Орнаментальность, как принцип изобразительной композиции, является также постоянной формальной чертой рассматриваемого искусства. Отсутствие натуралистических притязаний сообщает чрезвычайно устойчивый орнаментальный склад всем многообразным художественным направлениям росписи, резьбы и вышивки. Даже бытовой жанр, сравнительно поздно вошедший в круг крестьянской иконографии, остается свободным от разрушительных влияний натурализма, всегда и везде неизменно подтачивающего, подобно червю, основы декоративного художества. Все органические мотивы * [Имеются в виду мотивы живой природы], вовлекаемые в волны буйно разливающегося крестьянского узора, всегда преобразуются и трактуются в орнаментальном плане; зоркий глаз привычного декоратора схватывает и усваивает типично-выразительный орнаментальный облик всякого мотива и легко вводит его в стихию узора как родственный элемент. Эти основные художественные черты - декоративность, конструктивность и орнаментальность, - сливаясь в каждом отдельном памятнике воедино, дают крестьянскому бытовому творчеству твердое и крепкое художественное основание, утверждают за ним неоспоримое право именоваться искусством; они являются характерным суммарным признаком, по которому всегда можно отличить и выделить продукт художественного крестьянского труда. На основе этих общих типических черт покоятся и более детальные - иконографические и технические - признаки, определяющие то или другое направление и стилистический вариант крестьянского творчества. Устанавливая и группируя общие признаки бытового крестьянского творчества, необходимо также отметить постоянно наблюдаемую в нем зависимость художественных выражений как от материала [...] так и от различных технических приемов его обработки. Это органическое взаимодействие художественности и материально-технических основ говорит не только о примитивности данного искусства, но и о его здоровой и жизненной культуре; эта живая связь всегда предохраняла его от нездоровых творческих уклонений вопреки материалу, наперекор технике, всегда ведущих искусство к творческой немощи, к художественному пустоцвету. От нормального соподчинения художественных намерений и материально-технических повелений всегда зарождал и развивался тот или иной стилистический вид крестьянского искусства. Так, например, в многочисленных узорах крестьянской вышивки наблюдается постоянная, необыкновенно тонкая артистическая геометризация всех без исключения мотивов и тем, составляющих ее богатую и сложную иконографию. Разложение органических образов на орнаментально-геометрические элементы бесчисленные вариации последних достигают в русской вышивке непревзойденных декоративных вершин. Многообразные мотивы крестьянской вышивки могут быть охарактеризованы как узоры чисто геометрические, узоры полугеометрические и узоры геометризованные. Один и тот же художественный принцип объединяет все эти главные разновидности. За строгие рамки геометрической трактовки не проскальзывает ни один иначе разработанный мотив, к какому бы времени его появление в крестьянской вышивке ни относилось. Наиболее поздние и самые древние мотивы равно перефразируются в однородную формально-стилистическую схему. Во многих случаях многократные геометрические повторения до полной неузнаваемости изменили первичный мотив, и лишь исторические изыскания и ряды сравнительных параллелей дают верный ключ и указывают органический образ и ступени его последовательных вариаций там, где неискушенный наблюдатель видит лишь геометрический узор случайного происхождения. Эта изумительно острая и четкая геометрическая фразировка русской бытовой вышивки является, в значительной степени, следствием технического характера данного искусства, в котором живую и гибкую графическую линию заменяла малоподвижная нить, естественно дающая на полотне прямолинейные черты и штрихи, хотя бы и в мелком дроблении. Суровое полотно, представлявшее собой мельчайшую канву, служа основой для нитяного рисунка, диктовало художественному процессу трактовки естественные рамки геометризации, симметрии и повторности. В пределах этих формальных основ и развивается цветовой силуэтный узор всего многообразия древнерусского крестьянского вышивания. Столь же выразительно определилось влияние технических начал на формирование художественного стиля и в другой области крестьянского творчества. Если в узорах вышивки наблюдается постоянная геометризация, то в бытовой росписи, напротив, соответствующая фразировка часто выражается в направлении прямо противоположном, то есть в травной или растительной орнаментальной схематизации всех принятых и повторяющихся мотивов. Даже и бытовой жанр наблюдается в подобной своеобразной трактовке, где растительный рисунок как бы покрывает все элементы бытовых и жанровых изображений, сливаясь с ними в нераздельную орнаментальную комбинацию. Это слияние создает стилистическое своеобразие, являющееся характерной чертой народной бытовой росписи нижегородской школы. Нет сомнения, что в этом случае столь же ярко, как и в вышивке, материальные и технические основы художественного выполнения (роспись кистью, дающей мягкий, подвижной и гибкий мазок, как бы сходный с элементом растительной орнаментики) оказали свое прямое формирующее влияние на художественную трактовку иконографических мотивов. Крестьянское искусство, как видно на указанных двух примерах, шло по естественной линии наименьшего сопротивления и свою творческую энергию направляло не на преодоление материала и искусственное приспособление техники, как это часто наблюдается во внешне богатых, но внутренне убогих упадочных искусствах, а развивалось и жило в тесной согласованности с первичными элементами и основами художественно-декоративного творчества. В составе общих признаков, характеризующих внешние художественные черты крестьянского бытового искусства, необходимо указать еще на один коренной и типичный признак, вытекающий из своеобразных условий коллективного создания этого искусства. При малой подвижности основных иконографических мотивов и стойкости традиционных форм крестьянское искусство обладает исключительным обилием вариантов. Множественность вариантов одинаково характерна для всех видов и направлений бытового крестьянского творчества; с одинаковой щедростью они распространены в вышивке, резьбе, росписи, керамике, набойке и всех других видах и технических категориях рассматриваемого искусства. Все его художественное богатство и разнообразие заключается именно в этих бесчисленных повторениях и перефразировках, близко сходных между собой по основной иконографической или декоративной теме, но весьма различных по стилистической обработке однородного тематического содержания. Крестьянское искусство не обильно темами, сюжетами и мотивами, но оно безгранично богато разнообразнейшими художественными трактовками этого небольшого круга своих тем. Темы эти неподвижны и косны в своем содержании, но необычайно живы, изменчивы и многообразны во внешних художественных выражениях, в своеобразии их бесчисленных вариантов. Варианты в крестьянском искусстве - грани, отражающие сверкание единого творческого коллектива. В их количественном и качественном богатстве отражены внутренние скрытые силы целостного художественного гения.

      Изобразительно-декоративное искусство, коллективом создаваемое, непременно должно рассматриваться и оцениваться именно в этой множественности выражений. Они дополняют друг друга разнообразием оттенков, интонаций, манер, тембров, подходов, повадок, складов, вкусов и наглядно передают всю тысячегранную разносторонность творческих сил коллектива. Варианты крестьянского искусства не есть второстепенные, дополнительные и менее жизненные виды основного и типичнейшего художественного выражения; такового центрального выражения в крестьянском искусстве не существует. Непрерывная и связная цепь вариаций и дает то, недоступное силам индивидуума, художественное создание, которое является титаническим выражением коллективного гения. Система вариантов - равноценных и самодовлеющих - есть характерный признак коллективно образуемого крестьянского искусства. Всякий мотив в любой его отрасли многократно выражен в закономерной множественности самостоятельных вариаций. Художественный анализ любого ряда мотивов и дает в итоге истинное представление о силе и глубине художественного дара и его практического развития у носителя этого искусства.

      С исключительной полнотой и неисчерпаемым обилием выражена указанная здесь система вариантов в русской крестьянской вышивке. Последняя, вероятно, займет одно из первых характерных мест в истории искусства, когда эта совершенно нетронутая изучением проблема будет специально исследована. Крестьянское искусство, постоянно отвечая бытовым потребностям деревенской жизни, развивалось в направлении пластическом, живописном и архитектурном. С большим богатством и художественной оригинальностью выразилось творчество крестьянства в каждой из этих основных граней изобразительного искусства. Разумеется, эти грани, будучи приноровлены к быту и освещены его практическими требованиями, носят несколько условное, в сравнении с общепринятым, толкование. Так, например, мы не имеем, конечно, в крестьянском искусстве чистой станковой живописи и живописную культуру его должны изучать в обширной области бытовой росписи. Разнообразные поверхности и площади бытовых предметов были крестьянскими картинами, не нуждавшимися в мольбертах и гвоздях. Крестьянская скульптура также имеет свои характерные признаки бытового художественного дела и отнюдь не выражается в созданиях статуй и памятников. Графика имеет свое наиболее полное выражение в бытовой вышивке, в контурной порезке на дереве и т. д.

