452
ти быта Московского государства, теперь затрудняется и, даже принимая общеевропейский костюм и таковые же обычаи, инородцы не становятся русскими. Вторая форма болезни есть перенесение чужеземных учреждений. В этой сфере наглядно сказывается неудобство заимствований. Некогда вводились у нас цехи и гильдии, накануне их уничтожения в Европе; в настоящее время тоже заметны следы европейского влияния: разве в красноречии наших адвокатов не слыхать отголоска французских адвокатов? – и т. д. Автор надеялся в 1869 г., что адвокаты наши избегнут этого излишества; но позднее он приписал горькое замечание, являющееся в посмертном издании: «Не избегли, а опять карикатурно усилили» [Посмертные примечания автора суть заметки, сделанные им на книге ввиду нового издания. Заметки эти, составленные, кажется, в разное время и при разных настроениях, автор мог или развить или откинуть. Вот почему их нельзя считать его окончательным словом и, следовательно, нельзя согласиться с тем, что при словах: «...готовый («больной расслабленный колосс») отказаться от всех преданий своей истории, отречься от самого смысла своего существования...», – помещена заметка: «Увы! начинает оказываться». – [Это и] есть окончательное мнение, а не выражение преходящего настроения автора.]. Третья форма болезни – европейский взгляд на внешние и внутренние дела. О первом много толковано в последнее время в превосходных статьях г. Татищева», ныне появившихся в отдельной книге, где мы имеем поучительную историю целого периода русской дипломатии: другие примеры относятся к недавнему прошлому и всем известны из газет и журналов. В обществе эта форма европейничания создает небывалые и ненужные у нас партии аристократов и демократов. Самый нигилизм, по верному замечанию Данилевского, есть карикатура западного материализма. Опасность и вред от него становятся не меньшими от такой генеалогии; но не надо забывать формы болезни. Бесповоротное обращение России к ее национальным задачам будет началом исцеления.
Задачи эти сосредоточиваются в Восточном вопросе; к нему и обратимся вслед за автором. Изложение своих мыслей о Восточном вопросе Данилевский начинает прекрасными словами: «Восточный вопрос не принадлежит к числу тех, которые подлежат решению дипломации. Мелкую текущую дребедень событий предоставляет история канцелярскому производству дипломации; но свои великие вселенские решения, которые становятся законом жизни народов на целые века, провозглашает она сама, без всяких посредников, окруженная громом и молниями, как Саваоф с вершины Синая». Да, великие исторические вопросы не решаются мелкими средствами: дипломатия, вся погруженная в интересы личные, интересы временные, может только задерживать решение и никогда не ведет к окончательному установлению прочного порядка; она строит только временные сооружения; но тесно жить в таких бараках, душа рвется на простор. Такой простор, такая историческая ширь открывается только кровавой борьбой. Страшно произнести это слово в наш слабонервный век, но произнести его надобно и надо готовиться к его осуществлению. Первый по времени русский поэт, великий Ломоносов, недаром сказал:
Необходимая судьба
Во всех народах положила,
Дабы военная труба
Унылых к бодрости будила,
Чтоб в недрах мягкой тишины
Не зацвели, водам равны,
Что, вкруг защищены горами,
Дубравой, неподвижны спят
И под ленивыми листами
Презренный производят гад[12].
453
Конечно, только великий вопрос может подвигнуть к борьбе, ибо давно миновали времена богатырства беспричинного, вызываемого потребностью
Руку правую потешить,
Сорочина в поле спешить,
Иль башку с широких плеч
У татарина отсечь[13].
В чем же сущность этого Восточного вопроса, который должен вызвать к мировой борьбе и кончиться – мы глубоко верим в это – созданием новой цивилизации? Данилевский предпосылает своему изложению опровержение мысли С. М. Соловьева, будто Восточный вопрос есть борьба Европы с Азией, морского берега – с степью. Автор уже прежде доказал, что Европа и Азия суть термины условные; здесь он показывает, что никогда вся Азия не восставала против всей Европы, что Греция боролась с Персией, Рим с Карфагеном (но Карфаген не в Азии), Рим с царствами диадохов, с парфянами, Западная Европа в Крестовых походах задевала и Византию и т. д.; потому и теперешнее покровительство, оказываемое Турции, нельзя назвать изменою общему делу, как был изменою со стороны спартанцев Анталкидов мир (это слова Соловьева), ибо борющиеся стороны совсем не те, какие выставляются в гипотезе Соловьева. Борются не Запад и Восток, а Романо-Германский и Греко-Славянский мир, из которых один – наследник римской, а другой – наследник греческой цивилизации, насколько наследственность допускается теориею культурно-исторических типов. Вот почему автор возводит начало вопроса к периоду борьбы между греческим и римским типом. Греки не пришли к единству, и оттого жизнь их казалась неоконченного: они отвергли Филиппа, который мог бы дать им целость, Александр только создал центр для греческой науки в Александрии. Завершением плана Филиппа является создание Константином столицы на Босфоре, которая пережила древнюю столицу на Тибре и где основалось новогреческое царство, где греческая мысль принесла свой последний плод в создании христианской догматики. Рим передал свою цивилизацию народам, поселившимся на почве Империи и быстро создавшим государства, процесс образования которых закончился в 300 лет, при Карле Великом. Византия передавала свое наследие славянским народам, которые оставались в то время еще в состоянии племенной розни, и потому прямого действия Византия на них почти не имела. К существенным различиям обоих миров в IX в. прибавляется рознь религиозная. В то же время славяне получают орудие для восприятия цивилизации – письменность. Такое совпадение не случайно, оно есть несомненный исторический закон. Для подкрепления такого предположения автор прибегает, с одной стороны, к аналогии с явлениями природы. Так, он указывает на то, что замечено соответствие морфологических форм, напр., у которого животного есть рога, у того должны быть разделенные копыта; еще интереснее пример тех растений, у которых, чтобы достать цветочную пыль, надо приподнять клапан; у растений этих сладкий сок; им питаются насекомые; оплодотворяющая пыль пристает к волосикам на теле этих насекомых и ими разносится на другие цветы и оплодотворяет их. Ясно, что причина здесь должна быть идеальная. С другой стороны, он указывает на такие события, стечение которых образует новую эпоху в жизни народов: так, в истории Европы грань средней и новой истории составляют три события: завоевание Константинополя турками, книгопечатание и открытие Америки. Очевидно, каждое из них имеет свои причины, но совпадение их может быть объяснено только действием Провидения. Мы вполне согласны со словами Хомякова: «Неразумно и даже едва ли сообразно с христианским смирением брать на себя угадывание минут непосредственного действия воли Божией на дела человеческие»; но в общем тот же Хомяков говорит: «Нельзя по справедливости не признать путей Провидения в общем ходе
454
истории». Все учение христианское основано на этом сознании; стало быть, Хомяков восстает только против дерзких объяснений нашего ограниченного разума, начинающего по-своему толковать пути Божий, где они нам совсем неясны, и позволяющего себе отождествлять свою ограниченность с безграничным. В данном случае, мы полагаем, можно безошибочно принять мнение Данилевского и приписать совпадение разделения церквей с началом славянской письменности Божьему Провидению. Этими событиями оканчивается, по мнению Данилевского, период подготовления, начавшийся от Филиппа Македонского, инстинктивно стремившегося «обеспечить самобытность политической судьбы греческого народа и греческой культуры».
