при помощи кипятка олеин,
маргарин и стеарин. Но инженер предпочел ради упрощения дела
обмылить жир посредством известки. В результате он получил
известковое мыло, легко разлагающееся под действием серной
кислоты; кислота осадила известь в виде сернокислой соли и
освободила жирные кислоты.
Первая из этих кислот - жидкая олеиновая кислота - была
удалена сильным давлением; остальные - маргариновая и
стеариновая - как раз и были нужны для отливки свечей.
Эта последняя операция продолжалась меньше суток. После
нескольких проб фитили решили сделать из растительных волокон.
Их обмакнули в жидкую массу, и колонисты получили настоящие
стеариновые свечи ручной выработки, которым не хватало только
гладкости и белизны. Фитили не были пропитаны борной кислотой,
и поэтому свечи не остеклялись по мере горения и сгорали не
полностью, но Сайрес Смит изготовил пару превосходных щипцов
для нагара, и в долгие зимние вечера свечи сослужили колонистам
хорошую службу. Весь месяц внутри нового жилища было много
работы. Столярам пришлось-таки потрудиться. Набор инструментов,
пока еще достаточно первобытных, был усовершенствован и
пополнен.
В частности, удалось изготовить ножницы, и колонисты
получили наконец возможность постричься и если не обрить, то
хоть укоротить свои бороды. Харберт был еще совсем безбородый,
у Наба же бородка была куцая, но зато их товарищи основательно
заросли, и ножницы пришлись очень кстати.
Изготовление ручной пилы типа так называемых ножовок
потребовало бесконечных трудов, но в конце концов получился
инструмент, которым - правда, с большими усилиями можно было
резать дерево поперек волокна В Гранитном Дворце появились
столы, шкафы, украшавшие главные комнаты пещеры, а также
кровати в виде рам, покрытых матрацами из водорослей. Кухня с
полками, уставленными посудой, с духовой печью и большим куском
пемзы для мытья имела очень уютный вид. Наб священнодействовал
в ней, точно химик в своей лаборатории.
Но столяры скоро превратились в плотников. Дело в том, что
с появлением нового водостока пришлось построить мостки и на
плато и на берегу озера. Плато и берег были теперь перерезаны
потоком, который приходилось переходить, чтобы попасть в
северную часть острова Минуя поток, колонисты должны были
делать большой крюк и подниматься к западу до самых истоков
Красного ручья Проще было устроить на плато и на берегу мостки
длиною в двадцать - двадцать пять футов. Для этого понадобилось
лишь несколько деревьев, очищенных топором. Работа заняла
два-три дня Установив мостки, Наб и Пенкроф воспользовались ими
и посетили устричную отмель, которую обнаружили раньше около
дюн. Они захватили с собой вместо неудобных салазок грубо
сколоченную тачку и привезли несколько тысяч устриц, которые
быстро обжились среди скал в естественных садках возле устья
реки Благодарности. Эти моллюски были превосходны на вкус, и
колонисты ели их почти ежедневно.
Как видим, остров Линкольна, исследованный пока лишь в
незначительной своей части, мог удовлетворить почти все
потребности его обитателей. Обыскав более отдаленные уголки
лесной области, тянувшейся от реки до мыса Пресмыкающегося,
колонисты рассчитывали обнаружить еще новые сокровища
Однако островитяне все же испытывали недостаток в одном
важном продукте. У них было немало азотистой и растительной
пищи; волокнистые корни драцены, подвергнутые брожению,
доставляли им кисловатый напиток вроде пива, с успехом
заменявший воду; и даже сахар они сумели добыть, не имея ни
тростника, ни свеклы, из сока сахарного клена, в изобилии
попадавшегося на острове Монарды, собранные в крольчатнике,
дали вкусный чай; соли, этого единственного минерального
продукта, необходимого для питания человека, тоже имелось
сколько угодно, но хлеба... хлеба не было. Быть может,
впоследствии колонисты смогут заменить его каким-нибудь
суррогатом - саговой мукой или крахмалом хлебного дерева. Эти
драгоценные деревья, возможно, встречались в лесах южной части
острова. Однако до сих пор их не удалось найти.
Тут сама судьба пришла на помощь колонистам. Правда, эта
помощь была ничтожна, но Сайрес Смит при всем своем остроумии и
изобретательности не мог бы создать то, что Харберт случайно
нашел однажды, починяя свою куртку.
В этот день шел проливной дождь. Колонисты собрались в
большом зале Гранитного Дворца. Внезапно Харберт воскликнул:
- Посмотрите-ка, мистер Сайрес: хлебное зерно! - И он
показал своим товарищам зернышко, единственное зернышко,
которое сквозь дырку в кармане куртки упало за подкладку.