      Сообразно этим основным делениям в дальнейшем и будет вестись рассмотрение художественно-технических проявлений крестьянского искусства.

      Пластическая грань развита в крестьянском искусстве главным образом в исконной народной художественной отрасли - деревянном производстве. Дерево, будучи наиболее распространенным, податливым и удобным материалом в лесной стране, явилось главной материальной основой всего крестьянского бытового искусства. Вещественный быт русской деревни в огромной своей доле определялся и обусловливался этим материалом; бытовые формы дерева исключительно многочисленны и разнообразны. Достаточно указать, что даже дверные и воротные замки крестьянских жилищ строились из дерева. Техническая обработка последнего развита преимущественно перед всеми другими практическими навыками художественного мастерства. Имеется много оснований предполагать, что именно область деревообделочного искусства имеет в крестьянском творчестве наиболее богатое, оригинальное и многостороннее выражение и может быть поставлена в уровень с художественными достижениями несравненной по экспрессии крестьянской вышивки. Резец и игла являются главными инструментами крестьянского искусства. Основным формальным элементом крестьянского скульптурного творчества по художественному богатству и широте распространения является бытовой и архитектурный рельеф.

      Крестьянская орнаментальная пластика в применении к дереву давно нуждается в специальном художественном исследовании. Творчески-декоративные силы мастера-крестьянина, артистически владеющего элементарными инструментами деревообделывания, ярко выразились в создании и развитии длинного ряда разнообразных художественно-технических приемов резьбы. В этом случае можно утвердительно говорить о вековой культуре крестьянской резьбы, неизменно сохраняющей в себе признаки большого, долго культивируемого художественного мастерства. Во всех своих многочисленных разновидностях, представляющих тот или иной своеобразный и законченный стиль, рассматриваемая резьба всегда отличается мастерской лаконичностью и выразительностью приема, уверенным спокойствием точной техники, логической связностью порезки с материалом и инструментом.

      Высокий и полный чистый рельеф классического типа дает нам главным образом архитектурная резьба Костромской, Нижегородской и Владимирской губерний. Рассчитанная на обозрение с отдаленной точки зрения, эта резьба обладает мощным, декоративным складом рельефного узора, богато покрывающего многосаженные подзоры, высокие наличники, створки ворот и др. крупные и мелкие архитектурные детали. Рельеф выразительно моделирован крупными и четкими срезами, уравновешен с фоном, дает характерную подкрепляющую тень. Рисунок отличается правильной планировкой, стройным развитием, большой точностью повторений и чередований отдельных элементов. Формально-техническая сторона его тщательно разработана и почти лишена случайностей и произвольности дилетантской руки.

      Поволжский архитектурный рельеф по своему художественному содержанию представляет большой интерес для изучения поздних иконографических синтезов крестьянской орнаментики. В мотивах архитектурной резьбы можно наблюдать, как зоографические элементы языческого склада, издавна находящиеся в кругу крестьянской иконографии, и близкие им по выражению мотивы ранних византийско-романских заимствований вошли в непосредственное сочетание с орнаментальными мотивами нового происхождения, поступившими в художественный оборот крестьянских мастеров-резчиков в позднейшее время. Анализ этой орнаментальной ветви ясно указывает, что поволжский архитектурный узор складывался и развивался под сильным и совершенно несомненным влиянием западноевропейских стилей, которым присуща определенная печать сложного городского происхождения. Ренессанс и ампир, в передаточной трактовке русской помещичьей архитектуры, были в этом случае главными стилистическими воздействиями, формирующими крестьянскую резьбу. Некоторые характерные элементы этих стилей пришли в соприкосновение и художественно объединились с неумирающими останками древних иконографических тем; это своеобразное сочетание и определило весь художественный стиль резных архитектурных деталей поволжского крестьянского жилища. Классические мотивы растительного побега, развивающегося в мерном ритме круглых завитков аканфа, розетты, гранаты, виноградные гроздья, вазоны, картуши, перевязи, ниспадающие кисти и подобные мотивы западноевропейских стилей в выразительно-декоративной трактовке крестьянских резчиков составляют основное орнаментальное содержание деревянных фризов. Образы древнего происхождения - сирены, львы, птицы-сирины и другие мифологические существа введены в этот классический строй орнаментики и связаны с ним в оригинальное неразрывное художественное целое. Старые и новые элементы подчинены однородной технической обработке и объединены в органически развивающийся неразрывный узор. На многосаженных подзорах изб и речных судов льются и развиваются в ритмичном течении, тесно прилегая друг к другу, мощные круглые завитки, насыщенные аканфоподобной листвой, с размещенными внутри плодами и цветами, прерываемые картушами и вазонами и замыкающиеся изображениями львов, сирен и птиц в разнообразных построениях. Эти фигуры получеловеческого, полузвериного склада постоянно глядят из античной листвы, претворенной и видоизмененной в суровом мастерстве костромских и владимирских резчиков в примитивно-нарядный узор деревенских изб. Речные богини в мерных волнах завитков выплывают на край подзора и глядят неподвижным взором вырубленной маски. Раскинуты крылья и веерообразные хвосты птиц-сиринов, держащих в руках концы античных побегов. Изображения львов и их художественно-родственных подобий, то с человеческой маской, то с головой коня всегда моделированные резчиком в резкой выразительной условности, размещены на концах подзоров, в очельях наличников, в треугольных участках надворотных и наддверных причелин. Длинная вереница этих однородных изображений наглядно вскрывает характер коллективного крестьянского творчества, дающего ряд художественно-равноценных вариантов одной темы; изображение льва подвергнуто многообразным формальным трактовкам, сохраняющим его основные черты, но дающим оригинальные и выразительные разновидности. В изображениях сирен и сиринов проявились, заслоняя друг друга, и фантастические черты мифологических образов, и реалистические черты обличья великорусского крестьянства.

      Расчесанные на два ската пряди волос, круто завивающихся на концах, широкий нос и общий склад лица дают характерные признаки знакомого образа. Во всей этой резьбе широкие и сильные вырезы одинаково уверенно и четко передают и старые декоративные образы и элементы позднейших стилей. Крестьянское творчество, воспринимая притекающие новшества и продолжая строго хранить традиции древности, создало оригинальный художественный вид поволжского архитектурного орнамента, в котором среди ясных и четких классических завитков, давно нашедших спокойное равновесие в мерном ритме, гнездятся таинственные и волнующие образы, созданные народным умом и фантазией. Два далеких друг другу художественных мировоззрения таинственно сплетаются и пересекаются на резных подзорах нижегородских изб и волжских барок. В рельефе фигурных причелин поволжской архитектуры, равно как и в конструктивных деталях наличников, наблюдаются также и элементы византийско-романского стиля в виде парных птиц с виноградными гроздьями, фантастического звериного орнамента, витых колонок и т. д. Но этот орнаментальный слой обычно художественно подчинен более поздней волне классических мотивов. Бытовой рельеф в крестьянском искусстве, в противоположность архитектурному, развит сравнительно небогато и не имеет большого распространения. На крестьянских изделиях он вызван главным образом причинами технически-производственного порядка, как, например плоский рельеф набойных досок, приспособленный для оттисков на материи. В декорации других бытовых предметов деревни рельеф встречается сравнительно редко; можно указать на резьбу северных копыл (прялок) с плоским или сильно уплощенным рельефом и на чисто рельефную декорацию вальков и рубелей поволжского района, куда он перенесен резчиками из области архитектурной резьбы. В той или иной доле встречается он на разнообразных предметах быта, но не является характерной их чертой; мы не имеем типичных категорий бытовых предметов, художественно связанных с этим способом их украшения. Пластически моделированный рельеф занимает сравнительно небольшое место в общей картине крестьянской резной орнаментации и является наиболее поздним заимствованием городского происхождения.