С этой поры начинается борьба Романо-Германского мира с Греко-Славянским. Бодрый юноша – на родной стороне, дряхлый старец и ребенок – на другой; результаты борьбы не подлежали сомнению. Идет германизация славян прибалтийских, борьба с славянским обрядом в Моравии, которая могла бы привести к таким же результатам; лишь нашествие дикой угорской орды спасло славянство от онемечения. Чехия вошла в вассальные отношения к Империи, и только тлевшая искра приверженности к славянскому обряду, возгоревшаяся в гуситство, спасла Чехию; Польша вся предалась Западу; Россия еще росла, на Византию напирал Запад – оружием, в особенности в Четвертом крестовом походе14, после которого с великим трудом удалось императору возвратить свою столицу, и соблазном унии, на которую было поддавались в Византии страха ради турецкого. Но турки-то и явились временной опорой и защитой молодых славянских племен, пока не подрос естественный и более надежный защитник – Россия. Таким образом, и турки, как и угры, имеют свою важную роль в истории славянства: в них его временная ограда от напора романо-германского. Таков вывод, который делает Данилевский из блестящего анализа всемирного исторического значения ислама. Этот вывод дозволяет ему вполне согласиться с словом патриарха Анфимия, сказанным в начале греческого восстания: «Провидение избрало владычество османов для замещения поколебавшейся в православии Византийской империи (собственно, надо бы сказать, императорства), как защиту против западной ереси».
Еще в период крестовых походов Западная Европа начала борьбу с исламом в надежде подчинить себе восточное христианство. Когда же турки перешли в Европу, стала соблазнять принять унию сначала Византию, а потом и Россию [См. об этом любопытные сочинения о. Пирлинга[15] и превосходные статьи Ф. И. Успенского (в Ж. М. Н. Пр. и «Известиях Слав. Благ. Общ.»)[16].]. Когда же Турция ослабела, Европа начинает поддерживать ее против России и славянства, как она поддерживала Польшу и как поддерживает Венгрию.
С окончательным политическим возрастанием России при Екатерине II оканчивается второй фазис Восточного вопроса, который автор называет напором Запада на Восток. С тех пор начинается третий – отпор Востока Западу. Автор указывает на характеристическую черту этой борьбы: как одно время напор Западной Европы на Греко-Славянский мир принял характер борьбы с исламом, так и в этот период отпор Греко-Славянского мира принял тоже характер борьбы с турками. Все наши победоносные войны, однако, еще далеко не достигли цели. Автор видит этому две общие причины: «неясность целей, которых стремились достигнуть, и отсутствие политики либеральной и национальной вместе, двух качеств, совокупность которых существенно необходима для успешного разрешения Восточного вопроса – в смысле, выгодном для России и для славянства».
В пример неясности целей можно привести вслед за Данилевским греческий проект Екатерины[17], по которому восстанавливалась Византийская империя в пользу греков, что
455
значило бы отдать славян на жертву грекам и открыть широкий доступ европейским интригам. «Что касается до соединения либерального и национального направления политики, – говорит Данилевский, – то прежде всего должно заметить, что, употребляя эти выражения, я делаю уступку общепринятому употреблению; ибо, собственно говоря, либеральная политика совершенно невозможна, если она не национальна, так как либерализм заключается в свободном развитии всех здоровых сторон народной жизни, между которыми национальные стремления занимают самое главное место». Эрою наступления такой политики автор считает освобождение крестьян. Действительно, последняя наша война с Турцией получила сознательный народный характер, что прежде не бывало. Нельзя не признать также с автором, что последняя война, как и война 1853 г. и следующих годов, указала нам настоящего противника; с них начинается новый период и новая борьба, «которая решится, конечно, не в один год, не в одну кампанию, а займет собою целый исторический период». Не только под властью турецкой орды славяне не пользуются самостоятельным положением жизни; существует еще государство, составленное из разных народностей, преимущественно славянских, связанных между собою лишь только единством династии. Государство это – Австрия. Было некогда время, когда существование Австрии могло иметь значение, – преобладая в Священной империи, Габсбурги являлись защитниками ее с запада от Франции и с юга от Турции, – но эти времена давно миновали: Германия нашла себе защиту в Пруссии, а для ослабления Турции выросла Россия. Автор указывает на знаменательное совпадение: в 1740 г. умер Карл VI, последний из Габсбургов, передавший свои права дочери и зятю; в том же году вступил на престол Фридрих II, так много способствовавший возрастанию Пруссии; тогда же скончалась Анна Иоанновна, после которой, хотя и с разными колебаниями, русская политика получила более национальный характер. Централизационные попытки Иосифа II, стремившегося пересоздать средневековый строй Австрии в государственный строй новых времен, и затем наполеоновские войны возбудили национальности. Возбуждение национальностей – смерть Австрии. На защиту Австрии выступил Меттерних, «усыпитель», как его метко называет Данилевский; государственный человек, со способностями несомненно сильными, но употребленными на защиту дела, не только осужденного историей, но и ложного в своих основаниях, Меттерних не только старался усыплять народы Австрии, но с помощью Священного союза препятствовал пробуждению народов соседних, чтобы как-нибудь оно не подействовало и на Австрию. Так, не ограничиваясь Италией, в которой Австрия имела и свою долю и свое влияние на остальные части полуострова, он простирал свои заботы на Грецию. 1848 год сломил Меттерниха. Австрия осталась на распутьи: спасенная славянами и Россией от мадьярского восстания, она, полная еще Меттерниховских преданий, прибегла к системе централизации. Битва при Садовой[18] нанесла удар централизму, особенно ввиду явной враждебности мадьяр. Осталось или создать дуализм, разделив власть с мадьярами, или обратить Австрию в федерацию, причем славянский элемент получил перевес. Первый план восторжествовал: Австрия обратилась в Австро-Венгрию. Причина такого выбора понятна: страх перед славянством, ибо, несмотря на верность славян Габсбургам, инстинктивно чувствуется, что центр славянства в другом месте. Поэт давно сказал славянам:
Вам не прощается Россия,
России – не прощают вас!»
Неестественность дуализма всеми чувствуется, ибо обе преобладающие народности малочисленнее славянской и держатся только славянскою рознью: divide et impera – старый девиз Австрии; к тому же венгры даже менее цивилизованны. На смену дуализму многие желают федерации: один из вождей западных славян сказал даже: «Если бы не было
456
Австрии, то ее нужно бы выдумать». Но возможна ли прочная федерация в пределах Австрийской империи? Данилевский обстоятельно показывает всю ее невозможность: во имя чего народы, образующие эту федерацию, будут жертвовать своими частными интересами? Австрия не представляет географической почвы для такого объединения: это ни остров, ни полуостров; не представляет и почвы этнографической: славяне многочисленнее, но могут ли они подчинить себе немцев, которые образованнее их и за которыми стоит объединенная Германия? Да и сами славяне не ограничиваются пределами Австрии. Могут ли славяне сочувствовать войне с Францией, к которой могут стремиться немцы, или могут ли немцы сочувствовать войне, предпринимаемой Россией в пользу славян балканских? Невозможность этой федерации возбуждает мысль о другой, более обширной, которая должна включить и народы Балканского полуострова.