В Ричмонде Харберт имел привычку кормить голубей, которых
подарил ему Пенкроф. Вот почему в кармане у него сохранилось
зернышко.
- Хлебное зерно? - с живостью переспросил инженер.
- Да, мистер Сайрес. Но одно, всего одно.
- Экая важность! - воскликнул Пенкроф. - Что мы можем
сделать из одного хлебного зерна?
- Хлеб, - ответил Сайрес Смит.
- Ну да, хлеб, торты, пирожные! - подхватил Пенкроф.-
Хлебом из этого зерна не подавишься.
Харберт не придал особого значения своей находке и хотел
было выбросить зерно, но Сайрес Смит взял его и, убедившись,
что оно в хорошем состоянии, сказал, пристально смотря на
Пенкрофа:
- Знаете ли вы, сколько колосьев может дать одно зерно
хлеба?
- Один, разумеется, - удивленно ответил Пенкроф.
- Нет, Пенкроф, несколько. А сколько в каждом колосе
зерен?
- Право, не знаю.
- В среднем, восемьдесят. Значит, если мы посеем это
зерно, то можем получить при первом урожае восемьсот зерен, при
втором - шестьдесят четыре тысячи, при третьем - пятьсот
двенадцать миллионов и при четвертом - более четырех миллиардов
зерен. Вот какова пропорция.
Товарищи инженера слушали его, не произнося ни слова. Эти
цифры повергли их в изумление.
- Да, друзья мои,- продолжал инженер,- такова
геометрическая прогрессия плодородия природы. Но что значит
размножение, хлебного зерна, колос которого приносит всего
восемьсот зерен, в сравнении с семечком мака, приносящим
тридцать две тысячи семян, или табачным семечком,
превращающимся в триста шестьдесят тысяч зерен! Если бы ничто
не уничтожало этих растений и не препятствовало их размножению,
они бы в несколько лет заполнили всю Землю.
Но инженер еще не закончил свой допрос.
- Знаете ли вы, Пенкроф,- спросил он,- сколько четвериков
составляют эти четыреста миллиардов зерен?
- Нет, не знаю,- отвечал моряк. Но зато я знаю, что я
осел.
- Больше трех миллионов четвериков, считая по сто тридцать
тысяч зерен на четверик.
- Три миллиона! - вскричал Пенкроф.
- Три миллиона.
- В четыре года?
- В четыре, а может быть, и в два, если, как я надеюсь,
нам удастся в этих широтах собрать по два урожая в год.
На это Пенкроф мог ответить только громким "ура".
- Вот видишь, Харберт,- продолжал инженер,- твоя находка
имеет для нас очень важное значение. Все, решительно все,
друзья мои, может быть нам полезно в теперешних условиях. Прошу
вас, не забывайте этого.
- Нет, не забудем, мистер Сайрес,- ответил Пенкроф.- Если
я где-нибудь найду табачное семечко, которое принесет триста
шестьдесят тысяч семян, то будьте спокойны, я уж его не
выброшу... И знаете, что нам остается делать?
- Посеять это зерно,- сказал Харберт.
- Да, и; притом с величайшей осторожностью, - добавил
Гедеон Спилет - Ведь от него зависит все наше будущее
- А вдруг оно не вырастет? воскликнул Пенкроф.
Вырастет! - сказал Сайрес Смит
Было 20 июня, то есть самое подходящее время для посева
единственного драгоценного зернышка Сначала его хотели посадить
в горшок, но, подумав, реши то положиться на природу и доверить
его земле Это было сделано в тот же день Понятно, что были
приняты все меры, чтобы посев был удачен.
Погода слегка прояснилась, и колонисты поднялись на крышу
Гранитного Дворца Они выбрали на плато местечко, укрытое от
ветра и доступное лучам солнца, расчистили его, тщательно
выпололи и даже разрыли почву, чтобы удалить насекомых и червей
Затем насыпали слой земли с небольшой примесью извести,
окружили "поле" изгородью и наконец опустили в землю
драгоценное зернышко.
Можно было подумать, что колонисты закладывают первый
камень нового здания Пенкрофу вспомнился день, когда он с
такими предосторожностями зажигал свою единственную спичку. Но
сейчас дело было важнее Ведь островитянам тем или иным способом
все равно удалось бы добыть огонь, но никакие человеческие силы
не могли бы создать снова это хлебное зерно, если бы оно на
беду, погибло.