      Пластическая сторона крестьянского искусства выражена преимущественно резьбою по дереву вглубь. В своих многочисленных приемах художественного оформления глади дерева крестьянское искусство всегда, начиная с самых древних ступеней, тяготело не к созданию пластического рельефа, а к культивированию плоскости, оживленной и видоизмененной посредством вырезов и нарезов в глубь доски. Система выемок, так или иначе конструированных, является типичнейшей чертой для всех наиболее древних, коренных и широко распространенных приемов народной резной обработки дерева. Эта художественная традиция очень глубока и неизменно выражена и сохранена во всех стилистических разновидностях крестьянской резьбы. Начальные истоки этой характерной резной фразировки и ее древнее формальное выражение следует видеть в трехгранно-выемчатой резьбе, характеризующей наиболее старые и территориально широкие ступени народного резного искусства. Примитивная по складу трехгранно-выемчатая резьба нарушает слепую гладь доски и придает ее поверхности пластическую оформленность, вводя в нее игру света и тени. Декорированная подобной порезкой доска продолжает сохранять свою художественную цельность как плоскость. Ритмически располагаемые трехгранные выемки и первоначальная поверхность доски, разнообразно чередуясь, остаются в постоянном взаимном равновесии. Этот прием по своим художественным свойствам вполне самостоятелен и нисколько не направлен в сторону образования рельефа.

      Содержанием выемчато-трехгранной резьбы служат геометрические мотивы; главенствующим элементом их является орнаментально расчлененный внутри круг или розетка. Вся декорация основана на этом центральном мотиве и заключается в различных его сопоставлениях и сочетаниях. Секторы, сегменты и узорные каймы и полосы являются тем окружением, из которого всегда и повсюду глядит графически воплощенный древний символ солнца. В разработке указанных мотивов, примененных ко всем, без исключения, предметам быта, наблюдается бесконечное разнообразие вариантов и полное техническое овладение темой. Трехгранно-выемчатая резьба придает примитивному бытовому дереву органически построенное орнаментально-плоскостное великолепие. Художественная традиция указанных пластических принципов, коренящихся в древнекрестьянской резьбе, продолжает преемственно сохраняться и всех последующих видах декоративной бытовой резьбы.

      Ближайшей разновидностью трехгранно-выемчатой техники будет ногтевидно-выемчатая резьба, формально-технический склад которой является прямым следствием позднейшего введения в технику резьбы нового инструмента. Этот инструмент, давший новый орнаментальный характер порезки, - ложчатое долото. При его участии в резьбе появилась ногтевидная и лунчатая выемка, под влиянием которой видоизменились характерные элементы геометрической резьбы и образовался в комбинировании выгнутых, кривых, полукруглых и более гибких линий новый строй узора. Деформированная геометрическая орнаментация стала трактоваться со своеобразным растительным пошибом - и этот вновь образованный стиль резьбы также развивался в пределах выемки и построения узора путем «обратного» рельефа. Совершенно естественно в этом же направлении сложилась и оригинальная мелкоузорная выемчатая резьба, представляющая основной и типичный прием в орнаментации пряничных досок. Этот вид резьбы определился ее производственным характером, возник из потребности дать первичные формы для передачи чистого рельефа на пряничную ковригу. В резьбе этих досок основные формы изображения или орнамента исполняются широкими и схематизирующими выемками различной глубины; по склонам или бортам основных выемок, четко определяющих общий рельеф изображения, производится последующая детальная обработка вглубь, состоящая из ряда повторяющихся дробных вырезок мелкого фигурного узора: зубчиков, желобков, копытц, стрелок, полукруглых гребешков и т. п. Дробно-узорная, как бы бисерная, резная грань покрывает каждое изображение. Умелое и остроумное пользование технически-однообразным эффектом сообщает резным пряничным доскам значительную подвижность и выразительность.

      Вместе с тем, все изображения очень богатого иконографического цикла пряничных досок, иногда довольно разнообразные и разнокачественные по внешнему облику (как, например, птица и стол с сосудами), всегда стилистически объединены общим художественным приемом резьбы; это указывает на развитое изобразительно-декоративное дарование резчиков, свободно и творчески владеющих своим мастерством. Простота и законченность мелкоузорной выемчатой резьбы с большим художественным вкусом и техническим тактом разрешают задачу создания формовочного узорного рельефа на пряничных досках и делают эти последние выдающимися художественными произведениями народной орнаментальной пластики.

      На подобных же пластических принципах обработки дерева основан и замечательно оригинальный прием резьбы, употреблявшийся в Нижегородском районе для декорации донцев (деталь прялки) - этих своеобразных деревянных картин крестьянского быта. Рассматриваемая декорация производится скобчатой резьбой с инкрустацией, в которой центральные массы изображений исполняются характерной угловатой вставкой черного дерева и дополняются подсобными орнаментальными выемками в глубь доски; эти вырезы имеют очертания скобок, изогнутых в различных направлениях, разнообразных по размерам и глубине, родственных и близких орнаментальному мазку кисти. Многоопытная, уверенная и безошибочная рука резчика достигает исключительной лаконичности и четкости. Несколько метких порезов, артистически-тонко расположенных, дают изображению предельную полноту художественного выражения.

      В мотивах скобчатой резьбы особенно богато и оригинально отражен быт русского барства [...] XVIII века. Эта изобразительная характеристика, созданная в чужой художественной среде и отличающаяся совершенно исключительной формальной силой и экспрессией, наглядно показывает широкий и мощный внутренний размах крестьянского искусства, в котором простой материал и примитивные орудия не послужили препятствием к созданию тонких и высокохудожественных композиций. Овладение деревом и приемом его художественной эксплуатации достигло в этой резьбе значительных высот. Орнаментальная порезка, здесь наблюдаемая, доступна лишь для меткой, технически сильной и артистической руки. Многовековая культура мастерства привела этот вид крестьянской пластической фразировки к неоспоримой и высокой оригинальности. Контурная резьба, заключающая в своей технической манере уже элементы гравировки, также может быть здесь отнесена, как разновидность, к группе тех видов крестьянской резьбы, которые развиваются и технически оформляются путем пластической порезки вглубь. Этот вид крестьянской резьбы является характерным для того времени, когда в иконографическую область крестьянского искусства проникли новые декоративные построения жанрового характера, запечатлевающие в бытовом искусстве новые образы и наблюдения реалистического склада. Этот цикл изображений требовал для своего художественного развития новых технических подходов и приемов, более гибких и тонких. Возник особый вид резьбы, родственный графике. Острые, четкие и выразительные линейные порезки, как контур рисунка, передали жанровые сцены. В них много декоративных достоинств и стилистической изобретательности в трактовке. Контурную резьбу можно также рассматривать и как своеобразную народную графику в ее бытовом приложении к деревянным поверхностям предметов домашнего обихода.

      Оставляя в стороне иные, менее характерные виды крестьянской резьбы, в этом неполном перечне следует еще отметить прорезную технику, которая дала в северных губерниях (Архангельской, Олонецкой) любопытную разновидность архитектурных деталей. Прорезные очелья наличников северных изб заключают в своей орнаментации мотивы волют, розеток, вазонов и примитивных растительных фигур с роговидными завитками; все эти элементы с присущей крестьянскому искусству декоративной выразительностью передаются прорезью в сосновой доске. Эти же мотивы и прорезная техника часто употребляются в декорации скамей (перекидные спинки), зыбок, голбецов и других крупных предметов крестьянской обстановки. Прорезная техника в обработке дерева является как бы промежуточной ступенью между типичной порезкой вглубь, как основным пластическим тяготением крестьянского художественного вкуса, и началами объемной скульптуры, которая в большом бытовом разнообразии также свойственна рассматриваемому искусству.

      Среди бытовых произведений крестьянского искусства находится значительный ряд таких предметов, в создании которых мастеру-художнику приходилось встречаться с разрешением скульптурно-объемных задач. Прежде всего сюда нужно отнести многообразную крестьянскую посуду, как глиняную, так и деревянную. Большие и малые скопкари, братины, ковши-черпаки с высокой фигурной ручкой, солоницы-уточки и другие деревянные сосуды принадлежат к категории тех предметов, которые вполне могут быть отнесены по своей фигурной и объемной форме к разряду скульптурно-бытовых произведений. При своем оформлении они понуждали резчика найти рационально-практическое и художественно-декоративное разрешение скульптурных и конструктивных задач.