Такая федерация была бы угодна и Европе, которая теперь, скрепя сердце, поддерживает Турцию, ясно сознавая всю нелепость ее существования и стараясь фразами прикрывать очевидное варварство. В сущности, и эта комбинация не может удовлетворить требованиям правды исторической, и устойчивость ее более чем сомнительна. Для Европы она дорога тем, что удаляет славян от России, открывает возможность религиозной и культурной пропаганды, которые должны обезнародить славян и сделать их безопасными. Желательная для Европы, она является не таковою для имеющих составить ее народов: немцы и мадьяры, включенные в нее, продолжали бы свои стремления к подчинению себе славян, причем немцы опирались бы на Германию; славяне же были бы отделены от России и, бесконечно враждующие между собою, находили бы в Европе постоянную поддержку своих стремлений к обособлению, ибо стремления эти в высшей степени выгодны как для внутренних врагов федерации, в лице народов, в нее включенных, так и для внешних врагов славянства; а от России они были бы отделены и государственными пределами, и стараниями пропаганды всякого рода. Следственно, славянская федерация мыслима только под главенством России. Осуществление же ее возможно лишь по решении вопроса о Царьграде, к которому переходит Данилевский. Царьград, как красноречиво выражается автор, – «город не прошедшего только, не жалкого настоящего, но и будущего, которому, как фениксу, суждено возрождаться из пепла все в новом и новом величии». «Славяне, – говорит он далее, – как бы предчувствуя его и свое величие, пророчески назвали его Царьград. Это имя и по своему смыслу, и потому, что оно славянское, есть будущее название этого города». Значение Царьграда основывается главным образом на его географическом положении: он служит перепутаем великих торговый путей. Значение его должно возрасти с усилием экономического развития Южной России, Кавказа, Малой Азии и т. д. Кому же должен принадлежать Царьград? На первый взгляд, казалось бы, что он должен быть возвращен грекам; но настоящая Греция не может быть преемницей Византийской империи, так как греческий элемент, малочисленный и во время Империи, еще малочисленнее теперь. Может ли слабое Греческое королевство выдержать тяжесть защиты Царьграда; может ли оно принять на себя ту высшую роль, которая соединяется с обладанием этим важнейшим пунктом? «Небольшое Греческое королевство, – замечает наш автор, – скоро впало бы в истощение, маразм, и Константинопольский вопрос, не погашенный, а тлеющий под пеплом, воспламенился бы с новою силою». Из великих европейских держав только Англия, Франция и Россия могут изъявлять притязания на Царьград, ибо для Германии в нем не было бы никакой пользы, Австрии он мог бы достаться только вследствие преобразования ее в славянскую федерацию, что, как мы видели, немыслимо. Для морских держав – Англии и Франции – обладание Царьградом было бы важно в смысле сметения России; но едва ли они решились бы употребить громадные силы, нужные для защиты Босфора, только с отрицательною целью.
457
Обладание этим пунктом одною из морских держав грозило бы ей постоянною опасностью войны с Россией, которая когда-нибудь все же кончилась бы торжеством России. Следственно, обладание Царьградом положительно выгодно только для России. Выгоды эти состоят в том, что: 1) тогда Россия могла бы защитить свои южные берега; 2) могла бы для этой защиты выставить менее сил, ибо линия обороны имела бы меньше протяжения; 3) имела бы море для развития своего флота; 4) наконец, прочно утвердила бы свое влияние на Востоке. Но и для самой России владение Царьградом представляет существенное затруднение: Царьград не может не быть столицею, а перенесение столицы на такое дальнее расстояние вредно отразилось бы на русских внутренних делах. Следовательно, Царьград должен быть центром не Русской империи, а Всеславянского союза.
Славянские ручьи не должны сливаться в русском море, ибо тогда теряется разнообразие, столь необходимое для всецелого развития культурно-исторического типа; но союз не должен состоять из мелких племенных единиц, которые были бы совершенно ничтожны и не имели бы своей отличительной физиономии. Потому автор указывает на более обширные группы: чехословаки, сербохорваты, болгары, русские. По его мнению, греки и румыны – народы православные, имеющие в себе значительную примесь славянского элемента, – должны тоже войти в эту федерацию; необходимо войдут в нее и венгры по своему географическому положению, но, разумеется, придется сдерживать их покушения на владычество. Быть может, к славянству примкнут и поляки, если русские, став на твердой национальной почве в Западной России, почувствуют возможность поддерживать польскую народность в ее этнографических пределах. В этих пределах поддержание ее кажется нам желательным, как и Данилевскому, с тем, конечно, условием, чтобы поляки отреклись от своих претензий. Быть может, и сбудется предсказание Тютчева:
Тогда лишь в полном торжестве В славянской мировой громаде Строй вожделенный водворится, Как с Русью Польша помирится. А помирятся ж эти две – Не в Петербурге, не в Москве, А в Киеве и в Цареграде[20].
Все члены этой будущей федерации должны, по мнению автора, иметь в значительной степени независимость, но ни степени этой независимости, ни объема и формы центральной власти, конечно, нельзя определять гадательно. Этих вопросов автор касается слегка и обращается, ввиду возражений, которые могут быть высказаны, а частью и высказывались против самой мысли о таком единении славян, на указание политических выгод такого единения как для России, так и для других славянских народов.
Европа, как мы уже видели, Россию своей не считает; с тех пор, как мы с конца XVIII в. выступили на охрану Европы, нами пользуются, из нас извлекают выгоды для себя, а нам ничего не дают; и лишь только Россия находится в сколько-нибудь затруднительном положении, Европа действует против нее. Стало быть, и нам невыгодно искать себе места в ряду великих европейских держав. Это, впрочем, не значит, чтобы в частных случаях мы не могли искать союза того или другого европейского государства: в великой Северной войне мы находили же союзников себе, не вступив в систему европейских государств; но тогда мы воевали за свои, а не за европейские интересы. Образование Славянского союза создаст России особое положение: она станет не в ряду европейских государств, а рядом с целою Европою. Тогда, стало быть, вместо вопроса об европейском равновесии поднимется вопрос о мировом равновесии между Европою, Славянством и Америкою. Для других
458
славянских народов необходимость федерации еще настоятельнее: Россия все же будет существовать, хотя бы и лишилась своего прямого назначения и своей исторической роли, но другие славянские народности, отделенные от России, сделаются жертвою иноземной интриги и могут лишиться своей народности; вспомним, что онемечение в Пруссии продолжается и в наши дни, вспомним зловещее положение, которое принимает интеллигенция молодых славянских народов: сербов, болгар. Данилевский еще до войны[21] предсказывал деятельность болгарской интеллигенции и указывал опасность предоставить ее себе самой [На то же указывал Достоевский в «Дневнике писателя», когда, предсказывая «неблагодарность» болгар, увещевал не обращать на нее внимание.]. Он доказывает, что союз важен и для греков, ибо они могут найти защиту своей торговле в военном флоте, который непременно создастся в случае образования союза. Румыны, по мнению автора, только с помощью России могут войти в свои этнографические пределы и найти опору против покушений мадьяр. Только венгры и поляки многим должны будут пожертвовать: отказаться от покушений на власть над другими. Быть может, одним из самых сильных возражений против будущей федерации может служить необходимость включить в нее греков, мадьяр и румынов; но эти народы так вкраплены в Славянский мир, что отделить их совершенно нельзя.
Противники мысли о федерации боятся, что Россия поглотит народности других племен. Данилевский возражает на это указаниями на Финляндию, получившую особые учреждения, на Прибалтийские губернии, так долго сохраняющие свой немецкий характер, и, наконец, на Польшу до 1830 г. Но самым важным опровержением служит то, что стремление к обрусению этих народов было бы вредно для самой России: она имела бы вместо 40 млн. союзников такое же число недовольных, сдерживать которых пришлось бы с огромным напряжением сил.
Будущее единение славян пугает многих еще с той стороны, не будет ли это всемирным владычеством; но 1) в Славянском союзе получают значение все славяне, и 2) соединенные силы Европы, особенно в первое время, все же были бы значительнее сил славянства. Напротив, Славянский союз может послужить оплотом против грозящего преобладания европейской цивилизации. В Европе, с объединением Италии и Германии, государства в настоящее время распределяются более или менее по народностям. Таким образом, взамен государственного равновесия устанавливается в среде этого культурного типа равновесие естественное; стремление одного государства к преобладанию теперь будет встречать более существенные препятствия, чем прежде, хотя и прежде, как остроумно показывает автор, равновесие везде восстановлялось. В такие промежутки междоусобных войн Европа обращала обыкновенно свои действия на страны внеевропейские (к которым, что бы мы ни говорили, принадлежит и Россия) [Автор допускает, впрочем, что временное осуществление гегемонических планов тоже вызывало иногда действие Европы на страны внеевропейские с условием, что гегемония была довольно продолжительна для восстановления истощенных сил.], следственно, то же будет и теперь, если не установится мировое равновесие, оно может установиться лишь с образованием Славянского союза. Тогда Европа разделит свое мировое владычество с Россиею и Америкой, и мир избежит самой большой опасности – установления единой культуры, которая нарушила бы мировой закон разнообразия в единстве.