      Создание практически-декоративной формы сосуда и создание круглой скульптуры небытового характера по существу являются выражением однородных художественных процессов, и нужно признать, что крестьянское художественнее творчество, мудрое вековыми традициями, всегда с исключительной формальной выразительностью и своеобразной красотой разрешало трудные проблемы бытовой скульптуры. Старая деревянная посуда деревни дает нам образцы высокого художественного качества. Вырезанные ножом из целого дерева ковши с конскими головами; малые черпаки со стройными фигурными и прорезными ручками, представленные в сотнях оригинальных вариантов; скопкари, гениально воплощенные в форму водяной птицы, длинный клюв которой и плоский хвост служат двумя ручками этого сосуда; многообразные солоницы в форме так называемых «уточек» - вся эта многочисленная группа фигурной посуды вводит нас в область изумительной конструктивной фантазии, остроумного и умелого владения формой и развитого художественного вкуса. Какой-то особенный отпечаток отрезвленной фантастики свойствен всем этим памятникам. Древние символические черты, присущие их облику, приняты, преобразованы и растворены в практических бытовых формах.

      Большое разнообразие и изобретательность наблюдается также и в глиняной крестьянской посуде.

      В бытовой глине естественно запечатлелись, по самому свойству материала, скульптурно-пластические элементы крестьянского художества. Сосуд, конструируемый из глины, заставляя искать четкую, напряженную и экономную форму, вводил художника в область скульптурных задач; эти задачи были всегда не только практические, но и художественные, ибо всякий полезный сосуд в народном быту сочетает в себе одновременно и практический резервуар и своеобразную декоративную вазу: он украшает столование, поставец, полку. Глиняная посуда в своих формах дает еще больше звериных и птичьих подобий; баранчики, свинки, орлы, петухи, львы, человеческие фигуры являются постоянными прообразами тех сосудов, которым художник хотел придать, в отличие от простейших кринок, корчаг и горшков, более декоративные и богатые формы. Среди глиняной посуды также встречаются образцы высокого художественного качества в смысле приспособления звериных форм и образов к форме сосуда, но в общем нужно отметить, что даже и наиболее удачные и четко кристаллизовавшиеся глиняные формы все же уступают по своей выразительности деревянной посуде, наследующей древнейшие символические уподобления.

      Кроме сосудов, деревянная скульптура крестьянского творчества богато выражена также в создании многочисленных цельных фигурных предметов и поделке разнообразных скульптурных деталей у многих бытовых изделий.

      Рубанки в форме льва, фигурные швейки, лощила, детали прялок, части ткацкого стана, локотники у скамей, ручки рубелей и вальков, и пр. - все это многообразие второстепенных деталей постоянно давало резчику повод переходить к круглой скульптуре и конструировать объемные формы. В этом случае не приходится говорить о многочисленности скульптурных мотивов, но можно отметить большое разнообразие в их применении и трактовке. Конек, конская голова, лев, голова птицы - основные элементы этой бытовой поделочной скульптуры - трактованы с большой находчивостью, остроумием, неизменной логичностью и художественной выразительностью. Крестьянское бытовое искусство показывает в этом случае обычную множественность оригинальных вариантов в однородной разработке каждого отдельного мотива.

      В бытовых изделиях из металла, в общем весьма ограниченно бытовавших в крестьянской среде, также можно наблюдать любопытное применение древних зоографических мотивов к некоторым обиходным предметам. Лев, конек, птицы (петух, утка, сокол, пава), всадники, сирены, кентавры, двуглавый орел и пр. являются, в различных художественных претворениях, формальной темой медных фигурных замков, весьма выразительных по своей простой и остроумной конструкции. Фигурная силуэтная орнаментация медных гребней и зеркалец - предметов несложного крестьянского туалета - постоянно пользуется древнейшим мотивом конских голов. Он же встречается и на железных сечках.

      Изображение коня и человеческих фигур в различных стадиях художественного воплощения (от архаических до натуралистических) в уплощенном или выпуклом рельефе служит постоянной темой для массивных прорезных коновальских блях; последние являлись как бы профессиональными эмблемами деревенских странствующих коновалов и обычно украшали сумку с набором специальных инструментов.

      Скульптурные принципы в их характерном бытовом преломлении выражаются и в оригинальных изделиях кузнечного дела. Железные светцы для лучин - своеобразные предметы бытового крестьянского уклада - служат тому примером. Будучи разрешены и построены на принципе силуэта, они в то же время неизменно заключают в себе и элементы скульптурного построения.

      Перевитый жгутом железный стержень, получивший таким путем органическую орнаментовку, фигурные расщепы конца железной полосы, расслоение цельного прута на орнаментальные завитки и другие пластические следы ковки металла дают представление об оригинальности примитивных скульптурных начал у кузнецов-художников, никогда не нарушающих производственных свойств обрабатываемого материала. В общем облике светцов почти всех видов заложен пластический мотив растения со стройным стеблем-стержнем и разветвляющимися побегами-завитками. Этот же мотив сохраняется и в декоративных вариациях подсвечников.

      Скульптура в ее чистом виде представлена в крестьянском творчестве главным образом производством деревянных и глиняных игрушек. Народные игрушки - бытовая скульптура. Художественный интерес ее - огромный, и оригинальность - неоспорима. Эта чрезвычайно богатая и разнообразная область крестьянского бытового искусства давно нуждается в специальном исследовании, которое собрало бы, объединило и формулировало все многочисленные и яркие художественные свойства крестьянского производства. По отношению к рассматриваемой малой бытовой скульптуре могут быть применены и приложены, без всякого снисходительного упрощения, все полные и строгие критерии развитого художественного творчества. Малая скульптура игрушки соединяет в себе качества яркого и значительного пластического искусства; конструктивность формы, лаконичность резной или лепной обработки, быстроту и простоту техники, мастерское владение материалом и инструментом, выразительность и оригинальность художественного образа и мотива. Народная игрушка представляется нам особенно наглядным и поучительным примером того, как минимум материала, орудий техники и труда может дать, при условии творческого подхода, максимум художественного достижения. В мире разнообразных художественных форм народная игрушка вообще занимает свое особенное, ничем более не замещаемое место. Невозможно найти в других областях художественного творчества более яркую символичность, больший технический лаконизм, претворение фантастики в какую-то убедительную реальность и подлинного реализма - в сказочность. Обрубок дерева с еле заметным прикосновением ножа, дающим намек на органическую фигуру человека или зверя, полагает начало богатому, разнообразному фантастическому миру. Игрушка самой своей внутренней непрактичностью, слабой связанностью предмета с его утилитарным назначением, идеей забавы, вложенной в нее, дает исключительно большой простор творческому полету, пробуждает и рождает творчество как беззаботную игру. Творчество как фантазия, остроумие, смелость, изобретательность проявляется в этой области с особенной полнотой и многосторонностью. В формах игрушки народное мастерство выражается как творчество символов, намеков, обобщений, схем.

      Художественный примитив - характерная физиономия одной из двух главных групп крестьянских игрушек. В особенно многочисленных и разнообразных вариантах игрушки этого типа представляют выразительные и гипнотизирующие символы нескольких весьма древних органических образов; в русской игрушке таковыми являются: конь, баба, птица. Примитивные, несколько суровые и тяжелые формы характерны для этой группы игрушек [...]. Реалистические наблюдения совершенно не проступают сквозь первичные черты символов. Характерные детальные намеки при максимальном обобщении и упрощении - внешность этой игрушки. Такие мотивы, как профильный силуэт конька и птицы, сближает и отождествляет эти игрушки с детальной скульптурной обработкой многих бытовых предметов; это фрагменты прялок, вальков, ткацкого стана, донцев и других предметов крестьянского быта, получившие самостоятельную жизнь. Другая, более поздняя группа игрушек характеризует эмансипацию крестьянского творчества от ослабевающего влияния древних символов, расширение его художественного кругозора. Мастер становится реалистом-наблюдателем, поддается очарованию быта. Окружающая жизнь дает новые мотивы, образы, темы; образы наблюдаемого быта преломляются в художественном творчестве и, испытав на себе ряд обычных в коллективном процессе творчества последовательных и постепенных видоизменений и дополнений, кристаллизуются в законченный и уже малоподвижный ряд новых форм. Мир игрушек обогащается вереницей бытовых фигур (барыни, няньки, военные, франты), многочисленными изображениями домашних животных и другими более сложными группами. Все эти новые художественные достижения в игрушке реалистического порядка вскрывают немалые силы крестьянского изобразительного дара; они метки, как народный язык; усмешка и насмешка таятся в их причудливых формах; типичное в них всегда подчеркнуто и доминирует; все бытовые фигуры игрушек - яркие типы; характеристика зверей неподражаема. Оформление в игрушке реалистических наблюдений художников никогда не опускается до плоского натурализма; реальные формы неизменно синтетичны. Если бы эти игрушки не с такой легкостью и щедростью несметного богатства расточались крестьянскими резчиками и гончарами, то они выставлялись бы в художественных музеях и галереях как образцы высокого пластического искусства. [...]. Их художественное содержание и высота строгого мастерства, упрощенного и лаконичного как раз до того предела, за которым уже начинается черствость и бесформенность, делает многие народные деревянные и глиняные игрушки гениальными пластическими произведениями. По-видимому, и сами мастера-художники, создававшие их, часто чувствовали в них гораздо большее содержание, чем минутная утеха детства, и во многих игрушках явно видны следы серьезного и строго художественного труда.
 

Лубяной короб. Фрагмент. Роспись

      Живописнее начало в области крестьянского бытового искусства имеет и свое значительное развитие, и свои художественные особенности. Как уже было отмечено, живопись в крестьянском искусстве выражена в формах бытовой росписи. Расписывание бытового предмета красками являлось распространенным приемом декоративного убранства в крестьянском искусстве, и значительное количество сравнительно поздних памятников, которыми располагают современные хранилища, относится именно к этой категории расписных предметов. Живописная сторона крестьянского искусства, несмотря на свои несомненные художественные достоинства, представляется не столь богато развитой, как пластическая. Крепкий резец более, чем легкая кисть, был привычен руке народного мастера-художника. Хронологически роспись возникла, как более сложная художественная техника, значительно позднее, нежели скульптура-резьба. Если истоки народной резьбы затериваются в очень отдаленных веках первоначального формирования славянских племен, то хронологические начала народной росписи вряд ли могут быть отодвинуты за пределы XVII века. Крестьянская живопись, поскольку мы можем ее наблюдать и изучать в сравнительно позднейших памятниках, не имела, по-видимому, очень долгих и прочных традиций, которые дали бы ей возможность, медленно созревая, завершиться и кристаллизоваться в столь же оригинальное и разностороннее художественное мастерство, как крестьянская резьба или вышивка. Помимо этого, следует иметь в виду и другую причину более слабого ее развития, скрывающуюся в самом характере применения росписи для бытовых предметов. Роспись, преследуя чисто внешние декоративные цели, всегда была более оторвана от основных моментов созидательного художественного процесса; являясь как бы вторичной обработкой бытового предмета, она не сосредоточивала на себе главных творческих устремлений народных художников. Позднее появившись в сфере крестьянского бытового мастерства, роспись, естественно, оказалась более податлива и восприимчива к разнообразным внешним формальным воздействиям и испытала на себе большее количество иконографических отблесков и отражений; она восприняла и переработала их в себе, дав многочисленные примеры яркой художественной своеобразности. Иконография росписи более подвижна; она значительно расширила круг тем, питающих крестьянское искусство. В своей более консервативной струе она, естественно, унаследовала, приняла и разрабатывала все наиболее древние символические и зоографические начала, издавна пребывавшие в крестьянском искусстве; она хранила их, быть может, с несколько меньшим упорством и консерватизмом, чем резьба и вышивка, но все же до самого последнего времени не отказывалась от них и неизменно отводила им не последнее место и в кругу тех совершенно новых реалистических тем, которыми она овладела. Даже наиболее древние слои крестьянской орнаментации - геометрические мотивы - народная роспись пыталась сохранить, придав им своеобразную перефразировку в характере своих новых технических средств. Древний склад геометрического узорочья, представленный преимущественно трехгранно-выемчатой резьбой, получил новое упрочение и утверждение в крестьянской росписи. В другом своем ответвлении народная роспись совершила знаменательное движение, до сих пор мало учтенное исследователями. В ней крестьянское искусство, овладев новыми формальными средствами выражения и пользуясь ими, сумело черпать свое художественное содержание из новых источников; этим неисчерпаемым источником, давшим крестьянскому искусству новую живую воду, был окружающий мастеров и художников быт во всем своем жизненном разнообразии. Картины и образы этого быта вошли в давний круг тем, составлявших содержание крестьянского искусства, обогатили и углубили его художественное творчество. Жанровые и бытовые мотивы соединились с древней символикой, сплелись с орнаментикой и придали своеобразный склад крестьянскому живописному творчеству. Красочная роспись явилась для крестьянского творчества тем чудодейственным ключом, который открыл ему врата в новую художественную область. Взоры художника перенеслись с геральдических и мифологических изображений животных на яркие и знакомые сцены бытовой повседневности. Ближайшее и конкретнее получило доступ в область художественного созерцания и претворения. [...]
 

Конец полотенца. Фрагмент. Вышивка

      Это расширение идейного содержания отразилось в бытовой росписи широким распространением бытовых сюжетов и мотивов, которые и являются [...] главными темами крестьянской росписи всех ее наиболее характерных видов. Роспись в крестьянском искусстве, так же как и все другие художественно-технические способы декорирования, весьма различна и своеобразна в целом ряде своих стилистических выражений. Мы наблюдаем несколько сформировавшихся народных школ бытовой росписи, обладающих резкими и характерными художественными особенностями. Они по-разному решают художественные задачи красочной декорации бытовых предметов - и в этом случае снова ярко характеризуют многосторонность и богатство художественного содержания крестьянского искусства.

      Прежде всего следует отметить, что общей чертой, присущей почти всем видам рассматриваемой росписи, за исключением нижегородской, является преобладание графических элементов над колористическими заданиями. Колорит, в точном содержании этого понятия, несмотря на присущую крестьянской росписи интенсивную красочность, не может считаться ее органической составной частью. Колористические качества бытовой росписи заключаются в звучной мажорной гамме сочетания нескольких ярких локализованных цветов, употребляемых без дополнений, оттенков и светотени. Рука художника-живописца находится в подчинении графическому началу; красочная расцветка заменяет живопись. Это типичное преобладание графики очень отчетливо сказывается в наиболее, по-видимому, древнем варианте крестьянской бытовой росписи - в красочной декорации лубяных коробей вологодского района. Их иконография отличается, по сравнению с мотивами росписи остальных видов, довольно значительной хронологической глубиной, восходя по своему содержанию к допетровской эпохе. Это дает основание видеть в этом типе росписи наиболее старые ее художественные традиции. Вологодская роспись характерна необычайно мощным декоративным складом. Она основана на принципе условной расцветки предварительно выполненного контурного рисунка. Резкий черный контур, нанесенный уверенной кистью по светлому лубу коробьи, отличается лаконизмом широких и максимально схематизирующих графических определений. Свободная, несколько размашистая бравурная графическая фразировка всегда дает выразительно острую схему всех изображений довольно сложных сцен. Они трактуются в условно декоративном складе со своеобразной и орнаментальной примитивностью и расцвечены небольшим количеством красок (красной, зеленой, коричневой). Смелый и твердый контур большой графической экспрессии, оживленный сдержанно красочной расцветкой, гармонически сочетающейся с естественным цветом лубяной поверхности, придает оригинальный декоративный облик этим простым народным укладкам.
 

Лубяной короб. Фрагмент. Роспись

      Сравнительно поздние редакции рассматриваемой декоративной росписи, имеющиеся в музеях, заставляют предполагать очень высокие художественные качества данной школы в ее истоках. В ней ощутимы крепкие традиции декоративного мастерства, еще не уклонившегося в сторону реалистических воспроизведений наблюдаемой жизни. Дробность, мелочность и вялость не имеют места; декоративный примитив господствует.

      Стилистический анализ наиболее четких, богатых и старых экземпляров вологодских коробей даст в будущем возможность, при более тщательном изучении, подробно развить и обосновать указанный ряд формальных следов высокого декоративного мастерства, по-видимому, медленно угасшего на протяжении первой половины XIX века. Северодвинская школа бытовой крестьянской росписи в своих главных технических приемах родственна и близка вологодской манере. Эта огромная северная школа имеет весьма широкое распространение и захватывает почти полный круг крестьянских памятников: прялки, лукошки, коробьи, укладки, ковши, коробейки, деревянные светцы, ендовы, чаши, салазки, колыбели, сундуки, круглые солоницы, ложки и другие, большие и малые предметы крестьянского обихода являются объектами ее применения. Более детальный анализ ее позволяет установить несколько стилистических, ранних и поздних ее вариантов - верный признак широкого распространения и долговременного бытования. Вся эта школа, хронологически вмещаемая в пределы XVIII и первой половины XIX века2, содержит в себе наследственное развитие и продолжение тех художественных традиций, которые были отмечены в более древнем варианте вологодской росписи.