Говорят еще, что славяне не готовы к единению, что они не могут оставить своих племенных раздоров. Но только приступив к борьбе, они поймут необходимость сближения; тогда они примут общий дипломатический язык – русский, тогда в общей продолжительной борьбе они ближе сойдутся друг с другом; а то именно разрозненность их и
459
отсутствие между ними такого племени, которое они считали бы высшим авторитетом, открывает широкое поле действию на них. Итак, борьба неизбежна, тем более, что Восточный вопрос настоятельно требует разрешения. Переходим с автором к изучению условий этой борьбы. Автор справедливо отстраняет все статистические соображения, которые столько же рановременны, сколько могут оказаться даже и своевременно ошибочными, и останавливается на нравственных условиях дела. Прежде всего его внимание обращено на одно нравственное условие, на то, что он называет законом «сохранения силы»: не раз повторялось в истории, что еще в этнографический период одна часть племени, близко соприкасаясь с соседними племенами, под воздействием их, цивилизуется, но эта цивилизация менее прочна, ибо более или менее преждевременна. Между тем другая часть, скрываясь в лесах, горах и т. п., собирает свои силы и позднее выступает на поприщ?. Так, единство Испании создается из Астуриии, единство Германии из Пруссии, единство Италии из Пьемонта. Таково же отношение великорусского племени к малорусскому и России ко всему славянству. Указав на этот общий закон, чрезвычайно для России выгодный, автор обращается к политическим союзам, которые могла бы заключить Россия; но здесь мы за ним не последуем потому, что соображения, составленные еще до низложения Наполеона III, теперь могут оказаться далеко не точными; выпишем только замечательные слова гр. Ростопчина из донесения, поданного им Императору Павлу I. Ростопчин говорит: «Одна лишь выгода из сего (из войны 1799 г.) произошла та, что сею войной разорвались почти все союзы России с другими землями. Ваше Императорское Величество давно уже со мною согласны, что Россия с прочими державами не должна иметь иных связей, кроме торговых. Переменяющиеся столь часто обстоятельства могут рождать и новые сношения, и новые связи, но все сие может быть случайно, временно». Слова эти, при которых император написал: «Святая истина», Данилевский считает правилом, от которого наша политика не должна отступать. Он справедливо думает, что разъединение европейских народов полезнее для нас их союза: настоящие стремления Франции к сближению с Россиею служат лучшим подтверждением этого мнения. От внешних условий, которые могут быть благоприятны для успехов России, автор обращается к более надежным внутренним условиям, перед которыми ничтожны все внешние условия успеха. Хотя и со внешней стороны мы достигли в отношении военном многих успехов со времени Крымской войны[22], но автор справедливо видит главный залог победы в нравственных свойствах народа, ныне освобожденного от рабства. Если народ этот оказал такие чудеса мужества в 1812 г., – что же должно быть теперь? В основе русского характера лежит полное доверие, безграничная преданность верховной власти. Что же можно сделать с таким народом? Но этого еще мало: стойкость русского солдата известна, с ним полководец, не всегда первостепенный (Петр, впрочем, замечателен и как стратег, – так смотрит на него Г. А. Леер[23], лучший знаток военной истории), побеждал Карла XII, Фридриха II, Наполеона I; русские армии никогда не слагали оружия массами: ни Меца, ни Седана нет в новой русской истории. Известно, как грустно смотрел Фридрих на свою победу при Цорндорфе; русские переходили и Альпы, и Балканы. Нужно ли говорить о том, что не деньгами дается победа в национальной борьбе? У нас, кажется, нужно, и Данилевский указывает на то, что Франция в 1793 г. победила не банкирскими операциями, что наше торжество в 1812 г. не условливалось никакими займами. Когда Россия встанет серьезно на борьбу, славяне непременно откликнутся. Этого факта мы не хотим видеть лишь потому, что слишком много обращаем внимания на интеллигенцию славянских народов, по большой части состоящую из людей полуобразованных. Высокие умы в славянстве иначе смотрят на это дело, иначе смотрит и народ, традиционно верующий в «Белого Царя».
460
В заключение своей книги автор пытается гадательно определить характер будущей общеславянской культуры. Культурная деятельность представляется в четырех отношениях: религиозная, собственно культурная (научная, художественная, техническая), политическая и общественно-экономическая. В первоначальных культурах (китайская, египетская, индейская) все эти деятельности еще смешаны. Еврейская культура – исключительно религиозная, греческая – собственно культурная, по преимуществу эстетическая, римская – главным образом политическая; новая Европа представляет две основы культуры – политическую и собственно культурную (научную и техническую). Славянская культура, по мнению автора, должна соединить все четыре основы: религиозность русского народа не подлежит сомнению; сила политического творчества сказалась в его истории; способность славян к искусству уже проявилась; в науке мы видим не только задатки (не надо забывать, что в числе величайших гениев науки есть и славянин Коперник). В экономическом отношении русское наделение крестьян землею – эпоха во всемирной истории. Таковы вкратце выводы Данилевского; желающие ближе познакомиться с ними обратятся к книге его.
Читатели, конечно, не посетуют на нас за подробное изложение содержания замечательнейшей из всех русских книг последнего времени, а может быть, даже и не одного последнего. Книга эта едва ли известна большинству публики и едва ли многими изучена основательно; а между тем она принадлежит к числу книг, оставляющих после себя очень мало, если прочесть их слегка, как мы привыкли читать журнальные статьи. Книгу эту знают только те, кто читал ее согласно с советом Горация: manu versate diurna, versate nocturnaque [руки быстрые днем, быстрые ночью (лат.). – Сост.]. Каждое перечитывание ее открывает в ней новые стороны. По самом)' своему изложению «Россия и Европа» не может быть легким чтением: многосторонняя ученость автора постоянно внушает ему эпизодические рассуждения, аналогии, и, несмотря на строго логическую последовательность мыслей, такая особенность изложения ставит читателя в затруднение. Особенность терминологии, которую мы старалась удержать в своем изложении, тоже является для многих препятствием. Наконец, занятый своей мыслью, подавляемый богатством соображений, плодом гениальности его ума, массою фактов из разных областей знания, автор более думал о логичном согласовании соображений с фактами и между собою, чем об удобстве читателя. В высоких, редких во всемирной литературе качествах книги Данилевского тонут мелкие неудобства ее изучения. Может быть, относительно пользы для изучающего эти неудобства должны обратиться в удобства: книга требует полного внимания, требует такого читателя, о котором мечтал Гете, – читателя, способного забыть себя и автора, и весь мир, и жить только в книге, по крайней мере, на время ее изучения.
Самое существенное достоинство книги – установление теории культурно-истерических типов. Зародыш этой теории – в давнем мнении о том, что народы, как и люди, мужают, стареются и умирают; мнение это отразилось в знаменитых corsi et ricorsi [подъем и упадок (лат.). – Сост.] Вико. H. H. Страхов в предисловии от издателя говорит, что у немецкого историка Рюккерта[24] есть указание на эту теорию; можно, пожалуй, сказать, что мнение Фримана[25] об отдельности истории Востока от истории классических народов, которую он связывает с исто-риею Западной Европы, недалеко от мнения Данилевского. Как бы то ни было, нигде еще
461
доселе теории эти не развиты так полно, обстоятельно и широко, как в книге, нас занимающей. Можно, конечно, найти тот или другой типы недостаточно отдельными, можно отыскать другие грани между типами, можно, пожалуй, прибавить или убавить их число (выделить, напр., цивилизацию финикийскую); но едва ли можно поколебать общее основание, едва ли можно доказать, что прогресс совершается не тем путем, который указал Данилевский, едва ли можно будет опровергнуть тот установленный им факт, что культурные типы развивают каждый свою сторону человеческого духа, что развиваемая каждым таким типом сторона отражается даже в таких сторонах деятельности, которые общи нескольким типам. Закон разнообразия в единстве, общий закон природы блистательно применен к истории; и Н. Н. Страхов вполне прав, когда в своей характеристике книги Данилевского указывает на то, что высшая ее заслуга – внесение в историю естественной системы, а естественная система только одна, потому что двух истин быть не может.