      Она также основана на условной красочной расцветке предварительного рисунка, и живописный мазок кистью, как конструирующий элемент живописи, не играет в ней никакой роли. Северодвинская роспись в художественной основе остается расцвеченной графикой. Но внешний ее вид, по сравнению с вологодской манерой, получает существенные изменения. Декоративная экспрессия мощного контура исчезает. Рисунок развивается по реалистическому пути, становится более подвижным, гибким, дробным, иногда вялым, часто более метким, всегда более тонким. Обобщенная линия теряет максимальность и резкую выразительность декоративного приема. Соответственно новым мотивам жанрового характера она принимает характер осторожного, несколько беспокойного и отрывистого штриха. Непрерывная протяженность вологодской синтетической линии исчезла. Краски северодвинской росписи по-прежнему немногочисленны, но несколько обогащаются новыми локализированными цветами, становятся более яркими, чаще чередуются вследствие более мелкого рисунка и появления более дробных участков расцветки; появляется красочная деталировка одежд, предметов обстановки, геометрического орнамента и пр. Красный, желтый и зеленый цвета исчерпывают ее основную гамму.

      Резко изменяется масштаб изображений и сцен. Крупные рисунки вологодской росписи исчезают не только потому, что в сферу обслуживания северодвинской росписи входят, в общем, более мелкие бытовые предметы; лопаски прялок и те же коробьи по-прежнему представляют значительные плоскости для украшения. Изменяется внутренний художественный подход к росписи, независимо от ее бытовых приложений: появляются, вместе с новыми жанровыми темами, склонности к миниатюре, к письму легкого и осторожного рисунка. Технически утончаются все художественные приемы. Более старые и законченные варианты северодвинской росписи показывают нам весьма любопытные и зрелые художественные достижения крестьянских художников в области этой живописной миниатюры. Детально изображенные лица многих бытовых персонажей не достигают по своим размерам и одного сантиметра. В этом характерном изменении трактовки и масштаба бытовой крестьянской росписи можно отметить параллельность ее путей течению русского иконописного искусства. Северодвинская роспись имеет себе аналогии в строгановских письмах русской иконописи.

      Жанровые мотивы, как уже было указано, входят главным иконографическим элементом в северодвинскую роспись. Своеобразная галерея народного жанра (посиделки, чаепитие, охота, ямщина, женский труд, сельские и домашние работы и пр.) располагается в общем строе северодвинских расписных комбинаций или отдельными клеймами-картинами, или находится в непосредственной связи с тонкими узорами растительного характера; многочисленные бытовые сцены появляются и размещаются среди этих орнаментов наряду с более старыми символическими геральдическими мотивами птиц-сиринов, львов и единорогов, петухов, коней и пр. Растительный орнамент довольно тонкого и однообразного рисунка является постоянным элементом, который связывает в единое художественное целое содержание северодвинской росписи. Этот законченный и устойчивый склад композиций в общем однообразно применяется ко. всем разновидностям бытовых предметов крестьянского обихода. Некоторые перемещения в этом строе можно отметить лишь при более пристальном и детальном наблюдении над всеми разновидностями северодвинской бытовой росписи; можно выделить некоторые своеобразные структуры росписи на более поздних бураках, определенный порядок тем на прялках и т. д. Суммируя выводы приведенной характеристики северодвинской школы крестьянской бытовой росписи, нужно сказать, что общее художественнее впечатление, производимое ею, основывается на ритмичном чередовании малых красочных пятен, ярких и цельных, дающих звучную и пеструю узорчатость коврового характера. Элементы чистой изобразительности, многочисленные и постоянные, еще не освободились от традиционных и сложных пут орнаментики. Жанровые реалистические сцены, несмотря на свое большое внутреннее идейное значение, в общей архитектонике данной росписи играют подчиненную роль и должны рассматриваться как усложненные и своеобразные деформации орнамента, но не как самостоятельные и самодовлеющие картины. Принцип орнаментальной декорации не нарушен. Северодвинская бытовая роспись сохраняет в себе древние восточные традиции богатого и тесного узора, укрывающего все поверхности бытовых предметов сплошным покровом. В этой изобильной и всесторонней украшенности предмета выражена одна из важных и главных особенностей крестьянского художественного вкуса.

      Любопытную и таинственную разновидность крестьянской расписной декорации с типичным преобладанием графических элементов представляет мезенская роспись, применяемая в народном искусстве к ограниченному кругу бытовых предметов (прялки, ковши, вальки, игрушки). В этой оригинальной декорации употребляется лишь одна краска (сиена), которой исполняются схематичные фигурные изображения (коней, оленей, птиц); эти орнаментальные изображения неизменно ритмического строя своеобразно сочетаются со штриховыми деталями, дополняющими их лаконические красочные обозначения, и богато развитой орнаментацией каллиграфического характера, нанесенной пером. Орнамент, сохраняющий в своих элементах глубочайшие пережитки архаики греческих стилей, густым кружевом покрывает поверхности деревянных предметов, окрашенных в желтый цвет.

      Мезенская каллиграфически-расписная декорация представляет своеобразную стилистическую страницу в области крестьянской иконографии. Эта роспись является ярким показателем тех подпочвенных слоев, на которых исторически слагались и сохранялись мотивы, уживавшиеся в своих новых перефразировках. Полную противоположность тем видам росписи, которым выше даны общие характеристики, представляет нижегородская школа. Она сравнительно позднего происхождения, довольно значительного распространения, имеет широкий круг мотивов и представляет огромный интерес для изучения крестьянского живописного мастерства. В нижегородской школе росписи наблюдается коренное расхождение с выше отмеченным характером народного живописного искусства; она раскрывает новую значительную грань в развитии творческих способностей крестьянского живописца. Нижегородская манера представляет нам наиболее чистый вариант подлинного живописного искусства, преодолевшего рамки графического пленения и основывающегося исключительно на элементах живописи. В ней отсутствует деспотизм предварительного контура, связывавшего руку живописца. Кисть приобрела первенствующее значение; она не окрашивает безучастно и рабски ограниченные контуром детали композиции, но самостоятельно ведет, строит и располагает всю красочную архитектонику. Свободный, гибкий, изменчивый, сильный мазок нижегородской бытовой росписи придает ей живую и подвижную орнаментальность и является элементом не только красочным, но и композиционно-конструктивным. Рука мастера уверенно владеет послушной кистью и, самостоятельно и многократно разрабатывая усвоенный мотив, естественно стремится к наибольшему его лаконизму и яркой выразительности, достигая на этом пути значительного совершенства. Жанровые сцены и отдельные [...] образы (птицы, кони) этой росписи приобретают тот характерный орнаментально-растительный пошиб, который вытекает из самого способа наложения и сочетания определяющих мазков. [...] Игра светотени отсутствует и в нижегородской росписи; ее живописные эффекты достигаются употреблением значительного количества переходных оттенков цвета и культивированием дополнительных поверхностных оживок более светлых тонов, имевших столь большое распространение и в русском иконописном искусстве. Краски нижегородской росписи накладываются в несколько, частично покрывающих друг друга слоев, постепенно светлеющих; на этих «подстилающих» многоцветных пятнах, дающих общие очертания изображениям, производятся еще более светлыми тонами (в некоторых, сравнительно редких случаях наиболее темными) подчеркивающие и конструирующие «оживки», которые уже завершают характеристику изображаемого. Разложение всех образов и мотивов на конструктивно-красочные пятна, объединение и приведение их к живописному единству, системы метких и тонких завершающих красочных штрихов, оживляющих изображения,- все это получило в рассматриваемой росписи мастерское разрешение. Она смела и решительна во всех своих приемах. Уверенность и легкость красочного мазка граничит с виртуозностью. Коллективный опыт в трактовке небольшого круга изображаемых сюжетов привел к богатому развитию средств художественного выражения. Рука мастера-декоратора, воспитанная долгим опытом, дает стилистически устойчивые декорации. Долгая работа над созданием и развитием какой-либо композиции привела в итоге к художественной трактовке, в которой исчезли все неловкости, капризы, излишки, нелады и ошибки отдельных художников. Нижегородская роспись приобрела законченное выкристаллизовавшееся выражение, подобно некоторым видам крестьянской резьбы; она стала традиционна и классична.

      Главным тематическим содержанием нижегородской росписи являются жанровые сцены, отдельные бытовые фигуры, традиционные изображения птиц и коней и узоры исключительно растительного характера - розоподобные цветы и веерообразная листва - в пышной трактовке гирлянд и букетов. Жанровые сцены уже начинают занимать господствующее положение [...] в композициях. Это не миниатюры северодвинской росписи, еще затерянные в разводах тонкого узора, а почти самодовлеющие картины, занимающие первое и главное место в декоративных росписях саней, сундуков, донцев, коробей, кузовков и других - преимущественно крупных - бытовых предметов. На более мелких вещах нижегородская роспись проявляется в нескольких сдержанных вариантах цветочного орнамента. Вся иконографическая сторона нижегородских росписей носит определенный характер пригородных и городских влияний. Она в меньшей степени отражает быт и вкусы коренного крестьянства и в большей мере отзывается на эстетические запросы и тяготения пригородного слободского люда. Рассмотренные школы бытовой крестьянской росписи можно считать наиболее характерными. Но нужно сказать, что бытовая роспись вообще не вполне исчерпывает живописную культуру крестьянского искусства и дополняется крестьянской вышивкой - другой огромной областью художественного труда, в которой также богато выражены и должны быть здесь отмечены колористические начала народного творчества. Художественная культура старого крестьянского быта с особенной яркостью и богатством может быть прослежена в обширнейшей -и тоже почти не затронутой изучением - области бытовой вышивки. Крестьянская вышивка, отражающая в себе многообразие и богатство творческих художественных сил, до сих пор еще не имеет достойной ее оценки, несмотря на то, что она является хранительницей древнейших и глубочайших художественных образов и мотивов русского искусства вообще и по своим художественным качествам и достоинствам давно бы должна быть признана классической. Ее художественно-стилистическое исследование покажет непревзойденные в русском искусстве образцы гениальных композиций [...] предельной чистоты и совершенства; эта область русского искусства по своим формальным достоинствам сродни северному деревянному церковному зодчеству и старой русской иконе. Вся полнота художественной одаренности народа запечатлена в ней необыкновенно ярко и тонко. Крестьянская вышивка дает поразительные примеры и совершенно реальные художественные доказательства той неисчерпаемой творческой силы и фантазии, которые присущи коллективному [...] искусству. Наиболее наглядно и убедительно, чем во всех других областях крестьянского бытового творчества, здесь можно наблюдать и изучать малознакомые пути этого искусства. Бесконечные ряды вариантов могут конкретизировать сложные и извилистые художественные тропы, на которых встретятся изумительные превращения и перерождения художественных образов, непрерывной вереницей проходящих через ряд столетий и какой-то скрытой магической силой действующих на коллективное сознание и художественное творчество. Изучение крестьянских бытовых вышивок - задача равно интересная и увлекательная и для психологии искусства, и для его истории, и для его формального исследования. Мы не сомневаемся, что крестьянская вышивка послужит в дальнейшем объектом для глубоко интересных и ценных работ в области исследования русского искусства и что долгое невнимание к ней вознаградится сторицей в научной и художественной чуткости этих будущих капитальных исследований. По отношению принятого здесь плана схематичного обзора крестьянского искусства бытовая вышивка будет условно отнесена к области живописных проявлений этого творчества, ибо она, в значительной своей доле, может быть рассматриваема как стихийное проявление красочных стремлений народного художественного вкуса. Но вместе с тем, с неменьшей долей основания, бытовая вышивка является одновременно и примером богатейшей культуры [...] линии, рисунка, крестьянской графики, в ее своеобразном бытовом направлении и складе. Объектом приложения вышивки в крестьянском быту являлось все многообразие одежд, главным образом женских, и ряд типичных предметов домашнего обихода - полотенца, простыни, платки, полавочники и пр. Некоторые из этих предметов, как полотенца и ширинки, особенно богаты вышивкой, так как, помимо своего практического назначения, они часто играли большую роль и в целом ряде разнообразных бытовых и религиозных обрядов. Все эти вышитые холсты всегда служили неизменным декоративным элементом общего убранства крестьянского жилища. Подзоры простынь и концы полотенец вносили свою звучную красочную ноту в общий стиль этого убранства. Игла в женских руках значительно раньше, чем кисть - в мужских, послужила в крестьянском искусстве техническим средством его колористических устремлений. Если последние отличаются примитивностью в древнем ряду памятников, где эффект сочетания красного и белого являлся, по-видимому, основным и господствующим, то в период более поздней жизни вышивки, который мы имеем возможность наблюдать в многотысячных памятниках, ее красочные богатства умножаются и развиваются до такой степени, что при исследовании крестьянского искусства может быть поставлен вполне основательный и законный вопрос: в области росписи или в области вышивки наиболее богато и разносторонне выразились колористические дарования крестьянских художников? Во всяком случае, можно решительно утверждать, что колорит рассматриваемой бытовой вышивки обладает вполне отличительными от росписи, своеобразными качествами: в ней более мягки переливы цветов; эффекты сочетания отдельных красок значительно богаче, более тонки и изысканны в своей гармонии; колорит не столь однообразен в своей пестроте; в вышивках есть основные доминирующие ноты, дающие ей тон; в них богаче нюансы, распространеннее оттенки, чаще вариации.
 

Подол рубаха. Фрагмент. Вышивка

      При этом необходимо отметить, что более мягкие и нежные сочетания красок в вышивках определяются, помимо художественного вкуса вышивальщиц, также и причинами чисто технического порядка; красочные швы, более мелкие и тонкие, нежели мазки кисти, уже этой своей дробностью дают более гармонические переходы от одного цвета к другому. Колористические элементы в крестьянской вышивке более богато выражены в применении ее к женской одежде и головным уборам. Оплечья, вороты и подолы рубах, начелья и позатыльни головных уборов, узоры передников, косынок, платков, ширинок - все эти довольно многочисленные и разнообразные части будничного и праздничного наряда крестьянки являются образцами богатой, сложной и тонкой красочной фантазии. [...] Но наибольший художественный интерес вызывает рассматриваемая область творчества со стороны ее линейно-орнаментального выражения. Шов красной нити - первичная линия крестьянской бытовой графики. Вышивка наиболее отчетливо - преимущественно перед другими областями бытового творчества- сохраняет и несет в себе всю многовековую культуру народной декоративной линии. Орнаментальная сторона крестьянского искусства, составляющая едва ли не главную его художественную черту, с наибольшей полнотой и самобытностью проявилась именно в крестьянской вышивке.

      Главный и первый художественный принцип этого искусства нити – линейная трактовка; [...] от этого строгого начала не наблюдается почти никаких отклонений; исключительным линейным ритмом пронизана вся сложнейшая орнаментика. Остро выразительная, решительная и твердая линия побеждает и владеет всеми темами; она необычайно изменчива, неожиданна в своих выражениях, подчиняет своему артистическому капризу любой образ; с наивной дерзостью она перевоплощает его из одной графической схемы в другую; она играет сложным органическим образом человека и зверя, как зигзагом орнамента; расчленяет, детализирует, дробит и вновь восстанавливает его, переходя от синтетической трактовки к аналитической; тонкой и решительной чертой закрепляется неожиданная и как будто незаконченная фаза перевоплощения; настойчиво и упрямо, четко и ритмично повторяется вереница символических обозначений; безудержно пышная трактовка какого-нибудь мотива в ряде памятников опускается до предельной скупости едва понятного его обозначения; орнаментальный намек, брошенный в одном месте, медленно развивается по ступеням усложняющегося варианта и заканчивается богатыми и сложными фигурациями; случайная ошибка зачастую дает повод к новому орнаментальному обогащению; полузабытый образ является источником для долгих графических исканий, в результате которых слагается еле напоминающий первообраз геометрический узор.

      Линия безраздельно царствует и господствует в этом искусстве, все преодолевая, все подчиняя, все побеждая, устанавливая новые законы, новые формы, новые обличья, возрождая из древних останков новый сложнейший иконографический мир.