Пусть же те, кто изучает науки общественные, глубже и глубже вникают в книгу Данилевского, пусть плодотворные мысли, им собранные в одно целое, послужат основанием самостоятельного развития нашей науки, которой до сих пор недоставало такого центрального взгляда. Сам Данилевский показал, что и в других сферах мысль его плодотворна: и в естествознании он борется с тою же теориею прогресса, которую в сфере наук общественных опровергает он в «России и Европе». Пусть и «Дарвинизм» его оплодотворяет самостоятельными мыслями наше естествознание.
Книга Данилевского важна не только для русской науки, но и для русского общества: мы так привыкли к самоунижению, самобичеванию, что каждый твердый голос, защищающий русское начало, кажется нам какой-то непозволительной ересью. Пора же нам сознать, что как бы мы ни стремились представить русский народ меньшим, чем он есть в действительности, нам это никогда не удастся. Книга Данилевского должна бодрить нас, она должна служить оправданием того, что некогда Аполлон Григорьев приписывал русскому народу:
И видит он орлиным оком
В своем грядущем недалеком
Мету совсем иной борьбы,
Иракла нового столбы[26].
К. Бестужев-Рюмин
1888, май
462
КОММЕНТАРИИ
К главе I
1 «Германия... начала сплачиваться под руководством гениального прусского министра...» – Бисмарк Отто фон Шенгаузен (1815-1898), князь, министр-президент (канцлер) и министр иностранных дел Пруссии (1862-1890). Вся его политическая деятельность была подчинена созданию единой Германской империи под главенством Пруссии. Этапами достижения этой цели стали: Датская война (1864), в результате которой Пруссия отторгла от Дании области Шлезвиг и Гольштейн; Австро-Прусская война (1866) и создание Северо-Германского союза (1867); Франко-Прусская война 1870-1871 гг. 18 января 1871 г. прусский король Вильгельм I был провозглашен германским императором, а Бисмарк занял пост рейхсканцлера Германской империи.
2 Лондонский трактат (Лондонский протокол) 1852 г. – соглашение, по которому Пруссия и Австрия признали целостность владений Датской короны и отказались от своих притязаний на Шлезвиг и Гольштейн – области со значительным процентом немецкого населения.
3 Кучук (Кючук)-Кашшрджиский (Кайнарджийский) мирный договор 1774 г. – завершил Русско-Турецкую войну 1768-1774 гг. (подписан в деревне Кючук-Кайнарджи на Дунае). Согласно договору, Крымское ханство, вассал Турции, было объявлено политически независимым. Россия получила города Керчь, Еникале, Кинбурн; вернула Азов; территория Кабарды вошла в состав России; Российский флот получил право беспрепятственного плавания по Черному морю и пользования проливами. Православная церковь на территории Турции была поставлена под покровительство России.
4 «...требовала даже не личного соединения наподобие Швеции с Норвегией...» – С XIV в. Норвегия находилась в политической зависимости от Дании, а в 1814 г. ей была навязана уния со Швецией, которая действовала до 1905 г., когда Норвегия стала независимым государством.
5 «...право, вроде польского не позволям...» – Принцип liberum veto в Польском сейме (периода Речи Посполитой), позволяющий делегату шляхты без мотивировки отклонять любое решение.
6 Венский трактат 1815 г. – акты о послевоенном переустройстве Европы, подписанные на Венском конгрессе Россией, Великобританией, Австрией, Пруссией и побежденной Францией. Венский конгресс провозгласил создание Священного союза.
7 «...у Дании руки были в самом деле связаны трактатом...» – Гольштейн в отличие от Шлезвига входил в Германский союз, что было признано Лондонским протоколом 1852 г.
8 «...бестолковый Франкфуртский парламент...» – Франкфуртское Национальное собрание, созванное в период революции 1848-1849 гг. в Германии и не обладавшее реальной властью, прославилось бесплодными прениями депутатов.
9 «...о великом преступлении раздела Польши...» – Разделы Польши (1772, 1793, 1795) были осуществлены по инициативе Пруссии и Австрии, к которым и отошли собственно
463
польские земли, а в состав России возвращены Белоруссия, Правобережная Украина, часть Литвы, Латталия и Курляндия.
10 «...при образовании Кавуром и Гарибальди Итальянского Королевства? Поступки правительства Виктора-Эммануила...» – Кавур Камилло Бензо (1810-1861), граф, первый премьер-министр объединенного Итальянского Королевства. Гарибальди Джузеппе (1807-1882), лидер итальянской демократии, возглавивший борьбу народных масс за объединение Италии. Виктор-Эммануил II (1828-1878), итальянский король, боясь широкой популярности Гарибальди, использовал методы тайной дипломатии и разного рода интриги. Кавура также вел двойную игру: вступал в контакты как с Гарибальди, так и с Наполеоном III.
11 «...шесть или семь миллионов австрийских немцев были соединены с 30 миллионами славян, мадьяр, румынов, итальянцев». – Здесь Данилевский имеет в виду Австро-Венгрию, которая как многонациональное государство существовала до Версальского мирного договора 1918 г. Бе называли «лоскутной» монархией.
12 «...первоначальный план Наполеона 111 относительно Италии осуществился бы». – Наполеон III в 1859 г. предлагал после освобождения от власти Австрии создать на Аппенинском полуострове государство под верховентвом Ватикана и покровительством Франции.
13 «...от нападения Франции она всегда нашла бы поддержку и защиту в России... как это было в 1840 году». – Франция поддерживала Египет в его войне с Турцией, что ставило под угрозу проливы Босфор и Дарданеллы. По соглашению пяти держав (Россия, Англия, Пруссия, Австро-Венгрия, Франция), в начале 1840 г., Российскому флоту поручалась защита неприкосновенности проливов с условием гарантии их свободного режима для всех стран.
14 «...бельгийцам, восставшим против Голландии...» – В августе 1830 г. в Бельгии произошло восстание против голландского господства. Созданный восставшими Национальный конгресс провозгласил независимость Бельгии. Эта акция была поддержана Францией. В результате Лондонская конференция 1831 г. (Франция, Англия, Россия, Австрия, Пруссия) признала Бельгию суверенным государством.
15 Вестфальский мир 1648 г., подписанный германским императором, королями Франции и Швеции, положил конец Тридцатилетней войне, остановив вооруженную борьбу католиков с протестантами.
16 Венская нота, так называемая примирительная, подписана в июле 1859 г. послами Франции, Англии, Австрии, России, Пруссии. Турция ее не признала.
17 Синопское сражение 1853 г. между эскадрами России (под командованием П. С. Нахимова) и Турции, закончилось уничтожением всех турецких кораблей (16 флагов).
18 Дунайские княжества – Молдавия, Валахия.
19 Альберони (Альбертини) Джулио (1664-1752), кардинал, фактический правитель Испании при королеве Изабелле Пармской. Вел политику с целью разрушения антииспанской коалиции (Австрия, Англия, Голландия), для чего пытался вовлечь в союз с Испанией Россию и Турцию.
20 Абердин (Эбердин) Джордж Гамильтон Гордон (1784-1860), английский политический деятель, консерватор, министр иностранных дел, премьер-министр во время Крымской войны (1853-1856). Военные неудачи английских войск на первом этапе кампании привели к отставке Абердина и замене его Пальмерстоном.
21 «...новое правительство Франции искало случая к войне...» – Правительство Наполеона III (Луи Наполеон Бонапарт) (1808-1876), с декабря 1848 г. президента Второй республики, а с декабря 1851 г. императора Франции. Успех в Крымской войне Наполеону был необходим для популяризации своего режима.