      Богатую и особенно оригинальную культуру графической линии крестьянской вышивки представляет главным образом северная фигурная вышивка красной нитью на подзорах простынь и концах полотенец. Она содержит в себе исключительно древние орнаментальные слои русского искусства. Образы неведомых вышивальщицам богов и богинь, символических зверей и птиц в ритмичных графических построениях образуют прекрасные магические узоры на этих бытовых холстах. Красная нить в ряде различных технических приемов шва (настилом, квадратом, крестом и др.) достигает высоких степеней четкости, ритма, выразительности; ряды человеческих фигур, барсов, всадников, коней, птиц, строений, вазонов, дерев находят себе оригинальные выражения в так называемом геометрическом стиле.
 

Сечка. Просечное железо

      Эти геометризированные обличья живых образов, своеобразные растительные конструкции, узорные формы животного мира художественно образуются из несложной по существу, но необыкновенно богатой по разработке и применению системы прямых линий четырех направлений: вертикали, горизонтали и двух противоположных наклонных (диагоналей квадрата) в пределах этих простейших линий строятся и развиваются все изумительные узоры северных вышивок с их бесчисленным количеством вариаций. Огромное художественное мастерство и неисчерпаемая изобретательность проявлены в указанной геометризации; крестьянские вышивки следует изучать как образцы и примеры совершенной графической фразировки. Чудеса декоративного вымысла встречаются на каждом деревенском узорном холсте. В таком исключительно богатом творческом использовании простой художественно-технической основы вновь наглядно выражается коллективный путь развития данного искусства: высоко интересные орнаментальные достижения явились в итоге тысячекратно примененных повторений, из которых каждое приносило свою долю похожих и близких, но новых штрихов; все они постепенно кристаллизовались в неотъемлемые дополнения к основному мотиву и поступали в общую орнаментальную сокровищницу коллективного гения. Несколько иной орнаментальный характер имеют широко распространенные вышивки перевитью - особым приемом народного вышивания. Посредством выдергивания продольных и поперечных нитей холсту придается вид клетчатой сетки, по которой вьется белая или цветная нить, образуя четкий узор на сквозном фоне. Техника перевити применяется главным образом для украшения небольших декоративных частей целого предмета (концы полотенец, прошивки передников и пр.) и отличается большим красочным разнообразием.

      Художественный принцип богатой орнаментации этой вышивки заключается в равномерном взаимоотношении самого узора и оставляемого им фона (или «земли»), который, имея отличительную расцветку и свою фигурацию, также может считаться самостоятельным узором. В вышивках преобладают чистые геометрические узоры, составляющие, видимо, более старый орнаментальный слой.

      Главным элементом их служит древнейший мотив свастики, усложненный или раздробленный в бесчисленном множестве остроумных геометрических вариаций (так называемые «гребни», «расковка», «козыри», «крылья» и пр.). На этом мотиве, как на основе, развертывается художественная изобретательность вышивальщиц.

      Крестьянская перевить дает многочисленные примеры большой художественной выразительности. Особенно интересную стилистическую и иконографическую страницу женского крестьянского искусства показывают сквозные вышивки Вологодской губернии (главным образом подзоры простыней). Эти вышивки не имеют никакой расцветки и представляют один из технических вариантов перевити, когда сетчатый фон исполняется выдергиванием нитей лишь между орнаментом и фигурами, оставленными в цельном полотне и расшитыми разновидными узорами, называемыми «полотнянками». Этот прием дает возможность применять в композициях разнообразные и сложные фигурные очертания. Более древние из этих вышивок имеют довольно близкую орнаментальную связь с северными красными вышивками; в своем особом художественном направлении разрешают они единую древнюю орнаментальную тему народной вышивки - культовые мотивы. Но древние элементы здесь чаще нарушаются, раздвигаются, теряют свою чистоту и строгость и, наконец, уступают первое место новым бытовым мотивам, современным самой вышивке. Обычная геометризация часто наблюдается здесь в несколько своеобразном складе: вместо четких, прямых и заостренных линий красной вышивки здесь развиваются контуры более мягкие, сглаженные, волнистые.

      Вологодская белая перевить особенно интересна тем, что она [...] отразила сильные влияния на крестьянское искусство помещичьего быта; в этом отношении она соперничает с изумительной скобчатой резьбой, с инкрустацией нижегородского района. Вышивки всегда более строго хранили в своей иконографии древнейшие начала, но в белой вологодской перевити новейшие мотивы более легко расшатали вековые традиции и широкими потоками проникли в репертуар вышивки, преобразив ее в своеобразную галерею рисунков, характерно иллюстрирующих пышный и великолепный быт русского барства. Широкие подзоры дают ряд выразительных запечатлений этой праздничной и ликующей жизни: кавалеры и дамы в изысканных, жеманных и грациозных позах на прогулках и в беседе; архитектурные пейзажи, сады и парки служат общим фоном для празднеств с многолюдным обществом, экипажами, оркестрами, катанием в лодках, фейерверками; сцены в беседках, картины охоты, кавалькады всадников, вереницы карет - вся эта серия тонко наблюденных бытовых сцен нашла себе любопытнейшее выражение в художественном творчестве вышивальщиц, вполне овладевших новыми реалистическими мотивами и передавших их в метких и острых чертах послушной нити. Это традиционное крестьянское искусство далеко от беспомощности, неуверенности, слабости; реалистически-изобразительная линия в нем обладает такой же силой и четкостью, как и символически-орнаментальная линия в передаче древнейших культовых мотивов. Крестьянское искусство и здесь показывает большую глубину своих внутренних сил, легко, уверенно и оригинально разрешающих труднейшие художественные задачи. Оно все время находится на высоком уровне своих конструктивных и декоративных приемов и навыков и, привычно пользуясь ими, легко преодолевает все трудности усвоения и передачи новых тем. Нельзя не удивляться широким, плавным, мерно развивающимся линиям, просто, уверенно и метко характеризующим чуждую среду и образы. Пышно-богатый и тонко развитой оригинальный стиль этих вышивок подтверждает наличность большого и устойчивого мастерства, таящего в себе долгую художественную культуру. Полную противоположность белой вологодской перевити и любопытный вариант народной вышивки с сильным колористическим уклоном представляют, например, вышивки тамбовские, примененные для украшения головных уборов, рубах, ширинок и пр. Эти малые тамбовские вышивки напоминают по своему строению своеобразные эмали; швы мелкого геометрического узора накладываются так плотно друг к другу, что совершенно скрывают основу сурового холста; несколько интенсивных контрастирующих цветов дают исключительный по силе колорит, переливчатый и блестящий, благодаря настилам шелка и употреблению серебряных нитей. К основной и характерной черно-серебряной гамме вышивки присоединяется расцветка коричневым, голубым, красным и желтым цветом в разнообразных оттенках. Различные геометрические вариации, тонко и четко исполненные, на многие лады разнообразят тамбовскую цветовую гамму. Своеобразная красочность присуща также, например, вышитым оплечьям женских рубах из Олонецкой губернии. В вышивке этих богатых оплечий, представляющих собой небольшие прямоугольники, также господствуют мотивы геометрических и геометризированных построений очень мелкого и сложного рисунка. Главным элементом характерных вышивок этого типа являются рисунок свастики и орнаментальное изображение конских голов; оба мотива представлены в крайне разнообразных узорных построениях, очень дробных, остроумных и технически сложных. Основной красный цвет узора этих оплечий обычно дополнен шелками разных цветов (белый, желтый, синий, зеленый, черный) и золотыми нитями. Узор сплошь покрывает прямоугольники холста, претворенного искусным рукоделием вышивальщиц в яркую цветную ткань. Некоторые вариации узоров оплечий имеют явные следы непосредственных влияний восточных тканей в виде черных арабесок, включенных в общую традиционную композицию. Четкое исполнение сложного правильного рисунка и мельчайшие швы олонецких оплечий решительно убеждают, что отнюдь не технической беспомощностью вышивальщиц следует объяснять геометризацию узоров крестьянской вышивки. Делая краткий обзор характерных красочных вариантов крестьянской вышивки, нельзя, например, не указать на небольшие вышивки (налобные части и позатыльни женских головных уборов Рязанской, Тамбовской, Нижегородской губ.), исполненные исключительно золотой или серебряной нитью. Это вышивание, почти всегда сплошь покрывающее декорируемую часть, исполнено высоким швом по веревочке, настилу или бересте, подложенной для придания рельефа.

Дверца шкафчика. роспись по дереву

К титульной странице
Вперед
Назад