К главе II
1 Источник не установлен.
2 «В 1799, в 1805, в 1807 гг. сражалась русская армия...» – В 1799 г. Россия направила армейский корпус под командованием фельдмаршала А. В. Суворова в Италию на
464
помощь союзной Австрии против Франции (Итальянский, затем Швейцарский с переходом через Альпы походы). В 1805 и 1807 гг. Россия участвовала в войне с наполеоновской Францией в коалиции с Австрией, Пруссией и Англией. Обе кампании закончились успехом Наполеона и распадом коалиции.
3 «...спасла от конечного распадения Австрию...» – Летом 1848 г. Николай I направил в помощь австрийскому правительству для подавления революции в Венгрии (1848-1849) русские войска под командованием генерала И. Ф. Паскевича.
4 Семилетняя война 1756-1763 гг. с участием европейских государств, объединившихся в две коалиции. Россия, вступив в войну в августе 1757 г., нанеся поражение прусской армии, взяла Кенигсберг и Берлин. После смерти российской императрицы Елизаветы Петровны Петр III отозвал русские войска и заключил с Пруссией мир и союз (1762). Екатерина II расторгла союз с Фридрихом II (1763), но войны не возобновила,
5 Ариман – греческое наименование Ахра-Манью (Ахримана), верховного божества зла в иранской мифологии. Его антипод – Ормузд.
6 Новая Голландия – первоначальное название Австралии.
7 Княжество Валисское – Герцогство Уэльс.
8 Ништадтский мир – мирный договор 1721 г. между Россией и Швецией, завершил Северную войну (1700-1721). В состав России были возвращены исконные русские области (Новгородские); Ижорская земля от р. Луга до р. Нарва, Карельский перешеек с г. Выборгом и Южная Карелия с г. Кексгольмом, а также освобождены от шведской зависимости Эстляндия с городами Ревель (Таллинн), Нарва и Лифляндия с г. Рига.
9 Ингерманландия – Ингрия (Ижорская земля).
10 Паткуль Иоганн Рейнгольд (1660-1707), латышский (лифляндский) политический деятель, боролся за освобождение Латвии от шведского господства. В 1702 г. перешел на русскую службу, в 1707 г. польскими властями выдан Швеции и казнен.
11 «...по брачному союзу...» – Согласно Кревской унии 1385 г., литовский князь Ягайло женился на польской королеве Ядвиге и, приняв католичество, стал польским королем.
12 Люблинская уния 1569 г. – политико-религиозный акт объединения Великого Княжества Литовского с Польшей, в результате которого создано государство Речь Посполита. Люблинская уния, подтвердившая предшествовавшую Кревскую, укрепила позиции Польши в Ливонской войне с Россией (1558-1583) и положила начало их длительной борьбе за обладание Прибалтикой и Белоруссией.
13 Хмельницкий Богдан (Зиновий) Михайлович (ок. 1595-1657), гетман Украины, возглавил борьбу против шляхетской Польши, завершившуюся воссоединением Украины с Россией (Переяславская рада 1645 г.).
14 Алексей Михайлович Романов (1629-1676), русский царь с 1645 г.
15 Чарторыйские (Чарторыские), польский княжеский род, происходивший от Гедеминовичей, Великих князей Литовских. К нему принадлежало несколько крупных политических деятелей XVII-XIX вв. А. Чарторыйский – министр иностранных дел России в 1804-1806 гг., пытался восстановить династическую унию Польши в составе России.
16 «Атеней» – Журнал критики, современной истории и литературы, издаваемый в Москве с 1858 по 1859 г. под редакцией Е. Ф. Корша. В журнале сотрудничали Н. Г. Чернышевский, М. Е. Салтыков-Щедрин, И. А. Гончаров, И. С. Тургенев и другие литераторы демократического и западнического направлений. Данилевский здесь, вероятно, намекает на одобрение журналом реформы Австрии, касающейся статуса Галиции, где местное управление было передано польским и украинским дворянам.
17 Гарденберг (Грандерберг) Карл Август (1750-1822), князь, прусский государственный деятель (министр иностранных дел, канцлер), потивник передачи Польши в состав России.
18 Бессарабия – в Х-ХП вв. заселена фракийскими и восточно-славянскими племенами, входила в состав Киевской Руси, затем в XIV в. на этой территории возникло Молдавское княжество, вскоре подпавшее под власть турок. Попытка Петра I освободить Молдавию
465
успеха не имела (Прутский поход 1711 г.), и лишь в 1812 г. по Бухарестскому мирному договору Бессарабия вошла в состав России. В 1856 г. Измаильский уезд Бессарабской губернии по Парижскому миру отошел к Румынии и был возвращен России в 1878 г. (Берлинский конгресс) в обмен на Добруджу. В 1940 г. Бессарабия была возвращена в состав СССР. На ее территории создана Молдавская ССР, ныне республика Молдова.
19 Крымский полуостров – в XIII в. на его территории был образован улус (провинция) Золотой Орды, с XV в. ставший независимым Крымским ханством. Но уже в конце века оно было завоевано турками. Турция на протяжении нескольких веков использовала Крым в качестве форпоста в борьбе с Россией. Набеги крымских татар долго терзали Русь. Походы на Крым, предпринимаемые русскими царями в XVI-XVIII вв., были безрезультатными, и лишь Кючук-Кайнарджийский мирный договор (см. ком. 3 к гл. I) положил конец турецкому господству в Крыму.
20 «Злословие Фридриха... его поступки...» – Фридрих II (1712-1786), прусский король (1740-1786), осуществляя план расширения территории Пруссии, кроме присоединения Саксонии и других германских государств, намеревался захватить польское Поморье и Курляндию, что и предопределило вступление России в Семилетнюю войну.
21 «Война 1799 г... войны 1805 и 1807 годов. Россия... приносила жертвы на алтарь Европы». – Война 1799 г., а также так называемые наполеоновские войны 1805 и 1807 гг., в которых Россия участвовала в составе антифранцузской коалиции (Англия, Австрия, Пруссия). После разгрома наполеоновской армии, вторгшейся на территорию нашей страны (Отечественная война 1812 г.), Россия продолжала военные действия в Европе (1813-1814) в соответствии с союзническими обязательствами. В марте 1814 г. русские войска вошли в Париж.
22 Тильзитский мир 1807 г. – мирный договор между Россией и Францией подписан в г. Тильзит (ныне Советск, Калининградской обл.) 26 июня 1807 г. Его основная идея: Россия должна выйти из антифранцузской коалиции и присоединиться к антианглийской континентальной блокаде.
23 «...протест России против захвата Ольденбурга...» – В июле 1810 г. Наполеон осуществил аннексию герцогства Ольденбургского вместе с другими феодальными владениями, входившими в состав Королевства Голландии, что нарушало условия Тильзитского мира.
24 Балашов Александр Дмитриевич (1770-1837), генерал-адъютант, министр полиции, член Государственного совета, принадлежал к ближайшему окружению Александра I. Балашов вручил Наполеону в Вильно 17 июня 1812 г. письмо Александра I с протестом против вторжения французской армии в пределы России.
25 Штейн Генрих Фридрих Карл (1757-1831), прусский государственный деятель, активный противник Наполеона. В 1812 г. по приглашению Александра I как эмигрант переехал в Петербург, где стал одним из советников царя.
26 Жером Бонапарт (1784-1860), младший брат Наполеона, король Вестфалии. Мюрат Иосиф (Иоахим) (1771-1815), зять Наполеона, маршал Франции, король Неаполитанский. Еще одного брата Иосифа (Жозефа) Наполеон назначил королем Испании.
27 Роттек Карл Венцлав фон Роденер (1755-1840), немецкий историк и политический деятель, издатель газеты «Der Freisinnige» («Свободомыслие») в г. Фрайбурге. Данилевский ссылается на книгу Роттека «Allgemeine Geschichte» («Всеобщая история») (Фрайбург, 1813-1818).
28 Меттерних Клеменс (1773-1859), князь, австрийский государственный деятель, канцлер Австро-Венгрии (1821-1848), один из инициаторов Венского конгресса и организаторов Священного союза.
29 Октроированная конституция – конституция, «дарованная» монархом своему народу, составленная без участия народа. Реально подобные конституции всегда являлись верхушечными компромиссами против народа.
30 Гервинус Георг Готфрид (1805-1871), немецкий политический деятель, историк буржуазно-либерального направления, литературовед.
466
31 «...убийство Коцебу». – Коцебу Август (1761-1819), немецкий писатель крайне консервативного направления, сторонник Священного союза, агент русского правительства. Убит студентом К. Зандом 23 марта 1819 г.
32 Каподистрия Иоаннис (1776-1831), граф, греческий и русский государственный деятель, дипломат, на русской службе с 1809 г. (атташе в Вене, статс-секретарь по иностранным делам), президент Греческой республики (1827-1831). В 1831 г. убит восставшими крестьянами. Данилевский здесь имеет в виду нерешительность русского царя в отношении Греческой республики, образовавшейся в результате антитурецкого восстания. Меттерних убедил Александра I, что поддержка. Греции равносильна поддержке революции. В этом была причина разрыва с Каподистрией, который ушел в отставку с поста русского министра в 1822 г.
33 «...во времена Шишкова и Магницкого...» – Шишков Александр Семенович (1754-1841), писатель, государственный деятель, президент Российской Академии, министр народного просвещения, глава цензурного ведомства. Магницкий Михаил Леонтьевич (1778-1844), государственный деятель, симбирский губернатор, высокопоставленный чиновник министерства духовных дел и просвещения, попечитель Казанского учебного округа. Вошел в историю благодаря погрому Казанского университета, из которого уволил сразу 11 профессоров. Шишков и Магницкий – вдохновители и проводники реакционного курса в отношении русского просвещения.
34 Гейс (Рейс)-Грейц, Шлейц и Лобенштейн – мелкие германские государства, существовавшие как суверенные до объединения Германии.
К главе III
1 Сто раз я призывал вас, сейчас кричу
Вам, раскиданные по всему миру Славяне,
Будем единым целым, а не раздробленными,
Будем или все, или ничто.
Коллар. Дочь Славы
Отрывок из поэмы «Дочь Славы» чешского поэта и ученого Яна Коллара (1793-1852), профессора Венского университета, автора исследования «О литературной взаимности славян».
2 «...через знаменитую Алаунскую плоскую возвышенность...» – Алаунская возвышенность – древнее название западной части Среднерусской возвышенности.
3 Сарпа и Маныч – Сарпа – наиболее крупное озеро в цепи Сарпинских озер на правобережье нижней Волги. Маныч – комплекс озер и лиманов, а также р. Маныч в южной части Ставропольского края.
4 Дюбуа де Монпере (де Монтре) Фредерик (1798-1850), французский путешественник, археолог, этнограф. Данилевский цитирует отрывки из его книги «Путешествие вокруг Кавказа. У черкесов и абхазов, в Колхиде, в Грузии, в Армении и в Крыму» (Voyage autour Abhascs, en Colchide, en Georgie, en Armenie, et en Crimee. V. 1-6. Paris, 1839-1843).
5 Танаис – древнее название Дона.
6 Страбон (ок. 63 до н. э. – ок. 20 н. э.), древнегреческий географ, путешественник, автор труда «География» (русск. изд.: География в семнадцати книгах. М., 1879).
7 Меотийское море – древнее название Азовского.
8 Гомер – легендарный эпический поэт Древней Греции; ему приписывается авторство «Илиады» и «Одиссеи».
9 Фалес (ок. 625-547 до н. э.), древнегреческий философ, основатель Милетской школы (г. Милет).
10 Геродот (ок. 484-425 до н. э.), древнегреческий историк, автор «Истории» в девяти книгах (русск. изд.: В 2 т. М., 1888).
11 Гиппократ (ок. 460-377 до н. э.), древнегреческий врач, автор медицинских сочинений, объединенных в так называемый «Гиппократов сборник».
467
12 «...возобновленной Римской империи Карла Великого...» – Карл Великий (ок. 742-814), франкский король, в результате завоеваний которого образовалось государство, охватывающее почти все европейские владения Рима.
13 «...европейские цивилизаторы. Ченслер и Вилоуби...» – Ченслер Ричард (г. рожд. неизв. – ум. 1556), английский мореплаватель, совершивший рейд до устья Сев. Двины; посещал Москву, где был принят Иваном IV, получил право свободной торговли на территории России. В 1553 г. Ченслер командовал судном в экспедиции, возглавляемой Вилоуби (Уиллоби) Хью (г. рожд. неизв. – ум. 1554), который пытался достичь Китая и Индии Северным морским путем. Экспедиция закончилась неудачей: два судна из трех погибли. Погиб и Уиллоби.
14 Маркиз Позе (Поза) – герой пьесы Шиллера «Дон Карлос», выразитель идей гуманизма и свободы, «гражданин Вселенной».
15 Валленштейн (Вальдштейн) Альбрехт (1583-1634), полководец Германской имперской армии периода Тридцатилетней войны. Ф. Шиллер (1759-1805), происходивший из провинциального Вюртемберга, представил Валленштейна в одноименной трилогии выразителем общенациональных немецких идей и интересов.
16 «...страны, присоединенные к России после Петра...» – часть Польши, Таврия, Крым, Грузия, Казахстан, Средняя Азия, Закавказье, Приамурье.
17 «...журнальная статья покойного Чаадаева...» – Чаадаев Петр Яковлевич (1794-1856), автор «Философических писем», первое из которых было опубликовано В. Г. Белинским и Н. В. Станкевичем в журнале «Телескоп» (1836). Именно эту статью имеет в виду Н. Я. Данилевский. «Философические письма» содержали первую историософию России западнической ориентации.
18 «Нет, как хотите: г. Шедо-Ферроти прав» – Шедо-Ферроти – литературный псевдоним барона Фиркса Ф. И. (1812-1872), официозного публициста, автора брошюр о России и русских делах, одна из них по поручению правительства была написана с целью дискредитации Герцена и его лондонских изданий. Издавал в Бельгии газету «Отголоски русской печати». Данилевский, по-видимому, имеет в виду брошюру Шедо-Ферроти «Que feraton de la Pologne?» («Что сделают с Польшей?») (1864), где автор протестовал против жесткого правительственного курса в отношении к Польше и осуждал М. Н. Каткова («Русский Вестник») за «ультрарусские» высказывания.
К главе IV
1 Либих Юстус (1803-1873), немецкий химик, член-корреспондент Петербургской Академии наук, автор теории минерального питания растений.
2 Гумбольдт Александр (1769-1859), немецкий естествоиспытатель и путешественник. В 1829 г. путешествовал по России (Урал, Алтай, Зап. Сибирь, Каспийское море). Основоположник географии как научного страноведения и теоретического обоснования физической географии.
3 «...вышла... как Минерва из головы Юпитера...» – Минерва – богиня мудрости в римской мифологии (греческий аналог – Афина) чудным образом родилась из головы Юпитера (в греческом первоисточнике – Зевса).
4 Жюсье (Жюссье) Бериар (1699-1777), французский ботаник; Жюссье Антуан Лоран (1758-1836), племянник первого, тоже ботаник. Им принадлежит разработка так называемой «естественной системы» растений, которые классифицируются в порядке восходящего по степени совершенства ряда.
5 Кювье Жорж (1769-1832), французский естествоиспытатель, основоположник сравнительной анатомии и палеонтологии, создал теорию катастроф, согласно которой развитие происходит через моменты полного уничтожения органического мира и последующего возникновения совершенно новых форм.
6 Линней Карл (1707-1778), выдающийся шведский ученый, естествоиспытатель и натуралист, создатель теории классификации растительного и животного мира. Основной труд – «Система природы» (1735).
468
7 Коперник Николай (1473-1543), польский астроном, создатель гелиоцентрической системы мира. Коперниканство отвергло концепции Птолемея и Аристотеля (геоцентрическая система), на которые опирались религиозные представления о мироздании, и положило начало научной астрономии и космологии.
8 Кеплеровы законы – законы движения планет. Кеплер Иоганн (1571-1630), немецкий астроном. На основе учения Коперника им открыты законы движения планет.
9 Падение Западной Римской империи – формальное низложение в 476 г. последнего римского императора Ромула Августула начальником варварских военных формирований Одоакром. К этому времени большая часть Империи уже была захвачена различными племенами (готы, вандалы, англосаксы, франки, бургунды, гунны) и поделена на независимые от Рима государства.
10 «...религиозный переворот в Аравии...» – возникновение и быстрое распространение ислама в начале VII в.
11 Катон Старший (Марк Порций) (234-149 до н. э.), политический деятель и писатель Древнего Рима, сторонник чистоты римской культуры.
12 Константин (274-337), римский император, основатель Константинополя, новой столицы Империи. При Константине христианство было объявлено официально дозволенной религией.
13 Перикл (490-429 до н. э.), греческий государственный деятель, лидер демократии в период расцвета Афинской державы.
14 Феодосии Великий I (ок. 346-395), римский император, в последний раз соединивший Западную и Восточную части Империи, которая после его смерти окончательно распалась. Признал христианство государственной религией.
15 Фоги (Фока) (г. рожд. неизв. – ум. 610), император Византии, возведенный на престол восставшими солдатами.
16 Рамзес (Рамсес) – имя нескольких фараонов Древнего Египта. Из них наиболее значительная роль в истории государства принадлежит Рамсесу II (1317-1251 до н. э.).
17 Соломон (960-935 до н. э.), царь объединенного Израильско-Иудейского государства.
18 Эпаминонд (Эпаминон) (ок. 420-362 до н. э.), полководец и политический деятель Древней Греции. Возглавлял фиванскую армию в период возвышения этого города-государства.
19 Гракхи – братья: Тиберий (162-132 до н. э.) и Гай (153-121 до н. э.) – римские государственные деятели, инициаторы и проводники прогрессивных аграрных реформ, имевших целью укрепление положения землевладельцев. Оба убиты политическими противниками.
20 Рудольф Габсбургский – имя двух императоров Священной Римской империи из династии Габсбургов: Рудольф I (1218-1291) и Рудольф II (1552-1612).
21 Максимилиан – имя двух императоров Священной Римской империи из династии Габсбургов: Максимилиан I (1459-1519) и Максимилиан II (1527-1576).
22 Филипп IV Красивый (1268-1314), французский король (1285-1314).
23 Людовик XI (1423-1483), французский король (1461-1483).
24 Ришелье – фамилия двух французских государственных деятелей: 1) Арман Жан де Плесси (1585-1642), герцог, кардинал, первый министр Людовика XIII; 2) Арман Эммануэль де Плесси (1766-1822), герцог, в 1789 г. эмигрировал в Россию, генерал-майор русской службы, с 1803 г. – градоначальник Одессы, с 1805 – генерал-губернатор Новороссийского края, с 1815 г. премьер-министр и министр иностранных дел Франции.
25 Баязид (Баязет) I (1360-1403), турецкий султан, прозванный «Молниеносным».
26 Солиман (Сулейман I Кануни) (1494-1566), турецкий султан, прозванный «Великолепным».
27 «Гумбольдт замечает во второй части «Космоса»...» – Здесь Данилевский имеет в виду труд Гумбольдта «Космос» (русск. изд.: В 5 ч. М., 1848-1863).
469
К главе V
1 Отрывок из стихотворения Л. С. Хомякова «К И. В. Киреевскому» (1848) (см.: Стихотворения А. С. Хомякова. 2 изд., М, 1868. С. 96; или: А. С. Хомяков. Стихотворения и драмы. Л., 1969. С. 126).
2 «Представитель эллинизма – Александр...» – Речь идет об Александре Македонском (356-323 до н. э.), полководце и государственном деятеле древнего мира, царе Македонии, создавшем Империю, в которую вошли почти все страны тогдашнего цивилизованного мира.
3 Птоломеи – династия, правившая в Египте в 305-30 гг. до н. э. Основатель династии (Птоломей I) был одним из полководцев Александра Македонского.
4 Пифагор (ок. 580- ок. 500 до н. э.), древнегреческий математик и философ, основатель так называемого Пифагорейского союза – научно-философской и политической организации.
5 Архимед (ок. 287-212 до н. э.), великий древнегреческий математик и механик.
6 Платон (428/427-348/347 до н. э.), крупнейший философ-идеалист Древней Греции.
7 Аристотель (384-322 до н. э.), великий древнегреческий философ и ученый-энциклопедист, основоположник нескольких отраслей знания, в том числе логики. Аристотель – ученик Платона, основатель философской школы Ликей, воспитатель Александра Македонского.
8 Франклин Бенджамин (1706-1790), крупный американский ученый и публицист, идеолог и активный деятель борьбы за независимость Соединенных Штатов Америки в составе Британской империи, противник рабовладения.
9 Локк Джон (1632-1704), английский философ, социолог, публицист. Обосновал и развил теорию материалистического сенсуализма (эмпиризма).
10 Ньютон Исаак (1643-1727), английский ученый-физик и математик, создатель классической механики.
11 Гораций Флакк Квинт (65-8 до н. э.), римский поэт классического периода.
12 Тацит Публий Корнелий (ок. 55-120), римский историк и политический деятель.
13 Фукидид (ок. 440-400 до н. э.), крупный древнегреческий историк, автор «Истории Пелопоннесской войны».
14 Друидическая Галлия – область, охватывающая территорию современной Северной Италии, Франции, Бельгии, Швейцарии, населенная в древности кельтскими племенами. Друиды – жрецы. Друидическая Галлия и ее самобытная культура существовали до завоевания римлянами (конец II в. до н. э.).
15 Готы – восточные германцы, населявшие южное побережье Балтийского моря, нижнюю Вислу.
16 «...один из мудрейших и благонамереннейших государей, когда-либо царствующих, – Феодорик...» – Феодорик (Теодорих) – вождь остготов, в 493 г. завоевал Апеннинский полуостров.
17 «...великий законодатель еврейского народа...» – Имеется в виду Моисей, персонаж Ветхого Завета (Пятикнижие Моисеево), первый пророк Бога Яхве, получивший от Него «скрижали» – свод законов; вождь евреев во время их исхода из Египта в Ханаан.
18 Фокион (Фокиан) (ок. 402-318 до н. э.), афинский полководец и государственный деятель, поддерживал царей Филиппа II и Александра Македонского, сторонних союза с Македонией, казнен по решению Народного собрания.
19 Филипп II (ок. 382-336 до н. э.), царь Македонии с 353 г., в 338 г. подчинил Грецию, отец Александра Македонского.
20 Амфиктионов суд – Амфиктиония – союз племен и городов-государств (полисов) для охраны общего религиозного культа и святилища. Общие собрания делегатов выполняли функции религиозного суда.
21 Дельфийский оракул – создан на месте выхода подземных одурманивающих газов. Служительницы оракула в наркотическом состоянии произносили слова, которые толковались жрецами как пророчества.
470
22 Пунические войны между Древним Римом и Карфагеном продолжались с перерывами с 264 по 146 г. до н. э., завершились победой римлян и превращением Рима из италийского государства в средиземноморскую державу.
23 Александрийская школа – научно-философский центр в г. Александрия на территории эллинистического Египта, государства, возникшего в рамках империи Александра Македонского, а позднее ставшего самостоятельным.